1. Преподобный Ферапонт

„Любезно начну поведати, яже о святем

от начала, рождение и воспитание и прочее

пребывание“.

Писатель жития пр. Ферапонта

Происхождение преп. Ферапонта. – Раннее поступление в Симонов монастырь. – Путешествия по разным местам и на Белоозеро. – Пр. Кирилл. – Чудесный голос ему в Симоновом монастыре. – Разговор с преп. Ферапонтом. – Совместное путешествие на Белоозеро. – Основание Кирилло-Белоозерской обители. – Разлука подвижников и основание Ферапонтом своей обители. – Труды и опасности отшельнической жизни на избранном месте.

Основатель Ферапонтова монастыря преп. Ферапонт родился в городе Волоколамске, в семействе боярских детей Поскочиных и крещен был с именем Феодора. С ранних лет он отличался благочестием и пользовался общей любовью не только своих родных, но и всех соседей. Но мир не мог привязать к себе юного Феодора. Рано в его душу запало стремление бежать от житейской суеты под тихую сень монастырской обители. И вот однажды он тайно оставил родительский дом и пришел в Симонов монастырь близ Москвы, прося архимандрита и братию принять его в число иноков. Как бы по внушению свыше архимандрит не стал препятствовать желанию пришельца, и юный Феодор был пострижен в иночество с именем Ферапонта. Новоначальный инок был отдан под руководство опытного в духовной жизни старца и, находясь в полном послушании своему руководителю, преуспевал в подвигах иночества. Все свои помыслы и желания он открывал своему старцу и, таким образом, при помощи поста и молитвы с успехом отражал стрелы врага. Скоро своею строгой жизнью, смирением и послушанием инок Ферапонт приобрел расположение всей братии. Недалек он был в грамоте, но этот недостаток книжной мудрости восполнялся его природным здравым умом и душевною добротою.²

Эти качества доставили ему особое доверие архимандрита и братии, которые стали посылать его с разными поручениями по делам монастыря, для закупки припасов и т. п. Во многих местах пришлось побывать Ферапонту при исполнении подобных поручений монастырского начальства. Бывал он и в далекой стране белозерской, которая представляла собою обширную пустыню, покрытую лесами, озерами и болотами. Любуясь на красоты дикой северной природы, преп. Ферапонт не раз думал о том, как хорошо было бы уединиться здесь для совершенного безмолвия и служения Богу. И он обошел все Белоозеро, желая лучше познакомиться с местоположением понравившейся ему страны.

В это время вблизи Симонова монастыря жил старец Кирилл, известный впоследствии белозерский чудотворец, заветной мыслью которого с давнего времени сделалось стремление к уединению и безмолвию. Ради этой мысли, между прочим, он оставил Симонов монастырь, где был архимандритом и поселился невдалеке от него в бывшей обители Рождества Богородицы (старый Симонов), но и тут не находила себе удовлетворения его жаждавшая новых подвигов душа. Усердно молился он пресв. Богородице, прося устроить его жизнь. И однажды во время молитвы было ему видение. В глубокую ночь пред отходом ко сну Кирилл по обыкновению читал акафист Божией Матери и когда дошел до места: „странное убо рождество видевше, устранимся мира и ум на небо приложим“, то вдруг услышал голос: «Кирилл, иди отсюда на Белоозеро, там уготовано тебе место, где ты можешь спастись». Вместе с тем яркий свет заблистал в келлии. Открыв оконце кельи, Кирилл увидел сияние на северной стороне неба по направлению к Белоозеру. Исполненный радости, Кирилл бодрствовал до утра, размышляя о чудном видении, и эта знаменательная ночь была для него светлым днем.

Немного времени спустя после этого видения посетил преп. Кирилла Ферапонт, который был ему сверстником по летам и вместе с ним принял пострижение. «Есть ли, возлюбленный, места на Белеозере, где можно было бы безмолвствовать иноку», начал распрашивать гостя преп. Кирилл. «Весьма много там таких мест, отче», отвечал преп. Ферапонт на расспросы своего друга о знакомой ему Белозерской стране. Но ничего еще не сказал тогда преп. Кирилл о бывшем ему чудесном указании свыше.

Вскоре оба друга согласились вместе оставить Симонов монастырь и идти на Белоозеро. Много дней были они в пути прежде чем достигли этой новой обетованной Кириллу земли. Но вот они на Белоозере. Под руководством своего опытного спутника пр. Кирилл осматривает места обширной белозерской пустыни. Много мест обошли они. Ни одно не нравится пр. Кириллу: он ищет того места, которое предносилось его взору в чудном видении. Наконец путники пришли на один холм, с трех сторон окруженный озерами. Тот час Кирилл узнал здесь место, указанное в видении, остановился и сказал: «се покой мой в век века, здесь поселюсь, как изволила Пречистая. Благословен Господь Бог отныне и до века»!

Отшельники водрузили крест на этом месте и воспели благодарственный канон Богородице. Теперь только открыл преп. Кирилл своему другу о бывшем ему в Симонове видении и таинственном голосе, повелевавшем идти на Белоозеро, на то именно место, которое они теперь нашли. Услышав это преп. Ферапонт не менее своего друга радовался о явленной здесь милости Божией. Снова прославили путники Бога и Пречистую Его Матерь и стали водворяться на избранном ими месте. Простой шалаш из ветвей служил им первоначальным убежищем, потом они выкопали пещеру в холме и начали проводить вместе подвижническую жизнь. Так было положено начало Кирилло-Белозерскому монастырю.

При взгляде на убогую землянку, приютившую двух отшельников, кто мог тогда подумать, что видит пред собой колыбель величайшего монастыря в России!

Но недолго жил здесь преп. Ферапонт. Душа его жаждала новых подвигов и стремилась изведать полного безмолвия и уединения. Во время своих странствий по белозерской пустыне он уже наметил себе место, которое ему очень понравилось; туда теперь хотел он уединиться для своих подвигов. Он открывает о своем желании своему сподвижнику, с которым привык о всем советоваться, и просит у него совета.

– Есть у меня, отче, одно желание и не дает оно мне покоя: хочется мне идти на другое место и безмолвствовать отдельно.

– Если будет на то воля Господня, то можешь исполнить это желание, брат мой, – отвечал ему преп. Кирилл.

– Есть одно местечко, отче, продолжал Ферапонт, недалеко отсюда, верст 15 или немного больше. Там я хочу поселиться, если Богу будет угодно. Но Бога ради, прошу тебя, чтобы ты не обиделся на меня за то, что я разлучаюсь с тобою.

– Воля Божия да будет во в сем, брат мой, – сказал ему на это пр. Кирилл.

Друзья с любовью расстались, согласившись молиться друг о друге и по прежнему обо всем советоваться между собой. Преп. Кирилл остался на избранном им месте, а Ферапонт удалился от него на 15 верст к северо-востоку. Здесь он остановился на месте, которое уже прежде привлекло его внимание своей замечательной красотою. Оно находилось на возвышении между двух озер, лежавших одно выше другого на расстоянии полета стрелы, пущенной из лука.³ На этом то прекрасном месте поселился преп. Ферапонт, очевидно обладавший душою чуткою к красотам природы. Он поставил здесь небольшую келью и, расчистив место вокруг, обнес его оградой. Вскоре он пришел к преп. Кириллу и рассказал ему, где и как он поселился. Пр. Кирилл похвалил место, избранное Ферапонтом и благословил его безмолвствовать там.

Ободренный советами и благословением почитаемого друга, вернулся пр. Ферапонт к своей одиноко стоявшей в глухом лесу келейке и принялся за устройство своего место жительства. Многих трудов стоила ему борьба с суровой северной природой. Постепенно расчищал он место вокруг кельи, вырубая стоявший кругом непроходимый лес. Собирая хворост в одно место, он подготовлял землю к посеву, чтобы промыслить себе пропитание в этой скудной стране⁴. Так в постоянных трудах и молитве проходила жизнь преподобного.

Страшна и неуютна была жизнь отшельника в глухом месте, много страху и беcпокойств испытал преподобный и днем и ночью. В лесу жило много зверей, рев которых раздавался по ночам вокруг одинокой кельи. Но еще больше беспокойства причиняли преподобному разбойники, укрывавшиеся в лесах, где то неподалеку от его обители. Много раз приходили они к святому, требовали от него имущества и грозили смертью, если он не уйдет отсюда. Преподобный терпеливо переносил эти нападки, пока наконец разбойники не оставили его в покое, видя, что у него нет ничего.

„Таже по сих начаша приходити к

святому мнози отвсюду – овии пользы ради,

инии же хотяху сожительствовати с ним“.

Рук. житие пр. Ферапонта

Возникновение иноческой общины в обители пр. Ферапонта. – Постройка церкви. – Прибытие священно-инока. – Первое пострижение. – Иноческая жизнь в новой обители. – Процветание обители. – Милости Можайского князя. – Княжеский наместник в Ферапонтовой обители. – Вызов преподобного в Можайск. – Невольная разлука с обителью. – Преподобный у Можайского князя. – Основание Лужецкого монастыря.

Но вот святой уже не один в своей пустыне. К нему начинают приходить люди, подобно ему искавшие уединения от мира и спасения души. Они умоляют преп. Ферапонта позволить им остаться у него, чтобы спасаться под его руководством. Преподобный не в силах отказать их просьбе, и вот рядом с его кельей возникают одна за другою кельи поселившихся с ним братий. Число пришедших иноков постепенно возрастает: вот уже их 10, 15 и более. Новообразовавшейся общине иноков необходим храм для молитвенных собраний. По просьбе братии, Ферапонт, испросив совет и благословение святителя (Белоозеро относилось тогда к Ростовской епархии), приступает к постройке деревянной церкви в честь Рождества Пресв. Богородицы и, устроив ее, снабжает необходимой утварью и книгами.

На первых порах не всегда было можно совершать литургию в новоустроенном храме, так как в числе братии не было ни одного иерея. Но вот пришел однажды в обитель священноинок и с радостью принял его Ферапонт, благодаря Бога за устройство своей обители.

Этим священноиноком совершено было и первое пострижение в новой обители. Первым постриженником ее был крестьянин ближней веси, который был пострижен с именем Григория и, будучи искусным рыболовом, обильно снабжал братию рыбою.

Сам преп. Ферапонт подавал братии пример неустанного труда. С топором и лопатой выходил он из своей кельи на работу и трудился целый день, а нередко случалось, что целые ночи он проводил без сна в молитве и подвигах.⁵ Словом, и примером наставляя братию иноческому житию, он сам в свою очередь пользовался советами и наставлениями преп. Кирилла, которого часто навещал из своей обители для духовной беседы. Поэтому порядки иноческой жизни, которые заводил в своей обители преп. Ферапонт, были те самые, что заповеданы были в уставе преп. Кирилла.⁶ Все иноки должны были вкушать пищу только в трапезе и в урочное время. Исключение делалось только для больных и престарелых. В келлиях ничего не позволялось держать, кроме икон, книг и орудий, необходимых для рукоделий. Житие рисует картину жизни иноков в Ферапонтов монастыре. Пребывание в церкви «на соборном пении», чередуется у них с посильным и разнообразным трудом всех и каждого на пользу общую. Одни пишут книги, другие учатся грамоте, третьи плетут сети, кто строит кельи, кто работает в поварне и хлебне⁷. Житие замечает, что все делалось тогда руками самих иноков и не держали еще в монастыре «мирския чади» для исправления работ.

Между тем монастырек начинает приобретать известность. Из ближних и дальних городов начинают приходить сюда для пользы душевной не только простые люди, но и бояре. Многие посылают в новый монастырь милостыни «на церковное устроение, свещи и воск, фимиан и братии в упокоение». Эти приношения христолюбцев способствуют благоустройству монастыря. Сюда начинают приходить из дальних стран и монастырей «певцы церковныя и служебники всякого чина». Вокруг церкви возникают новые кельи «двоекровны и трикровны и великий покой бяше братии», замечает житие.

Радовался преп. Ферапонт, видя процветание своей обители, и со свойственным ему смирением говорил братии: «отцы и братия, не я оградил святое место сие, но пречистая Богородица; она направит нас на полезное и заступит от всех бед». По своему смирению он уклонился от игуменства в основанной им обители. Игуменом был избран другой старец, но житие не называет его по имени.

Дошел слух о возникновении новой обители и до князя Андрея Димитриевича Можайского, вотчиной которого была тогда белозерская страна. Благочестивый князь весьма рад был устройству обители в его вотчине. Охотно предоставил он инокам пользоваться окружающей землей, озерами и реками. Послав в монастырь щедрую милостыню на церковное строение и монастырские нужды, он в особом послании просил преп. Ферапонта и братию молиться по нем.

Скоро князю Андрею представился случай ближе узнать преп. Ферапонта. Однажды случилось быть в Ферапонтовой обители боярину, который был наместником князя на Белеозере. Боярин посетил преп. Ферапонта и беседовал с ним. Кроткий и смиренный образ преподобного старца, его назидательные речи произвели глубокое впечатление на боярина. Вернувшись к князю, он сообщил ему о своем посещении Ферапонтовой обителии о том впечатлении, какое он вынес из беседы с преподобным старцем. Возблагодарил Бога благочестивый князь и еще более стал почитать преп. Ферапонта.

Благотворя обителям Кирилловой и Ферапонтовой, возникшим в далекой белозерской вотчине, князь возымел благочестивое намерение устроить монастырь близь своего города. Стал он искать опытного инока, которому бы можно было поручить это дело. Долго не находил он способного к этому делу инока. Наконец, после совещания с боярами, князь пришел к мысли, что никто другой не может лучше исполнить его план, как преп. Ферапонт, успешно устроивший обитель на Белоозере.

Решившись вызвать к себе преп. Ферапонта, князь прежде всего посылает в его обитель дары и щедрую милостыню, не сообщая пока преподобному о своем желании. Спустя немного времени, князь посылает к преподобному одного из своих служилых людей с посланием, в котором усердно приглашает старца к себе в Можайск, так как он, князь, хочет принять от него благословение, и побеседовать наедине об одном важном деле.

Получив это послание, преподобный старец был немало смущен и не знал, что ответить посланному князя. Созвав к себе всю братию и сообщив ей о послании князя, он просил совета, как поступить ему в этом случае. Братия советовала ему исполнить желание князя, дабы не оскорбить его отказом, тем более, что он благодетель монастыря, да и самый монастырь стоит на его земле.

„Воля Господня да будет о всем“, сказал преподобный, выслушав совет братии, и призвав княжеского посланца, начал говорить ему: „какое же дело может быть у великого князя до меня, нищего и худого чернеца? Мы чернецы должны молиться Богу за князей, а не шататься по миру на позор и осуждение мирским людям“... Посланный, упав на колени, умолял преп. Ферапонта исполнить волю князя, говоря, что ему не велено возвращаться иначе, как в сопровождении преподобного. Уступил преп. Ферапонт просьбам братии и посланца и прослезившись снова сказал: «да будет воля Господня».

Через несколько дней преподобный Ферапонт собрался в путь. Отпев молебен Спасу и пресв. Богородице и наказав братии заботиться о церкви и обители, он отправился в Можайск в сопровождении княжеского посланного и одного из своих иноков. Не знал еще тогда преподобный, что ему не суждено более вернуться в свою обитель.

С великой честью встретил князь Андрей пришедшего к нему святого старца. „Бог да воздаст тебе, отче, за твою любовь к нам“, говорил обрадованный князь. Он почтил дорогого гостя трапезой и упокоил его в приготовленном ему помещении. Дав старцу отдохнуть с дороги, князь стал расспрашивать его о своей белозерской вотчине и об устроении там обителей пресв. Богородицы (Кирилловой и Ферапонтовой). В беседе с пр. Ферапонтом князь лично убедился в справедливости того, что ему приходилось слышать раньше о достоинствах святого старца. „Знаешь ли, отче, сказал он старцу, зачем я призвал тебя“, и в ответ на выраженное старцем недоумение, продолжал: «есть у меня одно намерение, отче, и я открою его тебе, но молю твою святость, исполни то, о чем я тебя попрошу». «Что могу, сделать для тебя, государь, я, худой и грешный чернец», со смирением возразил преподобный.

Тогда князь, посадив старца подле себя, начал просить его, чтобы он устроил обитель близ его города. Смиренный старец всячески старался отклонить от себя это поручение князя, ссылаясь на свое недостоинство и немощи. Он умолял князя отпустить его на Белоозеро в свой монастырь, чтобы докончить его устройство.

Но князь уже решил не отпускать от себя так понравившегося ему старца.

«Лучше для меня все потерять, нежели расстаться с тобою, отче, сказал он преподобному. А о монастыре своем ты не тужи. Забота о нем – на моей душе. Я и дети мои всегда будем иметь о нем попечение. Только ты останься с нами и исполни мое желание, устрой мне дом Пречистой».

Все просьбы старца отпустить его на Белоозеро были напрасны. Чем больше преподобный отказывался от возлагаемого на него поручения, тем настойчивее упрашивал его князь. Наконец преп. Ферапонт должен был подчиниться непреклонной воле властелина. Радовался князь, получив согласие преподобного, и вскоре предложил ему выбрать место для основания обители. Преп. Ферапонт выбрал красивое место на берегу реки Москвы на расстоянии одной версты от Можайска. Пришел сюда и сам князь и похвалил выбор преподобного.

На этом месте при щедром содействии князя пр. Ферапонт основал монастырь, получивший название Лужецкого – («в лужкех») от лугов, раскинувшихся около него по берегам реки Москвы. Церковь в ней была построена во имя Рождества Пресв. Богородицы, по совету пр. Ферапонта, для которого новая обитель заменила собою монастырь, оставленный им на Белоозере. Благодаря заботам князя, успешно шло устроение новой обители; скоро в ней был избран игумен, а потом учреждено архимандритство. Преподобный Ферапонт, как строитель монастыря, пользовался большим почетом у князя. Пребывая в постоянных трудах, он дожил до глубокой старости и скончался 27 Мая 1426 года, годом раньше своего друга и собеседника, преп. Кирилла Белозерского. В Лужецком монастыре доныне почивают его мощи.

По словам жития, преп. Ферапонт до самой смерти не переставал печалиться об оставленной им на Белеозере обители и молился Богу «дабы не запустело местцо то и чин бы монастырский укрепился в нем по уставу святых отец»⁸. И еще целых четыре века существовала его любимая обитель, прежде чем сто лет тому назад пробил для нее последний час.