4. О святых иконах

Икона – это изображение Бога и святых Его. На иконах Бог изображается в Святой Троице, то есть все Три Лица вместе, а иногда особо. Бог Отец (1-е Лицо Святой Троицы) изображается старцем, Бог Сын (2-е Лицо) молодым, а Бог Дух Святой (3-е Лицо) – в виде голубя.

Кроме Бога на иконах изображаются Святая Дева Мария – Богородица, святые угодники Божий, ангелы и события из жизни Спасителя, Божией Матери и святых угодников. Иконы представляют святыню, которой с благоговением поклонялись и поклоняются православные христиане. Кто почитает и любит лицо, изображенное на картине, тот бережет эту картину, дорожит ею и украшает ее. Не раз, я думаю, случалось вам видеть, как иной сын или дочь, горячо любящие своих родителей, носят на груди их изображения (портреты), украшают их и целуют.

Если мы дорожим изображением своих родителей, то как же нам не дорожить изображением Бога и святых Его! К несчастью, у нас можно встретить, и даже нередко, что святые иконы покрыты пылью, паутиной, насекомыми, или от сырости до того испортились, что едва можно узнать, есть ли на досках какие изображения, а если и есть, то чьи они.

Такая небрежность заслуживает крайнего осуждения. Каждое утро мы убираем свою голову, моем свое грешное лицо, чистим пыль с платья, но не заботимся об убранстве святых икон. Неужели наше лицо, наши одежды дороже нам лика Божия и святых Его!

Кто нам дорог, кого мы любим и уважаем, тех изображения стараемся исправить, когда они испортятся, а кто нам делает больше добра, как не Бог и Его святые, наши ходатаи и молитвенники?

О святости икон святой Афанасий Великий рассказывает следующее:

В городе Вирите, в небольшом домике, расположенном против еврейской синагоги, жил христианин. В доме у него на стене висела икона – распятие Спасителя на кресте. Прошло некоторое время, христианин купил другой дом и переехал в него вместе со всем своим имуществом, а икону-то, висящую на стене, и позабыл взять. Прежний дом его достался еврею. Однажды у еврея обедал товарищ и, нечаянно взглянув на стену, увидел икону. Тотчас же он побежал к своим учителям и старцам и рассказал им об этом.

На другой день они собрались в квартиру еврея, сняли икону и начали ругаться над ней. Они плевали на икону Распятия, били по голове и щекам изображенного на ней Господа Иисуса Христа. Потом взяли гвозди и вбили их в руки и ноги Святому Лику; вложили на трость губку, намоченную в уксусе, и поднесли к устам Спасителя. Мало того – принесли копье, и один из евреев вонзил его в ребро Спасителя, изображенного на иконе. Едва злодей ударил копьем в икону, как из нее потекла кровь и вода в таком множестве, что наполнился ею целый сосуд. Видя это чудо, евреи хотели испытать, не целительны ли эти кровь и вода; для этого привели слепых, хромых, бесноватых и стали помазывать их этой кровью. Помазали одного хромого от рождения – и он вскочил и стал совершенно здоровым; помазали слепых – и они прозрели; помазали бесноватых – и исцелились; прокаженных – и очистились.

Тогда напал на всех страх и, покаясь, они воскликнули: «Слава Тебе, Христе, Сыне Божий!», уверовали в Него и крестились (Чет. Мин., 11 октября).

Приведу другой пример: сарацинский воин пришел со своими товарищами в церковь святого великомученика Георгия просто из любопытства. Один из них, увидев священника, молящегося на коленях перед образом святого, с насмешкой сказал товарищам: «Вот безумец, поклоняющийся доске!» – и пустил стрелу в икону. Но стрела пролетела не по данному ей направлению, а устремилась вверх и, оттуда падая, пронзила руку варвара, пустившего стрелу.

Нестерпимая боль заставила его уйти из храма в свой дом; болезнь усиливалась, опухоль обняла всю руку. Варвар испугался. К счастью, у него были слуги из христиан. Узнав о происшествии в церкви, слуги сказали варвару, что его болезнь есть явное наказание Божие за поругание святой иконы, что, если он желает исцеления, то пригласил бы к себе священника, который скажет ему, как получить желаемое исцеление. Сарацин, как ни был ожесточен против христианства, но, угрожаемый опасностью смерти, пригласил священника.

– Какую силу имеет икона, перед которой ты молился, когда мы пришли в церковь? – спросил сарацин.

– Это образ святого великомученика Георгия, которому я молился, как нашему ходатаю перед Богом, – отвечал священник.

– Кто же этот Георгий, если он не Бог ваш?

– Возлюбленный слуга Божий. Он был такой же человек, как мы, но за имя Христово претерпел мучения и смерть и за это получил благодать творить чудеса. Из любви к угоднику Божию мы почитаем его икону и, смотря на нее как бы на самого святого, поклоняемся ей, целуем ее. Дерзость твоя, так явно наказанная, свидетельствует, что мы с умилением припадаем не к простому дереву.

– Что же посоветуешь мне делать? Рука моя страшно болит, и я опасаюсь смерти.

– Если хочешь остаться живым, то вели принести образ святого Георгия к себе в дом, поставь его над своей постелью и зажги лампаду, чтобы горела всю ночь, а поутру из этой лампады возьми масла и помажь руку с полной верой, что получишь исцеление.

Больной сделал все по совету священника, и тотчас пропала опухоль, и рана закрылась.

Удивленный и признательный сарацин просил прочитать ему житие и страдания святого великомученика Георгия, и когда тот читал, сарацин, целуя икону святого, говорил со слезами: «О, святый Георгий! Ты был молод, но разумен и Богу любезен, а я стар, глуп и непотребен в очах Божиих: моли о мне Господа, да сделает меня рабом Своим!» Потом сарацин принял христианскую веру (Чет. Мин., 23 апреля).

Итак, христиане, почитайте священные изображения так, как Святая Церковь учит почитать их, и как до сих пор почитали их ваши отцы и деды православные, и не смущайтесь примерами и упреками дурных людей!

Для убеждения в правоверии нашего чествования довольно и одних чудес силы Божией, которые совершаются через святые иконы в исцеление наших болезней и в утверждение нашей веры и надежды на Бога.

Не утверждает Бог чудесами Своего Всемогущества того, что недостойно Его величия и святости. Но вы найдете подкрепление своей веры и в чувстве любви к изображаемым на иконах лицам, и в сознании душевной пользы от этих изображений (свящ. Н. Успенский).

Сам Бог, запретивши творить кумиры, повелел однако же Моисею устроить Кивот Завета, который был видимым образом благодатного присутствия Бога Невидимого, повелел сделать херувимов над Кивотом, на церковной завесе, отделявшей Святая Святых от Святилища, и на завесах, покрывавших Скинию и служивших для нее вместо стен. Ангелы – существа бесплотные, а их изображения имели вид человеческий с крылами; но, несмотря на то, Бог повелел устроить такие подобия херувимов.

Моисей воздвиг медного змия в пустыне для исцеления укушенных змиями также по Божьему повелению; а змий был образом Распятого на кресте Спасителя, уврачевавшего нас, угрызенных райским змием (Иоан. 3, 14–15). Соломон изобразил херувимов на всех стенах сооруженного им храма, и этот храм, наполненный изображениями, посещал Сам Господь Иисус Христос со Своими апостолами, и святые апостолы, уже отделившиеся от синагоги и ветхозаветных обрядов, не переставали же, однако, ходить на молитву в этот храм и поклоняться ему. Итак, не сами мы изобрели достопоклоняемые иконы, но предписаны они в законе.

Сам Бог, после того как запретил Израилю делать изваяния ложных богов, образы и подобия тому, что есть на небе и на земле, Сам повелевает Моисею сделать изображения херувимов.

Также и Соломон, взяв образец из закона, исполнил храм, который соорудил, изображениями херувимов, и Бог не осудил его за это. Итак, если ты и меня хочешь осудить за иконы, то суди прежде Бога, Который повелел их нам делать, чтоб мы имели Его всегда в памяти (из слова Иоанна Дамаскина об иконах. «Христианск. чтен.», ч. 30). В образе человека Сам Бог являлся Адаму в раю; в виде человека являлся Он Аврааму и принимал от него поклонение; в виде человека являлся Иакову и боролся с ним; и пророкам Исайи и Даниилу являлся Бог то в виде царя, то в образе Ветхого деньми, в царском одеянии, сидящим на престоле, и ангелы, окружавшие престол Его, были в образе царских служителей (Быт. 3, 8; 32, 24; Исайи 6, 1; Дан. 7, 13). Иисус Навин видел ангела в образе человека, пал лицем своим на зелию и поклонился ему (Нав. 5, 13–14).

Никто не видел естества Божеского, но одно подобие и образ Того, Который имел явиться на земле.

Таким образом, все поклонялись, видя одно подобие и образ имевшего прийти. Итак, ужели я не могу сделать изображения Тому, Который для меня стал видим в естестве плоти? Ужели не могу поклоняться и почитать Его, почитая и поклоняясь Его образу? Видел Иисус Навин не естество ангела, но образ; ибо естество ангела для очей телесных невидимо, и пал лицем своим на землю и поклонился ему) то же сделал и Даниил (Дан. 8, 18). Ангел не Бог, а тварь, служащая и предстоящая Богу; посему он и поклонился ему не как Богу, но как предстоятелю и служителю Божию.

Почему же мне не изображать на иконах друзей Христовых, и для Него не поклоняться им, не как богам, но как изображениям друзей Божиих? Ибо и Иисус, и Даниил поклонялись являвшимся им ангелам не как богам: и я поклоняюсь иконе не как Богу; но через поклонение иконам и изображенным на них святым приношу поклонение и честь Богу, и для Бога благоговейно чту и друзей Его («Христианск. чтен.», ч. 11, из слова Иоанна Дамаскина).

Почитание икон, по учению Православной Церкви, выражаемое поклонением перед ними, каждением Фимиама, возжением свечей и елея, также основано на примере ветхозаветной церкви, в которой бывшие священные изображения почитались точно таким же образом по повелению Самого Бога.

Мы поклоняемся иконам. Иудеи также поклонялись Кивоту Завета, служившему образом присутствия Божия; поклонялись и храму Божию, образу и тени небеснаго (Евр. 8, 5), в котором на всех стенах находились изображения херувимов. Так говорится о Моисее и Аароне: и пошел Моисей и Аарон от народа ко входу скинии собрания, и пали на лица свои, и явилась им слава Господня (Чис. 20, 6); и о Давиде: встал с земли и умылся, и помазался, и переменил одежды свои, и пошел в дом Господень, и молился (2Цар. 12, 20); и о Соломоне, когда он в новосооруженном храме перед алтарем Господнем молился Богу, встав на колени и воздев руки к небу (3Цар. 8, 54).

Мы чествуем святые иконы каждением перед ними Фимиама. Это же чествование совершалось и в ветхозаветной церкви по повелению Бога. На нем (т. е. жертвеннике) Аарон будет курить благовонным курением; каждое утро, когда он приготовляет лампады, будет курить им. И когда Аарон зажигает лампады вечером, он будет курить им (Исх. 30, 7–8),

Кадили и над алтарем кадильным, находившимся против завесы, на которой были изображены Херувимы (Исх. 40, 27).

Мы чествуем святые иконы возжением перед ними свечей и елея. Возжигались светильники и в ветхозаветной церкви. И поставгы (Моисей) светильник в скинии собрания против стола... И поставил лампады (его) перед Господом, как повелел Господь Моисею (Исх. 40, 24–25). И сказал Господь Моисею: говоря: прикажи сынам Израилевым, чтоб они принесли тебе елея чистого, выбитого, для освещения, чтобы непрестанно горел светильник.

Вне завесы ковчега откровения в скинии собрания Аарон (и сыны, его) должны ставить оный пред Господом от вечера до утра всегда: это вечное постановление в роды ваши; на подсвечнике чистом должны они ставить светильник пред Господом всегда (Лев. 24, 1–4; свящ. Н. Успенский).

Первый образ в Христианской Церкви был Нерукотворный Образ Спасителя. Сам Господь Иисус Христос благоволил изобразить чудесным образом Свой Лик на плате и послал этот образ к Едесскому царю Авгарю. Потом евангелист Лука написал три иконы Божией Матери и святых апостолов Петра и Павла (Чет. Мин., 16 августа, 18 октября). О Нерукотворенном Образе Спасителя Священное Предание рассказывает следующее.

Когда Божественная сила чудес Господа Иисуса Христа сделалась известной всем, надежда выздоровления стала привлекать ко Христу бесчисленное множество больных, даже из далеких от Иудеи стран. Так и Авгарь, царь Едесский, изнуренный тяжким недугом, узнав о чудесах Иисуса Христа, смиренно просил Его письмом, чтобы Он пришел к нему в Едессу и исцелил от болезни. Но не вполне уверенный, восхочет ли Господь прийти к нему, послал письмо с искусным живописцем Ананией, которому поручил изобразить на доске Лицо Спасителя, чтобы, по крайней мере, от видения Лица Его иметь отраду в болезни. Анания пришел в Иерусалим в то время, когда Иисус Христос, окруженный множеством народа, преподавал божественное Свое учение.

Желая воспользоваться случаем изобразить Лицо Спасителя, Анания встал на камне, который несколько возвышался от поверхности земли, и, всматриваясь в Лицо Спасителя, старался изобразить оное на доске. Но все усилия живописца были напрасны; черты Лица Христова были неуловимы. Между тем, Сердцеведец, видевший пришельца и его напрасный труд, приказал представить его к Себе и милостиво беседовал с ним о возложенном на него поручении. Среди беседы Спаситель потребовал воды, умылся, взял поданный Ему убрус (полотенце), отерся им, и вдруг на этом убрусе отразилось подобие Лица Его, начертался Его Нерукотворенный Образ. Господь отдал плат Ананию, сказав: «Иди и вручи сие тому, кто послал тебя».

Получив Образ, благочестивый царь тотчас получил облегчение в болезни. Авгарь оказывал глубокое благоговение к Образу. Начертав на нем надпись: «Христе Боже, всяк уповая на Тя, не постыдится», Авгарь приказал поставить его в Едессе над городскими воротами с тем, чтобы все, проходящие через эти ворота, воздавали поклонение Образу. Это повеление соблюдалось при нем, при его сыне и внуке; но один из правнуков, преданный идолопоклонству, хотел было снять Образ и на его место поставить идола. Епископ Едесский, узнав об этом по откровению Божию, пришел ночью к воротам, где стоял Образ, поставил перед ним зажженную лампаду и закрыл его кирпичом и известью так, что место сделалось вовсе неприметным. Много после того прошло времени, и про икону Спасителя забыли.

В царствование Юстиниана, в 574 году, во время осады Едессы Хозроем Персидским епископу Евлавию в видении явилась Богоматерь, напомнила о скрытом Образе и указала самое место, где он сокрыт. По этому указанию Евлазий открыл икону, нашел ее неповрежденной во всех чертах, лампаду неугасшей, а на кирпиче, которым был заложен Образ, другое совершенно точное изображение первообраза.

Епископ с народом в чувстве благоговейной радости совершил по городским стенам крестный ход с Нерукотворенным Образом, и все персидское воинство обратилось в бегство.

В 944 году Нерукотворенный Образ был перенесен в Константинополь, и это перенесение празднуется Церковью 16 августа (Чет. Мин., 16 августа).

Об иконах Божией Матери, писанных евангелистом Лукой, известно следующее. Удовлетворяя желание верующих, евангелист Лука изобразил кистью на доске лик Пресвятой Богородицы, держащей на руках Своих Предвечного Младенца; потом написал еще две подобные иконы, и все три принес Самой Владычице Приснодеве Марии. Она, видя изображение лика Своего на иконах, вспомнила и повторила прежнее Свое проречение: «Отныне ублажат Мя вси роди», и к сему присовокупила: «Благодать Рождшагося от Меня и Моя с сими иконами да будет!» Скоро это благословение Пречистой явило мощную свою силу на самом деле: ибо, по благодати Ее, от этих святых икон начали происходить бесчисленные чудеса. Одну из них евангелист Лука в знак апостольского благословения послал державному Феофилу в Антиохию, где и была она благочестно почитаема всеми христианами с достодолжным поклонением.

По прошествии многих лет она была перенесена в Иерусалим, а в царствование Феодосия младшего – в Константинополь, и поставлена во Влахернском храме. Благочестивые жители Константинополя, удостоившись увидеть множество чудес от этой святой иконы, назвали ее Одигитрией, то есть Путеводительницей (Чет. Мин., 26 июня).

Об употреблении икон в Христианской Церкви в послеапостольские времена свидетельствуют церковные писатели. Так, Тертуллиан, живший между 160–245 гг., говорит в церковной истории, что жена кровоточивая, исцеленная Господом, в благодарность за это исцеление, с позволения Ирода, поставила медное изображение Спасителя в городе Панеаде близ своего дома, откуда впоследствии оно было перенесено в дом молитвы. Он же говорит, что сам видел живописные изображения Спасителя и святых апостолов Петра и Павла, сохранившиеся от древних христиан, у которых, следовательно, они были в благоговейном употреблении.

Святой Григорий Богослов (331–389) упоминает об изображениях на сводах храма, построенного его родителем в Назианзе.

Святой Григорий, епископ Нисский (331–400), описывая церковь святого мученика Феодора, говорит, что все стены этой церкви были украшены изображениями его страданий вместе с изображениями Спасителя. О подобном украшении храмов, частных домов, площадей и о поклонении перед иконами свидетельствуют святой Василий Великий, Иоанн Златоуст и другие святые церкви IV и V» веков (Нравослав. догмат, богословие иреосвящ. Макария, т. 5, стр. 142–146; «Христианск. чтен.», ч. 30). Седьмой Вселенский Собор (787) после жестокого и продолжительного гонения от иконоборцев на почитателей икон навсегда утвердил почитание святых икон, а не почитающих предал проклятию (свящ. Н. Успенский).

Церковные летописи немало доставляют нам рассказов об этих чудесах. Некоторые из них укажем в назидание верующим.

Во дни Великого князя Димитрия Иоанновича Донского при митрополите Пимене в 1383 году икона Божией Матери с Предвечным Младенцем на левой руке явилась над водами Ладожского озера, озаряемая чудным светом. Незримая рука несла ее по воздуху над водами. В продолжение пути бесчисленное множество верующих видело ее и сопровождало; а на том мете, где она остановилась (на реке Тихвинке), соорудили деревянный храм во имя Успения Божией Матери. Много раз эта церковь пожаром обращалась в пепел, а икона чудотворная всегда обреталась невредимой. Чудесные исцеления от этой иконы совершаются и в настоящее время для приходящих к ней с верой (Чет, Мин., 26 июня).

О Почаевской иконе Божией Матери известно следующее. В 1559 году путешествовавший по России греческий митрополит НеоФит в благодарность за оказанное ему гостеприимство в доме Анны Гойской благословил ее иконой Пресвятой Богородицы. Богу было угодно прославить сию икону. Лучезарный свет от нее обратил внимание многих; мало-помалу стали притекать к ней с молитвой, и многим недужным подавалось исцеление; наконец, когда брат Гойской, слепой от рождения, получил зрение, сестра его, по соглашению с местной властью, препроводила эту чудотворную икону в Почаевский монастырь. На поклонение этой иконе приходили не только русские, но и католики, лютеране и евреи, получали исцеление от нее и обращались в христианскую веру (Матер, для стат. Рос. Импер., Волынская губерн.).

Икона святого Николая Мирликийского, чудотворца, называемая Кремлевской, написана на стене над воротами Никольской башни Московского Кремля. О чудесном ее сохранении в 1812 году во время разрушения Московского Кремля Французами свидетельствует надпись, написанная на доске под самым образом по повелению императора Александра I. Эта надпись следующая: «В 1812 году, во время неприятельского нашествия, твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля, но чудесной силой Божией святой образ угодника Божия святителя Николая, зде начертанный на самом камени, и не токмо.самый образ, но и стекло, прикрывавшее оный и Фонарь со свещей, остались невредимыми» (Матер, для стат. Рос. Империи, Москов. губерн.).

Естественно желать нам как можно чаще быть в присутствии лица, любезного нашему сердцу, как можно чаще видеть его. Но если друг сердца в отсутствии на стороне далекой, мы с любовью смотрим на его изображение и чувствуем, что наша грусть уменьшается от воззрения на изображение отсутствующего. Мало для нас слышать добрые вести об отсутствующем, мало читать письма его, мало и того, что носим в сердце образ его, мы желаем посмотреть и на вещественное его изображение и на этом изображении успокоить взоры, ищущие предмета любезного.

Возможно ли даже представить себе человека, правильно мыслящего, который, любя и уважая известное лицо, пренебрегал бы изображением этого лица, находил бы неприличным выразить перед изображением свою любовь и почитание к лицу изображенному? Пусть скажет собственное чувство каждого: равнодушно ли мы приняли бы попрание собственных изображений? Равно ли мы были бы равнодушны к нашим детям, из которых одни уважали бы наши изображения, другие бы смотрели на них как на вещь, равную обыкновенной вещи в доме?

Пример из жития святого Стефана покажет, как близко нашему сердцу уважение или неуважение, оказываемое нашим изображениям.

Святой Стефан, настоятель Авксентийского монастыря, как ревностный защитник почитания икон был представлен греческому императору Константину Копрониму, сильному гонителю икон. Святой Стефан безбоязненно и мудро защищал перед царем иконопочитание; но православное учение только усиливало злобу царя неправославного и ожесточало сердце его. Тогда святой Стефан, указывая на монету с изображением царя, спрашивает у предстоящих вельмож: «Чье это изображение?» Ему отвечают: «Царя!» Святой СтеФан повергает монету на землю и попирает ногами. И царь, и вельможи вознегодовали на такой дерзкий поступок.

Тогда преподобный сказал им: «Справедливо гневаетесь на мой поступок с изображением царя земного; посудите же о своем поступке: вы попираете образ Царя небесного, Господа нашего Иисуса Христа! Честь и бесчестие образа, как сами знаете, восходит на образуемого» (Чет. Мин.).

Итак, если мы, по естественному влечению сердца, заботимся иметь изображение любезных нам лиц и этим изображениям оказываем любовь и уважение, украшаем ими жилища наши, носим их на груди, близ сердца, должны мы позаботиться иметь всегда перед глазами изображение Господа, Матери Божией, святых ангелов и святых людей? Если мы, сознавая, что честь и бесчестие образа переходит на прообразуемого, не отдаем на поругание изображений отца, матери, брата, друга, не тем ли более обязываемся оберегать от невнимания, равнодушия, неуважения, пренебрежения иконы Бога Спасителя, Божией Матери и угодников Божиих, которые несравненно более земных наших родителей и друзей любят нас и желают нам истинного блага?

Святые иконы доставляют и душевную пользу благоговейно взирающим на них, заменяя учителей и наставников и через чувство зрения поучая делу спасения, особенно простой народ, не умеющий читать священные книги. И безграмотный, смотря на икону Божией Матери с Предвечным Младенцем, тотчас приведет себе на память воплощение Сына Божия, ради нас и нашего спасения сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы. Смотря на икону распятия Христова, всякий почувствует цену искупления нашего, почувствует великую жертву, принесенную Спасителем за нас, грешных.

Смотря на икону святого мученика или другого подвижника благочестия, каждый припомнит, как много подобные нам люди перенесли страданий за веру в Господа Иисуса Христа и каким тесным и прискорбным путем шли они к Небесному Царству. При этом воззрении сердце воспламеняется любовью к Богу, беспредельно возлюбившему нас; надежда на благость Божию и на Его обетования утверждается при воспоминании дел любви Божией, являемых к нам; вера, при таком облаке свидетелей истинности нашей веры, укрепляется, и дух возбуждается решимостью вступить на проложенный другими путь к спасению. Все эти святые чувствования и впечатления легко возбуждаются и наполняют душу при взгляде на святую икону; и не так часто, не так удобно возобновлялись бы подобные представления в уме и сердце без напоминания иконы.

Известны примеры благотворного влияния на образ жизни от воззрения на икону. Так, святая Мария Египетская оставила порочный образ жизни и обратилась к Богу от одного случайного взгляда на икону Богоматери, сияющую непорочностью и чистотой.

Великий князь Киевский Владимир обратился из язычества к вере в Бога истинного зрелищем Страшного суда, изображенного на иконе (свящ. Н. Успенский).

Было тяжкое время для нашей Православной Церкви, когда восставали на нее безбожные люди, люди нечестивые, так называемые иконоборцы. Тогда был созван Седьмой вселенский собор (то есть собрание пастырей и учителей Церкви), которые и утвердили навеки почитание святых икон, а всех иконоборцев предали проклятию. С того времени Святая Церковь в этом отношении успокоена и ограждена. Мы не сомневаемся, что вы почитаете святые иконы, но дело-то в том, что почитание ваше не всегда бывает правильно. Некоторые из вас, и особенно малограмотные, по своей необразованности и простодушию, часто смотрят на иконы как на каких-то богов. Но это грубое заблуждение.

Послушайте: святая икона не есть Бог, а только священное изображение, и мы, поклоняясь той или другой иконе, поклоняемся не ей собственно, но тому святому, который на ней изображен.

Представим примеры. Вот перед нами икона Спасител. Когда мы молимся перед этой иконой, то представляем в нашем уме Самого Спасителя, вспоминаем Его земную жизнь и крестные страдания, а икона, как изображение, только помогает нашему представлению.

Не воздавая иконе божеского поклонения, надобно однако почитать и святые иконы, то есть обращаться с ними также с благоговением; это потому, что на иконе мы видим священное изображение. Приведем пример. У нас остался, например, после нашего родителя портрет. Будем ли мы, уважая память отца нашего, с небрежностью бросать туда и сюда этот портрет? Конечно, не будем. Что же сказать о святых иконах? Можно ли их не почитать, когда на них изображены предметы и лица священные? При этом должно заметить и то, что многие иконы бывают и чудотворны, то есть им сообщается, по воле Божией, особенная благодать. Но при богатстве и силе нашей веры всякая икона может быть чудотворна.

Если мы почитаем святые иконы, то должны во всем наблюдать должное благоговение и прежде всего не браться за них нечистыми руками. Это грешно. Не должно нечистыми руками и зажигать лампады, ибо и это неблагочестиво, а в деревнях, и особенно в многолюдной семье, весьма мало обращают на это внимания, а между тем от несоблюдения этого порядка незаметно ослабевает и упадает древний дух христианского благочестия.

Нехорошо и то, что у вас, мирян, не совсем благообразно совершается ношение святых икон. Перенося эту святыню из дома в дом, или из одной деревни в другую (например, на Святую Пасху), вы под влиянием праздничного веселья, при обилии вина допускаете многие вольности как в обращении, так и в разговорах.

Это бывает тем более, что часто носят иконы в руках молодые крестьянские девицы, и мужчины обыкновенно легко ими соблазняются, смотря на их румяные лица и красивые пестрые наряды. Ничего подобного не должно быть в мире христианском, и вы, по возможности, должны стараться изгнать из вашего быта это злоупотребление.

Носить по домам и подымать святые иконы дело благочестивое, но носить без благоговения – дело уже нечестивое. В таком обращении со святыми иконами как священными изображениями вовсе нет достойного христианского почитания, а прямо оскорбление святыни или просто кощунство.

Следует указать и на другой, довольно важный недостаток с вашей стороны в отношении к святым иконам. Он заключается в следующем: у вас обыкновенно в переднем углу избы, на потолках или в божницах, ставится много икон, и это видеть, пожалуй, отчасти приятно, ибо заметна в этом набожность; но нехорошо и неприятно то, что часто святые иконы содержатся в большой неопрятности: их покрывает и пыль, и паутина. Такая неопрятность, допускаемая в предметах священных, весьма неприлична и, кроме того, даже оскорбительна для самой святыни.

Если неопрятность и везде непохвальна как признак нерадения и небрежности, то здесь тем более. Также совсем не у места рядом со святыми иконами висеть каким бы то ни было лубочным, размалеванным изображениям и портретам, что у вас тоже в большой моде. Итак, постарайтесь и это исправить, равно наблюдайте опрятность и в содержании лампад и масла деревянного, ибо и это предметы, относящиеся к святыне.

Чистота и опрятность в доме, начиная со святых икон и до других обыкновенных предметов, не есть что-либо лишнее. Каждый вас за это похвалит и поблагодарит (свящ. Н. Успенский).