2. О молитве и силе её

Когда мы хотим помолиться Богу и испросить у Него чего-нибудь, то прежде всего должны оставить все житейские заботы, отбросить все дурные мысли, всецело предаться Богу и предстать перед Ним со страхом и благоговением, то есть думать только о Боге.

Второе требование от молитвы и не менее важное – это то, чтобы молитвы произносились не торопясь, но со вниманием, с пониманием того, что произносится, иначе не только молитвы не будут нам полезны, но, напротив, могут послужить во вред и осуждение.

Молитва, произносимая без внимания, все равно что кадильница без огня, светильник без масла или тело без души. Но для того, чтобы наша молитва или просьба была услышана Богом, кроме правильного ее совершения необходима еще вера – уверенность в том, что наша молитва будет услышана и исполнена. Поэтому когда мы молимся, то должны быть уверены, что все наши молитвы непременно услышаны будут Богом. Но какие же это молитвы, в которых мы высказываем или свою просьбу, или выражаем свою благодарность Богу? Хотя у всех и каждого может быть своя молитва, отличающаяся от других, так что молитв может быть и очень много, но есть и такие молитвы, которые по заповеди Святой Церкви должен знать каждый христианин.

О том, какие молитвы надо узнать каждому христианину, даже неграмотному, заповедает нам наша мать Святая Церковь, говоря: «Всеконечно подобает и нужно уметь всякаго возраста и пола человеку молитвы: «Отче наш», «Богородице, Дево» и «Верую во единаго Бога» – и читать по нескольку раз в день.

Желательно было бы, чтобы эти молитвы каждый христианин читал три раза в день: утром, в полдень и вечером.

При чтении всякой молитвы надо осенять себя крестным знамением, иначе сказать, креститься и делать малые и земные поклоны усердно, так, чтобы и душа, и тело молились Творцу своему.

Если же кто-нибудь не знает этих необходимых, только что перечисленных нами молитв, то как можно чаще повторяйте молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешнаго».

Правильно и с усердием произнесенная эта молитва, по замечанию святых отцов Церкви, как огонь опаляет бесов (свящ. Н. Успенский).

Молитесь не просто устами, не просто языком, ибо слова льются и тогда, когда мысль блуждает, но из глубины сердца, с великим усердием и ревностью, из самых оснований души.

Таковы души скорбящих: они потрясаются всецело, в самом сердце, призывая Бога с великим сокрушением; поэтому и бывают услышаны. Такие молитвы имеют великую силу, не рассеиваясь и не колеблясь, хотя бы дьявол нападал с великой дерзостью.

Как дерево крепкое, весьма глубоко пустившее корни в землю и обхватившее недра ее, противостоит всякому порыву ветра, а дерево, держащееся на поверхности, колеблется при малом дуновении ветра, вырывается и падает на землю, так точно и молитвы, исходящие из недр Души и имеющие корень в глубине ее, остаются крепкими и неослабленными и не колеблются, хотя бы приступили бесчисленные помыслы и все полчища дьявола; а молитвы, исходящие изо рта и языка, но не происходящие из глубины души, не могут даже взойти к Богу по беспечности молящегося, потому что малейший стук возмущает его и всякий шум отвлекает от молитвы; уста его издают звук, но сердце пусто, и ум не занят.

Не так молились святые, но с такой ревностью, что преклонялось и все тело. Блаженный Илия, готовясь молиться, во-первых, искал уединения; потом, положив голову между коленями и воспламенив в себе великую горячность, таким образом совершал молитвы (3Цар. 18, 42). Если хочешь видеть и прямо стоящего на молитве, то посмотри опять на него же, когда он обратился к небу и молился с таким напряжением, что извел огонь свыше (3Цар. 18, 36). Также, когда он хотел воскресить сына вдовы, то простерся весь и совершил это воскрешение, не рассеиваясь и не зевая, подобно нам, но воспламеняясь ревностной молитвой. Впрочем, для чего говорить об Илии и других святых?

Я часто видел женщин, которые за отсутствующего мужа или больного ребенка так молились из глубины души, проливая такие потоки слез, что достигали цели молитвы. Если же так пламенно молятся женщины за ребенка и отсутствующего мужа, то может ли получить прощение муж, молящийся безжизненно, с мертвой душой? Потому мы часто и отходим пустыми после молитвы.

Итак, когда ты приступаешь к молитве, то заботься не о том только, чтобы получить просимое, но чтобы и во время самой молитвы сделать свою душу лучше, ибо и это производит молитва.

Молящийся таким образом выше всего житейского окрыляет свой ум, делает мысль свою легкой, не уловляется никакой страстью (Бесед. Златоуста на псалмы, т. 2, стр. 206).

Приступая к молитве, когда бы то ни было, постой немного, или посиди, или походи, и потрудись в это время отрезвить мысль, отвлекши ее от всех земных дел и предметов.

Затем помысли, кто Тот, к Кому обратишься ты в молитве, и кто ты, имеющий начать теперь это молитвенное к Нему обращение, – и возбуди в душе своей соответственное тому настроение самоуничиженного и проникнутого благоговейным страхом предстояния Богу в сердце.

В этом все малое, но не малозначительное приготовление – благоговейно стать перед Богом в сердце.

Здесь – начало молитвы, а доброе начало – половина дела (из творений еп. Феофана).

Успокоившись так внутренне, стань перед иконами, перекрестись, поклонись и начинай обычное молитвословие. Читай неспешно, вникай во всякое слово, мысль всякого слова доводи до сердца, сопровождая молитвы поклонами с крестом.

В этом все дело приятного Богу и плодоносного чтения молитвы. Вникай во всякое слово, мысль всякого слова доводи до сердца, иначе: понимай, что читаешь, и понятое чувствуй.

Читаешь: «Очисти мя от всякия скверны!» – восчувствуй скверну свою, возжелай чистоты и с полной надеждой проси ее у Господа. Читаешь: «Да будет воля Твоя» – и в сердце своем совершенно предай участь твою Господу, с полной готовностью благодушно встретить все, что Господь пошлет тебе. Читаешь: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» – и в душе своей всем прости всё, и, таким образом, проси себе прощения от Господа. Если так будешь действовать при всяком стихе молитвы твоей, то у тебя будет надлежащее молитвословие. А чтобы тебе успешнее совершать его именно таким образом, вот что нужно сделать:

1) имей у себя известное молитвенное правило – небольшое, чтобы при своих обычных делах ты мог исполнять его неспешно;

2) в свободное время вчитывайся в молитвы твоего правила, пойми каждое слово молитвы и прочувствуй его, чтобы наперед знать, что при каком слове у тебя должно быть на душе и в сердце, дабы во время молитвословия легко тебе было понимать и чувствовать;

3) если твоя летучая мысль во время молитвы будет отбегать на другие предметы, напрягайся сохранять внимание и возвращай мысль свою к предмету молитвы; опять отбегает, опять возврати: повторяй чтение, пока каждое слово молитвы не прочтешь с понятием и чувством. Этим отучишь мысль свою от рассеянности в молитве;

4) если же какое слово молитвы сильно подействует на душу, остановись на нем и не читай далее – стой на этом месте вниманием и чувством, напитай им душу свою или теми помыслами, которые оно будет производить, не разоряй этого состояния, пока оно не пройдет само: это знак, что дух молитвы у тебя начинает внедряться, а состояние это – самое надежное средство к воспитанию и укреплению в нас молитвенного духа (оттуда же).

Когда кончишь свое молитвословие, не тотчас переходи к каким-либо занятиям, но также хоть немного постой и подумай – что это тобой сделано и к чему это тебя обязывает, сохраняя после молитвы особенно то, что на тебя крепко подействовало.

Самое свойство молитвы таково, что если хорошо помолиться, как следует, то не захочешь скоро озабочиваться делами: кто вкусит сладкого, не захочет горького; а вкушение этой сладости молитвы есть цель молитвословия, и через это вкушение сладости молитвенной в молитвословии воспитывается молитвенный дух.

Исполняя эти немногие правила, скоро увидишь плоды молитвенного труда.

Всякое молитвословие оставит след молитвы в душе, непрерывное продолжение его в том же порядке вкоренит ее, а терпение в этом труде привьет и дух молитвенный (оттуда же).

Не думайте, что молитва состоит только в одних поклонах. Поклоны – это наружная принадлежность молитвы. Равно и чтение молитв по книге не есть еще истинная молитва. Настоящая истинная молитва есть возношение ума и сердца к Богу. Кто истинно молится, у того разгорается душа и уносится на небо; тот, отложив всякое житейское попечение, не видит и не слышит ничего, что делается около него.

Но так ли мы молимся? Не о нашей ли молитве вот что говорит святой Иоанн Златоуст: «Многие приходят в церковь, приносят молитвы и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит.

Ты сам не слышишь своей молитвы, как же хочешь, чтоб Бог услышал твою молитву? Ты говоришь: я преклоняю колена, но ум твой блуждал вне; уста произносили молитву, а ум исчислял доходы, условия, поля, общества друзей. Дьявол зол; он знает, что во время молитвы мы делаем великие успехи, потому тогда он и нападает на нас; часто, лежа спокойно на постели, мы ни о чем не мыслим, а когда приходим молиться, то являются тысячи помыслов, чтобы мы вышли без пользы (сбор, бесед, стр. 109). По учению святого Тихона, епископа Задонского, прежде молитвы требуется:

1) ни на кого не гневаться, не злобиться, но всякую обиду оставить, чтобы и самим Бог оставил грехи;

2) примириться с тем, кого обидел словом или делом.

Во время молитвы требуется:

1) Смирение: мы, яко прах и пепел, к тому же и грешные, величеству Божию предстоим и молим Его. Смирения знаки суть: главы преклонение, на землю себе повержение, коленопреклонение, в перси биение и проч. Это особенно потребно на уединенной молитве.

2) Надежда, яко Бог есть вездесущий, потому и молитву нашу слышит, и потому может все дать.

3) Сердечное усердие, или горячесть.

Помните же, братия, что сейчас вы прочитали об истинной молитве; не думайте, что молитва состоит в одних только поклонах («Простонарод. поуч.», свящ. Соколов, стр. 32–34

Избранные письма преподобного Нила Подвижника

Хотя бы постигла тебя сильная печаль среди великой радости, ты не отчаивайся, но верь, что если будешь молиться, Бог обратит эту великую печаль в большую против прежней радость (кн. 1, пис. 55).

Те, которые призывают Господа всей мыслию, хотя бы до крайнего бедствия были доведены, непременно удостоятся небесной помощи, ибо Господь слышит, и силен из самой среды погибели представить к вечной жизни и радости (кн. 1, пис. 139). Не оставляй никакого дела, ведущего к благочестию; ибо если ты оставишь их и предашься лености, то впадешь в грех и несчастие.

Посему непрестанно молись, читай Святое Писание и размышляй о благотворении бедным и покровительстве притесняемым. Поступая таким образом, ты избежишь не только дел греховных, но и желаний, памяти и стремления к делам неприличным (кн. 2, пис. 12).

Нет ничего сильнее молитвы; она часто повелевает временам, она всесильна и непобедима.

Дьявол, чтобы заставить нас бросить оружие спасительной молитвы ко Христу, усиливается удержать нас от нее посредством тягчайших искушений, внушая, что будто мы не получаем пользы от нее (кн. 3, пис. 36).

Если ты веришь, что Самсон верой и молитвой извел источник из челюсти мертвого осла, то и ты верь и молись.

И отцы наши испытали и нам поведали, и мы сами испытали, что много может вера и постоянная молитва, приносимая Христу от всего сердца, так что может воскресить мертвых, врачевать всякие страсти душевные и телесные, изгонять демонов, угашать неистовый пламень плотской похоти.

Мы испытали, что она скоро и сверх чаяния истребляла плотские возбуждения, усиливаемые демоном, и врачевала такие болезни, которые казались неисцелимы, потому что от многолетнего нерадения и привычки совершенно окрепли (кн. 3, пис. 253).

Как непрестанно мы вдыхаем воздух, так непрестанно должны хвалить и славословить Господа, даже среди занятий делами.

Боголюбивая, разумная душа может непрестанно содержать в памяти Творца. Давид говорит о себе, что он помянул Бога и возвеселился (Пс. 76, 4).

Итак, если воспоминание о Господе возвеселяет души наши, то будем непрестанно вспоминать Бога (кн. 1, пис. 239). Враги нашей жизни, демоны, не устают и не перестают оскорблять, искушать, нападать и козни строить; и мы не должны быть беспечными и переставать звать себе на помощь достопоклоняемое имя Иисуса Христа. Молитва верующих есть величайшее мучение и ужас для злых духов (кн. 3, пис. 278).

Будем неленостно молиться, славословить, размышлять об учении Святого и достопоклоняемого Духа, ибо в словах боговдохновенного Писания сокрыто Царствие Божие, которое открывается пребывающим в молитве, мире, псалмопении и чтении (кн. 3, пис. 295).

Будем стараться о том, чтобы и минуты не быть без воспоминания о Боге, потому что это воспоминание есть величайшее благо (кн. 3, пис. 297).

Кто хочет, чтобы Бог скоро услышал его молитву, тот, когда станет перед Богом и прострет руки свои к Нему, прежде всего, даже прежде молитвы о душе своей, должен от всего сердца молиться о врагах своих.

За это доброе дело Бог услышит его, о чем бы он ни молился (Филар., архиеп. Черниг. – «Жития святых», 19 июня, стр. 201–202).

Придет ли к тебе радость – молись и благодари Бога; постигнут ли тебя какие беды и напасти (а их немало в нашей печальной жизни) – опять обращайся к Богу с молитвой.

Может быть, Господь и не избавит тебя от напасти и не сделает того, чего ты желаешь, но все же молитва успокоит твое смущенное сердце и даст тебе силы к терпеливому перенесению бед и скорбей («Воскр. собесед.», вып. 3, стр. 56).

По той мере, как ты начинаешь молиться духом и истиной перед святой иконой, например, Спасителя, по той мере к иконе привлекается дух Того, Кто изображен на иконе, так что если вера твоя в присутствии лица, написанного на иконе, дошла до того, что ты видишь живым то лицо, то оно действительно благодатью своей бывает тут.

Пример: чудотворные иконы, говорившие, источавшие слезы, кровь.

Все они смотрят необыкновенно живо и выразительно, ибо что невозможно для Бога, Который может оживотворить камень и образовать из него человека?

Также чудесно Он может сделать это с живописным образом.

Вся возможно верующему, и к верующему чудесно сходит Вышний (из днев. прот. И. Сергиева).

Молитеся о нас (Евр. 13, 18), – писал святой апостол Павел к христианам того времени. Тем большую нужду в молитвах за нас имеем мы, слабые в борьбе с искушениями, а потому ежечасно согрешающие.

Много может у Господа и наша слабая молитва друг за друга, но еще более молитвы святых угодников Божиих, которые непрестанно ходатайствуют за нас перед Престолом Всевышнего и подкрепляют нашу немощь в подвигах веры и благочестия. К ним, этим споспешникам нашим в деле спасения, и будем, братия, возможно чаще прибегать с прошениями о молитве за нас.

Да и кто, призывая святых с живой верой, не испытал благотворных действий ходатайства о нас перед Господом?

В болезни ли кто просил о помощи – получал исцеление; в скорби и печали – утешение; в бедах и напастях – облегчение и отраду. Словом, во всяких случаях жизни они являли себя хранителями и заступниками всех, призывающих их (из поуч. Кирилла, архиеп. Каменец-Подольского, т. 3, 1854 г.).

Вот слова, которые мы часто слышим в церкви, повторяем сами во время утренней молитвы, произносим и во многих других случаях. Это есть первая молитва каждого из нас, ибо она легче всего печатлеется в слабой памяти младенческой. Она есть и последняя молитва, которую на смертном одре произносит умирающий, отходя в другую жизнь.

В каком горе ни был бы человек: грех ли душу тяготит, скорбь ли душу раздирает, болезнь ли изнуряет тело его – во всех случаях он взывает к Творцу своему: «Господи, помилуй!»

Что это значит? Это самый естественный вопль уязвленной грехом души нашей, это самое верное выражение нашей немощи духовной.

Душа! Чаще произноси с верой и умилением эту краткую молитву, не оставляй ее никогда до самой смерти («Воскресн. чтен.», 1856, №38).

Попробуйте, братия, хоть на домашней молитве чаще произносить слова эти, но произносить ясно, внимая и самим себе; углубитесь в них всем умом и помышлением своим – и вы непременно ощутите необыкновенное расширение вашей молитвы, вы даже не договорите «Господи, помилуй» и 50 раз одним и тем же голосом, у вас займется дух, закипят на сердце слезы, и вы только умственно станете произносить их, повергшись в прах перед вечным Судией и Искупителем вашим («Троиц, лист» №11)

«Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго».

Знаете ли вы молитву Отче наш, христиане? А если знаете, то читаете ли ее? Как можно чаще, братия, читайте эту молитву, служащую образцом для всех молитв; читайте с благоговением, с пониманием читаемого. Эту молитву все христиане должны твердо знать наизусть.

Читайте ее утром, когда встаете с постели; читайте ее вечером, когда отходите после дневных трудов ко сну. Не зная молитвы Господней, мы не можем правильно молиться Богу, не можем с должным благоговением обращаться к Богу со своими прошениями.

Некоторые из вас, не зная, как и о чем просить Бога, просят себе много богатства, денег, хлеба, тогда как нам прямо сказано в молитве Господней, о чем мы должны просить Бога.

Мы должны просить Бога только о самом необходимом для нашего существования – о хлебе насущном: хлеб наш насущный даждь нам днесь.

Некоторые просят у Бога на их врага, злого человека, разные напасти, беды, несчастия, тогда как нам заповедано молиться за своих должников, обидчиков, прощать им обиды, оскорбления. Если же мы не будем прощать своим должникам, обидчикам, то Господь и нас не простит. В молитве Господней прямо говорится: и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим.

Иные, наконец, находясь в каком-нибудь несчастье, беде, болезни, ропщут, гневаются на Бога, унывают, падают духом, тогда как в молитве Господней нам ясно сказано, как мы должны поступать в несчастии, беде, горе, как должны мы молиться Богу.

Так, словами: не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго – просим избавить нас от разных бед и послать помощь перенести ниспосланные несчастия.

Стало быть, весьма полезно и душеспасительно знать молитву Господню. Беседуя посредством этой молитвы с Богом, мы скорее достигнем вечного блаженства на небе (свящ. Успенский).

После имени Иисуса Христа для людей нет дороже имени Пресвятой Девы Марии.

И от востока солнца до запада славится святое Ее имя. Она радость всему миру. Она от напастей избавляет; Она болезни наши исцеляет; Она в нощи и во дни охраняет нас; Она избавляет от напрасныя смерти.

О, кто Тебе не ублажит, Пресвятая Дево! Ты ума моего просвещение, сердца моего исправление, Ты воли моея укрепление. Ты многолетняя страсти души моея исцеляеши; Ты ступати право путем Христовых заповедей наставляеши; Ты нашествия лукавых бесов отгонявши; Ты связана мя пленицами грехов разрешавши. Ты предстательство христиан непостыдное, ходатайство ко Творцу непреложное. Ты моление теплое, стена необоримая, милости источниче, мирови прибежище...

Никакой язык человеческий не в силах восхвалить Богородицу, и даже ангельский ум недоумевает, как ее воспевать.

Она обиженных помощница, ненадеющихся надежда, убогих заступница, алчущих питательница, нагих одеяние, вдов заступление, сирот мать, обуреваемых тихое пристанище.

Кто к Ней прибегал и был отвержен? Кто взывал и не был услышан? Где то место, где бы Она не явила Своей милости? На Нее уповали отцы наши, и Она избавляла их. К Ней взывали – и спасались, прибегали – и не оставались в стыде (свящ. Н. Успенский).

Молящийся! Имя Господа, или Богоматери, или ангела, или святого, да будет тебе вместо Самого Господа, Богоматери, ангела и святого; близость слова твоего к твоему сердцу да будет залогом и показанием близости к твоему сердцу Самого Господа, Пречистой Девы, ангела или святого.

Имя Господа есть Сам Господь – Дух везде сый и все наполняющий; имя Богоматери есть Сама Богоматерь, имя ангела – ангел, святого – святой. Как это? Не понимаешь?

Вот как: тебя, положим, зовут Иван Ильич. Если тебя назовут этим именем, ведь ты признаешь себя всего в нем и отзовешься на него, значит, согласишься, что имя твое – ты сам с душой и телом; так и святые: призови их имя – ты призовешь их самих. Но у них, скажешь, нет тела. Что же из этого?

Тело только вещественная оболочка души, дом ее, а сам человек, сущность человека или внутренний человек его есть душа. Когда и тебя зовут по имени, не тело твое отзывается, а душа твоя посредством телесного органа.

И так имя Бога и святого есть Сам Бог и святой Его.

Но как Бог есть Дух препростый и вездесущий, а святые все в Боге почивают, то сообщение молитвой веры со всеми святыми самое удобное дело – легче сообщения с людьми, с нами живущими; ибо при сношении с людьми иногда языка нет или стесняешься, как сказать, чтобы не осудили нашей речи, а там слышат и простой безыскусный голос сердца верующего и любящего, так и немотствование языка понимают: там без языка видят душу и ее состояние, ее желание (из днев. о. И. Сергиева).

У святого Иоанна Лествичника был ученик по имени Моисей, который исполнял при нем разные монастырские послушания.

Однажды Моисей, занимаясь, по поручению Иоанна, удобрением земли для посадки растений, утомившись от дневного зноя, лег под тень большого камня и заснул.

В то же самое время и Иоанн, предавшись Богомыслию, погрузился в тонкий сон и увидел явившегося ему во сне боголепного мужа, который будил его, упрекая, что он беспечно спит, тогда как Моисей находится в опасности.

Поспешно встал Иоанн и начал молиться за ученика своего. Вечером, когда Моисей вернулся в келию, Иоанн спросил его, не случилось ли с ним какое-нибудь несчастье.

«Да, – отвечал Моисей, – в полдень на меня упал большой камень, под тенью которого я спал; но как мне показалось во сне, что ты меня зовешь, то я, проснувшись по твоему зову, успел убежать от того места».

Приписывая это происшествие особенному действию Промысла Божия, святой Иоанн воздал славу и благодарение Господу, чудесным образом спасшего ученика от неминуемой погибели («Воскресн. чтен.», 1852 г., № 3).

Если это домашняя молитва, то можно на несколько минут отклонить ее.

Если и после нейдет, принуждай себя исполнить молитвенное правило насильно, стараясь и понимать читаемое, и чувствовать.

Самое лучшее время для молитвы – ночь, а особенно полночь (из пис. преосв. Феофана

Святой Иоанн Златоуст говорит: «Не для того дана ночь, чтобы только спать и бездействовать в продолжение ее. Свидетели тому ремесленники, путешественники и Церковь Божия, восстающая на славословие Господа среди ночи. Встань и ты, посмотри на ход звезд, на глубокую тишину, на великое безмолвие, и удивляйся делами Господа твоего.

В это время душа бывает чище, легче, добрее и способнее воспарять горе; самый мрак и безмолвие ночи много располагают к умилению. Если взглянешь на небо, испещренное звездами, как бесчисленным множеством глаз, то получишь величайшее удовольствие, помыслив тотчас о Создателе.

Если представишь себе, что те, которые в продолжение дня шумят, смеются, играют, скачут, обижают, лихоимствуют, досаждают, делают бесчисленное множество зол, теперь нисколько не отличаются от мертвых, то познаешь все ничтожество человеческого самоугодия. Сон есть образ смерти.

Если взглянешь на улицу, не услышишь ни одного голоса; если посмотришь в доме, видишь всех лежащими как бы в гробу. Все это может возбудить душу и привести на мысль смерть.

Если у тебя есть дети, то разбуди и их; пусть во время ночи весь дом твой сделается церковью. Если же они малолетни и не могут долго бодрствовать, то пусть выслушают, по крайней мере, одну молитву или две – и успокоятся; только ты вставай непременно и обрати это себе в навык.

Нет ничего прекраснее такого жилища. Для чего и Сам Христос на горе пробыл всю ночь в молитве? Не для того ли, чтобы подать нам пример? Тогда, то есть ночью, растения возобновляют свои силы, тогда и душа еще более, чем растения, принимает в себя росу благодати: что днем попаляется солнцем, то освежается ночью. Ночные слезы лучше всякой росы угашают пожелание и всякое страстное разжение и охраняют душу от всякого вреда.

Если душа не будет питаться этой росой, то изнеможет от дневного зноя». (На Деяния ап. беседа, 26.)

Такой человек безопасен во всех путях своих: молитва оградит его, защитит, утешит, утвердит.

Он подобен скале, которой не могут причинить вреда никакие бури морские.

Он подобен кораблю, управляемому хорошим кормчим.

Он спокоен, мирен в душе так же, как спокойно дитя, сладко спящее на руках своей матери.

Он за Богом, как за самой твердой оградой, не боясь никаких врагов, ни внутренних, ни внешних.

Любите же, братия, любите молитву.

Чаще прибегайте к ней.

Ни ваша рассудительность и опытность, ни усердие и опытность лиц, вам преданных, ни сила и знатность людей великих и близких – ничто так скоро не поможет вам, как молитва. Молитва сделает то, чего вы и не ожидали.

Вы получите свыше такие внушения, каких прежде ни от кого не слышали; к вам придет помощь от тех лиц, каких никогда и не знали.

Словом, за вашу веру, за вашу надежду на Бога дело ваше, если только оно не противно намерениям Божиим, устроится так, как не может устроить никакая предусмотрительность людская, никакая сила земная (Шумов, сбор, поуч., в. 2).

Так нам только кажется. Но люди, опытные в молитве, то есть те, которые часто и много молились, говорят, что это вовсе не так трудно, как нам кажется.

Все дело в том, что нам надо только победить нашу беспечность, нашу леность. Стоит решиться сделать опыт над собой, позаниматься молитвой некоторое время с усердием, несколько раз повторить одну и ту же молитву, и тогда почувствуем и легкость такого занятия, и сладость его, и пользу для души.

А что же нам мешает молиться каждый раз, когда у нас явится к тому желание или когда мы ощущаем в себе благоговейное чувство? Что препятствует нам вознестись к Богу или с благодарением за оказанные нам благодеяния, или с хвалой, или с просьбой о помощи в наших нуждах и немощах, прощении грехов, или с терпеливым ожиданием Его благословения на наши дела? Что мешает нам постоянно говорить мысленно Господу о нашей вере в Него, о нашей любви к Нему? Что, наконец, мешает нам думать о всевидящем Боге, Который всегда с нами и без Которого мы не можем сделать ничего доброго?

Если бы нам не лень было читать вслух и про себя молитву Господню «Отче наш» или какую-нибудь другую, всем нам известную молитву, по несколько раз в день, то мы скоро приучились бы к постоянной молитве. Тогда бы и дни наши проходили святее, чем теперь проводятся.

О, сколько бы тогда мы приобрели утешений и в настоящем, и сколько пользы в будущем! Да разве трудны такие занятия, в которых нужна только добрая воля, любовь к Богу и искреннее желание спасения?

В молитве не следует унывать, ослабевать. Случилось несчастие с тобой, молись – это единственное целебное средство.

Сам Господь наш Иисус Христос, отправляя своих учеников-апостолов на проповедь, убеждал их не терять мужества и постоянно молиться, конечно, потому, что молитва облегчает скорби, подкрепляет среди страданий, низводит благодатную помощь Божию.

Но часто Господь как бы не слышит наших молитв, оставляя нас в тех же страданиях и скорбях, от которых мы просим у Него избавления, и вот мы охладеваем в молитве, начинаем меньше молиться, перестаем надеяться на помощь Божию.

Христианин! Не изнемогай в молитве к Богу, какие бы ни встретились тебе искушения или препятствия. Напротив, теперь-то и молись усерднее.

Может быть, твоя молитва оттого и не услышана, что ты не так молился, как надо.

Может быть, ты в молитве искал таких благ, которые несовместимы с твоей жизнью, которые даются только при других условиях жизни. Так, например, ты просишь терпения в скорбях, а сам, между тем, ищешь удовольствий, прямо враждебных терпению.

Но вот ты говоришь, что просьба твоя разумна, а она не услышана Богом. Бог знает, когда и как исполнить твою просьбу. Но, может быть, ты так беспечен, что для тебя полезнее, если просьбы исполнятся не так скоро, иначе бы ты перестал и молиться Богу. А чтобы молитва была успешнее, то вместо того, чтобы покидать ее, как бесполезную, присоедини к ней слезы покаяния, пост и милостыню.

Ты не знаешь, как приступить к Господу, какие читать молитвы? Ничего нет проще беседы с Господом. Если ты сознаешь свои слабости, сознаешь всемогущество и благость Божию, то сумеешь и высказать их перед Ним. Апостолы просили Иисуса Христа научить их молиться, и просьба их исполнена.

Что же для нас лучше, когда Сам Господь, в лице апостолов, научает нас, как Ему молиться. Так будем молиться, как Он научает нас, но не только словами, а и сердцем. Господь ценит не наши слова, которые очень часто мы произносим без участия сердца, а смотрит на сердечное расположение и мысли. Те, которые обращались к Иисусу Христу с просьбой об исцелении, не затруднялись в молитве, а говорили одно: «Иисус Наставник! помилуй нас!»

Мытарь говорил только: «Боже, милостив буди мне грешнику!» А Моисей молился крепко, не произнося ни слова. И все они были услышаны. Если даже и долго Господь не исполняет твоей просьбы – молись. Почем знать, может быть, Бог испытанием твоего терпения желает возвысить душу твою, а ведь душа твоя дороже всего в мире сем (свящ. Н. Успенский).

Когда почувствуешь себя ослабевающим в молитве, возьми священную книгу, читай внимательно и познавай, то есть не с торопливостью пробегая слова, но с размышлением, вникая в оные и ум обогащая.

Таким образом занимайся чтением, да мысль насладится рассуждением, и прочтенное будет незабвенным.

А отсюда более возбудится твоя теплота в божественных размышлениях: в поучении моем, – говорит Давид, – разгорится огнь (Не. 38,4).

Как пища, будучи разжевываема зубами, услаждает вкус, так Божественные слова, рассуждаемые в душе, питают мысль и услаждают; коль сладка гортани моему словеса Твоя (Пс. 118, 103).

Выучивай и Евангельские слова, также повествования святых отцов, и жития их всегда читай, и имей сии занятия во время ночное, да мысль, утружденную молитвой, снова укрепим чтением и размышлением слов Божественных, и возбудим в ней большую охоту к молитве.

Устами совершай псалмопение; но гласом весьма тихим и при постоянстве ума, дабы не оставить какого слова непонятым.

Но если ум нечто опустит, повторяй стих дотоле, как ум опять будет следовать тому, что говоришь. Ум может вместе и петь устами, и памятовать Бога («Христианск. чтен.», ч. 22, стр. 157).

В молитве не стремитесь к высокому, а сознавая во всем немощь свою, имейте себя всегда поверженными перед Богом и призывайте Его со смирением и простотой, как дитя отца, памятуя, что перед Господом лучше грешник с покаянием, нежели праведник с гордостью.

Не увлекайтесь слишком умозрительно молитвой Иисусовой, чтобы вместо пользы не получить вреда, впадши незаметно в самомнение.

Употребляйте молитву, как меч духовный, преимущественно к поражению страстей. Когда почувствуете движение гнева или иной какой-либо страсти, тогда наиболее призывайте имя Иисусово, и ощутите помощь.

В этом-то и состоит деятельная молитва Иисусова, приличная нам.

Святые отцы пишут, что кто достигнет истинной молитвы, то хотя бы и весь мир ополчился на него, он не оскорбляется; а если мы побеждаемся гневом, то далеки еще от молитвы (из пис. Оптинского старца Макария, 1840 г.).

Если помысел днем или ночью скажет тебе в твоем сердце, чтобы ты встал, встань, брат, и помолись Богу.

Знай, что это посетил тебя святой ангел, и он это говорит тебе.

Когда встанешь на молитву, тогда и он встанет с тобой и сотворит молитву, и сохранит тебя от злых духов.

Если же ты не встанешь, то святой ангел удалится от тебя, и тогда ты впадешь в руки врагов твоих (Пролог, 5 апреля).

Хотите ли освободиться от рабства страстям, благодушно и легко переносить болезни, скорби и бедствия жизни? Обращайтесь усердно все с молитвой к Матери Божией, просите себе Ее высокого содействия, Ее утешения, просите горячо, неотступно, так, как если бы вы видели Ее перед своими глазами в Ее божественной славе; и вы верно получите Ее помощь; Она верно осенит вас Своим покровом.

Вы сами это увидите, почувствуете: вам будет так легко, мирно, весело. А если не получите, вините себя: значит, вы молились неискренне, недостойно. Кому больше и заступаться за нас, кому больше и слушать молитвы наши, как не Матери Божией?

Хотя Она теперь на небе, во всей небесной славе, но Она от нас, с нашей грешной земли; Она жила здесь, как и мы, и тоже много испытала горестей; как же Ей не послушать оттуда, как не заступиться за своих? Только не нужно, никогда не нужно забывать, что Она – Пресвятая и не любит беззакония.

Поэтому, прося в молитвах наших предстательства Ее за нас у Бога, будем стараться быть далекими от всякого греха, как нечистоты, которая отвращает от нас и очи, и слух Заступницы и навлекает на нас гнев небесный (из поуч. прот. И. Сергиева, т. 1).

Вас смущает то, что вы не можете в церкви при всех мирно молиться? Что, выходя из нее, чувствуете, как будто там совсем не были, а дома молитесь лучше, и молитвы ваши бывают умиленнее? Вы не понимаете, что это есть сильная прелесть, лишающая вас спокойствия.

Когда вы, молясь уединенно, думаете, что хорошо молитесь, будьте уверены, что такая молитва неприятна Богу, хотя бы при ней были и слезы, и чувство умиления. Как скоро все это не имеет глубокого смирения, то есть уже прелесть.

В молитве же церковной вы, ища такого же чувства и не находя его, считаете себя не молившейся и смущаетесь: это есть последствие или плоды домашних ваших молитв.

Молитесь вы просто, не ища в себе высоких дарований, считая себя недостойной их, то и будете спокойны, хоть и усмотрите холодность своей молитвы; ничего, приложите более чувства смирения и говорите, но без смущения: «Я недостойна!» – и молитва ваша будет принята Господом лучше той, о которой вы думаете, что молитесь хорошо.

Возьмите себе в пример двух молившихся в церкви – мытаря и фарисея: последний молился с мнением о себе, а первый со смирением, и полагал надежду спасения не в уповании на свою непорочность, а исповедуя грехи свои, молился смиренно; за то и услышал молящегося Тот, Кто всегда прощает смиренным, а фарисей был отвергнут.

О церковной же молитве знай, что она выше домашней молитвы, потому что возносится от целого собора людей, в числе которых, может быть, много есть чистейших молитв, от смиренных сердец приносимых Богу, которые Он принимает как кадило благовонное, и с которым принимаются и ваши, хотя немощные и ничтожные.

Вот вам мой совет: не оставлять церковной молитвы и не смущаться тем, что будто бы «не молилась и не была», а мысль эту отвергать от себя и домашней молитвой не возноситься; тогда и будете мирны. Знайте, что плод гордости и возношения есть смущение и неустроение, а плод смирения есть мир и спокойствие. От гордости все зло, а от смирения все благо (оттуда же).

Почему на молитву нам необходимо ходить именно в храм Божий? Потому что храм Божий есть дом Божий, дом для богоугодной молитвы. Дом Мой – дом молитвы Моея есть, – говорит Господь. Нигде в поднебесной Господь так не благоволит к верующим и не слышит их так, как в храме Божием, где совершается о спасении людей Божественная евхаристия. Послушаем, что сказал Господь Соломону о храме Божием: «Если Я заключу небо и не будет дождя и если повелю саранче поядать землю, или пошлю моровую язву на народ Мой... и будут молиться и взыщут лица Моего, и обратятся от худых путей своих, по Я услышу с неба и прощу грехи их и исцелю землю их.

Очи Мои будут отверсты и уши Мои внимательны к молитве на месте сем... очи Мои и сердце Мое будут там во все дни» (2 Паралип. 7, 13–16). Вот какое неизреченное благословение изрек Господь на храм Свой, как дом жертвы и дом молитвы. По молитвам, совершаемым в святом храме, Господь спасал грешников от вечного мучения и творил дивные чудеса во все века доныне.

Значит, по молитвам, совершаемым в святом храме, Он и ныне избавит землю русскую – наше любезное Отечество и Царствующий Дом и всех нас от адской крамолы богоотступников и других бед и скорбей, постигших землю нашу: только будем, друзья, неленостно ходить в храм Божий и усердно здесь молиться Господу Богу за Благочестивейшего Государя Императора и Самодержца Всероссийского, за Отечество Православное, за себя и за всех, да тихо и безмятежно поживем во веце сем, во всяком благочестии и чистоте.

Но как молиться-то нам, спрашивают многие из нас. А так и будем молиться, как положено по установленному чину Святой Церкви. Еще на пути к храму Божию, оставляя греховный мир с его суетой, мы должны приготовить себя к достодолжной молитве в храме, помышляя, что мы идем как бы на небо, пред лице Самого Бога и Судии праведного, что в храме Божием ждет нас Сам Господь, как овцу блуждающую, или ждут святые ангелы с сонмом всех небожителей.

А по приходе в храм Божий на богослужение должны внимательно выслушивать пение и чтение церковное, должны молиться разумно, с полным благоговением и трепетом, не мотая рукой как попало при изображении крестного знамения на себе, а изображая оное истово, как заповедано святыми отцами, не разговаривая и не оглядываясь без нужды и не стоя, как статуя, в то время, когда нужно повергаться на землю перед Богом, кланяться до земли.

Здесь место свято, дом Божий; здесь все для Бога, и посему священнодействие, и чтение, и пение, и моления, и предстояния – все должно совершаться со страхом и трепетом. Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом, – поет псалмопевец. Проклят же всяк, творяй дело Божие с небрежением, – говорит Святое Писание.

Наш долг пастырский и ваш долг, почтенный клир, со всяким тщанием и благоговейно совершать служение в храме Божием, как великое дело Божие, врученное нам для спасения людей, во славу Божию и в назидание молящихся, дабы не соблазнить немощного в вере, тако да просветится свет ваш пред человеки.

Пение должно быть благоговейное, молитвы и чтения должны быть произносимы громко, внятно, выразительно, как в присутствии Самого Великого Архиерея нашего – Бога, повелевающего так делать, а не иначе. Богомудрые учители Святой Церкви советуют иногда лучше прочитать меньше, но как должно, во всеуслышание, то есть громко, внятно, с мыслию, чем много – без толку, без смысла.

Святой апостол Павел об этом так говорит: в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтоб и других наставить, нежели тьму слов на [незнакомом] языке (1Кор. 14, 19). Так и мы будем, друзья, выполнять наше великое призвание, как дело Божие, как мы и обещались перед Богом с клятвой, да будем верные делатели в винограде Господнем.

А ваше дело, любезная паства, прилежно слушать совершаемые Богослужения: молитвы, чтение и пение прилагать к сердцу, вознося вместе с поклонами душу свою к Богу, как бы эти молитвы, чтение и пение, и вся служба наша исходила не от алтаря токмо, не от клира, но из вашей груди, от вашего ума и сердца, из ваших уст. Вот и приятна Богу будет такая наша общая молитва, такое наше служение, и Господь послушает нас. Тогда будет у всех нас как единое тело, по Писанию, един дух, едино сердце, едины уста; тогда мы сами из себя будем составлять как бы живой храм Божий, будем как бы телом Христовым, и Христос будет главой нашей.

Нерадиво стоящие в церкви во время Богослужения и не слушающие чтения и пения, и не внимающие священнодействию, разговаривающие когда не подобает, равно глаза свои и ум от неба или от Лика Божия отвращающие в мир суеты, за двери храма, или друг на друга озирающиеся, соглядающие ради греховного лицезрения или пытливости, рассеянно и без понимания стоящие в то время, когда нужно поклоняться со страхом и трепетом, все таковые из нас тяжко погрешают и оттого век живут, но молитвам и благочестию не научаются, милости и благословения Божия не сподобляются, и жизнь таковых всегда в великой опасности от ловлений лукавых демонов-губителей («Воскресенье», 1888 г., № 22).

Если Бог услышал твою молитву, если послал тебе особенный свет, особенное состояние души, особенное предвкушение высших радостей, то не ходи и не рассказывай о том родным и знакомым.

Одному только искреннему другу можно показать найденное сокровище.

Зачем свою драгоценность носить везде напоказ? На что бросать жемчуг, чтобы топтали его свиньи?

Святая Дева Мария от всех сокрыла явление Гавриила и сказала только Елизавете. Иисус не велел ученикам рассказывать о Преображении Своем на Фаворе. Апостол Павел о своем восхищении на небо написал не прежде, как спустя 14 лет.

Если ты всем без разбора станешь рассказывать, как Бог услышал твою молитву, какие у тебя рождались чувства при вкушении тайной вечери, при слушании проповеди, при чтении Библии, то легко может статься, что они усмехнутся, усомнятся и тебя приведут в сомнение; легко может статься, что ты и сам, часто рассказывая о себе, рассказывая с жаром и прибавлениями, влюбишься в себя и тем осквернишь свои добрые и честные чувства и примешаешь к ним закваску фарисейского лицемерия («Христианск. чтен.», ч. 9, стр. 223).

Послушай. Бог, видя, что многие из людей нерадивы, тяготятся чтением духовных писаний и неохотно принимают на себя этот труд, и желая сделать этот труд вожделенным и уничтожить чувство утомления, соединил с пророчествами мелодию, чтобы все, услаждаясь стройностью напева, с великим усердием возносили Ему священные песнопения.

Ибо ничто так не возвышает и не окрыляет душу, не отрешает ее от земли, не избавляет от уз тела, не располагает любомудрствовать и презирать все житейское, как согласное пение и стройно составленная божественная песнь.

Природа наша так услаждается песнями и стройными напевами и имеет такую к ним склонность, что и грудные дети, когда плачут и бывают неспокойны, усыпляются ими. Кормилицы, нося их на руках и ходя взад и вперед, напевают им какие-нибудь детские песни и тем погружают в сон глаза их. Часто и путешественники в жаркий полдень, погоняя подъяремных животных, продолжают путь с пением, и этими песнями облегчают тягость путешествия. И не только путешественники, но и земледельцы, выжимая виноградный сок, собирая или очищая виноград, или делая что-нибудь другое, часто также поют.

И мореплаватели, работая веслами, делают то же. Даже и женщины, когда прядут, иногда каждая порознь, а иногда все вместе поют какую-нибудь песню. Все же: и женщины, и путешественники, и земледельцы, и мореплаватели – делают это для того, чтобы пением облегчить трудность работы, так как душа при звуках стройной песни легче может переносить и скуку, и труд. Потому, так как душа наша имеет склонность к этому роду наслаждения, дабы злые духи введением развратных песней не испортили всего, Бог для ограждения от них установил псалмы, от которых бывает и удовольствие, и вместе польза.

От мирских песен может произойти вред, погибель и много других зол; ибо все то, что есть в них дурного и безнравственного, проникая в душу, расслабляет ее и развращает.

Напротив, духовные песни доставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение и служат руководством ко всякому любомудрию; потому что и слова их очищают душу, и Дух Святой скоро нисходит в душу, поющую эти песни.

Как туда, где грязь, бегут свиньи, а где цветы и благоухания, там обитают пчелы; так и туда, где развратные песни, собираются бесы, а где песни духовные, туда нисходит благодать Духа и освящает уста и душу. Говорю это для того, чтобы вы и детей, и жен учили петь духовные песни не только при занятии пряжей и при других работах, но особенно за трапезой.

Так как дьявол строит козни большей частью во время пиршеств, при содействии упоения, пресыщения, непристойного смеха и душевного расслабления, то особенно тогда, и перед трапезой, и после трапезы, нужно защищать себя от него оградой псалмов и, вставши из-за стола, вместе с женой и детьми воспевать Богу священные песни. К псалмопению пусть присоединится и молитва, чтобы вместе с душой нам освятить и самый дом.

Ибо как те, которые приводят на пиршества шутов, плясунов и непотребных женщин, призывают туда дьявола и наполняют свои дома множеством бесчинств, потому что отсюда происходят ссоры, блуд, прелюбодеяние и множество зол; так те, которые призывают к себе Давида с псалтырью, через него призывают к себе Христа. А где Христос, туда ни один бес никогда не осмелится не только войти, но и заглянуть; напротив, мир и любовь, и все блага польются туда, как из источников. Те обращают дом свой в зрелище; а ты сделай свое жилище церковью.

Ибо где псалом, молитва, ликование пророков и боголюбезное настроение духа поющих – такое собрание непогрешительно можно назвать церковью. Даже хотя бы ты не разумел силы слов, приучай, по крайней мере, уста произносить их.

И язык освящается этими словами, когда они произносятся с усердием. Если мы приобретем себе такой навык, то уже ни по воле, ни по лености никогда не оставим этого прекрасного занятия, потому что навык будет побуждать нас даже поневоле каждый день совершать это прекрасное служение. При таком песнопении, будет ли кто стар или молод, или с грубым голосом, или совершенно незнаком со стройностью пения, в том не будет никакой вины. Здесь требуется целомудренная душа, добрый ум, сердце сокрушенное, помысел твердый, совесть чистая. (Беседы св. Иоанна Златоуста на псалмы, 2 т., стр. 486.

1) В некотором саду обрезали сухие ветви от виноградных деревьев и выбрасывали вон. Святой Тихон, собрав оные, рассадил их в своем огороде и помолился Богу, чтобы ниспослал на его виноград четыре дарования: первое, чтобы сухие розги приняли влагу, жизнь и силу, укоренились и возросли; второе, чтобы виноград был полон и красив; третье, чтобы ягоды были сладки и здоровы; четвертое, чтобы грозди его быстрее прочих созревали.

Назавтра Тихон пошел наведать виноград свой и увидел на нем благословение Господне: все розги прозябли; они начали расти и тем же летом сверхъестественно принесли чрезвычайное изобилие плодов; повсюду виноград был зелен, а у святого отрока созрел, имел вкус весьма сладкий и для здоровья полезный. Сей виноград не только при жизни, но и по смерти чудотворца не лишился своей чудесной силы, а вино, из сих ягод изгнетенное, по большей части употреблялось для приношения бескровной жертвы Богу.

Сколь действительна пред Господом молитва угодников Его!.. Но, христиане, заметьте другое, не менее важное для вас нравоучение. Вы не члены ли Церкви? Не лозы ли винограда, который насадила десница Господня? Вы без духовных дарований, сухи исходите из чрева матери своей, но святая купель дарует вам влагу, Божественное миро – жизнь, Крест Господень – силу. Вся Церковь тогда молится за вас устами священнослужителя, да укоренитесь и возрастете в вере Евангельской. Исполнитесь дел добрых; будьте украшением не только ваших семейств, но и общества христианского.

Растворяйте сладостью благодеяний жизнь ближних, огорченную злосчастьями, споспешествуйте здравию недужных. Спешите, один скорее другого, расцвести верой, благочестием, братолюбием! Тогда будете как дерево, насажденное при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что ни делаете, успеете («Училище благочестия», ч. 1).

2) В одно время в Милитине Армянской была чрезвычайная засуха, отчего неминуемо угрожал голод, и сетование жителей день ото дня умножалось.

Наконец все прибегли к епископу своему, преподобному Акакию (память 17 апреля), чтобы он умолил Бога явить к ним милость Свою. Святитель, собрав народ, уже алкать начинающий, пошел к церкви святого великомученика Евстаоия, вне града бывшей, умоляя страдальца Христова участвовать в их молитве и вместе с ними испросить у Бога дождь земле иссохшей.

Здесь, избрав близ церкви лучшее местоположение, он велел принести и поставить Божественный престол; и на открытом поле, без крова, начал совершать бескровную жертву, слезные к небу возводя очи. Уповая на всемогущество и милосердие Божие, Акакий не растворил вино водой, но ум свой вперив в Бога, прилежно молился, да Он Сам свыше растворит святую чашу и вкупе напоит иссохшую землю. Сия молитва столь сильна была у Бога, что немедленно пролился великий дождь и растворил вино водой, земную стихию – стихией водной, а сердце народа – радостью (там же, ч. 5).

3) Недавно к иконе великомученика Пантелеймона, находящейся в Сосницком храме Полоцкого уезда, принесена прекрасная рама одним из жителей города Витебска Э.И.Г., состоящим на службе по Министерству юстиции, семейство которого несколько лет сряду проживало в нашей местности на даче в летний сезон. Навещая свое семейство, Г. ежегодно, в день памяти великомученика Пантелеймона, посещал наш храм и просил отслужить молебен перед образом сего угодника Божия, во время которого он всегда горячо молился. Заинтересованный этим, я возымел нескромность спросить Г., почему он особенно благодарно чтит великомученика Пантелеймона. В ответ на это жертвователь сказал: «В жизни моей были некоторые обстоятельства, при которых я испытал дивные милости Господни через посредство сего угодника Божия, заставившие меня во всю жизнь благоговейно чтить и благодарственно прославлять Его. Не очень давно, говорил жертвователь, я был опасно болен общим расстройством организма. Сначала меня лечили в Витебске, потом в Петербурге, Москве и Самаре, и, наконец, в Ялте. Но помощи и облегчения я нигде не получил.

Напротив, в Ялте положение мое стало столь опасным, что врачи посоветовали мне ехать на родину, и я возвратился домой едва живым, с твердым намерением оставить всякое лечение и предать себя в руки Божий.

По возвращении домой прежде всех посетил меня письмоводитель мой, который обратился ко мне с такими словами: «В отсутствие ваше мы много молились о здравии вашем, но вижу, что молитвы наши не помогли. Вот вам икона великомученика Пантелеймона; помолитесь теперь перед ней вы сами. Угодник Божий упросит Отца Небесного спасти вас от смерти, восстановит ваши силы и возвратит вам здоровье».

«С глубокой верой, – продолжал жертвователь, – я принял добрый совет и с твердым упованием на благодатную помощь целителя Пантелеймона стал молиться перед образом его, повесив при одре своем. Скоро я почувствовал себя лучше, затем стал выздоравливать и, наконец, сделался совершенно здоровым.

Такая видимая милость Божия, помогшая мне избавиться от болезни без лечения, по предстательству великомученика Пантелеймона, заставила меня всегда прибегать с молитвой к сему угоднику Господню, а иконописное изображение великомученика, принесенное в дар мне, с тех пор сделалось бесценной святыней моего дома. К сожалению, недолго мне пришлось владеть сей святыней.

Приходит как-то раз к нам женщина-крестьянка и с горькими слезами рассказывает, что у нее дочь в доме умирает. Сжалившись над бедной матерью, я преподал ей кое-какие советы и вручил ей икону великомученика Пантелеймона, настаивая, чтобы она, возвратившись домой, немедленно попросила местного священника отслужить перед иконой молебен о здравии больной и затем возвратила нам святыню моего дома. Но женщина эта не возвратила мне икону. Я был настолько доверчив, что не спросил тогда, откуда эта женщина, где она живет, а вследствие сего не мог и принять мер к разысканию своей святыни. Спустя некоторое время после сего заболел у меня сын-малютка. Консилиум врачей признал его положение безнадежным. Идя на службу, под давлением горестных чувств, помолился горячо и дал обет: выписать икону великомученика Пантелеймона с тем, чтобы поставить ее в своем приходском храме на поклонение людям. И малютка мой оправился и находится в полном здравии до сего Дня.

Икона выписанная находится нынче в Покровском храме города Витебска; перед ней стоит аналой, на котором лежит всегда житие великомученика Пантелеймона. Вот почему я глубоко почитаю великомученика Пантелеимона и в день памяти его, совершаемой Святой Церковью 27 июля, где бы я ни был, всегда стараюсь побыть в храме Божием и помолиться ему».

Этими словами жертвователь окончил свой поучительный рассказ о чудных обстоятельствах в его жизни, которые, наряду с другими подобного рода случаями, совершавшимися в бесчисленном множестве по молитвам святых, свидетельствуют, что и ныне дивные дела Божий может видеть и испытать на себе всякий верующий человек, лишь бы он молился с теплой верой и твердым упованием на Бога (Полоц. епарх. вед., 1887 г., №4).

4) В Кесарии, во дни святительства Василия, жила одна благородного происхождения и весьма богатая вдова, которая безмерно грешила и предавалась всем видам чувственных удовольствий, даже самых постыдных. Но всемилостивый Бог, желающий всем спасения, коснулся ее сердца Своей благодатью, и эта женщина пришла в себя, увидела бездну, в которую увлекаема была своим плотоугодием, и начала глубоко сокрушаться в своем окаянстве. Со слезами искреннего раскаяния, вспоминая множество грехов, содеянных ею от лет юности, она решилась написать их на хартию, в конце же этого длинного списка беззаконий написала один особенно тяжкий грех – и запечатала хартию.

Однажды, когда святой Василий Великий шел в церковь, кающаяся грешница приблизилась к нему и, припавши к ногам его, сказала: «Святитель Божий, помилуй меня, паче всех согрешившую!» На вопрос святого Василия, чего она хочет от него, она отвечала: «Вот, владыко, все грехи и беззакония мои написала я на этой запечатанной хартии; ты же, угодник Божий, не читай написанного и даже не разрешай печати, но только помолись обо мне и своеймолитвой очисти грехи мои, ибо я верую, что Господь, внушивший мне эту мысль, услышит твою молитву обо мне, грешнице». И святой Василий взял хартию и, возведши очи на небо, сказал: «Тебе единому, Господи, возможно совершить дело сие; если Ты взял грехи всего мира, то кольми паче можешь очистить прегрешения этой одной души: ибо все грехи наши изочтены перед Тобою; милосердие же Твое бесконечно и неизреченно».

Сказав так, угодник Божий вошел с хартией в церковь и, повергшись в алтаре перед престолом, долго молился о жене той. На другой день, по окончании богослужения, она получает свою нераспечатанную хартию и, открыв ее, к великому изумлению своему находит, что все грехи ее изглажены, кроме самого тяжкого греха, написанного после всех. Увидев это, вдова с ужасом и рыданиями опять припадает к ногам святителя и просит его умолять Бога, да простит Он ей и этот великий грех, как простил все другие ее грехи.

Глубоко тронутый сердечным сокрушением жены, святитель говорит ей: «Вспомни, что и я человек грешный, и сам имею нужду в помиловании, прощении; Господь же, очистивший прочие грехи твои по Своей благости, может и неизглаженный грех твой очистить, если ты станешь блюсти себя от греха и будешь усердно ходить путем Господним». Он посоветовал ей обратиться со своей просьбой к некоему святому мужу по имени Борем, живущему в одной пустыне, да испросит он отпущение греха ее у Человеколюбца Бога. Исполняя этот совет, она отправилась в пустыню и после долгого путешествия нашла келию Ефрема и, подавая ему свою хартию, сказала: «Архиепископ Василий послал меня к тебе, чтобы ты помолился Богу об очищении греха моего, на хартии сей написанного; все другие он изгладил своей молитвой».

Но преподобный Еорем, в смиренном сознании своего недостоинства, отвечал: «Кто мог умолить Бога о многих твоих грехах, тот кольми паче может умолить Его об одном последнем грехе твоем. Итак, возвратись же к Василию и не медли нимало, дабы обрести его в живых: ибо он скоро отойдет к Господу». Жена, поклонившись преподобному, с возможной поспешностью отправилась в Кесарию. При входе в город она узнала, что великий святитель скончался, и уже совершается погребение тела его. С неописанной горестью она пошла навстречу погребальному шествию и, припавши к гробу святого, с горестью вопияла: «Увы, святитель Божий, увы мне окаянной! Для того ли ты отсылал меня в пустыню, чтобы я не беспокоила тебя своей просьбой перед твоей смертью?

Вот и возвратилась, без всякой пользы совершивши трудный путь в пустыню: да судит Бог между мной и тобой – в том, что ты, будучи сам в состоянии оказать мне помощь, отослал за ней к другому». Потом она положила свою хартию на гроб святителя и рассказала о случившемся всем бывшим здесь людям. Один из клириков взял хартию, распечатал ее и, не найдя в ней ни одного написанного слова, сказал жене, что она напрасно сокрушается, не ведая явившегося над ней неизреченного человеколюбия Божия. Весь народ, узнав о чуде, прославил Бога, дарующего столь великую силу и власть верным рабам Своим и по смерти их.

5) Жил в Кесарии иудей по имени Иосиф, врач столь искусный и опытный в разумении свойства и исхода болезней, что очень нередко за три и четыре дня предузнавал кончину больных. Святой Василий Великий питал к нему расположение и в частных беседах с ним убеждал его оставить иудейский закон и принять святое крещение.

Но Иосиф всегда отказывался, говоря, что он хочет умереть в той вере, в которой родился. Однажды святитель Божий пророчески сказал ему: «Поверь мне, что ты крестишься еще прежде моей смерти», и с особой силой убеждал его принять Христову веру, говоря, что и отцы его некогда крестились в облаке и море и пили воду от камня, который был прообразом духовного камня – Христа, родившегося от Пресвятой Девы ради нашего спасения.

Но, несмотря на все убеждения святого Василия, иудей упорствовал в своем неверии. Святитель, незадолго до своей кончины, впал в тяжкую болезнь и пригласил к себе Иосифа, как бы прося помощи от его врачебного искусства. Когда тот пришел, святой Василий спросил его об исходе своей болезни. Внимательно осмотрев больного, Иосиф решительно сказал его домашним, чтобы они приготовили все нужное к погребению, поскольку архиепископ умрет в сей же день до захождения солнца.

«А если я останусь в живых до половины следующего дня, – спросил его святитель, – ты что тогда сделаешь? Согласишься ли креститься?» – «Клянусь тебе, владыко, что если ты будешь жив до утра, я исполню твою волю».

Крепко помолился богоносный отец наш Василий, да продлит Господь жизнь его для обращения иудея, и его святая молитва была услышана. Поутру он послал за Иосифом. Тот долго не верил словам слуги, что святитель доселе еще жив, и с великим изумлением убедился в том собственными глазами. Павши к ногам святителя, он из глубины сердца воскликнул: «Велик Бог христианский! Я отрицаюсь иудейства и приступаю к истинной вере христианской. Повели, святой владыко, немедленно преподать святое крещение мне и всему дому моему».

Святой Василий изъявил намерение крестить его своими руками. И тогда Иосиф заметил ему, что его силы до конца ослабели, и потому он не в состоянии будет совершить таинства. Человек Божий с твердой верой отвечал: «Мы имеем Создателя, нас укрепляющего». И, восстав от одра болезни, он вошел в церковь, сам крестил Иосифа со всем его семейством, сам совершил в тот день литургию и еще говорил пространное поучение к новокрещеным и к другим духовным чадам своим. Когда потом скончался великий святитель, новокрещеный христианин, увидев его уже преставившегося, говорил со слезами: «Воистину, раб Божий, ты и ныне не умер бы, если бы сам того не восхотел» (Чет. Мин., 1 января).