Целомудрие

...Где обитает целомудрие, там никогда не должен возникать худой помысл в сердце человека праведного (св. Ерм, 94/183).

* * *

Воздержание и целомудрие состоит не в одной только непорочности тела, но и в скромности и благоприличии самого одеяния... (сщмч. Киприан Карфагенский, 64, 131). Источник.

* * *

Целомудрие есть здравый (целый) образ мыслей, т.е. не имеющий (какого-либо) недостатка и не допускающий того, кто его имеет, уклоняться в невоздержность или в окаменение; но хранящий собираемое мудростию доброе и отвергающий все худое; собирающий помысл к себе самому и собою возводящий его к Богу. Как добрый пастырь, собирает оно (целомудрие) своих овец, т. е. божественные мысли, вокруг и внутрь себя, а невоздержность, как бешеного пса, убивает удалением от вредного; окаменение же отгоняет, как хищного волка, и не допускает его в уединении поедать овец, но постоянно видит его и ясно указывает его разумной части души, чтобы оно не укрылось в темноте и не пребывало вместе с его мыслями. Целомудрие рождается от вожделевательной части души. Без него не может сохраниться ничто доброе, хотя бы, может быть, и произошло. Ибо если не присутствует целомудрие, то причастность души стремится или вверх, или вниз, т. е. или к окаменению, или к невоздержности. Невоздержность же разумею не ту только, которая относится к чревоугодию и блуду, но воздержание всякой страсти и всякого помысла, не по Богу, произвольно помышляемого. Целомудрие укрощает все это; оно удерживает неразумные стремления души и тела и направляет их к Богу... (сщмч. Петр Дамаскин, 75, 90–91).

* * *

...Целомудренным же называем не того, в ком невоздержные пожелания ослабели от старости, или от болезни, или от другого какого-либо случая. Ибо в таком человеке хотя грех еще и живет, но деятельности его препятствует немощь членов. А целомудрие есть истинная, с сознанием соединенная сила, глубоко отпечатлевшаяся в душе и уничтожающая оставшиеся следы срамных движений (свт. Василий Великий, 6, 51). Источник.

* * *

...Целомудренный из человекоугодия – не целомудрен; он не за добродетелию гонится, но уловляет славу добродетели (свт. Василий Великий, 6, 372). Источник.

* * *

Целомудрие в старости – уже не целомудрие, а невозможность предаваться невоздержанию (свт. Василий Великий, 8, 201). Источник.

* * *

...Надобно упражняться в воздержании, которое служит надежным стражем целомудрия, и вождю – уму не позволяет порываться туда и сюда (свт. Василий Великий, 9, 363). Источник.

* * *

Всякий, кто любит чистоту и целомудрие, делается храмом Божиим (прп. Ефрем Сирин, 30, 200). Источник.

* * *

Усердно молись Господу, чтобы даровал тебе дух совершенного целомудрия. Чтобы и в ночных мечтаниях убегать тебе козней лукавого... (прп. Ефрем Сирин, 31, 109). Источник.

* * *

Возлюби целомудрие до крайней степени, чтобы вселился в тебя Дух Божий (прп. Ефрем Сирин, 31, 128).

* * *

Если видишь человека, который растлевает свое целомудрие, а между тем притворно показывает себя добронравным, то берегись его, потому что в нем лесть. Что пользы в дереве, под которым скрывается змий? (прп. Ефрем Сирин, 32, 54). Источник.

* * *

...Целомудрие состоит не в том только, чтобы воздерживаться от блуда и от плотских удовольствий, но чтобы свободным быть и от прочих страстей (прп. Ефрем Сирин, 32, 389). Источник.

* * *

Истинно целомудрен, кто не целое только тело хранит от блуда, но и каждый член телесный; когда, например, глаз и язык соблюдает целомудрие, каждый в собственной его деятельности, и во внутреннем человеке душевные помышления не входят в сочетание с порочными мыслями (прп. Ефрем Сирии, 32, 399).

* * *

...Сохраняя телесное целомудрие, не любодействуй душевно. Не заставляй заключать, что ты невольно соблюдаешь целомудрие плотское; потому что не целомудрен в том, в чем имеешь возможность быть блудником (свт. Григорий Богослов, 14, 229–230). Источник.

* * *

Отсеки телесные страсти, отсеки и душевные; ибо чем душа честнее тела, тем честнее очищать душу, нежели тело. Если и очищение тела есть одно из похвальных дел, то смотри, сколь важнее и выше очищение души (свт. Григорий Богослов, 14, 232). Источник.

* * *

...Препоясанный целомудрием живет во свете чистой совести, потому что светильник дерзновения озаряет жизнь, в которой душа от явления истины пребывает неусыпною и не поддающеюся обману, не приводимою в безумие ни одною из этих ничего незначащих грез (свт. Григорий Богослов, 14, 274).

* * *

...Друзья мои, и вы, родители, и вы, безбрачные юноши и девы, долго ли вам, уподобляясь презренной черепахе, или осьминогому раку, который ходит не прямо, или длинной змее, которая пресмыкается на чреве, долго ли вам влачить жизнь, обремененную ужасною тяготою плоти? Послушаем, наконец, Христовых советов, отринув красоту, славу, богатство, род, счастие и все обольстительные порождения гибельного греха, воздвигнемся отселе, взойдем в легкую жизнь, очистимся, будем единодушны с Небесными чистыми Силами, чтобы, вступив в сонм предстоящих Великому Богу, с веселием воспеть празднетвенную песнь Царю! Как изринутые из светлого рая, получили мы в удел супружество, и многотрудную землю, и все, что сопутствует погибшим, так через жизнь, не знающую житейских уз, взойдем опять в славу, к тому доброму райскому древу, которого лишились за безрассудство (свт. Григорий Богослов, 16, 77). Источник.

* * *

Молитвы, воздыхания, в слезах проводимые дни и без отдыха – ночи, и всецелая любовь к Царю – вот прекрасные врачевства целомудрия! При них никогда, превосходный мой, не поставишь ты в сердце своем кумира худшей любви, но будешь иметь непорочный ум, как храм Великого Бога и лучезарности Духа (свт. Григорий Богослов, 16, 80–81). Источник.

* * *

Общая всем матерь природа! Возвещу не свои, но твои чудеса, какие ты расточила на суше и в морях. Слышу, что пернатая горлица, но смерти своего милого горлика, из целомудренной любви к разделявшему ее ложе, не принимает к себе в гнездо другого супруга. Мудрая птица! Но дня человека сколько еще лучше чистая жизнь! Болтлива сероперая ворона, но и она живет верною юношеской любви и, когда потеряет милого супруга, ненавидит всякого мужа. И у морских рыб есть свой закон; немногие не знают никаких уставов касательно брака, многие же заботятся о целомудрии и брачного ложа, и своей супруги. И здесь имеют силу права. Иные не домогаются иметь более одного плода. Иные же (и таковых большая часть) предаются наслаждениям любви только в весеннее время. Сама природа положила меру вожделениям. А время нежной любви определено для всех живых тварей, и воздушных, и водяных, и тех, которые ходят по суше. Далее срока не питают они в себе вожделений; в самом безумии страсти связаны благовременностию, когда возбуждает их к тому весна. И одни сбегаются кучами для исполнения супружеских дел; у других же соблюдается постоянная привязанность к милым супругам и хранится закон любви; а некоторым достаточно один раз в жизни рождать детей, как свидетельствуют о сем те, которые описали рождения животных и все, что до них касается. Источник.

А если и у неразумных есть некоторая заботливость о целомудрии, то ужели ты, Божие создание, не свяжешь всех законов плоти, если захочешь? Человек так же уступчив разуму, как и медь огню. Если разум не царь плоти, тогда как образ Божий обожил меня; то в чем преимущество наше, если и мы уступаем таким же движениям? Хотя природа неудержима в большем числе людей, однако же знаем и то, что заповедь часто превозмогает и общую природу. И у меня есть подобное тело; но меня связал воздвигший меня крест, к которому пригвоздил я тяжелую плоть. Ибо желаю со Христом умереть, чтобы с Ним и восстать, имея все Христово: и ум, и тело, и гвозди, и воскресение (свт. Григорий Богослов, 16, 99–100). Источник.

* * *

У кого недостает целомудрия, тот развратен; а кто им избыточествует, тот сожжен совестию, как определяет Апостол (ср.: 1Тим. 4, 2). Один неудержимо утопает в удовольствиях, другой и браком гнушается наравне с прелюбодейством; поведение же, усматриваемое в средине между сими, есть целомудрие... (свт. Григорий Нисский, 18, 366). Источник.

* * *

...Кто камнем целомудрия мечет в невоздержный помысл, в удовольствиях собирающий дрова в пищу огню, тот и помысл поборает сим метанием, и оружие всегда носит в руке (свт. Григорий Нисский, 19, 316–317). Источник.

* * *

Если же нужно приискать самое полное определение целомудрия, то, быть может, в точном смысле, целомудрием должно назвать благоустроенный порядок всех душевных движений, соединенный с мудростию и благоразумием. При таком настроении души не будет нужды в каком-либо труде и деятельности для достижения высочайших и небесных благ; при этом душа весьма легко достигнет того, что без того представляется неудободостижимым; самым удалением от противного она естественно достигает искомого блага, ибо кто не во тьме, тот, конечно, по необходимости находится во свете; и кто не умер, тот жив. Итак, кто не обратит свою душу к суете, тот непременно будет на пути истины: потому что предусмотрительность и благоразумие в рассуждении того, чтобы не совратиться с истинного пути, служит вернейшим руководством к прямому пути. Как слуги, освободившиеся от рабства, когда, перестав служить господам, делаются сами себе господами, обращают все внимание на самих себя, так, я думаю, и душа, освободившись от служения телу, обращается к познанию свойственной и естественной ей деятельности. Свобода же, как мы знаем и от Апостола, состоит в том, чтобы не подвергаться игу рабства (см.: Гал. 5, 1) и, подобно беглому рабу или злодею, не быть оковану узами брака. Но я опять обращаю слово к самому началу – к тому, что совершенство свободы состоит не в одном только удалении от брака (да не сочтет кто-нибудь обязанность девства столь малою и незначительною, чтобы поставлять исполнение такого дела в небольшом хранении чистоты плоти); но поскольку всяк творяй грех, раб есть греха (Ин. 8, 34), то во всяком деле или занятии уклонение к злу подвергает человека рабству и кладет печать, причиняя ему ударами греха рубцы и клейма. Таким образом, кто предположил себе великую цель – девственную жизнь, тот во всем должен быть равен себе и проявлять чистоту во всей жизни. Если же нужно подтвердить сии слова и чем-либо из Божественных Писаний, то достаточно подтверждает сию истину сама Истина, которая в Евангелии (см.: Мф. 13, 47–49) приточно и иносказательно учит нас тому же. Рыболовное искусство отделяет полезных и съедобных рыб от негодных и вредных, чтобы какая-нибудь из сих последних, попав в сосуд, употребление и полезных не сделала вредным; и дело истинного целомудрия также состоит в том, чтобы из всех занятий избирая одно чистое и полезное, неприличного избегать во всем, как бесполезного, и предоставлять оное обыкновенной и мирской жизни, которая иносказательно в притче названа морем... (свт. Григорий Нисский, 24, 367–369). Источник.

* * *

Дело целомудрия есть бесстрастно смотреть на вещи, обыкновенно возбуждающие в нас неразумные мечты и желания... (авва Евагрий, 89, 579–580). Источник.

* * *

Целомудренное сердце есть пристанище созерцаний (авва Евагрий, 89, 602).

* * *

...Если любишь целомудрие, воздерживай чрево, – не давал ему в сытость хлеба, и скудостию воды удручая его (авва Евагрий, 89, 634).

* * *

...Без трудов никогда нельзя сохранить целомудрие, но для этой победы нужно нам много страдания и усилий... (свт. Иоанн Златоуст, 44, 255). Источник.

* * *

Подлинно, целомудрие еретиков хуже всякого распутства. Последнее причиняет обиду людям, а первое восстает против Бога и оскорбляет бесконечную премудрость; такие сети расставляет диавол своим служителям (свт. Иоанн Златоуст, 44, 299). Источник.

* * *

Хочешь быть целомудренным? Бегай не только блуда, но и нескромного взгляда (свт. Иоанн Златоуст, 45, 177). Источник.

* * *

...Дела целомудрия зависят не от возраста, но от душевного расположения... (свт. Иоанн Златоуст, 45, 319).

* * *

От целомудрия рождается любовь, а от любви бесчисленное множество благ (свт. Иоанн Златоуст, 46, 211). Источник.

* * *

...Невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею... (свт. Иоанн Златоуст, 46, 211). Источник.

* * *

Дивно целомудрие; но оно гораздо удивительнее, когда соединяется с наружною красотою (свт. Иоанн Златоуст, 46, 235).

* * *

...Если мы изберем целомудрие, то не станем обращать внимания на то, что эта добродетель соединена с трудом, или что девство требует великого подвига, но помыслим об ожидающем нас наследии; рассуждая всегда об этом, будем обуздывать порывы злых пожеланий, побеждать влечения плоти и облегчать тяжесть трудов надеждою воздаяния (свт. Иоанн Златоуст, 47, 398). Источник.

* * *

...Если <кто> научится целомудрию, то жену свою будет считать милее всех, станет смотреть на нее с великою любовью и иметь с нею большое согласие; а с миром и согласием войдут в тот дом все блага (свт. Иоанн Златоуст, 47, 789).

* * *

...Ничто так не украшает юного возраста, как венец, целомудрия, и то, чтобы вступать в брак чистому от всякого распутства (свт. Иоанн Златоуст, 47, 789). Источник.

* * *

...Целомудрие есть небесное приобретение, удел ангелов, дар Божий... (свт. Иоанн Златоуст, 49, 951).

* * *

То и достойно удивления, когда целомудрие блистает в юноше. Кто целомудрен в старости, тот заслуживает небольшую награду; его самый возраст делает уже целомудренным. Чудно то, чтобы среди волнения наслаждаться тишиною, в пещи не сгорать, в юности не предаваться распутству (свт. Иоанн Златоуст, 50, 516). Источник.

* * *

...Могу указать многих таких, которые по природе отвращаются от общения с женщинами и убегают, как чего-нибудь скверного, самой беседы с ними; но скажи мне, называть ли их за то целомудренными и будем ли мы их увенчивать и прославлять? Никак. Целомудрие есть воздержание и преодоление похотей борьбою (свт. Иоанн Златоуст, 51, 234).

* * *

...Целомудрие имеет помощника в благодати Духа... где целомудрие, там пребывает Господь Иисус Христос (свт. Иоанн Златоуст, 52, 900).

* * *

...Целомудренный по необходимости не есть еще целомудренный, потому что стал таким по необходимости (свт. Иоанн Златоуст, 54, 931).

* * *

Не стыдно ли, не крайне ли бессовестно говорить: если не дашь мне награды, то я и не буду целомудренным? Могу сказать на это вот что: хотя бы ты и сохранил целомудрие, ты никогда не будешь целомудренным, если делаешь это из-за награды; ты ведь нисколько не ценишь добродетели, если не любишь ее за нее саму (свт. Иоанн Златоуст, 55, 125).

* * *

...Целомудрие есть воздержание и победа над искушающими нас удовольствиями (свт. Иоанн Златоуст, 55, 508).

* * *

Чистота целомудрия, укрепив праотцев наших, сделала их непоколебимыми столпами вселенной, с одной стороны, возносящими молитвы на небо, с другой – на земле врачующими души людей. Блаженный Моисей, укрепив себя целомудрием, сделался столпом спасения для евреев в Египте и первенцев египетских погубил, а светоносных сынов еврейских сделал блаженными. ...Иисус Навин, имея целомудрие своим неразлучным спутником, повелевал и небесным светилам: он ведь остановил течение солнца, удержал луну на месте и растянул длину дня (свт. Иоанн Златоуст, 55, 895).

* * *

Мудрейший Даниил, препоясавший себя целомудрием как обоюдоострым мечом, задушил хищных волков и агницу Хелкиеву сохранил невредимою, так что ни прекрасное руно ее целомудрия не было повреждено нечистым поцелуем, и грудь ее не осквернилась губительным мечом греха (свт. Иоанн Златоуст, 55, 895–896).

* * *

...Святейшие три отрока, неразлучные с целомудрием, будучи брошены в огненную печь, победили бушевавшее в ней пламя (свт. Иоанн Златоуст, 55, 896). Источник.

* * *

...Будем устраняться от уязвлений, причиняемых блудною красотою, закроем глаза на то, что возбуждает сладострастные желания; пусть преданы будут позору все беспорядочные удовольствия; пусть оберегает плоть целомудрие, пусть чистота живет в членах; будем настраивать себя на благородные мысли, будем блистать делами света, украсим себя чистою жизнию, чистым сохраним тело, храм обитания Духа; сделаем на нем надпись, содержащую страшную угрозу распутным: аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (1Кор. 3, 17) (свт. Иоанн Златоуст, 55, 989).

* * *

...Поскольку для успеха во всех добродетелях и для преодоления всех пороков необходима благодать Божия, и от нее зависит победа, то для этой добродетели (чистоты) преимущественно нужна особенная помощь Божия и особенный дар, как это из учения отцов и из самого опыта очищения (от плотской скверны) ясно открывается тем, которые заслужили приобресть его. Ибо не чувствовать жала (похоти) плоти некоторым образом значило бы пребывающему в теле выйти из плоти, и облеченному бренною плотию стать выше природы. И потому невозможно человеку, так сказать, на своих крыльях взлететь к столь высокой небесной награде, если благодать Божия даром целомудрия не возведет его от грязи земной. Ибо плотяные люди никакою добродетелию так близко не уподобляются духовным ангелам в образе жизни, как заслугою и благодатию целомудрия, посредством коего, еще пребывая на земле, они имеют... жительство на небесах (см.: Флп. 3, 20), которое, по отложении плотского тления, по обетованию будут иметь в будущей жизни святые, которые уже и здесь в бренной плоти владеют им (прп. Иоанн Кассиан, 56, 76).

* * *

...Нельзя приобресть этой добродетели (целомудрия), если прежде не будут положены основания смирения в сердце... (прп. Иоанн Кассиан, 56, 82).

* * *

Сколь велика небесная награда целомудрию, тем большим оно подвергается наветам врагов. И потому мы должны ревностнее подвизаться не только в воздержании тела, но и в сокрушении сердца с частыми молитвенными воздыханиями, чтобы печь плоти нашей, которую вавилонский царь постоянно разжигает возбуждением плотской похоти, угасить росою Святаго Духа, нисходящею в наши сердца (прп. Иоанн Кассиан, 56, 82). Источник.

* * *

...Тот, кем обладает дух гордости, или кто похулит Бога, как причиняющий обиду Тому, от Кого надобно ожидать дара чистоты, лишается непорочности и не заслуживает святости целомудрия (прп. Иоанн Кассиан, 56, 155). Источник.

* * *

...Для совершенства целомудрия не может быть достаточно одной чистоты телесного воздержания, если не будет к ней присоединена и непорочность духа (прп. авва Херемон, 56, 383). Источник.

* * *

...Мы должны знать, что хотя бы мы соблюдаем всю строгость воздержания, именно: голод, жажду, бдение, постоянный труд, и с неослабным усердием занимались чтением, однако же посредством этих подвигов мы не можем приобресть постоянную чистоту целомудрия, если, постоянно упражняясь в них, по руководству опыта не дознаем, что чистота подается по милости благодати Божией. Всякий пусть знает, что он должен неутомимо упражняться в этих подвигах только для того, чтобы ради скорби их, приклонив милосердие Божие, удостоиться, по Божественному дару, освободиться от брани плоти и господства преобладающих страстей, а пусть не надеется, что будто он сам собою посредством их (т. е. поста, бдения, чтения и пр.) получит ненарушимую чистоту тела, которой желает. А для приобретения целомудрия должен воспламеняться таким желанием и любовию, с каким жадный корыстолюбец желает денег, честолюбец – высших почестей, или увлекаемый нестерпимою любовию к красивой женщине с невыносимым жаром хочет исполнить свое желание. От того бывает, что когда мы воспламеняемся ненасытным желанием всегдашней непорочности, то пренебрегается и вожделенная пища, необходимое питие бывает противно, наконец самый сон, требуемый природою, отгоняется или, по крайней мере, как коварный обольститель целомудрия и как ревнивый противник чистоты, допускается боязливым и подозрительным умом; и таким образом, всякий поутру, испытав свою непорочность, радуется о сохранившейся у него чистоте и сознает, что он приобрел ее не своим старанием и бдением, а покровительством Божиим, и понимает, что она столько будет пребывать в его теле, сколько Господь даст по Своему милосердию. Кто постоянно имеет такую уверенность, тот, не думая о себе высоко, не полагается на свою добродетель, не обольщаясь долгим отсутствием нечистого истечения, не предается обманчивой обеспеченности, зная, что он тотчас будет осквернен истечением нечистой влаги, если хоть немного отступит от него покровительство Божие. Потому для продолжения покровительства он со всем сокрушением и смирением сердца неослабно прилежит молитве... (прп. авва Херемон, 56, 385–386). Источник.

* * *

Целомудрие сохраняется не пособием строгости (воздержания)... а любовию к нему и удовольствием от собственной чистоты (прп. авва Херемон, 56, 393). Источник.

* * *

...Тем, которые по благодати Божией приобрели искреннее расположение к целомудрию, прекращение строгости (бдительности) во время сна не вредит, между тем она одна (строгость) ненадежна и для бодрствующих (которые не избавляются от возбуждения похоти); это верно. Ибо что с трудом подавляется, то сражающемуся доставляет только временное перемирие, а не постоянный покой обеспечения после труда; а что побеждено крепкою силою, уложено без всякого подозрения беспокойства, то победителю доставляет постоянную твердость мира. Посему, пока чувствуем, что нас беспокоит похоть плоти, должны знать, что мы еще не достигли до совершенства целомудрия, но еще находясь в слабом состоянии воздержания, подвергаемся брани, в которой исход всегда бывает сомнительный (прп. авва Херемон, 56, 394). Источник.

* * *

Совершенство целомудрия от многотрудных начал воздержания отличается постоянным спокойствием. Ибо совершенство истинного целомудрия составляет то, что оно не только подавляет возбуждение плотской похоти, но и со всем ужасом отвращается, постоянно сохраняет ненарушимую свою чистоту и не может быть ничем иным, как святостию. А это будет тогда, когда плоть, уже перестав вожделевать против духа, будет согласоваться с его желаниями и добродетелию, начнут соединяться между собою твердым миром... (прп. авва Херемон, 56, 394). Источник.

* * *

Кто видел превосходную и высшую всякой красоты лепоту целомудрия и не пленился любовию, тот, по суду моему, да будет вписан в число нелюбителей красот (прп. Исидор Пелусиот, 60, 286). Источник.

* * *

Святым почитаю делом веровать Божественным глаголам, рачительно им следовать и невинного даже желания отличиться не предпочитать несомненности Владычнего слова. Если же кто будет твердо стоять за такое свое целомудрие, что, и часто смотря на женщин, не терпит он вреда, то пусть дознает немощь естества человеческого и несомненность Божественных глаголов. Посему, чтобы не показаться скучным, оставляю в стороне уловленных сим зрением, потому что и Священные Писания, и плачевные события у язычников, и совершающееся ежедневно – все исполнено сих примеров. Попытаюсь же представить на среду тех, которые употребляли некоторую предосторожность, и препобедили страсть, потому что без труда невозможно преуспеть в целомудрии. Да и если укажу на тех, которые и вне веры, при некоторой предусмотрительности и осторожности, преуспевали в этом самом, и не ввергали себя в огонь, то, может быть, отринут их, как не сделавших ничего великого. Но если призову в свидетели и богомудрого Павла, который говорит: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключимь буду (1Кор. 9, 27), то преградится им всякая возможность к оправданию; тогда устыдятся, может быть, и озаботятся подумать о собственной своей безопасности. И хотя надлежало бы удовольствоваться апостольским свидетельством, однако же, поскольку и преспеяние внешних поощряет к целомудрию, и их не оставлю без упоминания. Так читал я и знаю, что один царь, увидев ефесскую жрицу, показавшуюся ему чрезмерно прекрасною, немедленно удалился из Ефеса, боясь, чтобы против воли не быть вынужденным сделать что-либо нечестивое. И перс Кир не осмелился видеть Панфию, о которой свидетельствовали, что имеет дивную и невыразимую красоту. Посему, если и самые дела и внешние писатели свидетельствуют о спасительном слове, что оно право и несомненно, потому что частое воззрение служит путем, ведущим к делу, а если и не переходит в дело, то оскверняет помысл, и плененного делает прелюбодеем, кто будет столько смел, чтобы, часто услаждаясь чужими красотами, сказать ему о себе: вовсе не терплю от сего вреда? А если это трудно, то всего более надлежит избегать частых бесед с женщинами и, если оные необходимы, на очи себе налагать узду (прп. Исидор Пелусиот, 60, 325–327). Источник.

* * *

Как целомудренная женщина, нося на лице знамения непорочности, умаляет надежды смотрящих на все похотливо, так и целомудренная душа, нося на чувствах признаки добродетелей, пресекает чаяния намеревающихся растлить ее красоту. Ибо кто осмелится приступить, видя такое око, в котором срастворены кротость и благородство? Кто не почтет недоступною для себя и беседу с таким языком, который стал храмом степенности? Кто, примечая, что и другие чувства соделались орудиями добродетели, не убоится подать худой совет? (прп. Исидор Пелусиот, 61, 306).

* * *

Кто спасает корабль в самую сильную бурю и укрощает разъяренное естество, тот достоин тьмочисленных похвал, ублажений и венцов, потому что целомудрие в старости – не признак воздержания, но бессилия к распутству. Почему, прославляя первое, пророк Иеремия сказал: блажен, кто взял тяжелый ярем в юности своей (Плач 3, 27). Источник.

* * *

Второго же никто не удостоил ублажения, но все оставили невознагражденным. Поэтому не жди старости, чтобы во время оной уцеломудриться. Кроме того, что неизвестно, достигнешь ли ее, и самое дело не стоит соревнования (прп. Исидор Пелусиот, 62, 200). Источник.

* * *

...Целомудренным по праву называется не тот, кто по нужде целомудрен, но кто, имея возможность наслаждаться удовольствиями, любит произвольное целомудрие. Одни потому самому, что не могут сделать, что было бы для них желательно, имеют часто на себе вид скромности, но, получив возможность, изобличаются. Люди же доблестные тогда особенно и оказывают терпеливость и держатся правды, когда данное человеку полномочие порождает неправду (прп. Исидор Пелусиот, 62, 377).

* * *

...Когда воспоминание о женщине станет бесстрастно, тогда заключай, что вступил ты в пределы целомудрия. Когда же представляемый тобою образ ее за душу тебя берет, тогда знай, что ты еще чужд этой добродетели. Но и в первом случае не останавливайся на таких помыслах и долго не беседуй мысленно с женским образом, потому что страсть сия любит возвращаться назад, – и опасность от нее близка (прп. Нил Синайский, 90, 252).

* * *

Целомудрен не тот, кто в труде, во время борьбы и подвига, говорит о себе, что прекращаются тогда в нем срамные помыслы, но кто истинностию сердца своего уцеломудривает созерцание ума своего, так что не внимает он бесстыдно непотребным помыслам... (прп. Исаак Сирин, 58, 11). Источник.

* * *

Возлюби целомудрие, чтобы не постыдиться во время молитвы своей перед Богом (прп. Исаак Сирин, 58, 279). Источник.

* * *

Если любишь целомудрие, отгоняй срамные помыслы упражнением в чтении и продолжительною молитвою... (прп. Исаак Сирин, 58, 306). Источник.

* * *

Целомудрие и беседа с женщиною – то же, что львица с овцою в одном доме (прп. Исаак Сирин, 58, 411). Источник.

* * *

Драгоценно перед Богом тело целомудренное паче чистой жертвы (прп. Исаак Сирии, 58, 412).

* * *

Чист тот, кто (плотскую) любовь отражает любовию (божественною) и телесный огонь угасил огнем невещественным (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Целомудрие есть всеобъемлющее название всех добродетелей (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Целомудрие есть чистота души и тела (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Целомудр тот, кто и в самом сне не ощущает никакого движения или изменения в том устроении, в котором он пребывает (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Целомудр, кто навсегда стяжал совершенную нечувствительность к различию тел (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Предел и крайняя степень совершенной и всеблаженной чистоты состоит в том, чтобы в одинаковом устроении пребывать при виде существ одушевленных и бездушных, словесных и бессловесных (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Никто из обучившихся хранению чистоты да не вменяет себе приобретение ее; ибо невозможное дело, чтобы кто-нибудь победил свою природу; и где природа побеждена, там познается пришествие Того, Кто выше естества; ибо, без всякого прекословия, меньшее упраздняется большим (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Начало чистоты бывает, когда помысл не слагается с блудными прилогами, и без мечтаний случается по временам во сне истечение; а средина чистоты, когда от довольства пищи бывают естественные движения, но без мечтаний; конец же чистоты – умерщвление тела (т. с. телесных движений), предваряемое умерщвлением нечистых помыслов (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Поистине блажен тот, кто стяжал совершенную нечувствительность ко всякому телу и виду и красоте... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Не тот чист, кто сохранил нерастленным сие бренное тело, но тот, кто члены его совершенно покорил душе (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113). Источник.

* * *

Велик, кто пребывает бесстрастным при осязании; больший, кто не уязвляется видением, и помышлением о красотах небесных угашает огонь, который возгорается при виде земных красот. Отгоняющий сладострастного пса молитвою подобен борющемуся со львом; а кто противоречием низлагает его, подобен уже прогоняющему врага своего; тот же, который и прилог вовсе уничтожает, хотя и пребывает в теле, но уже воскрес из гроба. Если признак истинной чистоты состоит в том, чтобы и в сонных мечтаниях пребывать без движения, то, конечно, предел блуда означает то, чтобы и наяву от одних помыслов терпеть истечения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 113–114). Источник.

* * *

Кто телесными трудами и потами ведет брань с сим соперником, тот подобен связавшему врага своего слабым вервием; кто воюет против него воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами; а кто вооружается смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке. Под именем песка разумей смирение, потому что оно не произращает пажити для страстей, но есть земля и пепел (прп. Иоанн Лествичник, 57, 114). Источник.

* * *

Иной связал сего мучителя подвигами: иной – смирением, а иной – откровением Божиим. Первый подобен утренней звезде, второй – полной луне, а третий – светлому солнцу; но все имеют жительство на небесах. И как от зари свет, а по свете воссиявает солнце, так и о сказанном можно разуметь и видеть это на самом деле (прп. Иоанн Лествичник, 57, 114).

* * *

Лисица притворяется спящею, а бес целомудренным; та хочет обмануть птицу, а сей – погубить душу (прп. Иоанн Лествичник, 57, 114). Источник.

* * *

Не верь во всю жизнь твою сему бренному телу и не надейся на него, пока не предстанешь Христу (прп. Иоанн Лествичник, 57, 114).

* * *

Не думай, что ты по причине воздержания пасть не можешь; ибо некто, и ничего не вкушавший, был свержен с неба (прп. Иоанн Лествичник, 57, 114). Источник.

* * *

Некоторые из имеющих дар рассуждения хорошо определили отвержение самого себя, сказав, что оно есть вражда на тело и брань против чрева (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115).

* * *

С новоначальными телесные падения случаются обыкновенно от наслаждения снедями; со средними они бывают от высокоумия, и от той же причины, как и с новоначальными; но с приближающимися к совершенству они случаются только от осуждения ближних (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115).

* * *

Некоторые ублажают скопцов по естеству, как избавленных от мучительства плоти; а я ублажаю повседневных скопцов, которые разумом, как ножом, обучились оскоплять себя (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115). Источник.

* * *

...Видал я невольно падших; и видал произвольно желающих падать, но не могущих; и я счел сих последних окаяннейшими падающих на всякий день, потому что, не имея возможности согрешить, желают злосмрадия греховного (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115). Источник.

* * *

...Окаянен падающий; но тот окаянное, кто и сам падает, и другого увлекает к падению, потому что он понесет тяжесть двух падений... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115). Источник.

* * *

Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами, ибо он имеет многие убедительные оправдания, как воюющий против нас с помощию нашего естества (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115). Источник.

* * *

Кто хочет бороться со своею плотию и победить ее своими силами, тот тщетно подвизается; ибо если Господь не разорит дома плотской похоти и не созиждет дома душевного, то всуе бдит и постится думающий разорить (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115). Источник.

* * *

Представь Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое бессилие, и неощутительным образом получишь дарование целомудрия (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115). Источник.

* * *

В сладострастных людях бывает (как некто из них, испытавший это, признавался мне по истрезвлении своем) чувство чрезвычайного некоего влечения и любви к телам, и столь бесстыдный и бесчеловечный дух, в самом чувстве сердца явственно гнездящийся, что боримый сим духом во время брани ощущает телесное разжжение подобное огню от распаленной печи; он не боится Бога, вменяет ни во что воспоминание о муке, молитвы гнушается, почти как бы совершает грех на самом деле и смотрит на мертвые тала, как на бездушные намни. Страждущий сие делается как бы безумным и исступленным, будучи упоен всегдашним страстным желанием словесных и бессловесных существ, так что если бы не прекращались дни сей мучительной брани, то не могла бы спастись никакая душа, одеянная в сие брение, растворенное кровию и мокротами. Да и может ли быть иначе? Ибо все существующее но природе своей ненасытно желает сродного себе: кровь – крови, червь – червя и брение – брения; а потому и плоть сия желает плоти, хотя понудители естества и желатели Царства Небесного и покушаются прельщать сию прелестницу различными ухищрениями. Блаженны не испытавшие вышеописанной брани. Итак, будем молиться, да избавит Он нас навсегда от такого искушения. Поползнувшиеся и падшие в сей ров далече отстоят от восходящих и нисходящих по оной лествице Ангелов; и к такому восхождению, после падения, потребны для них многие поты со строжайшим пощением... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 115–116). Источник.

* * *

Рассмотрим, не каждый ли из мысленных наших врагов, при ополчении их на нас, назначается исполнять свойственное ему поручение, как это бывает и в чувственном сражении; и это достойно удивления. Я наблюдал за искушаемыми и видел падения одни других лютейшие: имеяй уши слышати да слышит (Мф. 11, 15)! (прп. Иоанн Лествичник, 57, 116). Источник.

* * *

Часто диавол все усилие, старание, ухищрение, коварство и все свои козни устремляет к тому, чтобы проходящие монашеское житие и подвизающиеся на сем поприще, исполненном искушений, были боримы противоестественными страстьми. Посему часто, находясь в одном месте с женским полом, и не будучи боримы плотскою похотию или помыслами, некоторые ублажают себя; а того не разумеют несчастные, что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды (прп. Иоанн Лествичник, 57, 116–117). Источник.

* * *

...Думаю, что всеокаянные убийцы по двум причинам обыкновенно низвергают нас, бедных, в противоестественные падения, потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений и потому что они подвергают нас большей муке. Узнал сказанное тот, кто прежде повелевал дикими ослами, а потом сам был поруган и порабощен адскими ослами; и питавшийся некогда хлебом небесным после лишился сего блага; всего же удивительнее то, что и после его покаяния, наставник наш Антоний, с горькою скорбию, сказал: «Великий столп пал!» Но образ падения скрыл премудрый муж, ибо знал, что бывает телесный блуд и без участия иного тела. Есть в нас некая смерть и погибель падения, которую мы всегда с собою и в себе носим, а наиболее – в юности. Но погибель сто я не дерзнул предать писанию, потому что руку мою удержал сказавший: бываемая отай от некоторых срамно есть и глаголати (ср.: Еф. 5, 12), и писати, и слышати (прп. Иоанн Лествичник, 57, 117). Источник.

* * *

Сию мою, а можно сказать и не мою враждебную, но и любимую плоть <апостол> Павел назвал смертию. Кто мя избавит, говорит он, от тела смерти сея (Рим. 7, 24)? А Григорий Богослов называет ее страстною, рабскою и ночною. Я хотел бы знать, почему сии святые мужи дают ей такие названия? Если плоть, как выше сказано, есть смерть, то победивший ее, конечно, никогда не умрет. Но кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти (Пс. 88,49) – осквернения плоти своей?., (прп. Иоанн Лествичник, 57, 117).

* * *

Бесчеловечный наш враг и наставник блуда внушает, что Бог человеколюбив и что Он скорое прощение подает сей страсти, как естественной. Но если станем наблюдать за коварством бесов, то найдем, что, по совершении греха, они представляют нам Бога праведным и неумолимым Судиею. Первое они говорят, чтобы вовлечь нас в грех, а второе – чтобы погрузить нас в отчаяние (прп. Иоанн Лествичник, 57, 118). Источник.

* * *

Господь, как нетленный и бестелесный, радуется о чистоте и нетлении нашего тела; бесы же, по утверждению некоторых, ни о чем другом столько не веселятся, как о злосмрадии блуда, и никакой страсти не любят так, как оскверняющую тело (прп. Иоанн Лествичник, 57, 118). Источник.

* * *

Чистота нас усвояет Богу и, сколько возможно, делает Ему подобными (прп. Иоанн Лествичник, 57, 118).

* * *

Земля с росою есть матерь сладости плодов, а матерь чистоты есть безмолвие с послушанием. Приобретенное в безмолвии бесстрастие тела, при частом сближении с миром, не пребывает непоколебимо: от послушания же происходящее – везде искусно и незыблемо (прп. Иоанн Лествичник, 57, 118). Источник.

* * *

Видел я, что гордость бывает причиною смиренномудрия, и вспомнил сказавшего: кто уразуме ум Господень (ср.: Рим. 11, 34)? Ров и плод надмения есть падение в грех; грехопадение же для желающих спастись часто бывает поводом к смиренномудрию (прп. Иоанн Лествичник, 57, 118). Источник.

* * *

Кто хочет с объедением и насыщением победить беса блуда, тот подобен угашающему пожар маслом... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 118). Источник.

* * *

...Кто одним воздержанием покушается утолить сию <блудную> брань, тот подобен человеку, который думает выплыть из пучины, плавая одною рукою. Совокупи с воздержанием смирение, ибо первое без последнего не приносит пользы (прп. Иоанн Лествичник, 57, 119).

* * *

Если в сяк грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть: а блудяй во свое тело согрешает (1Кор. 6, 18), то это, без сомнения, потому, что истечением оскверняется самое существо нашей плоти; а в другом грехе невозможно этому быть. Спрашиваю здесь: почему о согрешающих всяким другим грехом мы обыкновенно говорим только: «Он согрешил», – а когда слышим, что кто-нибудь сделал блуд, то с прискорбием говорим: «Такой-то пал»? (прп. Иоанн Лествичник, 57, 119). Источник.

* * *

Рыба спешит убежать от удочки; а душа сластолюбивая отвращается безмолвия (прп. Иоанн Лествичник, 57, 119). Источник.

* * *

Когда диавол хочет связать два лица союзом постыдной любви, тогда испытывает ту и другую сторону: и потом уже начинает возжигать огонь страсти (прп. Иоанн Лествичник, 57, 119).

* * *

Склонные к сладострастию часто бывают сострадательны и милостивы, скоры на слезы и ласковы, но пекущиеся о чистоте не бывают таковы (прп. Иоанн Лествичник, 57, 119). Источник.

* * *

Один мудрый муж предложил мне страшный вопрос. «Какой грех, – сказал он, – после человекоубийства и отречения от Христа есть тягчаший из всех?» И когда я отвечал: «Впасть в ересь», – тогда он возразил: «Как же Соборная Церковь принимает еретиков и удостоивает их причащения Святых Тайн, когда они искренно анафемствуют свою ересь; а соблудившего, хотя он и исповедал сей грех, и перестал делать его, принимая, отлучает на целые годы от Пречистых Тайн, как повелевают апостольские правила?» Я поражен был недоумением; а недоумение это осталось недоумением и без разрешения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 120). Источник.

* * *

Будем испытывать, исследовать и наблюдать: какая сладость происходит в нас, при псалмопении, от беса блуда и какая от словес Духа, и заключающейся в них благодати и силы (прп. Иоанн Лествичник, 57, 120). Источник.

* * *

Не забывайся, юноша! Я видел, что некоторые от души молились о своих возлюбленных, будучи движимы духом блуда, и думали, что они исполняют долг памяти и закон любви (прп. Иоанн Лествичник, 57, 120).

* * *

Можно осквернить тело и одним осязанием, ибо нет ничего столь опасного, как сие чувство. Помни того, который обвил руку свою краем одежды (когда нес престарелую свою мать), и удерживай чувство руки своей и не прикасайся к сокровенным и прочим членам ни своего, ни чужого тела (прп. Иоанн Лествичник, 57, 120). Источник.

* * *

Думаю, что человек не может быть назван совершенно святым, если прежде не освятит сего брения (т. е. тела) и некоторым образом не преобразит его, если только возможно такое преображение во временной жизни (прп. Иоанн Лествичник, 57, 120). Источник.

* * *

Возлегши на постель, мы наиболее должны бодрствовать и трезвиться, потому что тогда ум наш один без тела борется с бесами; и если он бывает сластолюбив или исполнен сладострастных мечтаний, то охотно делается предателем (прп. Иоанн Лествичник, 57, 120). Источник.

* * *

Некоторые утверждают, что брань сия <блудная> во время сна и истечения происходит единственно от пищи; но я видал, что одни, находясь в тяжкой болезни, а другие, держа самый строгий пост, часто были оскверняемы истечениями. Однажды я спросил об этом предмете одного из искуснейших и рассудительных иноков; и сей блаженный дал мне весьма ясное наставление. «Бывают, – говорил приснопамятный, – истечения во сне от изобилия пищи и от излишнего покоя; а иногда от гордости, когда мы, долго пребывая свободными от истечений, этим возносимся; иногда же и от того, что осуждаем ближнего. Но от последних двух причин истечения могут случаться и с больными, а может быть и от всех трех. Если же кто чувствует, что он чист от всех сих показанных ныне причин, то блажен сей человек ради такого бесстрастия; он от одной зависти бесовской претерпевает случающееся временем, когда Бог сие на него попускает для того, чтобы безгрешным злоключением приобретал высочайшее смирение» (прп. Иоанн Лествичник, 57, 121).

* * *

Никто в продолжении дня не представляй себе в уме случающихся во сне мечтаний; ибо и то есть в намерении бесов, чтобы сновидениями осквернять нас бодрствующих (прп. Иоанн Лествичник, 57, 121). Источник.

* * *

...Услышим и о другом коварстве наших врагов. Как снеди, вредные для тела, по некотором времени или день спустя, производят в нас болезнь, так весьма часто действуют и причины, оскверняющие душу. Видел я наслаждающихся и не вдруг боримых; видел, что некоторые едят и пребывают с женщинами и в то время не имеют никакого худого помышления; но когда они обольстились самонадеянностию и возмечтали, что имеют мир и утверждение, то внезапно подверглись погибели в своей келье. А какая это погибель, телесная и душевная, которой человек может подвергаться один, знает тот, кто находился в сем искушении, а кто не был искушен, тому и знать не надобно (прп. Иоанн Лествичник, 57, 121 –122). Источник.

* * *

В это время великою мощью служат нам: худая одежда, пепел, стояние всенощное, голод, жажда, палящая язык и немногими каплями прохлаждаемая, пребывание при гробах, а прежде всего смирение сердца и, если можно, отец духовный или усердный брат, скорый на помощь и старый разумом: ибо я почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один сам собою спасти корабль свой от сей пучины (прп. Иоанн Лествичник, 57, 122). Источник.

* * *

Часто один и тот же грех, будучи сделан одним человеком, заслуживает сторично большее наказание, нежели когда он сделан другим, судя по нраву согрешившего, по месту, где грех случился, духовному возрасту, в котором был согрешивший, и по многим другим причинам (прп. Иоанн Лествичник, 57, 122).

* * *

Поведал мне некто об удивительной и высочайшей степени чистоты. Некто, увидев необыкновенную женскую красоту, весьма прославил о ней Творца и от одного этого видения возгорел любовию к Богу и пролил источник слез. Поистине удивительное зрелище!.. Что иному могло быть рвом погибели, то ему сверхъестественно послужило к получению венца славы. Если такой человек в подобных случаях всегда имеет такое же чувство и делание, то он воскрес, нетленен прежде общего воскресения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 122). Источник.

* * *

Боголюбивые души, когда слышат пение мирских или духовных песен, исполняются чистейшего утешения, любви Божественной и слез; между тем как в сластолюбивых возбуждаются совсем противные чувства (прп. Иоанн Лествичник, 57, 122). Источник.

* * *

Все вы, желающие обучиться чистоте, услышьте еще об одной хитрости и коварстве обольстителя душ, и будьте осторожны. Некто собственным опытом изведал сей обман его и сказывал мне, что бес плотского сладострастия весьма часто вовсе скрывает себя, наводит на инока крайнее благоговение, и производит в нем источники слез, когда он сидит или беседует с женщинами, и подстрекает его учить их памятованию о смерти, о последнем Суде и хранению целомудрия, чтобы сии окаянные, прельстившись его словами и притворным благоговением, прибегнули к этому волку, как к пастырю; но окаяннейший оный, от близкого знакомства получив дерзновение, наконец подвергается падению (прп. Иоанн Лествичник, 57, 123). Источник.

* * *

Некоторые говорят, что по вкушении плотского греха невозможно называться чистым; а я, опровергая их мнение, говорю, что хотящему возможно и удобно привить дикую маслину к доброй. И если бы ключи Царства Небесного были вверены девственнику по телу, то мнение оное, может быть, имело бы основательность. Но да постыдит умствующих таким образом тот, кто имел тещу, а был чист и носил ключи Царствия (прп. Иоанн Лествичник, 57, 124). Источник.

* * *

Змий сладострастия многообразен; не вкусившим сласти греха он внушает, чтобы только однажды вкусили ее и перестали; а вкусивших коварный побуждает воспоминанием опять к совершению греха. Многие из первых, поскольку не знают зла сего, бывают свободны и от борьбы; а из последних многие, как познавшие опытом сию мерзость, терпят стужение и брани. Впрочем, часто случается и совсем противное этому... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 124). Источник.

* * *

Иногда восстаем мы от сна чисты и мирны, и это бывает тайным благодеянием, которое мы получаем от святых Ангелов, особенно когда мы уснули со многою молитвою и трезвением; иногда же встаем нечистыми и смущенными; причиною же сего бывают худые сновидения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 124). Источник.

* * *

Кто победил тело, тот естество победил; победивший же естество, без сомнения, стал выше естества; а такой человек малым чим или, если можно так сказать, ничем не умален от Ангел (ср.: Пс. 8, 6) (прп. Иоанн Лествичник, 57, 124).

* * *

Благий Господь и в том являет великое о нас промышление, что бесстыдство женского пола удерживает стыдом, как бы некою уздою; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть (прп. Иоанн Лествичник, 57, 125). Источник.

* * *

Когда после долгого подвига против беса блуда, единомышленника нашей бренной плоти, мы изгоним его из сердца нашего, изранивши его камнем поста и мечом смирения, тогда сей окаянный, как червь некий, пресмыкаясь внутри нашего тела, будет стараться осквернить нас, подстрекая на безвременные и непристойные движения. Источник.

Сему же наиболее подвержены те, которые покоряются бесу тщеславия; ибо они, видя, что уже нечасто возмущаются в сердце своем блудными помыслами, преклоняются к тщеславию; а что это справедливо, в том сами они могут увериться, когда, удалившись на время в безмолвие, будут внимательно испытывать самих себя. Они непременно найдут, что в глубине их сердца скрывается некий тайный помысл, как змей в гноище, который в некоторой степени чистоту внушает им приписывать собственному тщанию и усердию, не давая сим окаянным подумать о словах Апостола: что имаши, егоже неси приял (ср.: 1Кор. 4, 7) туне, или непосредственно от Бога, или помощию других и посредством их молитвы. Итак, да внимают они себе, и да стараются о том, чтобы умертвить вышепоказанного змея многим смиренномудрием, и извергнуть его из сердца, да бы, избавившись от него, возмогли и они некогда совлечься кожаных риз (ср.: Быт. 3, 21) (сладострастия) и воспеть Господу победную песнь чистоты, как некогда оные евангельские целомудренные дети. И, без сомнения, воспоют, аще совлекшеся не нази обрящутся незлобия и смирения, свойственного младенцам (ср.: 2Кор. 5, 3)... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 127).

* * *

Все бесы покушаются сначала помрачить наш ум, а потом уже внушают то, что хотят; ибо если ум не смежит очей своих, то сокровище наше не будет похищено; но блудный бес гораздо больше всех употребляет это средство. Часто помрачив ум, сего владыку, он побуждает и заставляет нас и перед людьми делать то, что одни только сумасшедшие делают. Когда же, спустя несколько времени, ум истрезвится, тогда мы стыдимся не только видевших наши бесчинные действия, но и самих себя, за непристойные наши поступки, разговоры и движения и ужасаемся о прежнем нашем ослеплении; почему некоторые, рассуждая о сем, нередко отставали от этого зла (прп. Иоанн Лествичник, 57, 129). Источник.

* * *

Кто победил свое тело? Тот, кто сокрушил свое сердце. А кто сокрушил свое сердце? Тот, кто отвергся себя самого; ибо как не быть сокрушенным тому, кто умер своей воле? (прп. Иоанн Лествичник, 57, 129).

* * *

Между страстными бывает один страстнее другого; и некоторые самые скверны свои исповедают со сладострастием и услаждением. Нечистые и постыдные помышления обыкновенно рождаются в сердце от беса блуда, сего сердцеобольстителя; но их исцеляет воздержание и вменение их ни во что (прп. Иоанн Лествичник, 57, 129). Источник.

* * *

Каким образом и способом связать мне плоть свою, сего друга моего, и судить ее по примеру прочих страстей? Не знаю. Прежде, нежели успею связать ее, она уже разрешается; прежде, нежели стану судить ее, примиряюсь с нею; и прежде, нежели начну мучить, преклоняюсь к ней жалостию. Как мне возненавидеть ту, которую я по естеству привык любить? Как освобождусь от той, с которой я связан навеки? Как умертвить ту, которая должна воскреснуть со мною? Как сделать нетленною ту, которая получила тленное естество? Какие благословные доказательства представлю той, которая может противоположить мне столько естественных возражений? Если свяжу ее постом, то, осудив ближнего, снова предаюсь ей; если, перестав осуждать других, побеждаю ее, то, вознесшись сердцем, опять бываю ею низлагаем. Она и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Когда я угождаю ей, она вооружается против меня. Изнуряю ли ее, изнемогает. Упокоиваю ли ее, бесчинствует. Обременяю ли, не терпит. Если я опечалю ее, то сам крайне буду бедствовать. Если поражу ее, то не с кем будет приобретать добродетели. И отвращаюсь от нее, и объемлю ее. Какое это во мне таинство? Каким образом составилось во мне это соединение противоположностей? Как я сам себе и враг, и друг? Скажи мне, супруга моя – естество мое; ибо я не хочу никого другого, кроме тебя, спрашивать о том, что тебя касается; скажи мне, как могу я пребывать неузвляем тобою? Как могу избежать естественной беды, когда я обещался Христу вести с тобою всегдашнюю брань? Как могу я победить твое мучительство, когда я добровольно решился быть твоим понудителем? Она же, отвечая душе своей, говорит: «Не скажу тебе того, чего и ты не знаешь; но скажу то, о чем мы оба разумеем. Я имею в себе отца своего – самолюбие. Внешние разжжения происходят от угождения мне и от чрезмерного во всем покоя; а внутренние от прежде бывшего покоя и от сладострастных дел. Зачавши, я рождаю падения; они же, родившись, сами рождают смерть отчаянием. Если явственно познаешь глубокую мою и твою немощь, то тем свяжешь мои руки. Если гортань умучишь воздержанием, то свяжешь мои ноги, чтобы они не шли вперед. Если соединишься с послушанием, то освободишься от меня; а если приобретешь смирение, то отсечешь мне голову... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 129–131). Источник.

* * *

Споспешник и начало целомудрия есть безмолвие... (прп. Иоанн Лествичник, 57, 210). Источник.

* * *

Тщащийся о целомудрии и вожделевающий блаженной чистоты, которую, не погрешил бы кто, назвав бесстрастием, да бьет нещадно и порабощает плоть, со смиренномудрым помыслом Божественную призывая благодать, – и получит желаемое. Откармливающий же тело, без воздержания в ястии и питии, измучен будет духом блуда. Ибо когда вода в большом количестве угашает пламень, так алчба и жажда, или вообще всякое воздержание со смирением душевным, уничтожают разжжение плоти и срамные мечтания (свт. Феодор Едесский, 91, 324–325).

* * *

Если успеем стяжать целомудрие, то избежим злого дня бессловесного похотения, которое воистину есть самый алой враг действенности Святаго Духа, избежим осквернения души, причиняемого такого рода страстными движениями, избежим осуждения совести, нечистоты сердца, презрения и осуждения человеческого, и самого отвержения и гнева Божия (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 292).

* * *

Кто верует, тот соблюдает целомудрие и не оскверняет себя ни блудом, ни прелюбодеянием, ни другими нечистотами, но хранит чистоту и целомудрие: ибо уверен, что оскверняющие тела свои не спасутся... (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 436–437). Источник.

* * *

Усыренная многопитанием и многоспанием плоть – великая препона целомудрию. Истинное же целомудрие и в сонных мечтаниях пребывает неподвижным. Ибо если ум во сне услаждается ими, то это служит признаком, что он носит во глубине болезнь сей страсти. Если же благодатию Божиею сподобится он во сне беседовать с Богом, то явно, что он пребывает для сей страсти неприкосновен; почему и во всякое время бывает души и тела бодренным стражем, держа их в мирном между собою устроении, и как пес некий бодрствуя над ними по причине злокозненных волков, и через то избегая хищничества (прп. Феогност, 91, 396).

* * *

...Без целомудрия невозможно соделаться своим Богу (прп. Феогност, 91, 387).

* * *

...Возлюби же худость риз и брашен, и священное бдение – матерь целомудрия (прп. Максим Грек, 68, 9). Источник.

* * *

Ничто так не потрясает целомудрия, как навык к дерзости, к свободному обращению, отвергшему уставы скромности (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 378). Источник.

* * *

Повергни перед Господом немощь естества твоего, сознай бессилие твое во всех отношениях, и примешь дарование целомудрия неприметным образом (свт. Игнатий Брянчанинов, 42, 341). Источник.

* * *

Преподобный Николай, память которого совершается 24 декабря, до монашества служил в греческом войске. Человек он был богобоязненный, благочестивый, целомудренный, что раз и доказал самым делом. Находясь в походе против болгар, он остановился однажды на ночлег в гостинице и тут был склоняем на грех дочерью гостиника. Поборов в себе нечистую страсть, он представил смущавшей его всю мерзость ее поступка, и отклонил ее от греха, и в заключение сказал ей: «Не видишь ли, что я иду на кровопролитную брань; подумай же, могу ли я теперь осквернять себя и прогневлять Бога? Оставь». И затем, встав с постели и помолившись Богу, отправится в путь.

В следующую ночь во сне ему представилось следующее: увидел он себя в некотором прекрасном месте и рядом с собой сильного и величественного мужа, который сказал ему: «Посмотри вокруг меня и скажи, что увидишь?» «Ей, Господи, – отвечал Николай, – вижу с одной стороны, что греки болгар рубят». – «Посмотри с другой стороны: там что?» – «Там секут греков болгары». Битва после сего оказалась как бы оконченною, и величественный муж продолжал: «Посмотри внимательнее на поле битвы: не найдешь ли на нем особенное что?» Николай стал вглядываться и увидал, что вся земля сплошь покрыта мертвыми телами и только одно место среди них оставалось пустым, и то столь малое, что, казалось, оставлено было для одного только человека. «Что ты думаешь об этом?» – спросил тот муж. «Невежда и препрост я, Господи, не понимаю», – отвечал Николай. Тогда величественный муж пояснил ему: «Свободное место между мертвыми – твое место; на нем, если бы тебя убили, и ты бы должен лечь с другими. Но поскольку в прошедшую ночь ты сохранил свое целомудрие и победил блудного змия, то тем самым себя избавил от смерти и с телом вместе душу спас». Видение кончилось. Вскоре после сего начались битвы у греков с болгарами, и сначала победа была на стороне первых, затем болгары начали бить греков и побили их великое множество; осталась самая ничтожная часть. Между спасшимися был Николай. Возблагодарив Бога за свое спасение и оплакав падших товарищей, он водворился в монастыре и всю остальную жизнь провел единственно в служении Господу (112, 307–308).

* * *

В Коринфе была одна благороднейшая и прекраснейшая дева, подвизавшаяся в жизни добродетельной. Во времена гонителей эту деву оклеветали перед тогдашним судьею язычником, будто она худо отзывалась о тогдашних временах, о царях и идолах. Ее красоту торгующие развратом выставили на вид женолюбивому и нечестивому судье. Нечестивец обратил против нее все свои ухищрения, но, стараясь склонить ее ко греху, подверг рабу Божию различным мучениям. Встретив и здесь неудачу и не имея сил отклонить ее от исповедания Христа, пылавший страстью к ней варвар предал ее такому поруганию: он отослал целомудренную деву в бесчестный дом.

Узнав об этом, люди распутные, подобно коршунам, бросились в непотребный дом, отдавали деньги за сквернодейство и хотели склонить ее к растлению. Но целомудренная дева отклоняла их обольстительные речи и усиленно упрашивала их оставить свои намерения. <В сокровенном месте у меня, – говорила она, – зловонная рана; и я боюсь, чтобы вы не возненавидели меня за отвратительный вред. Дайте мне несколько дней, и тогда я позволю вам даром владеть мною». Они поверили ее словам, и блаженная удалила от себя на время неистовых, а сама обратилась к Богу с усердными молитвами и сокрушенною мольбою о помощи. Бог Сердцеведец, видя, как целомудренная дева берегла свою непорочность, спас ее от поругания. По Его Промыслу один юноша, по имели Магистриан, прекрасный по наружности, благочестивый по душе, воспламененный от Бога духовною ревностию до презрения смерти, в глубокий вечер под предлогом распутства, вошел к содержателю дома и, дав ему пять златниц, сказал: «Позволь мне пробыть ночь с сею девою». Войдя с нею в особую комнату, он сказал ей: «Встань, спасайся». И, сняв с нее одежду, надел на нее свое платье, плащ и все мужское и сказал ей: «Закройся полою плаща и иди». Она так и сделана и, оградив себя знаменем креста, вышла из сего места нерастленною, неоскверненного и была совершенно спасена благодатию Христовою и старанием юноши, который собственною кровью освободил ее от бесчестия. На следующий день все раскрылось, и Магистриана привели к жестокому судье. Нечестивый подверг его допросу и, узнав все, приказал бросить его зверям. Судья, думая подвергнуть мужественного юношу наказанию, сделал его вдвойне мучеником Христовым: потому что юноша и за свою бессмертную душу подвизался мужественно, и за славную и блаженную деву доблестно перенес страдания, – потому и удостоился двоякой чести от Христа и славных блаженных венцов от Его человеколюбия (101, 300–303).

* * *

Святая мученица Фомаида родилась в городе Александрии от благочестивых родителей, давших своей дочери истинно христианское воспитание. На пятнадцатом году они выдали ее замуж за одного юношу-христианина. В доме своего мужа святая Фомаида жила честно, всеми уважаемая за целомудрие, кротость, незлобие и другие добрые черты характера. Вместе с молодыми под одной крышей жил и отец мужа святой Фомаиды, ее свекор. Прельщаясь красотой своей снохи и разжигаясь плотским вожделением, он, по действию сатаны, замышлял по отношению к ней недоброе, искал удобного момента для греховного пребывания с нею. Святая же по своему целомудрию не предполагала существования у свекора нечистых помыслов. Она держала себя с ним с особенной строгой стыдливостью. Муж святой Фомаиды был рыболов. Однажды ночью пришли товарищи и увели его с собою на ловлю. Воспользовавшись уходом сына, отец пришел к святой Фомаиде и стал склонять ее на грех. Столь нежданная опасность привела ее в ужас, и она начала сопротивляться безумному, говоря: «Что ты делаешь, отче? Сотвори крестное знамение и уйди, твой замысел внушен тебе сатаной». Но свекор не внимал ее увещаниям и старался склонить ее ко греху бесстыдными словами и действиями. Святая же Фомаида, исполненная страха Божия и целомудрия, оказывала свекру решительное сопротивление. Она молила и побуждала его оставить беззаконное и нечестивое желание. Но чем сильнее она противостояла ему, тем настойчивее он понуждал ее, разжигаясь, как огнем, нечистою похотию. Над одром на стене висел меч. Сняв его, он начал устрашать святую Фомаиду: «Если не послушаешь меня, то я этим мечом отсеку тебе голову». Она же отвечала: «Если даже рассечешь меня на части, то я все-таки никогда не соглашусь на такое беззаконное дело». Разъярившись после этих слов, свекор с силой ударил сноху мечом и рассек надвое. Блаженная Фомаида предала свою душу в руки Божии и приняла славный мученический венец за свою чистоту и целомудрие. Она боролась с грехом до пролития собственной крови и положила душу свою за закон Божий, соглашаясь лучше умереть, чем прогневить Бога – осквернить свое тело и ложе своего мужа. Убийцу же тотчас постигло наказание Божие: он потерял зрение и, бросив меч, искал дверь, желая выйти из дома и убежать, но, ощупывая стены, никак не мог найти выход и поэтому вынужден был оставаться в комнате. Между тем пришли другие рыбаки и стали звать его сына на ловлю. Отец же отвечал: «Мой сын ушел уже ловить рабу, покажите мне двери, потому что я не могу их найти». Они, отворив дверь, вошли и увидели его с окровавленными руками и одеждой, старавшегося ощупью найти выход, и лежащую в крови рассеченную на двое жену. От этого зрелища они пришли в ужас и спрашивали: «Что это значит? Кто и для чего совершил подобное злодеяние?» Убийца был предан суду и наказан через усекновение мечом. А к телу убиенной стекалось множество жителей Александрии. Все они дивились столь невероятному и ужасному событию и восхваляли целомудрие святой Фомаиды.

В это время в Александрии находился преподобный Даниил Скитский. Он сказал своему ученику: «Сын мой, пойдем и взглянем на святую отроковицу». И они отправились в октодекатский монастырь. Монахи этого монастыря с честью встретили преподобного отца. Рассказав им о страданиях святой Фомаиды, он дал такое повеление: «Идите и принесите сюда ее честное тело, ибо оно должно лежать не с мирскими людьми, но с честными отцами». Некоторые из братии смутились таким повелением: положить тело женщины с отцами. Преподобный же сказал им: «Отроковица, которую вы не желаете принести сюда, есть мне и вам мать. Ведь она умерла за свое целомудрие». Тогда монахи, не осмеливаясь более противиться преподобному Даниилу, взяв тело святой Фомаиды, погребли его в монастырской усыпальнице.

Простившись со всеми отцами, преподобный удалился с учеником в Скит. Один брат в его монастыре испытывал сильные плотские искушения. Придя к преподобному Даниилу, он рассказал ему о своей борьбе с плотскими страстями. Преподобный приказал ему: «Иди в октодекатский монастырь и помолись там в монастырской усыпальнице: «Боже, молитвами мученицы Фомаиды, помоги мне и избавь меня от блудной похоти!» Надейся на Бога, и ты избавишься от искушений», – прибавил преподобный отец. Брат пошел и в точности исполнил все, что велел ему преподобный Даниил, и действительно, совершенно освободился от плотских искушений (107, 628–629).

* * *

...Гонитель Магнентин имел преступные связи со многими язычницами и старался завести такие же связи и с христианками. Но последние желали лучше умереть, чем продать свое целомудрие. Когда Магнентин прибыл в один город, ему понравилась жена одного советника при градоначальнике. Устрашенный муж ее сказал Магнентину: «Делай как хочешь!» За нею были присланы солдаты, но она сказала им: «Подождите немного, пока я займусь своими нарядами». Она пошла в спальню, взяла меч и пронзила им свое чрево.

Слушайте и устыдитесь, девы, признающие себя невестами Христовыми и изменяющие Ему своими нечистыми вожделениями (101, 303–304).

* * *

Один купец поплыл с товарами в Африку, но дорогой корабль разбился и потонул. Так купец потерял почти все свое состояние. Заимодавцы бросили его в темницу. Оставшееся имение было продано, и купец с женою остались только в том, что на них было. Жена купца занялась поденной работой, от которой кормилась сама и кормила своего мужа.

Однажды, когда она была с мужем в темнице, пришел туда для раздачи милостыни заключенным вельможа. Он пленился необыкновенной красотой жены купца и пригласил ее к себе. Женщина, думая, что он хочет дать ей милостыню, поспешила к нему. Вельможа, узнав о ее положении, сказал ей: «Я заплачу за мужа твоего весь долг, только согласись быть моею». Жена отвечала: «Господин мой! Ты знаешь, что жена не владеет своим телом, но муж ее. Поэтому позволь сначала о твоем предложении сказать мужу». Вельможа согласился, а жена рассказала мужу о его предложении. Купец, узнав об этом, заплакал и сказал жене: «Ответь вельможе, что мы своего освобождения ради блуда не только не желаем, но и слышать о нем не хотим. Господь все видит и Сам освободит нас». Жена передала вельможе слова мужа.

В это время в темнице сидел ожидавший смерти разбойник. Он услышал разговор между мужем и женой и, воздыхая, сказал: «В какой скорби пребывают здесь в темнице эти – муж и жена! Даже освобождения они не хотят купить блудной ценой и остаются верными Богу. А я что делаю? Я никогда и не помыслил о Боге и повинен многим убийствам». Он пригласил к себе купца и его жену и сказал им: «Знайте, что я разбойник и много зла и убийств совершил и через несколько дней я потеряю на плахе свою голову. Но вот, видя ваше целомудрие, я умилился им и потому после моей смерти прошу исполнить мою волю. В таком-то месте, раскопав оное, вы найдете золото и все, сколько есть, возьмите себе, уплатите им долг ваш и помолитесь Господу, чтобы простил меня». Вскоре прибыл начальник города и велел разбойника обезглавить. Муж и жена нашли после его смерти указанное им золото и уплатили им весь свой долг. Так Господь наградил их за то, что они сохранили заповеди Его (112, 755–756).

* * *

Одного инока укусила змея, и он пришел в город лечиться. Его приняла к себе в дом благочестивая и богобоязненная женщина и стала лечить. Лишь только немного успокоилась боль у инока, диавол стал внушать ему блудные помыслы. Однажды он схватил ее за руку. Источник.

«Нет, отец! – сказала женщина. – Побойся Христа! Вспомни о скорби и тяжести раскаяния, которые ты испытаешь в своей келье, вспомни о воплях и слезах, которые предстоят тебе». Это и многое другое говорила женщина иноку, и брань оставила его. От стыда он не мог взглянуть на нее и хотел убежать из дому. Но женщина, понимая состояние инока, ради Христа, сказала ему: «Не стыдись и не уходи, отец! Тебе еще надо лечиться. А то был не помысл чистой души твоей, но козни злобного диавола». Окончив лечение, она, без всякого соблазна, отпустила его с миром (102, 253). Источник.

* * *

Преподобный Моисей Угрин в молодости был взят в плен и отведен в Ляшскую землю. Вели его закованного по рукам и по ногам в тяжкие железа и стерегли, потому что был он крепок телом и прекрасен лицом. И увидела его, прекрасного и юного, одна молодая женщина. Была же она из великих земли той, имела большое богатство и власть. И залегла ей в душу красота его, и уязвилось сердце ее страстным желанием. Чтобы склонить к тому же и преподобного, она стала увещевать его льстивыми словами, говоря: «Зачем ты напрасно переносишь такие муки, когда имеешь разум, который мог бы избавить тебя от этих мук и страданий?» Моисей же сказал: «Так Богу угодно». Она же сказала ему: «Если покоришься мне, то я избавлю тебя и сделаю великим во всей земле Ляшской. И будешь ты владеть мной самой и всею областию моей». Понял блаженный желание ее нечистое и сказал ей: «Знай, что я не исполню твоей воли. Я не хочу власти твоей, ни богатства; для меня лучше всего этого чистота душевная, а также и телесная. Не погублю я труда пяти лет, которые Господь сподобил меня терпеть в этих оковах. Я не заслужил таких мук и потому надеюсь избавиться за них от мук вечных».

Когда ляхиня увидела, что не исполняются ее желания, то, по диавольскому внушению, пришла к такой мысли: «Если я выкуплю его, он поневоле покорится мне». И послала она к тому, кто держал Моисея, чтобы тот взял у нее денег, сколько хочет, только продал бы ей юношу. Он же, видя удобное время для приобретения богатства, взял у нее около тысячи и отдал ей Моисея. И насильно, без всякого стыда, повлекли блаженного на дело небогоугодное. Теперь эта женщина получила власть над ним, и вот она велит ему сочетаться с собою. Она освобождает его от оков, одевает в многоценные одежды, сладкими кушаньями кормит, объятиями и всякими любовными обольщениями понуждает на свою похоть. Преподобный же, видя ее неистовство, стал еще прилежнее молиться, еще крепче держать пост. Он желал лучше, Бога ради, есть сухой хлеб и пить воду с чистотою, нежели многоценное кушанье и вино со скверною. И в такую ярость пришла ляхиня, что хотела голодом уморить его. Но Бог не оставляет рабов своих, надеющихся на Него.

В те дни пришел со Святой Горы один инок, саном иерей. По наставлению Божию пришел он к блаженному и облек его в иноческий образ. Много поучал он его чистоте, о том, как бы избавиться от этой скверной женщины, чтобы не предать себя во власть врага, и когда ушел, стали искать его и нигде не нащли. Тогда ляхиня, потеряв всякую надежду, пришла в отчаяние и подвергла Моисея тяжким истязаниям: велела растянуть его и бить палками, так что и земля напиталась кровью.

Сильно печалилась ляхиня о том, как бы отомстить за свой срам. Однажды она велела насильно положить его с собой на постель, целовала и обнимала его; но и этим не могла привлечь его. Блаженный говорил ей: «Напрасен труд твой. Не думай, что я безумный или не могу этого сделать; но я из страха Божия гнушаюсь тебя, как нечистой». Услышав это, ляхиня велела давать ему по сто ударов каждый день, а потом обрезать тайные члены, говоря: «Не пощажу его красоты, чтобы не насытились ею другие». И лежал Моисей, как мертвый, истекая кровью, едва дыша.

Вскоре начался великий мятеж во всей земле Ляшской: поднялся народ и побил своих епископов и бояр. Тогда же убили и эту ляхиню. Преподобный же Моисей, оправившись от ран, пришел к Пресвятой Богородице, в Печерский монастырь, нося на себе мученические раны и венец исповедания, как победитель и храбрый воин Христов (100, 103–110).

* * *

Блаженная княгиня Евдокия, во инокинях Евфросиния, оставшись вдовою после смерти своего мужа, великого князя Димитрия Иоанновича Донского, строила церкви и монастыри и проводила святую жизнь. Но неразумные люди, по внушению диавольскому, смущались, глядя на нее, и говорили: «Неужели она, будучи самовластною и живя в такой неге, может прожить целомудренно?» Об этом слышали и дети ее, услыхала и сама она. И вот однажды, когда заметила, что один из сыновей ее был смущен худой молвой, то призвала его и остальных сыновей и с плачем сказала им: «Любезные дети, не смущайтесь. Всякую клевету и поношения я с радостью приму; но, видя одного из вас сомневающимся во мне, я решила открыть вам мою тайну». И, приоткрыв малую часть одежды на груди, показала им свое тело, которое от сурового воздержания казалось почерневшим и как бы сожженным огнем, и плоть ее вся приросла к костям. Сыновья ужаснулись. Княгиня же попросила их никому не рассказывать об этом и не преследовать клеветавших на нее (112, 803–804).

* * *

Во время нашествия татар на город Унжу ими была захвачена одна женщина, очень красивая, но строго целомудренная. Три дня от невыразимой скорби она ничего не ела и не спала, умоляя преподобного Макария об избавлении ее от греха и плена. На четвертую ночь она заснула и видит, что у головы ее стоит благолепный старец и говорит: «Не скорби, я – Макарий Желтоводский; встань и иди за мною». Она вскочила, обнаружила себя развязанной, и уже наяву увидела перед собою старца таким, как изображали преподобного на иконах. Она пошла за ним, когда же стало светать, старец стал невидим, а женщина очутилась недалеко от Унжи (115, 352).