Седмица 35-я по Пятидесятнице

Господь наш Иисус Христос, будучи Бог непостижимый, неведомый и неизглаголанный, в продолжение всей Своей во плоти жизни облечен был в смирение, так что святое смирение праведно должно именоваться и Божественною добродетелью, и Владычнею заповедью (63,406).

Никто да не почитает нетрудным (т. е. легким) и удобно приобретаемым преуспеяние в смиренномудрии. Напротив того, такое дело труднее всякого какого бы то ни было добродетельного предназначения. Почему же? Потому что, когда человек, приняв в себя добрые семена, уснул, тогда врагом жизни нашей укоренено в нас главное из противоположного сеяния – плевелы гордости. Ибо чем сам он свергнул себя на землю, тем же самым и бедный человеческий род вовлек с собою в общее падение, и для естества нашего нет другого такого же зла, как этот недуг, производимый гордостью (15,367).

Смирение состоит в том, что человек считает себя грешником, не сделавшим ничего доброго пред Богом (31,109).

Смирение не столько познается в мелочах (ибо тогда оно может быть только напоказ и иметь ложный вид добродетели), сколько испытывается в делах важных. По мне, смиренномудр не тот, кто о себе говорит мало, при немногих и редко, и не тот, кто униженно обращается с низшими себя, но тот, кто скромно говорит о Боге; кто знает, что сказать и о чем помолчать, в чем признать свое неведение, кто уступает слово имущим власть говорить и соглашается, что есть люди, которые его духовнее и более преуспели в умозрении. Стыдно одежду и пищу выбирать недорогую, доказывать смирение и сознание своей немощи мозолями на коленях, потоками слез, также постничеством, бдением, возлежанием на голой земле, трудом и всякими знаками унижения, но касательно учения о Боге быть самовластным и самоуправным, ни в чем никому не уступать, поднимать брови пред всяким законодателем, тогда как здесь смирение не только похвально, но и безопасно (10,150).

Представлю один пример смирения, которое показал не начинающий, а совершенный и игумен, слыша о котором, могут более возревновать о совершенном смирении не только молодые, но и старцы. В одном многочисленном египетском общежитии, недалеко от города Панефиса, был авва и пресвитер Пинуфий, которого все уважали за его лета, добрую жизнь и священство. Видя, что при всеобщем к нему уважении он не может упражняться в вожделенном смирении и послушании, тайно удалился он в крайние пределы Фиваиды. Там, сложив образ монашеский и одевшись в одежду мирскую, пришел в киновию тавенских монахов, зная, что она строже всех и что, по отдаленности от страны, по обширности монастыря и по множеству братии, он легко мог тут остаться неузнанным. Здесь, очень долго пребывая при воротах и кланяясь в ноги всем братиям, упрашивал принять его в число послушников. Наконец его приняли с большим презрением, думая, что он уже глубокий старик, всю жизнь проведши в миру, теперь вздумал поступить в монастырь в преклонном возрасте, когда уже не может раболепствовать своим удовольствиям. Говорили, что он идет в монастырь не по чувству благочестия, но чтобы иметь пропитание, и, как не способного к тяжким работам, старика приставили к саду и отдали под надзор одного из младших братьев. Здесь он упражнялся в вожделенном смирении и повиновался приставнику своему с такою ревностью, что не только усердно смотрел за садом, но еще делал вообще все дела, которые для всех казались трудными и низкими или за которые боялись браться. Притом весьма многое делал ночью и тайно, так что не знали, кто это делал. Таким образом от прежних своих братьев, которые искали его по всему Египту, он скрывался три года. Наконец один человек, пришедший в тавенский монастырь, едва мог узнать его по уничиженному виду и по низкой должности, которую он исправлял… Когда сей, видя его и долго оставаясь в недоумении касательно признания его, наконец, подошел к нему ближе и, как признал его по лицу и голосу, тотчас упал ему в ноги. Этим он привел всех в недоумение… А потом все были поражены большим удивлением, когда он открыл его имя, которое у них было в большой славе. Когда все братия стали просить у него прощения… он заплакал о том, что по зависти диавола лишился возможности упражняться в смирении и окончить жизнь в послушании… После этого, против воли, отвели его в свою киновию, наблюдая в пути, чтобы он как-нибудь не убежал от них (50,41)…

Надобно стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа. Оно проявится в ясных признаках терпения не тогда, когда кто сам не будет тщеславиться своими пороками, невероятными для других, но когда не оскорбится, если припишут ему другие, и с кротостью сердца, благодушием перенесет обиды, причиненные другими (50,505).

Проливай слезы о грехе – это душевный недуг, это смерть души бессмертной (4,73).

Хотя каждый дарованный мне Богом член и сам по себе полезен и для полезной дарован цели, однако же грех обратил его для меня в оружие смерти (11,305).

Мне и малые проступки кажутся достойными слез, потому что грех есть отчуждение от Бога. Как же могу стерпеть, когда утрачиваю Бога? (12,193).

Грехи, имея в себе скрытую погибель, желательными кажутся на первый взгляд по какому-то обольщению для неосмотрительных, столько же привлекательными, сколько и дело доброе (для внимательных) (14,158).

Кто презирает подвиг против грехов, тот готовит себе муку (31,87).

Горе нам, что мы стыдимся грешить в присутствии людей, но не трепещем, поступая нечестиво и согрешая пред очами Бога, Который зрит сокровенное (31,192).

(Малыми) грехами, как неважными, каждый пренебрегает, думая, что о них и не спросят. Но ими-то и уловляет нас диавол (22,33).

Если уязвит тебя стрела лукавого врага, нимало не впадай в отчаяние, напротив того, сколько бы раз не был ты одолеваем, не оставайся побежденным, но тотчас вставай и сражайся с врагом, потому что Подвигоположник всегда готов подать тебе Свою десницу и восставить тебя от падения (24,76).

Трепещи, грешник, грядущего Суда; со скорбью и слезами прибегни к покаянию. Пока приемлется еще молитва, молись здесь, чтобы быть тебе принятым там. Молись, пока не пришла и не увлекла душу твою смерть, тогда напрасны всякая молитва и моление, тогда бесполезны и слезы (35,305).

Всякий нераскаянный грех есть грех к смерти (24,112).

Пролей, грешник, токи слез о подавляющем тебя грехе и, рыдая, как мертвеца, предай его погребению, и грех бежит от тебя (25,155).

Лукавая воля вводит меня в грехи, а когда согрешу, слагаю вину на сатану. Но горе мне! Потому что сам я причиной: лукавый не заставит насильно меня согрешить, грешу я по своей воле, почему же слагаю вину на лукавого? (25,244).

Возвратись с пути своего, грешник, не делай ни шага на нем вперед, потому что широк и пространен путь погибели (25,277).

Грехом довел ты до падения душу свою, воздвигни ее покаянием; гнусными неправдами низложил ты ее, восстави ее добрыми делами (26,52).

Наказания за грех бойся, а стыда ужасайся, потому что безмерна тяжесть того и другого (45,253).

Если диавол был силен настолько, что низринул тебя с вершины и высоты добродетелей до крайностей порока, то гораздо более силен будет Бог опять возвести тебя в прежнюю свободу… (32,2).

Скорпионы, и змеи, и драконы призываются к хвалению Создавшего их, один грешник исключается из этого священного хора – и справедливо (32,487).

Если будем воздерживаться от малых грехов, то никогда не впадем в большие, а с течением времени, при помощи небесной, достигнем и высшей добродетели… и получим вечные блага (35,108).

Грех умерщвляется исповедью, слезами, осуждением себя, ибо ничто так не губительно для греха, как его обличение и осуждение с покаянием и слезами (32,833).

Кроткий и снисходительный человек значительно уменьшает тяжесть грехов; жестокий же, суровый и неумолимый много прибавляет к своим грехам (33,53).

Не отчаивайся из-за грехов: в грехе всего преступнее то, когда остаются в грехе, и в падении всего хуже, что лежат по падении (33,345).

За грехи посылаются печали, за грехи – беспокойства, за грехи – войны, за грехи – болезни и все тяжелые страдания, какие только с нами ни случаются (33,372).

Память о грехах укрощает ум, убеждает быть смиренномудрым и чрез смиренномудрие привлекает Божие благоволение (33,706).

Кто терзается за свои грехи, тот избавляется от наказания за дела, уже совершенные, и в будущем становится безопаснее посредством этой скорби (34,224).

Страшно быть уловлену кознями диавола. Тогда душа уже запутывается как бы в сетях, и как нечистое животное, валяясь в грязи, услаждается этим, так и она, предавшись греховной привычке, уже не чувствует зловония грехов (35,207).

Кто боится греха, тот никогда не будет бояться ничего другого, но будет смеяться над благами настоящей жизни и презирать скорби, потому что один только страх греха потрясает душу его (36,237).

Прошу и умоляю, не будем представлять оправданий во грехах: это предлог и обольщение, причиняющее вред нам самим (37,385).

Если ты истребил в себе грех, ты подрезал жилы диаволу, стер главу его, разрушил всю силу его, рассыпал воинство, сотворил чудо, всех чудес большее (38,487).

Но какого плача и рыдания достойно то, когда члены Христовы делаются гробом, исполненным нечистоты! Ты представляешь гораздо ужаснейшее зрелище: ты носишь всюду душу, умершую от грехов, душу, преданную гниению. Если бы кто внес мертвеца в царские чертоги и положил его там, тот понес бы жесточайшее наказание. А ты входишь в священную ограду и наполняешь дом Божий таким зловонием – подумай, какому подвергнешься наказанию (38,739).

Грех есть главная сила демонская; по причине греха пришел умереть Христос, чтобы разрушить его; грехом введена смерть; через грех все превращено (38,487).

Невозможно, чтобы в душе царствовали грех и Бог, напротив, должно над пороком брать верх и покоряться Владыке всяческих (1,329).

Не стали мы еще поклоняться Богу духом и истиною, потому что в мертвенном теле нашем царствует грех (30,187).

Грехи удаляют нас от Бога и делают врагами Его… (32,245).

Демонами делаются… души, живущие во грехах, не потому, что переменилось их существо, но потому, что воля их подражает злобе демонов (32,800).

Гораздо лучше совсем не грешить, но немаловажно для спасения и то, чтобы согрешивший сокрушался, осуждал душу свою и с великим тщанием наказывал свою совесть: так грех существенно смывается, так очищается нечистота души… (34,222).

Грех есть властелин жестокий, дающий нечестивые приказания, подвергающий бесчестию повинующихся ему. Поэтому увещеваю вас, будем с великою ревностью убегать власти его, будем бороться с ним, никогда не станем мириться с ним и, освободившись от него, будем пребывать в этой свободе (36,390).

У скверного врага все старание о том, чтобы ввергнуть тебя в безнадежность (после грехопадения). Возлюбленный, не верь ему, но, если будешь и по седьми раз в день падать, старайся вставать и умилостивлять Бога покаянием (24,76).

Если обольщен будешь диаволом и впадешь в малый или великий грех, не приходи в отчаяние и не доводи себя до погибели, но прибегни к исповеди и к покаянию, и Бог не отвратится от тебя (23,593).

Всякий согрешающий не должен жить беспечно, а также и отчаиваться, потому что ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа, праведника, и Той очищение есть о гресех наших (1Ин. 2,1–2). О гресех не тех из нас, которые живут беспечно, лежат и спят, роскошествуют и смеются, но которые плачут, приносят покаяние, вопиют к Нему день и ночь, они примут утешение от Утешителя (23,334).

Если подвергся какому грехопадению, не закосневай в грехе, но восстань и обратись ко Господу всем сердцем своим, чтобы спаслась душа твоя (23,211).

Также подвергшегося падению хорошо поднять на ноги, а не осмеять (22,162).

Преткнулся ты? Отрезвись. Пал? Обратись, молись, проси, припадай, домогайся, ищи, приемли, уверься, что дано тебе, поклоняйся, умоляй о прощении, о спасении, умилостивляя Того, Кто желает дать и может спасти (24,28).

Прилагай старание о душе своей и не смущайся падением своим; ибо есть стыд, который ведет за собой грех, и есть стыд, в котором слава и благодать (22,149).

Хотя по природе человеческой невозможно не грешить… однако же возможно, согрешив по опрометчивости или по увлечению злокозненного, тотчас измениться, покаяться и не собирать зла ко злу (2,193).

Если обнаружим грех исповедью, то сделаем его сухим тростником, достойным того, чтобы он пояден был очистительным огнем (2,273).

Проливай слезы о грехах, это – душевный недуг, это – смерть души бессмертной (4,73).

В состоянии будем стереть с себя греховные пятна любомудрою молитвою и постоянным изучением Божией воли. Если кто однажды, покаявшись во грехе, опять делает тот же грех, это знак того, что он не очистился от первой причины сего греха, от которого, как от корня какого-то, опять необходимо произрастает подобное (5,303).

Грехи можно загладить, кроме всеобщей благодати крещения и мученичества, многими делами покаяния. Ибо вечное спасение обещается: 1. Не одному раскаянию, о котором говорит апостол Петр: «Покайтеся убо и обратитеся, да очиститеся от грех ваших» (Деян. 3,19); Иоанн Креститель и Сам Господь говорят: «Покайтеся, приближибося Царствие Небесное» (Мф. 3,2). 2. Но еще: любовь покрывает множество грехов (1Пет. 4, 8). 3. Милостыней врачуются язвы души нашей, потому что как вода угашает огонь, так милостыня изглаживает грех (Сир. 3, 30). 4. И слезы омывают грехи, ибо Давид сказал: «Измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу» (Пс. 6, 7), далее говорит, что он не напрасно проливал их: «Отступите от Мене, вси делающий беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего» (Пс. 6, 9). 5. Также заглаждаются грехи исповеданием их: «Исповем на мя беззаконие мое Господеви; и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Пс. 31, 5); еще: «Глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися» (Ис. 43, 26). 6. Скорбью душевною и телесною приобретается отпущение грехов: «Виждь смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя» (Пс. 24, 18). 7. Особенно исправлением нравов наших уничтожаются грехи: отымите лукавство от душ ваших, научитеся добро творити, взыщите суда, избавьте обидимого, судите сиру и оправдите вдовицу, и приидите истяжемся и аще будут греем ваши яко багряное, яко снег убелю; аще же будут яко червленое, яко волну убелю (Ис. 1, 16–18). 8. Иногда молитвы святых заглаживают грехи… 9. Иногда делами милосердия и веры: милостынями и верами очищаются греси (Притч. 15,27). 10. Содействие обращению и спасению других: яко обративый грешника от заблуждения пути его, спасет душу от смерти и покрыет множество грехов (Иак. 5,20). 11. Прощение другим обид, нанесенных ими нам: «Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный» (Мф. 6,14). Вот сколькими путями можно заслужить милосердие Создателя. Видя эти пути, никто из желающих спасения не должен отчаиваться. Ибо, если ты не можешь загладить грехов твоих скорбью поста, по причине немощи телесной, если не можешь сказать: «Колена моя изнемогоста от поста, и плоть моя изменися елея ради. Зане пепел яко хлеб ядях и питие мое с плачем растворях» (Пс. 108, 24; 101,10), то искупай их милостынею; если не имеешь что дать нищему, хотя бедность никого не освобождает от этого дела, потому что две только лепты вдовицы предпочитаются большим дарам богатых, Господь обещает воздать награду и за чашу холодной воды (Лк. 21,2. Мф. 10,42), то можно очиститься посредством исправления нрава. Если подавлением своих страстей и пороков не можешь достигнуть совершенства добродетелей, то приложи благочестивую заботу о пользе и спасении других; если же ты признаешь себя не способным к этому служению, то можешь покрыть свои грехи делами любви; но если какая-нибудь беспечность сделала тебя слабым для этого, то молитвою и заступлением святых со смирением проси уврачевания своих ран. Далее, кто не может покорно говорить: «Беззаконие мое познах и греха моего не покрых» (Пс. 31, 5), дабы чрез это исповедание заслужить прощение грехов, о коем сказано: и ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5). Если ты стыдишься открыть свой грех пред людьми, то не переставай открывать его пред Тем, Кому он известен, говори непрестанно: «Беззаконие мое аз знаю и грех мой предо мною есть выну. Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою со-творих» (Пс. 50, 5–6). Он и без пристыжения обнародованием врачует и без укоризн прощает грехи. Благодать Божия, кроме сего несомненного средства получить прощение грехов, дала нам еще легчайшее – это прощение другим согрешений их: и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим (Мф. 6,12). Итак, кто хочет получить прощение грехов, тот пусть постарается воспользоваться этим средством, не должен убегать этого источника спасения, потому что хотя бы мы сделали все нужное для очищения грехов, но если не покроет их Милосердый, Который один заглаживает беззакония Себе ради (Ис. 43, 25), то они не изгладятся. Получивший прощение грехов должен удовлетворять за них ежедневными постами и умерщвлением плоти и страстей, ибо, по словам Священного Писания, без кровопролития не бывает оставление (Евр. 9, 22). Это и справедливо, потому что плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут (1Кор. 15, 50). Посему, кто не допускает мечу духовному, который есть слово Божие (Еф. 6,17), проливать кровь, того поразит та клятва, которую произнес пророк Иеремия: проклят возбраняющий мечу своему от крове (Иер. 48, 10), ибо этот меч источает из нас вредную кровь, служащую пищею порокам, и отсекает в нас все земное и плотское; через это нам, умершим для пороков, дает средство жить для Бога и украшаться добродетелями (50,533).

Смотрите, да никто не говорит: «Много нагрешил я, нет мне прощения». Кто говорит это, тот не знает, что Бог есть Бог кающихся, пришел на землю ради зло-страждущих и сказал: «Радость бывает… о единем грешнице кающемся» (Лк. 15,10), и еще: «Не приидох призвати праведных, но грешныя в покаяние» (Лк. 5,32) (23,246).

Согрешить – дело человеческое, отчаяться же – сатанинское и всегубительное, почему и сам диавол отчаянием низринут в такую погибель, не захотев покаяться (46,91).

Диавол для того и ввергает нас в помыслы отчаяния, чтобы истребить надежду на Бога – этот безопасный якорь, эту опору нашей жизни, этого руководителя на пути, ведущем к Небу, это спасение погибающих душ (32,3).

Лукавый предпринимает все, чтобы внушить нам помысл отчаяния; после этого уже не нужны ему будут усилия и труды для нашего поражения, когда сами падшие и лежащие не хотят противиться ему. Кто мог избежать этих уз, тот и силу свою хранит, и до последнего воздыхания не перестает сражаться с ним, и, хотя бы испытал множество падений, опять восстает и сокрушает врага. Кто же связан помыслами отчаяния и этим обессилил себя, тот не будет в состоянии победить врага (32,5).

Душа, отчаявшись однажды в своем спасении, уже не чувствует потом, как она стремится в пропасть (32,28).

Не от множества грехов происходит отчаяние, но от нечестивого настроения души (41,81).

Не столько губит грех, как отчаяние (38,857).

Если ты приходишь в отчаяние, то диавол, как достигший того, чего хотел, становится возле тебя, а Бог, как оскорбленный хулою, оставляет тебя и увеличивает тем твое бедствие (42,426).

Не будем отчаиваться в своем спасении. Хотя бы низверглись мы в самую бездну порока, можно опять подняться, сделаться лучшими и вовсе оставить порок (35,869).

Отчаяние гибельно не только потому, что затворяет нам врата небесного града и приводит к великой беспечности и нерадению… но и потому, что ввергает в сатанинское безумие… (32,28).

Никто из людей, хотя бы дошедших до крайней степени зла, не должен отчаиваться; хотя бы ты… приобрел навык и даже вошел в природу самого зла… (43,117).

Душа, раз отчаявшаяся в своем спасении, никогда не отстанет от безумия, но, отдав бразды своего спасения безрассудным страстям, носится всюду, внушая ужас встречным, так что все ее избегают и никто не осмеливается удержать: она бежит через все места нечестия, пока, наконец, увлекаемая в самую бездну погибели, не низвергнет своего спасения (43,535).

Если бы гнев Божий был страстью, то справедливо иной бы стал отчаиваться, как не имеющий возможности погасить пламень, который он возжег многими злодеяниями (32,5).

Если же Бог сотворил нас по единой только благости для того, чтобы мы наслаждались вечными благами, и к этому устрояет и направляет все от первого дня до настоящего времени, то что побуждает нас предаваться сомнению и отчаиваться? (32,26).

Блажен человек, который (подражая Господу) с кротостью несет на себе до конца иго Владыки Христа (22,191).

Кротость есть признак великой силы: чтобы быть кротким, для этого нужно иметь благородную, мужественную и весьма высокую душу. Неужели ты думаешь, что мало нужно (силы душевной), чтобы, получив оскорбление, не возмущаться? Не погрешит тот, кто назовет такое расположение к ближним даже мужеством (40,418).

Приобретайте кротость, потому что кроткий украшен всяким добрым делом. Кроткий, если и обижен, – радуется, если оскорблен, – благодарит и гнев укрощает любовью (22,16).

Кроткий, принимая на себя удары, остается тверд; во время ссоры спокоен; в подчинении веселится, не уязвляется гордынею, в унижениях радуется, заслугами не превозносится, не кичится, со всеми живет в тишине (22,17).

Великое нужно старание, чтобы знать, в чем состоит кротость; старание необходимо потому, что с кротостью смешивается малодушие. Каждому должно смотреть, чтобы, предаваясь пороку, не приписывать себе добродетели (40,418).

Укротившие свои нравы, освободившиеся от всякой страсти, в чьих душах не поселено никакого мятежа, – таковые называются кроткими. Кроткий не служит пронырству, не покоряется зависти, отвращается злоречия, не терпит наушничества, ненавидит порицателей, отвращается наушников (22,17).

Тогда особенно и нужно показывать кротость, когда мы имеем дело со злобными и враждебными; тогда и открывается ее сила; тогда и сияет ее действительность, достоинство и польза (36,370).

Нет ничего могущественнее кротости: как вода погашает сильно горящее пламя, так и слово, сказанное с кротостью, утишает гнев, воспламененный сильнее огня в печи; от кротости происходит двоякая польза: и сами мы обнаруживаем в себе кротость и, успокоив раздраженный дух брата, спасаем от потрясения его рассудок (35,634).

Кротость соблюдается тогда, когда мы не помышляем ничего худого против ближнего, так как мы делаемся достойными уважения, когда не учимся поступать бесстыдно (40,168).

И Сам Владыка и Спаситель наш, будучи оскорбляем, получая удары, подвергаясь пригвождению, распятию на Кресте, кротко перенес иудейское безумие и не мстил, имея столько силы отомстить нечестивым… (43,390).

И подвижник (Христов) как можно больше должен быть исполнен кротости, потому что он или приобщился, или желает приобщиться духа кротости, а приемлющий в себя сего духа, должен уподобляться Приемлемому (5,353).

Не столько Бог любит род человеческий за девство, за пост, за презрение имущества, за готовность простирать руку нуждающимся, сколько за кротость и благо-порядок в нравах (43,387).

Много есть добродетелей, приличествующих христианским мужам, но больше всех – кротость; потому что только сияющих ею Христос называл ревнителями Божиими (43,390).

Хотя бы ты творил чудеса, хотя бы воскрешал мертвых, хотя делал что-либо другое подобное… никогда не будут удивляться тебе в такой мере, как видя тебя кротким, добрым, обходительным (43,484).

Кротостью называется не то только, когда кто-нибудь переносит обиды от сильных людей, но когда уступает, будучи оскорбляем и людьми, которые считаются нищими (43,531).

Не будь кроток с одним и дерзок с другими, будь кроток со всеми: будет ли то друг или враг, великий человек или малый… (43,532).

Кротость есть неизменное устроение ума, которое и в чести, и в бесчестии пребывает одинаковым (54,88).

Души кротких исполнятся разума; а гневливый ум – сожитель тьмы и неразумия… Кротость есть… подательница радости, подражание Христу, свойство ангельское, узы на бесов и щит противу огорчения… Кротость есть утверждение терпения, дверь или, лучше сказать, матерь любви, начало рассуждения духовного… Кротость – ходатаица отпущения грехов, дерзновение в молитве, вместилище Духа Святого (54,158).

Всякий кроткий легко привлекается к человеколюбию и не может перенести пренебрежения к находящемуся в нужде, считая бедность других нечестием для себя (43,387).

Истинно кроткий только преступления заповедей Божиих не может снести ни в каком человеке, но и при этом он плачет о преступающих сии заповеди и грешащих, и так же искренно, как бы сам грешил (58,205).

Кроткий – отец сирот, заступник вдов, попечитель о бедности, помощник обижаемым, всюду правдив (43,388).

Нет ничего равного кротости, которая приносит великую пользу и тем, кто имеет ее, и тем, на кого она действует (40,272).

Каким образом мы можем стяжать кротость? Если будем постоянно размышлять о своих грехах, если будем скорбеть и плакать (39,398).

С веселием взираю на Господа, даже когда посылает мне скорби, радуюсь, что через печали делает меня легче, как золото, которое было смешано с прахом и потом очищено (12,72).

Не думай, что всякая скорбь находит на людей за грехи, ибо некоторые и благоугождающие Богу бывают искушаемы (51,24).

Скорби находят и за прежде бывшие грехи, принося с собою сродное каждому прегрешению (51,45).

Когда постигнет тебя скорбное искушение, то не изыскивай, для чего и отчего оно пришло, но старайся как бы это перенести с благодарностью, без печали и злопамятства (51,50).

Скорби служат нам пособием к сохранению заповедей Божиих (31,182).

Всегда ожидай каких-либо великих и страшных скорбен, бедствий и смерти, чтобы они не постигли тебя неготовым (31,285).

Радуйся в скорбях, потому что венцы сплетаются из различных цветов, и праведники многими скорбями входят в радость Господа (22,504).

Скорби и искушения полезны человеку: делают душу благоискусною и твердою, если она мужественно, охотно, с упованием на Бога переносит все случающееся, с несомненною верою ожидая избавления от Господа и милости Его (23,527).

Воспротивься всякому восстанию диавола, с вожделением имея всегда пред очами смерть за Господа; и, как сказал Господь, ежедневно подъемля на себя крест, то есть готовность к смерти, будем следовать за Ним и с легкостью переносить всякую скорбь, как тайную, так и явную. Ибо если ожидаем претерпеть смерть за Господа и с желанием имеем ее всегда пред очами, то кольми паче с легкостью, охотно и радостно претерпим скорби, сколько бы тяжки они ни были. Ибо если с нетерпеливостью почитаем скорби тяжелыми и обременительными, то это потому, что не имеем пред очами смерти для Господа и мысль не всегда устремлена к Нему с любовью (23,531).

Горе тебе, душа, если не выносишь никакой скорби, причиняемой тебе братом, ни даже жестокого слова, но тотчас вступаешь в противоречие и сопротивление: за это теряешь венец терпения и кротости, будешь навеки осуждена с памятозлобивыми (23,597).

Не здесь обещал нам Бог даровать покой и Царство Свое, ибо век сей назначил быть для нас училищем, местом искуса и подвига. Посему не будем унывать, когда приключаются с нами огорчения и скорби, а, напротив того, станем более радоваться, что идем путем святых. Ибо Господь наш, Иисус Христос, податель жизни нашей, все Домостроительство Свое во плоти совершил страданиями (24,278).

Если будут окружать тебя скорби, то знай, что они отверзут тебе райскую дверь (26,298).

С усердием должны мы прибегать к Богу без всяких жалоб или ропота, но во всякой скорби ограждаясь благою надеждою (46,301).

С благодарностью терпи скорби, чтобы ими загладились все твои грехопадения (46,388).

Хотя бы кто отнял у нас имущество, хотя бы изрезал наше тело – все это для нас ничто, когда душа у нас остается здравою (32,384).

Ничто случившееся с нами не в состоянии будет опечалить нас, если будем возносить молитву напряженную и усердную; посредством ее мы избавимся от всего, что бы нас ни постигло (32,546).

Если наши добродетели велики и многочисленны, а грехи малочисленны и незначительны, между тем мы потерпим какие-либо бедствия, то, сложив с себя и эти немногие грехи, мы в будущей Жизни получим чистое и совершенное воздаяние за добрые дела (32,816).

Будем смотреть не на скорбь и печаль настоящую, а на пользу, которая из нее происходит; на плод, который она рождает. Покой и веселие обыкновенно ведут к беспечности, тогда как скорбь приводит к заботливости и заставляет душу, рассеянную вовне и расчлененную многими предметами, обращаться к самой себе (33,59).

Для того и болезни тела, для того и скупость плодов, для того… (и всякие скорби), чтобы мы из-за этих бедствий всегда прилеплялись к Богу и таким образом через временные скорби сделались наследниками Вечной Жизни (33,340).

Мы (христиане) не падаем духом, испытывая скорби и бедствия, но, как бы более и более преуспевая в чести и славе, особенно хвалимся среди приключившихся бедствий (34,156).

Для верующего во Христа неизбежно терпеть скорби, потому что вси хотящий благочестно жити о Христе гоними будут (2Тим. 3,12) (34,301).

Ибо ничто так не располагает душу к любомудрию, как бедствия, искушения и угрожающая скорбь (39,403).

Мир сей преходит, близок другой, непреходящий, в котором обнаружатся тайны, разгнутся страшные книги, воссядет Судия, разлучит добрых и злых, добрым в обладание даст Царствие, злых ввергнет во тьму кромешную (25,272).

Бегай пьянства, чтобы оно более и более не отдалило тебя от Бога (4,28).

Пьянство есть начало безбожия, как омрачение разума, которым обыкновенно наипаче познается Бог (2,177).

Пьянство не дает места Господу, пьянство отгоняет Святого Духа (4,18).

В душу, оскверненную пьянством, не войдут пост и молитва (4,23).

Пьянство есть вражда на Бога (4,28).

Пьянство – матерь порока, противление добродетели – делает мужественного робким, целомудренного – похотливым, не знает правды, отнимает благоразумие (4,210).

Пьянство – это добровольно накликаемый бес, чрез сластолюбие вторгающийся в душу (4,210).

Вино потопляет рассудок и ум и возбуждает к страсти и сластолюбию, подобно рою пчел (4,218).

Не люби употреблять вино до упоения, чтобы тебе не лишиться божественного веселия (31,91).

Горе злоязычному, а вместе с ним и упивающемуся! Они причисляются к убийцам и мучатся с прелюбодеями (22,72).

Кто проводит время в пьянстве, разгуле и объедении, тот подпал жестокой власти самого диавола (32,779).

Пьянство есть падение, лишение оправдания, общий позор нашего рода (33,12).

Верх зла пьянства в том, что этот недуг делает для пьяницы недоступным Небо и не дозволяет достичь вечных благ, так что вместе с позором здесь и там ожидает страждущих этим недугом тягчайшее наказание (33,13).

Не от вина происходит пьянство: вино есть создание Божие… но порочная воля производит пьянство (33,482).

Пьяный бывает хуже бесноватого, все мы жалеем бесноватого, а на пьяницу негодуем и гневаемся. Почему? Потому что у того – болезнь от диавольской напасти, а у этого – от беспечности; у того – от козней врагов, у этого – от козней собственных помыслов (33,483).

Пьянство есть несчастье, над которым смеются; болезнь, над которою издеваются, – произвольное беснование, оно хуже умопомешательства. Пьяница неприятен для друзей, смешон для врагов, презираем подчиненными, отвратителен для жены, несносен для всех… Особенно же тяжело то, что пьянство, полное стольких зол и производящее столько несчастий, даже и не считается у многих виною. Пьяный не умеет распоряжаться речами своими с рассуждением, не умеет расположить богатства мыслей… все тратит и низвергает (33, 483). Пьяный жалок более мертвого. Этот лежит бесчувственный и не может делать ни добра, ни зла; а этот способен делать зло и, зарыв душу, как в могиле, в плотском, мертвым являет свое тело (33,484).

Даже удовольствием не может воспользоваться пьяница, потому что удовольствие – в умеренности, а в неумеренности – бесчувственность (33,711).

Всегда пьянство – зло, но особенно в святые праздники. Здесь вместе с грехом есть и величайшее оскорбление и унижение божественных вещей, поэтому может быть и двойное наказание (33,712).

Пьянство и само по себе может служить вместо всякого наказания, наполняя душу смятением, исполняя ум мраком, делая его пленником, подвергая людей бесчисленным болезням, внутренним и внешним (37,67).

Причиною пьянства является не вино, а невоздержанность тех, кто злоупотребляет вином. Итак, лучше скажи: исчезни, пьянство, погибни, роскошь! А если скажешь: пропади вино, то можешь вслед за тем сказать: пропади железо, потому что есть человекоубийцы; пропади свет, потому что есть клятвенники; да погибнут женщины, потому что есть блудницы. Таким образом, ты все, наконец, истребить захочешь (38,591).

Целомудрие ли стяжал кто-либо, стыдливость ли, пристойность ли, кротость ли, смирение ли – все это пьянство повергает в море нечестия (38, 593). Пьянство… это многообразный и многоглавый зверь… здесь вырастает у него блуд, там – гнев; здесь – тупость ума и сердца, а там – постыдная любовь (38,715).

Нельзя пьянице видеть Царствия Небесного. И что, я говорю, Царствия? Пьяница не видит и настоящих предметов. Пьянство дни превращает для нас в ночи, свет во тьму; пьяный, смотря во все глаза, не видит и того, что у него под ногами (38,539).

Храм Божий – это те, в коих обитает Дух Божий. Храмом идолов (и диавола) являются те, которые оскверняют себя пьянством и невоздержанием (39,860).

Христос хочет обитать у тебя, а ты попираешь Его объедением и пьянством (43,170).

Если много выпито вина, оно, как мучитель, ворвавшийся в крепость, с высоты ее производит в душе неумолкающие мятежи, не отказывая себе ни в каком беззаконном требовании, но прежде всего поработив самый рассудок, установившийся вследствие обучения, голос делает шумным, возбуждает непристойный смех, опрометчивый гнев, необузданные вожделения, неистовую и бешеную страсть ко всякому беззаконному удовольствию (2,203).

Пьянство вводит людей в невоздержание (4,17).

Постящегося приемлет Господь внутрь священных оград, но не допускает упивающегося, как скверного и чуждого святыни (4,23).

Пьянство есть вражда на Бога (4,28).

Беги от чревоугодия, порождающего в нас все пороки, удаляющего нас от Самого Бога и низводящего нас в бездну погибели (47,239).

Учись держать чрево в крепкой узде, оно одно не воздает благодарности за оказанные ему благодеяния (5,140).

Чрево, пресыщенное какою-либо пищею, порождает семя сластолюбия, и дух, подавляемый тяжестью пресыщения, не может иметь рассудительности. Ибо не одно чрезмерное употребление вина обезумливает человека, но и безмерное употребление пищи также расстраивает, помрачает и лишает чистоты и непорочности (50,52).

У нас есть первое состязание – это наш первый опыт – желанием совершенства истребить страсть объедения и чревоугодия. Для этого не только излишнее пожелание пищи надобно подавить ради добродетели, но и самую необходимую для природы пищу, как противную целомудрию, должно принимать не без скорби сердечной. И течение нашей жизни должно быть установлено таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побуждает снизойти к необходимому попечению о нем. И когда этой необходимости подчиняемся, то, удовлетворяя больше потребности жизни, нежели вожделению души, мы должны спешить оставлять ее, как отвлекающую нас от спасительных занятий. Ибо мы никак не можем презреть удовольствия настоящей жизни, если ум, предавшись Божественному созерцанию, не будет услаждаться больше любовью добродетелей и красотою небесных предметов (чем земных). И, таким образом, всякий будет презирать все настоящее как скоропреходящее, когда непрерывно будет устремлять взор ума к непоколебимому и вечному; еще будучи в теле, будет созерцать блаженство будущей Жизни (50,57).

Чревобесие должно быть побеждаемо не для себя только, чтобы не вредило нам обременительною прожорливостью, и не для того одного, чтобы не разжигало нас огнем плотской похоти, но для того, чтобы не делало нас рабами гнева или ярости, печали и всех прочих страстей (50,568).

Чревоугодие истребляет в человеке все доброе (45,76).

Адама изгнало из Рая чревоугодие; оно же во время Ноя было причиною потопа; оно же и на содомлян извело огонь. Хотя преступлением и было сладострастие, но корень той и другой казни произошел от чревоугодия (38,131).

Нет ничего хуже, ничего постыднее чревоугодия. Оно делает ум тучным, оно делает душу плотскою, оно ослепляет и не позволяет видеть (39,292).

Кто с жадностью предается яствам – подрывает силы тела, равно как уменьшает и ослабляет и крепость души (43,571).

Если чаешь отойти к Богу, послушай моего совета и угашай неистовства чревоугодия, ослабляя тем в себе разжжения сластолюбия, это предает нас вечному огню (47,199).

Пренебрегай лакомые снеди, потому что в скором времени обращаются они в ничто, а во время вкушения имеют великую цену. Употребление оных сверх потребности ныне порождает болезни, а в будущем подвергает ответственности на Суде (47,207).

Если ты побеждаешь сию госпожу (чрево), то всякое место будет тебе способствовать приобретению бесстрастия; если же она тобою будет обладать, то до самого гроба везде будешь бедствовать (54,49).

Когда сидишь за столом, приводи себе на память плачевную трапезу червей и будешь меньше наслаждаться (54,78).

Кто вожделевает яств многих и разных, тот есть чревоугодник, хотя бы ел один хлеб и пил лишь воду по причине бедности своей (58,235).

Невозможно и плоть наполнять досыта брашнами и духовно наслаждаться умными и Божественными благами. Ибо в какой мере кто работает чреву, в такой лишает себя вкушения благ духовных; напротив, в какой мере кто станет утончать свое тело (чрево), соразмерно с тем возможно ему насыщаться пищею и утешением духовным (58,515).

Если будешь владеть чревом, то станешь обитать в раю, а если не овладеешь им, то сделаешься добычею смерти (5,47).

Избегая неумеренности в наслаждении, целью вкушения надобно поставлять не приятность, а потребность пищи для жизни, ибо раболепствовать удовольствиям не что иное значит, как чрево свое делать богом (5,120).

Чревоугодие разделяется на три вида: один вид побуждает принимать пищу ранее определенного часа, другой любит только пресыщаться какою бы то ни было пищею, а третий хочет лакомой пищи. Против этого христианин должен иметь троякую осторожность: ожидать определенного времени для принятия пищи; не должен пресыщаться; должен довольствоваться всякою пищею низкого сорта (50,63).

Простирающиеся далее довольства необходимого и позыв на пищу оскорбляют пресыщением, притупляют чувства и сами того не замечают, что от излишества в наслаждении теряют даже и само наслаждение пищею (49,230).

Будем же бояться, чтобы и нам, отдавшись чревоугодию, не лишиться обетованного благословения и наследия от Небесного Отца (60,130).

Горе блуднику, оскверняющему брачную ризу! Со стыдом изгоняется он из брачного Царского Чертога (45,254).

Четыре вещи возбуждают блуд в теле: излишний сон, излишнее употребление пищи, смех, шутки и украшения в одеждах (31,51).

От пяти страстей усиливается блудная брань: от празднословия, тщеславия, многоспания, украшения себя одеждами и пресыщения (31,219).

Блуд находит пособника себе в свойстве тела… где блуд, там обитает диавол (40,900).

От блуда все тело становится нечистым, оно оскверняется так, как бы упало в грязный сосуд, наполненный нечистотами (41,171).

Блуд делает людей бесчестными, нищими, смешными и презренными у всех людей, делает то, что свойственно врагам, а часто он ввергал в болезни и опасности, многие же и погибли от блудниц… (42,341).

Многие из людей, преданных блудницам, не только потерпели от этого вечную и бесконечную смерть, но и здесь, как злые, зло погибли, подвергшись бедствиям от распутных женщин (43,580).

Хотя всякое греховное рабство бесславно, бесчестит благородство души, но блудник есть самый бесчестный раб греха, которому приказано последним вычерпывать грязь, собирать нечистоту в кучу. Служить грязному делу, валяться в тине удовольствий, заниматься бесстыдством… (43,987).

Если бы это была нечистота только телесная, то мог бы ты, как и следует, очищать себя омовением в бане, но так как блудник загрязнил и сделал нечистою всю душу, то пусть ищет такого очистительного средства, которое могло бы смыть скверну ее, а если он не сделает этого, то, хотя бы исходил все речные источники, не в состоянии будет удалить даже и малейшей части этого греха (43,682).

Лучше, конечно, совсем не быть знакомым с этим грехом гнусным; но если уж кто поскользнулся как-нибудь, то пусть употребляет наперед такие средства, которые могут устранить самую сущность греха, обещавшись уже никогда вперед не впадать в этот грех; а если мы, согрешая, хотя и осуждаем совершенный грех, но опять принимаемся за то же, то нам не будет никакой пользы от очищения (43,684).

Если твой брат соблудил, не поноси его обидными словами, не насмехайся над ним. Ты не доставишь этим пользы слушающему, но решительно повредишь ему (42,126).

Сам же избегай блуда, оскверняющего нашу душу и тело; блуда, удаляющего нас от Бога и от святых; блуда, который уготовляет для нас вечный и неугасимый огонь (40,917).

Не обижай себя, человек, не отвергай от себя всеоружия Духа Святого, чтобы не сделаться тебе для врагов легко победимым, возьми щит покаяния и отрази стрелы похоти (40,900).

«Кто храм Божий растлит, растлит сего Бог», – говорит Священное Писание (1Кор. 3, 17). Как псу, усильно противься демону блуда; никак не соглашайся увлечься таковым помыслом, потому что от искры будет много угольев и от худой мысли умножаются худые пожелания. Старайся истреблять и воспоминания о них паче зловония тинного (22,202).

Подвиг предлежит нам против духа блуда, брань эта более других продолжительна, постоянна и жестока, в которой весьма немногие одерживают совершенную победу и которая, с первого времени зрелости возраста начиная беспокоить, не прекращается до тех пор, пока не будут побеждены прочие страсти. Поскольку нападение бывает двоякое, то есть на тело и душу, то и сопротивляться надобно двояким оружием, иначе здесь нельзя одержать победу, как если оба – и тело, и душа – вместе будут бороться. Одного телесного поста недостаточно для приобретения или сохранения чистоты целомудрия, если не будет предшествовать сокрушение духа и постоянная молитва против этого нечистого духа; потом – продолжительное размышление о Священном Писании и к этому будет присоединено духовное разумение; также труд и рукоделие, обуздывающие и возвышающие непостоянные блуждания сердца, а прежде всего если не будет в основание положено истинное смирение, без которого нельзя победить никакого порока (50,73).

Если хотим законно подвизаться духовным подвигом и победить нечистого духа блуда со всем напряжением ума, то должны постараться, надеясь не на свои силы (ибо это невозможно совершить человеческим старанием), но на помощь Божию. Ибо душа необходимо терпит нападения от этой страсти дотоле, пока не сознает, что она ведет войну выше своих сил и не может одержать победу собственным тщанием и трудом, если не будет подкреплена помощью и защитою Господа (50,75).

Кто телесными трудами и постами ведет брань с сим соперником (блудным бесом), тот подобен связавшему врага своего слабым вервием… Кто воюет против него воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами… Кто вооружается смиренномудрием, безгневием… тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке… (54,114).

Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами, ибо он имеет многие убедительные оправдания как воюющий против нас с помощью нашего естества (54,115).

Сей бес (блудный) тщательнее всех других наблюдает времена, какие удобнее для уловления нас; и когда видит, что мы не можем помолиться против него телесно, тогда сей нечистый в особенности старается нападать на нас (54,128).

Бесчеловечный наш враг и наставник блуда внушает, что Бог человеколюбив и что Он скоро прощение подаст сей страсти, как естественной (54,118).

Но подумай, как может блудник войти в церковь после общения с блудницей? Как будет простирать к небу руки, которыми обнимал блудницу? Как сможет двинуть языком и молиться устами, которыми целовал блудницу? (43,682).

Помни, что в чистоте обитает великий свет, радость, мир и терпение, а в блуде – печаль, уныние и густая тьма (22,202).

Не должно заботиться об избытке нужного для жизни и прилагать старание о пресыщении и о пышности; надобно быть чистым от всякого вида любостяжания и щегольства (3,353).

В чем состоит любостяжание? Когда преступает кто предел закона. А сие значит заботиться о себе больше, нежели о ближнем (5,201).

Аюбостяжательность не дает никакого покоя своему служителю, который чем больше работает, услуживая велениям владыки и приобретая по его пожеланиям, тем к большему всегда понуждается труду (14,301).

Грехолюбивый человек любит многостяжание, а о правде нерадит, не помышляя о неверности, непостоянстве и маловременности жизни, не помня о неподкупности и неизбежности смерти. Если же и в старости кто бывает так срамен и несмыслен, то он, как дерево гнилое, негож ни на какое дело (61,62).

Что возлюбил человек в сем настоящем мире, то и обременяет его мысль, как бы влечет и толкает вниз и не дает ей воспрянуть (30,399).

Ничто столько не подвергает нас власти диавола, как любостяжание (38,135).

Прошу вас избегать идолопоклонства – любостяжания, поняв всю гибельность этого порока, избегать любостяжания не только в деньгах, но и во всякой порочной склонности… (40,549).

Проклят жертвенник любостяжания! Если придешь к жертвеннику идолов, почувствуешь от него запах крови козлов и быков; если же подойдешь к жертвеннику любостяжания, почувствуешь тяжелый запах человеческой крови. А если остановишься здесь, то не увидишь ни сожигаемых крыльев птиц, ни запаха от того и поднимающегося дыма, но умерщвленные человеческие тела. Иные бросились с крутизны, другие накинули на себя петлю, иные перерезали ножом горло. Ты видишь жертвы грубые и бесчеловечные. Хочешь ли посмотреть на еще более жестокие сравнительно с этими? Я покажу тебе не только человеческие тела, но и души человеческие, которые там закалаются…. Заклание души особенно и совершается на жертвеннике любостяжания. Не удовлетворяются они, не останавливаются на крови человеческой, но, если вы не принесете самой души, жертвенник любостяжания не насыщается, если не приимет душ обоих: души приносящего жертву и приносимого. Ведь необходимо прежде быть принесенным в жертву тому, кто ее приносит, и таким образом он совершает жертвоприношение и, будучи мертвым, приносит в жертву живого (42,152).

Любостяжание же преимущественно живет во тьме и на всех распространяет великий мрак (42,154).

Любостяжание хуже всякой грязи: оно оскверняет не тело, но душу так, что трудно бывает очистить ее (43,208).

Руки даны для того, чтобы ты простирал их на молитву, но если ты не ведешь себя трезвенно, ты простираешь их на любостяжание (43,551).

Сильная и на все отваживающаяся любовь к многостяжательности, не зная сытости, нудит плененную душу идти до крайнего предела зол; посему будем отражать ее от себя наипаче в самом начале, потому что, возобладав, сделается необходимою (48,94).

Внимательно размышляйте о том, как вам предстать пред Богом в тот страшный День Суда, когда будет определяться должное воздаяние каждому за дело, слово и помышление (31,7).

Кто, приведя себе на память Страшный Суд Христов, не смутится тотчас же в собственной своей совести, не будет объят страхом и неведением? Если сознает в себе исправление жизни, то, взирая на строгость Суда, на котором и малейшие недосмотры подвергаются исследованию, конечно, придет в ужас от ожидания страшных наказаний, не зная, чем для него заключится конец Суда (15,198).

Божественный Суд, следуя неподкупному и правдивому приговору сообразно с нашим произволением, уделяет каждому, что человек приобрел сам себе (15,427).

Велик будет страх и трепет и исступление в тот час, когда соберет Господь нелицеприятное Судилище и отверзутся страшные книги, где написаны наши дела, слова и все, что сказали и сделали мы в сей жизни и что думали скрыть от Бога, испытующего сердца и утробы (Пс. 7, 10) (23,326).

Тогда потребуется от каждого исповедание веры, обязательство крещения, вера, чистая от всякой ереси, печать несокрушенная и хитон неоскверненный… У всех, вписавшихся в гражданство Святой Церкви, потребуется отчет по силе каждого: сильный же сильне ис-тязани будут (Прем. 6,6), и: емуже дано будет много, много взыщется от него (Лк. 12,48), и вы – в нюже меру мерите, возмерится вам (Мк. 4,24) (23,327).

Ни один сердечный помысл не останется там не открытым, ни один взор очей не избежит Суда. И срамное слово, сказанное тайно и шепотом, будет в тот день обнаружено пред Праведным Судиею, Который сокровенное судит открыто. И небо и землю призовет Он быть с Ним на Суде, и горние, и дольние предстанут со страхом и трепетом. И Небесные воинства и полчища преисподних вострепещут пред Судиею, Который придет, сопровождаемый ужасом и смертью (для немилосердных грешников) (25,101).

Восстанет Бог на Суд и вознесется над врагами Своими. Ужасом объята будет тварь и станет как мертвая. Восстанет Бог на Суд… и нестерпимы будут для тварей гнев и ярость Судии (25,102).

Судия воссядет на огненном престоле: окрест Его море пламени и река огненная потечет от Него, подвергая испытанию все меры. И в людей вложил Он огня Своего, чтобы не попалил их оный огонь, когда воспламенит всю тварь и будет очищать ее, как в горниле. Если этот огонь сохранится в человеке теперь и не утушен грехами, то сохранившие в себе этот огонь спасутся от оного страшного попаления… Царь сходит со Своего места, чтобы совершить Суд над землею; с великим страхом и трепетом сопровождают Его воинства Его. Мощные чины сии приходят быть свидетелями грозного Суда; и все люди, сколько их было и есть на земле, предстают Царю (25,104).

Кто может устоять перед строгим правосудием, которое потребует отчета даже и в мановении очей, не оставляет без внимания ни одного взгляда. Но приступите, выслушайте и ободритесь! Как ни строго истязание правосудия, но если человек покается, одна капля слез изглаживает рукописание долгов его (25,214).

Как от самого себя никто убежать не может, так и от приговора Страшного Суда. Этот Суд не подкупается деньгами, не увлекается лестью, потому что он есть Суд Божественный, внедренный Богом в наши души (37,400).

Не решаемся ли мы часто лучше умереть, нежели открыть пред почтенными друзьями наше тайное преступление? Как же будем чувствовать себя тогда, когда грехи наши откроются пред всеми Ангелами и всеми людьми и предстанут пред нашими глазами? (37,581).

Если бы Страшный Суд и не был близок, все-таки нам не должно быть беспечными, потому что конец жизни каждого имеет такую же силу для отзываемого в будущую Жизнь, как и кончина мира (38,107).

Никто пусть не думает, будто тот Суд от ужаса приведет в умоисступление… В тот день нельзя отделиться телу от души, но вместе они будут предстоять Страшному тому Судилищу, где книги дел раскрыты. Судия нелицеприятен, и Суд неизменен. Во многой славе позовет Он всех на Суд по имени, и все мы предстанем обнаженными. Там нет ораторской речи, побеждающей правду; нет многословия языка, но испытание дел; там не нужны дары, ни защитники, но все несут собственные бремена… Там старости не верят, знаменитости нет, телесное благородство не спрашивается; там красота лица не смущает Судию, но достоинства девства и остальных добродетелей умилостивляют Судию, родившегося от Девы. Там великий и малый равно судятся. Часто на том Суде осуждают дети родителей…. Тогда и раб становится пред господином с дерзновением, и рабыня пред госпожою, и ученик пред учителем. Все они судятся на Страшном Судилище… и дела каждого становятся явными (41,945).

Терзаться и беспредельно мучиться будет сердце наше, когда прейдут все возбуждающие нас похотения, когда всякий обнаженным поведен будет к отчету. Тогда горе тому, кто, подобно мне, сделал множество беззаконий, кто грешил и скрывал свои грехи, посрамленный здесь! Там, в День Суда, будут указывать на него перстами (25,222).

Все облекутся там в душевное сокрушение, кроме одних совершенных. Восскорбят нечестивые, потому что не думали о конце; грешники – потому что не искали спасения в покаянии. Восскорбят и любившие правду, если не пребыли постоянными, и каявшиеся, если не исправились благовременно. Когда увидят они там венцы победителей, тогда тысячи из них приведут себе на память жизнь свою, узнают полноту блаженства труждающихся и обремененных; узнают, как превосходна была жизнь их, сколь благ и милостив Господь к чтущим Его (25,239).

Занимаешься ли работою, или молишься, или ходишь, или сидишь, или ешь, или постишься, или лежишь, бодрствуя, на постели своей, или что другое делаешь, да не перестает ум твой размышлять и уста твои говорить о Суде. Рассуждай же в сердце твоем так: «Чем буду оправдываться пред Судией? Есть ли кто другой, подобный мне грешник? Как загладить мне грехи свои?» (24,149).

Кто оказывает милость ближнему, тот найдет милость у Господа, но суд без милости не сотворившему милости (Иак. 2,13) (32,213).

Не проходи, человек, мимо бедняка с протянутой рукой, хотя бы во имя того, что эту руку протягивает в его лице Сам Господь (39,898).

Бог предал за тебя Сына, а ты не даешь и хлеба Ему, за тебя преданному, за тебя убиенному (40,687).

Хотя бы нуждающийся был человек ничтожный, презренный, отверженный, Христос, однако ж, вменяет тебе награду так, как будто Сам получил награду через него (43,670).

Через милость мы избавимся огня геенского. В противном случае за что умилосердится и помилует нас Бог? (42,227).

Приходил нуждающийся и ушел, ничего не получив. Боюсь, Христе, чтобы и мне, который имеет нужду в Твоей помощи, по моим же законам не отойти от Тебя ничего не получившим. Ибо кто не дал, тот и получить не надейся (12,205).

Все мы имеем нужду в милости, но не все достойны милости, потому что она хотя и милость, но ищет достойного (36,50).

Все, что ты ни делал для брата, восходит к Владыке твоему, и Он, как бы Сам получив от тебя благодеяние, вознаграждает тебя за это (40,762).

«Ты принял Меня, – говорит Он, – в жилище свое – Я приму тебя в Царство Отца Моего; ты избавил Меня от голода – Я избавлю тебя от грехов; ты воззрел на Меня, связанного, – Я покажу тебя разрешенным; ты призрел на Меня, странника, – Я сделаю тебя гражданином Неба; ты подал Мне хлеба – Я дам тебе Царство всецело в наследие и обладание твое. Ты сделал для Меня тайно – Я воздам явно; сделанное тобою Я считаю милостью, а Мое – долгом. Ты воззрел на Меня, связанного, и сам не увидишь огня геенского; ты посетил Меня, болящего, и сам не испытаешь мытарств и наказаний». О, поистине благословенны руки, совершающие такие благодеяния, удостоившиеся послужить Христу. Легко пройдут через огонь ноги, ходившие в темницы для Христа, и не испытают тяжести уз греха. Ты был с Ним в темнице и будешь с Ним царствовать. Господь исповедует это не стыдясь (40,396).

Не отталкивай от себя нуждающихся, ты, который обогащен Божеством… (11,147).

Как многие из предстоящих здесь, в храме, желали бы жить в то время, когда Христос во плоти пребывал на земле, чтобы быть под одним с Ним кровом и разделять с Ним трапезу. Теперь вот это возможно: мы можем приглашать Его на вечерю и вечерять с Ним даже с большею пользою. Будем одевать нагого, принимать странного, питать алчущего, напоять жаждущего, посещать болящего (39,393).

Человек милостивый – врач души своей, потому что как бы сильным ветром из внутренности своей разгоняет он омрачение страстей (52,178).

Каждый да служит Телу Христову по силе своей, и старайтесь постоянно помогать друг другу или учением, влагая слово Божие в сердце брату, или утешением во время скорби, или подаянием помощи… (55,87).

Суд без милосердия и огонь неугасимый ждут нас. Вспомни о сем, душа моя, позаботься избавиться от сего и возьми с собою добрые дела в дар Судии (25,301).

На Суде не нужны ни свидетели, ни обвинители, ни доказательства, ни подтверждения, но самые дела явятся пред очами нашими в том виде, как мы их совершили (32,805).

Ныне Бог – Помощник обращающихся от пути злого, а тогда страшный и неутомимый Исследователь человеческих дел, слов и помышлений. Ныне пользуемся долготерпением, а тогда познаем правосудие, когда восстанем одни на вечное мучение, а другие для Вечной Жизни и каждый получит по делам своим (5,74).

Все, бывающее с каждым из нас в веке сем, скорбное или приятное, имеет конец, потому и проходит со временем. Но что будет по отшествии из жизни, то бессмертно. Поэтому будем содержать в уме День Суда, чтобы помысл наш совершен был о Господе (25,233).

Велик страх в День Суда, когда каждый даст отчет о делах своих, в помыслах и даже в мановении очей (25,222).

Когда грешник будет изгнан от лица Божия, тогда вопля и плача его не вынесут основания вселенной (24,412).

Придет страшный оный день, когда не перестанешь плакать и взывать в огне от претерпеваемых мучений, и никто не даст тебе ответа, никто не сжалится над твоей душой (24,222).

Там огонь неугасимый. Там червь неумирающий, и темное дно ада, и бессмертный вопль, и плач, и скрежет зубов. Нет конца сим страданиям. Нет освобождения по смерти. Никакой вымысел, никакое искусство не избавят от страшных мучений; теперь можно избежать сего, если послушаем гласа Господа и Бога нашего, Который по избытку Своего человеколюбия Сам проповедал, Сам научил сынов человеческих совершенству во всяком слове и во всяком деле, чтобы мы, сделавшись Ему послушными, избавились от мучений и сподобились благ. Итак, необходимо с великим смиренномудрием сохранять словеса Господни, потому что соблюдение заповедей Господних есть совершенство. Соделавшиеся ревнителями заповедей Божиих твердо восходили к совершенству в правоте сердца, ожидая Господа и ежедневно представляя себе славное Его Пришествие и восседание Его на престоле славы, когда отлучит Он праведных от грешных и каждому воздаст по делам его (24,235).

Горе тому, кто ввержен будет в геенну, потому что мучения его продолжатся век и веки веков (25,113).

Горе тому, кто туда пойдет плакать, потому что с плачем соединены будут вопль и скрежет зубов (25,200).

Не одинаковы роды геенских мучений: одних ввергают в преисподнюю, других отводят во тьму. Иные остаются вне врат, другие осуждаются собственною совестью; одни ввергаются в узы, другие горят в пламени; у одних связаны руки, у других скованы ноги; одних пожирает червь, другие гибнут в глубине бездны; иных не приемлет Отец, других не исповедует Сын (25,388).

Грешники будут скрежетать зубами от страданий, но никто не поможет им (32,14).

Лишение благ причинит такую печаль, такую скорбь и муку, что если бы и никакое наказание не ожидало здешних грешников, оно само по себе хуже геенских мук будет терзать и возмущать наши души (32,15).

Немало и то будет печалить тогда души наказуемых, когда они представят, что между тем, как в эти краткие дни жизни можно было исправить все, они же, по своей беспечности, предали себя на вечные муки (32,15).

Лишение небесной славы составляет гораздо более тяжкое наказание, чем геенна (43,699).

«Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф. 25, 41), – сказал Господь… Стоящие по левую сторону, тем, что удалились от Бога, потеряв истинную жизнь, потерпят и вящее зло, которое выражается в том, что они будут счислены вместе с бесами, преданы огню. Какой же должен быть ужасный оный огонь, который и души находящихся в телах тех, и бестелесных духов мучит, и в то же время сохраняет бессмертными, и от которого наш земной огонь растает, согласно написанному: разгоревшиеся стихии растают (2Пет. 3, 12)! Какое нестерпимое страдание – никогда не ждать освобождения, ибо тот огонь неугасим… оный огонь… подобен реке, все далее и далее уносящей от Бога, посему Христос не сказал: уйдите, но идите, то есть непрестанно удаляйтесь от Меня, проклятии во огнь, уготованный не вам, но диаволу и аггелом его. Ибо не в этом была Моя первоначальная воля, не для этого Я сотворил вас, не для вас создал этот огонь. Сей неугасимый огонь зажжен для неизменных в состоянии зла бесов, к которым и вас причислила подобная им нераскаянная ваша воля (60,53).

Если никакое слово не может выразить и тех страданий, какие терпят люди, сожигаемые здесь, то тем более неизобразимы страдания мучимых в аду. Здесь, по крайней мере, все страдания оканчиваются в несколько минут, а там палимый грешник вечно горит, но не сгорает (38,458).

Если бы мы постоянно помышляли о геенне, то не скоро низринулись бы в нее. Для этого-то Бог и угрожает наказанием… Так как память о геенне может способствовать надлежащему исполнению великих дел, то Господь, как бы некоторое спасительное лекарство, посеял в наших душах грозную мысль о ней (42,584).

Диавол для того убеждает думать некоторых, что нет геенны, чтобы ввергнуть в нее… (39,786).

Один день мрака (в аду) ужаснее всех зол жизни (42,943).

Желающие совершенно избежать вечной геенны, в которой мучаются грешники, и улучить вечное Царство здесь постоянно терпят геенские скорби, по причине искушений, наводимых лукавым. И если до конца терпят они, с верою ожидая Господней милости, то по благодати избавляются от искушений и скорбей, удостаиваются внутреннего общения со Святым Духом, а там избавятся вечной геенны и наследуют вечное Царство Господне (23,529).