О том, что предосудительно принимать блудные помыслы и не отвергать их сразу, так же как и с любопытством рассматривать, говорить и слушать постыдное, ибо заслуживает наказания пренебрежительное отношение к действию дьявола; и о том, что дух блуда вторгается в человека с помощью самых различных уловок и потому нужно всегда быть внимательным

В лавре⁶⁹ святого Евфимия был брат по имени Емилиан, уроженец Рима. Он жил добродетельной жизнью, с самой юности возлюбив добродетель целомудрия. Как-то в ночь на воскресенье враг разжёг в нём сильную плотскую брань. Он едва уже мог сопротивляться, готов был сдаться и послушаться своих помыслов. В таком состоянии, обуреваемый похотью, Емилиан пришёл утром на службу в храм. От него исходило зловоние, и святой наставник понял, какой тяжелой похотью он одержим.

Итак, божественный Евфимий, распознав злой умысел врага, запретил лукавому бесу смущать юного монаха. Брат сразу же свалился с ног, стал кататься по земле, царапать себя и исторгать пену. Монахи окружили его.

Евфимий Великий велел принести светильники, чтобы рассеять мрак в храме. Он сказал:

– Видите, отцы и братья, что брат, который с отроческих лет в жизни творил только добродетель и был привержен целомудрию, теперь, чуть поддавшись плотской страсти, лежит на полу. Мы пока можем только плакать и сочувствовать ему. Поэтому каждый из нас пусть хранит свой разум со всяческим вниманием. Иначе можно забыться, и враг каким-нибудь соблазном заманит нас и сбросит в пропасть погибели. Если нам на ум придет какой-нибудь непотребный помысел, подстрекающий к невоздержанной похоти, мы должны сразу же перейти в наступление и сражаться. Если мы проявим снисходительность к себе, то не только поставим себя в зависимость от греха, но, даже не совершив блуда телесно, будем повинны блуду в помыслах.

Святой рассказал то, что ему некогда поведали египетские старцы:

– В одном городе был человек, чью жизнь все считали достойной удивления. Обогатившись благодатью, он стал близок к Богу. Но все же на самом деле он слишком часто гневил Бога тайными желаниями своего сердца. Он легко снисходил к лукавым помыслам, и хоть не на деле, но в помысле допускал грех.

И вот как-то он тяжело заболел, едва дышал, и, казалось, смерть уже на пороге. Весь город начал скорбеть, люди всех возрастов сокрушались и просили о том, что лучше бы им было умереть раньше него. Они считали, что лучше самим встретить смерть, чем видеть уход из жизни мужа, которого превозносил всякий язык в городе.

Между тем в город пришёл прозорливый старец. Он увидел, сколь тяжела была всенародная скорбь, а затем услышал крики множества, смешивающиеся с рыданиями: «Святый Боже, Отче, Спасителю наш, его заступничеством перед Богом мы все спасались. Есть ли у нас теперь надежда на спасение? На кого он нас оставляет?»

Прозорливец, увидев и услышав такое, поспешил к умирающему, чтобы удостоиться его молитвы и благословения. Когда он подошёл к дому, то увидел самых славных граждан, увидел и весь священнический клир, а среди них и Епископа, державшего в руке свечи и ожидающего изнесения тела. Протиснувшись через толпу и войдя в комнату к лежавшему на смертном одре, он застал его едва дышащим. Сокровенным взором своего ума он прозрел страшное, о чём невозможно даже говорить без слез.

Он увидел, что в сердце этого человека вонзается огненный трезубец, которым извлекается насильственно и горестно душа его. О горе! Он услышал голос свыше: «Его душа не успокоила Меня ни на один день, так и ты не прекращай её извлекать, силой исторгать и карать».

Евфимий, рассказав присутствующим об этом видении, прибавил к нему и поучения. Он наставил братьев всегда быть внимательными и тщательно готовиться к исходу души из тела. Он сказал:

– Пусть Емилиан будет для вас примером. Бог потому отверг его и позволил гнусному бесу сладострастия на ваших глазах позорно и мучительно его истязать, чтобы вы стали лучше, чтобы его наказание обернулось для вас приобретением. Помолимся, чтобы Бог помиловал этого мужа и избавил его от столь невыносимого коварства.

Святой совершил молитву за брата, и воздух тотчас наполнился зловонием, будто зажгли серу, и тут же раздался голос: «Я демон блуда».

Впредь брат хранил целомудрие во все дни и трезвение и потому стал, по слову божественного апостола, избранным сосудом (Деян. 9:15).

Завершив свою речь, великий святой сказал братьям, что те из них, кому приходится бороться с непотребными помыслами, должны всегда крепиться и постоянно обращаться за советом к духовному отцу, получая утешения и наставления. Если кто-нибудь хоть немного помедлит, то падет, став готовой добычей дьявола.

Как-то блаженный Савва пошёл на Иордан. Его сопровождал один из учившихся у него послушников, весьма юный. Навстречу шло много мирян, и среди них оказалась довольно красивая девушка, западня для ловли неосторожных, которые не умеют хранить себя. После того, как миряне прошли, Савва, чтобы испытать ученика спросил:

– Ты заметил девушку? Мне показалось, что у неё нет одного глаза.

– Да нет, отче, у неё оба глаза в порядке, – возразил ученик.

– Что ты говоришь, чадо? По неосторожности она лишилась одного глаза.

Ученик, не поняв, что мудрый учитель его испытывает, сказал:

– Да что ты, я ясно видел, какие у неё прекрасные глаза, как можно забыть их прелесть.

Савва спросил:

– Откуда тебе это известно, что ты так убежденно на этом настаиваешь?

– Я хорошо её рассмотрел и точно видел, что у неё оба глаза.

Стало ясно, что ученик попал в западню. БожественныйСавва открыто обличил его:

– Что же ты забыл заповедь не смотреть на женщин, да не уловлен будешь очами твоими? (Притч. 6:25). Отселе и впредь не ходи со мной и забудь, где моя келья, пока не отучишь свой взгляд блуждать и не привыкнешь смотреть в землю.

Сказав такие слова, старец отправил его на работу в амбар. Там юноша долгое время трудился, в труде обретая доброе исправление. Можно сказать, что он сполна воздал за сладострастное движение своего ока. Он изведал правдивое раскаяние и истую боль сердечную. После этого блаженный старец принял ученика обратно в число братьев своей кельи.

Блаженная Синклитикия говорила собравшимся возле неё: «Каждый из нас должен знать, к чему он призван, и не позорить своего звания, но всегда устремляться к более высокому. Разве вы не знаете Евангельской притчи о стократном, шестидесятикратном и тридцатикратном урожае? Стократный урожай – это монашеское призвание. Шестидесятикратный – призвание тех, кто остается девственными в миру. Тридцатикратный – тех, кто целомудренно вступают в брак.

Очень хорошо перейти от тридцатикратного к шестидесятикратному: ведь преуспеяние от меньшего к большему всегда хорошо. А отказываться от большего ради меньшего – небезопасно. Тот, кто единожды выбрал худшее, вряд ли в нём удержится – он устремится в бездну погибели.

Некоторые дали обет девства, но намерение их оказалось слишком слабым, и помысел увлек их к худшему. Пытаясь найти извинение своему греху, они решили, что, если мы будем жить в браке целомудренно, то во всяком случае тридцатикратный урожай получим. Но они поступают не целомудренно, но весьма немудро. Такое намерение исходит от лукавого. Кто отказывается от лучшего ради худшего, становится игрушкой врага. Воин, который покинул строй, подлежит суду как дезертир. Ему не дают более низкую должность в войске за преступление чести, но без снисхождения карают.

Мы должны идти от меньшего к большему, забывая заднее, как велел апостол, и простираясь вперед (Флп. 3:13). Как требует от нас наше звание, мы должны показать высочайшую степень целомудрия. То, что у мирян считается целомудренной жизнью, у нас оборачивается совсем не мудрой. Ведь хоть они и не предают своё тело разврату, но грешат развратом всех своих чувств. Они смотрят бесстыдно, смеются бесчинно. Мы оставим всё это и будем восходить на вершины добродетелей и хранить свои глаза от пустых фантазий. Как сказано в Писании: «Глаза твои пусть прямо смотрят» (Притч. 4:25).

Нужно запретить языку грешить столь бесчестно. Нечестиво вместо гимнов произносить постыдные речи. Этого можно добиться, если как можно реже покидать монастырь. Ведь через наши чувства, вопреки нашей воле, входят воры. Если снаружи дым, а в доме открыть окна, то помещение непременно пропахнет гарью.

Конечно, мы никогда не должны ходить на рынок. Если мы считаем тяжким и неподобающим проступком увидеть даже братьев или родителей нагими, то сколь вреднее для нас видеть на площадях тех, кто ходит в постыдно обнажающих его одеждах, равно как и слышать сквернословие. Ведь даже когда мы запираемся у себя дома, мы и тогда не избегаем смущений. Поэтому Писание нам советует: «Постоянно бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет» (Мф. 24:42). Чем больше мы укрепляемся в целомудрии, тем более жестокие помыслы на нас нападают. Как борцы: чем больше они преуспели, тем с более сильными противниками им приходится вступать в борьбу.

Смотри, как далек ты от Бога, и пусть тебя не смущает настоящее. Ты победил блуд действительный, материальный? Враг тебя начнет смущать через чувства. Если и чувственный блуд ты преодолеешь, он станет выискивать доступ к твоему разуму, чтобы воздвигнуть в тебе уже не материальную брань. Подвижницам, совершающим подвиг безмолвия, он будет напоминать о прекрасных лицах юношей и их былых любовных речах.

Не нужно обращать внимания на эти грезы. В Писании сказано: «Аще дух владеющего (т.е. сатаны) взыдет на тя, места твоего не остави» (Еккл. 10:4). Одно сочетание с такими фантазиями равносильно блудодеянию у мирян, ведь сильнии, – сказано в Писании, – сильне истязени будут (Прем. 6:6). Борьба с духом блуда – это борьба великая. Ведь блуд – главнейшее из вражеских зол, губящих душу. Блаженный Иов сказал о дьяволе загадкой: «Его сила в чреслах его» (Иов. 40:11).

Дьявол воздвигает стрекало блуда против христолюбивых людей, употребляя множество различных уловок. Часто и братскую любовь зломысленный дьявол превращает в привычный ему вред. Дев, которые избежали брака и всякой житейской мороки, он сбивает с толку сестринскими отношениями. А монахов, избежавших всяких блудных образов, он приманивает беседами, которые кажутся благоговейными. Так враг всегда и поступает – искажает чужое, чтобы тайком привести в действие своё. Он кладет пшеничное зерно, а под ним – сеть. Следует нам всегда быть трезвенными и, памятуя о вражеской злобе, хранить себя.

Думаю, именно о блудных врагах Господь сказал, что они приходят к нам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мф. 7:15). Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10:16). Дьявольским козням противопоставим наш ловкий и искусный помысел, только бы от нас не укрылись его ловушки. Подобное нужно распознавать подобным, а непорочность голубей мы покажем чистотою наших дел.

Поэтому нам нужно всегда быть внимательными и, понимая, как страшен воюющий с нами враг, хранить себя от всяческих его злоумышлений. Ведь он, как я уже говорила, борется с нами внешними делами и вторгается в самые наши помыслы, предпочитая действовать изнутри.

Для борьбы с бесом блуда требуется трудовой подвиг и непрестанная молитва. Подвиг и молитва – общие противоядия против всякого погибельного помысла. Но следует употреблять и особые размышления против этой напасти, противопоставляя ей то, что с ней несовместимо. Если дьявол представит оку разума мнимый образ прекрасного лица, ум должен словом сокрушить этот созданный кумир. Нужно мысленно убрать (у видения) глаза, снять кожу со щек, отсечь губы – и останется неприглядная картина голого мяса и жил. Тогда вы поймете, чего вы возжелали. Если подумать, то всё тело возлюбленного – это сплошь зловонная гниль, которая разлагается на гной и прах, как положено трупу. А ещё лучше мысленно представить себе эту плоть мертвой.

Тогда ум, потрясенный увиденным безобразием, угасит в себе вожделение и бросится прочь от всякого обмана и заблуждения. Он поймет, что возлюбленный – это не что другое, как кровь, разбавленная слизью, и кожная оболочка, которая годится только на то, чтобы в ней завелись черви. Тогда ум отступит от всякого сладострастия и с помощью Божией легко сможет совладать со всяким разгоревшимся под чревом вожделением».

Брат! Древние приносили в жертву Господу тельцов, баранов и ягнят, а мы принесли Ему своё тело в Духе Святом. Не будем его марать или осквернять недозволенным, чтобы не быть преданными на смерть как святотатцы, но сохраним его святым и угодным Богу. Чтобы сохранить его святость для людей, чем ум трезвится, достаточно памяти о Боге, которая, будто солнечные лучи, освещает всё человеческое сердце. А те, кому ещё не по силам трезвенный помысел, для свершения этой добродетели нуждаются в примерах.

Возьмем за образец мирских художников, прославляющих участников войны. Они рисуют на стенах и досках картины, тщательно воспроизводящие весь ход сражения. На этих картинах видно, как враги бегут, а победители их преследуют, мечут в них копья и стрелы и косят их, как зрелую пшеницу, а те жалким образом падают и с ужасом на лице расстаются с жизнью. Многие художники пишут и подвиги святых в домах молитвы, чтобы пробудить рвение в тех, кто ленив сердцем, и напомнить, что эти подвижники вышли победителями из битвы с врагами.

Так будет изображена и вся жизнь наша во всех подробностях и поднята на высоту, чтобы видели её все небесные, земные и подземные силы в день Суда. Поэтому постараемся быть добродетельными, чтобы ничего постыдного или порочного на картину не попало. «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы» (Мф 10:26).

Постыдно видеть на картине мужа, совокупляющегося нечестиво с женщиной, особенно если он монах. А если он совокупляется с мужчиной, как сказано: «Мужчины на мужчинах делая срам» (Рим. 1:27), то никто не сможет даже взглянуть на этот образ. Он отвратителен и поистине мерзок. Если мы даже не хотим смотреть на такое бесчестие и позор творения, то мы должны думать об этом, когда нас одолевают постыдные помыслы. Тогда, постыдившись и застыв от смущения, мы одолеем страсть при содействии благодати.

Мы должны блюсти наше тело от греха, чтобы не солгать перед Творцом. Мы принесли себя в дар Господу и уже не имеем власти над своим телом. Притесняют нас, борются с нами, и мы уже не можем по своей воле распоряжаться этим даром. Молитвенник приносит в дар молитву, мы приносим дар Богу через священника в храме и уже не имеем власти взять обратно то, что принесли. Нельзя даже раскаиваться в содеянном, а если тайно забрать принесенное, это уже не будет возвращением собственности, но преступным святотатством. Так что, кто освятил себя для Бога, тот уже не имеет власти над своим телом.

Если тебя смущает вожделение, загляни в гроб и увидишь тайну нашей природы: кости перемешаны в кучу, черепа лишены оболочки, скелет обнажен. Рассмотрев это, представим себя на их месте. Где цветущая красота? Где милый румянец и прочее очарование? От таких размышлений угаснет распадение плоти.

Можно и другими помыслами смирять и побеждать страсть содействием Божиим. Враг часто досаждает монаху, разгорячая его плоть и влагая ему такие помыслы: «Доколе можно переносить тяготу и муки страсти? Исполни хоть раз своё желание, и оно тебя оставит, а покаяться ещё успеешь. Да и что за дело? Один час – и с этим покончено. Бог человеколюбив и милостив, Он примет твоё покаяние». Вот что должен смело ответить брат на лживые заверения врага:

– О враг нашего рода, противник спасения! Ты внушаешь мне, что я долго терплю мучения. Я скажу: «Господи, призри на страдание мое и на изнеможение мое и прости все грехи мои» (Пс. 24:18), и Он освободит меня, как вдовицу (Лк. 18:3–8), от тебя, сутяги. Ты разве не знаешь – чем чаще зверь ест плоть, тем злее становится?

Так неужели я поверю, что если единожды удовлетворю похоть, она исчезнет? И зачем ты мне обещаешь, что если я растлю свою плоть, то найду время на покаяние, а не буду осужден вместе с делающими беззаконие. Наша жизнь на земле – тень. А за час и не такой грех можно сотворить, можно взять меч и покончить с собой. Поэтому не буду тебя слушать, не хочу за час потерять вечное сокровище, которое я собирал столько лет, с такими трудами работая добродетели. И это рассеять мне за краткий миг, чтоб стать твоим пленником!

Ты говоришь, что дело это ничтожное? Послушай, враг жизни нашей, разбойник, как высоко ценятся победившие благочестием страсть, которую ты зовешь ничтожной, и какой каре подверглись побежденные этой страстью? Премудрый Иосиф, не дав себя победить, прославлен во всех поколениях и возвеличивается на небе и на земле. А позор египтянки вызывает смех во всем мире, кто о ней не слыхал? Блаженная Сусанна восхваляется всеми доныне и вовеки, потому что не поддалась вожделению, но ради сохранения целомудрия презрела даже смерть. А старцы-судьи, которым было вверено правление народом, побежденные страстью, были побиты камнями, и самое имя их передавалось как постыдное из рода в род.

Отступи от меня, делатель беззакония, враг душ. Господь Бог дал людям Духа Своего Святого. Господь тебя настигает и попирает все твои уловки и хитрости, хоть ты и поджидаешь, как лев, чтобы пожрать душу мою. Сладость речей твоих – горечь, а ровность – пропасть, ведущая в погибель. А дары твои полны тления и смерти.

Ты внушаешь мне помысел оскорбить величайшую благодать, полученную от Господа моего, и огорчить Духа Святого, печать Которого я получил в день искупления, чтобы свои члены сделать членами блудницы (1Кор. 6:15)? Лишиться освящения, без которого никто не увидит Господа. Отпасть от нескончаемой радости и славы Господа моего и унаследовать вместе с тобой огонь неугасимый и червя неусыпающего и прочие вечные муки, которые тебе и твоим ангелам уготованы от Бога. Это ли ты назовешь ничтожным?

Я знаю, что если послушаюсь тебя, ты устремишься возвестить своему отцу сатане о моей гибели, радуясь моему падению. А мне будет стыдно даже взглянуть на Отца моего. Я не хочу даже слушать тебя, дьявол. Лучше для меня, когда ты досаждаешь мне, как пес, чем когда дико хохочешь над моими страданиями. Господи, будь мне твердым прибежищем, куда я всегда мог бы укрыться. Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? (Пс. 26:1; 70:3). Я на Бога надеюсь, и от твоих засад спасусь.

А потом, возлюбленный, напомни себе о страшной геенне и горестных мучениях, и от страха перед её огнем угаснет в тебе пламя страсти.

Если хочешь, то я представлю тебе небольшую картину мучений в геенне, чтобы на этом малом примере ты понял ту беспредельную и невыносимую боль. Ты, наверное, бывал в бане и видел, как моющиеся мужчины выскакивают из парилки в купальню с холодной водой. Вот, жаркое пламя и примет грешников, но холодной воды перед ними не будет и двери и выхода не будет, ни проблеска света, ни веяния прохлады, и никто не придет на помощь и не утешит, даже если будешь изо всех сил кричать. В Писании сказано: «Суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13).

Видел ли ты печь, которая прогревает баню? Она устрашает от одного к ней приближения. А в геенне не горящие дрова, но божественный огонь испепеляет нечестивых, а их грехи вовсю раздувают этот огонь, от чего мучение становится невыносимым. Как сказано в Писании: «… ярость и гнев, скорбь и теснота всякой душе человека, делающего зло...» (Рим. 2:8–9).

Итак, брат, подумай об этом, и разрешится вожделение наслаждения в твоём разуме, как тает воск от огня (Пс. 67:3). Храни и очи свои и отвращай их, да не увидят они суеты. Лютый предатель – зрение, обращающееся туда и сюда. От других чувств ум ненадолго воспринимает брань. Когда впечатление прекратилось и началось другое, то брань стихает и исчезает. А через очи враг люто нападает, даже когда предмета страсти давно нет перед ними, он продолжает терзать душу и распалять желания.

Ещё вот о чём скажи. Ты услышал приятную музыку и пошёл дальше. Затем ты услышал голос скорби и крик боли, и печаль истребила в тебе всё приятное впечатление. Или сначала ты поел мёда, а потом взял что-то горькое, и впечатлением будет уже не сладость мёда, а сплошная горечь. Также и с обонянием: сначала оно почувствовало благовоние, потом зловоние, и приятность первого оказалась подавлена неприятностью второго. То же с осязанием: ты опустил руку в холодную воду, потом в горячую, и тебе стало горячо, а не холодно.

А брань, вошедшая через рассеянное око, есть ли перед ним повод или нет, попаляет ум вожделением. И более того, в постыдных сновидениях оно разжигает сердце похотью. Бесы, найдя лазейку в помысле, разукрашивают в разуме искушение и, захватывая ум, пытаются ввергнуть его в сладострастие.

Поэтому в Писании сказано: «Волнение похоти развращает ум незлобивый» (Прем. 4:12). Когда сдаётся зрение человека, начинается грех, в который ум, если не начнет трезвиться, постепенно полностью вовлечётся. Господь предупреждает об этом: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:28). Искореняй этот блуд, всегда глядя телесным взором в землю, а духовным взором ввысь. Тебе поможет в этом воздержание. Как сказано: «Кто сдерживает чрево, тот сдерживает и взгляд». Избегай постыдных разговоров и тогда прогонишь нечистые помыслы».

Когда находишься в городе или селе, обращай свой взор вниз, чтобы (потом) в твоей келье не возникла брань у тебя. Если остановишься попить воды или по неотложной необходимости, бди и помни, что на тебя смотрит Бог. А пойдешь спать, не снимай твоего пояса и приучи себя не трогать руками свое тело, ибо в нём много страстей, переполняющих сердце. Пока ты молод, никогда ни с кем не соглашайся спать на одной постели, кроме брата и аввы, и то не небрежно, а со страхом.

Храни свои очи, когда будешь одеваться, и, хотя ты юн, не носи хорошей одежды, пока не станешь зрелым мужем, ибо это лечение для тебя. Не живи там, где ты согрешил перед Богом, и остерегайся стать пленником воспоминаний о грехе, иначе он может возобновиться в тебе. Храни очи и сердце и избегай лукавых взоров. Кто с наслаждением смотрит на другого, тот совершает прелюбодеяние. Если телесная красота захватит твоё сердце, вспомни, в какое зловоние она превращается, и успокоишься. Если тебе приятна женская красота, вспомни, что и красота умирает, и обретешь мир в душе.

Относись сурово к самому себе: как ты воздерживаешься от блуда, так избегай и похоти очей, слуха, языка и осязания, дабы твои глаза были обращены на тебя самого и на рукоделие, а на других не обращай внимания без крайней нужды и не заглядывайся понапрасну на красивого мужа и жену. Не позволяй своим ушам прислушиваться к неполезным разговорам, да и свои уста держи закрытыми и не отверзай их без особой нужды.

У всех страстей одно поле битвы – это душа. Только у блудной брани два: душа и тело. Поэтому против неё нужно вести двойную борьбу. Тут одного телесного поста недостаточно для обретения совершенного целомудрия и настоящей непорочности, если он не сопровождается сокрушением сердца, горячей молитвой к Богу, упорядоченным изучением Священного Писания, трудом и рукоделием. Только они в силах сдержать низменные порывы души и отвратить её от похотливых желаний. Но больше всего приводит душу к победе смирение, без которого никто не в состоянии одолеть ни блуд, ни другие страсти.

Итак, прежде всего мы должны тщательно оберегать сердце от нечистых помыслов, ибо из сердца, как говорит Господь, исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния... (Мф. 15:19) и прочее. Таким образом, пост нам дан не только для обуздания тела, но и для трезвения ума, дабы он не помрачился от множества яств и не утратил твёрдой власти над помыслами. Поэтому нам следует заботиться не только о телесном посте, но и о внимательном отношении к помыслам и духовному поучению, без чего невозможно подняться на высоту подлинной непорочности.

Будем стараться очищать чашу прежде всего изнутри, чтобы был чистым и внешний вид⁷⁰. Так и Врач наших душ дал нам средство против самого корня болезни. Вот почему и сказал: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своем» (Мф. 5:28). Он сказал это не столько для исправления любопытных и бесстыжих глаз, сколько для охранения души, которая находится в нас и себе во зло использует глаза, данные нам Богом для благих целей. И мудрость учит: храни глаза твои и больше всего хранимого храни сердце твое (Притч. 4:23). Словом, Он и в сердце вложил целебную заботу и строгий надзор, дабы оно не использовало глаза по своей прихоти.

Тогда сердце станет истоком нашего очищения. Если случайно и придет на ум внушенное дьяволом воспоминание о женщине – матери, сестры или какой-нибудь благочестивой женщины, то немедленно да изгоним её из нашего сердца. Нельзя долго предаваться таким воспоминаниям, ибо всезлобный обманщик наших душ воспользуется этим удобным случаем, чтобы внедрить в наш ум образы других лиц и срамные картины.

Заповедь, которую Господь дал своим первым созданиям, предписывает остерегаться главы змия (См.: Быт. 3:15), т.е. причин, порождающих лукавые помыслы, с помощью которых враг стремится влезть в нашу душу. Если мы принимаем главу, то есть соблазнительный помысел, то принимаем и остальное его тело, т. е. принимаем соблазн, а после этого уже умом опускаемся до беззаконного деяния. За это нас ждет наказание Божие, как предупреждает Священное Писание: «С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли» (Пс. 100:8), т.е. различать светом знания греховные помыслы и истреблять их от земли, которая есть наше сердце, согласно учению Господа, когда лукавые помыслы ещё, как младенцы, которых Святое Писание называет сынами вавилонскими (Пс. 136:8–9). Ибо, если лукавые помыслы укрепятся из-за нашего потворства, тогда придется потратить много трудов и слез, чтобы победить их.

Ещё следует знать, что в этой брани великую помощь подвижнику оказывает бдение. Как днём целомудрие и великое усердие подготавливают ночную святость, так и ночное по Богу бдение обеспечивает чистоту дня для души.

Брат, смущаемый помыслами блуда, спросил авву Кирилла Александрийского⁷¹:

– Что мне делать, отче?

– Если у тебя нет помыслов, – ответил старец, – то тебе останется только совершить грех на деле. Это означает: кто мысленно не сражается с грехом, тому будет нечего противопоставить, когда грех пойдет на него войной, и он совершит грех телесно. А кто грешит на деле, тому не досаждают никакие помыслы, – ответил старец и спросил:

– А у тебя не было ли обыкновения общаться с женщиной?

– Нет, – ответил брат, – но мои помыслы все равно, что древние и новые живописцы. То есть: меня смущают воспоминания и мысленные образы.

– Не бойся мёртвых, но избегай живых и усиль молитву.

Мёртвыми он назвал былые воспоминания, а живыми – личное общение.

Авва Анув спросил авву Пимена:

– Что делать с нечистыми помыслами, которые рождаются в сердце человека.

– Мотыгу прославит только труженик, – ответил авва Пимен, – А ты не подавай им руки, и они исчезнут.

Тот же авва Пимен сказал: «Человек должен сражаться с двумя помыслами: блуда и злословия, и никогда не злословь никого, даже в сердце об этом не думай. Если он просто захочет разобраться в этих помыслах, пользы не получит, а вред потерпит. Только освободившись от этих двух помыслов, человек обретет покой. А освобождается от этих помыслов тот, кто к Богу прибегает, а их гонит прочь.

Брат спросил кого-то из отцов:

– Что мне делать, если всегда мой помысел впадает в блуд и не даёт мне отдохнуть даже на краткое время, и душа моя скорбит?

– Когда бесы сеют помыслы, не разговаривай с ними, – ответил старец. – Ибо таково их дело – внушать помыслы. Они не забывают о нём, но и человека следовать помыслам не принуждают. От тебя зависит, согласиться с помыслом или отвергнуть его. Знаешь ли ты, что сделали мадианитяне? Они украсили своих дочерей и поставили их перед израильтянами, но никого не принуждали – израильтяне сами по своей воле пали с их дочерьми, хотя другие возмущались, угрожали и даже убивали евреев. Так и ты поступай с помыслами: когда они начнут тебе что-то говорить, не отвечай им, а встань, помолись и сделай земной поклон со словами: «Сыне Божий, помилуй мя и помоги мне в моей немощи». И вскоре ты увидишь, как тает воск от огня (Пс. 67:3), так и эти помыслы исчезнут.

Кто-то из отцов сказал: «Страсть блуда многообразна, апостол говорит: «А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым» (Еф. 5:3). Блуд – телесное действие, а нечистота – прикосновение к телу. Смех и дерзость речи, даже если кто-нибудь захочет наставить в благочестии или исправить ближнего, вызывают вожделение, потому что будят страсть. Часто даже запах одежды возлюбленного, а не то что прикосновение или речь порождают страсть. Монах должен трезвиться всякий час, а то от беспечности он может впасть во всё выше сказанное. Он сначала усилит свою страсть, превратив её в мучительную и почти неодолимую, а потом потерпит великий ущерб и вред».

Кто-то из отцов говорил о блудных помыслах, возникающих в сердце, но не совершающихся, то есть не исполненных на деле. Это все равно, что увидеть виноградник и всей душой захотеть съесть гроздь, но бояться войти и украсть, чтобы его не схватили и не казнили, как вора. А если он останется за изгородью и будет просто смотреть, он тоже может быть схвачен. Конечно, не вошёл и не попробовал чужого, а только пожелал его, поэтому его не казнят, но станут бичевать за то, что позарился на чужое. Он не совершил грех на деле, поэтому заслужил не смерти, а бичевания».

Брат сказал старцу:

– Я борим блудной страстью.

– Если блуд – благо, – сказал старец, – то почему ты отвращаешься от него и ушёл из мира? А если зло, то зачем ты ищешь его?

Так случилось, что один брат мысленно совершил блуд с попутчиком своим, пошёл и рассказал об этом отцам:

– Что мне делать, ибо не спокойно моё сердце, что я сдался в битве с врагом и, уступив помыслам, всё равно что согрешил на деле?

Отцы ответили:

– Грех не был совершен, но действовал в тебе враг, искушая тебя, а Бог защитил тебя.

Но брат не поверил им и продолжал мучиться. Тогда отцы поведали ему, как два брата, посланные из киновии в деревню, пошли вместе, и бес пять раз нападал на старшего из них, чтобы тот согрешил с младшим, но, претерпевая страшное искушение, он всё время совершал подвиг непрестанной молитвы. Когда братья вернулись к своему старцу, старший брат от страха не смел даже взглянуть на него. Он пал ниц перед старцем и сказал: «Помолись за меня, отче, ибо я впал в блуд, – и рассказал, какая битва происходила в его уме».

Прозорливый старец увидел над его головой пять венцов и сказал ему: «Дерзай, чадо! Ты не потерпел поражение, а, наоборот, победил, так как не совершил греха».

– Так что и ты, брат, – сказали старцы, – дерзай и не скорби, потому что грех не совершён на деле. Великое борение, когда человек, имея возможность согрешить, смог устоять перед искушением. Тем большую мзду он приемлет, чем крепче и яростнее сражается с ним враг. Что ты думаешь о блаженном Иосифе, легко ли ему было, когда его возжелала жена Потифара (Быт. 39:7)? Неужели легко ему было совершить свой подвиг? Он как будто бы вёл бой на арене, так как Бог и ангелы наблюдали за сражением, а дьявол и бесы все больше распаляли ту жену. Он вёл бой с великим трудом и напряжением, как на поле битвы, и за этим бойцом с неба следил Бог и сонмы святых ангелов.

Дьявол сражался с ним со всем своим лукавым воинством, возбуждая в муже страсть и всё более озлобляя женщину. А когда доблестный боец победил, все лики ангелов громогласно прославили Бога: «Воин одержал невиданную доселе победу». Конечно, брат, хорошо не совершать зла даже в воспоминании. Но если зло тебя искушает, не сдавайся, а продолжай биться».

Сказал старец: «Если блуд осаждает твоё тело или сердце, найди, откуда начался натиск, и исправься. Это может быть от долгого сна, от превозношения или от того, что почитаешь себя прекраснее кого-то, или осуждаешь ближнего за грех. Если человек не знает этих страстей, его и блуд не одолеет».

Он же сказал: «Если ты впал в блуд, а лицо, с которым ты согрешил, находится неподалеку от того места, где ты живешь, уходи прочь оттуда, иначе не покаешься».

Брат спросил старца о телесных страстях, то есть о блудных помыслах, и старец ответил: «Они подобны флейтистам, славившим сооруженного Навуходоносором⁷² истукана. Если бы флейтисты не ввели в заблуждение людей, те не поклонились бы идолу. Так и бесы играют в душе на инструментах страстей, то есть пробуждают страсти, только бы ввести её в заблуждение и убедить впасть в грех на деле».

Обходись с бесом блуда строго, как с собакой, и никогда не внимай помыслу. От искры разгораются угли, и от злого воспоминания возрастают злые вожделения. Беги прочь от воспоминаний, как от зловония сточной канавы.

Один брат, одолеваемый блудным искушением, запретил бесу: «Сгинь во тьму, сатана! Разве ты не знаешь, что, хотя я недостоин, члены Христовы имею?» Тотчас пламень страсти угас, словно сквозняк погасил свечу. Брат сам этому удивился про себя и прославил Господа.

огда ты трудишься, если тебя смущает дух блуда, не замедли с молитвой воздеть руки к небу. А если натиск искушения усилится, стань на колени и молись, преклонившись долу. Тогда молитва, совершаемая с верой, станет твоим лучшим союзником.