О том, как отцы любили и держали пост и до какой степени строгости считали нужным доводить его

Авва Даниил рассказывал об авве Арсении: «Столько лет прожил вместе с нами этот старец, и всякий раз мы готовили ему только одну корзину сухарей на весь год. И если мы заходили к нему, то брали себе поесть из этой же корзины».

И ещё он рассказывал, что старец не ел овощи и только раз в год осенью просил: «Принесите мне овощей». Мы ему приносили, и только тогда он вкушал, воздав благодарение Богу. Ты видишь, старец воздержанием победил наслаждение, а единократным вкушением – тщеславие и превозношение.

Некогда авва Ахилла пришёл в келью к авве Исаию в Скиту и увидел, что тот ест, насыпав на доску соль и размочив её водой. Авва Исаия попытался было прикрыть доску недоплетенной корзиной. Он сделал это предусмотрительно для того, чтобы не вводить в соблазн гостя, который всё равно это заметил: в Скиту было не принято так есть. Авва Ахилла, поняв, что он решил поесть в одиночку, спросил:

– Скажи, что ты ешь?

– Прости меня, отче, – ответил авва Исаия, – я сегодня резал лозу на жаре, когда вернулся в келью, то решил перекусить хлебом с солью. Но у меня горло пересохло от жары, и я не мог проглотить хлеб. Поэтому мне пришлось добавить немного воды в соль, чтобы я смог размочить хлеб и поесть. Прости меня.

Старец сказал:

– Посмотрите все – Исаия ест жирную похлебку в Скиту. Если хочешь есть жирную похлебку, ступай в Египет.

Авва Вениамин говорил: «Когда мы пришли с уборки урожая в Скит, нам принесли из Александрии первые плоды: каждому по одному ксестису⁴³ масла в запечатанном кувшине. И когда через год вновь пришло время сбора урожая, братья принесли в церковь остатки прошлого года. Я не вскрыл свой кувшин, но, продырявив печать швейной иглой, понемногу использовал масло и думал в сердце моем, что совершаю большой подвиг. Но когда братья принесли свои кувшины запечатанными, а я свой – продырявленным, то горел от стыда, словно совершил блуд».

Авва Вениамин, пресвитер в Келлиях, рассказывал нам: «Как-то раз мы зашли в Скит к одному старцу, к которому ходили и раньше. Мы решили положить в бобы немного масла, чтобы вместе с ним поесть. Он нам сказал: «Вот там, посмотрите, стоит кувшин с маслом, который вы мне три года назад принесли. Как вы поставили его, так я до него не дотрагивался. Можете взять из него, сколько хотите». Услышав это, мы восхитились образом жизни старца.

Он же рассказывал: «Однажды мы пришли к некому старцу, и он пригласил нас поесть вместе с ним. Он предложил нам репейное масло, но мы ему сказали:

– Отче, налей нам лучше масла, к которому мы привыкли.

Услышав это, он перекрестился со словами:

– А я и не знал, есть ли какое другое масло, кроме этого.

Об авве Диоскоре рассказывали, что он ел хлеб из ячменя и чечевицы. И каждый год брал на себя особый обет. Он говорил: «Я никому не буду отвечать весь этот год» или «ни с кем не буду разговаривать», или «не буду есть никакой вареной пищи», или «не буду есть овощей и плодов». Так он совершал своё делание – исполнив один обет, принимался за другой на весь следующий год. Так он победил одолевавшие его искушения и приобрел бесстрастие.

К авве Исайе пришёл один из братьев. Авва умыл ему ноги, затем насыпал в котелок чечевицы и поставил на огонь. Когда котелок закипел, авва его снял. Брат говорит ему:

– Но ведь чечевица ещё не готова, авва.

Авва Исаия ответил:

– Тебе недостаточно, что жар был? Уже это великое утешение.

Говорил авва Иоанн Колов, что скитские отцы, которые ели хлеб и соль, не принуждали себя к посту. То есть, они соблюдали меру и в посте, поэтому и оставались крепкими в Божием деле.

Авва Кассиан рассказывал, что авва Иоанн, который был настоятелем большого монастыря, пришёл к авве Паисию, который уже сорок лет жил в отдаленной пустыне. Авва Иоанн был близким другом аввы Паисия и потому мог смело спросить его:

– Что же ты совершил, когда столько времени прожил в пустыне? Ведь тебя наверняка ни один человек не смущал.

– С тех пор как я принял монашество, – ответил он, – солнце ни разу не видело меня вкушающим пищу.

– А меня, – сказал отец Иоанн, – оно не видело гневающимся.

Один старец жил в монастыре Святого Феодосия Киновиарха⁴⁴ и тридцать лет соблюдал такое правило: он только раз в неделю вкушал хлеб и воду, работал не переставая и никогда не уходил из церкви раньше времени.

Об авве Макарии говорили, что когда он оказывался за одним столом с братьями, то придерживался такого правила: «Если будет подано вино, пей, чтобы не огорчить братьев, но на каждую чашу вина лишай себя на один день воды». Братья предлагали ему вино для утешения, и старец принимал его с радостью, чтобы потом за это возложить на себя тяготы. Его ученик, зная правило аввы, стал говорить братьям:

– Ради Бога, не давайте ему вина, иначе он будет истязать себя в келье. Узнав об этом, братья больше не ставили ему кружку с вином.

Об авве Марке отшельнике говорили, что шестьдесят три года он совершал такое делание. Всю неделю он постился, так что можно было подумать, что он бесплотный. Работал он ночью и днём и раздавал всё заработанное бедным, и никогда ничего не брал ни от кого. А если ему предлагали что-нибудь, он отвечал дарителям: «Не могу это принять. Моё рукоделие питает и меня, и тех, кто приходит ко мне Бога ради».

Ученик рассказывал, что его авва целых двадцать лет кряду не спал на боку, но только сидя. Где он работал, там и засыпал, впадая в легкую дремоту. Ел он через два, четыре и даже через пять дней все эти годы. Когда я спросил, ради чего он это делает, старец ответил, что суд Божий полагает перед очами своими и понимает, что он не оправдается на нём. Однажды старец вышел из своей кельи и увидел, что я прилег вздремнуть во дворе. Он встал надо мной, заплакал и сквозь рыдания произнес: «О чем же ты помышляешь, что так беспечно дремлешь?»

Другой старец жил в дальней пустыне, и один брат, зайдя к нему, застал его больным. Он вымыл его, и из тех овощей, которые у него были с собой, приготовил похлебку и принес ему поесть. Старец сказал ему:

– Брат, поистине, я забыл, что люди могут отдыхать.

Брат подал ему чашу вина. Старец, увидев вино, расплакался и сказал:

– А я уж думал, что до смерти не буду пить вина.

Один брат рассказывал: «Я знал старца, жившего на высокой горе и не принимавшего никаких приношений. У него была вода, и он питался овощами, которые выращивал. Так он прожил пятьдесят лет, никогда не выходя за изгородь. Молва о нём пошла из-за того, что он каждый день исцелял людей, которые к нему приходили. Он почил в мире, оставив пятерых учеников».

Старец сказал: «Я знал старцев, которые провели в этой пустыне больше семидесяти лет и ничего не ели, кроме зелени и фиников».

Говорили об одном великом старце, жившем в лавре Святого Петра, что он пятьдесят лет прожил в своей пещере и не пил вина, не ел хлеба, но только отруби да и то три раза в неделю.