Об умирающих и вновь возвращающихся к жизни; и о том, что такое случается по божественному замыслу нашего спасения; и что часто грешники при последнем издыхании видят в аду мучения и бесов и трепещут, и от страха душа их отделяется от тела

А. Из Григория Двоеслова

Петр: Что это за явление, которое многие испытывают, когда, как им кажется, душа берется из тела, и оно на время остается бездушным, а потом обратно возвращается (в тело)?

Григорий: Ты, Петр, об этом (сам) хорошенько подумай. Тут не обман, а вразумление. Ибо Бог по Своему состраданию просто проявляет величайшее милосердие ко многим, делая это для вразумления, когда Он душу после исхода снова возвращает обратно в тело, чтобы люди увидели адские страдания, о которых слышали, но не верили, и еще больше устрашились этих мучений.

2. Монах по имени Петр присоединился к старцу монаху по прозвищу Эвваса²⁵, (жившему) в низменном лесистом месте пустыни. Старец охотно поведал ему, как во время своего пустыннического жития он занемог и умер, но (отлетевшая) душа вскоре опять вернулась в тело. После ее исхода, рассказывал он, ему довелось увидеть мучения в аду и бесчисленные охваченные пламенем места и подвешенных в огне сильных мира сего. Его тоже хотели бросить в огонь, но явившийся блистающий ангел не допустил этого и предупредил его:

– Теперь возвращайся и смотри, как после всего увиденного тебе следует жить дальше.

После этого тело его постепенно ожило. Он пробудился от вечного сна и рассказал обо всем, что произошло с ним. Вразумленный страшным случаем, монах предался такому посту и бдению, что, даже если бы язык и умолчал, сама его жизнь показывала: он видел адские муки и с ужасом вспоминал о них. Так милостью всемогущего Бога ему была дана смерть, чтобы он не умер вечной смертью. Но бывают такие черствые сердца, что даже лицезрение мучений не может пробудить в них раскаяние. Не вразумившиеся и после этого только умножают тяжесть своего будущего наказания. Ведь если они видели все это и, вернувшись к жизни, не раскаялись, как потом оправдаются перед Судией?

Б. Из беседы Григория Двоеслова с тем же диаконом Петром о том, что нередко души, находясь еще в теле, видят некоторые адские муки, причиняемые духами злобы; такое показывается для вразумления, с одной стороны, их самих, а с другой, – слушающих

Ко мне в монастырь поступил вслед за своим братом (больше по необходимости, чем по доброй воле) очень беспокойный отрок по имени Феодор. Он был нетерпеливым и все время тяготился, если ему говорили что-нибудь во благо спасения, потому что не только сам не делал ничего доброго, но даже и слышать об этом не хотел. Феодор клятвами, гневом и насмешками давал понять, что никогда не примет святой монашеский образ. Однако во время моровой язвы, от которой погибла большая часть городского населения, он заболел и оказался на краю смерти.

При последнем издыхании возле Феодора собралась братия, дабы молитвою проводить исход его души. И вот его руки и ноги явно похолодели, и только в груди еще теплилась жизнь. И чем заметнее становилось приближение кончины, тем ревностнее молилась братия, прося человеколюбивого Бога смилостивиться над несчастным.

Вдруг умирающий, повернувшись к братии, громко закричал, прервав монашескую молитву:

– Отойдите от меня, отойдите! Я отдан на съедение дракону, но он из-за вас не может сожрать меня. Голову мою он уже поглотил. Освободите ему место, чтобы он больше не мучил меня и делал со мной все, что хочет. Я отдан ему на съедение, зачем вы затягиваете мои муки?

Братья начали уговаривать его:

– О чем ты говоришь, брат? Наложи на себя печать честного и животворящего креста.

– Хочу перекреститься, – во весь голос воскликнул отрок, – но дракон чешуей своей придавил меня!

Услышав это, братья пали ниц и со слезами стали еще усерднее молиться о его спасении, и умирающему тотчас полегчало.

– Благодарю Бога! – громко воскликнул он. – Дракон уже хотел поглотить меня, а теперь бежал. Он не смог устоять перед вашей молитвой. Только не переставайте молиться о моих грехах – я готов раскаяться и совсем оставить мирскую жизнь.

Таким образом, человек, чьи конечности, повторю, уже похолодели, был сохранен для жизни, и он всем сердцем обратился к Богу, изменил весь образ своих мыслей, долго подвизался с сокрушенным сердцем, и только после этого душа его разрешилась от тела.

2. Таким образом, он получил огромную пользу, увидев следующее за смертью наказание. Другие ради нашего же спасения, еще будучи в сознании и увидев мучения, злыми духами причиняемые, рассказывают нам об этом и только потом мирно испускают дух.

То же произошло и с мужем по имени Хрисаорий. Он был человеком чрезвычайно богатым, накопившим столько же пороков, сколько и денег, надменным и гордым, привыкшим угождать своим плотским прихотям, корыстолюбивым и алчным до материального добра. Но Господь определил положить конец его порокам, послав ему телесную болезнь.

Хрисаорий оказался на пороге смерти. Но прежде чем душа его покинула тело, он воочию увидел черных и страшных духов, которые стояли подле него, готовые схватить душу умирающего и унести в кромешный ад. Бедняга задрожал от страха, побледнел и стал громко просить об отсрочке и жалобным дрожащим голосом звать своего сына Максима, которого я, будучи уже в монастыре, знал как монаха:

– Максим, беги скорей сюда, ведь я тебе ничего плохого не сделал, прими меня в свою веру!

Встревоженный Максим тотчас прибежал. Собралось все семейство в слезах от горя и трепеща от страха. Домашние не могли видеть сильно мучивших его злых духов, но о их присутствии они догадывались по волнению, дрожи и бледности умирающего. В страхе перед мрачными страшилищами Хрисаорий метался на постели туда и сюда; ложился на левый бок – черные рожи стояли перед ним, отворачивался к стене – и там они были. Крайне подавленный их присутствием, несчастный уже не чаял, как избавиться от непрошенных гостей, и отчаянно возопил:

– Дайте отсрочку! Хоть до утра! Хоть до утра!

И во время крика душа его была взята из тела. Очевидно, такое видение было не для него, а для нас, чтобы явленное ему зрелище принесло пользу нам, все еще испытывающим долготерпение Господа. Ибо какую пользу мог получить он от того, что перед смертью увидел духов тьмы, просил об отсрочке и не получил ее?

3. Наш пресвитер Афанасий рассказывал мне, что в Иконии, откуда он пришел к нам, находился так называемый монастырь Галатов. В нем был монах, которого все воспринимали как умеющего в высшей степени вести правильную скромную жизнь. (Однако) при его кончине обнаружилось, что он был далеко не таким. При братиях он постился, но втайне от них ел. И вот он заболел, и приблизилась его кончина. Поняв, что жить ему осталось немного, он позвал к себе монастырскую братию. Монахи охотно собрались подле него в надежде услышать нечто великое и полезное от столь, как они полагали, добродетельного мужа, который уходил из жизни. Тот же, скорбя и дрожа от страха, признался им:

–Когда вы думали, что я пощусь вместе с вами, я ел тайно от вас. И вот теперь отдан на съедение дракону. Он опутал своим хвостом мои ноги, голову засунул мне в рот и исторгает из меня душу, – и с этими словами бедняга скончался. Дракон, которого он видел, не ждал, когда тот покается и освободится от него. Видение было явно дано исключительно для пользы братии: ведь сам умирающий знал, что не сможет избежать врага, которому (при жизни) служил.

В. Из повести о странствиях святого апостола Фомы

Великий апостол Фома по воле Божией был отдан²⁶ купцу Амвану как искусный строитель и вместе с ним прибыл в Индию, где его представили царю, который с интересом расспросил гостя о его занятии. Апостол подтвердил, что он опытен в таких делах и много и подробно рассказывал о строительстве, и из слов гостя все заключили, что перед ними – великий архитектор. Поэтому царь (повелел) выдать ему много денег, чтобы Фома (в определенном месте) поставил царские палаты, И святой получил сумму, необходимую на такие нужды. Через некоторое время царь послал своих людей посмотреть стройку. И как оказалось, Фома даже и не начинал работы, а все доверенные ему деньги раздал нищим. Царь был вне себя от гнева и приказал немедленно схватить апостола. Чтобы узнать, почему Фома не сдержал данного ранее слова, царь спросил:

– Ты построил мне дворец?

– Да, – ответил Фома, – и вельми прекрасный.

– Пойдем, покажешь мне его, – сказал царь.

– Государь, – заговорил святой, – в этой жизни ни один человек не может увидеть его. Только после разлучения с этим миром, там предстанут перед тобой весьма вожделенные палаты, и ты возрадуешься.

Царь Гундафор (так его звали) воспринял слова апостола как насмешку и не поверил ему. Между тем стало известно, что Фома нищий, и ему нечем отдать долг. Царь, потеряв надежду вернуть свои деньги, сильно разгневался и решил, что только смерть Фомы может его утешить и приказал содрать с него кожу живьем и бросить в огонь.

Но Всеустрояющий и Приводящий в гармонию со Своей волей поразил смертью Гада, брата Гундафора. Тот больше своего брата был разгневан делом со строительством дворца. И, гневаясь более царя и считая Фому насмешником, убедил государя подвергнуть архитектора жестокой казни. Но не успели отправить Фому на казнь, как Гад скончался.

По случаю траура пришлось отложить исполнение приговора, поскольку глубокая скорбь заставила царя забыть об отданном приказе и заняться похоронами. Но и здесь Бог совершил поразительное чудо, ибо Он не желает смерти грешника, но ждет, когда он обратится от греха к истинной и добродетельной жизни.

Как только Гад умер, ангелы подхватили его душу и показали ей вечные и нетленные обители, ради которых в ином, земном мире следует хранить себя от греха. Душа Гада была поражена красотой, величием и небывалым блеском небесных палат, которые переходят одна в другую, и настоятельно стал просить сопровождавших его ангелов позволить ему поселиться хотя бы в самой малой из них.

Но ангелы отказали ему в просьбе, заверив, что все эти палаты принадлежат брату его Гундафору и что он построил их с помощью некоего чужестранца по имени Фома. Как только Гад услышал это, стал с еще большим пылом умолять ангельское шествие вернуть его обратно в мир, чтобы купить у брата это сверкающее сооружение.

И что же было после? Бог, Который единым велением движет всем в этом мире, благоволил, чтобы душа Гада снова вернулась в мертвое тело: тогда и апостол будет избавлен от смертного приговора, и многие души обретут спасение, узрев воскресение скончавшегося Гада. Те, кто обряжали покойного, вдруг увидели, что бездушное тело стало понемногу оживать. Они задрожали от изумления и сообщили царю Гундафору об этом прежде неслыханном событии.

Изумленный царь со всех ног побежал к своему умершему брату. И о чудо! До сего мгновения недвижимый брат, словно пробудившись ото сна, раскрыл запечатанные смертью уста и начал настойчиво просить:

– Брат, если ты меня любишь, прошу тебя об одном: продай мне дворец, который на небе построил тебе христианин Фома.

Царь выслушал его, понял смысл его слов и убедился, что Фома – сущий апостол Божий, и Бог, Которого он возвещает, поистине благ и человеколюбив. Душа его просветилась лучами веры, и он ответил:

– Брат, я не могу продать тебе этот дворец, ибо приобрел его не так просто. Лучше я сохраню его за собой, а тебе отдам искусного строителя, который Промыслом Божиим жив и здоров, и он для тебя построит такой же.

Тогда было повелено привести заключенного. Фому освободили из-под стражи и от уз. Когда апостол вошел, оба брата упали ему в ноги и попросили простить их беззаконие против него, ибо совершили его по неведению. Они велели ему провозглашать по всей стране прежде неведомого Бога и повеления Его, чтобы им провести оставшиеся дни своей жизни в согласии с волей Его и сподобиться вечных незримых благ, образы и явления которых его брат удостоился лицезреть еще при жизни.

Апостол Фома выслушал их с изумлением и удивился глубине Божественного Промысла. Тотчас же он поблагодарил должным образом Бога и просветил царственных мужей в христианской вере, потом покрестил их во имя Отца и Сына и Святого Духа, как и бесчисленное множество других индийцев, уверовавших в Бога после того, как они увидели произошедшее чудо.

Г. Из Патерика

Как-то один старец отправился в город продавать свои изделия и присел отдохнуть у дороги возле ворот богача, бывшего при смерти. И так он сидел, как вдруг увидел черных коней и черных всадников на них с горящими головнями в руках, внушавших ужас. Они подъехали, оставили коней у ворот и вошли в дом по одному. Когда больной увидел их, закричал во весь голос:

– Господи, помилуй меня и помоги!

Приезжие сказали:

– Почему же ты не вспоминал о Боге до заката солнца твоей жизни? Ведь когда свет дня сиял, ты не просил Его о помощи? А теперь у тебя уже нет никакой надежды, и даже утешения ты не узнаешь, – и они силой вырвали из него несчастную душу и покинули дом.

Д. Из святого Ефрема

Братья, великий страх охватит нас в час смерти. Ибо пройдут перед душой в час разлучения с телом все дела, которые она совершила и в дневное время, и в ночное, благие и лукавые. И ангелы будут торопить ее, чтобы она скорее выходила из тела. Душа грешника, видя свои дела, со страхом будет расставаться с телом. Ангелы повелят ей скорее собираться, а она, со страхом вспоминая содеянное, обратится к ним:

– Дайте мне хотя бы еще часок и потом я выйду.

Но они ответят ей:

– Ты сама продала нас в рабство (греху). Поэтому сейчас мы вместе с тобой пойдем на Суд Божий.

В страхе и скорби она оставит тело, чтобы предстать перед престолом Божиим и вечным Судом.

Е. Из Патерика

Старец рассказывал об одном брате, который хотел уйти в анахореты, но его не отпускала родная мать. Тем не менее он не оставлял своего намерения и говорил: «Хочу спасти свою душу». Мать долго уговаривала сына, но, будучи не в силах удержать его, наконец, отпустила. Удалившись и сделавшись монахом, он в беспечности проводил свою жизнь. И вот сначала умерла его мать. А вскоре и он тяжело заболел и в исступлении был восхищен на Суд, где встретил свою мать среди осужденных. Когда мать увидела его, то в изумлении воскликнула:

– Что я вижу, сын мой? И ты здесь среди осужденных! Где же твои слова, которые ты говорил: «Хочу спасти свою душу»?

От смущения он поник головой, не зная, что ответить. И тут он услышал Глac:

– Возьмите его отсюда.

Тотчас он очнулся от видения, рассказал всем о том, что видел и слышал, и искренне прославил Бога за то, что Он всеми средствами помогает спастись грешникам.

Поправившись после болезни, брат ушел в затвор ради своего спасения. Он каялся и оплакивал свои прежние грехи, которые он творил по нерадению. И его раскаяние и плач были настолько сильными, что многие просили сделать хоть небольшое послабление, опасаясь, как бы чрезмерный плач не нанес бы ему (непоправимого) вреда. Но он оставался безутешен.

– Если я не мог вынести материнского упрека, – говорил он, – то в день Суда как вытерплю позор перед Христом, святыми ангелами и всеми творениями?

Давайте же, братья, и мы внимать себе и изо всех сил стараться жить в согласии с нашими обетами и в почтении к нашим кровным родным и близким, которых мы с их согласия оставили, чтобы угодить Богу. Если же поступим иначе (не приведи Господь!), то какой позор нас ждет на Страшном Суде! И не только перед небесными и земными созданиями, но и перед теми, кто некогда были нашими близкими и знакомыми и кого мы покинули, чтобы приблизиться к Богу! Ибо в таком случае, даже если мы будем осуждены вместе с ними, то, кроме всех прочих наших бед, еще и они станут нас укорять и осуждать за то, что, как сказал один святой, мы «оставили сенаторство, но монашества не достигли», хотя ради него и ушли из мира.