О том, кто внимает себе и промыслу Божию, того благодать часто наставляет всему даже через простецов и невежд, а смиренномудрый научается даже от первого встречного

А. Из жития преподобного Ефрема

Великий Ефрем постоянно предавался мысленно Богу и непрестанно созерцал своим разумом день Суда и потому все время плакал и, по слову Псалмопевца, удалился, бегая от всякого житейского шума, смятения и суеты, и водворился в пустыне (Ср.: Пс. 54:8). Ради душевного спасения и пользы он переходил с места на место, движимый Духом Божиим, и однажды покинул родину и по Божиему велению, как Авраам, добрался до города Эдессы⁸³. Ему хотелось поклониться находившимся в нем святым мощам и встретить какого-нибудь ученого мужа и набраться от него премудрости. И об этом Ефрем стал просить Бога: «Иисусе Христе, Владыко и Господи всяческих, удостой меня войти в град Эдессу и встретить мужа и услышать от него то, что мне нужно для душевной пользы и спасения». После молитвы он вошел в городские ворота, сосредоточенный, настороженный и обеспокоенный только одним: как отыскать такого мужа, как поговорить с ним и как услышать от пего полезное для себя. Он шел, погруженный в свои раздумья, как вдруг ему встретилась женщина, да еще и блудница. Но это было явно от Бога, ведь нередко Господь тайно посылает нам спасение через нечто совершенно противоположное и неожиданное в глазах многих. Святой Ефрем, которому, вопреки его ожиданиям, попалась блудница, в растерянности остановился и внимательно посмотрел на нее. Смущение и огорчение охватили его душу: разве он искал встречи с блудницей? Значит, не сбылось то, о чем он молился, и ему послано прямо противоположное? Блудница заметила, что прохожий недоуменно разглядывает ее, и окинула его вызывающим взглядом. Так они долго разглядывали друг друга. Наконец, великий (аскет) решил преподать ей урок и призвать к стыду, который подобает женщине.

– Что же ты не краснеешь от стыда, женщина, так пристально разглядывая меня своими глазами? – спросил он.

– Мне-то между прочим так и полагается смотреть на тебя, – ответила она. – Ведь я сотворена из твоего ребра. А вот тебе нужно не на нас смотреть, а на землю: из нее ты взят и в нее уйдешь.

Услышав эти слова, оказавшиеся выше всех его ожиданий, Ефрем выразил женщине превеликую благодарность за ее полезное назидание и горячо возблагодарил Бога за то, что Он нежданно творит то, что гораздо лучше наших надежд и чаяний.

Б. Из жития преподобного Пахомия

Великий Пахомий знал, сколь благоразумен во всяких спорных делах его ученик Федор, который, несмотря на юность, поддерживал более слабых в аскетических подвигах, и весьма радовался за него. Так было заведено, что братия каждый вечер собиралась в определенном месте монастыря, чтобы послушать наставления великого (святого). И вот как- то, когда все уже собрались, авва велел Федору, а он, как уже говорилось, был молод, ему только исполнилось двадцать, сказать братии слово Божие. И тот послушно, без какого-либо прекословия отверз уста и сказал много полезного для братии. Однако некоторые почтенные старцы, увидев такое, и слушать его не захотели.

– У нас есть архиереи, они нас и наставляют, а его не будем слушать! – возмутились они и, покинув собрание, разбрелись по кельям.

После окончания Федоровых наставлений, Великий Пахомий велел позвать старцев. Они пришли к нему, и он спросил их:

– Почему вы покинули собрание и разошлись по кельям?

– В монастыре столько старцев и преуспевших монахов, а ты поставил учить нас мальчишку!

Услышав эти слова, Пахомий тяжело вздохнул и с горечью спросил:

– Знаете, откуда в мире взяло свое начало зло?

– Откуда? – спросили они.

– От гордости, – ответил святой. – Из-за нее упал с неба денница, сын зари, и разбился о землю (Ис. 14:12). Из-за нее оказался среди зверей Навуходоносор, царь вавилонский (Дан. 4). А разве не известны вам слова Писания: Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем (Притч. 16:5)? Неужели вы не слышали: кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится? (Мф. 23:2). Неужели вы не слыхали об этом, и над вами так насмеялся диавол, что вы потеряли всю вашу добродетель? Ибо мать и начало всякого зла есть гордыня. Вот почему, когда вы ушли, вы отвернулись не от Феодора – вы бежали от слова Божия и отлучили себя от Святого Духа. Поистине, вы достойны всякого презрения! Как же вы не догадались, что на это вас толкнул сатана?

– О, великое чудо! – продолжал он. – Ради нас Бог смирил Себя, быв послушен даже до смерти (Флп. 2:8). Невместимый и Превосходящий всякое естество смирением спас мир, хотя одним Своим взглядом мог бы испепелить вселенную. А мы, земля и прах, самые жалкие из жалких, превозносимся, того не понимая, что тем самым низводим себя в преисподняя земли. Разве вы не заметили, с каким огромным вниманием я слушал наставления? Признаюсь, что, послушав его, я получил большую пользу. Я поручил ему сказать поучения не для того, чтобы испытать вас, мне самому хотелось получить пользу.

Насколько еще важнее было для вас послушать его с великим смирением, – заметил преподобный. – Скажу вам правду, что я, ваш о Господе духовный отец, слушал его так, будто до этого не мог отличить, где правое, а где левое. Как перед Богом скажу: если вы не принесете покаяния, большего, чем ваш проступок, вам не простится этот грех, и вы погибнете. И если не уничтожите этих злейших всходов, проросших в вас, то вас постигнет величайшее из всех возможных осуждение.

Такими словами преподобный прижег язву их гордыни, а потом отеческими увещеваниями уврачевал и сам недуг. Пахомий Великий, когда нужно, бывал резок, но в то же время и мягок, если требовалось, обличая и побуждая к благу тех, кто грешил.

2. Другой раз преподобный пришел туда, где плели циновки, и сел за работу. К нему подошел мальчик, который на эту неделю был поставлен прислуживать работающим. Мальчик, как только увидел, как Пахомий Великий работает, сказал:

– Ты не так подворачиваешь концы – это плохая работа. Авва Феодор плетет по-другому.

Преподобный встал и сказал:

– Научи меня, чадо.

Мальчик показал, и преподобный с большой радостью снова сел за работу, смирив в себе дух гордыни. Если бы он был плотского образа мыслей, то не послушался бы мальчика да еще бы и обругал его за то, что тот разговорился не в меру.

В. Из жития святого Арсения

Великий Арсений обладал многими познаниями как во внешних науках, так и в духовных. И как известно, среди современников ему не было равных в учености и добродетели, так что из всех мужей выбрали именно его воспитателем Гонория и Аркадия, детей императора Феодосия. Позднее этот ученый муж долгое время подвизался в Скиту и стяжал более глубокое ведение божественного. Тем не менее по избытку смирения он не стеснялся расспрашивать сельских простецов и извлекать из их ответов полезные плоды для себя, насколько это было возможно. Как-то один человек увидел, как Арсений расспрашивает египетского монаха о помыслах и советуется с ним. Весьма удивившись, человек спросил преподобного о причине такого поступка. Тот ответил:

– Не отрицаю, что я в какой-то мере не чужд образования. Но, признаюсь, что мне не знакома даже азбука этого простеца.

Тем самым он дал понять, что речь идет о божественном делании и ведении.

2. Однажды дивный Арсений, оказавшись на берегу реки, собрался было уже войти в воду и переплыть на другой берег, но какая-то эфиопка схватила его за милоть. Он возмутился и стал ей строго выговаривать.

– Если ты монах, Арсений, – сказал она, – твое место в горах⁸⁴.

И Арсений нашел (большой) смысл в ее словах.

Г. Из Патерика

Однажды авва Антоний получил от императора Константина послание, чтобы он пришел в Константинополь, и, не зная, как поступить, спросил своего ученика авву Павла:

– Полезно ли мне идти туда?

– Если уйдешь, будешь Антонием, а если не уйдешь, останешься аввой Антонием.

Он послушался и не пошел.

Брат спросил маленького монаха, почти ребенка, какие слова важны в разговоре:

– Если слова пустые, – ответил тот, – оставь их при себе. Если же добрые, при удобном случае скажи. Но даже если они п добрые, говори мало и кратко и не беспокойся.

Авва Олимпий рассказывал: «Языческий жрец спустился однажды в Скит и зашел ко мне в келью переночевать. Увидев, как живут монахи, он спросил:

– И при такой жизни ваш Бог ничего не являет вам?

– Ничего, – ответил я.

– А вот когда мы священнодействуем перед нашим богом, – сказал он, – то он ничего не прячет от нас и открывает все свои тайны. А у вас столько трудов: бдение, отшельничество, аскетизм – и говоришь: ничего не видите? Если вы ничего не видите, то у вас в сердце наверняка дурные помыслы, вот они- то и отделяют вас от вашего Бога, и потому Он не открывает вам Свои тайны.

Я пошел и передал старцам слова жреца. Они удивились и сказали, что жрец прав, ибо нечистые помыслы отделяют человека от Бога».

Авва Макарий рассказал:

– Когда я был моложе, мне надоело сидеть в келье, и я пошел в пустыню. Там я сказал своему помыслу: «Кого ни встречу, попрошу назидания». Мне встретился мальчик, пасший быков, и я спросил его:

– Мальчик, что мне делать – я голоден?

– Поешь, – ответил он.

– Я уже ел, но все равно хочу есть.

– Еще поешь, – посоветовал он.

Я сказал ему, что уже много раз ел, но голод не проходит. Тогда он спросил:

– Разве ты осел, авва, что всегда хочешь есть?

Получив пользу, я ушел.

Старец сказал: «Хочу учиться, а не учить».

Авва Макарий спросил авву Захария:

– Скажи, какое дело монаха?

– Разве меня об этом надо спрашивать? – сказал тот.

– Мне было откровение о тебе, чадо Захария, – сказал Макарий, – и как бы побуждение свыше спросить тебя.

Тогда авва Захария ответил:

– По-моему, отче, дело монаха – во всем понуждать себя.