Старец Моисей, архимандрит брянской белобережной пустыни
(1772–1848)
Брянская Белобережная пустынь – одна из обителей, откуда пошло русское старчество. Она устраивалась трудами и молитвами учеников преподобного Паисия (Величковского). Схимонах Феодор, ученик преподобного Паисия, привнес в нее чин и порядок Нямецкого монастыря. Здесь подвизался старец Клеопа, здесь был пострижен в монашество Лев Данилович Наголкин (будущий Оптинский старец преподобный Лев).
Архимандрит Моисей – один из великих старцев этой обители.
В нашем сборнике мы публикуем записи иеромонаха Израиля, который находился в самом тесном общении со старцем Моисеем: многие годы жил с ним в одной келье, видел все подвиги его духовной жизни, слышал все его наставления, и все слышанное и виденное складывал в своем сердце, как драгоценное сокровище.
Беседы старца Моисея, архимандрита Брянской Белобережной пустыни
Говорил отец Моисей братии: если кто хощет иметь совершенный покой в себе, то пусть никогда не верует своему помыслу. Брате, всяк помысл, не имеющий тишины смирения, не есть по Богу, но яве от шуих есть. Господь бо наш с тихостью приходит, все же, что от соперника – со смущением и мятежом. А от бесов воля есть, чтобы оправдывать себя, и веровать себе, и тогда уловляемы бываем. Таковому покою душевному, отсечению своей воли, поучал отец Моисей братию свою к ближайшему пути – ко спасению.
Учил он и высокотворному и Христоподражательному смирению, приносящему множество богатотворных дарований. «Ибо прежде всех требуем смиренномудрия, без негоже ни вера, ни страх Божий, ниже милостыня, ниже воздержание, ниже ина добродетель может исправитися, и без смирения человек злейши есть всея твари, аще и равноангельно житие имели мнится. Смирением бо вся вражия и сопротивнаго стрелы растлеваются».
Старец говорил, что всеми мерами потребно стараться, чтоб сохранить мир душевный, и не возмущаться оскорблениями от других; если же не можешь не возмутиться, то по крайней мере надобно стараться удерживать язык по псалмопевцу: смятохся и не глаголах. Старец поучал и наставлял братию иметь мир и любовь душевную, никогда не разрываемую, так чтобы и вида какого-нибудь не подать к нарушению любви, помня, что хотя после и может человек с тем братом иметь любовь, но мало той достигают, чтобы была такова, какая же и прежде, как бы хлеб отрезанный, если и прилепишь его, и соединишь одну часть с другой, но уже таков не будет, каков был прежде, все еще знак на нем остается, где был отрезан; так и нам должно стараться, чтобы не подать и виду к нарушению любви. Это Христос Спаситель наш заповедал: Сия заповедаю вам, да любите друг друга (Ин. 15, 17), и паки: чадца! мир мой даю вам (Ин. 14, 27), и паки: о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35).
Отец Моисей говорил, что во всем надо искать помощи Божией, а не надеяться на себя, и во всем прибегать к Богу.
Во всем возлагать себя на волю Божию во всяких приключающихся обстоятельствах и говорить: на то воля Божия будет.
Так наставлял отец своих чад и так пребывал всегда в покое душевном, без смущения, и братию уча, чтобы всегда возлагались во всем на волю Божию и пребывали в мире и покое душевном и не о чем находящем не смущались, но все бы случающееся представляли воле Божией.
Старец Моисей ни о чем не скорбел, всегда бывал весел и учеников наставлял не скорбеть, даже о грехах, говоря: не должно много скорбеть, ибо от этого бывает уныние, а от уныния что бывает, – на это приводил святых отцов писания и говорил: ибо многие скорбят и сами не знают о чем, понапрасну. Если человек будет предаваться воле Божией, то не будет о чем-либо мимоходящем много скорбеть, и будет у него всегда вид веселый. Печать по Бозе не сокрушает человека, но печаль внешняя – та истощевает человека, и у него вид всегда посупленный, и многие этим страждут, и понапрасну себя изнуряют. Поминая же реченное Соломоном: Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости (см.: Притч. 17, 22).
Так препровождал дни свои отец Моисей, как бы никакой не имея печали, ни скорби, так отдавая себя во всем на волю Божию, уповая на Бога. А сердце его всегда было обителищем духовной радости о Господе.
Имел он и добрую совесть и говорил: совесть есть естественная книга, кто деятельно читает оную, искусом познает Божественное заступление. На этом-то законе совести жили наши праотцы Авраам, Исаак, Иаков, и так они угодили Богу, что и покаяние им не положено. Не положил ecu покаяние праведным Аврааму, Исааку, Иакову, не согрешившим пред Тобою. И чем они так угодили Богу, что и покаяние им не положено? Имели они жен, и рабов, и большое богатство, постов тогда еще не бывало, храмов Божиих тогда не созидали, чем они так угодили Богу? Тем, что ни у кого ничего не взяли, никого не обидели, никому не солгали, ни словом, ни делом, и не было тогда иного закона, кроме естественного сего – что себе хощеши, того и другому желай, как говорит Евангелие: Вся убо, елика, хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им: се бо есть закон и пророцы (Мф. 7, 12). Здесь скорый путь, возводящий добродетель, показует нам: если хочешь, чтобы тебе давали, и ты давай; если хочешь, чтобы любили тебя враги твои, и ты люби врагов твоих; а если хочешь, чтобы никто тебе не досаждал, никому же и ты не досаждай; если хочешь любим быть всеми, и ты люби всех.
И старайся во всем хранить совесть чисту и не зазорну, как в словах, так и в делах, чтобы верно было и полезно, что сказано или сделано, и соблюдать себе во всем опасно, и чтобы ни в чем не повредить совести своей, и не подать бы в чем людям сомнение на себя.
Старец был деятельный и мудрый начальник и наставник внутренней молитвы, и если же бы когда в некое время, в простые повседневные дни, за какими-либо нуждами монастырскими и при старости своих лет от изнеможения и не случилось бы ему быть в церкви на славословии Божием, то всегда в это время в келье своей упражнялся умной молитвой, и если когда-либо не позволялось ему время прийти на славословие Божие на заутреню, то в оный день бывал ему не весел, и как бы что в себе потерял. Он всегда к славословию Божию в церковь приходил к самому к началу...
Тому же поучал и нас, дабы все силы употребляли, чтобы не оставляли церкви Божией, но всегда приходили на молитву и славословие Божие. Старец говорил, что утреннее славословие Божие является благодарением Господу Богу за прошедшую нощь, в начатие будущего дня и провождение его в Бозе, вечернее же в церкви Божией славословие является воздаянием Господу Богу за прешедший день, в начатие же будущие нощи, дабы Господь даровал нам ее прейти мирно и безмятежно и избавил нас от всех коварств вражиих. Если же оставим утреннее церковное богослужение, не принеся благодарение Господу Богу за прошедшую нощь, то лишимся испрошения Благодати Божией на настоящий день, также и вечерние молитвы, в заключение прошедшего дня, и потому должно неотложно исполнять всякий день утренние и вечерние молитвы.
Сам же отец Моисей отправлял церковное богослужение продолжительно, неспешно, со страхом Божиим, и прочих братий к этому поощрял; он при многих монастырских делах, при преклонной старости своих лет и при изнеможении своих сил постоянно пребывал в молитве Божией и в церковном богослужении, не зная усталости.
Говорил отец Моисей братии: если человек не стремится к душевному спасению, тогда и в мире пребывает, ибо враг много не наветует на него. Когда же начнет внимать себе, тогда враг все силы свои обращает на него и не дает ему мирно пожить не только дня, но даже и часа. Однако же после скорбных безпокойств посылает ему Бог помощь свою, во утешение его, на несколько часов, и от этой душевной радости забывает человек все свои скорбные обстоятельства и желает прочее терпеть ради будущего утешения.
Для этого нужно всякому внимающему себе иметь духовного отца, и с его вопросом вся творити и самому себе ни како же что начинати, чтобы вместо доброго принять злое, ибо многие от неразумия своего пострадали, своей воли последовав, ибо нет иного падения монаху, как своей воли последовати (святого Исаака Сирина). Не всякое желание добро, от Бога впадает в сердце, но оно бывает и от диавола и этим диавол вред человеку приносит и понуждает человека взыскати его. Любит диавол, когда найдет человека, не вопрошающего другого, не советующегося с могущим наставити на добро; и тогда удобно прельщает враг самочинника и уловляет.