III. Монашествующие

Вселенская Церковь признаёт в своём составе многочисленные объединения (assoptiatio), общества (societas) или союзы (unio) верующих – как клириков, так и мирян – которые стремятся к христианскому совершенству путём соблюдения равно заповедей и евангельских советов (consilium evangelicum) целомудрия (castitas), нищеты (paupertas) и послушания (oboedientia). Речь идёт о тех, кого обычно называют «монашествующими» (religiosi), хотя сам этот термин обычно прилагается лишь к членам определённой части таких объединений, т. е. монашеских орденов (institutum religiosum).

История Церкви изобилует примерами этого особого духовного пути: от отшельников (eremita) первых веков христианства до различных монашеских орденов, конгрегаций и обществ, сложившихся впоследствии. Со временем формы монашеского делания претерпели разнообразные изменения, развившись от пустынножительских (kenobiticόs) форм в прямом смысле слова к более открытым общинам (communitas), посвящённым уже не только молитве, но и другим видам деятельности: проповеди, миссионерству, воспитанию и т. п. Сравнительно недавно возникли новые формы апостольства в миру, которые предполагают обеты, но не связаны с принадлежностью к общине в прямом смысле слова.

Об этих формах объединений верующих (совершенно особых и исполненных более высокого аскетического содержания, чем разнообразные объединения мирян), всегда опекаемых Церковью, говорится в Декрете II-го Ватиканского Собора Perfectae caritatis [«Совершенной любви»] об обновлении монашеской жизни. Во исполнение соборных постановлений Кодекс посвящает этому предмету более ста пятидесяти канонов (канн. 573–730), образующих в своей совокупности третью часть II-й книги, посвящённой народу Божию.

Весьма важно в этом плане (хотя здесь и не идёт речи о подлинно «нормативном» документе) Апостольское обращение (Adhortatio Apostolica) Папы Иоанна Павла ІІ-го Redemptionis donum [«Дар искупления»] от 25 марта 1984 г.

Объединения монашествующих делятся на:

– институты посвящённой жизни (institutum vitae consecratae), члены которых обязуются соблюдать евангельские советы целомудрия, нищеты и послушания посредством обетов (votum) или других священных уз (vinculum sacrum) и особым образом присоединяются к Церкви и к её миссии (кан. 573, § 2). Они подразделяются на две большие группы:

– монашеские ордены (institutum religiosum);

– секулярные институты (institutum saeculare) – согласно тому, живут ли их члены совместно или нет.

– общества апостольской жизни (societas vitae apostolicae), члены которых, хотя они и живут совместно, не дают монашеских обетов (кан. 731 и слл.)

Посвящённая жизнь определяется Кодексом следующим образом:

573 § 1. Посвящённая жизнь посредством исповедания евангельских советов есть постоянная форма жизни, которой верующие, теснее следуя Христу под водительством Святого Духа, полностью посвящают себя Богу, любимому превыше всего, чтобы, в новом и особом качестве предав себя Его прославлению, созиданию Церкви и спасению мира, достичь совершенной любви в служении Царству Божию и, став в Церкви пресветлым знамением, предвозвещать славу небесную.

§ 2. Эту форму жизни в институтах посвящённой жизни, канонически учреждённых полномочной властью Церкви, добровольно принимают те верующие, которые посредством обетов или других священных уз, в согласии с собственными законами институтов, исповедуют евангельские советы целомудрия, нищеты и послушания и благодаря христианской любви, к которой ведут [эти советы], особым образом сочетаются с Церковью и её тайной.

Этой форме жизни следуют верующие, «особо призванные Богом» (кан. 574, § 2). Евангельские советы целомудрия, нищеты и послушания, основанные на наставлениях и примере Христа – это божественный дар, воспринятый Церковью от Господа (кан. 575). Полномочная церковная власть вправе толковать их, регулировать их практику законами и утверждать постоянные формы посвящённой жизни (кан. 576).

Евангельским советам посвящены три особых канона Кодекса (599–601).

599 Евангельский совет целомудрия, принятый ради Царства Небесного, являющий собою знамение будущего мира и источник обильнейшей плодотворности в нераздельном сердце, влечёт за собою обязательство совершенного воздержания в безбрачии.

600 Евангельский совет нищеты в подражание Христу, ставшему ради нас нуждающимся, хотя он был богат, влечёт за собою, кроме жизни, бедной на деле и в духе, проводимой в деятельном трезвении и чуждой земным богатствам, также зависимость и ограничения в пользовании и распоряжении имуществом в согласии с положениями собственного права отдельных институтов.

601 Евангельский совет послушания, принятый в духе веры и любви во следование Христу, послушному До самой смерти, обязывает к подчинению воли законным настоятелям как наместникам Бога, когда они повелевают согласно своим конституциям.

Следует заметить также, что «посвящённые» (т. е. следующие евангельским советам) не составляют особой категории верующих, стоящей между духовенством и мирянами. Кодекс подчёркивает (канн. 207, § 2; 574, § 1), что их монашеский статус (status religiosus), хотя он и не входит в иерархическое строение Церкви, тем не менее принадлежит её жизни и святости.

Как говорится в кан. 577, институты посвящённой жизни в Церкви многочисленны и обладают различными дарами по данной им благодати.

По своей природе статус посвящённой жизни не является ни священническим, ни мирским (кан. 588). Однако членами этих институтов могут быть как клирики, так и миряне. На этом основании различаются:

– институты духовенства (institutium clericale), т. е. те, которые в соответствии с замыслом их основателей или по законосообразной традиции находятся под водительством священников, предполагают принятие рукоположения и исполнение должности, связанной с чином священства (кан. 588, § 2);

– институты мирян (institutium laicale), признанные в этом качестве Церковью, по природе своей и по своим целям ставящие перед собой задачи, определённые их основателями или законосообразной традицией и не требующие принятия рукоположения.

С юридической точки зрения (кан. 589) институты посвящённой жизни могут быть:

– понтификального права (iuris pontificii), если они учреждаются и утверждаются формальным декретом Апостольского Престола;

– диоцезального права (iuris dioecesani), если они, будучи учреждены диоцезальным Епископом, не получили декрета или утверждения Святого Престола.

Кроме институтов посвящённой жизни в собственном смысле слова, Церковь признаёт:

– пустынническую, или отшельническую жизнь (vita eremitica seu anachoretica), посредством которой верующие, самым строгим образом удалясь от мира, в уединённом молчании посвящают свою жизнь восхвалению Бога и спасению мира через молитву и покаяние.

С юридическо-канонической точки зрения отшельником (eremita) считается тот, кто, следуя трём евангельским советам посредством обета или других священных уз, публично приносит их перед лицом диоцезального Епископа (publice profiteatur in manu Episcopi dioecesani) и соблюдает свой собственный образ жизни под его водительством (кан. 603, § 2);

– чин дев (ordo virginum), которые дают святой обет более полно следовать Христу. Диоцезальный Епископ по утверждённому литургическому обряду посвящает их Богу, мистически обручает с Христом, Сыном Божиим, и направляет на служение Церкви. Они могут объединяться ради более верного следования своему призванию и для взаимной помощи в исполнении служения Церкви.

Только Апостольский Престол вправе утверждать новые формы посвящённой жизни (кан. 605); однако диоцезальным Епископам следует поддерживать на своей территории новые формы посвящённой жизни и помогать основателям институтов своими пастырскими советами.

За Святым Престолом сохраняется право создавать слияния (fusio) и союзы (unio) этих институтов, а также учреждать их федерации и конфедерации (кан. 582). Исключительно Святому Престолу принадлежит также право на упразднение (suppressio) института и на вынесение решений о дальнейшей судьбе его имущества (кан. 584).

В свою очередь, полномочная власть института имеет право на:

– включение (aggregatio) одного института в состав другого (кан. 580);

– разделение (divisio) или иное внутреннее изменение (кан. 581);

– упразднение (suppressio) частей института (кан. 585). При этом остаётся в силе то, что всякое изменение положений, уже утверждённых Святым Престолом, не может быть совершено без его разрешения (кан. 583).

Церковь особенно заботится о том, чтобы оставалось в неприкосновенности своеобразие институтов посвящённой жизни.

Об этом свидетельствует кан. 578:

578 Все должны верно соблюдать замысел и цели основателей относительно природы, цели, духа и характера института, утверждённые полномочной церковной властью, а также его здравые традиции (что в совокупности составляет наследие этого института).

Поэтому за каждым институтом признаётся определённая автономия жизни и управления, благодаря которой он пользуется собственной дисциплиной, необходимой для сохранения его наследия, и которую Епископам следует поощрять и защищать (кан. 586).

Чтобы вернее сохранялось особое призвание и своеобразие институтов, кан. 587 установил то, что каждый из них должен иметь свой основной устав (или конституцию), где должны содержаться, кроме воли основателя, также главные нормы управления институтом и дисциплины его членов, правила принятия в члены института и воспитания в нём, а также прямая цель принятия священных уз.

К трём основным обетам – целомудрия, нищеты и послушания – могут быть добавлены особые обеты, определяемые конституциями отдельных институтов: напр., жизнь, проводимая в строго определённом месте у бенедиктинцев; абсолютное послушание Верховному Первосвященнику («словно труп» – perinde ac cadaver) в Обществе Иисусовом; затворничество в ряде женских орденов, молчание у траппистов и проч.

Подобные конституции утверждаются полномочной церковной властью и могут подвергнуться изменениям только с её согласия.

Институты посвящённой жизни, поскольку они особым образом преданы служению Богу и всей Церкви, подчинены верховной власти Церкви, а их отдельные члены в силу принятия священных уз обязываются к послушанию Римскому Первосвященнику как своему верховному настоятелю (кан. 590).

Кан. 592 предписывает, чтобы в установленное время каждый настоятель направлял Святому Престолу краткий отчёт о состоянии и жизни своего института.

Хотя остаётся в силе принцип уважения к автономии отдельных институтов, тем не менее институты понтификального права подчиняются непосредственно и исключительно Апостольскому Престолу в том, что относится к их внутреннему распорядку и дисциплине (кан. 593), тогда как институты диоцезального права находятся под особым попечением диоцезального Епископа (кан. 594).

Однако Верховный Первосвященник, основываясь на общей пользе, может освобождать какой-либо институт от управления диоцезального Епископа, оставляя попечение над ним за собой или за другой церковной властью (т. н. «изъятые институты», instituta exempta, кан. 591).

Эти отношения строятся на трёх основных принципах:

– Настоятели и капитулы институтов посвящённой жизни располагают по отношению к их членам той властью, которая определяется общим правом и конституциями (в старом Кодексе она называлась «властью преобладания», (potestas dominativa); в институтах духовенства понтификального права они располагают также церковной властью управления – как во внутренней, так и во внешней области (кан. 596).

– В институт может быть принят любой католик мужского или женского пола, который должен (кан. 597): обладать правильным намерением; иметь качества, требуемые общим правом и собственным правом института; не быть удерживаемым никаким препятствием; пройти соответствующую подготовку.

– Братская жизнь, благодаря которой «все члены института объединяются во Христе, словно в особую семью», считается неотъемлемым элементом любой формы посвящённой жизни (кан. 602).

Она должна быть организована таким образом, чтобы для каждого существовала взаимная поддержка в исполнении его призвания и чтобы благодаря братской общности, укоренённой в любви и основанной на ней, члены института были примером всеобщего примирения (reconciliatio) во Христе.

В силу исторических традиций и их особого места в жизни Церкви институты монашествующих (instituta religiosa) представляют собою наиболее возвышенное воплощение посвящённой жизни (называемой в этом случае «монашеской жизнью», vita religiosa – кан. 607, § 1). Их члены обычно называются монашествующими (religiosi).

В настоящее время около полутора миллионов монашествующих трудятся в мире, служа Церкви: более чем в 200 мужских институтах монашествующих насчитывается почти 250 тысяч членов; в женских институтах монашествующих понтификального права состоят более 750 тысяч сестёр; 1 500 институтов диоцезального права насчитывают в своих рядах около полумиллиона членов; если говорить о строго монашеской жизни, то в мире насчитывается 70–75 тысяч монахинь и 15 тысяч монахов монастырского устава.

Кан. 607, § 2 определяет институт монашествующих как «общество, члены которого согласно собственному праву института дают публичные обеты – постоянные или временные, подлежащие возобновлению по истечению установленного срока – и ведут совместную братскую жизнь».

Чтобы общество могло называться «монашеским», оно должно отвечать следующим основным требованиям:

– чтобы оно управлялось в согласии с собственным уставом (statuta), формально утверждённым полномочной церковной властью; отсюда термин «уставные» (regulares), употребляющийся по отношению к членам таких обществ;

– чтобы оно подразумевало «совместную жизнь» (vita communis), понимаемую как постоянное проживание или нахождение под одним кровом и участие в общей деятельности под водительством законного настоятеля и в согласии с нормами, закреплёнными в уставе (обычай совместной жизни отличает монашеские институты от «секулярных», saeculares);

– чтобы его члены давали вышеупомянутые «публичные обеты» (vota publica) (наличие публичных обетов, в свою очередь, отличает институты монашествующих от «обществ апостольской жизни», societates vitae apostolicae).

Требование «совместной жизни» приводит к тому, что основной структурой института монашествующих является «монашеская обитель» (domus religiosa), называемая по-разному: монастырь (monasterium), аббатство (abbatia) и т. д.

Согласно указаниям Кодекса (кан. 608), законно учреждённая обитель монашествующих – это место, где:

– должна проживать община монашествующих под водительством настоятеля, назначенного согласно нормам права;

– должно быть по меньшей мере молитвенное помещение (oratorium), где совершается Святейшая Евхаристия и хранятся Св. Дары, призванное стать подлинным центром жизни общины.

Учреждение монашеской обители, которое должно иметь в виду пользу Церкви и института, а также требования монашеской жизни его членов и их практические нужды (кан. 610), осуществляется в соответствии с положениями конституций и по предварительному письменному согласию диоцезального Епископа (кан. 609, § 1). Для учреждения монастыря монахинь требуется, кроме того, разрешение Апостольского Престола (кан. 609, § 2).

Это согласие влечёт за собой право (кан. 611):

– жить в соответствии с особой природой и целями, присущими данному институту;

– осуществлять собственную деятельность института в соответствии с нормами права и с условиями, которые Епископ может поставить, для того чтобы дать своё согласие;

– для институтов монашествующего духовенства – иметь свою церковь и осуществлять богослужение в соответствии с положениями права.

Упразднение обители монашествующих входит в полномочия верховного настоятеля института, который обязан, однако же, выслушать полномочного диоцезального Епископа (кан. 616, § 1). Распоряжение имуществом совершается по внутренним правилам института, однако всегда остаётся в силе воля основателя и жертвователей, а также возможные приобретённые права (iura acquisita).

В свою очередь, за Апостольским Престолом сохраняется полномочие на упразднение одной из обителей института или одного из монастырей монахинь sui iuris (кан. 616, §§ 2:4).

– Настоятели и советы

Под термином «настоятель» (Superior, Moderator) в каноническом праве понимается физическое лицо, которое в силу исполняемой им должности осуществляет – от своего имени или от имени другого лица – ординарную власть над монашествующими (potestas religiosa ordinaria).

Существуют следующие типы настоятелей: – верховный настоятель (Moderator supremus), власть которого распространяется на все провинции. Под провинцией (provincia) понимается объединение нескольких обителей под руководством одного настоятеля, составляющее «непосредственную» часть института и канонически учреждённое законной властью (кан. 621). Термин «непосредственная» (immediata) означает первую, т. е. главную, часть института, не нуждающуюся ни в какой иной организации, кроме высшей власти института; – прочие настоятели, располагающие аналогичной властью, но лишь в пределах своей компетенции.

Настоятели называются: – старшими (Superior maior), если они управляют всем институтом или одной из его провинций (или приравненной к ней частью института) или же обителью sui iuris. Так называются и их викарии (кан. 620); – младшими ( Superior minor), если они управляют отдельной обителью.

Для назначения или выборов настоятеля Кодекс выдвигает единственное требование: определённый срок со времени принятия постоянных обетов, устанавливаемый собственным правом, или (если речь идёт о старших настоятелях) конституциями (кан. 623).

Верховный настоятель института должен назначаться генеральным капитулом (capitulum generale, кан. 631, § 1) посредством канонических выборов в согласии с положениями конституций (кан. 625, § 1).

Прочие настоятели назначаются на основе положений конституций. Кодекс гласит, что их назначение требует утверждения кандидатуры полномочным старшим настоятелем. В том случае, если его назначает настоятель, необходима предварительная консультация с членами института (кан. 625, § 3).

Настоятели назначаются на определённый срок. Право устанавливает длительность этого срока и определяет условия повторного избрания того же настоятеля. При этом они могут быть смещены или переведены в другой институт ешё до истечения установленного срока по причинам, установленным собственным правом (кан. 624). Лишь для верховных настоятелей и для настоятелей некоторых обителей sui iuris (напр., Аббатов) конституции могут предусматривать назначение на неопределённый срок (как это происходит, например с верховным настоятелем Общества Иисусова /Societas Jesu/, т. н. «Генералом ордена», избираемым на всю жизнь).

Осуществление власти настоятелями, принципы которого изложены в канн. 617–619, должно проходить «в духе служения» (кан. 618), чтобы «создать братскую общину во Христе, в которой превыше всего ищут и любят Бога» (кан. 619).

Особые обязанности настоятелей таковы:

– проживать в своей обители, покидая её только в случаях, предусмотренных собственным правом института (кан. 629);

– часто посещать вверенные их попечению обители и общины монашествующих (кан. 628);

– уважать подобающую свободу вверенных им монашествующих в том, что касается таинства покаяния и духовного руководства (кан. 630).

Настоятели на любом уровне должны сотрудничать с Советом (Consilium), помощью которого они пользуются в 162 осуществлении своих обязанностей (кан. 627); кроме случаев, предусмотренных универсальным правом, собственное право института должно определять случаи, в которых требуется согласие (consensus) (обязывающее мнение) или только совет (consilium) (простое мнение) согласно кан. 127.

– Капитулы

Капитул (Capitulum) – это коллегиальный орган управления институтами монашествующих.

В соответствии с уровнем управления капитул может быть генеральным (generale), провинциальным (provinciale) и местным (locale).

Самым значительным из них является генеральный капитул, который в монашеских институтах обладает высшей властью и составляется таким образом, чтобы, представляя весь институт, он стал «подлинным знаком его единства в христианской любви» (кан. 631).

Перед генеральным капитулом, порядок составления и деятельности которого регулируется конституциями, стоят следующие задачи (кан. 631):

– оберегать наследие института (см. кан. 578), содействуя его воплощению в жизнь;

– избирать верховного настоятеля;

– рассматривать наиболее важные вопросы;

– вырабатывать правила, обязательные для всех.

Что касается прочих капитулов и подобных органов, то собственное право института должно определить их природу, власть, состав, порядок деятельности и регулярность заседаний (кан. 632); эти коллегиальные совещательные органы должны всячески выражать заботу и участие всех членов на благо всего института или общины (кан. 633).

– Временные блага и распоряжение ими

Являясь юридическими лицами, институты монашествующих, а также их провинции, обители и т. д. ipso iure вправе приобретать временные блага (bona temporalia), владеть и распоряжаться ими, если только это право не исключается или не ограничивается конституциями (кан. 634, § 1).

Однако Кодекс призывает избегать любой роскоши, неумеренной прибыли и накопления имущества (кан. 634, § 2). Напротив, институты должны стараться, «считаясь с особенностями отдельных мест, давать как бы коллективное свидетельство христианской любви и нищеты и в меру сил предоставлять часть своего имущества на нужды Церкви и на поддержку нуждающихся» (кан. 640).

Поскольку временные блага институтов монашествующих являются церковным имуществом, то распоряжение ими происходит в согласии с предписаниями Кодекса (книга V) и партикулярными нормами отдельных институтов (кан. 635).

Имуществом института распоряжается эконом (oeconomus), отличный от настоятеля, который должен назначаться при каждом институте и в каждой провинции и, если это возможно, в местной общине; он действует под управлением соответствующего настоятеля и обязан предоставлять отчёт в установленный срок (кан. 636).

Собственное право, считаясь с положениями универсального права, определяет то, что относится к действительности актов администрации (ординарной и чрезвычайной), отчуждения и других сделок, способных нанести ущерб имущественному положению юридического лица. Для действительности отчуждения или любой другой сделки, при которой материальное состояние юридического лица может ухудшиться, требуется письменное разрешение полномочного настоятеля и согласие его совета. Если же речь идёт о сделке, размеры которой превышают сумму, установленную Святым Престолом для каждого региона, а также о вещах, пожертвованных Церкви по обету, или о художественных, или исторических ценностях, необходимо, сверх того, разрешение Святого Престола (кан. 638).

Ответственность за невыплату долга ложится, как правило, на институт как на юридическое лицо (кан. 639); она может также быть возложена на отдельного монашествующего в двух случаях: 1) если монашествующий заключил сделку без разрешения настоятеля; 2) если монашествующий с разрешения настоятеля вошёл в долги или принял финансовые обязательства под свои личные средства.

– Новициат

Под термином «новициат» (novitaius) понимается как срок, так и место подготовки, которым открывается жизнь будущего члена института.

Новициат имеет следующие цели: помочь новициям (novitius) осознать их особое призвание; дать им возможность испытать образ жизни института; сформировать их ум и сердце в соответствии с духом института; проверить искренность намерений и пригодность новиция.

Принимать в новициат уполномочены старшие настоятели в согласии с нормами собственного права института (кан. 641). При этом требуется наличие особых качеств и отсутствие определённых препятствий, подробно перечисленных в канн. 642–645. Не могут быть приняты в новициат:

– некатолики (кан. 597, § 1);

– лица, которым не исполнилось 17 лет (кан. 643, § 1, Ге);

– лица, состоящие в гражданском или церковном браке, покуда брачные узы остаются в силе (кан. 643, § 1, 2 е);

– лица, связанные священными узами, принявшие постоянные или временные обеты (кан. 643, § 1, З'е);

– лица, вступившие в институт без должной свободы выбора и без должного осознания (кан. 643, § 1, 4 е).

Кодекс перечисляет и некоторые другие положения о принятии в члены института монашествующих. В их числе следует отметить, что кандидат, принадлежащий к восточному обряду, не может законно (licite) вступить в институт латинского обряда без разрешения Святого Престола (ККВЦ, кан. 451).

Новициат должен протекать в отведённой для этого обители (domus), называемой «обителью новициата» (domus novitiatus) под водительством «наставника новициев» (magister novitiorum), особо назначаемого настоятелями (кан. 651).

В любое время новиций может свободно покинуть институт, а также быть отпущен полномочной властью (кан. 653, § 1).

По окончании срока новициата новиций, если он будет сочтён пригодным, допускается к принятию временных обетов. В противном случае его отчисляют (кан. 653, § 2).

– Принесение монашеских обетов

Под принесением монашеских обетов (professio religiosa) понимается акт, посредством которого члены института монашествующих по окончании срока новициата дают публичный обет следования трём евангельским советам, посвящают себя Богу через служение Церкви и, будучи включены в состав института, приобретают права и обязанности, определяемые правом (кан. 654).

С этого момента новиции получают название «членов института, давших обеты» (professus).

В зависимости от срока обеты могут быть временными или постоянными, причём первый разряд является предварительным и подготовительным этапом ко второму. (В некоторых институтах – напр., в конгрегации Дочерей Милосердия, основанной св. Викентием де Поль, есть только временные обеты, подлежащие периодическому обновлению).

Принятие временных обетов (для действительности которого требуется достижение восемнадцатилетнего возраста) совершается на срок, определяемый собственным правом института. Однако этот срок должен быть не меньше трёх и не больше шести лет (кан. 655).

По истечении установленного срока монашествующий, сочтённый пригодным, может по своему усмотрению либо обновить временные обеты, либо принять постоянные; в противном случае он должен покинуть институт (кан. 657).

Лицу, собирающемуся принять постоянные обеты, должен исполниться 21 год (кан. 658).

– Воспитание и образование монашествующих

Воспитание и образование (formatio) членов института монашествующих не заканчивается ни с истечением срока новициата, ни с принесением первых обетов, а продолжается и последовательно совершается таким образом, чтобы они «могли полнее вести жизнь, свойственную данному институту, и стать более способными к осуществлению его миссии» (кан. 659, § 1).

Задача собственного права института – установить сроки и содержание этого воспитания, учитывая нужды Церкви, качества лиц и особенности времени, как того требует цель и характер института (кан. 659, § 2).

Воспитание тех членов, которые готовятся принять рукоположение в священники, регулируется как универсальным правом, так и «Планом занятий» (Ratio studiorum) самого института.

Однако следует подчеркнуть, что монашествующие должны заботиться о своём духовном, богословском и практическом воспитании и образовании всю жизнь, а настоятели обязаны предоставлять для этого средства и время (кан. 661).

Права и обязанности членов института рассматриваются в канн. 662–672, которые в совокупности своей могут считаться настоящим «уставом монашествующих». С ним должны согласовываться предписания конституций отдельных институтов. Эти обязанности и права основываются на принципе, изложенном в кан. 662:

662 Монашествующим надлежит рассматривать следование Христу, изложенное в Евангелии и выраженное в конституциях их института, как высшее правило жизни.

В частности, первостепенная обязанность монашествующих – созерцание божественных истин и постоянное единение с Богом, осуществляемое ежедневным участием в Евхаристии и принятием Святых Даров, чтением Священного Писания, служением «Литургии часов» (Liturgia horarum), ежедневным испытанием своей совести и частым исповеданием грехов (канн. 663– 664).

Монашествующие должны проживать в отведённой им обители и не отлучаться из неё без разрешения настоятелей (кан. 665).

Во всех обителях должен быть т. н. затвор (clausura), т. е. определённая часть обители, отводимая только для членов института. Обшее право различает три типа затворов:

– «общий» (communis) (кан. 667, § 1);

– «более строгий» (strictior) в монастырях, стремящихся к созерцательной жизни (vita contemplativa, кан. 667, § 2);

– «папский» (papalis), т. е. подчиняющийся нормам, издаваемым Апостольским Престолом для женских монастырей, насельницы которых полностью посвящают себя созерцательной жизни (кан. 667, § 3).

Монашествующий обязан носить установленное институтом одеяние (habitus) или же одеяние священников, если речь идёт об институтах монашествующих священников, не имеющих установленного одеяния (кан. 669).

Кроме того, следует заметить, что необходимо разрешение законного настоятеля на то, чтобы монашествующие могли принимать какие-либо должности за пределами их института.

Кан. 668 уточняет юридические последствия обета нищеты, указанные в кан. 600.

Согласно этому положению новиций, прежде чем он даст обеты, должен предоставить тому, кому он пожелает, распоряжение собственным имуществом, добровольно отказываясь от пользования им. По крайней мере до принятия постоянных обетов он должен составить завещание (testamentum), действительное также и для гражданского права.

Там, где того требует природа института, монашествующий должен полностью отречься от своего имущества перед принятием постоянных обетов. Этот отказ вступает в силу со дня принятия обетов. В этом случае монашествующий утрачивает право приобретать имущество и владеть им, а его имущество после отречения переходит к институту.

Кодекс указывает, что соответствующие акты должны составляться действительным образом и согласно нормам гражданского права. Однако подобный акт отречения зачастую недействителен для гражданского права, которое по самой своей сути призвано защищать имущественные права граждан.

В этом контексте каноническое право подчёркивает, что всё имущество, приобретаемое монашествующим его личными трудами, остаётся собственностью института. Однако институт обязан обеспечить достойную жизнь монашествующих и позаботиться об их медицинском и социальном страховании.

Как правило, гражданское право не остаётся безразличным в отношении уз, связывающих монашествующего с его институтом. Напротив: оно признаёт существование института, когда речь идёт о монашеской жизни не ради приобретения определённой профессии, но с целью духовного совершенствования. Это происходит в духе сыновнего почтения к институту, благодаря которому любое служение, осуществляемое монашествующим, выходит за пределы полномочий гражданского судьи.

Следует заметить также, что даже гражданские суды, защищающие имущественные права граждан, обычно отказывают монашествующему, покидающему институт посвящённой жизни, в праве претендовать на какую-либо долю имущества, приобретённого монашествующим благодаря его деятельности во время его пребывания в институте, даже если она принесла доход объединению.

Исходя из решений ІІ-го Ватиканского Собора, Кодекс в канн. 673–676 говорит о вовлечённости институтов посвящённой жизни в общее апостольство Церкви.

Апостольство всех монашествующих заключается в первую очередь в «свидетельстве» (testimonium) их посвящённой жизни, которую они должны поддерживать молитвой и покаянием (кан. 673).

Учитывая разнообразие даров, присущих институтам, Кодекс различает три типа апостольства, соответствующие различным формам жизни монашествующих:

– Институты, полностью посвящённые созерцанию (contemplatio), занимают славнейшую часть в мистическом Теле Христа, ибо они преподносят Богу высочайшую жертву хвалы, просвещают народ Божий изобильнейшими плодами святости и подвигают его своим примером. Поэтому, сколь бы настоятельными ни были нужды активного апостольства, члены этих институтов не могут призываться к оказанию помощи в различных видах пастырского служения (кан. 674).

– Институты, посвящённые апостольской деятельности, по природе своей должны, напротив, предаваться апостольству во имя Церкви и по её поручению. Поэтому вся жизнь членов таких институтов должна оживотворяться апостольским духом, а вся их апостольская деятельность должна быть проникнута монашеским духом (кан. 675).

– Мужские и женские институты мирян делами духовного и материального милосердия участвуют в пастырском служении Церкви и оказывают людям самые разнообразные виды помощи.

Возможно также осуществление апостольства за пределами института, каковым может быть попечение о душах в приходах, общенародные богослужения и т. п., при котором монашествующие подчинены не только своему настоятелю, но и диоцезальным Епископам (кан. 678, § 2).

В этом отношении Кодекс предписывает (канн. 678, § 3, 680:681), что в организации апостольской деятельности диоцезальные Епископы и настоятели монашествующих должны действовать по общему согласию. При этом следует поощрять организованное сотрудничество между различными институтами, а также между ними и секулярным духовенством, как и координацию всех видов апостольской деятельности под водительством диоцезального Епископа.

Удаление монашествующего из его института может происходить:

– по переходу в другой институт (transitus),

– по выходу из института (egressus);

– по увольнению (dimissio).

– Переход в другой институт (Transitus ad aliud institutum)

Монашествующие, давшие постоянные обеты, могут перейти в другой институт с согласия верховных настоятелей обоих институтов; при этом соответствующие советы обладают правом совещательного голоса (кан. 684).

В этом случае монашествующий допускается к принятию постоянных обетов в новом институте после испытательного срока, длящегося как минимум три года. Однако, если он откажется от своего намерения или новые настоятели не захотят принять его, ему следует вернуться в исходный институт или получить разрешение на переход к статусу мирянина (indultum secularizationis).

– Выход из института (Egressus ab instituto religioso)

Здесь следует отличать монашествующих, давших временные обеты, от тех, кто дал постоянные обеты.

В случае временных обетов общим принципом является следующий: по истечении срока обетов можно беспрепятственно покинуть институт (кан. 688, § 1). Здесь предусматривается также то, что при наличии уважительных причин или по физическому, или психическому нездоровью, несогласующемуся с жизнью в институте, настоятели могут освободить монашествующего от постоянных обетов, мотивируя тем самым выход из института (кан. 689).

В течение срока действия данных обетов лицо, желающее покинуть институт, может также получить соответствующий индульт (indultum), т.е. разрешение на это, у верховного настоятеля с согласия Совета или с одобрения Епископа, если речь идёт об институте диоцезального права (кан. 688, § 2).

Если же речь идёт о монашествующем, давшем постоянные обеты, то можно выделить два случая:

– т. н. «эксклаустрация» (exclaustratio), т. е. временный выход монашествующего из института по веской причине и не более чем на три года (кан. 686); она может быть:

– разрешена монашествующему по его просьбе;

– вменена как каноническое наказание против воли монашествующего по решению Святого Престола или диоцезального Епископа в соответствии с тем, относится институт к понтификальному или к диоцезальному праву. К этому прибегают по требованию верховного настоятеля в том случае, если присутствие данного монашествующего отрицательно сказывается на жизни института или делает жизнь общины невыносимой.

– окончательный выход из института (раньше называвшийся «секуляризацией», secularizatio religiosorum), который может быть потребован только по чрезвычайно веским причинам, «взвешенным перед лицом Господа» (coram Domino perpensas, кан. 691, § 1). Соответствующее разрешение (indultum) входит в число исключительных полномочий Апостольского Престола (для институтов понтификального права) или диоцезального Епископа (для институтов диоцезального права).

Разница между двумя упомянутыми видами выхода из института монашествующих такова:

– эксклаустрация предполагает только освобождение от обязанностей, несовместимых с новой жизненной ситуацией, сложившейся для лица, подвергшегося эксклаустрация (кан. 687);

– т. н. «секуляризация», напротив, автоматически влечёт за собой диспенсацию от обетов и всех обязанностей, из них проистекающих (но не от обязанностей, связанных с рукоположением, если монашествующий был священником) (кан. 692:693).

– Увольнение (Dimissio ab instituto religiose)

Под увольнением понимается окончательный выход из института монашествующих, который следует рассматривать как наказание, налагаемое полномочной церковной властью даже против воли монашествующего.

На практике речь здесь идёт об изгнании монашествующего из института, осуществляемом как санкция против его поведения, несовместимого со статусом монашествующего.

Увольнение может происходить в трёх формах:

– Увольнение «самим фактом» (ipso facto) (кан. 694). При этом монашествующий увольняется в силу самого права, без какого бы то ни было официального заявления со стороны настоятелей. Оно происходит, если монашествующий: – во всеуслышание отрёкся от католической веры; – заключил брак или попытался это сделать, пусть даже только по нормам гражданского права. Увольнение ipso facto официально объявляет полномочный верховный настоятель.

– Увольнение «по декрету» (per decretum, канн. 695–700), которое может быть: – обязательным – в случае преступлений, перечисленных в кан. 695 (напр., убийство, аборт, конкубинат и т. д.); – необязательным – по другим причинам, «основательным, внешним, вменимым и юридически доказанным» (кан. 696).

Увольнение «по декрету» осуществляется по правилам процесса (который можно назвать дисциплинарным), возбуждаемого верховным настоятелем (кан. 697) и завершаемого формальным декретом об увольнении (decretum dimissionis), издаваемым им же. Но, чтобы стать действительным, этот декрет должен быть утверждён Апостольским Престолом или диоцезальным Епископом (в соответствии с тем, относится институт к понтификальному или кдиоцезальному праву). Предусматривается возможность обжалования этого декрета (кан. 700).

– Немедленное увольнение в случае серьёзного скандала, грозящего получить широкую огласку или нанести институту тяжкий ущерб (кан. 703). Эта мера принимается верховным настоятелем. Если же промедление будет представлять опасность, то уволить монашествующего может местный настоятель с согласия его Совета. Верховный настоятель, если это будет нужно, должен провести процесс увольнения по нормам права или передать дело Апостольскому Престолу.

Во всех случаях вместе с увольнением для монашествующего прекращаются обеты и проистекающие из них обязанности. Если монашествующий принадлежит к числу священников, он не сможет осуществлять служение священника до тех пор, пока Епископ не разрешит ему этого в пределах своего диоцеза (кан. 701).

Монашествующие-священники могут быть возведены в сан Епископа (и это случается нередко), а также быть поставлены во главе отдельной Церкви.

В этом случае монашествующий-Епископ продолжает оставаться членом своего института. Однако в том, что касается обета послушания, он подчиняется только Римскому Первосвященнику и освобождается от тех обязанностей, которые, по его благоразумному усмотрению, он сочтёт несогласующимися с его новым положением (клаузура, одеяние института и т. п.) (кан. 705).

Кан. 706 устанавливает особые правила, призванные согласовать обет нищеты с новым экономическим положением рассматриваемого монашествующего, особенно если он поставлен во главе диоцеза.

По истечении срока своего служения монашествующий, ставший почётным Епископом (Episcopus emeritus), волен вернуться или не вернуться в одну из обителей своего института. О его содержании обязан позаботиться либо диоцез, где он исполнял своё служение, либо сам институт.

Верховные настоятели могут объединяться в конференции или советы (кан. 708). Эти органы называются в различных странах по-разному (союзы, федерации и т. д.) и могут охватывать территории различной протяжённости (провинциальные, региональные, национальные, международные).

Цели этих органов следующие:

– объединяя свои усилия, более успешно осуществлять цели, присущие отдельным институтам посвящённой жизни (при этом сохраняется автономия, характер и дух каждого из них);

– рассматривать вопросы, представляющие общий интерес;

– осуществлять координацию и сотрудничество с конференциями Епископов, с отдельными Епископами и с прочими церковными и гражданскими лицами и структурами.

Конференции верховных настоятелей должны иметь свои уставы, утверждённые Святым Престолом, располагающим исключительным правом руководить этими органами и наделять их правами юридического лица (кан. 709).

Кан. 710 Секулярный институт – это институт посвящённой жизни, в котором верующие христиане, живя в миру, стремятся к совершенству христианской любви и стараются содействовать освящению мира, причём прежде всего «изнутри».

Секулярный институт (institutum saeculare) отличается от института монашествующих (institutum religiosum) отсутствием публичных обетов и совместной братской жизни, и прежде всего потому, что «публичное свидетельство» (testimonium publicum) Христу и Церкви, которое для монашествующего влечёт за собой отречение от мира (кан. 607, § 3), для члена секулярного института, напротив, по самой своей природе предполагает его присутствие в миру.

Секулярные институты, представляющие собою новшество в каноническом законодательстве, впервые получили юридическое определение в Апостольской конституции Provida Mater Ecclesia («Предусмотрительная Матерь Церковь»] Папы Пия XII-го от 2 февраля 1947 г. В этой Конституции был подтверждён особый характер секулярных институтов, а также было показано, что посвящённая жизнь не связана исключительно с принятием обетов, но может вестись и посредством других священных уз.

Первоначально секулярные институты рассматривались почти как одна из разновидностей институтов монашествующих. Но на II-м Ватиканском Соборе было чётко определено их отличие от институтов монашествующих и подтверждено их своеобразие. ККП 1983 посвящает секулярным институтам каноны 710–730.

Верующие, посвящённые Богу в секулярных институтах, не изменяют своего канонического положения (будь то статус мирянина или клирика) среди народа Божия (т. е. «в миру», in saeculo) – отсюда название «секулярные», данное этим институтам) и не принимают особого жизненного статуса, присущего монашествующим.

Даже после принятия в члены института они продолжают вести жизнь в «обычных мирских условиях» (in ordinariis mundi condicionibus – кан. 714) – поодиночке, в своей семье или в группах братской жизни в согласии с отдельными конституциями. Священники, являющиеся членами секулярных институтов, как правило, инкардинируются в одном из диоцезов и подчиняются диоцезальному Епископу во всём – кроме того, что относится к посвящённой жизни в их институте (кан. 715). Если же они, согласно кан. 266, § 3, инкардинируются в самом институте и не назначаются на ответственные пастырские должности в диоцезе, то они подчиняются Епископу на тех же основаниях, что и монашествующие.

Следование евангельским советам целомудрия, нищеты и послушания происходит посредством принятия «священных уз», устанавливаемых конституциями отдельных институтов. Обязанности, проистекающие из священных уз, не должны, однако затрагивать секулярного характера (saecularitas) института (кан. 712).

Формы управления отдельными секулярными институтами определяются соответствующими конституциями, которые, кроме всего прочего, устанавливают порядок назначения верховных настоятелей и продолжительность их пребывания в своей должности (кан. 717, § 1).

Однако никто не может быть назначен верховным настоятелем, если он не был включён в состав института окончательным образом (кан. 717, § 2). Тот, кто поставлен во главе института, должен заботиться о том, чтобы сохранялось единство духа и поощрялось активное участие членов института в жизни и деятельности института (кан. 717, § 3). Распоряжение имуществом института происходит по правилам, сформулированным в V-й книге ККП «О временных благах Церкви», а также по нормам собственного права института. Собственное право должно, кроме того, определять экономические обязанности института по отношению к его членам (кан. 718).

– Принятие в члены института

Право принятия верующего христианина в секулярный институт (равно как и право устанавливать испытательный срок и допускать к принятию священных уз) принадлежит верховным настоятелям и их Советам (кан. 720).

Кан. 721 перечисляет требования, необходимые для принятия в члены института (в числе которых – достижение совершеннолетия, т. е. восемнадцати лет) и гласит, что принимаемый должен обладать «зрелостью, необходимой для того чтобы должным образом вести жизнь, свойственную институту». Следует также помнить о том, что по кан. 725 институт может включить в свой состав с одним из видов уз, определяемым конституциями, также и других верующих (в том числе и состоящих в браке), намеревающихся стремиться к христианскому совершенству в согласии с духом института и участвовать в его миссии.

– Испытательный срок и инкорпорация

Прежде чем впервые принять священные узы в секулярном институте, кандидат должен пройти испытательный срок, длящийся не менее двух лет, чтобы получить более ясное представление о своём особом призвании и углубить свои знания о духе и образе жизни данного института (кан. 722).

По истечении испытательного срока кандидат, сочтённый пригодным, принимает три евангельских совета (послушание, нищета, целомудрие) посредством одной из разновидностей священных уз (т.н. «инкорпорация», incorporatio – кан. 723). В противном случае он должен оставить институт.

Первая инкорпорация всегда бывает временной (продолжительностью не менее пяти лет).

По истечении этого срока кандидат, сочтённый пригодным, допускается к постоянной (perpetua) или окончательной (definitiva) инкорпорации. Постоянная инкорпорация производится однократно и на всю жизнь: она связывает до самой смерти. Этот акт посвящения носит эсхатологический характер. Окончательной называется такая инкорпорация, при которой принимаются временные узы, подлежащие возобновлению с окончанием каждого установленного срока. Инкорпорация может стать окончательной после десяти-пятнадцати лет соблюдения обетов.

– Воспитание и образование

Как для монашествующих, так и для членов секулярных институтов образование и воспитание не прекращается с истечением испытательного срока. Напротив: оно должно постоянно продолжаться (кан. 724). Члены институтов должны пройти как можно более полную подготовку – как в мирских науках, так и в божественных. Настоятелям же следует серьёзно заботиться об их постоянном духовном воспитании.

– Задачи

Члены секулярных институтов осуществляют своё посвящение Богу в апостольской деятельности и, подобно закваске, стремятся «пропитать всё евангельским духом, чтобы сплотитъ тело Христово и дать ему возрасти» (кан. 713, § 1). Если члены института являются мирянами, то они, живя в миру и от мира (in saeculo et ex saeculo), участвуют в евангелизации, осуществляемой Церковью – как свидетельством христианской жизни и верности своему призванию, таки усилиями, направленными на то, чтобы преходящие вещи были устроены в согласии с волей Бога и чтобы мир был преображён силой Евангелия (кан. 713, § 2). Если члены секулярного института являются священниками, то они должны помогать собратьям прежде всего свидетельством жизни и своим служением вносить вклад в освящение мира (кан. 713, § 3).

– Обязанности

Кан. 719 гласит, что члены секулярных институтов, «чтобы верно соответствовать своему призванию и чтобы их апостольская деятельность проистекала из союза с Христом», должны:

– быть усердными в молитве;

– прилежно читать Священное Писание;

– ежегодно участвовать в духовных упражнениях и в других духовных практиках (alia spiritualia exercitia) в соответствии с собственным правом института;

– причащаться, и по возможности ежедневно;

– часто прибегать к таинству покаяния;

– располагать необходимым духовным руководством.

6. Выход из состава секулярного института

Как правило, при этом соблюдаются положения, предусмотренные для выхода монашествующего из института монашествующих.

Здесь также можно выделить три случая:

– Переход в другой институт

Его могут совершать лишь те члены института, которые получили постоянную инкорпорацию в нём.

Если речь идёт о переходе из одного секулярного института в другой, то при этом необходимо согласие обоих верховных настоятелей.

Для перехода из секулярного института в институт монашествующих или наоборот необходимо разрешение Апостольского Престола (кан. 730).

– Выход из института

С окончанием срока временной инкорпорации член секулярного института может добровольно оставить институт. Вместе с тем по основательной причине верховный настоятель, выслушав мнение своего Совета, может отстранить члена института от возобновления священных уз.

В течение срока действия священных уз член института может также по веской причине оставить институт, получив на это формальное разрешение (indultum) верховного настоятеля (кан. 726, § 2).

Если член института, получивший постоянную инкорпорацию, желает оставить институт, он может, серьёзно обдумав это перед лицом Господа (coram Dominio), просить и получить разрешение на это у Апостольского Престола или диоцезального Епископа – в зависимости от того, к какому праву – понтификальному или диоцезальному – относится его институт (кан. 727, § 1).

С предоставлением законного разрешения оставить институт прекращаются все узы, а вместе с ними все права и обязанности, проистекающие из инкорпорации (кан. 728).

– Увольнение

Для увольнения (dimissio) из числа членов секулярного института кан. 729 требует совершенно аналогичной процедуры, что и для монашествующих (канн. 694, 695, 697–701).

Институтам посвящённой жизни (institutum vitae consecratae) ККП уподобляет общества апостольской жизни (societas vitae apostolicae) (кан. 731).

Под ними понимаются общества или общины, члены которых, не давая монашеских обетов, преследуют присущую обществу апостольскую цель и, ведя совместную братскую жизнь в соответствии с принятым в данном обществе укладом, стремятся к совершенству христианской любви, соблюдая конституции (кан. 731, § 1). В настоящее время такие общества в Церкви весьма многочисленны, причём некоторые из них играют важную роль в области благотворительности, культуры, образования, защиты прав человека и т. п. В качестве примера можно упомянуть общество салезианцев, основанное святым Джованни Боско.

Речь идёт об обществах совместной жизни, члены которых ведут жизнь, более или менее напоминающую жизнь монашествующих.

Особой чертой обществ апостольской жизни является то, что их члены не связаны тремя обычными обетами целомудрия, нищеты и послушания. Однако на практике в этом пункте существует значительное разнообразие традиций, отразившееся в Кодексе (см. кан. 731, § 2). В некоторых из обществ даются частные обеты (все три или только некоторые из них). В других обществах не даётся никаких обетов, но существует традиция обещания или присяги верности обществу.

К обществам апостольской жизни приложимы с учётом природы каждого из них нормы, общие для всех институтов посвящённой жизни.

Управление обществами определяется их конституциями, которые должны по возможности принимать в расчёт то, что установлено в этих вопросах для институтов монашествующих (кан. 734).

Распоряжение временными благами обществ (являющихся юридическими лицами наравне со своими частями, т.е. провинциями и регионами, и их обителями) происходит по нормам V-й книги ККП «О временных благах Церкви» и собственного права общества (кан. 741). Для этого в каждом обществе, а также в каждой из его частей или обителей должен быть поставлен эконом.

Члены обществ, не давая обета нищеты, имеют право приобретать имущество, а также владеть и распоряжаться им, но всё то, что приобретается ими в силу их принадлежности к обществу, остаётся собственностью самого общества (кан. 741, § 2).

Требование совместной братской жизни приводит к необходимости учреждения «обители» (domus), подобной обителям институтов монашествующих.

Учреждение обители или местной общины входит в полномочия правления общества, причём требуется предварительное согласие диоцезального Епископа, с которым необходимо советоваться также относительно упразднения обители (кан. 733, § 1). Согласие Епископа предполагает право иметь по меньшей мере молитвенное помещение (огаіогіит), в котором надлежит совершать Святейшую Евхаристию и хранить Св. Дары (кан. 733, § 2).

Члены института должны жить в законно учреждённой обители или общине и вести совместную жизнь, сообразуясь с нормами, установленными собственным правом общества (кан. 740).

Собственное право каждого общества устанавливает порядок принятия в члены общества, прохождения испытательного срока, инкорпорации, а также воспитания и образования в обществе (кан. 735, § 1).

К принимаемому в общество апостольской жизни предъявляются те же требования, что и к новицию в институтах монашествующих (кан. 735, § 2, отсылающий к канн. 642–645).

Порядок прохождения испытательного срока, а также воспитания и образования должен определяться в соответствии с целями и характеристикой общества, особенно в области вероучения, духовной жизни и апостольской деятельности, для открытия божественного призвания и подобающей подготовки к участию в миссии и жизни общества (кан. 735, § 3).

Инкорпорация в общество апостольской жизни предполагает с его стороны обязательство направлять членов общества к осуществлению их призвания, а со стороны членов – принять обязанности и пользоваться правами, предусмотренными конституциями общества (кан. 737).

Члены общества подчиняются их настоятелю в том, что относится к внутренней жизни и дисциплине общества, а диоцезальному Епископу – в том, что относится к общенародному богопочитанию, попечению о душах и к апостольской деятельности (кан. 738).

В обществах духовенства, подчиняющихся понтификальному праву, их члены-священники, как правило, получают инкардинацию в самом этом обществе (кан. 736, § 1). Кроме обязанностей, присущих членам общества, на них возлагаются также и обязанности, общие для всех клириков (кан. 739).

Порядок исключения из членов общества апостольской жизни подобен правилам, предусмотренным в этом отношении для членов институтов посвящённой жизни.

Для членов общества, ещё не получивших окончательной инкорпорации, выход из общества происходит по правилам, установленным соответствующими конституциями (кан. 742).

Для членов общества, получивших окончательную инкорпорацию, необходимо различать:

– Переход в другое общество или институт

Переход из одного общества в другое может происходить с разрешения (licentia), предоставленного верховным настоятелем (кан. 744). Такое разрешение должно даваться Апостольским Престолом, если речь идёт о переходе из общества апостольской жизни в институт посвящённой жизни или наоборот.

– Выход из общества

Он может быть:

– окончательным: Соответствующее разрешение (indultum) выдаётся верховным настоятелем с согласия Совета, если только конституции не сохраняют это разрешение за Святым Престолом (кан. 743);

– временным: Соответствующее разрешение (сроком не более чем на три года) уполномочен давать верховный настоятель; при этом, однако, всегда требуется согласие Совета. Тогда все права и обязанности члена общества, несовместимые с жизнью вне общества, приостанавливаются в своём действии (suspensis iuribus et obligationibus – кан. 745).

– Исключение

Исключение (dimissio) из членов общества посвящённой жизни происходит по правилам, относящимся к монашествующим, содержащимся в кан. 746.

Одно из явлений, относящихся к послесоборной эпохе – это возникновение и распространение новых движений, существующих наряду с традиционно принятыми в Церкви формами объединений (ср., напр., Апостольское обращение о призвании и миссии мирян в Церкви и в миру Christifideles laici [«Верующие миряне»] от30 декабря 1988 г., № 2, AAS 81 ¹⁹⁸⁹ 396–397 и кан. 327).

Можно выделить три вида церковных движений:

– движения мирян (laicales), осуществляемые одними мирянами (laici), объединяющимися для более полного осуществления своего призвания в Церкви и в миру;

– духовные (spirituales), включающие в себя различные категории верующих, стремящихся к более глубокой внутренней жизни;

– церковные (ecclesiales), называемые так потому, что в рамках одной и той же общей и коллективной харизмы объединяются все разряды верующих (миряне, живущие в супружестве или придерживающиеся целомудрия; священнослужители в различных степенях посвящения; лица, посвятившие себя Богу в самом движении, в институтах посвящённой жизни, в обществах апостольской жизни, в отшельнической жизни, в мирском девстве и т. д.), чтобы полнее участвовать в жизни Церкви в соответствии с различными аспектами её таинства.

Единство церковного движения проистекает из многообразия и различия разрядов лиц, составляющих его, и из их подобающего единения. Необходимо, чтобы сплачивающее единство духа было выражено и защищено единой структурой. Члены движения объединяются лишь на основе особой харизмы движения. Но для того чтобы лучше сохранилось своеобразие каждого из их членов, они разделяются также на «ответвления» или «секции» в соответствии со своим положением или призванием. У таких групп есть собственное руководство, методы воспитания, уклад жизни – даже в том случае, если их члены участвуют в одной и той же апостольской деятельности.

Чтобы сохранить единство в разнообразии, должны существовать две основные ступени управления, первая – общая для всех групп лиц, и вторая – особая для каждого разряда лиц. Поэтому может быть учреждён руководящий орган, в котором объединяются все руководители отдельных ответвлений или секций с одним или двумя делегатами от каждой группы. Этот высший руководящий центр управления движением возглавляется на определённый срок (ad tempus) или клириком, или мирянином, избранным из равных ему членов движения.

Этой структуре движения должен соответствовать её законодательный корпус:

– общий устав, действительный для всех членов, определяющий основные цели, методы воспитания и образования, принятия в члены движения, принципы их жизни и деятельности; перечисляющий обязанности и права членов; очерчивающий структуру всего движения в целом;

– определённый закон жизни, прилагающий общий устав к различным ответвлениям движения в том, что касается: управления ими; особого образа жизни членов; специфического содержания подлежащих принятию евангельских советов; особого воспитания каждой категории членов; особых прав и обязанностей.

Сколь различны могут быть категории членов движения, столь же разнообразны по своей крепости могут быть узы, связывающие их с этим движением – вплоть до выбора, принятого единожды и на всю жизнь. Одни члены движения призваны к посвящению через принятие евангельских советов в различных формах – созерцательной, апостольской, секулярной – в то время как другие уже приняли сан священства или призваны к нему, в том числе и ради служения тому же движению. Одни готовятся к супружеской жизни, тогда как другие становятся членами движения уже женатыми или замужними, а кто-то, даже будучи женатым или замужним, решает полностью соблюдать евангельские советы. Есть и такие, кто, принадлежа к числу крещёных некатоликов, тоже хотят соблюдать евангельские советы; другие же, не будучи крещены, желают присоединиться к благотворительным целям движения. Всё это требует не только плана духовной и богословской подготовки всех членов движения к осуществлению их апостольской жизни, но также и отдельных планов подготовки для каждого рода призваний и категорий лиц. В отношении образования тех, кто призван к священству, наиболее подходящей формой могут стать семинарии или иные учебные заведения, основываемые самим движением. Во всех вопросах образования и воспитания можно равняться на опыт институтов посвящённой жизни.

Приём (cooptatio) в члены движения, следующий за периодом образования и воспитания – это выражение верности лица, призванного Богом. Это духовное посвящение даёт в жизни личности более полный ответ на те обязательства, которые проистекают из посвящения крещением и миропомазанием, браком или рукоположением. Степени личного посвящения соответствует степень участия в движении. Полное посвящение в церковном движении осуществляется теми, кто принимает евангельские советы как правило своей жизни и как полный и окончательный дар, на который они отвечают своим полным личным посвящением Христу. Общая специфика движений состоит в том, что желание посвятить себя Богу для их членов преобладает над формальными узами, посредством которых принимаются определённые моральные обязательства. Эти узы могут быть временными, подлежащими обновлению, а также постоянными. И в этом вопросе движение может вдохновляться опытом институтов посвящённой жизни. Иной является позиция монашествующих, составляющих часть церковного движения. Они должны оставаться связаны со своим институтом и подчиняться своим настоятелям, а их принадлежность к движению должна дать возможность вносить вклад в обновление своего института. Отношения членов институтов посвящённой жизни к католическим движениям разъясняются в документе Конгрегации по делам институтов посвящённой жизни и обществ 188 апостольской жизни La vita fraterna in comunita´ [«Братская совместная жизнь»] от 2-го февраля 1994 г., n. 62.

Одна из серьёзнейших сложностей, которую необходимо преодолевать церковным движениям – это инкардинация клириков. В настоящее время этот вопрос решается посредством фиктивной инкардинации, т. е. в диоцезе Епископа, благосклонно относящегося к данному движению – однако для служения не диоцезу, а самому движению. Но это создаёт определённые сложности – как потому, что есть клирики, инкардинированные в различных диоцезах, в том числе и весьма удалённых от центра движения и от места жительства клирика, так и потому, что со сменой Епископа в диоцезе может быть инкардинирован Епископ, неблагосклонно настроенный по отношению к данному движению. По мнению профессора Жана Байера из Грегорианского Университета, лучшим решением было бы следующее: предоставить полномочие инкардинации в рамках самого движения, чтобы призвание к священнослужению в движении стало более стабильным. Иным является положение тех клириков, которые, будучи инкардинированы в своём диоцезе для служения ему, вдохновляются духом движения и являются лишь его «сотрудниками».

Другой вопрос встаёт в отношении крещёных-некатоликов, желающих войти в данное движение, принимая евангельские советы вместе с некоторыми видами уз. Таких крещёных можно было бы допускать к движению в качестве членов с особым статусом (non pleno iure), т. е. не с теми же самыми обязанностями и правами, что у других членов, поскольку необходимо уважать их конфессиональное самосознание. Поэтому им не следует занимать руководящие посты на уровне движения в целом; но при этом было бы уместным, чтобы они занимали должности в ответвлении движения. Впрочем, такие крещёные-некатолики могли бы принимать евангельские советы посредством одного из видов уз, расторгаемых с того момента, когда они оставляют движение или исключаются из него.

Выход из ответвления или секции движения по необходимости должен влечь за собой удаление от движения, поскольку для лица, считающего узы или деятельность в его секции слишком обременительными для себя, может быть предусмотрена возможность перехода в другие ответвления или секции с более лёгкими обязанностями. Чёткими правилами, содержащимися в уставе или регламенте каждого ответвления или секции, должны быть предусмотрены как возможность выхода из движения, причины и порядок исключения из него, так и освобождение от уз, если имело место принятие евангельских советов.

Церковность движения, как и всякого другого объединения верующих, подтверждается тем фактом, что оно, животворимое Духом Христовым, посвящает себя возрастанию Церкви, принимает некоторые средства церковного освящения как основные элементы жизни и деятельности и подчиняется церковной иерархии – как в доктринальном аспекте, так и пастырском (Апостольское обращение Christifidelis laici [«Верующие миряне»], 30, в: AAS 81 ¹⁹⁸⁹ 446–448).

Отдельные трудности возникают в отношении утверждения (approbatio) церковных движений. Необходимо сохранять новизну и своеобразие церковных движений, поскольку было бы ошибкой просто сводить эти новые формы жизни к формам, уже признанным Церковью и утверждённым как институты монашествующих, секулярные институты или персональные прелатуры. Во всякой новой форме жизни, вызванной Духом Святым, следует уважать её новизну и не ограничивать её априорно рамками уже существующих канонических форм, что могло бы нарушить её исконное своеобразие. Намерение Церкви ясно выражено в кан. 605, согласно которому новые формы посвящённой жизни должны быть утверждены церковной властью. При этом необходимо позаботиться о том, чтобы их уставы верно выражали особое призвание движения, особый дар Духа Святого.

Особое утверждение каждой ветви движения – как института посвящённой жизни, как общества апостольской жизни или просто как объединения верующих – могло бы привести к разрыву единства движения, вследствие чего каждое ответвление могло бы отделиться и жить своей автономной жизнью.

Столь же грубым было бы приравнивание церковного движения к персональной прелатуре, поскольку согласно Кодексу прелатуру составляют только священники и диаконы секулярного духовенства (кан. 294). В рамках персональной прелатуры миряне могут посвящать себя церковному служению только в форме 190 естественного участия в её апостольской деятельности посредством соглашений (кан. 296). Сущность персональной прелатуры, составляемой духовенством, не соответствует основной характеристике церковного движения, призванного объединить все категории лиц в Церкви. Кроме того, сама природа персональной прелатуры может привести к тому, что всё управление прелатурой и сам её духовный склад приобретает черты, более свойственные духовенству. Подобный подход едва ли совместим с единством церковного движения, поскольку апостольскую деятельность не следует рассматривать как неотъемлемую черту всякого движения. Апостольская деятельность свойственна скорее лишь группе священников, утверждённой в качестве персональной прелатуры, к которой в этом случае присоединялись бы и от которой зависели бы все прочие категории лиц, составляющих движение. Кроме того, персональная прелатура ставит перед собой строго определённую цель – как в пространственном смысле, когда речь идёт о более равномерном распределении духовенства между отдельными Церквами, так и в апостольском смысле, когда речь заходит об особой пастырской или миссионерской деятельности. И напротив – апостольские цели церковного движения сами по себе универсальны и направлены на все категории верующих.

Вследствие структурной сложности церковных движений в настоящее время оказывается в некотором смысле неточным также их определение как частных или общественных объединений верующих. Вероятно, полномочная церковная власть должна будет уточнить юридическое положение движений и внести большую ясность в канонические аспекты их уставов и внутренних регламентов. Кроме того, поскольку церковные движения объединяют различные категории лиц (в отличие от движений мирян или духовных движений), они не могут находиться в исключительном ведении Совета по делам мирян. Согласно ст. 21, §§ 1, 3 Апост. конст. Pastor Bonus [«Добрый Пастырь»] ААS 80 ¹⁹⁸⁸ 865) можно было бы периодически созывать межведомственную комиссию или учредить постоянную, чтобы рассматривать вопросы, подлежащие рассмотрению различных римских ведомств (Конгрегации по делам Епископов, духовенства, институтов монашествующих и обществ апостольской жизни, семинарий и институтов, Совета по христианскому единству и по диалогу с неверующими).

Власть, полномочная утвердить церковное движение, определена в кан. 312, § 1:

– Святой Престол – для всемирных и международных движений;

– Конференция Епископов – для движений в масштабах отдельной страны;

– диоцезальный Епископ – для диоцезальных.

Кан. 299, § 1 утверждает право верующих создавать частные объединения, и его положения имеют силу также в отношении церковных движений. С согласия полномочной церковной власти такое движение получает признание как частное объединение (кан. 299, § 3). После утверждения устава движения церковная власть может одобрить и официально рекомендовать его (кан. 299, § 2) или наделить его правами частного юридического лица (кан. 322). Кроме того, церковная власть может учредить его в качестве общественного объединения (канн. 301:313).

Чтобы определить, является ли данное движение диоцезальным только de facto или также de iure, т. е. для того чтобы определить его природу и цели, необходимо тщательно учитывать намерение основателя движения. Если движение было основано с тем, чтобы оно действовало в определённом диоцезе (напр., для того чтобы поощрять в нём богопочитание), то оно является диоцезальным не только de facto, но и de iure. Если же, напротив, намерение основателя движения не ограничивалось пределами диоцеза и само движение тоже выходит за его границы, то оно является диоцезальным de facto до тех пор, пока оно не будет признано на уровне всей страны, а также на международном или мировом. Если движение собирается вести деятельность на уровне страны, тогда после утверждения в рамках диоцеза оно нуждается в утверждении со стороны Конференции Епископов. Объединение национального характера может также быть утверждено непосредственно Конференцией Епископов без предварительного утверждения на диоцезальном уровне. Трудность утверждения со стороны Конференции Епископов состоит в том, что отдельные Епископы, которым надлежит утвердить движение, не всегда располагают достаточным и непосредственным знанием о нём, но основываются (особенно в том случае, если число членов Конференция велико) только на письменных документах или косвенных сведениях. Церковное движение всемирного характера утверждается или учреждается Святым Престолом – либо непосредственно, либо после утверждения или учреждения на диоцезальном уровне; однако в этом случае нет необходимости в предварительном утверждении или учреждении движения одной или несколькими конференциями Епископов. Если подобное движение уже получило права юридического лица на диоцезальном или национальном уровне, это утверждение имеет силу для всей Церкви, и нет необходимости в новом акте Святого Престола после того, как он уже утвердил данное движение. Если движение уже утверждено или учреждено – на диоцезальном, национальном, международном или всемирном уровне – то, для того чтобы основать его резиденцию или оперативный центр в диоцезе, это движение (если оно является частным) не нуждается ни в каком утверждении или учреждении в качестве движения или в другом акте согласия со стороны Епископа данного диоцеза. Однако, если движение является общественным, необходимо письменное согласие Епископа (кан. 312, § 2). Это положение введено для того чтобы движение могло гармонично войти в пастырскую жизнь диоцеза, за которую отвечает Епископ.

Наконец, следует подчеркнуть необходимость того, чтобы положения канонического права как можно более полно уважали харизматический характер церковного движения – как в его деятельности, так и в особом укладе его духовной жизни – ибо подлинно церковное движение – это особый дар, ниспосланный Церкви Святым Духом. В силу этого харизматического происхождения должна признаваться подобающая автономия жизни церковных движений (и в особенности – управления ими), которая должна соблюдаться и оберегаться местными настоятелями и Святым Престолом – аналогично тому, как это происходит с институтами посвящённой жизни (канн. 586:593). Такого рода автономия сказывается также на осуществлении апостольской деятельности, причём и в этой области устанавливается (с соответствующими модификациями) аналогия с институтами монашествующих (ср. канн. 677, § 1; 678–683).