Каноническое право о браке (De matrimonio)

Церковь, основанная Господом Иисусом Христом, в своей миссии спасения людей исходит из Его Учения. Вместе с тем она, как и любое другое установление, руководствуется в своей деятельности также и собственным Правом.

Уже с первых веков своего существования Церковь старалась собрать воедино священные каноны, чтобы легче было изучать, использовать и соблюдать их. Не случайно уже кан. 25 IV-го Толедского Собора (633 г.) гласит: «священникам надлежит знать Священное Писание и каноны», ибо «священники Божии должны всячески избегать невежества, которое является матерью всех заблуждений» («sciant sacerdotes Scripturas Sacras et canones...» quia «ignorantia matег cunclorum errorum maxime in sacerdotibus Dei vitanda est»). Предлагаемое учебное пособие «Каноническое право о браке» как раз и предназначено для того, чтобы хотя бы в какой-то мере восполнить существующий у нас недостаток в подобной литературе.

Очень нужное и актуальное, первое на русском языке после принятия нового Кодекса Канонического Права (1983 г.), это пособие составлено Моне. Иваном Юрковичем, секретарём Представительства Святого Престола в Российской Федерации и профессором канонического права Колледжа Католической Теологии им. Св. Фомы Аквинского.

Автор проделал немалую работу по подготовке настоящего учебного пособия, в приложении к которому даётся также перевод канонов о браке на русский язык. Если учесть, что это первое пособие такого рода, а также то, что в области канонического права практически отсутствует терминология на русском языке, то становится ещё более понятным объём проделанной работы и её значение.

Особо следует подчеркнуть, что в настоящем учебном пособии уделено должное внимание проблематике смешанных браков и, в частности, между католиками и православными, что так важно для России, а также главнейшие положения Кодекса Канонов Восточных Церквей в области брачного права. Тем самым настоящее учебное пособие приобретает и немалое экуменическое значение.

Выражаю надежду на то, что указанное пособие будет полезно не только студентам Колледжа, но и семинаристам, а также священникам в их пастырской деятельности, и положит начало подготовке новых учебников и соответствующих исследований в области канонического права в России. Автора настоящего учебного пособия «Каноническое право о браке», выходящего в свет в Международном Году Семьи, а также всех, кто будет им пользоваться, от всего сердца благословляю.

Москва, 26 декабря 1993 г.

в Торжество Святейшего Семейства

Архиепископ Тадеуш Кондрусевич

Апостольский Администратор для

католиков латинского обряда

Европейской части России

Настоящий труд основывается по большей части на текстах, принадлежащих перу Монс. Й. Прадера (J. Prader, // matrimonio in Oriente e Occidente, Roma, 1992) и юристов Ф. дель Джудиче и Ф. Мариани (F. del Giudice – F. Маrіаnі, // diritto canonico, Roma, 1988). С методологической точки зрения характер этой книги определяется тем, что она задумывалась прежде всего как учебное пособие для студентов Колледжа Католической Теологии им. Св. Фомы Аквинского.

В отношении русской терминологии особенно полезным оказался перевод Motu Proprio «Crebrae allatae», выполненный в 1958 году свящ. С. Тышкевичем и оставшийся в машинописном варианте, который любезно предоставил в моё распоряжение Папский Восточный Институт (Pontificio Instituto Orientale). Особую благодарность хотелось бы выразить преп. отцу Алексею Стричеку, SJ, за его советы в области стилистики, а также всем тем, кто оказал помощь в создании настоящего пособия своими предложениями и указаниями.

Русский перевод и редакция текста были выполнены А.Н. Ковалём. После совместных трудов по выработке терминологии, продлившихся год с лишним, стало возможным подготовить настоящее пособие, которое, благодаря пастырскому попечению Его Высокопреосвященства Архиепископа Тадеуша Кондрусевича, Апостольского Администратора для католиков латинского обряда Европейской части России, может внести скромный вклад в дело возобновляемого изучения канонического права в России.

И. Ю.

Рассмотрение института брака в отдельной главе отчасти находит своё оправдание в той значительной доктринальной и социальной важности, которая свойственна этому установлению в каноническом законодательстве, не говоря уже об очевидной значимости, которое оно получает в гражданской жизни.

В Кодексе канонического права браку посвящено больше канонов, чем любому другому установлению. Подобная обширность отражает значительность этого таинства для жизни Церкви. Формулировка канонического определения брака является плодом векового опыта церковной жизни и богословских размышлений. И все же канонический аспект является только лишь одной стороной этой комплексной человеческой, общественной и церковной действительности.

Попечение о браке прослеживается во всей истории Церкви. Первые христиане жили в римской среде. Несмотря на то, что при заключении браков они следовали традициям и установлениям гражданского законодательства, внутренний смысл христианского брака находился в противоречии с языческим римским обществом. От христиан требовалось посвящение нерасторжимому союзу между супругами, сопровождаемому взаимной верностью. Супружеские связи основывались на убеждении в том, что они представляют собой союз Христа со Своей Церковью. Для римлян брак был важен, поскольку он являлся необходимым с точки зрения поддержания благосостояния общества и патриархальной семьи. Для христиан же ценность его заключалась в самой его природе. Другое очень важное различие между двумя представлениями о браке заключалось в том, что для христиан муж и жена считались духовно равными, в то время как в римском праве этот принцип не был сформулирован так чётко.

Первые признаки определения норм для брака обнаруживаются в посланиях Св. Павла, особенно в 1Кор.7, Еф.5:21–33. Св. Апостол Павел ссылается на различные стороны отношений супругов, как, например, взаимное уважение и верность и постоянство брачного союза.

Синоптические евангелия говорят о браке, подчеркивая крепость супружеских уз (Лк.16:18, Мк.10:1–12, Мф.5:31–32 и 19:3–12). Все синоптические ссылки касаются ответа Господа на вопрос о том, разрешено ли мужу разводиться с женой и вновь жениться, если она совершила прелюбодеяние. Трактовка брака первыми христианскими писателями была в основном апологетической. У них ещё не было аргументов с позиции теологий или права. Эти авторы скорее просто защищали брак от нападок неверующих.

Серьёзные рассуждения о богословском определении христианского брака начинаются с Отцов Церкви. Ориген, Тертуллиан, Иероним, Киприан и Амвросий, среди прочих, изучали брак как теологическую действительность. В некоторых случаях письменные трактаты были ответом на учения гностиков и на прочие христианские ереси. Благодаря своей теологической и дисциплинарной значимости особо выделяется учение св.Августина, широко изложенное в трактатах и наставлениях о природе христианского брака.

Одновременно с учением Августина начинают формулироваться канонические постановления о браке, разработанные по большей части на Поместных Соборах (т.е. обязательных для всей Церкви) и других Соборах (не обладающих общеобязательной силой) во всем христианском мире. Епископы изучали дисциплинарные проблемы брака и принимали постановления в форме канонов, направленных на борьбу с поведением и верованиями, противоречащими христианскому представлению о браке.

Законодательная деятельность первого тысячелетия христианства была практически полностью сконцентрирована на внутренних аспектах брака. Только позднее, практически в XI–XII вв., внимание уделяется юридически-каноническим аспектам. Вследствие того, что авторитет Церкви приобрел некоторый вес и в гражданской жизни, её ответственность также за институт брака становилась все более публичной. В этот период были также выработаны некоторые основные канонические принципы, имеющие значение для последующего понимания юридических сторон христианского брака. Во время понтификата Папы Александра III (1159–1181), к примеру, было определено, что в тот момент, когда крещёные супруги свободно изъявляют своё согласие перед Церковью, совершается таинство брака. Этот 14 союз становится нерасторжимым после того, как супруги совершили супружеский акт. Эта доктрина и по сей день осталась в основе учения Церкви.

Различные канонические аспекты были сформулированы в эпоху позднего средневековья. Последующий шаг вперёд представлен Тридентским Собором, который включил брак в число семи таинств. В тот же самый период была введена также обязательность канонической формы, направленная на борьбу с заключением тайных браков, начавших распространяться в то время.

И наконец, более полное каноническое определение брака было разработано в Кодексе Канонического Права 1917 года, который стал также одним из основных источников и для современного брачного законодательства.

Латинский термин matrimonium происходит от слов mater (мать) и munus (долг, обязанность). Он особо подчёркивает роль матери: рождение и воспитание потомства. (Весьма характерно, что слово patrimonium, образованное аналогично, но уже от слова «отец» (pater), означает «наследство» или «имущество», очерчивая тем самым сферу влияния отца).

Термины connubium и nuptiae происходят от глагола nubere: закутывать(ся) в покрывало. В римском брачном обряде невесту покрывали особым платком огненного цвета, символизировавшим её скромность и готовность подчиняться своему будущему супругу. Термины connubium и nuptiae подчёркивают социальный аспект брака.

Слово coniugium образовано от корня iug, означающего буквально «запрягать» (ср. русское иго) при помощи приставки con («с»), выражающей идею совместности. Таким образом, этот термин означает взаимную подчинённость супругов друг другу, их совместную жизнь («в одной упряжке»); он делает акцент на тех отношениях, что устанавливаются между мужем и женой с заключением брака.

Термин consortium образован от слова sors (жребий, судьба, участь) при помощи вышеупомянутой приставки con. Итак, этот термин означает общность судьбы супругов, которые становятся сопричастны к одной и той же жизни, разделяют один и тот же жребий и одни и те же условия жизни.

Брак является божественным установлением, юридическое определение которого представляет немалые трудности.

Его первые классические определения восходят к римскому праву и принадлежат Модестину (Modestinus) и Юстиниану (Justinianus).

Согласно Модестину (Digesta, 23. 3:1), «брак является пожизненным союзом мужчины и женщины, единением в божественном и человеческом праве».

Для Юстиниана (Institutiones, 1.9:1) «супружество, или брак, является союзом мужчины и женщины, предполагающим нераздельную общность жизни».

В контексте этих и других определений возникло то, которое может считаться наиболее общепринятым среди специалистов по каноническому праву, изложенное в самом «Римском катехизисе» («Catehismus Romanus», часть II, гл. 8, § 3), согласно которому «брак является супружеским союзом мужчины и женщины, заключённым между юридически правомочными лицами, который предполагает нераздельную общность жизни, чтобы супруги могли взаимно помогать друг другу, лучше переносить трудности и взаимно поддерживать друг друга в старости».

Современные церковные юристы попытались, однако, дать новое определение брака, учитывая ту форму, которую он приобретает в нынешнем обществе; в качестве примера приведём одно из них: «брак является устойчивым союзом мужчины и женщины, заключённым по доброй воле обеих сторон, чтобы они духовно и физически дополняли друг друга, взаимно помогали друг другу, порождали, растили и воспитывали детей» (В. Дель Джудиче).

Господь Иисус Христос сделал этот союз сверхъестественным, ибо Он, не изменяя договорной основы данного союза, возвысил его в достоинство таинства, наделив его способностью непосредственно низводить благодать, необходимую супругам для того, чтобы они, как христиане, могли исполнять обязанности по отношению друг к другу и к своим детям.

Священная природа брака, торжественно провозглашённая на Тридентском Соборе, нашла своё новое подтверждение в прежнем Кодексе.

Эту истину повторил и II Ватиканский Собор: хотя он и не посвятил христианскому браку особого документа, но зато упомянул о действиях, производимых таинством супружеской жизни, и включил брак в тайну спасения, торжественно заявив в 48-м разделе конституции «Радость и надежда» («Gaudium et spes»), что «глубокая общность супружеской жизни и любви, которую установил Творец и которой Он даровал её собственные законы, основывается брачным союзом, т.е. непреложным личным согласием. Таким образом через человеческое действие, которым супруги 16 взаимно отдают и принимают друг друга, по божественному повелению возникает – также по отношению к обществу – нерушимый брачный институт; эти священные узы ради блага как супругов и детей, так и общества, не зависят от человеческого произвола. Ибо сам Бог является основателем брака...».

В полном объёме развивает эти концепции Апостольское Призывание «Семейное содружество» (Adhortatio Apostolica «Familiaris Consortio») от 22 ноября 1981 года в пункте 13:

«Брак – как и каждое из семи таинств – является реальным символом спасения, однако на свой особый лад. Супруги участвуют в нём, поскольку они являются супругами, поскольку их двое, поскольку они составляют чету, так что первым и ближайшим следствием брака (res et sacramentum) является не сама сверхприродная благодать, а христианские брачные узы, подлинно христианское общение двоих, ибо оно символизирует тайну воплощения Христа и тайну Его союза. И содержание этого участия в христианской жизни тоже является особым: супружеская любовь влечёт за собой совокупность, в которую входят все компоненты личности: требования тела и инстинкта, силы чувства и страсти, духовные и волевые устремления – всё это направляется ко глубочайшему личному единству, которое, сверх единения в одной только плоти, приводит к тому, что супруги становятся не чем иным, как одним сердцем и одной душой; это требует нерасторжимости и верности в радикальном взаимном дарении и направляется к порождению и воспитанию детей (ср. энциклику о регулировании рождаемости «Человеческой жизни» – Humanae vitae, 9). Одним словом, речь идёт об общих свойствах всякой естественной супружеской любви, однако с новым значением, которое не только очищает и укрепляет их, но и поднимает до того состояния, когда они становятся проявлением сугубо христианских ценностей».

Все эти концепции приняты и развиты нынешним Кодексом, посвятившим браку канн. 1055–1165 IV книги (о Святительской обязанности Церкви), которые рассматриваются в следующих разделах. Новый «Катехизис Католической Церкви» (1992 г.) принимает определение брака, данное в кан. 1055, § 1.

В кан. 1055 Кодекса Канонического Права от 1983 г. (ККП 1983) природа брака изложена в следующей формулировке:

Отсюда следует, что для верующих христиан, т.е. для крещёных во Христе, брак является в то же время:

– таинством, т.е. видимым и действующим знаком благодати (signum visibile et efficas) – поэтому Кодекс отводит место изложению законов о браке в части, посвящённой таинствам (часть I книги ІV-й, озаглавленной «Святительские обязанности Церкви»);

– договором, т.е. брачным союзом (foedus, по выражению Кодекса), поскольку он возникает при встрече двух волеизъявлений и порождает определённые последствия в отношениях между лицами, заключившими договор (супругами): см. кан. 1134. (В связи с этим следует отметить, что гражданская терминология, употребляемая в церковном законодательстве, благодаря духовной природе последнего, часто получает совершенно иное значение, насыщенное духовностью).

Из неотделимости «брака-договора» от «брака-таинства» следует, что:

– Регулирование этого установления находится в ведении Церкви, которая обладает исключительным правом определять препятствия к браку (impedimenta, кан. 1675) и судить о его несостоятельности (nullitas, кан. 1675), тогда как гражданская власть вправе определять лишь сугубо гражданские последствия брака (кан. 1672).

– Брак осуществляется согласием супругов, в отличие от того, что принято в отношении брака, заключаемого гражданским актом, при котором полномочия государственного чиновника дополняют собою волеизъявление супругов. Это обстоятельство усложняет каноническую концепцию брака в сравнении с гражданской.

Чтобы быть действительным, брак между крещёными, как и прочие таинства, должен заключать в себе определённые основные элементы, т.е. такие, без которых он не может существовать. Рассмотрим их:

– Служителями таинства брака являются – прямо противоположно тому, что об этом обычно думают – сами супруги: священник, ассистирующий при обряде (которого в обыденной разговорной речи ошибочно называют совершающим таинство) служит всего лишь квалифицированным свидетелем, присутствие которого необходимо для действительности (ad validitatem) брака (но не всегда: см. кан.1116). Присутствием священника гарантируется соблюдение юридических импликаций бракосочетания. Однако в качестве служителей брака и наравне со служителями всех прочих таинств супруги в целях действительности данного обряда должны иметь намерение делать то, «что делает Церковь» (quod facit Ecclessia).

– Желание заключить брак, выраженное согласием, представляет собою другой важный составной элемент этого таинства.

В самом деле, по словам кан. 1057, § 2, «брачное согласие – это акт волеизъявления, которым мужчина и женщина посредством неотменимого договора взаимно отдают и принимают друг друга, чтобы заключить брак».

Брачное согласие, которое, по нормам кан. 1057, § 1, «не может быть заменено никакой человеческой властью», понимается в терминах канонического права, как «внутреннее духовное согласие» (internus animi consensus), и это потому, что брак является не только юридической сделкой, для которой было бы достаточно изъявления согласия, но и таинством.

– Предмет брака состоит во взаимной отдаче супругов, которая призвана установить между ними тот союз на всю жизнь, который предусмотрен кан. 1055 и предназначен для взаимного блага самих супругов и порождения и воспитания потомства.

– Наконец, форма бракосочетания – это его выражение в словах или в знаках, принятых при обряде венчания (кан. 1101, § 1).

Из определений – как вероучительных, так и юридических – этого института, и из вышеупомянутых положений кан. 1055 следует, что сегодня может ещё считаться имеющим силу классическое трёхчастное разделение целей брака, т.е.: рождение и воспитание детей; взаимная помощь; средство укрощения плотского вожделения (remedium concupiscentiae).

Первый параграф канона 1055, описывающий фундаментальную природу христианского брака, основывается на Пастырской Конституции «Радость и надежда» («Gaudium et spes», 47–52) с особенным акцентом на параграфе 48. Соборное определение брака наполнено богатыми смыслами, восходящими к пониманию значения брака в Библии и в богословском наследии Отцов Церкви.

Супруги дарят друг другу самих себя, заключая союз. В еврейской традиции слово «союз» (b´rith) означало соглашение, устанавливающее такие отношения, которые оказывались равными отношениям кровного родства. Поэтому такие узы, будучи однажды заключены, были уже неотменимы. Союз, с которым сравнивается брак – это тот самый союз, который Бог заключил со Своим народом. Понятие союза лучше всего описывает богословский аспект брака. Его использование в этом контексте демонстрирует персоналистический подход соборной теологии и послесоборной юриспруденции. Речь идёт об отношениях, признающих духовное равенство супругов и их способность вступить в такое общение, которое требует взаимного дарения всей личности целиком.

На юридическом уровне термин «союз» (foedus) более ясно описывает тот результат, который проистекает из обмена брачным согласием. Супруги заключают брак, чтобы создать «постоянную общность всей их жизни».

Термином «союз» (foedus) заменяется термин «договор» (contractus), обычно использовавшийся в Кодексе 1917 года. Учитывая, что аспект брака как таинства основывается на концепции, согласно которой брачные отношения отражают целостные, верные и постоянные отношения Христа с Его Церковью, слово «союз» (foedus) является наиболее точным в богословском отношении термином для выражения этой стороны дела.

Следуя Пастырской Конституции «Gaudium et spes», Кодекс уклоняется от выстраивания иерархии целей брака. Брак предназначен – будь это божественное или человеческое предназначение – ко благу супругов (bonum coniugum) и к порождению и воспитанию потомства. Обе эти цели тесно связаны между собой. Они составляют самую сущность брака. Бескорыстное дарение в контексте брачного общения способствует естественному и духовному благу супругов. Из естественной склонности это дарение склоняется к участию в созидательном труде Господа благодаря не только физическому воспроизводству, но также и человеческому и христианскому воспитанию потомства. Даже если существование подлинного брака не зависит от наличия потомства (брак может быть и бесплодным), тем не менее у тех, кто приобщается к этому таинству, всегда должна присутствовать готовность к порождению детей. В связи с этим Апостольское Призывание «Familiaris Consortio» (14:2) утверждает: «В своей глубочайшей истине любовь является, по сути, даром, а супружеская любовь, приводя супругов ко взаимному «познанию» друг друга, превращающему их во «плоть едину», не исчерпывается отношениями между супругами, поскольку она делает их способными к высочайшему взаимному дарению, благодаря которому они становятся помощниками Господа, даруя жизнь новой человеческой личности. Таким образом, супруги, препоручив друг другу самих себя, даруют друг другу, кроме того, и ребёнка, живой образ их любви, постоянный знак их супружеского единства и живое и нерасторжимое осознание их существования как отца и матери».

Этот священный характер брака-таинства был полностью признан только после долгого периода жизни Церкви, и его понимание продолжает постоянно углубляться. Христиане всегда признавали, что брак является таинством. Первые христианские писатели говорили о браке как о таинстве (sacramentum (лат.), misterion (греч.)). Однако только в XIII веке Церковь определила брак как одно из семи таинств (Декрет для армян, DS, 695).

Декрет для армян (1439) был издан Флорентийским Собором в надежде достичь единства с этой Церковью. Он был опубликован в форме буллы (Bulla) Папой Евгением IV и озаглавлен Радуйтесь Господу (Exultate Domino). Этот Декрет был принят посланниками армянской Церкви. Он представляет собою разработанное изложение теологической доктрины латинской католической Церкви того времени по различным вопросам (Троица, Filoque, таинства и т.д.) и верно следует учению Св. Фомы Аквинского.

Этот Декрет следует считать скорее не документом веры, а ясным определением повсеместно принятой на Западе теологии таинств, сделанным специально для армян.

В том, что касается брака, этот Декрет утверждает прежде всего природу брака как таинства и объясняет тройственную природу благ брака (bona matrimonii), ссылаясь на теологию Отцов Церкви.

Таким образом, даже если природа брака как таинства не находит достаточно ясных подтверждений в Священном Писании, эта концепция находит себе достаточно оснований в спасительном подвиге Господа. Так, она представляет Его единение с Церковью и является тем средством, при помощи которого христианский дух, наличествующий в отношениях между супругами, может распространиться на всё сообщество верующих.

Второй параграф канона 1055 даёт фундаментальное юридическое определение брака. Всякий действительный брак между двумя крещёными лицами – будь то католики или не католики – по сути своей является таинством. Оригинальный латинский текст использует здесь термин «договор» (contractus), часто употреблявшийся в канонической юриспруденции, но серьёзно оспариваемый теми авторами, которые хотят особенно подчеркнуть персоналистический аспект брака, т.е. взаимное дарение, осуществляемое обоими супругами, а не договор. Точно так же неуместен будет этот термин, поскольку он может создать впечатление, что супруги могут сами определять свои права и обязанности, тогда как в браке они определяются сами по себе (ex se), независимо от воли сторон. Поэтому здесь нельзя говорить о подлинном договоре.

Принимая во внимание эти возражения, следует всё же заметить, что термин «договор» (contractus) особым образом отражает некоторые существенные аспекты брака в том, что касается его заключения. Можно даже утверждать, что между двумя этими концепциями на деле не существует подлинного противоречия: брак является прежде всего человеческим и божественным установлением, но, учитывая то, что он содержит и аспект договора, можно определить также и требования, необходимые для определения условия заключения этого договора и проистекающих из него обязанностей. В области канонического права речь идёт о договоре, однако при этом подразумевается, что это договор особого рода (sui generus) и что он отличается от остальных человеческих договоров.

Традиционно брак рассматривался с двух точек зрения: в его становлении (in feri) и в его установленноcти (in facto esse). Даже если это разделение, как представляется, не соответствует фундаментальной целостности (indivisibilitas) брака, оно всё же помогает понять формулировку канона 1055, когда речь в нём заходит об общности всей жизни (totius vitae consortium) (in facto esse), которая, однако же, получает существование с заключением брачного союза (martimoniale foedus) (matrimonium in fieri).

Часто можно встретить утверждение о том, что концепция брака как договора восходит к римскому праву. Однако необходимо сказать, что даже римляне рассматривали брак не столько как один из договоров, сколько как особый договор. Они пытались урегулировать юридические аспекты жизненной реальности. Совместная жизнь (individua vitae consietudo), основывалась на предварительном и постоянном желании быть вместе (affectus maritalis). Когда эта супружеская любовь (affectus maritalis) прекращалась, прекращался и брак. Однако столь же верно и то, что римляне пользовались термином «заключать договор» (contrahere), который в этом контексте описывал скорее обязательства супругов по отношению друг к другу, а не добровольную встречу двух волеизъявлений.

Для римлян, как и для других древних народов, брак и семья были установлением скорее социальным, чем юридическим. Поэтому в нём зачастую отсутствует типично юридический аспект. Несмотря на то, что заключение брака всегда было весьма торжественным, это внешнее выражение всегда направлялось скорее на то, чтобы создать семейные и социальные узы, чем на установление истинно юридических последствий брака.

Кан. 1056 выделяет, далее, два существенных свойства брака: его единство (т.е. невозможны полигамия или полиандрия) и нерасторжимость, утверждая, что в христианском браке они «приобретают особую прочность». Эти свойства и цели (которые св. Августин называет благами брака, bona matrimonii) составляют неразрывное целое и не допускают никаких градаций и никакой иерархичности. (ККП 1983 упразднил иерархию целей (различавшихся на первичные и вторичные), которая представляла собою плод теоретизирования старых школ церковного права и излагалась в кан. 1013 отменённого Кодекса от 1917 года).

Следуя по стопам энциклики Папы Пия XI «Casti connubii» (1930), ІІ-й Ватиканский Собор подчеркнул фундаментальную и всеобщую необходимость подлинной любви между супругами для того, чтобы брак был не только средством порождения потомства, но и, прежде всего, общностью жизни и любви.

В связи с этим можно отметить, что ККП в согласии с принципами Собора подчеркивает важность гетеросекуальности брака и заявляет о действительности бесплодных браков (напр., между пожилыми людьми).

Из существенных свойств брака, особенно из уважения к его нерасторжимости, следует, что всякий раз, когда брак заключён и отсутствуют надёжные доказательства его недействительности, должна существовать презумпция (только в юридическом смысле, iuris tantum) действительности брака.

Этот принцип, называемый «благоприятствованием браку» (favor matrimonii), провозглашён в кан. 1060, где говорится:

Положение о «благоприятствовании браку» действует как процессуальный принцип – в том смысле, что брак не может быть провозглашён недействительным, пока не будет моральной уверенности (пусть и не абсолютной) в его недействительности, такой уверенности, которая, основываясь на объективных фактах, «исключает всякое обоснованное сомнение в противном».

Принцип «благоприятствования браку» теряет силу только перед принципом «благоприятствования вере» favor fidei) – в том смысле, что брак, заключённый между двумя некрещёными (infideles) является сомнительным, а если один из супругов обратится в католичество, данный брак будет считаться недействительным до тех пор, пока не будет доказана его действительность.

Чтобы лучше понять содержание следующих параграфов, необходимо помнить о том, что, согласно указаниям Кодекса:

– одобренным браком (matrimonium ratum) является действительный брак между крещёными до тех пор, пока он не станет завершённым (consumatum) (кан. 1061, §1);

– одобренным и завершённым браком (matrimonium ratum et consumatum) является действительный брак, в котором супруги по взаимному согласию «по-человечески [т.е. добровольно и по взаимной любви] совершили между собой супружеский акт, предназначенный сам по себе к рождению потомства» (кан. 1061 §1). Брак считается завершённым до тех пор, пока не будет доказано обратного, если после бракосочетания супруги жили вместе (кан. 1061, §2);

– предположительным браком (putativum) является недействительный брак, заключённый по чистосердечному неведению хотя бы одной из сторон, который оказывает своё действие «пока обе стороны не удостоверятся в его несостоятельности» (кан. 1061, §3);

– посягаемым (attentatum) является такой брак, к заключению которого стремятся, даже зная о существованиях препятствия (impedimentum), мешающего заключению действительного брака (кан. 1085, 1087, 1088:1090);

– мнимым браком (apparens) является такой, в котором, хотя венчание и состоялось, настоящие узы на деле не образовались. По отношению к этому мнимому браку Кодекс пользуется различными терминами, не уточняя их значения: брак, не имеющий силы; несостоятельный брак; недействительный брак (invalidum, nullum, irritum).

Принимая во внимание ту важность, которую получает брак как таинство, Кодекс устанавливает (кан. 1063–1064) обязанность душепастырей позаботиться, согласно указаниям местного Ординария и используя наиболее уместные средства катехизиса, о том, чтобы разъяснить верующим важность христианского брака и обязанности христиан как супругов и родителей.

Впрочем, кан. 1065 предписывает (§1), чтобы католики, ещё не принявшие таинство конфирмации (миропомазания), приобщились к нему прежде, чем они будут допущены к бракосочетанию, если можно сделать это без серьёзных затруднений. В указанной норме венчающимся также настоятельно рекомендуется (§ 2) принять таинства покаяния и Евхаристии, чтобы таинство брака было плодотворным.

По основному принципу, подтверждённому кан. 1058, «заключить брак могут все лица, которым это не запрещено правом».

Поэтому необходимо предварительно удостовериться в том, что ничто не мешает действительному и законному заключению брака (кан. 1066) и нет, таким образом, ни одного из препятствий, предусмотренных церковным законодательством.

Это происходит, на основе нормативов, утверждённых местными Конференциями Епископов (кан. 1067), посредством:

– тщательного опроса венчающихся;

– оглашения (при котором до сведения верующих доводятся имена тех, кто намерен вступить в брак);

– любого другого средства, подходящего для получения необходимых сведений о брачующихся;

Предписывается также (кан. 1069), что до заключения брака «все верующие обязаны сообщать настоятелю прихода или Епископу об известных им препятствиях к данному браку».

В случае опасности скорой смерти, когда нет возможности получить другие доказательства и нет указаний на противное, достаточным считается (кан. 1068) утверждение обоих вступающих в брак, при необходимости закрепляемое клятвой, что они окрещены и что отсутствуют препятствия их союзу.

1.3 Возможные требования (брачное обещание)

Обычно, особенно в некоторых странах, бракосочетанию предшествует так называемое «брачное обещание», т.е. данное одной из сторон или обеими сторонами посредством договора обещание вступить в брак или сделать это в определённое время или в срок, установленный обычаем.

Согласно кан. 1062, §1, оно может быть:

– двусторонним обещанием брака (так называемая помолвка или обручение) в собственном смысле, когда обе стороны обязуются заключить брак;

– односторонним обещанием, когда, напротив, лишь одна сторона обязуется вступить в брак с другой, тогда как другая соглашается на это, не принимая на себя таких обязательств.

Юридические аспекты обещания брака находится в компетенции Конференций епископов, которые должны также считаться с гражданскими законами и с обычаями тех мест, где протекает их деятельность.

Невыполнение этого обещания не даёт права (в согласии с принципом свободы брачного соглашения) на предъявление иска, требующего заключения брака; возможен только иск о возмещении материального ущерба, если последний имел место (кан. 1062 §2).

Как мы уже видели, в брак могут вступить все те, кому это не запрещено правом.

Подобные запреты представляют собою все те предусмотренные правом условия и ситуации, относящиеся к отдельным лицам, вступающим в брак, которые делают их неспособными к заключению брака (кан. 1073); они называются отменяющими препятствиями (impedimenta dirimentia) именно потому, что они делают брак недействительным.

В нынешнем Кодексе уже не делается различия (как в предшествующей кодификации) между препятствиями отменяющими (dirimentia, которые делают брак недействительным) и препятствующими (impedientia, т.е. те, которые мешают законности брака, не делая, однако, его недействительным).

Отменяющие препятствия могут быть:

– относящимися к божественному праву (напр., узы предыдущего брака: см. ниже) или человеческому праву (напр., сан священства: см. ниже), согласно тому, проистекают они из божественного закона или из церковной нормы. Только Римскому Первосвященнику принадлежит право заявлять, что какое-либо препятствие относится к божественному праву, а также устанавливать другие препятствия сверх предусмотренных Кодексом (кан. 1075). Напротив, отклоняется любой обычай, вводящий новое или противоречащее существующим препятствие (кан. 1076);

– явными или тайными, согласно тому, могут ли они быть доказаны в области внешней подсудности (foro externo, кан. 1074);

– подлежащими или не подлежащими диспенсациии, согласно тому, относятся ли они к божественному или человеческому праву (кан. 1078);

– большей или меньшей степени, согласно большей или меньшей лёгкости, с которой может быть допущена диспенсация со стороны соответствующей власти (кан. 1078);

– временными или постоянными;

– абсолютными или относительными;

– относящимися к частному или публичному праву, согласно тому, может ли отменить их воля самих сторон или здесь необходимо вмешательство хранителя правосудия (promotor iustitiae, кан. 1674).

Отменяющие препятствия, поскольку они являются всеобщими, отличаются от брачных запретов, которые могут быть установлены епископами для верующих своего диоцеза касательно отдельных случаев, но только на определённое время, по серьёзной причине и до тех пор, пока таковая существует (кан. 1077).

Однако не следует смешивать с этими препятствиями те особые предосторожности, соблюдения которых требует церковное законодательство (кан. 1071 и 1072) для законности бракосочетания.

2.2.1. Возраст

Юноша моложе 16 лет и девушка моложе 14 лет не могут заключить действительный брак (кан. 1083).

Хотя каноническое право не требует согласия родителей на брак несовершеннолетних детей, никто без разрешения местного Ординария не может совершить обряд бракосочетания, которое несовершеннолетние намерены заключить без ведома своих родителей или наперекор их резонным возражениям (кан. 1071). (Вспомним, что совершеннолетним (кан. 97) считается человек, достигший восемнадцатилетнего возраста).

Брачный возраст в православных Церквах: Сегодня отдельные православные Церкви предписывают соблюдение гражданских норм соответствующего региона: они не допускают к заключению религиозного брака лиц, не достигших возраста, определённого гражданским законодательством. Только в исламских странах, где брак регулируется религиозным правом, признанные там христианские Церкви обязаны устанавливать правила, определяющие брачный возраст.

2.2.2. Импотенция

Импотенция, или неспособность к соитию (impotentia copulativa aut coëundi), т.е. неспособность к физическому соединению супругов, по самой своей природе делает брак недействительным, если она является постоянной или предшествует самому браку (кан. 1084). Напротив, бесплодность или неспособность к деторождению (impotentia generandi) не считается препятствием.

В православных Церквах импотенция считается не препятствием к браку, а мотивом для расторжения брака (развода). Каждый супруг может просить о расторжении брака по причине неспособности другого к супружескому акту, если она предшествовала заключению брака, если другой супруг не знал о ней и если такое положение вещей продлилось в течение трёх лет.

2.2.3. Предыдущие узы (ligamen)

Это препятствие состоит в узах, восходящих к предшествующему действительному (каноническому) браку, в том числе и не завершённому, связывающему хотя бы одну из сторон (кан. 1085).

Оно существует до тех пор, пока брак не будет расторгнут, что, в случае завершённого брака, возможно лишь со смертью супруга или супруги.

В том случае, если первый брак был объявлен недействительным или он по какой-либо причине был расторгнут, новый брак будет незаконным до тех пор, пока на законных основаниях и надёжно не будет констатирована недействительность или расторжение предыдущего.

Препятствие уз в Православных Церквах: Православные Церкви исповедуют нерасторжимость брака-таинства. Брак-таинство нерасторжим, как нерасторжимо единство Христа и Церкви. Православные Церкви допускают заключение нового брака не в силу того, что состоялся развод, а в силу осуществления принципа «икономии» (oikonomia). Церковь не расторгает брак, но принимает во внимание тот факт, что брак, как общность жизни, был разорван грехом, страстью и эгоизмом. Второй брак разведённых, разрешаемый Церковью по снисхождению, уже не является таинством, как первый, но не исключает супругов из церковной общины. Сущность православной дисциплины заключается в этом, представляющемся парадоксальным, конфликте между принадлежностью ко Христу и укоренённостью в человеческой греховности. Ко второму и третьему бракам относятся просто с терпимостью. Церковь проявляет милосердие по отношению ко грешнику и допускает его к евхаристическому общению после двух или трёх лет покаяния. Однако четвёртый брак абсолютно исключается. Действительный третий брак представляет собою абсолютное препятствие, и в этом случае невозможна никакая диспенсация со стороны какой бы то ни было церковной власти.

2.2.4. Различие религий. Брак женщины-католички с мусульманином

Согласно кан. 1086, «недействительным является брак между двумя лицами, одно из которых было окрещено в католической Церкви или принято в её лоно и при этом не отреклось от неё формальным актом (ересь, схизма, отступничество), а другое не было окрещено».

Препятствие различия религий в православных Церквах: В православных Церквах византийского обряда до сих пор имеет силу канон 72 Трулльского Собора (691 г.), в котором устанавливается, что христианин не может заключить действительного брака с еретиком. Под еретиками здесь понимаются и некрещёные. Это препятствие является неустранимым. Брак между православным христианином и некрещёным может быть заключён по священному обряду только после того, как некрещёный будет принят в лоно православной Церкви. Русская православная Церковь утверждает, что необходимо вернуться к практике первых трёх веков христианства, когда Церковь, по примеру Св. Павла (1Кор7:12–14:16), проявляла снисхождение и разрешала браки с неверующими. Условия, в которых живёт Церковь сегодня, настоятельно требуют возвращения к этой практике первоначальной Церкви. Это препятствие считается неустранимым, но не отменяющим в коптской, эфиопской и сирийской Церквах. В халдейской Церкви запрещается брак между женщиной-христианкой и мужчиной-язычником. В армянской православной Церкви это препятствие считается отменяющим с VІІІ-го века.

В законодательстве протестантских Церквей препятствие различия вероисповеданий не предусмотрено.

В англиканских Церквах для брака между христианином и неверующим требуется разрешение Епископа.

Брак женщины-католички с мусульманином

Принимая во внимание особые затруднения, которые могут возникнуть из брака между женщиной-католичкой и мусульманином, чрезвычайно важно, чтобы она была осведомлена об исламской концепции брака и о соответствующем законодательстве, чтобы действовать в полном сознании своих обязательств и возможных последствий.

Структура исламской семьи до сих пор сохраняет, как правило, следы древней патриархальной системы, в которой женщину чтут и уважают как спутницу мужа и хранительницу домашнего очага, как мать семьи. Но в иерархическом порядке женщина стоит ниже мужчины: «Мужчины выше женщин, ибо так было угодно Аллаху» (Коран 24:23). Эта неполноценность женщины, несмотря на введённые послабления, проявляется в семейном праве исламских стран и поныне. Жена обязана подчиняться мужу и выполнять все его требования, лишь бы они не были противозаконными. Жена не может выходить из дому без разрешения мужа; единственное исключение делается для визитов к родителям, братьям и сёстрам. Муж может запретить жене принимать гостей, кроме её родственников. Без разрешения мужа она не может исполнять никакую работу вне дома. Абсолютной обязанностью жены является верность, не терпящая никаких нарушений; в случае нарушения этого обязательства следуют серьёзнейшие наказания. Эта обязанность не имеет соответствия со стороны мужа, которому разрешено не только иметь несколько жён (там, где допускается полигамия), но и содержать наложниц. В Саудовской Аравии и в Иране прелюбодеяние женщины наказывается побиванием камнями.

Замужняя женщина лишена родительской власти над своими детьми, принадлежащей исключительно мужу. У неё есть лишь обязанность следить за детьми и заботиться о них, пока им не исполнится семь лет (для мальчиков) и девять лет (для девочек). Некоторые государства недавно повысили этот возраст. Дети должны воспитываться в исламской вере. Противоположное условие является для исламского закона недействительным; эта норма исламского права принята во всех исламских государствах, в том числе и в Турции.

В случае расторжения брака несовершеннолетние дети остаются под властью отца или переходят под власть ближайшего родственника отца.

Вследствие расторжения брака жена лишается права на содержание. В случае смерти супруга женщина-христианка исключается из числа наследников.

Кроме смерти и отречения от ислама, брак может быть расторгнут отказом мужа жить с женой или приговором суда. Такой отказ представляет собою одностороннее право мужа-мусульманина, признанного за ним Кораном. Исламское право различает отменимый и неотменимый отказы. Отказ является неотменимым, если он был дан до завершения брака. Если отказ был дан три раза подряд после завершения брака, он становится неотменимым и имеет своим следствием расторжение брака; если отказ был дан в первый или второй раз, то муж может получить жену обратно, пока не закончился срок её законного ухода; однако отказ становится окончательным по истечении указанного срока, если муж не сделал попытки вернуть жену. Законный уход длится в течение трёх интерменструальных периодов, т.е. он насчитывает три месяца, начиная с того дня, когда у женщины прекратились менструации. Для защиты женщины и во избежание злоупотреблений в осуществлении права на отказ новые законодательства различных стран запрещают приватный отказ на суде: так происходит в Алжире, Иордании, Иране, Ираке, Пакистане, Марокко и Сирии. В некоторых исламских государствах был отменён отказ мужа и введён развод в судебном порядке (Тунис, Турция, Мали, Берег Слоновой Кости). В тех странах, где отказ ещё разрешён, новые законодательства признают за супругой право на судебный развод, принимая в этом вопросе юриспруденцию тех школ, которые в этом отношении уважали свободу женщины. Тем не менее право жены добиваться развода через суд весьма ограничено.

Женщина-католичка, намеревающаяся вступить в брак с мусульманином, должна принимать во внимание возможные последствия такого шага. Прежде чем заключить брак с мусульманином, она должна осведомиться у юрисконсульта, компетентного в этом вопросе, об условиях, необходимых для действительного брачного договора, при составлении которого должны быть установлены необходимые юридические и моральные гарантии моногамного брака и финансовые гарантии на случай развода, чтобы у разведённой женщины была по меньшей мере возможность располагать средствами, необходимыми для возвращения на родину.

2.2.5. Сан священства

Недействительным является брак лиц, принявших рукоположение (in sacris ordinibus, кан. 1087); это является следствием обета безбрачия (целибата) (кан. 1037).

Препятствие рукоположения в православных Церквах: Согласно Уставам восточных Церквей византийского обряда диаконы, пресвитеры и Епископы не имеют права заключить действительный брак. Диаконы или священники, оставшиеся вдовцами, могут жениться только вследствие утраты священного сана и возвращения к статусу мирянина. У сирийцев, армян, эфиопов и коптов диаконы – но не священники – могут свободно жениться и после своего посвящения. В халдейской (несторианской) Церкви этого препятствия не существует – ни для диаконов, ни для священников.

2.2.6. Обет постоянного целомудрия

Указанный обет должен быть публичным (т.е. приниматься перед лицом Церкви), постоянным и принятым в каком-либо монашеском ордене (кан. 1088).

Препятствие публично данного обета целомудрия в православных Церквах: Принадлежность к монашескому чину в Церквах византийского обряда представляет собою, согласно положениям канона 44 Трулльского Собора, абсолютное отменяющее препятствие, не допускающее диспенсации. С XIX века православные Церкви разрешают монахам возвращение в статус мирян, чтобы они, таким образом, имели возможность жениться. Аналогичная практика принята также в коптской и эфиопской Церквах. В халдейской (несторианской) Церкви нет монашеских орденов. У сирийцев (яковитов) существует сомнение относительно того, приводит ли монашеский обет к последствиям, делающим брак недействительным. В армянской Церкви брак монаха является недействительным, покуда он остаётся монахом.

2.2.7. Похищение

Это препятствие возникает в том случае, если женщина была похищена (или, по меньшей мере, удерживаема применением физической силы) с целью брака (кан. 1089). Оно остаётся в силе до тех пор, пока женщина, отделённая от похитителя и помещённая в безопасное место, выбранное по её желанию, добровольно не согласится на брак.

Препятствие похищения в православных Церквах: В православных Церквах похищение женщины не считается брачным препятствием.

2.2.8. Преступление

На основе кан. 1090 недействительным является брак тех лиц, кто «с целью заключить брак с определённым лицом убивает супруга – либо данного лица, либо своего собственного». Точно так же недействительным является брак между теми лицами, которые совместно физически или морально содействовали убийству одного из супругов.

Препятствие убийства мужа или жены в православных Церквах: Препятствие убийства мужа или жены не упоминается в контексте брачной дисциплины православных Церквей.

2.2.9 Кровное родство

Кровное родство (т.е. брак между лицами, происходящими от одного рода) делает брак недействительным: по прямой линии – до бесконечности, как через законных, так и через естественных наследников; и напротив, по боковой линии оно делает брак недействительным лишь до четвёртой ступени включительно (кан. 1091).

Для определения степеней кровного родства ККП использует римскую систему, согласно которой ступени подсчитываются по восходящей, а в случае побочного родства – также по нисходящей линии. Мнемоническая формула: столько ступеней, сколько поколений (tot gradus quot generationes).

Препятствие кровного родства в православных Церквах: В православных Церквах византийского обряда это препятствие распространяется вплоть до четвёртого колена боковой линии в согласии с положениями канона 54 Трулльского Собора. Возможна диспенсация от этого препятствия между дядей и племянницей и между двоюродными братом и сестрой. Та же самая норма предусмотрена и личными уставами православных сирийцев.

2.2.10. Свойство

Свойство (т.е. родство, связывающее одного из супругов с родителями другого супруга), если оно существует по прямой линии, делает брак недействительным (кан. 1092); на практике запрещены браки между тёщей и зятем и между свёкром и невесткой.

Препятствие свойства в православных Церквах: В Церквах византийского обряда свойство первого типа (т.е. между одним из супругов и кровными родственниками другого) расторгает брак вплоть до четвёртого колена боковой линии в согласии с каноном 54 Трулльского собора; однако препятствие второго типа (т.е. отношения между кровными родственниками одного из супругов и кровными родственниками другого) распространяется только до второго колена боковой линии. У православных коптов, армян, сирийцев и эфиопов предусматривается только расторгающее препятствие первого типа вплоть до четвёртого колена боковой линии.

2.2.11. Публичная благопристойность

Препятствие публичной благопристойности (publica honestas) возникает при недействительном браке, завершённом или нет, в котором установилась совместная жизнь в форме явного и известного сожительства. Оно делает недействительным брак на первой ступени по прямой линии между мужчиной и кровной родственницей его сожительницы и наоборот (кан. 1093). Это препятствие, если оно возникает при недействительном браке, существует и тогда, когда эта недействительность сопровождается чистосердечным неведением, как и в случае предположительного брака: не имеет значения тот факт, что недействительность брака возникла по незнанию.

Препятствие публичной благопристойности в православных Церквах: Это препятствие, названное квази-свойством, возникавшее из незаконной связи и признававшееся только в некоторых восточных Церквах, а именно у румын и сирийцев, сегодня практически вышло из употребления.

2.2.12. Законное родство

Согласно кан. 1094, действительный брак не может быть заключён между теми, кто – по прямой линии или по второй ступени боковой линии – объединён друг с другом законным родством, т.е. возникшим в результате официального усыновления или удочерения.

Препятствие усыновления или удочерения в восточных некатолических Церквах: В исламских странах, где брак между крещёными регулируется церковным правом христианских общин, признанных государством, Церквям предоставляется свобода применять собственные законы по отношению к препятствию усыновления или удочерения.

2.2.13. Духовное родство

В дисциплине латинской Церкви препятствие духовного родства отменено. В дисциплине восточных католических Церквей это препятствие остаётся в силе согласно восточным традициям.

Препятствие духовного родства в православных Церквах: Церкви византийского обряда до сих пор следуют канону 53 Трулльского Собора, согласно которому запрещается брак вплоть до второго колена боковой линии включительно как между крёстным отцом и его духовной дочерью или её матерью и наоборот, так и между крёстной матерью и её духовным сыном или его отцом.

Вследствие отмены препятствия духовного родства в греческом Кодексе гражданского права 1982 года греческая православная Церковь заявила, что это препятствие остаётся в силе в отношении последствий религиозного брака в пределах, установленных 53-м каноном Трулльского Собора, и что от него может быть дана диспенсация. Это препятствие признано в тех же самых пределах у сирийцев, армян и эфиопов. У православных коптов в Египте и в дисциплине несториан это препятствие уже не упоминается.

Диспенсацией в церковном законодательстве называется освобождение от соблюдения сугубо церковного закона в отдельных случаях, когда это будет сочтено полезным для духовного блага верующих (кан. 85 и 87).

Однако никогда не подлежат диспенсации брачные препятствия, относящиеся к божественному праву, как-то: возраст, импотенция, предшествующие узы, кровное родство по прямой линии или во второй степени по боковой линии (кан. 1078, § 3).

Диоцезальный епископ, напротив, может освободить верующих своего диоцеза, где бы они ни находились, а также тех, кто временно проживает на территории его диоцеза, от всех препятствий, относящихся к церковному праву (т.е. к человеческому праву), за исключением следующих трёх, отмена которых сохраняется за Апостольским Престолом (кан. 1078, §§ 1–2):

– сан священства;

– публичный обет постоянного целомудрия, данный в монашеском ордене, подчиняющемся понтификальному праву;

– преступление.

Тем не менее в случае опасности скорой смерти и эти препятствия, за исключением того, что возникает из чина священства, могут быть отменены диоцезальным епископом (кан. 1079, §1). При тех же обстоятельствах, и только в тех случаях, когда нет возможности обратиться хотя бы к епископу, аналогичными полномочиями наделяется (кан. 1079 §2) либо настоятель прихода, либо священнослужитель, назначенный на законных основаниях, либо священник или диакон, которые присутствуют при обряде венчания. Все они обязаны, однако, немедленно известить диоцезального епископа о данной ими диспенсации (кан. 1081).

Наконец, если о каком-либо препятствии становится известно в последний момент, когда всё уже готово (omnia parata sunt) и уже нельзя отложить брак без возможных неприятных последствий и необходима поэтому диспенсация от данного препятствия, она может быть дана непосредственно (за исключением препятствий чина священства и обета целомудрия) местным Ординарием: аналогичными полномочиями наделяется в подобных обстоятельствах также настоятель прихода и другие священники, ассистирующие при бракосочетании, если речь идёт о тайных препятствиях, когда один из венчающихся находится под угрозой смерти и нет возможности обратиться к местному Ординарию (кан. 1080)

В кан. 1057 говорится:

Этот канон принимает так называемый принцип согласия (princpium consensus), который состоит в том, что действующей причиной (causa efficiens) брака является супружеский договор (pactum coniugale), и только он один, сущность которого заключается в согласии между обеими сторонами, вступающими в брак.

Существуют три основных аспекта этого принципа, являющегося логическим следствием священной природы брака:

1. брак – это не констатация факта; он ни в коем случае не может проистекать из факта: иными словами, ничто не может объединить в браке двух людей (ни сожительство, ни любовь, ни общие дети), кроме согласия;

2. акт заключения брака относится к категории сугубо личных актов, поскольку он выражает предрасположенность самого человека: поэтому ничто и никто не может объединить двоих людей в браке, кроме них самих (вспомним, что таинство брака совершают сами супруги);

3. согласие является юридическим актом, посредством которого отдают и принимают друг друга; для этого оно должно быть изъявлено законным образом и правомочными к этому лицами; только так возникают действительные узы.

Из этих предпосылок следует, что согласие должно не только иметь место, но и быть совершенно свободным, соразмерным торжественности и важности принимаемых обязательств, не имеющим изъянов, не обусловленным.

Согласие в церковном браке отсутствует:

1. если к моменту бракосочетания не имеется правомочного лица (iure habilis), способного выразить требуемое волеизъявление (actus voluntatis). В связи с этим кан. 1095 считает неспособными к заключению брака тех, кто лишён адекватной естественной способности намереваться и желать – будь то по патологическим причинам (постоянным или временным) или в силу различных обстоятельств, как, например, незрелость и незнание.

Следует напомнить о том, что, согласно кан. 1096, § 1, «чтобы брачное согласие могло состояться, необходимо, чтобы брачующиеся по меньшей мере сознавали, что брак является постоянным союзом между мужчиной и женщиной, направленным к порождению потомства путём определённого сексуального общения». § 2. Это неведение не предполагается (даже если оно может быть доказано) после достижения половой зрелости;

2. если субъект является способным к браку, но наблюдается непроизвольное несоответствие между его волей и изъявлением согласия, которое бывает:

– когда к изъявлению согласия принуждают посредством физического насилия (редчайший случай);

– когда имеет место т.н. препятствующая, или материальная, ошибка (которую не следует путать с дефектом-ошибкой (error vitium) – намереваются сказать «нет», а говорят «да»; в этом случае понятие действующей воли лишено содержания.

3. Если существует сознательное несоответствие между волей и выражением согласия.

Среди разнообразных видов этого несоответствия отметим:

– выражения (мнимые) согласия, сделанные в шутку, во время театрального представления, с дидактическими целями;

– мысленная оговорка (restrictio mentalis) одной или обеих сторон;

– симуляция, которая, согласно кан. 1101, § 2, имеет место, когда одна или обе стороны позитивным актом воли (actu positivo voluntatis) исключают возможность либо брака в целом (полная симуляция), либо одного из его элементов или существенных свойств (относительная симуляция).

Акт волеизъявления, посредством которого брачующиеся неотменимым договором вручают и отдают друг другу самих себя, чтобы заключить брак, должен быть подлинно человеческим, т.е. ответственным, актом и должен быть нераздельно соотнесён с браком в его сути, в его соответствующих существенных качествах, в его существенных целях и элементах. Дефекты или недостатки согласия, каковыми являются психическая неспособность, непонимание существенных качеств брака, ошибка относительно личности или какого-либо качества личности, обман, обусловленное согласие и страх, могут сделать брак недействительным.

В соответствии с юриспруденцией суда «Рота Романа» (Rota Romana) законодатель счёл необходимым установить это новое положение о психической неспособности к согласию, эксплицитно (т.е. развёрнуто, подробно) выражая то, что содержалось в предшествующем праве лишь имплицитно (т.е. в общих чертах, в «свёрнутом» виде).

Поясняя естественное право, новый канон перечисляет три различных вида неспособности к согласию.

В тех случаях, о которых говорится в пунктах 1 и 2 канона 1095, согласие является недействительным по существенному недостатку самого субъективного акта; напротив, в том случае, о котором речь идёт в пункте 3, акт волеизъявления оказывается безукоризненным, однако здесь наличествует неспособность принять и выполнить существенные обязательства брака, даже если отдают себе отчёт в том, что это за обязательства, и хотят их принять.

– Первый вид психической неспособности – это недостаточное обладание здравым рассудком; он включает в себя как различные формы собственно душевных заболеваний в подлинном смысле, так и временные расстройства, лишающие человека здравого рассудка – напр., полное опьянение, воздействие наркотиков или любое другое тяжкое расстройство. Канон говорит о недостаточном обладании здравым рассудком: неспособными к заключению брака оказываются не только те, кто совершенно лишён рассудка, но также и те, кто не владеет им в достаточной степени, что делает их согласие несоответствующим серьёзности этого особого соглашения, т.е. брака.

– Вторая форма непригодности заключается в серьёзном недостатке способности к суждению.

Для действительности согласия недостаточно простого обладания рассудком, свободы от подлинного душевного заболевания и отсутствия тяжкого временного расстройства; требуется, кроме того, чтобы брачующиеся обладали достаточной способностью суждения, пропорционально соответствующей браку. Способность суждения включает в себя два элемента: интеллектуальный и волитивный. Не требуется полного осознания существенных обязанностей брака, как не требуется и совершенного волитивного равновесия: в противном случае высокий процент лиц был бы лишён фундаментального права на заключение брака. Не требуется совершенной зрелости суждения относительно того, что может предполагать вся полнота супружеской жизни. Однако требуется тот минимум суждения и свободного выбора, который делает человека способным передать и принять существенные права и обязанности, проистекающие из брачного соглашения.

Брак душевнобольных является недействительным по недостатку способности к суждению, если таковой недостаток является тяжким по природе и если он наличествовал к моменту заключения брака, делая человека неспособным к изъявлению обдуманного и свободного согласия.

– Человек может обладать здравым рассудком и необходимой способностью к суждению и, тем не менее, быть не в силах принять существенные обязанности брака, будучи по своему психическому состоянию неспособным выполнить их. Эта неспособность должна корениться в «причинах психической природы», не тождественных душевной болезни или неспособности к суждению; она должна также быть наличной уже к моменту заключения брака. За юриспруденцией остаётся право определять, кто является неспособным «по причинам психической природы» вступить в межличностные отношения, составляющие сущность брака. Наиболее обычными формами такой психической неспособности являются различные формы психосексуальных аномалий (гомосексуальность, нимфомания, садизм, мазохизм, конституциональная анормальность психической природы, делающая человека психически неспособным к супружескому акту, и т.д.) и другие тяжкие расстройства, невозвратимо отнимающие у человека способность к принятию обязанностей нерасторжимости брака и верности в нём. Законом не требуется, чтобы эта неспособность была неизлечимой по природе. Значение имеет только её степень, существующая к моменту заключения брака.

3.2 Незнание сущности брака или ошибка относительно неё

Брак заключается согласием, т.е. актом волеизъявления, которым мужчина и женщина отдают и принимают друг друга посредством неотменимого договора (кан. 1057, § 2). Для того чтобы такой акт волеизъявления был подлинно человеческим актом, необходимо, чтобы брачующиеся знали по меньшей мере о том, что является сущностью брака по естественному праву. При отсутствии такого минимума знаний брак не заключается.

Простое незнание – это отсутствие позитивного суждения о сущности брака; оно отличается от ошибки, представляющей собою ложное суждение о сущности брака. Само собой разумеется, что в случае, описанном в кан. 1096, § 1, речь идёт о не о простом незнании, а о существенной ошибке.

Брачующиеся должны знать, что брак является постоянным гетеросексуальным союзом, направленным к порождению потомства. Ошибка в этом отношении является существенной и делает согласие недействительным.

Содержание этого минимального знания, необходимого для действительности брака, может быть выражено следующим образом: под браком подразумевается общность всей жизни, возникающая между мужчиной и женщиной и направленная к порождению потомства. В последнее время юриспруденция придаёт столь же важное значение необходимому требованию «постоянной общности».

1. Брачующиеся должны знать о том, что брак является постоянной общностью мужчины и женщины. Термин «постоянный» понимается в том смысле, что брак отличается особой стабильностью, исключающей заключение договора на определённый срок.

Это осознание сущности брака как стабильной гетеросексуальной общности является обязательным для естественного права. Ошибка в этом отношении делает согласие недействительным. Напротив, знание брачующихся о нерасторжимости, единстве и достоинстве брака-таинства не является необходимым.

Термины «постоянный» и «нерасторжимый» не идентичны: первый относится к любому браку – как ко христианскому, так и к нехристианскому, тогда как второй относится исключительно к завершённому браку между христианами, нерасторжимому в абсолютном смысле.

Необходимо отличать минимальное фундаментальное знание о сущности брака как постоянной общности, направленной к порождению потомства, от специфического знания о существенных свойствах брака. Первое не может отсутствовать, а второе – может.

2. Брачующиеся не должны пребывать в неведении или ошибаться относительно цели порождения потомства. Кроме того, они должны знать о том, что брак – это не только дружеские отношения или общность жизни с целью взаимной помощи. Они должны понимать, что брак является постоянным союзом, предназначенным для порождения потомства.

3.3.1. Ошибка относительно личности

Во всём каноническом законодательстве под ошибкой относительно личности понималась ошибка относительно физической идентичности личности, делающая брак недействительным по естественному праву. Согласно традиционной доктрине, имеющей силу и поныне, ошибка относительно личности обнаруживается лишь тогда, когда лицо, с которым хотят заключить брак, заменяется другим лицом. Ошибка такого рода является редкостью на современном уровне развития цивилизации.

3.3.2. Ошибка относительно качества личности

В предшествующем законодательстве признавалось, что ошибка относительно качества личности делает согласие недействительным, если она «вылилась в ошибку относительно личности», согласно выражению, использованному Св. Фомой Аквинским. В доктринальной интерпретации эта норма была сведена к тому индивидуальному качеству, которое характеризует физическое лицо и определяет его, причём принципиально.

Такой была преобладающая в католической доктрине интерпретация, которой придерживалась юриспруденция до самого последнего времени: считается, что ошибка относительно качества выливается в ошибку относительно личности лишь в том случае, если это качество выделяет именно это лицо, отличая его от всякого другого лица, т.е. если это качество, хотя бы оно и не определяло эту личность, подразумевается как условие sine qua non.

Кроме того, эта интерпретация «ошибки относительно качества, выливающейся в ошибку относительно личности» отсылает нас к т.н. «третьему правилу Св. Альфонса де Лигуорио», согласно которому определяющим объектом согласия действительно становится какое-либо качество личности тогда, когда намерение брачующегося направляется прямо и принципиально именно на такое качество другого брачующегося, которое отлично от индивидуализирующего качества личности.

В связи с этим следует привести некоторые соображения относительно положений, содержащихся в ККП 1983:

– Ошибка относительно личности, являющаяся субстанциальной ошибкой, по природе своей делает брак недействительным (кан. 1097, § 1).

– Ошибка относительно качества личности, ставшего принципиальным и прямым объектом устремлений, тоже делает брак недействительным (кан. 1097, § 2, 2-я часть).

– Любая другая ошибка относительно качества личности, даже если она стала причиной заключения брака, считается акцидентальной (т.е. второстепенной) и потому не имеет юридических последствий (кан. 1097, § 2, 1-я часть) и – в том, что касается брака – не может быть причиной упразднения договора, как оно определяется в кан. 126, поскольку брак сам по себе нерасторжим (кан. 1056).

Когда определённое лицо было прямым и принципиальным объектом устремлений, тогда в договоре преобладает само это лицо, а его качества имеют лишь второстепенное значение. Поэтому ошибка относительно этих качеств не влияет на действительность брака. Однако, если прямым и принципиальным объектом устремлений было некое качество, то оно представляет собою необходимое условие (conditio sine qua non) и является более важным, чем лицо. Если это качество отсутствует – брак недействителен.

Интерпретация учения Св. Альфонса о «прямом и принципиальном» (directe principaliter) объекте устремлений как о «необходимом условии» (conditio sine qua non) принято юридической доктриной и используется на практике.

Впервые эта формула Св. Альфонса была принята в трибунале «Рота Романа» (Rota Romana), в суде «при Хэрде» (coram Heard) 21 июня 1941 г., когда по ней был объявлен недействительным брак, заключённый по ошибке относительно девственности супруги, причём девственность была прямым и принципиальным объектом устремлений супруга (S. Romanae Rotae Decisiones, vol. 33, pp. 528–533). Впоследствии канонисты не были единодушны относительно использования этой формулы и не всегда считались с ней на практике. Комиссия по подготовке нынешнего ККП приняла её только в 1981 г. (Relatio 1981, р. 256, can. 1051, § 2).

Сегодня тоже можно встретить различные позиции по отношению к этому принципу. Многие видят в нём преувелиценный субъективизм, в зависимость от которого должна ставиться действительность брака; иными словами, брачующийся может поставить своё желание заключить брак под незаконные условия. Тем самым индивидууму может быть дана возможность стать судьёй в столь важном предмете как брак. Конечно, необходимо, чтобы субъективные критерии супругов дополнялись объективными критериями, посредством которых устраняется возможность произвола.

Этот новый дефект согласия оправдан не столько договорной концепцией брака, сколько его пониманием как «супружеского союза, благодаря которому устанавливается тесная общность жизни и супружеской любви» (ср. «Gaudium et Spes», 48). Этот союз, или неотменимое личное согласие, не имеет своим следствием тесную общность супружеской жизни, когда один из брачующихся был введён в заблуждение относительно какого-либо качества другой стороны, требуемого сущностью супружеского союза.

Правильная интерпретация положения об ошибке относительно качества лица, вызванной обманом, должна учитывать четыре предпосылки, чтобы эта ошибка приводила к недействительности брака:

– обман должен быть причиной ошибки;

– обман должен быть предпринят именно с намерением получить согласие;

– предметом обманного действия должно быть одно из качеств другого брачующегося;

– это качество должно быть из числа таких, которые способны серьёзно повредить браку.

– обман должен быть причиной ошибки

Обман состоит в уловках и ухищрениях, к которым прибегают для того, чтобы обмануть кого-либо и извлечь выгоду из ошибки, в которую впал обманутый, чтобы заставить его пойти на какой-либо договор. Обманное действие может заключаться также и в умолчании о существовании какого-либо отрицательного качества, когда о нём не спрашивали определённо. Однако в таком случае трудно будет доказать, что был предпринят обман с целью получить брачное согласие.

Само собой разумеется, что обман как таковой не приводит к недействительности брачного согласия – ни по естественному, ни по позитивному церковному праву. Недействительным делает брачное согласие ошибка, вызванная обманом.

Лицом, прибегающим к обманному действию, может быть другой брачующийся или некое третье лицо. В отношении последствий, приводящих к недействительности, значение имеет дефект согласия лица, введённого в обман.

– обман должен быть предпринят именно с намерением получить согласие

Ошибка, вызванная обманом, не имеет места, если улица, предпринявшего обманное действие, не было прямого намерения получить согласие. Существенным элементом ошибки, приводящей к недействительности, является исключительно причинная связь между обманным действием и брачным согласием.

– предметом обманного действия должно быть одно из качеств другого брачующегося

Дефект согласия наличествует лишь тогда, когда обман вызвал ошибку de facto относительно одного из качеств личности. Фактическая ошибка касается исключительно личного качества другой стороны. Это качество – положительное или отрицательное – должно наличествовать к моменту заключения брака.

– это качество должно быть из числа таких, которые способны серьёзно повредить браку

Качество, физическое или моральное, необходимо существующее к моменту заключения брака, объективно должно относиться к таким качествам, которые способны серьёзно расстроить супружеский союз: например, бесплодие вследствие хирургического вмешательства, симуляция беременности, осуждение на строгое тюремное заключение, проституция, неизлечимая заразная болезнь и т.д.

Ошибка относительно идентификации личности, когда речь идёт о физической подмене одного лица другим, признаётся причиной недействительности брака во всех православных Церквах – по той причине, что она приводит к радикальному изъяну согласия.

В отношении ошибки относительно личного качества одного из супругов, вызванной обманом, принимаются в расчёт некоторые физические и моральные качества, считающиеся существенными в восточных традициях: напр., девственность невесты.

Простая ошибка относительно одного из существенных свойств брака или относительно достоинства брака-таинства не лишает согласие его силы, за исключением тех случаев, когда такая ошибка была мотивом заключения брака. Однако ошибка, на которой настаивают, может привести к новому изъяну согласия. Изъян согласия состоит только в позитивном акте воли, вызванном ошибкой. Нет сомнения в том, что ошибка, укоренившаяся в личности одного из брачующихся, может стать причиной того, что он позитивным актом воли исключит одно из существенных свойств брака или достоинство брака-таинства. Вследствие либерализации законодательства о разводе та лёгкость, с которой можно его получить, создаёт у молодых людей типичное отношение: «если не получится – разведёмся». В этой ситуации, когда развод становится обычным явлением, невозможно исходить из той посылки, что двое людей захотели вступить в брак с общим и преобладающим намерением согласно воле Христа. Во всяком случае, в естественном праве ошибка de iure имеет самостоятельную важность только в случае, о котором говорится в кан. 1096 ККП, когда налицо неведение или ошибка относительно сущности брака. Однако самостоятельной важности не имеет – как для естественного, так и для позитивного права – ошибка относительно одного из существенных свойств брака или достоинства брака как таинства, если только такая ошибка не имела своим следствием исключение, сделанное позитивным актом воли.

В 1-м параграфе канона 1101 провозглашён принцип простой презумпции того, что согласие врачующихся соответствует своему внешнему выражению.

Согласие симулирует тот, кто внешне выражает его законным образом, но внутренне не согласен, отвергая позитивным актом воли либо сам брак (полная симуляция), либо его существенный элемент или свойство (частичная симуляция).

3.7.1. Отрицание самого брака

Налицо полная симуляция:

– когда брачующийся, законным образом выражая согласие, внутренне отвергает сам брак, считая обряд венчания пустой формальностью, не имеющей последствий;

– когда брачующийся, законным образом выражая согласие, желает заключить брак, но исключительно из посторонних соображений: например, для того, чтобы получить право на эмиграцию в какую-либо страну или на богатое наследство. Сущность полной симуляции состоит в том факте, что целью заключения брака является не сам брак, а что-либо иное.

3.7.2. Отрицание одного из существенных элементов брака

Существенными элементами, отличными от существенных свойств брака, являются «благо потомства» и «благо супругов» – существенные цели, к которым по природе своей направляется брак (кан. 1055, § 1). Существенными элементами являются также верность и достоинство брака как таинства.

3.7.2.1 Отрицание порождения потомства.

Для того, чтобы брачное согласие было действительным, не требуется, чтобы брачующийся позитивным актом воли принимал обязанность порождения потомства: достаточно того, чтобы он позитивным актом воли не отвергал эту обязанность.

Для того, чтобы доказать наличие позитивного акта воли, делающего согласие недействительным, к моменту заключения брака, необходимо, чтобы это отвержение обязанности порождения потомства было сделано абсолютно и навсегда.

Временное отвержение обязанности порождения потомства не является мотивом, лишающим брачное согласие его силы, по той простой причине, что в этом случае остаётся в наличии существенная цель брака: естественная предрасположенность (ordinatio naturalis) к порождению потомства (кан. 1055, § 1).

Брак недействителен: 1) когда один из брачующихся заключает брак с намерением отказать другой стороне в потомстве абсолютно и навсегда; 2) когда брачующиеся по общему согласию решают не допустить появления потомства в их браке по мотивам, не согласующимся с принципами родительской ответственности, эгоистически отвергая плодородие.

3.7.2.2. Отрицание воспитания потомства

Брак по самой природе своей направлен к порождению и воспитанию потомства (кан. 1055, § 1). Существенным элементом формального предмета брачного согласия является не только порождение потомства, но также и его сохранение и воспитание. Недействительно, однако же, согласие того, кто заключает брак с намерением убить, подкинуть или продать новорождённых детей, ничуть не позаботившись об их воспитании.

3.7.2.3. Отрицание блага супругов

В каноне 1055, § 1 кодифицировано направление брака ко благу супругов (bonum coniugum). Речь идёт о здесь о таком элементе брака, который не менее существен, чем направление к порождению и воспитанию потомства.

В узком смысле благо супругов равносильно существенному праву-обязанности общности супружеской жизни (недействительным будет согласие, из которого с самого начала был исключён этот существенный элемент брака, обязывая, например, супругу жить в отдельном доме и ограничивая её встречи с супругом, предположим, одним разом в месяц).

3.7.2.4. Отрицание супружеской верности

Благо верности (bonum fidei) отвергается, когда один из брачующихся позитивным актом воли оставляет за собой право иметь внебрачные отношения. Но сам по себе факт добрачной измены с другим лицом не означает, что здесь налицо намерение отрицать супружескую верность.

Однако, если было доказано, что добрачное намерение располагать правом на интимные отношения с любовником или любовницей после заключения брака было преобладающим в желании заключить настоящий брак, предполагается отрицание супружеской верности.

3.7.2.5. Отрицание достоинства брака-таинства

Брак недействителен, если позитивным актом воли, по условию или по договору, из него исключается таинство. Исключение таинства из брака может произойти только в том случае, если исключается сам брак, т.е. налицо полная симуляция.

Брак недействителен, если брачующийся настолько хочет исключить таинство, что готов отказаться и от возможного брака: «Мне нужен брак, а не таинство – иначе, если совершится таинство, я не хочу заключать брак». Другими словами, воля, противящаяся таинству, должна быть настолько сильной, чтобы в конкретных и особых обстоятельствах отказаться и от самого брака.

3.7.3. Отрицание одного из существенных свойств брака

Существенными свойствами брака являются единство и нерасторжимость (кан. 1056). Единство исключает всякую форму полигамии. Нерасторжимость исключает развод.

3.7.3.1. Отрицание единства брака

Существенное свойство единства отличается от существенного элемента блага верности (bonum fidei): верности противополагается измена, единству – полигамия. Отрицание единства брака происходит только при полигамии.

3.7.3.2. Отрицание нерасторжимости брака

Значительное число дел о недействительности брака в церковных судах касается отрицания нерасторжимости. Если позитивным актом воли заключается такой брак, который понимается как расторжимые узы, будь – то абсолютно или гипотетически, то брак недействителен.

Физическое насилие (абсолютное принуждение) не приводит ни к какому юридическому последствию, поскольку оно полностью устраняет свободу выбора и делает брак недействительным по естественному праву.

1. Моральное насилие, состоящее в угрозах, заставляющих дать согласие по причине страха, не полностью устраняет свободу выбора, но может вынудить её таким образом, что внутренне лишит согласие силы. Чтобы избежать крайне вредных последствий, могущих возникнуть из брака, заключённого без полной свободы выбора, Церковь решает, что брак, заключённый по причине страха или насилия, недействителен, когда присутствуют определённые условия, точно указанные в Кодексе.

1.1. Первым условием, необходимым для того, чтобы страх лишал брак законной силы, является его значительность. Угроза должна быть серьёзной сама по себе и для каждого или, по крайней мере, для брачующегося, если принять в расчёт его возраст, пол, характер, социальное положение.

1.2. Второе требуемое условие: страх должен исходить «извне», т.е. от другого лица, сознательно стремящегося вызвать этот страх.

2. Особой разновидностью морального насилия является почтительный страх, вызываемый теми лицами, с которыми тот, кто испытывает принуждение, связан узами родства или подчинённости. Почтительный страх сам по себе является лёгкой формой страха, но он может стать значительным, если зло, которого опасаются, действительно серьёзно вследствие постоянных угроз изгнать из дому или бурных скандалов, устраиваемых родителями, которые могут выражаться различным образом (постоянные упрёки и настояния), и если нет выхода из этой конкретной ситуации и лицо, испытывающее страх, считает всякое сопротивление бесполезным.

Канон 1102, § 1 устанавливает, что невозможно заключить действительный брак под условием, относящимся к будущему (conditio de futuro). Из этого следует, что брак, заключённый под каким-либо условием de futuro, недействителен, независимо от большей или меньшей правдоподобности будущего события. Сам факт предъявления к согласию условия de futuro делает его недействительным.

Условие, касающееся события в настоящем или в прошлом, делает брак действительным или недействительным согласно тому, наличествует содержание этого условия к моменту заключения брака или нет.

В законодательствах восточных Церквей обусловленный брак также не допускается.

РЕЗЮМЕ

Согласие может быть искажено некоторыми помехами, которые считаются изъянами волеизъявления. К их числу относятся: 1. ошибка (т.н. дефект-ошибка, error vitium); 2) насилие; 3) обман.

1. Ошибка: Здесь различают фактическую и юридическую ошибки:

– что касается фактической ошибки, то следует отметить, что, согласно кан. 1097, §1, ошибка в идентификации лица делает брак недействительным; и напротив, ошибка относительно одного из качеств данного лица (красота, благородство, здоровье и т.д.) не приводит к недействительности брака (кан. 1097, §2), если только об этих качествах не договаривались прямо и принципиально; некоторые церковные юристы говорят в этом случае об «идентифицирующих качествах», благодаря которым идентифицируется лицо, с которым хотят вступить в брак; поэтому здесь идёт речь о собственных и уникальных качествах именно этого определённого лица;

– юридическая ошибка, т.е., в нашем случае, ошибка относительно единства, нерасторжимости и священной природы брака как таинства, напротив, нарушает брачное согласие только в том случае, если она явилась определяющей причиной волеизъявления (кан. 1099).

2. Насилие: Стоит уточнить, что здесь говорится о моральном насилии, т.е. о таком, которому может подвергнуться любой человек, когда ему угрожают, чтобы вынудить его захотеть (и заявить о своём желании) того, чего он не захотел бы, если бы не боялся угроз.

Следствием морального насилия является страх, лишающий брак юридической силы (metus invalidans), который должен отвечать следующим требованиям: – он должен возникать «извне» (ab extrinseco), т.е. исходить от лица, внушающего страх (metum incutiens), отличного от лица, испытывающего страх (metum patiens); – он должен быть «серьёзным» (gravis), т.е. способным повлиять на человека с нормальной психикой (hominem constantem) – т.е. на средний тип человека.

Не требуется, однако, ни того, чтобы этот страх был причинён беззаконно (iniuste incussus), т.е. в противоречии с правом, ни того, чтобы он был внушён умышленно (consulto incussus).

Что же касается почтительной боязни (timor reverentiales), то следует отметить, что, согласно доктрине, она делает брак недействительным только в том случае, если отвечает требованиям, предъявляемым к страху (metus) в собственном смысле, т.е. она должна: 1) происходить «извне» (ab extrinseco), 2) быть серьёзной (gravis) и 3) не представлять иной возможности избежать её.

3. Обман: Положение об этом изъяне брачного согласия было введено и регламентировано нынешним Кодексом в соответствии с новыми установками Собора. Кан. 1098 санкционирует недействительность брака в случае ошибки относительно какого-либо качества одного из брачующихся, спровоцированной обманом, если отсутствие данного качества может сказаться на общности супружеской жизни. Такими качествами могут быть, например, гомосексуальность, алкоголизм, пристрастие к наркотикам, сексуальные расстройства, прежний брак (даже недействительный по причине отсутствия канонической формы), прошлое преступление, психическое заболевание и бесплодие.

Чтобы заключить действительный брак, супруги должны одновременно и лично или через представителя присутствовать при венчании и выразить брачное согласие словами или, если они не могут говорить, эквивалентными знаками (кан. 1104).

Брак может быть заключён также с помощью переводчика, который должен, однако, пользоваться доверием настоятеля прихода (кан. 1106).

Кан. 1105 предусматривает брак через представителя (perprocuratorem) и требует для его действительности:

1. наличия особой доверенности (mandatum) на брак с определённым лицом;

2. чтобы представитель был назначен самим представляемым и чтобы первый исполнял своё поручение лично.

Для того, чтобы доверенность имела силу, требуется:

– чтобы её подписал, кроме самого представляемого, также настоятель прихода или местный Ординарий, если эта доверенность вручается либо делегированным ими священником, либо по меньшей мере двумя свидетелями;

– или же она должна представлять собою подлинный документ, составленный по нормам гражданского права (напр., нотариальная доверенность).

Если представитель неграмотен, об этом должно быть упомянуто в самой доверенности; в этом случае требуется ещё один свидетель, который должен подписать этот документ: в противном случае доверенность недействительна.

Если перед бракосочетанием представляемый аннулирует доверенность или теряет здравый рассудок («впадает в безумие», по выражению ККП), то брак, который мог быть заключён по доверенности, является недействительным – даже если представляемый или другая сторона не знали об этих обстоятельствах.

Брачному согласию, раз оно уже изъявлено, благоприятствует право (favor iuris): так, кан. 1107 утверждает, что «даже если брак был заключён недействительным образом из-за наличия препятствия или изъяна в форме бракосочетания, предполагается, что предшествующее согласие сохраняет силу, покуда не станет известно о его отмене».

Термин «форма» может использоваться в брачном праве в трёх смыслах:

1. Форма Таинства. Согласно томистической теологии, во всяком таинстве различаются материя и форма. В том, что касается брака, этот вопрос никогда не был разрешён окончательно. Если придерживаться учения как древних, так и более современных знатоков канонического права, то отдалённой материей (materia remota) таинства брака следует считать право на тело (ius in corpus), а ближайшей (materia proxima) – слова или знаки, посредством которых врачующиеся взаимно выражают стремление к браку как предрасположенность к полному единству жизни и тела. Согласно этой концепции, форма усматривается в тех же самых словах и знаках в той мере, в какой они выражают взаимное приятие обоюдного дарения, обозначаемое ими.

2. Литургическая форма, т.е. предписания относительно обряда венчания, установленные компетентной церковной властью.

3. Форма обмена брачным согласием. Она называется также канонической или юридической формой. Эта форма является основным объектом интереса канонического права ещё и потому, что она требуется для действительности брака.

1. Брачное согласие создаёт узы, когда оно является обоюдным для обеих сторон. Это – акт волеизъявления, посредством которого супруги взаимно отдают и принимают друг друга, чтобы сочетаться браком (ср. кан. 1057, § 2). При этом уже в силу естественного права непременно требуется, чтобы это был выраженный акт, дабы он мог быть воспринят, услышан и выражен, в свою очередь, другим лицом. Однако это согласие в силу естественного права не требует никакой особой формы, в том числе и словесной: можно ведь общаться и говорить различными способами. Самого по себе взаимного супружеского дарения с желанием заключить брак уже достаточно для того, чтобы возникли брачные узы: таковы принципы естественного права в том, что касается выражения согласия.

2. Фактически заключение брака является таким актом, который выходит за пределы индивидуальной сферы каждого из супругов; он вовлекает их в общность. Поэтому юридические обычаи и установления определили способ обмена брачным согласием, чтобы в том случае, если эти правила будут нарушены, общество не признало данный брак.

3. Священный характер брака без труда связал его заключение с религиозным обрядом. В христианстве, которое признало, что брак носит характер таинства и является действенным символом отношений Христа с Церковью, крещёные стали венчаться о Господе, с благословения Епископа или, по крайней мере, священника, как служителей Христа. Кроме того, Церковь неизменно уделяла внимание тому факту, что брак крещёных, именно потому, что он является таинством, относился исключительно к её компетенции – кроме того, что касается сугубо гражданских его последствий. Вместе с тем всегда оставалось в силе положение о том, что возможное несоблюдение церковного обряда венчания не могло само по себе быть достаточной причиной недействительности брака. Для его действительности было достаточно согласия, выраженного таким образом, который был бы действителен для естественного права. Однако это привело к распространению тайных браков с ущербом для статуса лиц и нравственности верующих.

Несмотря на это, в западной Церкви вплоть до Тридентского Собора никогда не доходили до того, чтобы требовать какой-либо канонической формы венчания для действительности брака. Зачастую брак заключался публично в присутствии мирянина, и нередко обнаруживалось, что наличествуют одновременно два брака одного и того же лица: один (публичный) во внешней области, и другой (тайный, заключённый только по согласию) – во внутренней, тем самым обязывая супругов оставаться перед лицом общества объединёнными такими узами, которые для их совести были всего лишь разновидностью конкубината. Легко представить себе, какие муки совести и какие серьёзнейшие социальные затруднения должна была вызывать подобная ситуация. Неудивительно поэтому, что Лютер и реформаторы-протестанты решительно оспаривали действительность браков, заключённых только по согласию в соответствии с принципом римского права, принятым Церковью.

Чтобы искоренить вредные последствия браков, заключённых без присутствия священника, для которых зачастую трудно было подобрать доказательства, Тридентский Собор предписал существенную формулу, несоблюдение которой должно было сделать брак недействительным (Декрет «Tametsi»). Эта форма требовала выражения согласия перед лицом настоятеля того прихода, к которому принадлежал один из брачующихся, и в присутствии двоих свидетелей. Декрет «Tametsi» во многих местах не был опубликован; таким образом, предыдущей дисциплине продолжали следовать. А там, где он был опубликован, динамизм жизни часто создавал трудности в определении подлинного местожительства или квази-местожительства брачующихся, а тем самым – и в установлении компетенции приходского настоятеля. Чтобы устранить эти неясности, Декрет «Ne temere» от 02. 08. 1907 года установил для всей латинской Церкви правило, согласно которому брак должен был заключаться перед лицом местного приходского настоятеля или делегированного им священника. Такова, в сущности своей, дисциплина, действующая в латинской Церкви и поныне. Тем не менее для действительности формы бракосочетания не требуется священного обряда или благословения священника, которые составляют, напротив, существенный элемент формы в восточных Церквах.

На Востоке теология и литургия брака сильнее вдохновлялась образом Св. Павла, сравнивавшего брак с союзом Христа и Церкви (Еф. 5,22 сл.). Поэтому религиозный обряд венчания приобрёл фундаментальную важность уже с весьма отдалённых времён. Западная концепция брака, носившая типично юридический характер, была чуждой восточной ментальности, особенно чувствительной к мистическому значению брака. Св. Игнатий первым настаивал на том, чтобы христианские браки заключались с разрешения Епископа, «чтобы брак состоялся согласно Господу» (ut nuptiae secundum Dominum sint). В первые века христианства под браком «о Господе» подразумевался, как для Св. Павла, брак между христианами, а тем самым такой брак, который был заключён и в котором жили согласно христианским принципам. Тем не менее даже на Востоке в первые три века христианства христианский брак заключался в соответствии с обычаями; здесь не было каких-либо существенных различий между Западом и Востоком. Благословение супругов носило частный характер, и до IV века оно давалось Епископом или священником, который во время брачного торжества наносил визит новой семье. Из этих нерегулярных благословений к концу IV века развилось литургическое действо с молитвами и гимнами. Брак стал торжественным обрядом, в котором клир играл основную роль.

Армянская Церковь первой признала обряд священнического благословения молодых существенным актом бракосочетания. В Собрании Канонов Апостолов (Collectio Canonum Apostolorum), включённым в Акты Собора в Аширисмате (365 г.), канон 33 гласит: «Человек сочетается браком благодаря деснице священника и его благословению» («Per dexteram sacerdotis manum eisque benedictionem homo in matrimonium coniungitur»). С V века церковное венчание является условием действительности брака, как явствует из канона 7 Собора в Шахапиване (444 г.). Это было заново подтверждено Синодом в Двине (719 г.), который в канонах 15 и 16 предписывает благословение священника как для первого, так и для второго брака. Именно эту дисциплину и соблюдала впоследствии армянская Церковь – как православная, так и католическая. Акты Армянского Собора 1911 года под № 575 гласят: «У нас уже веками установлено, что действительными должны считаться те браки, которые заключаются перед лицом священника. Бракосочетание, заключённое без присутствия священника, недействительно» (Apud nos iam a saeculis invaluit, ut valida habeantur matrimonia quae coram sacerdote contrahuntur. Coniugium sine praesentia sacerdotes initum nullum est).

В Церквах византийского обряда к IX веку брак мог быть заключён или по церковному обряду, или одним лишь гражданским договором. В 893 году император Лев Философ в Новелле 89 предписал священническое благословение для религиозной и гражданской действительности брака. Император Алексей I в 1095 году распространил это правило и на подневольных лиц. С того времени в Церквах византийского обряда брак, чтобы он был действителен, должен быть заключён по священническому благословению.

По правилам католического права – как латинского, так и восточного обряда – Христиане-некатолики вплоть до II-го Bатиканского собора считались освобождёнными не только от католической формы венчания, но и от какой бы то ни было формы позитивного права. В том, что касается формы, брак признавался действительным даже в том случае, если он был заключён лишь по гражданской форме. ІІ-й Ватиканский Собор заявил, что «Церкви Востока имеют право управляться в согласии с собственной дисциплиной» (Unitatis Redintegratio, 16). Осуществляя этот доктринальный принцип, католическая Церковь признаёт – в том, что касается формы – действительным брак не католика восточного обряда только в том случае, если он был заключён по правилам его Церкви, т.е. со священническим благословением.

Соответствующие судебные дела рассматриваются, как правило, по нормам ординарного процесса. Если из документа, который не был объектом какого-либо противоречия или исключения, определённо явствует, что в требуемой законом форме, т.е. в священном обряде, был допущен некий изъян, и с равной определённостью явствует, что стороны не могли пригласить православного священника без серьёзных затруднений, то дело ведётся по нормам суммарного процесса.

Вплоть до вступления в силу Motu Proprio «Crebrae allatae» (02.05.1949) католики восточного обряда, заключая брак с католиками латинского обряда, были обязаны соблюдать латинскую форму бракосочетания. Когда они заключали брак между собой или с не католиками, они считались освобождёнными от католической формы в силу канона 1099, § 1 ККП 1917, по которому действительными считались браки, заключённые по любой форме, в том числе и в присутствии православного священника или только по гражданской форме.

Вследствие вступления в силу Motu Proprio «Crebrae allatae» священническое благословение предписывается для действительности формы брака во всех Церквах восточного обряда.

Церковь твёрдо придерживается обязательства канонической формы – не только для публичности бракосочетания, чтобы избежать вредных последствий «тайных» браков (что было основной целью Декрета «Tametsi»), но прежде всего для того, чтобы из религиозного бракосочетания явствовал христианский характер этого союза и нового статуса жизни в церковной общине, членами которой являются супруги. Каноническая форма выражает священный характер брака-таинства. Именно это является главной причиной того, что брак должен заключаться перед лицом церковной общины, представленной её пастырем.

Канон 1108 объявляет действительными только те браки, которые заключаются перед лицом приходского настоятеля, местного Ординария или священника, делегированного приходским настоятелем или местным Ординарием, а также в присутствии двоих свидетелей.

В латинской Церкви делегированным служителем-ассистентом может быть также и диакон – как тот, кто получил диаконат как постоянный чин, так и тот, кто впоследствии будет рукоположен в священники (кан. 1108).

В восточных Церквах, католических и некатолических, диаконы лишены полномочия благословлять брак. Ни в одной из восточных Церквей, насколько явствует из исследования канонических источников, брак не благословляется диаконом. Поэтому Иерарх или приходский настоятель восточного обряда не могут делегировать диакона для благословения брака верующих восточного обряда. С другой стороны, следует считать действительным брак, благословлённый диаконом латинского обряда, законным образом делегированным латинским Ординарием для благословения брака католиков восточного обряда.

Ассистенция ординарного или делегированного служителя должна быть активной, а не просто пассивной, каковой является роль свидетелей, поскольку перед ним стоит задача испросить согласия и принять его от имени Церкви. Порядок вопросов и изъявления согласия устанавливается тем законом, которому подчиняются супруги. Для восточного обряда активное участие священника состоит не только в принятии согласия супругов, но прежде всего в брачном благословении, являющимся юридическим элементом ординарной канонической формы.

Присутствие двоих свидетелей необходимо для действительности брака. Однако от свидетелей не требуются каких-либо особых качеств; достаточно того, чтобы они были естественно способны внушать доверие, а также обладали здравым рассудком и лично присутствовали при бракосочетании вместе со священнослужителем. В качестве свидетелей допускаются и не католики.

Ординарное полномочие совершать обряд венчания принадлежит местному Ординарию и приходскому настоятелю в силу их должности.

Полномочие действительного ассистирования при бракосочетании ограничено в отношении должности, в отношении территории и в отношении обряда.

2.1.1. Полномочие в отношении должности

Полномочие ассистирования при бракосочетании связано с должностью местного Ординария и приходского настоятеля, пока они исполняют свои обязанности. Это полномочие теряется вместе с утратой должности в силу отказа, перемещения или смещения. Это полномочие может подвергнуться суспенсии вследствие канонического наказания.

Согласно кан. 134, местными Ординариями (Ordinarius loci) считаются диоцезальные Епископы (Episcopus dioecesanus): кан. 381; Апостольские Администраторы (Administrator Apostolicus): кан. 371, § 2; Прелаты (Praelatus) территориальных Прелатур (Praelatura territorialis): кан. 370; диоцезальный Администратор ( Administrator dioecesanus) вакантного диоцеза: кан. 419; Генеральные Викарии (Vicarius Generalis): кан. 475; Епископальные Викарии (Vicarius Episcopalis), если диоцезальный Епископ наделил их ординарным викариальным полномочием благословлять браки: кан. 476.

Приходский настоятель (parochus) – это священник, стоящий во главе прихода, образованного в пределах диоцеза или епархии. В том, что касается ординарного полномочия благословлять браки, к приходскому настоятелю приравнивается приходский администратор (administrator paroecalis): кан. 540, замещающий приходского настоятеля, когда приход вакантен или если приходскому настоятелю препятствуют исполнять свои обязанности. К приходскому настоятелю приравниваются также священники, возглавляющие квази-приходы (кан. 516, § 1).

Более ограничены полномочия персональных Ординариев и персональных приходских настоятелей. Они действительным образом ассистируют при браке лишь тех лиц, одно из которых является их подданным.

2.1.2. Полномочие в отношении территории

Для действительного осуществления права ассистировать при бракосочетании от ординарного ассистента требуется территориальная компетенция. Только в пределах своей территории местный Ординарий и приходский настоятель действительным образом ассистируют при бракосочетании их подданных и не подданных, лишь бы один из них принадлежал к Церкви sui iuris (автономной) ординарного ассистента. Если в пределы диоцеза включается представительство Святого Престола, не подлежащее (exempta) власти управления местного Ординария, то это исключение (exemptio) не распространяется на то, что касается заключения брака (кан. 366, § 1). Поэтому, если папский Нунций хочет ассистировать при бракосочетании в своей частной часовне, для действительности этого брака он должен получить это полномочие от местного Ординария или приходского настоятеля.

В дисциплине восточных Церквей из принципа территориального ограничения права благословлять браки делается исключение для Патриархов восточных католических Церквей, которые могут обвенчать верующих, принадлежащих к их Церкви sui iuris, где бы они ни находились. Напротив, такая привилегия не даётся Кардиналам латинской Церкви.

2.1.3. Полномочие в отношении обряда

Согласно кан. 1109 ординарное право ассистировать при бракосочетании даётся местному Иерарху или Ординарию или приходскому настоятелю с тем условием, чтобы по меньшей мере один из супругов принадлежал к Церкви sui iuris. Иерарха, Ординария или приходского настоятеля.

Восточные католические Церкви разделяются на пять основных обрядов, каждый из которых, за исключением армянского, подразделяется на партикулярные обряды или Церкви sui iuris.

Эти пять основных обрядов таковы:

1) Антиохийский обряд, долгое время складывавшийся сначала в Иерусалиме, а затем в Антиохии, и распространившийся в Сирии и Месопотамии; в XVII веке он установился и в отдельных частях Малабарского побережья (Индия). Это обряд маронитов, сирийцев и маланкарцев в Индии. Первые подчиняются Антиохийскому Патриарху маронитов, вторые – Антиохийскому Патриарху сирийцев, третьи – Митрополиту в Тривандруме.

2) Александрийский обряд, разделяющийся на две ветви: коптский обряд в Египте и эфиопский обряд в Эфиопии. Первые подчиняются Александрийскому Патриарху коптов, вторые – Митрополиту Аддис-Абебы.

3) Византийский обряд, часто называемый также греческим обрядом, формировался в Константинополе, но с элементами, восходящими к Александрии и Каппадокии. Это самый многочисленный обряд, разделяющийся на следующие Церкви sui iuris: Албанскую; Белорусскую; Болгарскую; Венгерскую; Греко-мелькитскую; Итало-Албанскую; Румынскую; Русскую (в 1917 г. в России был учреждён апостольский экзархат для католиков византийского обряда, деятельность которого была очень кратковременной. Кроме того, 20– го мая 1928 г. в Харбине был учреждён апостольский экзархат для всех русских католиков византийского обряда, проживающих в Маньчжурии); Русинскую; Словацкую; Украинскую и Церковь византийцев (епархия в Крыжевце, на территории бывшей Югославии). Наиболее многочисленную группу составляют украинцы, за которыми следуют греки-мелькиты.

4) Сиро-восточный, или халдейский, обряд, подчиняющийся Вавилонскому Патриарху халдеев. Часть этого обряда составляют сиро-малабарцы, подчиняющиеся Митрополиту в Эрнакуламе и Чангашерри в Индии.

5) Армянский обряд, к которому принадлежит армянское население, рассеянное в Ливане, Иране, Ираке, Египте, Сирии, Турции, Палестине и в различных западных странах. Церковные округа подчиняются Киликийскому армянскому Патриарху.

2.1.4. Брак католиков восточного обряда на территории латинской Церкви

– На тех территориях, где нет ни Иерархии, ни прихода для верующих, принадлежащих к одной из восточных католических Церквей, их собственным Ординарием является местный Ординарий; если же на этой территории существуют Иерархии различных обрядов (напр., в США, в Австралии, в Индии ит.д.), собственным Ординарием верующих, принадлежащих к одной из восточных Церквей, является тот, кто был назначен Апостольским Престолом (кан. 916, § 5 ККВЦ (Codex Canonum Ecclessiarum Orientalium).

Католики восточного обряда, имеющие местожительство или квази-местожительство на тех территориях, где существуют лишь латинские Иерархии, подчиняются местному Ординарию латинского обряда со всеми юридическими последствиями, согласно кан. 916, § 1 ККВЦ. Все священники, получившие полномочия от Ординария латинского обряда, могут действительным образом ассистировать при бракосочетаниях верующих восточного обряда, подчиняющихся этому Ординарию. Как правило, делегированы бывают те приходские настоятели или священники, которых диоцезальный Епископ назначил для того, чтобы они заботились о нуждах этих верующих согласно кан. 383, § 2. Без делегирования местным Ординарием или приходским настоятелем они не могут действительным образом ассистировать при бракосочетаниях тех лиц, ни одно из которых не принадлежит к латинской Церкви. ЬЬ. На тех территориях, где существует Иерархия для верующих одной из восточных Церквей зиі іит, но нет прихода для их обряда, эти верующие, на территории или в пределах юрисдикции местного Ординария восточного обряда, не подчиняются местному латинскому Ординарию – за исключением тех случаев, когда он обладает также юрисдикцией Ординария восточного обряда (iurisdictio cumulativo). Как правило, юрисдикция Ординарнее одной из восточных Церквей на территории латинской Церкви является исключительной (iurisdictio exclusiva), и поэтому подданные Ординария восточного обряда, когда они заключают брак друг с другом или с не католиками, не могут обращаться к латинскому настоятелю прихода. Священники латинского обряда, включая местных Ординарнее и приходских настоятелей, не могут действительным образом ассистировать при таких бракосочетаниях, не будучи делегированы Ординарием восточного обряда, поскольку те верующие восточного обряда, для которых создана их собственная Иерархия, не являются их подданными.

Все те, кто пользуется правом благословлять брак в силу ординарных полномочий, пока они действительным образом исполняют порученную им должность, могут в пределах собственной территории или компетенции, делегировать это право любому священнику – как своей Церкви, так и другой Церкви sui iuris.

Поэтому местный Ординарий и приходский настоятель восточного обряда могут делегировать священникам римского обряда полномочие благословлять браки верующих восточного обряда. В латинской Церкви полномочием ассистировать при бракосочетании могут наделяться также и диаконы. В восточных Церквах – и католических, и некатолических – диакону не позволяется давать брачное благословение, сохраняемое за священником в согласии с подлинными и древнейшими восточными традициями.

Для действительности делегирования требуются следующие условия:

1. Делегирование должно быть ясно и недвусмысленно дано делегирующим лицом – письменно или устно. Чтобы быть действительным, генеральное делегирование должно даваться в письменном виде. То же самое может быть установлено партикулярным законодательством и для специального делегирования.

2. Делегирование должно даваться определённому священнику. Имя лица, наделяемого полномочием, должно быть указано недвусмысленным образом.

3. Специальное делегирование может даваться для определённого брака, т.е. с указанием имён супругов. При этом не является помехой ни то обстоятельство, что один и тот же священник может быть делегирован для двух и более браков, ни то, что для одного и того же брака могут быть делегированы несколько священников – лишь бы они были указаны поимённо.

2.3 Заключение брака в присутствии мирянина

1. В латинской Церкви право испрашивать брачное согласие и принимать его от имени Церкви не предполагает какого-либо осуществления власти священнического сана или юрисдикции, несмотря на то, что существует строго определённая каноническая дисциплина бракосочетания. Поэтому Церковь может делегировать и верующего мирянина для того, чтобы он исполнял обязанности квалифицированного свидетеля при заключении брака. Так, до Тридентского Собора действительным считался и такой брак, который был заключён в присутствии мирянина.

После ІІ-го Ватиканского Собора Святой Престол наделил Ординариев тех регионов, где ощущается нехватка священников и диаконов, специальным полномочием делегировать мирянина (независимо от пола) в качестве квалифицированного свидетеля канонического бракосочетания.

Согласно канону 1112, полномочие испрашивать брачное согласие и принимать его от имени Церкви даётся мирянам при следующих условиях:

– Диоцезальный Епископ должен просить об этом полномочии Конгрегацию по богослужению и таинствам или – если речь идёт о миссионерских территориях – Конгрегацию по Евангелизации Народов. Просьба Епископа должна быть поддержана благосклонным отзывом Конференции Епископов.

– Специальное полномочие даётся только для тех регионов, где недостаёт священников и диаконов – иными словами, не только для миссионерских стран, но и для регионов, где налицо ощутимая нехватка священников и существуют серьёзные затруднения в том, чтобы пригласить священника или диакона, для ассистирования при бракосочетании. Это полномочие является персональным и не может быть субделегировано.

– Специальное и генеральное полномочие может быть дано мирянину только диоцезальным Епископом или приравненным к нему лицом (канн. 381, § 2; 368); его не может дать генеральный викарий без особого мандата. М. Мирянин должен получить соответствующую подготовку, чтобы он был способен наставить супругов и совершить брачный обряд.

2. В восточных Церквах мирянин не может быть делегирован для совершения обряда венчания, поскольку право благословлять брак остаётся за священником.

В исключительных обстоятельствах благо душ требует того, чтобы естественное право на брак получило преимущество перед каноническими предписаниями. Есть два особых случая, предусмотренных законом: грозящая смерть и невозможность прибегнуть к помощи компетентного служителя или пригласить его в течение одного месяца.

Отсутствие священника или полномочного служителя, оправдывающее эту исключительную форму бракосочетания, имеет место как в том случае, если он физически удалён от брачующихся, так и тогда, когда он не может ассистировать при бракосочетании и благословить молодых по причине серьёзного затруднения или ущерба, имеющего отношение к нему или к другим лицам – даже если священник или служитель материально находится в том же самом месте, что и брачующиеся: например, он может быть тяжко болен или же гражданские законы могут запретить ему совершить брачный обряд, угрожая тяжким наказанием.

2.4.1. Бракосочетание в случае грозящей смерти

Для того, чтобы иметь право на действительное и законное заключение брака без присутствия полномочного служителя, необходимы три условия:

– Чтобы речь шла о грозящей смерти. В Кодексе не сказано, что это должна быть непременно близкая или даже неизбежная смерть. Случай грозящей смерти не следует смешивать с тем моментом, когда человек уже находится на смертном одре; так, можно подвергаться угрозе смерти, будучи здоровым, как это происходит, например, с моряками, застигнутыми сильным штормом. Может существовать, далее, опасность смерти, когда человек находится в таких условиях, что, говоря по-человечески, смерть предвидится как неизбежная – например, в случае трудной и опасной операции. Поэтому для того, чтобы освобождение от канонической формы могло иметь место, необходимо, чтобы хотя бы одному из супругов угрожала смерть;

– Чтобы квалифицированный свидетель или компетентный служитель отсутствовал абсолютно, или же невозможно было заручиться его присутствием без серьёзных затруднений. Никто не обязан прибегать к чрезвычайным средствам транспорта или совершать дорогостоящие поездки, чтобы добраться до компетентного служителя;

– Чтобы присутствовали как минимум два свидетеля. Задача свидетелей – просто засвидетельствовать акт изъявления взаимного брачного согласия.

2.4.2. Кроме случая грозящей смерти

Когда на разумных основаниях предвидится, что невозможно будет пригласить священника или полномочного служителя, или добраться до него в течение месяца, брак может быть заключён в присутствии одних лишь свидетелей. Простого факта отсутствия священника или полномочного служителя недостаточно: от супругов требуется также моральная уверенность в том, что до полномочного лица нельзя будет добраться без серьёзных затруднений в течение месяца.

В описанных обстоятельствах – независимо оттого, знают ли брачующиеся закон о действительности брака, заключаемого в присутствии одних лишь свидетелей, или не знают – брак, заключённый в любой форме, признанной гражданским законодательством, или в присутствии как минимум двоих свидетелей, является действительным.

В обоих случаях, независимо от действительности брака, заключённого в присутствии одних лишь свидетелей, если в этом месте будет находиться священник (а для католиков латинского обряда также и диакон), который может благословить брак, его следует пригласить для ассисистирования при бракосочетании вместе со свидетелями. Это требуется законом только для законности (ad liceitatem). Впрочем, если по какой-либо причине этого священника или диакона не пригласили, брак будет, тем не менее, действителен.

2.5 Ассистенция при бракосочетании двоих христиан-некатоликов восточного обряда

В нынешней ситуации, когда столь широко распространилась эмиграция молодых людей, происходящих из восточных стран, легко может случиться так, что двое христиан-некатоликов восточного обряда по физическим или моральным причинам не смогут пригласить священника, компетентного по нормам права, чтобы тот благословил их брак. Если они обратятся к католическому священнику для благословения брака, то он не должен отказываться от исполнения этого деяния милосердия в духе экуменизма. В подобных обстоятельствах католическому священнику разрешается, в силу кан. 844, § 3, преподать не католикам восточного обряда таинства покаяния, Евхаристии и елеопомазания больных. Тем более (a fortiori) католический священник может благословить их брак в случае грозящей смерти или в том случае, если они не могут пригласить священника собственного обряда в течение месяца.

Как правило, брак, заключённый по такой чрезвычайной форме, не признаётся действительным в некатолических восточных Церквах, исключая халдейскую Церковь.

Как правило, каноническая форма заключения брака должна быть соблюдена, когда одна из сторон была окрещена в католической Церкви или принята в её лоно. К канонической форме бракосочетания обязываются также и те лица, окрещённые в католической Церкви, которые с самого детства воспитывались в другой конфессии или религии либо вне религии.

Согласно правилам латинской Церкви, католик, отделившийся от своей Церкви формальным актом, освобождается от обязанности соблюдать каноническую форму, когда он заключает брак с лицом, находящимся в тех же условиях или не окрещённым.

1. Для освобождения от канонической формы недостаточно, чтобы католик латинского обряда больше не исповедовал свою веру или прямо провозгласил себя неверующим, как недостаточно и того, чтобы он во всеуслышание устранился от подчинения церковной общине; требуется, чтобы он «отделился от Церкви формальным актом». Формальный акт – это не всякое изъявление воли; он заключается в подлинно юридическом акте публичного характера. Он требует юридически подчёркнутого изъявления воли отделиться от католической Церкви – либо имплицитным актом, когда публично и в письменном виде заявляют о своём присоединении к другой конфессии, религии, секте или объединению, по природе своей враждебному Церкви и её доктрине, либо эксплицитным актом, либо заявлением, сделанным перед церковной властью по форме, предписанной правом (кан. 1539–1543), или публичным гражданским актом, доведённым до сведения власти католической Церкви, которая должна принять его во внимание.

2. В свою очередь, если имеет место позитивное и недвусмысленное отступничество от Церкви в смысле кан. 751, то католик, совершивший такой формальный акт, освобождается от канонической формы, когда он заключает брак:

– с католиком, находящемся в таком же состоянии отступничества;

– с некрещёным; в этом случае имеет место также освобождение от препятствия различия культов, о котором говорится в кан. 1086, § 1.

– с крещёным не католиком. Если, однако, некатолическая сторона принадлежит к одной из восточных Церквей, брак признаётся действительным как соответствующей восточной, так и католической Церковью лишь в том случае, если он заключается по священному обряду (ср. кан. 1127, § 1). Каноническая форма должна быть, однако, соблюдена, когда верующий-католик заключает брак с отступником от католицизма. В таком случае приходский настоятель не должен ассистировать при бракосочетании без разрешения местного Ординария, а также должны быть соблюдены условия, установленные для смешанного брака (кан. 1071, § 1, 4'е и § 2). 3. Положениями канона 1117 законодатель не хочет обязывать к канонической форме тех, кто отступился от католической Церкви формальным актом, давая этим лицам возможность и право заключать действительный брак в другой форме.

Каноническая форма бракосочетания призвана обеспечить действительность брака и защитить его нерасторжимость. В браках между крещёными каноническая форма выражает достоинство брака-таинства. Поэтому Церковь настаивает на соблюдении формы, если хотя бы один из брачующихся является католиком (кан. 1117).

1. В чрезвычайных обстоятельствах местный Ординарий может дать диспенсацию от канонической формы.

– В случае грозящей смерти могут дать диспенсацию от канонической формы местный Ординарий и, если невозможно обратиться к нему, приходский настоятель, делегированный ими священник или – в латинской Церкви – диакон, ассистирующий при бракосочетании (кан. 1079, §§ 1–2).

– Диоцезальный Епископ в отдельных случаях может дать разрешение на то, чтобы брак, недействительный по изъяну формы, подвергся излечению в корне (кан. 1161, § 1).

2. При смешанных браках между католиком латинского, обряда и крещёным некатоликом, принадлежащим к одной из отдельных христианских Церквей или общин на Востоке, а также при смешанных браках между католиком латинского обряда и некрещёным, местный Ординарий католической стороны может дать диспенсацию от канонической формы, когда серьёзные трудности препятствуют её соблюдению, посоветовавшись, однако, с Ординарием того места, где заключается брак и соблюдя какую-либо публичную форму для действительности брака (кан. 1127, § 2). Диоцезальный Епископ (а не генеральный викарий без особого мандата) может ограничить пределы данной диспенсации, добавив некоторые положения о действительности брака, при несоблюдении которых брак будет недействителен по изъяну формы.

3. В смешанных браках между католиком восточного обряда и некатоликом, не принадлежащим к восточному обряду, или некрещёным, диспенсация от предписанной канонической формы сохраняется за Апостольским Престолом или за Патриархом, который может дать её только по серьёзнейшей причине (кан. 835 ККВЦ).

4. При браке между католиком (как восточного, так и латинского обряда) и некатоликом восточного обряда соблюдение формы предписывается только для законности (ad liceitatem) брака. Однако, если брак заключается в восточной некатолической Церкви, то католическая сторона для его законности должна просить собственного Ординария о диспенсации от католической формы бракосочетания. Если брак заключается по католическому обряду, то должна соблюдаться каноническая форма.

5. В обычных обстоятельствах диоцезальные Епископы не могут действительным образом дать диспенсацию от канонической формы при браке между двумя католиками.

Согласно положениям кан. 1108, действительными являются (за отдельными исключениями, которые будут рассмотрены чуть позже) лишь те браки, что заключаются в присутствии местного Ординария или настоятеля прихода, либо делегированного ими священника или диакона, а также двух свидетелей.

В этом случае епископ, приходский настоятель и их делегаты рассматриваются как ассистирующие (аз$ізіепіе8)\ под этим подразумевается «тот, кто испрашивает у врачующихся изъявления их согласия и принимает его от имени Церкви» (кан. 1108, §2).

Местный Ординарий и приходский настоятель в пределах отведённой им территории законно ассистируют при обряде венчания не только лиц, подпадающих под их территориальную юрисдикцию, но и тех, кто не относится к этой категории: важно, чтобы по меньшей мере один из врачующихся принадлежал к латинскому обряду (кан. 1109).

Местный Ординарий или приходский настоятель могут делегировать полномочие ассистирования при обряде венчания священникам или диаконам, избранным для этой цели (кан. 1111). Это делегирование может быть:

1. генеральным (даваться раз и навсегда особым письменным документом);

2. специальным (которое может относиться к отдельному браку).

Если не хватает священников и диаконов, диоцезальный епископ, заручившись предварительно поддержкой Конференции епископов и получив необходимое полномочие от Святого Престола, может делегировать также пригодных к этому мирян, способных дать наставления супругам и подготовленных к совершению брачного обряда (кан. 1112).

Следует напомнить о том, что, согласно кан. 1110, персональные Ординарии и персональные приходские настоятели – как, напр., армейские Ординарии и капелланы – на законных основаниях могут ассистировать при венчании тех брачующихся лиц, из которых по крайней мере одно находится под их юрисдикцией, как это бывает с военными.

Однако кан. 1116, в противоположность вышеизложенным правилам, предусматривает и следующую возможность: в тех случаях, когда невозможно без серьёзных затруднений заручиться присутствием диоцезального епископа, приходского настоятеля или делегированного ими лица, действительный и законный брак могут заключить (в присутствии одних лишь свидетелей) и сами лица, намеревающиеся вступить в брак, если одному из них угрожает скорая смерть. Это право сохраняется за ними и в отсутствие данной опасности, если на разумных основаниях ожидается, что вышеописанное положение вещей продлится по меньшей мере в течение одного месяца.

Хотя брак является действительным даже в том случае, если он был заключён в присутствии одних лишь свидетелей, желательно, однако, чтобы любой священник или диакон, находящиеся в пределах досягаемости,, были приглашены присутствовать при венчании вместе со свидетелями.

Если как минимум одно из брачующихся лиц было крещено в католической Церкви и не отделилось от неё формальным актом (кан. 1117), то бракосочетание должно происходить в пределах прихода (обычно в приходской церкви), где один из супругов (как правило, супруга) имеет постоянное местожительство (dominicilium) или квази-постоянное местожительство (quasi dominicilium – см. кан. 102); это верно и по отношению к бродягам, находящимся на территории данного прихода (vagi, кан. 1115). Тем не менее с разрешения епископа или приходского настоятеля бракосочетание может происходить и в другом месте (за пределами диоцеза или прихода, либо в другой церкви прихода, в часовне, в другом подходящем месте).

При венчании соблюдаются литургические обряды, предписанные и утверждённые Церковью или принятые по законосообразным обычаям (кан. 1119); однако Конференции епископов с разрешения Святого Престола полномочны оформлять обряд венчания в соответствии с местными обычаями, согласующимися с христианским духом, оставляя в неприкосновенности обязанность ассистирующего при обряде бракосочетания лично испрашивать и принимать выражение согласия брачующихся.

В первые века христианства брачные союзы между христианами и нехристианами расценивались весьма различно. Причину этой неопределенности можно усмотреть в том факте, что в Новом Завете нет указаний на этот счёт. Поместные Соборы ІѴ-го и Ѵ-го веков (как, напр., Эльвирский, Орлеанский и Лаодикийский), а также Вселенский Халкидонский (451 г.), выказывают, с одной стороны, тенденцию только к установлению запретов, а не законов, делающих такой брак недействительным; с другой стороны, они угрожают наказаниями (так называемыми «покаяниями», poenilentiae), которые были более суровыми в отношении браков с еретиками и иудеями, чем относительно союзов с язычниками. Различные Соборы VІ-го и VII-го веков занимались прежде всего браками между христианами и иудеями.

VIII и IX века характеризуются активной деятельностью восточной Церкви в области законодательства о браке. Брак между христианином и нехристианином или еретиком рассматривался не только как запрещённый, но и как недействительный. Теология эпохи позднего Средневековья и теология канонического права начинают различать два брачных препятствия: смешанной религии (mixtaeі religiones) и различия культов (disparitatis cultus). Первое возникает между двумя крещёными лицами, лишь одно из которых является католиком; второе – между двумя лицами, одно из которых является католиком, а другое не окрещено. Уже в эту эпоху препятствие различия культов (disparitatis cultus) делает брак недействительным (nullum). Напротив, браки между католиками и христианами-некатоликами были действительными, но запрещёнными. Как уже упоминалось выше, в католической Церкви такие браки вплоть до Тридентского Собора считались освобождёнными от обязательства к какой-либо канонической форме. Именно такова была точка зрения Тридентского Вселенского Собора, который в ходе своей XXIV-й сессии Декретом «Tamesti» от 11-го ноября 1563 года установил форму бракосочетания, необходимую для действительности брака. В силу этого обязательства к определённой форме стало возможным теперь выставлять точные условия для получения диспенсации от канонической формы. Эти условия были достаточно жёсткими: некатолическая сторона должна была отречься от ереси, а дети должны были быть крещены и воспитаны в католической Церкви. Таким образом, с точки зрения права допускались только браки между католиками. Фактически впоследствии пришлось делать всё большие уступки в конкретной практике. Начиная с XVIII-го века требовалось лишь троичное обещание:

1) партнёра-некатолика: не препятствовать другой стороне в свободном исповедании католической веры;

2) партнёра-католика: пытаться обратить некатолическую сторону в католицизм;

3) обоих супругов: окрестить и воспитать всех детей в католической Церкви.

Обязательство этого троичного обещания был заново повторено и юридически закреплено в ККП от 1917 года в канонах 1061 и 1062.

После принятия ККП от 1917 года и до вхождения в силу нового ККП от 1983 года каноническое законодательство в этой области прошло следующие этапы развития:

– Motu Proprio «Ne temere» от 1-го августа 1948 года, требующее соблюдения принятой в католической Церкви канонической формы также и для детей, родившихся у родителей некатоликов, но окрещённых в католической Церкви – даже если они сызмальства воспитывались в схизме, ереси или атеизме. (AAS, XL (1948) 305).

– Motu Proprio «Crebrae Allatae» от 22-го февраля 1949 года, предписывающее каноническую форму для браков с христианами восточных Церквей: восточные Патриархи могут дать диспенсацию от этой формы (AAS, XLI (1949) 89).

– Соборный Декрет «Orientalium Ecclesiarum» («Восточных Церквей»), 18, предписывает, что для действительности брака между католиками восточного обряда и не католиками восточного обряда требуется только присутствие священнослужителя, а не каноническая форма: «Для предотвращения недействительных браков, когда католики восточного обряда заключают брак с окрещёнными некатоликами восточного обряда, и для содействия прочности и святости брака, а также миру в семье, Святой Собор постановил, что при таких браках каноническая форма обязательна лишь для их законности; для действительности же достаточно присутствия священнослужителя, если соблюдено всё, что следует соблюдать по закону.» (Ad praecavenda matrimonia invalida, quando catholici orientales cum acatolicis orientalibus baptizatis matrimonium ineunt, et ad consulendum nuptiarum firmitati et sanctitati nec non domesticae paci, Sancta Sinodus statuit formam canonicam celebrationes pro his matrimoniis obligare tantum ad liceitatem sufficere praesentiam ministri sacri, servatis aliis servandis).

Инструкция Священной Конгрегации по Доктрине Веры «Matrimonii sacramentum» («Таинство брака») от 18 марта 1966 года сохраняет каноническую форму для смешанных браков (3): «При смешанных браках должна соблюдаться каноническая форма, о которой говорится в кан. 1094, причём для их действительности». (In matrimoniis mixtis celebrandis forma canonica est servanda, de qua in can. 1094 agitur, et quidem ad validitatem (AAS LVIII (1966) 467–472).

По Motu Proprio «De Episcoporum muniribus» («Об обязанностях Епископов») От 15-го июня 1966 года за Апостольским Престолом сохраняется диспенсация от канонической формы (IX, 17): «Мы сохраняем за Нами следующие диспенсации: От формы, предписанной законом для действительного заключения брака». (Nobis expresse reservamus dispensationes quae sequuntur: A forma iure praescripta ad valide contrahendum matrimonium (ААS LVIII (1966) 467–472).

Декрет «Crescens matrimoniorum» от 22-го февраля 1967 года, применяющий пункт 18 декрета «Orientalium Ecclesiarum» в отношении браков между католиками латинского обряда и не католиками восточного обряда: «Святейший Господин Наш Павел, Божьим Провидением Папа VI, зрело обдумав и тщательно исследовав этот вопрос, счёл необходимым уступить обращённым к нему просьбам и пожеланиям и великодушно позволил, чтобы повсюду на Земле ради предотвращения недействительных браков между верующими латинского обряда и верующими христианами – не католиками восточных обрядов, для содействия прочности и святости брака, ради более и более лелеемой любви между верующими-католиками и верующими не католиками восточного обряда, когда католики латинского или восточного обряда заключают брак с верующими не католиками восточного обряда, каноническая форма бракосочетания для таких браков обязательна лишь для их законности; для действительности же достаточно присутствия священнослужителя, если соблюдено то, что следует соблюдать по закону.» (SS.mus Dominus Noster Paulus, Divina Providentia Papa VI, re mature perpensa ac diligenter pervestigata, precibuset optatis Sibi porrectis concedendum censuit ac benigne indulsit ut ubique terrarum, ad praecavenda matrimonia invalida intra fifeles latini ritus et fideles christianos non-catholicos rituum orientalium, ad consulendum firmitati et sanctitati nuptiarum, ad magis magisque fovendam caritatem inter fideles catholicos et fideles orientales non catholicos, quando catholici sive orientales sive latini matrimonia contrahunt cum fidelibus orientalibus non catholicis, formam canonicam celebrationis pro his matrimoniis obligare tantum ad liceitatem; ad validitatem sufficere praesentiam ministri sacri, servatis de iure servandis (AAS LIX (1967) 165–166).

– Motu Propio «Matrimonia mixta» («Смешанные браки») от 31-го марта 1970 года изменяет законодательство относительно полномочия на диспенсацию от канонической формы: «9) Если соблюдению канонической формы препятствуют серьёзные затруднения, местные Ординарии имеют право давать диспенсацию от канонической формы смешанного брака; за Конференцией Епископов остаётся право устанавливать нормы относительно того, кому следует давать вышеуказанную диспенсацию на её территории или в её регионе по единодушному рассуждению и на законных основаниях». (9) Si graves difficultatis formae canoniacae servandae obstent, Ordinariis locorum ius est dispensandi a forma canonica matrimonii mixti; Conferentiae autem Episcoporum est normas ststuere, quibus praedicta dispensatio in sua regione velin suo territorio concordi ratione ac licite, salva tamen aliqua publica forma celebrationes, concedatur (AAS LXIV (1970) 257–263).

– Ответ Папской Комиссии по интерпретации декретов ІІ-го Ватиканского Собора от 11-го февраля 1972 года в «Ответах на предложенные сомнения: О диспенсации от канонической формы заключения смешанного брака» («Responsa ad proposita dubia: De dispensatione a forma canonica celebrationis matrimonii mixti») гласит: «На основе этой нормы, если существуют серьёзные затруднения в соблюдении канонической формы, местный Ординарий может дать диспенсацию от канонической формы заключения смешанного брака также и тогда, когда один из брачующихся является католиком, а другой, хотя он и был окрещён в католической Церкви, оставил, однако же, веру и впоследствии обратился в другое, некатолическое, вероисповедание» ( AAS LXIV (1972) 379).

– Ответ Папской Комиссии по интерпретации декретов ІІ-го Ватиканского Собора от 9-го апреля 1979 года в «Ответах на предложенные сомнения: О диспенсации от канонической формы заключения смешанного брака» («Responsa ad proposita dubia: De dispensatione a forma canonica celebrationis matrimonii mixti») уточняет: «Епископ, дающий такую диспенсацию, может ограничить область этой уступки, добавив некоторые пункты о действительности брака. Эти пункты, если они не были соблюдены, могут сделать брак недействительным по изъяну канонической формы» (AAS LХХІ (1979) 632).

Нередко новое каноническое право в целом и брачное в частности рассматриваются как препятствия к восстановлению единства Церквей. Однако новые юридические нормы нельзя считать таковыми. Напротив, в новом брачном праве сделаны значительные шаги вперёд. Их можно объединить вокруг двух центральных пунктов: первый касается заявления о религиозной свободе; второй – это признание некатолических религиозных объединений Церквами и церковными общинами.

До этих новых определений религиозная свобода совсем не соблюдалась в области смешанных браков. Католическая Церковь всегда требовала, чтобы все дети, рождённые в браке супругов, принадлежащих к различным (христианским) конфессиям, были крещены и воспитаны в католической Церкви. Предоставление диспенсации от препятствия смешанной религии недвусмысленно зависело от обещания поступать таким образом. Эта норма не считалась с обязанностью, существующей также и для супруга-не католика: передать детям собственную веру. Здесь явно основывались на такой аксиоме: у ошибки нет никакого права. Этот метод рассмотрения вопросов был изменён ІІ-м Ватиканским Собором, особенно в Декларации о религиозной свободе «Dignitatis humanae», которая гласит:

«Ватиканский Собор заявляет, что человеческая личность имеет право на религиозную свободу. Содержание подобной свободы состоит в том, что все человеческие существа должны быть свободны от принуждения со стороны отдельных лиц, социальных групп и какой бы то ни было человеческой власти, чтобы в религиозных вопросах никто не был вынужден поступать против своей совести и чтобы никому не препятствовали, в должных пределах, поступать в соответствии с ней – в частной или общественной жизни, в индивидуальной или коллективной форме» Dignitatiss humanae, 2).

Таким образом, если человека нельзя заставить поступать против его совести и препятствовать ему поступать в согласии с ней, то супруги, заключающие смешанный брак, обязаны найти такое решение относительно воспитания детей, которое должно быть согласным с их совестью, но не задевать совесть другого супруга.

В том, что касается признания некатолических религиозных общин, вплоть до II-го Ватиканского Собора Церковь основывалась на том принципе, что она обладает исключительным правом над всеми крещёными. Переведённый в термины канонического права, этот принцип был равносилен утверждению о том, что католическая Церковь одна обладает юрисдикцией над браками всех крещёных (ср. кан. 1116 ККП от 1917 года). Эта концепция была изменена ІІ-м Ватиканским Собором. В Догматической Конституции «Свет народам» (Lumen Gentium) и в Декрете об экуменизме «Восстановление единства» («Unitates Redintegratio») все религиозные некатолические сообщества признаются «Церквями» или «церковными общинами». Этот взгляд на вещи был принят и новым ККП. Канон 11 в самом общем смысле заявляет о том, что христиане, окрещённые в некатолической Церкви или в другом церковном сообществе, уже не подчиняются юридическим установлениям католической Церкви. Кан. 1059 применяет этот принцип в области брачного права: только брак католиков (matrimonium catholicorum) подчиняется теперь нормам канонического права.

1. Область действия канона. Этот запрет касается брака между католиком и крещёным некатоликом.

– Под «католиком» здесь понимается лицо, окрещённое в католической Церкви или принятое в её лоно и не отделившееся от неё формальным актом.

– Крещёный не католик определяется как человек, принадлежащий к Церкви или церковной общине, не находящейся в полном общении с католической Церковью. Используемое здесь и в других местах различение между «церковью» и «церковными общинами» зависит от того, что под первым термином подразумеваются православные Церкви, а под вторым – протестантские общины.

2. Природа запрета. Ясно, что в отношении сформулированного запрета, даже в нашем случае, речь должна идти о запрете божественного права – в той мере, в какой существует опасность для веры супруга-католика и детей. Однако этот запрет теряет силу, если такая опасность полностью устранена, когда по обстоятельствам или благодаря мерам предусмотрительности случается так, что верующий может рисковать там, где налицо соразмерная и уважительная причина. Запрет, сформулированный Церковью в настоящем каноне, относится к области канонического права и призван напомнить верующим об их ответственности в отношении предпринимаемого шага.

Этот канон утверждает, что лицом, способным дать диспенсацию от препятствия смешанной религии (mixtae religionis), является местный Ординарий. В некоторых странах (например, в Германии) по разумным мотивам сделаны дальнейшие уступки – в том смысле, что все служители, наделённые генеральным полномочием ассистирования при браке, могут давать диспенсацию от препятствия, возникающего из различия в вероисповедании.

Из того факта, что всякое человеческое существо должно следовать указаниям своей совести и потому имеет право, как подчёркивает Декларация о религиозной свободе, делать это как частным образом, так и публично, даже и в том случае, если его совесть объективно ошибается, может возникнуть драма супругов различного вероисповедания. Весьма возможно, что оба супруга почувствуют себя обязанными воплощать различные цели и идеалы.

Возможно, например, что супруги почувствуют себя обязанными окрестить и воспитать детей в собственной Церкви, а не в Церкви супруга; это тем больше будет ощущаться как долг, чем больше человек печётся о своей Церкви благодаря своим религиозным убеждениям. Конечно, католическая Церковь не может встретить эти трудности простым отказом от своей задачи евангелизации. Она должна продолжать проповедь о том, что каждый человек должен всеми силами стремиться осуществить то, что ему представляется истинным. И не только: он должен также пытаться сообщить познанную истину другим, и прежде всего тем, за кого он ответствен, т. е., своим детям. Поэтому католическая Церковь требует от супруга-католика заявления, выражающего этот долг. Однако этот долг не является безусловным, ибо в браке между двумя лицами различного вероисповедания необходимо учитывать также, что и супруг-не католик обязан следовать собственной совести.

В этом вопросе законодатель передаёт дальнейшие определения различным Конференциям Епископов, поскольку важность проблемы и восприимчивость к экуменизму сильно разнятся от страны к стране.

Согласно Motu Proprio Папы Павла VI-го «Matrimonia mixta» от 25-го сентября 1970 года, «Заявления и обещания обычно должны даваться католической стороной в письменном виде и в согласии с п. 4 настоящего Motu Proprio в присутствии Ординария или делегированного им лица, которым может быть приходский настоятель, чтобы тот довёл их до сведения некатолической стороны».

С этой целью можно предложить один из вариантов «схемы заявления и обещания», которую супруг-католик должен составить письменно или прочесть по записи Ординария или делегированного им лица. Содержание этой схемы может быть таким:

«Свободное и неотменимое брачное согласие, которое объединит меня с в общении жизни и любви посредством брачных уз, я понимаю в том смысле, что оно будет полностью соответствовать моему вероисповеданию и сопровождать меня в благородном и постоянном исполнении моих обязанностей по отношению к супругу, к порождению детей, к их крещению и воспитанию в католической Церкви».

Обязательства, которые принимает на себя супруг, весьма серьёзны. Поэтому новый ККП ввёл одно из церковных наказаний, которое было отменено в Motu Proprio Папы Павла VI-го: кан. 1366 утверждает, что подлежат «цензуре или другому справедливому наказанию» родители (или лица, исполняющие их обязанности), крестившие и воспитавшие детей в некатолической религии.

6.2.1. Брак между католиком и не католиком, принадлежащими к восточным обрядам

Чтобы избежать столь серьёзных затруднений, ІІ-й Ватиканский Собор, по настоятельному требованию соборных Отцов из восточных Церквей, постановил, что соблюдение канонической формы бракосочетания между католиком восточного обряда и некатоликом восточного обряда предписывается лишь для законности брака, тогда как для его действительности достаточно присутствия священнослужителя. В декрете Конгрегации по восточным Церквам «Grescens matrimoniorum» от 25.03.1967 года это положение распространено и на католиков латинского обряда, вступающих в брак с христианами восточного обряда.

Этот особый закон мотивирован тем, что между католической церковью и восточными некатолическими церквами существует тесное общение, поскольку эти церкви обладают истинными таинствами (прежде всего в силу апостольского преемства): священством и евхаристией, которые весьма тесно объединяют их с католической церковью (unitatis Redingratio, 15). Однако по причине их неполного общения с католической Церковью для законности смешанного брака требуется католическая форма бракосочетания. Поэтому для законности брака католическая сторона обязана заключать его в присутствии католического священника, если она не получила диспенсацию от католической формы.

Для действительности «достаточно присутствия священнослужителя» – так установлено Декретом «Orientalium Eclessearum» и Декретом «Grescens matrimoniorum». После Собора различные авторы, интерпретируя текст этих Декретов, заявляли, что не требуется ничего, кроме присутствия священнослужителя, и что не следовало бы требовать даже присутствия двоих свидетелей.

Положения Декрета «Orientalium Ecclesiarum» и Декрета «Grescens matrimoniorum» были с некоторыми изменениями приняты в кодификации латинского и восточного канонического права. В кан. 1127, § 1 ККП сказано, что для действительности формы «требуется участие священнослужителя», чтобы указать на то, что простого присутствия священнослужителя недостаточно. В кан. 834, § 2 ККВЦ сказано, что для действительности брака «требуется священническое благословение», чтобы отметить, что в любом случае обязателен священный обряд венчания, а тем самым и благословение священника. В восточных католических и некатолических Церквах у диакона нет полномочия благословлять браки. К восточной и латинской нормам добавлен следующий пункт: «если соблюдено то, что следует соблюдать по праву». Следовательно, должны соблюдаться все прочие предписания о действительном и законном заключении брака. Необходимо удостовериться в том, что обе стороны свободны от препятствий, которые сделали бы их неспособными к действительному заключению брака в силу божественного и церковного права. Для законного заключения брака католическая сторона должна сделать заявления и обещания, предписанные кан. 814 ККВЦ и кан. 1125 ККП. Что касается формы бракосочетания, то должны соблюдаться нормы той Церкви, где оно происходит. Если венчание происходит в православной Церкви, то священник должен будет придерживаться дисциплины собственной Церкви. Если брак заключается в восточной католической Церкви, необходимо соблюдать ординарную форму, о которой говорится в кан. 828 ККВЦ. Если брак заключается в латинской католической Церкви, а католическая сторона принадлежит к латинскому обряду, то необходимо соблюдать форму венчания, установленную в кан. 1108 ККП. Для того чтобы брак был признан также и православной Церковью, к которой принадлежит некатолическая сторона, в любом случае требуется участие священника.

6.2.2. Брак между католиком и крещёным, принадлежащим к отделённой Церкви или церковной общине на Западе

Как правило, браки между католиками и христианами некатоликами, не принадлежащими к восточному обряду, должны заключаться при соблюдении канонической формы.

Смешанный брак между католиком восточного обряда и не католиком, принадлежащим к отделённой Церкви или церковной общине на Западе, должен заключаться по форме, предписанной каноном 1108 ККП. Однако, когда серьёзные затруднения препятствуют соблюдению канонической формы, местный Ординарий может предоставить диспенсацию от неё. Полномочие предоставления такой диспенсации принадлежит Ординарию того места, где католическая сторона имеет местожительство или квази-местожительство, если предварительно было выслушано мнение Ординария места, где происходит бракосочетание (кан. 1127, § 2 ККП). Тому или другому Ординарию следует решить, препятствуют ли соблюдению канонической формы «серьёзные затруднения» и будет ли уместна диспенсация. Уважительной причиной для предоставления такой диспенсации может быть, например, отказ некатолической стороны заключать брак по католическому обряду. Напротив, в том случае, если серьёзные затруднения будут препятствовать сохранению католической веры или католическая сторона условится о том, что проблема крещения детей будет перенесена на другое время и что они будут воспитаны вне религии, то местный Ординарий не может дать диспенсацию от канонической формы, поскольку здесь будет отсутствовать причина, требуемая каноном 87 ККП для действительности диспенсации, т.е. «духовное благо» (bonum spirituale).

Получив диспенсацию от канонической формы, врачующиеся не могут заключать брак так, как им заблагорассудится. Требуется, чтобы эта «публичная» форма была публичной, предписанной или признанной Церковью, или церковной общиной, к которой принадлежит некатолическая сторона, а также гражданские законы того места, где заключается брак. Предоставляя диспенсацию, местный Ординарий может определить законную форму, которая должна будет соблюдаться для действительности брака. Задачей Конференции Епископов является устанавливать нормы предоставления такой диспенсации. Что касается последствий изъявления действительного брачного согласия, то религиозное бракосочетание следует предпочитать публичной гражданской форме. Если предпочтение в любом случае будет отдано гражданской форме, это будет означать, что брак-таинство подвергается опасности секуляризации и десакрализации, элементы которой, несовместимые с правом Церкви, характеризуют гражданский брак. Брак-таинство и гражданский брак – это два совершенно различных установления. Гражданское бракосочетание хорошо подтверждает факт заключения брака, регулируемого нормами гражданского права, но оно не столь ясно в отношении брака «о Господе». Почти ни один из существенных элементов христианского брака не может быть отождествлён со свойствами брака в его гражданской концепции.

При диспенсации от канонической формы бракосочетания женщины-католички с мужчиной-мусульманином важно добавить следующий пункт: «чтобы согласие было лично изъявлено обеими сторонами» (dummodo consensus ab utraque parte personaliter manifestetur). Таким образом, публичной формы бракосочетания недостаточно, если из неё исключено участие женщины, согласие которой изъявляет Вали, т.е. её брачный прокурор, а не сама женщина, как это до сих пор практикуется в некоторых мусульманских странах.

Эта норма является самоочевидной: брачное согласие не может быть выражено дважды. Если однажды оно было высказано, то брак состоялся. Другое изъявление согласия, сделанное в присутствии религиозного служителя другой стороны, следует считать недействительным. Однако не запрещается, чтобы на католическом бракосочетании присутствовал служитель некатолической религии, читающий благословляющие молитвы до и после изъявления согласия, данного служителю-католику. Но ни в коем случае не допускается, чтобы двое священнослужителей вместе испрашивали изъявления согласия.

Как правило, обряд заключения смешанного брака совершается во время Литургии Слова, а не на Мессе, если только католическая сторона не пожелает обратного. Если брак заключается на Мессе, то в отношении причащения супругане католика должны соблюдаться нормы кан. 671 ККВЦ и кан. 844 ККП. Христиане-некатолики восточного обряда могут причаститься у священнослужителя-католика, поскольку в православных Церквях существуют таинства священства и Евхаристии в силу апостольского преемства. Христианам-некатоликам, не принадлежащим к восточному обряду, в конфессии которых отсутствует таинство рукоположения, приобщение к таинствам разрешается только в случае грозящей смерти или по решению диоцезального Епископа, если к этому вынудит неотложная необходимость, если христианин-некатолик проявит католическую веру в отношении обряда Евхаристии и будет должным образом настроен.

В константинопольской православной Церкви после её отделения (1054 год) не существует общеправославного канонического положения, которое запрещало бы брак между православными и католиками или между православными и протестантами. Кан. 72 Трулльского Собора, запрещающий брак между православными и еретиками под угрозой его недействительности, не относится к католикам, поскольку они, согласно преобладающему в православной Церкви мнению, не должны считаться еретиками. Вплоть до нынешнего дня православная Церковь придерживается генеральной линии, по которой смешанные браки с католиками и протестантами допускаются по принципу икономии (kat´oikonomian) под двумя условиями:

– венчание должно совершаться православным священником с разрешения Епископа;

– оба супруга должны дать обещание окрестить и воспитать детей в православии.

В Русской Православной Церкви Священный Синод в 1967 году постановил, что следует признавать действительность браков между православными, принадлежащими к Русской Церкви, и римо-католиками – даже в том случае, если, в исключительных обстоятельствах, он был заключён в присутствии священника-католика.

Русская Православная Церковь допускает, что брак православных христиан с неправославными христианами может быть благословлён в церкви во время обряда венчания, если неправославная сторона признает значение благословения, данного Православной Церковью. После того как католическая Церковь решила признавать действительность брака между римскими католиками и православными, Русская Православная Церковь также решила признать действительность смешанных браков, заключённых в исключительных обстоятельствах в присутствии священника-католика, если православный Епископ даст на то разрешение. Польская Православная Церковь придерживается принципа, который в подлинно экуменическом духе и на основе местных межконфессиональных отношений разрешает смешанные браки между всеми крещёными лицами.

По серьёзной и безотлагательной причине, т.е. в тех случаях, когда установленная форма бракосочетания может привести к значительным неудобствам, местный Ординарий может дать разрешение на то, чтобы бракосочетание происходило тайно (т.н. брак совести – matrimonium conscientiae, см. кан. ИЗО).

Это разрешение требует (кан. 1131):

– секретности предбрачных опросов;

– соблюдения секрета вплоть до момента бракосочетания со стороны местного Ординария, священника или диакона, ассистирующих при бракосочетании, а также со стороны свидетелей и самих венчающихся.

Епископ (или его преемники) не обязаны хранить тайну, если она может стать причиной громкого скандала или нанести серьёзный урон святости брака (напр., неисполнение обещания окрестить детей – см. кан. 1132); об этом обе брачующиеся стороны должны быть уведомлены до бракосочетания.

Приходский настоятель того места, где происходило венчание, заносит сведения о заключении брака в особую брачную книгу, а также в книгу крещений рядом с именем каждого из супругов (кан. 1121 и 1122). Об этом должны быть извещены соответствующие приходы.

Для этого предусмотрено (кан. 1121, § 2), что в том случае, если бракосочетание происходило без присутствия ассистирующего священника или другого лица, уполномоченного законом совершать обряд венчания, то священник или диакон, которые, возможно, на нём присутствовали, или, в ином случае, свидетели вместе с венчающимися обязаны как можно раньше известить приходского священника или местного Ординария о состоявшемся бракосочетании.

Напротив, сведения о тайном браке заносятся только в специальный реестр, хранящийся в тайном архиве курии (кан. 1133).

Из действительного брака между супругами возникают постоянные и исключительные по своей природе узы; в свою очередь, супруги-христиане, благодаря возложенным на них задачам и достоинству своего статуса, укрепляются и словно получают посвящение силой брачного таинства (кан. 1134).

В том, что касается супружеской жизни, они обладают равными правами и обязанностями (кан. 1135), и в особенности важнейшей обязанностью и первейшим правом (officium gravissium et ius primarium) заботиться о воспитании своих детей во всех его аспектах (кан. 1136). Дети, зачатые или рождённые в действительном или предположительном браке, считаются законными: под этим понимаются дети, рождённые по прошествии как минимум ста восьмидесяти дней после бракосочетания или в течение трёхсот дней после прекращения супружеской жизни; их отцом считается (пока не будет получено документированного доказательства обратного) тот, кто является таковым в силу брака (кан. 1137 и 1138). Незаконные дети могут стать узаконенными или в следующем браке родителей, или по рескрипту Святого Престола, и в этом случае они полностью приравниваются к законным (кан. 1139 и 1140).

По принципу «благоприятствования браку» (favor matrimonii) допускается конвалидация (convalidatio), т.е. узаконение, исходно недействительного (т.е. несостоятельного) брака. Различаются две формы конвалидации: – простая конвалидация ( convalidatio simplex) и – исцеление в корне (sanatio in radice). Обе формы конвалидации возможны только в тех случаях, когда недействительность брака не проистекает из наличия одного из отменяющих препятствий, не подлежащих диспенсации.

Простая конвалидация, действующая, в противоположность кан. 1161, ex nuns («от сего момента» – иными словами, брак становится действительным только с момента конвалидации) может иметь место в трёх случаях:

– недействительность по причине отменяющего препятствия: необходимо, чтобы это препятствие исчезло или подверглось диспенсации, и чтобы брачное согласие было возобновлено (для действительности – ad validitatem), по крайней мере, той стороной, которая знала о существовании препятствия (кан. 1156–1158).

– недействительность по причине изъяна согласия: брак подлежит конвалидации, если своё согласие даёт (в канонической форме или секретно – в зависимости от того, можно доказать наличие данного изъяна или нельзя) та сторона, которая прежде согласия не давала, лишь бы согласие другой стороны оставалось в силе (кан. 1159);

– недействительность по причине изъяна формы: чтобы стать действительным, брак должен быть заключён заново по канонической форме (кан. 1160).

В тех случаях, когда согласие было дано действительным образом и сохраняет силу (т.е. от него не отказываются) и речь идёт о недействительности, возникающей только из отменяющего препятствия или изъяна формы, брак может быть исцелён в корне и считаться действительным ex tunc («с того момента», т.е. с момента венчания) постановлением церковных властей и без обновления самого согласия (кан. 1161–1163).

Поскольку в этом случае брак-таинство уже состоялся по действительному согласию сторон, то при наличии серьёзной причины исцеление может быть совершено немедля, даже при неведении одной или обеих сторон (кан. 1164).

Полномочием совершения исцелений обладает Апостольский Престол; в отдельных случаях оно может быть совершено диоцезальным епископом, если только речь не заходит об отменяющих препятствиях, в отношении которых может дать диспенсацию только Апостольский Престол, или об уже исчезнувших препятствиях, относящихся к естественному или позитивному божественному праву (кан. 1165)

В том, что касается разлучения супругов, Кодекс предусматривает две различные возможности:

– расторжение брачных уз;

– простое разлучение супругов с сохранением брачных уз.

Что касается расторжения уз, то положения об этом предмете содержатся в кан. 1141–1150 ККП: провозгласив (кан. 1141) принцип нерасторжимости одобренного и завершённого брака и его естественного расторжения по причине смерти (causa mortis) одного из супругов («Одобренный и завершённый брак не может быть расторгнут никакой человеческой властью и ни по какой причине, кроме смерти» кан. 1141), Кодекс рассматривает исключительные случаи, в которых допускается расторжение уз (незавершённость брака, привилегия апостола Павла).

Разлучению супругов с сохранением брачных уз посвящены кан. 1151– 1155, выделяющие два типа разлучения, основанные на общей предпосылке аномальной жизни в браке:

– временное разлучение, которое лишь временно прерывает сожительство;

– постоянное разлучение, которое, напротив, прерывает сожительство стабильным образом.

В обоих случаях брачные узы, однако же, сохраняются, поэтому супруги, даже если они уже не живут совместно, не могут вступить в другой брак, покуда предыдущий остаётся в силе.

Для расторжения требуются следующие условия: – чтобы брак не был завершённым; полезно вспомнить о том, что, согласно кан. 1061, §2, брак считается завершённым, пока не будет доказано обратного, если после венчания супруги сожительствовали, – чтобы наличествовала уважительная причина. В Кодексе не даётся никаких определений или примеров подобной причины; на практике уважительными считаются, например, следующие причины: болезнь, делающая совместную жизнь супругов невыносимой; ссора между ними без надежды на примирение; удалённость одного из супругов, брак с которым был заключён по доверенности, и т.д.

По привилегии апостола Павла (названой так потому, что она восходит к посланию св. Павла: I Кор.,7:12: ... если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять её ...; 7:15: ...если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны...) законные браки расторгаются по принципу благоприятствования вере (favor fidei); в сомнительных случаях он преобладает над принципом благоприятствования браку – favor matrimonii: кан. 1150, когда один из супругов, которые вступили в брак, будучи некрещёными, впоследствии принимает крещение, а другой отказывается продолжать совместную жизнь или же не хочет мирно сожительствовать, не нанося оскорблений Творцу (кан. 1143).

В этом случае крещёный супруг, если он призывал другую сторону также принять крещение или, по крайней мере, мирно сожительствовать (кан. 1144–1145), не добившись положительного результата, получает право заключить новый брак с другим католиком (кан. 1146), а возможно – по веской причине (gravi de causa) и с согласия местного Ординария – даже и с не католиком, крещёным или некрещёным (кан. 1147).

Кан. 1148, имея в виду возможные ситуации полигамии и полиандрии, устанавливает, что если некрещёный, у которого сразу несколько некрещёных жён, принял крещение, и если ему тяжело оставаться с первой из них, он может остаться с любой (обвенчавшись с ней согласно нормам церковного права) и удалить остальных, позаботясь предварительно в достаточной степени об их нуждах в соответствии с местными обычаями, согласующимися с нормами права, христианской любви и естественной справедливости (за этим нужно проследить также местному Ординарию). То же самое относится к некрещёной женщине, имеющей сразу несколько некрещёных мужей.

Супруги имеют право и обязаны соблюдать брачное сожительство, если только они не будут освобождены от этого по какой-либо законной причине (кан. 1151).

В случае прелюбодеяния (подлинного, совершённого и умышленного) невиновная сторона, т.е. та, которая не дала на это согласия или повода и сама, в свою очередь, не совершила того же, имеет право прекратить брачное сожительство, и даже навсегда, если она открыто или молчаливо не простит совершившую прелюбодеяние сторону (кан. 1152).

В этих обстоятельствах прощение может быть:

– молчаливым, если невиновный супруг, узнав о прелюбодеянии, продолжает брачную жизнь с другим супругом;

– предполагаемым, если он в течение шести месяцев поддерживал сожительство, не подавая иска о разводе.

Невиновный супруг, по своей инициативе прервавший брачное сожительство, имеет право в течение шести месяцев начать судебный процесс о разлучении (ср. канн. 1692–1696).

Его цель – избежать грозящего будущего зла, которое, согласно кан. 1153, может заключаться в:

– серьёзной опасности физическому здоровью членов семьи, как-то: нешуточные угрозы, дурное обращение, тяжёлое заразное заболевание, умственная болезнь и т.п.;

– серьёзной опасности духовному здоровью, как-то: обиды, оскорбления, ссоры и прочие проявления жестокости в обращении, которые делают совместную жизнь чрезвычайно трудной и тяжёлой.

Такое разлучение может осуществиться декретом местного Ординария, или даже решением самого супруга, если промедление может стать опасным.

Как только причина разлучения исчезает, брачное сожительство должно быть восстановлено, если не будет иного указания церковных властей.

Если было осуществлено временное или постоянное разлучение, бывшим супругам всегда необходимо своевременно позаботиться о содержании и воспитании детей (кан. 1154).

Невиновный супруг всегда может снова допустить другого супруга к брачному сожительству («достохвальное деяние», согласно кан. 1155); в этом случае он отказывается от права на разлучение.

Все брачные процессы крещёных находятся под исключительной юрисдикцией Церкви (кан. 1671), относясь, согласно кан. 1401, к процессам, затрагивающим духовную и церковную сферы, ибо здесь речь идёт «о благе и опасности для душ», защищать которые призвано церковное право.

Напротив, в компетенции гражданской судебной власти находятся, как правило, процессы о сугубо гражданских последствиях брака (кан. 1672).

Брачные процессы разделяются на две большие категории:

– судебные дела, направленные на провозглашение несостоятельности брака (declaratio nullitates);

– судебные дела, не направленные на провозглашение несостоятельности, даже если их исход тоже влияет на брак и на его последствия (разлучение супругов, диспенсация в отношении одобренного и завершённого брака, процесс о предполагаемой смерти супруга).

За эти судебные дела, если они не находятся в исключительной компетенции Апостольского Престола, отвечает суд того места, где был заключён брак, или же того места, где ответчик (pars conventa) имеет постоянное или почти постоянное местожительство (кан. 1673).

ККП предусматривает также, что с согласия судебного викария того места, где ответчик имеет постоянное местожительство (и если ответчик согласен), дело может выслушать и суд того места, где проживает истец (pars actris) (при том условии, что обе стороны живут в пределах территории, находящейся в ведении одной епископской Конференции), или же суд того места, где фактически нужно собрать большую часть доказательств.

По закону правом обжаловать брак обладают (кан. 1674):

– супруги;

– хранитель правосудия (promotor iustitiae), когда о недействительности брака уже стало широко известно, и поэтому его конвалидация невозможна или неуместна.

Проблема возможности обжалования брака после смерти супругов или одного из них была решена законодателем следующим образом: если при жизни супругов не был подан иск о недействительности брака, это уже становится невозможным вследствие расторжения самого брака по смерти, кроме тех случаев, когда этот вопрос необходимо рассмотреть для разрешения другой тяжбы, подлежит ли она ведению церковного судьи или гражданского (кан. 1675, §1): таким может быть, например, дело, в котором обсуждается вопрос о наследстве.

Если тяжба между супругами начата ещё при их жизни, но во время процесса один из них умер, тогда, если только не встанет вопрос о продолжении процесса о недействительности по вышеуказанной причине, входит в силу предписание кан. 1518, который говорит о прекращении дела в отдельных случаях.

Как правило, эта процедура (кан. 1691) происходит так же, как при спорных процессах, и начинается поэтому со «вступительного иска» (libellus introductivus), который может быть или отвергнут, или принят. (Дела о провозглашении недействительности брака не могут вестись по правилам устного спорного процесса (кан. 1690).

Однако судья, прежде чем начать дело (и всякий раз, когда он предвидит надежду на его благополучный исход) должен прибегнуть ко всем пастырским средствам, чтобы убедить супругов примириться, если это возможно, и восстановить супружеское сожительство (кан. 1676).

Но, если иск был принят, то о нём извещают ответчика: по прошествии пятнадцати дней, если ни одна из сторон не потребовала заседания суда для рассмотрения дела, судья по долгу службы (ex ofdficio) объявляет (декретом, о котором должны быть извещены обе стороны) т.н. формулировку сомнения (formula dubii), которая должна содержать вопросы о наличии или отсутствии недействительности брака в этом конкретном случае и разъяснить особые мотивы, по которым действительность бракосочетания подлежит сомнению (кан. 1677).

Через десять дней после извещения ответчика судья новым декретом объявляет о начале фазы подготовки дела к судебному разбирательству (instructio causae).

В этой фазе защитник уз, представители обеих сторон (раігопез) (но не сами стороны) и хранитель правосудия (если он участвует в процессе) имеют право присутствовать на допросах сторон, свидетелей и экспертов и ознакомиться с судебными актами и документами, представленными обеими сторонами (кан. 1678). Кан. 1559 даёт судье возможность настоять на тайном проведении допроса свидетелей, если того потребуют обстоятельства дела.

Если в ходе расследования возникает основательное сомнение в том, что брак был завершён, суд при согласии сторон приостанавливает дело и заканчивает расследование в перспективе диспенсации от одобренного брака (super rato), направляя Апостольскому Престолу документы вместе с просьбой о диспенсации, высказанной одной или обеими сторонами, и с мнением самого суда или епископа (кан. 1681).

Когда подготовка дела к судебному разбирательству завершается и публикуются документы процесса, то для того, чтобы стороны и их защитники могли с ними ознакомиться, осуществляется обмен этими документами между сторонами или их представителями, а также между ними и защитником уз.

После того, как суд ознакомится со мнением защитника уз и хранителя правосудия (если последний участвует в процессе), выносится судебное решение. Следует подчеркнуть, что в решении сторонам напоминают об их моральных и гражданских обязанностях по отношению друг к другу и к детям, особенно в том, что касается их содержания и воспитания (кан. 1689).

В течение пятнадцати дней с момента своего оглашения судебное решение подлежит обжалованию как самих сторон, так и защитника уз.

Кан. 1682 устанавливает, однако, что судебное решение, объявляющее брак недействительным (как и возможные обжалования) в течение двадцати дней со дня своего оглашения должно быть обязательно (ex officio) направлено в апелляционный суд, который своим декретом может немедленно подтвердить решение первой ступени или настоять на том, чтобы дело рассматривалось на второй ступени в обычном порядке (ordinarium examen).

После того, как судебное решение первой инстанции было подтверждено апелляционным судом, те лица, брак которых был объявлен недействительным, могут заключать новые браки, едва только их ознакомили с декретом или судебным решением второй инстанции (кан. 1684): т.н. принцип двух судебных решений, согласных между собой относительно одних и тех же лиц по поводу одного и того же заявления, сделанного по одному и тому же мотиву (кан. 1641:1). В этом случае дело считается завершённым (res indicata).

Для провозглашения недействительности брака ККП предусматривает также ускоренную процедуру, называемую документальным процессом, поскольку она основывается на документах, однако всегда с привлечением в суд обеих сторон и участием защитника уз (кан. 1686–1688).

К этой процедуре прибегают, когда из документов, не вызывающих возражения, ясно следует наличие либо отменяющего препятствия, не подвергшегося диспенсации, либо изъяна формы, либо недействительной доверенности (в случае брака через представителя). (Согласно Комиссии по истолкованию ККП (заседание 11.07.1984), не всегда необходимо прибегать к документальному процессу: достаточно добрачных расспросов (кан. 1067), чтобы подтвердить свободный статус тех, кто, даже будучи обязан к канонической форме брака, намеревался заключить его только в присутствии гражданского чиновника или священнослужителя-некатолика).

Защитник уз, если вышеуказанные изъяны не покажутся ему достоверными, обязан апеллировать к суду второй инстанции, который может подтвердить судебное решение или заново направить дело в суд первой инстанции, чтобы тот рассмотрел его по ординарной процедуре.

Судебные дела по разлучению супругов, регламентированные кан. 1692– 1696, находятся в компетенции диоцезального епископа или его суда, за исключением особых норм и того случая, когда епископ диоцеза, где проживают супруги, разрешает им – в особых обстоятельствах – прибегать к посредничеству гражданского суда.

Судебные дела по разлучению супругов касаются также общественного блага – поэтому в них всегда должен участвовать хранитель правосудия.

Однако судья, прежде чем начать дело, а также всякий раз, когда он предвидит возможность его благоприятного исхода, должен воспользоваться всеми пастырскими средствами, чтобы убедить супругов вновь соединиться и восстановить их супружеское сожительство.

Как правило, прибегают к устной форме процесса, если только сами стороны или хранитель правосудия не потребуют ординарной формы: в этом случае следуют, если возможно, процедуре, принятой при процессах о недействительности брака.

Только сами супруги, или один из них, если другой против, имеют право просить у Папы Римского разрешения на диспенсацию от одобренного, но не завершённого брака (кан. 1697).

Такую диспенсацию вправе предоставить исключительно Римский Первосвященник (кан. 1698, § 2), даже если документ с этой просьбой (называемый в этом случае прошением, libellus) подаётся епископу того диоцеза, где проситель имеет постоянное или квази-постоянное местожительство (кан. 1699).

Епископ должен доверить расследование процедуры суду своего или иного диоцеза либо пригодному для этого священнику (кан. 1700, §1).

В этих процессах всегда должен участвовать защитник уз (кан. 1701, § 1); как правило, не допускается участие адвоката, но епископ может, если того потребует сложность дела, разрешить сторонам воспользоваться помощью юриста (кан. 1701, §2).

Предварительное расследование производится по правилам, установленным для дел о недействительности брака (см. кан. 1702): как правило, оно производится тайно.

Когда предварительное расследование окончено, епископ посылает Апостольскому Престолу соответствующие документы, прилагая к ним обоснованное изложение своего мнения относительно возможности или невозможности предоставления диспенсации (кан. 1705, §1).

Если Апостольский Престол решит (в своём рескрипте), что завершённость брака неочевидна, юридические представители обеих сторон могут ознакомиться с документами процесса (за исключением отзыва епископа), чтобы рассмотреть вопрос о том, можно ли найти какой-нибудь важный мотив для возобновления дела (кан. 1705, §3).

В случае принятия прошения рескрипт направляется Апостольским Престолом епископу, который должен известить об этом обе стороны и позаботиться о том, чтобы соответствующие приходские настоятели отметили этот факт в книгах бракосочетаний и крещений (кан. 1706).

Это одно из нововведений нынешнего ККП, даже если здесь пересматриваются положения документа «Узами брака» («Matrimonii vinculo») от 13 мая 1868 года, изданного тогдашней Конгрегацией по Святому Служению (Congregatio Sancti Officii) (ныне – Конгрегация вероучения).

Кан. 1707, § 2 утверждает, что диоцезальный епископ может объявить о предполагаемой смерти одного из супругов, если, произведя все необходимые исследования и основываясь на свидетельствах очевидцев и общественном мнении, он заручился моральной уверенностью в кончине одного из супругов. Для этого недостаточно одного лишь отсутствия супруга, даже если оно будет длиться долго. Это заявление епископа даёт разрешение на новый брак, но не расторгает предыдущего: возвращение отсутствовавшего супруга сделает недействительными новые узы, которые, разумеется, приведут лишь к последствиям предполагаемого брака.

Moscoviae, die XXIV Aprilis A. D. MCMXCIII

die IV Decembris A. D. MCMXCIII

(Appendix. Codex iuris canonici. Canones 1055–1165. De matrimonio)

1055 § 1. Брачный союз, посредством которого мужчина и женщина устанавливают между собой общность всей жизни, по самой природе своей направлен ко благу супругов и к порождению и воспитанию потомства; [этот союз, если он заключается] между крещёными, был возведён Господом Христом в достоинство таинства.

§ 2. Поэтому между крещёными не может состояться такой действительный брачный договор, который тем самым не был бы таинством.

1056 Существенными свойствами брака являются его единство и нерасторжимость, которые в христианском браке обретают особую крепость благодаря таинству.

1057 § 1. Брак создаётся согласием сторон, законным образом выраженным юридически дееспособными лицами; [это согласие] не может быть заменено никакой человеческой властью.

§ 2. Брачное согласие – это акт волеизъявления, которым мужчина и женщина посредством неотменимого договора взаимно отдают и принимают друг друга, чтобы заключить брак.

1058 Заключить брак могут все лица, которым это не запрещается правом.

1059 Брак католиков, даже если лишь одна сторона принадлежит к католической Церкви, регулируется не только божественным, но также и каноническом правом; при этом уважается компетенция гражданской власти относительно сугубо гражданских последствий такого брака.

1060 Брак находится под покровительством права; поэтому в сомнительных случаях следует отстаивать действительность брака до тех пор, пока не будет доказано обратное.

1061 § 1. Действительный брак между крещёными называется лишь одобренным, если он ещё не стал завершённым; одобренным и завершённым, если супруги по-человечески совершили между собой супружеский акт, предназначенный сам по себе к порождению потомства; к этому [акту] брак направляется по самой своей природе, а супруги благодаря ему становятся плотью единой.

§ 2. Если по заключении брака супруги сожительствовали, то предполагается, что брак был завершён, пока не будет доказано обратное.

§ 3. Недействительный брак называется предположительным, если хотя бы одна из сторон заключила его по чистой совести, пока обе стороны не удостоверятся в его несостоятельности.

1062 § 1. Одностороннее или двустороннее брачное обещание, которое называют обручением, регулируется партикулярным правом, установленным конференцией Епископов с учётом местных обычаев и гражданских законов, если таковые существуют.

§ 2. Брачное обещание не даёт права на предъявление иска, требующего заключения брака; однако возможен иск о возмещении убытков, если таковое требуется.

(Caput I. De cura pastorali et de iis quae matrimonii celebrationi praemitti debent)

1063 На душепастырей возложена обязанность заботиться о том, чтобы их церковная община оказывала верующим помощь, благодаря которой супружество сохранялось бы в христианском духе и совершенствовалось. Прежде всего эту помощь следует оказывать:

– проповедью,катехизацией, приспособленной для подростков, молодёжи и взрослых, в том числе и через средства массовой информации, благодаря которым верующих наставляют о значении христианского брака и об их обязанностях как супругов и христианских родителей;

– личной подготовкой ко вступлению в брак, посредством которой жених и невеста должны уяснить себе святость и обязанности своего нового статуса;

– плодотворным литургическим обрядом венчания, в котором выявляется, что супруги символизируют собою тайну единства и плодоносной Любви между Христом и Церковью и сопричаствуют этой тайне;

– помощью, предоставленной обвенчавшимся, дабы они, верно храня и блюдя брачный союз, день ото дня жили всё более святой и полной семейной жизнью.

1064 Обязанность местного Ординария – позаботиться о должной организации этой помощи, прислушиваясь – если это окажется полезным – и ко мнению мужчин и женщин, чья опытность и искушённость несомненны.

1065 § 1. Католикам, ещё не принявшим таинства конфирмации (миропомазания) следует принять его прежде, чем они будут допущены к бракосочетанию, если это не вызовет серьёзных затруднений.

§ 2. Чтобы таинство брака было принято плодотворно, брачующимся настоятельно рекомендуется приобщиться к таинствам покаяния и святейшей Евхаристии.

1066 Прежде чем будет заключён брак, необходимо удостовериться в том, что его действительному и законному заключению ничто не препятствует.

1067 Конференция Епископов должна установить правила опроса брачующихся, а также брачных оглашений или других методов, пригодных для проведения исследований, необходимых перед бракосочетанием; тщательно соблюдя эти правила, приходский настоятель может приступать к ассистированию при венчании.

1068 Если жениху или невесте угрожает смерть, то, при невозможности заручиться иными доказательствами и при отсутствии указаний на обратное, достаточно заверения брачующихся, при необходимости подтверждаемого клятвой, в том, что они окрещены и не удерживаются никакими препятствиями.

1069 На всех верующих возлагается обязанность до заключения брака извещать о препятствиях – если таковые им известны – приходского настоятеля или местного Ординария.

1070 Если исследования произведёт не приходский настоятель, в чьи обязанности входит ассистировать при венчании, а другое лицо, то оно обязано сколь возможно быстрее подлинным документом известить об их исходе самого приходского настоятеля.

1071 Без необходимости никто не должен ассистировать без разрешения местного Ординария:

– при бракосочетании кочующих (бродяг);

– при бракосочетании, которое не может быть признано законным или быть заключено по нормам гражданского права;

– при бракосочетании лица, на которое возложены естественные обязательства по отношению к другой стороне или к детям, рождённым в предыдущей связи;

– при бракосочетании лица, во всеуслышание отрекшегося от католической веры;

– при бракосочетании лица, на которое наложено церковное наказание (цензура);

– при бракосочетании несовершеннолетнего, если его родители об этом не знают или на разумных основаниях противятся заключению такого брака;

– при браке, заключаемом через представителя, о чём в кан. 1105.

§ 2. Местный Ординарий не должен давать разрешения на ассистирование при бракосочетании лица, во всеуслышание отрекшегося от католической веры; исключение предусмотрено лишь в тех случаях, когда соблюдены – с необходимыми модификациями – нормы, изложенные в кан.1125.

1072 Душепастыри обязаны заботиться о том, чтобы удерживать от вступления в брак молодых людей, не достигших того возраста, при котором обычно заключают брак согласно общепринятым местным обычаям.

(Caput II. De impedimentis dirimentibus in genere)

1073 Расторгающее препятствие делает лицо неспособным к заключению действительного брака.

1074 Публичным считается такое препятствие, наличие которого может быть доказано в области внешней подсудности; в противном случае оно является тайным.

1075 § 1. Только верховная власть Церкви может аутентично заявлять о том, когда божественное право запрещает или расторгает брак.

§ 2. Единственно за верховной властью остаётся также право устанавливать иные препятствия в отношении крещёных.

1076 Обычай, вводящий новые либо противоречащие существующим препятствия, отвергается.

1077 § 1. Местный Ординарий может в особых случаях запретить заключение брака своим подданным, проживающим в любом месте, и всем тем, кто в настоящее время находится на его территории, однако лишь на время и по серьёзной причине, пока она существует.

§ 2. Этому запрету может придать расторгающую брак силу только верховная власть Церкви.

1078 § 1. Местный Ординарий может дать своим подданным, где бы они ни проживали, а также всем, кто в настоящее время находится на его территории, диспенсацию от всех предусмотренных церковным правом препятствий, кроме тех, диспенсация от которых сохраняется за Апостольским Престолом.

§ 2. Препятствия, диспенсация от которых сохраняется за Апостольским Престолом, суть: – препятствие, проистекающее из рукоположения или постоянного публичного обета целомудрия, данного в одном из монашеских орденов, регулируемых понтификальным правом;

– препятствие преступления, о котором в кан. 1090.

§ 3. Никогда не даётся диспенсация от препятствия кровного родства по прямой линии или до второго колена боковой линии.

1079 § 1. Если одному из брачующихся угрожает скорая смерть, местный Ординарий может дать своим подданным, где бы они ни проживали, а также всем тем, кто в настоящее время находится на его территории, диспенсацию как от требуемой формы бракосочетания, так и от всех препятствий, предусмотренных церковным правом – как явных, так и тайных – за исключением препятствия, проистекающего из рукоположения в священники.

§ 2. При тех же обстоятельствах, о которых говорится в § 1, но лишь для тех случаев, когда невозможно обратиться к местному Ординарию, правом дать диспенсацию пользуются как приходский настоятель, так и делегированный в надлежащем порядке священнослужитель, а также священник или диакон, который ассистирует при венчании согласно кан. 1116, § 2.

§ 3. В случае грозящей смерти исповедник пользуется правом дать диспенсацию от тайных препятствий в области внутренней подсудности – как во время самого таинства исповеди, так и вне него.

§ 4. В случае, о котором говорится в § 2, считается, что невозможно связаться с местным Ординарием, если это можно сделать только по телеграфу или телефону.

1080 § 1. Всякий раз, когда о препятствии становится известно в то время, когда всё уже готово к свадьбе и бракосочетание не может без основательных опасений серьёзного ущерба быть отложено до тех пор, пока компетентная власть не даст диспенсацию от этого препятствия, правом предоставлять диспенсацию от всех препятствий, кроме тех, о которых говорится в кан. 1078, § 2,

– пользуются местный Ординарий и – если речь идёт о тайном препятствии – все те, кто перечислены в кан. 1079, §§ 2– 3, соблюдая условия, предписанные там же.

§ 2. Это же право действительно и по отношению к конвалидации брака, если отсрочка будет заключать в себе аналогичную опасность и время не позволит обратиться к Апостольскому Престолу или к местному Ординарию, когда речь идёт о препятствиях, диспенсацию от которых он вправе предоставить.

1081 Приходский настоятель, священник или диакон, о которых говорится в кан. 1079, § 2, должны незамедлительно известить местного Ординария о предоставленной диспенсации в области внешней подсудности; этот факт следует зарегистрировать в книге бракосочетаний.

1082 Если рескрипт Пенитенциарии не содержит иных указаний, то диспенсацию от тайного препятствия, предоставленную в области внутренней подсудности, не имеющей отношения к таинствам, следует зарегистрировать в книге, долженствующей храниться в секретном архиве курии; в этом случае не требуется никакой другой диспенсации в области внешней подсудности, если впоследствии тайное препятствие станет явным.

(Caput III. De impedimentis dirimentibus in specie)

1083 § 1. Мужчина, которому ещё не исполнилось шестнадцати лет, и женщина, которой не исполнилось четырнадцати лет, не могут вступить в действительный брак.

§ 2. Конференция Епископов имеет полное право повысить возраст, требуемый для законного заключения брака.

1084 § 1. Неспособность к соитию, предшествующая и постоянная, как со стороны мужчины, так и со стороны женщины, как абсолютная, так и относительная, по самой своей природе отменяет брак.

§ 2. Если препятствие, проистекающее из импотенции, сомнительно, будь это сомнение de iure или de facto, то браку не следует ни препятствовать, ни объявлять его несостоятельным, пока наличествует это сомнение.

§ 3. Бесплодие не препятствует браку и не расторгает его, причём остаются в силе предписания кан. 1098.

1085 § 1. Недействительны попытки заключить брак, предпринимаемые лицами, удерживаемыми узами предыдущего брака, даже если он не был завершён.

§ 2. Даже если предыдущий брак был недействителен или расторгнут по какой-либо причине, новый брак можно заключать не прежде, чем законным образом и наверняка не станет известно о недействительности или расторжении предыдущего.

1086 § 1. Недействительным является брак между двумя лицами, одно из которых было крещено в католической Церкви или принято в её лоно и при этом не отреклось от неё формальным актом, а другое не было крещено.

§ 2. Это препятствие диспенсации не подлежит, кроме тех случаев, когда выполнены условия, о которых в канн. 1125 и 1126.

§ 3. Если одна из сторон к моменту заключения брака всеми считалась окрещённой или же её крещение подвергалось сомнению, то, согласно кан. 1060, необходимо предполагать действительность брака, пока не будет определённо доказано, что одна из сторон крещена, а другая не крещена.

1087 Недействительны попытки лиц, принявших рукоположение, заключить брак. 1088 Недействительны попытки заключить брак, предпринимаемые лицами, связанными публичным постоянным обетом целомудрия, данным в одном из монашеских орденов.

1089 Невозможно заключение брака между мужчиной и женщиной, похищенной или по меньшей мере удерживаемой с намерением вступить с нею в брак, если только впоследствии женщина, отделённая от похитителя и находящаяся в надёжном и свободном месте, добровольно не согласится на этот брак.

1090 § 1. Недействительны попытки заключить брак, предпринимаемые тем, кто, намереваясь вступить в брак с определённым лицом, причинил смерть супругу или супруге этого лица, или собственным супругу или супруге.

§ 2. Недействительны также попытки заключить между собой брак, предпринимаемые лицами, которые совместными физическими либо моральными действиями причинили смерть одному из супругов.

1091 § 1. По прямой линии кровного родства брак является недействительным между всеми родственниками и по восходящей, и по нисходящей линии, как законными, так и внебрачными.

§ 2. По боковой линии кровного родства брак несостоятелен до четвёртого колена включительно.

§ 3. Препятствие кровного родства не умножается.

§ 4. Брак ни в коем случае не допускается, если существует какое-либо подозрение в том, что стороны состоят в кровном родстве в любом колене по прямой линии или во втором колене по боковой линии.

1092 Свойство по прямой линии в любом колене отменяет брак.

1093 Препятствие публичной благопристойности возникает при недействительном браке после того, как сложилась совместная жизнь, или же при общеизвестном или явном конкубинате; оно отменяет брак в первом колене прямой линии между мужчиной и кровными родственницами женщины и наоборот.

1094 Не могут заключить между собой действительный брак лица, связанные возникшим из усыновления родством по прямой линии или во втором колене боковой линии.

(Caput IV. De consensu matrimoniali)

1095 Неспособны к заключению брака:

– те, кто в недостаточной степени наделён здравым рассудком;

– те, кто страдает тяжким недостатком рассуждения относительно существенных прав и обязанностей брака, подлежащих взаимной передаче и принятию;

– те, кто не в состоянии взять на себя существенные обязательства брака по причинам, относящимся к психическому здоровью.

1096 § 1. Чтобы брачное согласие могло состояться, необходимо, чтобы брачующиеся по меньшей мере сознавали, что брак является постоянным союзом между мужчиной и женщиной, направленным к порождению потомства путём определённого сексуального общения.

§ 2. Это неведение не предполагается после достижения половой зрелости.

1097 § 1. Ошибка относительно лица делает брак недействительным.

§ 2. Ошибка относительно качества лица, хотя бы и послужившая причиной брачного соглашения, не делает брак недействительным, если только это качество не было непосредственным и основным объектом устремлений.

1098 Кто вступает в брак, будучи введён в заблуждение предпринятым для достижения согласия обманом относительно какого-либо качества другой стороны, которое по природе своей может серьёзно помешать общности супружеской жизни, тот заключает недействительный брак.

1099 Ошибка относительно единства брака, его нерасторжимости или достоинства брака-таинства не нарушает брачного согласия, если только она не является определяющей причиной волеизъявления.

1100 Знание или мнение о несостоятельности брака не обязательно исключает возможность брачного согласия.

1101 § 1. Предполагается, что внутреннее согласие воли стоит за соответствующими словами или знаками, принятыми при бракосочетании.

§ 2. Однако, если одна из сторон или они обе позитивным актом волеизъявления отвергают или сам брак, или какой-либо его существенный элемент или существенное свойство, то брак заключается недействительным образом.

1102 § 1. Брак под условием, относящимся к будущему, не может быть заключён действительным образом.

§ 2. Брак, заключённый под условием, относящимся к прошлому или настоящему, является действительным или не является – в зависимости от того, существует ли то, что стоит за этим условием, или не существует.

§ 3. Условие, о котором говорится в § 2, не может ставиться законно, если нет письменного разрешения местного Ординария.

1103 Недействительным является брак, заключённый силой или по страху, причинённому извне (пусть даже и непреднамеренно), желая освободиться от которого, человек вынужден согласиться на брак.

1104 § 1. Для заключения действительного брака необходимо, чтобы брачующиеся одновременно присутствовали: либо лично, либо через представителя.

§ 2. Врачующиеся выражают брачное согласие словами; если же они не могут говорить – равноценными знаками.

1105 § 1. Для заключения действительного брака через представителя требуется:

– чтобы наличествовала особая доверенность для бракосочетания с определённым лицом;

– чтобы представитель был назначен самим представляемым и лично исполнял это поручение.

§ 2. Для того чтобы доверенность была действительной, она должна быть подписана представляемым и, кроме того, приходским настоятелем или Ординарием того места, где выдаётся доверенность, или делегированным ими священником, или по меньшей мере двумя свидетелями; или же она должна быть составлена как подлинный документ в согласии с нормами гражданского права.

§ 3. Если представляемый не умеет писать, это должно быть отмечено в самой доверенности; в этом случае необходим ещё один свидетель, которому следует заверить написанное; в противном случае доверенность недействительна.

§ 4. Если представляемый, прежде чем представитель заключит брак от его имени, отзовёт доверенность или впадёт в безумие, то брак будет недействителен, даже если представитель или другая брачующаяся сторона об этом не знают.

1106 Брак может быть заключён через переводчика, однако местному настоятелю не следует ассистировать при венчании, если он не уверен в надёжности переводчика.

1107 Даже если брак был заключён недействительным образом из-за наличия препятствия или изъяна в форме бракосочетания, предполагается, что предшествующее согласие сохраняет силу, покуда не станет известно о его отмене.

(Caput V. De forma celebrationis matrimonii)

1108 § 1. Только те браки являются действительными, которые заключаются в присутствии местного Ординария или приходского настоятеля либо делегированного ими священника или диакона, долженствующих ассистировать при венчании, а также двоих свидетелей, в согласии, впрочем, с правилами, выраженными в следующих канонах, за исключением тех случаев, о которых в канн. 144, 1112, § 1, 1116 и 1127, §§ 2–3.

§ 2. Под ассистирующим при венчании понимается только тот, кто, присутствуя [при бракосочетании], испрашивает у брачующихся изъявления их согласия и принимает его от имени Церкви.

1109 Местный Ординарий и приходский настоятель, если только .они не подверглись экскоммуникации, интердикту или суспенсии от должности по судебному решению или декрету либо не были объявлены таковыми, в силу своей должности в пределах своей территории действительным образом ассистируют при браках не только [своих] подданных, но также и прочих лиц, лишь бы один из брачующихся принадлежал к латинскому обряду.

1110 Персональные Ординарий и настоятель в силу своей должности действительным образом ассистируют при бракосочетаниях лишь тех лиц, из которых по меньшей мере одно подпадает под их юрисдикцию.

1111 § 1. Местный Ординарий и приходский настоятель, пока они действительным образом исполняют свою должность, в пределах своей территории могут делегировать полномочие ассистирования при венчании, в том числе и генеральное, священникам и диаконам.

§ 2. Для того чтобы делегирование полномочия ассистирования при венчании было действительным, оно должно даваться строго определённым лицам; если речь идёт о специальном полномочии, то оно должно даваться для определённого бракосочетания; если же речь идёт о генеральном полномочии, то они должны даваться в письменном виде.

1112 § 1. Там, где недостаёт священников и диаконов, диоцезальный Епископ, заручившись предварительно благосклонным решением конференции Епископов и получив разрешение Святого Престола, может делегировать мирян для ассистирования при венчании.

§ 2. Следует выбирать подходящего мирянина, способного дать наставления брачующимся, и должным образом совершить обряд венчания.

1113 Прежде чем будет дано специальное делегирование, необходимо позаботиться обо всём, что требуется по закону для того, чтобы удостовериться в свободном статусе брачующихся.

1114 Ассистирующий при венчании действует незаконно, если он лично не удостоверился в свободном статусе брачующихся согласно нормам права и, если это возможно, в наличии разрешения приходского настоятеля – всякий раз, когда он ассистирует в силу генерального делегирования.

1115 Бракосочетания должны совершаться в том приходе, где один из брачующихся имеет постоянное или квазипостоянное местожительство, или находится в течение месяца – либо, если речь идёт о кочующих, в том приходе, где они в настоящее время находятся; по разрешению их Ординария или настоятеля их прихода бракосочетания могут совершаться и в другом месте.

1116 § 1. Если без серьёзных затруднений невозможно заручиться присутствием ассистирующего при венчании, уполномоченного к этому согласно нормам права, или обратиться к нему, то намеревающиеся вступить в брак могут сделать это действительным и законным образом в присутствии одних лишь свидетелей:

– при угрозе смерти;

– вне угрозы смерти, если только на разумных основаниях предвидится, что такое положение вещей продлится в течение месяца.

§ 2. В обоих случаях, если найдётся священник или диакон, способный присутствовать [при бракосочетании), он должен быть призван и присутствовать при венчании вместе со свидетелями, хотя обряд венчания действителен и в присутствии одних лишь свидетелей.

1117 Установленная выше форма должна соблюдаться, если хотя бы одна из заключающих брак сторон была окрещена в католической Церкви или принята в её лоно и не отреклась от неё формальным актом; при этом сохраняются в силе предписания кан. 1127, § 2.

1118 § 1. Венчание католиков или католика с крещёным некатоликом должно происходить в приходской церкви; в другой церкви или молитвенном помещении оно может происходить по разрешению местного Ординария или приходского настоятеля.

§ 2. Местный Ординарий может разрешить совершение обряда венчания в другом подходящем месте.

§ 3. Венчание католика с некрещёным может состояться в церкви или в другом подходящем месте.

1119 За исключением случаев необходимости, при венчании должны соблюдаться обряды, предписанные в литургических книгах, утверждённых Церковью, или принятые законосообразными обычаями.

1120 Конференция Епископов может выработать собственный обряд венчания, подлежащий признанию со стороны Святого Престола, согласующийся с местными и народными обычаями, отвечающими духу христианства, твёрдо сохраняя, однако же, тот закон, по которому ассистирующий при венчании должен лично испрашивать изъявление согласия брачующихся и принимать его.

1121 § 1. По свершении обряда венчания настоятель того места, где оно происходило, или тот, кто исполняет его обязанности, даже если ни один из них не ассистировал при венчании, должен как можно быстрее занести в книгу регистрации браков имена супругов, ассистаровавшего и свидетелей, место и день бракосочетания, согласно порядку, предписанному конференцией Епископов или диоцезальным Епископом.

§ 2. Всякий раз, когда брак заключается по норме кан. 1116, священник или диакон, если он присутствовал при бракосочетании (а в ином случае – свидетели совместно с брачующимися) обязан как можно быстрее известить приходского настоятеля или местного Ординария о состоявшемся бракосочетании.

§ 3. Что касается брака, заключённого с диспенсацией от канонической формы, то местный Ординарий, давший эту диспенсацию, должен позаботиться б том, чтобы о факте диспенсации и бракосочетания было записано в книге бракосочетаний – как в курии, так и в том приходе, настоятель которого произвёл расследования о свободном статусе брачующихся; о состоявшемся бракосочетании обязан как можно быстрее известить местного Ординария и приходского настоятеля супруг-католик, указав также место венчания и соблюдённую при этом публичную форму.

1122 § 1. Факт заключения брака должен быть занесён также в книгу крещений, в которой отмечено крещение супругов.

§ 2. Если супруг вступил в брак не в том приходе, где он был крещён, то приходский настоятель места, где произошло бракосочетание, должен как можно скорее известить о заключении брака приходского настоятеля того места, где состоялось крещение.

1123 Всякий раз, когда брак или подвергается конвалидации в области внешней подсудности, или объявляется несостоятельным, или на законных основаниях расторгается (но не из-за смерти), настоятель места, где происходило бракосочетание, должен быть извещён об этом, чтобы в книгах регистрации браков и крещений была сделана надлежащая запись.

(Caput VΙ. De matrimoniis mixtis)

1124 Брак между двумя крещёными лицами, одно из которых окрестилось в католической Церкви или было принято в её лоно после крещения и не отреклось от неё формальным актом, а другое принадлежит Церкви или церковной общине, не находящейся в полном общении с католической Церковью, запрещается без наличия чёткого разрешения компетентной власти.

1125 Такого рода разрешение может дать местный Ординарий, если на то будет уважительная и разумная причина; но он не должен давать такого разрешения, если не соблюдены следующие условия:

– католическая сторона обязана заявить о том, что она готова устранить опасности отречения от веры и искренне пообещать, что она сделает всё, что в её силах, чтобы всё потомство было крещено и воспитано в католической Церкви;

– об этих обещаниях, долженствующих воспоследовать с католической стороны, нужно своевременно известить другую сторону, чтобы не оставалось сомнений в том, что она знает об обещаниях и обязательствах католической стороны;

– обе стороны следует наставить о целях и существенных свойствах брака, отрицать которые не должен ни один из брачующихся.

1126 За конференцией Епископов остаётся право как устанавливать способ, которым должны делаться эти неизменно требуемые заявления и обещания, так и определять способы, посредством которых эти заявления и обещания должны становиться известными в области внешней подсудности и доводиться до сведения некатолической стороны.

1127 § 1. Что касается формы, применяемой при смешанном браке, то следует соблюдать предписания кан. 1108; впрочем, если католическая сторона заключает брак с некатолической стороной, принадлежащей к восточному обряду, то каноническая форма бракосочетания должна соблюдаться лишь для законности брака, тогда как для его действительности необходимо участие священнослужителя, причём должны соблюдаться прочие требования права.

§ 2. Если соблюдение требуемой канонической формы бракосочетания встречается с серьёзными затруднениями, то Ординарий того места, откуда происходит католическая сторона, в отдельных случаях имеет право дать диспенсацию от этой формы, посоветовавшись, однако, с Ординарием того места, где совершается бракосочетание, и соблюдя ради действительности брака одну из публичных форм бракосочетания; за конференцией Епископов остаётся право устанавливать нормы, по которым следует давать вышеуказанную диспенсацию по единообразному критерию.

§ 3. Недопустимо, чтобы до или после канонического венчания согласно § 1 имела место другая религиозная церемония заключения того же самого брака для подтверждения или обновления брачного согласия; не должно быть также религиозного обряда венчания, при котором ассистент-католик и служитель-некатолик, каждый исполняя свой обряд, совместно испрашивают согласия сторон.

1128 Местные Ординарии и другие душепастыри обязаны позаботиться о том, чтобы у супруга-католика и у детей, рождённых в смешанном браке, не было недостатка в духовном вспомоществовании для исполнения их обязательств и должны помогать супругам оберегать единство супружеской и семейной жизни.

1129 Предписания канн. 1127 и 1128 1128 следует относить также к бракам, которым мешает препятствие различия культов, о чём говорится в кан. 1086, § 1.

(Caput VII. De matrimonio celebrando)

1130 По веской и безотлагательной причине местный Ординарий может разрешить, чтобы брак был заключён тайно.

1131 Разрешение на тайное бракосочетание предполагает:

– что исследования, долженствующие предшествовать бракосочетанию, следует производить тайно;

– что тайна о состоявшемся бракосочетании будет сохраняться местным Ординарием, ассистировавшим, свидетелями и супругами.

1132 Обязательство хранить тайну, о которой в кан. 1131, 2 е, снимается с местного Ординария, если сохранение этой тайны будет грозить громким скандалом или тяжким правонарушением в отношении святости брака, причём об этом следует известить обе стороны перед бракосочетанием.

1133 Сведения о тайном бракосочетании должны заноситься только в особый регистр, хранимый в секретном архиве курии.

(Caput VIII. De matrimonii effectibus)

1134 Из действительного брака между супругами возникают постоянные и исключительные по своей природе узы; в христианском же браке супруги тем более укрепляются и словно бы освящаются особым таинством для обязанностей и достоинства своего статуса.

1135 Каждый из супругов имеет равные права и обязанности в том, что касается общности супружеской жизни.

1136 Родителям принадлежит важнейшая обязанность и преимущественное право в меру сил заботиться о воспитании потомства – как о физическом, социальном и культурном, так и о моральном и религиозном.

1137 Законными являются дети, зачатые или рождённые в действительном или предположительном браке.

1138 § 1. Отцом является тот, на кого указывает законный брак, если очевидные аргументы не доказывают обратного.

§ 2. Законными считаются дети, рождённые по прошествии как минимум 180 дней после заключения брака или в течение 300 дней после прекращения супружеской жизни.

1139 Незаконные дети узакониваются последующим действительным или предположительным браком родителей или рескриптом Святого Престола.

(Caput IX. De separatione coniugum)

Art. 1. De dissolutione vinculi

Ст. 1. О прекращении брачных уз

1141 Одобренный и завершённый брак не может быть расторгнут никакой человеческой властью и ни по какой причине, кроме смерти.

1142 Незавершённый брак между крещёными или между крещёной и некрещёной сторонами может быть расторгнут Римским Первосвященником при наличии уважительной причины по просьбе обеих сторон или одной стороны, даже если другая будет против.

1143 § 1. Брак, заключённый между двумя некрещёными, расторгается по привилегии апостола Павла в пользу веры принявшей крещение стороны уже самим фактом того, что она вступила в новый брак, если только некрещёный супруг покинул её.

§ 2. Считается, что некрещёная сторона покинула крещёную, если она не хочет жить вместе с ней или сожительствовать мирно, не нанося оскорблений Творцу, и если другая сторона после принятия крещения не подала ей уважительной причины для ухода.

1144 § 1. Для того чтобы крещёная сторона могла заключить новый действительный брак, всегда необходимо запросить некрещёную сторону:

– не желает ли она тоже принять крещение;

– не желает ли она по меньшей мере мирно сожительствовать с крещёной стороной, не нанося оскорблений Творцу.

§ 2. Этот запрос должен делаться после крещения; однако местный Ординарий может по веской причине разрешить, чтобы он состоялся до крещения, и даже дать диспенсацию от него (как до, так и после крещения), если по меньшей мере из суммарного и экстраюдициального процесса будет ясно, что такой запрос состояться не может или окажется бесполезным.

1145 § 1. Как правило, запрос совершается от имени местного Ординария обратившейся стороны; этот же Ординарий должен дать другому супругу время для ответа, если он попросит об этом; однако Ординарий должен предупредить его, что, если за это время не будет получен ответ, то молчание супруга будет считаться отрицательным ответом.

§ 2. Запрос, сделанный самой обратившейся стороной в частном порядке, является действительным и также законным, если невозможно соблюсти предписанную выше форму.

§ 3. В обоих случаях о сделанном запросе и о его исходе должно стать законным образом известно в области внешней подсудности.

1146 Крещёная сторона имеет право заключить новый брак с католиком, если:

– другая сторона отрицательно ответила на запрос или же если запрос был на законных основаниях опущен;

– некрещёная сторона, уже запрошенная или ещё не запрошенная, продолжая поначалу мирное сожительство без нанесения оскорблений Творцу, впоследствии без уважительной причины покинула крещёную сторону, причём остаются в силе предписания канн. 1144 и 1145.

1147 Однако местный Ординарий при наличии веской причины может разрешить, чтобы крещёная сторона, воспользовавшись привилегией апостола Павла, заключила брак с некатолической стороной – крещёной или некрещёной – соблюдая, впрочем, предписания канонов о смешанных браках.

1148 § 1. Некрещёный, у которого сразу несколько некрещёных жён, приняв крещение в католической Церкви, может –если ему тяжело продолжать супружескую жизнь с первой женой– остаться с одной из них, удалив остальных. То же относится и к некрещёной женщине, у которой сразу несколько некрещёных мужей.

§ 2. В случаях, о которых говорится в § 1, по принятии крещения необходимо заключить брак по требуемой законом форме, соблюдая при этом, если будет нужно, предписания о смешанных браках и прочие требования права.

§ 3. Местный Ординарий, учитывая моральные, общественные и экономические условия мест и лиц, должен проследить за тем, чтобы в соответствии с принципами социальной и естественной справедливости и христианской любви были в достаточной мере удовлетворены потребности первой жены и остальных жён, удалённых от супружеской жизни.

1149 Некрещёный, который, приняв крещение в католической Церкви, не сможет восстановить сожительство с некрещёным супругом по причине пленения или преследований, может заключить новый брак, даже если другая сторона тем временем примет крещение, соблюдая предписания кан. 1141.

1150 В сомнительных случаях привилегия веры пользуется покровительством права.

Art. 2. De separatione manente vinculo

Ст. 2. О разлучении (супругов) с сохранением брачных уз

1151 Супруги обязаны и вправе сохранять брачное сожительство, если только их не освободит от этого законная причина.

1152 § 1. Хотя настоятельно рекомендуется, чтобы супруг, движимый христианской любовью и заботясь о благе семьи, не отказывал в прощении стороне, совершившей прелюбодеяние, и не прерывал супружеской жизни, однако, если он молчаливо или явно не простит эту вину, у него есть право расторгнуть супружеское сожительство, если только он не давал согласия на это прелюбодеяние или повода к таковому и если он сам тоже не совершил прелюбодеяния.

§ 2. Молчаливое прощение имеет место, если невинный супруг, после того как он уверился в совершённом прелюбодеянии, добровольно продолжит брачное общение с другим супругом; такое прощение предполагается, если в течение шести месяцев невинный супруг сохранял супружеское сожительство, не подав жалобы ни церковной, ни гражданской власти.

§ 3. Если невинный супруг добровольно прекратил супружеское сожительство, он должен в течение шести месяцев подать иск о разводе компетентной церковной власти, которая, рассмотрев все обстоятельства дела, должна решить, можно ли убедить невинного супруга простить эту вину и не продлевать этот разрыв навсегда.

1153 § 1. Если один из супругов создаёт серьёзную опасность для души или тела другого супруга или потомства либо иным способом делает совместную жизнь чересчур тяжёлой, то он подаёт другому супругу законный повод для прекращения супружеского сожительства по декрету местного Ординария или даже по собственному решению, если промедление будет опасным.

§ 2. Если причина разлучения исчезла, то брачное сожительство в любом случае должно быть восстановлено, если только церковная власть не распорядится иначе.

1154 Если разлучение супругов состоялось, всегда необходимо вовремя позаботиться о должном воспитании и образовании детей.

1155 Невинный супруг может снова допустить другого супруга к супружеской жизни, и это будет похвально; в этом случае он отказывается от права на разлучение.

(Caput X. De matrimonii convalidatione)

Art. 1. De convalidatione simplisi

Разд. 1. О простой конвалидации

1156 § 1. Для конвалндации брака, недействительного по наличию отменяющего препятствия, необходимо, чтобы это препятствие перестало существовать или подверглось диспенсации и согласие было возобновлено по крайней мере той стороной, которая знала о существовании препятствия.

§ 2. Это возобновление требуется по церковному праву для действительности конвалндации даже в том случае, если обе стороны изначально выразили согласие и не отказывались от него.

1157 Возобновление согласия должно представлять собою новый акт волеизъявления относительно вступления в брак, о несостоятельности которого возобновляющая сторона изначально знает или предполагает.

1158 § 1. Если препятствие публично, то согласие подлежит возобновлению по канонической форме с обеих сторон, причём остаются в силе положения кан. 1127, § 2.

§ 2. Если препятствие недоказуемо, то достаточно, чтобы согласие было возобновлено частным образом и тайно той стороной, которая знает о существовании препятствия, лишь бы другая сторона сохранила, прежнее согласие, или обеими сторонами, если о существовании препятствия было известно обеим.

1159 § 1. Брак, несостоятельный по дефекту согласия, конвалидируется, если та сторона, которая не давала согласия, теперь даст его, лишь бы прежнее согласие другой стороны сохранилось.

§ 2. Если изъян согласия недоказуем, то достаточно, чтобы та сторона, которая не давала согласия, выразила его частным образом и тайно.

§ 3. Если изъян согласия доказуем, то необходимо, чтобы согласие было дано по канонической форме.

1160 Чтобы брак, несостоятельный по изъяну формы, стал действительным, необходимо, чтобы он был заключён заново по канонической форме, причём остаются в силе предписания кан.1127, § 2.

Art. 2. De sanatione in radice

Разд. 2. Об исцелении в корне

1161 § 1. Исцеление в корне несостоятельного брака – это его конвалидация без возобновления согласия, разрешённая компетентной властью, приносящая с собою диспенсацию от препятствия, если таковое существовало, и от канонической формы, если она не была соблюдена, а также обратное действие последствий брака, имеющих отношение к каноническому праву.

§ 2. Конвалидация наступает с момента оказания милости; при этом подразумевается, что обратное действие распространяется вплоть до момента бракосочетания, если только не будет особо оговорено иное.

§ 3. Исцеление в корне не должно разрешаться, если не будет уверенности в том, что стороны желают продолжить супружескую жизнь.

1162 § 1. Если согласия нет с одной или с обеих сторон, то брак не может подвергнуться исцелению в корне, независимо от того, отсутствовало согласие изначально или от него, сначала изъявленного, впоследствии отказались.

§ 2. Если же согласие изначально отсутствовало, а впоследствии было дано, то исцеление может быть разрешено с момента предоставления согласия.

1163 § 1. Брак, несостоятельный по наличию препятствия или по дефекту требуемой законом формы, может быть исцелён, если согласие обеих сторон будет сохранено.

§ 2. Брак, несостоятельный по наличию препятствия естественного или позитивного божественного права, может быть исцелён только после того, как это препятствие исчезло.

1164 Исцеление может быть законным образом дано даже в том случае, если об этом не знают либо одна, либо обе стороны; однако разрешать его следует только при наличии веской причины.

1165 § 1. Исцеление в корне может быть разрешено Апостольским Престолом.

§ 2. В отдельных случаях разрешение на исцеление может быть дано диоцезальным Епископом, даже когда множество причин несостоятельности сходятся в одном и том же браке, если при этом будут исполнены условия исцеления смешанного брака, о которых в кан. 1125; однако он не может дать разрешения на это исцеление, если наличествует препятствие, право на диспенсацию от которого сохраняется за Апостольским Престолом согласно кан. 1078, § 2, или же речь идёт об относящемся к естественному или позитивному божественному праву препятствии, которое уже исчезло.

Москва, сентябрь 1993

1. Источники

Codex Iuris Canonici, pars II, auctoritate Ioannis Pauli PP. II promulgatus, Civitas Vaticana 1983.

Codex Canonum Ecclesiarum Orientalium, AAS 82 (1990), pars II, auctoritate Ioannis Pauli PP. II promulgatus, Civitas Vaticana 1990.

2. Прочая литература

Суворов Н., Учебник церковного права, 2 е изд., Москва 1902.

свящ. Тышкевич С., Краткий латинско-русский богословский словарь, New York 1958.

свящ. Тышкевич С., Церковное брачное право для восточных Церквей по Motu proprio «Grebrae allatae sunt» Е. С. Папы Пия XII от 22 февраля 1949 г., Рим 1958.

Del Giudice F.-Mariani F., Il dirito canonico, Roma 1988.

Košir B., Zakonsko pravo Cerkve, Ljubljana 1992.

Nuovo Dizionario di Diritto Canonico, a cura di C. Corral Salvador, V. de Paolis, G. Ghirlanda, Torino 1994.

Pospishil V. J., Eastern Catholic Marriage Law, New York 1991.

Prader J., Il Matrimonio in Oriente e Occidente, Roma 1992.

Sebott R.-Marucci C., Il nuovo diritto matrimoniale della Chiesa, Napoli 1985.

The Code of Canon Law: A Text and Commentary, ed J. A. Corriden, T. J. Green, D. E. Heintschel, New York 1985.

В.А. Андросова