ДЕЯНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, истинного Бога нашего, в царствование благочестивейших и христолюбивых государей наших Константина и боговенчанной его матери Ирины, в восьмой год их консульства, во время октябрьских календ, индиктиона одиннадцатого, собрался Святой и вселенский собор, собранный Божиею милостию и по благочестивому повелению богохранимых государей в Никее, славной митрополии в области вифинской. Собрались: Петр, почтеннейший первопресвитер святейшей церкви святого апостола Петра в Риме, и Петр, почтеннейший пресвитер, инок и игумен досточтимой обители святого Саввы в Риме, представители блаженнейшего и святейшего Адриана, архиепископа древнего Рима, Тарасий, блаженнейший и святейший архиепископ великоименитого Константинополя, нового Рима: и Иоанн и Фома, почтеннейшие пресвитеры, иноки и местоблюстители апостольских престолов восточного диоцеза.

Они сели пред священнейшим амвоном храма в святейшей великой церкви, называемой Софийскою, где присутствовали и слушали славнейшие и знатнейшие сановники, а именно: Петрона, славнейший консул, патриций и начальник богохранимой императорской свиты, и Иоанн, императорский остиарий и военный логофет; весь Святой собор расположился по порядку, указанному в первом деянии. Присутствовали также благочестивейшие архимандриты и игумены и все множество иноков. Когда положено было святое и неповрежденное евангелие Божие, святейший патриарх Тарасий сказал: «в предыдущие тщательные деяния (этого собора), гортань наша, под вдохновением Господа Вседержителя, наставлявшего нас, преследовала истину, потому что мы учим согласно с прочитанными посланиями святейших мужей востока и запада. Но так как пророческое слово заповедует нам: «На гору высоку взыди, благовествуяй Сиону, проповедуй с крепостию, возвыси глас твой, благовествуяй Иерусалиму: проповедуйте, не бойтеся (Исаии 40, 9): то мы, священные мужи, последуя этому пророческому повелению, будем проповедовать, возвысив наши голоса, и провозгласим мир кафолической церкви, которая есть истинный Сион и город небесного Царя, Христа Бога нашего. Но как это сделать? Пусть будут принесены и положены пред нами для слушания книги преславных святых отцов, и черпая из них пусть каждый из нас напаяет свою паству. Таким образом по всей земле разнесется наше вещание и до пределов вселенной сила слов наших; при чем мы не передвигаем пределов, положенных отцами нашими, но, наставленные апостольски, сохраняем то предание, которое получили».

Константин, святейший епископ константийский, сказал: «согласно сказанному Тарасием, святейшим и вселенским патриархом, пусть будут вынесены на средину книги и отчетливо прочитаны изречения блаженных отцов этому святому собору».

Славнейший секретарь Леонтий сказал: «повинуясь полезному и спасительному повелению святейшего и блаженнейшего патриарха и соизволению на это этого вселенского собора, мы принесли и представляем святейшие и священные книги. Из них первая есть книга богоизреченная и богописанная; ее я и намерен теперь читать прежде других. Итак выслушаем все внимательно то, что имеет быть прочитано, и тщательно исследуем силу прочитанного, чтобы извлечь из чтения полную пользу».

Он прочитал:

«Из (книги) Исхода сынов израилевых».

И рече Господь к Моисею: да сотвориши очистилище покров от злата чиста: двою лактий и пол в долготу, лактя же и пол в широту. И сотвориши два херувима злата изваянна, и возложиши я от обоих стран очистилища. Да сотворягпся херувимы, един от страны сея, и другий от страны другие очистилища: и сотвориши два херувима на обоих странах: Да будут херувимы распростирающе крила верху, соосеняюще крилами своими над очистилищем, и лица их ко друг другу, на очистилище будут лица херувимска. И да возложиши очистилище на кивот верху, и в кивот да вложиши свидения, яже дам тебе. И познан буду тебе оттуду, и возглаголю тебе с верху очистилища между двема херувимы, яже суть над кивотом свидения, и по всем елика аще заповем тебе к сыном израилевым“. (25, 1, 17–22).

«Из (книги) Чисел».

„Сие обновление олтгаря, по исполнении рук его, и по помазании его. Егда вхождаше Моисей в скинию свидения, глаголати ему, и услыша глас Господа глаголюща к нему свыше очистилища, еже есть над ковчегом свидения между двема херувимы: и глаголаше к нему“. (7, 88 и 89).

«Из (книги) пророка Иезекииля».

«И введе мя в храм, и размери Аилам, шести лактей широта о сию страну, и шести лактей широта Аилам об ону“ (41, 1) и несколько далее: «Храм же и яже близ его устлана древом окрест, и помост, и от помоста до окон: окна же отворяемы трояко на приницание, и даже до дому внутреннего, и до внешнего, и на всей стене окрест внутренней и внешней меры, и изваяннии херувими, и финики: финик посреде херувима и херувима: два лица херувиму, лице человеческо к финику сюду и сюду, и лице львово к финику сюду и сюду: изваян вес храм окрест. От помоста даже до свода херувими“ (41, 10–20).

«Из послания святого апостола Павла к евреям»:

«Имеяше убо первая скиния оправдания службы, святое же людское. Скиния бо сооружена бысть первая, в нейже светилник и трапеза и предложение хлебов, яже глаголется, святая. По вторей же завесе скиния глаголемая, святая святых, злату имущи кадилницу, и ковчег завета окован всюду златом: в немже стамна злата имущая манну, и жезл Ааронов прозябший, и скрижали завета. Превышше же его херувими славы, осеняющии (очистилище) олтарь“ (9, 1–5).

Святейший паириарх (Тарасий) сказал: «священные мужи, мы имели случай видеть, что в ветхом завете были божественные изображения, херувимы славы, осеняющие очистилище; оттуда заимствовал их и новый завет».

Святой собор сказал: «да, владыко, это правда».

Святейший патриарх (Тарасий) сказал: «если ветхий завет имел херувимов, осеняющих очистилище; то и мы будем иметь иконы Господа нашего Иисуса Христа. Святой Богородицы и святых его, осеняющие (очистилище) олтарь».

Знатнейшие сановники сказали: «воистину это – учреждение Божие».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «херувим, как прочитано, имел лице человеческое. Как же некоторые говорят: кто видел лице херувимское? хотя и говорится здесь о лице скульптурном».

Святейший патриарх (Тарасий) скачал: «все святые, удостоившиеся видеть ангелов, видели их человекообразными, как мы читаем это в разных местах Писания; поэтому Бог, говоря Моисею: виждь и сотвориши Ми по всему, елика Аз покажу тебе на, горе (Исх. 25, 9), имел в виду и херувимов. И потому Моисей, раб Божий, сотворил такие образы, какие видел; вместе с тем он сделал и херувимов такими, какими видел их.

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «а когда народ склонился к идолопоклонству; тогда Бог сказал Моисею: не сотвориши всякого подобия, да не послужиши им».

Иоанн, почтеннейший пресвитер и представитель апостольских престолов востока, сказал: «важнее этого то, что и Иаков воздвиг в одном месте столп Богу; почему Бег и благословил его, обещая ему такие дары, которые выше всякого слова (Быт. 28: 18: 22), и что в другом месте. Бог боролся с ним в человеческом образе и назвал его Израилем. Слово это переводится: ум, видящий Бога. Сам же Иаков сказал: видех Бога лицом к лицу, и спасеся душа моя (Быт. 32, 30). Вот открывались не только разумные силы, но и Сам Бог, невидимый по естеству и бестелесный; и открывались в нашем образе».

Димитрий, почтеннейший диакон и скевофилакс святейший великой церкви константинопольской, прочитал:

Святого Отца нашего Иоанна златоустого из похвального слова Мелетию, начинающегося словами:

«Озирая глазами это священное стадо со всех сторон и видя весь город собравшимся сюда, я не знаю, кого мне ублажать». Немного далее в этом слове пишется: «подлинно, происходившее было училищем благочестия, по необходимости часто вспоминая это имя и содержа в душе самого святого, находили в имени его оружие против всякой безумной страсти и помысла и оно сделалось столь общеупотребительным, что слышно было везде и на улицах, и на торжище, и на полях, и на дорогах. Впрочем, не к одному имени его вы питали такую привязанность, но и к телесному его образу; как вы поступали с его именем, так вы поступали и с его образом. Многие начертывали этот образ и на чашечках и перстнях, и на печатях, и на чашах брачных чертогов, и на стенах и везде, чтобы нетолько слышать это святое имя его, но и везде видеть телесный образ его и таким образом иметь двойное утешение в разлуке с ним»¹⁴³.

Петр, святейший епископ никомидийский, сказал: «Если так говорит об иконах Иоанн злогоуст; то кто осмелится что-либо сказать против них?»

Василий, святейший епископ анкирский, сказал: «Он действительно принимал их. И жившие тогда святые чувствовали такую сильную любовь к этой иконе, что всюду изображали икону святого Мелетия; за что отец чрезвычайно и хвалит их».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «И мы, заимствуя учение у отцов наших, называем их и честными, и святыми, и священными».

Федосий, почтеннейший игумен обители святого Андрея нисийского, представил книгу того же святого Иоанна златоустого и просил о прочтении ее. Ее взял инок Антоний и прочитал:

„Святого Иоанна златоустого слово о том, что один законоположник ветхого и нового завета, и об одеянии священника, начинающееся словами:

«Пророки предвозвещают евангелие царствия Христова». Немного далее в этом слове говорится: «Я полюбил и залитую воском картину, полную благочестия; потому что я видел на иконе ангела, поражающего полчища варваров; я видел попранными племена варварские и Давида справедливо говорящим: Господи, во граде Твоем образ их уничижиши (Пс. 72 ст. 20).

Святейший патриарх сказал: «Если имеющий уста, драгоценнейшие золота, произнес: «я полюбил и залитое воском изображение»; то что мы скажем о ненавидящих оное?»

Василий, святейший епископ анкирский, сказал: «Когда он говорит: «я полюбил», то кто осмелится говорить противное?»

Иоанн, почтеннейший инок и пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «кто это ангел, если не тот ангел, о котором написано (4 Царств 19, 35), что ангел Господень в одну ночь убил сто восемьдесят пять тысяч ассириян, вооружившихся против Иерусалима».

Никифор, святейший епископ диррахийский, сказал: «но да будет милостив Господь ко грехам нашим, соделанным нами относительно святых икон».

Григорий, диакон и нотарий, прочитал:

„Из слова св. Григория нисскаго, произнесенного в Константинополе, о божестве Сына и Духа и об Аврааме, начинающиеся словами:

«Как на многоцветных лугах»... И несколько далее: «Нередко видел я живописное изображение этого страдания, и никогда не проходил без слез мимо сего зрелища: так живо эту историю представляет взору искусство. Исаак лежит пред отцом у самого жертвенника, припав на колено и с руками загнутыми назад: отец же, став позади отрока (так читается по рукописи) на согнутое колено, и левою рукою отведя к себе волосы сына, наклоняется к лицу, смотрящему на него жалостно, а правую можем вооруженную руку направляет, чтобы закалать сына, и острие ножа касается уже тела; тогда приходит к нему свыше глас, останавливающий дело»¹⁴⁴.

Славнейшие сановники сказали: «вот как тронула отца нашего эта живописная картина; он даже плакал».

Василий, святейший епископ анкирский, сказал: «часто отец читал эту историю и вероятно не плакал: но когда видел живописное изображение ее, заплакал».

Иоанн, почтеннейший инок и пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «если этому учителю доставило пользу и вызвало слезы живописное изображение этой истории; то насколько более оно приносит сокрушения и пользы для неученых и простых».

Святой собор сказал: «мы во многих местах видели живописное изображение истории Авраама в том виде, как говорит отец».

Феодор, святейший епископ катанский, сказал: «если Святой Григорий, неусыпно помышлявший о божественном, плакал, видя живописное изображение Авраама; то насколько более может принести пользы и (вызвать) потоков слез у зрителей живописное представление домостроительства воплощения Господа нашего Христа, нас ради вочеловечившегося?»

Святейший патриарх (Тарасий) сказал: «если бы мы увидели икону, представляющую Господа распятым, то разве мы не заплакали бы?»

Святой собор сказал: «это величествеяное зрелище; потому что в нем познается высота уничижения нас ради вочеловечившегося Бога».

Стефан, почтеннейший диакон, нотарий и референдарий, прочитал:

„Святого Кирилла александрийского из послания к Акакию, епископу скифопольскому, начинающегося словами:

«Я весьма обрадовался, увидев послов твоей святости». Несколько далее читаем: «Итак мы сказали, что закон есть сень и образ и как бы картина какая, предложенная для созерцания в ней самых предметов. Тени же живописцев суть первые основы начертания. Но когда им придаются колера цветов, тогда в особенности обнаруживается красота». И немного далее: «Итак в книге о создании мира написало: И бысть по глаголех сих, Бог искушаше Авраама: и рече: се аз. И рече: пойми сына твоего возлюбленного, егоже возлюбил еси, Исаака, и иди на землю высоку, и вознеси его тамо во всесожжение, на едину от гор, ихже ти реку. Востав же Авраам утро, оседла осля свое, поят же с собою два отрочища, и Исаака сына своего, и ратнив дрова во всесожжение, востав иде, и прииде на место, еже рече ему Бог, в третий день. И воззрев Авраам очима своима, виде место издалече. И рече Авраам отроком своим: сядите зде со ослятем: аз же и детищ пойдем до онде, и поклонившеся возвратимся к вам. Взя же Авраам дрова всесожжения, и возложи на Исаака сына своего: взя же в руки и огнь, и нож, и идоста оба вкупе“. И несколько далее: „И созда тамо Авраам жертвенник, и возложи дрова: и связав Исаака сына своего, возложи его на жертвенник верху дров. И простре Авраам руку свою, взяти нож, заклати сына своего (Быт. 22 ст. 1–6 и 9–10). Итак, не пожелал ли бы всякий из нас видит изображенную на доске историю Авраама, как бы ни изобразил ее живописец, вместе ли на одной картине все, что сказано, или по частям и отдельно, и следовательно одного и того же (Авраама изобразил бы) несколько раз и с разных сторон, то есть, или восседающим на осле вместе с отроком и сопровождаемым слугами, или оставившим внизу осла вместе со слугами, возложившим дрова на Исаака, и держащим в руках меч и огонь, или уже возложившим сына на дрова и вооружившим десницу мечем, чтобы совершить заклание? Во многих местах изображаемый с различных сторон Авраам есть везде и одно и тоже лице, хотя целию писателя и было сообразоваться всегда с требованиями обстоятельств; потому что было бы неудобно, да и невозможно зараз видит все упомянутые деяния Авраама».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «Вот и Святой Кирилл говорит согласно со святым Григорием нисским».

Косьма, диакон, нотарий и кувуклисий, прочитал:

„Святого Григория богослова из стихотворения, находящегося в слове о добродетели, начиняющемся словами:

«Прежде всего молю Бога, Творца всего».

И несколько далее:

«Да не будет мною пройдено молчанием то, что рассказывают о Полемоне; притом же это одно из очень распространенных чудес. Так сначала он был не из числа людей благомыслящих и очень склонен к постыдным удовольствиям; – но потом, когда нашел себе советника, им овладело сильное стремление к добру. Не могу сказать, в ком он нашел себе советника, в мудреце ли каком или в самом себе; но он показал себя настолько выше страстей, что я могу изложить одно из чудес его. – Какой то невоздержный юноша приглашает непотребную женщину. Когда она подошла близко к воротам, на которых находилась икона внимательно смотревшего Полемона; то увидев эту икону (а это была чтимая икона), тотчас, говорят, воротилась, быв побеждена этим взглядом: изображенного на иконе она устыдилась как будто живого».

Василий, святейший епископ анкирский, сказал: «вот и Святой богоглаголивый отец Григорий рассказывает о чудесной иконе Полемона».

Святейший патриарх сказал: «И эта икона обратила к целомудрию; потому что если бы непотребная женщина не взглянула на икону Полемона, то не отстала бы от своего непотребства».

Никифор, святейший епископ диррахийский, сказал: «чудесная и достойная удивления икона, так как исхитила эту женщину из постыдного порока».

Георгий (Григорий), боголюбезнейший диакон и нотарий досточтимой патриархии, прочитал:

„Антипатра, епископа бострийского, из слова о кровоточивой, начинающегося словами:

«Писание учит, что первое призвание обращено было к иудеям». И несколько далее:

«Кровоточивая женщина схватила спасительные края одежды Господней и взывала к Нему; потому что принимала Его за Владыку природы и испытала всю мучительность болезни. Получивши же дар исцеления, она воздвигла в честь Христа статую; издержавши богатство на врачей, она остатки имущества принесла Христу».

Святейший патриарх сказал: «следовательно и пишущий икону приносит ее Богу, как и кровоточивая женщина статую».

Василий, святейший епископ анкирский, сказал: «собственно говоря, это повелевается Богом и Он с любовию принимает делающих иконы».

Фома, почтеннейший инок обители хенолаккской, сказал: «я принес книгу блаженного Астерия и представляю ее на благоусмотрение святого собора».

Святой собор сказал: «пусть будет прочитана».

Тогда Константин, боголюбезнейший диакон и нотарий, взяв книгу, прочитал:

„Блаженного Астерия, епископа амасийского, повествование о мученице Евфимии“¹⁴⁵.

«Недавно, братия, я имел в руках извеcтного славного Демосфена и читал ту его речь, в которой он вооружается против Есхина язвительными энтимемами. Занявшись чтением довольно долгое время, и чувствуя, что внимание мое уже ослабело, я решился дать себе покой и прогуляться, чтобы дух мой несколько успокоился от груда. Вышедши из своего дома, я с знакомыми людьми ходил несколько времени по городской площади и потом пошел в храм Божий помолиться на досуге. Входя в оный, увидел я в одном портике картину, вид которой чрезвычайно поразил меня. Можно было подумать, что она написана Евфранором или другим древним живописцем, которые довели искусство живописи до великого совершенства и представляли картины свои почти, одушевленными. Если тебе угодно выслушать меня, я объясню картину; потому что свободное время позволяет мне заняться сим. Будучи воспитанниками муз, и мы имеем у себя краски не хуже живописных. – Была некоторая целомудренная девица, которая посвятила Богу свое девство. Она называлась Евфимиею. Когда один мучитель воздвиг гонение против последователей благочестия: тогда она весьма охотно предала себя на смерть. Сограждане ее и последователи той же религии, за которую она предана была смерти, уважая мужество и святое девство ее, построили ей близ храма гробницу, и положивши ее там во гробе, воздают ей там почтение, ежегодно празднуют день ее (смерти) и (в память ее) совершают общественное и всенародное торжество. Священные служители таинств Божиих произносят ей тогда похвальные слова и красноречиво рассказывают собравшемуся народу, каким образом она совершила подвиг мученичества. Некоторый благочестивый живописец с великим искусством и весьма живо представил на картине историю всех ее страданий, и повесил картину сию около гроба ее, чтобы все смотрели на оную. Картина сия представляет следующее: на возвышенном месте, на седалище, подобном трону, сидит судия и грозно и с гневом смотрит на девицу. Живописное искусство и на неодушевленном веществе живо может представлять гнев. (Недалеко от судии) стоят многие воины и оруженосцы, находящиеся обыкновенно при начальствующих лицах. (Около них) видны писцы, которые записывают весь ход судопроизводства. Они держат в руках дощечки и грифели. Один писец, поднявши несколько руку от дощечки, пристально смотрит на девицу, и наклонив несколько голову к ней, взорами своими как будто приказывает ей говорить яснее, опасаясь, что каких нибудь слов ея не дослышит и напишет их неправильно и ложно. Девица стоит пред судиею в темноцветной одежде, и самою одеждою показывает свою скромность. В лице ея видна красота, как написал ее живописец: но в душе ее, как я думаю, гораздо более добродетелей. Два воина ведут ее к судии, из которых один идет пред нею, а другой, следуя за нею, побуждает ее идти. В положении ся видна вместе и стыдливость девицы и неустрашимость мученицы, Она наклонила голову свою к земле, как будто скрывая себя от взоров мужчин, но вместе стояла прямо и смело, нимало не показывая страха. – Прежде я хвалил других живописцев, когда видел картину, изображающую известную женщину Колхидскую, которая, желая поразить мечем детей своих, выражала в лице своем вместе и сожаление и сильное негодование. Один глаз показывал в ней сильный гнев, другой напротив – мать, которая нежно любит детей своих и ужасается злодеяния. Удивление, которым поражен я был при виде сей картины, уменьшилось во мне когда я увидел картину последнюю. С великим удивлением видел я в сей картине, что живописец гораздо лучше соединил между собою такие расположения души, которые совершенно противны друг другу – мужескую неустрашимость и женскую стыдливость. Далее на картине представлены палачи, в легких одеждах, почти нагие. Они уже начали мучить девицу. Один из них, взявши голову ее и наклонивши несколько назад, привел лице ее в такое положение, что другой удобно мог бить по оному. Сей последний приблизился к девице и выбивал у ней зубы. Около палачей изображены и орудия мучений – молот и бурав. – При воспоминании сего я невольно проливаю слезы, и чувство сильной горести прерывает мое повествование. Живописец так хорошо изобразил капли крови, что можно подумать, что они в самом деле текут из уст девицы, и невозможно смотреть на оные без слез. Еще далее, видна темница, в которой сидит достойная уважения девица в темноцветной одежде одна, простирает руки свои к небу, и призывает на помощь Бога облегчить несчастия ее. Во время молитвы является над головою ее то знамение, которому христиане покланяются, и которое везде изображают. Думаю, что оно было предзнаменованием близкой мученической смерти ее. Наконец недалеко от сего в другом месте картины живописец возжигает сильный огнь и пламя оного изображает в некоторых местах багряными красками. Посреди огня он поставляет девицу, которая простирает руки свои к небу, но не показывает в лице своем никакой печали, а напротив радуется, что переселяется к жизни бестелесной и блаженной. Изобразив сие, живописец окончил произведение свое, и я оканчиваю повествование мое. Если тебе угодно и позволяет время: ты сам можешь посмотреть картину. Тогда ты ясно увидишь, соответствует ли повествование наше совершенству картины».

Славнейшие сановники сказали: «значит искусство живописца есть занятие священное, и совсем не таково, чтобы осмеивать его, как некоторые безумно поступают. Этот отец представляет живописца человеком, совершающим благочестивое дело».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «но тот же отец называет картину и священным памятником. (Григорий) богослов называет ее досточтимою иконою, Златоуст святою, а этот отец, которого слово только что прочитано, священного. Что же еще можно возразить против этого».

Феодор, святейший епископ мирский, сказал: «все мы, слыша учение отцов наших, умилились душою и оплакали прошедшие годы; возблагодарим же Бога, что, благодаря учению святых отцов, мы пришли в познание истины».

Феодосий, святейший епископ аморейский, сказал: «всесвятой и благочестивый владыка! мы и весь Святой собор, выслушав учение святых отцов наших относительно священных икон, веруем и исповедуем, что они и священны и святы, а говорящий не так да будет под анафемою!»

Святой собор сказал: «да будет под анафемою».

Никифор, святейший епископ диррахийский, сказал: «хороший живописец, при помощи искусства, всегда представляет факты так, как и написавший икону мученицы Евфимии; поэтому то здесь этот учитель и хвалит живописное искусство».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «он как бы так говорит: – я сначала хвалил произведения колхидские до тех пор, пока не увидел иконы этой мученицы».

Святой собор сказал: «и увидев ее, умилился».

Василий, святейший епископ анкирский, сказал «отец, слово которого прочитали, чувствовал тоже, что и святейший Григорий; тот и другой приходили в слезы при иконах».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «в конце слова отец заповедует и поощряет живописью изображать историю подвигов мученических, ибо говорит: если тебе угодно и позволяет время, ты сам можешь посмотреть картину; тогда ты ясно увидишь, соответствует ли повествование наше совершенству картины».

Иоанн, боголюбезнейший пресвитер и представитель апостольских престолов востока, сказал: «эта икона выше слова. Провидению угодно было устроить так для простых людей».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «во святых мужах такое умиление возбуждали священные иконы; насколько же более умиления должны они пробуждать в нас?»

Феодор, святейший епископ мирский, сказал: «если святые мужи говорят так, то нам нечего и говорить».

Иоанн, боголюбезнейший пресвитер и представитель апостольских престолов востока, сказал: «живописцы не противоречат Писанию, а напротив, что говорит Писание, то и они представляют, так что они бывают согласны с написанным».

Феодор, святейший епископ аморейский, сказал: «божественный апостол учит и говорит: елика преднаписана быша, в наше наказание преднаписашася (Рим. 15, 4). Итак эти святые и досточтимые иконы и живописные картины и изображения, делаемые на дереве, равно как и мозаические, написаны в наше наставление, в образец нам и для пробуждения в нас ревности к подвигам святых, чтобы и мы явились таким же образцом и проявили подвижническую ревность по Боге, чтобы и нас Он удостоил жребия и части святых и сделал нас наследниками царствия Своего».

Феодор, святейший епископ катанский, сказал: «блаженный и богоносный учитель Астерий, блистая подобно звезде, осветил сердца всех нас. Таким образом кафолическая церковь совершенно последовательно поступила, приняв святые и честные иконы; она в этом случае согласна с учением святых отцов наших».

Григорий, боголюбезнейший диакон святой великой церкви всеславных апостолов, прочитал:

„Из описания мученичества святого мученика Анастасия Перса, которое начинается словами:

«Единородный Сын и Слово Божие, Имже вся быша, и в котором несколько далее говорится: «Когда в нем созрело желание просветиться (креститься), он сильно просит названного выше мужа удостоить его благодати крещения. Тот же, страшась опасности со стороны персов и опасаясь попасть в беду, отклонил это, но вместе с ним стал ходить по церквам, молиться, рассматривать живописные изображения святых мучеников и рассказывать ему, что они означают. И Анастасий, слыша от него о чудесах святых, о несносных мучениях, причиненных им тираннами, и о превышающем человеческие силы терпении их, удивлялся и изумлятся. Итак, пробывши немного времени у вышесказанного христолюбивого мужа, пришел в душе к прекрасному желанию отправиться в Иерусалим и там удостоиться святого крещения».

Феодор, святейший епископ мирский, сказал: «оказывается, что предание относительно честных икон имеет законную силу».

Евоимий, почтеннейший диакон и инок, нотарий почтеннейшего епископа готфского, прочитал:

Из повествования о чудесах святого мученика Анастасия, которое начинается словами:

«Я хочу предложить рассказ о чудесах», и в котором немного далее говорится: «Итак по возможности мы расскажем о том, что случилось в Кесарии палестинской. Когда мощи святого приблизились к святому городу, и когда это сделалось известно всему городу; тогда все исполнились великой радости, стали бить в священные доски¹⁴⁶ и собралиcь все во всечестном храме Богородицы, называемом «новая церковь». А оттуда с крестами и песнопением вышли на встречу святым мощам, радостно и весело воспевая славословия. Они как будто бы снова помолодели или лучше пробудились, в присутствии мученика, от облегавшего их маловерия и от других немощей и получили великое утешение. Когда они молились, лобызали раку, творили земные поклоны и воздавали должное почтение мощам и памяти этого святого, какая то женщина, без сомнения одна из знатных, как показали это самые дела ее, по имени Арета¹⁴⁷, а по образу жизни совершенно противившаяся добродетели απετη, впала в сомнение и сказала: я не покланяюсь мощам, принесенным из Персии. О несчастная и безрассудная душа! Она несчастная не послушала священного псалмопевца Давида, который порицает дерзость нечестивых и говорит: удержи язык твой от зла, и устне твои еже не глаголати льсти (Ис. 33, 14). Что сделал с нею Бог, прославляющий прославляющих Его, о том я расскажу последовательно. Как только мощи были внесены в город, граждане его собрались вместе и после общего совещания начали строить молитвенный дом святому вблизи от Тетрапила, находящегося среди города. Поставили там и икону его. Когда он еще строился, мученик явился несчастной во сне в одежде инока и сказал ей: ты страдаешь бедрами? А она ему ответила: нет; я не знаю никакой болезни; я здорова. При этих словах она проснулась и почувствовав, что ее неожиданно постигла болезнь, начала кричать, стонать и томиться, так что нисколько нельзя было успокоить ее в ее нестерпимой боли. Потом, почувствовав временное облегчение, стала размышлять и спрашивать сама себя: что́ бы это за болезнь была такая нечаянная и по какой причине? Так она провела уже четыре дня. На рассвете пятого она видит стоящего перед ней святого, который говорит; иди в Тетрапил и помолись святому Анастасию и будешь здорова. Встав и припомнив нечестивые слова свои, которые она сказала на свою беду, она призвала слуг своих и сказала им: подымите меня! подымите меня! пойдем в Тетрапил к святому Анастасию. Теперь я знаю по опыту, что следует покланяться мощам, принесенным из Персии, и почитать их, а также – что не следует гнушаться тем, что́ Бог сделал чистым. Итак слуги ее взяли ее, положили на носилки и отправились. Когда начали приближаться к месту, и она издали подняла свои взоры и увидела икону этого святого; тогда начала громогласно молиться со слезами и взывать: это поистине тот, которого я видела во сне и который предсказал мне о имеющих встретить меня несчастиях; и повергшись на помост, долго плакала и, умилостивив святого, встала здоровою. И та, которая незадолго была носима другими и страдала в высшей степени, теперь на собственных ногах пошла в дом свой, единогласно с прочими хваля и прославляя Бога и величая мученика».

Петр и Петр, боголюбезнейшие пресвитеры и представители Адриана, папы древнего Рима, сказали: «эта икона святого Анастасия с честною главою его и до нынешнего дня находится в Риме в одном монастыре».

Иоанн, почтеннейший епископ тавроменийский, сказал: «правду сказали эти почтеннейшие представители; потому что в Сицилии была женщина, одержимая демоном, и будучи в Риме, она получила исцеление от вышепоименованной священнейшей иконы».

Иоанн, боголюбезнейший пресвитер и инок и представитель восточных архиереев, сказал: «кроме того, что уже сказано, прочитанными свидетельствами доказано и то, что иконы святых творят чудеса и совершают исцеления».

Петр, святейший епископ никомидийский, сказал: «я принес книгу святого Афанасия и представляю святому собору на прочтение».

Святой собор сказал: «пусть прочитают ее».

И диакон Стефан, взявши книгу, прочитал:

„Слово святого отца нашего Афанасия о чуде, бывшем в городе Берите от иконы Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога, нашего“.

«Устремите взоры ума вашего и посмотрите на это новое чудо, совершившееся ныне. Взгляните на непостижимое чудо Божие и воздайте славу Богу. Размыслите о несказанном человеколюбии Его и о величии домостроительства Его и замените слезы радостию. Для Бога нет ничего невозможного. Будучи Богом, Он все может. Но то, что случилось в наши дни и среди нас, приводит в ужас сердце всякого, кто бы ни услышал об этом. Поистине небо пришло в ужас от того, на что некоторые отважились. Снова пропасти ужаснулись; солнце, луна и звезды помрачились от того, что случилось; но снова же затем все небесные силы возрадовались тому, что сделал Господь Своим домостроительством. Послушайте же и подивитесь тому, что случилось в наши дни. Разумея уразумейте; прежде внешнего слуха преклоните ухо сердца вашего и послушайте. Есть город Берит, который граничит с Тиром и Сидоном и подвластен Антиохии. В этом городе Берите было весьма много иудеев. Неподалеку от их синагоги, которая была очень велика, один христианин нанял у кого то домик и в нем, против постели своей, прибил икону Господа нашего Иисуса Христа. Спустя немного времени этот христианин нашел себе более просторное помещение; так как он нуждался в нем. И это, как я убежден. случилось по благодати и домостроительству Господа нашего Иисуса Христа, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины (1Тим. 2, 4), и являет чудеса Свои чтущим Его и всем верующим в Него, в обличение нечестивых и в утверждение верующих. Итак этот христианин, как я сказал, искал себе более просторное помещение, нашел его в одном месте города и, переходя туда из дома, находившегося неподалеку от синагоги иудейской, перенес все свое имущество, но, по забвению (а вместе и по домостроительству Божию), забыл и оставил тут икону Господню, про которую я говорил. Какой то иудей нанял себе этот самый дом, где стояла икона Господня; перенесши все свое имущество, он стал жить в этом доме, ни чуть не замечая иконы Господней, которая стояла там, потому что он не обращал и внимания на то место. В один день этот иудей позвал на обед своего соплеменника. Во время обеда позванный иудей поднял глаза и видит икону Господа нашего Иисуса Христа. Тогда он скачал позвавшему его: каким образом ты имеешь эту икону, когда ты иудей? Затем он произнес весьма много неосновательных ругательств против Господа. Я не дерзаю описывать их, – да не будет! хотя позванный гость произнес их против Спасителя нашего. Тогда позвавший, увидевши икону Господню, успокоил позванного им иудея, сказав, что до сих пор он не видал этой иконы; и позванный замолчал. Но потом он пошел к своим архиереям и обвинял иудея, живущего в дому, где находилась икона Господня, говоря, что такой-то иудей имеет в дому своем икону Назорея. Выслушав его, они сказали: а можешь ли ты это доказать? Он утверждал, что докажет это в дому того иудея. Тогда они исполнились гнева, но на этот вечер успокоились. На следующее же утро иудейские архиереи и священники, взяв донесшего иудея и собрав толпу своего народа, пошли к квартире иудея, где находилась икона Господня. Пришедши к указанному месту, архиереи и священники ворвались в дом вместе с донесшим и увидели, что икона Господня стоит. Тогда они очень рассвирепели и иудея, жившего в этом дому, отлучили от синагоги и изгнали, а икону Господа нашего Иисуса Христа сняли и сказали: как некогда поругались над Ним отцы наши, так поругаемся над Ним и мы. Затем начали плевать в лицо святой иконы Господней и бичевали ее пред лицом собравшихся. Бичевали икону Господню с той и другой стороны и говорили: что сделали с Ним отцы наши, все это сделаем и мы с иконою Его. Затем говорят: мы слышали, что они поругались нам Ним, – и мы сделаем тоже. Тогда они бесчисленное изрыгнули множество ругательств против иконы Господней; мы не смеем и произнести их! Затем говорят: мы слышали, что отцы наши пригвоздили руки и ноги Его. Тоже самое сделаем Ему и мы Тогда они вонзили гвозди в руки и ноги Господни, изображенные на иконе. Потом беснуясь говорят: мы слышали, что они посредством губки напоили Его уксусом и желчию; сделаем это Ему и мы. И сделали, поднесши к устам Господним, изображенным на иконе, губку, наполненную уксусом. Опять говорят: мы знаем, что отцы наши тростию били Его по голове; тоже сделаем и мы. И взяв трость, били по голове Его на иконе. Затем наконец говорят: мы доподлинно знаем, что копием ребро Его прободоша. Ни в чем не отстанем от них, но сделаем и это. Тогда приказали принести копье и предложили кому-то взять его и кольнуть им в бок иконы Господней. И тотчас потекло из нее большое количество крови и воды. Христе! слава Тебе! Непостижимый! слава Тебе! Кто, якоже Ты, Господи? Кто кроме Тебя Бог, творящий страшное и ужасное? О чудо, свидетельствующее о величии Спасителя нашего! Поистине и ныне, видя его, ужаснулись святые высшие силы! О как Ты человеколюбив, Господи! О как Ты великодушен! О как Ты милостив! Ибо прежде ради нас и нашего ради спасения Ты, будучи бесплотным, воплотился от девы Марии и был распят плотию, по божеству Своему будучи бесстрастным. Ныне же, Господи, Ты снова распят в виде иконы, во обличение нечестивых и всех неверных, и в утверждение пребывающих в истине и верующих в Тебя. Но слава Тебе, Господи, единому Всемогущему, а также и преблагословенному Богу нашему и Отцу со Святым Духом. Аминь. Вы же, дети, послушайте, что Господь соделал после этого, так как и остальное было делом Его благоволения. После того, как копьем прободен был бок иконы Господней и потекла кровь с водою, как это сказано выше, архиереи и священники иудейские говорят: так как почитатели Его разглашают, что Он многих исцелял; то возьмем теперь эту кровь с водою, отнесем в синагогу и, собрав всех одержимых недугами, помажем их; и тогда увидим, правду ли это про Него говорили. Тогда поднесли сосуд к боку иконы Господней, к тому месту ее, которое было проколото копьем, и откуда струилась кровь и вода, и наполнили сосуд из места прободенного копием. И пошли с насмешками, чтобы, как они думали, при всех наругаться над Господом всего. Затем привели всех одержимых недугами, прежде же всех привели того, которого знали как расслабленного от рождения, и помазали его. И человек этот тотчас вспрыгнул и встал совершенно здоровым. Потом привели слепых; и они также, быв помазаны, прозрели. Бесчисленное множество одержимых демонами были тотчас избавлены от них. Великое и беспредельное смятение распространилось по всему городу; все стали стекаться ради бесчисленных чудес. Все толпы иудеев взволновались. Жителей в городе было весьма много, и все они спешили сюда, неся всех, находящихся в их домах больных, расслабленных ли то, или хромых, или безруких, или сухих, или прокаженных; приносили всех, так что наконец синагога, хотя и была очень велика, не вмещала всех: потому что, по причине бесчисленных чудес, стекалось бесчисленное множество народа. При этом все архиереи и священники и народ иудейския, и мужчины, и дети, и женщины уверовали в Господа нашего Иисуса Христа и громко взывали: Слава Тебе, Христе, Которого распяли отцы наши, Которого распяли также и мы в виде иконы Твоей. Слава Тебе, Сыне Божий, сотворивший столько чудес! Мы веруем в Тебя; будь милостив к нам и приими нас! Так вопияли все, – и вопли их возносились горе; и в то время, как архиереи помазывали, совершались чудеса – больные исцелялись и оживлялись. Потом, когда все были исцелены, тотчас толпы народа пошли к епископу тамошней церкви, который знал уже все, что случилось, и громко взывали: один Бог Отец, один Сын Единородный, один Христос, Которого распяли отцы наши. Мы знаем, что Он есть Бог, и мы веруем в Него. Итак, прославив Бога многими славословиями, они показали эту икону епископу и рассказали ему все, что они сделали с иконою Господнею, а также показали кровь и воду, что вытекли из бока иконы, а равно рассказали о бесчисленном множестве совершенных чудес. Затем все толпой просили удостоить их святого крещения. Епископ, вместе с своим клиром, принял их, много дней оглашал и затем крестил, а синагогу освятил в церковь Спасителя нашего Христа. А по просьбе их обратил и прочие синагоги их в мученические храмы. И таким образом бысть велия радость в этом городе, не только от того, что так много людей было исцелено и оживотворено, но и от того, что столько душ перешло из (царства) мертвых в вечную жизнь. Зная об этом, любезнейшие братия, я пожелал сообщить об этом и вам, на пользу душ ваших, чтобы вы, познав силу нашего Бога и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, более укрепились в вере в Него и возрадовались о великих делах совершенных Им ныне Итак воздайте Ему славу, с сокрушением и со слезами радуясь и принося благодарение, что Он удостоил нас уверовать в Него и познал Его. С Ним Отцу и Святому Духу слава ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «вот и этот отец которого имя (Афанасий) означает: бессмертный, привел весь этот собор в крушение и слезы, потому это не только признал иконы честными, но и совершающими чудеса».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «но быть может кто-либо скажет: «от чего же находящиеся у нас иконы не творят чудес? Таковому мы ответим: потому что, как сказал апостол, знамения даются тем, кои не веруют, а не тем, кои веруют. Те, кои прибегали к этой иконе, были люди неверующие; потому Бог и совершил чрез нее знамение, чтобы привлечь их к нашей христианской вере, ибо род лукав и прелюбодей знамения ищет: а знамение не дастся ему» (Матф. 12, 39).

Феодор, боголюбезнейший диакон и нотарий, прочитал:

„Послание преподобного Пила к силентиарию Илиодору“.

«В том и другом месте в разные времена ежедневно совершаемыми чудесами Господь призывает к твердой вере маловерных и неверных, а паче приумножает веру и надежду верующих, и образ их мыслей делает степенным и непоколебимым. И я из тысяч чудес намереваюсь теперь рассказать тебе одно чудо нашего победоносного мученика Платона, который не только в нашем отечестве, но и во всяком городе и во всякой стране чрез него просящим Бога подает готовую благодать и оказывает дивную силу. В горе, называемой Синаем, где Моисей приял от Бога закон, обитали монахи и тамошние и пришлые, а в числе их пребывал некто, родом галатянин, вместе с сыном своим, возлюбив уединенную жизнь, долгое время совершая там подвиги пустынного жития. И в один день внезапно вторглись какие то варвары, язычники по вере и люди отчаянные; без труда захватывают они, каких нашли, монахов, и с сыном старца галатянина, делают их пленниками, и связав им назад руки, совершают с ними много длинных переходов по пустыням, гоня их голодных и нагих, неснабженных никакою обувью, по оным безотрадным, безводным и негладким местам, заставляя бежать насильно и по принуждению, и изнуряя неизведанным ими страхом. Старец же, один скрывшись в какую то потаенную пещеру, истекал слезами, не вынося утраты боголюбивого сына, умолял Владыку Христа преклониться на милость, по ходатайству отечественного мученика Платона. В тоже время и сын, связанный в плену, просил Бога, по молитве того же святого мученика, умилостивиться над ним и совершить чудо. Молитвы того и другого, и отца в пещере горы, и сына в плену, были услышаны; и вот Платон наш, представ внезапно сидящим на коне и ведущим другого оседланного коня, является бодрствующему отроку, которые узнает его, потому что часто видал изображение святого на иконах, немедленно приказывает ему, встав из среды всех, взять коня и сесть на него. И когда уже, подобно паутине, разрешились на отроке узы, он, освободившись по молитве и востав по мановению Божию, едет на коне, смело и радуясь следует, за путеводствующим святым мучеником. Вскоре оба, и Святой Платон, и юный монах, как бы окрыленные, достигают жилища, в котором молится и плачет старец, и победоносный мученик, спасши скорбящему сердцем отцу любимого сына, делается невидим. Так и во всяком месте приснопамятные и достославные подвижники Владыки Христа для вопиющих чрез них к Богу могут совершат всякое необычайное и чудное дело. Сие же написал я тебе, как любителю мучеников и всегда ненасытимо готовому чтить память треблаженных мучеников»¹⁴⁸.

Святый собор сказал: «очевидно, что юноша узнал представшего ему мученика, когда тот явился спасти его; потому что наперед знал мученика по изображению его на иконе».

Феодор, святейший епископ мирский, сказал: «и я испытал подобное только что рассказанному событию: когда некоторые начальники стали мне наносить обиды, архидиакон мой, человек досточтимый и богобоязненный, сказал мне: я видел во сне патриарха и он сказал мне: пусть, придет к нам митрополит и все дела его будут улажены так, как ему хочется. Я спросил архидиакона: в каком образе и виде явился тебе патриарх? Он ответил мне: лицом он красноват, по волосам седой. Я говорю ему: патриарх не таков видом; эта одежда имеет вид одежды св. Николая, и он по виду таков, каким ты, судя по твоим словам, видел его. Тогда он сказал мне: да! действительно человека, говорившего мне, я видел в таком именно виде. Таким образом по сходству изображения св. Николая на иконе я узнал, что он являлся ему. Затем тотчас, поверив сказанному, я пошел в богохранимый и царствующий город, и все дела, касавшиеся моей епископи, устроились но моему желанию».

Фома, достопочтеннейший пресвитер и представитель восточных епископий, сказал: «некоторые пустословят о святом Ниле, будто он писал против икон; вот у нас в руках книга этого отца. Не прикажете ли прочитать ее?»

Святой собор сказал: «пусть будет она прочтена».

Косьма, боголюбезнейший диакон и кубикулярий, взял ее и прочитал:

«Пишешь ко мне: поскольку готовишься воздвигнуть величественный храм в честь святых мучеников и Самого Христа, прославленного их мученическими подвигами, трудами и потами, то не будет ли весьма прилично поставить в святилище иконы: а стены и с правой и с левой стороны наполнить изображениями всякого рода ловли животных, чтобы видны были растягиваемые по земле сети, спасающиеся бегством зайцы, серны и другие животные, поспешающие за ними ловцы и ревностно преследующие их со псами, а также закидываемые в море мрежи, пойманные всякого рода рыбы и руками рыбарей извлекаемые на сушу; сверх сего сделать лепные из гипса всякого рода изображения для услаждения очей в дому Божием; да и в месте общего собрания верных изобразить множество крестов и всякого рода птиц, скотов, пресмыкающихся и растения? А я на письмо это скажу, что детское и маловозрастным приличное дело – обольщать око верующих сказанным выше. Зрелому же и мужественному смыслу свойственно в святилище на восточной стороне храма изобразить только крест. Ибо единым спасительным крестом спасается человеческий род, и повсюду проповедуется надежда людям отчаянным; а Святой храм и здесь и там пусть рука искуснейшего живописца наполнит историями ветхого и нового завета, чтобы и те, которые не знают грамоты, и не могут читать божественных Писаний, рассматривая живописные изображения, приводили себе на память мужественные подвиги искренно послуживших истинному Богу, и возбуждались к соревнованию достославным и приснопамятным доблестям, по которым землю обменили на небо, предпочтя видимому невидимое. В месте же общего собрания верных, разделяемом на многие храмины, почитаю необходимым каждую храмину снабдить водруженным в ней честным крестом, а все излишнее оставить. Советую же тебе и умоляю тебя пребывать в неослабных молитвах, в непоколебимой вере и в подаянии милостыни, а также сожительницу свою, детей и все достояние остенять, покрывать, украшать и приводить в безопасность смиренномудрием, неоскудевающим упованием на Бога, поучением в божественных словах, сострадательностию к единоплеменным, человеколюбием к слугам, и исполнением всех заповедей Господа нашего Иисуса Христа»¹⁴⁹.

Феодор, святейший епископ мирский, сказал: «Это прочитанное послание, представленное нам недавно в поврежденном виде, погубило нас и ввело в заблуждение; потому что мы думали, что оно не повреждено и не говорит: – «и здесь и там разрисуй храм повествованиями из ветхого и нового завета», то мы не показали бы такого пустого легковерия. Но они вместо выражения: – «здесь и там помести изображения» – поставили: – «выбели»; что нас и ввело в сильное заблуждение».

Петр и Петр, боголюбезнейшие пресвитеры и представители Адриана, папы древнего Рима, сказали: «нечто подобное в древности сделал и божественной памяти (император) Константин (великий). Построивши храм Спасителя в Риме, он по обеим стенам храма изобразит историю ветхого и нового завета, с одной стороны Адама, исходящего из рая, а с другой разбойника, входящего в рай и прочее».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «если поборники врагов христианских были правы, то почему они не представили в свое сборище самой книги преподобного Нила, для удостоверения всех? Итак пусть скажут почтеннейшие епископы Григорий неокессарийский и Феодосий аморийский: была ли тогда представлена в собрание эта книга?»

Святейшие епископы Григорий и Феодосий сказали: «нет! владыка, а вместо книг показывали нам лоскутки и таким образом ввели нас в обман».

Евфимий, святейший епископ сардский, сказал: «и как это вы, будучи архиереями, не потребовали неповрежденных свидетельств из книг?»

Григорий, святейший епископ неокессарийский, сказал: «поверь, брат! не то, чтобы у нас не достало заботливости и усердия: но, как написано, омрачися неразумное сердце наше и глаголющеся быти мудри, обюродеша (Рим. 1, 21, 22).

Феодор, святейший епископ мирский, сказал: «поистине и нас самих эти принесенные вами лоскутки погубили. Видит Бог, что свидетельство преподобного Нила, представленное несогласно с тем, как оно изложено, ослепило нас, в особенности же меня самого. Ныне же, быв прочитано в целости, оно обратило, исправило и спасло».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «так как есть и другая подобная книга, то пусть и ее прочтут».

Тогда Константин, диакон и нотарий досточтимой патриархии, прочитал и другую книгу, содержащую вышеприведенное послание того же Нила.

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «вот ясно и очевидно, что этот Святой и божественный отец Нил принимал святые иконы. А между тем на лжесоборе был обвинен, как говоривший против икон Поэтому они несчастные суть не только ненавистники христиан, но и ненавистники святых и отцеубийцы, обвиняющие божественных отцов во лжи».

Евфимий, святейший епископ сардский, сказал: «Я имею в руках книгу святого исповедника Максима и предлагаю ее для прочтения».

Тогда Константин, диакон и нотарий досточтимой патриархии, взял ее и прочитал:

«Из постановлений, сделанных святым Максимом вместе с Феодосием епископом Кесарии вифинской и бывшими с последним консулами, начинающихся словами:

«Возбужденные относительно нашей непорочной веры христианской вопросы». Несколько далее говорится: «Максим сказал: Владыко, после того, как вы сделали такое постановление, да последует завершение того, что постановлено; я следую за вами, куда угодно вам. При этих словах все встали и с радостию и со слезами положили поклон и принесли молитву. Затем каждый из них поцеловал святое евангелие, и честный крест и икону Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и родившей Его Владычицы нашей Пресвятой Богородицы; а потом приложили также и свои руки в подтверждение сказанного». И немного далее: «Авва Максим, обратившись к епископу, со слезами сказал ему: великий владыка! все мы ожидаем день суда; ты знаешь, что изображается и определено (изображать) на святых евангелиях, на животворящем кресте, на иконе Бога и Спасителя нашего и родившей Его Пресвятой Приснодевы Матери».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «выражение „поцеловали“ он употребил в значении поклонения, потому что он покланялся евангелию и животворящему Кресту, а с тем вместе и честным иконам Спасителя и Пресвятой Его Матери».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «честные иконы сопричисляются к святым сосудам».

Святой собор сказал: «это очевидно».

Святейшие епископы острова Сицилии сказали: «как все святое, иконы сопричисляются к святому».

Петр, святейший епископ никомидийский, сказал: «и у нас есть эта книга святого Максима и, если прикажете, и по ней будет прочитано вышепрочитанное».

Косьма, диакон и кувуклисий, взял ее и прочитал вышеприведенное свидетельство святого Максима.

Святейший патриарх Тарасий сказал: «посмотрите, братия, сказано, что они поцеловали. Тоже должны делать и мы в почтительном благоговении: потому что самое поклонение наше относится к одному Богу».

Иоанн, почтеннейший пресвитер и представитель востока, сказал: «Если бы иконы не были необходимы; то, из предосторожности, не стали бы целовать их. Следовательно иконы имеют одинаковое значение с евангелием и честным Крестом».

Петр, святейший епископ никомидийский, сказал: «и это сказал не какой либо человек, а богомудрый Максим, подобный святым отцам, и сверх того исповедник и поборник истины. Этого достаточно, чтобы подражали ему и подобно ему целовали священные иконы».

Илия, достопочтеннейший первопресвитер святейшей церкви Владычицы нашей Богородицы влахернской, прочитал из хартии, содержащей определения святого и вселенского шестого собора.

«На некоторых живописях честных икон изображается агнец, указуемый перстом Предтечи, который был принят за образ благодати, потому что посредством закона предуказал нам истинного Агнца Христа Бога нашего. Мы же, уважая древние образы и тени, преданные церкви в качестве символов и предначертаний истины, отдаем предпочтение благодати и истине, принявши ее как исполнение закона. Посему, чтобы и в живописных произведениях представлялось взорам всех совершенное, определяем, чтобы на будущее время и на иконах начертывали вместо ветхого агнца образ Агнца, поднимающего грех мира, Христа Бога нашего в человеческом облике, усматривая чрез этот образ высоту смирения Бога – Слова и приводя себе на память Его житие во плоти, страдание, спасительную смерть и происшедшее отсюда искупление мира». Прочитавши это, он обратился к святому собору и сказал: «честные и святые отцы! никто не испытал гонения на церковь в большей мере, чем испытал это я по грехам моим, но настоящая хартия, подписанная отцами шестого собора, была для меня божественною удою; она привела меня к вере православной. И не только она, но и святейший патриарх, которому да воздаст Бог мзду за меня».

Савва, почтеннейший инок, сказал: «почему он читал это по тетради, а не по кодексу»?

Святейший патриарх Тарасий сказал: «потому что это подлинная тетрадь, на которой подписались святые отцы».

Петр, святейший епископ никомидийский, сказал: «у меня есть другой кодекс, содержащий те же правила святого шестого собора».

Никита, почтеннейший нотарий и диакон, взял его и прочитал тоже правило.

Святейший патриарх Тарасий сказал: «некоторые, страдающие незнанием, соблазняются относительно этих правил, говоря: неужели они принадлежат шестому собору? Пусть же они знают, что Святой великий шестой собор был открыт при Константине против тех, кои говорили, что во Христе одно действие и одно хотение. На нем отцы анафематствовали еретиков и обнародовали православную веру; а затем возвратились домой в четырнадцатый год царствования Константина. Через четыре или пять лет собрались те же отцы при Юстиниане, сыне Константина, и изложили вышеупомянутые правила. И никто да не сомневается относительно этих правил; потому что те же самые отцы, которые подписались при Константине, подписали и настоящую тетрадь при Юстиниане; что очевидно из несомненного сходства их собственноручных подписей. Представителям вселенского собора следовало изложить и церковные правила. Они сказали, что мы посредством честных икон приходим к воспоминанию о жизни Иисуса Христа во плоти и о спасительной Его смерти. Если же мы посредством их приводимся к домостроительству Христа Бога нашего; то как нам смотреть на низвергающих честные иконы?»

Святой собор сказал: «как на безбожников иудеев и врагов истины».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «но благ Господь Бог наш; Он принимает всех нас, яко не оставить жезла грешных на жребий праведных“ (Псал. 124, 3).

Лев, святейший епископ родосский, сказал: «вот из священных писаний видно, что церковь наша столько годов была преследуема и разграбляема; но благодарим Христа Бога нашего, воздвигшего всесвятого владыку нашего на утверждение ее».

Петр и Петр, боголюбезнейшие пресвитеры и представители, занимавшие место Адриана, папы древнего Рима, сказали: «у нас в руках находится книга блаженного Леонтия, епископа Неаполя кипрского, и мы просим прочитать ее».

Тогда Стефан, почтеннейший диакон и нотарий, взял книгу и прочитал:

«Леонтия, епископа Неаполя кипрекого, из пятой книги об апологии христиан против иудеев и о святых иконах».

«Теперь наконец мы составим апологию честных икон, чтобы заградить уста говорящим неправду; так как предание об иконах есть законное предание. Послушай, что говорит Бог Моисею: сотвориши два херувима злата изваянна, осеняюща над очистилищем (Исход. 25, 18 и 20). И опять относительно храма, показанного Богом Иезекиилю, сказано: лица фиников, и львов, и людей, и херувимов от помоста даже до свода (Иезек. 41 ст. 18 и 19). Поистине страшно слово, заповедовавшее Израилю не делать никакого изваяния, ни образа и подобия того, что на небе и что на земле; но Сам же Бог повелевает Моисею делать изваянных животных и херувимов; Он же и Иезекиилю показал храм, наполненный изваянными изображениями и подобиями львов, фиников и людей. Поэтому то и Соломон, взяв тип храма из закона, наполнил его (храм) медными, изваянными и литыми львами, волами, финиками и людьми, и не был осужден за это Богом. Итак если ты хочешь осуждать меня за иконы; то осуди и Бога, повелевшего все это делать для воспоминания о Нем. Иудей сказал: но этим подобиям не покланялись, как богам; они служили только средством для напоминания. Христианин сказал: прекрасно сказал ты; потому что и мы не воздаем божеского поклонения картинам, иконам и изображениям святых. Если бы дереву иконы покланялись, как Богу; то непременно следовало бы покланяться и остальным деревам; потому что если бы покланялись дереву иконы, то иконы не следовало бы сожигать и тогда, когда на ней совершенно уничтожится изображение. И еще: пока два куска дерева, составляющия крест, сложены крестообразно, до тех пор я покланяюсь этому образу ради распятого на нем Христа; а когда они отделены друг от друга, я бросаю их и сожигаю. Как получающий царский указ и целующий печать чтит не пыль, или бумагу, или свинец, но относит почтение и поклонение к императору, так и мы, дети христиан, покланяясь изображению креста, не древесную природу почитаем, но взирая на крест, как на печать, перстень и образ страдания Христова, возносим чрез него целование и почтение к Распятому на нем; и как родные дети какого либо отца, на время покинувшего их, по чувству сильного душевного влечения к нему, увидят ли жезл его в доме, или седалище, или одежду, с слезами обнимают все это и целуют не из почтения ко всему этому, но из любви и почтения к отцу; так и мы, все верные, покланяемся кресту, как жезлу Христову, а всесвятому гробу, как престолу и одру Его, яслям же и Вифлеему, а также и прочим святым Его селениям, как дому Его; апостолов же Его и святых мучеников, и прочих святых почитаем, как друзей Его, и Сион, как город Его, а Назарет с любовию принимаем, как страну Его, и Иордан обнимаем, как божественную баню Его. Мы с особенно великим восторгом почитаем те места, по которым Он ходил, на которых садился или являлся, или к которым прикоснулся, хотя бы даже тению Своею, и благоговеем пред ними, как пред местами Божиими. При этом мы почитаем не самое место, или дом, или страну, или город, или камни, но обращавшегося в этих местах, явившего нам Себя на них во плоти и избавившего нас от заблуждения Христа Бога нашего. Ради Христа мы изображаем и страдания Его и в церквах, и в домах, и на площадях, – и на знаменах и в житницах, и на одеждах и на всяком месте, чтобы непрестанно видеть их, помнить их, а не позабывать, как ты забыл Господа Бога твоего. И как ты, покланяясь книге закона, покланяешься не коже и чернилам, находящимся в ней, но заключающимся в ней словам Божиим, так и я, покланяясь иконе Бога, покланяюсь не дереву и краскам, – да не будет, – но взирая на бездушный образ Христа, думаю, что чрез него я взираю на Самого Христа, – и покланяюсь Ему. И как Иаков, получив от детей своих разноцветную одежду Иосифа, обагренную кровию, поцеловал ее со слезами и поднес ее к глазам своим, – и это сделал он не потому, чтобы оказывал любовь или почтение к самой одежде, но думая чрез это отнести поцелуй к Иосифу, и как бы его самого обнимая в руках своих, – так и все мы, христиане, держа и обнимая телом икону Христа, или апостола, или мученика, душою своею думаем принимать Самого Христа, или мученика Его. Скажи мне ты, думающий не оказывать почтения ничему рукотворенному или даже созданному: не случается ли часто, что ты, видя в горнице своей одежду или украшение жены или детей умерших, берешь, целуешь, и обливаешь их слезами? И за это ты не получаешь упрека, потому что ты не покланялся одеждам как Богу, но чрез поцелуй выразил любовь свою к тому, кто когда то облачался этою одеждою. Да и мы сами часто целуем своих собственных детей и отцов, хотя они творение и притом грешны; и не терпим за это упрека, потому что мы их целуем не как богов, но посредством поцелуя показываем любовь нашего естества к ним. Итак, как я часто говорил, при всяком поцелуе и поклонении надобно иметь в виду цель. Если же ты упрекаешь меня, что я древу креста покланяюсь, как Богу; то почему ты не упрекаешь Иакова, поклонившегося на верх жезла Иосифова (Евр. 11, 21)? Очевидно, что он поклонился смотря не на дерево, но чрез дерево на Иосифа. Так и мы чрез крест взираем на Христа. И Авраам поклонился продавшим ему место для погребения жены Сарры (Быт. 23, 7. 12), хотя они были люди нечестивые, и преклонил колена на землю; но он поклонился им, не как богам. И еще: Иаков изрек благословение Фараону, человеку нечестивому и идолопоклоннику; но он изрек благословение не как Богу. Он же падши поклонился Исаву, но не так, как Богу. Видишь ли, сколько мы показали тебе случаев целования и поклонения, передаваемых в Писании и незаслуживших упрека? А также и ты каждый день целуешь твою сожительницу, быть может, недобросовестную и порочную и не подвергаешься порицанию, хотя решительно никогда Бог не заповедовал давать телесный поцелуй жене; между тем, когда видишь, что я целую икону Христа и всенепорочной Его Матери или какого либо другого праведника, негодуешь и тотчас с ругательством отворачиваешься и называешь нас идолопоклонниками. Скажи мне, не стыдно ли тебе после этого? И ты не страшишься, не трепещешь и не краснеешь, видя, что я каждый день по всей вселенной разрушаю идольские храмы и созидаю храмы мученикам? Если я кланяюсь идолам; то как же я почитаю мучеников, разрушавших идолов? Если бы я почитал и прославлял дерева, как богов, то каким образом я стал бы почитать и прославлять мучеников, разрушавших деревянных истуканов? И если бы я прославлял камни, как богов; то каким образом стал бы я воздавать почитание и поклонение мученикам и апостолам, разрушавшим и уничтожавшим каменных истуканов? Как стал бы я почитать и восхвалять трех Отроков, не поклонившихся в Вавилоне золотому изображению, и воздвигать им храмы и учреждать праздники? Поистине велико окаменение беззаконных; поистине велико ослепление иудеев, велико их нечестие. Истина у них терпит несправедливое угнетение. На языке неблагодарных иудеев подвергается оскорблению Бог. Останками мучеников и иконами часто прогоняются демоны; а между тем люди дерзкие и гнусные осмеивают их и глумятся над ними. Скажи мне, сколько происходило (чудесных) осенений и источников, часто даже истечений крови от икон и мученических мощей... И однакож несмысленные сердцем, видя это не убеждаются, но считают все это баснями и пустословием. Притом они видят также, что каждый день почти во всей вселенной люди нечестивые и беззаконные, идолопоклонники и убийцы, блудники и разбойники вдруг, неожиданно побеждаются Христом и крестом Его, отвергаются от всего мира и соделывают всякую добродетель. Скажи мне, каким это образом мы идолопоклонники, когда мы покланяемся и костям и праху, и одеждам и крови и гробнице мучеников, и почитаем их за то именно, что они не приносили жертв идолам? Иудей сказал: каким же образом Бог во всем писании заповедует не кланяться ничему сотворенному? Христианин сказал: Скажи мне: земля и горы – творения ли Божии? Иудей сказал: конечно. Христианин сказал: как же учит (Писание): возносите Господа Бога нашего, и покланяйтеся подножию ногу Его, яко свято есть, и покланяйтеся в горе святей Его (Псал. 98, 5 и 9)? И опять Сам (Бог) говорит: Небо престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис. 66, 1). Иудей сказал: но ты почитаешь их не как богов, а чрез них сотворившего их. Христианин сказал: верно слово! Итак знай, что и я посредством неба, и земли, и моря, и дерев, и камней, и мощей, и храмов, и креста, и ангелов, и человеков, и посредством всякого видимого творения и невидимого приношу поклонение и почитание единому Владыке и Творцу; потому что творение не само по себе и непосредственно покланяется Творцу, но чрез меня приносят славу Богу небеса, чрез меня покланяется Богу луна, чрез меня прославляют Бога звезды, чрез меня воды, дожди, росы и всякое творение покланяется Богу и прославляет Его. И как если бы какой-либо благосклонный император собственными руками сделал себе корону из разных и многоценных камней; то все искренно покланяющиеся императору стали бы почитать и целовать и его корону, относя почтение не к золоту или маргариту, но почитая власть самого императора и преискусные его руки, приготовившие корону; так же точно, человече, и все народы христианские, когда целуют какие-либо изображения креста и икон, то относят почитание не к дереву или камням, не к золоту, или к тленной иконе, не к раке, или к останкам, но чрез них славу, целование и почитание возносят к Богу, Творцу всего этого; потому что честь, оказываемая святым Его, восходит к Нему. Сколько раз иные, истреблявшие и поносившие императорские портреты, подвергались величайшему наказанию, как поносившие самого императора, а не доску? Образ Божий есть человек, созданный по образу Божию, в особенности же соделавшийся жилищем Духа Святого. Итак я справедливо почитаю икону рабов Божиих и покланяюсь ей и прославляю дом Духа Святого. Яко вселюся, говорит, в них и похожду (2Кор. 6, 16; Левит. 26, 12). Пусть же устыдятся иудеи, покланявшиеся царям своим и чужеземным, если они называют христиан идолопоклонниками. Мы же, христиане, во всяком городе и деревне и всякий день и час вооружаемся против идолов, против идолов поем, против идолов пишем, а также против идолов и демонов молимся. И каким образом называют нас иудеи идолопоклонниками? Где ныне овцы, волы и дети приносятся нами в жертву идолам? Где ныне видны дым жертв, жертвенники и излияние крови? Мы, христиане, не знаем ни жертвенника, ни жертвы, даже не знаем, в каком виде они существуют и что такое они. Язычники учреждали свои храмы во имя людей распутных, убийц и гнусных нечестивцев, ставили им идолов и боготворили их, но не построили они ни храма, ни жертвенника пророкам или святым мученикам. Израильтяне, жившие в Вавилоне, имели и органы и кифары и некоторые другие (музыкальные инструменты); имели их и вавилоняне; но у первых они употреблялись во славу Божию, а у последних на служение демонам. Так точно мы рассуждаем и относительно изображений языческих и христианских, то есть, что те употребляют их на служение демонам, а мы во славу Божию и в воспоминание о Боге. При том же Бог сотворил, как мы слышали, много чудесного посредством дерева. Он дал название древа жизни и древа познания; Он же назвал другой сад именем Савек и являет его садом помилования (Быт. 22, 13). Затем Он жезлом покрыл фараона (в море), рассек море, усладил воду, вознес змия, рассек камень, извел воду; древом, прозябшим в скинии, утвердил священство за Аароном. Соломон говорит: Благословенно древо, имже бывает правда (Прем. Сол. 14, 7). Елисей, бросив дерево в Иордан, извлек оттуда на нем железо (4Цар. 6, 6), как бы в прообраз изведения Адама из ада. Он также повелевает (4 Царст. 4, 29) отроку своему жезлом воскресить сына Соманитяныни. И так скажи мне: неужели Бог, потворивший столько чудес посредством дерева, не может творить чудеса и посредством честного древа святого креста? Если нечестиво почитать кости; то как же со всеми почестями перенесли кости Иосифа из Египта? Каким образом мертвый человек, коснувшись к костям Елисея, воскрес? Если же Бог творит чудеса посредством костей; то очевидно, что Он может творить их и посредством икон, и камней и многого другого. Вот и Авраам не допустил погребсти тело Сарры в чужой гробнице, но чести ради похоронил ее в собственном гробе (Быт. 23). И Иаков почитает Бога посредством камня, поставивши его и помазавши во образ Христа, краеугольного камня (Быт. 28). Тот же Иаков холм камней назвал свидетелем между собою и Лаваном (Быт. 31). Тоже засвидетельствовал и Иисус Навин, поставив двенадцать камней в напоминание о Боге. Если бы у тебя, иудей, в храме твоем были те изваянные два херувима, осеняющие очистилище (и другия изображения), и если бы вошел какой либо язычник идолопоклонник в храм твой и, увидев их, поставил бы это в укор иудеям, будто бы они покланяются идолам; то, скажи мне, что ты мог бы сказать ему в защиту относительно этих херувимов, волов, фиников и изваянных львов, находящихся во храме? Не мог бы ты более ничего сказать верного, как только то, что они находятся во храме не как боги, но что в напоминание о Боге и в славу Его мы имеем херувимов во храме. А если это так, то каким же образом ты упрекаешь меня за них? Но ты скажешь мне, что Бог повелел Моисею сделать во храме изваяния. И я это говорю. Но Соломон, руководствуясь этим, сделал очень много и такого, чего ни Бог ему не заповедовал, чего ни скиния свидения не имела, ни храм, который видел, по соизволению Божию, Иезекииль. И однако это не было поставлено Соломону в вину; ибо он, как и мы, сделал изображения во славу Божий. Были у тебя, иудей, и некоторые другие вещи в воспоминание и во славу Божию, а именно: жезл Ааронов, богоначертанные скрижали, несгораемая купина, сухой камень источивший воду, стамна заключавшая манну, кивот, жертвенник, дщица с именами Божиими, напоминавший о Боге ефуд, богообитаемая скиния. Ах, если бы и ты прежде был усердным почитателем этих предметов, призывал Бога, Который выше всего, и получал напоминание об Нем посредством этих малых прообразов, а не ставил тельца выше богоначертанных скрижалей! Ах, если бы и ты имел сильное влечение к этому золотому жертвеннику, а не к коровам самарийским! Ах, если бы и ты принимал прозябший жезл, а не Астарту, опустошившую твой город, если бы ты целовал камень, божественною силою источивший воду, а не Ваала бога твоего! Но всему этому ты, Израиль, оттого прежде не покланялся, что не возлюбил Бога от всего сердца твоего; потому что любящий своего друга или царя, в особенности благодетеля, увидит ли его сына, или жезл, или трон, или венец, или дом, или даже раба, берет к себе, целует и почитает в них благодетеля своего; в особенности же это нужно сказать относительно Бога. Итак когда видишь, что христиане покланяются кресту; то знай, что они относят поклонение к распятому Христу, а не к дереву. Если бы они почитали естество дерева, то они покланялись бы всем деревам и рощам, как и ты Израиль когда то покланялся им, говоря дереву и чурбану: ты мой бог, ты родил меня. Но мы не говорим ни кресту, ни изображениям святых: «вы наши боги»; потому что они не боги наши, но иконы Христа и святых Его, которые употребляются для воспоминания и для почитания святых, а также и для благолепия церквей; потому что почитающий мученика почитает Бога, и покланяющийся Матери Его относит честь к Нему, а почитающий апостола почитает Пославшего его. Ах, если бы и ты делал изображения, указанные Моисеем и пророками, и таким образом каждый день покланялся Господу и Владыке их, а не золотому образу Навуходоносора! Как ты не стыдишься, вооружаясь против меня и нанося клеветы иконам и кресту, когда и Авраам поклонился идолопоклонникам, и Моисей поклонился идолопоклоннику Иофору, Иаков Фараону, Даниил Навуходоносору! Если эти мужи, будучи пророками и праведниками, ради некоторых благодеяний, кланялись до земли этим идолопоклонникам; то это не оправдывает ли меня тем более, что я покланяюсь кресту и изображениям святых, посредством коих получаю от Бога тысячи благодеяний! Благоговеющий пред царем не относится без почестей к его сыну; и благоговеющий пред Богом всячески уважает и почитает, как Сына Божия, Христа Бога нашего, и образ креста Его и изображения святых Его, и покланяется им; потому что Сыну Божию подобает слава со Отцом и Святым Духом ныне и присно во веки веков. Аминь».

Константин, епископ Константии кипрской, сказал: «Этот отец, свидетельство которого мы прочитали, блистал святостию в одном из городов кипрских. От него до нас дошли многие похвальные и праздничные слова, и между прочим слово на преображение Спасителя нашего. Написал он также жизнеописание Иоанна, архиепископа александрийского, по прозванию милостивого, и преподобного Симеона юродивого и некоторые другие. И во всех словах своих он является православным; а процветал он во времена императора Мавривия».

Иоанн, боголюбезнейший пресвитер и местоблюститель апостольского восточного престола, сказал: «Это, очевидно, относится к чести вышеупомянутого отца. Представители святейшего папы представили его книгу святому собору; в ней он в особенности и очень пространно доказывает, что священные иконы должны быть принимаемы и им должно быть воздаваемо поклонение».

Тот же Иоанн, боголюбезнейший пресвитер и представитель восточного престола апостольского, показывая святому собору книгу, сказал: «вот эту книгу, честные отцы, я нашел у господина Прокопия Силентиария и, нашедши ее, очень обрадовался; потому что мы имеем на востоке совершенно неповрежденную копию ее. В ней блаженный Анастасий учит относительно различных видов поклонения. И если Святой собор повелит, то пусть она будет прочитана».

Святой собор сказал: «пусть будет прочитана».

Тогда почтеннейший инок Стефан взял ее и прочитал:

Святого Анастасия, епископа феопольского, послание к некоему схоластику, в котором он отвечал на высказанное ему тем недоумение. Оно начитается так:

«Если будет признаваем за мудреца тот, кто только давал вопросы о мудрости». Несколько далее в этом послании говорится: «и никто пусть не ошибается относительно значения твоего поклонения. Мы кланяемся и людям и святым ангелам; но не служим им, как богам; ибо Моисей говорит: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужиши (Второз. 6, 13; Матф. 4, 10). Смотри: при слове «послужиши» прибавлено «единому», а к слову «поклонишися» не прибавлено. Значит покланяться можно (и не Богу), – потому что поклонение есть обнаружение почтения, – а служить нельзя никому, кроме Бога. – Следовательно нельзя и молиться, – скажет, быть может, кто-либо тому, кто выводит такое заключение. Но последний, сам не научившись постигать внутренний смысл читаемого, подчиняется мнению большинства».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «рассмотрим, что говорит этот отец о поклонении».

Святой собор сказал: «Он показал различие поклонения; потому что в словах: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужиши (Матф. 4, 10), он обращает внимание на то, что к слову «послужиши» прибавлено «единому», а по отношению к поклонению этого не слелано. Лжесобор привел это место в свое оправдание, но очевидно, как нечестиво он воспользовался им».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «но обратите внимание на толкование всемудрого отца. Слова, составляющия средину его речи, сильно приводят всех нас, даже горячо противящихся, к принятию святых икон и к поклонению им. «Поклонение, говорит он, есть обнаружение почтения». Итак все исповедующие, что следует почитать священные иконы, но отказывающиеся покланяться им, обличаются этим святым отцом, в том, что они говорят лицемерно. И в самом деле, не воздавая поклонения, которое есть символ почтения, они являются поступающими наоборот, то есть, оказывающими непочтение».

Лев, святейший епископ фокийский, сказал: «Теперь благовременно сказать подобно пророку: обратил еси плач мой в радость мне, растерзал еси вретище мое, и препоясал мя еси веселием (Пс. 29, 12); потому что божественные писания отвратили умы наши от всякого нечестия и исполнили нас божественного познания и ведения».

Святейший Константин, епископ Константии кипрской, подал книгу святого Анастасия, епископа феопольского. Ее взял Стефан, почтеннейший диакон и потарий, и прочитал:

Святого отца нашего Анастасия к Симеону, епископу бострийскому, слово о субботе, которое начинается словами:

«Если, как и ты утверждаешь, следует вопрошать отцов, а равно и старцев», и в котором немного далее говорится: «в отсутствие императора портрету его воздается поклонение вместо его самого; а когда он находится на лицо, то было бы излишне, оставив первоообраз, покланяться портрету. Но из того, что портрету не покланяются в то время, когда находится на лицо тот, ради кого воздается ему поклонение, еще не выходит, что не следовало оказывать ему почтения». И немного далее: «Как наносящий бесчестие портрету императора подвергается праведному наказанию, как будто бы нанес бесчестие самому императору, хотя портрет есть не что иное, как дерево и краски смешанные с воском; также точно и оказывающий бесчестие чьему бы то ни было образу, наносит оскорбление тому самому, чей это образ».

Иоанн, почтеннейший инок, пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «Отец показал, что в отсутствии императора оказывается почтение портрету его, но и в присутствии его ему не наносится бесчестия. Тоже надобно сказать теперь и относительно Господа всех Иисуса Христа, Который не находится между нами в чувственном виде; потому что Он невидим нашими чувственными глазами; но, как Бог, Он находится повсюду. Надобно почитать образ Его, как это отец показал относительно портрета императора».

Григорий, инок и игумен обители ормиздской, принес книгу святого Софрония. Ее взял почтеннейший инок Стефан и прочитал:

„Святого отца нашего Софрония, архиепископа иерусалимого, похвальное слово святым Киру и Иоанну“.

«Различные лица пусть и почитание святым оказывают разнообразно: пусть различными способами распространяют сведения об их дарах и проповедуют об их благодеяниях; одни (пусть делают это), сооружая величественные храмы, другие украшая их разнообразными мраморами, или обделанными в золото драгоценными камнями, иные – прекрасными живописными изображениями и золотыми или серебряными памятниками, иные шелковыми и бумажными тканями. Кратко сказать: все пусть заботятся о (воздаянии) чести мученикам, насколько кто может и хочет, и пусть стараются в этом отношении превзойти друг друга, обнаруживая сильную приверженность к святым и получая взамен тленного неувядаемое, вместо временного вечное; ибо такими дарами они обыкновенно воздают своим приверженцам».

Из такого же сочинения того же отца – о чуде, совершенном теми же святыми. Рассказ об этом чуде начинается словами:

«Слышу, что Александрия есть митрополия Египта и Ливии». И несколько далее говорится: «пришедши в один, составляющий верх совершенства, храм, по виду страшный и величественный, а по высоте досягающий до самых небес, и вошедши внутрь его, мы увидели величайшую и удивительную икону, на которой в средине был изображен красками Господь Христос, а Матерь Христова, Владычица наша Богородица и Приснодева Мария по левую сторону Его, по правую же Иоанн креститель и предтеча того же Спасителя, предвозвестивший Его своими взыграниими во чреве, – потому что если бы он и говорил внутри, то его не услышали бы; тут же были изображены и некоторые из преславного лика апостолов и пророков и из сонма мучеников; в том числе находились и эти мученики – Кир и Иоанн. Они, стоя пред Господом, покланялись Ему, преклонив колена и склонив головы на помост, и ходатайствовали об исцелении юноши». И несколько далее: «пришедши к иконе Спасителя в третий раз; они обратились к Нему с теми же словами. После продолжительной молитвы они пали на землю и только взывали: повели Господи». Господь Христос, как поистине милосердый, сделал мановение и устами иконы возгласил: «дайте ему». Тогда мученики восстали от полу, принесли конечно благодарение Христу Богу нашему за, то, что Он услышал молитву их, а потом с радостию и восторгом говорят: «вот ради нас Господь даровал тебе благодать. – Итак иди в Александрию, постись и пребывай в великом Тетрапиле. Возьми сначала немного в кувшинчик масла из лампады пред образом Спасителя, возьми его с собою, не вкушая пищи, и помажь там им ноги, – и получишь дар исцеления». И несколько далее: «Он же, поднявшись к помещению лампадки, взял масла, пошел во храм этих святых; пришедши туда, согласно данному ему повелению, помазал руки и ноги и тотчас оставила его болезнь, и он получил здравие».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Он говорит, что все должно быть принимаемо на украшение священных домов, – и приношения живописцев и приношения других художников».

Фома, почтеннейший инок и пресвитер и представитель (епископов) востока, сказал: «эта икона, досточтимые отцы, и доныне стоит в Александрии в Тетрапиле и исцеляет всякие болезни».

Святой собор сказал: «слава Тебе Богу, совершающему чудеса посредством священных икон»!

Евстафий, почтеннейший инок, пресвитер и игумен обители св. Максима, сказал: «и я представляю, святые отцы, книгу того же отца, содержащую жизнеописания многих мужей. Скажите, что угодно вашему собранию».

Святой собор сказал: «пусть она будет прочитана».

Тогда почтеннейший инок Стефан взял ее и прочитал:

Святого отца нашего Софрония из лимонаря.

«Авва Феодор говорил, что на масличной горе был один затворник; великий подвижник, но на него сильно нападал демон блуда. Итак в один день, когда демон сделал на него сильное нападение, старец начал горько плакать и говорить демону: «доколе ты не оставишь меня? уйди наконец от меня, не состарелся ли ты со мною»? Демон является видимо для глаз и говорит: «поклянись мне, что ты никому не скажешь того, что я скажу тебе, и уже никогда более не буду нападать на тебя». Старец поклялся ему, говоря: «нет! живущим на высоких (небесах) клянусь тебе, что никому не скажу того, что ты скажешь мне». Тогда демон говорит ему: «не покланяйся этой иконе и я не буду более нападать на тебя». А на иконе было изображение Владычицы нашей святой Марии Богородицы, держащей на руках Господа нашего Иисуса Христа. Затворник говорит демону: «Позволь мне подумать». – На утро же он открыл это авве Феодору Элиоту; – этот пришел к нему и он рассказал ему все. Старец же сказал заточнику: «авва! ты совершенно посрамлен, что поклялся демону, однако хорошо сделал, что сказал (это мне). Лучше пусть в этом городе не останется ни одного распутного дома, в который бы ты не входил, чем тебе отказаться от поклонения иконе Господа нашего и Бога Иисуса Христа, а также Его Матери». Итак, укрепив и ободрив его многими словами, ушел в собственное свое место. Тогда демон снова является затворнику и говорит ему: «что несчастный старик? разве ты не клялся мне, что никому не скажешь? Как же ты рассказал все пришедшему к тебе? Говорю тебе, несчастный старик, что ты в день суда будешь судиться как клятвопреступник». Затворник ответил ему: «что я клялся, так клялся, и что нарушил клятву, знаю. Но я клятвопреступник пред Господом Творцем; тебя же не слушаюсь».

Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «как золотые ожерелья, – наши богоносные отцы. Они согласны относительно поклонения честным иконам».

Иоанн, почтеннейший Инок, пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «это слово отца нашего Софрония доказывает и другую мысль, что лучше поклявшись нарушить клятву, чем сохранять клятву относительно уничтожения честных икон. Это мы говорим потому, что некоторые сегодня извиняют себя клятвою».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «так как он знал благость Божию, принимающую кающихся; то и убедил преступить нечестивую клятву. Тоже – и теперь: поклявшиеся в этой ереси, если только не сделали другого греха, имеют основательное извинение, и не могут больше ничего сказать (в оправдание своего упорства); если же они впали и в другие грехи, то должны умилостивлять Бога и умолять Его об отпущении неосновательной клятвы».

Феодор, святейший епископ сувритский, сказал: верховный апостол Петр отрекся, но покаялся и был принят».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Ирод не нарушил клятвы, но погиб; а Петр с клятвою отрекся, но потом вышедши плакал и спасся; потому что Бог, по снисхождению Своему прощает всякий грех, когда кто либо раскаивается от всей души».

Святой собор сказал: «да, владыка! так учит нас святое писание».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Первоучитель богословия Иоанн сказал: Чадца, аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем (1Иоан. 1, 8). Итак если мы всегда будем умолять Бога о грехах наших; то Он умилосердится к нам и оставит нам заблуждения наши».

Никифор, святейший епископ диррахийский, сказал: «нас берет сильный страх, что мы сделали очень много зол, и просим о дозволении представить вкратце наше раскаяние и исповедание».

Лев, святейший епископ финийский, сказал: «написано: клятвы лживыя не любите (Захар. 8, 17) и поэтому ложная клятва наша не заслуживает уважения, так как она не имеет силы».

Иоанн, боголюбезнейший пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «если прикажете, то пусть будет теперь исследован вопрос относительно клятвы».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «об этом вопросе уже говорено. Если же есть еще что-нибудь то пусть будет исследовано это в другое заседание, а ныне будем держаться постановленного уже нами вопроса».

Феодор (Феодосий), боголюбезнейший диакон, инок и нотарий, прочитал:

Из чудес святых Косьмы и Дамиана.

«Другой человек, очень милосердый, имел фистулу на бедре. Он многократно пользовался помощью врачей; подвергался даже врачебным операциям. Так провел он в жестоких мучениях от этой болезни пятнадцать лет, а болезнь все более и более одолевала его и усиливалась. Отверстие фистулы было четыреугольное; из него вытекала накоплявшаяся жидкость, часто и только что принятое питье. Врачи уже объявили, что болезнь – в полном развитии и что не найдется человека, который мог бы помочь ему в этой болезни. Человек этот наконец уже отчаялся; но многие ему советывали отправиться в священный дом святых слуг Божиих Косьмы и Дамиана. Лишь только он пожелал этого (нужда приучает ко многому), как видит во сне, будто эти святые говорят ему: «иди к нам и будешь исцелен». Тогда ободренный явлением святых, он отправился в преславный храм их и каждый день не переставал умолять их об освобождении от болезни. Когда же прошел год и он не получал никакого утешения; то вышел наконец на площадку, ведущую в храм святых и устремил свой взор на икону Спасителя, находившуюся на правой стороне портика; на ней были написаны также святая Богородица Мария и служители Христовы святые Косьма и Дамиан. – Принесши усердные молитвы и много часов горько проплакавши и усердно помолившись святым, он отправился на место своего пребывания. И видит он ночью пришедших к нему служителей Христовых Косьму и Дамиана, а среди них благодатную Деву, говорящую им: «вот это он; помогите ему скорее».

Он же прочитал и из тех же чудес – о чуде с женою некоего Константина в Лаодикии.

«Случилось, что один муж, служивший по военной части, по имени Константин, человек самой твердой веры и усердный искатель покровительства преславных святых Косьмы и Дамиана, удалился из этого христолюбивого царствующего города по делам вверенной ему службы. Во время каждой своей отлучки, в силу своей веры, он носил для. собственной безопасности на образке изображение этих святых. Пришедши в город лаодикийский, по имени Тримитария (Тримитания), он провел в нем, по поводу сделанного ему поручения, значительное время и вступил в законный брак. Но по прошествии немногих дней вступившая с ним в брак женщина захворала; у нее разболелась левая щека, на которой образовался нарыв. Жестоко страдая от мук, она не мало хлопот причинила мужу, который, утешая свою жену, имел большую (надежду на) помощь святых, но позабыл, что по обыкновению носил при себе изображение их; и потому сказал ей: «что я тебе сделаю? Нахожусь я на чужой стороне; если бы я был в родном городе, то я взял бы изображение Косьмы и Дамиана и они тотчас же утишили бы твои боли и исцелили бы тебя. Как верующая, она подивилась скорому врачеванию, совершаемому этими святыми и. помолившись, чтобы и ей удостоиться по возвращении поклониться в их преславном и всем известном храме, успокоилась. В наступившую затем ночь она видит во сне этих великих и страшных врачевателей и слуг Христовых Косьму и Дамиана в том виде, как они изображаются на иконе, – видит, будто они стоят пред нею и говорят ей: «что с тобой? чем ты мучишься? сколько хлопот причинила ты своему мужу? Не заботься ни о чем, когда мы с вами». Сказав ей это, они удалились. Проснувшись и желая узнать наружный вид святых и преславных Косьмы и Дамиана, она спрашивает своего мужа, как они изображаются, и в каком виде являются больным. – Когда же муж поведал ей о наружности их и рассказал о прочих дарах их, тогда и она присоединяла свой рассказ мужу о наружном виде их и передала ему то, что сказали ей святые в сонном видении. – При разговоре муж ее вспомнил, что у него на груди есть маленькая икона с изображением этих святых. Тогда он вынул ее и тотчас показал своей супруге. Увидев икону, она поклонилась и узнала, что ночью говорили с нею действительно эти святые и своим голосом. И она тотчас освободилась от своей болезни».

Иоанн, почтеннейший пресвитер, инок и представитель восточных архиереев, сказал: «нам ясно показано, что святые и посредством икон обнаруживают чудодейственную свою силу. Так при посредстве иконы они явились этой женщине, чтобы исцелить ее».

Манзон, святейший епископ праканский, сказал: «когда я в прошлом году оставил царствующий город и отправился в ваш город, назначенный мне местом служения; то меня постигла весьма тяжкая болезнь, так что понудила меня созвать моих родных и сделать завещание. В их присутствии, под угнетением болезни, я поднес (к себе икону) Иисуса Христа, и сказал: Господи, давший благодать святым своим! призри на меня. И как только я приложил эту досточтимую икону к страждущему члену, тотчас оставила меня болезнь и я стал здоров». Тогда Феодор, святейший епископ селевкийский, встал и сказал: «известие об этом дошло и до нас; потому что расстояние не велико».

Еще Феодор, диакон, инок и скевофилакс досточтимых патриарших молелен, прочитал:

Из тех же чудес – о жене одержимой резю в животе.

«Святейший Павел, столп и учитель церкви, прекрасно вещает, что надежда не посрамит после того, как любовь Божия излилась в сердца наши. Стяжавши эту надежду, одна верующая женщина, освобождаемая в разные времена от тяжких болезней преславными святыми Косьмою и Дамианом, неопустительно в память благодарности к ним совершала молебствия и, очень часто посещая преславный дом их, воздавала им подобающее почитание. Кратко сказать: каждодневно имея в уме великих и преславных святым Косьму и Дамиана, она не довольствовалась этим, но на каждой стене дома своего написала изображения их и не могла насытиться созерцанием их. Поэтому-то и по чувству чрезвычайной любви к ним она и сделала изображения их; и никто пусть не считает этого невероятным; ибо на невероятное в деле душевной пользы смотрят не без укоризн. Она страдала в собственном доме постоянными внутренними болями; валяясь на кровати, она чувствовала непрестанную боль и не было ни малейшего промежутка в ее мучениях. Во время такого несчастия, ей пришлось однажды не надолго остаться одной. Увидев себя в опасном положении, она, двинувшись с постели, встала и поспешила к тому месту, где были изображены на стене эти всемудрые святые; опираясь на свою веру, как на посох, и выпрямившись, она ногтями рук своих отскоблила несколько краски (от иконы), бросила ее в воду и выпила немного, – и тотчас сделалась здоровою: бывшие боли прекратились вместе с явлением ей святых. Исцелившись она пошла в этот великий храм, благодаря Господа Бога, давшего такие дары святым Своим, и рассказала всем о дарованном ей таким образом исцелении силою этих святых».

Симеон, почтеннейший инок, пресвитер и игумен этой страны, подал книгу, которую взял Никита, почтеннейший диакон и нотарий досточтимого патриаршего секретариата, и прочитал:

„Святого Отца нашего Иоанна златоуста на умовение“.

«Все сотворено ради славы Божией и нашей пользы. Облако для излияния дождей, земля для изобильного произрастания плодов, море для обогащения купцов. Все служит тебе, человек, в особенности как образу Господню; ибо как в то время, когда в город вносят императорские портреты и изображения, с радостию выходят на встречу им начальники и народ, оказывая почтение не доске и изображению, но императору; так и творение оказывает почтение не земному, но небесному образу».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «прочитанные книги принесены из храма святых бессребренников (т. е. Косьмы и Дамиана), находящегося в этом богохранимом и царствующем городе. Присутствующие здесь тамошние клирики принесли их к нам и просили прочитать их на святом соборе».

Святой собор сказал: «и нужно было, владыка, прочитать их; потому что они принесены на пользу всем нам».

Петр, почтеннейший чтец и нотарий досточтимой патриархии, прочитал:

Святого Афанасия из четвертого (третьего) слова на ариан, которое начинается словами:

«Ариане, как видно, однажды решившись быть отступниками», и в котором несколько далее говорится: «сие же ближе иной может усмотреть в подобии царского изображения; потому что в изображении есть вид и образ царя, а в царе есть вид представленного в изображении; представленное в изображении подобие царя не отлично от него; так что кто смотрит на изображение, тот видит в нем царя, и наоборот кто смотрит на царя, тот узнает, что он представлен в изображении. А но сему безразличию подобия, желающему после изображения видеть царя, изображение может сказать: «я и царь – одно и тоже; я в нем, и он во мне. Что видишь во мне, то усмотришь и в нем; и что видел ты в нем, то усмотришь во мне». Посему, кто покланяется изображению, тот покланяется в нем царю, потому что изображение есть его образ и вид»¹⁵⁰.

Святейший патриарх Тарасий сказал: «сама сущность вещей научает, что честь изображения относится к первообразу, равным образом и бесчестие. Отец же то, что прочитано, взял только как пример».

Епифаний, боголюбезнейший диакон церкви катанской и занимавший место Фомы, почтеннейшего епископа сардинского, сказал: «примеры в делах очевидных допускаются, как и богоглаголивый отец (привел в пример) изображение императора».

Никита, почтеннейший диакон и нотарий, прочитал:

Святого Василия из тридцати глав к Амфилохт о Святом Духе, и именно из 17-й главы:

«Хотя изображение императора и называется императором, однакоже не два императора, потому что ни власть не рассекается, ни сила не делится; ибо как управляющее нами начальство и владычество одно, так и наше славословие одно, а не много их. Потому и честь изображения переходит к первообразу».

Иоанн, почтеннейший пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «вот эту книгу, которая у нас в руках, мы принесли с собою с востока и просим прочитать ее».

Константин, боголюбезнейший диакон и нотарий, прочитал:

Святого Василия из слова против савеллиан и Ария, начинаюшегося словами:

«Иудейство враждует с язычеством, а то и другое враждует с христианством». И несколько далее: «но учение истины избегло противоречий с той и другой стороны. Ибо где одно начало и одно, что́ из начала, – один первообраз и один образ; там понятие единства не нарушается. Посему Сын, будучи от Отца рожден, и естественно отпечатлевая в Себе Отца, как образ, безразличен с Отцом; а как рождение, сохраняет в Себе единосущие с Ним. Кто на торжище смотрит на царский образ и говорит, что изображаемое на картине есть царь, тот не двух царей признает, то есть образ и того, чей образ; и если указав на написанное на картине скажет: «это царь» не лишит первообраз царского именования, вернее же сказать признанием образа подтверждает честь воздаваемую царю»¹⁵¹.

Иоанн, почтеннейший инок и представитель восточных архиереев, сказал: «тот лжесобор пустословил, будто поклоняющийся иконе (Христовой) разделяет Христа на двое, и будто видящий икону и говорящий или надписывающий: «это – Христос», разделяет Христа; что безумно. – Богоносный Василий, светильник и учитель церкви Божией, посвященный Святым Духом в божественные тайны, сказал, что честь изображения относится к первообразу и устремляющий взор свой на изображение императора видит в нем императора и покланяющийся ему (изображению) покланяется не двум императорам, но одному. Отец ясно сказал, что императором называется и изображение императора и однако не два от этого императора. Поэтому (покланяющийся изображению Христову и говорящий, что это есть Христос Сын Божий, не грешит. Очевидно, что Христос есть Сын Божий, и сопрестолен Отцу на небесах и находится там вместе со Своею плотию. Но могуществу Его воздается поклонение и прославление посредством видимого изображения, сделанного красками; при помощи его (изображения) мы воспоминаем также о земной жизни Христа. Поэтому отец и показал, что не два поклонения, но одно, относящееся вместе и к изображению и к первообразу, который изображен на нем».

Петр и Петр, боголюбезнейшие пресвитеры и представители Адриана, святейшего папы древнего Рима, представили книгу, которую взял Димитрий, боголюбезнейший диакон и скевофилакс святейшей великой церкви, и прочитал:

„Святого отца нашего Василия из послания его к Юлиану отступнику“.

«Согласно наследованной нами по божественному соизволению неповрежденной вере христианской я исповедую и согласен веровать во единого Бога Отца Вседержителя: Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого. Этим трем я покланяюсь и прославляю их как одного. Исповедую и домостроительство воплощения Сына и родившую Его по плоти Святую Марию Богородицу. Принимаю также и святых пророков, апостолов и мучеников и призываю их в предстательство пред Богом, чтобы чрез них, то есть, чрез ходатайство их человеколюбивый Бог был милосерд ко мне и чтобы мне дано было отпущение прегрешений. Посему и изображения их на иконах почитаю и покланяюсь им, так как они преданы святыми апостолами, а не возбранены ими, и изображаются во всех церквах наших».

Григорий, боголюбезнейший диакон (церкви) святых и вселенских апостолов, прочитал:

Феодорита, епископа кипрского, из жизни Симеона столпника, начинающейся словами:

«Славного Симеона, бывшего великим чудом во вселенной». И несколько далее: «Говорят, что в великом Риме этот муж был так славен, что на всех преддвериях ремесленных заведений ставили маленькие изображения его, ожидая себе от этого защиты и покровительства».

Иосиф, почтеннейший монах и игумен ираклийского монастыря, сказал: «и я грешный представляю книгу, содержащую жизнь святого Симеона, жившего на чудной горе, и ожидаю вашего распоряжения».

Святой собор сказал: «пусть она будет прочтена».

Тогда Фома, боголюбезнейший диакон и кувуклисий, прочитал:

Из жизни святого отца нашего Симеона, жившего на чудной горе, глава 118-я.

«О бесплодной и одержимой демоном женщин, жившей в Росополе, которая, исцелившис и сделавшись плодородною, поставила в своем доме икону этою праведника, совершавшую преславные чудеса“.

«Одна женщина в Росополе киликийском, по имени Феотекна, жила с мужем двадцать лет и не имела детей. Уже с детства она была мучима демоном и кусала свой язык. Муж ея, будучи не в силах переносить несчастия этих мучений, отпустил ее из своего дома и с тех пор в продолжении четырех лет не имел общения ни с какою другою женщиной. Она же, нашедши спутников, отправилась к этому праведному. Когда демон увидал его, тотчас начинает скрежетать зубами и терзать себя пред лицом его, созерцая вместе с женщиною духовный его образ, говорящий человеческим голосом: «я отдалю тебя от нее, злой и нечистый демон; она возвратится к мужу своему и в наступающем году у нее родится дитя». И завопил жестоко потрясенный демон: «о какое насилие против меня! Не твое дело разбирать супружеские дела, зачем ты даешь ей дитя, когда она не имеет еще дитяти от меня? Какое зло я сделал тебе? И чем я провинился пред тобою, что ты отлучаешь меня от жены моей? Если бы ты купил меня в рабы, то, может быть, имел бы еще право отдать меня в рабство людям». Тогда Симеон сказал: «признайся, всезлобный, что ты злой раб, и удались для мучения в пламени огненном, а прежде принеси воды и набери дров». И демон тотчас устремился, подобно быстрому, сильно жгучему, ветру, взял у женщины ведро, наполнил его водою и набрал в лесу дров. Принесши это, он вопил говоря: «увы мне! Увы мне, злому рабу и изобретателю зол. Что я потерпел? Зачем Святой Симеон разлучил меня с моей женой? И что делать мне несчастному, не знаю». Говоря так в присутствии собравшегося народа и по окончании уже назначенной ему работы, он сильно кричал. Затем, видя несущуюся пред ним огненную молнию, он начал кружить женщину, причинил этим ей сильную и тяжкую боль и тотчас вышел из нее. Женщина пришла в прежнее положение и Симеон отпустил ее здоровою, сказав ей: «женщина! иди в дом свой и живи со своим мужем; Господь исправил сердце его и он примет тебя с великою радостию». Так и случилось. Когда она возвратилась, то сей час же сердце мужа ее прониклось любовью к ней: он вошел к ней и она тотчас зачала во чреве. И когда прошел год, они привели дитя к рабу Божию и воздали честь и славу Богу. Возвратившись после молитвы в свой дом, женщина, движимая верою, поставила икону святого во внутренней комнате своего дома; и эта икона, осеняемая живущим в ней духом святого, творила чудеса. Пред ней очищались одержимые демонами и исцелялись страждующие разными болезнями. Между прочим одна верующая женщина, страдавшая непрестанно кровотечением в продолжении пятнадцати лет, пришла посмотреть эту икону и тотчас остановилось кровотечение, потому что она говорила: «если только я увижу подобие его, то буду здорова». А когда она увидела, что изсох источник крови ее; то тотчас побежала к человеку Божию, поклонилась пред ним, воспела песнь и прославила Бога и начала рассказывать всем о случившемся с нею чуде».

Он же прочитал о другом чуде отца нашего Симеона.

«В это время в городе Антиохии один муж, занимавшийся торговлею, был сильно угнетаем злым демоном, который по временам давил его, так что тот задыхался от сжатия демоном дыхательных его органов. Обратившись к святому, он получил, по его предстательству, исцеление и стал таким, как будто с ним не было ничего худого. Возвратившись в дом свой, он в благодарность к святому поставил ему икону на людном и видном месте города, над воротами своей мастерской. Некоторые из неверных, видя, что ей с почестями и со светильниками возносят славословия, воспылали завистию и смутили подобных им безумных людей, так что образовалась большая толпа, которая в смятении кричала: лишить жизни того, кто это сделал, а икону низвергнуть! Но, по Божию домостроительству, случилось, что этого мужа не было дома, а они между тем порешили наложить на него руку, и одни кричали одно, другие другое; злоба их, пред лицом Самого Бога, была очень велика и зависть их не имела меры. – Решившись на такой поступок, они собрались, думая, что настало время восстать и отомстить святому, который часто обличал зловерие и заблуждение тех из них, которые увлекались еллинскою мудростию. Будучи не в состоянии сдерживать столь великого бешенства своего, они приказали одному из воинов взойти на лестницу и низвергнуть изображение; он взошел, и только что протянул руки, чтобы исполнить приказание, как тотчас ринулся с верху вниз и упал на землю. Весь народ пришел от этого в великое волнение и в ярости было дано приказание подняться другому. Но и этот, как только протянул руки, ринулся на землю. Когда это случилось. все верные пришли в ужас и начали изображать на себе знамение креста. Но неверные от этого еще более разъярились а приказали третьему подняться ко кресту. Но и этот, лишь только протянул руки, чтобы низвергнуть икону, как точно таким же образом был низвергнут на землю. Тогда великий страх напал на всех верных, стоявших вокруг. Пораженные слепотою и дерзостию этих неверующих и несмысленных людей, они, поклонившись иконе с молитвою, разошлись».

Константин, боголюбезнейший епископ Константии кипрской, сказал: «досточтимые отцы! вот что мы узнали из прочитанного! и веруем этому. Но и я знаю подобные чудеса и хочу рассказать. «Некто кипрянин, родом из города Константии, гнал пару волов своих: идя на свою работу, он на пути зашед в молитвенный дом святой Богородицы помолиться, и во время молитвы взглянул вверх и увидел на стене писанную красками, икону святой Богородицы, и говорит: а эта что́ тут делает? Схватил остроконечную палку, которой он погонял волов, и выколол правый глаз иконы. Вышедши из храма, он ударил этой палкой пару своих волов, но палка обломилась и обломок ее вонзился в правый глаз его и он ослеп. Этого человека я видел и знаю, что он оделался кривым. – Другой человек, живший в городе Китие, в день святой Богородицы, пятнадцатого августа, вошел в храм с целию украсить его завесами и, взявши гвоздь, вбил его в стену в самый лоб в икону св. Петра. Затем привязал веревку и распустил занавесь и в тот же час он почувствовал невыносимую боль у себя в голове и во лбу и два дня праздника пролежал в муках. Узнавши это, епископ китийский обличил его и приказал идти и вытянуть гвоздь из иконы. Он пошел и сделал это; и как только был вытянут гвоздь, утихла и боль». – По этому случаю, спросили епископа китийского и он с клятвою подтвердил на соборе, что это совершенно верно. – «Два года тому назад прибыли на двух кораблях китийцы в сирийский город Гавалу. Когда они были в Гавале, то агарянские таксаторы отправились на взморье, а некоторые из них, пришедши в Гавалу, вошли в один из храмов этого города. Один агарянин, увидев на стене мозаическую икону, спросил одного бывшего тут христианина: «какую пользу приносит эта икона»? Христианин сказал ему: «она приносит пользу благоговейно чтущим ее, а непочитающим ее вредит». Тогда сарацынянин сказал: «вот я выколю глаз ее и посмотрю, какой вред она мне сделает». Сказавши это, он протянул свое копье и выколол правый глаз иконы, но тотчас и у него правый глаз вытек на землю и он впал в сильную горячку. Бывшие с ним, видя что он сильно болен, взяли его и отнесли в свой город. Это сообщили нам люди, бывшие в Кипре, числом тридцать два человека».

Феодор, святейший епископ катанский, подал книгу; ее взял Григорий, боголюбезнейший диакон церкви святых и вселенских апостолов, и прочитал:

„Святого Василия: – из слова на день блаженного Варлаама, начинающегося словами:

«В прежние времена смерть святых чествовали». Несколько далее говорится: «восстаньте теперь передо мною вы, славные живописатели подвижнических заслуг! Добавьте своим искусством это неполное изображение военачальника! Цветами вашей мудрости осветите неясно представленного мною венценосца! Пусть буду побежден вашим живописанием доблестных дел мученика; рад буду признать над собою и ныне подобную победу вашей крепости. Посмотрю на эту точнее изображенную вами борьбу руки с огнем. Посмотрю на этого борца, живее изображенного на вашей картине. Да плачут демоны, и ныне поражаемые в вас доблестями мученика! Опять да будет показана им палимая и побеждающая рука! Да будет изображен на картине и Подвигоположник в борьбах, Христос, Которому слава во веки веков. Аминь».¹⁵²

Константин, боголюбезнейший диакон и нотарий, прочитал:

«Фотина, боголюбезнейшего пресвитера и экдика святейшей великой церкви константинопольской

из жизни святого отца нашего Иоанна постника, бывшего епископом этого города.

«Оставаться неизвестным этому чуду не следует, хотя сам досточтимый отец и желал бы скрыть его. Была ночь и мы шли с большою поспешностию, так как имели намерение достигнуть (могилы) императора Маврикия, – некогда правдивейшего и кротчайшего, а ныне уже мученика; эту честь, вопреки своему желанию, доставил ему адский дракон и тиранн. И в то время, как мы торопились, одна очень приличная и по костюму и по наружному виду и по душе женщина, и притом очень богатая, хотя и не казавшаяся такою по причине тяготившего ее несчастия, и, как мне казалось, из дальних мест, пристала к толпе наших бедных братий, и, преследуемая их приставниками, не оказывала им ни малейшей уступки, но, подчиняясь необходимости, отбросила стыд и за дерзости отвечала дерзостями, хотя, в силу природы, и заливалась от стыда слезами. Видя это, я оставляю свой пост, на который был назначен, и принимаю (под свое покровительство) эту женщину. На вопрос мой: чего она хочет? она ответила, что имеет мужа и что уже третий год как он одержим демоном. В тысячи, так сказать, досточтимых мест и к благочестивым людям водила я этого несчастного, так как более ничего не могла сделать. Наконец теперь я возвратилась из пустыни; потому что даже и тот, о котором более всех других, находящихся в ней чудотворцев, известно, как о чудотворце, отказался сам подать врачевание и сказал только: иди к великому патриарху Иоанну и оттуда принеси с благословения великого архиерея Божия икону Девы Богоматери; возвратившись от него, внеси эту книгу в тот дом, в котором ты на своей стороне живешь. Вот, говорит он далее. ты должна возвратить назад мужа твоего и поместить его в своем доме; он не должен видеть великого и царствующего города, в который нужно тебе отправиться. Копии с иконы не делай и не стазь. – И будет благословение дому твоему и всяк, кто будет жить в нем, будет получать благословение; и злой дух тотчас обратится в бегство и уже не подступить близко, потому что Господь близ есть и во век слава Его. Аминь. На следующий день я отвел ее к патриарху, который по пятницам имел обыкновение посещать близко находившийся храм Богородицы, и начал рассказывать ему обстоятельства этого дела частию слишком детски и красноречиво, частию смиренно и со слезами. Я радовался, рассчитывая убедить его и надеясь, что он одобрит меня за то, что я берусь за такие святые дела. Во время моего безбоязненного рассказа о том, что, по внушению Божию, пустынник сказал, «что именно вы, смиренный владыко, имеете изгнать лукавого», патриарх с гневом прерывает мою речь. Да, господин, продолжаю я; да, владыко; такой именно глас произнес пустынник. – Так я, говорит владыка, должен изгнать демона, должен сказать: тебе, нечистый, говорю: выйди из этого создания? Так ты повелеваешь, чтобы я – бренный и грешный – изрек пустое слово? Если вы чудотворцы, то изгоните из меня демона! Брат Фонит! ты имеешь нужду в великих молитвах, именно в молитвах святых! Таким образом я сверх ожидания потерпел неудачу и ушел со стыдом. – Шел я молча, как пьяный, куда пришлось, и наталкиваясь на встречных и как будто едва-едва достиг предела патриаршего помещения. Молча и во гневе (так как слишком сильная скорбь перешла в гнев; ибо я не нашел благосклонного приема великого архиерея Божия) я на многое жаловался сам в себе, между прочим и на то, будто бы никому из овец его нельзя ожидать от него ничего хорошего; так как он, пастырь наш, принял личину и одежду волка. Между тем как я оставался в таком настроении, у меня рождается такая мысль; кого-то из следовавших за мною я посылаю к себе в дом принести, из числа находившихся в нем, одну прекрасную икону Владычицы, как можно лучше украшаю ее, так чтобы, судя по наружному виду, можно было подумать, что эта икона получена от великого отца, как будто бы он уже склонился (на просьбу); беру эту икону и отдаю женщине, приказывая ей молиться за нас, выразить патриарху как можно более благодарности и затем с радостию идти обратно. Она стала несколько веселее и начала прыгать, сама не зная, что с ней совершается. Радость и ее и моя была как бы половинная. Я, хотя и казался веселым, но не был весел; она же не только казалась веселою, но и действительно радовалась. Между тем не было положено еще и начала для успешных результатов этого дела. Тогда, придумывая, как бы облегчить свою скорбь, я подготовил себе скорбь другого рода; потому что стал припоминать и соображать: чем, когда, где, при ком и при чьем посредничестве ввел я в обман и в обольщение эту несчастную, достойную сожаления и возлагавшую на нас так много надежд женщину. Особенно же я досадовал на то, что, быть может, отвлек эту женщину от лучших ходатаев и что чрез другого мудрого отца она могла бы получить ту помощь, в которой нуждалась. Кроме того, я думал также и о том, что́ станет говорить и как будет поносить нас дух по поводу моего обмана, – что, наоборот, я могу прикрепить человека этого к демону; размышлял наконец и о том, что я стал для него поводом злословить не только меня одного, но и всех вообще христиан, и прежде всего священников; потому что скажут: этот пресвитер ввергнул женщину в другое безумие, предал ее другому демону, – демону лжи; а это, конечно, не что иное, как желание изгонят бесов силою вельзевула. Подобного рода мысли постоянно наполняли мою душу, жестоко мучили и совершенно подавляли ее и вызывали во мне страх ожидания больших несчастий как от людей, так и от Самого Бога. – Впрочем у меня возникали мысли и другого рода; я извинял себя и присущий мне страх считал плодом душевного воображения, говоря сам себе: «о будущем позаботится Бог»; в нынешнем году из среды нашей, может быть, и умрет кто-либо, или эта женщина, или муж ее, или другой кто-либо; могу несколько раз умереть и я; и тогда не будет печали. Кроме того: освободившись от затруднений относительно этой несчастной женщины, я полагал, что свободен и от молвы народной. Но спустя, думаю, годов около трех стою я у самых священных врат великого храма – и вот какая-то женщина подняла брови и, посмотрев на меня, начинает быстро и отрывисто вздыхать и что-то говорить; потом спрашивает свою соседку: он – это или нет? Та же в ответ ей сказала: «да, это действительно он». Тогда она быстро подбегает ко мне, падает предо мною на колени, бросается к моим ногам, обнимает их и начинает целовать, распростершись на земле. Я же гордился этим и радовался, смотрел то в ту, то в другую сторону на толпу народа, чванясь и позволяя окружающим смотреть на лежащую (у моих ног) и показывая вид, что и я из числа лиц, имеющих большое значение. Она же говорила и то и другое, что свойственно говорить людям, которые терпят нужду, и часто прибавляла при этом: «я молюсь Господу». Действительно Господь с нею. Потом она, сильно сжав меня, насильно поднимает себе на спину. Я упал и повалился; отчего раздался среди окружающих сильный хохот. Когда я оправился ют стыда, то ударил ее по щеке, позвал десятников и велел отвести безумную в судилище. А потом, всмотревшись в ее лицо, я начал догадываться, что это за женщина, – тем более, что она присовокупила: господин! тебя Господь вознаградит за мой дом. Тогда я понял все, стал вместе и радоваться и негодовать на себя и спрашивал об одном только: ты избавилась от горя? или: как ты избавилась? – Она отвела меня в сторону и тихо рассказала мне, как она возвратилась на свою сторону, как принесла в свой дом икону, как подняли ее на высоту и в благолепнейшем виде поставили над стенами дома, как дух издевался над ней, как едва не разломал ее, и как наконец он вышел. И после долгих страданий, продолжала она, даровано нам избавление. – Да и других, страждущих подобными болезнями, исцеляет место или лучше образ Девы Матери. – Здесь конец этого происшествия».

Лев, святейший епископ фокийский, сказал: «написано: при двух или трех свидетелях да станет всяк глагол, а ныне пред нами предстало (в качестве свидетелей) весьма много книг, которые воспламенили сердца наши и представили вполне убедительные побуждения к восстановлению святых икон».

Тогда чтец Петр прочитал:

«Из жизни святой Марии египетской, начинающегося словами:

«Тайну цареву хорошо скрывать, а дела Божии прекрасно открывать». Несколько далее говорится: «другие вошли в храм без всякого препятствия; меня одну несчастную не принимал он, как будто какая стража была поставлена для того, чтобы заградить мне вход. Таким образом какая-то сила удерживала меня; и я снова осталась в притворе. Трижды и даже четырежды пыталась войти; наконец утомилась и все-таки не могла преодолеть этой силы или воспротивиться ей; так как тело мое пришло в изнеможение от утомления. – Наконец я уступила и, отошедши в сторону, стала в одном из уголков притвора при храме. – И едва едва я пришла к сознанию причины, воспрещавшей мне видеть животворящее древо. Глазам сердца моего представилось спасительное слово и показало мне, что гнусность дел моих была причиной, преграждавшей мне вход (во храм). И я начала плакать и рыдать, и била себя в грудь, испуская глубокие стоны из глубины сердца – Во время этого плача взглянула я вверх с того места, где стояла, и вижу, что стоит икона всесвятой Богородицы. Тогда я обратила к ней свои взоры и говорю: «Владычица Дева, родившая по плоти Бога Слова! знаю я верно знаю, что неблагоприлично и неблагопристойно мне совершенно оскверненной и до такой степени отчаянной взирать на икону твою; ибо ты, Приснодева, имеешь чистое и непорочное тело и душу. Итак справедливо было бы твоей чистоте ненавидеть меня отчаянную и гнушаться мною; но так как я слышала, что Бог, Которого ты родила, для того и соделался человеком, чтобы призвать грешников к покаянию; то помоги мне одинокой, неимеющей себе никакого помощника. – Исходатайствуй, чтобы и мне открыт был вход в цфрковь и не лиши меня возможности видеть древо, на котором, быв пригвожден плотию, рожденный тобою Бог отдал во искупление за меня кровь Свою. – Исходатайствуй, Владычица, чтобы и мне открыта была дверь для поклонения божественному кресту, и дай рожденному от тебя Богу ручательство, что я не оскверню более плоти своей никаким скверным смешением, – но как только увижу спасительное древо Сына твоего, тотчас отрекусь от мира и от всего, что в мире, и пойду туда, куда ты спасительная Споручница мне повелишь и куда поведешь меня. Сказав это и как бы в возмездие за это почувствовав в себе полноту веры, в надеждою на милосердие Богородицы двинулась я с того места, на котором стояла и творила молитву, и снова вмешалась в толпу входящих: и уже никто мне не препятствовал и не отталкивал меня, никто не мешал мне приблизиться к двери, ведущей во храм. Страх и оцепенение напали на меня, вся я трепетала и тряслась. Когда достигла я двери, которая для меня до того времени была недоступна; то вся та сила, которая прежде препятствовала мне, теперь как будто очищала для меня вход. Таким образом я вошла без труда, проникла во святое святых, удостоилась видеть животворящий крест, уразумела тайны Божии и увидела, как готов Бог принимать покаяние. – Итак, бросившись на землю и поклонившись этому святому месту, я поспешила прибегнуть к своей споручнице, и пришла на то место, где было скреплено поручительство, упала на колени пред святою Девою Богородицею и произнесла следующие слова: «Благолюбивая Владычица! ты явила на мне твое человеколюбие, не возгнушалась моею недостойною молитвою; я увидела славу, которую мы нечестивые недостойны видеть. Слава Богу, чрез тебя принимающему покаяние грешников. Что более могу придумать или сказать я грешница? Настало время, Владычице, согласно моему торжественному обещанию исполнить остальное условие поручительства. Итак веди меня ныне, куда тебе угодно, или, лучше сказать, будь для меня учительницею спасения и руководи по пути, ведущему к покаянию». Сказав это, я услышала, что кто-то издали прокричал: «если ты пойдешь на Иордан, то найдешь там благое успокоение». Выслушав эти слова и убежденная в том, что они относятся ко мне, я со слезами воскликнула: «Богородице, Владычице! не оставь меня». Сказав это, я вышла из притвора храма и шла бодро».

Иоанн, почтеннейший пресвитер и представитель восточных архиереев, сказал: «эту икону мы видели во святом городе Христа Бога нашего и часто лобызали ее».

Стефан, боголюбезнейший диакон, нотарий и референдарий досточтимого секретариата, прочитал:

Из сказания о мученичестве святого мученика Прокопия, которое начинается словами:

«В то время царствовал мучитель Диоклетиан». Несколько далее говорится: «стяжав велию радость и веру, юноша и все бывшие с ним сделались бодрее и в тот же час ночи отправились с воинами назад и прибыли в Скифополь. Здесь, призвав тайно всех мастеров золотых и серебряных дел, юноша спросил их: «можете ли вы сделать мне сосуд, какой я закажу вам? Они же, страшась свирепости мучителя, устроили совещание и выставили одного лучшего из них художника, по имени Марка, сказав: «Господин! вот он исполнит твое повеление». Потом немного далее в этом слове говорится: «Марк не соглашался выполнить просьбу. Но юноша пообещал ему, что до самой смерти не выдаст царю тайны. Тогда Марк, склонившись (на его просьбу), в течение ночи в уединенном и секретном месте приготовил крест из золота и серебра. – И когда крест был совершенно приготовлен и поставлен, то на нем оказались три иконных изображения и вверху на конце было написано по-еврейски: «Еммануил», а по бокам изображены – на одном конце – Михаил, а на другом Гавриил. Заметив это, Марк хотел было уничтожить эти изображения и не мог, потому что рука его сделалась как будто сухою. Когда пропел петух, вошел вождь, то есть юноша, в дом Марка, чтобы взять крест, и увидевши его, поклонился ему, а Марку сказал: «что это за изображения и что за надпись»? Он сказал: в тот час, как было кончено мною это дело, появились и эти изображения; я же не знаю, чьи это изображения и что это за надпись». Но юноша понял, что в этом заключается какое-то знамение: и потому, поклонившись кресту, обвернул его порфирою, дал большое вознаграждение художнику Марку, совершил с радостию свой путь и вошел с двумя отрядами в свой город».

Стефан, почтеннейший инок и книгохранитель досточтимой патриархии, прочитал:

„Из жизнеописания святого отца нашего Феодора, архимандрита сикийского, которое начинается так:

„Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа“ (2Кор. 1, 3), и в котором несколько далее говорится: «когда ему было двенадцать лет, на его родине явилась смертоносная зараза, так что и он занемог и был близок к смерти. Его отправили в молитвенный дом святого Иоанна крестителя, находившийся недалеко от деревни, и положили при входе в алтарь, вверху которого, над местом, где помещался крест, стояла икона Спасителя нашего Иисуса Христа. Когда он страдал от болезни, вдруг с иконы стали падать на него капли росы, и он тотчас, по благодати Божией, получил облегчение от недуга, стал здоров и отправился в свой дом». – И немного далее: «итак желая подражать Давиду в богоприличном псалмопении, он начал изучать псалтирь; после больших усилий он с трудом выучил шестнадцать псалмов, а следующего за тем семнадцатого псалма не мог прочитать наизусть. – Итак упражняясь в молитвенном доме святого мученика Христофора, находившемся недалеко от деревни, и будучи не в состоянии выучить псалтирь, он пал на лицо и стал молиться Богу, чтобы Он соделал его способным к изучению псалмов. Тогда человеколюбивый Бог, сказавший: Просите и дастся вам (Матф. 7, 7), даровал ему просимое. Вставши (с земли) и вперивши взоры свои на (икону) Спасителя и в тоже время произнося молитву, он почувствовал у себя во рту сладость, более приятную, чем от меду. Познав в этом благодать Божию, проглотив сладость и возблагодарив Бога, он с того часа легче и понятливее читал наизусть псалтирь».

Косьма, боголюбезнейший диакон и кувуклисий, прочитал:

„Послание Григория, святейшего папы римского, к Герману, святейшему патриарху константинопольскому».

«Какая и какого рода сила могла бы так развеселить мою душу, как радостная весть о тебе, освященный и руководимый Богом. Твое имя и твои доблести священны для меня. Поэтому и теперь, лишь только получил известие о твоем послании, воспрянул и от великой радости ожил духом. Устремив потом взор свой к небу, я вознес благодарение Вседержителю всех Богу, Который ныне явил вам такое благоволение, Который содействует вам до конца и все деяния ваши объявляет миру. Об этом я молюсь и днем и ночью; и никогда не оставлю этого чувства; но, уповая на Христа, (всегда) буду обнаруживать его. Подтверждением моего слова служит ежечасное воспоминание о твоей высокой доблести, достохвальный и богоизбранный муж! Это воспоминание вызывает во мне поток звуков; и я, будучи не в состоянии удерживать в устах тяжелого наплыва слов, тотчас поспешил высказаться письменно. Мне настоит надобность и более важная, чем какая либо другая надобность, возвещать и провозглашать о тебе, – моем брате и поборнике церкви, и воспевать твои подвиги. И если кто может сообщить об них и сообщить как следует, так это променявший, к твоим выгодам, хорошую деятельность на худую, предтеча нечестия, который ныне сам потерпел неудачу. Подобно низверженному с неба и он, когда задумал высокомерно выступить и употребить насилие против благочестия, то обманулся в своих ожиданиях, встретив сопротивление с неба. Относительно церкви он испытал тоже, что́ и Фараон, властитель египетский, о котором Моисей рассказывает: „рече враг: гнав постигну, разделю корысть, исполню душу мою“ (Исх. 15, 9). Но он испытал также и то, что́ и сам диавол, которому было возвещено следующее пророческое проклятие: сего ради Бог разрушит тя до конца, восторгнет тя и преселить тя от селения твоего, и корень твой от земли живых (Псал. 51. 7). Таким образом он погиб, обманувшись, сверх ожидания, в успехе своих предприятий; так как силою высшего вспоможения вами было обессилено земное богоборство отступника и Так как окончательно истреблена гордость чуть чуть не христоборца; так что на нем исполнилось сказанное в писании: лук сильных изнеможе и немощствующии препоясашася силою (1Цар. 2, 4) Да, как бы сильна ни была ненависть богоборцев, она – ничто по отношению к немощному у Бога; а против безумных вместе с Богом ведет войну и мир. – Как же ты, освященный, воюя вместе с Богом, не приведешь в смятение безбожников, которые обрели Того, против Кого скрытно вооружались, или лучше и вернее сказать, Того, Кто споборствует тебе и обращает в бегство противников, когда ты начал войну так, как Сам Бог тебе повелел? – Он повелел, чтобы лагерем царства Христова предводительствовать поистине преславный и чеетвый лавр, то ест животворящий крест, великий трофей над смертию, которым Господь указал на четыре предела мира, означивши это линиями креста, вместе со святою иконою Владычицы всех, поистине непорочной Богоматери, лицу которой поклонятся богатии людствии; так как и она, пресвятая, которую вы так благочестно почтили, воздала вам должным воздаянием: ибо честь, воздаваемая иконе, относится к первообразу, как говорит (Святой) Василий великий. Цель введения в употребление честных икон полна благочестия, как говорит Златоуст: я полюбил и залитое воском живописное изображение, так как оно преисполнено благочестия: ибо на иконе я видел ангела, преследующего полчища варваров, и Давида, справедливо говорящего: Господи, во граде Твоем образ их уничижиши (Псал. 72, 20). И церковь никогда не погрешала, хотя и существует такое мнение: да снизойдет этому Бог! Предание об иконах не есть следование язычникам; да не будет! Цель этого дела оправдывается, хотя на то, что совершается, и не обращают внимания. В городе Панеаде не чуждались кровоточивой женщины, благочестиво подвигнутой к воспоминанию о сотворенном над нею чуде, когда у ног воздвигнутой ею статуи во имя Господа нашего выросла странная но виду и неизвестная трава, которая, будучи прикладываема ко всем, по милости и благости Самого Бога, Спасителя нашего, служила врачеванием от всех недугов. Вернее сказать: это воздвижение законно и божественно, хотя благодать и истина выразительнее самих образов и гораздо более заслуживает почестей, чем тень. Потому-то сонм святых, согласно воле Божией, передал церкви, как величайшее спасительное установление, заповедь красками представлять в человеческом виде взорам всех честный и Святой образ вземлющего грех мира, чтобы, при помощи изображения, мы могли созерцать в уничижении Бога Слова Его величие и приходить к воспоминанию о Его жизни во плоти, о Его страданиях и спасительной смерти и происшедшем отсюда искуплении мира. И в этом нет ничего несогласного с божественными повелениями. Если пророческие изречения не исполнились, то пусть и не изображают того, что еще не совершилось, то есть, если Господ не воплотился, то пусть и не изображают святого образа Его в человеческом виде; если Он не родился в Вифлееме от преславной Девы Богородицы, если волхвы не приносили даров, если пастырям не явился ангел, если множества небесного воинства не возносили песни рожденному; если носящий все не был носим, как младенец, в чреслах родившей Его и дающий пищу всякой плоти не питался молоком; то пусть не изображают этого. – Если Владычествующий жизнию и смертию не был подъят старцем, фсли Господь всего не был узнан и провозглашен им и если не даровал ему отпущения, если седящий на высоте (небесной) по домостроительству не шел в Египет на облаке легком, то есть (не был несом на руках) всесветлой и укрепленной добродетельно и святостию матери Своей, и опять не возвратился из Египта и не жил в Назарете; то пусть не изображают этого красками! – Если Он не воскрешал мертвых, не восставлял расслабленных, не даровал прокаженным очищения, если Он не делал слепых зрячими, а потом не делал речь косноязычных ясною, не укреплял ноги хромых и не изгонял демонов; если Он не отверзал слух глухим, не совершал чудес и не творил божественных знамений: то пусть не изображают этого! Если Он не принял добровольно страдания, не обезоружил ада и восстав не вознесся на небо, с тем чтобы снова придти судить живых и мертвых; то истории, в которых рассказывается об этом, пусть ни письменами не пишутся, ни красками не изображаются. Но так как все это было и есть великая тайна благочестия, то о если бы возможно было, чтобы и небо, и земля, и море и все животные, и растения и все провозглашало об этом и звуками, и письменно и живописными изображениями! Изображения того, что не существует, называются идольскими. Их изобрела языческая мифическая поэзия, представлявшая несуществующее как бы существующим. Но церковь Христова не имеет никакого общения с идолами; да не будет! Мы не покланяемся ни телицам, ни тельцу, вылитому в Хориве, и тварь для нас не Бог. Мы не прибегаем к изваяниям и не совершаем ни мистерий, ни таких жертвоприношений, для которых убивают детей. Также никогда мы не приносили в жертву сыновей и дочерей своих, чтобы к нам могло быть применено то, что сказано Соломоном о почитающих идолов. Уж не оскверняем ли мы земли кровию? Уж не делаем ли мы для храма иконы, изображающие идолов, и не покланяемся ли им, как Богу? Не изображаем ли на стенах храма пресмыкающихся и скотов, или не нас ли видел Иезекииль плачущими об Адонисе и приносящими жертву солнцу? Об таких поклонниках апостол говорит: Послужиша твари паче Творца (Римл. И, 25) Или не ставим ли мы изображения двух блудниц египетских Олодамы и Оливы, и не приносим ли им поклонения? Не приносили ли также мы жертв Ваалу вавилонскому и Догону палестинскому, и не преклонялись ли пред другими богами языческими? Нет! нет! Никто пусть не обвиняет нас в этом; потому что народ Христов, носящий имя, которое выше всякого другого имени, не почитал ничего из сущего и сотворенного, кроме святой и живоначальной Троицы, и никому кроме Триединого Бога не служил; да не будет! – Обряды идолослужения очень известны всем. Для богобоязненных христиан предметом поклонения служит Господь. Если же кто, подобно иудеям увлекаясь страстию к обвинению, будет применять к нам то, что в древности было провозглашаемо против идолопоклонников и будет приписывать идолослужение нашей церкви из-за того, что она, при содействии честных икон, божественным и чудесным образом приводит нас к совершенству; то пусть он считается ничем иным, как лающею собакой, пусть будет отброшен далеко, как бы камень пращею, и пусть послушает, что сказано иудею: о если бы видимые знаки, которыми был руководим израиль, приводили его к поклонению Богу! О если бы посредством образного приходил он к мысли о Создателе и не почитал тельца выше скрижалей завета. – О если бы он более стремился к священному жертвеннику, а не к тельцам самарийским. – О если бы он более внимал жезлу Аарона, а не Астарте. Хорошо было бы для него и справедливо целовать одождивший божественным дождем камень, а не Ваала. – О если бы он более устремлял свои взоры на жезл Моисеев, на стамну золотую, на кивот, на очистилище, на эфуд, на трапезу, на скинию как внутреннюю, так и внешнюю! Все это, соделанное в славу Божию, хотя и было рукотворенным, но называлось святым святых. О если бы он обращал свои взоры на изваянных херувимов, воспоминая о которых апостол говорит: херувими славы осеняющии (очистилище) алтарь (Евр. 9, 5), и которым писание приписывает божественную славу. Если бы он внял всему этому, то не поклонился бы идолам; – потому что всякое дело, совершенное во имя Господне, честно и свято. Но что за нужда удлинять послание, а в особенности послание к человеку богоугодному и избранному сосуду Божию, получившему благодать Духа, и могущему устремлять свой ум в глубины божественных догматов и, при божественном руководительстве, уразумевать самые высокие предмета знания. Мы достигли предположенной цели и удивляемся великим деяниям твоей Застуиницы и всех христиан Владычицы. И неудивительно, что ты явился тавим во всем Ею руководимый, Ею снасаемый и укрепляемый против врагов, а они, быв долгое время опьянены ненавистию против Нея, нашли столь же сильного противоборника, сколь сильного имели обличителя. Ибо если Ветулиа была спасена рукою израильтянки Иудиеи, которою была нанесена смерть Олоферну и которую израильтяне провозгласили избавительницею; то не гораздо ли более твоя необыкновенная святость, имевшая такую Слоборницу, должна была восторжествовать над врагам веры и увенчать победою своих подчиненных? Но, святейший и всем христианам возлюбленный, постоянная наша радость, наша надежда и веселие! великий в победах Бог наш, крепкий и долготерпеливый, руководивший тобою как Своею овцою (и возвысивший тебя) более, чем Иосифа, да сохранит тебя, освященный, на долгое время, – тебя, ведущего вполне христианскую жизнь, научающего и побуждающего всех поступать согласно с божественными повелениями и соблюдать оставленные отцами предания, и вразумляющего тех, которые не совсем ясно уразумели что либо».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «и этот блаженный отец, соревнуя божественному апостолу Петру, провозгласил нам истину из Рима».

Почтеннейший инок и нотарий Феодосий прочитал:

«Послание блаженнейшего Германа, бывшего патриарха Константинопольского, к Иоанну, епископу синадскому».

Ваше послание, боголюбезный, передал нам всеславный патриций Тарасий. В нем идет речь о боголюбезном епископе наколийском. – Итак извещаем вас, что еще прежде, чем мы получили ваше, боголюбезный, послание, как только прибыл сюда этот боголюбезный епископ, мы вступили с ним в разговор, желая узнать его мнение, то есть, желая узнать, как он думает относительно того, что донеслось об нем до нашего слуха. И вот что сказал он в оправдание себе (нужно в кратком виде все довести до сведения твоей боголюбезности): в божественном писании говорится: не сотвори себе всякого подобия и не покланяйся тому, что́ на небе вверху и что на земле. Выслушав это, я сказал: Не должно покланяться рукотворенному, то есть тому, что сделано людьми; что же касается святых мучеников Христовых, то мы их почитаем за истинные маргариты веры, достойные всякой чести, и просим их молитв И так на это мы ответили ему: вера христианская состоит в почитании и поклонении одному и Единому Богу, как написано: Господа Бога твоего да убоишися и тому единому послужиши (Втор. 6, 13). И потому славословие наше и служение наше святыми небесными, разумными, безтелесными силами, равно как и познавшими на земле путь спасения мужами возносится к Нему единому, как и во всех церквах Христовых воспевается и прославляется святая Троица во единице, едино господство и едино Божество. Поэтому то и Един Бог исповедуется нами и нет кроме Него, кто бы господствовал своею собственною силою, господствовал во веки, и кто бы все, что есть видимого и невидимого, привел в бытие из небытия, то есть (мы веруем) в Отца и Сына и Святого Духа, Святую, Единосущную и Животворящую Троицу. Веруя в Нее и исповедуя Ее, мы крестились, как предал это Сам воплотившийся Бог Слово, Един из этой святой и непостижимой божественной Троицы, Господь наш Иисус Христос, (крестились) во имя (Отца и) Сына и Святого Духа. – Не твари покланяемся мы. Да не будет! И такого почитания, какое приличяо божественному Господству, мы не воздаем подобным нам рабам; потому что, кланяясь императорам и начальникам, мы не являемся воздающими им такое же поклонение, как Богу. И пророк Нафан поклонился до земли Давиду, который был царем и человеком; однако же за это он не был обвинен в том, что он почтил человека помимо истинного Бога. Также и иконы, изображаемые воском и красками, мы принимаем никак не на подрыв истинного и совершенного почитания, какое воздается Богу; потому что мы и не представляем изображения, или подобия, или образа или вида Божества, Которое невидимо и Которого не могут вполне уразуметь и постичь даже высшие чины святых ангелов. Но так как единородный Сын, сущий в лоне Отца, воззвавший Свое создание от осуждения на смерть к жизни, по благоволению Отца и Святого Духа, соизволил соделаться человеком, преискренне приобщившись нашей плоти и крови, как сказал великий апостол, и во всем сделался подобным нам, исключая греха; то мы, изображая икону человеческого Его образа и человеческого вида Его по плоти, а не божества Его, которое непостижимо и невидимо, стараемся наглядно представить предметы веры и показать, что Он не фантастично и не призрачно соединился с нашим естеством, как ошибочно учили некоторые древние еретики, но что на самом деле и по истине соделался совершенным человеком, исключая одного посеянного в нас диаволом греха. При таком понимании непорочной веры в Него, мы представляем на иконах образ святой плоти Его и целуем его. и удостаиваем его всяких почестей и приличествующего ему почитания; и таким образом приходим к воспоминанию о божественном, животворном и неизреченном вочеловечении Его. Точно также посредством живописи представляем мы и образ непорочной Его Матери, Святой Богородицы, и утверждаем, что, будучи по естеству женщиной не чуждою нам, она непостижимым ни для какого понимания – ни ангельского, ни человеческого – образом зачала во чреве своем и родила воплотившегося от нея невидимого и содержащего все Своею десницею Бога. Мы почитаем ее, как истинную Матерь Бога истинного, величаем ее, считаем превыше всякого видимого и невидимого творения. Мы величаем также и ублажаем и святых мучеников Христовых, святых апостолов и пророков и прочих святых, которые, быв подобно нам рабами, соделались истинными служителями Божиими и за добрые дела свои, за проповедание истины, а равно и за понесение страданий ради Самого Бога явились благоугодными и любезными Богу и приобрели всякое дерзновение пред Ним. Мы ублажаем их для напоминания об их мужестве и верном служении Богу. Но этим мы не даем разуметь, что они общники божественного естества и не приписываем им чести поклонения, приличествующего божественной славе и могуществу, но показываем этим любовь свою к ним. То, в истине чего мы уверились через слух, мы передаем и через живопись, чтобы тверже укрепить это в своей памяти. Скованные телом и кровию, мы принуждены и посредством зрения укреплять то, что служит к удовлетворению души; потому что и сами святые Божии, соблюдая служение и прославление и поклонение Одному и Единому и призывая и наставляя этому всех, пролили кровь свою и надели на себя венец истинного исповедания. Таким образом иконы приготовляются не для того, чтобы поклонение духом и истиною, приличествующее непостижимому и неприступному Божеству, мы относили к рукотворенным иконам, или делам рук человеческих, или вообще к созданиям Божиим видимого ли то мира, или невидимого, но чтобы посредством этих образов выразить нашу любовь, которую мы справедливо питаем к истинным рабам Бога нашего, чтобы и самим нам посредством добрых дел и сопротивления страстям сделаться подражателями их мужеству и любви их к Богу. Пусть всякий вполне будет убежден, что в таком именно смысле употребляются иконы в церкви Божией и что мы ни откуда не ожидаем спасения как в видимом мире, так и в будущем веке, как только от Одного и Единородного Сына Божия, вместе с Отцом и Святым Духом щедро подающего божественные дары Свои; потому что людям не дано другого имени, которым бы мы должны получить спасение. Хотя мы целуем иконы Господа и Спасителя нашего и непорочной Его Матери, истинной Богородицы, и святых Его; но, по вере нашей, относимся к ним не так, как к Богу. Мы знаем, что Бог безначален и бесконечен, что Он содержит Своею рукою все, что Он Творец наш и Творец всякой твари и поистине Бог Спаситель, имеющий власть на небе и на земле, истинно воплотившийся за род человеческий; знаем также, что раба Его в тоже время соделалась воистину Материю Его и есть сильнейшая молитвенница за род наш; то – Господь, совершивший дело нашего спасения, а это – матерински молящаяся за нас. А всем святым мы воздаем почести и приносим песнопения, как сорабам нашим, имеющим подобное нам естество, но соделавшимся угодными Богу, как сказано прежде, получившим от Него высшее дерзновение и блаженство и удостоившимся благодати испрашивать нам Его благодеяния, исцеления от страданий и освобождение от опасностей чрез призывание Бога нашего; потому что написано: Память праведных с похвалами (Притч. 10, 7). – Все это мы представили поименованному боголюбезному епископу наколийскому. Он принял это и исповедал как пред Богом, что он так именно будет содержать это и не будет ни говорить, ни делать ничего на соблазн людям или подавать им повод к возмущению. – Итак, зная это, ваша боголюбезность пусть успокоит свой синод и сама да не соблазняется по этому поводу; но призвав его (епископа), прочитав настоящее наше послание и удостоверившись из него в его единомыслии в этом вопросе, да вознесет молитву о долголетнем благоденствии и победе державных наших государей и императоров и да испросит христианскому народу мир Божий, превышающий всякий ум».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Отец наш Святой Герман говорит согласно с бывшими прежде него святыми отцами».

Святой собор сказал: «действительно, владыка, он во всем согласен с ними».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «получив это послание (епископ) наколийский скрыл его, и не отдал его своему митрополиту». Потом блаженный Герман снова пишет епископу наколийскому; потому что ересь эта от него получила начало.

Феодор (Феодосий), боголюбезнейший инок, диакон, нотарий я сосудохранитель, прочитал:

„Святого отца нашего Германа к Константину, епископу наколийскому“.

«Боголюбезнейший митрополит синадский Иоанн написать нам, что ты боголюбезный, не передал ему нашего послания. Этим мы не мало были опечалены относительно тебя. Ты на втором плане поставил, как кажется, и страх Божий, а также любовь и честь, какую члены Христовы преимущественно должны иметь. Поэтому настоящим нашим посланием мы заповедуем твоей боголюбезности тотчас самолично передать вышеупомянутое послание наше поименованному боголюбезному митрополиту, оказать ему всякое почтение и стать к нему в приличное для священников положение. – И как ваша боголюбезность получила наши наставления, обещаясь следовать им; так она и пусть действует, не увлекаясь своим разумом. Ты хорошо знаешь и конечно не забыл, как мы думаем, что ты просил даже нас, чтобы отрешили тебя от самой епископии твоей, изъявлял готовность вооружиться против самого себя за те случаи, когда ты, до словам твоим, действовал бессознательно; ты ничего не утверждал оскорбительного для Господа или святых Его, ничего такого не говорил и не делал относительно икон их, за исключением разве ссылки на учение Писания, что никакое творение не должно быть удостаиваемо божеской чести. Но это учение и мы принимаем и твердо содержим его и исповедуем. Тоже, что написано нами к упомянутому боголюбезному митрополиту, мы прочитали тебе и признаваясь, что на этом будем стоять твердо, дали тебе копию с этого послания Итак не желай причинить соблазна народу, неопытному в коварстве, помня страшный суд Господень, который угрожает и соблазняющим одного из малых; знай также и то, что до тех пор, пока ты не отдашь нашего послания боголюбезному своему митрополиту, до тех пор, по власти святой и единосущной Троицы, не имеешь права совершать какое бы то ни было священное служение. Мы должны скорее очень строго относиться к тебе, чем оставить тебя без вразумления и допустить остаться виновным пред судом Божиим».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «честные братия! как я сказал прежде, первоначально это новшество введено вышепоименованным мужем, епископом наколийским».

Константин, боголюбезнейший диакон и нотарий, прочитал:

„Послание Германа, архиепископа константинопольского, к Фоме, епископу клавдиопольскому».

«В одном из своих изречений мудрый Соломон сказал: брат от брата помогаем, яко град тверд и высок, укрепляется же, якоже основанное царство. (Притч. Сол. 18, 19). Но я, причисляя себя не к числу людей, которые могут оказывать помощь, а скорее к числу нуждающихся в помощи, возымел однакоже стремление написать это послание к тебе, боголюбезный, не будучи в состоянии перенести тяжести мыслей. Слышно, что ты сделал нечто такое, что, если молва на счет этого ложна, пусть, говоря словами Григория Богослова, будет развеяно ветром: если же это справедливо, то я совершенно теряюсь в недоумениях. – Неужели и ты, подобно многим невеждам, испытываешь сладость любви только устами, а не проникаешь в глубь мысли, то есть, ужели думаешь, что мы не питаем к тебе искренней любви? Или это не то? Не презрение ли оказываешь ты к нашему неуменью, к нашей лености и нерадению о том, что угодно Богу? ибо с нашей стороны не было такой большой заботы и соревнования по воле Божией, как этого требует выраженная в священном писании святая заповедь. Или и то и другое предположение не верно, а следует предполагать то, что тебе больше открыто, – не решаюсь сказать: у тебя больше самолюбия и гордости; потому что любы, как говорит божественный апостол, не мыслит зла (1Кор. 13, 5), – и что ты достиг такой полноты знания, что его необходимо и полезно открыть нам. Высказать эти недоумения мы имели основательное побуждение; потому что ваша боголюбезность, во время долговременного пребывания с нами, предлагала нам свои суждения и вопросы, но ни разу ни одного слова не уронила об иконах святых ли то мужей, или Самого Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, а также и Матери Его по плоти, святой и нетленной Богородицы. Когда ты жил с нами, ты не показывал желания тщательнее узнать дело, то есть, ты не спрашивал, какого мнения мы держимся относительно этого предмета, и, полагая, что следует отвергнуть и уничтожить иконы, не обратился даже к нам с вопросом: того ли мнения держимся мы? а предпочел хранить совершенное молчание об этом предмете. Прибывши же в свой город, решился, как мы узнали, уничтожить иконы, как будто это было общим мнением и не подлежало никакому сомнению и рассмотрению. Еще раз спрашиваем: правда ли это? Хотя наша душа и не расположена без разбора верить всему, что́ говорится; так как это делается часто для того, чтобы опутать ближнего: но все таки мы, считая нужным с братскою осмотрительностию и осторожностию раскрывать наши мысли, решились обстоятельно рассмотреть это дело, помня прежде всего то, что мы всячески должны беречься нововведений, особенно в тех случаях, когда верующим во Христа людям может представиться повод к смятению и соблазну; при том продолжительное время укрепило этот обычай в церквах. – Если писание заповедует пить вино посоветовавшись (Причт. 31, 4); то с гораздо большею разборчивостию мы должны относиться к тому, в чем настоит большая нужда, чтобы нам не подвергнуться тому страшному осуждению, которое назначено Богом для человека, который соблазнит одного из малых. С другой стороны наш долг – ниспровергать слова и дела неверных, направленные к оскорблению церкви Христовой, а что́ у нее есть досточтимого и божественного, то показывать непоколебимым. Итак прежде всего следует знать, как тоже самое не только теперь, но и прежде часто поставляли нам в позор как иудеи, так и приверженцы идолопочитания, имеющие целью только одно, – опозорить все, что́ есть в нашей вере непорочного и божественного, и вовсе не старающиеся уничтожить веру в рукотворенное; так как у них вся забота и все почитание направлены к тому, чтобы ничего не считать выше видимого и чувственного, а божественное естество всячески унизить или ограничением всевидящего Промысла каким либо пространством, или представлением Его в телесных образах. Некоторые из наших предшественников, творений которых нет у нас под руками, без всякого унижения для себя, называли их новыми собаками, тщетно лающими, и отгоняли их от стада Христова. – Но слово истины обуздывает их на основании их собственных нечестивых дел; язычников оно порицает за постыдность и гнусность языческих мистерий и мифов, а иудеев посрамляет тем, что не только отцы их прибегали к идолам, но и сами они поступают противно божественному закону, исполнением которого хвалятся. Так например он (закон) утверждает, что образные жертвы (следует) приносить на определенном месте, а они не возбраняют делать это на всяком месте вселенной с обычною им непокорностью Святому Духу и в следствие приверженности к отеческой старине, и таким образом они приносят жертву идолам, а не Богу; потому что истинное служение и поклонение истинному Богу состоит в точном соблюдении святого исповедания и всех преданных таинств и законов. Сарацинам (агарянам), которые такого же, кажется, взгляда на обряды, достаточно конечно для их позора и посрамления указать на совершаемое ими до ныне поклонение находящемуся в пустыне бездушному камню и на прочие увеселительные обряды, преданные им их отцами и совершаемые ими на каком либо замечательном празднике. Между тем отличительным признаком всех христиан, находящихся во всей вселенной и состоящих под одним игом, то есть, под игом Евангелия, служит, как говорит пророк, вера их во единого Бога Отца и Сына и Святого Духа, Троицу несотворенную, вечную, неизменяемую, невидимую, единосущную и единопрестольную; причем исповедуется также совершившееся вочеловечение Сына Божия и все, что согласно с священным символом, читэемым единомысленно всем народом Христовым пред таинственным и святым возношением. Кроме того отличительным признаком христиан служит духовное возрождение, совершающееся посредством божественного крещения во имя этих же трех богоначальных упостасей, а также совершающееся божественною силою преложение и приобщение животворящих таин бескровной жертвы. Чрез это просиявает свет истины и прогоняется тма нечестия, носящая в себе яснейший признак своего заблуждения, то есть нечестивое многобожие. Свет истины и тма нечестия так противоположны, что, говоря по апостольски; Бог (разделил их так), как Он разделил вначале между светом и между тмою. Итак пусть вместе с нами блаженнейший евангелист Иоанн скажет: Сия есть победа, победившая мир, вера наша (Иоан. 3, 4). Присовокупим и мы от себя и скажем: это тот камень, на котором Христос создал церковь Свою, который не могут ни сокрушить, ни ниспровергнуть врата адовы, то есть, нападения сил враждебных. Потому то мы и наследовали новое имя, которое, как говорит Исаия, будет благословенно. Он говорит так: благословят Бога истинного (Исаия 65, 16). Мы возвещаем непостижимость и недоступность неизреченного естества Его, проповедуя при том без малейшего сомнения и самую невидимую и неописуемую и совершенно неизменяемую силу Его и божество, которое, по словам святейшего Павла, можно видеть от создания мира – чрез рассматривание тварей (Римл. 1, 20). Таким образом мы удостоиваемся служить Богу живому и истинному, почтены и прославлены свободою, которою Христос освободил нас (Гал. 4 гл.), и освободились от всякого идольского заблуждения и нечестия, преимущественным отличием которого служит – говорить камню: «ты меня родил» и дереву: «ты меня сотворил», как говорит об этом пророк, а также, по словам Исаии, не обращать своего взора к небу и не размышлять, – кто сотворил все это, кто так премудро создал мир и самое имя это дал ему потому, что в нем сосредоточил много славы и множество силы. Руки Его создали все воинство небесное, как говорит об этом другой пророк. Созерцая гармоничность во всем творении, по аналогии, разумною силою души, можно усматривать зиждительное Слово Его, а чрез Него покланяться и Отцу Его, истинному Богу, как весьма ясно учит об этом и блаженный Афанасий в слове своем против идолов. «Итак, как нет ничего общего у света со тмою и никакого согласия между Христом и Велиаром (2Кор. 6, 14–15), так нет ничего общего у христиан, почитающих Единого Бога поклоняемого в непостижимое славе и силе, с теми, которые сами себе делают бога и которых таким образом пророк справедливо называет жалкими; сердце их есть пепел (Ис. 44, 20), как говорит писание. Из них некоторые думают, что новый бог созидается для них из ничего действием созданного их руками идола. И коль скоро этот новый бог их от какой либо причины разрушился и уничтожился, они твердо держатся той мысли, что совсем нет у них Бога, если не сделают для себя другого таким же образом. И этому нас ясно научает божественное писание, говоря о создании израильтянами тельца в пустыне, когда, возмутившись против Аарона, они сказали: сотвори нам боги, иже пойдут пред нами (Исх. 32, 1), показывая этим то, что, по их мнению, у них совсем нет Бога ни истинного, ни лжеименного, если он не сделает по их просьбе какого либо идола, которому затем они приписали исход свой из Египта, показывая этим преизбыток своего нечестия и безумия. Другие же, бывшие после них, усвоивши себе гнусность языческого идолослужения и стараясь прикрыть ее именем почитаемых ими богов, с усердием занимались приготовлением их идолов, как например Зевса, которого они назвали отцом и консулом, то есть верховным между богами и людьми, а равно и прочих, наименования которых многим хорошо известны. – Почитание же и прославление их чрез приносимые им жертвы состоит в том, что совершаются блудодеяния и невоздеражание, выказываются всех родов непристойности и, мало сказать, произносятся постыдные и богохульные и слова. Иногда они даже старались убивать людей в честь бога и торжественное щегольство постыдными делами ставилось им в честь, коль скоро оно совершилось в честь покланяемых (ими богов), как будто сами боги совершали это и сорадовались совершаемому. Между тем у христиан иконы святых мужей, даже до пролития крови, но слову апостола, противостоявших греху, а также послуживших истине словом, я разумею пророков и апостолов, или же истинно оказавшихся рабами Божии благочестивою жизнию и совершением добрых дел, суть не что иное, как образец мужества, изображение досточтимой и добродетельной жизни и побуждение и поощрение к прославлению Бога, Которому они угодили в настоящей жизни. Слово, повествующее о делах святых мужей, приносит пользу слушающим и часто призывает их к подражанию ревности их. Эта же цель достигается и чрез надлежащее рассматривание икон, ибо «что повествовательное слово передает чрез слух, то живопись показывает молча чрез подражание, говорит Василий великий¹⁵³, присовокупляя, что и тем и другим способом многие возбуждены к подражанию. Может быть кто либо скажет, что изображаемое на иконе повествование о делах (святых) кратко и обще; но для тех, кто смотрит на него, оyо служит достоподражаемым изображением самой идеи (изображенного на ней) святого, как и при идолах лжеименных богов выставлялись на показ их мерзости. Кто чрез слух узнал дела, совершенныя святыми, того это созерцание будет побуждать к припоминанию слышанного, а кто не знает еще об них, того оно будет приготовлять к усердному слушанию об них и возбуждать в нем сильную любовь к ним и славословие Богу, так что и то и другое, по слову Евангелия, слышащих о добрых делах святых будет приводить к прославлению Отца нашего, Который на небесах. Если данное чрез Моисея законодательство заповедует народу положить гиацинтовую бахрому на краях одежд в воспоминание о соделанном (для них) и для соблюдения (данных им заповедей); то тем более мы должны чрез живописное изображение святых мужей припоминать конец жизни их и подражать вере их, как учит апостол (Евр. 13, 3). Изображать образ Господа на иконах в плотском Его виде следует и в обличение пустого представления еретиков, суесловящих, будто Он не по истине соделался человеком, а также в руководство для тех, кои не могут подняться на высоту духовного созерцания, но имеют нужду в некотором плотском усвоении слышанного, насколько это полезно и позволительно. Тайна, отверзшая добродетели небеса, сокрытая от веков и родов в Боге, создавшем все, усвояется не только посредством слуха, ибо вера от слуха, как говорит апостол (Рим. 10, 17), но она напечатлевается и посредством зрения в душах зрителей и с силою взывает о том, что Бог явился во плоти. Тайна эта принята верою в мире и имеет оказаться тайною святейшею и спасительнейшею всех прочих. Написанное (и преподанное) посредством евангельской проповеди о жизни Господа на земле среди людей во плоти неизгладимо начертывается в народных воспоминаниях; слава же и благость Его весьма ясно проповедуются нами и служат предметом поклонения; потому что поклонение воздается не смеси дерева и красок, но невидимому Богу, Который пребывает в недре Отца; Он принимает поклонение в духе и истине, даровав нам чрез Себя доступ к Отцу, вместе с Которым Ему и воздается поклонение. И Иаков, когда поклонился, как говорится, на край жезла Иосифова, то он не жезлу воздал почтение, но тому, кто держал его. Таким же образом рассуждает народ Христов и об изображении святой и преславной Матери Господней и почитает его. Такое предание получили все прежние предстоятели святейших церквей и не встречали никакого препятствия. А когда миновали гонения и вера дерзновенно укрепилась везде, то до самого нашего поколения происходили вселенские соборы, которые изложили каноны, во многих главах своих касающиеся учения об иконах. Они не могли оставить без разъяснения и пройти молчанием этот предмет, когда по мнению некоторых этот издревле усвоенный нами обычай (делать иконы) соприкасается (с обычаем делать) изображения идолов и с обличениями, направленные против сего последнего в божественном писании, и ведет к отчуждению от Бога. Сказавший апостолам, что Он пребудет с ними до скончания века, конечно тоже обещал и тем, которые после них надзирают над церковию Его: потому что Он не имел намерения пребыть с апостолами до скончания настоящего века. Притом же, если Он сказал, что будет находиться с двумя или тремя собранными во имя Его; то неужели Он оставит непричастными божественного Своего вдохновения и лишит Своего руководительства такие огромные собрания, собиравшиеся по ревности о благочестии (и вере) в Него; так как видели, что церковь Его не достигла назначенного ей совершенства, тогда как Он вверил ее им с тем, чтобы они представили ее Ему неимеющею скверны или порока, или нечто от таковых? И не в малых и ничтожных городках утвердился этот обычай, но, можно сказать, почти во всех странах и в знатнейших и первенствующих церквах. А что обычай изображать на иконах исторические повествования из (свящ) писания есть обычай древний, доказательство этому находится в слове святого Григория нисского, надписывающемся «об Аврааме». В этом слове он говорит, что история привесения Исаака в жертву представлена была на живописной картине. Если же так было с ветхозаветными лицами и событиями; то тем более следовало изображать чудеса Господнего домостроительства и страдания Его, а также и мужественные подвиги святых мучеников, возбуждающих благую ревность в зрителях. Это наглядным образом подтверждается подвигом мужественного и дивного свидетеля истины Анастасия. – Но быть может кто-либо опять скажет, что мы должны следовать тому, что́ возвещено в священном писании, а именно: не сотвори себе кумира, и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им (Исх. 20, 4, 5). И опять: не возмеши имени Господа Бога твоего всуе (Исх. 20, 7). И во Второзаконии: «не поступайте нечестиво и не делайте себе изваянного подобия». Все это очевидно имеет тот смысл, что божественное естество невидимо и непостижимо и не должно быть считаемо подобным чему-либо видимому и выражаемо в догадках и предположениях, которыми выражается только чувственное понимание. Ибо, сказав наперед: «вы не видели подобия в тот день, когда Господь говорил к вам на горе Хориве из среды огня», сказав наперед это, Моисей тотчас прибавляет: «не поступайте нечестиво, и не делайте себе изваянного подобия». Этим он напоминает им о совершенном ими изготовлении тельца, а с тем вместе и предостерегает их, чтобы они не последовали обычаю египетскому, который они знали; не впали бы в подобное нечестие и не почли бы божественного подобным этому изображению. Это же говорит и великий апостол в своей проповеди пред собранием афинян: род убо суще Божий, не должны есмы непщевати подобно быти Божество злату или сребру, или каменю художне начертану и смышлению человечу (Деян. 17, 29). Тот же смысл имеет и выражение: не возмеши имене Господа Бога всуе, то есть не призывай и не приводи Бога (в подтверждение своих слов), когда в действительности нет того, о чем ты говоришь и чему ложно усвояется бытие и имя. «Нам же, говорит великий апостол, един Бог Отец, из него же вся; и един Господь Иисус Христос, им же вся; и един Дух Святой, в котором все (1Кор. 8, 6). – Видоизменением выражений не вводится физической разности (между лицами Божества); да не будет! потому что три лица суть один Бог, как учит премудрый Григорий. Итак народ Христов и доныне никому более не усвоил имени, превосходящего всякое имя, или почитания или служения, кроме святой и живоначальной Троицы; да не будет! Божественное писание, вполне узаконивши служение этим лицам св. Троицы, с тем вместе соделало нас чуждыми и непричастными заблуждению; ибо образ идолослужения ясен. У нас же как одно поклонение единому Богу, одна вера в Него и одно спасительное крещете; так и одно приносится нами Ему служение в том виде, как оно предано святыми апостолами и сохраняется (доныне) Это жертва хвалы, которую заповедал приносить Богу и Отцу божественный апостол, то есть, плод уст исповедующихся имени Его; это божественное предание в животворящих таинствах, возвещенное пророком Малахиею, который от лица Божия сказал: зане от восток солнца и до запад имя Мое прославися во языцех и на всяком месте фимиам приносится имени Моему, и жертва чиста (Мал. 1, 11). Итак храм Божий, то есть церковь Его, не имеет никакого общения с идолами; да не будет! Она (церковь) по слову апостола, называется столпом и утвфрждением истины; имена же идолов, взывает пророк Захария, истребятся на земле; потому что, при распространении веры Христовой, всякое место будет открыто дому Давидову, то есть церкви Христовой. Е этому пусть будет присоединено и то, что сказано в книге Премудрости Соломоновой, а также и то, что находится у велегласного Исаии. В нервой говорится: начало блужения умышление идолов: изобретение же их тление живота. Ниже бо быша от начала, ниже будут во веки: тщеславием бо человеческим внидоша в мир, и сего ради краток их конец вменися (Прем. Сол 14, 12–14) и т. д. А у пророка Исаии сказано: посрамятся созидающии бога и ваяющии (Ис. 44, 10). И потому все эти боги, сколько их ни было, иссохли и сделаны глухими и все это был только вымысел мастера; сами же они суть дерево, созданное на удовлетворение нужд человека, и обделанное в форму мужчины, для показания бессмысленности покланяющихся ему. К этому (у пророка) присоединяется: видите, не рцыте, яко лжа в деснице Моей (Исаии 44, 20). Это он прибавил для ниспровержения вышеописанного нечестия. Итак мы, веруя в Сына Божия, Который есть истина и десница Отца, оказываемся непричастными высказанному пророком осуждению. И к этому я благовременно присовокуплю пророческое изречение: что плевы ко пшенице (Иерем. 23, 28). Какое сродство между непостоянным легкомыслием служащих твари вместо Творца, навеваемым духами нечестия, и между питательным словом истинного богопознания, находящимся у всего народа Христова? О первых пророк Исаия сказал, что они курили фимиам на вершинах гор и приносили курение на холмах под дубом, тополью и тенистым деревом; потому что оно дает хорошую тень, как говорит современный Исаии пророк (Ос. 4, 13). Народ же Христов покланяется Дарю веков нетленному, единому, премудрому Богу во святом доме Его, совершая поклонение в духе и истине и непрестанно принося всякую хвалу и славословие животворящей Троице. Возвещенный премудростию скорый конец идолов, то есть уничтожение их и то, что они не пребудут навсегда, совершился не в другое какое-либо время, а по явлении великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, которое церковь Его, напоенная кровию Его, всегда благочестиво исповедует и прославляет от концов до концов вселенной. Итак этот действительный и истинный поклонник Троицы, народ Христов не навлекает на себя ничего из того, что́ написано в этих книгах в порицание идолов, хотя он и имеет иконы святых мужей в воспоминание о добродетелях их. Так и блаженному апостолу Павлу совсем не вменено было в вину и осуждение то, что он, проповедуя отменение плотского обрезания и укоряя желающих оправдаться законом, сам однакоже обрезал Тимофея, показывал вид, что соблюдает закон, и принес во храме жертву. На дела надобно смотреть не просто, но всегда должна быть принимаема во внимание цель, какою руководились делатели. Эта цель или слагает вину с делавшего или напротив осуждает его. А если бы на это не обращать тщательного внимания; то быть может повеление Самого Бога не осталось бы безупречным в глазах язычников; потому что и скульптурное и кованое воспрещено законом, а между тем осеняющие кивот херувимы славы, как называет их апостол, были сделаны этим способом. Этим херувимам воздавать честь мы научаемся не только из писания, но и блаженный Афанасий, изъясняя псаломское изречение: седяй на херувимех явися (Пс. 79, 2) выражает тоже мнение. Притом же первообразы этих херувимов по естеству своему неизвестны никому из людей; потому что они суть дух и огнь и чужды всякой телесной оболочки; и если об них пророком говорится в более телесном смысле, так это имеет значение символическое и таинственное, и того, что́ прилично сказать об них, иначе нельзя понять, как в высшем смысле. Надобно сказать также и то, что христиане, изображая портреты своих родственников по плоти, или знакомых и друзей, никогда не почитают их и не удостоивают их никаких почестей. Даже и в силу императорских повелений преклоняясь (пред царскими портретами), они не измышляют того, в чем справедливо обвиняютея те, которые глаголящеся быти мудри обюродеша. И измениша славу нетленного Бога в подобие образа тленна человека (Римл 1, 22 и 23), как говорит апостол. Таким образом ясно, что находящееся в писании обличение к нам неприложимо. Если бы мы какие-либо благочестивые мысли, которые должны относить только к божественному, отнесли бы, увлекаясь иконами, к чему-либо более телесному, или если бы мы покинули богоприличное чествование и служение, или же почему-либо совершенно унизили нашу веру; то хорошо было бы тогда отнять у нас то, что удаляет и отвлекает нас от усердного почитания единого истинного Бога. – А теперь мы видим, что происходит противное сему. Кто-либо с сознанием взирая на икону какого-либо святого, по обыкновению, говорит: «слава тебе Боже», и при этом произносит имя этого святого. Таким образом во время нашей молитвы исполняется то, что сказано нам: и чрез видимое и чрез невидимое да прославляется всесвятое имя Христово. Но при этом мы не допускаем кого-либо из святых мужей назвать богом, хотя единый и попреимуществу сущий Бог это наименование усвоял угодившим Ему, как это написано в священной книге псалмов (81 пс 1 и 6). Далее, мы не считаем икон достаточною опорою богопознания и ради них не презираем собраний, бывающих в церквах Божиих, а равно и славословия в них Бога днем и ночью, или, лучше псаломски сказать, вечером, утром и вполдень, как говорит Давид, и особенно во время божественного тайнодействия и литургии. Но так как мы хорошо знаем, что нет надежды на получение спасения более ниоткуда, как только от благочестивой веры и исповедания единого истинного Бога в Троице покланяемого, из которых первая находится в сердце, а второе произносится устами: сердцем бо веруемся в правду, усты же исповедуется во спасение: то поэтому постоянно возносим своими устами славословие Ему, как сотворившему нас Богу и величие Его носим в сосуде (сердца). К принятию всесвятого тела Господа и крови Его, чрез которые мы, по преданию Его, совершаем воспоминание о Его смерти и воскресении, весь народ Христов стремится с неутолимым желанием и богодвижимым усердием гораздо сильнее, чем олень на источники водные. Пусть не соблазняет кого-либо и то, что пред иконами святых мы делаем освещение и благовонное курение. Совершать это в честь святых придумано в символическом смысле; потому что они упокоение свое имеют во Христе и честь, оказываемая им, относится к Нему. Премудрый Василий говорит, что честь, оказываемая святым их сорабами, служит доказательством любви нашей к общему Владыке. Чувственные огни суть символ невещественного и божественного светодаяния, а ароматическое курение символ чистейшего всецелого вдохновления и преисполнения Духа Святого. Мы решились писать это против видимых и как бы из писания извлеченных противоречий и просим вас, чтобы вы всячески преследовали то, что не соблазняет и не смущает народа; потому что Господь заповедует не презирать и одного из малых. Равным образом пусть никто не соблазняется и тем, что такое невыносимо – страшное осуждение изрекается почитающим иконы. Ныне многие города и толпы народов находятся в немалом страхе от этого. Будем же со всяким усердием заботиться, чтобы нам не сделаться виновными в этом. Но более всего нам нужно наперед озаботиться, чтобы противники веры, враги креста Христова, не извлекли отсюда повода к гордости и чтобы не сказали, что христиане и до ныне заблуждаются: если бы они не видели в этом идолослужения, то никак не отринули бы так скоро рукотворенного. Какое оскорбление и вред причиняется этим вере Христовой, это всякий открыто скажет. Они, конечно, по обыкновению своему скажут и то, что для заблудившихся однажды нет уже возможности получить истинное разумение, как будто бы для них уже и не существовало истины. Зачем распространяться, если и сами благочестивейшие и христолюбивые императоры наши воздвигли пред царским дворцом воистину знамя своей любви к Богу, то есть икону, на которой поместили изображения апостолов и пророков и написали изречения их о Господе, – и таким образом проповедали достохвальный предмет своего убеждения – спасительный крест? Главное же то, что чрез различные иконы Бог совершал чудеса, о которых многие жаждут много рассказывать, например подавал исцеление болящим, – что мы и сами испытали, – равным образом и избавление от соблазнов, которые часто пссещали людей во сне. Замечательнее же всего го, что никакого ни возражения, ни сомнения не встречается против того, что находящаяся в писидийском Созополе икона всенепорочной Богородицы из своей длани изливала струю мира. Об этом чуде свидетельствуют многие. Если же ныне не совершается это чудесное действие от этой иконы; то отсюда не следует, что не нужно верить и тому, что́ было прежде. Равным образом не должны считаться невероятным рассказываемые в Деяниях апостольских знамения и различные дары Духа, хотя они ныне совсем не совершаются. Тогда человеколюбивый Бог, посредством такого снисхождения, соделывал весьма слабых крепчайшими в вере в Него и проявлял чрез это свою силу, как это было с апостолами. Иногда тень их, а иногда полотенце, взятое из их одеяния, доставляли врачевание. И как у них тень не всякого тела, но только одного Петра подавала исцеление страждущим, а также и полотенца не из всякой одежды, но только из однех одежд Павла исцеляли немощных в возмездие за веру их в проповедуемого ими Бога, Который благодать свою проявляет также и чрез неодушевленные предметы; точно так Он благоволил, чтобы тоже самое было и с иконами, то есть, чтобы не всякая икона или живописное изображение было источником благодеяний для верующих, но только некоторые иконы святых, или же Самого Господа; так что нельзя подумать, будто исцеления совершаются сами по себе; нет, они совершаются только по благодати Бога нашего. – Думаю также, что не следует оставлять без внимания и того, что изобразил в своей церковной истории Евсевий Памфил, а именно, что в городе Панеаде, который в Евангелии называется Кессариею Филипповою, по преданию находится дом кровоточивой женщины, исцеленной от прикосновения к, краю одежды Спасителя. Пред дверьми этого дома, говорят, стоит статуя, сделанная из меди и имеющая изображение Господа; а насупротив ее изображение женщины, преклонившейся на колени с распростертыми руками, как бы просящей о милости. Она сделана была кровоточивою из усердия, в воспоминание о сотворенном над нею чуде. У ног этой созданной во имя Господа статуи выросла какая то трава, странная по виду и неизвестная, которая служила средством к исцелению всяких болезней; что Евсевий, по его словам, видел собственными глазами. Очевидно, что Спаситель благодать Свою подавал, по Своему милосердию, в силу веры этой женщи-ны, давая этим знать, как нами выше изъяснено, что на совершающееся надобно смотреть не просто, но что должна быть принимаема во внимание цель, с какою что совершается. Тот же Евсевий говорит, что он видел и сохранившияся живописные иконы апостолов Петра и Павла и Самого Христа, писанные красками. Это мы говорим не потому, чтобы мы сами же-лали ставить медныя статуи, но только для того, чтобы показать, что Гос-подь не отвергал и того, что было сделано по языческому обычаю, но что Он благоволил и чрез эту статую проявлять чудесное действие благодати Своей. У нас же этот обычай принял гораздо более приличную форму, так что осмеивать его не следует. Этим пусть и закончится наша речь. Бог же истины, наставивший вас на всякую истину и отогнавший от душ наших всякий повод к разногласию и всякий предлог к возмущению, да удостоит нас небесного царствия, единодушно и единомысленно прославляющих Его».

Святейший патриарх (Тарасий) сказал: «стражи кафолической церкви, святые отцы наши, постоянно бодрствующие над мысленными стенами ея, провозгласили (свое мнение об этом предмете). Они отогнали всякое нестро-ение и пустословие и сохранивши ее нерассеянною, прогнали все полчища неприятелей и мечем духа уничтожили как древние ереси, так и заблуждение новой лжи, изобретенной порицателями христиан. Итак скажем все в один голос вместе с учителем своим, божественным апостолом Павлом: Христос есть мир наш, сотворивый обоя едино (Ефес. 2, 14). Ему подобает слава, честь и поклонение со Отцом и Всесвятым и Благим и Животворящим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Святой собор провозгласил: «да исправят нас учения богоглаголивых отцов. Почерпая из них, мы напоились истиною; следуя им, мы прогнали ложь; быв научены ими, мы с любовию приемлем честные иконы. Отцы проповедуют, а мы остаемся послуншыми чадами и хвалимся пред лицем матери преданием кафолической церкви. – Веруя во единого Бога, в Троице покланяемого, мы с любовию принимаем честные иконы, а непринимающие этого учения да будут под анафемою; думающие не так да будут далеко изгнаны из церкви. Мы следуем древнему законоположению кафолической церкви. Мы соблюдаем заповеди отцов. Мы анафематствуем как прибавляющих что либо, так и отнимающих что-либо (в учении) кафолической церкви. Мы анафематствуем привзошедшее нововведение обвинителей христианских. Мы с любовию принимаем честные иконы. Не так мыслящих мы подвергаем анафеме. Обвинителям христиан, или преследователям икон анафема! Применяющим изречения божественного писания, направленные против идолов, к честным иконам, анафема! Непринимающим с любовию святых и честных икон анафема! Называющим священные и честные иконы идолами анафема! Говорящим, что христиане прибегают к иконам, как к богам, анафема! Тем, кои держатся одних и тех же мыслей с позорящими и бесчестящими честные иконы, анафема! Говорящим, что иной, кроме Христа Бога нашего, избавил нас от идолов, анафема! Осмеливающимся говорить, что христианская церковь когда либо принимала идолов, анафема»!

Когда были провозглашены вышеизложенные анафемы, Святой собор устами Евфимия епископа сардийского провозгласил нижеизложенное:

«Святые отцы наши, исполняя божественное повеление Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, не скрывали под сосудом дарованного Им (I. Хр.) светильника божественного знания, но ставили его на подсвечнике самого полезного дела – учительства, чтобы он светил всем находящимся в дому, то есть, рожденным в кафолической церкви, дабы кто-либо из благочестиво исповедующих Господа не наткнул когда-либо своей ноги на камень еретического злословия. Они изгоняют всякое заблуждение еретическое, а всякий гнилой член, если он заболеет неизлечимо, отсекают. Имея веялку, они очищают гумно; при этом пшеницу, то есть, питательное слово, укрепляющее сердца человеческие, они складывают в кладовой кафолической церкви, а плевелы еретического злословия сожигают огнем неугасимым. Потому и в тот Святой и вселенский собор, вторично созванний по благоволению Божию и по распоряжению благочестивых и благовернейших наших императоров, Ирины – этой новой Елены, и нового Константина, богохранимого отпрыска ея, в этой славной митрополии Никее, и прочитавши и обсудивши учение преславных и блаженных отцов наших, прославляет того же Бога, Который и им даль слово для нашего научения и для усовершенствования кафолической и апостольской церкви. А тем, кои думают несогласно с ними, но стараются настоящую истину затенить своим нововведением, они непрестанно повторяют псаломское изречение: сколько зла измыслили враги на святого Твоего и как похвалялись говоря: пет учителя, который выяснил бы, что мы искажаем слово истины. Мы же, во всем держась учения этих богоносных отцов наших, проповедуем это учение едиными устами и единым сердцем, ничего не прибавляя и ничего не убавляя из того, что предано нам; а напротив утверждаемся и укрепляемся в нем. Мы исповедуем и учим так, как определили и утвердили святые и вселенские шесть соборов. И веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, единородного Сына и Слово Его, чрез Которого все произошло. И в Духа Святого, Господа животворящего, единосущного и совечного Отцу и Сыну Его, Который имеет одно с ним начало, – в Троицу несотворенную, нераздельную, непостижимую, неописуемую, Которой одной надлежит божеское служение, и поклонение и почитание; во едино божество, едино господство, одну власть, одно царство и силу; в Троицу, Которая, будучи нераздельною, разделяется по ипостасям и, будучи раздельною (по ипостасям), соединяется по существу. Исповедуем также, что единый из этой святой и единосущной Троицы, Господь наш Иисус Христос, истинный Бог, в последок дней воплотился нашего ради спасения и вочеловечился и спас род наш посредством спасительного домостроительства, страданий, смерти и восшествия на небо, и освободил нас от заблуждения идольского и, как говорит пророк, – ни ходатай, ни ангел, но Сам Господь спас нас. И мы, следуя за Ним и усвоив себе голос Его, громогласно взываем: не собор, не императорская власть, не богоненавистное злоумышление спасли нас от идольского заблуждения, как пустословил иудейский синедрион, самонадеянно выступивший против святых икон. Но спас нас и освободил от идольского заблуждения Сам Господь славы, вочеловечившийся Бог. Итак Ему слава, Ему честь, Ему благодарение, Ему похвала, Ему величание, Ему принадлежит искупление и спасение; Он один может вполне спасти, из смертных же людей никто. – Сам Он исполнил на нас, чрез домостроительство воплощения, предвозвещенные пророками изречения, когда пришел для нас конец веков. Он жил с нами и ходил и истребил на земле имена идолов, как уже написано. С любовию принимаем также и Господни и апостольские и пророческие изречения, которыми мы научены почитать и превозносить во первых истинную Богородицу, высшую всех небесных сил, а также и святые и ангельские силы, блаженных и всеславных апостолов и пророков, славных и победоносных, подвизавшихся за Христа, мучеников, святых и богоносных учителей и всех преподобных мужей, а равно и просить их ходатайства, так как они могут нас приближать к Богу, Всецарю всех, конечно если мы будем соблюдать Его заповеди и будем стараться жить добродетельно. С любовию также приемлем мы и изображение честного и животворящего креста и святые останки святых; святые же и честные иконы допускаем, с любовию принимаем и объемлем, согласно древнему преданию святой кафолической церкви Божией, то есть святых отцов наших, которые и сами их принимали и постановили, чтобы они находились во всех святейших церквах Божиих и на всяком месте владычества Божия. Эти досточтимые и честные иконы, как сказано выше, мы почитаем и с любовию принимаем и почтительно покланяемся им, а именно: иконе великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и непорочной Владычицы нашей и всесвятой Богородицы, от которой Он благоволил воплотиться и спасти и избавить нас от всякой нечестивой и безумной приверженности к идолам, – иконам святых и бесплотных ангелов, потому что они являлись праведным в образе человеческом, – изображениям божественных и всеславных апостолов, богоглаголивых пророков и победоносных мучеников и праведных мужей, чтобы при помощи живописных изображений их можно было приходить к воспоминанию и к памятованию о первообразе и соделаться причастниками какого-либо освящения. Так мудрствовать мы научены и утверждены святыми отцами нашими и их богопреданным учением И слава Богу за неисследимый Его дар, что Он не оставил нас окончательно, не оставил жезла грешных на участке праведных, чтобы праведные не простерли рук своих к беззакониям, но благодетельствовал благим и правым сердцем, как воспел это псалмопевец Давид, с которым и мы воспеваем: уклонившихся на путь лукавства Господь сопричтет с делающими беззаконие. Мир Божий Израилю».

Во имя Господа Иисуса Христа, Петр, Божиею милостию первопресвитер святой кафолической и апостольской церкви Божией и представитель Адриана, святейшего и апостольского папы древнего Рима, принимаю всех возвратившихся от нечестивой ереси порицателей честных икон, согласно учению и преданию святых отцов соглашаюсь со всем, что́ выше изложено, и в одобрение этого подписался.

Петр, Божиею милостию пресвитер и игумен обители святого Саввы и представитель Адриана, святейшего и апостолического папы древнего Рима, принимаю всех возвратившихся от нечестивой ереси порицателей честных икон, согласно учению и преданию святых отцов наших, соглашаюсь со всем, что выше изложено, и в одобрение этого подписался.

Тарасий, Божиею милостию епископ Константинополя, нового Рима, утверждаю, что так именно содержу истину и, охотно принимая все, что выше изложено, подписался.

Иоанн, Божиею милостию пресвитер и патриарший синкел, представитель трех патриарших престолов: александрийского, антиохийского и иерусалимского, сочувствую всему, содержащемуся в вышеизложенном тексте, и, будучи согласен с этим, подписался

Фома, Божиею милостию пресвитер и игумен находящейся в Египте обители святого отца нашего Арсения, представитель трех апостолических престолов: александрийского, антиохийского и иерусалимского, сочувствую всему, что содержится в вышеизложенном тексте, и, будучи с этим согласен, подписался.

Агапий недостойный епископ Кессарии капнадокийской, охотно приняв все, что выше написано, подписался.

Иоанн, епископ ефесский, охотно приняв все, что выше написано, подписался.

Константин, епископ Константии кипрской, согласно вышеизложенному и исповеданному нами учению православной веры, допуская и с любовию принимая священные и честные иконы и охотно покланяясь им, подписался собственноручно.

Феофил, недостойный епископ фессалоникский, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Василий, недостойный епископ Анкиры галатийской, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Лев, епископ Ираклии фракийской, также подписался.

Николай, недостойный епископ кизический, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Евфимий, недостойный епископ сардский, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Петр, недостойный епископ никомидийский, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Илия, грешный епископ острова Крита, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Ипатий, недостойный епископ Никеи вифинской, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Ставракий, епископ халкидонский, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Лев, благодатию Божиею пресвитер святейшей кафолической великой церкви Божией, начальник монастырей и экдик святейшей церкви Божией, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Епифаний, диакон святейшей церкви катанской, что в области сикелской, и представитель Фомы, святейшего архиепископа сардинского. Обыкновенно разумные овцы следуют голосу своих пастырей, как говорит Господь: Мои овцы слушают Моего голоса. Потому и я, следуя правому голосу пастырей, стараюсь следовать по стопам их. Будучи согласен с ними и со всеми прочитанными свидетельствами их, подписался.

Никифор, недостойный епископ диррахийской провинции, что в области иллирийской, охотно принимая все вышенаписанное, подписался.

Николай, инок, игумен и представитель престола тианского, охотно принимая все, что выше написано, подписался.

Даниил, епископ амасийский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Георгий, недостойный пресвитер и представитель престола назианзского, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Константин, епископ гангрский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Никита, епископ клавдиопольский, охотно принимая все выше писанное подписался.

Григорий, смиренный епископ неокессарийский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Григорий, недостойный епископ писинунтский, охотно принимая все выше написанное, подписался.

Феодор, недостойный епископ Мир ликийских, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Евстафий, недостойный епископ Лаодикии фригийской, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Михаил, недостойный епископ синадский, охотно принимая все выше писанное, подписался. Георгий, недостойный епископ Антиохии писидийской, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Феофилакт, недостойный диакон, экзарх и представитель славной митрополии карийской, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Лев, недостойный епископ иконийский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Анастасий, епископ Никополя, – древнего Эпира, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Константин, недостойный епископ пергский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Григорий, пресвитер и представитель престола Траянополя фракийского, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Лев, недостойный епископ родосский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Христофор, недостойный епископ фасидский или трапезунтский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Мануил, недостойный епископ адрианопольский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Николай, недостойный епископ Иераполя фригийского, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Василий, недостойный епископ города Силэя, охотно принимая все вышеописанное, подписался.

Галатон, ничтожный пресвитер и представитель архиепископии сицилийской, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Феофилакт, недостойный епископ евхаитский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Кирилл, инок и представитель Иоанна, епископа готфского. Быв воспитан в апостольской проповеди и преданиях отцов, принимаю то, что́ ныне выше писано, и подписался.

Феодор, недостойный епископ селевкийский, охотно принимая выше писанное, подписался.

Стефан, епископ сугдайский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Антоний, недостойный инок и представитель престола смирнского, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Константин, недостойный епископ ригийский, охотно принимая все выше писанное, подписался.

Иоанн, бедный и грешный инок, представитель досточтимейшего епископа Прокопия, мысля во всем согласно с отцами, подписался.

Феодор, недостойный епископ катанский, желая подражать приверженцам истины и идти по пути учения святых отцов и украшаться истинною славою их, – потому что и я желаю быть причисленным к лику их, – и во всем соглашаясь с тем, чему они учили и что выше написано, подписался.

Иоанн, епископ тавроменийский, во всем следуя учению святых отцов и выше прочитанным свидетельствам их, подписался.

Гавдиос, недостойный епископ мессинский, во всем следуя учению святых отцов и выше прочитанным свидетельствам их, подписался.

Феодор, недостойный епископ панормский, следуя учению и прочитанным свидетельствам св. отцов, подписался.

Константин, недостойный епископ леонтинский, во всем следуя учению св. отцов и выше прочитанным свидетельствам их, подписался.

Стефан, недостойный епископ вивонский, во всем следуя учению святых отцов и выше прочитанным свидетельствам их, подписался. Иоанн, недостойный епископ треокальский, подписался.

Феодор, недостойный епископ таврианский, во всем следуя выше прочитанным свидетельствам святых отцов наших, подписался.

Христофор, недостойный епископ святой Кириаки, во всем следуя учению святых отцов и прежде прочитанным свидетельствам их, подписался.

Василий, недостойный епископ острова липаритского, во всем согласен с вышеприведенным учением святых отцов и подписался.

Феотим, епископ кротонский, во всем согласен с вышеприведенным учением святых отцов и подписался.

Константнн, недостойный епископ каринский, во всем согласен с вышеприведенным учением святых отцов и подписался.

Феофан, епископ лиливейский, тоже.

Феодор, епископ тропейский, тоже.

Сергий, епископ никотерский, тоже.

Феодор, епископ визийский, тоже.

Мавриан, епископ помпеиопольский, тоже.

Иоанн, епископ святой Салонентианы, тоже.

Евстратий, епископ области вифинской, тоже.

Петр, епископ гермийский, тоже.

Иоанн, епископ аркадиопольский, тоже.

Константин, пресвитер и представитель престола севастопольского, тоже. Григорий, пресвитер и представитель Никиты, епископа колонийского, тоже.

Сисинний, епископ парийский, тоже.

Епифаний, епископ милетский, тоже.

Никита, епископ приконнесский, тоже.

Иоанн, пресвитер и представитель Никиты, епископа колонийского, тоже.

Урс, епископ святой церкви аваритианской, тоже.

Евстратий, епископ мефинский, тоже.

Лев, епископ кийский, тоже.

Иоанн, епископ апрский, тоже.

Феофилакт, епископ кипселлский, тоже.

Лаврептий, епископ святой церкви апсаретианской, тоже.

Лев, епископ карпатский, тоже.

Евстафий, епископ кротадский, тоже.

Кириак, епископ (дри) зипарский, тоже.

Лев, епископ месемврийский, тоже.

Григорий, епископ деркский, тоже.

Феодосий, епископ аморийский, тоже.

Иоанн, епископ нисский, тоже.

Георгий, епископ императорских Ферм, тоже.

Георгий, епископ камулианский, тоже.

Сотерих, епископ кискисский, тоже.

Феофилакт, епископ траллский, тоже.

Константин, епископ маставрский, тоже.

Георгий, епископ вриульский, тоже.

Игнатий, епископ принский, тоже.

Константин (Констас), пресвитер и представитель престола агайского, тоже.

Феодосий, епископ нисский, тоже.

Василий, епископ магнезийский, тоже.

Василий, епископ Магнезии мэнандрской, тоже.

Савва, епископ анейский, тоже.

Никифор, пресвитер и представитель гаргарский, тоже.

Григорий, епископ палеопольский, тоже.

Феофан, епископ калойский, тоже.

Лев, епископ алгизский, тоже.

Никодим, епископ евазский, тоже.

Ликаст, епископ варетский, тоже.

Феогний, пресвитер и представитель Филиппа, епископа сийского, тоже. Феофан, епископ левендский, тоже.

Стратоник, епископ кимский, тоже.

Евстафий, епископ эрифрский, тоже Феофил, епископ тимнский, тоже.

Косма, епископ миринский, тоже.

Олвиан, епископ елэйский, тоже.

Пард, фпископ питанский, тоже.

Василий, епископ пергамский, тоже.

Василий, епископ атраммитийский, тоже.

Марин, епископ атандрский, тоже.

Иоанн, епископ асский, тоже.

Лев, епископ фокийский, тоже.

Иоанн, епископ рэдестский, тоже.

Иоанн, епископ панийский, тоже.

Мелхиседек, епископ каллиопольский, тоже.

Феофилакт, епископ хариопольский, тоже.

Леонид, епискои мадитский, или кольский, тоже.

Сисинний, епископ чурульский, тоже.

Фома, епископ лаонийский, тоже.

Григорий, епископ феодоропольский, тоже.

Сисинний, епископ халкидонский, тоже.

Вениамин, епископ лизикский, тоже.

Иоанн, епископ врисейский, тоже.

Спиридон, епископ древних Кифров, тоже.

Евстафий, епископ гольский, тоже.

Феодор, епископ китийский, тоже.

Георгий, епископ тримифунтский, тоже.

Александр, епископ амафунтский, тоже.

Константин, епископ илиопольский, тоже.

Синесий, епископ нисский, тоже.

Феофил, епископ анастасиопольский, тоже.

Лев, епископ минзский, тоже.

Петр, епископ аспонский, тоже.

Анфим, епископ веринонольский, тоже.

Михаид, епископ мелитопольский, тоже.

Сисинний, епископ адрапийский, тоже.

Феодор, епископ гермский, тоже.

Василий, епископ адранофирский, тоже.

Лев, епископ пиманинский, тоже.

Симеон, епископ окский, тоже.

Стратегий, епископ дарданский, тоже.

Иоанн, епископ лампсакский, тоже.

Феодот, епископ палатский. тоже.

Лев, епископ троадский, тоже.

Никита, епископ илэйский, тоже.

Феодор, епископ авидский, тоже.

Лев, епископ траколский, тоже.

Анастасий, епископ трипольский, тоже.

Иоанн, епископ тавальский, тоже.

Стефан, епископ салский, тоже.

Стефан, епископ силандский. тоже.

Николай, епискои перикомматский, тоже.

Исой, пресвитер и представитель престола фиатирского, тоже. Иоанн, епископ сетский, тоже.

Константин, епископ акрасский, тоже.

Феофан, епископ лимэйский, тоже.

Михаил, епископ стратоникийский, тоже.

Ликаст, епископ филадельфийский, тоже.

Михаил, епископ сталлский, тоже.

Григорий, епископ гордский, тоже.

Иоанн, епископ далдский, тоже.

Евстафий, епископ иркэнский, тоже.

Иосиф, епископ атталийский, тоже.

Феопист, епископ ермокапелийский, тоже.

Захария, епископ иерокесарийский, тоже.

Михаил, епископ керасский, тоже.

Давид, епископ еленопольский, тоже.

Кирион, епископ лофский, тоже.

Василий, пресвитер и представитель даскилийский, тоже.

Феофилакт, епископ аполлониадский, тоже.

Константин, епископ Кесарии вифинской, тоже.

Георгий, епископ василинопольский, тоже.

Лев, епископ неокессарийский, или аристский, тоже. Никифор, епископ адранский, тоже. Феодор, епископ прусский, тоже.

Епифаний, фпископ лампский, тоже.

Феодор, епископ ирафеопольский, тоже.

Анастасий, епископ кносский, тоже.

Мелитон, епископ кидонийский, тоже.

Лев, епископ кисамский, тоже.

Феодор, епископ сувритский, тоже.

Лев, епископ фоникский, тоже.

Иоанн, епископ аркадийский, тоже.

Епифаний, епископ елевфернский, тоже.

Фотин, епископ кантанский, тоже.

Сисинний, епископ херсонесский, тоже.

Григорий, пресвитер и представитель престола кефалленийского, тоже. Филипп, епископ керкирейский, тоже.

Антоний, епископ тризенский, тоже.

Петр, епископ монемвасийский, тоже.

Гавриил, епископ эгинский, тоже.

Лев, епископ поремский, тоже.

Филипп, епископ орейский, тоже.

Лев, епископ закинфский, тоже.

Лев, епископ линойский, тоже.

Никита, епископ меллский, тоже.

Неофит, епископ гордосервский, тоже.

Иоанн, епископ тенисский, тоже.

Лев, епископ аспендский, тоже.

Константин, (Констас), епископ зельский, тоже.

Григорий, епископ синопский, тоже.

Марин, диакон и представитель Феодора, епископа андрапского, тоже. Андроник, пресвитер и представитель Иоанна, епископа залихского, тоже.

Константин (Констас), епископ сасимский, тоже.

Григорий, епископ амастрский, тоже.

Ираклий, епископ юнопольский, тоже.

Никита, епископ дадиврский, тоже.

Феофан, епископ сорский, тоже.

Иоанн, епископ ираклийский, тоже.

Феофил, епископ прусиадский, тоже.

Константин, епископ кратийский, тоже.

Никита, епископ ризэйский, тоже.

Константин, епископ полемонийский, тоже.

Феодор, епископ команский, тоже.

Иоанн, епископ керасунтский, тоже.

Никифор, (Епифаний), епископ кланейский, тоже.

Лев, епископ трокнадский, тоже.

Иоанн, диакон и представитель престола фасилидского, тоже.

Феодор, епископ пиннарский, тоже.

Стефан, епископ кануйский, тоже.

Анастасий, епископ патрский, тоже.

Георгий, епископ насский, тоже.

Константин, епископ капдикский, тоже.

Лев, епископ коридалский, тоже.

Никодим, епископ сидимский, тоже.

Лев, епископ лимирский, тоже.

Константин, епископ тлонский, тоже.

Петр, диакон и представитель престола оринандского, тоже.

Стефан, епископ араксский, тоже.

Георгий, епископ иниандский, тоже.

Константин, епископ комбский, тоже.

Ставракий, епискол зенопольский, тоже.

Григорий, епископ цибирский, тоже.

Василий, епископ табский, тоже.

Дорофей, епископ неапольский, тоже.

Константин, епископ алабандский, тоже.

Давид, епископ ясский, тоже.

Сергий, епископ варгилийский, тоже.

Григорий, епископ Ираклии латомской, тоже.

Иоанн, епископ мивдский, тоже.

Ставракий, епископ стадийский, тоже.

Григорий, епископ стратоникийский, тоже.

Никита, диакон и представитель престола галикарнасского, тоже. Михаил, епископ хзретопский, тоже.

Панталеон, епископ валентинский, тоже.

Георгий, епископ пелтский, тоже.

Христофор, епископ антанасский, тоже.

Лев, епископ евменийский, тоже.

Филипп, епископ транопольский, тоже.

Лев, епископ алейский, тоже.

(Павел, епископ акмонийский, тоже.

Григорий, епиекоп тименутевский, тоже).

Никифор, епископ луиденский, тоже.

Георгий, епископ аптийский, тоже.

Иоанн, епископ сивейский, тоже.

Захария, епископ трапезопольский, тоже.

Лев, епископ севастийский, тоже.

Феофилакт, пресвитер и представитель престола Георгия, епископа ипсского, тоже.

Константин, епископ евкарпийский, тоже.

Андрей, епископ кедисосский, тоже.

Досифей, епископ псонунтский или колоссайский, тоже.

Константин, епископ коттиайский, тоже.

Никита, епископ наколийский, тоже.

Лев, епископ докимийский, тоже.

Иоанн, пресвитер и представитель престола екторийского, тоже.

Михаил, епископ иерапольский, тоже.

Николай, епископ фитийский, тоже.

Феофилакт, епископ киннаборейский, тоже.

Дамиан, епископ мирский, тоже.

Христофор, епископ примисский, тоже.

Никита, епископ августопольский, тоже.

Георгий, епископ мидаейский, тоже.

Константин, епископ амбладский, тоже.

Стефан, епископ и представитель престола острского, тоже.

Григорий, пресвитер и представитель престола города Полибаты, тоже.

Сисинний, епископ филомелийский, тоже.

Михаил, епископ папский, тоже.

Сисинний, епископ Апамии киботской, тоже.

Константин, епископ команский, тоже.

Никифор, епископ ададский, тоже.

Петр, епископ тотиасский, тоже.

Феодоссий, епископ сигаласский, тоже.

Лев, епископ барский, тоже.

Петр, епископ селевкийский, тоже.

Никифор, епископ флогский, тожф.

Марин, епископ магидский, тоже.

Лев, епископ андидский, тоже.

Стефан, епископ паннасский, тоже.

Вардан, епископ доарский, тоже.

Евстратий, епископ дебелтский, тоже.

Евфимий, епископ созопольский, тоже.

Феодосий, епископ будгарофигский, тоже.

Георгий, епископ плотинопольский, тоже.

Василий, епископ перверэйский, тоже.

Михаил, епископ памфилский, тоже.

Рувим, епископ скопелский, тоже.

Сисинний, епископ гариелский, тоже.

Каллист, епископ города Евдокиады, тоже.

Константин, епископ лигинский, тоже.

Иоанн, епископ кудрулский, тоже.

Феодор, епископ кримнский, тоже.

Константин, епископ адрианский, тоже.

Феофил, епископ хийский, тоже.

Галатий, епископ мелский, тоже.

Сергий, епископ лерский, тоже.

Манзоп, епископ диокесарийский, тоже.

Евстафий, епископ келендерейский, тоже.

Захария, епископ города Каранбунеа, тоже.

Сисинний, епископ мосбадский, тоже.

Евстафий, епископ ламский, тоже.

Феодор, епископ германикопольский, тоже.

Сисинвий, епископ сикский, тоже.

Константин, епископ далисандский, тоже.

Лев, епископ сибелский, тоже.

Стефан, епископ города Филадельфии, тоже.

Евдоксий, пресвитер, инок и представитель престола метеллопольскаго, тоже.

Константин, епископ андрский, тоже.

Евстафий, епископ тенский, тоже.

Феодор, епископ кадский, тоже.

Михаил, епископ тивериапольский, тоже.

Константин, епискои анкирский, тоже.

Иоанн, епископ азанский, тоже.

Феофилакт, епископ мосинский, тоже.

Василий, епископ дионисиопольский, тоже.

Стефан, епископ синайский, тоже.

Савва, архимандрит и игумен обители студийской, тоже.

Григорий, игумен ормиздский, тоже.

Симеон, игумен хорский, тоже.

Иоанн, игумен пагурийский, тоже.

Евстафий, игумен максиминский, тоже.

Иосиф, игумен и архимандрит ираклийский, тоже.

Фома, инок и представитель Иоанна, игумена хенолаккского, тоже.

Платон, игумен и архимандрит саккодеонский, тоже.

Феодор, игумен и архимандрит пандский, тоже.

Макарий, игумен и архимандрит вардский, тоже.

Стратегий, инок святого Сиона, тоже.

Григорий, игумен Гиацинфский, тоже.

Иосиф, игумен акемитский, тоже.

Михаил, игумен святого Петра, тоже.

Феодор, игумен и архимандрит бодский, тоже.

Феофилакт, инок кафский, тоже.

Константин, игумен калаврский, тоже.

Антоний, игумен дийский, тоже.

Иларий, игумен флорский, тоже.

Никита, игумен святого Александра, тоже.

Феодор, игумен ксероцинский, тоже.

Никита, игумен гудильский, тоже.

Никита, игумен святого Илии, тоже.

Феоктист, игумен авлетский, тоже.

Констас, игумен святого Кирика, тоже.

Стефан, игумен кареонский и архимандрит, тоже.

Никифор, игумен святые Богородицы, тоже.

Феофилакт, игумен святого Илии, тоже.

Иоанн, игумен хенолаккский, тоже.

Павел, игумен вистильский, тоже.

Стефан, игумен святого Кирика, тоже.

Лазарь, игумен святого Автонома, тоже.

Игнатий, игумен сикейский, тоже.

Григорий, игумен каллистратский, тоже.

Григорий, игумен монагрский, тоже.

Сисинний, игумен аритский, тоже.

Анастасий, игумен карнейский, тоже.

Ваан, игумен и архимандрит фермский, тоже.

Петр, игумен омерикский, тоже.

Стефан, игумен фермизский, тоже.

Фома, игумен гиерагафский, тоже.

Феофилакт, игумен каеодский, тоже.

Никифор, игумен святого Андрея, тоже.

Давид, игумен святого Фирса, тоже.

Лев, игумен святого Георгия келлийского, тоже.

Иоанн, игумен лаккский, тоже.

Лев, игумен левкский, тоже.

Григорий, игумен агаврский, тоже.

Исидор, игумен латрский, тоже.

Досифей, игумен мнемосинский, тоже.

Никифор, игумен святого Сергия мидиционского, тоже.

Феодор, игумен аморийский, тоже.

Феодор, игумен атрактский, тоже.

Константин, игумен святых трех отроков, тоже.

Иоанн, игумен циладский, тоже.

Антоний, игумен додекатронский, тоже.

Павел, игумен агнийский, тоже.

Павел, игумен святого Петра пиманинского, тоже.

Евхимон, игумен кризский, тоже.

Манарис, игумен псародский, тоже.

Епифаний, игумен паранандский, тоже.

Антоний, игумен перистереонский, тоже.

Давид, игумен святого Георгия, тоже.

Иоанн, игумен святого Зотика, тоже.

Агапий, игумен святого Фирса, тоже.

Даниил (Гавриил), игумен святых апостолов в Магнезии, тоже.

Феодосий, игумен святой Богородицы в Перизетах, тоже.

Каллист, игумен различных монастырей кипрских, тоже.

Феофилакт, игумен бордский, тоже.

Феодор, игумен лимбский, тоже.

Констас, игумен иппский, тоже.

Георгий, игумен домницкий, тоже.

Евфимий, игумен оксибетский, тоже.

Антоний, игумен узийский, тоже.

Василий, игумен святого Андрея, тоже.

Филипп, игумен беомский, тоже.

Василий, игумен святые Богородицы в Ортицидах, тоже.

Акакий, инок святого Ореста, тоже.

Иоанн, игумен Спасителя, тоже.

Петр, инок и иредставитель целларийский, тоже.

Захария, игумен сандейский, тоже.

Феофил, инок и представитель игумена святые Богородицы в Фот-нах, тоже.

Кирик, игумен долокомский, тоже.

Сергий, игумен гермийский, тоже.

Иоанн, пресвитер святого Сергия гермийского, тоже.

Никита, игумен октайский, тоже.

Антоний, игумен аккаборский, тоже.

Петр, игумен платанийский, тоже.

Марк, игумен святого Иоанна Богослова, тоже.

Лев, игумен святые Богородицы салдальской, тоже.

Константин, игумен святого Стефана антипсилийского, тоже.

Феодор, инок и представитель Феодота, игумена святой Богородицы калокетской, тоже.

Евтихиан, инок каллистратский, тоже.

Феодот, инок святой Богородицы епиканзской, тоже.

Иоанн, инок и представитель Стефана, игумена бонисского, тоже. Каллист, инок тоже монастыря бонисского; тоже.

Никита, игумен монастыря святой Богородицы, что в Кастре тий-ском, тоже.

Самуил, инок архангела Гавриила, тоже.

Феодосий, игумен святые Троицы, тоже.

Иоанн, инок и представитель Стратегия, игумена святой Богородицы, тоже.

Иларион, инок святой Богородицы целлийской, тоже.

Феодосий, инок святого Феодора сикундского, тоже.

Павел, игумен святой Богородицы тоже.

Лев, игумен святого Кириака, тоже.

Епифаний, игумен святой Богородицы лнмнской, тоже.

Георгий, игумен святой Богородицы, тоже.

Косма, игумен святой Богородицы парадисской, тоже.

Евхимон, инок Спасителя близ Биранка, тоже.

Варда, игумен и архимандрит прусиадский, тоже.

Петр, игумен святых апостолов в Кастропротиле, тоже.

Василий, инок святой Богородицы в Аморее, тоже.

Василий, пресвитер монастыря оксипетрского, тоже.

Филипп, игумен евменийский, тоже.

Василий, игумен святого Лукиана, тоже.

Феофилакт, игумен Пегадия, тоже.

Анфим, инок псамафский, тоже.

Михаил, игумен святого мученика Георгия, тоже.

Христофор, игумен канделский, тоже.

Николай, игумен кенургский, тоже.

Сисинний, игумен лифииский, тоже.

Фома, инок мосинский, тоже.

Михаил, инок и представитель игумена монастыря святой Богородицы пиргской, тоже.

Григорий, игумен святой Богородицы символьской, тоже.

Иоанн, игумен святой Богородицы рудской, тоже.

Констас (Косма), игумен святого Петра идендрского, тоже.

Симеон, игумен святой Богородицы аврамитской, тоже.

Григорий, игумен святого Климента, тоже.

Феогнис, игумен святого апостола Тимофея на острове Крите, тоже.

Иоанн, игумен святого мученика Феодора, тоже.

Феодосий, игумен святой Богородицы, тоже.

Петр, игумен святого Иоанна Богослова на острове Крите, тоже.