ДЕЯНИЕ ВТОРОЕ СВЯТОГО ХАЛКИДОНСКОГО СОБОРА

В консульство государя нашего Маркиана, постоянного Августа, и того, кто будет объявлен, на шестой день октябрьских ид, в Халкидоне, составился собор, по (благодати Божией и) повелению благочестивейшего и благоверного государя нашего Маркиана, постоянного Августа, при собравшихся в святой церкви святой мученицы Евфимии славнейших сановниках, а именно: при знатнейшем и славнейшем главном военачальнике, бывшем консуле и патрицие, Анатолие, – и при знатнейшем и славнейшем префекте преторий Палладие, – и при знатнейшем и славнейшем префекте города Тациане, – и при знатнейшем и славнейшем придворном чиновнике Винкомале, – и при знатнейшем и славнейшем (бывшем) придворном чиновнике Марциале, – и при знатнейшем и славнейшем начальнике императорской гвардии Спорацие³³⁴, – и при знатнейшем смотрителе за императорскими угодьями и частными доходами Генефлие; – а также при славнейшем (и знаменитейшем) сенате, то есть – при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте преторий, бывшем консуле и патриции, Флоренцие, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем консуле и патриции, Сеннаторе, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем придворном чиновнике, бывшем консуле и патриции, Номе³³⁵, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте, бывшем консуле и патриции, Протогене, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте, Зоиле, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте города, Феодоре, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте города, Аполлоние, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем обер-камергере, Романе, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте Иллирика, Феодоре³³⁶, – и при знатнейшем и славнейшем, бывшем префекте преторий Константине, – и при знатнейшем (и славнейшем), бывшем обер-камергере, Артаксе³³⁷. Составился же Святой и вселенский собор, когда, по высочайшему повелению, собрались в городе Халкидоне:

Пасхазин и Луценций, почтеннейшие епископы, и Бонифатий, (благочестивейший) пресвитер, которые занимали место святейшего и боголюбезнейшего архиепископа древнего Рима Льва, и

Анатолий, святейший архиепископ славного Константинополя, нового Рима,

и прочие святейшие и почтеннейшие епископы, а именно³³⁸:

Максим Антиохийский, (в Сирии); Стефан Ефесский;

Петр Коринфский; Елевферий Халкидонский; Диоген Кизический;

Квинтилл Ираклийский (в Македонии), занимавший место Анастасия Фессалоникского;

Лукиан Бизский, занимавший место Кириака, (епископа) Ираклии Фракийской;

Флоренций Сардийский (в Лидии); Евномий Никомидийский;

Евсевий и Константин, пресвитеры, занимавшие место Анастасия, (епископа) Никейского;

Мелетий Ларисский, занимавший место Домна, (епископа) Апамеи второй³³⁹;

Амфилохий Сидский (в Памфилии);

Юлиан Косский, занимавший также место апостольского престола:

Феодор Тарсский; Кир Аназаврский (во второй Киликии);

Константин Бострский; Фотий Тирский (в Финикии); Феодор Дамаскский;

Нонн Едесский (в Сирии); Симеон Амидский (в Месопотамии);

Иоанн Севастийский (в Армении); Селевк Амасийский;

Константин Мелитинский (в Армении);

Патрикий Тианский (во второй Каппадокии); Петр Гангрский;

Фотин архидиакон, занимавший место Дорофея (епископа) Неокесарийского;

Роман Мирский (в Ликии); Критониан Афродисийский, в Карии;

Нунехий Лаодикийский (в спокойной Фригии); Мариниан Синнадский;

Онисифор Иконийский; Иергамий Антиохийский, в Писидии;

Епифаний Пергский (в Памфилии);

Аттик Никопольский (в древнем Эпире);

Мартирий Гортинский (в Крите); Лука Диррахийский;

Константин Димитриадский, занимавший место Вигилянция, епископа Лариссы Фессалийской;

Франкион Филиппопольский (во Фракии);

Василий Траянопольский (в Родопе); Севастиан Веррийский в Македонии;

Феоктист Веррийский в Сирии; Геронтий Селевкийский (в Сирии);

Евсевий пресвитер, занимавший место Макария (епископа) Лаодикийского, в Сирии;

Евсевий Дорилейский; Савва Палтский (в первой Сирии);

Софроний Константинский; Патрикий Неокасарийский;

Мара Аназарвский³⁴⁰; Роман³⁴¹ Халкидский;

Евстафий Беритский (в Финикии); Леонтий Аскалонский (в Палестине);

Аниан Капитолийский; Зевенн Пеллский; Иоанн Тивериадский:

Антиох Аркский; Вирилл Аильский; Арета Елусский (во второй Палестине);

Мусоний Сигорский³⁴² (в Палестине); Панкратий Ливиадский;

Зосим Миноидский; Полихроний Антипатридский; Иоанн Гадирский³⁴³;

Павел Анфидонский; Фотий³⁴⁴ Лиддский; Руфин Вивлский;

Ираклий Азотский; Маркиан Герарский; Стефан Иамнийский (в Палестине);

Епиктет Диоаклитианопольский; Роман Евдоксиопольский;

Феодор Клавдиопольский, в Исаврии; Юлиан Келендерийский (в Исаврии);

Епифаний Кестрийский; Элиан Селинунтский; Гаий Суедрский;

Аммоний Иотапский; Матал Филадельфийский;

Марк Арефузский (во второй Сирии); Тимофей Валанейский;

Евсевий Селевковильский; Евтихиан Епифанийский (во второй Сирии);

Павел Мериамнский³⁴⁵; Лампадий Рафанэйский;

Александр Севастийский (в Киликии); Филипп Аданский;

Ипатий Зефирийский; Феодор Августский; Юлиан Росский;

Полихроний Епифанийский (во второй Киликии);

Иоанн Флавийский (в Киликии);

Индим Иринопольский (во второй Киликии);

Софроний хорепископ, занимавший место Вассиана (епископа) Мопсуестского;

Прокл Адранский; Евлогий Филадельфийский (в Аравии);

Феодосий Канофский³⁴⁶; Ормизд Филиппопольский (в Аравии);

Домнин³⁴⁷ Сидонский; Феодор Трипольский (в первой Финикии);

Олимпий Панейский; Фома Порфиреонский; Порфирий Вотрийский;

Порфирий архидиакон, занимавший место Урания, епископа Емесского (в ливанской Финикии);

Иосиф Илиопольский (в ливанской Финикии);

Иордан Авильский (в Сирии); Валерий Лаодикийский (в Финикии);

Фома Еворийский; Феодорит Киррский; Руфин Самосатский;

Иоанн Германикийский; Тимофей Долихский; Еволкий Зевгматский;

Афанасий Пергский³⁴⁸; Зевенн Мартиропольский;

Каллиник Апамейский (в Вифинии); Каюма³⁴⁹ Маркопольский;

Иоанн Каррский; Авраамий Керкисийский; Левкадий Мизский³⁵⁰;

Иоанн (епископ) народа сарацинского;

Ной Кифский (крепости на острове); Иоанн Полемонийский;

Грациан³⁵¹ Керасунтский; Юлиан Тавийский;

Мелиффонг Илиопольский³⁵²; Иперехий Аспонский; Акакий Киннский;

Евфрасий Лаганийский; Кекропий Севастопольский;

Иоанн Никопольский (в первой Армении); Аттик Зильский;

Антиох Синопский;

Евхарий диакон, занимавший место Паралия (епископа) Андрапского (при Геллеспонте);

Павел пресвитер, занимавший место Урания (епископа) Иворского³⁵³;

Акакий Ариарафийский; Ираклий Команский;

Аделфий хорепископ, занимающий место Адолия (епископа) Арависского;

Евфроний пресвитер, занимавший место Домна (епископа) Кукузского;

Отреий пресвитер, занимавший место Иоанна (епископа) Аркского;

Феодосий Назианский (во второй Каппадокии);

Аристомах Кодонийский (во второй Каппадокии); Рин Юнопольский³⁵⁴;

Епифаний пресвитер, занимавший место Эферия³⁵⁵ (епископа) Помпейопольского;

Филотим пресвитер, занимавший место Фемистия (епископа) Амастридского (в Понте);

Феодор Ираклийский (в Понте);

Евлогий пресвитер, занимавший место Генефлия (епископа) Кратийского;

Пелагий пресвитер, занимавший место Феофила (епископа) Адрианопольского;

Елпидий Фермский; Акила Евдоксийский; Мисгирий Амморийский;

Лонгин Оркистский; Докимасий Маронийский (в Родопе);

Серен Максимианопольский, в Родопе; Еферих Смирнский (в Асии);

Евсевий Клазоменский; Кириак Эгейский (в Асии); Мама Анинифский;

Леонтий Магнезийский, при Меандре; Коинт³⁵⁶ Фокийский;

Прокл Аргизский; Фома Авлиокомский; Олимпий Феодосиопольский;

Филипп Неавльский (Новодворский); Руфин Вриульский;

Маркеллин Митропольский; Исаия Елаитский; Таврин³⁵⁷ Феодосиопольский;

Юлиан Ипэпский; Есперий Питанский; Протерий Мирринский (в Асии);

Василик Палеопольский; Мэоний Нисский (в Асии); Петр Дарданийский;

Фалассий Парийский (при Геллеспонте);

Давид Адрианский (при Геллеспонте);

Евлалий Пионский³⁵⁸ (при Геллеспонте);

Пионий Троадский (при Геллеспонте); Стефан Пимианитский³⁵⁹;

Феосевий Илийский (при Геллеспонте); Ермий Авидский (при Геллеспонте);

Даниил Лампсакский; Патрикий Адрианофирский (при Геллеспонте); Менекрат Керасский;

Коссиний Иерокесарийский, занимавший место Андрея, (епископа) Сатальского;

Илия Вландский; Поликарп Травальский³⁶⁰ (в Лидии);

Патрикий Акрахский³⁶¹; Павел Трипольский (в Лидии);

Алмахий Зевгский³⁶²; Левкий Аполлонофанский; Гемелл Стратоникийский;

Алкимид Силандский (в Лидии); Дионисий Атталийский (в Лидии);

Николай Акарасейский, занимавший также место Стефана (епископа) Ливирского³⁶³ (в Ликии);

Зинодот Термисский³⁶⁴; Фронтон Фасилитский; Филипп Валвурейский;

Феодор Антифелльский; Леонтий Араксский (в Ликии);

Антипатр Капийский³⁶⁵ (в Ликии); Андрей Троглский³⁶⁶;

Роман Вудитский³⁶⁷; Никий Мегарский; Афанасий Опунтский (в Ахаии);

Домнин Платейский; Онисим Аргосский; Марк Еврийский³⁶⁸;

Перегрин Финикский (в Элладе);

Евтихий Адрианопольский (в древнем Энире);

Кладей Анхиасмский³⁶⁹ (в древнем Эпире);

Сотирих Керкирский (в древнем Энире);

Дионисий Антиохийский (в Карии); Иоанн Алиндский;

Флакилл Иасский³⁷⁰; Папий Еризский; Дионисий Ираклийский, при горе Латме;

Менандр Ираклийский, на Сардике³⁷¹;

Евпифий Стратоникийский, (в Карии); Иоанн Амизонский (в Карии);

Тинханий Аполлонийский (в Карии); Феодорит Алавандский;

Иоанн Книдский (в Карии);

Юлиан пресвитер, занимавший место Каландиона (епископа) Галикарнасского;

Даниил Косский³⁷²; Модест Севастский; Павел Аристийский;

Евлалий Сивлийский; Харитон Дионисиопольский;

Геннадий Акмонейский (в спокойной Фригии);

Фома Феодосиопольский (в спокойной Фригии);

Геннадий Моссинский; Евандр Диоклийский; Геронтий Василинопольский;

Алфий Миндский (в Карии);

Феоктист³⁷³ пресвитер, занимавший место Зотика (епископа) Ариасского;

Мирф³⁷⁴ Евландрский; Лукиан Ипсский (в Фригии);

Филипп Лисийский; Епифаний Мидэйский; Аверкий Иерапольский (в Фригии);

Кириак Евкарпийский; Евстохий Докимийский (в Фригии);

Акила Авлокрский; Василий Наколийский; Стратигий Поливотский;

Неоптолем Корнский; Павел Дервийский (в Фригии);

Плутарх Листрский; Евгений Каннский; Руф Сидский;

Тиранн Омонадский; Ахолий Ларандский; Евтропий Ададский;

Павел Филомилийский; Павлин Апамейский (в Писидии);

Феотекн Тирайский³⁷⁵; Еортикий Митропольский³⁷⁶ (в Писидии);

Флоренций Адрианопольский; Кир Синиадский;

Ливаний Паралайский (в Ликаонии); Александр Селевкийский (в Писидии)

Олимпий Созонольский (в Писидии); Фронтиан Сагаласский³⁷⁷;

Вассона Неапольский;

Адил хорепископ, занимавший место Мессалина (епископа) Лаодикийского;

Сотир Феодосианский, занимавший место Илиодора (епископа) Амафунтского и Проехия (епископа) Арсинойского;

Епафродит Тамисский, занимавший место Дидима (епископа) Лапифского;

Дионисий диакон, занимавший место Фотина (епископа) Хитрского;

Иоанн Мессинский (в Ахаии);

Евелпист хорепископ, занимавший место Флоренция, епископа Тенедосского;

Офелим Тегейский (в Элладе); Ириней Навпактский;

Кирилл Орейский³⁷⁸; Геннадий Кносский; Евсевий Аполлонийский³⁷⁹;

Димитрий Лаппский³⁸⁰; Евфрат Елевфернский (в Крите);

Хрисогон пресвитер, занимавший место Павла (епископа) Катанского³⁸¹;

Созон Фиппипийский (в Македонии);

Евсевий Довирский³⁸² (в первой Македонии);

Максимин Серрский (в первой Македонии);

Николай Стовский (во второй Македонии);

Дарданий Варгальский; Гонорат Фасский (в Элладе);

Феофил Ариасский; Неон Силийский³⁸³; Феодот Лисинейский;

Мара Кодрильский³⁸⁴; Павел Пугльский; Маркеллин Исиндский;

Македоний Мадитский³⁸⁵; Евдоксий Етеннский; Евгений Котеннский;

Маркеллин³⁸⁶ Кораллийский; Петр Ехинейокий; Аврелий Афрский;

Одроин³⁸⁷ Коракисийский; Евстафий (епископ) народа сарацинского;

Рестикиан³⁸⁸ Афрский;

И когда все сели пред решеткою Святого алтаря, знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитейший сенат сказали: «В предыдущее собрание происходило исследование об осуждении Флавиана, блаженной памяти, и Евсевия, почтеннейшего епископа; и всем вам было очевидно, как справедливо и последовательно происходило это исследование. И оказалось тогда, что они были осуждены жестоко и несправедливо. Итак, что́ показалось нам нужным сделать по этому предмету, вам тогда же было явно из разговоров. А ныне должно исследовать, рассуждать и стараться о том, чтобы утвердить истинную веру, ради которой преимущественно и составился собор. Вы знаете, что дадите отчет Богу, каждый из вас, и за свою душу, и за всех нас, которые желаем, чтобы и учение о предметах веры было правильное, и всякое сомнение было устраняемо единомыслием, единославием и согласным изложением и учением всех святых отцов. Поэтому потщитесь без страха, без угодливости и вражды изложить веру в чистоте, так чтобы и те, которые оказываются мудрствующими неодинаково со всеми, снова приведены были познанием истины к единомыслию. Мы желаем, чтобы вы знали, что священнейший и благочестивейший государь вселенной и мы соблюдаем православную веру, преданную 318-ю и 150-ю, равно и прочими святыми и славными отцами, и по ней веруем». Почтеннейшие епископы воскликнули: «Другого изложения никто не составляет, и не беремся и не дерзаем излагать. Отцы научили, и изложенное ими сохраняется в письмени; больше этого мы не можем говорить». Кекропий, почтеннейший епископ Севастопольский, сказал: «(Когда) возникло дело Евтихия, образец в отношении к нему дан святейшим архиепископом Рима, и мы следуем ему и все подписались под посланием». Почтеннейшие епископы воскликнули: «Так все мы говорим; довольно того, что́ изложено; другому изложению не следует быть». Славнейшие сановники и знаменитейший сенат сказали: «Если угодно вашему благоговеинству, пусть святейшие патриархи каждой области, избравши каждый по одному или по два из своей области, выйдут на средину и сообща рассудят о вере, и свое мнение предъявят всем, дабы, если все согласятся, чего мы и желаем, то прекратилось бы всякое недоумение, а если некоторые будут думать напротив, чего мы не допускаем, то были бы предъявлены и их мнения». Почтеннейшие епископы воскликнули: «Письменного изложения не составляем. Есть правило, повелевающее довольствоваться тем, что́ изложено; это правило требует, чтобы другого изложения не было. Должно держаться отеческих (изложений)». Флоренций, почтеннейший епископ Сардийский, сказал: «Так как нельзя наскоро и небрежно рассуждать о вере тем, которые научены следовать Никейскому святому собору и созванному правильно и благочестиво в Ефесе, по вере святых отцов, Кирилла и Целестина, и посланию святейшего Льва: то просим вашу знатность дать нам отсрочку, чтобы мы могли с надлежащею обдуманностию подойти к истине дела, хотя мы и не нуждаемся в исправлении, особенно в лице нас, подписавшихся под посланием святейшего Льва». Кекропий, почтеннейший епископ Севастопольский, сказал: «Вера хорошо выражена 318-ю святыми отцами, и утверждена святыми отцами: Афанасием, Кириллом, Целестином, Иларием, Василием, Григорием, а ныне еще святейшим Львом. И мы просим прочитать как то, что́ изложено святыми отцами 318-ю, так и то, что́ написано святейшим Львом». Славнейшие сановники и знаменитейший сенат сказали: «Пусть будет прочтено изложенное 318-ю святыми отцами, собиравшимися в Никее». – Евномий, почтеннейший епископ Никомидийский, из книги прочитал:

В консульство светлейших Павлина и Юлиана, в лето от Александра 636-е, в 19-й день десия (месяца), в 13-й июльских календ, в Никее, метрополии Вифинской.

Веруем во единого Бога, Отца, вседержителя, творца всего видимого и невидимого; – и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца, т. е. из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, – чрез которого все произошло как на небе, так и на земле, ради нас человеков и ради нашего спасения нисшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса, и опять грядущего судить живых и мертвых; – и в Духа Святого. – Говорящих же, что было некогда (время), когда не было Его (Сына), что Он не существовал прежде рождения, и произошел из не сущего, или утверждающих, что Сын Божий имеет бытие из другой ипостаси или сущности, или что Он преложим или изменяем, сих анафематствует вселенская и апостольская Церковь».

Почтеннейшие епископы воскликнули: «Это вера православных! ею все веруем; в ней мы крестились, в ней крестим; так учил блаженный Кирилл; эта вера истинная, эта вера вечная, в ней мы крестились, в нее крестим. Все так веруем; папа Лев так верует; Кирилл так веровал; папа Лев так изъяснял». Славнейшие сановники и знаменитейший сенат сказали: «Пусть будет прочитано и изложенное 150-ю святыми отцами». – Аетий, почтеннейший диакон Константинопольский, прочитал из книги так:

«Веруем во единого Бога, Отца, вседержителя, творца неба и земли, всего видимого и невидимого; – и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, – чрез которого все произошло, ради нас человеков и ради нашего спасения нисшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося, Распятого за нас при Понтие Пилате, страдавшего, и погребенного, и воскресшего в третий день по писаниям, и восшедшего на небеса, и седящего одесную Отца, и опять грядущего со славою судить живых и мертвых, которого царству не будет конца; – и в Духа Святого, Господа, и животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном споклоняемого и сславимого, глаголавшего чрез пророков; – в единую святую, кафолическую и апостольскую Церковь; – исповедуем единое крещение во оставление грехов; – чаем воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

Все почтеннейшие епископы воскликнули: «Это вера всех! это вера православных! Так все мы веруем». Аетий, почтеннейший архидиакон, сказал: «Есть и послание, писаное к Несторию святейшим блаженной памяти Кириллом, бывшим епископом великого города Александрии; оно было одобрено всеми святыми епископами, прежде собиравшимися в Ефесе для осуждения того же Нестория, и утверждено подписью. Есть и еще послание того же Святого Кирилла, писанное к блаженной памяти Иоанну, бывшему епископу великого города Антиохии, которое также было утверждено. Если угодно, я прочитаю их». Славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «Пусть будут прочитаны послания блаженной памяти Кирилла». – Аетий, архидиакон царствующего (города) Константинополя, прочитал:

«Почтеннейшему и благочестивейшему сослужителю Несторию Кирилл (желает) о Господе всякого блага.

«Некоторые, как слышу, злословят мое доброе имя перед твоим благочестием, и это часто»... и прочее из послания, которое было прочитано на Константинопольском соборе против Евтихия и помещено во втором деянии³⁸⁹.

Того же, блаженной памяти, святейшего Кирилла послание к Иоанну, епископу Антиохийскому, о мире.

(Господину моему, возлюбленному брату и сослужителю, Иоанну Кирилл желает всякого блага о Господе).

«Да возвеселятся небеса и радуется земля! Разрушено средостение ограды; печаль прекратилась и всякие раздоры уничтожены»... и прочее, что сполна прописано в том же соборе против Евтихия, вслед за вышеозначенным (посланием)³⁹⁰.

По прочтении, почтеннейшие епископы воскликнули: «Все так веруем! папа Лев так верует! Анафема тому, кто разделяет, и тому, кто сливает³⁹¹! Это вера архиепископа Льва; Лев так верует; Лев и Анатолий так веруют; все так веруем; как Кирилл, так веруем. Вечная память Кириллу! Как изложено в посланиях Кирилла, так мудрствуем; так веровали мы, так веруем. Лев архиепископ так мудрствует, так верует, так написал». Славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «Пусть будет прочитано и послание Льва, святейшего архиепископа царственного и старшего Рима». – Вероникиан, благоверный секретарь императорской консистории, прочитал из свитка, поданного ему Аетием, архидиаконом святой Константинопольской церкви:

«Возлюбленному брату Флавиану Лев епископ.

Прочитав послание твоей любви, так запоздавшее к нашему удивлению, и рассмотрев порядок епископских деяний, наконец мы узнали, какой случился у вас соблазн и восстал против чистоты веры, и то, что́ прежде казалось тайною, ныне сделалось для нас явным. Таким образом Евтихий, удостоенный было имени и сана пресвитерского, оказался весьма безрассудным и столь великим невеждою, что и к нему могут быть отнесены слова пророка: «не восхоте разумети еже ублажити (делать добро), беззаконие умысли на ложи своем» (Пс.35:4–5). А что беззаконнее, как нечестиво умствовать о вере и не следовать мудрейшим и опытнейшим? Но сему-то безумию подвергаются те, которые, встретив в чем-либо неясном затруднение к познанию истины, прибегают не к пророческим изречениям, не к писаниям апостольским, и не к евангельскому авторитету, а к самим себе, и таким образом, не захотев быть учениками истины, становятся учителями заблуждения. Ибо какие мог приобресть успехи в знании священных книг ветхого и нового завета тот, кто не уразумел первых слов самого символа? И что́ по всей вселенной исповедуется устами всех возрожденных, того еще не понимает сердцем этот старик.

Поэтому, не зная того, что должно думать о воплощении Бога Слова, и не желая потрудиться на широком поприще священных писаний, чтобы сподобиться света ведения, он должен бы был принять внимательным слухом по крайней мере то всеобщее и единогласное исповедание, которое исповедуют все верующие: «Веруем в Бога Отца вседержителя, и в Иисуса Христа, единородного Сына Его, Господа нашего, родившегося от Духа Святого и Марии Девы». Этими тремя изречениями ниспровергаются ухищрения всех почти еретиков. Ибо когда веруем, что Бог есть и вседержитель и вечный Отец, то этим уже доказывается, что Сын совечен Ему и ничем не разнствует от Отца: потому что рожден от Бога Бог, от вседержителя вседержитель, от вечного совечный, а не позднейший по времени, не низший по власти, не разнственный по славе, не отдельный по существу. Он же, вечного Отца вечный Единородный, родился от Святого Духа и Марии Девы. Это временное рождение ничего не убавило у того божественного и вечного рождения, и ничего к нему не прибавило, но всецело предало себя на спасение заблудшего человека, чтобы и смерть победить, и силою своею сокрушить «диавола, имущаго державу смерти» (Евр.2:14). Ибо мы не могли бы победить виновника греха и смерти, если бы нашего естества не воспринял и не усвоил Тот, которого ни грех не мог уязвить, ни смерть – удержать в своей власти. Он зачался от Духа Святого во чреве Матери Девы, которая как зачала Его пребыв девою, так и родила сохранив девство.

Но если он не мог почерпнуть точного понятия из этого чистейшего источника христианской веры³⁹², потому что он собственным ослеплением затемнил для себя блеск очевидной истины: то обратился бы к учению евангельскому, где Матфей говорит: «Книга родства Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля» (Мф.1:1): поискал бы наставления также в проповеди апостольской, и, читая в послании к Римлянам: «Павел, раб Иисус Христов, зван апостол, избран в благовестие Божие, еже прежде обеща пророки своими в писаниих святых, о Сыне своем, бывшем от семене Давидова по плоти» (Рим.1:1–3), с благочестивою любознательностию приступил бы к книгам пророческим, и нашел бы обетование Божие, данное Аврааму: «и благословятся о семени твоем вси язы́цы» (Быт.22:18). А чтобы не недоумевать о свойстве сего семени, пусть последовал бы апостолу, который сказал: «Аврааму же речени быша обеты, и семени его; не глаголет же: и семенем, яко о мнозех, но яко о едином: и семени твоему, иже есть Христос» (Гал.3:16). Пусть также внял бы внутренним слухом своим пророчеству Исаии, который говорил: «се, дева во чреве зачнет, и родит Сына, и нарекут имя ему Эммануил, еже есть сказаемо: с нами Бог» (Ис.7:14, Мф. 1:23); прочитал бы с верою и сии слова того же пророка: «Отроча родися нам, Сын, и дадеся нам, егоже начальство на раме Его; и наречется имя Его: велика совета ангел, чуден, советник, Бог крепкий, князь мира, Отец будущаго века» (Ис.9:6). Тогда не стал бы говорить, пустословя, будто Слово стало плотию так, что Христос, рожденный из девической утробы, имел образ человека, а не имел истинного тела (такого же, как тело) Матери. Не потому ли, может быть, он признает Господа нашего Иисуса Христа не имеющим нашего естества, что ангел, посланный к благословенной Марии, говорил: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя; темже и раждаемое (от тебя) свято наречется Сын Божий» (Лк.1:35), т. е. так как зачатие Девы было действие божественное, то и плоть зачатого не была от естества зачавшей? Но это рождение, исключительно удивительное и удивительно исключительное, должно быть понимаемо не так, чтобы необыкновенностью рождения уничтожилось свойство рода. Плодотворность Деве дарована Духом Святым; а истинное тело заимствовано от (ее) тела. И когда таким образом Премудрость созидала себе дом, «Слово плоть бысть, и вселися в ны» (Ин. 1, 14), т. е. в той плоти, которую Оно заимствовало от человека, и которую одушевило духом жизни разумной.

Таким образом, при сохранении свойств того и другого естества и при сочетании их в одно лице, воспринято величием уничижение, могуществом немощь, вечностию смертность. Для уплаты долга естества нашего, бесстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы один и тот же, «Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус» (1Тим.2:5), и мог умереть по одному (естеству), и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания. Посему истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека: всецел в своем, всецел в нашем. Нашим же называем то, что́ Творец положил в нас в начале, и что́ Он восхотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа того, что́ привнес в человека искуситель, и что́ прельщенный человек допустил (в себя). И хотя Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он восприял образ раба без скверны греха, возвеличивая человеческое, и не уменьшая божественного: потому что то истощание, по которому невидимый соделался видимым, и по которому Творец и Владыка всех тварей восхотел быть одним из человеков, было снисхождением Его милосердия, а не недостатком могущества. Посему Тот, который, пребывая в образе Божием, сотворил человека, Он же самый соделался человеком, приняв образ раба. Оба естества сохраняют свои свойства без всякого ущерба. Как образ Божий не уничтожает образа раба, так и образ раба не умаляет образа Божия. А так как диавол хвалился тем, что прельщенный его коварством человек лишился божественных даров и, обнажившись от блага бессмертия, подпал строгому приговору смерти, а он (диавол) в своем бедственном положении нашел некоторое утешение в том, что имел участника своей измены, что будто и Бог, по требованию своего правосудия, переменил свое определение о человеке, которого сотворил для такой чести: то открылась нужда в домостроительстве тайного совета для того, чтобы и неизменяемый Бог, которого воля не может лишиться свойственной ей благости, исполнил, посредством сокровеннейшего таинства, первое о нас определение своей любви, и человек, впавший в грех по коварству злобы диавольской, не погиб вопреки божественному намерению.

Итак Сын Божий, низойдя с небесного престола, приходит в сии дольния (страны) мира и, не разлучаясь от славы Отца, рождается новым способом, новым рождением. Новым способом, – потому что невидимый в собственном (естестве) стал видимым в нашем, непостижимый благоволил соделаться постижимым, предвечный начал быть во времени, Господь вселенной восприял образ раба, сокрыв безмерность своего величия, бесстрастный Бог не возгнушался сделаться человеком, могущим страдать, и бессмертный – подвергнуться закону смерти. Новым же рождением рожден Он, – потому что непорочное девство не познало похоти, и между тем доставило вещество плоти. Итак, Господь принял от Матери естество, но не грех. А из того, что рождение это чудно, не следует, что естество Господа нашего Иисуса Христа, рожденного из утробы Девы, отлично (от нашего). Ибо Тот, который есть истинный Бог, есть вместе и истинный человек. И если уничижение человека и величие божества взаимно соединились, то в этом единстве нет никакого превращения. Ибо как Бог не изменяется чрез милосердие, так человек не уничтожается чрез прославление. Каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственное плоти. Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию. И как Слово не отпало от равенства в славе с Отцом, так и плоть не утратила естества нашего рода. Ибо один и тот же (об этом часто нужно говорить) есть истинно Сын Божий и истинно сын человеческий: есть Бог, потому что «в начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе Слово» (Ин.1:1); есть человек, потому что «Слово плоть бысть, и вселися в ны» (Ин.1:14); – Бог, потому что «вся Тем быша, и без него ничтоже бысть» (Ин.1:3); – человек, потому что «рожден от жены, был под законом» (Гал.4:4). Рождение плоти есть обнаружение человеческого естества; а что Дева рождает, это есть знамение божественной силы. Младенчество Отрочати свидетельствуется бедными пеленами; величие же Всевышнего возвещается пением ангелов. Новорожденному человеческому (сыну) подобен Тот, которого Ирод нечестивый хочет умертвить; но Господь вселенной есть Тот, которому раболепно поклониться с радостию идут волхвы. Когда Он пришел принять крещение от предтечи своего Иоанна: тогда, дабы не утаилось, что под покровом плоти скрывается Божество, с неба возгремел глас Отца: «сей есть Сын мой возлюбленный, о немже благоволих» (Мф. 3:17). Далее, Его, как человека, искушает диавольское коварство; и Ему же, как Богу, служат чины ангельские. Алкать, жаждать, утруждаться и спать, очевидно, свойственно человеку; но 5000 человек насытить пятью хлебами, но жене самарянской дать воду живую, от которой пиющий не будет уже более жаждать, но немокрыми ногами ходить по поверхности моря и утишением бури укрощать возмущение волн, без сомнения, есть дело божественное. Как не одного и того же естества дело – и плакать из сострадания по умершем друге, и его же, по удалении камня от четверодневной могилы, воскрешать к жизни силою одного слова, или – висеть на древе, и в тоже время превратить день в ночь и поколебать все стихии, или – быть пригвожденным (ко кресту), и в тоже время отверзать вере разбойника двери рая (о многом умалчиваем): так не одному и тому же естеству свойственно говорить: «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30), и – «Отец мой болий Мене есть» (Ин.14:28). Ибо хотя в Господе Иисусе одно лицо – Бог и человек: однако иное то, откуда происходит общее того и другого уничижение, и иное то, откуда проистекает общее их прославление. От нашего (в Нем естества) у него есть меньшее Отца человечество, а от Отца у него есть равное с Отцом божество.

По причине этого-то единства лица, которое должно разуметь по отношению к тому и другому естеству, и о Сыне человеческом читаем, что Он сшел с неба, тогда как Сын Божий восприял плоть от Девы, от которой родился, и обратно – о Сыне Божием говорится, что Он распят и погребен, тогда как Он потерпел сие не божеством, по которому Единородный совечен и единосущен Отцу, а немощным человеческим естеством. Отсюда все мы и в символе (веры) исповедуем единородного Сына Божия распятым и погребенным, сообразно с сими словами апостола: «аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли» (1Кор. 2, 8). А когда сам Господь наш и Спаситель, научая своих учеников вере посредством вопросов, спросил: «кого Мя глаголют человецы быти, Сына человеческого?» и когда на их ответ, что различные различно об этом думают, Он сказал: «вы же кого Мя глаголете быти?» – Меня, т. е. Сына человеческого, которого вы видите в образе раба и в истинном теле, – за кого вы Меня считаете? – тогда блаженный Пётр, по вдохновению свыше и на пользу от своего исповедания всем народам, отвечал: «Ты еси Христос, Сын Бога живаго» (Мф.16:13–16). И достойно назван блаженным от Господа, и от сего первообразного Камня стяжал твердость и силы и имени своего – тот, который по откровению Отца исповедал одного и того же и Сыном Божиим и Христом; потому что одно из сих (наименований), взятое отдельно от другого, не служило во спасение, напротив одинаково было опасно исповедать Господа Иисуса Христа только Богом, а не вместе и человеком, или признать Его простым человеком, а не вместе и Богом.

По воскресении же Господа, которое, конечно, есть воскресение истинного тела, так как не иной кто воскрес, а тот же, кто был распят и умер, – что иное делалось в продолжение сорокадневного Его пребывания (на земле), как не то, чтобы чистота веры нашей была свободна от всякого мрака? Так, Он то беседовал с учениками своими, обращался и ел с ними, а тех из них, которых беспокоило сомнение, допустил осязать Себя тщательным и нарочитым осязанием; то входил к ученикам своим, тогда как двери были заперты, давал им Духа Святого дуновением своим и, даровав им свет разумения, открывал тайны священных писаний; то опять показывал рану в боку своем, и язвы от гвоздей, и все знаки недавнего страдания, говоря: «видите руце мои и нозе мои, яко сам Аз емь; осяжите Мя и видите: яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща» (Лк. 24, 39). И все это для того, чтобы убедить, что в Нем свойства божественного и человеческого естества пребывают нераздельно, и чтобы таким образом мы знали, что (в Нем) Слово не то же, что́ плоть, и исповедовали единого Сына Божия и Словом и плотию (вместе).

Сего-то таинства веры должно считать вовсе чуждым этого Евтихия, который в Единородном Божием не признает нашего естества ни в уничижении смерти, ни в славе воскресения. И не ужаснулся он суда блаженного апостола и евангелиста Иоанна, который сказал: «всяк дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога есть; и всяк дух, иже разделяет Иисуса, от Бога несть, и сей есть антихрист» (1Ин.4:2–3). А что значит разделять Иисуса, как не отделять от него человеческое естество и бесстыдными вымыслами упразднять таинство веры, которым одним мы спасены? Слепотствуя же в отношении к природе тела Христова, он по необходимости с такою же слепотою будет безумствовать о ней в состоянии страдания Его. Ибо если он не считает креста Господня за призрак, и не сомневается, что страдание, восприятое за спасение мира, было истинное (страдание): то он должен признать и плоть Того, смерти Которого он верует. Пусть не говорит он, что не нашего тела был тот человек, которого сам признает страдавшим: ибо отрицание истинной плоти есть отрицание и страдания плоти. Итак, если он приемлет христианскую веру и не отвращает своего слуха от проповеди евангельской: то пусть рассудит, какое естество, пронзенное гвоздями, висело на древе крестном; пусть размыслит: когда воин копием отверз бок распятаго, откуда тогда истекла кровь и вода, для омовения Церкви Божией банею и (напоения) чашею. Пусть послушает и блаженного Петра, который проповедует, что освящение Духом бывает чрез окропление кровию Христовою (1Пет. 1, 2). Пусть не мимоходом прочтет слово того же апостола: «ведяще, яко не истленным сребром или златом избавистеся от суетнаго вашего жития, отцы преданного, но честною кровию яко агнца непорочна и пречиста Иисуса Христа» (1Пет.1:18–19). Пусть не противится и свидетельству блаженного апостола Иоанна, который говорит: «и кровь Иисуса Сына Божия очищает нас от всякого греха» (1Ин.1, 7), и в другом месте: «сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто есть побеждаяй мир, токмо веруяй, яко Иисус есть Сын Божий? Сей есть пришедый водою и кровию, Иисус Христос; не водою точию, но водою и кровию; и Дух есть свидетельствуяй, яко Христос есть истина; яко трие суть свидетельствующии: Дух, и вода, и кровь; и сии три едино суть» (1Ин.5:4–6, 8): то есть, дух освящения, кровь искупления и вода крещения. Сии три составляют одно и пребывают нераздельными; ни одно из них не отделяется от своего единства: так как кафолическая Церковь живет и преуспевает тою именно верою, чтобы во Христе Иисусе не исповедовать ни человечества без истинного божества, ни божества без истинного человечества.

Евтихий, отвечая на пункты вашего допроса, говорил: «Исповедую, что Христос наш прежде соединения был из двух естеств; по соединении же исповедую одно естество». Удивляюсь, что столь безрассудное и столь нечестивое исповедание его не было порицаемо никакою укоризною со стороны судивших (его), и что эти слишком безумные и слишком хульные слова оставлены без внимания, как бы не было выслушано ничего оскорбительного, – тогда как столько же нечестиво говорить, что единородный Сын Божий был двух естеств до воплощения, сколько нелепо утверждать, что в Нем одно естество после того, как «Слово плоть бысть». Чтобы Евтихий не стал считать мнения своего или верным, или сносным, на том основании, что оно не было опровергнуто ни одним вашим голосом, то убеждаем тщание любви твоей, возлюбленный брат, очистить невежественного человека и от этого пятна на его сознании, если, по действию милосердия Божия, дело его примет добрый оборот. Ибо он хорошо начал было отступать от своего убеждения (как видно из хода соборных деяний), когда, по вашему требованию, обещался признавать то, чего прежде не признавал, и успокоиться на той вере, которой прежде был чужд. Но когда он не захотел изъявить согласия предать анафеме (свой) нечестивый догмат: то ваше братство из этого заключило, что он остается в своем нечестии и заслуживает приговора осуждения. Впрочем, если он искренно и нелицемерно кается и сознает, хотя бы и поздно, как справедливо подвиглась против него власть епископская, или если он, для полного оправдания, осудит все свои худые мысли и устно и собственноручною подписью: то милосердие к исправившемуся, как бы оно ни было велико, не будет предосудительно. Ибо Господь наш, истинный и добрый пастырь, душу свою положивший за своих овец, и пришедший спасти души человеческие, а не погубить, хочет, чтобы мы были подражателями Его человеколюбия, т. е. чтобы согрешающих обуздывала правда, а обратившихся не отталкивало милосердие. Тогда собственно с полным успехом защищается истинная вера, когда ложное мнение осуждается самыми последователями своими.

Для верного же и беспристрастного исследования всего дела, мы отправили, вместо себя, братий наших, епископа Юлиана и пресвитера Рената, и еще сына моего диакона Илария. К ним присоединили мы нотария нашего Дульцития, которого вера много раз испытана нами. Уповаем на содействие помощи Божией, что заблудивший, осудив неправоту своего образа мыслей, спасется. – Бог да сохранит тебя в здравии, возлюбленный брат! – Дано в июньские иды, в консульство светлейших консулов Астерия и Протогена»³⁹³.

Подобным образом (прочитаны были) свидетельства святых отцов и исповедников.

Святого Илария, епископа и исповедника, из 9-й книги о вере³⁹⁴

«Не знает, подлинно не знает своей жизни тот, кто не признает в Иисусе Христе как истинного Бога, так и истинного человека. Ибо одинаково опасное дело отрицать в Иисусе Христе или Духа Бога или плоть нашего тела. «Всяк убо, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех: а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех» (Мф.10:32–33). Так говорило Слово, ставшее плотию, так учил человек Иисус Христос, Господь славы, составляющий сам в Себе посредника для спасения Церкви, и в сем самом таинстве посредника между Богом и человеками ставший один тем и другим, когда из соединившихся в одно естеств соделался единым существом того и другого естества, но так, что ни которого не утрачивает в том и другом, – не то чтобы перестал быть Богом, рождаясь человеком, или наоборот, чтобы не был человеком, пребывая Богом. Итак истинная вера, блаженнотворная для человека, есть та, чтобы проповедовать Бога и человека, исповедовать Слово и плоть, знать Бога так, что Он есть (вместе) и человек, и плоть знать так, что она есть (вместе) и Слово».

Его же из той же книги.

«Итак единородный Бог (Сын), родившийся человеком от Девы и восхотевший в полноту времен в Себе самом возвести человека в Бога, во всех случаях держался такого способа евангельской проповеди, что научал признавать Себя Сыном Божиим и убеждал проповедовать Себя сыном человеческим: (в Его лице) человек говорил и делал все, что свойственно Богу, и наоборот, Бог говорил и делал все, что свойственно человеку, впрочем так, что этою самою двоякого рода речью никогда не говорил иначе, как с обозначением (в Себе) и человека и Бога».

Его же из той же книги.

«Итак для еретиков повод к обольщению простых и неопытных заключается в том, что по их ложному мнению все, что Им (Христом) говорено было по человеческому, будто бы говорено было по немощи Божественного естества; и так как один и тот же есть говорящий все, что ни говорит, то силятся утверждать, что Он все говорил о Себе Самом. Того, конечно, и мы не отвергаем, что все сохранившиеся Его беседы суть беседы Его естества. Но если Иисус Христос есть и человек и Бог, а не то, что когда человек, тогда прежде всего Бог, и не то, что когда человек, тогда не вместе и Бог, и не то, что после соединения человека с Богом не совершенный человек, а совершенный Бог: то и таинство Его словес одно и то же с таинством рождений. И когда ты в Нем по времени различаешь человека от Бога, тогда различай речь Бога и человека; и когда ты исповедуешь его Богом и человеком по времени, то по времени распознавай и изречения Бога и человека; когда же (исповедуешь его состоящим) из человека и Бога, то опять разумей и время совершенного человека и совершенного Бога. Если что иное было сказано для означения Его времени, то сказанное приспособляй ко времени, дабы не смешивать таинства домостроительства с временами и рождениями: так как иное есть Бог до человека, иное человек и Бог, иное после (соединения) человека и Бога совершенный человек и совершенный Бог. По качеству рождений и природ, иная необходима была речь у него до рождения, иная у грядущего на смерть, и иная уже у вечного. Таким образом Иисус Христос, ради нас пребывая всем сим и родившись человеком нашего тела, говорил по обычаю нашей природы, не опуская впрочем и того, что по естеству же Он есть Бог. Ибо, хотя в рождении, страдании и смерти Он совершал действия нашей природы, но самые действия все совершил силою собственной природы». И прочее.

Его же из той же книги.

«Видишь ли, что Богом и человеком (Христос) исповедуется так, что смерть приписывается человеку, а Богу воскрешение плоти? (Не в том впрочем смысле, что будто иный есть тот, кто умер, и иный тот, чрез кого воскрес умерший. Ибо совлекшись плоти, Христос умер; и потом воздвигший Христа из мертвых есть опять тот же Христос, совлекавшийся плоти). Естество Бога познай в силе воскресения; домостроительство человека уразумей в смерти. И хотя то и другое произведено было своими естествами, однако помни, что единый Христос Иисус есть и то и другое».

И немного после:

«Итак вот что мне следовало вкоротке показать, дабы мы помнили, что в Господе Иисусе Христе признается лице того и другого естества: «во образе Божии сый зрак раба приял» (Фил. 2, 6–7)».

Святого Григория Назианзена, из слова на Богоявления.

«Таким образом произошел от Девы Бог с восприятием (естества человеческого), един из двух между собою противоположных – плоти и духа, из которых одно возведено в божеское достоинство, а другое дало благодать обожения».

Его же немного после.

«Правда, Он послан, но как человек; ибо в Нем было сугубое естество: почему Он и утомлялся, и алкал и жаждал, и подвизался и плакал, по закону человеческого тела».

Святого Амвросия, епископа (Медиоланского) и исповедника, из книг о вере к императору, – из второй книги.

«Итак, прочитанное о том, что Господь славы был распят, мы должны понимать не так, что будто Он распялся своею славою; но так как Он един и тот же и Бог и человек, по божеству Бог, а по восприятию плоти человек Иисус Христос, то и говорится, что Господь славы был распят. Он общник того и другого естества, то есть, человеческого и Божеского; в человеческом естестве Он претерпел страдание, чтобы пострадавший нераздельно исповедуем был и Господом славы и сыном человеческим, как написано: «сшедый с небесе» (Ин.3:13)».

Его же из той же книги, в другом месте.

«Итак пусть умолкнут пустые прения о словах! Ибо царствие Божие, как написано, заключается не в доводах слова, «но в явлении силы» (1Кор. 2, 4). Удержим различие божества и плоти. В том и другом говорит единый Сын Божий; потому что в Нем то и другое естество. Хотя говорит один и тот же, но не всегда говорит одинаковым образом. Примечай в Нем то славу Бога, то страдания человека. Как Бог, Он говорит о божественном, потому что Он есть Слово (Божие), как человек, говорит о человеческом, потому что говорил в этом (человеческом) естестве».

Его же из книги о воплощении Господа против аполлинаристов.

«Между тем как мы обличаем тех, восстают другие, которые говорят, что плоть Господа и божество суть одной природы. Какая преисподняя изрыгнула такое богохульство? Самые ариане оказываются сноснее, и сила зловерия их увеличивается чрез этих (аполлинаристов), так что те с большею настойчивостию могут утверждать, что Отец и Сын и Святой Дух не одного естества: ибо эти (аполлинаристы) вздумали говорить, что божество Господа и плоть – одной природы».

И немного после:

«И он мне часто напоминает держаться изложения Никейского собора. Но в том изложении наши отцы говорили, что не плоть, но Слово Божие одной сущности с Отцом. И притом они исповедали, что Слово произошло из Отчей сущности, а плоть от Девы. К чему же выставлять имя Никейского собора, и вводить новость, о которой никогда не помышляли наши предки?» и прочее.

Святого Иоанна, епископа Константинопольского, из беседы на вознесение Господа.

«Представим, что какие-нибудь два человека враждуют и не хотят примириться между собою, но является кто-нибудь третий и, вступив в посредничество между ними, прекращает взаимную их вражду и раздор. То же самое сделал и Христос. Бог праведно гневался на нас; мы, отвращаясь от человеколюбивого Владыки, презирали Его гнев. Христос посредничеством своим примирил то и другое естество, и наказание, которое мы должны понести от Отца, принял на Себя».

Того же Иоанна, из той же беседы.

«Итак, Он принес начатки нашего естества Отцу; а Отец столь был доволен даром, как по великому достоинству принесшего, так и по чистоте принесеннаго, что принял его (дар) собственными руками, соделал участником своего престола, и даже более того – положил его одесную Себя. Поймем же, – кто это услышал: «седи одесную Мене» (Пс.109:1)? Какая это природа, которой сказал Бог: будь участницею моего престола? Это та самая природа, которой некогда сказал Бог: «земля еси, и в землю отъидеши»» (Быт.3:19).

И далее, немного после, того же Иоанна:

«К какому прибегну слову? какими речениями изъяснюсь? – недоумеваю! Естество тленное, естество презренное, оказавшееся ничтожнее всего, теперь все победило, все превзошло, и сподобилось быть превыше всего!

Ныне ангелы получили снова то, чего давно ожидали, – узрели наше естество на престоле Царя, блистающее славою бессмертия».

Святого Августина, епископа Иппонийского, из послания к Волюзиану.

«Ныне же явился такой посредник между Богом и людьми, который, сочетая то и другое естество в единстве (своего) лица, и обыкновенное возвышает необыкновенным, и необыкновенное умеряет обыкновенным».

Его же, из толкования на Евангелие от Иоанна.

«Что же, еретик? Так как Христос есть Бог и человек, и говорит как человек: то ты и станешь клеветать на Бога? Он в Себе возвышает человеческую природу, а ты дерзаешь унижать в Нем божественную»!

Того же Августина, из слова об изложении веры.

«Нам свойственно верить, а Ему знать. И таким образом сам Бог Слово, восприявший все, что́ есть человеческого, пусть будет человек; и воспринятый человек, восприявший все, что́ есть Божеского, пусть будет не иным чем, как Богом. А из того, что Он исповедуется воплотившимся и смесившимся, не следует заключать об умалении Его существа. Бог умел смеситься, не вредя Себя, и притом смеситься истинно. Он умел воспринять на Себя так, что ничего не прибавилось у Него. Как знал Он, так и влиял всего Себя, причем не произошло никакого умаления в Нем. Итак, не по своему слабому соображению и не под влиянием чувственных показаний опыта, – не по смешению между собою тварей, одна другой равных, – должны мы судить о смешении Бога и человека, как будто бы из сего смешения Слова и плоти вышло как бы некоторое тело. Да не будет, чтобы мы так веровали! Не по примеру обыкновенных соединений мы должны судить о соединении двух естеств в одно; ибо такого рода смешение есть разрушение обеих частей. Но Бог, объемлющий, но необъемлемый, испытующий, но неиспытуемый, наполняющий (все), но ненаполняемый, весь везде сущий и чрез все проходящий, чрез влитие своей силы, так как милосерд, смесился с человеческим естеством, но не человеческое естество смесилось с божественным»³⁹⁵.

Кирилла, архиепископа Александрийского, из сочинения о вочеловечении Единородного.

«От Бога Отца Слово, будучи по естеству Бог, назван человеком, потому что, так же как мы, соделался общником крови и плоти (Евр. 2, 14). Так, Он явился на земле, не оставляя того, чем был, но восприяв наше человечество, совершенное в своем смысле».

Того же Кирилла, о вочеловечении Единородного.

«Итак, един есть и до вочеловечения Бог истинный, и в вочеловечении пребывший тем, чем был, есть и будет. Посему мы не должны разделять единого Господа Иисуса Христа на человека особо (и особо на Бога); но должны исповедовать единым и тем же Иисусом Христом, зная различие естеств, но не забывая и того, что они неслитные между собою».

Того же Кирилла, несколько после:

«Обитающее понимается обыкновенно как иный в ином, т. е. Божеское естество в человечестве, не потерпевшее смешения или слияния какого и превращения в то, чем прежде не было. Ибо то, о чем говорится, как обитающем в другом, не стало тем же, в чем обитает, напротив, считается иным в ином. В естестве же Слова и человечества одно различие обозначается для нас разностию естеств. Ибо Христос признается единым в обоих (естествах). Таким образом, сохранив неслитность (евангелист) говорит о Слове, что Оно «вселися в ны»; ибо знает, что один Сын единородный стал плотию и вочеловечился».

По прочтении вышеизложенного послания (Льва), почтеннейшие епископы воскликнули: «Это вера отеческая! это вера апостольская! Все так веруем Православные так веруют. Анафема тому, кто не так верует! Петр чрез Льва так вещал. Апостолы так учили. Благочестно и истинно Лев учил. Кирилл так учил. Вечная память Кириллу! Лев и Кирилл одинаково учат. Анафема тому, кто не так верует! Эта вера истинная. Мы православные так мудрствуем. Эта вера отеческая. Почему это не было читано в Ефесе? Это Диоскор скрыл».

Когда читано было из вышеизложенного послания следующее место: «Для уплаты долга естества нашего, бесстрастное естество соединилось с страстною природою, дабы один и тот же «Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус» (1Тим.2:5), и мог умереть по одному (естеству), и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания»³⁹⁶, и когда почтеннейшие епископы иллирикские и палестинские сомневались: то Аетий, архидиакон царствующего (города) Константинополя прочитал из (сочинений) Кирилла, блаженной памяти бывшего архиепископа Александрийского, следующий отрывок: «Так как Его тело, «благодатию Божиею, – как говорит апостол, – за всех вкусило есть смерти» (Евр.2:9): то говорим, что Оно (Слово) за всех претерпело смерть; не то, что Оно подверглось смерти по своему естеству, – говорить и думать так было бы безумно, – а то, что Его тело, как я сказал уже, вкусило смерть»³⁹⁷.

Равно, когда читано было следующее место (послания): «Каждое из двух естеств в соединении с другим действует так, как ему свойственно: Слово делает свойственное Слову, а плоть исполняет свойственно плоти. Одно из них сияет чудесами, другое подлежит страданию»³⁹⁸, когда почтеннейшие епископы иллирикские и палестинские сомневались: то Аетий, архидиакон святой Константинопольской церкви, прочитал следующий отрывок из (сочинений) блаженной памяти Кирилла: «Одни из изречений собственно приличны Богу, другие собственно приличны человеку, а третьи занимают между ними средину, и показывают в одно и тоже время, что Сын Божий есть Бог и вместе человек».

Точно также, когда читано было из того же послания место следующего содержания: «Хотя в Господе Иисусе Христе одно лице – Бога и человека: однако иное то, откуда происходит общее того и другого уничижение, и иное то, откуда проистекает общее их прославление. От нашего (в Нем естества) у Него есть меньшее Отца человечество, а от Отца у Него есть равное с Отцом божество»³⁹⁹, и когда почтеннейшие епископы иллирикские и палестинские сомневались: то Феодорит, почтеннейший епископ Киррский, сказал: «Есть подобный пример у блаженного Кирилла, содержащий следующее: «И человеком стал, и не оставил своего; ибо остался, чем был. Обитающее понимается обыкновенно как иной в ином, т. е. Божеское естество в человеческом»⁴⁰⁰.

Знатнейшие и славнейшие санонники и знаменитый сенат сказали: «После всего этого сомневается ли еще кто-нибудь?» Почтеннейшие епископы воскликнули: «Никто не сомневается». Аттик, почтеннейший епископ Никопольский, сказал: «Так как ваша знатность выразила готовность выслушивать с терпением, то прикажите дать нам отсрочку, чтобы в несколько дней, с спокойным и невозмущаемым духом, постановить угодное Богу и святым отцам. А так как теперь прочитано послание владыки нашего и Святого отца, архиепископа Льва, украшающего апостольский престол: то нужно прочитать и послание блаженного Кирилла к Несторию, в котором он убеждает его согласиться с двенадцатью главами, и дать это (послание) нам, чтобы во время рассуждений найтись нам готовыми». Почтеннейшие епископы воскликнули: «Если прикажете дать нам отсрочку, мы просим отцов сообща рассмотреть дело». Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «Пусть заседание будет отсрочено на пять дней, чтобы в промежуток (этого времени) собраться вашей святости у святейшего Анатолия и сообща рассудить о вере, дабы вразумились и те, которые сомневаются». Все почтеннейшие епископы воскликнули: «Мы так веруем; (все так веруем; веруем так, как Лев); из нас никто не сомневается; мы уже подписались». Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «Нет нужды всем вам собираться. Но как порядок требует убедить всех сомневающихся, то пусть почтеннейший архиепископ Анатолий изберет из числа подписавшихся епископов, которых почтет способными вразумить сомневающихся». Почтеннейшие епископы воскликнули: «Мы просим об отцах: отцов (отдайте) собору. (Согласных со Львом – собору, отцов – собору). Эти голоса – к императору, эти просьбы – к православному, эти просьбы – к августе! Все мы погрешили, всем да будет прощено». Клирики константинопольские воскликнули: «Кричат немногие; не собор говорит». Почтеннейшие епископы восточные и бывшие с ними воскликнули: «Египетского в ссылку!» Почтеннейшие епископы иллирикские и бывшие с ними воскликнули: «Все мы погрешили, всех помилуйте. Эти голоса к православному императору! Церкви разделяются». Константинопольские клирики воскликнули: «Диоскора в ссылку! (еретика в ссылку)! Диоскора Бог осудил». Почтеннейшие епископы иллирикские и бывшие с ними воскликнули: «Все мы погрешили; всем да будет прощено. Диоскора – собору, Диоскора – церквам. При вашем правлении да не случится бедствия! (При вашем правлении да не будет разделения)». Клирики константинопольские воскликнули: «Общник Диоскора есть иудей». Почтеннейшие епископы восточные и бывшие с ними воскликнули: «Египетского в ссылку! еретика в ссылку!» Почтеннейшие епископы иллирикские и бывшие с ними воскликнули: «Отцов – собору!» Знатнейшие и славнейшие сановники и знаменитый сенат сказали: «Сказанное пусть будет передано к исполнению».