О каноническом достоинстве великого московского собора 1667 года

Беседу начал миссионер о. Казанский, чтением соборного свитка (по книге деяний Московских соборов 1666 и 1667 г.). Прочитав в цельности соборный свиток или предел освященного собора, миссионер сказал: Из самого соборного деяния ясно усматривается, что Московский собор 1667 года имеет тесную и неразрывную связь с собором 1666 года и первый из них служит завершением последнего. Как тот, так и другой были собраны по одному и тому же поводу – на непокорных суесловцев, противившихся принятию новоисправленных богослужебных книг, и с одною и той же целью – положить предел распространению и усилению появившегося в недрах русской церкви многомятежного раскола. Собор 1666 года, в своих определениях касался главным образом тех семи пунктов, которые служили и доныне служат камнем претыкания для глаголемых старообрядцев, именно собор одобрил новоисправленные книги, предписал читать 8 член Символа веры без прилога истиннаго, произносить аллилуию трижды, употреблять на просфорах печать с изображением четырехконечнаго креста, молиться троеперстно, благословлять именословно, молитву Иисусову в общем богослужении произносить: Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Тех же самых пунктов касался и собор 1667 года, и постановил по оным такое же решение, еще более усилив последнее положением, так называемых, соборных клятв. Но прежде чем решать нам вопрос о соборных клятвах, нужно предварительно установить взгляд на собор 1667 года и определить, каков был этот собор, каковы его постановления, и затем уже рассматривать, на кого и за что положены соборные клятвы. На соборе 1667 года, как было вычитано, присутствовали все русские архиереи со многими архимандритами и игуменами, присутствовал и благочестивейший Государь Алексей Михайлович с своим царским синклитом; таким образом собор этот был поместным собором нашей русской церкви. Этого мало; на соборе 1667 года, кроме многих восточных греческих святителей, присутствовали святейшие восточные патриархи – Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский, имевшие полномочие и от других двух патриархов восточных – Константинопольского и Иерусалимского, следовательно, это был великий поместный собор, носивший характер собора вселенского, а потому постановления его должны быть всецело обязательны для православных христиан. Правда и прежде восточные первосвятители нередко принимали участие в соборных постановлениях русской церкви, как то: Иеремия на русском соборе об учреждении патриаршества в России, Феофан при избрании и возведении на патриарший российский престол патриарха Филарета, но прибытие их в Россию было случайное. Патриархи же Паисий и Макарий прибыли в Москву по приглашению русского правительства и русской церкви и единственно были приглашаемы на собор. Итак, Московский собор 1667 года есть собор великий, имеет несомненную важность и высокое каноническое достоинство.

Имея в виду семь пунктов, узаконенных собором 1666 года, Московский великий собор 1667 года в своих определениях касается не догматов, а обрядов, так как эти семь пунктов затрагивают только вопросы обрядовые. Правда, великий собор заповедал произносить 8 член Символа веры без прилога «истиннаго», но тем самым требовал и требует неизменно держаться Символа веры, составленного отцами 1 и 2 вселенских соборов и вместе с другими вселенскими соборами заповедал и подтвердил важность, неприкосновенность и непреложность этого Символа. Следовательно великий собор в определениях своих не прибавил и не убавил ничего против догматов веры, изложенных в слове Божием, в Символе веры, в правилах святых вселенских и поместных соборов.

Но, делая постановления по семи означенным пунктам, Московский великий собор не новые предписывал и обряды, а восстановил древние. Правда, собор предписал к употреблению новоисправленные книги, но почему? Потому, что нашел оные с древними греческими и славянороссийскими харатейными книгами во всем согласными. А что это было верно, доказательства на то находим в тех именно книгах, которых держатся сами глаголемые старообрядцы. Так собор 1667 года предписал глаголати аллилуию трижды, а эту древность трегубой аллилуии засвидетельствовал и сам Стоглавый собор, когда сказал: «Во Пскове и во Псковской земле по многим монасгырям и по церквам и в Новгородской земле во многих же местах до днесь говорили трегубую аллилуиа» (Стогл. гл. 42). Собор 1667 года постановил читать 8 член Символа веры без прилога «истиннаго», но и Стоглавый собор, хотя предпочел употребление в сем члене слова «истинный» вместо «Господа», но не отверг и слова «Господа», ибо так сказал: «верую во единаго сущи глаголется: и в Духа Святаго истиннаго и Животворящаго, ино то гораздо, нецыи же глаголют: и в Духа Святаго Господа истиннаго и Животворящаго: ино то не гораздо... Едино глаголати: или Господа или истиннаго» (Стогл. гл. 9). Итак ясно, что великий собор восстановлял обряды древние.

Изрекая определения свои, собор 1667 года усиливает оные положением клятв. Но на кого полагает эти клятвы великий Московский собор? Как слышали вы из прочитанных деяний, соборы 1666 и 1667 г. предписывают без всякого сомнения принимать новоисправленные книги и, свидетельствуя о непогрешительности оных, ни слова не говорят о так называемых книгах старых. Великий собор 1667 года заповедует покоряться во всем святой, соборной и апостольской церкви и говорит: «Аще кто не послушает повелеваемых от нас или начнет прекословити и противлятися нам: и мы такового противника (Заметьте: противника, а не книги старопечатные, не обряды ими предписываемые) данною нам властию от Всесвятаго и Животворящаго Духа, аще ли будет от освященнаго чина извергаем... и проклятию и анафеме предаем, яко еретика и непокорника». Как видите, преданы клятве не книги, не обряды, а противники определению сего собора, и притом не те лица, которые жили до великого собора, и которые не знали и не могли знать его определений, а потому не могли и сопротивляться им, а те, которые будут жить после сего собора и останутся непослушными, прекословящими определениям его.

И такая клятва собора 1667 года на непокорных и прекословящих вполне законна и правильна. Налагая на непокорных и прекословящих суесловцев соборную клятву, отцы собора поступили вполне по заповеди Самого Спасителя: «Повеждь церкви: аще и церковь преслушает, буди тебе якоже язычник и мытарь» (Мф.18:17). Что вынудило отцов собора изрекать такую клятву? Нестерпимые хулы раздорников на церковь, ее иерархию и таинства. Противники определению церковному не только обзывали хулами новоисправленные книги, но и самую церковь, принявшую таковые, именовали зараженною прелестью антихриста, «глаголали церкви быти не церкви, тайны не тайны, архиереи не архиереи». Как же таковых хулителей не предавать было клятвам и не отсекать от сочленения церковного? Но отцы собора свое правосудие срастворили и милосердием. Отсекая от церкви непокорных, прекословящих суесловцев, как гнилой и непотребный уд, они предали таковых клятве, дондеже вразумятся и обратятся в правду покаянием, т.е. сам же собор и снимает эту клятву с тех из них, которые покорятся определенно церкви.

Сводя к итогу все сказанное о соборе 1667 года и его клятвах, мы для большей ясности сокращаем нашу речь в следующие положения:

1) Собор 1667 года имеет несомненную важность и каноническое достоинство, как собор великий.

2) Собор 1667 года в своих определениях не прибавляет и не убавляет против догматов веры, изложенных в слове Бoжиeм, Символе веры, правилах св. вселенских и поместных соборов.

3) Собор 1667 г. принял и одобрил новоисправленные книги, и не новые предписал обряды, а восстановил древние.

4) Собор 1667 г. предал клятве не книги, не обряды, бывшие в употреблении при первых пяти русских патриархах, а противников и хулителей церкви, отделившихся от нее из-за сих обрядов.

Наконец 5) собор положил клятву на непокорных достойно и праведно до тех пор, пока они вразумятся в правду покаянием.

Итак, не угодно ли нашим собеседникам из старообрядцев обсудить эти положения, или представить по оным возражения?

Теняев. Отец! Зачем нам обсуждать их. Вы давайте прямо посмотрим, на кого положены клятвы?

Св. Казанский. Так как, с одной стороны, эти пункты касаются собора 1667 года и исчерпывают все то, что потребно для составления о нем правильного суждения, а с другой, чтобы при суждении о сем ни нам, ни вам не удаляться от рассматриваемого предмета или вопроса в сторону, необходимо рассмотреть эти пункты каждый в отдельности. Вот не угодно ли вам, Егор Сергеевич, сказать мнение по первому пункту? Признаете ли вы за собором 1667 года несомненную важность и каноническое значение?

Теняев. Я готов, отцы, и по этому вопросу держать ответ от слова Божия и писания отцов. В Книге о вере вот что сказано: «По исполнении лет числа, тысящи шестисот шестидесяти шести, не непотребно и нам от сих вин опасение имети, да не некое бы что зло пострадати, по прежде реченных, исполнения писания свидетельств» (Кн. о вере л. 271). Списатель Книги о вере опасается, как бы не последовало отступления от церкви подобно тому, как по 1000 лет отступила западная церковь от восточной и русской, а в 1595 году юниты отпали от церкви, и присоединились к костелу. Опасение списателя Книги о вере сбылось: вы отступили от древлеправославной веры в 1666 году, а посему собор ваш в 1667 году не заслуживает доверия; и в нем мы поэтому сомневаемся; по нашему мнению, это был собор еретиков.

Св. Жаров. Этим местом из Книги о вере и его разъяснением вы ничего не сказали для решения первого вопроса. Самое-то место это, которое вы привели, говорит только о том, что опасно нужно блюсти себя, чтобы не удалиться от церкви не только в 1666 году, но и во всякое другое время, как показали примеры отторжения запада и юнитов. Если же здесь, Егор Сергеевич, будете искать других мыслей, напр., что будто бы 1666 год есть время исполнения писания о пришествии антихриста и падения истинной веры и церкви Христовой, то впадете в ересь, будете учить несведущий народ словами еретиков, как это случилось и со списателем Книги о вере.

Э. Д. Головтеев. Писатель Книги о вере не учил ереси и не приводил еретических слов, а ссылается на учение и слова Апостола. Это вы содержите ереси, учите им народ, а на него говорите.

Св. Жаров. Вы рассмотрите получше это место в Книге о вере, да проверьте с словами Апостола, тогда узнаете, в чьих словах более правды, в ваших или моих. Здесь писатель Книги о вере сказал, что нужно опасаться, как бы зло не пострадать, по преждереченных, исполнения писания свидетельств, яко настоит день Христов, якоже рече Апостол, но слова «яко настоит день Христов» не Апостола, а еретиков, которых обличал Апостол Павел в своем послании к Солунянам. Прочитаем это место из его послания: «Молим вы, 6paтие, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа, и нашем собрании о нем, не скоро подвизатися вам от ума, ни ужасатися, ниже духом, ниже словом, ни посланием аки от нас посланным, яко уже настоит день Христов» (2Сол.2:1–4). Как видите, не Ап. Павел говорил, что настоит день Христов, а говорили это Солунянам лжеучители. Апостол Павел напротив писал, что слова эти ложны, и чтобы поэтому Солуняне не опасались ложного слуха. Это видно также и из надписания или предисловия к посланию: «Неции от Фессалоникии праздни и безчиннии, обходяще братию, прельщаху, яко уже пришествию Господню наставшу» или иначе сказать, яко уже настал день Господень. Значит, эта мысль не Апостола, а лжеучителей, каковую по неведению привел в Книге о вере писатель в подтверждение своих мыслей. Верить, значит, писателю Книги о вере нужно с осторожностью, хотя книга его и старопечатная. Снова я должен сказать, что первый вопрос наш остался Егором Сергеевичем не решен, так как приведенное им место из Книги о вере, во 1-х, не отвечает на вопрос, а во 2-х, оно же, как я выяснил, и неправильно.

Теняев. Собор не наш, а ваш, вы поэтому и доказывайте его правильность и значение. Я не защищаю ничего вашего; а в древнее верую, что все правильно. Вы вот напрасно оболгали писателя Книги о вере, и я вам это докажу. Иларий Пектавский, муж святой, а царя Константина иконоборца называл антихристом, но это он делал от туги сердца. Так и списатель Книги о вере, сказал: яко настоит день Христов, тоже от горечи и туги сердца своего, видя тяжелое положение своего времени. Что же это ересь, по-вашему?

Св. Жаров. Иное дело назвать кого антихристом, а иное дело привести свидетельство неистинное, свойственное еретикам, в подтверждение своих мыслей. Назвать человека антихристом не значить еще действовать по-еретически и мыслить; антихристами называли и св. Апостолы тех лиц, кои неправильно мыслили и думали, и Апостолы возвещали, что «антихристи мнози суть» (1Ин.2:18). Это однако дело постороннее, напрасно вы сводите речь к другому предмету, нужно разбирать поставленный вопрос: имеет ли собор 1667 года каноническое значение и несомненную важность?

Теняев. Собор важен не тем, как собрался и сколько на оный собралось святителей и других людей, а тем, что положено на соборе. Если отцы собора свято рассуждали на оном, свят собор, а если ересь узаконили, значить, собор этот еретический. Так и св. отцы 7 вселенского собора говорят: «Святая правила облобызающе приемлем и держим, св. Апостолов, и шестих вселенских соборов, с ними же и поместных и еще же и св. отец наших, яко единаго Св. Духа вдохновенна, ихже прокляша, проклинаем, ихже извергоша, изметаем, и ихже отлучиша, отлучаем, имже запретиша, запрещаем» (1 пр. 7 всел. собора). Вот как учит нас поступать это правило! Мы так и поступаем, как заповедовали нам отцы. Мы отделились от тех, кто не соблюл этих отеческих постановлений и оные нарушил своими проклятиями, как ваш собор 1667 года. Разве таких же еретических соборов не было? История и св. отцы оставили нам в своих творениях ясное сказание, что еретические соборы бывали: «Диоскор убо еретик, патриарх Царя-града, со Евтихом собраша собор со единомудренными себе епископы, и прокляша блаженнаго Флавиана, патриарха Царя-града, и не последова им Божественный суд, но сами прокляти быша от Бога и от человек, понеже не по воли Божии прокляша, а блаженный Флавиан со всеми святыми причтен бысть» (Просвет. Иосиф. Вол. стр. 201, изд. 1882 г. Каз.).

Уклончивость Теняева от ответа на вопрос была очевидна, и многие из простолюдинов заговорили: Не о том говорит Теняев. Ответ его не на 1-й вопрос, а скорее подходит ко 2-му вопросу.

Св. Казанский. Напрасно, Егор Сергеевич, вы уклоняетесь от поставленного вопроса! Вы говорили вовсе не относящееся к первому нашему вопросу. Мы не принимаем ереси Диоскора, а проклинаем его с нею. И вам не о том следовало говорить, почему вы не принимаете собора 1667 года, а о том, имеет ли он каноническое значение или не имеет, и доказать последнее, если уже на то решились, правилами св. соборов и св. отцов. Так как вы скрываете свое мнение по этому вопросу, то мы считаем необходимым снова говорить о несомненной важности и каноническом значении собора 1667 года. «Дващи в лете, – читаем в Апостольском правиле, – епископи да собираются церковных ради вещей и божественных повелений. Первое убо в четвертую неделю по пасце, второе же перворетия (октября) во вторый надесять день» (пр. 87 св. Ап.). Того же почти требует и 8-е правило 6-го всел. собора, предписывая епископам собираться на собор в год однажды. Тоже самое говорится и в 6-м правиле 7-го всел. собора. Собор 1667 года не противоречит этим правилам, а вполне согласен с ними; мало этого, собор 1667 г. был вполне согласен и с др. правилами. «Без своего старейшаго ничтоже да творят епископи, но токмо во своем пределе кождо. И старейший же без онех ничтоже творит, полезнаго ради всем соединения» (пр. 34 св. Ап.). Московский собор 1667 года не нарушил этого правила, а был вполне согласен с ним. В нем приняли участие не только русские иерархи, но и восточные святители: Паисий патриарх Александрийский и Макарий патриарх Антиохийский, имевшие полномочие от остальных патриархов греческих, следовательно это был великий собор, постановления которого обязательны для верующих. Не будем говорить об этом своими словами, а приведем мысль св. отца. «Собор убо есть се, егда пять патриарх утвердят едину веру и едино слово» (Собор. Бол. сл. 4 Иоан. Дамаскина, в нед. 1 поста, лист. 332 об.). Таким образом, по слову Иоанна Дамаскина, собор при участии пяти патриархов, есть собор истинный, православный, а не еретический, а следовательно был православен и собор 1667 года, так как на этом соборе три патриарха были лично и имели полномочие остальных двух. Важности и канонического значения этого собора вы ничем не можете опровергнуть.

П. А. Ирошников. Собор созван был по правилам, да в определениях погрешил.

И. В. Ирошников. Да, действительно, собору нужно было собраться и собрался он согласно с правилами, да не то постановил, что было нужно. Напрасно он проклял двоеперстие, а утвердил троеперстие. Вы теперь сами сознали его ошибку и открыли церковь единоверческую, где все творится так, как творили св. отцы в старину. Не будь бы этого собора и теперь бы старина вся была в почете.

Теняев с недоумением глядел на Соборник и долго смотрел место из 4 слова Иоан. Дамаскина, а наконец стал читать из многосложного свитка: «Проклят разоряй уставы отеческия и непременныя уставы церковныя, яже положиша отцы твои; подражай, благоутвержденный владыко, благочестивым и православным царем, и св. великим отцем и чудотворцем, иже с Богом беседующим» (Там же лист. 389).... «Аще святители суть (разоряющие уставы и предания), да извержени будут и прокляти, аще же иноцы или простии людие, тою же клятвою осуждени будут и св. причащения да отлучатся» (Соб. Бол. л. 391 об. и 392).

Св. Жаров. Вычитанные вами изречения из многосложного свитка верны; но не верно вы, Егор Сергеевич, приурочиваете оные к обрядовым преданиям вообще и к собору 1667 года в частности. Под уставами отеческими и преданиями церковными в свитке разумеются не обрядовые предания, а предания веры, и это видно 1) из самого надписания к сему свитку и 2) из его содержания. «Многосложный свиток и многосложное послание, еже святейшии патриарси к Феофилу греческия скипетры, от отца приимшу жребий, сошедшеся вкупе написаша послание составительно, от изрядства бываемо, о святых иконах и о чести сих и покланянии» (Собор, лист. 360 обор.). Вот предисловие к свитку, из которого видно, что речь в оном идет о догмате веры – о поклонении и почитании святых икон. Тоже свидетельствует и все содержание многосложного свитка. «Тако веруем во св. Троицу и честныя и святыя иконы целуем, а иже убо не хотяще сице веровати, прокляти будут, а иже не исповедуют, далече от церкве отгнани будут». (Собор, лист. 391 обор.). Но собор великий 1667 года не запрещал чтить святые иконы и веровать во Св. Троицу, следовательно напрасно вы, Егор Сергеевич, и относите к нему слова многосложного свитка о разорении уставов веры и преданий церковных. Великий собор в своих постановлениях оных догматических преданий и уставов веры не только не отметал и не разорял, а напротив предохранял чад церкви от лжемудрования и побуждал тщательно хранить правила веры.

В православных слушателях послышался ропот на то, что миссионеры позволяют Теняеву говорить не по существу вопроса и давать уклончивый ответ. Ввиду этого ропота православных о. Казанский и сказал Теняеву: «Напрасно вы, Егор Сергеевич, своими ответами производите в народе волнение и шум. Если не можете ответить сейчас па поставленный вопрос, можете приготовить ответ к следующей беседе, после недельной к тому подготовки. Сознайтесь сами, что хотя вы и много говорили, но ни слова не проронили о том: имеет ли собор 1667 года каноническое значение и несомненную важность. Подумайте об этом, а теперь я заканчиваю беседу, надеясь в будущей беседе услышать от вас удовлетворительный ответ на предложенный нами вам вопрос».

Открывая беседу, миссионер о. Казанский первоначально повторил все сказанное на прошлой беседе о значении собора 1867 г., и напомнил слушателям вычитанные по сему предмету церковные правила, как то: 37 и 34 правила св. Апостолов, 8 прав. VI и 6 прав. VII вселенских соборов, а затем сказал, что в силу означенных правил и был собран рассматриваемый великий Московский собор 1667 года. Что собор этот был великий, это усматривается из того, что на оном присутствовали восточные патриархи и представители других самостоятельных восточных церквей. Если на нем лично и не было двух восточных патриархов, Константинопольского и Иерусалимского, зато находились из Константинопольского патриархата пять митрополитов: Никейский Григорий, Амасийский Козьма, Иконийский Афанасий, Трапезундский Филофей, Варнский Даниил и один архиепископ – Погонианский Даниил, а из Иерусалимского патриархата и Палестины Газский митрополит Паисий и самостоятельный архиепископ Синайской горы Анания; да кроме того находились: из Грузии митрополит Епифаний и из Сербии епископ Иоаким Дьякович. Всего иноземных apxиepeeв присутствовало па соборе 1667 года двенадцать, чего ни на одном русском соборе прежде не бывало. Русские же архипастыри на сем соборе принимали участие все семнадцать, патриарх русский Иоасаф II-й и архиереи двух новооткрытых епархий: Белогородской – митрополит Феодосий и Коломенской – епископ Мисаил. Таким образом, собор этот хотя был и поместный, тем не менее носил характер вселенского и следовательно постановления его должны быть для всех истинноверующих обязательными. Что таково мнение должно иметь о соборе 1667 года, это мы докажем словами уважаемых старообрядцами книг. В прошедшей беседе в подтверждение сего мнения было приведено свидетельство пр. Иоанна Дамаскина из книги Соборника: «собор убо есть се, егда пять патриархов утвердят едину веру и едино слово (Бол. Соборник лист. 382 об.). В настоящий раз мы представим новые тому свидетельства. В 18-й главе Книги о вере между прочими причинами, не позволяющими признать Флорентинский собор за истинный собор, указывается на то, «яко пяти патриархов не было на том съезде: без них же, яко без пяти чувств не может быти человек совершен, тако и съезд той без пяти патриарх вселенским собором не может бытии» (Книга о вере л. 167). Видите, как важно участие патриархов на соборе, по суду Книги о вере! Как человек, потерявший пять чувств, т.е. зрение, слух, обоняние, вкус и осязание, есть человек несовершенный, иначе сказать, уродливый, потерявший возможность приобретать сведения о предметах, так и собор без пяти патриархов не может быть собором совершенным и вселенским, и наоборот, как человек, сохранивший пять чувств, совершен и может приобрести и дать понятие о всяком предмете, доступном и поддающемся сим чувствам, так точно правилен и совершен собор, в котором приняли участие все восточные патриархи, и потому может дать истинное понятие о каждом предмете веры. Потому-то в 24 главе Книги о вере и повелевается чтить восточных патриархов и безусловно им повиноваться в учении веры: «Вы же возлюбленнии во святой вере созидайтеся Духом Святым ни в чесом же отступающе от святых отцев своих патриархов, и до конца пребывающе с ними, спасетеся» (Книга о вере лист. 225). Каким же именно нужно последовать патриархам для своего спасения? Это объяснено в 25 главе Книги о вере. «И тако мы церкви Константинопольстей, и патриархом престолов восточных полезных ради правыя веры и для спасения душевнаго и благословения временнаго прибегаем. К тому же, с повинностей прав, в главе или разделе предыдущем помянутых, слушаем: «Александрийскаго, Антиохийскаго, Иерусалимскаго и великой России, яко единоверных Константинопольскому архиереов почитаем и приимаем. К ним бо належат оны Христовы словеса: слушаяй вас, Мене слушает, а отметаяйся Мене, отметается пославшаго Мя. И истинно есть, кто слушает патриархов и от них освящаемых и посылаемых, Христа слушает, а кто отметается их, самаго Христа Бога отметается той» (Книга о вере лист. 232). Не ясно ли после сего, что собор 1667 года имеет несомненную важность и высокое каноническое достоинство, так как был созван согласно канонических правил и носил характер собора вселенского. Если же он, по мнению собеседников из старообрядцев, не таков, то пусть они представят на то более веские доказательства.

Возражателем явился первоначально беглопоповец Лужковской секты, Д. А. Киркин, который сказал: Вот вы упомянули о соборе Флорентинском и сказали, что он не мог именоваться правильным и совершенным собором потому, что на нем не присутствовали восточные патриархи. А если бы оные пять патриархов имели бы на оном свое присутствие и утвердили бы сей собор своим подписом, уже ли же он тогда был бы собором совершенным? По нашему мнению, он и тогда был бы собором неистинным, еретическим, если бы и восточные патриархи были на нем и утвердили его определения, ибо в последнем случае они впали бы в погрешность, и приняли бы учение догматам церкви православной противное. Но на Флорентинском соборе Бог не допустил этого восточным патриархам и в этом мы согласны с вами, а попустил это искушение на соборе вашем Московском. Так, хотя и были восточные патриархи на соборе 1667 года, да в постановлениях своих провозгласили ложь, вместо истины, значит Бог всем им попустил впасть в ересь.

Св. Жаров. Да разве могут все патриархи единовременно принять еретическое учение? Ведь тогда вселенская церковь навсегда могла бы утратить православие. Но этого никогда не может быть.

Д. А. Киркин. Да разве патриархи представляют собою вселенскую церковь? Православную вселенскую церковь составляют не одни патриархи, а простолюдины вместе с иерархами.

Теняев. Отец! Позвольте я вам дам на это ответ.

Д. А. Киркин. Я вам не даю права говорить, так как я прежде вашего пришел и начал беседовать, так позвольте мне речь кончить с отцом, а когда кончу, тогда беседуйте. Я вам мешать не буду, прошу и мне не мешать.

Теняев. Разве вы только одни здесь можете беседовать, а я будто не имею права на собеседование?

Св. Жаров. Вы переговорите между собою, кому из вас беседовать с нами. Егор Сергеевич! Вы попросите Дмитрия Алексеевича уступить вам собеседование, мы и будем беседовать тогда с вами после того, как я вот дам хотя краткий ответ на его возражение.

Теняев. Ну, Дмитрий Алексеевич, уступи мне побеседовать с отцами?!

Д. А. Киркин. Ну, беседуй, я после поговорю об этом с отцом Иоанном, если уже тебе так захотелось побеседовать с отцами. Потягайся с ними!

Теняев. Я теперь, отцы, буду беседовать с вами, – он уступил мне право дать ответ на ваш вопрос.

Св. Жаров. Вы дадите ответ на наш вопрос после того, как я дам краткий ответ на его возражение. Он высказал мнение, будто бы все восточные патриархи могут принять в одно время еретическое учение и будто бы утвердили таковое учение своим подписом единогласно на соборе 1667 года. Но это мнение его неправильно, ничем не доказано и явно противоречит сказанному в 20 главе Кн. о вере: «Обаче помощию Господнею в восточней церкви, четырех верховнейших пастырей, по подобию четырех Евангелистов имеем. От них же никогда же ни в чем един над другаго вящшаго себе начальства и большаго и праваго суда не приписующе, братцки же в любви и в покорении Христове живут; и тех не яко главу всего мира, но яко честнейшия уды Христовы церкви почитаем. И аще бы хотя един от них и низпал, все, еже подлежащее под паствою, стадо его в ту же яму вринул, единаче православную церковь ни в чем бы соблазнити могл, зане имеет во всем равныя ему пастыри три, от того свободны падения, истинную и безсмертную имеющих над собою Главу Христа Спаса нашего Бога. И аще бы и прилучилося когда таковое заражение, или не восхотел бы покаятися, то яко гнилый уд отъят, и прочь отвержен будет». Здесь ясно сказано, что все восточные патриархи единовременно не могут принять еретического учения. Если бы один из них принял образ мыслей еретических, то остальные три патриарха, имея над собою Главу Христа, оставаясь твердыми и непоколебимыми в православии, осудили бы падшего патриарха, как еретика. Суд их был бы вполне правилен и законен, так как три патриарха имеют право судить одного, равного по правам каждому в отдельности патриарху, как и сказал об этом списатель Книги о вере: «Аще бы и прилучилося когда таковое заражение, или не восхотел бы покаятися, то яко гнилый уд отъят и прочь отвержен будет» (Кн. о вере лист. 185 об.).

Такое свидетельство списателя Книги о вере смутило Киркина и он оставил беседу. Вероятно то же чувство испытал и Е. С. Теняев и, не имея что возразить против раскрытой истины, неблагоприятной для раскольников, счел нужным для себя прервать дальнейшее опровержение возражения Д. А. Киркина, чего бы он не сделал, если бы видел хотя какую-нибудь подпору ложному мнению защитника раскола. Обратившись к миссионерам, в порыве раздраженного сердца он сказал: Что же вы делаете? В объявлении написали, что будет беседа о соборе 1667 года и его клятвах, а о клятвах собора не беседуете! Давайте же беседовать о клятвах вашего собора!

Св. Казанский. Нами было выяснено на прошлой беседе и в начале беседы настоящей, что прежде, чем рассуждать о клятвах собора 1667 года, необходимо установить взгляд на сей собор: имеет ли он каноническое достоинство? Вы и сами, я думаю, знаете, что клятва страшна только тогда, когда произносится из уст лица, не лишенного права произносить оную. Клятва соседа не имеет такой силы, как клятва отца или матери. Если благословение отчее утверждает домы чад (Сир.3:9), клятва же матери искореняет до основания, по слову писания, значит, клятва отца или матери обрушивается на голову тех детей, которых они проклинают, ибо родителям принадлежит право благословить чад своих и право не благословить их, или еще более – изречь на них клятву. Так точно нужно знать, имел ли право собор 1667 года произносить клятвы на подлежащих его суду? А для этого, еще прежде рассмотрения клятв, нужно установить взгляд на этот собор. Поэтому потрудитесь же ответить па первый, нами поставленный, вопрос: имел ли собор 1667 года каноническое значение и несомненную важность по своему составу?

Теняев. Слушай, отец, слушай. Дам ответ и по этому вашему вопросу. – Я держу ответ по книге «Соборник». – Перекрестив себя, Теняев облобызал книгу и прочитал в оной о том, как был 1-й вселенский собор, как судил Aрия и пр., начиная с 782 листа и кончая 799 листом. Хотя все читанное им и не относилось к ответу на предложенный миссионерами вопрос; тем не менее миссионеры не препятствовали чтению. Вычитав же включительно с 782 л. и по 799 лист, Теняев сказал: Мы видим, что отцы 1-го вселенского собора судили не самомненно, а на основании слова Божия и писания св. отцов; так точно поступали отцы других VI вселенских и IX поместных соборов. Примеру их подражали соборы, бывшие у нас в России до лет Никона; так, напр., Стоглавый собор, утверждая двоеперстиe, сказал, на каком основании он предписал его во всеобщее употребление, указав на писание блаженного Феодорита. Ваш же собор 1667 года не сделал этого, не указал, на каком основании он отменил то, что наша церковь приняла изначала. Он отменил все, и судил хранителей древнего православия и благочестия и положил даже клятвы, и все это он сделал не по слову Божию и писанию св. отцов, а самомненно, испортил все книги, переделал их на свой лад и поступил против учения св. отцов; а поэтому мы его не принимаем и я его также признаю за собор еретический. Опровергните это, я еще подбавлю.

Св. Жаров. Собор 1667 г., как вам было выяснено, завершал собою определения собора 1666 г. и определения оных соборов касались новоисправленных богослужебных книг, найденных сими соборами, по проверке, во всем согласными с древними греческими и славянскими харатейными богослужебными книгами. Следовательно, определения сих соборов были не самомненны, а основывались, 1) на мнениях святых отцов, предавших церкви эти древние богослужебные книги, 2) на голосе церкви вселенской, принявшей сии книги древние и чрез них введшей в употребление те или другие обряды. Но не о том мы ставили сейчас вопрос: правильно или неправильно он судил и постановил, а о том: правильно ли он былъ собран и был ли собор 1667 года в том составе, чтобы мог изрекать свои определения. И вы, Егор Сергеевич, вычитав три или почти четыре листа и объяснив их своеобразно, ровно ничего не сказали по существу первого нашего вопроса, который таким образом, снова остается открытым для решения, как и прежде всего сказанного и прочитанного вами. Если думаете доказывать, что собор 1667 года неправильно был собран или то, что состав его не удовлетворял числу голосов, потребных для соборных решений и узаконений, то вам и следует доказать это от канонов церковных и писания св. отцов.

Теняев с гневом сказал: Что же вы меня учите? Я вас не учил тому, что вам следовало говорить, и вы меня не учите. Напрасно вы говорите это, я вас не послушаю. Вы, пожалуй, станете учить, чтобы я сказал, что собор ваш свят в своих решениях и определениях, – во всем правилен. Но я вам не поверю никогда, хотя, я знаю, вы будете и это говорить. Вы меня не учите, я сам знаю не меньше всякого.

Св. Жаров. Если знаете, Егор Сергеевич, то говорите по существу нашего первого вопроса: имел ли собор 1667 года несомненную важность и высокое каноническое значение? Этого собственно мы и желаем от вас.– Поделитесь своим знанием.

Теняев сознал, должно быть, неуместность своего гнева на о. о. миссионеров особенно после того, как получил снова приглашение ответить на первый вопрос, спокойно повторенный о. Иоанном, почему и начал говорить с большим хладнокровием, хотя должно сказать, не мог окончательно успокоиться при первых словах своей речи и не сдержался от обычных дерзостей против собора в конце своей речи: «Изволь, отец, сейчас скажу. Правда, соборы всегда должны собираться по правилам церковным, на основании их, так и всегда было прежде. И мы знаем, что собор 1654 года был собран по правилам и наш сотрудник, епископ Павел Коломенский, будучи на нем, подписался под деяниями его, и назвал его святым, как и мы называем. Но дело в том, что собор этот велел исправить книги, а Никон ваш не исправил книги, а попортил. Собор ваш 1667 года эти-то испорченные книги утвердил. Таким образом отцы не правое дело собрались справлять на этом соборе, а ложное, еретическое; следовательно, это был не собор, а собрание еретическое».

Св. Жаров. Ведь мы же говорили вам, Егор Сергеевич, что не деяния обсуждаем собора 1667 года, а просили вас дать ответ по вопросу о важности, значении собора и его составе на основании канонических правил. Если сей собор своим собранием и составом не противоречил церковным канонам, значит, он был собором правильным, – законным, а посему имеет несомненно каноническое достоинство.

Теняев. Что вы указываете на правила? Ведь эти правила принадлежат православным, а не кривославным. Вы совратились в ересь, следовательно отклонились и от этих правил, – еретики правил не принимают.

Св. Жаров. Мы правила церковные принимаем. Если же вы думаете, что мы их не принимаем, то вам следует отказаться от своих слов. Мы не только сами делаем все в практике своей на основании канонов, но и вам советуем то же. Мало этого, мы вас просим даже и о наших делах и событиях церковных составлять мнения свои, если только будет в них нужда, на основании канонов VII вселенских и IX поместных соборов, правил св. Апостолов и св. отцов. Так мы просили вас и просим дать ответ на наш вопрос о значении собора 1667 года не иначе, как только на основании канонов церковных. А о ваших ответах на поставленный нами вопрос приходится сказать, что они даны, особенно последние, не от канонов церковных и не по слову писания, а от собственных ваших рассуждений, не имеющих законной опоры. Если же что можете сказать на наш вопрос о каноническом значении собора 1667 года, то говорите, показывая самые каноны, служащие основой для ваших мыслей.

Теняев во гневе сказал: Когда говорю не верно, опровергай меня!

Св. Жаров. Егор Сергеевич! Не гневайтесь. Будем же спокойно рассуждать!

Но Теняев продолжал: Ты не учи меня говорить; я и без тебя знаю.– Я побольше твоего прожил на свете. Если же чего не знаю, меня в том наставит Сам Дух Святый.

Св. Казанский. Егор Сергеевич! Говорить так самонадеянно свойственно только еретикам, последователям Монтана, которые подобно вам хвалились, что на них находит Сам Дух Святый. А мы веруем и должны веровать, что Дух Святый говорил только чрез Пророков и Апостолов. «Ни бо волею бысть когда человеком пророчество, но от Святаго Духа просвещаеми глаголаша святии Божии человецы» (2Пет.1:21). Неужели же вы дерзаете считать себя за пророка или апостола?

Теняев. Будет вам меня усовещевать! Я постарше вас и знаю не меньше вас. Что с вами разговаривать. Прощайте! И Теняев пошел с беседы.

Св. Жаров. Егор Сергеевич! Погодите уходить. Вам бы следовало решить поставленный нами вопрос, а после этого уже и уходить. Нередко вы заявляете свое неудовольствие в частных разговорах, что мы долго решаем и рассматриваем один и тот же предмет и вопрос собеседования, между тем это является необходимым по причине того, что вы не даете на поставленный вопрос прямых и ясных ответов, повсечасно уклоняетесь от предмета собеседования, не давши на него ответа, не решивши его, уходите, и с удалением ваших главных сотрудников – собеседников, по необходимости вопрос снова должен быть открыт для решения на следующей беседе (но Теняев не воротился).

И. В. Ирошников – Окружник. Вами поставленный вопрос нет необходимости решать, потому что он давно уже решен. Я вам и на прошедшей беседе говорил, что по форме собор 1667 года правилен, вполне согласен с канонами церковными; только не о том отцы этого собора рассуждали и неправильно рассуждали, – а собор по составу был законным и созван был правильно.

П. А. Ирошников–Неокружник. Будет тебе болтать, экой ты дурак! Болтаешь какой вздор!

Св. Жаров, обратясь к Ирошниковым, сказал: Вы согласитесь между собою, а то вы один другому противоречите: один из вас говорит, что собор 1667 г. был созван правильно и по уставу вполне был достаточным для того, чтобы рассуждать о предметах веры и законополагать, а другой говорит, хотя без всяких доказательств, что собор неправилен, и за признание его правильным и законным назвал первого нескромно бранным словом. Обратясь к П. А. Ирошникову, сказал: Если И. В. думает неверно, докажите неправильность его взгляда на собор. При противоречивых мнениях о соборе 1667 г. с вами нельзя и беседовать.

П. А. Ирошников обратился к своему собрату по вере И. В. Ирошникову с такими словами: Если правилен собор их, как ты сказал, по форме и вполне согласен с церковными канонами по своему составу, то ты обязательно должен ему покориться, и принять все то, что он повелел. А ты ведь не принял его постановлений, не исполняешь их, поэтому справедливо же по его суду на тебе лежат соборные клятвы.

И. B. Ирошников. Я правильно сказал, а ты вот путаешь, сам не знаешь что. Я сказал, что он по форме и составу правилен, а что он узаконил, я этого пока не касаюсь, это не идет на поставленный ими вопрос. Что же ты теперь станешь отвергать приведенные ими правила! Эти правила оспаривать нельзя, – они соборные и Апостольские. Когда будут говорить о постановлениях собора, я скажу, что он неправильно решил предложенные ему предметы веры, и постараюсь доказать это. Об этом отцы объявили отдельным вопросом.

П. А. Ирошников. То-то и дело, что собор во всем был неправилен, а если признать его правильным по форме и составу, тогда придется признать правильными и его постановления. Ты не понимаешь, что говоришь, так лучше молчи.

И. В. Ирошников. Понял, кажется лукавство П. А. Ирошникова и сказал: Ну, ну я уйду, когда так, а ты беседуй.

И. В. оставил храм, в котором происходила беседа.

П. А. Ирошников проводил его словами: Давно бы так-то! А то говорит тут, что на ум придет, а люди добрые слушают, да блазнятся. Потом, обратившись к миссионерам, сказал: Теперь, отцы, позвольте мне ответить на ваши слова. Я вам докажу, что собор ваш 1667 года не имеет канонического достоинства и был вполне незаконным. В 1653 году Никон ваш издал «Память», в которой написал, что должно молиться троеперстно, и что двоеперстие будто бы составляет ересь, и это свое сочинение разослал духовенству для исполнения. Таким образом, он еще в 1653 году успел заявить себя еретиком. Потом, когда собрался собор в 1654 году, который поручил ему исправить книги, он, как и сказал Теняев, не исправил, а попортил их. Таким образом, после соборного поручения, для Никона открылась полная возможность заключить ересь в церковные книги, и он вписал их туда. Когда вышли его книги из печати, духовенство узнало порчу Никона и некоторые не стали принимать этих книг, за что их Никон казнил, лишал мест и священства, а другие убоялись его казни и приняли. Но те, которым спасение души было дороже наград Никона, зная, что они за муки примут венцы, восставши против его еретических новшеств, остались тверды в древнеправославии. Таким образом, в церкви Русской образовалась борьба между хранителями древнего благочестия и Никоном с его последователями. Последние-то вот в 1666 году созвали собор, на котором утвердили свои новшества и осудили хранителей древнего благочестия. Сознавая свое неправое дело, отцы собора 1666 года для прочности своего суда предложили свои решения восточным патриархам и другим греческим святителям, приглашенным для суда над Никоном, которые по просьбе их за милостыню царя и утвердили решения собора 1666 года на соборе 1667 года и произнесли клятвы.

Едва только кончил свою речь П. А. Ирошников, как снова подошедши к столу, Д. А. Киркин, сказал: И я вот добавлю речь Петра Антоновича и покажу вам из 80-й главы Книги о вере, что он говорил верно. Время, когда был большой Московский собор, вполне совпадает со временем падения церкви Христовой и пришествием антихриста. Послушайте, что я прочитаю из этой уважаемой нами старопечатной книги» и долго читал об опасениях списателя Книги о вере о том, как бы 1666 год не был временем пришествия антихриста. Вычитав включительно с 271 листа по 274, сказал: «По 1000 лет отпал Рим от восточной церкви, по 1595 году юниты отпали от вселенской церкви и пристали к костелу, а в 1666 году может быть, писал списатель Книги о вере, русская церковь отпадет от православной веры. Опасение его сбылось, так как в этот именно год последователи Никона утвердили свое отступление от древнего православия и благочестия на соборе 1666 года.

П. А. Ирошников. Отец Иоанн! Он немного неясно высказал это. Дайте я подовторю?

Св. Жаров. Ну, «подовторяйте». Я не буду мешать вам, а то вы скажете, что не дал вам выяснить своих мыслей и скрываю, как вы иногда говорите, больные места. Прошу только и мне не мешать, когда я буду говорить по поводу вашей речи.

П. А. Ирошников. Здесь упоминается о 3-х отступлениях: 1) отступление Рима от восточной церкви, 2) юнитов и 3) списатель ожидал отступление русских в 1666 году. Но нужно знать, что такое значит отступить? Отступить от чего-нибудь, значит оставить при чем был прежде и принять что-нибудь новое. Напр., папа прежде не учил об исхождении Св. Духа от Сына, а веровал и учил так, как теперь веруем и учим мы, как веровала и учила вселенская церковь. Значит, он этим-то своим новым учением, чуждым вселенской церкви, и исключил себя из учителей вселенских и образовал со своими единомышленниками отдельное еретическое общество: это и есть его отступление и отторжение от тела вселенской церкви. Подобно папе поступили и юниты – его единомышленники. Теперь скажу о ваших отцах. Когда наступил 1666 год, отцы ваши утвердили свое отступление на соборе, признав необходимыми для своего общества новшества Никона. Единомысленные им отцы собора 1667 года подтвердили их решения и добавили клятвы на хранителей древнего православия и благочестия. Значит, не мы и не отцы наши отступили от истинной церкви Христовой, а отцы ваши и вы; так, подобно своим отцам, вы учите не тому, что было в истинной вере и церкви, а своим новшествам, поэтому вы не истинные пастыри, как и отцы вашего собора 1667 года. Рассуждая так, я прихожу к тому, что собор ваш 1667 года неправилен и для нас, древнеправославных, не имеет канонического значения, как собрание еретиков, которым чужды всякие церковные правила. Если же вы теперь и оправдываете свой собор церковными канонами, то это морочите народ, желая дать собору своему крепкую почву и законный вид. Я теперь буду молчать, а вы говорите, что хочете.

Св. Жаров. Вы, П. А. упомянули о послании или, если можно так назвать, об указе патриарха Никона под заглавием «Память». На это я вам скажу, что никто из святителей русских и восточных не называл этого произведения патриарха Никона до лет 1666 года, когда, по вашему мнению, последовало падение церкви Христовой, еретическим; в таком случае и вам бы следовало его признать правильным, как произведение, составленное до времени падения истинного православия, в период процветания древнего православия и, как вы же сами сказали, благочестия. Основание, на котором вы утверждаетесь при суждении о соборе 1666 года и о последующем соборе в 1667 году, ложное и читанное из Книги о вере, вами неправильно понято. Вы, Дмитрий Алексеевич, читали из Книги о вере то место, где сказано, что Рим и юниты отпали от восточной церкви. Значит, отпадение или отделение римлян и юнитов заключается в том, что они прекратили свое общение с Грековосточною церковью и учат не тому, чему учила, учит и верует св. восточная церковь. Спрашивается теперь: кто же в 1666 году прекратил общение с Грековосточною церковью и перестал принимать ее учения? Наша православная церковь всегда имела и имеет общение с Восточною церковью и содержит вместе с нею одну веру, один закон и одно учение. Старообрядцы же с самых первых времен отдельного от церкви существования прекратили общение с Грековосточною церковью, и она содержит не одно и то же учение с ними. Удивительно! Читая это место из Книги о вере, старообрядцы ищут в свою пользу сказаний там, где прямо сказано вопреки их состоянию и частью учению. Грековосточная церковь, как мы вычитывали уже на настоящей беседе, как сказано в Книге о вере (лист. 185 об.), никогда не может впасть в ересь. Если же вы хотите защитить свою мысль, что будто бы Восточная церковь может быть еретическою и соделалась таковою в 1666 году, то вам, старообрядцам, по необходимости для сего придется отвергнуть свои возлюбленные старопечатные книги, в которых эта мысль ваша опровергается с осязательностью. Что же касается того пункта вашей речи, что будто вся вселенская церковь может принять еретическое учение, то он противен Божественному обетованию: «Созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Mф.16:18). Богобоязненный человек никогда не будет идти своими мнениями против этого Божественного обетования; думаю, и вы не станете утруждать меня требованием подробных доказательств этой св. истины, которую я уже доказывал на прежде бывших беседах, – согласно с обетованием Спасителя, мы должны быть крепко убеждены, что церковь должна пребыть вечно, как мы и веруем. Если же так, то она всегда имеет право собираться для обсуждения предметов веры и суда над непокоряющимися ей. Скажем об этом словами Малого Катихизиса: «Имать церковь и cиe достоинство от Христа, яко не токмо простых людей наказует, но и клириков, епископов же и архиепископов больших, на соборе вселенском по винам их под запрещение влагати и отлучати, яже сама едина сущи столпом и утверждением истины; имать же и писание святое толковати, и учители похваляти и прославляти (Мал. Катих. л. 24 и об.). И действительно церковная история передает нам, что были VII вселенских соборов по делам всей церкви Христовой и IX поместных соборов по делам нужд частных церквей. Кроме сих соборов были и другие в Греческой церкви по нуждам ее и в России несколько до Стоглавого собора и после; особенно же часты были соборы в период исправления церковных книг и обрядов, начиная с 1654 года и по 1667 год включительно. Но все означенные соборы, за исключением VII вселенских и IX поместных, не изъясняли догматов веры и не вводили ничего такого, чтобы неизвестно было в практике церковной; их деятельность состояла только в том, чтобы напомнить или то, что забыто было частною церковью, или чему она не была научена. Между такими соборами был собор 1667 года, о важности и каноническом достоинстве которого мы поставили вопрос для бесед с старообрядцами. Так как, с одной стороны, по обетованию Спасителя, церковь Его пребудет вечно, следовательно вечно будут в церкви и епископы, непременные члены собора, а с другой, Московский великий собор 1667 года был в таком составе, что мог быть и вселенским, ибо заключал в себе всех представителей самостоятельных церквей; вселенская же церковь состоит под управлением невидимой своей Главы Христа и осеняется Духом Святым – Духом правды и истины, наставляющим ее на всякую истину, и Дух Св. чрез вернослужащих отцев и учителей предохраняет ее от заблуждения. Да и нет никаких оснований предполагать того, чтобы собор 1667 г. состоял только из одних еретиков. Если же принять во внимание то, что в соборе участвовали все представители самостоятельных церквей и ваше мнение, будто собор погрешил, тогда придется заключить, что обетование Христа о церкви Его нарушилось одолением ее от власти еретиков и что благодать Св. Духа в церкви вселенской не действительна. Ужели же старообрядцы допустят это богопротивное заключение! Нет, пусть старообрядцы признают, что собор 1667 года был созван согласно св. правил и состоял из православных членов в таком количестве, что законно мог изрекать свои определения, тогда не будет для них нужды противоречить обетованию Христову о неодоленности церкви Его, если же так, то собор 1667 года имел великую важность и несомненное, высокое каноническое достоинство.

К П. А. Ирошникову и Д. А. Киркину подошел один из старообрядцев, которого при слабом свете трудно было узнать и сказал: «Пойдемте, братцы». И взяв их за руки, вышел с ними из храма.

Предметом беседы был объявлен со стороны православных миссионеров Боровским мнимым старообрядцам вопрос о том, что собор 1667 года в своих определениях не прибавил и не убавил ничего против догматов веры, изложенных в слове Божьем, в Символе веры и в правилах св. вселенских и поместных соборов. Беседу начал миссионер о. В. Казанский кратким повторением высказанного на прошедшей беседе 18-го ноября миссионерами взгляда по вопросу о важности и каноническом достоинстве собора 1667 года, и в заключение своей речи сказал: «Вот уже двё беседы мы посвятили на рассмотрение вопроса о важности и каноническом значении собора 1667 года, на которых выяснили достаточно свой взгляд на этот собор, доказали основательность сего взгляда и действительную важность и высокое каноническое достоинство собора 1667 года; опровергли мнения защитников старообрядчества, приведенные ими с намерением ослабить наши доказательства важности и канонического значения сего собора (1667 года). Вопрос, нами поставленный для рассмотрения на общественной беседе, оказывается решенным только нами и с положительной стороны,– именно, что собор 1667 года имеет высокое каноническое значение и несомненную важность. Отрицать этого нельзя, потому что на это не имеется у наших сопротивников – старообрядцев прочных опровержений нашего взгляда и доказательства, по крайней мере, представленные ими опровержения нашего взгляда оказались бессильными для их цели, как это выяснилось на двух прошедших беседах.

Теперь мы намерены перейти к рассмотрению второго нашего вопроса о том, что собор 1667 года в своих определениях не прибавил и не убавил ничего из догматов веры, изложенных в слове Божьем, в Символе веры и в правилах VII вселенских и IX поместных соборов».

Едва только кончил эти слова о. миссионер Казанский, как подошел к столу Е.С. Теняев, с братом своим Василием Сергеевым, и, по обычном поклоне, сказал: «Отец Василий! Напрасно вы затмеваете дело и говорите, что мы безответны по вашему первому вопросу. Но нет, я отвечал на прошлых беседах по этому вопросу и теперь готов ответить на него. Потрудитесь его повторить».

Св. Казанский. Странно, Егор Сергеевич! Уже ли, дважды беседуя с нами, вы не знали определенно, на какой вопрос вы отвечали. В продолжение двух бесед, длившихся в каждый раз более трех часов, вы обещались дать ответ по вопросу о важности и каноническом значении собора 1667 года, и действительно, может быть не понявши вопроса, говорили, что вам в то время нападало па мысль, а теперь вот, когда настала третья беседа по вашему желанию в видах обещания вашего дать ответ на вопрос, разбираемый в продолжении двух вечерних собеседований, вы просите повторить его. Принимая во внимание то, что когда вы слышали его в первый раз, не просили его повторять, а когда уже слышали несколько раз, просите повторить, я имею, кажется, право предположить, что вы этой своей просьбой и сами признаете то, что вы отвечали что-то, ясно не сознавая вопроса. Во избежание этого извольте, я повторю: имел ли собор 1667 года важность и каноническое значение?

Теняев. Я опять не понял немного, потрудитесь еще подовторить. Я право как-то туго вас понимаю.

Св. Казанский. Если вам кажется мой вопрос непонятным, я подразделю его на 3 следующих вопроса: 1) Имели ли члены собора 1667 года право суда по делам церкви? 2) В пределах ли предоставленной им власти действовали члены сего собора, т.е. не превысили ли сии пределы подобно о.о. Стоглавого собора? и 3) Постановления сего собора были ли согласны с восточною церковью и не было ли со стороны последней протеста подобно протесту против постановлений Флорентинского собора? Таким образом, если для вас вопрос о важности и каноническом значении собора кажется непонятным, потрудитесь ответить на эти 3-и вопроса, содержание которых будет одно и то же. Вот не угодно ли вам, Егор Сергеевич, ответить на первый из этих вопросов: имели ли члены собора 1667 года право суда по делам церкви?

Е. С. Теняев. Нет, не имели.

Св. Жаров. Почему же? Разве они были запрещены и лишены принадлежащей им власти по степеням священства?

Теняев. Я вам вот и докажу это не своими словами, а словами св. Иосифа Волоколамскаго. Послушайте, что я прочитаю из его сочинения, и читает: «Диоскор убо еретик, патриарх Царя-града (Александры), со Евтихом собраша собор со единомудренными себе епископы, и прокляша блаженнаго Флавиана, патриарха Царя-града, и не последова им Божественный суд, но сами прокляти быша от Бога и от человек, понеже не по воли Божии прокляша, а блаженный Флавиан со святыми причтен бысть. Потом же Копроним съ патриархом своим и со единоверными его епископы прокляша великаго Германа патриарха и всех покланяющихся святым иконам, и сами прокляти быша, а блаженный Герман со Апостолы, патриархи и исповедники причтен бысть» (Просветитель стр. 291 и 292, изд. Казань, 1882 года). Суду этих соборов, сказал Теняев, не последовал суд Божий, ибо он был самомненным. Присутствовавшие на этих соборах определяли, сами поступали и законополагали не по слову Божию, преданию и учению св. Апостолов и св. отцов, а самомненно; подобно им поступали и отцы ваши на соборе 1667 года, поэтому за судом их и не последовал суд Божий. Что на вашем соборе действительно было так, как на соборе Копронима и Диоскора, это ясно видно из того, что собор ваш в своих определениях не указал оснований, па которые опирался, изрекая свои определения и клятвы. Если же это так, то отцы вашего собора судили не по слову Божию и писанию св. отцов, а самомненно, по своим страстям; по надменности, презрев богодухновенное писание, положили клятвы на хранителей древнего православия и благочестия, почему их суду не последовал и суд Божественный; мы и не должны даже блазниться тем, что нас – хранителей древнего православия и благочестия – осудил ваш еретический собор. Последуя писанию св. Иосифа Волоколамского, мы должны быть твердо убеждены, что суд ваших отцов-еретиков не должен иметь никакой важности и никакого значения для нас древнеправославных. В канонах церковных сказано, что собор свят, последуяй преждебывшим соборам, не последуяй же отвержен и проклят. Ваш же собор не последовал соборам, прежде его бывшим, утвердившим хранимое нами древнее православие, а все изменил по своему злому мудрованию, посему он не свят, но проклят. Клятвы его, которые он изрек, должны обрушиться и обрушились не на нашу главу, а на главу клянущих, по слову св. Иосифа: «Виждь, яко аще кто недостойне проклянет кого или свяжет, себе проклянет той и свяжет, якоже вси сии, проклявшии св. сия отцы» (Там же стр. 292). Вот вам ответ от писания св. отцов на ваши речи! Попробуйте дать на это ответ, у меня в запасе еще много речей, как-нибудь разберемся! Вы все говорите о соборе, да о соборе, а того не сказали: зачем на этот собор приехали восточные патриархи и греческие святители и кто они такие по своему существу? Скажи, отец, чего ради приехали на Москву восточные патриархи, и что это были за люди? Если вы не скажете этого публике, я тогда проясню. Скрывать ведь нечего, когда идет дело на правду. А то вы морочите народ, сами уклоняетесь от прямых ответов, да томите народ своими длинными речами. Вы поскорей, да покороче; вот и будет скоро все решено. Опровергайте теперь мою речь, я буду молчать.

Св. Жаров. Напрасно, Егор Сергеевич, доказывая свою ложную мысль, вы приводите отрывочно писание св. отцов, и объяснив их в свою пользу, обманываете себя и своих единоверцев. Если правильно желаете понимать и толковать писание, то вам, как и прежде мы говорили несколько раз, следовало бы, как сказано в писании Иосифа Волоцкого, в 11 слове его, «истязати со многим опаством: 1) плоды, 2) лица и 3) ум глаголющих». Необходимость этого утверждает и св. Иоанн Златоуст, когда говорит, что для толкования св. писания нужно знать повод и цель написания. Следовательно, отдельно нельзя брать мест писания в доказательство своих мыслей, опустив из внимания повод и цель написаннаго; в противном случае можно впасть в ересь, как сказал и сам св. Иосиф Волоцкий: «Того ради во многия ереси впадают» (Там же стр. 254, слов. II-е).

Теняев прервал речь о. Иоанна словами: Что вы меня учите, сами побольше прежде поучитесь. Вы только людям указываете, а сами не лучше людей. Вам ведь можно сказать: врачу, исцелися сам; или еще: вынь бревно прежде из своего глаза, а тогда уже вынимай и у меня соринку.

Много и кроме сего говорил Теняев, но все в одном и том же духе. Пришедши на беседу, как видно было по лицу его, в мрачном настроении духа, он всю беседу держал себя неблаговидно, в своих словах и жестах он обнаруживал или нетерпение и досаду на опровержение его доводов миссионерами, или допускал крайнюю дерзость в обращении с православными собеседниками и с теми из старообрядцев, которые хотели вступить в собеседование с миссионерами и заступить его место.

Св. Соколов. Ваша речь, Егор Сергеевич, не относится к рассматриваемому предмету и вопросу. Позвольте просить вас помолчать немного, я разъясню приведенное вами место из произведения Иосифа Волоцкого.

Теняев. Ты, отец Александр, не имеешь на это права. Разве тебе передал о. Иоанн свою речь?

Св. Жаров. Я передаю ему право разъяснить это место. Вы меня, как я замечаю, не хотите слушать. Может быть, послушаете его и не будете мешать ему разъяснять истину так, как мешали мне своими упреками, не заслуженными мною. Бог с вами, если не желаете слушать от меня истины!

Теняев. Ну, ну, отец, говори. Я слушаю.

Св. Соколов. Правда, Диоскор неправильно проклял Флавиана, патриарха Царя-града, а Копроним с своими единомышленниками – Германа и всех почитателей св. икон. Суд таковых соборов был не признан и, как сказал св. Иосиф, за судом их не последовал суд Божий. Почему же был их суд не признан и кем? Мирянами? Нет, миряне не имеют права суда в решении религиозных вопросов. Комуже дано право разрешать недоумения в религиозных вопросах и полагать решения свои в закон? Для того, чтобы решить сей вопрос, нужно прочитать немного далее, где читал Егор Сергеевич. Вот послушайте, что я прочитаю: «Глаголет Господь наш Iисус Христос священным Своим учеником и Апостолом» (Не думайте старообрядцы, что я прочитал неверно; здесь имя Господа: Iисус, написано чрез I и И; следовательно и всегда будет нужно читать так, как я сейчас прочитал: Iисус. Теперь я продолжу слова Господа Апостолам): «Приимите Дух свят, рече Господь, имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Ин.20:22–23) и паки рече: егоже аще свяжете на земли, будет связан и на небеси, и егоже аще разрешите на земли, будет разрешен и на небесех. (Мф.18:18). Зриши ли, яко Святым Духом вязати, и разрешати, и оставляти грехи и держати (там же стр. 292). Кроме благодати Святаго Духа, ничтоже мощно кому сотворити от священных» (там же лист. 262). Следовательно, власть суда, как учит Иосиф Волоколамский, по делам и вопросам веры и принадлежит только Апостолам и их преемникам – епископам. Епископы и есть действительно непременные члены собора, на котором излагаются определения по вопросам веры, ибо им на это предоставлена власть от Самого Господа Иисуса Христа. Отрицать это, я думаю, вы не станете, потому что я привел свидетельство из уважаемой вами книги Иосифа Волоколамского. Если же епископы имеют право решать на соборе вопросы веры и полагать определения свои для руководства, то необходимо определениям их покоряться, ибо они в своих определениях бывают движимы Духом Святым. Правда, бывают соборы еретические; но в таком случае в среде лиц, составлявших собор, являлись епископы, которые протестовали против определений таких соборов. Так это было на соборе, движимом Диоскором, против определений которого восстали на самом же соборе некоторые из епископов, видя непокорность которых, Диоскор и употребил против них орудия и казни, за что собор сей и называется разбойничьим. Кроме того, что некоторые из епископов подали протест Диоскору и его единомышленникам на соборе, в то время было много и других частных соборов, на которых решения разбойничьего собора не были приняты, а были всецело отвергнуты. Равным образом и определения собора Копронима и его единомышленников не были приняты. Кем же? спросите вы. Опять, скажу вам, епископами. В то время были на западе все православные епископы и сам патриарх или Римский папа был в то время православным, и, созвавши собор на западе, предал анафеме Копронима и всех иконоборцев. Последующее соборы тоже судили как Диоскора и его единомышленников, так и Копронима иконоборца, со всеми другими иконоборцами; судил Копронима и VII вселенский собор. Из всего этого видно, что соборы при Диоскоре и Копрониме были отвергнуты, как в ближайшее, так и последующее за ними время; притом не одним епископом или частным собором их, а несколькими поместными соборами и наконец вселенским. Право же больших соборов судить членов поместных, областных соборов никто не может оспаривать, ибо им дано право по правилам церковным. Теперь я подведу итог мною сказанного. Собор 1667 года состоял не из пресвитеров только, но из 3-х патриархов: русского и 2-х греческих, всех епископов русских и еще из некоторых святителей востока; следовательно это был собор, на котором участвовали лица, имеющие законное право суда по делам веры. Он – Теняев сказал, что собор без оснований изрек свои постановления. Но нет, ошибся Егор Сергеевич. Он забыл, что собор 1667 года имел главным образом рассмотреть новопечатные книги, поверив их с древними, дать о них свое заключение. Древние книги разве не составляли для членов собора 1667 года оснований для заключения о правильности новопечатных книг, которые они нашли во всем согласными с древнегреческими и славяно-харатейными? Отцы собора 1667 года, проверяя новопечатные книги, конечно не могли судить о правильности их, приняв за меру правильности чины и службы, изложенные в книгах издания патриарха Иосифа и других патриархов, прежде его бывших, ибо, как вам прежде было выяснено, самые-то книги патриаршего издания во многом разнятся между собою, как в чине тайн церковных, так равно и других чинопоследований. Все это ясно гласит о том, что книги патриаршего издания не чужды ошибок, а потому и не могли быть мерою правильности для книг новопечатных. Отцы же собора 1667 года проверяли новопечатные книги с древними греческими и славянохаратейными, т.е. проверяли с теми книгами, которые были ближе по времени к подлинникам писателей священных гимнов и церковных чинопоследований. Ужели же это не составляет для старообрядцев побуждения заключить, что отцы собора 1667 года, поступая так, имели неотъемлемое право суда по делу исправления богослужебных книг. Если же это так, то деяния их приводят нас к тому заключению, что они не портили богослужебные книги, а исправили, приблизили их к тому виду и форме, в какой они были у первых писателей церковных чинопоследований и в ближайшее к ним время. Неверно, следовательно, Е. С. Теняев уподобил деяния собора 1667 года постановлениям соборов при Диоскоре и Копрониме. Долгом для себя считаю напомнить и то, что деяния собора 1667 года не были отвергнуты ни одним собором, из бывших в последующее время в Греции и в других самостоятельных церквах, между тем как соборы Диоскора и Копронима, во 1-х, были отвергнуты некоторыми епископами, бывшими на сих соборах, во 2-х, осуждены высшими соборами. Все это свидетельствовало и свидетельствует о неправильности и незаконности тех соборов, между тем как то, что ни какой собор самостоятельной церкви не отвергал и не осуждал собора 1667 года, ясно свидетельствует, что все, имеющие богодарованное право суда по делам веры, признают собор этот за истинный, имеющий каноническое значение, а членов его истинными законоположниками в их определениях. Таким образом, члены собора 1667 года имели законное право суда по делам церкви, так как они были преемники Апостолов, епископы, получившие это право, по слову Иосифа Волоцкого и св. Писанию, от Самого Господа Иисуса Христа.

Теняев. Не о том, отец, у нас речь. Если бы вы вот доказали, что отцы ваши не еретики, мы бы все пошли в вашу церковь. Вы собора не оправдали, а отцы ваши остались такими же, какими и были, следовательно они и не имели права суда.

Св. Жаров. Чем же вы докажете, что члены собора 1667 года не имели права суда по делам церкви?

Теняев. Собор не наш, а ваш, ваша нужда и защищать его, а не моя. Мое дело решено: делай и учи так, как наставили учить и поступать св. отцы в своих творениях, – вот и все тут! Согласно их писанию я и поступаю, а вы вот все измышляете, всуе мудрствуете, а потому я вас и не слушаю. Вот правду сказал и о. Александр, что еретиков таких, как Вы и отцы вашего собора, не след слушать. С этим соглашаюсь и я, потому что этому же мы научены и св. отцами.

Св. А. Соколов. Когда же, Егор Сергеевич, я говорил, что члены собора 1667 года были еретики?

Теняев. Ну, слушай. Я докажу, если ты не говорил этого. Я вам докажу, что отцам вашего собора 1667 года не должно было верить и покоряться, и что мы правильно поступаем, когда не слушаем вас. Вот послушайте, как об этом написал св. Иосиф Волоколамский: «Шествующе же непрелестный путь, око убо извержем не чувственное, но ушное, сиречь: аще епископ или пресвитер, сущи очи церковныя, не подобно живут и соблажняютъ люди, подобает изврещи их. Уне есть им без них собиратися во храм молитвенный, неже с ними воврещися, яко со Анною и Каиафою, в геенну огненную. От св. правил: иже убо ереси ради некия приобщения себе отлучиша епископства, таковии неточию правильному запрещению не подлежат, но и подобающия чести православным сподоблени будут, не епископом бо, но лжеепископом и ложным учителем зазреша, и церковное соединение не раздраша, но раздрания церковныя и разделения потщашася избавити. Се убо божественнии Апостоли, и священнии учителие, патриарси святии, и седмь святых вселенских соборов, в нихже бяше две тысящи св. отец, и мнози беша святии поместнии собори, вси еретиков проклятию предаша, и нам такоже повелеша проклинати их, и отвращатися от них и бегати» (Просветитель стр. 294 и 295, изд. Казань 1882 г.). Вот на основании каких слов писания св. отца мы не последуем вам, а предки наши не последовали вашим отцам. Докажите, что ваши отцы и вы не содержите еретических новшеств, примите святую древность и мы примем вас, как правоверных. А то вы только обманываете народ, а сами содержите новшества и мы вас зазираем в ересях. Вот докажите свое правоверие! Нет, должно быть не залечите этой раны!

Св. Соколов. Вы, Егор Сергеевич, опять ничего не доказали этими словами, приведенными из произведения Иосифа Волоцкого, и их своеобразным объяснением. Иосиф Волоколамский, как видно из его творения, был собирателем мнений и писаний св. отцов по известным, и в его время требовавшим разъяснения, вопросам. Прочитанное вами место есть сказание разных писателей: во 1-х, св. Афанасия Александрийского, во 2-х, от св. правил, и в 3-х, св. Апостолов. Св. Афанасий действительно писал: «Шествующе непрелестный путь, око извержем» т. е. извержем епископов и пресвитеров, как он же выяснил это далее. Но кто же извержемъ? Мы. Кто же такое мы? Св. Афанасий и другие подобные ему по власти, так как здесь св. Афанасий говорит о своих действиях и правах совместно с другими, чтó и обозначается, как вы знаете по грамматике, в 1-м лице числа множественного. Св. Афанасий был архиепископом, посему, по своему сану и правам, вместе с другими епископами области действительно мог судить какого-либо епископа по вине его. Собор же епископов мог судить только больший собор, превышающий численностью голосов состав обвиняемого собора. Далее здесь сказано: «Божественнии Апостоли, и святии пастыри, и седмь вселенских св. соборов, в нихже бяше две тысячи св. отец, и мнози беша св. поместнии собори, вси еретиков проклятию предаша». И действительно, св. Апостолы и св. отцы, бывшие на соборах VII вселенских и IX поместных, имели право предать клятве еретиков-епископов и даже целые соборы, и подлинно проклинали их, так как им принадлежало это право суда по делам церкви, по слову Иосифа Волоцкого, основанному на св. Писании, данное им от Самого Господа.

П. А. Ирошников. Отец! Что же ты не сказал, что св. Афанасий позволил и без попов собираться в храм молитвенный, когда прихожане зазрят их в ереси?

Теняев. Погоди, дай докончить ему.

Св. Соколов. Я сказал, что св. Апостолы и св. отцы соборов вселенских и поместных имели право осудить еретиков и по праву осудили их. Теперь скажите, кто осудил отцов собора 1667 года? Кто лишил их права голоса в религиозных вопросах? Если никто не лишал их права голоса в религиозных вопросах и никакой собор не осудил их постановлений, то предки старообрядцев незаконно отделились от них и их последователи от современных им членов православной церкви. Отсюда ясно вытекает, что как несправедливо отделились предки старообрядцев от членов собора 1667 года и от церкви, так точно несправедливо и ныне отделяются они от православной церкви. Если же так, то писание Иосифа Волоцкого нисколько не оправдывает вас, Егор Сергеевич.

Теняев. Вот погодите, осудим и вас. Ныне дана свобода и нам, а дойдет, верим, и до того, что наша иерархия и церковь будет господствовать, тогда соберемся и осудим вас. Более с вами нечего толковать, попусту терять время и томиться. Прощайте!

И Теняев ушел с беседы; вместе с ним оставили храм почти и все слушатели.

Беседу начал о. миссионер А. П. Соколов повторением содержания прошедших бесед. Именно о. Соколов говорил: «Вопрос о каноническом значении и достоинстве большого Московского собора 1667 года на прошлых беседах решен нами в утвердительном смысле. На основании правил Апостольских и вселенских соборов мы доказали, что собор сей был созван на основании соборных правил и не превысил своей власти, но имел полное право рассуждать о всех церковных вещах; ибо по составу своему он представлял собою подобие вселенского собора. Из книг старопечатных нами было прочитано, что законный собор есть тот, когда пять патриархов утвердят едину веру и едино слово. На соборе же 1667 года утвердили постановления единогласно пять патриархов; здесь лично находились три патриарха: Александрийский, Антиохийский и Русский – Иоасаф, от прочих же двух – Константинопольского и Иерусалпмского были послы: от Константинопольского патриархата пять митрополитов и один архиепископ; из Иерусалимского же патриархата один митрополит и самостоятельный архиепископ. Итак, собор 1667 года по всем указанным признакам имеет каноническое значение, его постановления для всех обязательны; преслушник же определений его должен понести определенное наказание».

Каноническое значение сего собора не опровергли и старообрядцы в лице своего представителя Е. С. Теняева. Говоря против нашего взгляда на собор по вопросу о каноническом значении и достоинстве большого Московского собора, Теняев в подтверждение своих мыслей не приводил ни правил Апостольских, ни правил вселенских и поместных соборов, ни учения св. отцов и ни свидетельств патриарших книг. Он прошел сей вопрос молчанием и старался обойти его уклонением к другому вопросу. Впрочем, Теняеву иначе ничего нельзя было сделать; ибо 1) если признать за собором каноническое значение, тогда все старообрядчество нужно признать виновным в неповиновении собору и достойно заслуживающим проклятия, 2) Отвергнуть – сказать, что он не имеет канонического значения, – нечем этого доказать. Сказать, что он не имел права быть созван, нельзя; ибо нами были вычитаны правила, повелевающие ежегодно созывать дважды собор для обсуждения церковных дел, и нет ни одного правила, запрещающего по нуждам времени созывать соборы. Сказать, что отцы собора действовали без воли старейшего, почему и постановления их должны быть признаны незаконными, опять нельзя; ибо на соборе присутствовали восточные патриархи старейшие святители, с волею которых наши пастыри и должны всегда действовать. Сказать, что на соборе не было пяти патриархов, а постановления законны бывают и имеют каноническую силу только тогда, когда их единогласно утвердят пять патриархов, нельзя, ибо всем было ясно, что постановления собора 1667 года утверждены всеми пятью патриархами; если не было Константинопольского и Иерусалимского, то вместо их с правом голоса от них были послы, уполномоченные ими. Сказать, что на соборе были протесты, и не все согласились подписать определения, почему и нельзя за собором признать канонического достоинства, – нельзя, ибо соборный свиток свидетельствует, что постановлено всеми единогласно. И Теняев ничего подобного не говорил. Значит, хотя косвенным образом все-таки он признал за собором каноническое значение. Чем же Теняев уклонился от сего вопроса в сторону? Отвергнуть каноническое значение собора он хотел следующим: «Давайте рассмотрим, – говорил он, – что постановил собор, ибо мы признаем неправославными его постановления». Но это не есть еще доказательство того, что собор не имел и не имеет канонического значения. Речи о неправильности постановлений не может быть, – постановления утверждены пятью патриархами и русскими епископами; а все пастыри-патриархи впасть в ошибку не могут, как это и доказали мы учением старопечатных книг. Проповедовать, что все патриархи, или, что равносильно этому, вся вселенская церковь в своих постановлениях могли погрешить, это есть хула на Духа Святаго, Который сохраняет церковь от погрешностей и заблуждений. Постановления утверждены всеми пятью патриархами, а Викентий Лиринский (учитель 5-го века) говорит: «Что все или многие единодушно, открыто и постоянно, как будто по какому предварительному согласию своих учителей, приемлют, содержат и передают, то должно считать вполне достоверным и несомненным». Теняев уподобил собор Московский Диоскорову собору, и собору Копронима с епископами на Германа патриарха, суду которого не последовал суд Божественный; по мнению Теняева, на соборе 1667 года присутствовали якобы еретики, а потому будто бы суду Московского собора не последовал суд Божий. Но между собором 1654 года и собором Диоскоровым, известным в истории под именем разбойничьего,– а тем более между собором 1667 года нет ничего похожего. Соборы Диоскоров и Копронимов не имели и не могли иметь канонического достоинства, почему и определения и суд не могли иметь силы. Почему собор Диоскора не мог иметь канонического значения? Потому ли, что на нем присутствовал Диоскор с единомысленными себе епископами – еретически мудрствовавшими? Нет, не потому. Ибо мы видим, что на сем соборе, созванном царем, присутствовали патриархи православные – Домн Антиохийский, Ювеналий Иерусалимский, Флавиан Константинопольский и от папы Римского Льва Великого послы или легаты с правом голоса, имевшие на то полномочие от папы. Не скроем того, что сей собор созван был законно и имел законный состав лиц, но для канонического значения он не имел более главного и существенного условия, без которого и собор не может иметь силы. Собор тогда только может иметь силу и значение, егда, как говорит св. Иоанн Дамаскин, пять патриархов утвердят едину веру и едино слово – единогласно. Между тем как на соборе Диоскора постановления не были утверждены всеми патриархами, – Домн Антиохийский и Флавиан Константинопольский воспротивились, воспротивились и легаты папы Римского. Имел ли право Диоскор, хотя бы он был и православный, один с подведомственными ему епископами рассуждать о вере, касающейся всей вселенной, и осуждать патриархов ему неподведомственных? Не есть ли это превышение власти, присвоение себе права суда, данного Господом Богом не одному епископу, а всем в совокупности? Вот почему и постановления Диоскорова собора незаконны и вот почему его суду не последовал суд Божий.

Собор, бывший во дни царя Копронима на Германа патриарха Цареградского, совершенно был незаконный. Он по каноническим правилам не имел права даже и рассуждать и делать постановления. На этом соборе не было ни одного патриарха, не было даже ни одного епископа от первых вселенских кафедр – Римской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской. Следовательно, собравшись на собор, епископы нарушили правило Апостолов собираться не без воли старейшего. Не имели права изрекать анафемы на Германа, ибо патриарх, как сказано в Малом Катихизисе, по винам неким судится на вселенском соборе, а вселенский собор есть тот, «егда пять патриарх утвердят едину веру и едино слово». Так – стало быть – соборы Диоскора и Копронима незаконны и не имели канонического значения. И никакого нет сходства их с соборами, бывшими при Никоне, в 1654 году, и после него в 1667 г. Соборы сии имели каноническое значение и достоинство, ибо собирались не без воли старейшего и постановления делали единогласно, притом собор 1667 года состоял из пяти патриархов. Незаконность тех скоро обнаружилась и постановления их признавались неправильными и незаконными, и отменялись вселенскими соборами, – так, напр., Диоскоров собор признан неправильным и осужден 4-м вселенским собором, а Копронима собор – 7-м вселенским. Между тем, как собор Московский 1654 года никем не отменен и не зазрен, а напротив утвержден собором 1666 года, и большой Московский собор никаким собором не осужден и не зазрен. А это подтверждает то, что постановления его законны и святы. Кто же старообрядцам сказал, что он незаконный? Ответа на это старообрядец тоже не даст. Теняев сослался па св. Афанасия Александрийского, который будто бы учит, что можно зазреть собор без суда, самим мирянам, и отделиться от него. Он привел следующее место: «Шествующе непрелестный и живоносный путь, око убо извержем не чувственное, по умное»… И это свидетельство нисколько не оправдывает старообрядца и не опровергает канонического достоинства собора 1667 года. Афанасий Александрийский не говорит здесь того, что церковь может существовать известное время без епископа и без суда; из его слов ясно видно, что епископы должны быть в церкви, должен быть и суд, – не говорит он и того, что суд над епископом может принадлежать и мирянам, – он этот суд представляет епископам, а не мирянам. Не имея возможности опровергнуть канонического значения собора, собеседник наш, да и все вообще старообрядцы стали клеветать, будто рассматриваемый нами собор был еретический. Чтобы опровергнуть и эту клевету и доказать православие сего собора, мы в настоящий раз поставляем для совместного решения вопрос о том, что собор 1667 года не приложил и не отложил от догматов веры, утвержденных св. вселенскими и поместными соборами, – а потому наша церковь не содержит никаких ересей.

Первый вселенский собор был на еретика Apия. Арий отметал Божество Сына Божия, не исповедовал Его единосущна Отцу. Этой ереси Грекороссийская церковь не содержит.

Второй вселенский собор был составлен на Македония еретика, который хулил Духа Святаго, созданием нарицая Его, не единосущным и неравночестным Отцу и Сыну. – И этой ереси наша церковь не содержит.

Третий вселенский собор составлен был на Нестория, который учил во Христе исповедовать две ипостаси, или два лица, и Богородицу не исповедовал Богородицею, а Христородицею. Нет и этой ереси у нас.

Четвертый вселенский собор был на Евтихия и Диоскора, которые проповедовали во Христе слитие естеств Божеского и человеческого воедино. Церковь наша отметает это учение. Она исповедует Христа сугуба естеством (Догм. 8 гл.) и во двою естеству неслитно познаваема (Догм. 6 гл.).

Шестой вселенский собор осудил монофелитов или единовольников. Церковь наша исповедует две воли и два хотения «иже за милосердие бывша человека, якоже благоизволи, во двух хотениих же и действах разумеваема».

Не успел кончить своей речи о. миссионер Соколов, как подошел к столу Теняев. Развязывая принесенные им в платке книги и раскладывая их на столе, он вполголоса, с видом неудовольствия на о. о. миссионеров говорил: Более часу вот читает, слушай его тут! Это не беседа, а томление. К чему тут длинные речи? Можно было бы и покороче! Поставить бы прямо вопрос, мы бы и ответили. А то вот много наговорил, отвечай на что хочешь. Обратившись затем к отцу Александру, который в это время только что кончил свою речь, сказал: На что позволите отвечать, на вашу речь или на объявленный вами вопрос? Вы наговорили так много, что трудно и упомнить все ваши речи. Давайте лучше рассматривать новый ваш вопрос. У вас ныне в вывеске объявлено, что будете рассматривать определения вашего собора 1667 года, так позвольте, я разъясню публике определения вашего собора!

Св. Жаров. Нет, вы, Егор Сергеевич, ошиблись, у нас не о том ныне предполагается беседа. Предметом беседы мы объявили вопрос о том, что собор 1667 года в своих определениях не прибавил и не убавил ничего из догматов веры, изложенных в слове Божием, в Символе веры, в правилах св. вселенских и поместных соборов.

Теняев. Извольте, я дам и на это ответ. Отцы вашего собора 1667 года в своих определениях касались учения о Св. Духе. Учение же о Св. Духе составляет догмат православной веры. Они сказали, что в 8 члене Символа веры о Св. Духе нужно читать без слова «истиннаго». Вот об этом догмате я и проясню публике и докажу, что отцы ваши в своих определениях 1666 года погрешили, а собор 1667 года, утверждая их погрешность, прибавил клятвы на тех, кто истинно стал учить и исповедовать о Св. Духе. Я имею доказать правое свое учение о Св. Духе на основании учения, изложенного в старопечатных наших книгах. Вот послушайте, что я прочитаю: «Како глаголеши, верую в Бога? Ответ: Верую в Бога Отца Вседержителя, Творца, небу и земли. И во Иcyca Христа, Сына Единаго, Самаго Господа нашего, Иже зачатся от Духа Свята, и родися от Девы Мариии, Иже при Понтийстем Пилате страдавшаго, распят умре и погребен бысть. Во ад сошедшаго, и в третий день от мертвых воскресшаго. И возшедшаго на небеса, и седящаго одесную Бога Отца. Отнюду же приидет судити живых и мертвых. Верую в Духа Святаго. И во святую, соборную, и апостольскую церковь, святых участничество. Воскресение сиречь востание мертвых. И жизни будущаго века, аминь». Прочитав этот Символ веры Апостольский (Катих. Бол. л. 30 и об.), Теняев сказал: Так читался Символ веры в первые века христианства, пока в 3-м веке не явились еретики Арий и Македоний. Символ, как видите, изложен просто н отрывочно; а потом отцам 1-го вселенского собора и 2-го пришлось уже разъяснить этот Символ, ибо еретики стали новое приносить в церковь учение о лице Спасителя и Св. Духа. Вот как об этом говорится в книге Кирилловой: «Бысть вторый вселенский собор во Царе-граде св. отец 108, собравшихся на Македония, иже дерзну похулити Дух Святый, мня того быти тварию, а не творителем Богом, и не того же бытия, коего Отец и Сын. Того ради св. отцы препрели его тогда словом Божиим, и показали ясне Бога истинна и Господа животворящаго Пресвятаго Духа бытие, единосущна Отцу и Сыну, и тоя же Божественныя силы, яко то и само изложение правыя веры, того св. собора имать в себе предание о Св. Духе сице: И в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго» и пр. (книга Кирил. л. 89 и об.). Затем точно так же сказано в Символе веры, изложенном в Великом Катихизисе. Здесь 8-й догмат читается так: «И в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго» (Бол. Кат. л. 32-й). Если хотите проверить этот Символ с Символом веры, изложенным на 1-м и 2-м вселенских соборах, как он изложен в Кормчей, найдете, что он здесь изложен верно. Для примера я покажу вам, как в этом месте Символа о Св. Духе изложено на 2-м вселенском соборе: «Бога истинна, и Господа животворящаго Пресвятаго Духа уясниша» (лист. 7, о 7-ми всел. соборах из Кормчей). Церковь русская с приятия православной веры всегда так читала Символ веры и учила о лице Св. Духа, а ваши отцы из 12-ти догматов веры один изменили, именно догмат о Св. Духе, – из Символа веры, изменять который св. отцами вселенских соборов строго воспрещено, исключили слово «истиннаго» и не называете вы теперь и ваша церковь Духа Св. истинным, а за наименование Его таковым отцы собора 1667 года прокляли наших предков, а вы, подражая им, клянете нас. Вот поэтому мы не следуем за вами и отделяемся от вашей церкви. Так как вы поставили для беседы вопрос о догматах, то я считаю для себя долгом сказать, что мы зазрели вашу церковь не в одном только этом отступлении в учении догматическом о лице Св. Духа, но и во многих других догматах. Я прочитал вот в Символе веры двенадцать их, и указал ваше отступление только в одном из них. Я считаю догматом, как научили меня считать и св.отцы, оставившие свои творения, и учение о лице Иcyca Христа. У вас имя Спасителя Иисус, а у нас Исус; так в этом я нахожу великую разницу, а не маловажную. О тайне крещения ваша церковь тоже учит неверно, погрешает; а ведь всякое таинство составляет догму. Ваш Синод издал указ, в котором позволяется крестить, во 1-х, поливательно, во 2-х, единопогружательно. Все это мы зазрели и потому отделились от вашей церкви справедливо. Вы, отцы, затронули очень много вопросов, так что ваших ересей всех нельзя почти и перечислить. Моя речь еще впереди, а вы попробуйте дать хотя и на это ответ.

Св. Казанский. Егор Сергеевич сказал, что как в Символе Апостольском, так и в Символе, изложенном отцами 1-го и 2-го вселенских соборов, заключается по двенадцати догматов. Но это неверно. Если же он считает, что он сказал верно, пусть укажет эти двенадцать догматов.

Теняев, сознавая себя вероятно не сильным доказать и поддержать свое мнение, стал отрицать свои слова и, обратившись к о. миссионеру Казанскому, сказал: Не правда, отец, я этого не говорил, я сказал, что в Символе двенадцать стихов или членов, а не догматов.

Св. Казанский. Может быть вы и оговорились?

Теняев. Да, я не намерен говорить так. Я вполне уверен, что догмат един: Три лица Св. Троицы единосущны и равночестны, и второе лицо, Сын Божий в двух естествах: Божеском и человеческом. Так мы учили, так исповедуем и в обыденной жизни. Затем, сложив пальцы руки для крестного знамения двоеперстно и показывая оные, он сказал: Здесь, видите, Св. Троица и учение о двух естествах Сына Божия.

Св. Казанский. Не верно, Егор Сергеевич, вы думаете. Догмат в церкви Христовой не один, а их много. Символ веры есть краткое обозначение нашего верования и не заключает в себе даже всех догматов. Например, в каких словах Символа вы, Е. С., хотите предполагать учение догматическое о почитании св. икон? Думаю, что и вы с тем согласитесь, что сей догмат не заключен в Символ веры. Равным образом не заключены и некоторые другие догматы, изложенные св. отцами на вселенских соборах. Учение о двух волях, хотениях не внесено тоже в Символ веры . Таким образом, вы сами теперь видите, что догмат веры не один, а их много.

Теняев. Вы, отец, напрасно говорите о числе догматов. Вы лучше скажите, почему ваши отцы отбросили из Символа веры, в 8 члене, о Св. Духе слово «истиннаго»; какой еретик его внес в Символ, если оно прибавлено неверно, и докажите древность вашего Символа, если уже желаете оправдать себя.

Св. Казанский. Я еще не кончил своей речи. Погодите, докажу правильность и древность Символа веры, который содержит наша св. церковь. Я вот доказал ваше заблуждение о числе догматов веры, а теперь докажу, что во многих местах старопечатанных книг в учении о Духе Святом нет слова «истиннаго». Вот для примера укажу вам из того же Катихизиса, из которого вы читали. Здесь на л. 113-м посмотрите, что написано: «Что убо нам вещает cиe осьмое сложение? Верую и в Духа Святаго Господа и животворящаго» и т. д. Вот посмотрите!

Головтеев. Что смотреть! Мы верим и видим, что вы читаете.

Св. Казанский. Но это не единственное место, где бы этот 8 член Символа веры читался так. Я вам укажу и другие места, где он написан так же. В том же Катихизисе на л. 310 об. читается так: «Во святом символе богоноснии отцы веровати нас научиша, и в Духа, реша, Святаго Господа животворящаго» и пр. Еще: «Во священном символе сице речем и тако исповедуем: верую и в Духа Святаго Господа и животворящаго» и пр. Во всех приведенных мною местах, как видите, 8 член Символа веры написан без прилога «истиннаго». Между тем как Е. С. Теняев указал в одном только месте, где этот член Символа веры написан с прилогом «истиннаго». В Малом Катихизисе, изданном патриархом Иосифом в поучении веры отроков, на л. 20 об. сказано: «который есть 8-й артикул? Отв. И в Духа Святаго Господа животворящаго» и пр. И здесь следовательно 8 член Символа веры без прилога «истиннаго». Вот еще у нас под руками именуемая Кириллова книга, я вам и по ней укажу, что 8 член Символа веры должно читать без прилога «истиннаго», и прочитал на листах; 181 об., 428 об., 430 об., 554 л. Затем, обратившись к Теняеву, сказал: Вы, Е. С., привели вот одно место из старопечатного Великого Катихизиса, где 8 член Символа веры читается с прилогом «истиннаго», а я вам привел около десятка, где тот же 8 член читается без прилога «истиннаго». Мало этого, я вам скажу, что во всех древних и новых богослужебных книгах греческих в 8 члене Символа веры нет слова «истиннаго», нет его и в славянских харатейных и вообще древних книгах до начала 16-го века. С начала же 16-го века Символ в наших богослужебных книгах стал читаться розно: в одних книгах говорилось: «и в Духа Святаго Господа животворящаго», а в других: «и в Духа Святаго истиннаго и животворящаго». Что это так, я вам докажу словами 8 члена Символа веры вот этой древней книги Устава XVI века первой половины его, а может быть и ранее сего времени, и о. Казанский прочитал по сему уставу из чина полунощницы 8 член Символа веры.

Теняев долго смотрел на этот Устав, но ничего не нашелся сказать против его древности, особенно был поражен, кажется, начертанием письма сего Устава, так как, при чтении о. миссионером из него, особенно вглядывался в письмо сего устава. По прочтении миссионером из сего Устава 8 члена Символа веры, Теняев сказал о. Казанскому: Что же из этого? Я и сам знаю, что во многих местах наших старопечатных книг 8 член Символа веры читается без слова «Господа», но за то с словом «истиннаго». Если вам угодно, я и сам покажу это. В книге «Просветитель» Иосифа Волоколамского также нет в 8 члене Символа слова «Господа», а употреблено «истиннаго».

Св. Казанский. Позвольте, Е. С. я кончу свою речь. Вот видите, в древних наших книгах 16 века действительно, у нас в России, 8 член Символа веры читался различно, как заметил и Стоглавый собор. Одни читали: и в Духа Святаго Господа животворящаго, другие: и в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго, а некоторые: и в Духа Святаго истиннаго и животворящаго. На Стоглавом соборе отцам его хотелось положить конец разности чтений 8 члена, но однако их постановления не привели к тому; ибо они положили, едино глаголати: или Господа, или истиннаго, и таким образом заповедали двоякое чтение; или: и в Духа Святаго Господа животворящаго, или же: и в Духа Святаго истиннаго и животворящаго. Но только ими запрещено было то чтение этого члена веры, которое и доныне употребляют все старообрядцы: и в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго. Об этом Стоглавый Собор сказал: ино то не гораздо, т. е. не хорошо. Вот тогда бы вы, Е. С., доказали, что ваше чтение 8 члена Символа веры правильно, если бы вы во всех старопечатных книгах показали только одно свое, а не было другого, а то в старопечатных книгах то мы видим более так, как оно произносится у нас, чем чтение с тем прибавком, который сделали ваши предки. Или если бы доказали правильность своего чтения на основании древних греческих книг. Но мы уверены, что вы этого никогда не можете доказать, ибо в греческих богослужебных книгах в 8 члене Символа веры нет слова «истиннаго». Справедливость сказанного сейчас мы можем засвидетельствовать указанием на саккос митрополита Фотия, подаренный ему греческим патриархом, на каковом саккосе вышит Символ веры на греческом языке. Саккос сей находится в Москве, в Патриаршей ризнице. И всякий желающий знать истину, может убедиться в достоверности того, что в 8 члене Символа веры нет слова «истиннаго». Имея это в виду, отцы собора 1667 года должны были восстановить первоначальное чтение Символа веры, изложенное на 2-м вселенском соборе, и восстановили по греческим и древним харатейным книгам. Напрасно вы, Е. С., затронули в своей речи начертание имени Спасителя и образ крещения младенцев. Это не идет на наш вопрос и будет о том речь после. А теперь, если хотите говорить по поводу постановления отцов собора 1667 года об осьмом члене Символа веры, то и говорите по этому одному предмету, а не кидайтесь в разные стороны.

Теняев. Я вам и прежде сказал, что есть чтение 8 члена Символа веры и без слова «истиннаго», но прежде ведь отцы не полагали клятвы за разность чтения, а ваши отцы положили таковые. И Теняев начинает читать об определении отцов собора 1667 года (по книжке деяний Московских соборов) относительно хранения Символа веры без изменений и потом клятвы сего собора.

Св. Жаров. Егор Сергеевич! Напрасно вы это читаете, это не идет к ответу на поставленный вопрос и к доказательству избранного вами предмета.

Теняев. Вам вот хорошо, когда вы логетику (т.е. логику) учили, и потому понимаете, что идет к рассматриваемому предмету и что нет, а я попросту говорю, я ведь логетики не учил, а потому для меня все ладно.

Св. Жаров. Потрудитесь же, Егор Сергеевич, ответить, что отцы собора изменили догмат веры о Св. Духе или нет? Или признаете, что они восстановили только древнее чтение 8 члена Символа веры?

Теняев начал снова читать те места старопечатных книг, которые он уже прочитывал при начале беседы. Прочитав их, сказал: Вот видите, здесь везде есть слово «истиннаго». Я соглашаюсь с тем только, что до 2-го вселенского собора в Символе веры не было слова «истиннаго», а на этом соборе св. отцы прибавили это слово против еретика Македония, называвшего Св. Духа тварью, а не истинным Богом. Ваша церковь должно быть последует этой ереси, так как запретила употреблять в Символе слово «истиннаго». Как титул, напр. «царя» дает понятие о его лице, так и слово «истиннаго» приложено в виде титула к лицу Св. Духа и дает поэтому о нем известное понятие, именно, что Он есть истинный Бог, а ваша церковь исключила это учение о Св. Духе.

Ввиду того, что было уже более 9 часов вечера, народ, утомленный однообразием речи собеседника из старообрядцев, видя, что он не имеет новых подтверждений своей мысли, начал расходиться из храма, в котором происходило собеседование.

Св. Казанский. Слово «истиннаго» не дает понятая о лице Св. Духа, как сознали это и отцы Стоглавого собора, повелевшие употреблять или «Господа» или «истиннаго». Наша церковь и употребляет при чтении 8 члена Символа веры слово Господа, так как это слово действительно дает понятие о лице Св. Духа, как о Боге. Напрасно вы, защищаете употребляемое вами в 8 члене, слово «истиннаго», когда признаете оное только за титул. Это грубая ошибка с вашей, Егор Сергеевич, стороны. Если вы усиливаетесь доказывать, что слово «истиннаго» в 8 члене веры есть выражение символьное, то знайте, что отцы соборов 1 и 2 писали не титулы, а излагали догматы; а если признаете это за прибавление к Символу и притом незначительное, то оно и может и должно быть из оного исключено без малейшего смущения, как нередко сокращается титул лица в известных случаях, без умаления значения имеющего право на сей титул.

В. С. Теняев. Мы не готовились по этому предмету, а думали, что вы будете разъяснять определения собора 1667 года.

Е. С. Теняев. Хотя я и не готовился, но я дал ответ и дам еще им вопрос. Пусть они мне скажут, какой еретик внес это слово в Символ веры?

Св. Казанский. Значит вы, Е. С., сознаете, что слово «истиннаго» прибавлено в Символе веры?

Е. С. Теняев. Нет, я не признаю этого, а желаю знать только.

Св. Жаров. Скажите прежде вы на наш вопрос, а потом и мы ответим на ваш вопрос. Прежде нужно один вопрос решить, а потом уже решать другой. Вот потрудитесь же сказать: отцы собора 1667 г. изменили догмат веры о лице Св. Духа или нет? Если вы хотите доказать свою мнимую истину, вам следует представить новые доказательства и опровергнуть приведенные нами.

Е. С. Теняев. Я доказательствам от еретиков не верю; ваши доказательства для меня не имеют никакого значения; а новые доказательства приводить уже поздно. Увидимся еще. Прощайте!

И Теняев оставил храм.