Прагматика Молитвы Господней

Структурное (фонетическое, морфологическое и синтаксическое) и семантическое содержание любого предложения «работает» на более высокий, прагматический, уровень высказывания, то есть всё служит для выражения смысла предложения при функционировании его в речи, а именно для передачи прагматического содержания предложения. Под этим важным углом зрения и рассмотрим стихи молитвы «Отче наш».

Слово «прагматика» (и его производные) происходит от греческого «pragma» (дело, действие) и обозначает направление наук семантики и лингвистики, изучающих отношения между знаковыми системами и теми, кто ими пользуется (ср.: семантика изучает отношения между знаками и их значениями, а синтактика (структура) – исследует отношения одних знаков к другим той же системы). Человек, пользуясь языком, употребляя ту или иную единицу языка, структурно и семантически оформленную, совершает то или иное действие, воздействие и влияние на слушающего или читающего. Такие действия называются речевыми актами, речевыми поступками, поводом и причиной которых является та или иная физическая или духовная потребность говорящего, а целью – так или иначе воздействовать на собеседника (собеседников), желая, в лучшем случае, обоюдного согласия и признания.

Структурное (фонетическое, морфологическое и синтаксическое) и семантическое содержание стиха «Отче наш, Иже еси на небесех», описанное выше, служит в структуре всей молитвы для выражения речевого действия обращения (апеллятива, вокатива). Сомнений в этом ни у кого из авторов толкований нет, незначительные расхождения касаются той или иной семантической интерпретации лексических единиц, наполняющих структуру этого стиха, а именно: Отче; наш; на небесех.

Структурный и семантический анализ стиха «Да святится Имя Твое», и двух других стихов с частицей «да» неоднократно обнаруживал, что эти три стиха имеют особое прагматическое содержание. Традиционно утверждается, что это – прошения, то есть что эти стихи выражают речевое действие прошения, просьбы. Однако в ходе рассуждений некоторые авторы, говоря о прошении, непроизвольно употребляют всё же слова «желание», «желает», «желают» и т.п., например: благожелательствовать Богу, пожелать Ему, поблагожелательствовать Ему (Тертуллиан); сознанию иудея было так понятно желание, чтобы это Имя (Бога) святилось (архимандрит Киприан (Керн)) и др., что тоже говорит о неоднозначности речекоммуникативного содержания данных стихов.

Для определения сущности прагматического содержания этих и других стихов представляется необходимым рассмотреть всю семантико-прагматическую систему речевого акта прошения, с одной стороны, и речевого действия желания, с другой.

Вся коммуникативная ситуация речевого акта просьбы представляет собой целую систему речекоммуникативных компонентов, центром которой является предикат речевого действия прошения, выражаемого обычно глаголом «просить» (и его семантическими эквивалентами), семантическую структуру которого и необходимо уяснить.

Согласно данным словаря С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, этот глагол имеет следующие значения: 1) обращаться к кому-нибудь с просьбой о чём-нибудь, 2) хлопотать, вступиться за кого-нибудь, 3) приглашать, звать (гостей), 4) назначать цену, 5) нуждаться, иметь потребность (дом просит ремонта), 6) нищенствовать. В. В. Лопатин и Л. Е. Лопатина называют следующие значения слова «просить»: 1) обращаться к кому-нибудь с просьбой о чём-нибудь, 2) хлопотать, вступиться за кого-нибудь, 3) приглашать, 4) назначать цену. Словарь старославянского языка приводит такие значения глагола «просити»: 1) просить, bitten, petere (просите и дастся вам), 2) просить милостыню (сидя при пути, прося), 3) просить, жаждать, хотеть (просите же прежде Царствия Божия и правды Его), 4) требовать, добиваться, 5) спрашивать, fragen. В. И. Даль относит к числу значений глагола «просить» следующие: 1) просить, прашивать, склонять к исполнению, ублажать, убеждать исполнить что или согласиться на что (проси, и дастся; просьма проси; в упрос проси; проси как хлеба просят, 2) просить гостей, просить на обед – звать, приглашать, 3) просить Бога – молиться, 4) просить прощенья (виниться, каяться), 5) приглашение – милости просим, 6) просить, жаловаться, приносить просьбу, жалобу, 7) просить подаяние, 8) проситься куда, отпрашиваться, просить увольнения.

В тексте Молитвы Господней сам глагол «просить» не выражен, смысл же его остаётся подразумеваемым, притом только в значении «обращаться к кому-нибудь с просьбой о чём-нибудь», «склонять кого-нибудь к исполнению своих желаний».

Кроме предиката речевого акта прошения к числу компонентов ситуации просьбы относятся также следующие: 1) субъект прошения; тот, кто просит; просящий (это, как правило, говорящий), 2) адресат просьбы, тот, у кого просят, 3) объект просьбы (предмет прошения, просимое).

Помимо этих основных четырёх компонентов речевого акта просьбы (предикат и его обязательные аргументы – три) к ситуации прошения относится ещё целый ряд других речевых обстоятельств, отсутствие которых свидетельствует об отсутствии факта прошения или о нарушении условий его успешности. К ним относятся: 1) отсутствие объекта прошения у субъекта просьбы, 2) наличие просимого у адресата прошения, 3) наличие у просящего желания просить у адресата просимое (= субъект прошения желает, хочет просить просимое у адресата) и 4) наличие у адресата желания дать просящему просимое (= адресат просьбы желает, хочет дать просимое просящему). Имеются и другие сопутствующие этому обстоятельства, но они не являются столь важными, как все названные, которые предстают необходимыми, так как при отсутствии хотя бы одного из перечисленных речевых условий факт просьбы не может состояться или быть успешным.

Остановимся теперь на сущности речевого акта желания, ядром которого является предикат желания, выразителем которого, как правило, является глагол «желать» и его семантические эквиваленты. Рассмотрим семантическую структуру этого глагола. В словаре С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой указываются следующие значения глагола «желать»: 1) испытывать желание, хотеть, 2) высказывать кому-нибудь пожелания. Слово «желание» поясняется как «влечение, стремление» или как «просьба, пожелание». То же у В. В. Лопатина и Л. Е. Лопатиной. В. И. Даль приводит к слову «желать» такие синонимы как: жадать, хотеть, радеть, стремиться к чему или призывать что, волить, вожделеть.

Для сравнения укажем здесь ещё и на семантику глагола «хотеть». Словарь старославянского языка называет следующие значения этого глагола: 1) хотеть, желать, 2) хотеть, соглашаться, быть готовым, 3) изволить, belieben, wollen, 4) хотеть, желать, жаждать, любить, 5) увлекаться, любить, хотеть, 6) относиться благожелательно, 7) желать кому-нибудь чего-нибудь, 8) стремиться, стараться, пробовать, хотеть, 9) намереваться, собираться, готовиться, хотеть, 10) начинать, хотеть, 11) быть должным, 12) мочь, быть в силах.

Приведём ещё и значения глаголов «приветствовать»,«возглашать», «восклицать», «воскликнуть», «возглашать» и их производных: приветствие, восклицание, возглас, которые понадобятся при сопоставлении речевых актов прошения и желания. С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова указывают на следующие значения слова «приветствовать»: 1) обращаться с приветствием,2) выражать одобрение; приветствие, по С. И. Ожегову, значит обращение к кому-нибудь с приветом; речь с выражением добрых пожеланий, с выражением расположения; глагол «возгласить/возглашать» объясняется как «громко, торжественно произнести, объявить, воскликнуть» – произнести что-нибудь громко, с чувством, выразительно; восклицание – это возглас, выражающий сильное чувство; возглас – громкое восклицание.

В. В. Лопатин и Л. Е. Лопатина замечают по поводу слова «приветствие», что это – слово, жест, действие, выражающие приветствие при встрече или расставании, а к глаголу «приветствовать» называют два его значения: 1) обращаться с приветствием и 2) выражать одобрение чего-нибудь, полное согласие осуществить что-нибудь.

Итак, значимыми компонентами речевого действия желания являются: 1) субъект желания; тот, кто желает; желающий; 2) предикат желания, выражаемый обычно глаголом «желать» или его эквивалентами (кстати, в тексте молитвы он также не выражен, но подразумевается), 3) объект желания; то, чего желают; желаемое, 4) адресат желания; тот, кому объявляют (исповедуют) о своём желании. Другие речевые условия к этому речевому акту являются не строго обязательными. Речевой акт приветствия (восклицания, славления, славословия) включает в себя следующие компоненты: 1) субъект приветствия, 2) предикат приветствия (может быть невыраженным), 3) адресат приветствия и 4) атрибут предиката приветствия (как приветствовать – громко, выразительно, с чувством, с благоговением и т.п.).

Как видно, значения прошения и желания тесно связаны друг с другом, можно сказать, они сопряжены, взаимосвязаны. Это – две стороны одного явления, они предполагают друг друга: «просить» предполагает «желать» и наоборот: «желать» предполагает «просить». Они находятся между собой в причинно-следственных отношениях: желаю (хочу), поэтому прошу; прошу, так как желаю (хочу). Можно наметить следующую парадигму соотношений позитивных и негативных вариантов сопряжения этих значений: 1) желать и просить, 2) желать, но не просить; 3) просить и желать и 4) просить, но не желать.

Таким образом, речевой акт прошения строится по формуле: кто (1) просит (2) кого (3) о чём (4), или: кто (1) просит (2) у кого (3) что (4).

Речевое же действие желания имеет модель: кто (1) желает (2) чего-то (3). А речевой акт приветствия-славословия представляется моделью: кто (1) приветствует (2) кого (3) как (4).

Учитывая же тот факт, что каждому речевому действию предшествуют свои речевые предпосылки, с одной стороны, и из каждого речевого акта вытекают определённые речевые следствия, с другой, назовём ещё и модели предпосылок и следствий этих трёх речевых актов.

Речевое действие прошения имеет следующие а) предпосылки, по- строенные по формуле: кто-то (1) не имеет (2) чего-то (3) и желает (4) попросить (5) об этом у другого (6), надеясь (7), что этот другой даст (8) ему это; б) затем имеет место сам речевой акт прошения: кто-то (1) просит (2) кого-то (3) о чём-то (4), из которого вытекают следующие в) следствия: просящий ждёт реакции на свою просьбу – в случае удачи субъект прошения (1) благодарит (2) адресата прошения (3) и пользуется (4) полученным; в случае неудачи просящий (1) пребывает в неловкости (2) и ждёт (3) другого момента (4) попросить (5) об этом этого же или другого адресата (6). Поведение адресата просьбы здесь не рассматривается.

Макромодель же речевого действия желания состоит из а) предпосылок: кто-то (1) имеет возможность (2) объявить (исповедать) своё желание (3) кому-то (4), б) самого факта желания: кто-то (1) исповедует своё желание (2) кому-то (3), из чего вытекает в) следование: субъект желания ждёт реакции адресата, а адресат желания (1) принимает (или не принимает) это желание к сведению (2) и соответственно реагирует.

Речевой же акт приветствия, восклицания, возглашения и славословия строится по следующей макроформуле: а) предпосылки: кто-то (1) имеет возможность обратиться с приветствием (2) к кому-то (3), готовится приветствовать (4) его в зависимости от ситуации различно эмоционально (5); б) сам речевой акт приветствия: кто-то (1) приветствует-славословит (2) кого-то (3) как-то (эмоционально-возвышенно) (4), из которого следуют в) выводы: субъект приветствия ждёт реакции адресата приветствия и переходит к другим речевым действиям.

Сопоставление микро- и макромоделей речевых актов прошения, желания и приветствия обнаруживает определённое сходство и различие в их предпосылках, посылках и следованиях. Рассмотрим теперь молитву «Отче наш» в свете изложенного, прилагая к каждому стиху выделенные модели речевых актов.

Как показывает семантический анализ, стих «Да святится Имя Твое» содержит два смысловых компонента: предикат действия (да святится) и объект действия (Имя Твое). Причём глагол стоит здесь в страдательной форме, которая всегда используется тогда, когда необходимо сообщить о самом ядре предложения, о семантическом предикате (здесь о священии, прославлении Имени Божьего), другие же компоненты: в частности, субъект священия является не выраженным, но он понятен из контекста (это говорящий, молящийся), а объект священия представлен словами «Имя Твое». При действительном же залоге важным является сообщение об аргументах действия.

Если принять, что этот стих выражает речевое действие прошения (я прошу Тебя, Бога Отца, чтобы святилось Имя Твое; но кем?, кто субъект, носитель священия, прославления?), то в семантической структуре его должны быть те же компоненты, которые составляют его прагматическую модель. Субъект прошения, должно быть, есть сам молящийся. Объект прошения – «Имя Твое». Предикат же прошения должен быть выраженным глаголом «святится». Однако это не так, ибо в речевом акте прошения глагол, как правило, стоит в повелительном наклонении и во втором лице единственного или множественного числа. Если в данном случае мы имеем дело с нетипичной формой просьбы, то попробуем данную форму «святится» изменить в повелительную (что обычно легко сделать) и получим форму «святи», но тогда изменяются субъекты прошения: в тексте молитвы это – молящийся, а при форме «святи» – субъектом действия становится адресат речи, что нарушает смысл стиха. Если же под формой «святи» понимать «сподоби нас святить Имя Твое», тогда меняется семантика предиката: в стихе идёт речь о (про)славлении Имени Божиего, а здесь – о силе Божией.

Несоответствия формуле акта прошения наблюдаются и на уровне других компонентов посылки, а также предпосылки и следования. Так, если предположить, что объектом просьбы является святость Имени Божиего, то, поскольку оно само по себе всегда свято, неуместно просить «святи Имя Твое». Невозможно представить себе, как это: просить святости Имени Божиего или как это: дать и получить святость Имени Божиего. Сказанное позволяет сделать вывод, что перед нами не речевой акт прошения, в лучшем случае, не прямой речевой акт просьбы, о чём свидетельствует невозможность трансформации этого предложения по категориям целеустановки, наклонения, времени, залога, лица и числа (см. выше).

Возьмём теперь модель речевого акта желания и попытаемся приложить её к стиху «Да святится Имя Твое». Полностью выраженным это речевое действие имеет вид: «Я желаю святить Твое Имя, Боже Отче». Как видно, модель речевого акта желания подходит к этому стиху, так как его семантика не противоречит формуле речевого акта желания: компоненты стиха и компоненты модели речевого акта совпадают. Высказывая, исповедуя Богу Отцу своё желание, желание своего сердца, своё расположение к Богу, к Его святому Имени, молящийся исповедует своё благожелаемое расположение, расположение своего сердца к Богу, к Его святому Имени. А Господу Богу и нужно только сердце молящегося, Он зрит только на сердца человеков и приветствует и намерения (желания) их. Видя сердце человека, Бог и подаёт по прошениям только тому, чьё сердце готово принять Бога, Его божественную благодать.

Однако, несмотря на совпадение содержания стиха и содержания модели речевого акта желания, мы склонны видеть, что это – не прямой речевой акт желания, а косвенный, объективным подтверждением чего является невозможность трансформации данного стиха по категориям целеустановки, наклонения, времени, залога, лица и числа, о чём говорилось выше (см. раздел морфологии, синтаксиса и семантики этого стиха), а также невозможность введения в его структуру модальных слов и изменения порядка слов. Это и многое другое говорит о том, что перед нами некое фразеологическое единство, расчленённое по форме, но целостное по содержанию и употребляемое как не подлежащее никаким структурным и семантическим изменениям.

Для уточнения смысла этого стиха приведём парадигму функций частицы «да» в церковнославянском языке, которая может выражать: 1) желание, 2) пожелание, 3) призывание, 4) совет, 5) завет, 6) прещение, 7) запрет, 8) призыв, 9) восклицание, 10) приветствие и 11) славословие.

Во всех трёх предложениях с частицей «да» представлены речевые действия восклицания, приветствия и славословия. Именно поэтому каждое предложение предстаёт как фразеологическое единство, целостное по содержанию и расчленённое по форме, что имеет своей целью выражать специфику этих речевых действий: монолитно, целостно и эмоционально-возвышенно выражать речевой акт славословия, приветствия, и соответствует прагматической модели предпосылок, посылок и следований речевого акта приветствия и тем самым славословия.

А значения речевых актов желания и прошения вытекают из речевого акта славословия, приветствия: искренно и торжественно приветствовать, славословить – значит искренно и торжественно желать святить, славить Имя Божие, а это желание побуждает его просить Бога дать силу и благодать жить так, чтобы святить Имя Божие: «сподоби нас так жить, чтобы нами славилось Имя Твое». Кстати, в некоторых языках этот и два других стиха вместо сослагательного наклонения, или вместо частицы «да», имеют слова «сделай», «помоги», «сподоби» и т. п.

Логика речи молитвы также подтверждает это. Обратившись к Богу Отцу, молящийся приветствует и славит Бога (содержанием трёх стихов с желательным наклонением), а затем лишь приносит прошения (содержанием трёх стихов с повелительным наклонением), что и соответствует речевому акту прошения, который помимо перечисленных компонентов включает ещё и такой, как установление соответствующих речевому акту условий прошения.

То же относится к двум следующим стихам. Предложение «Да приидет Царствие Твое» не выражает речевого акта просьбы, так как его семантические компоненты не соответствуют формуле речевого акта просьбы, но соответствует формуле речевого акта желания. Однако ввиду невозможности трансформации этого предложения по категориям целеустановки, наклонения, времени, залога, лица и числа этот стих нельзя отнести и к прямому акту желания. Весь стих, с учётом его структурных, семантических и прагматических особенностей, соответствует, таким образом, модели речевого акта приветствия-славословия и является таким.

В этом стихе представлен собственно прямой речевой акт славословия, признания, возглашения, а речевые акты желания и прошения следуют из него: раз я славословлю Тебя, Твое Царствие, то этим я исповедую и моё желание Царствия Твоего и хочу просить и прошу Тебя о нём.

То же следует сказать и о стихе «Да будет воля Твоя». Структурное и семантическое содержание этого стиха, при наложении на него модели речевого акта прошения, не соответствует этому речевому акту, как и не соответствует речевому акту желания, ибо имеет место речевое действие приветствия-славословия.

Теперь рассмотрим стихи с повелительным наклонением по моделям речевых актов прошения, желания и приветствия-славословия. Структурное и семантическое содержание стихов «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», «И остави нам долги наша» и «И не введи нас в напасть, но избави нас от лукаваго» не соответствуют компонентам речевых актов желания и приветствия, но согласуются с моделью речевого акта прошения и, таким образом, являются собственно прямыми речевыми актами просьбы, а значения желания и другие являются косвенными и предшествующими акту прошения.

Возгласительный стих «Яко Твое есть Царствие, и сила, и слава во веки» выполняет в контексте Молитвы Господней функцию речевого акта мотивации, или обоснования предыдущих речевых действий – обращения, трёх приветствий-славословий и трёх прошений. Это – прямой речевой акт мотивации. Косвенным же речевым действием, то есть действием второго уровня, является значение исповедания Царствия, силы, и славы Божией. А значение славословия, которое обычно только и признаётся в этом присловии, представляет собой уже речевой акт третьего уровня. Перефразируя, содержание этого стиха можно передать следующим образом: «Молящийся, мотивируя свои предшествующие речевые действия, исповедует Царствие, и силу, и славу Божию, а исповедуя это, он тем самым и славит Бога».

Здесь мы ещё раз видим, сколь содержательны стихи молитвы.

В обыденной речи слово и предложение зачастую предстают позитивно малосодержательными, а то и пустыми. Стихи же молитвы являются не только наполненными высоким содержанием, но они – сугубо и трегубо, то есть много и вечно, содержательны.

Словом «Аминь», представляющим собой односложное предложение, выражается речевой акт согласия, подтверждения сказанного до этого. Им же указывается и на завершение речи, то есть молитвы.

Прагматика всего дискурса Молитвы Господней

Все предложения молитвы «Отче наш» являются тесно взаимосвязанными между собой, а весь текст предстаёт как священносвязный и поэтому, как никакой другой, может быть назван сакральным дискурсом, священным и цельным единством, которое в более широком контексте, являясь уже составной частью, выполняет свои речевые функции. Так, в тексте Евангелия от Луки молитве «Отче наш» предшествуют стихи: «И бысть внегда быти Ему на месте некоем молящуся, и яко преста, рече некий от ученик Его к Нему: Господи, научи ны молитися, якоже и Иоанн научи ученики своя» (Лк.11:1). За этим стихом следует второй: «Рече же им: егда молитися, глаголете: Отче наш...» (Лк.11:2). После Господней Молитвы идут стихи: «И рече к ним: кто от вас имать друга, и идет к нему в полунощи, и речет ему: друже, даждь ми взаим три хлебы... но за безочство его, восстав даст ему, елика требует» (Лк.11:5–8). В приведённом контексте весь текст «Отче наш» выполняет речевое действие примера, образца молитвы.

В Евангелии от Матфея тексту молитвы предшествуют стихи: «Не подобитеся убо им (язычникам): весть бо Отец ваш, ихже требуете, прежде прошения вашего. Сице убо молитесь вы: Отче наш...» (Мф.6:8–9); а после Молитвы Господней следуют стихи: «Аще бо отпускаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш небесный. Аще не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших» (Мф.6:14–15). В этом контексте молитва «Отче наш» также выражает речевое действие примера, образца молитвы: «Сице убо молитеся вы» (Мф.6:9). Что это действительно только образец молитвы, а ещё не сама молитва, говорит и то, что Иисус Христос лишь преподал её своим ученикам, но Он Сам не молился этою молитвою, как не молились ею ещё и сами ученики. Был дан только пример, а вместе с тем и завет, как молиться апостолам и их последователям, то есть христианам.

В контексте же литургического (церковного и келейного) служения Богу молитва «Отче наш» выполняет уже не функцию «образца» молитв, а функцию собственно молитвы, в прямом смысле слова, как высшей формы беседы и общения с Богом. Так, в рамках молитв «Начала обычного» (где Молитву Господню предваряют слова славления Св. Троице «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.», а после неё следует сугубое покаяние – «Господи помилуй» (12 раз)), молитва «Отче наш» представляет собой уже непосредственную молитву-беседу с Богом Отцом. Такова же функция Молитвы Господней в контексте молитв по чину Серафима Саровского, где «Отче наш» читается трижды и общение с Богом Отцом предстаёт трегубым. В рамках же Евхаристического канона Молитва Господня завершает этот высший акт благодарения Богу, выражая собой сугубую благодарность Отцу Небесному о всех и за вся.

Проведенный структурно-синтактический, семантический и прагматический анализ содержания отдельных стихов и всего дискурса Молитвы Господней «Отче наш» позволяет обобщить всё сказанное следующим образом:

В святом Евангелии от Матфея Молитва Господня содержит пять стихов, а именно:

6.9. Сице убо молитеся вы: Отче наш, Иже еси на небесех: Да святится Имя Твое. 6.10. Да приидет Царствие Твое: Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. 6.11. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. 6.12. И остави нам долги наша, яко и мы оставляем должником нашим. 6.13. И не введи нас в напасть, но избави нас от лукавого. Яко Твое есть Царствие, и сила, и слава во веки. Аминь.

Святые отцы и богословы, предложившие своё толкование на эту молитву, как правило, утверждают, что данная молитва состоит из одного обращения, семи прошений и одного славословия.

С филологической же, точнее лингвистической, точки зрения Молитва Господня состоит из восьми структурно-семантико-прагматических компонентов:

1. Отче наш, Иже еси на небесех. 2. Да святится Имя Твое. 3. Да приидет Царствие Твое. 4. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. 5. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. 6. И остави нам долги наша, яко и мы оставляем должником нашим. 7. И не введи нас в напасть, но избави нас от лукавого. 8. Яко Твое есть Царствие, и сила, и слава во веки. Аминь.

Первое предложение представляет собой речевое действие обращения, воззвания. Согласно своей семантике (см. выше) слово «Отец» в данном контексте может обозначать не только Одно из трёх Лиц Святой Троицы, но и всех трёх Лиц Единого Бога, ср., например: преп. Максим Исповедник говорит, что под «Именем Твоим» можно понимать Бога Отца, а под словами «Царствие Твое» – Бога Сына, а под словами «воля Твоя» – Святаго Духа. Кстати, о том же говорит и литургийный возглас, завершающий молитву «Отче наш», – «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь». Слова «Отец» и «чада» взаимно предполагают друг друга. Все люди по рождеству своему, а тем более по благодати крещения есть чада Божии. А Пресвятая Троица является Отцом, по благодати, всем верующим в Бога.

Второе, третье и четвёртое предложения по схожести своего содержания и оформления объединяются в одну группу. Каждый из этих трёх стихов начинается словом-частицей «да», которая, согласно данным толковых словарей, выражает определённое волеизъявление, в частности: желание, совет, повеление, заповедь, пожелание, благословение и другие проявления воли. Обращение к текстам классических (греческого и латинского), а также современных языков, в которых имеется развитая система сослагательного, в том числе желательного, наклонения, содержание (передаваемое в церковнославянском языке частицей «да» и глаголом в соответствующей изъявительной форме) выражается в этих языках одним глаголом в сослагательном, а именно в желательном, наклонении.

Опираясь на значение частицы «да» в церковнославянском языке и на то же значение, но уже передаваемое особым желательным наклонением в греческом, латинском, английском, немецком и других языках, можно утверждать, что во втором, в третьем и в четвёртом предложениях Молитвы Господней выражаются речевые действия приветствия-славословия, из которых следуют речевые акты желания, волеизъявления, исповедания воли, а из них вытекают речевые действия прошения.

Содержание речевых актов славословия, желания и прошения может быть передано следующими перифразами: а) от первого лица единственного числа – «Отче, приветствуя Тебя, я славословлю Тебя (предложение 2), Твоего Сына (предложение 3) и Святаго Духа (предложение 4) и желаю, чтобы мною святилось Имя Твое, = желаю святить Имя Твое; желаю, чтобы пришло Царствие Твое, = желаю Царствия Твоего; желаю, чтобы была Твоя воля, = желаю Твоей воли. А поскольку, хотя я искренне и желаю всего этого, но по греховности своей не могу осуществить моего желания, прошу Тебя, помози мне, сподоби меня святить Имя Твое и словами, и делами, всею жизнью моею; сподоби меня Царствия Твоего; сподоби меня исполнять волю Твою и словами, и делами, всею моею жизнью»; б) от первого лица множественного числа – «Отче, приветствуя Тебя, мы славословим Тебя (предложение 2), Твоего Сына (пред- ложение 3) и Святаго Духа (предложение 4) и желаем, чтобы нами святилось Имя Твое, = желаем святить Имя Твое; желаем, чтобы пришло Царствие Твое, = желаем Царствия Твоего; желаем, чтобы была Твоя воля, = желаем Твоей воли. А поскольку, хотя мы искренне и желаем всего этого, но по греховности своей не можем осуществить нашего желания, просим Тебя, помози нам, сподоби нас святить Имя Твое и словами, и делами, всею жизнью нашею; сподоби нас Царствия Твоего; сподоби нас исполнять волю Твою и словами, и делами, всею нашею жизнью».

Таким образом, в названных стихах содержание их представлено сугубо, даже трегубо, то есть вечно полно и спасительно, чего и не может не быть в сакральном тексте Молитвы Господней.

В связи с речевым действием желания не случайным оказывается и тот факт, что авторы толкований нет-нет да и употребляют слова «желание», «благожелать» и т. п. при объяснении этих стихов. См. также наставления о молитве свт. Василия Великого: «...Царства небесного если не будешь просить с трудом и многим терпением, не получишь, потому что должно прежде пожелать, а пожелая (выделено нами. – Игумен Амвросий), искать деятельно в вере и терпении, употребив со своей стороны всё...»

С речевым действием исповедания воли (а именно, желания славить Имя Божие, желания Царствия Небесного и желания не своей, а только Божией воли) тесно связаны речевые действия славословия, хвалы Божией. Эти три предложения, с учётом их семантического и прагматического содержания, можно рассматривать как восклицательные, выражающие хвалу, славление Имени Божиего (2), Царствия Его (3) и воли Божией (4). Кстати, одной из функций частицы «да» в церковном контексте является функция хвалы и славословия, а в светском контексте – функция призыва (приветствия, восклицания).

Данные психологии общения также подтверждают, что факту просьбы (прошения) предшествуют акты выражения отношений между просящим и тем, кого просят, то есть психологического расположения друг к другу. И на самом деле, после обращения к Богу и перед тем, как просить Его, душа христианина, как учит нас Христос этими стихами, исповедует расположение своего сердца, а точнее – сердца сердца своего – свободной воли. И лишь после исповедания своего желания, своей воли и славословия Имени Бога, Царствия Его и Его благой воли христианская душа с трепетом дерзает просить: хлеба насущного (5), оставления грехов (6) и невведения во искушение и избавления от злого (7).

Восьмое предложение выражает не только и не столько славословие. Тем более это не есть прямое славословие, как обычно утверждается. Оно представляет собой речевое действие объяснения, мотивации предыдущих речевых актов, а именно: христианская душа объясняет заключительным стихом, почему она дерзала: обращаться к Богу (предложение 1), исповедать своё желание славить Имя Божие (2), желание Царствия Божиего (3), желание воли Божией (4); дерзала просить хлеба насущного (5), оставления грехов (6) и невведения в напасть и избавления от злого (7).

В тех языках, где помимо причинных союзов имеются союзные слова со значением мотивации, объяснения речевых действий и поступков, употребляется в переводах восьмого стиха именно мотивирующий союз, а не причинный, см. в частности немецкий язык. О том, что здесь мы имеем дело с речевым действием мотивации, подробно говорится у святителя Николая Кавасила и у прот. Г. Дьяченко. И, следовательно, содержание восьмого стиха можно передать так: «Я поясняю, объясняю, мотивирую, почему сказаны предложения 1–7».

Итак, прагматическая структура текста Молитвы Господней имеет две формулы: первая, более подробная, восьмичастная (речевое действие обращения, три речевых действия славословия и исповедания воли молящегося, три речевых действия прошения и одно речевое действие мотивации употребления первых семи речевых действий) и вторая, обобщённая, четырёхчастная (обращение, славословие, прошение и мотивация).

Таким образом, все молитвы, подражая своему образцу, которым является Молитва Господня, должны иметь в своём составе не только одни прошения, но все четыре компонента содержания молитвы, и имплицитно или эксплицитно, презумптивно или позиционно имеют их, как о том свидетельствует анализ канонических молитв.

Богу нашему, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, слава во веки веков.

Аминь.