Варвара Малахиева-Мирович

Малахиева-Мирович Варвара Григорьевна (1869–1954) – поэтесса, критик, детская писательница. Из старинного дворянского рода Мировичей. Окончила в Киеве гимназию и Высшие женские курсы. Ее стихи и критические статьи публиковались в 1902–1916 годах в «толстом» журнале «Русская Мысль», в эти же годы вышли сборники ее рассказов для детей «Снежинки», «Золотой дом». Стихи ее первой поэтической книги «Монастырское» датированы 1915 годом, но год издания – 1923-й. Книга вышла в том же частном издательстве «Костры», которое в 1921 и 1922 годах выпустило два издания цветаевских «Верст» со стихами 1917–1920-х годов. В этом же издательстве и в эти же годы вышли «Берег» и «Золотые ворота» Надежды Павлович. Это были едва ли не последние книги религиозных стихов. Ленинское «секретное письмо» от 19 марта 1922 года положило начало, как предписано в нем, «бешеному и беспощадному» изъятию не только церковных ценностей. «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше», – значилось в нем. При этом особо оговаривалось: «Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, – никогда и ни в коем случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий». Имя основного идеолога религиозных репрессий стояло под другим документом, не менее зловещим. В сентябре и октябре того же 1922 года в трех номерах «Правды» появилась статья Льва Троцкого «Внеоктябрьская литература», направленная против «интеллигентских религиозных исканий и находок». Все введенные вскоре цензурные запреты продержались более полувека.

«О преходящем и вечном» – так называется дневник Малахиевой-Мирович, который она вела в 20–30-е годы но этот уникальнейший документ эпохи до сих пор остается в числе неопубликованных.

Но книга «Монастырское» Малахиевой-Мирович имеет не только историческое значение. Ее вполне можно сравнить с поэмами «Чернец» Ивана Козлова, «Мцыри» Лермонтова, «Гусар-затворник» Елизаветы Шаховой, «Год в монастыре» Апухтина, главные герои которых – послушники, а у нее – послушница В основе поэм XIX века – романтическая, роковая любовь, которую не удается преодолеть ни одному из героев. Этой классической традиции следует и Елизавета Шахова, ставшая послушницей, а затем монахиней, но уже после создания поэмы «Гусар-затворник». Монастырские стихи Малахиевой-Мирович основаны именно на ее личном опыте послушницы, она воссоздает внутренний мир женского монастыря (даже у Шаховой – мужской монастырь), тончайшую полифонию чувств и характеров монахинь. Эти религиозные стихи поэтессы Серебряного века не могут остаться среди «забытых».

Из книги «Монастырское» (1923)

* * *

Венчик Тебе вышьем мелким жемчугом,

Уберем Владычицу-Заступницу Небесную

Белыми ромашками, синим васильком.

Матушка Ненила накроила розанов.

Слова нет, что в розанах больше красоты,

Только не пристали розы Богородице:

Приснодеве к личику девичьи цветы.

Хвалят Тебя ангелы-архангелы небесные!

Чрево Твое – небо, Сын Твой – сам Господь!

Радуйся Невеста, Невеста Неневестная,

Просвети и нашу темную плоть.

* * *

Омыли корни водами живыми,

Голосами птичьими, переливными

Славит дубрава Воскресшего Имя.

Обновляйся, новый Ерусалиме!

Все деревья званые и все избранные

Вчера были сирыми и нагими.

Сегодня уборы на них сребротканные

С подвесками жемчужными и золотыми,

Обновляйся, новый Ерусалиме!

На могилах травы умильно зеленые

Рвутся из-под камня с вестями благими,

Чует сердце мое вознесенное

Новую весну за веснами земными.

Обновляйся, новый Ерусалиме!

* * *

Перед иконою Спасителя темною.

Сегодня она пасхальная, алая,

Вчера была – страстная, зеленая.

Вчера омыло ее покаяние,

Омыло чистой водой, нетленною,

И стало радостью испытание,

И радость стала совершенною.

Лучится мой дух, слезами теплится,

Огарочек малый перед иконою,

Сейчас догорит и опять засветится

Страстной – покаянной, свечой зеленою.

* * *

Как сердца пронзенного кровь

Перед Спасом Благого Молчания

Зажигает любовь.

Все, чем сердце пронзенное полно,

Все, чего не постигнуть уму –

Тебе, Господи, Спасу Безмолвному,

Тебе одному.

* * *

К ранней обедне время идти.

Всю долгую ночь не спала я,

Читала «Спасенья пути».

Спасутся праведники, пустынножители,

Мудрые девы, святые отцы,

Священномученики, церковноучители,

Вся верная паства до последней овцы.

Ни в книгах священных нигде не сказано,

Чем нераскаянный дух обелить,

И то, что печатью смерти связано,

Может ли жизнь разрешить?

И кто согрешил без покаяния,

Кто вольною смертью запечатлен,

Спасут ли того любви воздыхания

И все, чем ангельский чин силен?

Рясы моей воскрылия черные!

Скорей бы в незнаемый путь улететь...

Устало сердце мое непокорное –

Устало скорбеть.

* * *

Сойди, Сладчайший Иисусе,

На волчцы мои и тернии,

На каменное мое нечувствие.

Не вижу света закатного,

Не слышу церковного пения,

Как смоковница, Богом проклятая,

Засыпаю в постылом терпении.

Очи слепым отверзавший,

По водам ходивший Христос,

Дочь Иаира от смертного ложа воззвавший,

Коснись меня чудом слез!

* * *

По-над ельничком мелькнули и пропали.

По крутым холмам к ней до ночи дойти ли мне?

Что-то ноженьки гудут, пристали.

Птичьи гласы правят повечерие.

Засинели дремы по кустам.

Дай мне, Господи, по вере и усердию

Крепость духу, силушку ногам.

Отзвонили звоны колокольные,

Отгорела в небе зорька алая.

Вы луга, леса мои привольные,

Вы былинки и букашки малые!

Новым слухом дух мой наполняется,

Тайнопевный слышу ваш канон,

Сердце песнью вашей причащается,

Как пасхальным хлебом и вином.

* * *

Алеют рассветным лучом.

С тобою, Господи, ныне я

Во свете Твоем.

Гроздия белого инея

Истают при свете дня,

Покину я твою скинию,

Но Ты не покинешь меня.

Гроздия белого инея

Стекают на землю с высот,

Но из праха земного уныния

Твой луч меня воззовет.

* * *

Отжала полосыньку до конца,

Приими, Господи, мое покаяние,

Не отжени от Твоего лица.

Призри на долгое мое смирение!

А если гореть повелишь в аду,

Пошли мне для адовых мук терпение:

С именем Твоим во ад сойду.

Глашенька, свечку зажги мне отходную,

Стань в головах, отпускную прочти –

Девичьи молитвы до Бога доходные,

Дурость мою и гневливость прости.

1915

Воронеж, Киев, Москва, Сергиев Посад