Вопрос 80. О ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ ЧАСТЯХ ПРАВОСУДНОСТИ

Наконец, мы рассмотрим потенциальные части правосудности, а именно дополняющие её добродетели. В ходе исследования нам надлежит, во-первых, выяснить, какие добродетели дополняют правосудность и, во-вторых, [рассмотреть] дополняющие правосудность добродетели по отдельности.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что добродетели, которые дополняют правосудность, неправильно перечислены Туллием, который говорит, что всего их шесть, а именно: «Религия, почтительность, благодарность, отмщение, почтение, правдивость». Но отмщение [будучи частью воздаяния], похоже, является видом направительной правосудности, поскольку воздаяние, как было показано выше (61, 4), означает [равное] претерпевание за причиненный ущерб. Следовательно, его не должно причислять к тем добродетелям, которые дополняют правосудность.

Возражение 2. Далее, Макробий насчитывает их семь, а именно: «Невиновность, дружелюбие, согласие, почтительность, религия, привязанность, человечность», и некоторые из них опущены Туллием. Следовательно, похоже, что дополняющие правосудность добродетели перечислены неполно.

Возражение 3. Далее, другие насчитывают пять частей правосудности, а именно: «повиновение» в отношении начальников, «дисциплина» в отношении подчиненных, «беспристрастность» в отношении равных, «правильность» и «правдивость» в отношении всех, и из всего этого Туллием упомянута только «правдивость». Следовательно, похоже, что приведенный им список дополняющих правосудность добродетелей неполон.

Возражение 4. Далее, перипатетик Андроник насчитывает девять дополняющих правосудность частей, а именно: «Великодушие, доброта, отмщение, здравомыслие, благочестие, признательность, святость, справедливый обмен и справедливое законодательство», и из всех них Туллий, похоже, приводит одно только «отмщение». Следовательно, похоже, что приведенное им перечисление неполно.

Возражение 5. Кроме того, Аристотель упоминает об относящейся к правосудности добропорядочности (epieikeia)⁴¹⁵, которая не входит ни в одно из вышеприведенных перечислений. Следовательно, дополняющие правосудность добродетели перечислены неполно.

Отвечаю: рассуждая о дополняющих правосудность добродетелях должно не упускать из виду две вещи. Первая из них – та, что эти добродетели имеют нечто общее с главной добродетелью, а вторая – та, что в некотором отношении они уступают совершенству этой добродетели. Таким образом, коль скоро правосудность, как было показано выше (58, 2), предполагает отношение одного человека к другому, все добродетели, которые определяют к другому, могут по причине общности этого аспекта быть дополняющими правосудность. Затем, сущностным признаком правосудности, как уже было сказано (58, 11), является предоставление другому того, что должно, согласно [справедливому] равенству. Поэтому определенная к другому добродетель может уступать совершенству правосудности двояко: во-первых, когда ей недостает аспекта равенства; во-вторых, когда ей недостает аспекта долженствования. В самом деле, некоторые добродетели таковы, что они, воздавая другому должное, не могут равно воздать то, что должно. Так, во-первых, сколько бы человек ни воздавал Богу должное, но не может обеспечить равенства, как если бы человек воздавал Богу столько, сколько он Ему должен, согласно сказанному [в Писании]: «Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне?» (Пс. 115, 3). В указанном отношении правосудность дополняется «религией», которая, согласно Туллию, состоит в приношениях, отправлениях церковных обрядов и поклонении «некоей высшей природе, которую люди называют божественной». Во-вторых, невозможно, как пишет Философ, равно воздать своим родителям⁴¹⁶, и потому правосудность должна быть дополнена «почтительностью», благодаря которой, по словам Туллия, человек «готов оказывать услуги и неизменное уважение своим родителям и благодетелям своей страны». В-третьих, как говорит Философ, нет такой награды, которая была бы равна [во всех отношениях совершенной] добродетели⁴¹⁷, и потому к правосудности присоединяется «почтение», которое, согласно Туллию, состоит в «уважении и воздании почестей тем, кто по своему достоинству превосходит остальных».

Нехватку правильного долженствования можно рассматривать с точки зрения двоякого долженствования, нравственного и законного, по каковой причине Философ различает двоякое право⁴¹⁸. Законное долженствование обусловлено необходимостью воздавать в соответствии с законным обязательством, и это долженствование по преимуществу относится к правосудности, которая является главной добродетелью. С другой стороны, нравственное долженствование является обязательством, которое напрямую касается правоты добродетели, и коль скоро долженствование подразумевает необходимость, у этого вида долженствования можно различать две степени. В самом деле, одно долженствование является настолько необходимым, что без него нравственная правота попросту невозможна, и оно обладает наивысшей степенью долженствования. Кроме того, это долженствование может рассматриваться с точки зрения того, кто должен, и в этом смысле оно принадлежит тому виду долженствования, посредством которого человек словом или делом являет себя другим таким, каков он есть. Поэтому к правосудности добавляется «правдивость», благодаря которой, как говорит Туллий, нынешние, прошлые и будущие вещи представляются такими, какие они есть. Его также можно рассматривать с точки зрения того, кому должны, а именно посредством сопоставления полученного им с тем, что он сделал. В одних случаях речь идет о сделанном им добре, и в этом смысле к правосудности добавляется «благодарность», которая, по утверждению Туллия, «состоит в памяти о проявленной другими дружественности и доброте и в желании ответить им тем же». А в других случаях [речь идет о сделанном им] зле, и в этом смысле к правосудности добавляется «отмщение», благодаря которому, как говорит Туллий, «мы противимся насилию, несправедливости и всяческой пагубе», прибегая к мести или самообороне.

Другое же долженствование является необходимым в том смысле, что оно способствует большей правоте, хотя эта правота может иметь место и без него. С этим долженствованием связаны «великодушие», «учтивость», «дружелюбие» и тому подобные, о которых ничего не говорит Туллий, поскольку природа долженствования присутствует в них незначительно.

Ответ на возражение 1. Назначенное судебным приговором уполномоченной на это общественной власти отмщение принадлежит направительной правосудности, в то время как то не противоречащее закону отмщение, которое человек берет на себя, или же то, которое человек ищет в суде, принадлежит дополняющей правосудности добродетели.

Ответ на возражение 2. Дело представляется так, что Макробий здесь рассматривает две неотъемлемые части правосудности, а именно «уклонение от зла», с которым связана «невиновность», и «делание добра», с которым связаны шесть остальных. Причем две из них касаются отношения между равными, а именно «дружелюбие» во внешнем поведении и «согласие» во внутреннем; две касаются отношения со старшими, а именно «почтительность» – с родителями и «религия» – с Богом; и ещё две касаются нашего отношения с младшими, а именно «снисходительность» – с тем, насколько нам приятно их благо, и «человечность» – с тем, благодаря чему мы помогаем им в их нуждах. В самом деле, как говорит Исидор, человека считают «человечным, если в нем присутствует чувство любви и жалости к людям, то есть человечность есть то, посредством чего мы поддерживаем друг друга»⁴¹⁹. В таком же смысле можно понимать и «дружелюбие», а именно как способ нашего внешнего поведения с другими, с каковой точки зрения рассматривает его Философ в четвертой [книге] «Этики»⁴²⁰. Впрочем, можно понимать его и как «дружественную привязанность», какой её описывает Философ в восьмой и девятой [книгах] «Этики». К дружественности в последнем смысле относятся три вещи, а именно: «благосклонность», которую Макробий называет «привязанностью», «согласие» и «благодеяние», которое здесь названо «человечностью». Последние три, однако, опущены Туллием, поскольку природа долженствования присутствует в них незначительно, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 3. «Повиновение» предполагается упомянутым Туллием почтением, поскольку как благоговейно почитать, так и повиноваться приличествует тем, кто превосходит других. С точки зрения выполнения обещаний в правдивости содержится «верность, которая получила свое название потому, что сказанное делается»⁴²¹, хотя [понятие] «правдивость» имеет более широкое значение, о чем речь у нас впереди (109, 1). «Дисциплину» нельзя рассматривать как необходимое долженствование, поскольку никто не связан каким-либо обязательством как таковым по отношению к своим подчиненным (хотя вышестоящий вправе обязать человека охранять тех, кто ему подчинен, согласно сказанному в Писании о «верном и благоразумном рабе, которого господин его поставил над слугами своими» (Мф. 24, 45)), и потому о ней ничего не сказано Туллием. Впрочем, её можно рассматривать как часть упомянутой Макробием человечности, а беспристрастность – как часть добропорядочности или дружелюбия.

Ответ на возражение 4. В это перечисление включено кое-что из того, что принадлежит подлинной правосудности. Так, частной правосудности принадлежит «справедливый обмен», который он описывает как «навык к соблюдению равенства при обмене». Законной правосудности, касающейся того, что должно соблюдаться всеми, он усваивает «справедливое законодательство», которое он описывает как «науку об относящемся к обществу политическом обмене». Говоря о том, что должно быть исполнено в частных делах и не подпадает под действие общих законов, он упоминает о «здравомыслии», или «верном суждении», которым, как было показано нами выше (51, 4) при рассмотрении рассудительности, мы руководствуемся в таких случаях. Он называет это «добровольным правосудием», поскольку оно соблюдается человеком добровольно и сообразуется им не с письменным законом, а исключительно с его собственным суждением. Эти две [части] усваиваются рассудительности как их управителю и правосудности как их исполнителю. Благочестие означает «благое почитание» и, следовательно, означает то же, что и религия, по каковой причине он говорит, что оно есть «наука о служении Богу» (здесь он следует Сократу, сказавшему, что «все добродетели суть науки»), и к тому же относится и «святость», о чем мы поговорим ниже (81, 8). Признательность означает «благодарность» и упоминается Макробием [под именем благодеяния], в связи с чем Исидор говорит, что «добрый человек всегда готов по собственному согласию делать добро и обладает ласковой речью»⁴²², а Андроник, со своей стороны, добавляет, что «доброта – это навык к добровольному благодеянию». Что же касается «великодушия», то оно, похоже, относится к «человечности».

Ответ на возражение 5. Добропорядочность служит дополнением не частной, а законной правосудности и, судя по всему, есть то же, что и здравомыслие.