Вопрос 83-й. О тонкости тел праведников (В шести пунктах).

Теперь мы должны рассмотреть вопрос о тонкости тел праведников, имея перед собой следующие шесть пунктов для выяснения:

1) Является ли тонкость свойством прославленного тела? 2) Может ли оно, по причине этой своей тонкости, быть на том же самом месте с другим непрославленным телом? 3) Возможно ли в порядке чуда двум телам быть на том же самом месте? 4) Может ли прославленное тело быть на том же самом месте с другим прославленным телом? 5) Необходимо ли требует прославленное тело места равного ему? 6) Будет ли прославленное тело неосязаемым благодаря своей тонкости?

То, что тонкость не является свойством прославленного тела, представляется из следующего:

Возражение 1. Свойства состояния славы превосходят свойства природы, например, светлость состояния славы превосходит светлость солнечную, которая является величайшей светлостью в природе. Следовательно, если бы тонкость была свойством прославленного тела, то оно, по-видимому, было бы более тонким, чем что-либо тонкое в природе и, таким образом, оно было бы более тонким и неуловимым чем воздух, каковое предположение было осуждено Григорием в Константинополе («Поуч.» ПЛ 75, 1077).

Возражение 2. Как тепло и холод являются простыми качествами тел, т.е. элементов или стихий, так и тонкость. Тепло и другие качества стихий не будут интенсифицированы в прославленных телах более, чем какими они являются теперь, фактически они будут более приведены к среднему состоянию. Поэтому и тонкость не будет в них большей, чем она есть и теперь.

Возражение 3. Тонкость бывает в телах в результате недостатка материи, а поэтому те тела, которые имеют меньше материи внутри одинаковых величин или мер, называются более тонкими, как например, огонь по сравнению с воздухом, воздух по сравнению с водой, а вода по сравнению с землей. Но в прославленных телах будет столько материи, сколько ее имеется теперь, и размеры их не будут большими, чем теперь, что явствует из того, что мы сказали выше (В. 80, п.п. 4, 5; В. 81, п. 2). Поэтому они тогда не будут более тонкими, чем теперь.

Этому противоречит сказанное: «сеется тело душевное, восстает тело духовное» (1Кор. 15:44). «Духовное тело» означает подобное духу.

Отвечаю: Тонкость духа превосходит всякую телесную тонкость. Поэтому прославленные тела будут в высшей степени тонкими. Далее мы знаем, что чем более тонким является тело, тем более оно возвышено и благородно. Прославленные тела будут наиболее возвышенны и благородны, а поэтому они будут наиболее тонки. Тонкость получает свое имя от способности проникать куда-нибудь. Поэтому Аристотель сказал, что тонкая вещь «заполняет все части и части частей» («Зарождение и Разрушение»). То, что какое-либо тело имеет способность проникновения, может происходить по двум причинам. Во-первых, благодаря незначительности размера, особенно в отношении глубины и ширины, но не длины, потому что проникновение имеет дело с глубиной, а поэтому длина не является препятствием для проникновения. Во-вторых, благодаря незначительному количеству материи, и поэтому разреженность материи является синонимом тонкости, а так как в таких разреженных, т.е. не плотных телах форма более преобладает над материей, то термин «тонкость» был перенесен к тем телам, которые наиболее совершенно подчинены своей форме и наиболее полно совершенствуются ею. Так, мы говорим о тонкости в солнце и луне и в подобных им телах. Золото и подобные ему вещи также могут быть названы тонкими, когда они наиболее полно завершены в их видовом бытии и свойстве. А так как нематериальные, бестелесные вещи не имеют количества и материи, термин «тонкость» применяется к ним не только по причине их сущности, но также из-за их свойства или способности. Ибо так же как о тонкой вещи говорится, что она способна к проникновению по причине того, что она может достигать до внутренней части другой вещи, так и об интеллекте говорится, как о чем-то тонком, потому что он достигает до проникновения во внутренние принципы и сокровенные природные свойства вещи. Подобно этому и о человеке говорится как об имеющем тонкое зрение, если он способен воспринимать зрением вещи самого маленького размера. То же самое относится и другим чувствам.

Но существует различие мнений в приписывании этой тонкости прославленным телам. Некоторые еретики, как об этом рассказывает Августин («О гр. Бож.» ПЛ 41, 305), приписали прославленным телам такую тонкость, которую имеют духовные субстанции, и они утверждали, что в всеобщем воскресении тело будет преобразовано в дух, и что именно по этой причине апостол описывает как «духовные» тела тех, которые воскреснут (1Кор. 15:44). Но это мнение не может быть поддерживаемо по трем причинам. Во-первых, потому, что тело не может видоизменяться в дух, т.к. между ними нет общности материи, и это доказано Боэцием (ПЛ 64, 1350). Во-вторых, потому, что если бы это было все-таки возможно и чье-нибудь тело изменилось бы в дух, то тогда воскрес бы не человек, ибо человек по своей природе состоит из души и тела. В-третьих, потому, что если бы таков был смысл, который приписывается еретиками словам апостола, то также как он говорит о духовных телах, он бы говорил и о природных (animale) телах, как измененных в души (animam), а это явное заблуждение.

Поэтому другие еретики говорили, что тело сохраниться в воскресении, но что оно будет наделено тонкостью посредством разреженности в такой степени, что человеческие тела будут тогда подобны воздуху, как об этом рассказывает Григорий («Поуч.» ПЛ 75, 1078). Но и это мнение не может быть поддерживаемо, потому что Христос имел после Своего воскресения осязаемое тело, что видно из слов последней главы Евангелия от Луки, а мы должны верить, что Его тело было в высшей степени тонким. Кроме того, человеческое тело воскреснет с плотью и костями, как воскресло с ними и тело Христа, согласно словам: «осяжите Меня... ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24:39) и еще: «я во плоти моей узрю Бога» (Иов. 19:26), моего Спасителя, а природа плоти и кости несовместима с вышеуказанной разреженностью.

Следовательно, прославленным телам должна быть приписана другая тонкость и о них должно быть сказано, что они будут тонки из-за наиболее законченного совершенства тела. Но эта законченность или завершенность объясняется некоторыми в отношении к пятой или небесной сущности, – которая тогда будет преобладающей в этих телах. Однако это невозможно, так как, прежде всего пятая сущность никак не может войти в состав тела, как мы уже это показали. Затем (это невозможно) потому, что допуская, что она вошла в состав человеческого тела, было бы невозможно объяснить то, что она будет иметь тогда большее преобладание над изначальной природой, чем она имеет теперь, если: или значительность небесной природы в человеческих телах не была усилена (таким образом человеческие тела не были бы тогда того же самого роста, если допустить, что изначальная материя не была уменьшена, что является несовместимым с целостностью и единством тех, кто воскреснет), или изначальная природа не была наделена свойствами небесной природы через господство этой небесной природы над телом, и в этом случае природная сила оказалась бы причиной свойства или качества славы, что представляется абсурдом.

Поэтому другие говорят, что вышеуказанная завершенность, по причине которой о человеческом теле говорится как о тонком, будет в результате господства над телом прославленной души, которая есть форма тела, в силу какового господства о прославленном теле и говорится как о духовном, т.е. полностью подчиненной духу. Первое подчинение, посредством которого тело подчиняется душе, есть следствие его участия в ее видовом бытии, поскольку оно подчиняется душе, как материя форме. Во-вторых, оно подчиняется душе в отношении других ее действований, поскольку душа есть принцип движения. Следовательно, первой причиной для духовности в теле является тонкость, а после нее быстрота и прочие свойства прославленного тела. Поэтому апостол, как объясняют учители (Альберт Великий «Комм. к сент.»), говоря о духовности, указывает этим на тонкость. И Григорий говорит, что о прославленном теле говорится как о тонком в результате духовной силы. («Поуч.» ПЛ 75, 1077).

Этого достаточно для ответа на все возражения, которые имеют в виду тонкость в результате материальной разреженности.

То, что прославленное тело будет способно по причине своей тонкости быть на том же самом месте с другим, непрославленным телом, представляется из следующего:

Возражение 1. Как сказал апостол о Христе, Он «уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному Телу Его» (Фил. 3:21). Тело же Христа было способно находиться на том же самом месте с другим каким-либо телом, что явствует из того, что после Своего Воскресения Он входил в дом к Своим ученикам при закрытых дверях (Ин. 20:19–26). Поэтому и прославленные тела людей будут способны по причине своей тонкости, находиться на том же самом месте с другими непрославленными материальными телами.

Возражение 2. Прославленные тела будут превосходнее всех других тел. По причине превосходства некоторые тела, а именно солнечные лучи, способны и теперь занимать то же самое место с другими телами. Поэтому тем более это будет соответствовать прославленным телам после воскресения.

Возражение 3. Небесное тело не может быть разъединено, во всяком случае, в отношении субстанции сфер. Поэтому-то о небесах написано, что они «твердые, как литая медь» (Иов. 37:18; в рус. Библ. «литое зеркало»). Поэтому, если тонкость прославленного тела не сделает его способным быть на том же самом месте с каким-либо другим телом, то это прославленное тело никогда не будет способно подняться до эмпиреев или высочайшего неба, а это неверно. (Примечание в тексте: эмпиреи были высочайшими из концентрических небесных сфер и были идентифицированы христианскими писателями с обиталищем Бога. Ср. Часть Первая, В. 56, п. 3).

Возражение 4. То тело, которое не способно находиться на том же самом месте с другим телом, может получить препятствие к своему движению, или может быть окруженным на своем пути. Но этого не может случиться с прославленными телами, а поэтому надо считать, что они будут способны находиться на том же самом месте с другими телами.

Возражение 5. Как точка (относится) к точке, так линия к линии, поверхность к поверхности и тело к телу. Две точки могут совпадать, как это бывает в том случае, когда две линии касаются друг друга, и две линии могут совпадать, когда две поверхности находятся в соприкосновении одна к другой, и две поверхности могут совпадать, когда два тела касаются одно другого, – потому что, как сказал Аристотель, «соприкасающиеся вещи это те, границы которых совпадают» («Физ.»). Поэтому не является противным природе тела быть на том же самом месте с каким-либо другим телом. Мы знаем, что все то совершенство и превосходство, которое возможно для природы человеческого тела, будет низведено на прославленное тело. Следовательно, прославленное тело по причине своей тонкости будет способно находиться на том же самом месте с другим телом.

Этому противоречит то, что Боэций говорит: «различие акциденций создает различие в числе, ибо три человека различаются не по роду и не по виду, но по своим акциденциям. Если бы мы должны были удалить от них полностью каждую акциденцию, каждый из них все-таки имел бы отдельное место, и это совершенно невероятно, чтобы все они занимали то же самое место» («О Тр.» ПЛ 64, 1249). Поэтому, если мы предположим, что два тела занимают то же самое место, мы будет иметь не два тела, но одно тело нумерически.

Отвечаю: Далее мы знаем, что прославленные тела будут иметь большую совпадаемость с местом, чем ее имеют ангельские духи. Но, по мнению некоторых, эти ангельские духи не могли бы быть различаемы нумерически, если бы они не находились на различных местах. По той же причине, согласно этому мнению, ангельские духи должны находиться на каком-то месте, и они не могли быть созданы до создания мира. Тем более, поэтому сторонники этого мнения должны сказать, что двух тел не может быть на том же самом месте. Нельзя утверждать, что прославленное тело по причине своей тонкости способно быть на том же самом месте с другим телом, если теперешнее препятствие к такому совместному пребыванию не будет отстранено этой тонкостью. Некоторые говорят, что при теперешнем состоянии бытия этим препятствием является плотность тела, вследствие которого оно способно занимать какое-то место, и, что эта плотность устраняется дарованием тонкости. Но имеется две причины, по которым это мнение не может быть поддерживаемо. Первая причина заключается в следующем: Та плотность, которую устраняет дарование тонкости, есть своего рода дефект, например, недостаток упорядочения материи, выражающейся в несовершенном ее подчинении форме. Ибо все, что присуще целостности тела, воскреснет в теле, и в отношении материи и в отношении формы. А тот факт, что тело способно заполнять место, относится к нему, или присуще ему по причине того, что присуще его целостности, а не по причине или за счет какого-либо дефекта природы. Ибо, так полнота, заполненность противоположна пустоте, незаполненности, только то не заполняет места, что, будучи помещено на него, тем не менее, оставляет его пустым. Вакуум определяется Аристотелем как «место, не заполненное сенсибельным телом» («Физ.»). О теле мы же говорим, как о сенсибельном по причине его материи, форме и природным акциденциям, причем все они присущи целостности природы. Ясно также и то, что и прославленное тело будет сенсибельно даже до осязания, как свидетельствует это тело Христа (Лк. 24:39), и оно не будет иметь недостатка в материи, в форме или в природных акциденциях, а именно в тепле, холоде и т.д. Поэтому очевидно, что и прославленное тело, несмотря на дарование тонкости, будет заполнять какое-то место, ибо было бы безумием говорить, что то место, на котором будет находиться прославленное тело, будет пустым. Вторая причина, почему нельзя согласиться с вышеуказанным мнением, есть следующая. Воспрепятствовать со-существованию тела на том же самом месте есть нечто большее, чем заполнить какое-либо место. Ибо, если мы предположим измерения, отделённые от материи, то эти измерения не заполняют места. Поэтому некоторые, которые утверждали возможность вакуума, говорили, что вакуум есть место, на котором такие измерения (отделенные от материи) существуют отдельно от сенсибельного тела, и, однако, эти измерения препятствуют другому телу быть вместе с ним на том же самом месте. Это было приведено в ясность Аристотелем там, где он рассматривает невозможность для математического тела, которое есть не что иное, как отделенные измерения, быть вместе с другим природным сенсибельным телом. Следовательно, допуская, что тонкость прославленного тела не воспрепятствовала ему заполнить как-то место, все-таки из этого нельзя сделать такой вывод, что по этой причине оно способно находиться на том же самом месте с другим телом, так как отстранение меньшего не влечет за собой отстранения большего.

Таким образом, представляется, что препятствие к тому, чтобы наше тело могло быть в настоящее время на том же самом месте с другим телом никак не может быть устранено дарованием тонкости. Ибо ничто не может помешать телу занять то же самое место вместе с другим телом, кроме чего-то такого в нем, что требует различного, т.е. отдельного места, так как ничто не является препятствием к идентичности, кроме того, что есть причина различия. Это различие места требуется не каким-либо качеством тела, потому что тело требует какого-то места не по причине своего качества, так что если мы отстраним от него факт того, что оно является горячим или холодным, тяжелым или легким, оно все-таки сохранит в себе необходимость вышеуказанного различия, как это сделал ясным Аристотель («Физ.») и как это очевидно само по себе. Также и материя не обуславливает необходимость этого различия, потому что материя не занимает места иначе как через свое измеряемое количество. И форма не занимает места, если она не имеет места через свою материю.

Поэтому остается принять, что необходимость для занятия каждым из двух тел отдельного места исходит от природы измеряемого количества, которому по сущности соответствует понятие места, ибо это образует часть его определения, так как измеряемое количество есть количество, занимающее место. Поэтому получается, что если мы отстраним от вещи все остальное, необходимость этого различия (места) останется только в ее измеряемом количестве. Таким образом, если возьмем пример с отдельной линией и предположим, что имеются две таких линии, или две части одной линии, то мы увидим, что они должны занять различные места, ибо иначе одна линия, добавленная к другой, не давала бы нечто большее, а это противно здравому смыслу. То же самое применение к поверхностям и математическим телам или величинам. А так как материя требует места благодаря своей подчиненности измерению, вышеуказанная необходимость имеет результатом помещенную материю, так что также как невозможно, чтобы существовали две линии, или две части линии без того, чтобы они не занимали отдельные, различные места, так невозможно чтобы существовали две материи, или две части материи без того, чтобы не было различия их места. А так как различие материи есть принцип различия между индивидами, то отсюда следует, как говорит Боэций, что «мы не можем воспринять или мыслить два тела, занимающие одно место» («О Тр.» ПЛ 64,1249), так что это различие индивидов требует различия акциденций. Тонкость не лишает прославленное тело его измерения, а поэтому она никак не отстраняет от него вышеуказанную необходимость занимать отдельное от другого тела место. Поэтому тонкость прославленного тела не делает его способным находиться в том же самом месте с другим телом, но для этого тела будет возможно находиться вместе с другим телом действованием Божественной силы или власти, также как тело Петра имело силу, посредством которой были исцеляемы больные, при прохождении через них одной его тени (Деян. 5:15), но это не благодаря какому-либо ему присущему и неотъемлемому свойству, но силой и властью Бога для созидания веры. Так Божественная сила и власть сделает возможным для прославленного тела находиться на том же самом месте с другим телом для совершенства состояния славы.

Ответ на возражение 1. То, что тело Христа было способно находиться вместе с другим телом на том же самом месте, было обязано не тонкости этого тела, но происходило от власти Его Божественной природы после Его воскресения, также как это было в Его рождении. Поэтому Григорий говорит: «То же самое тело вошло к Его ученикам при закрытых дверях дома, которое пришло ко всему человечеству в Своем рождении из девственной утробы Девы» («Проп.» ПЛ 76, 1197). Если и то и другое для Христа произошло от Божественной власти, то нет основания считать, что для прославленного тела людей это будет происходить от тонкости их тел.

Ответ на возражение 2. Свет не есть тело, как мы сказали выше (Часть Первая, В. 67, п. 2), а поэтому возражение исходит из ложного предположения.

Ответ на возражение 3. Прославленное тело будет проходить небесные сферы, без того, чтобы разъединять их, не в силу своей тонкости, но Божественной властью, которая будет помогать ему во всем, по его желанию.

Ответ на возражение 4. Из того факта, что Бог будет приходить на помощь праведникам во всем, что они пожелают, следует, что они не смогут быть окружены и заключены в этом окружении других тел.

Ответ на возражение 5. Как сказано Аристотелем в «Физике», «точка не определяет места». Поэтому, если о ней сказать, что она находится на каком-то месте, то это только акцидентально, потому что на месте находится тело, пределом которого является точка. И также как все данное место соответствует всему данному телу, так предел или граница места соответствует пределу тела. Но бывает, что два места имеют один предел или границу, также как две линии оканчиваются в одной точке. А поэтому, хотя два тела должны быть в различных местах, однако тот же самый предел двух мест соответствует двум пределам двух тел. Именно в этом смысле границы или пределы соприкасающихся и прилегающих тел называются совпадающими.

То, что даже и в порядке чуда два тела не могут быть на том же самом месте, т.е. вместе заполнять его, представляется из следующего:

Возражение 1. Не является возможным, чтобы и в порядке чуда два тела были сразу два тела и одно тело, потому что это бы означало, что в одно и то же время противоречия являются истинами. Но если мы предположим, что два тела находятся на одном и том же месте, то отсюда будет следовать, что эти два тела являются одним телом. Поэтому этого не может быть даже и в порядке чуда. Меньшая посылка силлогизма доказывается так. Предположим, что два тела «А» и «Б» находятся на том же самом месте. Измерения тела «А» будут или те же самые, что измерения места, или они будут отличаться от них. Если они отличаются, тогда какое-то из измерений будет отдельным, что невозможно, так как измерения, которые находятся внутри границ места не находятся в носителе, если они не находятся в помещенном здесь теле. Если они являются теми же самыми, тогда по той же самой причине измерения тела «Б» будут те же самые, что и измерения места. Вещи, которые являются теми же самыми с одной и той же вещью, являются теми же самыми и друг с другом. Поэтому измерения тела «А» и тела «Б» являются теми же самыми. Но два тела не могут иметь одинаковые измерения, так же как они не могут иметь одинаковую белизну. Поэтому тело «А» и тело «Б» являются одним телом и, однако, их было два тела. Следовательно, они в одно и то же время являются и одним телом и двумя. Не может быть совершенно и чудесным образом то, что противно общим принципам, например нельзя сделать, чтобы часть чего-либо не была меньше своего целого, так как то, что противно общим принципам означает прямое противоречие. Не может быть совершено и то, что противно заключению геометрии, которые являются безошибочными дедукциями из общих принципов, например, нельзя сделать так, чтобы три угла треугольника не были бы равны двум прямым углам. Подобно этому ничего не может быть сделано линии, что противоречит определению линии, потому что отделить определение от определяемого означает сделать два противоречия истинными в одно и то же время. Но противно и выводам геометрии и определению линии – быть двум телам на одном и том же месте. Поэтому этого не может быть и в порядке чуда. Меньшая посылка силлогизма доказывается так. Выводом геометрии является то, что два круга касаются друг друга только в точке.

Возражение 2.Если два круглых тела были бы на одном и том же месте, два круга, начертанные в них, или две линии, описывающие в них круг, касались бы одна другую как нечто целое, что противоречит вышеприведенному выводу. Затем, это противоречит и определению линии, если между двумя точками существует более чем одна прямая, и, однако, это как раз и было бы в данном случае, если бы два тела были на одном и том же месте, так как между двумя данными точками на различных поверхностях места были бы две прямые линии, соответствующие двум телам, находящимся на этом месте.

Возражение 3. Представляется невозможным, чтобы в порядке чуда тело, заключенное внутри другого, не находилось бы на месте, потому что тогда оно имело бы какое-то общее, а не собственное место, а это невозможно. Однако это бы и воспоследовало, если бы два тела были бы на том же самом месте. Следовательно, этого не может быть сделано и в порядке чуда. Меньшая посылка силлогизма доказывается так. Если мы предположим, что два тела находятся на том же самом месте, причем одно больше чем другое в отношении каждого изменения, то меньшее тело будет заключено в большее, и место, занимаемое большим телом, будет общим местом меньшего тела, в то время как оно не будет иметь никакого собственного места, потому что никакая данная поверхность этого (меньшего) тела не будет обнимать собой его, а именно это существенно для понятия места. Поэтому это тело не будет иметь собственного места.

Возражение 4. Место пропорционально соответствует помещенной вещи. Никогда не бывает и в порядке чуда, чтобы то же самое тело находилось в одно и то же время в различных местах, за исключением, когда это совершается некоторого рода изменением в Таинстве Евхаристии. Поэтому никак не может быть и того, чтобы чудесным образом два тела были на одном и том же месте, т.е. заполняли одно и то же место.

Этому противоречит то, что мы знаем, что Пресвятая Дева чудесным образом родила своего Сына. В этом освященном рождении было необходимо для двух тел находиться на одном и том же месте, потому что «Дева родила еси и Дева пребыла еси», т.е. непорочная и по рождении Сына пребыла нетленной. Поэтому в порядке чуда для двух тел, возможно находиться на том же самом месте.

Отвечаю: Это еще может быть доказано и тем фактом, что Христос вошел к Своим ученикам при затворенных дверях (Лк. 20:19–26). Как было показано выше (п. 2), причина того, что два тела должны находиться на двух местах, заключается в том, что различие в материи требует различия в отношении места. Поэтому мы наблюдаем тот факт, что когда два тела соединяются или сливаются в одно, каждое теряет свое отличительное или отдельное бытие и двум объединенным бытиям достается на долю одно неотличительное или неотделенное бытие, как это мы имеем в смесях. Поэтому для двух тел невозможно сохраниться «двумя» телами и, однако, быть вместе, если каждое из них не удержит свое отдельное бытие, которое оно имело до этого соединения, в соответствии с тем, что каждое из них было существо неделимое в себе и отличное от других. Это отдельное бытие зависит от сущностных начал или принципов вещи, как от своих ближайших причин, и от Бога, как от перво-причины. А так как перво-причина может сохранить вещь в бытии, хотя бы вторые причины были уничтожены, что явствует из первого утверждения книги «О причинах» (Авицеброна), то поэтому силой Бога, и только одной этой силой, возможно для акциденции быть без субстанции, как это мы имеем в Таинстве Евхаристии. Подобно этому, силой Бога, и только одной ею, возможно для тела удержать при себе свое отдельное, отличительное бытие, не сливаясь с бытием другого тела, хотя материя одного тела не будет отдельна или отличительна в отношении места от материи другого тела. Так что в порядке чуда для двух тел, возможно находиться на одном и том же месте.

Ответ на возражение 1. Эта аргументация является софистикой, потому что она базируется на ложном предположении или считает спорный вопрос уже решенным. Ибо она предполагает существование между двумя противостоящими поверхностями места измерения, соответствующего месту, с каковым измерением должно бы быть идентифицировано измерение тела, помещенного для занятия этого места, потому что тогда воспоследовало бы, что измерения двух тел, занимающих место, сделались бы одним измерением, если каждое из них было идентифицировано с измерением места. Но это предположение ложно, потому что если бы оно было верно, всякий раз, когда тело требует нового места, из этого следовало бы, что совершается изменение в изменениях места или в помещенной вещи, так как для двух вещей невозможно сделаться по-новому одним телом, если одно из них не изменяется.

Но если, как это есть по истине, никакого другого измерения не присуще месту, кроме измерения вещи, занимающей данное место, то ясно, что эта аргументация ничего не доказывает, но считает спорный вопрос уже решенным, потому что в соответствии с этим ничего другого не было сказано, кроме того, что измерения помещенной на место вещи являются теми же самыми, что и измерения этого места, за исключением того, что измерения помещенной вещи содержатся внутри границ данного места, и что расстояние между границами места соразмерно с расстоянием между границами помещенной вещи, т.е. границы места, отстояли бы друг от друга на такие же собственные измерения, если бы они имели их. Таким образом, то, что измерения двух тел будут измерениями одного места, есть не что иное, как то, что два тела будут на том же самом месте, что и является главным вопросом в этом споре.

Ответ на возражение 2. Допуская, что чудесным образом два тела находятся вместе, т.е. помещаются на том же самом месте, мы этим не говорим ничего ни против общих принципов, ни против определения линии, ни против каких-либо положений геометрии. И это по следующим причинам. Как было сказано выше (п. 2), измеряемое количество отличается от всяких других акциденций в том, что оно имеет особое основание индивидуальности и отличия, а именно за счет помещения частей, помимо того основания индивидуальности и отличия, которое является общим ему и всем другим акциденциям, а именно возникающим от материи, которая является его носителем. Таким образом, одна линия может быть понимаема как отличаемая от другой – или потому, что она находится в другом носителе (в каковом случае мы имеем в виду материальную линию), или потому что она помещена на некотором расстоянии от другой (в каковом случае мы имеем в виду математическую линию, которая постигается отдельно от материи). Следовательно, если отстраним материю, не может быть различия между линиями, за исключением в отношении различного их помещения, и подобным же образом не может быть различия ни в точках, ни в поверхностях, ни в каких-либо измерениях. Поэтому геометрия не может предположить, что одна линия добавлена к другой, как отличная от нее, если она не отлична в отношении места. Но предполагая в порядке Божественного чуда различие носителя без различия места, мы можем постигнуть различие линий, и то, что эти линии из-за различия носителей не отстоят друг от друга по месту. Затем мы можем постичь различие точек, и, таким образом, различные линии, начертанные на двух телах, находящихся на том же самом месте, проведены от различных точек к различным точкам, ибо точка, которую мы берем, не есть точка на месте, но она находится на помещенном теле, потому что о линии не говорится как о проведенной иначе, чем от точки, которая есть ее предел. Подобно этому два круга или окружности, описанные на двух сферических телах, занимающих то же самое место, являются двумя кругами не из-за различия места, ибо иначе они не могли бы касаться друг друга как нечто целое, но из-за различия носителей и, таким образом, целиком касаясь друг друга, они все-таки остаются двумя кругами или окружностями, а не одной. Точно также круг, описанный помещенным сферическим телом, касается, как одно целое, другого круга, или окружности, описанной заполняющим телом.

Ответ на возражение 3. Бог мог бы сделать, чтобы какое-либо тело не находилось на месте. И, однако, предполагая эту возможность, нельзя сделать вывод, что какое-то тело не находится на месте потому, что большее тело является местом меньшего тела, по причине своей поверхности, которая описана соприкосновением с пределом или границей меньшего тела.

Ответ на возражение 4. Невозможно для одного тела быть чудесным образом локально в двух местах, ибо тело Христа локально не находится на престоле (is not locally on the altar), хотя чудесным образом возможно для двух тел быть на том же самом месте, т.е. заполнять его одновременно. Это потому, что быть сразу в различных местах несовместимо с понятием индивида как неделимого в себе, ибо тогда воспоследовало бы, что он делится в отношении места. С другой стороны, находится на том же самом месте (или заполнять его) с другим телом несовместимо с понятием индивида, как отличного от чего-либо еще. Природа единства совершенствуется в неделении (Аристотель «Метаф.»), в то время как отличие от других есть результат природы единства. Поэтому то, что одно и то же тело будет локально сразу в различных местах, означает противоречие, равно как для понятия человека не иметь разум, в то время как не будет противоречием для двух тел находиться на том же самом месте, или заполнять его, как было объяснено выше. Поэтому приведенное сравнение отпадает.

То, что одно прославленное тело может быть на том же самом месте с другим прославленным телом, т.е. вместе с ним заполнять его, представляется из следующего:

Возражение 1. Там, где больше материальной тонкости, там меньше сопротивляемости. Если прославленное тело будет более тонко чем непрославленное, оно окажет меньше сопротивляемости прославленному телу, так что если прославленное тело может находиться на том же самом месте с непрославленным телом, то тем более оно может находиться в таком положении вместе с прославленным телом.

Возражение 2. Также как прославленное тело будет более тонко, чем непрославленное тело, так одно прославленное тело будет более тонко, чем другое прославленное тело. Поэтому, если прославленное тело может быть на том же самом месте с непрославленным телом, т.е. вместе с ним заполнять это место, что тем самым более тонкое прославленное тело сможет быть на одном и том же месте с менее тонким прославленным телом.

Возражение 3. Небесное тело, т.е. тело небес, есть тонкое тело, и оно будет прославлено. Прославленное тело святого будет способно находиться на том же самом месте с телом небес, так как святые будут способны по своему желанию восходить от земли и возвращаться к ней. Поэтому два прославленных тела будут способны занимать или заполнять то же самое место.

Этому противоречит то, что прославленные тела будут духовными телами, т.е. подобными духам в некотором отношении. Два духа не могут находиться на том же самом месте, хотя тело и дух могут быть на том же самом месте, как это было показано выше (Часть Первая, В. 52, п. 3). Поэтому и два прославленных тела не будут способны находиться на том же самом месте, т.е. вместе заполнять его.

Далее мы знаем, что если два тела занимают или заполняют то же самое место, одно из них проникаемо другим или пронизывается им. Не быть проникаемым есть признак несовершенства, которое будет совершенно отсутствовать в прославленных телах. Поэтому для двух прославленных тел будет невозможно находиться на том же самом месте, или заполнять его.

Отвечаю: Само по себе свойство прославленного тела не сделает его способным находиться на том же самом месте с другим прославленным телом, не сделает его способным находиться на том же самом месте и с непрославленным телом. Но Божественной силой было бы вообще возможно для двух прославленных тел, или для двух непрославленных тел быть на том же самом месте, равно как для прославленного тела быть на том же самом месте с непрославленным телом. Однако для прославленного тела является несоответствующим находиться на том же самом месте с другим прославленным телом и потому, что в прославленных телах будет соблюдаться надлежащий порядок, который требует различия (мест), и потому что одно прославленное тело не будет находиться на пути другого. Следовательно, два прославленных тела никогда не будут на том же самом месте, т.е. вместе заполнять его.

Ответ на возражение 1. Эта аргументация предполагает, что прославленное тело способно по своему свойству, т.е. по своей тонкости, находиться на том же самом месте с другим телом, а это неверно.

Тот же самый ответ надо дать на второе возражение.

Ответ на возражение 3. О теле небес говорится не в прямом смысле как о прославленном, а поскольку оно, и другие подобные ему тела, будут иметь только некоторую долю в славе, т.е. о них говорится как о прославленных, не как если бы для них было соответственным иметь дарования прославленных человеческих тел.

То, что вследствие своей тонкости прославленное тело не будет больше нуждаться в том, чтобы находиться на месте, равном ему, представляется из следующего:

Возражение 1. Прославленные тела сделаются подобными телу Христа, согласно словам апостола (Фил. 3:21). Тело Христа не связано необходимостью быть на месте, или заполнять место, равное ему. Поэтому оно все вмещается в малые или большие измерения освященной «гостии», т.е. Святых даров. То же самое будет в отношении прославленных тел.

Возражение 2. Аристотель доказывает («Физ.»), что два тела не находятся на том же самом месте, потому что, если бы это было так, то из этого бы следовало, что наибольшее тело заняло бы наименьшее место, так как его различные части могли бы находиться на той же самой части места, ибо нет никакой разницы два ли тела или многие тела находятся на том же самом месте. Как это обычно допускается, прославленное тело будет на том же самом месте с другим телом. Поэтому для него будет невозможно находиться на любом месте, как бы оно ни было мало.

Возражение 3. Также как тело является видимым по причине его цвета, так оно является измеряемым по причине его размера. Прославленное тело будет настолько подчинено духу, что оно будет способно по желанию быть видимым и быть невидимым, особенно непрославленным глазом, как свидетельствует рассказ о прославленном после воскресения теле Христа. Поэтому и его размер будет настолько подчиненным воле духа, что это тело будет способно находиться на малом или на большом месте и иметь малый или большой размер по желанию.

Этому противоречит то, что Аристотель говорит, что все то, что находится на каком-то месте, находится на месте, равном ему (там же). Прославленное тело будет находиться на каком-то месте, а поэтому оно будет занимать место, равное ему.

Далее мы знаем, как это показано тем же Аристотелем (там же), что изменения места и того, что находится на этом месте, в смысле заполнения его, являются теми же самыми. Поэтому если бы место было больше, чем то, что находится на этом месте, то тогда та же самая вещь была бы больше и меньше, чем она сама есть, что является абсурдным.

Отвечаю: Тело не иначе относится к месту как через посредство своих собственных измерений, в отношении которых помещенное тело ограничено через соприкосновение с помещающим телом. Поэтому для тела невозможно занимать место меньше, чем его размер, если только этот его размер не сделается меньше, в каком-то смысле, чем оно само, а это может быть постигнуто в двух отношениях. Во-первых, изменением в размере в отношении той же самой материи, так что та материя, которая сначала подчинена большему размеру, подчиняется после этого меньшему размеру. Некоторые считают, что это так и будет с прославленными телами, говоря, что размер их подчиняется их воле, так что по их воле они способны иметь большой размер, а когда этого пожелают – малый размер. Но это невозможно по следующей причине. Никакое движение, воздействующее на то, что является внутренним существенным, и присущим для чего-либо, невозможно без какого-то восприятия к ущербу или вреду его субстанции. Поэтому в неразрушаемых, т.е. небесных телах, существует только локальное движение, которое не является соответствующим чему-то внутреннему и существенному. Таким образом, ясно, что изменение размера в отношении материи было бы несовместимо с нечувствительностью и неразрушаемостью прославленного тела. Кроме того, из возможности такого изменения в размере воспоследовало бы то, что прославленное тело было бы иногда более редким, а иногда более плотным, потому что, имея в виду, что оно не может быть лишено хотя бы части своей материи, – иногда та же самая его материя была бы в больших размерах, а иногда та же самая его материя была бы в больших размерах, а иногда была бы в маленьких и, таким образом, она была бы то разреживаема, то уплотняема, что невозможно.

Во-вторых, возможность того, что размер прославленного тела сделается меньшим, чем оно само есть, может быть постигаема через идею изменения места им занимаемого, а именно таким образом, что части прославленного тела будут вводить себя друг в друга, так что тело уменьшится в размере до минимума. И некоторые считают, что так это и будет, говоря, что по причине своей тонкости прославленное тело будет способно находиться на том же самом месте, т.е. заполнять его вместе с непрославленным телом, и что подобным образом и его части могут быть одна внутри другой, тем более что и все прославленное тело будет способно проходить через самое незначительное отверстие в другом теле, и так они объясняют в частности, то, как Христос вошел в дом к Своим ученикам при затворенных дверях. Но и это невозможно, – и потому, что прославленное тело не будет способно по причине своей тонкости находиться на том же самом месте с другим телом, и потому что, даже если бы оно было способно находиться на том же самом месте с другим телом, это не было бы возможным, если бы другое тело было прославленным телом, как утверждают многие. Это было бы невозможно еще и потому, что такое введение одних частей в другие является чем-то несообразным с правильным расположением человеческого тела, которое требует, чтобы его части были на каком-то определенном месте и на каком-то определенном расстоянии друг от друга. Поэтому ничего подобного никогда не случится, даже и чудесным образом. Следовательно, мы должны сказать, что прославленное тело всегда будет на таком месте, которое равно ему.

Ответ на возражение 1. Как было нами уже сказано («Сент.», Часть Третья В. 76, п. 5), тело Христа локально не находится в Таинстве Евхаристии.

Ответ на возражение 2. Аргументация Аристотеля состоит в том, что по той же самой причине одна часть могла бы проникать в другую или проходить сквозь нее. Но это проникновение частей прославленного тела одна в другую невозможно, как было сказано выше. Поэтому возражение несостоятельно.

Ответ на возражение 3. Тело является видимым, потому что воздействует на зрение, но то, что оно воздействует или не воздействует на зрение, не вызывает изменения в теле. Поэтому не является несоответствующим, что оно может быть видимым, когда оно хочет, и невидимым, когда оно хочет. С другой стороны, пребывание на каком-то месте не есть действие, происходящее от тела по причине его размера, как видение предмета совершается по причине его цвета. Поэтому приведенное в возражении сравнение несостоятельно.

То, что прославленное тело по причине его тонкости будет неосязаемым, представляется из следующего:

Возражение 1. Григорий говорит: «То, что осязаемо, то должно быть тленным» («Проп.» ПЛ 76, 1198). Но прославленное тело нетленно, а поэтому оно неосязаемо.

Возражение 2. Все то, что осязаемо, противится тому, кто трогает его. Но то, что может быть на том же самом месте с другим телом, не противится ему. Поскольку прославленное тело может быть на том же самом месте с другим телом, т.е. заполнять с ним одно место, оно не будет осязаемым.

Возражение 3. Всякое осязаемое тело ощутимо. Всякое ощутимое тело имеет свойства ощущения, превышающие или большие, чем ощутимые свойства того, кто касается его. Так как в прославленных телах свойства ощущения не будут находиться в избытке, но будут сведены к высшей степени равенства, то представляется, что эти тела будут неосязаемыми.

Этому противоречит то, что мы знаем, что Христос воскрес с прославленным телом, и, тем не менее, Его тело было осязаемым, как об этом сказано в Евангелии: «осяжите Меня, и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет» (Лк. 24:39). Поэтому и прославленные тела также будут осязаемыми.

Далее мы знаем, что утверждать противное присуще ереси Евтихия, епископа Константинопольского, который, как об этом рассказывает Григорий («Поуч.» ПЛ 75, 1078), сказал, что «в славе воскресения наши тела будут неосязаемы».

Отвечаю: Всякое осязаемое тело есть ощутимое тело, но не наоборот. Ибо то тело ощутимо, которое имеет свойства, посредством которых наше чувство осязания имеет естественную способность получать от него воздействие, воспринимать это тело. Так – воздух, огонь и т.п. являются ощутимыми телами. А осязаемое тело в добавление к этому сопротивляется касанию. Поэтому, например, воздух, который никогда не противится тому, что происходит через него и который наиболее легко проникается или пронизывается чем-либо, является ощутимым, но не осязаемым. В соответствии с этим ясно, что о теле говорится как об осязаемом по двум причинам, а именно: из-за его ощутительных свойств, и из-за его сопротивления тому, что к нему прикасается, так чтобы препятствовать ему проникнуть в него. А поскольку ощутительные свойства или качества это – горячее, холодное и т.д., которые находятся только в тяжелых и легких телах, которые благодаря тому, что они противоположны друг другу, являются поэтому разрушаемыми, то отсюда следует, что небесные тела, будучи по своей природе неразрушаемыми, сенсибельны к зрению, но не ощутимы, а поэтому и не осязаемы. Это и есть то, что имел в виду Григорий, когда говорил, что «то, что осязаемо, то должно быть тленным» («Проп.» ПЛ 76, 1198). Следовательно, прославленное тело имеет по своей природе те свойства, которые обладают природной способностью действовать на осязание и, однако, поскольку это тело полностью подчинено духу, в его власти находится – действовать или не действовать на осязание. Подобно этому оно способно по своей природе оказать сопротивление или противодействие любому другому проходящему телу, так что оно не сможет быть на том же самом месте с ним, т.е. совместно с ним заполнять это место, хотя может случиться и так, что по своему соизволению и через Божественную силу оно будет занимать то же самое место с другим телом и, тем самым, не оказывать сопротивления проходящему телу. Поэтому по своей природе прославленное тело является осязаемым, но для него, возможно, быть неосязаемым к непрославленному телу по сверх-природной силе. Имея в виду это сочетание, Григорий говорит, что «Христос предоставил осязать свое тело, то тело, которое Он ввел в дом через закрытые двери, так чтобы предоставить совершенное доказательство того, что после воскресения Его тело было неизменяемо в своей природе, хотя и изменено в славе» (там же).

Ответ на возражение 1. Нетленность прославленного тела происходит не от природы его составных частей, и именно из-за этой природы происходит то, что все, что осязаемо, является тленным, как мы уже показали выше (Ср. также В. 82, п.1). Поэтому данная в возражении аргументация ничего не доказывает.

Ответ на возражение 2. Хотя в каком-то смысле возможно для прославленного тела быть на том же самом месте с другим телом, тем не менее, прославленное тело имеет власть по своему изволению сопротивляться любому телу, касающемуся его и, таким образом, оно осязаемо.

Ответ на возражение 3. В прославленных телах свойства ощущения будут сведены не к реальной средней, которая измеряется по равному расстоянию от двух крайних точек, но к пропорциональной средней, в соответствии с тем, что наиболее подобает человеческому сложению в каждой части. Поэтому осязание этих тел будет в высшей степени приятно, потому что какая-либо способность всегда наслаждается при подобающем объекте и огорчается его крайностью или излишком.