Иоанн Скот Эриугена.

Иоанн Скот Эриугена вошел в историю мировой культуры скорее как философ, чем как богослов. Однако его наследие, весьма значимое в плане богословского содержания, дважды подвергалось осуждению со стороны Церкви – как при его жизни, так и спустя несколько веков.

Иоанн Скот происходил из Ирландии. Собственно именование «Скот» означало «шотландец». Другое именование – «Эриугена» – означает «ирландец по рождению», происходя от соответствующего латинского слова. Философ родился ок. 810 г. В 840-е ГГ. он перебрался во Францию, где стал учительствовать при дворе французского короля Карла Лысого. Эриугена пользовался большим уважением при дворе. По просьбе двух епископов, Хинкмара Реймсского и Пардула Ланского, которые попросили Эриугену опровергнуть представление монаха Готшалка о двойном предопределении Богом людей (к добру и ко злу), он написал трактат «О предопределении» (851). В этом сочинении Эриугена отрицает предопределенность Богом человека ко греху, говоря, что в Боге отсутствует различие между предопределением и предведением и Бог не может быть причиной какого-либо зла, поэтому человек отдаляется от Бога из-за неправильного выбора своей воли. Слова же бл. Августина (авторитетность которого Эриугена не отвергал), свидетельствующие о предопределении и о воздаянии грешникам за грехи, как утверждает Эриугена, являются лишь педагогическим приемом. Подобная позиция вызвала недовольство Хинкмара Реймсского и Пардула Ланского, его позиция показалась еще большей ересью, чем учение Готшалка, и в результате соответствующее учение Эриугены было осуждено на Поместных соборах в Валенсии (855) и Лангре (859).

Тем не менее философ сохранил расположение короля, и тот заказал ему перевод на латынь Ареопагитского корпуса (Эриугена владел и греческим, и латынью). Между 860 и 862 г. Эриугена закончил работу над переводами трактатов корпуса. Эти переводы внесли очень большой вклад в становление европейской философской мысли и культуры. Эриугена перевел на латинский язык и другие фундаментальные для восточнохристианской богословской мысли сочинения – это «Трудности» («Амбигвы») и «Вопросоответы к Фалассию» прп. Максима Исповедника, а также «Об устроении человека» свт. Григория Нисского.

Перевод и изучение творений отцов Церкви, в трудах которых большое значение имеют платонические и неоплатонические элементы, – Оригена, свт. Григория Нисского, бл. Августина, Псевдо-Дионисия Ареопагита, прп. Максима Исповедника – способствовало построению Эриугеной фундаментальной монистической богословско-философской системы неоплатонического толка, из-за чего папа Николай I высказывал сомнения в ортодоксальности взглядов философа.

Кроме того, философ написал такие произведения, как «Изъяснение „О небесной иерархии“ св. Дионисия», «Гомилии на пролог Евангелия от Иоанна», «Комментарий к Евангелию от Иоанна», а также свой важнейший труд «О природах» («Перифюсеос»), или (название, которое получил этот трактат в XII в.) «О разделении природы». Это сочинение написано в форме диалога между Наставником и Воспитанником и посвящено коллеге и другу философа Вульфраду. В частности, в этом трактате Эриугена последовательно производит деление понятия «природы»; он различает все сущее на основании четырех видов существования природы: природа несотворенная и творящая (Бог как причина всего), сотворенная и творящая (Божественные идеи, по которым сотворено все тварное сущее), природа сотворенная и не творящая и природа несотворенная и не творящая (Бог-в-покое как конечная цель всего тварного сущего). Все не только происходит от Бога, но и есть Бог, Который одновременно имманентен и трансцендентен миру.

О последнем этапе жизни Эриугены почти ничего неизвестно. Согласно рассказу Вильгельма Мальмсберийского, которому, впрочем, нельзя полностью доверять, после смерти Карла Лысого Эриугена вернулся в Англию, где также занимался преподаванием, и вскоре погиб от рук учеников, заколотый орудием письма.

Труды Эриугены подверглись церковным прещениям также в XIII в., в связи с учением парижского магистра Амальриха Венского, который, опираясь на богословие Эриугены, развивал учение в духе пантеизма. Другие магистры и папа Иннокентий III признали учение Амальриха еретическим (1204 г.). Осуждение учения Амальриха было подтверждено на Латеранском соборе в 1215 г. Из-за дела Амальриха тень легла и на сочинения Эриугены. В связи с этим епископ Одон Тускуланский указал на положения из трактата Эриугены «О природах», представляющиеся еретическими. В 1225 г. папой Гонорием III была издана специальная булла, в которой указанное сочинение было признано еретическим и заслуживающим сожжения; однако имя Эриугены в булле не упоминается. Согласно дошедшим до нас сообщениям, еретическим в произведениях философа признавалось то, что он, вводя в качестве авторитета некоего греческого учителя Максима (т. е. прп. Максима Исповедника), учит о том, что все есть Бог ; что все возвратится в Бога; что творящие причины сами являются тварны-ми; что Бог не будет созерцаем Сам в Себе, но только в тварях, а также что по скончании века будет иметь место объединение полов. Интересно, что некоторые из этих положений действительно присутствуют у прп. Максима, и, таким образом, в Западной Церкви фактически были осуждены довольно важные положения системы прп. Максима Исповедника.

Вильгельм Мальмсберийский⁴⁸³. Письмо к Петру.

Возбудив недоброжелательство к себе, при своей учености, как последователь греков, он⁴⁸⁴ внес в свои книги многое, что неудобоприемлемо для ушей латинян, причем, зная, как неприятны будут [подобные, чуждые Западу мнения] читателям, прикрыл их маской своего собеседника и ссылками на греков. По этой причине он и был признан за еретика, и против него писал некто Флор. И на самом деле, в книге о природах очень много такого, что, по суждению многих, является несогласным с кафолической верой. Такого мнения, как известно, держался папа Николай. <...> Различные памятники⁴⁸⁵, таким образом, разногласят своими то похвальными, то неодобрительными отзывами о нем, хотя прежде перевес был на стороне похвал. Столь искусным обладал он красноречием, что вся Галлия поручила себя его учительству. И если кто обнаруживает большее дерзновение [в суждении о нем], как, например, собор, собравшийся в Туре, при папе Николае II, то более или менее суровый суд произносится не о нем самом, но о его сочинениях.

Иоанн Скот Эриугена. О природах, 538, PL 122,1010В⁴⁸⁶.

Господи Иисусе! Никакой иной награды, никакого иного блаженства, никакой иной радости не прошу у Тебя; только дай мне в истинном свете и без всякой примеси заблуждения уразуметь слова Твои, вдохновленные Святым Твоим Духом. Ибо в этом высшее мое счастье, и это есть предел познания на высшей ступени его совершенства, так как выше этого ничего не обретет разумная душа, даже чистейшая, потому что выше нет ничего. Ибо как Тебя нельзя искать где-либо в ином месте с меньшими затруднениями, чем в словах Твоих, – так нельзя и находить лучше [яснее], чем в них. Там Ты обитаешь и туда приводишь ищущих и любящих Тебя; там уготовляешь избранным Своим духовную трапезу истинного познания, совершая прехождение, печешься о них (через то, что преходишь оттуда, служишь им). И что такое, Господи, есть это Твое прехождение, как не восхождение чрез бесконечные степени Твоего созерцания? Ибо Ты всегда преходишь в умах ищущих и обретающих Тебя. Ибо всегда они Тебя ищут, и всегда обретают, и всегда не обретают: обретают в Твоих проявлениях (theophaniae), в которых Ты, как бы в некоторых отражениях, исходишь навстречу к умам разумевающих Тебя, давая уразуметь не то, что такое Ты есть, но что Ты не есть, и что Ты, однако, действительно существуешь; не обретают же в Твоей пресущественности, по которой Ты преходишь всякий ум и возвышаешься над всяким умом, желающим и стремящимся постигнуть Тебя. Итак, Ты даруешь Своим [избранным] Свое присутствие некоторым неизреченным способом Своего явления; преходишь от них непостижимой высотой и бесконечностью Своего существа.

Иоанн Скот Эриугена. О природах, PL122,561В – 562В⁴⁸⁷.

Наставник. Ты рассуждаешь осмотрительно и осторожно. Получается, что первоначальные причины всех вещей совечны Богу и Началу, в Котором они соделаны. Ведь если Бог никоим образом не предшествует Началу, т. е. Слову, Им и от Него рожденному, а Само Слово никоим образом не предшествует соделанным в Нем причинам, то следует, что все они совечны, я говорю о Боге Отце и Слове и соделанных в Нем причинах вещей.

Воспитанник. Они не во всем совечны. Ведь мы верим, что Сын во всем совечен Отцу, однако мы говорим, что вещи, которые Отец соделывает в Сыне, Сыну совечны, но совечны не во всем. Разумеется, они совечны [в том смысле], что Сын никогда не был без первоначальных причин природ, соделанных в Нем. Тем не менее эти причины не во всем совечны Тому, в Ком они соделаны, ибо соделанное не может быть совечно [своему] делателю и делатель предшествует тому, что он делает. Ведь те вещи, которые во всем совечны, соединяются друг с другом так, что одно не может пребывать без другого. А делатель, даже если он не делает ничего, может быть сам по себе, тогда как соделанное без делателя не может пребывать как таковое. Следовательно, мы оттого говорим, что первоначальные причины вещей совечны Богу, что они всегда пребывают в Боге без какого-либо временного начала, и, однако, [говорим], что они не во всем совечны Богу, поскольку они начинают бытие не от самих себя, но от своего Творца. Сам же Творец никоим образом не начинает [свое] бытие, ибо Он один есть истинная вечность безо всякого начала и всякого конца, поскольку Он Сам есть начало всего и конец-цель. Если же [и] в самой Причине всех причин, я говорю о Троице, мыслится некое предшествование – ибо божество рождающее и высылающее предшествует божеству рожденному и божеству исходящему, хотя это единое и нераздельное божество, – то разве удивительно или невероятно, что Причина всех причин предшествует всем вещам, для которых Она причина и которые были в Ней неизменно и вечно безо всякого временного начинания? Поэтому если Отец предшествует зачинам вещей, которые Он соделал в Сыне так же, как делатель [предшествует] соделанным им вещам, и Слово [предшествует] вещам, которые Отец в Нем соделал так же, как искусство искусника [предшествует] тем принципам, которые в нем создаются искусником, то что мешает Святому Духу, Который носится поверх бездны первоначальных причин, которые Отец сотворил в Слове, мыслиться существующим прежде вещей, над которыми Он носится? Значит, Дух Святой силою своей вечности превышает и предшествует мистическим водам, которые Он вечно согревает и оплодотворяет в Себе Самом.