Э

(EVOLUTION)

Теория эволюции занимается тремя основными вопросами: происхождение Вселенной, происхождение первичных форм жизни и происхождение новых форм жизни. Соответственно, речь может идти о космической эволюции, химической эволюции и биологической эволюции (см. эволюция биологическая; эволюция космическая; эволюция химическая). Поскольку различия в следствиях и в аргументации обуславливают различное отношение апологетики к каждой из этих сфер эволюции, они будут рассматриваться в отдельных статьях.

В широком смысле эволюция означает всякое развитие, но в смысле более специфическом это слово стало обозначать теорию происхождения от общих биологических предков. Последняя есть представления о том, что все живые существа возникли в ходе естественных процессов из более древних и простых форм жизни. В теистической доктрине эволюции постулируется существование Бога, Который инициировал этот процесс (сотворив материю и/или первую жизнь) и/или направляет его. Натуралистская доктрина эволюции предполагает естественные причины для всего этого процесса, в том числе для таких событий, как возникновение Вселенной и спонтанное зарождение первой жизни.

Обсуждение других вопросов, связанных с критикой эволюционной теории, см. в статьях Адам: историческая достоверность; Дарвин, Чарлз; доказательство телеологическое; принцип антропологический; происхождение вселенной; творение; различные взгляды; теория большого взрыва; эволюция биологическая: недостающие звенья.

(EVOLUTION, BIOLOGICAL)

В эволюцию верил уже кое-кто из древних греков. Тем не менее вплоть до Чарлза °Дарвина (Darwin; 1809–1882) представления об эволюции основывались, главным образом, на пантеистическом мировоззрении (см. пантеизм) и не отличались научностью. Дарвин предложил теоретический механизм под названием «естественный отбор» для объяснения хода эволюции. Тем самым представления об эволюции были переведены в разряд научных теорий, где с тех пор и пребывают. Многое в учении Дарвина было впоследствии отвергнуто или исправлено, однако его концепция естественного отбора сохранила своё значение.

Биологическую эволюцию разделяют на микроэволюцию (эволюцию в микромасштабе) и макроэволюцию (эволюцию в макромасштабе). Противники теории макроэволюции обычно признают микроэволюцию, так как эта доктрина просто указывает на свойство различных форм жизни приспосабливаться к условиям окружающей среды. Например, существуют сотни пород собак, но все они относятся к семейству псовых. Различные их породы «эволюционировали» (развились) вследствие естественного и искусственного отбора. Макроэволюция описывает эволюцию в макромасштабе, от бактерии до человека, от первых одноклеточных до человеческих существ, которые в настоящее время являются высшей формой жизни в цепи эволюции.

Большинство макроэволюционистов верят, что жизнь впервые появилась как результат химических реакций в том, что Дарвин называл «тёплыми лужами». Как показывают исследования, вполне возможно возникновение основных аминокислот, необходимых для жизни, при наличии всего лишь нескольких важнейших газов и воды. Этот факт укрепил позицию тех, кто считает, что жизнь зародилась из неживой материи (см. эволюция химическая). Предполагается, что новые формы жизни развиваются путём мутаций и естественного отбора. Когда условия жизни на Земле меняются, живые организмы приобретают новые признаки, удовлетворяющие новым требованиям. Те, кто приспособился, выживают, а остальные переходят в разряд вымерших. Большое разнообразие вымерших видов, встречающихся в виде ископаемых останков, и их сходство с ныне живущими видами расцениваются как подтверждения этого тезиса.

Научные основы. Теория эволюция, как и другие попытки реконструировать события прошлого, относится к умозрительным, а не эмпирическим наукам. Умозрительные науки имеют дело с сингулярными событиями в прошлом, не характеризующимися такой воспроизводимостью в настоящем, благодаря которой можно было бы осуществлять проверку. Теории эволюции и творения называют также теориями науки о происхождении (см. происхождение вселенной), а не операционной науки (науки о функционировании). Наука о функционировании мироздания есть наука эмпирическая; она занимается тем, как мироздание функционирует сейчас. Она изучает регулярные и воспроизводимые явления. её утверждения можно проверить, повторяя наблюдения или эксперимент. Её основополагающие принципы – это наблюдаемость и воспроизводимость. Микроэволюция является примером совершенно законной доктрины в науке о функционировании, особенно в аспекте её связи с генетикой.

Поскольку наука о происхождении занимается сингулярными событиями в прошлом, она ближе к юриспруденции. Прошлые события возникновения Вселенной и первой жизни учёными не наблюдались и не могут быть воспроизведены. Их необходимо реконструировать, рассматривая имеющиеся свидетельства. Точно так же, как учёный-криминалист пытается по физическим свидетельствам реконструировать обстоятельства убийства, представитель науки о происхождении пытается по имеющимся свидетельствам реконструировать обстоятельства возникновения Вселенной, первой жизни и новых форм жизни.

Принципы науки о происхождении. Вместо наблюдения и воспроизведения явления представители науки о происхождении обращаются к принципу причинности и принципу аналогии. Принцип причинности (см. первичные принципы; принцип причинности), лежащий в фундаменте современной науки и всякого рационального мышления, утверждает, что каждое событие имеет соответствующую причину. Принцип аналогии (или единообразия) в науке утверждает, что настоящее является ключом к прошлому. Или, говоря точнее, причины, которые в настоящем порождают определённого рода следствия, аналогичны причинам, которые порождали сходные следствия в прошлом.

Два типа причинности. Причины делятся на две основные категории: естественные причины и разумные причины. Разумные причины иногда называют первичными, а естественные – вторичными. Большинство естественных наук устанавливает естественные причины с помощью законов физики или химии. Другие науки, однако, имеют дело с разумными причинами. Например, археология занимается разумными причинами появления материальных следов древних культур. Астрономы в программе SETI (Search for Extra Terrestial Intelligence – «Поиск внеземного разума») направляют свои радиотелескопы в дальний космос, надеясь получить послание от разумных существ. Представители обеих этих наук убеждены, что сумеют определить, когда они столкнутся со следствиями разумных причин, благодаря тому что разум оставляет особые следы на всём, что им произведено. Например, существует очевидная разница между случаем, когда «алфавитная» вермишель просто рассыпана по столу, и тем случаем, когда эти «буквы» образуют надпись: «Том, убери мусор. Мама». Тех, кто верит в существование разумной причины происхождения Вселенной, возникновения первой жизни и образования новых её форм, называют «креационистами». Тех, кто верит, что всё это можно объяснить чисто естественными, а не разумными причинами, называют «эволюционистами». «Теистические эволюционисты» пытаются осуществить синтез обоих этих взглядов.

Три главные темы полемики разделяют креационистов и эволюционистов в вопросах происхождения: 1) происхождение Вселенной (см. эволюция космическая), 2) происхождение первой жизни (см. эволюция химическая), 3) происхождение человека. Историческое название этих процессов – «космогония, биогония и антропогония» (см. эволюция биологическая: недостающие звенья), в отличие от «космологии, биологии и антропологии» в науке о функционировании.

Происхождение новых форм жизни. Натуралистическое объяснение появления новых форм. Новые формы жизни возникают либо вследствие естественных, либо вследствие сверхъестественных (разумных) причин. Одной из величайших заслуг Дарвина в науке об эволюции является его указание на аналогию между искусственной селекцией и естественным отбором в природе. Этот принцип естественного отбора стал характерным признаком теории эволюции благодаря тому, что он указывает на механизм, который способен объяснить появление новых форм жизни без апелляции к сверхъестественным причинам.

Дарвин осознавал, что аналогия между селекционерами и природой имеет серьёзные недостатки, однако надеялся, что изменения, которых люди способны добиться за несколько поколений, за несколько сотен поколений могут произойти в природе. Тем не менее фактор времени – не единственное, что ослабляет эту аналогию. Э. С. Рассел (Russell) писал:

Достойно сожаления, что Дарвин вообще ввёл в оборот выражение «естественный отбор», так как оно только способствовало возникновению дополнительной путаницы в представлениях. Разумеется, Дарвин сделал это потому, что пришёл к своей теории, изучая результаты селекции, осуществляемой человеком при разведении домашних животных и культурных растений. Здесь употребление этого выражения совершенно законно. Но действия человека при селекции не аналогичны действию «естественного отбора», а почти полностью ему противоположны [...] У человека есть при этом некая потребность или цель; у «естественного отбора» ничего подобного быть не может. Человек подбирает особей для скрещивания, основываясь на таких их качествах, которые хотел бы закрепить или улучшить. Он опекает их и их потомство всеми имеющимися в его распоряжении средствами, тем самым защищая их от действия естественного отбора, который быстро бы уничтожил многих уродцев; человек продолжает свою активную и целенаправленную селекцию из поколения в поколение, пока не достигнет, если это вообще возможно, своей цели. Ничего подобного не происходит и не может происходить при слепом процессе дифференцированного вымирания и дифференцированного выживания, который мы ошибочно называем «естественным отбором» (цитируется в Moore, 124).

Свидетельства в летописи ископаемых останков. Очень редко полностью осознают, что единственные реальные свидетельства «за» или «против» эволюции можно найти только в летописи ископаемых останков. Любой другой довод в пользу эволюции основан на том, что могло бы происходить. Только в летописи ископаемых останков есть примеры того, что действительно произошло. Дарвин тоже осознавал эту проблему и писал в своём «Происхождении видов»: «Почему же тогда каждая геологическая формация и каждый геологический слой не наполнены такими промежуточными звеньями? Геология, безусловно, не выявляет ни одну из таких плавно изменяющихся цепей органической жизни, и это, вероятно, – самое очевидное и серьёзное возражение, которое можно выдвинуть против моей теории» (Darwin, Origin of Species, 280).

За полтора столетия, прошедших после этого высказывания Дарвина, ситуация изменилась только в худшую для его теории сторону. Известный палеонтолог из Гарварда Стивен Джей Гулд признаёт, что «крайняя редкость переходных форм в летописи ископаемых останков продолжает быть профессиональным секретом палеонтологии. Эволюционные деревья, которые украшают наши учебники, имеют реальные данные только на концах и в узлах своих ветвей; всё остальное – лишь интерполяция, пусть и разумная, но не основанная на находках ископаемых останков» (Gould, 14). Элдредж и Таттерсалл (Tattersall) согласны с ним, указывая: «Наши ожидания до такой степени окрашивают наше восприятие, что единственный наиболее очевидный факт, относящийся к биологической эволюции, – неизменность – крайне редко, если вообще когда-нибудь, встраивается в чьи бы то ни было научные представления о том, как в действительности развивалась жизнь. Если в науке и существует миф, то он состоит в том, что эволюция есть процесс постоянных изменений» (Eldredge, 8).

Что же подразумевает летопись ископаемых останков? Эволюционисты, такие как Гулд, сейчас соглашаются с тем, что креационисты, от Луи Агассиса (Agassiz) до Дуэйна Гиша (Gish), говорили всегда, а именно, что для летописи ископаемых останков характерны две особенности, которые никак не согласуются с представлениями о плавном развитии:

1) Стабильное существование. Большинство видов в момент своего появления в летописи ископаемых останков выглядят примерно так же, как в момент своего исчезновения; морфологические изменения весьма ограниченны и не имеют выраженной тенденции.

2) Внезапное появление. В любом ареале обитания вид не возникает постепенно; он появляется сразу, уже полностью сформировавшимся (Gould, ibid., 13–14).

То есть не существует реальных данных о том, чтобы какая-либо форма жизни преобразовалась в совершенно другую форму. Эти две особенности, явно не свидетельствующие в пользу классической теории эволюции, вызывают, однако, некоторые затруднения и у креационистов.

Некоторые креационисты говорят, что в летописи ископаемых останков нашли своё отражение лишь разрозненные осколки, далеко не полностью сохранившиеся после великого потопа, либо потому, что некоторые животные были лучше приспособлены, чтобы спастись от воды, либо из-за гидродинамической сортировки при оседании останков на дно. Такие учёные сосредотачиваются на имеющихся свидетельствах сравнительной молодости Земли, так как убеждены, что творение заняло в самом буквальном смысле семь двадцатичетырёхчасовых периодов и что в первых родословиях Книги Бытие нет длительных перерывов.

Другие учёные, которых называют «креационистами древней Земли», считают, что Земля не обязательно существует всего несколько тысяч лет. Эта группа усматривает в летописи ископаемых останков свидетельства того, что творение было завершено за ряд стадий, и каждая смена содержимого в геологических пластах указывает на новый момент прямого творения. Сначала появились беспозвоночные, после чего природа долгое время находилась в равновесии, вплоть до нового взрыва творения. Потом появились рыбы, а затем и амфибии, пока наконец не был создан человек. Такой взгляд согласуется с летописью ископаемых останков, однако среди креационистов нет единого мнения по поводу возраста Земли. Этот вопрос горячо дебатируется, впрочем, обе стороны согласны, что данные палеонтологии скорее подтверждают теорию творения, чем теорию эволюции.

Некоторые эволюционисты пытались интерпретировать летопись ископаемых останков, опираясь на идею «прерывающегося равновесия». Такие учёные утверждают, что скачки в летописи ископаемых останков соответствуют реальным катастрофам, при которых происходили внезапные грандиозные изменения существующих видов. Таким образом, эволюция совершается не постепенно, а прерывается внезапными скачками от одной стадии к следующей. Эта теория подверглась критике в связи с полным отсутствием свидетельств о механизме действия вторичных причин, необходимых для того, чтобы такие внезапные перемены в формах жизни стали возможны. Похоже, данная теория основывается единственно на отсутствии переходных форм среди ископаемых останков. Она также расходится с Дарвином, который трактовал свидетельства о резких скачках как свидетельства в пользу теории творения. А объяснять перерывы равновесия как результат действия первичной причины – означает опасно близко подойти к взглядам креационистов.

Свидетельство рудиментарных органов. Эволюционисты в поддержку своих взглядов указывают на наличие у человека «рудиментарных органов». Утверждается, что, поскольку в человеческом теле есть органы, полезная функция которых неизвестна, они, надо полагать, остались от древней, животной стадии, когда такая функция у них была. Тот факт, что рудиментарные органы можно удалить без видимого вреда для организма, указывает, что они бесполезны. Аппендикс, ушные мышцы и «третье веко» (мигательная перепонка) относятся к этой категории.

Тем не менее только из того, что функции этих органов неизвестны, ещё не следует, что таковых не существует. Так как научное знание финитно и прогрессирует, могут существовать функции, о которых наука просто ещё не знает. То, что рудиментарные органы можно удалять без видимого вреда для организма, ничего не значит. Возможно, в этом случае утрату как-то компенсируют другие органы. Кроме того, не исключено, что при этом наносится вред, который трудно обнаружить. Некоторые органы, такие как миндалины, могут быть важнее всего на ранних стадиях развития организма, скажем, в раннем детстве, когда они помогают сопротивляться болезням. А такой орган, как почку или лёгкое, можно удалить без серьёзного вреда для здоровья, хотя у них определённо есть своя функция.

Существенно, что перечень рудиментарных органов уменьшился по объёму от приблизительно сотни в то время, когда эта идея была впервые выдвинута, до полудюжины в наши дни. Имеются также подозрения о предназначении некоторых таких органов. Аппендикс может способствовать пищеварению и повышать сопротивляемость организма болезням. У кроликов аппендикс очень велик, и не исключено, что для абсолютных вегетарианцев их аппендиксы тоже имеют большое значение. Ушные мышцы в холодном климате помогают защищаться от холода. «Третье веко», то есть мигательная перепонка, нужно людям для того, чтобы отсеивать инородные объекты, попадающие в глаз. «Хвост» или копчик нужен для того, чтобы удобнее было сидеть. Железы внутренней секреции, некогда считавшиеся рудиментарными органами, сейчас расцениваются как очень важные, поскольку производят гормоны. Тимус, как оказалось, активно участвует в защите организма от болезней.

Даже если некоторые органы действительно представляют собой «пережитки прошлого», предшествующей стадии развития, это ещё не свидетельствует об эволюции. Они могли сохраниться с раннего периода существования рода человеческого, а не достаться нам от животных предков человека. Можно даже сказать, что утрата органом своей функции указывает не на то, что мы эволюционируем, а на то, что мы регрессируем – утрачиваем некоторые органы и способности. Это полная противоположность эволюции.

Свидетельство генетического кода. Как полагают креационисты, для эволюционных изменений существуют реальные ограничения, обусловленные структурой генетического кода, имеющегося у каждого живого существа. Различия в рамках этих структур указывают на отдельный акт творения для каждой важнейшей категории или формы живых существ. Каждая новая форма жизни начинала существовать благодаря разумному воздействию, которое настраивало генетическую информацию в соответствии с функциями. Так же, как различные последовательности букв образуют слова, различные последовательности нуклеотидов в молекулах ДНК определяют различные биологические виды. Коль скоро требуется разум для того, чтобы создать «Короля Лира» из набора слов, имеющихся в словаре, то разум требуется и для того, чтобы подобрать и рассортировать генетическую информацию, определяющую всё       разнообразие биологических видов, образующих в природе взаимосвязанную систему.

Внезапность появления этих видов подкрепляет аргументацию о том, что для формирования такой высокоорганизованной структуры был необходим сверхъестественный разум. В соответствии с принципом единообразия, это есть наиболее правдоподобный ответ на проблему происхождения. Таким образом, самой трудной проблемой для эволюционистов являются не пресловутые «недостающие звенья», а объяснение, как могли возникать сложные новые системы генетической информации.

Свидетельство, следующее из специфической сложности структуры. Чрезвычайно сложной была уже не только первая живая клетка, но сложны и высшие формы жизни, причём они гораздо сложнее. Если генетическая информация одноклеточного живого существа по объёму превосходит «Британскую энциклопедию», то для человеческого мозга информации требуется больше, чем найдётся во всей библиотеке Конгресса. Коль скоро потребовалась разумная причина для появления первых простейших форм жизни, то причина появления человека должна была быть уж никак не менее разумной.

Сложность форм жизни всегда была важнейшей проблемой для эволюционистов. Она равносильна лишь такой же проблеме, возникающей при анализе происхождения первой жизни (см. эволюция химическая). Аналогия с селекцией, используемая для иллюстрации того, как это могло происходить естественным путём, предполагает огромную дозу разумного вмешательства, которое в теории эволюции отрицается. Селекционеры действуют в соответствии с разумным планом, поощряя специфические наследственные изменения. В информационном аспекте это есть переход от состояния сложной структуры ДНК к состоянию ещё более сложной или, по крайней мере, более специфически сложной структуры. Это всё равно, что изменить фразу

«У неё светлые волосы»

на более сложную:

"Её золотистые локоны сияли в рассветных лучах».

Это возрастание информации, закодированной в цепочках ДНК, требует разумного вмешательства с такой же бесспорностью, с какой требует его первоначальное кодирование информации для возникновения первой жизни. В самом деле, если аналогия Дарвина доказывает хоть что-то, она доказывает необходимость разумного вмешательства для появления новых форм жизни. Принцип единообразия с неизбежностью приводит нас к такому заключению, коль скоро мы осознаём, что должны рассуждать в рамках науки о происхождении, а не науки о функционировании.

Свидетельство, следующее из системности изменений. Макроэволюционное развитие требует крупномасштабных изменений при переходе от одного типа организмов к другому. Эволюционисты утверждают, что это происходит постепенно и за долгое время. Одно из серьёзнейших возражений на эту точку зрения состоит в том, что все функциональные изменения при переходе от одной системы к другой должны быть одновременными (см. Denton, 11). Например, в автомашине можно делать мелкие изменения постепенно и за долгое время, не изменяя основы её конструкции. Можно постепенно изменить форму крыльев, их цвет и отделку кромки. Но если увеличить высоту цилиндров, одновременно придётся менять шатуны, коленвал и радиатор. Иначе новый двигатель не будет работать.

Точно так же, для перехода от рыбы к рептилии или от рептилии к птице требуются существенные изменения во всей структуре организма. Все эти изменения должны происходить одновременно, иначе потребность насыщать кровь кислородом не будет удовлетворяться степенью развития лёгких, производительностью верхних и нижних дыхательных путей, уровнем автономных дыхательных рефлексов в нервной системе, силой дыхательной мускулатуры и характеристиками слизистых оболочек. Постепенная эволюция на такое не способна.

Формулируя то же самое утверждение в терминах генетического кода: нельзя посредством малых постепенных изменений простого генетического кода перейти к более сложной молекуле ДНК, обходясь без радикальных одновременных изменений, и тем более на пути случайных мутаций. Путём малых случайных изменений фразы «у Мэри был ягнёнок малый...» никогда не получить текст «Короля Лира», даже если располагать всеми остальными буквами алфавита и знаками препинания. Малые случайные изменения могут привести к фразе «у Мэри был ягнёнок чалый». Потом «в Мэри был ягнёнок чалый». А потом «в Мэри был огнёнок чалый». И «в Мэри пыл огнёнок чалый». После каждого единичного изменения фраза только портится. От «Короля Лира» это очень далеко, и не в ту сторону. Только разумное существо сможет составить из букв данного алфавита «Короля Лира» – одновременно и систематически сформировав их новую последовательность.

В английском алфавите двадцать шесть букв; в генетическом алфавите их только четыре, однако метод передачи информации с помощью последовательности букв остаётся тем же самым. Специалист по теории информации Губерт Йокки подчёркивает: «Важно понять, что мы не рассуждаем по аналогии. Гипотеза упорядоченной последовательности приложима непосредственно к структуре белков и генетическому тексту в такой же мере, как к письменной речи, и с математической точки зрения все операции идентичны» (Yockey, 16). Оказывается, что одна цепочка ДНК несёт столько же информации, сколько её содержится в одном томе энциклопедии.

Каждая новая форма жизни имеет свой собственный, уникальный код, который, хотя использует те же буквы, что и все остальные, существенно отличается содержанием передаваемого сообщения. Можно употреблять те же самые слова и выражать ими совершенно иной смысл. Поэтому довод эволюционистов о большом сходстве слов в коде обезьяны и человека не доказывает их происхождение от общего предка. Два предложения «Ты меня любишь» и «Любишь ты меня? » состоят из одних и тех же слов, но имеют совершенно разный смысл. В меру своей изобретательности каждый может написать целый абзац (а то и целую книгу), где одни и те же предложения будут выражать разный смысл. Самый примитивный пример мог бы выглядеть так:

Джон тащился от Мэри [плелся домой]. Хотя Мэри бегала за Джоном [уходя, он что-то забыл], их пути разошлись [она его не догнала, поскольку Джон отправился другой дорогой].

Сравним этот текст с текстом, состоящим из тех же самых предложений, которые имеют другой смысл:

Джон тащился от Мэри [восхищался ею]. Хотя Мэри бегала за Джоном [испытывала симпатию к нему], их пути разошлись [жизнь повела их разными дорогами, и они больше не встречались].

Значительное сходство генетической информации у обезьяны и человека абсолютно ни о чём не говорит. Вся разница состоит в том, каким образом складываются воедино разрозненные кусочки мозаики. Вот собственное свидетельство одного из эволюционистов: «Если мы займёмся попытками установить последовательные эволюционные ряды, мы не сможем обнаружить ожидаемых нами линейных цепочек, ведущих от примитивных форм к развитым». Фактически, «вместо прогрессии нарастающих различий, каждая последовательность позвоночных развивается в равной удалённости [например] от цитохромной последовательности налимов». Итак, «в этом и бесчисленном множестве других сравнений выявляется невозможность выстраивания аминокислотных последовательностей в макроэволюционный ряд, соответствующий ожидаемым переходам от рыб к амфибиям, к рептилиям, к млекопитающим» (Thaxton, 139–40).

Заключение. Сейчас, когда мы располагаем новыми данными о природе Вселенной, об информации, содержащейся в молекулах ДНК, а также дополнительными палеонтологическими свидетельствами, следующие слова Агассиса звучат даже громче, чем в 1860 г., когда они были высказаны:

[Дарвин] упустил из виду одну особенность, самую поразительную и самым решительным образом влияющую на целое, а именно, тот факт, что вся Природа пронизана свидетельствами о мысли, вполне соответствующей умственным операциям нашего собственного разума и, следовательно, постижимой для нас, как мыслящих существ, и не объяснимой ни на какой иной основе, кроме того, что своим существованием она указывает на действие разума; и любая теория, игнорирующая этот элемент, не может знать истину о природе [Agassiz, 13].

Существует две точки зрения на происхождение новых форм жизни. В одной принимается, что всё появилось вследствие естественных причин; при противоположном взгляде предполагается сверхъестественная (разумная) причина. Самые весомые свидетельства подтверждают вторую точку зрения.

Библиография:

L. Agassiz, «Agassiz: Review of Darwin’s Origins...», series 2. vol. 30, (30 June 18601.

M. J. Behe, Darwin's Black Box.

W. R. Bird, The Origin of Species Revisited, 2 Vols.

C. Darwin, On the Origin of Species.

R. Dawkins, River Out of Eden.

→ The Blind Watchmaker.

M. Denton. Evolution: A Theory In Crisis.

N. Eldredge, The Myths of Human Evolution.

N. L. Geisler, Is Man the Measure?, chap. 11.

→ Origin Science, chapter 7.

D. Gish, Evolution: The Fossils Say No.

S. J. Gould, «Evolution’s Erratic Pace», NH, 1972.

P. Johnson, Darwinism on Trial.

→ Reason In the Balance.

M. Lubenow, Bones of Contention.

J. Moore. The Post Darwinian Controversies.

C. Thaxton, et al., eds., Of Pandas and People.

H. P. Yockey, «Self-Organization, Origin of Life Scenarios, and Information Theory», JTB, 1981.

(MISSING LINKS. EVOLUTIONARY)

Эволюционисты верят в общность происхождения всех растений и животных, причисляя к последним и род человеческий. Эта теория макроэволюции (см. эволюция; эволюция биологическая) включает в себя тот тезис, что все высшие формы жизни эволюционировали из её низших форм путём малых изменений за многие миллионы лет. Однако эволюционисты признают, что летопись ископаемых останков, изучаемая палеонтологией, не указывает на такие цепочки форм жизни, которые бы плавно менялись в надлежащей временной последовательности. Эти переходные формы, которые должны были сохраниться в виде ископаемых останков, но на деле отсутствуют, называются «недостающими звеньями» эволюционной цепи.

Сам отец современной эволюционной теории Чарлз Дарвин признавал, что это серьёзная проблема, когда писал в своём «Происхождении видов»: «Почему же тогда каждая геологическая формация и каждый геологический слой не наполнены такими промежуточными звеньями? Геология, безусловно, не выявляет ни одну из таких плавно изменяющихся цепей органической жизни, и это, вероятно, – самое очевидное и серьёзное возражение, которое можно выдвинуть против моей теории» (Darwin, On the Origin of Species, 152). Разумеется, Дарвин надеялся, что в конце концов будет найдено достаточно таких «недостающих звеньев», чтобы подтвердить теорию, которую он называл «теорией эволюции» в противоположность «теории творения» (ibid., 285, 435, 437).

За полтора столетия, прошедших после этого высказывания Дарвина (1859), были обнаружены миллионы ископаемых останков. Однако «недостающих звеньев», необходимых для подтверждения его теории, среди них не было. Фактически, относительно некоторых видов, считавшихся переходными формами, в итоге было установлено, что они не являются промежуточными звеньями, так что летопись ископаемых останков сегодня оказалась даже более скудна, чем во времена Дарвина! Известный палеонтолог из Гарварда Стивен Джей Гулд признаёт, что «крайняя редкость переходных форм в летописи ископаемых останков продолжает быть профессиональным секретом палеонтологии. Эволюционные деревья, которые украшают наши учебники, имеют реальные данные только на концах и в узлах своих ветвей; всё остальное – лишь интерполяция, пусть и разумная, но не основанная на находках ископаемых останков» (Gould, 14).

Нильс Элдредж соглашается с ним, рассуждая так: «Наши ожидания до такой степени окрашивают наше восприятие, что единственный наиболее очевидный факт, относящийся к биологической эволюции, – неизменность – крайне редко, если вообще когда-нибудь, встраивается в чьи бы то ни было научные представления о том, как в действительности развивалась жизнь. Если в науке и существует миф, то он состоит в том, что эволюция есть процесс постоянных изменений» (Eldredge, 8).

Гулд честно признаёт, что для истории большинства ископаемых видов характерны две особенности, которые никак не согласуются с представлениями о плавном развитии:

1) Стабильное существование. У большинства видов не проявляется выраженной направленности изменений за время их пребывания на Земле. В момент своего появления в летописи ископаемых останков они выглядят примерно так же, как в момент своего исчезновения; морфологические изменения обычно весьма ограниченны и не имеют выраженной тенденции.

2) Внезапное появление. В любом ареале обитания вид не возникает постепенно, путём плавного изменения его предшественников; он появляется сразу, «уже полностью сформировавшимся» (Gould, 13–14). Итак, честнее будет сказать, что теория эволюции в том виде, как её понимал Дарвин, не получила подтверждения из единственно достоверного источника сведений о том, что действительно произошло, – летописи ископаемых останков.

Объяснения «недостающих звеньев». Хотя неудачные поиски «недостающих звеньев» обескураживают эволюционистов, мало кто из них отказался от своей теории по этой причине. Вместо этого они выдвигают различные объяснения:

Некоторые переходные формы, подтверждающие теорию эволюции, существуют среди ископаемых останков, так что, возможно, будут найдены и другие. На ископаемых лошадей ссылаются в качестве примера существующей цепочки промежуточных форм.

В виде ископаемых останков сохраняется крохотная доля всех когда-либо живших животных. И лишь ничтожно малая доля ископаемых останков обнаружена исследователями. Таким образом, нам не следует рассчитывать, что будут найдены многие «недостающие звенья».

По самой своей природе переходные формы немногочисленны. Из-за этого их останки оказываются ещё большей редкостью.

У многих видов есть мягкие ткани, которые с лёгкостью разрушаются и не сохраняются среди останков.

Многие эволюционисты верят в модель «прерывающегося равновесия», согласно которой эволюция происходит быстрее, чем думали раньше. В летописи ископаемых останков имеют место скачки. Утверждается, что эволюция больше похожа на мяч, скачущий по лестнице, а не закатывающийся на холм.

Были обнаружены критически важные звенья между приматами и человеком. К их числу относятся неандертальцы, синантропы, австралопитеки, Люси и другие.

Возражения против концепции недостающих звеньев. Возражения креационистов на такую защиту эволюционной теории строятся по нескольким линиям.

Даже если будут обнаружены цепочки плавно изменяющихся переходных форм, так что в прогрессии останется меньше недостающих членов, это ещё не станет доказательством теории эволюции. Сходство и прогресс не обязательно доказывают происхождение от общих предков; они могут указывать на общего Творца. Эволюционисты иногда говорят об эволюции самолёта или автомобиля от простейших моделей до самых современных, более сложных. Однако ни самолёт, ни автомобиль не эволюционировали за счёт природных сил, вызывающих малые изменения на протяжении очень долгого времени. В обоих случаях имело место разумное вмешательство извне, благодаря которому создавалась новая модель, похожая на предыдущие. Этот пример в действительности подтверждает представления креационистов об общем Создателе, а не эволюционное происхождение от общих предков.

В связи с этим возникает ещё одна проблема: различные формы жизни могут иметь сходство чисто внешнее или даже охватывающее базовые компоненты их генетического кода, однако принадлежать к совершенно разным системам. Точно так же, как требуется разум для того, чтобы создать «Короля Лира» из некоего набора слов языка, разум требуется и для того, чтобы отобрать и рассортировать генетическую информацию, определяющую разнообразие видов, которые сосуществуют в сбалансированной биосистеме.

Кроме того, генетический код одной формы жизни отличается от другой настолько же, насколько древний «форд» знаменитой модели Т отличается от «мерседеса». У них существуют черты базового сходства, но это совершенно разные системы. А системные изменения, чтобы система оставалась работоспособной, должны происходить одновременно; они не могут быть постепенными. То есть полностью новая система должна появляться как функционирующее целое. Однако одновременные системные изменения в уже функционирующем организме совместимы с идеей творения, а не эволюции. Можно постепенно и медленно делать небольшие изменения в автомобиле, не меняя его основную конструкцию. Можно постепенно менять форму крыльев, их цвет и отделку кромки. Но стоит только увеличить высоту цилиндров, и одновременно придётся менять шатуны, коленвал, радиатор и другие системы. Иначе новый двигатель не будет работать (Denton, 11). Точно так же, для перехода от рыбы к рептилии или от рептилии к птице требуются существенные одновременные изменения в каждой биологической системе организма. Постепенная эволюция на такое не способна. То же самое относится к гораздо более сложной системе генетического кода.

Сама концепция «недостающих звеньев» есть построение порочного круга для обоснования эволюционной теории. Данная аналогия подразумевает цепочку с некоторым количеством разрывов. Истинную же картину можно представить только как несколько звеньев с недостающей цепью. Существуют гигантские «разрывы» между главными формами жизни на каждом «уровне» предполагаемой эволюционной иерархии. Тем не менее вся эта аналогия с цепочкой исходит из допущения, что эволюционная «цепь» имеется в наличии и осталось лишь найти несколько её «звеньев». Это подгонка палеонтологических данных под продиктованную эволюционной теорией аналогию вместо изучения того, что реально содержится в летописи ископаемых останков. Непредвзятое изучение этой летописи указывает не на куски цепочки, а на различные базовые формы, которые появляются внезапно, одномоментно, уже в полностью законченном и функциональном виде, воспроизводятся в потомстве и остаются в основном неизменными на протяжении всей своей геологической истории. Это свидетельство указывает на разумного Творца.

Останков переходных форм в наши дни насчитывают меньше, чем во времена Дарвина. Дело в том, что многие формы, расцениваемые как переходные, таковыми не оказались. Примером здесь служит эволюция лошади. Даже эволюционисты признают, что предполагаемая прогрессия не есть непрерывная последовательность трансформаций. В некоторых случаях происходил регресс (например, количество рёбер у более древнего эогиппуса равно 18, а у более позднего орогиппуса – 15). Точно так же, количество рёбер у более древнего плиогиппуса равно 19, а у более поздней лошади Скотта – 18. Даже большинство эволюционистов не считает это доказательством эволюции. Самое маленькое (размером с собаку) животное в этой цепочке (эогиппус) – не лошадь, а горный барсук.

Среди немногих предполагаемых находок «недостающих звеньев» целакант (крупная кистепёрая рыба девонского периода) не является наполовину рыбой и наполовину рептилией. Это стопроцентная рыба. Никаких целакантов с развивающимися у них ногами никогда найдено не было. Фактически, эти обнаруженные исследователями рыбы живут сегодня, а выглядят точно так же, как их ископаемые предки, жившие 60 миллионов лет назад. Сходным образом, археоптерикса нельзя назвать наполовину птицей и наполовину рептилией. Другие древние птицы тоже, как и он, имели зубы. У некоторых современных птиц, например у страуса, есть когти на крыльях. У археоптерикса были полностью сформировавшиеся перья и крылья – органы, необходимые для полёта. Не является доказательством эволюции и способность приматов изготавливать простейшие орудия. Даже некоторые птицы и тюлени могут использовать различные предметы в качестве орудий. И приматы делают отнюдь не космические ракеты и компьютеры.

Открытие так называемых «недостающих звенев» между приматами и человеком не служит доводом в пользу макроэволюции (см. Lubenow).

С точки зрения логики, черты физического сходства между видами не доказывают их происхождение от общего предка. Альтернативное объяснение состоит в том, что у них был общий Творец, Который предназначил их для жизни в сходных условиях. Генетический анализ был бы единственным способом для доказательства связи. К сожалению, невозможно реконструировать генетическую структуру ископаемых останков. Причём главное значение имеет как раз то, что находится «под шляпой». А разрыв между мозгом приматов и человека огромен. И речь здесь идёт не только о размере мозга, но также о его сложности, способности к речевому общению, потенциале для создания произведений искусства и сложнейших механизмов.

Далее, некоторые костные останки, ранее широко разрекламированные в качестве промежуточных видов, в действительности таковыми не являются, что признают теперь даже эволюционисты. «Пилтдаунский человек», которого годами приводили в научных текстах и музеях в качестве главного примера такой переходной формы, оказался подделкой. «Человек из Небраски» был реконструирован по единственному найденному зубу, на самом деле оказавшемуся зубом вымершей свиньи. И всё же «человек из Небраски» на процессе Скоупса (Scopes; 1925) служил «вещественным доказательством» в пользу необходимости преподавать в общественных школах теорию эволюции. Костные останки синантропа исчезли. Кое-кто сомневается в их подлинности, основываясь на результатах изучения, полученных до того, как сами кости пропали. Одна из серьёзных проблем заключается в том, что это существо было убито острым предметом – для предка человека причина смерти весьма странная. Даже некоторые эволюционисты полагают, что австралопитек представляет собой орангутана. До настоящего времени не найдено останков ни одного примата, который после объективного научного анализа оставался бы серьёзным кандидатом на роль родственника человека. Несмотря на предполагаемые генетические различия, неандертальцы обладали мозгом большего объёма, чем у современных людей, и оставили свидетельства о своих религиозных обрядах – а такое поведение, как правило, ассоциируют с существами разумными и нравственными. Ввиду таких примеров есть основания сомневаться и в других фрагментарных находках. Сутулость «человека из Пилтдауна» была объяснена деформациями скелета, возникавшими из-за авитаминоза у обитателей пещер, слишком мало бывавших на солнце.

Даже если будут открыты другие приматы, морфологически сходные с людьми, это не будет означать, что они подобны нам в духовном отношении. Кроме строения и формы тела, человек характеризуется наличием разума и души (см. бессмертие). Человек обладает рефлективным самосознанием, уникальным для живых существ, наделён способностью к речи с её грамматически правильной структурой. И главное, человеку присущи религиозное сознание и поведение; приматы на это не способны. При всех попытках указывать на физическое сходство между приматами и человеком для обоснования теории эволюции упускается из виду огромная пропасть, отделяющая животное царство от человека, созданного по образу и подобию Божию (Быт. 1:27).

Библиография:

W. R. Bird, The Origin of Species Revisited, 2 vols.

C. Darwin, On the Origin of Species.

M. Denton, Evolution: A Theory In Crisis.

N. Eldredge, The Myths of Human Evolution.

N. L. Geisler, Is Man the Measure?, chap. 11.

→ Origin Science (chap. 7).

D. Gish, Evolution: The Fossils Say No.

S. J. Gould, «Evolution's Erratic Pace» // Natural History (19721.

A. Johnson, Darwinism on Trial.

M. Lubenow, Bones of Contention.

J. Moore, The Post Darwinian Controversies.

C. Thaxton, et al., eds., Of Pandas and People.

(EVOLUTION, COSMIC)

Вселенная либо имела своё начало, либо не имела. Если начало у неё было, то оно было либо обусловленным причиной, либо беспричинным. Если оно было обусловлено причиной, то какого рода причиной могло бы объясняться появление всего сущего?

Вечная Вселенная. Традиционным убеждением специалистов по космической эволюции было убеждение в том, что Вселенная, в той или иной форме, существовала всегда. Материя вечна. Главным научным обоснованием здесь служило Первое начало термодинамики (см. законы термодинамики), гласящее, что «энергия не может ни создаваться, ни уничтожаться».

Креационисты возражали, что это неправильное понимание Первого начала, которое следовало бы формулировать так: «Фактическое количество энергии во Вселенной остаётся постоянным». В отличие от неверной трактовки Первого начала, это утверждение основано на научных наблюдениях относительно того, что происходит в действительности, а не выражает догматических философских домыслов о том, что может быть и чего не может. Не существует научных свидетельств того, что Вселенная вечна.

Фред Хойл (Hoyle) выдвинул свою модель стационарного состояния, чтобы избежать теистических выводов. В ней утверждается, что во Вселенной постоянно рождаются атомы водорода, чем компенсируется исчерпание в ней полезной энергии. Подразумевается также, что эти постоянно рождающиеся атомы водорода появляются «из ничего». Эта гипотеза имеет ряд фатальных для неё дефектов. Нет никаких научных данных о том, чтобы подобное событие хоть когда-нибудь происходило. И потом, такое событие противоречило бы принципу причинности (см. принцип причинности), утверждающему, что у каждого события должна быть адекватная причина. Креационисты сразу указывают, что только Творец мог бы быть адекватной причиной для возникновения новых атомов водорода «из ничего» (см. творение: различные взгляды).

Приверженность такого рода взглядам, как модель стационарного состояния или доктрина вечности материи, дорого обходится учёным, поскольку и в том, и в другом случае нарушается фундаментальный научный закон – принцип причинности. Обе упомянутых позиции требуют от учёного веры в то, что определённые события происходят без причины. Даже великий скептик Дэвид °Юм сказал: «Никогда я не выдвигал такой абсурдной посылки, будто бы хоть что-то может появиться без причины» (Hume, 1.187). И все же эта абсурдная посылка принимается учёными, сама профессия которых существует за счёт принципа причинности. Если Вселенная в целом беспричинна, почему мы должны верить, что её части обусловлены своими причинами? Если все части имеют свои причины, то на основе какого свидетельства можно предположить, что целое беспричинно? В принципе причинности нет ничего, что могло бы подтвердить такой вывод.

Некоторые приверженцы космической эволюции отстаивают ту или иную разновидность теории пульсаций, согласно которой Вселенная коллапсирует, а затем снова начинает расширяться, и так до бесконечности. Однако нет никаких данных о том, что существует достаточно материи, чтобы посредством гравитационных сил остановить, а затем и стянуть вплоть до коллапса нашу расширяющуюся Вселенную хотя бы один раз. Более того, эта гипотеза вступает в противоречие со Вторым началом термодинамики, которое указывает, что Вселенная, даже если будет взрываться ещё несколько раз, в конце концов, подобно прыгающему мячику, исчерпает запас энергии (см. теория большого взрыва).

Вселенная, имеющая своё начало. Креационисты могут предложить свидетельство того, что Вселенная не вечна и имела свою первопричину. Роберт Джастроу, основатель и бывший директор Годдардовского института космических исследований (Goddard Institute for Space Studies) при НАСА (Национальная администрация аэронавтики и космических исследований) хотя сам и не является теистом, однако собрал соответствующие свидетельства в своей книге «Бог и астрономы» (God and the Astronomers). Джастроу указывает на три линии таких свидетельств – это разбегание галактик, начала термодинамики и эволюция звёзд – доказывающих, что Вселенная имела своё начало (Jastrow, 111). Отметим, что мы, коль скоро говорим о переходе от отсутствия материи к её существованию, очевидным образом имеем дело с неповторимыми событиями, которыми должна заниматься наука о происхождении.

Второе начало термодинамики. Самой, возможно, значимой линией свидетельства является Второе начало термодинамики. Согласно этому закону, «количество полезной энергии во Вселенной уменьшается». Или, в иной формулировке: «В замкнутой изолированной системе количество полезной энергии не возрастает». Или: «Материя, предоставленная самой себе, стремится к хаосу». Вне зависимости от того, как мы его сформулируем, это начало показывает, что в вечной Вселенной полезная энергия исчерпалась бы и наступило состояние полного хаоса. Поскольку это ещё не так, у Вселенной должно было быть начало.

Первое начало термодинамики указывает, что фактическое количество энергии во Вселенной остаётся постоянным – оно не меняется. А Второе начало термодинамики говорит нам, что количество полезной энергии в любой замкнутой системе (каковой является и Вселенная в целом) не возрастает. Всё стремится к хаосу, и Вселенная со временем деградирует. Так вот, если общее количество энергии остаётся постоянным, но запас полезной энергии у нас исчерпывается, значит, начинали мы не с бесконечного количества энергии. Бесконечный запас исчерпать невозможно. А это значит, что Вселенная конечна и всегда была конечной. Её существование не может простираться в прошлое до бесконечности. Итак, она должна была иметь своё начало. А имея своё начало, она должна была иметь и свою причину, так как каждое событие имеет соответствующую причину (см. принцип причинности).

Разбегание галактик. Учёные утверждают, что Вселенная не существует просто и неизменно, совершая своё равномерное движение из вечности в вечность. В действительности всё выглядит так, как будто галактики разбегаются из центральной точки своего возникновения; причём в прошлом расширение шло быстрее, чем сейчас. Вглядываясь в дали космоса, мы также вглядываемся в дали прошлого. Мы видим космические объекты такими, какими они были много лет назад, когда испустили дошедший до нас свет. Излучение от звезды, удалённой от нас на 7 миллионов световых лет, показывает, где она находилась и как выглядела 7 миллионов лет назад. Алан Сэндидж (Sandage), используя 200-дюймовый телескоп, собрал информацию о 42 галактиках, проникая в космос на добрые 6 миллиардов световых лет от нас. Его измерения показывают, что Вселенная в прошлом расширялась быстрее, чем в наши дни. Этот результат служит ещё одним подтверждением теории о том, что Вселенная начала своё существование со взрыва (Jastrow, God and the Astronomers, 95).

Фоновое реликтовое излучение. Третьей линией свидетельства о том, что Вселенная имела начало, служит явление фонового реликтового радиоизлучения, которое приходит отовсюду. Сначала это явление приняли за неисправность аппаратуры или наводки. Но дальнейшие исследования показали, что «помеха» исходит отовсюду – в самой Вселенной осталось слабое излучение от какой-то давней катастрофы, которая могла выглядеть наподобие исполинского огненного шара. Джастроу утверждает:

Никаких иных объяснений, кроме Большого взрыва, для этого исполинского излучающего шара до сих пор не найдено. Последний довод, убедивший уже практически каждого Фому неверующего, состоял в том, что излучение, которое обнаружили Пензиас (Penzias) и Вильсон (Wilson), по своему распределению энергии между колебаниями с различной длиной волн в точности соответствовало предполагаемому излучению при температурах грандиознейшего взрыва. Сторонники стационарной Вселенной отчаянно пытались найти альтернативное объяснение, но так в этом и не преуспели [ibid., 5].

Открытие больших масс материи. С тех пор как Джастроу писал о трёх линиях свидетельства о начале Вселенной, была обнаружена и четвёртая такая линия. Согласно предсказаниям теории Большого взрыва, должны были существовать значительные количества материи, ассоциированной с изначальным, породившим Вселенную взрывом, однако их не удавалось обнаружить вплоть до 1992 года. Астрономы с помощью орбитального телескопа «Хаббл» обнаружили ту самую массу материи, которую предсказывала космологическая теория Большого взрыва. Итак, разносторонние свидетельства чрезвычайно убедительно доказывают тот факт, что Вселенная имела своё начало.

Причина мироздания. Если Вселенная не вечна, а начала существовать в какой-то момент, то, как требует принцип причинности, она должна была иметь свою причину. Ведь всё, что начинает существовать, имеет свою причину. Следовательно, была причина и у Вселенной.

С точки зрения логики, если мы ищем причину, которая существовала до того, как начала существовать Вселенная (природа), мы ищем сверхъестественную причину. Даже Джастроу, убеждённый агностик, сказал не более и не менее как следующее: «Существование того, что я, как и любой другой человек, назвал бы действием сверхъестественных сил, является теперь, насколько я знаю, научно доказанным фактом» (ibid., 15, 18). Поскольку он рассуждает с точки зрения науки о функционировании мироздания, он, по всей видимости, имеет здесь в виду, что не существует вторичных причин, которые могли бы объяснить происхождение Вселенной. Однако мы, осознавая, что это вопрос науки о происхождении, можем постулировать существование сверхъестественной первичной причины, которая, надо полагать, и будет наиболее правдоподобным ответом на этот вопрос.

Заключение. Джастроу красочно формулирует суть проблемы, с которой сталкиваются приверженцы космической эволюции. Он заканчивает свою книгу словами:

Для учёного, который жил верой в могущество разума, эта история кончается словно ночной кошмар. Он преодолел горные хребты невежества; он приступил к покорению величайшей вершины; взобравшись наконец на последний уступ, он встречается с компанией богословов, которые сидят там уже не одно столетие [ibid., 105–6].

Альберт Эйнштейн (Einstein), которого свидетельства того, что мироздание имело начало, привели в замешательство, говорил о своём желании «узнать, как Бог создал этот мир. Меня не интересуют те или другие феномены, спектры тех или иных элементов. Я хочу понять Его мысли; остальное есть детали» (цитируется в Herbert, 177).

Библиография:

W. L. Craig, The Kalam Argument for the Existence of God.

F. Heeren, Show Me God.

N. Herbert, Quantum Reality – Beyond the New Physics.

D. Hume, The Letters of David Hume, Vol. 1.

M. D. Lemonick, «Echoes of the Big Bang», Time. 4 May 1993.

R. Jastrow, «A Scientist Caught between Two Faiths», CT, 6 August 1982.

→ God and the Astronomers.

H. Ross, The Fingerprint of God.

E. Whittaker, The Beginning and End of the World.

(EVOLUTION, THEISTIC)

Определение. Говоря в широком смысле, концепция теистической эволюции есть вера в то, что Бог использовал эволюцию в качестве Своего инструмента для создания разнообразных форм физической жизни на нашей планете, в том числе человеческой жизни. Существует, однако, несколько концепций эволюции, которая, как предполагается, происходила при участии Бога. В самом деле, существуют разные концепции Бога и Его участия в эволюции.

Типы эволюции, происходящей при участии Бога. Не все виды эволюции, происходящей при участии Бога, являются в формальном смысле разновидностями теистической эволюции, так как во многих из них не предполагается теистическая концепция Бога. Приведённая ниже классификация является лишь вспомогательной, но не исчерпывающей.

Теистическая эволюция. Под «теистической» концепцией эволюции понимается вера в то, что теистический Бог использовал запущенный Им эволюционный процесс для создания всех видов живых организмов. Кроме того, слово «теистическая» подразумевает, что Бог совершил, по крайней мере, ещё одно °чудо после своего изначального сотворения мира ex nihilo, «из ничего» (см. творение: различные взгляды). Иначе не было бы никакого различия между теизмом и деизмом в вопросе происхождения жизни. Разумеется, теистические эволюционисты (которые должны признавать не менее двух сверхъестественных актов творения) могут по-прежнему верить в другие библейские чудеса после творения, такие как °рождение от Девы или °Воскресение.

Минимальная °теистическая эволюция. Приверженцы минимальной теистической эволюции считают, что Бог совершил два сверхъестественных акта творения: 1) сотворение материи «из ничего»; 2) сотворение первой жизни. После этого все остальные живые существа, в том числе люди, развились в ходе естественных процессов, которые Бог предопределил с самого начала.

Максимальная °теистическая эволюция. Приверженцы максимальной теистической эволюции считают, что Бог совершил по меньшей мере три сверхъестественных акта творения: сотворение материи, первой жизни и человеческой души. После изначального сотворения материи и жизни все живые организмы, в том числе тела людей, развивались согласно естественным законам, установленным Богом с самого начала. Это традиционная точка зрения римских католиков, по крайней мере на протяжении последних ста лет.

Веру в большее количество сверхъестественных актов творения, возможно, лучше было бы называть минимальной формой креационизма (хотя границы здесь условны), поскольку при этом предполагается, что Бог осуществлял в творении сверхъестественное вмешательство не менее четырёх раз. Большинство учёных, разделяющих эту точку зрения, считают также, что Бог осуществлял сверхъестественное вмешательство не четыре раза, а намного больше. Сами себя они обычно называют «прогрессивными креационистами». В эту категорию попадают Бернард °Рамм и Хью Росс (Ross; The Fingerprint of God).

Деистическая эволюция. °Деизм характеризуется неверием в какие бы то ни было сверхъестественные деяния или чудеса после первоначального акта сотворения материальной Вселенной «из ничего». Что же касается эволюционных процессов и возникновения различных форм жизни, в том числе человеческих существ, то в этом аспекте нет реального различия между эволюцией деистической и натуралистской, которая ассоциирована с °атеизмом и °агностицизмом.

Пантеистическая эволюция. Ещё одна форма эволюции, предполагающая веру в Бога, называется пантеистической эволюцией. °Пантеизм, в отличие от теизма и деизма, характеризуется верой в то, что Бог есть всё и всё есть Бог. Бог есть мироздание или Природа. Такого рода убеждений придерживались Бенедикт °Спиноза и Альберт °Эйнштейн. Сэр Фред Хойл (Hoyle), бывший атеист, выражает такую точку зрения в своей книге «Эволюция из космоса» (Evolution from Space; 1981). Согласно этой концепции, Бог сотворил первую жизнь, а затем, в разные моменты, создал и многие основные её формы, о чём свидетельствуют большие пробелы в летописи ископаемых останков. Однако Бог, Который разумно вмешивался в творение, создавая различные формы жизни, делал это изнутри Вселенной, не был трансцендентен ей. Ибо Бог есть Разум Вселенной. Бог есть Природа.

Панентеистическая эволюция. В отличие от пантеизма, где Бог есть всё, в °панентеизме принято, что Бог – во всём. Панентеизм характеризуется верой в то, что Бог есть Жизненная Сила внутри Вселенной и внутри эволюционной силы. Анри Бергсон (Bergson) выразил эту точку зрения в 1907 г. в своей книге «Творческая эволюция». Той же позиции, по всей видимости, придерживался и представитель римско-католического эволюционизма Тейяр де Шарден (de Chardin). Согласно таким взглядам, эволюция есть непрекращающийся процесс, неуклонно двигающийся вперёд, иногда даже «скачком», и движимый имманентной мирозданию божественной Силой.

Оценка. Поскольку сущность всех этих взглядов критикуется в других статьях в качестве деизма, пантеизма и панентеизма, здесь нет необходимости повторяться. Нам остаётся только указать, что подобные взгляды на эволюцию живых организмов примыкают к отрицанию всего сверхъестественного, характерному для атеизма и агностицизма. Только теизм характеризуется подлинной верой в сверхъестественные деяния Бога, трансцендентного мирозданию и в некоторых случаях вмешивающегося в его дела.

Многие из доводов, выдвигаемых против натуралистской или материалистической концепции эволюции, относятся также и к рассмотренным нами другим концепциям эволюции, где сохраняется вера в Бога. Ведь то, что естественные процессы в этом случае инициированы теистическим Богом, уже мало что меняет. Как показывают свидетельства, не имеющие разума естественные силы не способны породить жизнь или новые формы жизни, не говоря уже о человеческих существах (см. Дарвин, Чарлз; эволюция биологическая: недостающие звенья).

Библиография:

Н. Bergson, Creative Evolution.

C. Darwin, On the Origin of Species.

→ The Descent of Man.

F. Hoyle, Evolution from Space.

G. Mills, «A Theory of Theistic Evolution as an Alternative to Naturalistic Theory», Perspectives on Science and Christian Faith (1995).

B. Ramm, The Christian View of Science and Scripture.

D. Ratzsch, Battle of Beginnings.

H. Ross, The Fingerprints of God.

Teilhard de Chardin, The Omega Point.

H. Van Till, Portraits of Creation.

→ The Fourth Day.

(EVOLUTION, CHEMICAL)

Приверженцы химической эволюции заявляют, что появление первой жизни путём её спонтанного зарождения вполне объясняется действием одних только естественных законов. Креационисты настаивают на необходимости разумной причины для создания основных строительных блоков жизни. Вопреки распространённому мнению, позитивное свидетельство в пользу разумной причины не основано на исчезающе малой статистической вероятности случайного возникновения жизни. Дело скорее в том, что наука не основывается на случайностях; она основывается на наблюдаемости и воспроизводимости (см. происхождение вселенной).

Несмотря недостоверный научный факт, установленный в опытах Луи Пастера (Pasteur; 1822–1895), – что жизнь не зарождается спонтанно из неживой субстанции – все натуралистические учёные убеждены, что один раз, в самом начале, это всё-таки произошло. Научной основой для такого мнения служат опыты Гарольда Юри (Urey) и Стэнли Миллера (Miller). Они показали, что основные строительные блоки жизни (аминокислоты) могут быть получены из простейших химических ингредиентов (водород, азот, аммиак, двуокись углерода) благодаря действию естественных законов без какого бы то ни было разумного вмешательства. Пропуская через такую среду электрический разряд, экспериментаторы наблюдали образование этих фундаментальных элементов жизни. В предположении, что разряды молний проходили через подобные среды в первичной атмосфере, первая жизнь вполне могла возникнуть за счёт чисто естественных процессов на Земле или где-то в другом месте.

Теория сводится к следующему: вскоре после того, как Земля достаточно остыла, в ходе химических реакций в смеси водорода, азота, аммиака и двуокиси углерода возникли элементарные аминокислоты, которые со временем эволюционировали до появления соответствующих цепочек ДНК и, наконец, живых клеток. Предполагается, что этот процесс занял несколько миллиардов лет и для его поддержания необходимо было поступление энергии от солнца, вулканов, молний и космических лучей.

Проблемы. То мнение, что жизнь могла возникнуть за счёт чисто естественных причин, встречает серьёзные возражения.

Оно противоречит всему накопленному наукой опыту, который неизменно указывает, что жизнь никогда не возникает из неживой субстанции. Устаревшая и ошибочная вера в возможность этого основывалась на невежестве в отношении микроскопических бактерий. Когда Пастер простерилизовал контейнер, уничтожив бактерий, никакой жизни в нём не возникало. На ту же невозможность указывает принцип причинности. Фундаментальная концепция причинности требует, чтобы следствие никогда не превосходило свою причину (см. принцип причинности). Точно так же, как небытие не может породить бытие, неживое не может породить живое. Вода сама по себе не может подняться выше своего источника.

В экспериментах о происхождении жизни имело место незаконное вмешательство самих исследователей. Например, разумное вмешательство осуществлялось на нескольких уровнях. Почему определённые газы (такие как водород) входили в состав среды, а другие (такие как кислород) не входили? Разве это не есть разумный выбор, основанный на знании того, что благоприятно и что неблагоприятно для желательного исхода опыта? Далее, кто конструировал аппаратуру для эксперимента? Почему она не имела другую конструкцию? Почему решили пропускать через среду электрический разряд? Очевидно, что разумные решения принимались относительно многих и многих аспектов.

Существует необоснованное предположение о том, что первичные условия на Земле (или где-то ещё) были схожи с условиями эксперимента. Сейчас выяснилось, что два критически важных параметра были иными. Поскольку экспериментальный процесс в присутствии кислорода не шёл бы, предполагалось, что древняя атмосфера Земли была бескислородной. Но сейчас известно, что это не так. Данный факт сам по себе достаточен для опровержения результатов эксперимента и теории химической эволюции. Далее, как признают даже многие приверженцы химической эволюции, реагенты в тех концентрациях, которые использовались в эксперименте, нигде на Земле не встречаются. Весь сценарий «первичного бульона» представляет собой миф (см. Thaxton, chap. 4).

Аналогия между экспериментом Миллера и известными условиями на древней Земле недействительна, поскольку в ней не учитывается наличие деструктивных факторов. Кислород нарушил бы ход процесса. А необходимая для него энергия солнца и космических лучей разрушала бы сам образующийся продукт. При условиях, требующихся для того, чтобы жизнь возникла спонтанно, более вероятно, что эти химические вещества разрушались бы быстрее, чем синтезировались. В природе действует множество разрушительных сил, которые уничтожают упорядоченность и сеют хаос. Это проявления Второго начала термодинамики (см. законы термодинамики).

Даже если нужные химические вещества всё-таки могли синтезироваться, не даётся никакого ответа на вопрос о том, как они могли выстроиться в нужном порядке и оказаться заключёнными в оболочку живой клетки. Для этого требуется совсем другой набор условий.

Далее, эволюционисты так и не смогли указать на какой бы то ни было механизм утилизации энергии, необходимой для отбора и сортировки аминокислот, которые должны выстроиться вдоль каждого гена при формировании живого организма. Никакого смысла нет иметь полный ящик батареек, если нет фонарика – устройства для утилизации энергии – куда их можно поместить. Молекула ДНК чрезвычайно сложна. Описание этой сложности – см. эволюция биологическая.

Даже в предположении, что энергии для этих целей могло оказаться достаточно, единственные системы, способные утилизировать энергию для такого рода задач, – это системы живые или разумные. Легко накачать в систему огромное количество энергии, чтобы её нагреть, но, чтобы сформировать её структуру и создать информацию, необходим разум.

И наконец, даже с учётом всех видов разумного вмешательства в эксперименте Миллера (что, кстати, не позволяет считать происходившие в нём процессы чисто естественными), в результате не было получено ни одной живой клетки. Аминокислоты – это лишь химические вещества. Как бы ни были они интересны с биологической точки зрения, они не являются живыми. Один критически важный и отсутствующий элемент – ДНК, этот код жизни – служит позитивным свидетельством в пользу разумного творения.

Другие натуралистские теории. Были выдвинуты и другие теории, объясняющие происхождение первой жизни на Земле. Одна из них сводится к тому, что здесь действовали естественные законы, которые ещё не открыты (однако при таком подходе учёные способны лишь оправдываться незнанием законов, а не опровергнуть мнение о сотворении жизни). Другие предполагают, что жизнь могла быть занесена на Землю из космоса, либо на метеоритах, либо на древних космических кораблях, но обе эти гипотезы всего лишь отодвигают решение проблемы на один шаг: откуда пришла эта жизнь? Термальные разломы на морском дне и глиняные отложения изучались в качестве вероятных «инкубаторов» для появления жизни, однако это не объясняет способ утилизации энергии, благодаря которому становится возможной специфическая сложность. Наиболее вероятной причиной, и единственной, на которую указывают имеющиеся свидетельства, выступает причина разумная. Единственной настоящей проблемой является спор между пантеистами и теистами, которые согласны между собой в том, что за специфической сложностью живых существ должен стоять Разум, и расходятся только в вопросе, существует ли этот Разум вне Вселенной или исключительно в ней.

Свидетельства разумности творения. В пользу естественных причин возникновения жизни свидетельства отсутствуют, но имеются ли позитивные свидетельства, указывающие на разумную причину появления жизни?

Ключом к пониманию того, какого рода причина может быть ответственна за возникновение жизни, служит принцип аналогии (или единообразия). Это один из фундаментальнейших принципов в любом научном исследовании прошлого. Археология применяет его, постулируя разумную причину возникновения древних артефактов, которые могли быть созданы исчезнувшими цивилизациями. В программе SETI (Search for Extга Terrestial Intelligence – «Поиск внеземного разума») учёные, анализируя приходящие из космоса радиоволны в поисках внеземной жизни, ищут то, что выбивается из единообразия.

Принцип аналогии (единообразия). Снова и снова наблюдая, какого рода следствия порождаются различными причинами, мы в состоянии установить, какого рода причина была необходима для возникновения жизни. Мы знаем, что округлые камни с регулярностью появляются вследствие естественных причин, из-за движения воды и трения друг о друга. Кремень и обсидиан никогда не превратятся таким способом в наконечник копья или стрелы. Единственный вопрос, следовательно, состоит в том, больше ли похожа живая клетка на обкатанную гальку или на каменный наконечник. Любой, кто видел каменные 18-метровые изваяния президентов на склоне горы Рашмор (Южная Дакота), знает, что эти скульптурные портреты возникли вследствие разумной причины. Дело не только в том, что естественные причины никогда не создали бы такого рода специфическую информацию, какая содержится на склоне горы Рушмор. Благодаря повторяющимся наблюдениям известно также, что разумные причины способны именно на такую специфику.

Специфическая сложность указывает на разумную причину. Тот род свидетельства, которое указывает на разумную причину возникновения жизни, называется специфической сложностью. Карл °Саган сказал, что единственное сообщение из дальнего космоса подтвердило бы его веру в существование внеземной жизни. Такая радиопередача отличалась бы специфической сложностью. Или, говоря точнее, поскольку мы знаем, что сложные сообщения всегда являются следствием разумной причины, нам остаётся только выяснить, содержит ли живая клетка подобные сложные сообщения. После открытия ДНК, этого кода жизни, ответ ясен. Из всего существующего в природе только живые клетки содержат сложные сообщения, характеризующиеся специфической сложностью. Осколок кварца характеризуется специфичностью, но не сложностью. Сообщение, закодированное в кристалле, повторяется примерно так: топтоптоптоптоп. Цепочка случайных полимеров (называемых полипептидами) сложна, но не содержит специфического сообщения. Её сообщение выглядело бы примерно так: хцсощшзугшрывхб. Только в живой клетке сочетаются специфика и сложность, которая не сводится к повторению, но передаёт сообщение, то есть имеет ясную функцию, например: В этом предложении есть смысл. Таким образом, живая клетка указывает на свою разумную причину. В науке говорят о простейших живых формах и сложных живых формах. Но даже простейший одноклеточный организм содержит информации достаточно, чтобы при изложении её английскими словами заполнить целый том Британской энциклопедии.

Ясное и различимое сообщение – сложная система со специфической функцией – было порождено какой-то формой разума, вмешавшегося, чтобы установить для естественной субстанции эти строгие структурные пределы, которым она не смогла бы подчиниться сама по себе. Некоторые явления природы характеризуются упорядоченностью и вызывают благоговейные чувства, но совершенно явно порождены игрой естественных сил. Для формирования Большого каньона и Ниагарского водопада потребовались только слепые силы ветра и воды. Но такое нельзя было бы сказать о склоне горы Рушмор или о гидроэлектростанции. Для их создания потребовалось целенаправленное воздействие разума.

Подтверждение со стороны теории информации. Исследования в области теории информации подтверждают, что присутствие разумной причины можно установить просто по частоте букв в коде. В последовательности букв (символов), передающих сообщение (даже если мы не умеем его прочитать), каждая буква встречается с определённой частотой. Благодаря этому можно расшифровывать неизвестные коды, а также удалять из записи фоновые шумы, повышая качество сигнала.

Чем можно объяснить внезапное возникновение жизни и сопровождавшее его появление в живой материи информационной структуры? Если мы применим в этом вопросе принцип аналогии (единообразия), то выясним, что единственная причина, которая, как мы знаем, обычно порождает такого рода следствия, есть причина разумная. Тогда вполне обоснованно предположение, что и в прошлом для этого потребовалась разумная причина. Нас убеждает в этом единообразие нашего опыта, а по словам Дэвида °Юма, «так как единообразный опыт равносилен доказательству, то [...] у нас есть прямое и полное доказательство, вытекающее из самой природы факта» (Hume, 122–23). Поскольку невозможно, чтобы в данном случае речь шла о человеческом разуме и вообще о каких-то живых существах из сферы естественного, то этот разум должен быть сверхъестественным. Таким образом, в ходе природных событий выявляется сингулярность, которая раздражает большинство учёных; однако, коль скоро мы признаём существование главного сингулярного скачка от «ничего» к «нечто» при возникновении Вселенной, мало что можно будет возразить против идеи о ещё одном сверхъестественном вмешательстве, на которое к тому же недвусмысленно указывают имеющиеся у нас свидетельства.

Подтверждение со стороны молекулярной биологии. В книге Майкла Бехе «Чёрный ящик Дарвина» (Behe, Darwin’s Black Box) приводятся весомые доводы, основанные на сущности живых клеток и указывающие, что такие клетки не могли возникнуть или эволюционировать никаким иным образом, как только вследствие разумного замысла. Во многих случаях в клетках присутствует неустранимая сложность структуры, которую нельзя объяснить накоплением малых изменений, вызванных эволюцией.

Дарвин признавал: «Если бы удалось продемонстрировать, что существовал какой-либо сложный орган, который не мог бы сформироваться за счёт многочисленных, последовательных и малых изменений, это абсолютно опровергло бы мою теорию» (Darwin, Origin of Species, 154).

Даже эволюционисты, такие как Ричард Докинс, признают:

Вполне возможно, что эволюция фактически не всегда происходила постепенно. Однако она должна была быть постепенной, коль скоро на неё ссылаются для объяснения возникновения сложных органов, явно имеющих организованную структуру, таких, например, как глаз. Ибо если она не была в таких случаях постепенной, всякое её значение для объяснений исчезает. Если в этих случаях не было плавности переходов, мы возвращаемся к чудесам, которые суть синоним для полного отсутствия (натуралистских] объяснений (Dawkins, 83].

Бехе приводит многочисленные примеры необъяснимой сложности структуры, которая не могла бы возникнуть в итоге последовательности малых шагов. Он приходит к выводу:

Ни один учёный из Гарвардского университета, ни один учёный из Национального института здравоохранения (National Institutes of Health), ни один из членов Национальной академии наук, ни один из Нобелевских лауреатов – никто не способен дать детальное описание того, каким образом ресницы или зрение, или свёртываемость крови, или любой сложный биохимический процесс могли сформироваться путём дарвивовской эволюции. Но они перед нами. Всё это каким-то образом существует: если это появилось не по Дарвину, то как? (Behe, 187]

Другие примеры неустранимой сложности структуры, на которые указывает Бехе, связаны с такими аспектами биохимии, как редупликация ДНК, транспорт электронов, синтез теломер, фотосинтез и регуляция транскрипции ДНК (ibid., 160). «Жизнь на Земле, на самом фундаментальном своём уровне, в самых критических своих элементах является результатом разумного вмешательства» (ibid., 193). Бехе добавляет: «вывод о разумной организации структуры естественным образом вытекает из самих имеющихся данных – отнюдь не из священных книг или сектантских верований. Представление о разумном факторе при формировании биохимических систем – это рутинное умозаключение, не требующее для себя новых принципов логики или науки» (ibid.). Таким образом, «результат этих соединённых усилий по исследованию клетки, исследованию жизни на молекулярном уровне, – один: это громкий, отчётливый, пронзительный крик о «разумной организованности»! Этот результат столь недвусмыслен и столь важен, что его следует расценивать как одно из величайших достижений во всей истории науки. Это открытие сравнимо с открытиями Ньютона и Эйнштейна» (ibid., 232–33).

Заключение. Как показал Юм, в мире эмпирики мы постулируем существование причинно-следственных связей только потому, что мы снова и снова наблюдаем сочетаемость определённых событий. А поскольку настоящее служит ключом к прошлому, то же самое можно сказать о причинах происхождения. Следовательно, ненаучным было бы предположение о какой-либо иной, кроме разумной, причине появления первой живой клетки, ведь повторяемость нашего опыта в этом вопросе указывает, что единственно известной категорией причин, способных порождать такую специфическую сложность, какая присутствует в живой материи, являются причины разумные. Теория химической эволюции, таким образом, не выдерживает научной проверки. И неуместно было бы строить умозрительные гипотезы о том, что естественные причины всё же возможны, так как наука основана на свидетельствах, в данном случае ясно указывающих в сторону разумной причины на основе той постоянной сочетаемости событий, которую Юм называл «доказательством».

Библиография:

М. J. Behe, Darwin's Black Box.

R. Dawkins, The Blind Watchmaker.

M. Denton, Evolution: A Theory in Crisis.

D. Hume, An Inquiry Concerning Human Understanding.

A. Johnson, Darwin on Trial.

L. Orgel, The Origin of Life.

M. Polanyi, «Life Transcending Physics and Chemistry», CEN.

C. Thaxton, et al., The Mystery of Life's Origin.

(EDWARDS. JONATHAN)

Джонатан Эдвардс (1703–1758) был выдающимся богословом и философом, проповедником ревивализма и пастором раннеамериканского периода. Сын служителя конгрегационалистской церкви, Эдвардс был апологетом классического направления (см. апологетика классическая). Получив степень бакалавра в Йельском университете (1720), он в 1726 г. начал служение в пресвитерианской церкви Нью-Йорка. Умер он в 1758 г., всего через несколько недель после того, как занял пост президента Колледжа Нью-Джерси (ныне Принстонский университет).

Глубокое влияние на Эдвардса оказали Джон °Локк (Locke; 1632–1704) и Исаак Ньютон (Newton; 1642–1727), а несколько меньшее – британский идеалист Джордж °Беркли (Berkeley; 1685–1753). Эдвардс, как настоящий вундеркинд, свои первые работы написал ещё подростком. В его первом философском труде «Бытие» («Of Being») содержится сильное космологическое доказательство, как и в другой его юношеской работе, «Разум» («The Mind»). Аналогичным образом, в своём «Сборнике» (Miscellanies) Эдвардс доказывает существование и необходимость Бога. В неопубликованной «Проповеди о Рим. 1:20» («Sermon on Romans 1:20», 1743) Эдвардс приводит подробное космологическое и телеологическое доказательство бытия Бога. Один из важнейших его трудов, «Свобода воли» (The Freedom of the Will, 1754), по своей направленности тоже является апологетическим, как и «Трактат о религиозных чувствах» (A Treatise Concerning Religious Affections, 1746). Самая значительная его работа по апологетике, «Рациональная божественность» (A Rational Divinity), так и не была окончена.

Апологетика Эдвардса. Эдвардс, как классический апологет, идущий по стопам °Фомы Аквинского и Джона Локка, начинает с доказательств существования Бога. Он использовал как космологическое, так и телеологическое доказательства, хотя больше внимания уделял последнему.

Соотношение веры и разума. Эдвардс соотносил разум и откровение. Разум выполняет восемь основных функций:

Во-первых, разум должен доказать существование Бога, Подателя откровения. Во-вторых, разум предвидит, что откровение будет дано. В-третьих, только разум может рационально воспринять любое «предполагаемое» откровение. В-четвёртых, исключительно разум способен продемонстрировать рациональность откровения. В-пятых, разум должен выявить истинность любого откровения. В-шестых, разум доказывает достоверность откровения. В-седьмых, разум, предвидя присутствие тайн в любом подлинном Божьем откровении, отстаивает их, опровергая все возражения против них. В-восьмых, хотя «божественный и сверхъестественный свет» не исходит от разума, именно разум постигает то, что освещается этим светом [Edwards, Jonathan Edwards, 22–23].

Существуют, однако, четыре важных ограничения для человеческого разума.

Во-первых, он не может сделать познание Бога «реальным» для человека невозрождённого. Во-вторых, он не может прийти к сверхъестественному, спасительному откровению или даже «ощутить» его чисто рассудочно. В-третьих, если он всё же воспринимает откровение, он не способен впоследствии определить, что может и чего не может содержать это откровение. В-четвёртых, он не способен даже «постичь» божественное откровение именно как божественное откровение, хотя способен выявить его присутствие (ibid., 27].

Доказательства существования Бога. Эдвардс описывает свой подход к доказательству бытия Божьего (см. Бог: свидетельства существования) в «Свободе воли» (Edwards, Freedom of the Will, 2.3). Апологет строит апостериорное, то есть основанное на следствиях, доказательство того, что должна существовать вечная причина, а затем переходит к априорной аргументации о том, что эта сущность должна быть необходимой и совершенной. Эдвардс комбинировал космологическое и телеологическое доказательства. Он даже оспаривал вечность Вселенной (см. Edwards, «Sermon on Romans 1:20») в духе идей горизонтального (калам) космологического доказательства.

Бог вечен. То, что Бог должен быть вечен, Эдвардс твёрдо усвоил ещё в юности. В своём эссе «Разум» он приходит к такому выводу: «Совсем не странно, что должно быть [нечто вечное], ибо это подразумевается необходимостью наличия либо чего-то, либо вообще ничего». А поскольку существует что-то, то и всегда должно было существовать что-то. Почему? Потому что «ничто» есть невозможность, ведь «мы не можем знать ничего подобного, потому что такой вещи вообще нет».

Твёрдая убеждённость Эдвардса в том, что нечто существует вечно, вытекает из принципа причинности (см. принцип причинности), который он называет самоочевидным принципом, «велением здравого смысла», «разумом человечества» и «этим великим принципом здравого смысла» (Edwards, Freedom, 2.3). В своём «Сборнике» Эдвардс объявляет тот принцип, что все следствия имеют свою причину, самоочевидной истиной (см. первичные принципы). А в таком случае, «если мы представим себе время, когда не было ничего, вещь не начала бы существовать за счёт самой себя». Ведь мысль о том, будто бы что-то могло появиться без причины, противна разумению (Edwards, Freedom, 91, р. 74).

В невозможности появления чего бы то ни было без причины Эдвардс был настолько убеждён, что доказывал необходимость в причине даже для вечного мироздания. Ибо, «если мы и предположим, что мир вечен, всё же его красота, сложность замысла и целесообразность устройства не менее настоятельно будут указывать на существование его разумного создателя». Ведь «когда мы оцениваем такую поэму, как «Энеида» Вергилия, разве доставит она нам больше удовольствия, если нам скажут, что она – из вечности [...] и сможет ли она доставить нам больше удовольствия, если нам скажут, что она появилась из-за случайного падения капель чернил на бумагу?» (ibid., 312, рр. 79–80).

Должно существовать вечное существо. Итак, Бог оказывается вечен с необходимостью, так как вечное Ничто невозможно, ведь Ничто не могло бы породить нечто. Нечто существует, значит, нечто было всегда. Есть только две возможности: Ничто или Бог. Однако, как ёмко сформулировал Джон Герстнер (Gerstner), ученик Эдвардса, «ничто есть вообще ничто. То есть мы не можем составить понятие Ничто. Если мы думаем, что у нас есть представление о Ничто, значит, мы полагаем, будто бы мы знаем, что есть это Ничто. Ничто переходит в разряд существующего; Ничто, следовательно, уже есть Нечто» (Gerstner, «Outline of Apologetics», 10).

Доказательства атрибутов Бога. Как справедливо отмечает Герстнер, «экстраординарные богословы, такие как Фома Аквинский и Джонатан Эдвардс, больше узнали о Боге из ординарного откровения в природе, нежели ординарные богословы узнали из экстраординарного откровения в Писании» (ibid., 99).

Эдвардс так суммирует то, что можно узнать о Боге из общего откровения (см. откровение общее): «Только с помощью метафизики можем мы продемонстрировать, что Бог не ограничен в местонахождении, или что Он неизменен; что Он не может чего-то не знать или что-то забыть; что для Него невозможно солгать или быть неправедным; и что есть только один Бог, а не сотни или тысячи богов» (Edwards, Freedom, 4.13).

Бог независим. Поскольку Бог вечен и необходим, Он должен быть независимым. Он предшествует миру, и мир зависит от Него, а не наоборот.

Богу присуще всякое совершенство. «Обладать некоторым, а не всем [совершенством] – означает быть финитным. Тогда он ограничен в некоторых отношениях, а именно, в отношении количества добродетелей или совершенств». Но «это [...] несовместимо с независимым и необходимым существованием. Ограниченность в добродетелях и превосходных качествах – это бытие лишь возможное» (Edwards, «Sermon on Romans 1:20»).

Бог инфинитен. Как настаивал Эдвардс, «нет ничего более бесспорного, нежели то, что существует несотворённое и неограниченное Существо» (Edwards, Works, 97–98). Ибо то, что необходимо и независимо, должно быть инфинитным.

Бог един. Поскольку Бог инфинитен, Он должен быть единственным. Ибо «быть инфинитным – означает быть всем, и было бы противоречием предполагать бытие дважды всего» (Edwards, «Miscellanies», no. 697). Вся реальность заключена в Боге, либо в Его сущности, либо в том, что из неё вытекает. По словам Эдвардса, «Бог есть итог всего сущего, и нет сущности вне Его сущности. Всё сущее – в Нём, и Он – во всём» (ibid., no. 880).

Критика Эдвардсом деизма. Эдвардс верил не только в существование Бога, но и в возможность чудес (см. чудеса; чудеса: значение для апологетики). Бог не есть Бог деизма (см. деизм). По сути дела, критика Эдвардсом деизма является одной из самых глубоких в восемнадцатом столетии.

Деисты, в отличие от христианских теистов, верят, что Бог сотворил мир и раскрыл Себя в природе, однако никогда не совершал чудес и не давал сверхъестественного откровения. Этот взгляд был выражен в так называемой «библии деистов» Мэтью °Тиндала, в книге «Христианство так же старо, как мир; или Евангелие: переиздание религии природы» (Christianity as Old as Creation, or the Gospel: A Republication of the Religion of Nature, 1730 г.). По мнению Тиндала, как и других деистов, таких как Томас °Джефферсон, Томас Пейн (Paine) и Франсуа °Вольтер, естественного откровения вполне достаточно.

Герстнер отмечает, что Эдвардс «опровергает деистов не посредством апелляции к вере, но посредством рационального анализа» (Gerstner, «Outline of the Apologetics», 196). Он доказывает явную недостаточность разума, как замены откровению (ibid., р. 197). Споря с Тиндалом, Эдвардс утверждает, что коль скоро разум выявил факт происхождения откровения от Бога, вполне разумно будет считать, что каждая содержащаяся в этом откровении доктрина истинна (Edwards, Works, 2.479f.). Коль скоро известно, что Библия есть Слово Божье, здравое рассуждение требует принять все её предписания и указания.

Доказательство необходимости сверхъестественного откровения. Аргументация Эдвардса в отношении божественного откровения состоит из трёх частей: «1) Хотя Бог через природу открывает о Себе столь многое, люди не получают реального «познания» Бога через природу; 2) даже если они всё-таки познают Бога через природу, природа не раскрывает, осудит ли их Бог или спасёт; 3) даже если природа раскроет этот факт, он не изменит враждебного отношения человека к Богу и спасению» (Gerstner, «Outline of the Apologetics», 198–99).

Люди не «познают» Бога через природу. Одну из своих проповедей Эдвардс назвал «Естественная слепота человека в вопросах религии» (Edwards, Works, 2.247f.). Ибо «существует крайнее, звероподобное ослепление в вопросах религии, естественным образом царящее в сердце человеческом» (ibid., 247). Это не ошибка чувств, но слепота сердца. Из этого «явственно видна необходимость божественного откровения» (ibid., 253).

Люди не знают, будут ли они спасены. Как бы хорошо ни было естественное откровение. оно не является спасительным. Естественное откровение несёт в себе осуждение, а не спасение. Оно оставляет людей без ответа на обвинение (Рим. 1:20). Если они «не будут убеждены в спасении, они будут убеждены в осуждении» (ibid., 255).

Естественное откровение не смягчает неприязнь. Природа оставляет человека враждебным Богу. Эдвардс приходит к выводу: «Полагаю, что человечество было бы подобно стаду животных в том, что касается знания всех важных истин, если бы в мире никогда не было такой вещи, как откровение, и что люди никогда не вышли бы из своего животного состояния». Далее: «Никто бы даже не подошёл к удовлетворительному пониманию божественного, если бы не откровение, содержащееся в Писании» (Edwards, «Miscellanies», 350). Как говорит Герстнер, «если естественное откровение что-то и раскрывает, так это то, что естественного откровения недостаточно» (Gerstner, «Outline of the Apologetics», 200).

Доказательства сверхъестественного откровения в Библии. Разумеется, это указывает лишь на то, что мы нуждаемся в частном откровении, а не на то, что у нас его нет. Чтобы показать, что Библия есть Слово Божье, Эдвардс прибегает к двухсторонней аргументации: 1) Библия внутренне последовательна; 2) она имеет внешние подтверждения.

Внутренний критерий: рациональность. В отрицательной формулировке, христианство не ложно, потому что в нём есть тайны (см. тайна), но нет внутренних противоречий (см. Edwards, «Miscellanies», 544). Здравое рассуждение и откровение согласуются между собой, так что «Библия не предлагает [людям] поверить в вещи, противные разумению» (Edwards, «Sermon on Isaiah 3:10»). Путь Бога к сердцу человека лежит через его голову.

Внешний критерий: свидетельство чудес. Как и другие классические апологеты, Эдвардс убеждён, что возможность чудес следует из существования теистического Бога. Если Бог мог сотворить мироздание, Он может действовать в нём, творя чудеса. Такое сверхъестественное вмешательство принимает одну из четырёх форм.

Во-первых, есть чудеса сверхъестественных пророческих предсказаний (см. пророчества как подтверждение Библии). В «Сборнике» Эдвардс рассматривает исполнение ветхозаветных пророчеств, как общих, так и мессианских (Edwards, «Miscellanies», 443, 891, 1335). Только Бог может дать такие пророчества.

Во-вторых, чудеса могут совершаться для подтверждения полномочий посланника Божьего. Эдвардс обращается к чудесам Христа. Иногда, как в случае воскрешения Лазаря, Иисус заранее говорит, что сотворит чудо в подтверждение Своих слов. «И вот, можем ли мы вообразить, что Бог послушался самозванца или же так предначертал или просто потерпел, чтобы вещь, столь необычайная, произошла немедленно вследствие слов и действий самозванца?» (ibid., 444).

В-третьих, Эдвардс указывает на сверхъестественное содержание учения Моисея (см. чудеса: значение для апологетики), утверждая, что ничто божественное не может исходить из чисто человеческого источника. «Например, как могли иудеи, не искушённые в науке или философии и столь же предрасположенные к идолопоклонству, как и все окружающие их народы, выдвинуть такое утончённое и развитое учение о Боге?» (ibid., 159, 1158).

В-четвёртых, Эдвардс указывает на сверхъестественные результаты обращения в веру. Как бы иначе мог человек преодолеть страх смерти? (Edwards, «Sermon on Romans 14:7»). В «Трактате о религиозных чувствах» Эдвардс обстоятельно показывает, что радость и умиротворение, сопровождающие христианское обращение, в других религиях отсутствуют.

Необходимость субъективного просветления. Эдвардс, при всех своих акцентах на рациональном и объективном свидетельстве, не считает, что общее или частное откровение достаточно для того, чтобы раскрыть развращённое сердце навстречу Божьей истине. Только «божественный и сверхъестественный свет» способен озарить сердце, чтобы оно приняло Божье откровение. Без этого божественного просветления никто не в состоянии принять Божье откровение, как бы сильны ни были свидетельства. Необходимо новое сердце, а не новый разум. Это приходит благодаря свету от Святого Духа. Этот божественный свет не несёт в себе новую истину или новое откровение. Но он даёт новое сердце, новый настрой для восприятия раскрытой в откровении истины (см. Gerstner, «Outline of the Apologetics», 295–97; см. Святой Дух: значение для апологетики).

Разумность свободы воли и предопределения. Как убеждённый приверженец веры в предопределение, Эдвардс считал, что у Бога нет обязанности спасти кого бы то ни было. Все заслужили того, чтобы отправиться в °ад. Таким образом, «Он может, если захочет, обречь всех на погибель, а может и искупить всех» (Edwards, Jonathan Edwards, 119). Но Бог избрал предначертать для некоторых небеса, а остальных предоставить их заслуженной участи в преисподней. Как же может быть, что все свободны, и всё же Бог непреложно предопределил, что спасены будут лишь некоторые? Эдвардс попытался рациональным путём примирить эти две, кажущиеся противоречивыми доктрины, указывая, что Свобода «есть сила, благоприятная возможность или преимущество, которыми каждый может воспользоваться как хочет» (ibid., 311). Свобода выбора – это возможность делать то, что хочется, но именно Бог даёт стремление принять Его лишь избранным. Поэтому лишь они будут спасены (см. спасение младенцев; спасение язычников; универсализм).

Рациональная апология преисподней у Эдвардса. Нигде сильнее у Эдвардса не проявляется его убеждённость в рациональности христианства, нежели в его апологии доктрины вечного осознанного наказания. Эдвардс утверждает, что даже единственный грех заслуживает преисподней, так как вечный и святой Бог не может быть терпимым ни к какому греху. Насколько же тогда сильнее множество ежедневных грехов в мыслях, словах и поступках делает человека недостойным святого присутствия Бога? И всё это лишь усугубляется отвержением беспредельного милосердия Божьего. А если добавить сюда ещё и готовность выискивать изъяны в Божьей справедливости и милосердии, мы получим более чем достаточное свидетельство необходимости преисподней. Таким образом, утверждает Эдвардс, если мы обладаем подлинным духовным сознанием, нас будет удивлять не суровость ада, а наша собственная испорченность (Edwards, Works, 1.109).

Как указывает Эдвардс, «самая неразумная вещь – предполагать, будто бы грядущего воздаяния быть не должно, предполагать, будто бы Бог, Который сотворил человека существом рациональным, способным понимать свои обязанности и ощущать, что он заслуживает наказания, когда их не выполняет, будто бы этот Бог предоставит человека самому себе, позволив ему жить так, как тот хочет, и никогда не накажет его за его грехи, и не сделает никакого различия между хорошими и плохими (...) Как неразумно предполагать, будто бы Бог, сотворивший мир, оставит его в таком хаотическом состоянии, и не позаботится руководить Своими созданиями, и будто бы Он никогда не будет судить Свои разумные создания» (Edwards, Works, 2.884).

Эдвардс отвечает на некоторые из самых трудных вопросов о преисподней, какие только может задать рациональный разум:

Почему люди в преисподней не раскаиваются? Как кажется на первый взгляд, когда проклятые люди попадут в такое ужасное место, у них возникнет стремление выйти из него. Это не так, рассуждает Эдвардс. Ибо как может место, лишённое милосердия Божьего, произвести то, чего не смогли произвести на земле никакие усилия Его благодати, а именно, преобразить сердце и изменить предрасположенность беззаконных людей к греху. Если бы преисподняя могла перевоспитать беззаконных грешников, они были бы спасены без Христа, Который является единственным путём к спасению (ibid., 2.520). Страданию не свойственно смягчать ожесточённые сердца; оно лишь больше их ожесточает. Эдвардс мог бы сегодня обнаружить, что высокий процент рецидивистов и закоренелых преступников в современных тюрьмах подтверждает его точку зрения.

Почему грехи временного существования заслуживают вечного наказания? Божия праведность требует вечного наказания за грехи, потому что «мерзость каждого преступления должна оцениваться в соответствии с достоинством или ценностью человека, против которого оно совершено» (Davidson, 50). Так, убийца президента или Римского папы вызывает больше отвращения, нежели убийца террориста или мафиозного босса. Грех против беспредельного Бога есть грех бесконечный, заслуживающий вечного воздаяния (Edwards, Works, 2.83).

Почему ад не может иметь значения для искупления? Преисподняя и удовлетворяет Божию праведность, и прославляет её, показывая, насколько велика и страшна её мера. «Карающая Божия праведность явит себя непреклонной, безошибочной, грозной и внушающей ужас, и поэтому славною» (ibid., 2.87). Чем более страшен и грозен суд, тем ярче блеснёт меч Божьего правосудия. Внушающая благоговейный ужас кара соответствует сущности внушающего благоговейный ужас Бога. С помощью этого величественного проявления Своего гнева Бог возвращает Себе величие, в котором Ему отказывали грешники. Грозная кара в той жизни вернёт Богу то, что люди отказывались отдать Ему в этой жизни. Те, кто предпочёл не воздавать Богу славу в этой жизни, вынуждены будут послужить к вящей Его славе в жизни иной.

Либо активным, либо пассивным образом, но все служат Богу. На небесах верующие будут служить Ему активным образом, восхваляя Его милосердие. В преисподней неверующие будут служить Ему пассивным образом, возвеличивая Его праведность. Точно так же, как не приносящее плодов древо годится только на дрова, непокорные люди будут только поддерживать огонь неугасимый (ibid., 2.126). Поскольку неверующие в своё время предпочитали держаться от Бога подальше, с какой стати мы не должны думать, что это избранное ими расстояние сохранится и в вечности?

Допустит ли милосердный Бог муки в преисподней? Предположение, будто бы милосердный Бог не допустит мук в преисподней, противоречит фактам. Бог допускает множество страданий в этом нашем существовании. Эмпирически ясен тот факт, что о несовместимости мук творения с Богом говорить не приходится (Gerstner, «Outline of the Apologetics», 80). Если бы для милосердия Божьего был непереносим вид вечных страданий, то непереносимы были бы и меньшие беды (Edwards, Works, 2.84).

Далее, Эдвардс настаивает, что Божье милосердие не есть сантименты или эмоции, которые могли бы перебороть Его праведность. Милосердие, понимаемое таким образом, представляло бы собой изъян в характере Бога. Это делало бы Его слабым и непоследовательным, не годным на роль Судии.

И наконец, наши собственные настроения и чувства преобразятся, будут более походить на Божии. Поэтому мы будем любить только то, что любит Бог, и ненавидеть то, что Он ненавидит. Поскольку Бога не печалит мысль о преисподней или вид страданий, не будет это задевать и нас – даже по отношению к людям, которых мы любили в этой жизни. Эдвардс посвятил этой теме целую проповедь под названием «Погибель нечестивых, созерцаемая праведными» («The End of Wicked Contemplated by the Righteous»). В пересказе Герстнера, «никоим образом не будет это выглядеть жестоким со стороны Бога – причинять такие чрезвычайные страдания таким чрезвычайно нечестивым созданиям» (Gerstner, «Outline of the Apologetics», 90).

Оценка. Следствия для апологетики, вытекающие из трудов Эдвардса, мы сможем осветить лишь вкратце.

Положительная оценка. Джонатан Эдвардс был знаменитым американским проповедником духовного возрождения и глубоким интеллектуалом – сочетание редкое. Его апология веры лежала в русле традиций °классической апологетики.

Что бы ни говорили об ответах Эдвардса на трудные вопросы относительно преисподней, он попытался решить ряд наиболее трудных богословских проблем. Он верил, что Божия истина находится в гармонии со здравым рассуждением. Его апология христианства начинается с одного из самых рациональных и убедительных доказательств существования Бога, когда-либо выдвинутых теистами.

Несмотря на особую роль, отводимую им разуму, Эдвардс не был рационалистом. Он доказывал необходимость частного откровения. Он был убеждён, что одного рассудка недостаточно, чтобы привести людей к Христу. Ничто меньшее, нежели сверхъестественное действие божественного просветления на человеческое сердце, на это не способно (см. Святой Дух: значение для апологетики).

Эдвардс ясно видел необходимость выдвинуть рациональную аргументацию о существовании Бога, прежде чем переходить к историческому обоснованию христианского вероучения. При этом он также считал, что истинность христианства не может быть подтверждена без обращения к внешнему свидетельству. Это не только рациональный, но и фактуальный критерий истинности христианского вероучения.

Негативная критика. Эдвардс подвергался как обоснованной, так и необоснованной критике. Критика, обычная для реформатского богословия, рассматривается в статье свобода воли. Однако для точного понимания хода мыслей Эдвардса необходимо привести ответы на два обвинения: в том, что его платоновский (см. Платон) идеализм ведёт его к пантеизму, и в том, что у его Бога нет милосердия.

На обвинение в том, что у Эдвардса отождествление Бога со всем Сущим представляет собой пантеизм (см. пантеизм), подробный ответ дан в Gerstner, «An Outline of Apologetics of Jonathan Edwards», pt. 2,99–107. У Эдвардса Бог есть «всё Сущее» только в том смысле, что всё сущее либо имеет Его сущность, либо вытекает из неё. Эдвардс проводит чёткое различие между Богом и творением, между Необходимым Существом и существами, лишь возможными. А его акценты на вечной участи отдельных людей, избранных Богом или осуждённых, несовместимы с пантеистическим мировоззрением (ibid., 104).

Один из доводов Эдвардса относительно преисподней сводится к тому, что Бог вообще не обязан быть милосердным. Милосердие, утверждает Эдвардс, состоит в выборе, а не в обязанности. Бог просто может проявить Своё милосердие по отношению к тем, кого для этого избрал. Этот довод выглядит опровержением того, во что, по словам Эдвардса, он верит: Бог есть Существо, совершенное во всём, что подразумевает и Его всеблагость. Но коль скоро Бог всеблаг, что-то в Его сущности должно обязывать Его помогать грешникам в беде. Безусловно, мы не сочли бы совершенно добрым того, кто не попытался бы спасти как можно больше людей с тонущего судна или из горящего здания.

Согласно Эдвардсу, никто не имеет побуждения действовать, пока на него не воздействует Бог. Свободный выбор – это возможность делать то, что хочется, но один лишь Бог даёт соответствующие желания. Однако в случае выбора Люцифера, решившего восстать против Бога, это означало бы, что Бог дал ему желание грешить. Но Бог не может грешить (Авв. 1:13–14), как не может и давать желание грешить свободным субъектам действия (Иак. 1:13–14). Таким образом, представляется, что концепция свободы воли у Эдвардса (и тесно связанная с ней концепция твёрдых кальвинистов) с рационалистической точки зрения непоследовательна.

Библиография:

В. W. Davidson, «Reasonable Damnation: How Jonathan Edwards Argued for the Rationality of Hell», JETS, 38.1 (March 96).

J. Edwards, Freedom of the Will.

→ Jonathan Edwards: Representative Selections..., Clarence H. Faust, et al., eds.

→ «Of Being», The Philosophy of Jonathan Edwards from Hie Private Notebooks, section 12, H. G. Townsend, ed.

→ «Sermon on Isaiah 3:10», unpub. ms., Yale University Beinecke Library.

→ «Sermonon Romans 1:20». unpub. ms., Yale University Beinecke Library.

→ «Sermon on Romans 14:7», unpub. ms.. Yale University Beinecke Library.

→ »The Mind», The Philosophy of Jonathan Edwards from His Private Notebooks, section 12. H. G. Townsend, ed.

→ The Works of Jonathan Edwards, E. Hickman, ed.

J. Gerstner, Jonathan Edwards: A Mini Theology.

___ «An Outline of the Apologetics of Jonathan Edwards» // Bib. Sac., 133 (January-March 1976; April-June 1976; July-September 1976; October-December 1976).

(EINSTEIN, ALBERT)

Альберт Эйнштейн родился в немецком городе Ульме в 1879 г. Он окончил Цюрихскую инженерную школу в 1901 г. В 1905 г. Эйнштейн написал свою первую работу по теории относительности, которая принесла ему докторскую степень в Цюрихском университете. Позднее он в одночасье приобрёл всемирную известность в 1919 г., когда Британское королевское общество объявило, что его новая теория гравитации исправляет царившую в течение 300 лет теорию Исаака Ньютона. В 1921 г. Эйнштейн получил Нобелевскую премию по физике за свои исследования в области теоретической физики. Рост в Европе антисемитизма вынудил Эйнштейна с 1933 г. переехать в Соединённые Штаты, где он преподавал в Принстонском университете до своей смерти в 1955 г.

Эйнштейн тяготел к пацифизму, либерализму и сионизму. Целью всей его жизни было открытие единой теории поля, которая объединила бы все главные виды взаимодействий, существующие в природе, – и всю его жизнь эта цель от него ускользала. Его первая опубликованная работа был озаглавлена «Новое определение молекулярных размеров» (1905). В его следующей статье, «Эвристическая точка зрения на испускание и преобразование световых лучей», постулировалось, что свет состоит из квантов (позже названных фотонами), которые в своём поведении, кроме волновых свойств, проявляют определённые свойства, характерные для частиц. В статье «К электродинамике движущихся тел» он постулировал, что время и движение относительны и зависят от системы отсчёта наблюдателя. В следующей статье, «Зависит ли мера инерции тела от его энергии?», он предложил свою знаменитую формулу Е = mс² (энергия равна массе, умноженной на квадрат скорости света). В 1916 г. Эйнштейн написал «Основы общей теории относительности», где утверждалось, что гравитация есть не просто сила, а поле, искривляющее пространственно-временной континуум из-за присутствия в нём масс.

Взгляды на Бога и религию. Несмотря на свою поддержку движения сионистов, Эйнштейн не был набожным иудеем. Его связь с иудаизмом была скорее этнической, чем религиозной. Иудаизм занимал мало места в его жизни, однако он настаивал, что иудей может потерять свою веру и всё равно остаться иудеем. В письме периода Второй мировой войны к физику Паулю Эренфесту Эйнштейн выразил чувство горечи по отношению к Богу в связи с европейским холокостом: «Древний Иегова по-прежнему далёк от нас. Увы, он умерщвляет безвинных вместе с виноватыми, которых поражает с такой жуткой слепотой, что они не могут испытать чувства вины» (ibid., 156; см. хананеяне: истребление народа).

По поводу взаимоотношений религии и науки Эйнштейн считал, что «к сфере религии относится вера в то, что правила, действительные в мире бытия, рациональны, что они постижимы для разума. Я не могу себе представить подлинного учёного, не имеющего глубокой веры в это. Положение дел может быть описано образно: наука без религии хрома, а религия без науки слепа» (Frank, 286; см. вера и разум).

Упорядоченность Вселенной. Для Эйнштейна Вселенная характеризуется поразительной математической упорядоченностью:

Чем глубже человек проникнулся упорядоченной регулярностью всего происходящего, тем твёрже его убеждение в том, что рядом с этой упорядоченной регулярностью не остаётся места для причин иного свойства [чем Творец]. Для него ни человеческие, ни божественные правила не будут уже существовать в качестве независимой причины естественных событий. Безусловно, доктрина личностного Бога, вмешивающегося в естественный ход событий, никогда не сможет быть опровергнута, в каком-либо реальном смысле слова, наукой, так как эта доктрина всегда сможет найти для себя убежище в тех сферах, где научное знание ещё не установилось [ibid.; см. доказательство телеологическое].

Как поясняет биограф, Эйнштейн был убеждён в том, что «с математической точки зрения система физических законов чрезвычайно сложна и для понимания её требуются весьма значительные математические способности. Тем не менее он надеялся, что природа фактически подчиняется системе математических законов» (цитируется в Herbert, 177).

Природа Бога. В 1929 г., отвечая на каблограмму от нью-йоркского рабби Гольдштейна, Эйнштейн выразил свою веру в пантеистическую (см. пантеизм) концепцию Бога: «Я верю в Бога Спинозы, Который раскрывает Себя в гармонии всего сущего, а не в Бога, Который занимается участью и поступками людей» (Clark, 38; см. Спиноза. Бенедикт). В другом месте он добавляет: «Главный источник сегодняшнего конфликта между сферами религии и науки заключается в концепции личностного Бога» (Frank, 285). Итак, он отвергал °теизм в пользу пантеизма.

Соответственно, он отрицал, что после смерти людей ждёт какой-либо день вознаграждения или наказания. «Чего я не могу понять, так это одного – как может существовать Бог, Который будет вознаграждать или наказывать подвластных Ему людей или Который мог бы побудить нас проявлять нашу волю в нашей повседневной жизни» (Bucky, 85). Эйнштейн сказал: «Я не верю, что человеку следует как-то ограничивать себя в своих повседневных делах из-за страха наказания после смерти или что ему следует поступать определённым образом только ради того, чтобы получить после смерти вознаграждение [...] Религия не должна иметь ничего общего со страхом жизни или со страхом смерти, но должна быть стремлением к рациональному знанию» (ibid., 86).

Бог и чудеса. При той оговорке, что существование чудес никогда не удастся опровергнуть, Эйнштейн всё же присоединялся к Спинозе (Spinoza) в отрицании того, что они могут происходить: «Естественнонаучные законы были не только установлены теоретически, но и подтверждены на практике. Я, таким образом, не могу верить в эту концепцию антропоморфного Бога, Который имеет власть вмешиваться в действие этих естественных законов [...] Если и существует такое понятие, как Бог, то это неуловимый Дух, а не образ, подобный человеку, который столь многие утвердили в своих представлениях. По сути дела, моя религия состоит в смиренном восхищении этим беспредельным в Своём превосходстве Духом, Который раскрывает Себя в тончайших деталях, доступных для восприятия нашим бренным и немощным разумом» (ibid.; см. чудеса: аргументы против).

Происхождение Вселенной. Странная ирония возникает в том, что касается взглядов Эйнштейна по отношению к Богу. Его неохотное признание модели °Большого взрыва для объяснения происхождения Вселенной должно было бы вынудить его перейти от пантеизма к более теистической позиции. Ибо Эйнштейн не смог найти такие объяснения для своих уравнений общей теории относительности, при которых не требовался бы вывод о начале Вселенной и её Зачинателе. Даже физик и антитеист конца двадцатого века Стивен Хокинг поднимает вопрос о том, кто же «вдыхает огонь жизни в эти уравнения» и кто устроил начальный взрыв Вселенной (Hawking, 99).

Сначала Эйнштейн противился накапливающимся свидетельствам о правильности модели Большого взрыва, возможно потому, что осознавал её теистические следствия. Чтобы избежать подобных выводов, Эйнштейн добавил в свои уравнения специальный вводящий в заблуждение «фадж-фактор», за что потом краснел, когда всё выяснилось. Надо сказать, что Эйнштейн, к его чести, в конце концов признал свою ошибку и пришёл к заключению, что Вселенная была сотворена. Так, он писал о своём желании «узнать, как Бог создал этот мир». Он заявил: «Меня не интересуют те или другие феномены, спектры тех или иных элементов. Я хочу понять Его мысли; остальное есть детали» (см. Herbert, 177).

Оценка. С точки зрения логики, рассмотрев свидетельства того, что Вселенная имела начало, Эйнштейн должен был бы прийти к тому же выводу, что и британский физик Эдмунд Уиттейкер (Whittaker): «Проще постулировать творение ex nihilo – когда божественная воля формирует природу из ничего» (Jastrow, «А Scientist Caught», 111; см. творение: различные взгляды). Даже Роберт Джастроу, убеждённый агностик, сказал: «Существование того, что я, как и любой другой человек, назвал бы действием сверхъестественных сил, является теперь, насколько я знаю, научно доказанным фактом» (Jastrow, God and the Astronomers, 15, 18). Как отмечает Джастроу, «астрономы в настоящее время обнаружили, что сами себя загнали в угол, потому что они доказали, причём собственными научными методами, что мироздание возникло внезапно, в едином акте творения [...] И они выяснили, что всё это стало результатом действия сил, относительно которых они не могут надеяться что-либо узнать» (ibid., 15). К сожалению, у нас нет свидетельств того, что Эйнштейн пришёл к выводу, на который указывали его научные открытия (см. доказательство космологическое, горизонтальная форма; законы термодинамики; принцип антропологический; эволюция космическая).

Если то, что Вселенная началась со взрыва, произошедшего вследствие действия сверхъестественных сил, – научный факт, Эйнштейну следовало бы признать существование чудес. Это было величайшее чудо из всех.

Библиография:

Р. А. Bucky, The Private Albert Einstein.

R. W. Clark, Einstein: His Life and Times.

"Einstein», EB, 1994 ed.

P. Frank. Einstein: His Life and Times.

S. Hawking, Black Holes and Baby Universes.

F. Heeren, Show Me God.

N. Herbert, Quantum Reality – Beyond the New Physics.

R. Jastrow, «А Scientist Caught between Two Faiths: Interview with Robert Jastrow», CT, 6 August 1982.

→ God and the Astronomers.

(EXISTENTIALISM)

Экзистенциализм в качестве атеистического течения процветал в середине двадцатого столетия, однако влияние его ощущается до сих пор. Экзистенциализм имел негативные последствия для евангельского христианства.

Влияние на богословие. Экзистенциализм повлиял на несколько богословских течений, объединяемых общим определением «неоортодоксальные». Карл °Барт акцентировал внимание на личной встрече человека с Богом, указывая, что Библия есть подверженная ошибкам человеческая запись Слова Божьего. Эмиль Бруннер (Brunner) подчёркивал, что откровение должно быть личностным, а не пропозициональным. Рудольф °Бультман разработал метод демифологизации, очищающий Библию от её устаревших представлений о сверхъестественном с целью выделения её экзистенциального ядра (см. мифология и Новый Завет).

Главные представители экзистенциализма. Эклектическая группа философов и богословов внесла свой вклад в становление того, что называется современным экзистенциализмом. В их число входили лютеранский богослов Серен °Кьеркегор (Kierkegaard; 1813–1855), немецкий атеист Фридрих °Ницше (Nietzsche; 1844–1900). французские атеисты Жан Поль °Сартр (Sartre; 1905–1980) и Альбер °Камю (Camus; 1913–1960), немецкий иудейский богослов Мартин °Бубер (Buber; 1878–1965), немецкий внетеистический философ Мартин Хайдеггер (Heidegger; 1889–1976), французский католический мыслитель Габриель Марсель (Marcel; 1889–1973) и немецкий ортодоксальный мыслитель Карл Ясперс (Jaspers; 1883–1969).

Акценты и контрасты экзистенциализма. Экзистенциализм ставит жизнь выше познания, желание выше мышления, конкретное выше абстрактного, динамику выше статики, любовь выше закона, личностное выше пропозиционального, индивидуальное выше социального, субъективное выше объективного, внерациональное выше рационального и свободу выше необходимости.

Самое средоточие экзистенциализма – это вера в то, что существование, экзистенция имеет приоритет перед сущностью. Все экзистенциалисты в той или иной форме придерживаются этой позиции. Они расходятся в других аспектах, но большинство экзистенциалистов, особенно среди атеистов, склонны также признавать и ряд дополнительных утверждений:

□ Изначально люди – это животные, научившиеся выбирать. Они не рассматриваются как рациональные, политические или механические существа.

□ Человечество, как объект, несвободно, однако индивидуум, как субъект, свободен.

□ Моё «я» не есть «моя личность». «Личность» можно изучать и описывать как «оно». Но «я», стоящее за этим «оно», трансцендентно описанию; «я» совершенно свободно.

□ У объективности нет бытия; только субъективное существует реально.

□ Значение и ценности обретаются через бытие, жизнь, волю и действие. Форма, сущность и структура не имеют ни значения, ни ценности.

□ Значение и ценности создаются, а не раскрываются. Теистические экзистенциалисты, такие как Кьеркегор, возражали бы против этого тезиса.

Переход от сущности к существованию. Все эти положения выглядят скорее чисто философскими, нежели практическими, и экзистенциалисты решали для себя трудную проблему перехода от абстрактного к конкретному. Разные экзистенциалисты описывают этот переход по-разному. Христианский экзистенциалист Кьеркегор изображал его как «скачок веры» (см. фидеизм), когда человек лично встречает Бога. Атеист Сартр называл это попыткой перейти от бытия для себя к бытию в себе. Он полагал, что осуществить это в конечном счёте невозможно и что жизнь есть абсурд. Атеистические экзистенциалисты во главе с Сартром и Камю настаивали, что подлинно экзистенциальный опыт невозможен. Лучшее, что можно сделать, – осознать собственную неаутентичность. Теистические экзистенциалисты верят, что подлинно экзистенциальный опыт возможен, но недостижим вне личной встречи человека с Богом. Происходит ли она в индивидуальном порядке (Кьеркегор) или в сообществе (Марсель) – вопрос спорный. По крайней, мере, она возможна. Для иудейского экзистенциалиста Мартина Бубера это был переход от взаимоотношений типа «я-оно» к взаимоотношениям типа «я-ты». Габриель Марсель верил, что подлинно экзистенциальный опыт можно обрести только в переходе от «я» (от индивидуума) или от «они» (от толпы) к «мы» (к сообществу).

Оценка. Взгляды экзистенциалистов столь разнообразны, что общие комментарии неизбежно потерпят фиаско в попытках точно описать всё и каждое из направлений, объединяемых этим названием. Есть, однако, несколько обобщений, которые можно сделать относительно этого течения.

Позитивные аспекты. Стремление экзистенциализма поставить любовь выше Закона соответствует учению Иисуса (Мк. 2:27) и сохраняет своё значение как корректив к неумирающему законничеству в некоторых сферах христианской жизни. Акцент на практических аспектах, в противовес чисто теоретическим, соответствует христианским наставлениям о живой вере (см. Послание Иакова). Новый Завет избегает абстракций в учении о том, что добрые дела вытекают из истинной веры (Еф. 2:8–10; Иак. 2). Все евангельские христиане верят в человеческую свободу, хотя кое-кто спорит о нюансах того, что это означает (см. детерминизм; свобода воли).

Если брать коренной смысл утверждения о том, что «существование предшествует сущности», то и °Фому Аквинского следовало бы причислить к экзистенциалистам. Он описывает Бога как Чистое Существование. Бог, предшествующий по порядку и по значению любому существу, есть Чистая Актуальность, чистая от какой бы то ни было потенциальности. Бог – это чистая «бытность». К этому, с точки зрения реализма, сводится христианский экзистенциализм.

Ошибки и опасности. Однако экзистенциализм не может адекватно выявить сущность экзистенции, существования. Коль скоро существование предшествует сущности, сущность существования оказывается непознаваемой. Экзистенциалисты тем не менее пытаются объяснить, описать и познать её. Они пишут об этом целые книги. По требованиям последовательности, в тот момент, когда они признают, что у существования есть своя сущность, они перестают быть экзистенциалистами в общепринятом значении этого слова. Экзистенциализм устанавливает категорическое разграничение между сущностью и существованием. Однако мы никогда не встречаем в жизни чистую «бытность» существования без какого-либо свойства этой сущности. Мы никогда не знаем, что нечто есть, не зная отчасти, что есть это нечто.

Экзистенциализм настолько субъективен, что склонен к мистике (см. мистицизм). При отсутствии объективных критериев нет возможности отличить встречу с реальным от иллюзии. Теистические экзистенциалисты не имеют возможности понять, встретился ли человек с истинным Богом, а не с проекциями подсознательного – или даже с сатаной (2Кор. 11:14).

В нашем знании других людей и Бога невозможно полностью отделить личностное от пропозиционального. Мы можем сообщить нечто о других личностях с помощью пропозиций или высказываний о них. Друзья по переписке, которые никогда не встречались, могут довольно хорошо узнать друг друга. Сходным образом. Библия есть пропозициональное откровение о личностном Боге (см. Библия: свидетельства истинности).

Свобода, пропагандируемая атеистическим экзистенциализмом, недостижима. Мы не располагаем абсолютной свободой. И коль скоро существует Бог, воля всех остальных подчинена Его абсолютной воле.

Иррациональность не соответствует тому, что есть в реальности. Бог и высшая реальность непротиворечивы. Бог есть Отец всякого разумения. Логика вытекает из Его сущности (см. вера и разум). Сами экзистенциалисты отнюдь не практикуют иррациональность. Они вполне рациональны, когда развивают и отстаивают свои взгляды. Они неизбежно пытаются извлечь рациональный смысл из своих представлений об экзистенции. Сама эта попытка внутренне противоречива.

Библиография:

J. Collins, The Existentialists.

W. Barrett, Irrational Man.

J. P. Sartre, Existentialism and Humanism.

A. Camus, The Myth of Sisyphus.

E. Brunner, Revelation and Reason.

K. Barth, Church Dogmatics, vol. 1.

M. Heidegger, What Is Metaphysics?

R. Bultmann, Kerygma and Myth: A Theological Debate, ed. H. W. Bartsch, trans. R. H. Fuller.

G. Marcel, The Mystery of Being.

K. Jaspers, Reason and Existence.

S. Kierkegaard, Fear and Trembling.

(EXCLUSIV1SM)

Эксклюзивизм по отношению к истинностным утверждениям означает, что если одно пропозициональное высказывание истинно, то все противоположные ему высказывания должны быть ложными. Это следует из логического закона исключённого третьего (или А, или не-А, но не то и другое). Этот закон подразумевает, что, если А истинно, то всякое не-А ложно (см. логика: первичные принципы).

Религиозный эксклюзивизм утверждает, что истинной может быть только одна религия, а все остальные религии, отрицающие истинную, с необходимостью должны быть ложными. В вопросах религиозного плюрализма следует различать несколько терминов: плюрализм, релятивизм, инклюзивизм и эксклюзивизм. °Плюрализм есть вера в то, что всякая религия истинна. Каждая обеспечивает подлинное приобщение к Высшему. Одна религия может быть лучше других, но все они адекватны. Релятивизм (см. природа истины) сходен с плюрализмом, объявляя каждую религию истинной для того, кто её исповедует. В религии не существует объективной истины, поэтому нет и критериев для определения, какая из религий лучше. Инклюзивизм предполагает, что одна религия явно истинна, а все остальные истинны неявно. Эксклюзивизм есть вера в то, что истинна только одна религия, а все остальные, противоречащие ей, ложны.

Существуют различные типы эксклюзивизма. Философский эксклюзивизм – это представление о том, что одно утверждение или учение исключает другое. Например, теизм несовместим с атеизмом (см. мировоззрение). Ведь если высказывание «Бог существует» истинно (см. теизм), то высказывание «Бога нет» с необходимостью будет ложным (см. атеизм).

Религиозный эксклюзивизм, в противоположность религиозному плюрализму, указывает, что только одна религия истинна (см. Христос: уникальность), а другие, противостоящие ей религии ложны. Если христианство истинно (см. апологетика: основные положения), то ислам ложен, потому что ряд утверждений в нём противоречит центральным доктринам христианства, таким как учение о смерти Христа на кресте и Его воскресении на третий день (см. воскресение Христа: свидетельства; смерть Христа).

(HENOTIIBISM)

Энотеизм есть разновидность °политеизма, где считается, что среди многих существующих богов есть один высший бог, такой как Зевс в древнегреческом политеизме. Энотеизм не следует смешивать с теизмом и монотеизмом (см. монотеизм исконный), где считается, что существует только один верховный Бог и нет никаких других богов.

(EPISTEMOLOGY)

Эпистемология (или гносеология) – это дисциплина, которая занимается теорией знания. Сам термин можно разделить на две части: эпистемология (греч. episteme – "знать»; logos – «учение»). Это учение о том, как мы познаём истину.

В число различных вариантов гносеологии входят Национализм (см. Спиноза. Венедикт), эмпиризм (см. Юм, Дэвид), игностицизм (см. Кант. Иммануил), идеализм (см. Платон), позитивизм (см. Конт, Огюст), °экзистенциализм (см. Кьеркегор, Серен), феноменология (см. Гегель, Георг Вильгельм Фридрих); и °мистицизм (см. Плотин).

Гносеология занимается вопросом, являются ли наши идеи врождёнными, или же мы рождаемся как tabula rasa, то есть «чистая доска». Она также обращается к критериям истины (см. природа истины) и решает вопрос, должны ли истинные идеи просто быть внутренне непротиворечивыми (см. природа истины) или нуждаются в высшем обосновании (см. фундаментализм) через самоочевидные первичные принципы.

Гносеология также рассматривает уверенность (см. достоверность и убеждённость) и сомнения. В агностицизме объявляется, что мы не можем познать реальность, тогда как в реализме утверждается, что реальность познать можно. Степень нашей уверенности в том, что мы знаем, меняется от малой вероятности (см. индуктивный метод) до рациональной необходимости (см. логика; первичные принципы; тавтология логическая).

(ESSENT1ALISM. DIVINE)

Эссенциализм (от лат. esse – «быть») в вопросе моральных принципов и Божьей воли есть представление о том, что этические принципы основаны, в конечном счёте, на неизменной сущности Бога (см. Бог: сущность), а не просто на Его изменяющейся воле. Эссенциализм противоположен концепции божественного волюнтаризма, согласно которой что-либо является хорошим потому, что этого желает Бог. В эссенциализме, напротив, принято, что Бог желает что-либо потому, что это является хорошим.

Существуют две основные разновидности эссенциализма: платоновский и теистический. °Платон полагал, что Бог, Демиург, всегда желает чего-либо в соответствии с высшим благом (Agathos), которое существует вне Бога и которому Он подчиняется.

Теисты (см. теизм), с другой стороны, убеждены, что Бог желает что-либо в соответствии со Своей неизменной благой сущностью (см. Бог: сущность). Таким образом, высшее благо находится не вне Бога, а в Нём, определяется Его неизменно благой сущностью. Это и называется божественным эссенциализмом.

Аргументация в поддержку эссенциализма. Христианские эссенциалисты выдвигают в подтверждение своих взглядов аргументацию по трём основным линиям: философскую, библейскую и практическую.

Философское обоснование эссенциализма. Традиционные теисты доказывают, что Бог по Своей сущности неизменен. °Фома Аквинский предложил три фундаментальных доказательства неизменности Бога (см. Бог: сущность).

Доказательство, основанное на чистой актуальности Бога. Первое доказательство основано на том факте, что Бог есть чистая Актуальность (чистое «Я ЕСМЬ», Исх. 3:14) и не содержит в Себе потенциальности. А ведь всё, что изменяется, содержит в себе потенциальность. Однако в Боге потенциальности быть не может (Он есть чистая Актуальность). Следовательно, Бог не может изменяться (Исх. 3:14). Ибо всё, что изменяется, содержит в себе потенциальность для изменения. Но Бог, как чистая Актуальность, не содержит в Себе потенциальности, которая могла бы актуализироваться через изменение.

Доказательство, основанное на совершенстве Бога. Второе доказательство неизменности Бога исходит из Его абсолютного совершенства. Всё, что изменяется, приобретает какое-то новое свойство. Но Бог не может приобретать ничего нового, так как Он абсолютно совершенен; Он не мог бы стать лучше. Следовательно, Бог не может меняться. По самой Своей природе Бог есть абсолютно совершенное Существо. Если бы Ему недоставало совершенства в чём-либо, Он не был бы Богом. Ведь измениться – означает приобрести какое-то новое свойство. Однако, чтобы приобрести новое совершенство, нужно прежде быть его лишённым. А Бог, лишённый в чём-либо совершенства, не был бы тем абсолютно совершенным Богом, каким Он является.

Доказательство, основанное на структурной простоте Бога. Третье доказательство неизменности Бога вытекает из Его структурной простоты. Всё, что изменяется, состоит из того, что изменчиво, и из того, что неизменно. Но у Бога не может быть такой сложносоставной структуры (Он есть абсолютно бессоставное Существо). Следовательно, Бог не может изменяться.

Если в каком-то существе изменится всё, это уже не будет то же самое существо. Собственно говоря, это уже будет вообще не изменение, а полное уничтожение прежнего существа и создание совершенно нового. Если при каждом изменении нечто остаётся прежним, а нечто меняется, то существо, которое подвергается изменению, должно состоять из двух соответствующих элементов. Поскольку абсолютно бессоставное существо, такое как Бог, не может состоять из двух элементов, отсюда следует, что Бог не может изменяться.

Библейская аргументация в подтверждение божественного эссенциализма. В тех местах Писания, где подтверждается божественный эссенциализм, провозглашается, что Бог неизменен по самой Своей природе.

Ветхозаветные свидетельства неизменности Бога. Ветхозаветный псалмопевец провозглашает: «В начале Ты, [Господи,] основал землю, и небеса – дело Твоих рук. Они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, – и изменятся. Но Ты – тот же, и лета Твои не кончатся» (Пс. 101:26–28). В 1Цар. 15:29 подтверждается, что «не скажет неправды и не раскается Верный Израилев; ибо не человек Он, чтобы раскаяться Ему». Пророк добавляет: «ибо Я – Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыны Иакова, не уничтожились» (Мал. 3:6).

Новозаветные свидетельства неизменности Бога. Новозаветные свидетельства не менее весомо подтверждают неизменность сущности Бога. В Евр. 1:10–12 строки из Пс. 101 цитируются с одобрением. Несколькими главами позже священнописатель Послания к евреям говорит: «дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твёрдое утешение имели мы» (Евр. 6:18). Апостол Павел упоминает в Тит. 1:2 о «надежде вечной жизни, которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времён». А в Иак. 1:17 указано, что «всякое даяние доброе и всякий дар совершённый нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены».

Далее, если Бог неизменен в Своей сущности, то Его воля подчинена Его неизменной сущности. Таким образом, всё, чего желает Бог, должно быть благим, в соответствии с Его благой сущностью. Бог не может желать того, что противоречит Его сущности. Для Него невозможно солгать (Евр. 6:18). Он не может быть не любящим или неправедным. Должна проявляться истинность божественного эссенциализма.

Практическая аргументация о нравственной неизменности Бога. В поддержку божественного эссенциализма выдвигаются два практических доказательства: потребность в стабильности моральных основ и концепция нравственной несообразности. Они основаны на нашем опыте в отношении доверия к Богу и на свидетельстве Писания о том, что мы можем полагаться на неизменность Бога.

Доказательство, основанное на потребности в стабильности моральных основ. Если бы все моральные принципы основывались на изменяющейся Божьей воле, то не могло бы быть никакой устойчивой моральной опоры. Можно ли посвятить свою жизнь любви, милосердию или справедливости только для того, чтобы обнаружить, что правила вдруг поменялись, и неизвестно, правильно это было или нет? В самом деле, можем ли мы служить Богу, как высшему Существу, если Он может пожелать, чтобы высшим благом для нас было не любить Его, а ненавидеть?

Доказательство, основанное на нравственной несообразности. Как считают сторонники божественного эссенциализма, нравственно несообразно было бы предполагать, подобно волюнтаристам, что Бог может изменить Свою волю в отношении того, является ли любовь сущностным благом, и вместо этого пожелать, чтобы универсальным нравственным императивом стала ненависть. Точно так же трудно представить себе, что нравственно совершенное Существо может пожелать, чтобы насилие, зверства и геноцид стали нравственным благом. И раз уж нравственно несообразно было бы для созданий Божиих, сотворённых по Его образу и подобию, предполагать такие перемены в Его воле, то насколько же невозможны они для Самого Бога, по образу Которого мы сотворены.

Доказательство, основанное на непреложности обетований Бога. В Библии говорится об абсолютной надёжности гарантий Бога. Если Он даёт безусловное обещание. Он никогда его не нарушает (ср. Быт. 12:1–3; Евр. 6:16–18). В самом деле, Божии дары и Божье призвание непреложны (Рим. 11:29). Бог не человек, чтобы Ему раскаиваться (1Цар. 15:29). Всегда можно рассчитывать, что Его слово не окажется тщетным (Ис. 55:11). Но эта высшая непреложность обетований Бога не была бы возможна, если бы Он в любой момент мог изменять Свою волю в любом вопросе. Единственное, что обеспечивает нравственную непреложность обетований Бога, – это неизменность Его сущности. Иначе Он мог бы в любой момент решить отправить всех верующих к чёрту. Он мог бы вознаграждать нечестивых за убийства и жестокость. На такого Бога нельзя было бы положиться. Бог Библии непреложно благ.

Возражения против божественного эссенциализма. Возражение, основанное на верховном владычестве Бога. Волюнтаристы, такие как Уильям °Оккам, возражают против эссенциализма. Один из их доводов основан на верховном владычестве Бога и может быть изложен следующим образом:

1) Либо Бог желает нечто потому, что это правильно, либо нечто правильно потому, что Бог этого желает.

2) Но если Он желает этого потому, что это правильно, то Бог не является верховным Владыкой, так как существует что-то вне Него, чему Он подчиняется.

3) Следовательно, нечто правильно потому, что Бог этого желает.

Эссенциалисты отмечают в подобной аргументации две ошибки. В посылке номер 1 формулируется ложная дилемма. Здесь не обязательно имеет место «или то, или другое»; возможно также «и то, и другое». То есть не исключено, что принципы нравственности вытекают из воли Божьей, основанной на сущности Бога. Если так, то волюнтаристский вывод отсюда не следует. Кроме того, в посылке 2 ложно предполагается, что высший нравственный эталон, которому должна подчиняться воля Божия, находится «вне» Бога. Но если он находится «внутри» Бога, а именно, заложен в Его высшей нравственной сущности, то дилеммы больше нет.

Возражение, основанное на природе нравственности. Те, кто не согласен с эссенциализмом, доказывают, что принципы нравственности по самой своей природе вытекают из воли Божьей, а не из Его сущности. Ведь нравственный закон есть предписание, а предписание появляется только тогда, когда есть предписывающий. Это этическая заповедь, а заповедей не бывает без Того, Кто заповедует. Следовательно, сама природа нравственного закона обуславливает, что он исходит от нравственного Законодателя. Как утверждается, заявлять (подобно эссенциалистам), что нравственный закон вытекает из сущности Бога, а не из Его воли, – значит неправильно понимать природу принципов нравственности.

Однако эссенциалисты на это отвечают, что волюнтаристы опять ошибочно предполагают «или то, или другое» вместо «и то, и другое». Проблема решается, если постулировать (как делают эссенциалисты), что принципы нравственности вытекают из воли Бога, основанной на неизменной сущности Бога. То есть Бог желает того, что правильно в соответствии с неизменной благостью Его нравственной природы (см. нравственность: абсолютная природа).

Возражение, основанное на верховном владычестве Бога. Доводы, основанные на верховном владычестве Бога, в большей степени обусловлены специфическим толкованием определённых мест Писания, нежели логикой философских рассуждений. Разве Иов не обращается к Богу: «знаю, что Ты всё можешь, и что намерение Твоё не может быть остановлено» (Иов 42:2)? И не говорит ли о Боге апостол Павел: «"Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею». Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим. 9:15–16)? Разве Бог не делает всё «по благоволению воли Своей» (Еф. 1:5)?

Нет необходимости отрицать верховное владычество Бога, чтобы увидеть ошибочность этих доводов. В этих цитатах говорится не о фундаментальной основе нравственных принципов, а о выборе Бога. Даже те библейские тексты, где говорится о Божьей воле как первоисточнике того, что правильно в нравственном отношении, не могут служить обоснованием волюнтаризма. Принципы нравственности могут вытекать из воли Божьей, обусловленной Его неизменной сущностью. Именно это, по сути дела, и есть то, что говорится в Библии о неизменной сущности Бога.

Ссылка на то, что Бог меняет Свою волю. Согласно волюнтаристам, в Писании есть примеры того, что Бог меняет Свою волю. Разве не «раскаялся» Господь во дни Ноя, что создал людей (Быт. 6)? И не «пожалел» ли Бог Ниневию, не переменил ли Своё решение о её уничтожении (Ион. 3)? Разве не передумал Бог истреблять Израиль после молитвы Моисея (Чис. 14)?

Сторонники божественного эссенциализма указывают, что в каждом из этих случаев Бог фактически не менял Своё намерение. Человеческие существа изменились по отношению к Богу, и вследствие этого с человеческой точки зрения могло показаться, будто бы Бог изменил Своё намерение. Нам может показаться, что ветер изменил направление, когда мы на велосипеде разворачиваемся и едем так, что он дует нам в спину. Струя воды не меняет своё направление, когда мы начинаем наполнять чашку, которая раньше была перевёрнута вверх дном. Как отмечает °Фома Аквинский, когда человек переходит от одной стороны колонны к другой, колонна не движется по отношению к человеку. Это человек движется относительно колонны.

Заключение. Божественный эссенциализм обоснован весомой философской, библейской и практической аргументацией. Возражения против него несостоятельны. Таким образом, хотя этические принципы вытекают из воли Божьей, они тем не менее основаны на неизменной сущности Бога. Итак, Бог не может пожелать того, что противоречило бы Его сущностно благой нравственной природе.

Библиография:

Augustine, The City of God.

C. S. Lewis, Mere Christianity.

Plato, Protagoras.

→ Republic.

Thomas Aquinas, Summa Theologica.