Часть 1. Святые иконы и иконопись

К кому возопию, Владычице?

К кому прибегну в горести моей,

Кто плач и воздыхание мое приимет, Кто паче Тебе в напастех защитит?

К кому возопию, аще не к Тебе Пренепорочной Заступнице нашей и Ходатаице неусыпной.

Людям свойственно привыкать к тому, что они часто видят или слышат. Это может иногда способствовать притуплению внимания. К сожалению, нечто подобное бывает и у церковных людей. Когда мы церковны только по привычке, а не по глубокому убеждению, от нас может ускользнуть то, что поражает взор человека постороннего. Так некогда любимые сокровища Православия для известной части русского просвещенного общества стали со временем только привычными, признаваемыми только по традиции. Дальше – больше. Пришли к тому, что теперь можно спросить себя: начиная с XVII века и по XIX век включительно много ли насчитаем мы русских образованных людей, которые понимали свою русскую икону как нечто глубочайшее во всей русской культуре и как одно из мировых сокровищ? Боюсь, что немного.

До того, как в конце XIX века началась, я бы позволил себе сказать, эпоха, положившая начало расчистке икон, мы два с лишним века скользили вниз по наклонной плоскости. От духовных высот нашей иконописи – Андрея Рублева, Дионисия – мы сползли в низины нечестия к «богомазам», к работающим на скорую руку. Докатились до такого греха, когда писались только лик да кисти рук, а бессмысленные складки риз из дешевой блестящей фольги прикрывали все недописанное. Сними фольгу – и увидишь голову и обрубки рук, – и это все. Тела, фигуры нет, пустая доска. Как это назвать? Не вариант ли это иконоборчества? Это не икона, это фальсификация иконы. Это образ развоплощения, отрицающий, подобно древней ереси, подлинность воплощения Сына Божия. Виноваты, конечно, не те, кто по неведению такие иконы имел, а те, кто такими их изготовлял. Конечно, не все иконы так «фабриковались». Приведенный пример – предел падения. Но в каком-то смысле не так страшно даже само это падение, как страшен происшедший в нашем сознании сдвиг, обвал, благодаря которому такое стало возможным: в XV веке подобный ужас в иконописании вообще немыслим, а в XIX веке он нашел себе место.

С XVI века мы начинаем постепенно утрачивать ощущение потусторонней реальности – радости и скорби, передаваемых нашей древней иконой, и заменять наши образцы западными образцами чисто земной реалистической живописи. Вправе было церковное сознание тех времен скорбеть, видя на иконе Спасителя не образ боговоплощения, а на иконах святых не образ идеала человеческой жизни, а просто человеческое изображение, подобное тому, каковы мы сами. He без задора и насмешки писал об этом новом западном влиянии в иконописи известный протопоп Аввакум: «Пишут Спасов образ Эммануила – лицо одутловато, уста червонные, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, тако же и у ног бедра толстые, и весь яко немчин учинен, лишь сабли при бедре не написано».

Наряду с увлечением этой новой, «модной» иконописью у нас росло равнодушие и забвение к старому, чем жили деды и прадеды, давшие нам века высокого духовного подъема и осмысления человеческой жизни. Икона темнела, покрывалась копотью, результатом нашего равнодушия к своей древней святыне. Зародился даже миф о «темной иконе».

«Только в самые прследние годы, – пишет в 1915 году исследователь иконописания кн.E.Н.Трубецкой, – у нас открылись глаза на необычайную красоту и яркость красок, скрывавшихся под этой копотью».

Знаменитый французский художник Матисс, побывавший в России в 1911 году, сказал: «Русские не подозревают, какими художественными богатствами они владеют. Италия в этой области дает меньше».

Конец XIX и начало XX века дали чрезвычайно много для открытия, для познания Россией своего иконного сокровища. Вспомним богатейшие коллекции Щукина, Остроухова, Третьякова; многочисленные исследования Лихачева, Успенского, Грабаря, Муратова, Кондакова, а главное – работы пo расчистке иконы, работы, открывающие возможность увидеть свое прошлое, прошлое времен татарских и до-татарских. За два-три десятилетия было сделано дело огромной важности, почти чудо, давшее России возможность увидеть свое духовное богатство, о существовании которого почти не подозревали. Появились люди, целиком отдающие себя этому делу, этим изысканиям. По великой милости Божией ни революция, ни голод, ни кровь не уничтожили таких людей, кому наша древняя «велелепота» – красота, раскрывающаяся в иконе, – стала целью жизни. Я недавно говорил с таким человеком. Язык не поворачивается назвать его «советским». А сколько сейчас там таких? Как ширится сейчас в народе любовь к прошлому! Там старину все больше начинают любить, искать и благоговеть перед нею.

Вот что, например, мы можем прочитать у одного современного выдающегося исследователя древнерусского искусства Β.Н.Лазарева: «Русская икона XV века является искусством светлым и радостным... Отмечающее ее настроение спокойной сосредоточенности, ее приветливые, открытые лики, ее чистые и ясные силуэты, ее сияющие краски – все это вызывает ощущение какой-то внутренней легкости, когда все душевные силы приведены в согласие и когда возникает то особое чувство гармонии, которое рождается при звуках совершенной музыки».

Таков был путь нашей иконописи за последние столетия. От головокружительных высот «боговидения», выраженного хотя бы в таком шедевре как «Святая Троица» Андрея Рублева, где красота сочетается с умозрением и проникновением в Божественные Тайны, пройдя через века почти полного забвения своего духовного богатства – древней иконописи, – приходим в конце XIX века к «открытию» своей собственной иконы.

* * *

Святая икона, особенно икона Пресвятой Богородицы, всегда была любима русским народом, и, насколько мы себя как народ помним, с нами всегда был образ Пречистой и Преблагословенной. В Своих особых, чудотворных иконах пришла Она к нам впервые в половине XI века как «Одигитрия» – «Путеводительница». Пришла с греческой царевной Анной, дочерью византийского императора, выданной за великого князя Всеволода Ярославича, и стала именоваться у нас «Смоленской». Век спустя, с князем Андреем Боголюбским, уже в другой Своей иконе – Владимирской, пришла Она из Киева на север. После Смутного времени как Феодоровская-Костромская благословила нам на царство отрока Михаила, а накануне небывалых потрясений революции взяла землю Русскую под покровительство Своей Державной иконой.

Смею думать, что Россию можно было бы назвать Богородичной страной. Любовь и благоговейное отношение русского человека к иконе Той, Которая – честнейшая Херувим и славнейшая Серафим, и милость Самой Царицы Небесной к земле нашего отечества сделали то, что в России явлено более 468 именований Ее святых икон. Но сколько бы ни было у нас икон и как бы ни были различны их названия, происходящие главным образом от названий мест, где они были явлены, у нас ни на йоту не уменьшилось сознание, что эти различные изображения есть изображение все Той же единой Матери Божией.

Однако, все же может возникнуть вопрос: не слишком ли мы за двадцать веков существования Христовой Церкви на земле ушли от исторической правды? He примешалось ли в нашу иконопись много исторических погрешностей – воображаемого, принимаемого за действительность? Что ж, вопрос вполне законный.

На вопрошание апостола Фомы о реальности Его ран, Господь ответил словами: «Прииди и виждь». На вопрос о правильности иконописных традиций Господу было угодно на протяжении двадцати веков сохранить людям ответ почти той же осязаемости, как и ответ апостолу Фоме, то есть «приди и посмотри».

Был всемирно известный скульптор, художник, математик, архитектор, изобретатель – редчайший талант первой величины – Леонардо да Винчи.

Был отец Павел Флоренский – писатель, математик, богослов, физик, философ, которого называли русским Леонардо да Винчи. В книге о.Павла Флоренского «Столп и утверждение Истины» мы читаем: «По преданию, сохраненному церковным историком Никифором Каллистом, Богородица была роста среднего или, как иные говорят, несколько более среднего; волосы златовидные; глаза быстрые, со зрачками как бы цвета маслины; брови дугообразные и умеренно черные; нос продолговатый; лицо не круглое и не острое, а несколько продолговатое; кисти рук и пальцы длинные».

Приведем еще один отрывок из книги отца П.Флоренского: «Могучее и неизгладимое впечатление, которое производила на очевидцев Дева Мария, изображено яркими словами в замечательном памятнике, известном под названием «Письма св.Дионисия Ареопагита к апостолу Павлу». Вот что значится в этом письме, повествующем о посещении Божией Матери Ареопагитом: «Исповедую перед Богом, о славный учитель и путеводитель наш, что мне невероятным казалось, чтобы могло быть Существо, такобильно исполненное Божественной силы и дивной благодати, кроме Самого Вышнего Бога. Но я видел не только душевными, но и телесными очами то, чего никакой ум человеческий постигнуть не может. Да! Да! Я видел собственными очами Богообразную и выше всех Духов небесных Святейшую Матерь Христа Иисуса нашего».

Нужно ли нам после этих потрясающих свидетельств, после этого почти физического осязания первых десятилетий христианской эры еще доказывать, что православная иконописная традиция за двадцать веков не уклонилась в сторону с правильного пути? Что Бог, Тот Бог Истинный, Который «с человеки поживе», – изобразим, что и делается иконописанием; что честь, воздаваемая иконе, относится к ее первообразу, как учили святые отцы. И что поклоняющийся иконе поклоняется изображенному на ней? Ничего не нужно! Ничего больше не нужно после того, как мы «вложили персты» и от святых Игнатия Богоносца и Дионисия Ареопагита причастились к духоносному свидетельству Истины! Добавим разве только, что икона вполне становится иконою, т.е. предметом религиозного почитания, лишь через освящение. «Освящением проводится непроходимая грань между религиозной картиной, как бы она ни была высока по своему религиозному содержанию и художественным достижениям, и иконой, сколь бы она ни была скромна в этом отношении». «Освящается икона сия благодатию Пресвятаго Духа, окроплением воды сия священныя, во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Требник). Вот что делает икону иконой!

Грань между чудотворной и не чудотворной иконой не безусловная и не принципиальная, a лишь фактическая. В молитве из Требника на освящение иконы Божией Матери говорится: «И даждь ей силу и крепость чудотворнаго действия».

Благодаря этому можно сказать, что каждая икона потенциально, через присутствующую в ней благодать, чудотворна. Проявляя чудеса, становясь чудотворной, икона из места прикровенного присутствия Божественной силы становится местом ее явления. Этим, так сказать, выявлением себя и отличается икона чудотворная от не чудотворной.

В чудотворных Своих иконах Божия Матерь являет Свою близость к нашему миру, с которым Она живет одной жизнью и скорбит его скорбями, – «во успении мира не оставила еси, Богородице».

Обратимся сейчас к непосредственному рассмотрению некоторых наших чудотворных икон Божией Матери и увидим, что приведенные слова из тропаря Успению о неоставлении Ею мира находят неисчислимые подтверждения в нашей отечественной истории.

По древнему преданию, св. евангелист Лука написал три иконы Божией Матери. Посмотрев на них, Пресвятая Богородица сказала: «Благодать Родившегося от Меня и Моя да будет со святыми иконами». По преданию православной Церкви одна из трех этих икон была та, которую мы знаем как «Владимирскую».

Икона Владычицы до 450 года находилась в Иерусалиме, а затем была перенесена в Константинополь. В первой половине ХП столетия Константинопольским Патриархом Лукою Хризоверхом святая икона была послана в дар великому князю Юрию Владимировичу Долгорукому, основателю первопрестольного города Москвы, и поставлена им в Вышегородском девичьем монастыре. Село Вышгород некогда принадлежало святой равноапостольной княгине Ольге, а с 1155 года стало уделом сына князя Юрия – Андрея Боголюбского, весьма благочестивого и набожного.

Многочисленные чудеса от иконы Владычицы сообщались князю. Между прочим, было рассказано князю и о том, что святая икона несколько раз сходила со своего места и пребывала на воздухе; из этого князь понял, что надлежит переменить местопребывание иконы.

Князь Андрей Боголюбский – это целая интереснейшая эпоха: начало создания нашего государственного ядра. Это совсем иной принцип государственной жизни, чем был тогда на юге, от чего отказываясь и чего не любя, и ушел князь Андрей на север. Решив переселиться из Вышгорода на свою родину, землю Суздальскую, князь Андрей Боголюбский без ведома отца взял с собой чудотворную икону Божией Матери. По пути он постоянно служил перед нею молебны. Во Владимире на Клязьме жители встретили икону с усердием и радостью. Из Владимира князь направился в Ростов. Проехав от Владимира десять верст, лошади остановились на берегу реки Клязьмы и, несмотря на понукания, не хотели идти дальше. Запрягли свежих, но и эти лошади не пошли. Пораженный этим, князь пал в страхе перед иконою Богоматери и слезно молился. Пресвятая Богородица явилась ему со свитком в руке и повелела оставить икону Ее во Владимире, а на этом месте построить храм в честь Рождества Ее.

Князь поставил икону во Владимире. С этого времени – 1160 года – святая икона стала именоваться иконой Божией Матери «Владимирской».

В 1164 году икона Божией Матери «Владимирская» была с князем Андреем Боголюбским в походе против волжских болгар. Перед боем князь Андрей исповедовался и причастился и, молясь перед иконой Богоматери, восклицал: «Всяк уповаяй на Тебя, Владычица, не погибнет!» Все воины вслед за князем со слезами приложились к иконе и, призывая в помощь Божью Матерь, спокойно шли в бой. Болгары были разбиты. После победы на поле сражения перед святой иконой было совершено молебствие. Во время этого богослужения в виду всего русского войска совершилось чудо: от иконы и Животворящего Креста заблистал свет, озаривший всю местность. Так как в этот же день византийский император Мануил видел свет от Креста Господня и, подкрепленный этим знамением, разбил сарацин, то по общему согласию князя Андрея Боголюбского с императором был установлен 1 августа праздник «Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня».

B 1175 году князь Андрей Боголюбский был убит во время мятежа во Владимире. Город был во власти грабителей. Тогда один священник, Николай, понес по улицам икону Божией Матери, и мятеж утих.

Были дивные чудеса и с самой иконой. В 1135 году соборный храм, где находилась икона Божией Матери Владимирская, сгорел дотла, но святая икона осталась совершенно неповрежденной. В 1237 году вместе с другими святынями чудотворная икона пострадала от нашествия татар, с нее была сорвана драгоценная риза, но сама она осталась цела и невредима. В 1395 году Тамерлан с полчищами татар вступил на Русскую землю и приближался к Москве. У русского народа осталась надежда только на помощь Божию. Великий князь Московский Василий Димитриевич отдал распоряжение принести икону Божией Матери Владимирской из Владимира в Москву. Десять дней продолжался путь иконы от Владимира до Москвы. По сторонам дороги стоял народ на коленях и, протягивая руки к иконе, взывал: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!» В Москве икону ждала торжественная встреча. Крестный ход со всем духовенством Москвы, семья великого князя, бояре и московское население вышли за город на Кучково поле и, встретив икону, провожали ее до Успенского собора Кремля.

Москва встретила икону 26 августа. «Весь град изыде противу иконы на сретение ее», – говорит летопись. Митрополит и великий князь, «мужи и жены, юноши и девы, дети и младенцы, сироты и вдовицы, от мала до велика, со кресты и со иконы, со псалмы и со песньми и пении духовными, паче реще вси со слезами, иже не обрести человека не плачущася с воздыхании немолчными и рыданием», – говорит летопись. Богоматерь не отвергла уповавших на Нее. В час встречи святой иконы в Москве Тамерлан спал в своем шатре. Вдруг видит он во сне высокую гору, с которой к нему спускаются святители с золотыми жезлами. Над ними в воздухе в несказанном величии, в сиянии ярких лучей стоит лучезарная Жена. Бесчисленные тьмы Ангелов окружают Жену и держат в руках огненные

Москва. Сретенский монастырь. Фото начала XX века.

мечи. Подняв их, Ангелы устремились на Тамерлана... Он проснулся, трепеща от ужаса. Созванные им мудрецы, старейшины и гадальщики заявили, что виденная им во сне Жена есть Заступница русских, Матерь христианского Бога и что сила Ее неодолима. «Тогда нам с ними не сладить», – воскликнул Тамерлан и отдал своим полчищам приказ повернуть назад. И татары, и русские были глубоко изумлены этим событием. А летописец, описав происшедшее, прибавляет: «И бежал Тамерлан, гонимый силою Пресвятой Девы!»

Благодарные за свое освобождение русские построили Сретенский монастырь на месте встречи святой иконы: «Да не забудут люди дел Божиих», – как повествует об этом летописец.

Итак, после 242-летнего пребывания во Владимире икона Божией Матери Владимирская перешла в Москву и была установлена в построенном в честь Успения Пресвятой Богородицы соборе.

Благодатной помощи Владимирской иконы Божией Матери приписывают избавление Москвы: в 1408 году – от набега ордынского хана Едигея, в 1451 году – от нападения ногайского царевича Мозавши и в 1459 году – от нападения его отца, хана Седи-Ахмета, пошедшего войной на Москву.

В 1480 году хан Золотой Орды Ахмет двинулся на Москву. Он дошел до реки Угры, протекавшей в пределах будущих Тульской и Калужской губерний.

Ее называли «Пояс Богоматери». Великий князь Московский Иоанн III ждал хана на другом берегу Угры. Неожиданно на татар напал такой страх, что хан Ахмет не решился напасть на русскую рать и начал отступать. В память этого события до 1917 года в Москве ежегодно 23 июня совершался крестный ход с Владимирской иконой Божией Матери из Успенского собора в Сретенский монастырь, воздвигнутый на том месте, где была встречена икона 26 августа 1395 года при нашествии Тамерлана.

В 1521 году казанский хан Махмет Гирей, объединив татар казанских, крымских и ногайских в несметное войско, повел их на Москву. Московский митрополит Варлаам и весь народ усердно молились Богу перед Владимирской иконой Божией Матери о помиловании и об отвращении грозного нашествия. Великий князь Василий Иоаннович едва успел собрать рать, чтобы встретить татар на реке Оке. Однако силы были неравны. Сдерживая наступление татар, он медленно отходил к Москве. В ночь осады монахиня Воскресенского монастыря увидела, как через закрытую дверь Кремлевского Успенского собора вышли святители с чудотворной Владимирской иконой Божией Матери. Эти святители были не живые современники, а жившие за два века до того святые митрополиты Петр и Алексий. Вот что монахиня видела дальше: у кремлевских ворот их встретили святые Варлаам Хутынский и Сергий Радонежский (также уже почившие) и спрашивали их, куда они уходят. Святители же отвечали им, что уходят они из города, «так как люди здесь забыли заповеди Господни». «Пали тогда святые преподобные ниц перед чудотворной иконой Божией Матери и стали молить Владычицу не оставлять собора, не дать произойти беде и не покинуть свой народ. И вернулась тогда наша Заступница в собор Успенский, и святители с Нею также, через дверь закрытую».

Монахиня поспешила рассказать обо всем, что видела и слышала. Люди собрались тогда в соборе и стали горячо молиться. Татары вдруг отступили без сражения от Москвы: им привиделось, что вокруг города собралось «воинство великое, доспехами сияющее». Таким образом, предстательством Божией Матери по молитвам русского народа перед чудотворным образом Ее Владимирским Москва и отечество наше три раза чудесным образом, без кровопролития были спасены от врагов. В память этих чудесных избавлений были установлены празднества иконе Божией Матери «Владимирская»:

21 мая – в память избавления от казанских, крымских и ногайских татар под предводительством Махмет Гирея в 1521 году;

23 июня – в память избавления от татарских полчищ хана Ахмета в 1480 году;

26 августа – в память избавления Москвы от нашествия татар под предводительством Тамерлана в 1395 году.

Отечественный проповедник архиепископ Иннокентий Херсонский, помыслив о том, что было бы с нашим отечеством, если бы оно не было спасено дивным заступничеством Владычицы, говорит: «Нельзя не пасть до земли в благодарном духе пред Матерью Божией». Посему достойно и праведно петь и величать Небесную Заступницу нашу, ибо как только приближались мы к самому краю бедствий и теряли уже всякую надежду, кроме упования на помощь свыше, Владычица Божия Матерь являла Свою славную помощь.

При таких знамениях и благодеяниях, излитых на Русскую землю через чудотворную Владимирскую икону Божией Матери, понятно то благоговение, которым она была окружена со стороны русского народа. Перед ней молились русские князья и цари, выступая в поход. При избрании московских митрополитов, а впоследствии Патриархов, жребии избираемых клались в пелену этой иконы. Перед нею знатнейшие люди Московского государства приносили присягу на верность своим Государям.

В 1547 году в московском Кремле произошел сильный пожар. Икону Божией Матери «Владимирская» собирались вынести, но никакими силами не удалось сдвинуть ее с места. В этот момент многие увидели на небе над Успенским собором светозарную Жену, осенявшую храм. Вскоре пожар утих, не тронув Успенского собора.

С тех пop святая икона Владимирской Божией Матери всегда находилась в кремлевском Успенском соборе. Перед ней помазывались на царство наши цари и избирались первосвятители Русской земли.

Вот отрывок из стихотворения Максимилиана Волошина, посвященного этой святой иконе:

Здесь в Успенском – в сердце стен кремлевских,

– Умилясь на нежный облик Твой,

Сколько глаз жестоких и суровых

Увлажнялись светлою слезой!

Простирались старцы и черницы,

Дымные сияли алтари,

Ниц лежали кроткие царицы,

Преклонялись хмурые цари.

В настоящее время вопрос о постоянном нахождении этой святыни не решен. По сложившейся практике икона эта, как и икона Святой Троицы преподобного Андрея Рублева, переносится из Третьяковской галереи на время богослужения в храм святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее.

В смысле иконописания эта икона является произведением кисти поистине гениального художника. Ее иконный тип – «Умиление» – отличается тем, что Младенец тянется к Матери, охватывает Ее рукой, ласково к Ней прильнув. Левая нога Младенца согнута так, что видна подошва ступни – отличительная черта этой иконы. Владимирской иконе

Божией Матери свойственен особенно выразительный и грустный взгляд. Красота тонко исполненного лика и выразительность взгляда настолько велики, что вполне воспринять их можно только перед самой чудотворной иконой. Прежде старались как можно реже прибегать к реставрации, особенно ликов святых: этим мы обязаны тому, что лики на Владимирской иконе Божией Матери восходят к XI веку.

Праздники иконы: 21 мая ст.ст. (3 июня н.ст.); 23 июня ст.ст. (6 июля н.ст.) и 26 августа ст.ст. (8 сентября н.ст.).

По преданию эта икона написана еще во время земной жизни Богородицы. Она – первая по времени прибытия к нам из византийских чудотворных икон.

Один из летописных источников говорит, что император византийский Константин Мономах благословил этой иконой свою дочь царевну Анну, выдавая ее замуж в 1046 году за князя Всеволода Ярославича. Впоследствии, перенесенная сыном Всеволода Ярославича Владимиром Мономахом из Чернигова в Смоленск, она прославилась в России как «Смоленская».

Особенно широко пo всей Руси стал распространяться иконографический тип иконы «Одигитрия Смоленская» после присоединения Смоленска к Московскому государству – с начала XVI столетия. Великий князь Московский Василий III в память освобождения Смоленска от Литвы построил в Москве Новодевичий монастырь, где находилась копия Смоленской иконы.

Преподобный Сергий Радонежский весьма чтил эту икону, и его келейной иконой был список «Одигитрии Смоленской».

Эта святая икона участвовала во всех событиях нашей истории от времен татарских нашествий, войны с литовцами и поляками вплоть до войны с Наполеоном. Отступая от Смоленска, святую икону везла с собой артиллерийская рота полковника Глухова. Сам главнокомандующий Кутузов со всем войском молил Владычицу о помощи и спасении России. Накануне Бородинского сражения икону носили по военному лагерю и служили молебны.

После войны 1812 года икона пребывала в Смоленском Успенском соборе вплоть до 1941 года. Дальнейшая судьба древнего образа неизвестна. В каталоге древней русской живописи, изданном Государственной Третьяковской галереей в 1963 году лишь сказано, что икона «пострадала от войны».

Ныне чтимые списки Смоленской иконы Божией Матери находятся в Смоленском Успенском кафедральном соборе и в Московском Новодевичьем монастыре.

По характеру иконописания Смоленская икона Божией Матери – это «Одигитрия», «Путеводительница», относящаяся к самым древним образцам византийской иконописи. На ней образ Богоматери почти лишен движения: голова чуть повернута к Младенцу, правую руку Богоматерь держит перед Собой, левой поддерживает благословляющего Младенца. Голова Иисуса Христа – в фас, в левой руке Богомладенца – свиток.

Праздник иконы: 28 июля ст.ст. (10 августа н.ст.).

Москва. Новодевичий монастырь

Великий Новгород, господствовавший в свое время над севером Руси, расположен на берегах Волхова. Великий Новгород занимает видное место в нашей истории. Это был богатый торговый город, самостоятельный и самоуверенный, – «господин Великий Новгород». Он памятен нам и в связи со святым князем Александром Невским, победителем шведов на Неве и тевтонцев на Чудском озере. Исключительно выгодное местоположение не только избавило Новгород от татарского разорения, но и благоприятствовало его отношениям с Византией и Западом. Ha протяжении многих веков в нем созидалась самобытная русская культура, отличающаяся строгим и величественным в своей простоте стилем.

Новгород издревле имел свою собственную иконописную школу с богатыми традициями, унаследованными еще от греческих мастеров. С XIII века в этой области новгородские мастера становятся совершенно самостоятельными.

Защитницей этого города была чудотворная икона Знамения Божией Матери.

Неспокойным и тревожным был XII век для новгородских земель. В 1169 году разгорелась очередная великокняжеская усобица. Новгородцам пришлось защищаться от нападения соседей – суздальцев. Летопись повествует нам, как Владычица защитила Свой город. «Иди, – было передано от Нее повеление новгородскому епископу, – в церковь Господа нашего Иисуса Христа, что на Ильинской улице, возьми там образ Пресвятой Богородицы, вознеси его на городские стены и тогда узришь спасение города».

Одна из вражеских стрел вонзилась в лик святой иконы, поднятой на городские стены. Внезапно икона отвернулась от нападающих и обратила свой священный лик, по которому текли слезы, к осажденному городу. Богоматерь не только милует, но и карает: на нападавших суздальцев средь бела дня напала тьма, и они в страхе отступили, теснимые новгородцами.

Фрагмент иконы «Битва новгородцев с суздальцами»

Почти два века чудотворная икона Богоматери «Знамение» стояла на Ильинской улице в деревянной церкви Спаса. В 1357 году ее перенесли во вновь построенную на той же Ильинской улице каменную церковь во имя Знамения.

В 1566 году вспыхнул в Новгороде сильный пожар, охвативший много улиц. Никакими усилиями нельзя было остановить грозную стихию. Тогда митрополит Макарий пошел с крестным ходом в церковь Знамения и там, преклонив колени пред чудотворной иконой, молился о прекращении бедствия. Затем, подняв икону, он понес ее крестным ходом по берегу Волхова. Скоро ветер подул в сторону реки, и пожар от этого стал утихать.

В 1611 году Новгородом овладели шведы. Избивая новгородцев, они грабили их дома и храмы. Иконы они подвергали поруганию, а священные сосуды и утварь уносили. Как-то несколько шведов подошли к церкви Знамения, где в то время совершалась служба и двери поэтому были открыты. Они ринулись в церковь, чтобы ограбить ее, но невидимая сила отбросила их назад. Они снова бросились к дверям и снова были отброшены. Это стало известно всем шведам, и никто из них уже больше не пытался войти в Знаменскую церковь.

Несколько лет назад чудотворная икона была возвращена Русской Православной Церкви и сейчас она находится в Софийском кафедральном соборе города Новгорода.

Икона Знамения в смысле иконописном – «Оранта», то есть «Предстоящая», с молитвенно поднятыми руками; на груди Богоматери – диск или медальон с полуфигурой Христа-Эммануила, благословляющего правой рукой, а левой держащего свиток.

Праздник иконы: 27 ноября ст.ст. (10 декабря н.ст.).

Первые сведения об этой иконе восходят к XII веку и связаны с памятью святого великомученика Феодора Стратилата – воина, пострадавшего и обезглавленного за веру во Христа в IV веке. Предание говорит, что святой Феодор Стратилат неоднократно приносил эту святую икону людям после татарских разорений. Потому-то ее первоначальное название – Феодоровская.

После построения в Костроме специально для этой иконы Успенского собора с приделом в честь святого Феодора Стратилата она стала известна как Феодоровская-Костромская.

«Однажды, когда татары подошли к Костроме, русские ополчения вышли им навстречу, неся перед собой свою святую икону Божией Матери. Когда рати встали друг перед другом, между ними промчался неведомый всадник. Его багряная мантия развевалась по ветру, и ослепительно сиял позолоченный щит. Русские узнали в нем святого великомученика Феодора Стратилата. На татар же напал ужас, и они бежали с поля битвы. Так была спасена Кострома».

Эта чудотворная икона связывается в русской истории с избранием на царство Михаила Феодоровича Романова. В те знаменательные дни, когда после долгой смуты собрался всероссийский собор для избрания царя, в Ипатьевский монастырь (около Костромы), где укрывался Михаил Феодорович, отправилось посольство, чтобы просить его на царство. Посланники несли с собой из Москвы Владимирскую икону Божией Матери, а в Костроме взяли с собой и Феодоровскую икону Божией Матери. Предстали они перед матерью юного Михаила, старицей Марфой, и просили ее отпустить сына на царство. После первого отказа матери, ссылавшейся на молодость Михаила, архиепископ Рязанский взял в руки икону Божией Матери и обратился к Марфе и Михаилу со следующими словами: «Для чего же иконы Пресвятой Владычицы шествовали с нами в далекий путь? Если нас не слушаетесь, то ради Богоматери склонитесь на милость и не прогневайте Господа Бога». Против таких слов старица Марфа не смогла устоять: она упала перед Феодоровской иконой на колени и сказала: «Да будет воля Твоя, Владычице! В Твои руки предаю сына моего. Наставь его на путь истинный, на благо себе и отечеству!» Так перед этой иконой был избран первый царь из дома Романовых.

В Царском Селе в 1909–1912 гг. был построен «Феодоровский Государев собор» в память явления Феодоровской иконы Божией Матери, с приделом во имя свт.Алексия митрополита Московского и с нижним пещерным храмом во имя преподобного Серафима Саровского. По воле императора Николая Второго работы по сооружению этого храма были произведены с особым уважением к древнерусскому искусству. Построен был этот храм по образцу московского Благовещенского собора в древнем его виде, и все убранство храма было выдержано в древнерусском стиле. В верхнем храме иконы и утварь были новые, но сделанные по древним образцам; пещерный же храм св.Серафима Саровского заключал в себе подлинно старинные иконы и утварь. Это имело большое общественно-воспитательное значение и свидетельствовало об особом покровительстве, которое император Николай II оказывал древнерусской архитектуре и иконописи.

Феодоровский собор в Царском Селе

Образ, находящийся сейчас в церкви Воскресения Христова на Дебре Костроме, есть первоначальный образ этой святой чудотворной иконы.

В смысле иконописном это икона древнего византийского происхождения, типа «Умиление». Ее изображение близко к иконографии Владимирской иконы Божией Матери.

Главным ее отличием является обнаженная левая ножка Младенца Иисуса Христа, Которого Богоматерь держит на Своей правой руке.

Праздники иконы: 14/27 марта, 15/28 и 16/29 августа.

Обоснованием иконографического типа или композиции икон «Знамения» являются слова пророка Исаии: «Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис.7:14).

Во время нашествия Батыя на Русь город Курск и его область были до того разорены, что пришли в запустение и заросли лесом. Жители Рыльска нередко отправлялись туда на звериную ловлю. Один из них, ходя по лесу в 1295 году для охоты по берегу реки Тускары, увидел при корне дерева икону, обращенную лицевой стороной к земле. Он поднял икону и увидел, что это икона Знамения Божией Матери. В ту же минуту из земли показался источник воды на том самом месте, где лежала икона.

Это было первое чудо от святого образа.

В 1383 году Курская область подверглась новому разграблению со стороны татар. Татары, встретив на своем пути часовню, взяли священника в плен, а часовню решили сжечь. Но часовня, несмотря на все усилия, не загоралась, хотя они даже обложили ее хворостом. Суеверные варвары накинулись на иерея Божия, подозревая его в волшебстве, которым они объяснили свою неудачу. Благочестивый иерей обличил их неразумие и указал им на икону Божией Матери, находящуюся в часовне. Озлобленные татары схватили святую икону, рассекли ее на две части и бросили их в разные стороны, а часовню сожгли. Иерей Боголюб был отведен в плен.

В плену неверных благочестивый старец сохранил свою христианскую веру: несмотря на увещания татар принять их религию, он остался непреклонен, возлагая все свое упование на Пресвятую Богоматерь. И эта надежда не обманула его. Однажды он пас овец и услаждал себя в тяжкой неволе пением церковных молитв и славословий в честь Богоматери. Приезжавшие к хану послы московского царя, услышав это пение, узнали в пастухе-старце русского священника и выкупили его из плена. Боголюб вернулся в свое отечество и поселился опять на своем прежнем месте, где стояла часовня с иконой. Здесь он скоро нашел расколотые татарами части чудотворной иконы, сложил их вместе, и они тотчас же срослись настолько плотно, что не осталось никакого следа от этого повреждения; только в том месте, где была расколота икона, показалась «аки роса». Жители Рыльска, узнав об этом чуде, прославили Бога и Его Пречистую Матерь.

В 1597 году по повелению царя Феодора Иоанновича икона была взята в Москву и окружена изображениями Господа Саваофа и ветхозаветных пророков по ее краям. Но до того времени икона претерпела и надругательства татар, не раз терялась, являлась вновь и творила чудеса.

В 1615 году по особому прошению курских жителей царь Михаил Феодорович повелел возвратить чудотворный образ из Москвы в Курск и поставить его в курском соборном храме. В 1618 году с дозволения царя Михаила Феодоровича икона была перенесена в собор Знаменского монастыря, где она пребывала все время до революции.

С этой иконой связаны некоторые ужасные события предреволюционных лет России, как, например, взрыв в курском соборе с целью уничтожения чудотворной иконы. Храм был взрывом разрушен, а икона осталась цела. Это страшное событие имело свой отголосок во Франкфурте (Германия), куда уже теперь, в наши годы, привозилась святая икона. Священника, сопровождавшего икону, как узнаем мы из упомянутой книги епископа Серафима, отозвал в сторону некий старик и сказал: «Я был сообщником Уфимцева в покушении на взрыв этой иконы. Был я мальчишкой и в Бога не верил. Вот и захотелось мне проверить: если Бог есть, то Он не допустит гибели столь великой святыни. После взрыва я горячо уверовал в Бога, и до сих пор горько раскаиваюсь в своем ужасном поступке». Старик поклонился чудотворной иконе и вышел из храма.

1 марта 1920 икону года вывезли из России через Константинополь в Салоники, но 14 сентября того же 1920 года она опять по просьбе главнокомандующего генерала Врангеля возвратилась в Россию для ободрения горсти воинов-патриотов. 29 октября тогο же года она с остатками Белой армии и гражданским населением покинула Русскую землю.

Я не останавливаюсь на пребывании чудотворного образа в Югославии, Германии и, наконец, в Соединенных Штатах, так как этот период наиболее известен, – за исключением одного эпизода.

Когда иконописцу иеромонаху Киприану было поручено сделать «список» – копию с чудотворной иконы, то он наткнулся на непреодолимое препятствие. Икона оказалась почти сплошь черной от вековой копоти. Митрополит же Анастасий запретил промыть икону. Но вот, промучившись несколько дней, живописец не выдержал, и в верхнем левом углу иконы на отмытом им кусочке выступило ясное изображение и позолота... «Наконец, самое страшное и ответственное – лик Царицы Небесной и Богомладенца. Видно, есть на это соизволение Пречистой Девы: легко открывается Ее чудный лик вместе с ликом Ее Божественного Сына, а равно и золото их одежд. Кончена работа. Сияет обновленный образ дивным светом мягких древних красок... Но как доложить владыке митрополиту? Ведь совершено явное непослушание». Когда прибыл митрополит, он долго молча стоял, созерцая дивный образ. Потом повернулся и тихо сказал: «Иногда и непослушание бывает полезно».

Следует напомнить, что именно через эту икону преподобный Серафим, будучи еще ребенком, получил свое первое исцеление от Пресвятой Богородицы.

Праздник иконы: 27 ноября ст.ст. (10 декабря н.ст.).

По преданию, этот чудотворный образ является одной из трех икон, которые как бы ровесники Самой Божией Матери. Предание говорит, что она принадлежит кисти святого апостола Луки, который послал ее в дар правителю Антиохию. По смерти правителя икону перенесли в Иерусалим, а оттуда в V веке императрица Евдокия, супруга Феодосия Младшего, взяла ее с собой в Константинополь. Икона эта, почитавшаяся покровительницей Византийской империи, в 1383 году исчезает в Константинополе и появляется над Ладожским озером в пределах Великого Новгорода.

Надо сказать, что XIV–XV века – это переломная эпоха русского сознания. He отвергая начал греческого богословия и отнюдь не превозносясь, формируется богословие русское.

В это время происходят два огромных события, пошатнувшие доверие русских к грекам: Флорентийская уния с католиками 1439 года, когда были подписаны положения о признании первенства Римского епископа, и взятие в 1453 году Константинополя турками. Рождается идея Москвы как третьего Рима, слагаются сказания о бегстве святынь из опозоренных центров древнего греческого благочестия. К этому периоду и относится появление у нас великой византийской святыни, получившей наименование по месту, Ею избранному для явления в России, – Тихвинской иконы Божией Матери.

К этому же времени относится интереснейшее и весьма характерное для того времени сказание о чудесном приплытии на камне из Рима в Великий Новгород святого Антония Римлянина, привезшего с собой различные мощи угодников Божиих древнехристианской Церкви.

«В собрании икон И.С.Остроухова, – читаем мы у князя Трубецкого, – есть изображение этого чудесного плавания... Над плывущим по Волхову святым беженцем из Рима жаром горят золотые главы Новгородских православных храмов: в них цель его странствования и единственно достойное место пребывания ему вверенной святыни».

Царица Небесная не раз покровительствовала городам русским во время нашествия иноплеменников, помогала их защитникам отстоять отеческие рубежи.

Смутными и тяжелыми были первые годы царствования молодого царя из династии Романовых Михаила Федоровича. Медленно улегались волнения и нестроения в пределах государства Российского, поднятые событиями Смутного времени. Этим и решили воспользоваться давнишние недруги земли Русской шведы. Разбойно вторгшись в северные пределы России они захватили Новгород и осадили Тихвинский монастырь, расположенный неподалеку от города. Мужественно сражались защитники монастыря-крепости. Ни обученность войска неприятеля, ни его превосходство в численности не сокрушили защитников. Удачными вылазками оборонявшиеся измотали врага и вынудили его с позором бежать.

Образ этот до революции находился в Новгородском Софийском соборе.

После революции икона долгое время находилась в потаенном месте, где была спрятана от безбожников. Во время немецкой оккупации она прибыла в Ригу. В настоящее время святой образ находится в США.

Праздник иконы: 19 августа ст.ст. (1 сентября н.ст.)

Эта святая икона исторически связана с одним из важнейших моментов становления Русского государства – собиранием русских земель вокруг единой и наследственной великокняжеской или царской власти.

После победы князя Дмитрия Донского над татарами на Куликовом поле началось широкое почитание чудотворной Донской иконы Божией Матери. Войско несло этот образ в виде хоругви во время битвы 8 сентября 1380 года, в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы.

Β 1591 году, когда битва с крымскими татарами происходила на подступах к самой Москве, много было пролито слез и совершено молитв перед Донским образом Божией Матери. Ей приписывалось сохранение русской столицы, в память чего был воздвигнут в Москве, на месте, где стояла икона во время боя, Донской монастырь. После этой победы чудотворный образ всегда находился в Москве, в кремлевском Благовещенском соборе. В настоящее время образ находится в Третьяковской галерее в Москве.

На оборотной стороне Донской иконы Божией Матери, которая, как предполагается, была написана знаменитым иконописцем Феофаном Греком, изображено Успение Божией Матери.

В смысле иконописном это очень хорошо сохранившийся образ XIV века типа «Умиление». Богоматерь наклонила голову к Младенцу, сидящему на Ее правой руке и опирающемуся на Ее правое плечо. Ножки Богомладенца обнажены до колен. Икона выражает чувство радости, спокойствия и нежности, что создает совсем особое впечатление. В иконе видно зарождение новой русской иконописной традиции XIV века.

Москва. Донской монастырь

Праздник иконы: 19 августа ст.ст. 1сентября н.ст.)

Эта святая икона была обретена в 1579 году в Казани на месте сгоревшего дома. Матерь Божия указала во сне девятилетней девочке, где искать Ее икону. С благословения тогдашнего Казанского архиерея Иеремии будущий святейший патриарх Ермоген переносил новоявленную икону с места обретения в церковь во имя святителя Николая. В том же году с нее был сделан список и отправлен в Москву царю Ивану Васильевичу Грозному. В последствии, в 1594 году, святитель Ермоген составил сказание о явлении чудотворной иконы, совершившихся от нее чудесах и написал тропарь.

B 1612 году, когда русское ополчение, вдохновленное на защиту родины призывом патриарха Ермогена и под водительством князя Дмитрия Михайловича Пожарского, освобождало Россию от поляков, Казанская икона Божией Матери прибыла под Москву с ополчением из Нижнего Новгорода. Нижегородское ополчение встретилось с непреодолимыми трудностями: нужно было не только освобождать Москву, занятую поляками, но и отбить приближающиеся свежие польские войска и смирить разбой, пьянство и измену, господствовавшие среди своих, раньше прибывших под Москву казаков и ополченцев. Что делать? Благочестивые предки наши порешили положиться на милость Божию: после трехдневного поста и молитвы перед Казанской иконой Божией Матери пойти на штурм московского Кремля.

Москва. Казанский собор на Красной площади

Β тο время у поляков в Кремле находился больной греческий архиепископ Арсений. Близкий к небу по своему сану, он еще ближе был к нему по своим добродетелям. Среди полночной тишины вдруг келья его наполнилась необыкновенным светом, и он увидел перед собой святого Сергия Радонежского. «Арсений, – сказал преподобный Сергий болящему, – ваши и наши молитвы услышаны; предстательством Богоматери суд Божий об отечестве преложен на милость: завтра Москва будет в руках осаждающих, и Россия будет спасена». Как бы в подтверждение сказанного, больному архиепископу вернулось здоровье и крепость сил. Радостная весть, переходя из уст в уста, немедленно проникла за стены города к православному воинству и воспламенила его непреодолимым мужеством.

Где препятствия: несметные силы поляков, укрепленные стены, разгул бесчинников в собственных рядах? Все это стало ничтожным перед духом человека, укрепленного силою Божией! И нижегородская рать стала новым Давидом перед Голиафом, и на ней вновь оправдались слова апостола Павла: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп.4:13).

В 1633 году князь Пожарский построил в Москве Казанский собор и перенес икону на руках из своего дома на Лубянке в новый собор.

В России было три особо чтимых образа Казанской Божией Матери:

1) в Казани, в Богородичном монастыре;

2) икона царя Ивана Васильевича, перенесенная императором Петром I в Санкт-Петербург;

3) в московском Казанском соборе, дарованная князем Пожарским.

В 1904 году в Казани чудотворная икона была похищена, и ее дальнейшая судьба достоверно неизвестна.

Одним их чтимых чудотворных списков этой святой иконы является образ, хранящийся в Елоховском Богоявленском соборе города Москвы.

Иконографически эта икона соответствует своему времени, то есть концу XVI века, и несколько менее отвечает древним образцам. Казанская икона – как бы «Одигитрия», ставшая не «поясной», а «оглавной». Главная особенность этой иконы – прямое фасное положение Богомладенца.

Праздники иконы: 8/21 июля; 22 октября ст.ст. (4 ноября н.ст.).

* * *

Закончив рассмотрение восьми из наших чудотворных икон Божией Матери и вспомнив в связи с этим значительную часть нашей истории, нам приходится сделать некоторое трагическое сопоставление: святой митрополит Петр в начале XIV века строил Московское царство. Можно сказать, что на его святых мощах выросла Москва. Спустя же два века его преемник святой митрополит Филипп Московский был задушен по приказу безумного царя этого Московского царства, Ивана Васильевича Грозного, и кончилась династия Рюриковичей, и чуть не погибла Россия в начавшемся так называемом Смутном времени.

И сопоставим второе: как единое государство под властью монарха Русская земля начала создаваться благословением чудотворной Владимирской иконы Божией Матери. Это было в XII веке. Восемь веков спустя Россия стала могущественной империей. Но в начале XX века была украдена чудотворная Казанская икона Божией Матери, а через несколько месяцев после этого началась революция 1905 года. Кончилась династия Романовых небывалым зверством, и пошла Россия из революции в революцию, из братоубийственной войны в террор, голод и богохульное безбожие.

Мы читали выше, как в XVI веке уходившие из кремлевского собора вместе с иконой Владимирской Божией Матери святители сказали, что уходят потому, что «люди здесь забыли заповеди Господни».

Не о грехах ли человеческих, а следовательно, и наших, сказал пророк Осия (Ос.8:7): «Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю»?

Переходя к заключению, я хотел бы сказать, что люди моего поколения, пережившие две мировые войны, войну гражданскую и террор, могут ставить вопрос: при каких обстоятельствах человек в большей степени усваивает звериный образ? Уничтожение человека человеком ярко выражается во время войны. Это страшно, но не ново. Да, война зло: она несет смерть, она развязывает в человеке зверя. Но в войне имеет место и мужество, и самопожертвование, и благородство. Наше время породило нечто худшее, чем война: такое мировоззрение, которое всякое ограничение кровавой расправы – с врагом или с инакомыслящим – считает сентиментальностью. «Это – неслыханное от начала мира порабощение духа – озверение, возведенное в принцип и систему. Природа человека такова, что он не может остаться только человеком: он должен или подняться над собой, или упасть в бездну. А потому перед человеком всегда вопрос: «Чем надлежит быть вселенной – зверинцем или храмом?» – пишет E.Н.Трубецкой в книге «Умозрение в красках».

Иногда, когда человек доходит до возможного предела озверения, он становится способным увидеть бездну под ногами и ищет точку опоры над этой бездной. Такой точкой опоры является пробуждающееся в нас сознание, что над царством зверя есть иной закон жизни. Вот эту-то иную жизнь, иную действительность с поразительной ясностью и силой не словами, а образами и красками передавала древнерусская икона. Икона убеждала человека в наличии иной жизненной правды и в ином, подлинном смысле жизни. Она вдохновляла, учила, вела. Но этот язык, которым говорит наша икона, «непонятен сытой плоти, недоступен сердцу, полному мечтой о материальном благополучии» (там же).

Для того, чтобы с нами заговорила икона, или, точнее, чтобы мы были способны услышать ее голос, нужно, чтобы в нашем сознании произошло развенчивание наших надежд только на самих себя, на свой разум, только на земные блага и земную силу. Не эту ли уверенность щедро предлагает нам князь мира сего, если мы, «падши», поклонимся ему?

Сущность той жизненной правды, которая противополагается древнерусским религиозным искусством образу звериному, находит свое исчерпывающее выражение не в том или ином иконописном изображении, а в древнерусском храме в его целом. Здесь именно храм понимается как то начало, которое должно господствовать в мире и противостоять как человеческому зверству, звериности в зоологическом смысле, так и зверю в смысле мистическом.

Тот, кто видит в иконе только доску и краски, тот почти ничего не видит.

Кто видит в иконе красоту, тот видит много, но еще не все.

Тот же, кто начинает постигать духовную ее сущность, тот подошел к главному в ней.

Сопоставим же теперь икону с жизнью. Если мы видим в жизни только вещи и поступки, а не их скрытую сущность, не то, что за ними можно увидеть и почувствовать, то наши отношения с жизнью еще только поверхностные, только внешние.

«Разум, – говорит св.Ефрем Сирин, – когда бывает здоров, целомудрен и светел, то духовно созерцает соотношения тварей Божиих и возводится к Святой и Блаженной Троице» (Добротолюбие. Т.2. С.266). Вот она, премудрость!

В стихотворной форме близкая к этому мысль передана так:

Как будто внутренность собора –

Простор земли, и чрез окно

Далекий отголосок хора

Мне слышать иногда дано.

Борис Пастернак. Когда разгуляется...

Увидеть в мире не только реальность, что подвластна князю мира сего, но и другую действительность, ту, что над ним, ту, что ему не подвластна – этому учила наших предков икона. Увидеть «инобытие» и трепетно возлюбить его – вот та сила, которую почерпали предки наши через икону. Через иконы было нам дано явление той благодатной силы, которая некогда спасала Россию.

Образ Божией Матери был и есть наиболее возлюбленный образ русского Православия. Милостью Своей чрез Свои чудотворные иконы, Пресвятая Богородица никогда не оставляла наш русский народ.