Таинство исповеди и жизнь после смерти по учению святых отцов

Перевод с греческого игумена Леонтия (Козлова)

«Апогеем личной жизни человека являются минуты, когда он, стоя на коленях и опустив голову, бьет себя в грудь и исповедует свои грехи».

Оскар Уайльд

Если бы ты как будто в кино просматривал всю свою жизнь, все свои поступки до сего момента – ты бы радовался, гордился бы ими? Желал бы, чтобы этот фильм показали по местному телеканалу, чтобы о тебе узнал весь мир?

Ты, конечно, можешь думать, что всё сделанное тобой, особенно втайне, до сегодняшнего дня уже никто не вспомнит или не узнает, однако ты ошибаешься! Богу хорошо известны все подробности твоей жизни, и когда ты предстанешь перед Ним, Он представит тебе все эти свидетельства.

Впрочем, пока ты живёшь на земле, Бог даёт тебе возможность при помощи исповеди стирать свои дурные дела, чтобы оставались только хорошие, и этим спасать свою душу. Ибо грех закрывает двери Рая, а исповедь открывает их.

Это значит, что одним из величайших даров, данных Христом Своей Церкви, является таинство исповеди. Поэтому мы должны знать, что такое исповедь, в чём именно она заключается, когда бывает действенной и какова роль духовника в её совершении.

«Покаяния двери отверзи ми, Жизнодавче», – взываем мы ко Господу во время Великого поста. Неужели мы сами не можем открыть двери покаяния, что просим Его сделать это? Да, не можем! Мороз греха сковал наши руки, и мы сами не в состоянии вставить ключ в дверь, чтобы войти и спастись покаянием. Мы хотим покаяться, сбросить с себя иго греха, но не можем, потому что умерщвлены, парализованы грехом («мертв был и ожил», – говорит Христос о блудном сыне [Лк.15:32]).

Как же это происходит: мы показываем Богу свою расположенность к покаянию, и Он Сам открывает нам двери покаяния. Мы начинаем каяться, а Бог делает наше покаяние совершённым. Один шаг делаем мы, и тысячу прибавляет Бог. Но чтобы Он прибавил эту тысячу, сначала мы должны сделать этот один шаг, то есть при входе в своё сердце включить зелёный свет, призывая Бога войти и действовать там. Ведь пока там горит красный, Бог не хочет войти и удаляется…!

Иными словами, когда Бог, наш Небесный Отец видит в глубине человеческого сердца расположенность к покаянию, Он приближается и со вниманием следит за каждым сердечным движением, пребывая в состоянии «боевой готовности». И когда Он посчитает нужным, то вмешивается, чтобы в конечном итоге привести нас в Свои объятия. Когда Господь увидел сердце блудной самарянки, Он пошёл в Самарию для встречи с ней (Ин.4:1–38). Когда Христос увидел сердце грешного Закхея, который «искал видеть Иисуса» (Лк.19:3), Он специально отправился в Иерихон, чтобы его встретить (Лк.19:1–10). Увидев сердце «неверующего» Фомы, Он Сам явился ему, чтобы тот Его увидел и уверовал (Ин.20:24–29). Так было и с гонителем христиан Савлом, которому Христос явился и самолично призвал на служение (Деян.26:12–18), и с императором Константином, призванным знамением Креста, и с блудницей Марией, которая после призвания сделалась преподобной Марией Египетской. Никто из призванных Им не сказал Ему нет, потому что Бог прежде этого прочитал их сердца.

И Бог всегда один и тот же. Как Он действовал тогда, так поступает и сейчас, и всегда. Где Господь видит в сердце расположенность к покаянию, Он начинает действовать так, как подсказывает Ему Его всесовершенная премудрость.

Сколько бывало случаев, когда наш собрат каялся в результате какого-нибудь произошедшего с ним чуда, или после явления какого-нибудь святого, или после знаменательного сна.

«Когда я исповедовал в храме, – рассказал мне один почтенный протопресвитер, отец М., – в исповедальню вошёл незнакомый мне господин в немного возбуждённом состоянии. «Отец мой, – сказал он мне, – я впервые пришёл на исповедь, и знаешь почему? Я приехал из Афин в Патры, и, когда проходил мимо вашего храма, некая настойчивая мысль понуждала меня пойти на исповедь. Это меня-то – человека, который никогда не исповедовался! Я робко вошёл в храм, но тут же передумал. Что я тут ищу среди попов? – сказал я сам себе и вышел вон. Однако, когда я стал удаляться от храма, спускаясь к морю, мои ноги буквально прилипли к асфальту, и я не мог сделать ни одного шага! Приложив усилие и понатужившись, я поднял ногу, чтобы идти, но ботинок, как приклеенный, остался на земле. Причём идти обратно, к церкви я мог совершенно свободно, а удаляться от неё не мог. И я понял! Бог желает, чтобы я исповедался! Потому я и пришёл». Бог «ухватился» за это его доброе расположение и таким необычным способом привёл его на исповедь».

Итак, если ты год за годом остаёшься нераскаянным, покажи Богу своё желание. Включи зелёный свет при входе в твоё сердце, и ты тотчас увидишь присутствие Бога, «Который хочет, чтобы все люди спаслись» (1Тим.2:4). Пока на твоём светофоре горит красный свет, не жди, что Бог заговорит с тобой.

«Отче, я вижу, что некоторые далёкие от Христа люди совершают подвиги. Они бесстрашно бросаются грудью на танки, жертвуют своей жизнью ради того, во что веруют. Я преклоняюсь перед ними», – сказал один юноша старцу Паисию Святогорцу. А старец ответил: «Дитя моё, эти подвиги легки, потому что совершаются без покаяния».

Поэтому самым великим подвигом, который может совершить человек, является восстание¹ против своих грехов и страстей, совершенное удаление от греховной жизни и исправление, т.е. покаяние.

В Евергетиносе мы читаем о том, как одному старцу было видение: демоны собрались на совет, как им заставить людей грешить и губить свои души. «Если мы хотим заставить народ грешить, мы должны говорить ему, что Бога нет», – говорил один. «Нет, – спорил другой, – нам следует убеждать их, что здесь, в земной жизни Рай, здесь и ад».² Один дьяволёнок слушал молча и не принимал участия в диспуте. Когда же собрание закончилось, и его спросили, что он может сказать по этому поводу, он ответил: «У меня другое мнение. Я предлагаю внушать людям, что они ещё имеют время покаяться». И все демоны с ним согласились.

Вот к чему приводит эта демонская уловка, девиз: «У меня ещё есть время на покаяние».

Во-первых, когда ты говоришь «потом, потом», ты никогда не принимаешь решения. «Путь завтра ведёт в город никогда», – гласит греческая пословица.

Никос Казандзакис³, когда отправился для исповеди в труднодоступные места Святой Горы, в какой-то момент решил отложить свою исповедь на потом. «Но я видел, – писал он, – что это было ещё преждевременно, слишком рано. Жизнь во мне ещё не успокоилась, я очень любил ещё этот видимый мир, утренняя звезда сияла ещё в моём уме. Лишь позднее я осознал, что придёт старость».⁴ Однако это «потом» не наступило для Казандзакиса никогда.

А во-вторых, говоря так, ты уповаешь на себя, а не на Бога. Откуда ты знаешь, что у тебя есть ещё время на покаяние? А если завтра ты умрёшь? Но даже если и есть ещё время, почему ты уверен, что и в будущем не будешь говорить «потом, потом»?

Совет демонов – отложить исповедь – не может повредить христианам, которые имеют в своём сердце глубокое, пламенное покаяние. Потому что такое покаяние имеет в себе божественную благодать, которая скорейшим образом и без промедления приводит человека на исповедь.

«Мне нужен игумен», – кричал, требовал, помню, один человек, обременённый многими тяжкими грехами. Он упорно стучал в дверь игуменской кельи, не получая ответа. Тогда он побежал в храм, в исповедальню, и как сумасшедший носился туда-сюда, чтобы найти игумена-духовника. «Я не уйду, пока он меня не примет», – сказал он. И как только увидел игумена, упал ему в ноги и исповедался.⁵

«Я, отец мой, хотела бы, чтобы исповедающий меня священник был седовласым и слепым…», – дерзнула как-то сказать одна женщина приснопамятному старцу Епифанию Феодоропулосу († 1989). «А если бы он был глухим, было бы ещё лучше», – ответил ей старец, зная психологию грешника, приходящего на исповедь без покаяния.

С одной стороны, тяжесть грехов, чувство вины, угрызения совести и, прежде всего, голос Святого Духа, принятого в таинстве Крещения, подталкивают такого грешника к очищению на исповеди. Но с другой – страх, боязнь, стыд, который ему предстоит испытать во время исповеди, останавливают его. И поэтому он откладывает этот неприятный для себя момент. Потом снова об этом думает и снова переносит на другое время, и так далее. Но сколько бы раз он ни откладывал свою исповедь, он не может совсем удалить её из своего сознания. Она будет беспокоить, грызть его со всеми вытекающими из этого для его душевного мира и здоровья последствиями.

Однажды меня пригласили поисповедовать одного сердечника, находящегося на пороге смерти, лет около шестидесяти. Первое, что он сказал на исповеди, было: «Я хожу в церковь с 14 лет, но всякий раз, когда я хотел исповедаться, меня посещала мысль сделать это на каком-нибудь острове, или у незнакомого священника, или в монастыре, и я откладывал». Смотрите, в течение 45 лет он собирался поисповедаться! Какие тайные душевные муки! Я также был приглашён поисповедать другого безнадёжного больного, которому было уже за семьдесят. О нём было известно, что он отсидел срок за совращение несовершеннолетних и другое подобное. И этот человек первым делом сказал мне: «Меня постоянно глодала мысль об исповеди. Я проходил мимо церкви и не имел в себе сил зайти и поисповедаться. У меня как бы отнимались ноги». Удивительные слова, и они не лишены смысла!

Без покаяния исповедь не имеет силы. Можно сказать, что её и не было. А если и была, то только на словах, а не от сердца.

– Богохульствуешь? – спрашивает духовник одного селянина, пришедшего на исповедь под давлением жены.

–      Нет, отец мой, не богохульствую.

–      Говоришь ложь?

–      Нет.

–      Может, украл у кого козу?

–      Нет.

–      Может, украл пшеницу, масло, кукурузу?

–      Нет, нет.

После разрешительной молитвы он получает благословение на причастие и возвращается к жене.

–      Исповедался? – спрашивает жена.

–      Исповедался.

–      Ты сказал ему, что воровал свиней?

–      Нет.

–      Почему?

–      А он… не спросил (!).

А если бы спросил? Может, конечно, он и признался бы в своём грехе, но не с сердечным сокрушением, а вынужденно, из-под палки, потому что исповедаться его заставили обстоятельства.

Причем заметьте, о своём грехе он мог без стыда, а может и с бахвальством, рассказывать своей жене, детям, соседу, друзьям в сельском кабаке, но только священнику не смог рассказать. Почему? Лукавый не допустил, чтобы тот с исповедью не получил и прощения. И ты без стыда говоришь о своих грехах и проблемах другу, подруге, психологу и ещё кому-нибудь, и только священнику боишься, стесняешься их исповедовать. Видишь, какую игру ведёт с тобой лукавый?

В Ветхом Завете были архиереи, священники, но они не имели власти прощать грехи, потому что тогда только Бог мог их прощать: «Я, Я Сам изглаживаю преступления твои» (Ис.43:25). Приношение жертв за грехи служило лишь «ежегодным напоминанием о грехах» (см. Евр.10:3).

Но что мы видим? Того, кто убивал, или прелюбодействовал, или пренебрегал субботним покоем, или злословил и бил своих родителей, иными словами, тех, кто впадал в тяжкий грех, ожидала смерть, отчего эти великие грехи и называются смертными (Исх.21:12–15; 31:14; Лев.20:10–13). Либо Сам Бог прощал грех, и тогда грешник избегал смерти, как было с царём Давидом: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь» (2Цар.12:13). Поэтому народ, увидев, как человек Иисус прощает грехи (Мф.9:2), удивился и «прославил Бога, давшего такую власть человекам» (Мф.9:8). Удивился тому, что отныне и навсегда его грехи прощаются, и он избежит наказания смертью.⁶

«Отче, я злословлю», – призналась одна женщина на исповеди. И духовник, знавший её обстоятельства, поставил на стол⁷ образ Распятого Христа, дал ей булавку и сказал: «Воткни её в глаза Иисусу». «Никогда такого не сделаю», – воскликнула она в изумлении. «Тем не менее, ты это делаешь, – ответил священник. – Каждый твой грех – это рана Христу» (Евр.6:6).

Да, каждый раз, когда мы грешим, мы заново пригвождаем Христа!

«Иудеи растерзали его гвоздями на кресте, а ты, живя во грехах, – нечистым языком и мыслью»⁸, – говорит святитель Иоанн Златоуст.

Причём грех разрушает гармоничную связь человека с Богом так, что человек становится врагом Богу (Иак.4:4). Вспомните Адама, который, едва согрешив, побежал прятаться от Бога (Быт.3:8). С каким лицом он мог теперь обратиться к Нему?! За это нарушение личных отношений человека и Бога Господь заплатил очень дорого: Он Сам пожелал быть распятым ради прощения наших грехов, ставших причиной этого бедствия. «Едва ли кто умрет за праведника, – говорит св. апостол Павел, – разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим.5:7–8).

Иными словами, следуя человеческой логике, мы должны были заплатить за свои грехи, потому что мы согрешили. Каждый из миллиардов людей, живших от Адама до нашего времени, великие и малые, младенцы, юноши и старики должны были бы заплатить кровью за свои многочисленные грехи, как должны были бы заплатить за свои грехи и те, кто будет жить на земле в будущем, вплоть до Второго Пришествия. Да и какой человек, любящий эту жизнь с её удовольствиями, готов пролить кровь за свои грехи?

Но то, что не сделали мы, сделал от нашего имени и от имени всех тех, кто жил и кто ещё будет жить на этой земле, Сам Христос. По Своей великой любви, Он распялся за грехи всех людей, и ради Его жертвы нам прощаются наши грехи.

После Своего распятия Он передал это «готовое» прощение Своим апостолам: «кому простите грехи, тому простятся» (Ин.20:23), а они – своим преемникам, архиереям и священникам, чтобы те раздавали его даром всем, кто в нём нуждается.

Итак, если мы хотим получить прощение своих грехов, мы должны обратиться к тем, кому Христос дал право оставлять грехи, то есть к Его преемникам – архиереям и священникам. Даже если наши грехи станут известны всем, если о них будут знать все священники Православной Церкви, всё равно мы должны пойти к какому-нибудь одному священнику и засвидетельствовать пред ним о своём покаянии, чтобы получить по благодати его священства дар оставления грехов. И даже достигнув последних минут своей жизни, мы должны будем двумя-тремя словами, или же только жестами обнаружить пред священником своё покаяние. Скажем перед ним: «Боже мой, прости меня за всё, что я сделал плохого в своей жизни». И если мы в эту минуту не найдём священника, то можем исповедаться и мирянину, взяв с него обещание, что он передаст эти грехи священнику, и тогда получим через него прощение даже после смерти.⁹ «Есть надежда, что ты можешь спастись», – говорит св. Косма Этолийский о такой исповеди.¹⁰ Но, если мы не найдём и мирянина, оставшись совершенно одни, всё равно, по милости Божией, есть надежда. С покаянием и сердечным сокрушением скажем: «Господи, помилуй меня» (Рим.10:9), как сказал висевший на кресте справа от Христа разбойник. Иначе (то есть при исповеди без сердечного сокрушения) наше спасение сомнительно. «Теперь ты вспомнил о Боге», – сказали демоны умирающему богачу, который, расставаясь с жизнью, произнёс устами: «Господи, помилуй». И забрали его душу.¹¹

В Ветхом Завете те, кто впадал в простительные грехи, должны были приносить в храме перед народом и священниками соответствующую жертву (овцу, козу или телёнка), даже если согрешивший был архиереем (Лев.4:4). Иными словами, это было некое публичное принятие греха, всенародное покаяние.

Это, кажется, было унаследовано и первохристианской Церковью, а именно: каждое воскресенье верные прежде Божественной литургии всенародно исповедовали свои грехи, мелкие прегрешения. «В день Господень, собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедавши наперёд прегрешения ваши».¹² То есть, публично каялись в простительных, а не смертных, прегрешениях, что было и в Ветхом Завете, с той разницей, что ветхозаветные архиереи и священники не имели права прощения грехов, а новозаветные имели такое право, но первое время не пользовались им.

Поговорим об этом подробнее. До середины II века христиане со дня на день ожидали, что Христос придёт судить мир. Поэтому, когда какой-нибудь христианин впадал в тяжкий грех, Церковь не брала на себя ответственность за разрешение этого вопроса, но оставляла судить об этом Самому Господу, пришествия Которого она ожидала. А до этого времени согрешивший христианин автоматически оказывался вне Церкви. Достаточно вспомнить о впавшем в блуд коринфском христианине, которому апостол Павел не дал отпущения грехов, но велел Церкви предать его сатане, чтобы тело его было сурово наказано, а «дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор.5:5).

Когда эти настроения начали проходить, Церковь постепенно начала прощать и тех, кто впадал в тяжкие грехи (после того, как они, стоя на коленях, исповедовали свои грехи перед церковным собранием), с условием, что они остаток жизни будут проводить в покаянии, а причащения Пречистых Таин сподобятся лишь на смертном одре. То есть до последних дней своей жизни они были отлучены, отсечены от тела Церкви.¹³

Такой порядок сохранялся до начала IV в., в это время ситуация существенно изменилась. Церковь начала принимать тяжко согрешивших в общение после той же публичной исповеди. «Судия хочет тебя помиловать и соделать участником Своих щедрот, но в таком только случае, если найдёт, что ты по содеянии греха стал смирен, много плакал о лукавых своих делах, без стыда открыл содеянное тайно», – говорил свт. Василий Великий своей пастве.¹⁴ Но публичная исповедь была только началом, за которым следовал суровый и претрудный подвиг покаяния, восхождения к воскресению, к повторному сопричислению церковному собранию, что запечатлевалось участием в Таинствах. Сначала в покаянии и со слезами стояли кающиеся у дверей храма (поскольку были недостойны войти даже в притвор), умоляя входящих помолиться о них (чин плачущих). Затем стояли в притворе, внимали службе до проповеди и уходили вместе с оглашенными (чин слушающих). В этом чине они могли оставаться и три года (11-е правило I Вселенского Собора).

После этого кающиеся входили в храм, молились вместе со всеми на коленях и покидали храм с оглашенными (чин припадающих). В этом чине они могли пребывать до десяти лет! И лишь на последней, четвёртой стадии, они стояли на литургии до конца, но не могли ещё причащаться (чин соприсутствующих), и это могло продолжаться ещё до двух лет.

В общей сложности получалось около пятнадцати лет, если не брать во внимание продолжительность пребывания в чине плачущих. Сколько труда и времени требовалось, чтобы христианин, впавший в тяжкий, смертный грех, причастился Святых Христовых Таин. Так дорого платили тогда за грех!

Публичная исповедь, по понятным причинам, была для христиан тяжёлым крестом. Весь мир узнавал об их грехах. Часто вмешивалось и мирское правосудие, выносившее свой приговор по содеянным преступлениям. Всё это способствовало тому, что согрешившие христиане избегали душеспасительной исповеди, оставаясь нераскаянными и, следовательно, лишали себя причастия. Наконец, патриарх Константинопольский Нектарий I († 397), после докладов своих клириков, упразднил публичную исповедь. Каждый мог теперь свободно выбирать себе духовника с условием, что будет исповедоваться у него постоянно.¹⁵

Однако согрешающий принародно и каяться должен был принародно, исполняя известные болезненные епитимьи (плачущие, слушающие и т.д.).¹⁶

Со временем исчезла и такая форма публичной исповеди, и в Церкви устоялся образ тайной исповеди.

Если бы ты жил во времена становления христианства (I в.) и смертно согрешил, то есть впал бы в прелюбодеяние, блуд, развёлся без единственно возможного основания – измены супруга, никто не дал бы тебе отпущения грехов. Ты ждал бы пришествия Самого Христа, когда Он придёт судить тебя… А, до этого времени тебе пришлось бы пребывать вне Церкви, без причастия, отлучённым!

Если бы ты жил немного позже (II-III вв.) и смертно согрешил, твоя участь была бы легче. Ты исповедал бы свой позор публично (а сейчас ты со многими мучениями открываешь его одному священнику наедине), получил бы прощение, но вплоть до самой смерти пребывал бы без причастия, отлучённый от Церкви, и причастился бы лишь на смертном одре. Тогда ты понимал бы, что такое грех!

Если бы ты жил ещё позже (IV в.) и согрешил к смерти, тебе после публичной исповеди пришлось бы пройти путём бескровного мученичества. Ты годами стоял бы сначала перед дверями с плачем, потом в притворе, в храме и т.д. и лишь по истечении епитимьи смог бы причаститься. Тебе пришлось бы, как говориться, расшибиться в лепёшку, чтобы приобщиться, наконец, Пречистых Таин.

А что сегодня? Ты исповедуешь свой грех наедине одному священнику и, не проходя затем многолетнего болезненного покаяния, приступаешь к Таинствам. Такой дар преподносит тебе Церковь, чтобы тебя спасти! Но если и теперь, после оказанного тебе столь великого снисхождения ты не желаешь приступать к Таинствам, что тогда?

В древности исповедь была повторным присоединением к телу Церкви. Смертный грех отсекал от Церкви, а исповедь снова присоединяла. А что сегодня? Исповедь уже почти утратила свой первоначальный смысл. Теперь большинство христиан, особенно накануне Рождества Христова, Пасхи, Успения идут к духовнику, не имея тяжёлых, смертных грехов, препятствующих Святому Причащению. Они могут даже совсем не иметь, что сказать, но приходят просто для того, чтобы получить благословение на причастие. Это стало уже обычаем, преданием, неписаным законом.

Конечно, хорошо, когда христиане прежде причастия приходят к священнику, но это не исповедь в прямом смысле слова. Хороший священник, со своей стороны, использует эту благоприятную возможность, чтобы пробудить их, напомнить им о молитве, посте, посещении храма и т.п., как делал боговидец Моисей, когда его посещали израильтяне. «Когда случается у них какое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю им уставы Божии и законы Его» (Исх.18:16).

Кроме того, напряжённая работа днём, ещё более телевизор дома вечером, то одно, то другое мешают сегодня людям обдумать свою жизнь, высказаться, поделиться с кем-нибудь своими проблемами, своей головной болью. Поэтому они накапливают всё это в себе и при первой возможности изливают на своего духовника. «Я болен, принимаю лекарства, мой сын безработный, дочь не замужем» и т.д. и т.п. Не то что, конечно, рассказать священнику о своих проблемах – зло, однако это уже совсем не исповедь.

Смотрите, даже истинный угодник Божий боговидец Моисей едва выдерживал, выслушивая народ, рассказывавший ему о своих мучениях, и согласился переложить этот труд на другие плечи (Исх.18:13–24). Это значит, что самое трудное служение в Церкви, это когда священник часами сидит в исповедальне и терпеливо выслушивает мучения своих собратьев во Христе. И старается, не взирая на усталость, их поддерживать, утешать по заповеди Господа: «утешайте, утешайте народ Мой» (Ис.40:1).

Да, духовные отцы – поистине, незаметные герои нашей Церкви!

Тот, кто уже несколько лет не причащался или, кто причащается только два-три раза в году, должен прежде причастия исповедаться у духовника. Однако должен ли каждый раз непременно исповедоваться перед причастием тот, кто часто причащается, например, каждое воскресенье и не отягощён тяжёлыми грехами?

Вы знаете, что первые христиане каждое воскресенье перед литургией во всеуслышание исповедовали свои повседневные грехи, «дабы чиста была жертва» их.¹⁷ Чтобы чистым было тело Церкви, которая посредством иерея будет приносить жертву, и чтобы самим быть чистыми для приобщения Пречистых Таинств. Но сегодня публичную исповедь, которая не требовала ни времени, ни труда, сменила исповедь индивидуальная. Поэтому в настоящее время как для духовника поисповедать кого-либо, так и для причастника поисповедаться перед Божественной литургией не так-то просто, в результате чего исповедь переносится на вечернее время.

Однако простительные грехи мы совершаем «на всякое время и на всякий час». Исповедуешься, например, вечером, чтобы утром причаститься, но ко времени причастия уже впал в простительный грех, например, раздражение, пререкания с супругой, страстное помышление и т.п. Что же делать, снова бежать на исповедь или оставаться без причастия?

Мы должны знать, что есть тяжёлые грехи, препятствующие причащаться святых Христовых Таин, «разлучающие от Христа и причиняющие смерть»¹⁸, по объяснению св. блаж. Николая Кавасилы (XV в.). Но также есть и лёгкие прегрешения (1Ин.5:17), не возбраняющие причащаться, «ни в чём не препятствующие причащающемуся Святых Таин приобщаться освящению».¹⁹ Если мы совершили простительный грех и имеем возможность ещё раз исповедоваться священнику, хорошо. Преклонение под священническую епитрахиль перед причастием свидетельствует о смирении, это дар и благословение Божие. Но если нет такой возможности, мы можем причаститься и без исповеди, если, конечно, имеем на это благословение своего духовника. Иными словами, не обязательно каждый раз, когда мы причащаемся, во что бы то ни стало исповедоваться, если только мы не совершаем больших, смертных грехов. В таком случае исповедь не является непременно обязательной, потому что лёгкие грехи изглаживаются также молитвой и постом. Именно поэтому перед принятием святых Христовых Таин установлены особые молитвы и особый пост. «И к чему я прежде призывал вас, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – к тому же и теперь, и всегда не перестану призывать. К чему же именно? Намереваясь приступить к страшной и божественной этой трапезе, и священному тайнодействию, делайте это со страхом и трепетом, с чистою совестью, с постом и молитвою».²⁰

В Церкви каждое таинство имеет свой особый обряд, последование. Исповедь, как одно из таинств, также имеет свой особый чин, содержащийся в Требнике. Однако сегодня в Греческой Православной Церкви это последование почти уже не совершается. И хотя это обстоятельство не препятствует подаваемому в этом таинстве оставлению грехов, это не должно оправдывать несоблюдения установленного чина. Если такое последование существует в уставе нашей Церкви, его не следует игнорировать.

Но нужно ли его читать всякий раз, когда кто-нибудь исповедуется? Например, жена ворчит на мужа, исповедуется в этом, священник читает последование и дает оставление. А если она снова будет ворчать (а она непременно будет это делать) и на следующий или даже в тот же день снова придёт на исповедь, или будет приходить с этим каждый день, духовник опять должен читать последование?

Конечно, нет. На наш взгляд, это последование непременно должно читаться в особых случаях, когда, например, кто-нибудь давно не исповедовался, или отягчён тяжёлыми, смертными грехами. В остальных случаях это оставляется на усмотрение духовника.

«На молитве стой с трепетом, как осуждённый преступник стоит пред судиею, чтобы тебе и внешним видом, и внутренним устроением угасить гнев Праведного Судии: ибо Он не может презреть душу-вдовицу, предстоящую Ему с болезненным чувством и утруждающую Неутруждаемого».²¹

То же самое справедливо и в отношении святых минут исповеди, когда мы стоим перед священником, доверенным лицом Бога, прося прощения своих грехов. Мы должны стоять со страхом, лучше на коленях, как осуждённые, чтобы даже внешним видом умилостивить праведного Судию и преклонить Его на милость.

В 1981 году в одном эпирском селении я своими глазами видел, как пожилые христиане, старички и старушки, когда подходили к молодому исповедающему священнику (в возрасте 28 лет) полагали перед ним три земных поклона, как бы умоляя его и целуя его ноги! Затем они исповедовались, стоя пред ним на коленях с сердечным сокрушением.²² Возможно ли, чтобы всемилостивый Христос не заметил этого их смирения и не излил в их сердца Своей милости?

Теперь в Греческой Православной Церкви устоялся обычай исповедовать свои грехи сидя.²³ Достаточно ли такой исповеди? Если при этом душа становится на колени, то достаточно. Сердечное сокрушение способно преклонить на милость Господа Вседержителя. По крайней мере, когда читается разрешительная молитва, исповедающийся непременно должен встать на колени, причём с сокрушением, чтобы принять великий дар оставления ему грехов.

«Припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис.43:26). Бог требует, повелевает, чтобы на исповеди ты сам рассказывал свои грехи, и только свои.²⁴ Причём не для того, чтобы осудить тебя, но чтобы оправдать, простить тебя. И обрати внимание, «ничто так не умилостивляет Бога, как исповедание грехов».²⁵ Итак, если ты хочешь, чтобы проявилось Божие милосердие к тебе, и Бог простил тебе твои грехи, сам с сердечным сокрушением поведай Ему их. Не жди, что исповедающий тебя священник возьмёт на себя роль вопрошающего или следователя.

Нераскаянным грешникам «особенно свойственно искать предлогов и бесстыдствовать», – говорит свт. Иоанн Златоуст.²⁶ И поясняет примером: «Посмотри: Давид, согрешив, не оправдывается, но говорит: согрешил я пред Господом (2Цар.12:13).

Хотя он мог бы сказать: для чего эта женщина обнажалась, для чего мылась пред моими глазами? Но он знал, что это был бы неосновательный предлог, и потому осудил себя и получил прощение от Господа. И ты, возлюбленный, скажи Господу прямо: «согрешил"».

Итак, ты решился исповедовать с раскаянием свои собственные грехи. Сколько времени тебе может потребоваться на такую настоящую исповедь? Смотри – за одну минуту ты можешь произнести до 150 слов. А тебе надо сказать о двух-трёх грехах. Сколько слов тебе нужно, чтобы их исповедать? Не хватит ли тебе десяти-двадцати слов? Хорошо, пусть будет тридцать, сорок, можешь добавить немного «соуса», будет пятьдесят. Пусть их будет, наконец, сто или сто пятьдесят, неужели для двух-трёх грехов тебе этого не хватит?

Да, настоящая исповедь, сопровождающаяся покаянием, длится одну минуту! «Многословие говорит о нищете», – гласит народная пословица. Оно свидетельствует о том, что в тебе нет покаяния, и, следовательно, ты не исповедуешься с должной искренностью.

Это, конечно, не означает, что, придя на исповедь, ты должен говорить одну минуту, выслушивать разрешительную молитву и сразу уходить. Одно – исповедание грехов и другое – духовная беседа и духовное руководство со стороны священника. Хорошо, если священник имеет возможность с тобой побеседовать и дать совет, если ты, конечно, расположен к нему прислушаться…

«Вот, ты выздоровел; не греши больше», – сказал Христос расслабленному (Ин.5:14). То же самое Он сказал и женщине, пойманной в прелюбодеянии: «иди и впредь не греши» (Ин.8:11). Это справедливо и в отношении исповедающего свои грехи священнику. С момента выхода с исповеди ты начинаешь подвиг длиною в целую жизнь – не грешить снова. «Я согрешил так впервые, отче», – сказал один юноша на исповеди. «Не собираешься ли ты опять это делать? Не говори больше так, чадо», – ответил священник.

Если до этого ты грешил, то теперь ты должен исправлять свои дурные поступки хорошими. «Уклонися от зла и сотвори благо» (Пс.33:15). «Господи, Ты видишь, что мои руки чисты от греховных дел», – сказала одна душа Господу. «Чисты, да пусты», – ответил ей Господь.

«Пост – начало покаяния», – говорит свт. Василий Великий.²⁷ «Мы повреждены грехом: уврачуемся покаянием; а покаяние без поста не полно».²⁸ Вкушением греховного удовольствия ты огорчаешь Господа, и теперь должен усладить Его трудом поста и напряжённой молитвы. «Виждь же, яко молитвою и постом подобает ти умолити Бога», – говорится в чине монашеского пострига. Поэтому и епитимьи грешникам заключаются в молитве и посте (6-е и 7-е правила прп. Иоанна Постника).

Насчёт исповеди бытуют различные ложные и ошибочные представления. Вот некоторые из них.

Ты говоришь: «пойду, поисповедуюсь, чтобы полегчало».

Это ошибка. Если ты не покаялся, и духовник обличит тебя в нераскаянности, тебе станет легче? А если покаялся и будешь обличён в своих грехах, получишь облегчение? Если ты поддерживаешь противозаконную плотскую связь, а духовник велит тебе прекратить всякие отношения с этим лицом, запретив даже с ним здороваться, получишь ли ты облегчение? Или скажет строго поститься, совершать столько-то земных поклонов (что предписывают согрешившим священные каноны), или запретит пить вино, или смотреть телевизор, или другое что, к чему ты привык? Ты, например, решил причаститься, а он не разрешит, будешь ли ты рад? Однако только так ты получишь пользу. Если бы духовник сказал тебе: «ешь, пей, спи и причащайся» – ты получил бы изрядное облегчение, но не пользу. Поэтому тебе следует говорить не «пойду поисповедуюсь, чтобы утешиться и почувствовать облегчение», но «чтобы получить пользу и спасти свою душу».

Мелкие грехи, не вызывающие угрызения совести, легко забываются даже на исповеди. Но они прощаются и тогда, когда не упоминаются на исповеди. Об этом ясно сказано в разрешительной молитве: «прости ему всякое согрешение, вольное и невольное».²⁹ Тяжёлые же грехи ты никогда не забываешь. Желая того, или нет, ты всегда и везде о них помнишь, и прежде всего, когда идёшь на исповедь. Итак, если ты не смог их исповедать перед священником, сделал вид, что ты их, якобы, забыл, ты должен непременно снова прибегнуть к душеспасительному таинству исповеди и всё равно их открыть.

У тебя есть духовник, ты совершаешь серьёзный грех, но стыдишься его исповедать и идёшь к другому. Богоугоден ли такой поступок?

Конечно же, нет. Если бы у тебя было раскаяние (которое изгоняет страх), ты пошёл бы исповедаться к своему священнику. А теперь что ты будешь делать? Скроешь грех от своего духовника? Если скроешь, совесть будет тебя укорять, и когда признаешься, о твоём грехе будут знать оба духовника. А что ты будешь делать, если другой духовник окажется строгим и, например, отлучит тебя на год от причастия? Будешь оставаться без причастия втайне от твоего духовника? Но даже если ты раскроешь перед ним всю подноготную, то опять ситуация не исправится. Он не может снять с тебя епитимью, наложенную другим духовником. Ты либо будешь её исполнять, либо снова пойдёшь к тому же священнику, чтобы он сам тебя от неё освободил (если захочет освободить…)

Многие христиане прежде причастия просят, чтобы священник прочитал над ними разрешительную молитву, но без исповеди. Следует ли это делать?

Молитва предполагает совершение таинства исповеди. А раз исповеди не было, то зачем читать молитву? В этом случае правильнее бы было прочитать краткое прошение о прощении и оставлении грехов.

Епитимья – это правило, налагаемое исповедающим на исповедующегося. Существование епитимий берёт своё начало ещё в древней Церкви. Вспомните ряд испытаний (чин плачущих, припадающих и т.д.), который должен был пройти согрешивший христианин после публичной исповеди. Это испытание было неотъемлемой частью исповеди. С установлением тайной исповеди все эти чины были заменены епитимиями, правилом (пост, молитва, коленопреклонения, отлучение от причастия и др.).³⁰

Исповедался ты, например, священнику, и он дал тебе епитимью не причащаться на Рождество. И вот, идёшь ты на праздник в церковь, видишь, что многие причащаются, но тебе нельзя. И ты думаешь: «зачем я согрешил, больше никогда этого не буду делать». Так твоё покаяние становится более глубоким. А если бы причастился, не было бы такого покаяния. Вот по этой-то именно причине, то есть для более глубокого покаяния и существуют епитимьи. «Достойно стыда, когда больные телом оказывают такое доверие своим врачам, что принимают подаваемые ими лекарства, соглашаются на операцию, на прижигание и при этом считают их своими благодетелями, а на старцев, которые назначают нам епитимьи для выздоровления нашей души, мы смотрим совсем другими глазами».³¹ Врач прописывает лекарства больным не для того, чтобы наказать их, но, чтобы вылечить. И духовник назначает епитимьи согрешившим не для наказания, а для того, чтобы душа их стала здоровой, чтобы помочь им приити к более глубокому покаянному чувству. «Ибо законом, – как говорит Апостол, – познается грех» (Рим.3:20). «Какое лекарство он тебе дал?» – должны были бы мы спрашивать человека, сходившего на исповедь.

Врач, когда не даёт лекарства больному или даёт не те лекарства, несёт ответственность за его жизнь. Если его состояние ухудшится или же если больной умрёт, врач становится виновным в его смерти. «Если и мы, духовные отцы, – говорит прп. Пахомий Великий, – не даём каждому соответствующего лекарства для спасения его души, тогда, согласно Священному Писанию (Аввак.1:5), будем осуждены как презрители братьев».³²

Врач назначает такое лекарство, которое может выдержать больной. И духовник должен давать свои «лекарства» христианам по их силам. Святой Шестой Вселенский Собор среди прочих канонов определил, в какой мере должен наказываться каждый грех. Однако в самом конце утвердил одно правило (102-е), где говорится примерно следующее: назначение епитимий оставлено на рассуждение духовника. Он должен быть внимательным, чтобы не дать грешнику превышающей его силы епитимьи, и этим ввергнуть его в отчаяние, но и не назначать чрезмерно лёгкого бремени, потворствуя его расслабленности. «Определять наказание по мере грехов должно не просто, – объясняет свт. Иоанн Златоуст, – но соображаясь с расположением грешников, чтобы, зашивая разрыв, не сделать большей прорехи и, стараясь поднять падшего, не причинить ещё большего падения».³³ Так что священные каноны могут стать и пушками³⁴, убивающими кающихся грешников.

«Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе», – сказал Христос Своим ученикам (Мф.18:18). Это справедливо как в отношении каждого священника, так и в отношении твоего духовника. Всякая епитимья, какую он наложит на тебя за твои грехи, будет записана на небе, и если не исполнишь её, то, когда умрёшь и взойдёшь на небо, найдёшь её там.

Вот свидетельство. Один монах подвизался в некоем скиту в Египте, находясь в послушании у старца, и однажды без особой нужды он намеренно его не послушался. Старец обличил его и наложил епитимью, но тот не только пренебрёг ею, но оставил своего старца и отправился в Александрию. Там языческий правитель схватил его как христианина, снял с него монашескую одежду и принуждал отречься от Христа. А поскольку не мог заставить его это сделать, после долгого избиения воловьими жилами, обезглавил. Христиане взяли тело мученика, обвили пеленами и благовониями и поставили раку в святом алтаре. Однако каждый раз, когда в храме совершалась Божественная литургия, при возгласе «оглашенные изыдите» рака сама, без посторонней помощи по воздуху переносилась из алтаря и храма в притвор, а по окончании литургии таким же способом возвращалась на место, к безмерному удивлению присутствующих. Когда об этом узнал один из живших тогда великих Богоносных отцов, он попросил Бога открыть ему причину этого чуда. Тогда ему явился ангел и сказал: «Что ты удивляешься этому, не получили ли апостолы у Христа, а от них и прочие духовники власть решать и вязать? А этот брат, проливший свою кровь за Христа, не может находиться в алтаре, когда совершается Божественная литургия, поскольку презрел заповедь и епитимью своего духовного отца и старца. Оставив по научению демона послушание духовнику, такому-то твоему соподвижнику, и не выполнив справедливую епитимью, он, хотя и получил мученический венец, однако остаётся связанным епитимьёй, которую может разрешить только давший её». Услышав это, старец разыскал духовника этого мученика и вместе с ним отправился в Александрию, где духовник прочитал над святыми мощами разрешительную молитву. После этого рака перестала выходить из алтаря во время служения литургии (Синаксарий 15 октября: «В этот же день память подвига некоего монаха и мученика и полезное о нём повествование»).

Итак, мы должны серьёзно отнестись к епитимье, налагаемой на нас нашим духовником. Если не можем её исполнить, попросим его разрешить нас от неё. И если он, как человек, откажется исполнить нашу просьбу, то только епископ имеет власть освободить нас.

Ты согрешил, исповедался. Однако тебя продолжает грызть сомнение и отчаяние: «я попаду в ад, нет для меня спасения».

За твоим отчаянием скрывается гордость. Ты полагаешь, что ты-то не заслужил, чтобы тебе было попущено впасть в такой грех, что ты достоин лучшей участи.³⁵ То есть, ты имеешь такое высокое о себе мнение, что расстраиваешься, отчаиваешься, недоумеваешь, как это ты, такой замечательный, согрешил. «Я, – говоришь ты, – это я-то, да такое сотворил!?». А то, что своим грехом ты добавил ещё один гвоздь распятому Христу, это тебя не занимает? «Плачь и стенай, когда согрешишь, не о том, – говорит божественный Златоуст, – что будешь наказан, так как это ничего не значит, но о том, что ты оскорбил своего Владыку, Который столь кроток, столько тебя любит, столько заботится о твоём спасении, что и Сына предал за тебя».³⁶

И ещё: «Я попаду в мучения, нет для меня спасения» – такие твои мысли являются хулой. Они оскорбляют Господа, распятого за нас, Его бесконечное человеколюбие. «Что горсть песку, брошенная в великое море, то же грехопадения всякой плоти в сравнении с Божиим Промыслом и Божиею милостию», – говорит прп. Исаак Сирин.³⁷ То есть, как горсточка песка нисколько не может повлиять на море, так и наши грехи. Когда они, выброшенные на исповеди, падают в великий океан милосердия Божия, тотчас исчезают. Зачем же ты отчаиваешься? «Ведь если бы Бог создал нас для того, чтобы наказывать, – восклицает Златоуст, – то справедливо бы ты сомневался и отчаивался в своём спасении; но, если Он сотворил нас по единой только благости, для того, чтобы мы наслаждались вечными благами… что побуждает нас предаваться сомнению?».³⁸ Отчаяние имеет место только в аду, и пока ты живёшь, всегда есть надежда на спасение.

Господь настолько милостив, что даже если бы каждый день ты согрешал к смерти и каялся, Он прощал бы тебя и принимал в Свои объятия.

Один монах постоянно побеждался блудной страстью и впадал в грех. Однако каждый раз, соделав грех, он шёл в храм, падал в сокрушении перед образом Христа и умолял со слезами и воздыханиями простить его. И Господь прощал! Всё это продолжалось более десяти лет, и вот диавол не выдержал. Когда тот в очередной раз прибежал к иконе Христа с покаянием, диавол обратился к Богу с претензиями: «Ты несправедлив! Меня за малое превозношение сверг с неба, а этого монаха, который каждый день грешит, глумится над Тобой и насмехается, принимаешь каждый раз и прощаешь». И вот из алтаря послышался голос Христа: «Ты, когда этот монах устремляется ко греху, не прогоняешь его, но принимаешь. Неужели не приму его Я, человеколюбец, проливший Свою кровь ради его спасения?! Если и тысячу раз в день он будет согрешать и приходить ко Мне с покаянием, тысячу раз буду его принимать».³⁹

«Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе», – говорим мы постоянно в церкви.

«Исповедался, получил прощение. Но меня продолжает мучить совесть, и я страдаю. Почему»?

Грех на исповеди снимается, однако рана (чувство вины), нанесённая грехом, остаётся, и для того, чтобы она затянулась, исповеди недостаточно.

Напоминаем: истинное покаяние должно сопровождаться молитвой и постом. Значит, помимо исповеди нужны и эти лекарства, особенно же пост «озлобленный от греха уврачевати обещавается».⁴⁰ При помощи этих лекарств твоя душевная рана затянется, чувство вины уйдёт, и душа будет радоваться. Напротив, без молитвы и воздержания угрызения совести и чувство вины могут остаться надолго, мучить тебя, ввергать в уныние, а со временем даже перерасти в нервное или психическое заболевание. Некоторые и в старости, лёжа на одре, призывают священника и исповедуют ему снова и снова один и тот же грех.

Бывший прелюбодеем и убийцей, а затем ставший святым, царь Давид помнил, конечно, постоянно о своём грехе: «яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» (Пс.50:5), но в то же время подвизался в посте: «кости моя яко сушило сосхошася…, и изсше сердце мое, яко забых снести хлеб мой» (Пс.101:4–5). И он не только исцелил свою душу от ран греха, но и достиг высот святости! А предатель Иуда осознал свой грех без Бога, без того, чтобы упасть на колени и испросить Его милости. «Согрешил, предав кровь неповинную», – сказал он иудеям (Мф.27:4). И что в итоге? Им овладела депрессия, отчаяние, и он удавился…!

Блаженный Симеон, архиепископ Фессалоникийский († XV в.), говорит нам, что исповедь является делом епископа, то есть его правом и компетенцией, потому что «благодать Апостолов имеют епископы, а не священники». Это значит, что священники в сложных ситуациях, возникающих на исповеди, не имеют свободы разрешить их по своему разумению, но обязаны обратиться к источнику власти, к своему епископу. Священник не может, например, запретить служить какому-нибудь из своих сослужителей-иереев (ему исповедавшемуся), или не обратить внимания на какое-либо препятствие в кандидате на рукоположение и дать своё ручательство, или посчитать действительным крещение окроплением, совершённое в стеснённых условиях и т.п. Потому что всё это относится к компетенции архиереев.

Кроме того, архиерей имеет право отменить епитимью, наложенную священником на исповеди, потому что епископ является высшей властью и источником власти. Напротив, священник не имеет власти отменить епитимью, наложенную архиереем на кого-нибудь, например, на духовное чадо этого священника. Он даже не может отменить епитимьи другого священника кому-либо, за исключением наложенной им самим.

Как нам представляется, в Греции во время турецкого владычества (вплоть до XVIII в.) архиереи, помимо других пастырских попечений, исповедовали свою паству. Но поскольку они не могли обходить и исповедовать всю свою епархию, патриарх Константинопольский Гавриил III (1702–1707) дал указание всем местным епископам «архиерейским распоряжением» назначить в качестве духовников иеромонахов, чтобы они обходили епархию и совершали исповедь. «Наше смирение возлагает на тебя, благоговейнейшего иеромонаха, служение духовного отцовства», – говорится в документе назначения.⁴¹

Вероятно, иеромонахи не справлялись с нуждами епархий, и потому тот же патриарх отдал другое распоряжение, чтобы местные архиереи назначали в качестве духовников и женатых священников. «Архиереи и пастыри, – писал патриарх, – должны использовать на местах по снисхождению еще одно пастырское средство, из старейших иереев выбрать самых благоговейных и образцовых по жизни и поведению, чтобы дать им право и власть при необходимости или постоянно исповедовать христиан».⁴²

Следует отметить, что обычай исповедовать только назначенным иеромонахам в некоторых областях Греции сохранился и после периода турецкого господства. Например, жители острова Парос говорили, что только в 60-х годах XX столетия увидели женатого духовника.

В Элладской Церкви для того, чтобы священник мог совершать исповедь, требуется особое распоряжение его архиерея. Иными словами, любой священник не может исповедовать. Напротив, в Русской, Румынской и других Церквях исповедь является неотъемлемым правом всякого священника с первого дня его рукоположения. Что является более правильным?

И тот и другой случай согласны с церковным установлением, по которому архиерей во всём имеет первое слово. Но нам представляется, что правильнее обычай, устоявшийся в Греческой Церкви. Потому что священнику, чтобы распоряжаться верующими, которые доверяют ему свои души, необходим опыт, которого он не может ещё иметь в первый день своей хиротонии. Поэтому совершенно правильно говорит протопресвитер Адамантий Августидис, психиатр по своей мирской профессии: «Мне, чтобы стать психиатром, нужно было учиться в университете, а потом проходить профессиональную подготовку в поликлиниках, и только после стольких лет усовершенствования я смог работать психиатром. А чтобы нести служение духовника, которое выше служения психиатра, не следовало ли бы где-нибудь поучиться и приобрести опыт?».

Поход на исповедь часто бывает тайной мукой христианина. Годами он собирается с силами, чтобы принять это героическое решение. Можно представить, какие психологические проблемы возникают у того, кто первый раз собирается прийти на исповедь. Его психологическое состояние усугубляется, когда он вспоминает свои грехи, которые должен исповедовать конкретному священнику, стоящему перед ним. Итак, как духовные отцы мы должны серьёзно принимать во внимание такое его состояние. Каждое нерассудительное слово, или гримаса, или другое какое необдуманное проявление может оказать на такого человека катастрофическое по своим последствиям действие. Будем внимательны!

Светильника, который не светит, но коптит, Христос не погасит, но постарается исправить его, чтобы он горел, освещая весь дом. И едва живую душу, приходящую на исповедь, хороший духовник постарается оживить словом (а не добить). Иначе Праведный Судия спросит с него за его нерадение, нерассудительность, необдуманность слов и поступков и поверхностность суждений.

Такой надломленной тростинкой является всякий уязвлённый грехом человек. Это погибшая, израненная овца, прибегающая на исповедь для исцеления и спасения (а не для того, чтобы с неё содрали шкуру).

Сам Господь показал нам на практике, как нужно относиться к грешнику. Грешному Адаму Он не сказал: «Ах, ты жалкий грешник, что ты натворил, почему ты это сделал, почему ты столь неблагодарен»? Но, принимая во внимание его тяжёлое внутреннее состояние, Бог назвал его по имени: «Адам, где ты?» (Быт.3:9)? И когда Адам сказал Ему, что наг и потому прячется, Господь, услышав ложь, не прогневался, но постарался снова с рассуждением и добротой обратить его и привести к покаянию: «Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» (Быт.3:11).

С такой же добротой и рассуждением говорил Он с братоубийцей Каином: «где брат твой Авель?» (Быт.4:9). Так же поступил и с Иудой. В то время как, будучи Богом, Господь знал, что Его ученик принял окончательное решение предать Его, однако до последней минуты покрывал его, стараясь каким-либо способом привести его в чувство. «Вы чисты, но не все», – сказал Он Своим ученикам, когда умывал им ноги (Ин.13:10–11). И немного спустя: «один из вас предаст Меня» (Ин.13:21). И когда предатель встал, чтобы уйти с Тайной Вечери и предать Его, Господь сказал ему: «что делаешь, делай скорее» (Ин.13:27). Поэтому никто из учеников не понял, что Иуда идёт предавать Христа, благодаря любви и незлобию Сына Божия.

Так и от нас, Своих представителей на земле Господь ждёт, требует, чтобы с любовью и незлобием обращались мы с грешниками (больными), приходящими к нам на исповедь (на приём к врачу).

И мы, духовные отцы, должны подвергать себя самокритике, то есть, в соответствии ли с волей Божией совершаем мы душеспасительное дело исповедания христиан.

«Проклят, кто дело Господне делает небрежно» (Иер.48:10). Обратите внимание, проклят не тот, кто не делает дел Божиих, а кто делает их, но с нерадением! Представьте себе, какому осуждению подвергнется тот, кто совершает это исключительно Божие дело, каковым является исповедь, бездушно, или даже отказывается его совершить! «Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! Меч на руку его и на правый глаз его» (Зах.11:17).

Вывод: Господь желает, чтобы это Его дело мы совершали от сердца: «пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно» (1Пет.5:2). «Как я радуюсь, когда примиряю людей с Богом», – говорил приснопамятный архимандрит Епифаний Феодоропулос, который, несмотря на свою немощь, часами исповедовал народ в центре Афин.

Предрассудки, переживания детства, всё вытесненное когда-то из нашего сознания внешними запретами, скрывается в нашем подсознании и на протяжении всей жизни влияет на наше поведение, на наш образ мысли.⁴³ Следовательно, советы, которые мы даём, тоже, вероятно, зависят от содержимого нашего подсознания. А мы, нередко, воспринимаем их как выражение воли Божией!

По этой причине, когда нам необходимо дать нашему собрату правильный, объективный совет, мы должны заставить сильно поработать серое вещество нашего мозга. Ведь мы воспитываем, формируем души людей, оказывая на них влияние! Лично я преклоняюсь перед теми из наших братьев сослужителей, которые, когда необходимо дать кому-нибудь правильный совет, не доверяют своему личному суждению, но советуются с другими.

И ещё: если кто-нибудь не послушает нашего совета, нас это задевает. Не потому, что он может потерпеть духовный ущерб, а потому, что он пренебрёг нашим советом, как бы показывая этим, что он не принимает нас во внимание. Когда же он пренебрегает Христовыми заповедями, нас это не сильно тревожит! Главное, чтобы наши собственные советы были исполнены, а остальное…

«Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их», – говорил Господь о фарисеях (Мф.23:4). А не делаем ли и мы того же?

Да, мы иногда оказываем сильнейшее давление на прихожан, а сами не терпим и малейшего нажима от епископа или другого начальника. Однако, «кто ведёт себя по-варварски, якобы для доставления душам духовной пользы, оказывается хуже Диоклетиана, потому что тот был язычником», – говорил старец Паисий Святогорец. И добавлял: «кто же претерпит безропотно и с радостью такое мучение, будет иметь награду большую, чем у мучеников». И вот подтверждение: один прозорливый старец увидел умершего монаха, имевшего старца-диктатора, стоящим среди мучеников и с дерзновением молящимся пред Господом!⁴⁴ Значит, радость для послушников иметь такого старца!

Господь учит: «князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так» (Мф.20:24–26). И плохим пастырям, которые тиранят Его паству и толкают «боком и плечом, и рогами своими"⁴⁵ (Иез.34:21) слабых овец, угрожает мечом. «О, меч, поднимись на пастыря Моего» (Зах.13:7). Нерадивые пастыри будут отведены на заклание, как разжиревшие бараны, и тогда они будут запоздало плакать и бить себя в грудь. «Рыдайте, пастыри, и стенайте, и посыпайте себя прахому вожди стада; ибо исполнились дни ваши для заклания и рассеяния вашего» (Иер.25:34). Будем внимательны!

Если бы мы спросили приближённых Нерона: «каково ваше мнение о Нероне», они сказали бы нам, что он достойный человек. И если бы спросили фарисеев их мнение о Христе, получили бы ответ: «подальше от таких…». Это значит, что каждый видит и судит о других предвзято и пристрастно, согласно своим стремлениям, предубеждениям, согласно своей философии.

Поэтому тебе следовало бы спросить себя: может быть, я сам вообразил себе доброго старца, потакая своим страстям? Может быть, в моём уме сложилось ошибочное представление о настоящем пастыре? Ты должен знать, что добрый старец – не тот, которого рисуют в твоём воображении твои страсти и неосознанные желания, но тот, кто освободился от страстей и уже не обманывается сентиментальностями, кто ведёт души в Царство Небесное согласно учению Священного Писания и Святых Отцов. Одним словом, тот, кто заботится, на самом деле «болеет» о спасении твоей души.

Христос был истинным Старцем! Его послушниками были двенадцать Его учеников. Он наставлял их Своим учением и примером. С каким смирением Он относился к Своим «послушникам»! Он доходил до того, что умывал им не лицо и не руки, но ноги (Ин.13:12)! С какой добротой и долготерпением Он относился к Своему послушнику и предателю Иуде, – ни разу из Его святых уст не вылетело обличение, – и с какой строгостью говорил со смиренным Петром! Он даже назвал его «сатаной» (Мф.16:22–23). Но мудрый Учитель говорил так строго с одним Петром потому, что тот по своему смирению мог понести обличение, касавшееся всех учеников.

Он хотел, чтобы те, кто за Ним следуют, делали это по своему свободному желанию. Когда однажды днём Иоанн Креститель беседовал на Иордане со своими учениками Андреем и Иоанном, Христос проходил мимо. «Вот Агнец Божий» (Ин.1:36) – сказал Иоанн своим ученикам, указывая на Иисуса, и они пошли за Ним. Кажется, Христос должен был вернуться, принять их с любовью и обнять, но Он этого не сделал. Господь шёл дальше, не уделяя им особого внимания и не препятствуя следовать за Собой. Почему Он так поступил? Потому что хотел, чтобы их решение было зрелым, свободным и исходило от сердца. И Господь не удерживал никого силой: «не хотите ли и вы отойти?» – сказал Он однажды Своим ученикам (Ин.6:67).

Многие ездят туда и сюда, разыскивая святых и благодатных старцев. Брат или сестра, чем помогут тебе такие старцы, если ты сам (сама) не подвизаешься? Будут подпитывать твой эгоизм и тщеславие, что ты имеешь святого и благодатного старца?

Не забывай, что Иуда имел старцем Самого Христа. Три года он был рядом с Ним, созерцал Его божественный лик, видел Его святость, ощущал на себе Его благость, Его любовь, Его долготерпение. И не получил ни малейшей пользы. Мало того, он потерял даже свою душу, потерпев кораблекрушение в тихой гавани, рядом со своим Старцем. И Старец (Христос!) не смог его спасти! Поразмысли над этим!

Каждый человек носит в себе естественные страсти: телесные – голод, усталость, потребность во сне и т.п., и душевные – страх, печаль, волнение и т.п. Следовательно, и твоему старцу как человеку свойственно бояться, переживать, расстраиваться, уставать. И если принять во внимание, что каждый имеет своё собственное душевное и телесное устроение, всё оказывается не так легко.

Тем не менее, некоторые смотрят на своего старца не как на имеющего свои недостатки и немощи человека, но как на Бога. Их старец, конечно, может быть святым, но при этом он остаётся человеком со своим набором немощей, и потому не будем путать человека с Богом. И если даже Христос как человек в минуты Своих страданий настолько ослабевал, что прерывал молитву и шёл за утешением к Своим ученикам (Мф.26:39–45), то что же могло случиться в подобной ситуации с простым человеком, каким бы святым он ни был? Един свят, един Господь!

Он был старцем многих новопросвещённых христиан. Каким великим он был – ему явился Сам Христос! Но он не был Богом, а был лишь человеком с присущими ему немощами и несовершенствами.

Например, иногда апостол Павел сильно чувствовал одиночество. Когда он остался один в Афинах, через своих соработников он передал «приказание к Силе и Тимофею, чтобы они скорее пришли к нему» (Деян.17:15). Его душа, кажется, была очень чувствительной, так что, когда афиняне отвергли его проповедь, он чрезвычайно расстроился и в Коринф после этого прибыл, как сам говорит, «в немощи и в страхе и в великом трепете» (1Кор.2:3).

Не менее тяжёлой была для него ситуация, сложившаяся позднее в Троаде, о чём он сам пишет. Из Ефеса он отправился для проповеди в Троаду, где ожидал увидеть Тита, но Тита там не было. «Я не имел покоя духу моему», – говорит апостол, поскольку не встретил Тита (2Кор.2:12–13). Что это было за состояние души – волнение, депрессия, душевная тоска? Кто знает…

Так или иначе, то, что он чувствовал, было настолько серьёзно, что он не смог это преодолеть. И хотя он отправился на проповедь (а проповедь была его жизнью), однако не нашёл для этого душевных сил. Попрощался с народом и ушёл…! Причём, хотя мы и не знаем, имел ли он расположение молиться о преодолении этого препятствия, но даже если и молился, то всё равно не смог!

Если даже св. Павел отступил перед такого рода испытанием, то представим себе, сколько могут уступать искушениям значительно менее его духовные наши собратья духовники. Как они иногда нуждаются в нашей поддержке! «Утверди братьев твоих», – сказал Христос Петру (Лк.22:32). Это значит, что в трудные минуты и старец может поколебаться и нуждаться в поддержке с твоей стороны, чтобы ты, его послушник, вдохнул в него силу, так же как простые христиане вдохновляли великого Павла (Деян.28:15)!

Однако, многие хотят, чтобы их старец жил в этом мире как внеземное существо, а не как земной человек со своим телом, душой и свойственным ему душевным устроением.

Когда Господь призвал Савла на проповедь, Он сказал ему: «встань и иди в городу и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» (Деян.9:6). И послал его к иерею Анании. Господь не сказал ему делать то-то и то-то и не послал к мудрецу или к святому человеку, но к иерею. Этим Господь хочет нас научить, что по вопросам духовного порядка нам не следует ожидать руководства с небес, но со смирением подчиняться «представителям» Христа, Его священникам. То есть, когда нас мучит какой-то трудный духовный вопрос или, когда мы зашли в тупик, нам следует не самим придумывать ответ, изображая учителя (кто сам себе учитель, тот имеет сумасшедшего наставника, как говорит Лакордер⁴⁶), но обращаться к своему духовному отцу по сказанному: «спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе» (Втор.32:7). Это значит, что старец – не только стиральная машина (то есть, дан тебе не только для исповеди), но является также и руководителем и кормчим ладьи твоей жизни. Мы «не допускаем, чтобы могло что-либо быть без вождя и правителя», – говорит свт. Григорий Богослов⁴⁷, что же тогда говорить о духовной жизни?

Понятно, что эгоизм заставляет нас пренебрегать мнением нашего старца и самим определять необходимое для нашего духовного развития. Однако возможно ли духовно преуспеть, спокойно игнорируя своего духовного отца, представителя Самого Христа, основывая духовное здание на песке своеволия и эгоизма?

Никто не является совершенным и непогрешимым, и мы постоянно подвергаемся опасности совершить промах или даже впасть в прелесть. Поэтому все мы нуждаемся в советах. Все, даже святые. Вспомните, преподобный Антоний Великий советовался со своим учеником Павлом Препростым.⁴⁸

И апостол Павел, хотя был Боговидцем, можно сказать, Владыкой и Патриархом, принимал советы от своих духовных чад (Деян.19:28–32; 21:17–27).

– Отче, я ворую, – сказал один вор, знаток своего дела, на исповеди священнику, у которого он только что не постыдился украсть часы.

–      Воровство, сын мой, большой грех, не делай так больше.

–      Я это знаю, отец, но не могу противиться страсти. Вот, я украл ещё и часы, возьмите их.

–      Нет, чадо, отдай их не мне, а тому, у кого украл.

–      Но я ему отдаю, а он не берёт.

–      Ну, если не берёт, тогда оставь их себе.

–      Спасибо, батюшка!

Испытаем себя, может быть, и мы, желая удовлетворить свои самолюбивые и сластолюбивые пожелания, представляем ситуацию нашему духовнику таким образом, чтобы его обмануть и похитить его благословение в угоду своим прихотям…!

Как-то в воскресенье после литургии ко мне подошёл один юноша, который хотел непременно со мной тут же побеседовать. Так вот, он открыл мне своё сердце и поведал тайну: «Я обижен на всех духовников, они меня не понимают! Пошел к о. X и не нашёл понимания, поехал к другому, и тот меня не понял, отправился к третьему, четвёртому, то же самое. Я остался один и уже прихожу в отчаяние». Какая же была у него проблема? «Я, отец мой, являюсь пророком Илией и имею миссию изменить мир. Но ни один священник мне не верит. Вот почему я на них обижаюсь и скорблю».

Он говорил это и сам этому верил. Но при этом не подумал, что сам думает неправильно, что сам, как человек, может ошибаться. Он изначально отталкивался от убеждения, что не он ошибается, но другие. Безуспешно попытавшись изменить его образ мыслей, я вспомнил слова известного афонского старца Даниила Катунакского († 1929): «Легче вынуть у человека изо рта больной зуб (а тогда рвали клещами без обезболивания), чем удалить из ума его больной помысл, который он считает здоровым».⁴⁹

А если бы наш молодец нашёл какого-нибудь отца, который «понял» бы его и сказал: «бери нож и вперёд, а я духовно буду с тобой!» – сильно бы ему полегчало? «Наконец-то, – сказал бы он, – я нашёл человека, который меня понимает»! Но каковы были бы последствия этой бесовской прелести для окружающих!

И мы говорим свои желания и планы нашему духовнику, требуя в своём эгоцентрическом ослеплении, чтобы он непременно их одобрил. Если же он отвергает их, мы ропщем на него, говоря: «старец меня не понимает (а я-то себя понимаю), старец немного ограничен (а у меня ума палата)».

Таким образом, мы разыгрываем театральное представление. С одной стороны, утверждаем, что мы жалки и ничтожны, а с другой, то, что говорит нам наше жалкое и ничтожное «я», считаем богодухновенным. Причём это уже не вытащишь из нашей головы даже строительным краном! Поистине, жалкое зрелище!

Если ты избрал одного из священников себе в духовники, это значит, что ты оценил его как хорошего, святой жизни, тебе с ним легко. Конечно, никто не выбирает себе в духовники недостойную личность. Но теперь ты подумываешь, как бы его поменять (ведь он тебя не понимает), позволительно ли это?

«Не плюй в колодец, из которого напился», – гласит мудрая пословица. Не презирай старца, который оказал тебе духовную помощь.⁵⁰ Если хочешь что-нибудь изменить, измени самого себя, а не старца. Потому что именно в тебе заключена самая большая проблема.

Существуют, конечно, и исключения. Когда есть на то серьезные основания, ты можешь оставить духовника, не испытывая при этом угрызений совести. Само собой разумеется, что это расставание должно быть мирным и с согласия прежнего духовника.⁵¹ Без благословения ты можешь покинуть старца (даже если ты монах и живёшь в монастыре) только в том случае, когда опасности подвергается твоё спасение, например, когда твой духовник впал в душепагубную ересь.⁵²

Чем должны заниматься сотрудники автодорожной инспекции? Указывать водителям верный путь, чтобы они безопасно, целыми и невредимыми достигли пункта назначения своей поездки. Тем же должны заниматься и духовники, которые указывают доверившимся им душам самый надёжный и безопасный путь в горний Иерусалим, Царство Небесное. «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет», – советует св. ап. Павел и поясняет, что это нужно, прежде всего, нам самим, а не духовникам (как указания регулировщиков нужны не им, но водителям): «чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно» (Евр.13:17).

Ты можешь сказать: неужели я сам не в состоянии определить по какому маршруту и каким образом идти мне в горний Иерусалим и нуждаюсь ещё и в регулировщиках?

Воображение, пожелание греха, удовольствия представляют тебе опасные и кривые пути прямыми и гладкими. В нашей жизни есть дороги, кажущиеся нам ровными, однако ведут они в бездны ада.⁵³ «Мы беззаботно несёмся к пропасти, – говорит Блез Паскаль, – после того как поставим перед своими глазами препятствие, мешающее нам видеть опасность».⁵⁴ Итак, чтобы избежать непролазных дебрей и пропастей, тебе необходим толковый регулировщик, хорошо знающий все дороги и тропы. А также послушание ему!

Но, возможно, ты возразишь, что не можешь довериться священнику, который сам не исполняет того, чему учит тебя.

Когда какой-нибудь не вполне добродетельный регулировщик скажет тебе ехать по той или иной дороге, ты послушаешь его, даже не принимая во внимание его личную жизнь. Так вот, так же поступай и в своем духовном развитии, слушаясь духовника, даже если он не всегда сам поступает как должно.

Христос призывал народ слушать развращённых фарисеев, потому что они сидят «на Моисеевом седалище» (Мф.23:2–3). Тем более это справедливо в отношении послушания священникам, преемникам Христа. Божественный Златоуст, комментируя это место Священного Писания, говорит, что какими бы развращёнными ни были служители Закона, каких бы упреков они не заслуживали, поскольку их слова согласны со Священным Писанием, мы должны их слушать, даже если сами они этого не исполняют, и именно потому, что они сидят на месте Христа.⁵⁵

Монашеское послушание своей конечной целью имеет отсечение своей воли, которую ничем другим победить невозможно.⁵⁶

Можно сказать, что духовник, как врач, как хирург, скальпелем послушания (иногда без обезболивающего!) отсекает волю своего послушника. А это весьма болезненно! «Послушание подобно тому, как бы с тебя сдирали кожу», – говорил мне один мой друг, святогорский монах. Поэтому тем, кто шествует путём послушания, это вменяется как мученичество и исповедничество.

Иными словами, послушание имеет великую ценность и есть благословение Божие, когда мы слушаемся в том, в чём мы не согласны, что противоречит нашим желаниям и ожиданиям. Когда мы слушаемся в том, что потворствует нашим себялюбивым чаяниям, то не получаем от Господа мученического венца и награды. «Не знают себя и своей пользы те послушники, которые, заметив благосклонность и снисходительность своего наставника, просят его назначить им служения по их желаниям. Пусть они знают, что, получивши их, они совершенно лишаются исповеднического венца».⁵⁷

Преподобный Иоанн Колов (память 9 ноября) в начале своей монашеской жизни из послушания своему старцу совершал совершенно бессмысленный труд – в течение трёх лет поливал сухое дерево. И что не менее важно, для того чтобы принести воды из источника, он уходил вечером, а возвращался уже утром! Ему приходилось трудиться всю ночь, нося издалека воду, чтобы полить ей какую-то сухую палку!⁵⁸

Можете ли вы это понять? Какой разумный человек согласился бы этим заниматься, да ещё с такими трудами в течение трёх лет? Тем не менее, авва Иоанн исполнял это послушание. Как он выдержал?! Он трудился со святым помыслом, что бьёт спрута своего эгоизма, искореняет своеволие, причину всех зол, благодаря своего старца за предоставленную ему для этого прекрасную возможность.

И сухое дерево ожило и дало плоды. «Возьмите, ешьте плод послушания»! – сказал его старец, принеся эти плоды в собрание братий. И достойно восхищения здесь не то, что сухое дерево дало плоды (это чудо совершил Бог), а то, что разумный человек в течение трёх лет совершенно сознательно и с сердечным желанием столько трудился над бессмысленным занятием. Какая железная воля должна быть у человека, чтобы таким образом нанести смертельный удар своему эгоизму и своеволию!

Итак, когда ты, как монах, оказываешь послушание в том, что тебе кажется пустым и бесполезным, тебе даётся благоприятная возможность нанести сокрушительный удар своему эгоизму, который не признаёт ничего святого, даже Самого Бога. Ну как, воспользуешься такой возможностью?

Монашеское послушание возвышает, освящает, очищает человека, возводит его на вершину духовной жизни, но при одном главном и существенном условии – если оно совершается от сердца. Когда же оно бывает из-под палки, вынужденным, формальным, тогда оно не только не возвышает духовно, но вредит духовному росту такого послушника. Тогда оно даже может сделать его больным, расшатать нервы и заставить принимать лекарства.

Итак, ты монах и получаешь от своего старца приказание, совершенно противоположное твоему желанию, трудное для тебя. Пренебрежёшь ты им, или исполнишь? Если ты находишься в начале монашеского пути и если, прежде всего, имеешь чувствительную душу, то, скорее всего, исполнишь. И если исполнишь по сердечному согласию и без ропота, то идёшь правильным путём, и твоя любовь к старцу не поколеблется.

Но если ты заставляешь себя, понуждаешь и пересиливаешь своё сердце, питая множество помыслов о своём духовнике, тогда ты катишься по наклонной. Конечно, ты не теряешь награды за своё послушание, но и не растёшь духовно. На другой день ты получаешь другое повеление, тоже противоположное твоему мнению. На какое-то время приходишь в раздражение, но, что делать, снова себя понуждаешь, превозмогаешь своё сердечное нежелание и выполняешь повеленное. Затем это многократно повторяется, и твоё состояние изменяется к худшему, так что в какой-то момент ты даже не хочешь видеть своего духовника. «Вначале я видел тебя ангелом, а теперь смотрю на тебя, как на сатану. Пусть скажешь ты мне и доброе, но для меня оно, как меч», – сказал один послушник своему старцу после многого времени совместного подвижничества.⁵⁹

И подумайте о положении старца, который пожизненно вынужден жить с таким послушником, не понимающим сути послушания! И оба могут ещё и «прославиться» этим среди людей. Например, монахи монастыря св. Маманта в Константинополе не выдержали «нежелательных» для них заповедей и повелений своего игумена, прп. Симеона Нового Богослова († 1022), и устремились на него с кулаками. А монахи монастыря Филофей на Святой Горе избили своего игумена, прп. Симеона Босого († 1594), и заключили его в монастырской башне.⁶⁰

Не соблазнительно ли это? «Братья, не осуждайте никого! И мы, если бы оказались в той же среде и в тех же условиях, поступали бы так же», – говорил Авраам Линкольн. Потенциально мы свирепее самых диких зверей, которые полностью подчинены обстоятельствам жизни. Адам, общавшийся с Богом и дававший имена животным, согрешил (непослушанием), находясь в прекрасном Раю. Сияющий Денница, самый совершенный из ангелов, согрешил, находясь у самого престола Божия.

Там, где не прилагаются усилия, всё возможно. Когда страсти оставляются на свободе, начинаются оргии. Всегда и всюду!

Ты осуждаешь своего духовника перед своим другом, дома, везде, где тебе предоставляется для этого возможность (хотя перед ним ты молчишь!), поскольку он, по твоему мнению, не прав. А ты, когда его осуждаешь, прав? И кто из вас совершает большую ошибку, твой духовник, или ты, его осуждающий? Будь внимателен, ты осуждаешь духовника, который ведёт тебя в Царство Божие! «Не руби сук, на котором сидишь», – гласит мудрая пословица.⁶¹

Подумай: если бы ты был добродетельным, ты бы его осуждал? Если бы ты был подвижником и укрощал свою страстность, если бы, наконец, ты был смиренным, осуждал бы ты его? Несомненно, твой духовник, будучи человеком, может в чём-то ошибаться, и ты заметил его ошибку. Но если бы ты был человеком духовным, ты указал бы ему на его ошибку прикровенно и со смирением, не обсуждая его с другими и не осуждая.

Если Евангелие запрещает осуждать брата (Лк.6:37), то тем более нельзя осуждать священника, который к тому же является твоим духовником. Свт. Иоанн Златоуст сурово бичует этот порок, обличая того, кто осуждает своего духовного отца. Среди прочего он пишет:

«Не лицемер ли ты, когда пред всеми целуешь руку священника, берёшь у него благословение, просишь покрестить ребенка, приглашаешь придти в свой дом, в то время как в своей семье и на площади ругаешь его и поносишь? Если о родителях телесных один мудрец говорит: хотя бы он и оскудел разумом, имей снисхождение (Сир.3:13), так как что ты воздашь им за то, что они дали тебе? То тем более должно соблюдать этот закон в отношении к отцам духовным. Если ты имеешь жалобу на своего духовника и тебя вводит в соблазн его поведение, не стреляй в него словом и не осуждай его. Покажи снисхождение и долготерпение.

Фарисей имел добродетели, держал посты, творил молитвы, милостыню и ни в чём не преступил закон Божий. Но поскольку он осудил мытаря, бывшего сребролюбцем и грабителем, был наказан Богом. А мы, осуждающие своих духовных отцов, чем оправдаемся перед Богом? Не страшимся, что земля, разверзшись, совершенно поглотит нас или молния, ниспавши свыше, попалит хульный наш язык»?

Святитель Иоанн не позволял даже слушать осуждения в адрес духовных отцов: «Как ты терпишь, чтобы осуждали твоего духовного отца, почему не заграждаешь их уста, чтобы получить награду от Бога? Если не будешь так поступать, то что тогда ответишь Богу в страшный день Суда»?

Если «кто злословит отца своего или свою мать, того должно предать смерти» (Исх.21:17), то какого достоин будет наказания дерзающий злословить того, кто необходимее и важнее родителей?⁶²

Следует отметить, что св. Иоанн Златоуст осуждающего своего духовного отца считает недостойным не только причастия, но и вхождения в храм, так что тот не вправе даже переступить порога церкви: «а ты, осуждая духовного отца, считаешь себя достойным входить в священное преддверие?».⁶³

И священники, и психиатры имеют одно поле деятельности, это – человеческая душа. Но по-своему её понимает психиатр, по-своему священник.

Психиатрия доселе бродит во тьме, не имея ясного и определённого понимания души. Она не может определить её местонахождения при помощи находящихся в распоряжении медицины самых современных технических средств (какими бы совершенными они ни были), не может её исследовать, как исследуются различные органы тела. Конечно, и для священника (то есть для Православной Церкви) душа не является чем-то очевидным и осязаемым, однако священник действует не вслепую. Он знает, чего именно желает, к чему стремится эта душа, знает, что душа является творением Бога, что она нематериальна и бессмертна. Что она состоит из трёх частей: желательной, где сосредоточены телесные желания, раздражительной – охватывающей все чувства, в том числе веру и любовь, и разумной – обиталища мысли и разума.

Это руль человека. Когда руль исправен (то есть когда ум у нас на своём месте), тогда весь наш духовно-телесный организм работает правильно. Наше поведение тогда правильно и адекватно. Но если руль ломается, заболевает разумная часть души, меняется и поведение. Не случайно во многих странах психиатрические больницы называются «mental hospital» (умственная больница), а психические болезни – «mental diseases» (умственные расстройства). Он свихнулся, сошёл с ума, повредился умом – говорят о том, у кого проблемы с психикой или «не всё в порядке с головой».

Этот компьютер и пытаются исправить психиатры. «Препараты, которые мы даём нашим пациентам, – говорил мне один психиатр, » предназначены не для души, о природе которой мы не имеем отчётливого представления, а для мозга, и имеют дело с материальной, физической частью мозга». Иными словами, тело, а именно, мозг, серое вещество является органом, посредством которого душа выражается (и это не удивительно, поскольку душа заключена в теле, являясь неким телом в теле). Пока тело, орган выражения души, здорово – и поведение души и её проявления здоровы и нормальны. Если же тело заболеет, например, изменится соотношение гормонов и т.п., тогда и поведение души автоматически изменится. Поэтому для исправления поведения души лечить следует и тело.

Это означает, что даже святой человек, носящий плоть и кости, может потерять на время свой рассудок, или пострадать от какого-нибудь вида психического заболевания, или впасть в слабоумие, паранойю, болезнь Альцгеймера.⁶⁴

Если у тебя высокая температура, чем может тебе помочь духовник? Самое большее, что он может сделать, это прочитать над тобой какую-нибудь молитву. Но чтобы сбить температуру тебе необходимо обратиться к врачу, который тебя посмотрит и даст соответствующие лекарства. Так лечатся телесные болезни. То же самое применимо и к душевным заболеваниям. Если возникают проблемы с психическим здоровьем, надо идти к специальному врачу, чтобы он прописал тебе курс лечения для исцеления твоей психики. Какова же роль духовника?

Исследование, проведённое в 2010 г. в одном университетском медицинском центре⁶⁵ над больными, страдавшими тяжёлой формой депрессии или маниакально-депрессивным психозом⁶⁶, доказало, что вера больных в личного Бога, Который любит Свои творения и заботится о них, способствовала их исцелению – препараты действовали на них более результативно. Поэтому исследователи советуют психиатрам принять во внимание ту роль, которую играет вера в процессе исцеления больных.

Именно в этом и заключается роль священника-духовника – оживлять в больном веру в Бога. И здесь он также должен быть внимательным в отношении того, что ему следует говорить человеку. Специалисты говорят, что ему необходимо напоминать больному о том, как много любит Бог Своё творение, Своих детей, любит до такой степени, что добровольно предал Себя за них на распятие. Если такому человеку сказать, что Бог будет нас судить, наказывать нас за наши грехи, это лишь ухудшит его состояние, углубит депрессию. Ведь даже и здорового человека можно ввести в депрессию, если представлять ему Бога суровым и наказывающим без всякой любви и милосердия. Всегда будем помнить, что Бог пришёл на землю не для того, чтобы осудить мир, но, чтобы его спасти.

Другое, что должен сделать священник для человека, страдающего депрессией и т.п., это посвятить его в таинственную жизнь Церкви, началом которой является покаяние. «Я путешествовал по всему миру, женился, у меня дети и внуки, но то, что я ощущаю теперь, я не ощущал никогда! Я чувствую, как будто с моих плеч свалился целый мешок с песком!» – говорил мне шестидесятилетний г-н П., который сорок лет не исповедовался. Представляете, какое он почувствовал облегчение! «Меня много раз осуждали в том, – говорит христианский психотерапевт Пол Тернер, – что я преувеличиваю значение исповеди. Но я говорю от своего опыта как врач: ничто не может сравниться по важности с исповедью». Один юноша обратился ко мне и сказал: «Я страдаю от тяжёлой депрессии. Принимаю лекарства и уже пришёл в состояние отчаяния». Я призвал его к исповеди, и он послушался моего совета. Таким образом, одновременно с медикаментозным лечением он начал молиться, ходить в церковь, читать духовные книги и т.п. И у него начала появляться надежда, которая была нужна ему, как воздух. «Мне помогла именно Церковь, духовная беседа, исповедь, благодаря этому я смог встать на ноги», –      признался он потом в публичной беседе.

Но справедливо и обратное: как жизнь по Божьим заповедям может укрепить и исцелить душу, так и жизнь вдали от Бога может довести её до болезни. Психиатр Виктор Франкль в книге «Подсознательный Бог» (Frankl, The Unconscious God) говорит о некоей внутренней, беспокоящей пустоте, которую днём и ночью носит в себе человек, и которая делает его жизнь бесцветной, близкой к депрессии. Сколько бы лекарств он ни принимал, он не сможет победить это депрессивное состояние. Его можно преодолеть, говорит Франкль, лишь открыв для себя смысл жизни, имея своим проводником в жизни по Божьим заповедям свободную от угрызений совесть. «Не так отец до детей, как Бог до людей» – гласит русская пословица.

Из вышесказанного можно сделать вывод: в прямом смысле врачом души является священник, лечебницей души – Церковь, а самыми лучшими лекарствами – таинства Церкви, то есть исповедь, покаяние и приобщение святых Христовых Таин.

«Уныние есть расслабление души, изнеможение ума, пренебрежение иноческого подвига, ненависть к обету», – учит искусный врач душ человеческих преподобный Иоанн Лествичник.⁶⁷ Но ведь нечто подобное представляет из себя и депрессия. «Я вижу всё в чёрном цвете, не имеющим смысла, не имею желания помолиться, пойти в церковь, нет охоты ни к какому занятию», – говорят некоторые на исповеди. Как же нам отличить уныние от депрессии?

«Мужу, пребывающему в безмолвии, оно (уныние) – всегдашний сожитель», – говорит тот же прп. Иоанн.⁶⁸ Уныние борет пустынников, тех, кто подвизается в одиночку в пустыне. Это значит, что живущий в мире христианин не может быть борим унынием, как оно понимается в Лествице, и если он от чего-то страдает, то это депрессия.

Кем-то было сказано, что XXI век будет веком умножения психических заболеваний, первым из которых будет депрессия. Уже сегодня (2011 г.) каждый третий житель планеты старше 45 лет страдает от депрессии, причем в ближайшее десятилетие доля таких людей составит 50%.⁶⁹ Следовательно, вполне возможно, что некоторый процент приходящих на исповедь будет страдать от депрессии, ища у священника исцеления от этой болезни. Таким образом, мы, священники, должны дать понять таким людям, что помимо нашей духовной помощи им следует поискать помощи у соответствующего врача. «Отче, – сказал мне один хороший семьянин, – я не могу ничем заниматься, ни пойти на работу, ни сделать чего-нибудь по дому, расстраиваю свою жену и детей. Я, конечно, молюсь и хожу в храм регулярно, но прилагаю для этого тысячу усилий». «Я думаю, – сказал я ему, – что вам надо посетить специального врача». «Психиатра?». «Да, психиатра». После этого разговора я некоторое время его не видел, но, когда мы случайно встретились, он сказал мне: «Я сходил к врачу, там не было ничего серьёзного. Он дал мне какую-то таблеточку, и я стал другим человеком».

Он имел нужду в особом лечении, которое мы, духовники, не могли ему дать.

Профессиональный психиатр протопресвитер Василий Фермос отмечает, что мы, как духовные отцы, должны быть очень внимательны в оценке верующих. Некоторые психопатологические состояния мы можем принять за высокую духовность. То есть на человека с больной психикой смотреть как на подвижника, достигшего высоких духовных состояний.

В своем выступлении по этому поводу, имевшем место на 10-й Всегреческой Литургической конференции сотрудников православных епархий⁷⁰, он сообщал: «не очень разборчивый клирик комплекс неполноценности может принять за смирение, самолюбование за призвание к руководству, параноидальную подозрительность за благоразумную осторожность и осмотрительность, сильные пограничные переживания неустойчивой психики за богатый духовный мир».⁷¹

Эта болезненная психика может проявиться в чрезмерном чувстве вины за небольшие грехи, и человек будет мучиться и по каждому пустяку бежать к духовнику, не находя у него настоящего утешения. И именно потому, что здесь мы имеем дело с психопатологическим состоянием, которое в первую очередь нуждается во врачебной помощи.

Она может выразиться даже в чрезмерном, патологическом самоукорении. «Особенно депрессия и навязчивые угнетённые состояния классифицируются как самоукорение не духовной природы. Страдающий этими психическими расстройствами человек осуждает сам себя за несуществующие вины и не существенные проступки в несоразмерной степени».⁷² «Осуждаю в помыслах», – говорил мне один человек, страдавший от депрессии, хотя без зазрения совести нарушал среду и пятницу.

«Критерий, при помощи которого можно отличить патологическое самоукорение от здорового, заключается в том, что первое характеризуется отсутствием надежды, стремлением к самобичеванию, невероятно развитой казуистикой», – отмечает тот же врач, протопресвитер Василий Фермос.⁷³ Иными словами, здоровое самоукорение основывается на смирении, которое привлекает благодать Господа, а нездоровое чуждо духу смирения и приводит к отчаянию.

Это болезненное психическое отклонение может проявиться также и в патологическом страхе смерти или вечных мук⁷⁴, или в позывах к суровому монашеству и сугубой аскетике. То есть, такое ненормальное психическое состояние может быть поводом к мыслям о принятии монашеского образа.

Это болезненное психическое состояние может проявиться и отрицательно в отношении веры, выразиться в неверии. То есть за неверием может скрываться какая-нибудь психическая болезнь. Одна женщина, врач-психиатр, рассказывала мне в 2008 году: «Я вас уверяю из своего опыта, что неверие есть разновидность психического заболевания, намеренное «отторжение» какого-либо очевидного факта. Как-то ко мне в кабинет вошла одна сорокалетняя женщина и с раздражением заявила: «Я не желаю ничего слышать о Боге. Я атеистка». «Я уважаю ваш выбор», – ответила я и занялась лечением её болезни. Как только был пройден курс лечения, неверие улетучилось. И теперь она сама с радостью заводит разговор о Боге».

И перед священником, и перед психоаналитиком открываешь то, что у тебя на сердце. И с батюшкой, и с психиатром говорят примерно об одном и том же. Однако одно дело – исповедь перед священником и другое – анализ психического состояния на приёме у психиатра. Разница между двумя этими действиями огромна.

Психиатр своими методами пытается исправить искажённое душевное устроение человека, делая то, что не может сделать священник, не владеющий этой специальностью. Священник же подаёт оставление грехов, то есть делает очень важное дело, существенно способствующее исцелению души.

К священнику идут с покаянием, с осознанием своих грехов, прося у Бога прощения. При этом человек меняет образ мысли, общую настроенность, когда центром его помышлений становится Христос и спасение души. Вся обстановка исповеди: крест с распятым Господом и Евангелие, священник в епитрахили, смиренное склонение под епитрахиль создает в душе особое переживание таинства, способствующее его успешному действию и исцелению души. Причём, когда на исповеди присутствует покаяние, грехи излагаются в двух-трёх фразах, без самооправдания, потому что в нём нет необходимости. При истинном покаянии человек со смирением берёт на себя всю ответственность за свои поступки, умиротворяя сердце, и это освобождает его от необходимости «нападать» на других.

Напротив, на приёме у психоаналитика пациент излагает свои поступки и впечатления со всеми подробностями, чтобы избавиться от негатива. Причём он свободен переложить ответственность за свои поступки на других людей, на супругу, брата и т.д., «бить» их своими словами, показывая, что имеет к ним претензии, поскольку это, согласно учению психологов, способствует душевному равновесию и исцелению.

На основании рассказанного психиатр старается помочь больному изменить его отношение к тем или иным реалиям, принять их, «переварить», сначала в уме, а потом, если возможно, и в сердце, чтобы примириться с ними и получить исцеление.

Но на исповеди это, то есть изменение позиции по отношению к поступкам и реалиям, имело место ещё до того, как человек подошёл к аналою с покаянием. Ибо покаяние означает глубокое изменение в уме и образе мысли, переоценку своей позиции в жизни, иное осмысление жизненных ситуаций, иной взгляд на них. Уже само по себе это является хорошим лекарством для души, дающим душевное равновесие. Иными словами, искреннее, глубокое покаяние вполне может стать сильным лекарством для какой-нибудь психической болезни и при помощи врача привести к быстрому исцелению.

Также и епитимьи. Поскольку налагаемые священником на исповедующегося молитва, пост, земные поклоны увеличивают покаяние и осознание своего греха, постольку они способствуют обретению душевного равновесия. Они смягчают душу, избавляют её от угрызений совести и чувства вины, сообщают ей надежду и силы и потому являются лучшими психотерапевтическими средствами.

Современная знаменитость, американский ученый Фрэнсис Коллинз (Francis S. Collins), который как никто другой специализируется на проблеме ДНК, говорит нам, что вера в Бога (религиозное чувство) и нравственный закон запечатлены в ДНК каждого человека. Это наше врождённое свойство!⁷⁵ Кстати, недавно обнаружено, что младенцы уже в возрасте шести месяцев обнаруживают способность отличать добро от зла. Это значит, что человеческая душа от рождения не «tabula rasa» (чистая доска), но на ней начертан нравственный закон!

Какой же можно сделать из этого вывод? Если психиатр хочет помочь своему пациенту, его советы и рекомендации должны соответствовать нашему ДНК. Они должны быть проникнуты верой в Бога и уважением к Его врождённому нравственному закону. Советы типа: «то, что тебя угнетает, отвергай», «делай то, что тебе нравится» могут дать больному временное облегчение, но при этом лишить его естественной, здоровой среды – веры в Бога и исполнения повелений нравственного закона, усугубив его болезненное состояние в краткосрочной или долгосрочной перспективе.

Вот пример. Человек создан для того, чтобы любить, потому что его Творец – Бог, Который есть любовь. А ненависть, напротив, чужда его природе, это болезнь души. Если какой-нибудь больной скажет психиатру: «у меня проблема с таким-то человеком, не могу его видеть, я его ненавижу», – то задача врача вывести его из этого болезненного состояния и поместить душу в сродную ей атмосферу – атмосферу любви. Психиатр должен настроить его на исполнение заповеди Господа, Который велит нам прощать ближних в своём сердце (Мф.18:35). (То же самое сказал бы ему и священник!) «Если мы коснеем в своём гневе, – говорит американский психиатр Пек Скотт (Peck Scott), – мы перестаем развиваться, и наши души начинают съёживаться и увядать. Поэтому ради собственного блага, ради своего здоровья мы должны прощать тех, кто нас обидел. Прощение совершенно необходимо для нашего выздоровления, непамятование зла нужно для здоровья нашей души».⁷⁶

Следовательно, чтобы получить исцеление, люди должны жить по Евангелию (это соответствует строению их ДНК), а хороший психиатр укрепляет в больном веру в Бога и призывает к соблюдению врождённого нравственного закона. «Надо хотеть делать то, что должно, а не делать то, что хочешь», – советовал своим пациентам мой знакомый психиатр Р. Панаетис († 1989). А «то, что должно», как он сам объяснял, это следование Евангелию. «Если бы люди жили по Евангелию, мы, психиатры, закрыли бы свои больницы и ходили бы на рыбалку», – говорит американский психоаналитик Смайли Блантон (Smiley Blanton).

«Старца» (гуру) имеют и поклонники оккультизма, восточных культов. И они слушаются своих «старцев». Но если в монашестве послушание имеет целью отсечение своей воли, в послушании гуру целью является отсечение своего мнения. «Твой ум – вещь весьма жалкая, совершенно глупая и чрезвычайно дурная»; «мы должны выбросить его в помойное ведро»; «избавьтесь от ума», – говорил своим ученикам известный гуру Махараджи. «Твоё мнение меня не интересует, мнения – это антипод знания, пища сатаны», – учил своих последователей и наш, греческий гуру Т. Алексиу.⁷⁷ При этом он требовал от жертв своей пропаганды полного и безграничного предания ему, подобно тому, «как мертвец предаётся в руки погребающего».

Эти гуру своими коварными призывами уничтожают в своих учениках желание здраво рассуждать, стремясь сделать их существами без воли и рассуждения – роботами. В результате, то, что выходит из уст гуру, ученики заведомо должны считать абсолютно правильным и исполнять так, как это выполнил бы бездушный и не имеющий своей воли робот. И в своём заблуждении они доходят до того, что совершают преступления против своих родителей, убивают их, когда прикажет их «старец» гуру (и такие ужасные случаи есть!). Вот какое извращение человеческой природы и потеря всякой разумности!

Ни один смертный не может во всём быть непогрешимым (кто верит, что не делает ошибок, уже сделал первую и самую большую ошибку – поверил в свою непогрешимость). И старец, каким бы святым он ни был, может совершать ошибки. Это означает, что послушник не должен считать его слова «истиной в последней инстанции». Поэтому если старец скажет делать то, что, по его мнению, противоречит Св. Писанию, послушник смиренно и с почтением излагает свои аргументы. И если окажется, – как говорит свт. Василий Великий⁷⁸, что это распоряжение старца согласно с Писанием, то исполняет его, если же нет – не исполняет, даже если бы Ангел Божий приказывал ему это, угрожая за неисполнение смертью. То есть свободно подчиняется и свободно говорит о своём несогласии.

Но встаёт вопрос: возможно ли, чтобы какой-нибудь духовный сын или послушник дошёл до того, чтобы сделаться безвольным существом, роботом в руках своего старца? Конечно, возможно.

Существуют, говорит психология, типы людей, которые излучают какую-то привлекающую энергию, окружены некой аурой, каким-то магическим притяжением и способны подчинять себе других. Такой человек может стать «старцем», то есть, имея от природы способность притягивать других, подчинить себе своих поклонников (как правило, противоположного пола), и они будут следовать за ним, как бессловесное стадо идёт за пастухом. Такова природа явления, которое называется ныне «старчеством».

На чуткости и рассудительности духовника лежит обязанность быть внимательным в этом вопросе и учить своих духовных чад пользоваться здравым рассуждением. Духовник должен уважать их свободное произволение и не создавать патологической привязанности к своей личности, но вести их со страхом и трепетом в Царство Небесное. Тогда их отношения будут уже не болезненными и психотическими, как у поклонников гуру, но духовно здравыми и благословенными, во славу Господа нашего Иисуса Христа и Его Церкви. Аминь!

Перевод с греческого игумена Леонтия (Козлова)

Памяти Панайотиса и Филии

посвящается

Один адвокат, г-н Н. П., рассказал о произошедшем с ним весьма поразительном и вместе с тем поучительном случае.

Он давно не получал никаких известий об одном из своих друзей. И вот однажды, когда адвокат был дома, ему явился как бы в видении этот его друг и сказал:

«Знал бы ты, что со мной случилось! Я вёл машину и попал в аварию. Ударился головой, впал в кому и… умер.

Тогда я попал на суд, где злые духи судили меня за мои грехи. Я испытывал страшные мучения! И врагу такого не пожелаешь! Но в последнее мгновение я был помилован Богом, и теперь у меня всё хорошо.

Я прошу тебя об одном одолжении: я оставил своё завещание у нотариуса, и поскольку моя жена в таких вещах ничего не понимает, я прошу тебя, помоги ей!».

Покойный назвал имя нотариуса, сообщил его телефон, номер своего документа и исчез.

Адвокат был в шоке. Что это было? Сон? Воображение? Или действительность?

Он позвонил домой своему другу. К телефону подошла его жена.

– Как поживает мой друг А.?

– Ты ещё не знаешь? Он погиб!

– Как погиб?! Как это произошло?

– В дорожной аварии! Ударился головой, впал в кому и умер!

– Что же я могу сделать для вас?

– Я не нахожу завещания и не знаю, что мне делать.

– У меня было видение и мне явился твой муж!

После этого разговора они вместе пошли к нотариусу, которого указал умерший. Действительно, завещание находилось у него и именно с тем номером, который был назван в видении! Так адвокат понял, что то, что он видел – не сон и не фантазия, но суровая действительность. До этого он был безразличен к религии, но теперь полностью изменил свои взгляды. Ещё бы, ведь он лично получил самые убедительные доказательства в том, что жизнь не заканчивается после смерти!

Жизнь после смерти, вечность – это не то, что можно увидеть, пощупать или услышать, её нельзя себе представить, она непостижима. Поэтому некоторые отвергают её или же просто не решаются её принять. Однако они совершают серьёзную ошибку и заключена она в том, что они доверяют своему ничтожному уму.

Все мы – разумные создания. Все наши действия мы заранее обдумываем, мы просто не можем действовать иначе. Желаем ли мы этого или нет, но ум руководит нами.

Итак, можем ли мы доверять этому руководителю?

Давайте рассмотрим, всегда ли и во всём следует на него полагаться. Наши знания, на самом деле, очень ограничены, и всю жизнь мы узнаём что-то новое. Очень часто, сказав что-нибудь, нам приходится отказываться от своих слов. Полагаясь на людей, мы нередко обманываемся и попадаем впросак.

Могло бы всё это случаться с нами, если бы наш ум был действительно совершенен? Ничего подобного! Наш ум (каким бы мощным он ни был) не может охватывать всё и следить за всем. Есть факты и события, которые совершенно от него ускользают, о которых он даже и не помышляет. (Причём они могут происходить непосредственно за нашей спиной!)⁷⁹

Однако наш ум не просто мал и легко обманывается, он ещё сильно зависит от наших предубеждений, страстей, желаний и вообще всего образа нашей жизни, вследствие чего мы не можем мыслить свободно.

Если, например, ты любитель много и вкусно поесть, твой ум страстно отстаивает необходимость хорошей и обильной пищи. Если ты воздержан, он будет ратовать за пищу скромную и простую. А если из воздержного ты постепенно делаешься любителем поесть, то и твой ум меняет свою тактику.

Мало того, что наш ум имеет ограниченные возможности, мало того, что им управляют предубеждения, сюда примешивается ещё и безумный эгоизм, который любую нашу собственную мысль безоговорочно представляет нам абсолютно правильной, как бы подсказанной Богом. Нам, как говорится, хоть кол на голове теши. Нечто подобное мы видим даже у маленьких детей!

Итак, можно ли с таким умом всякий раз совершать правильный жизненный выбор? Особенно в серьёзных вещах. Различать, где истина, а где заблуждение? Догадаться и понять, что после смерти что-то существует, хотя бы, например, только ад?

Вспомните народную поговорку: «все мы задним умом крепки» – и считайте её достойным ответом на эти вопросы.

Вечность – то, что не имеет конца. То, что никогда, вообще никогда не заканчивается. Действительно, это потрясающе! Мы это осознали? И при помощи какого ума? Да и можно ли постигнуть непостижимое?

Невозможно, чтобы немощной ум понял необъятность вечности, это превышает его возможности. Он не может как следует изучить и понять даже устроение и жизнь пчелы, муравья, паука, ласточки… Так как же он проникнет в тайну жизни после смерти? Если наш ум не может понять даже того, что мы видим перед собой и что можем пощупать, то сможет ли он понять невидимое и неосязаемое?

Даже если бы наш ум был всесильным и всеведущим, он всё равно не мог бы постичь вечности. Потому что он, будучи по своей природе ограниченным, всегда инстинктивно устанавливает в вечности некоторый временной предел, конец. Однако вечность не имеет конца, иначе она перестала бы быть вечностью!⁸⁰

Итак, как же вошло в жизнь человечества это не поддающееся логике вечное? Кто, в конце концов, был его великим первооткрывателем?

Если учесть, что вера в бессмертие была у человечества ещё за тысячи лет до Христа, причём даже у первобытных народов, когда человеческий ум был ещё крайне неразвит, этот вопрос становится ещё более запутанным.

Известно, например, что первобытные люди верили, что после смерти человек переходит в иной, бессмертный мир. Поэтому они клали мертвеца в гроб, который напоминал лодку – символ того, что их усопший плывёт к бессмертию (См. Е.О. James, The origins of religions, London, p. 68–87). Здесь возникает множество вопросов:

•      Как отважились первобытные люди сказать, что их мертвец (который вскоре должен был стать прахом!) переходит в вечность?

•      Почему они говорили, что он живёт после смерти не какое-то определённое количество лет – десять, двадцать, даже сто, но вечно?

•      Животное, когда околеет, разлагается и превращается в прах. Однако они не говорили, что и животное после смерти переходит в вечность, имея в виду только человека! Почему?

•      На чем они основывались, веря в непостижимое для человеческого рассудка?

От кого-то они это услышали? От человека? Но бессмертие – это понятие, превышающее человеческое понимание! Следовательно, они должны были услышать о нём от некоего «Существа», пребывающего за пределами человеческого восприятия. Что же это за «Существо»? Не кто иной, как бессмертный Бог!

Известно, что история человечества началась в древней Месопотамии, потому что именно там Бог поселил первых обитателей земли, чтобы они жили бессмертно, вечно в прекрасном Раю. Так что наши прародители имели понятие о бессмертной и вечной жизни.

Они согрешили и были изгнаны из Рая, утратив вместе с тем и великий дар бессмертия, данный им Богом. Какая потеря, какое горе! Получив такую рану, люди никогда не забывали о своей трагедии. О своём «горе» они рассказали своим детям, те – своим…⁸¹

Так идея вечности вошла в историю человечества с самого начала (и потому существовала уже у древних народов). Иными словами, бессмертие не есть человеческое изобретение, оно является откровением и даром Бога Своему творению – человеку.⁸²

Христиане «наследовали» понятие о вечном от Самого Бога, а откуда его взяли другие религии?

Понятие «жизнь после смерти» имеет непосредственное отношение к понятию существования души, потому что именно душа переходит в иную жизнь.

Если человек имеет душу, то после смерти его тело предаётся погребению, а душа отправляется в вечность и продолжает жить. А если человек представляет собой одну только материю – тело без души, то тогда его жизнь неизбежно должна заканчиваться со смертью, как это происходит у животных.

Предположим, что человек не имеет души, что он – одна только плоть, просто кусок мяса. Какова же тогда стоимость этого мяса? Во что мы оценим его достоинство и какую цену дадим? Как за обезьяну?!

Один среднестатистический человек весом 65 кг содержит следующие «полезные» вещества:

Воды: 45 кг.

Жиров: на два куска мыла.

Угля: на 9 карандашей.

Фосфора: на 2,2 спички.

Магния: на одну дозу слабительного.

Железа: на один гвоздь.

Извести: на побелку одной стены в маленькой комнате…

Итак, кто будет интересоваться человеком с такими «ингредиентами»? Кто его искренне полюбит? Кто отдаст душу свою за него? Кто принесёт себя в жертву за какой-то чурбан?

«Любовь к человечеству даже совсем немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой», – провозглашает великий Достоевский (Дневник писателя. 1876. Изд. 1895, с. 426). Вышесказанное очевидным образом подтвердилось в странах, где господствовал «материализм», атеизм. С какой лёгкостью эти «благодетели» человечества рубили людям головы…!

Г. Уальд (Wald), лауреат Нобелевской премии по медицине и профессор Гарвардского Университета (официально заявлявший, что не верит в Бога), в 1983 году на международной конференции в Майами сообщил: «В человеке есть некий духовный элемент, который называется сознательным. Наука, как бы она ни старалась, не может подтвердить ни его присутствие, ни отсутствие. Просто, если хочешь, веришь в него».

«Сознательным» этот известный профессор назвал то, что мы называем душой, указав при этом, что наука здесь бесполезна. И он прав! Может ли степень веры в Бога (свойство души) быть определена в сердце при помощи ультразвука? Конечно же, нет! Потому что этот прибор увидит плоть, кости и кровь, но никогда – веру в Бога. Неужели из этого следует, что душа (а не тело) не верит в Бога!?

«Эта духовная стихия (= душа) отличает человека от всех прочих существ и ставит его на вершину всего мироздания», – заканчивает

Г. Уальд.⁸³

Бог сотворил человека по образу Своему (Быт.1:27). Итак, человек, не внешне и телесно, но внутренне и духовно, есть образ, «оттиск» Бога. Внутренний человек – это и есть душа. А душа, как сотворённая «по образу Божию», имеет в себе «элементы» божественной ипостаси. Она похожа на Бога! И потому всегда ищет Его, а иначе никогда не расстраивалась бы и не переживала, как не переживает обезьяна. Вот подтверждение этого.

Бог премудр. И образ Его – человеческая душа – имеет в себе элементы Его премудрости. Доказательством этому служит тот факт, что человек – единственное в природе существо, которое, начав жить в пещерах, обитает теперь в гигантских небоскрёбах. Начав «с нуля», он достиг поразительного успеха в науке и технике, в отличие от обезьяны.

Бог справедлив. И образ Его, наша душа, по своей природе справедлива. Поэтому и самый несправедливый человек хочет, чтобы на земле была справедливость!

Бог человеколюбив. И образ Его, наша душа, по своей природе милосердна. Поэтому самый ужасный злодей, если увидит кого-нибудь в жалком положении, покрытого ранами, проявит сострадание и даже может протянуть ему «руку помощи».

Одним из основных свойств Бога является Его бессмертие. И одним из основных признаков Его образа, т.е. нашей души, также является бессмертие, а отсюда и её устремление к вечности, ностальгия, тоска по бессмертной жизни!

Поэтому подавляющее большинство людей верит, хотя бы и бессознательно, что «что-то» есть после смерти (пусть даже нелепая реинкарнация).

Смерть неестественна для бессмертной души. Поэтому ни один из смертных не чувствует себя уютно, «нормально» на похоронах, рядом со смертью, но ощущает себя уязвлённым и беспомощным!

И потому никто из смертных не желает смерти, какой бы ничтожной не была его жизнь. Например, когда кто-то серьёзно заболеет, он не говорит: «к счастью, я заболел и, наконец, помру и освобожусь от этой поганой жизни». Нет, он предпринимает всё возможное, чтобы удержаться в этой жизни, даже если придётся передвигаться в инвалидной коляске! «Жизнь, – говорят, – надокучила, а и к смерти не привыкнешь».

И даже если разум у больного помутится, и он предпримет неудачную попытку покончить жизнь самоубийством, то, как только придёт в себя, сделает всё возможное, чтобы сохранить свою жизнь. «Помогите! Помогите!» – кричал некто, прыгнувший в колодец, чтобы утопиться, когда это у него не получилось.

Всё это – кричащие и вопиющие доказательства того, что в нас заключена бессмертная душа, стремящаяся к бессмертной жизни, потому что наш творец – бессмертный Бог!

Когда человек умирает, одна, низшая его составляющая – тело – превращается в бездушную материю и предаётся своему обладателю – матери-земле. А затем разлагается, становясь костями и прахом, пока не исчезнет совершенно (то, что происходит с бессловесными животными, пресмыкающимися, птицами и т.д.).

Но другая, высшая его составляющая – душа, дававшая телу жизнь, та, что думала, творила, верила в Бога – не становится бездушным веществом. Она не исчезает, не рассеивается, как дым (потому что бессмертна), но переходит, обновленная, в иную жизнь.

Когда уезжаешь на дачу, на природу и проводишь там без радио, телевизора, мобильника икомпьютера хотя бы часа два-три, как очищается ум! Как изменяется душевное настроение!

А теперь представь, как изменится твоя душа, когда после смерти она совершенно освободится от гнёта тела, гнёта повседневности и мирской суеты.

Она возродится, приобретёт иной, совершенно правильный образ мысли. Прежде всего, она будет правильно, беспристрастно, «свято» смотреть на жизнь, без посредничества плоти.

Только тогда, после смерти она поймёт цену этой земной жизни, цену каждого её мгновения!

Но что не менее важно, душа вновь приобретёт свои удивительные естественные свойства (знание, способность проникать в суть явлений, силу, рассуждение), дарованные ей Богом, но до смерти пребывавшие в сонном бездействии. Эти свойства в сочетании с Божественной благодатью, которую она получит по вселении в Царство Божие, будут составлять в ней «подобие Божие». И она будет несравненно более живой, чем была на земле, в «узилище» тела.

Она будет помнить, например, о людях и предметах, о которых не имела возможности помнить, пока была в теле, и следить за всеми их перемещениями. «То, что ты ищешь, находится в мешке пылесоса, посмотри туда и найдёшь», –сказала умершая свекровь († 2000) своей невестке г-же А. С., когда та искала дорогой её памяти предмет. И она, действительно, нашла то, что потеряла, в указанном покойницей месте. Если бы свекровь была жива и помогала ей искать в доме, то, вероятно, ничего бы не нашла, или нашла не так легко.

А может ли душа одновременно следить за всем и за всеми? Наблюдать за теми, кто находится в Австралии, и в Греции, и в Америке, и в России?

«Меня не было здесь (т.е. в гробу), но я был в Константинополе, на погребении преподобного Иосифа Песнописца», – оправдывалась душа великомученика Феодора Тирона (IV в.) перед одним христианином, который молился у его гроба и не получил ответа.

Это доказывает, что душа после смерти не может быть везде одновременно. Однако, освободившись от тяжести тела, она может перемещаться по всей земле, не встречая препятствия в пространстве. Она летает как молния, со скоростью света!

Мало того, она имеет возможность видеть одновременно многие лица и предметы (то, что в малой степени наблюдается и в реальной жизни). Но наблюдать за миллиардами людей и ангелов в каждый момент времени может только всемогущий Господь!

Существуют три верования относительно жизни после смерти:

1. Всё заканчивается со смертью.

2.      Душа перевоплощается в растения или в животных, или в рыб, или в человека (в соответствии с «кармой», со своей предшествующей жизнью) и потом снова перевоплощается, пока не достигнет совершенства, состояния «нирваны».

3.      Существуют Рай и ад.

Эти три варианта не могут существовать вместе, значит, есть только что-то одно из трёх. Либо мы перестаём существовать, либо наша душа воплощается в другом теле, либо она попадает в Рай или ад. И каждый может выбрать что-то одно, чтобы верить в это.⁸⁴

Естественно, что мы, христиане, верим не в небытие, и не в перевоплощение, но только в существование Рая и ада. И знаем, что это соответствует действительности, потому что вера наша – не человеческое изобретение или открытие, но дар и откровение человеку от Самого Бога.

Иными словами, для нас, христиан после смерти существует не просто неопределённое, абстрактное бессмертие, но нечто более конкретное – Рай и ад!

То есть, как только ты умрёшь, твоя душа, в соответствии с твоими делами, хочешь ты этого или нет, окажется либо в аду, либо в Раю. Это ты увидишь своими собственными глазами, когда умрёшь, только наберись терпения…

Пока ты живёшь, всё это является для тебя загадкой, тайной, потому-то ты и не можешь это принять. И говоришь: здесь на земле и Рай и ад.

Так вот, я тебя и спрашиваю, а откуда ты это знаешь?

Если, к примеру, тебе дадут какую-нибудь еду, в которую положили смертоносный яд, но ты об этом не знаешь, то ты ешь и умираешь от отравления. Неведение не спасает тебя!

Или если ты тяжело болен, находишься при смерти. А тебе говорят, что у тебя всё хорошо, и ты проживёшь ещё много лет. И ты строишь планы на будущее, куда поедешь, что будешь делать, но вскоре умираешь! Неведение не спасло тебя! Возможно, ты и не имеешь понятия о том, что будет после смерти, но это неведение не спасает тебя. «Не знал? А ты спросил?».

Итак, откуда ты знаешь, что всё кончается здесь, на земле? Умер и это увидел? У тебя есть опыт умершего? Но если ты не умер, значит, не видел, а если не видел, значит, не знаешь, и если не знаешь, то почему говоришь с уверенностью? Как ты дерзаешь утверждать, что здесь и Рай и ад?

Ты можешь спросить меня – а ты умер и видел? Конечно, не умер. Следовательно, ни я не знаю, ни ты. То есть на основе холодной логики мы не можем точно знать, что происходит после смерти. Может быть, есть мучения, а может, и нет. Вероятность того, что мучения существуют, такова же, как и вероятность того, что их нет. Следовательно, мучения могут существовать!

Итак, где тебе найти ответ? Но не просто ответ, который бы тебя устраивал, а правильный ответ, который тебе, возможно, неприятен. Представь, что ты пришёл к выводу, что здесь всё заканчивается. Что тогда?

Мудрый философ Сократ сказал: «Не столько должны мы заботиться о том, что скажет о нас большинство, сколько о том, что скажет о нас тот, кто понимает, что справедливо и что несправедливо» (Диалог Платона «Критон»). Кто же может сказать нам о том, что происходит после смерти? Астроном? Геолог? Зоолог? Психиатр?

Но с какой стати? Ведь все эти науки не имеют никакого отношения к жизни после смерти.

Этот вопрос относится к компетенции Церкви и только Церкви. И как об астрономии ты спрашиваешь астронома, по вопросам, имеющим отношение к медицине, обращаешься к врачу, по историческим – к историку, так и в отношении вечной жизни тебе следует обращаться в Церковь. В противном случае ты действуешь неправильно и неразумно. Как если бы у тебя болели глаза, а ты, вместо того, чтобы пойти к офтальмологу, идёшь к ветеринару!

А Церковь высказывается по этому вопросу очень ясно. Она учит, что после смерти существует не просто «что-то», но Рай и ад. Об этом говорит Сам Христос (Мф.25:34–42 и др.). Неужели ты скажешь, что Христос… лжёт?!

Итак, ты веришь, что здесь Рай и ад? Но как ты пришёл к такой вере? Может быть, ты внимательно изучил положения Церкви, её аргументы? А если нет, то как ты дерзаешь утверждать то, о чём не потрудился узнать? Как?

Итак, если хочешь узнать, что будет после твоей смерти, прибегни к источникам истины. Если только ты не боишься узнать истину…⁸⁵

Ты спросишь, а вернулся ли кто-нибудь с того света, чтобы рассказать нам, что там происходит, чтобы мы поверили? Но если тебе скажут, что вернулся, и не один, а многие, причём даже неверующие, ты поверишь?

Именно так! Благой Бог исполняет и такое твоё желание. Он присылает по временам на землю умерших людей, причём даже бывших неверующими, чтобы они сказали тебе (не веровавшие!), что Рай и ад это не сказки…

Стелий Миловас, живущий в Афинах, ранее не верил ни в Бога, ни в Рай, ни в мучения. И погиб в дорожной аварии! Его душа, покинув тело, оказалась в горнем мире, где он соприкоснулся с Раем и … страшнейшими мучениями. Он испытал величайшее потрясение!

Но Христос, Господин жизни и смерти, вернул его к жизни, и сегодня он живёт среди нас. Уже не как неверующий, но как верный православный христианин. (В мае 1995 г. он даже выступил на Mega Chanell⁸⁶ и всенародно поведал свой потрясающий опыт).

Другой неверующий, из России (пожелавший остаться неизвестным), тоже абсолютно ни во что не верил, ни в Рай, ни в ад, и умер. Он тоже увидел то, во что не верил – Рай и мучения, и получил хороший урок! Но Христос снова вернул его к жизни! И из безбожника он сделался монахом!

Другой безбожник, серб по имени Душан, испытал подобный потрясающий опыт. Его душа вышла из тела и попала в иной мир. Он тоже увидел то, во что не верил – Рай и ад. Он был поражён, потрясён до глубины души. И как только вернулся к жизни, отрёкся от своих безбожных, сумасшедших идей. Он тоже стал не только христианином, но и монахом (с именем Стефан), и подвизался на Святой Горе, причём в труднодоступных Карулях (он отошёл ко Господу в 2004 г.).

Обратите внимание: все трое будучи безбожниками оказались в ином мире и все трое видели одни и те же вещи, и все трое покаялись! А что им оставалось делать? Могли ли они не каяться, пустить всё на самотёк после того, что они видели и испытали на себе.

Ты можешь, конечно, сказать, что у них были галлюцинации. А если не галлюцинации? Но ведь они были мёртвыми! Ну ладно, пусть даже так. Но не у всех же троих галлюцинации? Хорошо, у троих. Однако галлюцинации не есть нечто ужасное, до оснований потрясающее человека. Они не оказывают такого сильного воздействия, а если и оказывают, то малое. Здесь же мы видим стремительное развитие и коренное изменение мировоззрения, все ценности поменялись местами. Знаете ли вы кого-нибудь, кто от галлюцинаций стал другим человеком? Из безбожника сделался… монахом? Знаете?⁸⁷

Так вот: то, что говорят безбожники, т.е. что они видели Рай и ад, не подлежит никакому сомнению. И если ты не веришь безбожникам, тогда кому веришь? Что получается – безбожникам не веришь, христианам не веришь, Христу не веришь, так кому же ты, в конце концов, веришь? … Диаволу?

«Если не существуют мучения грешников, я не теряю ничего, напротив, приобретаю нынешнюю жизнь, потому что меня не гложет беспокойство о том, что будет после смерти. Но если есть мучения, тогда я приобретаю и иную жизнь, а ты её теряешь!» – сказал архиепископ Евгений (Вулгарис) французскому мыслителю Вольтеру.

Даже по чистой логике тебе выгодно поверить в существование мучений! Даже если бы вероятность их существования равнялась только одному проценту, тебе следовало бы обеспокоиться и не подвергать опасности свою участь в вечности. Но ты остаёшься при своих взглядах!

Тебе надо бы задуматься, что заставляет тебя не верить в существование вечных мучений и исправить ситуацию.

Если ты будешь искренен, то увидишь, что препятствуют тебе в этом твои собственные грехи и страсти! Ты это понимаешь, но тебе неприятно верить в воздаяние. И ты «хоронишь» этот вопрос и «успокаиваешься». Иными словами, если бы ты был чистым, у тебя не было бы с этим проблемы.

И какие могут быть проблемы? «У кого совесть чиста – тому нечего бояться».

Души людей, – говорит чистейший авва Исаак Сирин, – пока осквернены грехом и омрачены страстями, пребывают в слепоте. Когда же они очистятся покаянием, тогда начинают видеть духовный мир. Вот пример, который приводит Исаак Сирин. Преподобный Антоний Великий видел, как душа преподобного Аммуна со славой восходит на небо! А преподобный Антоний находился в тринадцати днях пути от кельи св. Аммуна! (Подвижнические слова, 17).

Как мы телесными очами видим этот материальный мир, так и очищенные подвигом люди своими духовными очами видят духовный мир и жизнь вечную!

Об этом свидетельствует и очистивший свою душу св. Симеон Новый Богослов. Он говорит нам из своего опыта: «Как родившийся в мрачной темнице, освещаемой слабым светом малого светильника, с трудом и неясно видит находящееся в темнице его, совсем не зная, что вне темницы той есть свет солнца и множество других прекрасных вещей и творений Божиих, входящих в состав видимого мира, так и находящийся ещё в мрачной темнице страстей и чувств мира сего, если бывает просвещён малым неким ведением (от Божественного Писания), с трудом, мало и темновато представляет таинства веры нашей, а о вечных Божиих сокровищах, о том, каковы те блага, которыми будут наслаждаться святые в будущей жизни, совершенно никакого понятия не имеет». (Слово 45)

Итак, если кто находится во тьме грехов и страстей, пусть возьмёт себе в учителя тех, которые вышли из этой тьмы, тех, которые озарились Светом и узрели вечную Жизнь. Неучи пусть учатся у образованных, не имеющие опыта – у тех, кто его имеет.

Давайте не будем самонадеянными в глубокой тьме…!

Бог не сотворил смерти (Прем.1:13). Бог создал человека для нетления (Прем.2:23). Господь сотворил человека не для того, чтобы он умер, но, чтобы жил вечно. Но с одним условием – чтобы он почтил заповедь Божию: От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт.2:16–17).

Слова «смертью умрешь» были не приговором Божиим человеку, а предвидением, пророчеством, как естественный плод преслушания (Свт. Григорий Палама. PG 150, 1157–1160).

Отец, когда говорит своему сыну: «если выпьешь яд, то умрёшь», говорит это не для того, чтобы наказать его, но, чтобы спасти. И именно потому, что он его любит, иначе бы промолчал. Так и Бог: поскольку Он любил Адама и желал ему добра, Он предупредил его, чтобы не ел плодов этого дерева и не умер (Свт. Иоанн Златоуст, PG 53, 221 А).

Но они съели и по логике вещей должны были умереть, потому что Бог сказал им: в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт.2:17). И хотя телесно они не умерли в тот же день, однако умерли духовно. Они отошли от Бога, имя Которому – Жизнь (Ин.11:25).

Это отпадение от Жизни стало для них духовной смертью. «Потому что Бог – жизнь, а лишение жизни – смерть» (Свт. Василий Великий. Творения, ч. 4. Беседы, 9. 0 том, что Бог не виновник зла. PG 31, 345 [С. 155]).⁸⁸

Эта духовная смерть, это отлучение от Бога повлекло за собой и телесное тление, а затем и телесную смерть. Как виновником духовной смерти был не Бог, а человек, так и в смерти тела виновен не Бог. «Не Бог сотворил смерть, но мы сами навлекли её на себя лукавым соизволением» (там же).

Разумеется, Бог мог бы помешать злу, чтобы человек не умер ни духовно, ни телесно, но Он не сделал этого. Причём для его же пользы! С одной стороны, для того, чтобы человек, увидев тление и смерть, пришёл в себя, осмыслил это философски и опомнился, и затем помнил о своём падении. С другой же стороны – чтобы это тление не пребывало в нём вечно: «Бог не воспрепятствовал нашему разрушению…, чтобы и самого недуга не сохранить в нас бессмертным» (там же).

Итак, чего же мы ожидаем в будущем? Умереть или пожить? Пожить, скажешь ты. Но сколько можно пожить?

Для каждого человека без исключения есть конечный пункт в этом жизненном путешествии. Остановка эта обязательна и неотвратима для всех людей.

Следовательно, мы живём, ожидая не жизни, но смерти!

Все те, кого мы видим по телевизору, на площадях, в кафе, в магазинах, школах, университетах, в министерствах, и те, кто соревнуются на Олимпийских играх и получают олимпийские награды, и те, кто на переполненных стадионах пинают мяч и вызывают всеобщий восторг, а также те, кто ими восторгаются, и все прочие, независимо от пола и возраста, суть кандидаты… в покойники! За углом их поджидает смерть!

И едва родившийся младенец, которого нежно обнимает мать, и он однажды умрёт! «Ох, смерть, кто может избежать тебя?!» – говорил, сокрушаясь, великий подвижник Сисой, взирая на надгробие легендарного Александра Македонского.

На одной живописной картине изображен зал, где юноши и девы, старики и старухи самозабвенно кружатся в танце. Танцевальная площадка переполнена танцующими, а неподалеку стоит смерть и с сарказмом наблюдает за этой сценой. В центре площадки находится люк, створки которого постоянно открываются, поглощая каждый раз человека!

А что же танцующие? Одни бросали мимолётный взгляд на люк (непрестанно поглощавший людей!), другие закрывали глаза, и все «спокойно» продолжали свой смертельный танец! И так до тех пор, пока страшный люк не истребил всех, отправив их навсегда в глубины ада!

Вот такое беззаботное у нас смертных (и наделённых разумом!) отношение к своей смерти! То есть мы живём, как бессмертные боги, а не как тленные человеки. И пусть умирают и умирают вокруг нас наши собратья! Мы не хотим всерьёз осознать, что приближается и наша очередь, мы не просыпаемся! Видите, насколько глубок наш сон!

Мы напоминаем беззаботного пассажира, который каким-то образом оказался спящим в поезде, несущемся куда-то с головокружительной скоростью. Проснувшись, он выпил чашку кофе, почитал газеты, зевнул и снова заснул, не задавшись даже вопросом: как я оказался в этом поезде?

И куда он едет? А может, нас везут, чтобы сжечь живыми? А вдруг…, а если…? Ничего такого!

А поезд мчался!

Современный американский психотерапевт Ирвин Дэвид Ялом в своей книге под названием «В саду Эпикура», в главе «Оставляя позади страх смерти», утверждает, что подсознательное избегание мыслей о смерти вредно для нашего психического здоровья. И в этом он прав. Ведь смерть является нашим, хотя и нежеланным, но неразлучным спутником. «Како сопрягохомся смерти»? – задается вопросом песно-писец в «мертвенном последовании». И потому невозможно для нашего естества изгнать её ни из своей памяти, ни из своего бытия. Хотим мы того или нет, скрываясь в глубинах подсознания, страх смерти будет беспокоить нас, подниматься на поверхность и смущать, вызывая, как говорят психиатры, скрытое и вредное беспокойство. Поэтому И. Ялом советует своим пациентам смотреть смерти в лицо! В этом мы с ними согласны. Но у нас есть оружие, позволяющее противостать ужасу смерти лицом к лицу.

В Церкви помимо смерти мы имеем воскресение Христа, помимо безнадёжности умирания имеем надежду вечной жизни! Мы никогда не говорим просто о смерти, но о смерти, которая приводит нас к воскресению, к Царству Небесному.

Вот правильное отношение к смерти. Всякое другое её восприятие ложно и суетно.

Память смертная – это не только мысли о смерти и разговоры о том, что ты смертен и однажды умрёшь (а потом снова погружение в духовное безразличие). Это нечто весьма «радикальное» и «революционное», это то, что тебя преображает.

Чего только ты не готов сделать ради приобретения славы, богатства и вкушения земных удовольствий?! Даже кровь свою готов пролить ради этого! Тогда как ради добродетели…

Однако наступит однажды час смерти, когда всё перевернётся. То, что сейчас наполняет твой ум, и то, чего ты ныне страстно желаешь – всем этим ты будешь гнушаться! Ты будешь тосковать о добродетели и только о добродетели.

Чего только не вкусил на земле испанский император-тиран Филипп III (XVII в.) – какая слава, какое богатство, какие удовольствия сопутствовали его жизни! Но когда пришёл его последний час, всё это «великолепие» показалось ему отбросами! Перед его мысленным взором встала во всем своём величии пренебрегавшаяся им до этого добродетель! Умирая, он говорил: «Какая польза от этой славы? При кончине я испытываю стыд и позор! Лучше бы не давал мне Бог никогда царствовать! О, если бы я провёл свою жизнь в пустыне, живя для Бога!». Прекрасные слова! Жалко только, что он произнёс их слишком поздно.

Вот это и есть настоящая память о смерти: этот опыт умирания надо запечатлеть в своём уме уже сейчас! Подстели себе соломки, прежде чем упадёшь!

И когда память о смерти глубоко запечатлеется в твоем сердце, когда до тебя «дойдёт», что рано или поздно ты попадёшь в её всеядные уста, ты преобразишься!

Преподобный Иоанн Лествичник рассказывал об одном монахе по имени Исихий, который жил в нерадении, не заботясь о своей душе. Как-то он тяжело заболел и целый час лежал как мёртвый. Но затем пришёл в себя и стал другим человеком. Его изменила смерть! Целых двенадцать лет Исихий пребывал в затворе в своей келье, питаясь только водой и хлебом и ни с кем не разговаривая. Всё это время он сидел, созерцая то, что ему было открыто, и плакал!

Когда пришло время ему умереть, братия горячо просила его сказать им хоть немного на пользу души. И что же он сказал им? «Кто стяжал память смерти, тот никогда не может согрешить!» (Слово 6, 18).⁸⁹

Предположим, вдруг внезапно умирает твой отец. Было ли ему «предначертано» умереть именно в этот момент и именно таким образом? Конечно, было! Бог так внимателен к человеку, что даже волосы у него на голове (все до одного) не оставляет без Своего попечения! (Мф.10:30). Как же Он не позаботится о смерти человека, этом важнейшем и кульминационном моменте его земной жизни?

Бог положил каждому человеку в жизни некий предел, который никто не в силах преступить. «Ты положил ему предел, которого он не перейдёт». Ему отмерено строго определённое время: дни ему определены, и число месяцев его у Тебя (Иов.14:5). Ему «суждено», как говорят в народе, тогда-то и таким-то образом умереть. Иными словами, смерть любого человека не происходит без ведома всеблагого Бога, не бывает без Его «подписи», но случается только с Его разрешения (Мф.10:29–31).

А Бог не совершает ошибок!

Жители горной деревни Калусион в Ахаии помнят и рассказывают об одном случае, который имеет отношение к нашей теме.

Примерно пятьдесят лет назад одним зимним утром житель их деревни г-н И.С. был найден в своём доме мёртвым, сидящим на скамье. Его положили во гроб и уже готовы были предать погребению, как вдруг мёртвый … ожил! (Представьте себе, как перепугались родственники!) И он стал рассказывать им то, что с ним произошло и что он видел: «Встал я, – рассказывал он, – перед ангелами, которые имели перед собой какую-то объёмную книгу с тысячами имён. Они пытались найти и моё имя, но тщетно. Ты, – сказали они мне, – не записан в этой книге. Тебе надо вернуться обратно, чтобы окончательно прийти сюда через тринадцать лет, в воскресенье после Божественной литургии».

И в самом деле, он прожил ещё тринадцать лет. А в «означенное» воскресенье рано утром пошёл в церковь, отстоял Божественную литургию и причастился. По окончании службы он взял благословение у священника, вышел во двор церкви и попрощался по очереди со всеми односельчанами. Затем он сказал им «ухожу» и, действительно, «ушёл»!

Было ли это случайностью, ошибкой? Нет, всё это было заранее устроено премудростью Божией!

Страдания наших святых весьма поучительны. Они показывают, что воля Бога (а не меч палача) имеет определяющее значение в том, когда и каким образом святые мученики покинут этот мир.

Например, чего только не делали палачи, чтобы лишить жизни святого мученика Елевферия (II в.). Его растягивали на раскалённой кровати, на огненной решётке, окунали в кипящую смолу, бросали в разожжённую медную печь, но всё напрасно, потому что не пришёл ещё час его смерти. Его даже бросили на растерзание голодным львам, но и этим ничего не добились. Наконец, святой был обезглавлен (его память празднуется 15 декабря).

Бог мог бы обездвижить палача, чтобы тот не усёк головы святого (как Он запретил голодным львам растерзать его). Однако неисследимая Его премудрость судила, что для этого святого тогда настал самый подходящий момент и то был самый подходящий способ его отшествия из этого мира. «Глубиною судеб Твоих, Христе, всепремудре, Ты предопределил еси коегождо кончину жизни, предел и образ» (Триодь, суббота мясопустная, песнь 1).

«Умер, как птичка»! Так мы говорим, когда кто-нибудь из наших близких умирает спокойно. Так что же, раз он «умер, как птичка», он сразу пойдёт в Рай? А если умирал в мучениях от боли, значит, его ждут муки и там? Ни то, ни другое!

– Умер наш друг, – сказал однажды Ньютон своему другу.

– Как? Как он умер?

– Не спрашивай, как умер, спроси, как он жил!

Если жил в покаянии, что может быть лучше? А если жил распутно, то что может быть хуже?

Хорошая смерть не обязательно спокойная, и плохая не обязательно болезненная, но хорошая смерть есть смерть в покаянии, даже если наш близкий мучился до самого исхода. Вспомните святых мучеников, которые все претерпели мученическую смерть!

Иными словами, дело не в том, как умирает человек, а в том, переходит ли он со смертью в «места злачна и прохладна». Богатый из притчи, «хотя окончил жизнь дома, на постели, в присутствии друзей, своею смертью, но, по отшествии, горел в огне… Не то с Лазарем: хотя он… потерпел насильственную смерть (ибо что может быть мучительнее голода?), но, по отшествии, стал наслаждаться вечными благами, веселясь на лоне Авраама. Какой же был ему вред от того, что он умер насильственно, и какая польза богачу от того, что он умер ненасильственно?» (Иоанн Златоуст. Беседы о статуях, 5, п. 3).

Итак, грешник может иметь безболезненную и мирную кончину, а благочестивый – тяжёлую и болезненную! Однако это не означает, что грешник попадёт в Рай, а благочестивый – в мучение.

Иногда Бог попускает, чтобы нераскаянные грешники умирали страшной смертью, по речённому: Смерть грешников люта (Пс.33:22)! И это Он делает для того, чтобы другие нераскаянные грешники знали это и делали выводы. Вот некоторые свидетельства.

Вольтер, подойдя к концу своей жизни, в течение трёх дней не мог умереть. Он бредил, выл и страшно кричал: «Меня хватают! Меня тащат! Вот дьявол! Вот адские мучения! Спрячьте, спрячьте меня!». А когда душа его всё-таки вышла, всё вокруг исполнилось зловония. «Если бы дьявол умирал, он умирал бы, как Вольтер»! – говорил его друг, доктор медицины Троншен.

Ухаживавшая за ним сестра милосердия была так перепугана, что всякий раз, прежде чем пойти к новому больному, спрашивала, верит ли он в Бога. «Я видела, – говорила она, – как умирал Вольтер, и, уверяю вас, что за все богатства Европы не соглашусь ещё раз видеть кончину нечестивого»!

Еще страшнее смерть некоего девяностолетнего П.М. из г. Патры, который всю свою жизнь провёл во грехе. Когда он отходил, рядом стояла его жена. Она рассказывала мне с ужасом: «Язык его вытянулся, так что достиг даже до груди! И рот его увеличился, так что напоминал рот вола! Он всё время был открыт и издавал бычье мычание! Испражнения его пошли… изо рта! И вместе с дерьмом вышла и душа!».⁹⁰

«Человек на земле строит планы, а Бог на небе наблюдает это и улыбается», – говорил один мудрый человек.

Каждый составляет планы на будущее, однако будущее полно неизвестности! Никто не знает, что его ждёт завтра, кроме одного Бога. Он один знает, на пользу ли нам будет исполнение наших замыслов, или от этого мы только покатимся в духовном плане по наклонной. И соответственным образом вмешивается в ситуацию ради спасения наших душ.

Иными словами, всеведущий Господь принимает во внимание обстоятельства и состояния, которые мы не можем себе представить. Всё это Бог как бы «раскладывает на столе» и, если есть необходимость, разрушает (посредством смерти) наши опасные планы. А мы, не зная того, что знает о нас Бог, конечно же, негодуем, предъявляем Ему претензии, что Он преждевременно взял у нас близкого человека. Вот такие мы сознательные!

Нераскаянные грешники умирают прежде времени (см. Еккл.7:17). Бог промышляет о них и отсекает от греха при помощи смерти: умерший освободился от греха (Рим.6:7).

Бог попалил жителей Содома и Гоморры, потому что увидел, что в их душах погасла последняя искра покаяния. Так что смертью, с одной стороны, было остановлено их стремительное греховное падение, а с другой, их вечные муки (поскольку они перестали грешить) будут менее болезненными. Смерть пошла им на пользу (Свт. Иоанн Златоуст. Беседа 25 на Быт.)!

Итак, ты скорбишь, что твой близкий умер во грехе? Но отстал бы он от греха, если бы не умер? Или продолжил бы его творить, усугубляя этим своё положение? Ты этого, конечно, не знаешь, но зато это знает Бог!

Поэтому пой и ты вместе с песнопевцем: «Глубиною мудрости неизреченныя Твоея пределополагаеши живот, и провидиши будущая, и к жизни другой преселяеши рабы Твоя» (Октоих, глас 8, субботу утром, стихиры на стиховне).

Восхищен, чтобы злоба не изменила разума его (Прем.4:11), – говорит Св. Писание о преждевременной смерти праведника. Бог «восхитил» его, чтобы он не испортился, живя в этом лукавом мире. И вот подтверждение из жизни.

Во время святого Панагиса Басьяса († 1888) в Аргостолионе (о. Кефалонья) жила одна благочестивая вдова со своими двумя сыновьями. В течение двух лет она потеряла обоих сыновей. От великой скорби она пришла в отчаяние. Несчастная вдова затворилась в своём доме, сидела в гостиной перед портретами своих сыновей и что-то шептала. О Боге она и слышать ничего не хотела!

Святому иерею Панагису было «извещение» от Бога идти к страдающей матери. Осенённая крестным знамением дверь сразу отворилась, и, войдя, он сказал женщине: «Садись и смотри то, что ты никогда не предполагала увидеть». И портреты ожили! Сошли со стены и стали спорить друг с другом! Затем один выхватил в гневе пистолет и выстрелил в брата. Тот получил смертельную рану, но успел отомстить, выстрелив в ответ, и оба тут же скончались. Мать ужаснулась. «Оба твоих сына», – сказал ей святой, – любили одну и ту же девушку. И Бог забрал их прежде времени, чтобы ты не пережила в жизни то, что сейчас видела». Вдовая мать покаялась.

«Бог заботится о нас прежде нас и лучше нас»!

Рождается ребёночек, принимает Крещение, умирает и отправляется, как ангелочек, в Рай. Рождается другой, крестится, вырастает, делается преступником, вероотступником, умирает и оказывается в аду.

И ты совершенно справедливо задаёшься вопросом: что же, в конце концов, происходит? Почему нелицеприятный Бог одних отправляет сразу в Рай, а других оставляет вырасти и заслужить себе мучения? Почему одних грешников Он забирает заблаговременно, чтобы они не стали ещё хуже, а другим позволяет стать ещё грешнее? И почему одних праведников Бог забирает до того, как они испортятся, живя в этом грешном мире, а другим позволяет пасть?

Но чего ты допытываешься, пытаясь понять мысли Бога? Ты, который толком не можешь понять образ мышления своего друга, брата, отца, сможешь понять логику божественной мысли? Если чистейший ум боговидца Павла недоумевал: ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить его? (1Кор.2:16), то что же должен говорить ты?

Таким образом, всё это, происходящее в мире по попущению Бога, – загадка для твоего малого ума! И пока ты находишься в этом мире и пользуешься этим умом, загадки будут оставаться необъяснимыми! Потому что, только переселившись в мир иной, ты найдёшь им объяснение.

Ныне, как говорит поэт, ты видишь «вышивку», произведение искусства, создаваемое Богом высоко в небесах, но смотришь ты с обратной стороны, «и потому не мудрено, что ум ошибки замечает». Но когда твоя душа вознесётся на небо, «тогда ты с райской высоты на дело Бога взглянешь и вдруг порядок, стройность, чин в Его творенье узришь». Тогда ты «своими глазами» увидишь, что всё то, что ты раньше не мог принять, что тебя соблазняло, на самом деле было ценным материалом, при помощи которого Бог, как великий мастер, создавал Свой великолепный ковёр, которым восхищаются даже ангелы. В иной жизни мы увидим много неожиданного! Как замечательно сказал один мудрый человек: «Не ставь знак вопроса там, где Бог ставит точку».

Водитель несётся с бешеной скоростью, делает неверное движение рулём и врезается в столб. Машина и человек разбиваются вдребезги! Вопрос: есть ли воля Божия, чтобы человек превращался в месиво?

Свою великую любовь к человеку Бог явил самим делом. Он сотворил его Своими руками, украсил множеством дарований и поместил в прекрасном Раю, чтобы тот радовался и наслаждался жизнью вечно! И несмотря на то, что человек согрешил и покинул Рай, Господь отдал за него Свою жизнь, претерпел распятие и смерть, чтобы вернуть его к райскому блаженству! Человек согрешил, а Он, Бог, «заплатил» за грех! Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас (Рим.5:8). Вот какова любовь Бога к человеку!

Как же трагическая смерть человека может быть волей Бога? (С другой стороны, не Бог же вёл машину, а человек!) Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих (Прем.1:13). Надо нам хорошенько понять: благой по Своей природе Бог не имеет врагов! Он никому не припоминает прошлого и не держит ни на кого зла! Пусть Бога несправедливо обвиняют Его же люди, пусть презирается Его святая воля, Он желает нам только добра!

Всегда и всюду Им движет исключительно Его благость, и ничто иное! «Неисповедимой» называет наша Церковь Его благость (молитва на утрени). «Как огню свойственно согревать и солнцу светить, так и Богу свойственно благотворить, и даже не так, а гораздо более» (свт. Иоанн Златоуст. Беседа на 47-й псалом, ч. 3). И ещё: «Он человеколюбив и милостив, и как находящаяся в муках рождения желает разрешиться от бремени, так и Он желает излить Свою милость» (Против аномеев, 6, 4). С такой «ревностью», с такой «страстью» Он ищет блага для каждого человека! Потому и в случае с преждевременной смертью Он по Своей благости может желать только блага!

Да, но, если бы Бог захотел, этого зла не случилось бы. Верно! Бог многого хочет, но мало что исполняется. Он, например, хочет, чтобы все шли по верной дороге, но сколькие с неё уклоняются! Хочет, чтобы все творили Его святую волю, но сколькие её презирают! Хочет, чтобы все попали в Рай, но сколькие оказываются в вечной муке! Причём это происходит не по причине Его бессилия, а потому, что Бог уважает наше свободное произволение, нашу свободу, которую Он Сам нам даровал. Иными словами, Господь оставляет нам свободу делать то, что мы желаем (например, мчаться на машине со скоростью 200 километров в час), но нам придется «вкусить» и соответствующие последствия своего выбора.⁹¹

Итак, несмотря на то, что всеблагой Бог не является виновником трагической смерти, однако Его благость использует её как средство спасения умершего, проявляя к нему милость и подавая прощение грехов.

В евангельские времена в храме на одном из праздников произошло восстание народа. Пилат, чтобы подавить его, приказал заколоть нескольких жителей Галилеи. Некоторые пришли ко Христу и рассказали Ему о галилеянах, которых убил Пилат, когда они приносили жертву Богу. И Христос сказал им: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете (Лк.13:1–3). И затем напомнил им об одном несчастном случае, произошедшем в Иерусалиме: Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете (Лк.13:4).

Следует обратить внимание, что в обоих случаях Господь связывает трагическую смерть с нераскаянностью, показывая этим, что такая смерть в некоторой степени восполняет покаяние!

Он как бы говорит: «Если вы хотите пойти в ад, Я найду способ направить вас в Рай. Или, если вы желаете попасть в самую глубину мучения, то Я найду способ, чтобы вы не опустились так глубоко».

Господь говорит здесь вполне определенно: «все так же погибнете». Потому что Он хочет, чтобы все люди спаслись (1Тим.2:4). Это означает, что все, кто погибает в автокатастрофах, на войне, во время землетрясений, все, кто тонет в море, сгорает в огне и т.п., находят милость у Бога!

И вот подтверждения.

Пророк Ахия, преступивший повеление Господне, подвергся наказанию от Бога, лев лишил его жизни. Так пророк своей трагической смертью омыл своё непослушание (3Цар.13).

Той же участи и по той же причине подвергся и один аскет пустынник (его растерзала гиена). «Как человек он допустил одну небольшую ошибку, и потому был наказан на земле тяжёлой смертью, чтобы в иной жизни быть совершенно чистым», – объяснил ангел ученику старца, который начал соблазняться увиденным (Евергетин, т. 4, стр. 560).

В наши дни и самоубийство становится обычным явлением! Потому такого рода трагедии и не шокируют нас так, как должны были бы шокировать. Тем не менее речь идёт об одном из страшнейших смертных грехов!

Согласно Священным Канонам, оскопивший себя три года должен оставаться без Святого Причастия (24-е правило св. Апостолов). Такая суровая епитимья указывает на то, сколь великим грехом является такое деяние. Представьте себе, насколько более тяжёл грех того, кто самочинно лишит себя целой жизни!⁹²

Древнее предание нашей Церкви запрещает отпевать самоубийц. Единственное исключение составляют сумасшедшие и бесноватые (14-й ответ св. Тимофея, патриарха Александрийского).⁹³

Конечно, этот отказ отпевать самоубийц звучит в наших ушах странно. Нас это соблазняет. Так, что же, мы человеколюбивее Матери Церкви?

Возможно ли, чтобы Церковь совершала что-либо не на пользу верующих, что не имело бы своей целью спасение её членов? Чтобы она желала погибели своим детям?!

Итак, то, что Церковь отказывает самоубийце в погребении, не означает, что она определила его на вечные муки. Как отпевание и погребение не означает, что человек определён в Рай. Кто, в конечном итоге, спасается и кто погибает, не знает достоверно ни один смертный. Иными словами, мы не знаем доподлинно, действительно ли попадает в мучения неотпетый самоубийца. Может быть, да, а может быть, и нет.

Кроме того, когда Церковь лишает самоубийцу погребения, её паства задумывается. До неё доходит посыл: самоубийство – это самое что ни на есть ужасное для христианина! «Мысль, что меня не погребут по церковному обычаю, но зароют, как собаку, удерживает меня от самоубийства», – говорят некоторые. Следовательно, если самоубийцы отпеваются, этот страшный путь уже не кажется таким неприемлемым.

Поистине, немилостиво и крайне унизительно, когда человек, венец творения, царь природы и, что важнее всего, христианин зарывается, как животное! Когда он завершает круг своего земного бытия так бесславно, без участия в этом Матери Церкви. Такой бесчеловечный поступок трогает даже самое бесчувственное сердце!

Но если мы переживаем, то неужели Бог не «переживает»? Неужели Он не помилует Свое творение за такое крайнее уничижение? Конечно, помилует, иначе Он не был бы многомилостивым!

«Всеблагой Бог ищет повода, чтобы излить на нас Свою бескрайнюю милость! Прошу вас, чтобы умерший брат наш обрёл милость у Господа, погребите его без мертвенного последования», – сказал святой Пахомий Великий родственникам жившего нерадиво монаха.

Они послушались старца. И душа монаха, по причине уничижения, которое претерпело тело, обрела милость у Бога! (Евергетин, т. 4, стр. 555–557).

«Брат мой! Молю Бога, чтобы Он помиловал тебя за добро, которое ты для меня сделал, бросив моё тело в пустыне! Господь сказал мне: «За твоё великое смирение ты будешь со святым Антонием!» – сказал один усопший старец, явившись своему сподвижнику, которому он велел бросить своё мёртвое тело в пустыне, чтобы его клевали птицы!» (Евергетин, т. 4, стр. 551–562).

Если над самоубийцей было совершено церковное отпевание, тогда совершаем и поминовения. Если же нет, то поминать его не позволяется. «Приношения и литургии за такового не положено совершать никоим образом» (Прп. Феодор Студит. PG 99, 1477В, см. также Правила свт. Феофила, архиеп. Александрийского).

И, конечно же, не для отмщения покончившему с собой за этот поступок, но ради его спасения, даже если наш ум не может этого понять!

Литии, частные молитвы, милостыня, конечно же, должны совершаться. И даже в большем количестве, чтобы «восполнить» церковное поминовение. И они способны «преклонить» Господа на милость к душам наложивших на себя руки.⁹⁴

Как ты отреагируешь, если вдруг обнаружишь на своём теле некую опухоль и заподозришь рак? Обрадуешься или испугаешься? Конечно, испугаешься! Причём испугаешься от одного только предположения, а не от уверенности, что болезнь реально присутствует.

Так вот, должны ли мы, православные христиане, верующие в воскресение мёртвых и в Царствие Божие, бояться смерти? Может, это признак неверия, а отсутствие страха – признак веры? Нет, ни то и ни другое.

Беспокойство, боязнь, страх, печаль и тому подобное заложены в человеке с рождения. Это значит, что, сколько бы ни жил человек (и каким бы ни стал святым), всё равно он будет иногда испытывать нападения боязни, страха, печали.

Это было свойственно даже для человеческой природы Господа! Поэтому Христос, являя Своё Божественное всесилие, воскресил сына Наинской вдовы, и четверодневного Лазаря, воскрес Сам, показывая, что он подлинно вочеловечился, боялся смерти (Мф.26:39).

Итак, если Христос, будучи Богом, боялся смерти, то неужели не убоится её Его раб – человек? И если боязнь и страх (как врождённые свойства) не будут «действовать» в отношении смерти, этого «поистине страшного таинства», то в отношении чего они вообще будут «действовать»? Боязнь смерти нападе на мя, страх и трепет прииде на мя, и покры мя тьма, – говорил святой пророк Давид (Пс.54:5–6).

Но даже и многие святые мученики, ведомые на смерть, хотя знали, что со смертью переходят в Царство Божие, «бледнели и исполнялись страха и трепета» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о св. ап. Павле, 6).

Другими словами, даже если бы ты был святым, посмотреть в глаза смерти и «сдружиться» с ней невозможно. Если только ты не дошёл до крайней степени сердечного окаменения и бесчувствия.

«Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть», – слышим мы на панихидах.⁹⁵

Чтобы тебе устоять и не поколебаться перед лицом смерти, ты нуждаешься в помощи, причём не от человека (который трепещет перед смертью), а от Самого Христа, победителя смерти.

И когда Христос укрепит тебя, тогда покинет тебя и эта естественная трусость.

«Я чувствую, как меня укрепляет какая-то сила. Это не моя сила!» – говорила мне Гликерия Петропулу, умершая в 1993 году в Патрах. С невероятным для такого своего положения миром – с минуты на минуту она ожидала своей смерти!

Вот какие чудеса совершает непобедимая сила Иисуса Христа!

Женщина, когда рожает, мучается от переживаний, но при этом испытывает ещё страшные боли. Такие же мучения и такую же боль переживает и человек, когда приходит время душе разлучиться с телом. Он проходит разнообразные испытания, напоминающие «болезни рождения». Мы их перечислим.

Когда приговорённый к смерти видит, что ему пришло время разлучиться с этим суетным миром, его волнение достигает предела. Куда он отправится? Пути и тропы, ведущие в иную жизнь, совершенно ему не знакомы! Он ощущает себя так, как если бы находился перед бесконечной бездной хаоса, которую ему предстоит преодолеть!

«Если мы, переходя из города в город, имеем нужду в руководителе, то тем более душа, исторгнутая из тела и переселяющаяся в будущую жизнь, нуждается в путеводителях. Поэтому часто она, готовясь выйти из тела, то возвышается, то ниспадает, и страшится, и трепещет» (Свт. Иоанн Златоуст. О Лазаре и богаче, беседа 2-я).⁹⁶

Так говорят, когда описывают трудные и болезненные происшествия, показывая этим, насколько страшен момент, когда душа помимо своей воли вынуждена оставить своего любимого спутника – тело! «Увы мне, каковой подвиг имеет душа, разлучающаяся от тела» (Отпевание, самогласны Иоанна монаха, 2). Она плачет и рыдает, потому что не хочет, чтобы разрушилось это прекрасное и гармоничное супружество. Но желает она того или нет, разлучиться придётся! Никто, даже ангелы не могут ей в этом помочь: «… нет милующего! К ангелам очи возводя, бесплодно молится; к человекам руки простирая, не имеет помогающего» (там же).

Божественная воля повелевает, чтобы распалась эта любящая пара – «божественным волением рассекается»! Душа отрывается от своего «супруга», как кожа отрывается от плоти! «Трудно описать болезнь телесную и те мучения и страдания, какие переносит умирающий; представь себе, однако, вот если бы кто нагим бросился в пламя и там начал мало-помалу гореть и разрушаться от огня… Вот чему подобна болезнь смертная. О, как люто разлучение души от тела…», – поведала умершая Феодора монаху Григорию (Житие прп. Василия Нового).

«Разреши раба Твоего нестерпимой сей болезни», – молит Церковь Бога об умирающем (Чин на разлучение души от тела).

Мало того, что в эти минуты человек испытывает великие страдания от насильственного разлучения с телом; его начинают мучить и демоны, с нетерпением ожидавшие этих предсмертных минут.

«Волк мгле радуется», потому что скрывается в темноте и легко похищает овец, как гласит греческая поговорка. И демоны радуются смертному часу, потому что во «мраке» смерти они легко могут растерзать свою жертву. Это для них последняя возможность, последний козырь. И потому они пускают в ход всё своё лукавство, чтобы создать предсмертное смятение, трепет, отчаяние, безнадёжность, неверие! Бесы устремляются на умирающего с яростью, скрежеща зубами! Разлучающийся с телом «стоит перед лицом смерти»!⁹⁷

Совершенно невозможно, чтобы благой и человеколюбивый Господь не поддержал Своё творение в трудную минуту, когда оно отчаянно борется со смертью. Конечно, Он заступится за душу и осенит её Своей благодатью, чтобы она не погрузилась в мрачное отчаяние! (Евергетин, т. 1, слово 7).

Поэтому, если мы видим покойника с мирным выражением лица (а это может быть даже неверующий), это не значит, что почивший был… святым! Просто ему помог всемилостивый Господь, и он умер мирно и безболезненно.

Однако Господь, разумеется, не ограничивается каким-то одним образом действий. Всегда заботясь о нашем благе, Он, когда считает это полезным, даёт Своим рабам испытать, по мере сил, не только боязнь, но и страх смерти. Причём это делается для пользы их душ, либо для прощения грехов, либо ради приобретения ещё большей славы.

И если мы увидим покойника, на лице которого написано страдание или даже отчаяние (а таким может оказаться и святой!), это не означает, что усопший был грешником. Он яростно сражался со смертью, вышел победителем, и душа его получит венец!

Бывают случаи, когда умирающий борется со смертью дни и недели, а душа не исходит. Это происходит не без определённых причин.

«Да чтоб она не могла помереть, пока я сама не дам ей выпить воды из пригоршни», – так однажды прокляла свою тётю выведенная из себя племянница.

А когда её тётя достигла заката своей земной жизни, она в течение пятнадцати дней боролась со смертью и не могла умереть! Все недоумевали!

Племянница поняла, что виновата в этом она. Простив от души умирающую, она дала ей в пригоршне воды, и та тотчас отошла с миром.

В центральной афинской больнице лежал, а затем и умер один политический деятель, который в 80-х годах прошлого века занимал в Греции серьёзный пост. Но прежде, чем почивший вышел на политическую сцену, он оклеветал епископа тех мест, из которых был родом.

Тяжело заболев (его поразил инсульт), он лёг в больницу. Смерть стояла над ним много дней, его сотрясали предсмертные судороги, но душа не выходила! Ещё до смерти тело начало гнить и производить червей, как будто было уже погребено в земле!

«Может, причина в том, что он так поступил с владыкой»? – задались вопросом его родственники. Они попросили епископа, чтобы он срочно приехал в больницу. Владыка приехал, возложил на него епитрахиль, и едва прочитал разрешительную молитву, умирающий отдал Богу душу.

Бог, испытующий сердца и искушающий утробы (Иер.17:10), исследует до мельчайших подробностей глубины нашей души. Если Он обнаруживает там хотя бы искру покаяния, то продлевает нашу жизнь, чтобы мы могли спастись. Он ждёт нас!

Г-жа А.Л. в январе 1997 г. рассказала следующий случай, произошедший в её деревне. Много лет назад компания ребятишек играла около бедного жилища одного старика. Вдруг дом охватил огонь, и вскоре от него остался только пепел. Внутри находился и старик, который тоже сгорел. Никто не понял тогда, откуда начался пожар.

Один из детей, игравших там, Николай А., оказался затем в Америке и жил там до самой старости. У него было сильное желание возвратиться в свою деревню, чтобы умереть там, и он действительно в неё возвратился.

В 1990 г. он приблизился к своей кончине. Душа его испытывала предсмертные муки в течение нескольких недель и не могла отойти. «Почему это происходит?» – удивлялись его односельчане. Сам он, конечно, знал причину этого несчастья и призвал, наконец, священника, чтобы исповедать ему свой грех. «Отец, – сказал он, – это я сжёг хижину и старика. Скажи его родственникам, чтобы они простили меня».

И тотчас отошёл с миром!⁹⁸

По уходе души из тела тело становится мёртвым, начинает «деревенеть». Глаза закрываются и перестают видеть, уши не слышат, руки и ноги замирают без движения. Человек перестаёт уже быть человеком, каким бы важным до этого он ни был! Теперь он «безобразен, бесславен, не имеющий вида» (Отпевание, стихиры Иоанна монаха). И это мёртвое тело, всё, что осталось от человека, нуждается теперь только в погребении.

Вот что нам «на роду написано»!

Родственники умершего носят одежду плача. Мужчины носят чёрную повязку, женщины в течение года – чёрные одежды, а вдовы ходят в чёрном, как правило, до конца своей жизни.

Однако сегодня, когда сомнению и пересмотру подлежит всё традиционное, существует тенденция скорбящим родственникам умершего не носить траурных одежд. Тогда как, если что-то повелевает мода… Хорошо ли это?

Носить чёрные одежды – древний обычай. О нём упоминают свт. Иоанн Златоуст (О девстве, 37, 2) и прп. Иоанн Лествичник: «ибо все оплакивающие умерших одеваются в чёрное» (Слово 7, 22). Иными словами, этот обычай одобрен святыми нашей Церкви. Зачем же тогда его нарушать?

Кроме того, это обыкновение, с одной стороны, есть элемент нашего греческого православного предания, а с другой – представляет собой оказание чести и уважения памяти покойника.

Существует добрый обычай обмывать и умащать маслом тело покойника, как будто его «перекрещивают». Затем его одевают в совершенно новые чёрные одежды – символ новой жизни в нетлении, которой он вскоре будет наслаждаться.

Некоторые здесь увлекаются и преступают границы разумного, напяливая на покойного множество одежд. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что такое украшение – не изъявление любви к покойнику, но признак тщеславия! Даже в плаче тщеславие умеет проявлять себя. Если ты действительно любишь покойного, излишние средства, которые ты расточаешь на погребение, дай как милостыню нищим! Так ты облачаешь его душу в нетленные одежды. Вот какое погребение прекрасно! (Свт. Иоанн Златоуст, т. 2, с. 581–582, Изд. Отдел РПЦ, 1993).

Умер и богач, и похоронили его (Лк.16:22). Если умер, то понятно, что затем было погребение. Однако св. Евангелие сообщает, что его похоронили. Почему?

Он был богат, и похоронен был, как богатый, т.е. со славой и почестями. Но это оказалось не впрок его душе. Если бы он совершил какое-нибудь добро, то не получил бы, наверное, такого величественного погребения. «Послушай, – сказал ангел некоему человеку, соблазнившемуся торжественными похоронами одного богатого нечестивца, – этот богач сделал в своей жизни какое-то добро. И Господь позволил ему получить за это вознаграждение в виде блистательных и роскошных похорон. Так что в будущей жизни он не найдёт никакого утешения!» (Евергетин, т. 4, стр. 560).

Господствует представление, что нам, как христианам, верящим в Царство Небесное и воскресение мёртвых, не подобает плакать о своём покойнике. Это ошибка! Грех запрещается, а плач – нет. Обратим лучше внимание на первое.

Над потерей дорогих сердцу людей плакали даже святые!

Когда св. апостол Павел сказал епископам Эфеса, что они его больше не увидят, сердца их были уязвлены, и они плакали безутешно. Падая в его объятия, они обнимали и целовали его! (Деян.20:37–38). И Павел позволял им плакать и не говорил «не плачьте». «Я думаю, что и Павел плакал», – говорит свт. Иоанн Златоуст (Беседы на Деяния, 45, 2).

И святой Давид, когда потерял своего сына Авессалома, закрылся в своей комнате, плакал и причитал: сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя! (2Цар.18:33).

И Василий Великий, потеряв свою мать, плакал, как малый ребёнок. Он писал епископу Евсевию: «И не смейся надо мной, что в таких летах жалуюсь на сиротство; напротив того, извини меня, что не могу терпеливо перенести разлуку с такою душою, которой равных по достоинству не вижу в оставшихся» (свт. Василий Великий. Письма, 30).

Даже Сама Пресвятая Богородица, видя Сына Своего идущим на Голгофу, безутешно плакала, ударяя Себя в грудь! (Лк.23:27).

И если боговдохновенному Павлу, святому Давиду, Василию Великому и Пресвятой Владычице нашей Богородице так дорого обошлась смерть близких, то во что она обходится простым христианам! «Кий плачь, кое рыдание в настоящем часе!», – поём мы при прощении с усопшим (Стихиры на последнее целование).⁹⁹

Уснул, но Я иду разбудить его, – сказал Христос об умершем Лазаре (Ин.11:11). Тем не менее, Он заплакал! «Кто из нас оплакивает уснувшего друга, о котором надеется, что он в скором времени пробудится от сна? Господь плакал символически, чтобы показать нам, как мы должны плакать» (см. Василий Великий. Беседа 4, о благодарении, с. 55). Т.е. мы можем плакать, но не как неверующие, не имеющие упования (1Фес.4:13), а как верные, которые веруют в Воскресение Христово и Его Царство. Мы должны плакать с надеждой, что наш брат преставился от земли на небо и когда-то воскреснет, как воскрес Лазарь. Будем плакать, как плакали свт. Василий, Пресвятая Богородица, Христос.

Однако иначе мы плачем, когда умирает праведник, и иначе, когда умирает грешник.

Когда умирает праведник, мы плачем потому, что он ушёл от нас, но сердце наше радуется тому, что он преставился в Царство Небесное! (Ин.5:24).

Когда умирает грешник, мы плачем вдвойне – и потому что он ушёл от нас, и потому что ушёл нераскаянным!

Стало быть, плакать следует не о праведнике, а грешнике. Грешник, живёт ли он или умирает, достоин плача, и более всего, когда умирает, потому что извергается во тьму внешнюю (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы о статуях, 6, 4.).

«Восплачите о мне, братие и друзи, сродницы и знаемии»! – такие слова влагает Церковь в уста умершего во время отпевания, показывая этим, что он желает плача! (Отпевание, стихиры на последнее целование). Потому что он не желает быть одиноким и оставленным в эти трудные минуты. Хочет, чтобы мы плакали! Он чувствует, что мы ему сострадаем, и утешается!¹⁰⁰

И вот настает великая и трогательная минута, когда усопший оставляет домашнюю атмосферу, свой дом и переносится в храм для отпевания.

Однако усопшего приносят в храм не как придётся (как переносят бездушные вещи!), но с великой славой и честью! Когда человек принимает святое Крещение, священник ждёт его в церкви. То же самое бывает и тогда, когда он вступает в брак. Но при погребении священник не ждёт усопшего в храме, но сам идёт в его дом. Покойного переносят в церковь с каждением, свечами и опахалами, всю дорогу поётся ангельская песнь: «Святый Боже, Святый Крепкий, Снятый Бессмертный, помилуй нас», как бывает в Великую Пятницу во время перенесения Плащаницы.

Вот какую честь и славу воздаёт Церковь умершему! Как никогда! Но и народ чтит его тем, что собирается во множестве! Как никогда прежде!¹⁰¹

Усопший полагается в центре храма, и над ним поётся «Мертвенное последование». Центральную тему чина отпевания составляет мысль о суетности жизни, а также тёплое моление Матери Церкви к милостивому Богу о прощении грехов почившего брата.

Потрясённые люди внимают чину отпевания.

«Где есть мирское пристрастие, где есть привременных мечтание, где есть злато и сребро, где есть рабов множество и молва? Вся персть, вся пепел, вся сень» – говорится в тропарях.

Если только воспоминание о смерти так полезно, то насколько полезнее её лицезрение! Каким бы огрубевшим ни был человек в своём сердце, происходящее в нём потрясение, большое или малое, сглаживает или даже сокрушает в нём ледяные горы безразличия к смыслу жизни и смерти. Человек может прочитать все книги этого мира, которых целое море, но в его окаменевшую душу не проникнет ни одной капли, потому что всё это теория. Но сейчас говорит само дело, сама действительность! Эта минута – океан для души. При виде смерти, смертью он как бы заново получает крещение.

«Придите последнее целование», – слышим мы в конце отпевания. Это самая горькая минута, когда Церковь призывает нас попрощаться со своим умершим навсегда! Ребёнок целует в последний раз своего покойного отца, мать – своего ребёнка, родственники и друзья, тоже печальные, дают родной душе последнее целование. «Кое разлучение, о братие! Кий плачь, кое рыдание в настоящем часе!».

Волнение доходит до своего предела! Незабываемые минуты! Но и весьма полезные для подавленных родственников.

Умирает святой, умирает и грешный. И тот и другой отпеваются. Одно отпевание, одно последование, один обряд для обоих.

Однако иначе чувствует душа, когда присутствует при погребении святого, который в своей жизни соблюдал волю Бога, и иначе – при погребении грешника, пренебрегавшего заповедями и жившего в грехе и ради греха! В первом случае такое отпевание превращается в праздник, во втором – в тоску.

Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся (Лк.15:10). Если святые ангелы радуются тому, что один грешник кается (спасение которого не очевидно, поскольку человек изменчив), помыслим, как они радуются, когда какая-нибудь душа победоносно заканчивает путь своего земного подвига и отходит на небо! Там, в Торжествующей Церкви бывает тогда великий праздник, радость в высочайшей степени!

И эта неописуемая небесная радость каким-то таинственным образом передаётся на землю, Церкви Воинствующей, плачущим родственникам, друзьям и знакомым! Вот некоторые свидетельства.

•      Святые Апостолы, когда погребали пречистое тело Пресвятой Богородицы, были исполнены радости! «Живоначальное и богоприятное Твое тело погребше, радовахуся, Всепетая» (Служба Успения, стихиры на стиховне).

•      «Мы не могли плакать! Как будто была Пасха!» – говорит святогорский архимандрит Ефрем Филофейский (который ныне трудится на миссионерском поприще в Америке) о погребении своего духовника старца Иосифа Исихаста († l5.08.1959).

•      «Свят, свят, свят», – кричала от радости и волнения народная масса на отпевании известного иеромонаха Иакова Цаликиса († 21.11.1991).

•      Вспомните, когда какой-нибудь мученик уходил из этой жизни, христиане брали его тело или то, что от него осталось (голову, руку, ногу, ужасное зрелище!), чтобы предать погребению. И похоронив останки, они замечали, что столь трагичная смерть их собрата сообщает душе не горечь и тоску, но радость и надежду! В его смерти они переживали великую радость Воскресения Христова! Его смерть была для них источником радости и надежды!¹⁰²

Если справедливо, что об одном кающемся грешнике у ангелов бывает радость, то справедливо и обратное – скорбь ангелов об одном грешнике, который не кается! И скорбь бесчисленного множества ангелов становится ещё сильнее, когда грешник заканчивает свою жизнь без покаяния! Плач на небе, похороны!

И эта великая скорбь непонятным образом передаётся от неба земле, душам родственников умершего грешника, а также тем, кто оказался на его отпевании!

Обратите внимание: с какими чувствами, «с каким сердцем», с каким настроением участвуем мы в погребении людей, живших душой далеко от «дома Божия» – от Церкви! (1Тим.3:15). Они жили в области духовной смерти, во тьме ада, во грехе – поклонения плоти, воровстве, несправедливости, обмане ближних. Похоронная тоска!

Мёртвое тело – и опять торжественным шествием с опахалами, свечами, псалмами и песнопениями переносится из храма на кладбище. Оно полагается в гробу лицом на восток, откуда придёт Господь «судити живых и мертвых» (Символ веры).

Священник снова читает разрешительную молитву, крестообразно поливает маслом и покрывает землю землёй, в которой усопший будет ожидать повеления Господа восстать из мёртвых.

Скорбно видеть, как твоего родного человека – ребёнка, мать, отца – кладут в гроб и покрывают землёй! Однако здесь мы совершаем явную ошибку.

Во гроб полагается не «весь» близкий нам человек, но только «половина», даже меньше половины. Мы погребаем только низшую и подверженную тлению составляющую его существа, да и то временно. Потому что однажды он воскреснет из мёртвых! По сути, мы положили его тело «поспать», для отдыха. «Успением» называется смерть, и «усыпальницами» – кладбища.

Напротив, душа покойного – высшая составляющая его существа – не погребается в гробу (мы не закапываем её живой!), но восходит на небо, где продолжает свою жизнь. Родной наш человек мёртв только телом, но не душой! И Бог наш не есть Бог мертвых, но живых (Мф.22:32), потому что мёртвых вообще не существует!

«Последним обиталищем» называет наш народ могилу, в которую мы опускаем покойника. Обиталище означает место пребывания, следовательно, могила для покойника – это место жительства, его последнее на земле жилище.

Здесь мы можем его навещать, зажигать на могиле лампадку, свечи, совершать литии и просить прощения, если не успели сделать этого, пока он был жив.

Для души важно, где и с кем будет положено её мёртвое тело. Она успокаивается, когда тело погребается в желанном месте и с теми, кого она любила на земле.

Товит хотел быть погребённым в одном гробе со своей супругой (Тов.4:3–4). Для пророка Ахия было наказанием не быть погребённым в земле своих отцов (3Цар.13:22). Патриарх Иаков умер в Египте и по своему желанию был погребён в своём отечестве Ханаане (Быт.50:5). Такое же желание имел и сын его Иосиф, умерший в Египте (Быт.50:25). Также и Пресвятая Богородица имела желание быть погребённой в Гефсиманском саду, куда Сын Её и Бог часто приходил на молитву.

Когда тело усопшего погребается в чужих, нежеланных для его души местах, или с людьми, с которыми его душа уже имела отрицательный опыт, она испытывает … недовольство.

Глава св. Иоанна Предтечи, отсечённая Иродом, находилась во дворце, брошенная в какой-то грязной кладовой. «Моя глава в покоях Ирода, возьмите её оттуда», – сказал сам Предтеча монахам-паломникам, бывшим в тех местах.

Свт. Иоанн Златоуст был сослан из Константинополя в Малую Азию, в селение Команы, где он и отошёл ко Господу. Когда туда были посланы люди, чтобы перенести его мощи в столицу, святые мощи невозможно было оторвать от гроба! И только когда император попросил у Святителя прощения в послании, которое было прочитано над его гробом, святые мощи были перенесены в Константинополь.

В недавно созданном монастыре прп. Никодима Святогорца в Гуменисе были положены мощи этого угодника Божия. Недавно (15.03.2010) некто их похитил. И преподобный четыре раза являлся похитителю, прося его: «Чадо моё, ты уже довольно измучил меня! Отнеси мои останки обратно!», что и было беспрекословно исполнено. Поистине, таинственные вещи!

Примерно за три года тело покойника должно разложиться, так что от него остаются только косточки. Бывает, что покойник не истлевает за этот период по разным причинам, например, если употреблял при жизни много лекарств. Но в любом случае в пределах пяти-шести лет тело должно разложиться на элементы, из которых было составлено.

Если этого не происходит, значит, есть проблема. Что-то не в порядке с нашим покойником. Прежде всего, если тело оказывается почерневшим и искажённым (раздувшимся, со страшными глазами, большими ногтями и прочими странностями). Это должно нас обеспокоить!

Это признак, что наш усопший чем-то «отягощён» (так что душа его страдает и мучается). Может быть, при жизни он поступил с кем-то несправедливо, или был отлучён от Церкви, или проклят, и потому его тело находится «под епитимьёй» и не может истлеть! Причём это свидетельствует о человеколюбии Бога! Всё это попущено для того, чтобы вмешались мы, его близкие, и помогли ему!

Старец Иосиф Ватопедский († 2009) сообщил случай, рассказанный ему очевидцем.

Около 1930 г. монахи афонского монастыря Симонопетра стали извлекать останки одного монастырского работника и нашли его неразложившимся, чёрным и страшным!

Монахи поставили застывшее тело в могиле вертикально и попросили всех работников пройти мимо и простить покойника. Но один работник кричал, исполненный злорадством и мстительностью:

– Я ему дал взаймы мешок муки, а он «зажал»! Пусть узнает теперь, что есть Бог и справедливость! Нет, я его не прощаю!

– А если монастырь даст тебе муку, простишь? – спросил его игумен.

– Тогда прощу!

Он взял муку, простил умершего, и тотчас неразложившееся тело упало на землю, превратившись в прах и сухие кости! (Иосиф Ватопедский. Воспоминания о святых подвижниках).

Из чего следует, что претерпевший несправедливость от покойника должен от сердца простить его, а родственники почившего – возместить несправедливый убыток.

Для этих двух случаев Церковь установила особые разрешительные молитвы («на всякую клятву и отлучение»), которые читаются над почившим либо священником, либо архиереем.

И как только они бывают прочитаны (благодаря божественной силе священства или архиерейства), неразложившиеся останки мгновенно распадаются. Вот свидетельства.

В селе Аргиранома близ г. Патры один житель, г-н Х.Х., вступил в конфликт с сельским священником. Священник же в состоянии гнева проклял его. Х.Х. умер, не позаботившись предварительно попросить у священника прощения. Результат? Останки извлекли неистлевшими! Тело покойника было чёрным, как смола, глаза и губы были чудовищно раздуты, причём даже одежды и гроба (!) не коснулось тление. Тогда попросили придти на могилу и прочитать разрешительную молитву владыку Никодима, бывшего тогда Патрским митрополитом (1975 г.). Владыка приехал в село, встал перед могилой на колени и прочитал молитву. И как только он закончил её читать, случилось нечто необъяснимое. Гроб затрещал (!) и тотчас и сам и то, что в нём было – тело и одежда, превратилось в пыль на глазах поражённых односельчан, которые до сих пор рассказывают всем об этом незабываемом для них происшествии.

Итак, как уже говорилось, если тело покойника обретается неистлевшим, это свидетельствует о том, что его душа чем-то отягчена и, следовательно, мучается. Когда же тело распадается на составляющие его элементы, душа радуется и обретает покой.

Характерен один случай: когда святой Дионисий Закинфский († 1622) читал молитву над одним неистлевшим телом, мёртвое тело поклонилось и поблагодарило святителя, после чего упало и рассыпалось на прах и кости.

Поистине, загадочные вещи! Тело распадается на земле, а душа радуется на небе!

Это ещё одно «знамение», что души в ином мире не мертвы, но живы и наблюдают за происходящим на земле! Мы ещё вернёмся к этому.

Поскольку далее излагаются факты, связанные со снами, видениями, явлением умерших, поясняем, что тело умершего разложилось, а душа его невидима. Как же получается, что умерший предстаёт нам в видении с телом?

Бог «одевает» его душу в образ нашего умершего, чтобы мы могли его видеть, а иначе, как бы мы его увидели?

Допустим, что ты видишь во сне своего умершего отца, который что-то тебе говорит. Ты действительно видел своего отца или только некий «образ» из своего подсознания?

Сны, рождаемые подсознанием, это обычное дело, рутина. Они нас не трогают. Сон от Бога вызывает глубокое потрясение и ведёт к покаянию. Сны от демонов не приводят к покаянию, а гнетут душу, навевают отчаяние и страх, (см. Лествицу прп. Иоанна Синайского, слово 3, п. 28).

Мы слышали или читали, что кто-то видел знаменательный сон, но у нас нет возможности исследовать, было ли виденное им вызвано подсознанием, или оно было от Бога, или от диавола. Отвергнуть его?

То, что исходит из уст святых, мы без сомнений принимаем, как происходящее от Бога. Потому что святые знают, как отличить божественное от диавольского. Тогда как услышанное от обычных людей, если оно не согласно с учением святых Отцов, отвергаем. А если согласно, то мы принимаем это как откровение и вмешательство Бога. Если мы это отвергаем, то пренебрегаем божественными действиями, направленными на наше спасение.

Некоторые подвергают сомнению само их существование, но они не правы. Потому что мы имеем свидетельства, указывающие на их существование. Это известное откровение ангела прп. Макарию Египетскому и откровения многим другим преподобным Отцам (Евергетин, 10).

Например, преподобный Антоний Великий говорит, что апостол Павел, когда упоминает о духах поднебесных, имеет в виду демонов (мытарства), находящихся между небом и землёй (см. там же). Когда душа разлучается с телом и направляется к небу, она по необходимости должна пройти через область воздушных лукавых духов. Разумеется, эти лукавые духи, по меньшей мере, не помогут ей в этом трудном путешествии. Напротив, они будут всячески мешать, загораживая дорогу, чтобы душа не попала на небо, будут стараться схватить и растерзать её.

Представьте себе, как душа отправляется в неизвестность, на небо, окружённая своими смертельными врагами! Они неистово обличают совершённые ею на земле грехи, погружая её в бездну отчаяния, причём именно теперь, после смерти, когда нет уже для неё милости! Ужасные минуты! «И тогда я попал на какой-то немилостивый суд, где я в буквальном смысле страдал! И врагу такого не пожелаешь!» – говорил наш покойный адвокату.¹⁰⁴

«Милостив буди ми, Владыко, и да не узрит душа моя мрачного взора лукавых демонов, но да приимут её ангелы Твои светлые и смиренные», – молится наша Церковь на субботней полуночнице. И священный песнописец, имея в виду эту страшную минуту, умоляет Бога, чтобы сразу после кончины Он помиловал его и послал «ангела радостнотворна, управити восхождение еже по воздусе», «да беспрепятственно прейду на воздусе стоящих князей тьмы» (Октоих, пн. вечера, гл. 6 и пт. вечера гл. 2).

Каждение, свечи, чтение псалтири – всё это средства, укрепляющие душу в эти критические минуты. (Даже крестообразно сложенные руки покойника – жест молитвы, моления!). Но самое действенное оружие – это исповедь и Божественное причастие накануне смерти!

Согласно опыту нашей Церкви, когда человек достойно причащается, демоны устрашаются! Они опаляются Божественным причастием и исчезают, как дым!

Нечто подобное происходит и с умирающим, причащающимся с чистой совестью. Воздушные бесы не дерзают к нему приблизиться! «Готовящихся отойти отсюда, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – если они причастятся Святых Таин с чистой совестью, при последнем дыхании окружают ангелы и препровождают их отсюда ради принятых ими Таин» (Свт. Иоанн Златоуст. О священстве, 6, 4). «Как молния я прошёл мытарства», – сообщил в видении один диакон, который умер сразу после совершения литургии (хотя до этого он слегка поругался со священником).

Это, разумеется, не означает, что того, кто не успеет причаститься, схватят демоны и отправят в мучения. Ведь сколькие пустынники почили без причастия. Но отходящий из этого мира, наряду с другими своими добрыми делами, может вооружиться и причастием. Того же, кто причастится, имея великие грехи, не убоятся бесы на мытарствах и не дадут попасть прямиком в Рай!

Двери в Рай открываются золотым ключом покаяния!

Человек, одержимый во время беснования, может открыть тебе все твои грехи, кроме тех, которые тобой исповеданы. Тем же самым будут заниматься и бесы – обличать душу в неисповеданных ею грехах. Так что единственным способом спастись остаётся исповедание своих грехов!

– Как могут ныне живущие люди изгладить свои грехи из книг воздушных демонов? – спросила ангелов Феодора, побывавшая в ином мире и прошедшая через мытарства, и получила ответ:

– Покаянием и исповедью!

Так что мытарства существуют для того, у кого «справка о судимости» заполнена, а не для тех, у кого она пуста.

Праведник на суд не приходит (Ин.5:24). Он не подвергается испытанию мытарствами именно потому, что не отягощён грехами. Приходят ангелы и забирают его душу. Даже Сам Христос забирает души Своих избранных, как, например, душу прп. Сисоя Великого, который, умирая, просиял, как солнце! «Принесите Мне избранный сосуд из пустыни!» – сказал Господь, придя забрать его душу.

Пройдя мытарства, душа должна встретиться с Судиёй и поклониться Ему. «Затем отходит к Владычню престолу и поклоняется Господу», – сказал ангел Божий преподобному Макарию Египетскому.

Родственники на третий день совершают поминовение (заказывают литургию с панихидой, а не просто литию на гробе почившего).

С третьего до девятого дня ангелы ведут душу на землю и показывают ей её жизнь, и в первую очередь те её поступки, которые будут помянуты на суде. «После поклонения, – открыл ангел преподобному Макарию, – ангелы возвращают её на землю и показывают ей те места, где она была в своей жизни¹⁰⁵, говоря ей: здесь ты злословила, а там клялась, здесь похулила, а там упивалась, дралась, соблазняла… Так же и о добром: здесь ты сотворила любовь, подала милостыню, там постилась, каялась, а там была на литургии, на молебне, преклоняла колени в молитве. И так до девятого дня, а в девятый день она снова восходит для поклонения, как и в третий».

На девятый день родственники умершего так же совершают поминки для укрепления его души.

С девятого и по сороковой день, согласно откровению ангела, ангелы ведут душу в места райского блаженства и адского мучения, а на сороковой день она в третий и последний раз поклоняется своему Творцу.

Сорок дней душа пребывает в волнении. Что будет, где окончит она своё путешествие, в Раю или в аду?

Раньше, когда кто-нибудь умирал, его родственники на протяжении всех этих сорока дней заказывали Божественную литургию, так называемый «сорокоуст». И постились, как и в наше время в деревнях жители, когда теряют какого-нибудь родственника, постятся ради него сорок дней.

И вот на сороковой день для души настаёт самый трепетный момент. Минута, когда она предстанет перед страшным Судом, имея в качестве «адвокатов» и «свидетелей» свои добрые дела, и только их! «Там ничто не поможет, ни богатство, ни сила, ни друзья, ни князи, но дел представление и человеколюбие Владыки» (Октоих, гл. 7, утро).

Родственники здесь, на земле совершают сорокадневное поминовение, «потому что, – как сказал ангел Господень, – в сороковой день душа должна услышать решение и пойти туда, куда укажет человеколюбивый Бог».

Если Господь решит, что душа должна быть брошена в мучения, это будет самая страшная для неё минута (ибо что может быть ужаснее!). Страшнее разлучения с телом, страшнее самих мытарств!

Если же Господь судит, чтобы она отправилась в Рай, тогда ангелы возьмут её в свои объятия и поведут туда с неизречённой радостью! К райским дверям выйдут знакомые, друзья, родные и святые, чтобы её встретить! (Лк.16:9).

Мы не в силах представить себе радость души в эту великую и неповторимую минуту, когда она со свечами и пальмовыми ветвями входит в Рай. «Разве ты не знаешь, что как солнце восходит чистым, так и душа, оставляющая тело с чистою совестью, сияет светло?» (Свт. Иоанн Златоуст, Т. 9. 1. На Деяния, 21, 4).

Однако душа не услышит ещё окончательный приговор. Его она будет ожидать до Второго Господня Пришествия: «Грозному, трепетному и страшному престолу Твоему, Христе, предстояще, иже от века умершие ожидают праведного изречения Твоего» (Октоих, глас 2, сб. утра, стихиры на хвалитех).

Наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира, – скажет Господь праведным в день Суда (Мф.25:34). Это означает, что до этого они не унаследуют ещё Его Царства. И грешным Он скажет: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный (Мф.25:41), а значит, до этого они не будут ещё окончательно погружены в огонь вечных мучений!

Теперь души пребывают не в окончательном своём положении. Они лишь в некоторой степени приобщаются либо радости Рая, либо мучений ада.

Праведники вкушают (и не могут насытиться) божественной радости. Их можно сравнить со знающими толк в яствах гостями, которые сидят за столом и вкушают вкуснейшие и разнообразнейшие угощения ещё прежде начала пира.

А грешники вкушают и тоже не могут насытиться муками, подобно попавшемуся преступнику, который видит ожидающие его орудия пыток, виселицу, костёр и цепенеет от ужаса…! Поистине, страшно…!

Кто оставит свою загородную виллу, чтобы поселиться, хотя бы и ненадолго, в убогой лачуге? Никто!

Для праведной души, оказавшейся в Раю, земная жизнь подобна жизни в старой лачуге. Никакого сравнения со здешней жизнью, какой бы прекрасной она ни была! Только теперь, после смерти тела она начинает жить по-настоящему, наслаждаться жизнью! Даже и мысли о возвращении на землю у такой души не возникает!

В житии святого мученика Уара († 304, память 1 ноября) мы читаем следующее.

Одна благочестивая и богатая вдова по имени Клеопатра после мученической кончины святого взяла его святые мощи и перевезла их в своё отечество, в Палестину. На собственные деньги она построила в его честь величественный храм и посвятила себя при нём на служение.

Однажды внезапно умер её единственный сын, и вдовица мать осталась на старости совершенно одна! В отчаянии она взяла тело своего умершего сына и пришла в храм, к иконе святого. Преклонивши колени, она с рыданиями говорила святому: «Какое зло я причинила тебе, святче мой? Не построила ли я тебе церковь, не служу ли тебе? Зачем ты забрал у меня моего единственного сына, да ещё теперь, в старости моей? Святче мой, умоляю тебя, верни моего ребёнка к жизни!».

В этот момент ей явился святой мученик, который держал на руках её сына. Оба были одеты в блистательные одежды, а на главах их были неувядающие золотые венцы. «Неужели я мог бы поступить по отношению к тебе столь несправедливо и неблагодарно, – ответил ей святой, – за всё то, что ты для меня сделала? Посмотри, какой славы сподобился твой сын! Тебе надлежит не плакать, а радоваться!».

Клеопатра попросила сына немного приблизиться к ней, но он ещё сильнее прижался к святому. Он испугался, как бы мать не схватила его и не вернула к жизни. «Не печалься обо мне, мама, – сказал он, – я не могу оставить эту неизреченную радость и вернуться к сей суетной и исполненной печалей жизни».

Мы говорим: «Как жаль! Родной человек ушёл от нас»! А он говорит: «Как хорошо, что я ушёл оттуда и от всего избавился»!

Мы хотим, чтобы он вернулся, а он хочет, чтобы мы сами попали туда, где находится он.

Мы плачем, что он почил, а он по этому поводу ликует.

Если окажешься вдруг в огне и загоришься, весь мир будешь звать себе на помощь! Так и грешники, опаляемые огнём мучений, зовут на помощь. Зовут постоянно, вечно! Понимаем ли мы это?!

И если бы только это! На Небе никто не слышит их вечные душераздирающие вопли! Если бы и миллиарды раз повторяли они «Господи, помилуй», всё уходит в пустоту.

Вспомним пять юродивых дев, которые запоздало стучали в дверь Жениха, но просьбы их остались без внимания! Не знаю вас, – ответил Он, хотя они были Ему знакомы, приглашены на брак (Мф.25:11–12).

Вспомним и попавшего в мучения богача из притчи, горевшего в адском огне. Отче Аврааме, умилосердись надо мною, – сказал он добросердечному Аврааму (Лк.16:24). Он просил его послать Лазаря, чтобы омоченным в воде кончиком пальца (!) охладить его пылающий язык. Но милосердный Авраам не сделал ему и этой малости! (Лк.16:25). Потому что для умерших прошло время покаяния и спасения!

Конечно, да! Богатый из притчи и там, в аду, вспомнил о своих пяти братьях, оставшихся на земле. И не просто вспомнил, но и заботился о них! причём заботился не о том, что им есть, или пить, или как денег приобрести, но о спасении их душ, чтобы и они не пришли в это место мучения (Лк.16:28).

Какой контраст! Пока богач был на земле, он не заботился даже о собственной душе! Единственно, о чём он заботился, это о пище и питии. Но после смерти он совершенно переменился! Потому что своими глазами увидел мучения и хорошо понял, что означает в них оказаться, причём… навечно! Только теперь он понял, что такое гибель души!

Это, естественно, относится и к каждому грешнику, осуждённому на мучения! Если наш близкий (Боже упаси!) пребывает в мучениях, он переживает, как бы и мы там не оказались, «не пришли в это место мучения».

«Друг, на что ты расточаешь свою жизнь! Оставь это, займись своей душой!» – сказал один умерший (бывший крупный предприниматель), явившись своему другу, который занимался в жизни только тем, что ел, пил и развлекался! Да, сильны мы «задним умом»!

В аду царит глубочайшая, непроницаемая тьма! Как в такой тьме можно видеть друг друга? «Густейшая тьма как стена возвышается между мучимыми, так что они совершенно не могут видеть один другого» (Свт. Иоанн Златоуст. Творения, т. 5. 1, Беседы на псалмы, 49. 6). Об этом сказал языческий жрец прп. Макарию Египетскому: «Мы не можем видеть лицо друг друга» (Древний патерик, О сокрушении, 18), а также ангел прп. Пахомию: «грешники же и того (т.е. общения) лишены».

Они обречены на вечное отчуждение и одиночество, и им некому даже поведать о своём страдании!

Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк.16:9), – говорит Господь. Сам Иисус Христос свидетельствует о том, что души в иной жизни знают друг друга, общаются, беседуют между собой.

Это пережила и собственными глазами видела монахиня Софиана, побывавшая в том мире. «Там я увидела своего отца иерея Иоанна и свою мать Анастасию, как и свою сестру, умершую ранее» (Прп. Никодим Святогорец. Великий Синаксарист, Август, с. 112).

Наши святые жили в радостном ожидании, что на небесах встретят любимых ими. Прп. Антоний при жизни хотел встретить своего сподвижника Пахомия, но не смог, но был уверен, что увидит его в иной жизни: «Поистине, много раз я хотел увидеть его лично, но, видимо, не был достоин. Однако в Царствии Небесном мы увидим один другого, как и прочих святых отцов».

В упомянутом в начале книги случае усопший просит своего друга адвоката помочь его жене получить наследство.

Но прежде всего праведники в Раю (как и грешники в аду, т.е. все усопшие) заботятся, всей душой переживают о спасении своих близких, которых они оставили на земле.

«Уходи, уходи отсюда! Кто тебя звал меня причащать? Я атеист и умру атеистом»! – сказал один умиравший русский священнику, пришедшему ночью его причастить. «Но я не сам пришёл к тебе! Меня привела сюда старушка, которая изображена на фотографии над твоей кроватью», – ответил священник. Это была мать умиравшего, почившая много лет назад! (Прот. Дмитрий Дудко. На перекрестье. М., 1994).

А сколько других матерей заботятся о своих детях на Небе, молятся об их спасении!

Усопшие не забывают добра, сделанного тобой им, когда они жили на земле (Лк.16:9). И они молятся ко Господу! «Помоги своему ближнему, чтобы он молился о тебе, когда отойдёт ко Господу, – и будет тебе благо», – говорил преподобный Арсений Великий (Евергетин, гл. 39, 3). «Я и отсюда, где теперь нахожусь, буду посылать тебе свою молитву», – сказала в видении умершая мать своей дочери Анастасии З., которая с сердечным участием ухаживала за ней в старости.

Они не забывают и своих обещаний! «Ты оставляешь меня и отходишь, – говорил со слезами умирающему преподобному Иоанну Лествичнику его брат Георгий, – я молился, чтобы ты проводил меня: ибо я не возмогу без тебя, господине мой, руководить сию дружину; но теперь мне должно проводить тебя». «Не скорби и не заботься: если буду иметь дерзновение ко Господу, то не оставлю тебя провести здесь и один год после меня», – утешил его святой. Не прошло и десяти месяцев, как он взял его к себе (Лествица, О том же авве Иоанне, игумене Синайской горы).

Помнят ли они нас? Остаются ли и в том мире младенцами? Будут ли они осознавать окружающую их действительность, общаться с другими?

После смерти не будет стариков, старух, юношей, подростков, детей и младенцев, т.е. не будет возрастов (потому что не будет времени). Но все всегда будут находиться в одном возрасте, в возрасте Господа нашего Иисуса Христа: «и возрастом единем вси будут» (Постная Триодь, неделя Мясопустная, 1-я стихира на хвалитех).

Это значит, что и младенцы в той жизни будут действовать, как совершенные, зрелые люди. Они будут помнить нас, беспокоиться и т.п.

«Скажи моим родителям, что я их вижу, а они меня нет. Мой отец – священник, он ездит на машине в церковь, и я лечу с ним, но он меня не видит», – сообщил своей тёте младенец, умерший в возрасте четырёх дней († 30.07.96).

Предположим, мать пребывает в Раю, а сын её находится в адском пламени. Помнит ли мать о своём ребенке? Знает ли, что её сын, любовь её сердца, мучается в аду? Если да, то Рай может сделаться для неё мукой. Но ведь в Раю «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная». Значит, и эта мать в Раю веселится и радуется, несмотря на то, что сын её пребывает в муках. Может, это означает, что она совершенно забыла о своём сыне?

Но здесь мы совершаем серьёзную ошибку – судим о других по себе. То есть смотрим на иной мирземными глазами, полагая, что как бывает на земле, так будет и на небе. Но там человек становится уже другим, небесным человеком, он уподобляется Богу, имеющему не одни с нами чувства. Иными словами, он совершенно сливается со справедливостью, с добродетелью. «Если и теперь некоторые родители, увидев, что дети их дурны, лишают их наследства, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – то тем более это будет в будущей жизни, там, где не будет уже симпатии по плоти. Если бы она была там, то истребила бы радость в Раю» (Иоанн Златоуст. Творения, т. 9. 2.0 любви).

Некоторые места Священного Писания указывают нам на то, что Бог ради нас может спасти близкого нам человека, или даже целый народ (а значит, и наших усопших!).

Например, ради Раав, которая скрыла и спасла разведчиков Иисуса Навина, Бог облагодетельствовал её отца, мать, братьев и сестёр, и всю её родню (Нав.6:22). Ради Ноя Он спас от потопа всю его семью (Быт.7:1). Ради апостола Павла Бог спас и 276 человек, путешествовавших с ним на корабле, который потерпел кораблекрушение (Деян.27:24, 37). Ради сотника Он исцелил его слугу (Мф.8:5–13); ради хананеянки – её дочь (Мф.15:21–28); ради родственников расслабленного исцелил его самого.

Таким образом, как Бог ради одного спасает другого или многих, так по нашим молитвам может помиловать близкого нам умершего человека! Как по вере родных простил Он согрешения расслабленного: Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои (Мк.2:5), так и по нашей вере простит прегрешения нашего усопшего! Иными словами, то, чего не может сделать сам почивший (получить милость и прощение), делаем за него мы!

Прп. Иоанн Дамаскин († 750) пишет: «Если у кого есть больной младенец, и за его здоровье в храм приносятся свечи, масло и фимиам, то это всё равно, как сам младенец приносил бы эти дары. Нечто подобное бывает и с теми свечами, елеем и ладаном, которые мы приносим за усопших, – их приносят Богу как бы сами усопшие.

Так же бывает и при крещении младенцев. Восприемник, а не младенец, приносит Богу исповедание веры, и оно имеет силу. Точно так же дело обстоит и с молитвами, возносимыми нами, живыми, за умерших. Они действенны и становятся источником милости и спасения для наших усопших!» (Прп. Иоанн Дамаскин. О иже в вере почивших, 19. PG 95, 265).

На основании сказанного можно заключить, что мы, живые, родственники почившего являемся для него последней надеждой. Участь его души зависит теперь исключительно от нашего милосердия!

Если бы мы знали, с каким волнением он ожидает от нас хотя бы «Господи, помилуй»! «Но прошу всех и молю: непрестанно о мне молитеся ко Христу Богу», – обращается он к нам в чине отпевания. Не только говорит «прошу», но «молю», т.е. горячо упрашиваю, умоляю! Не некоторых просит молиться, но всех, и не один раз, а «непрестанно», то есть пока мы живём на земле!

Если ты потерял болевшего перед смертью отца или немощную мать, и имеешь угрызения совести, что не смотрел за ними, как следовало, не терзайся, что ничего нельзя исправить! Твой отец и твоя мать с этого момента и всегда будут в тебе остро нуждаться! Они нуждаются в твоих молитвах! И если ты забудешь о них, они будут страдать и жаловаться: «чадо, почему ты забыл нас?».

Обычно бывает так: когда мы теряем любимого человека, наша боль и чувство утраты достигают апогея. Это заставляет нас вначале ревностно заботиться о нём. Но постепенно наши чувства рассеиваются, а вместе с ними умаляется, пока совсем не исчезнет, и наш интерес к его душе. Но с усопшим этого не происходит! До Второго Христова Пришествия он, подобно нищему, простирает свои руки к Богу, прося милости.

Слова «вечная память»¹⁰⁶, которые мы поём по усопшему в Церкви, связаны с этим состоянием его души. Это молитва Церкви ко Всемилостивому Господу, чтобы Он помнил его вечно и помиловал, потому что он вечно имеет в этом нужду!

«Когда ты идёшь, чтобы помазать больного святым елеем, сначала помазываешься сам, а потом мажешь больного. То же самое справедливо и тогда, когда ты делаешь что-то ради его спасения. Первым пользу получаешь ты сам», – говорит великий богослов нашей Церкви преподобный Иоанн Дамаскин (О иже в вере почивших, 18. PG 95, 264).

Таким образом, то, что мы делаем для наших усопших, возвращается к нам же. Небесная Торжествующая Церковь воздаёт нам за это наше добро!

«Правосудие Божие и милость Божия преклоняются нашею сердечною молитвою, которую Господь, по благости Своей, вменяет как бы самим умершим или живым в заслугу, как членам единого тела Церкви…, которая по любви своей постоянно молится за нас Богу, и поименно упоминает пред Богом, особенно имена тех людей, которые молятся за них, – равное за равное. Мы поминали их, они – нас… Много значит на молитве одно слово веры и любви.

Много может усиленная молитва праведного (Иак.5:16)» (Св. прав. Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе, 1829).

А если усопшие были священниками или архиереями, или сподобились Царствия Небесного, их молитвы за нас, грешных, имеют великую силу пред Богом!

Конечно, наши умершие отец или мать – это самые близкие для нас люди, однако прежде всего они – дети Бога, которых Он искупил Своей Кровью! Ради их спасения Он претерпел распятие на кресте! И если мы хотим им спасения, то Он желает им спасения неизмеримо более! Поэтому Господь ищет повод (в наших молитвах), чтобы излить на усопших Свою милость. И возлагает большие надежды на наши молитвы.

Живые имеют «свободное произволение», в которое Бог не вмешивается. Они сами решают, стремиться или не стремиться им в Рай. Бог не принуждает их, Он просто показывает им способы покаяния, а они сами уже делают свой выбор. Однако с умершими дело обстоит иначе: у них нет «свободного произволения», и они больше не распоряжаются своей душой. И поэтому Бог имеет больше возможностей позаботиться об их спасении.

Иными словами, наши молитвы за усопших, по сравнению с молитвами, которые мы совершаем за живых, имеют большее действие. И потому, повторимся, Бог ждёт этих молитв! «Как радуется Бог молитвам, которые мы возносим о наших усопших братьях!» – говорил с глубоким чувством старец Паисий († 1994).

И потому всё, что мы делаем для усопших, приносит им большую пользу. «Даже свечечку, которую вы ставите за наше имя, мы получаем и радуемся!» – сказал умерший отец своему сыну. Это видела и монахиня Софиана, побывавшая по ту сторону смерти: «Пришли и ангелы, принеся с собой милостыни, заказанные литургии, свечи, елей, просфоры».

Если справедливо то, что Бог «радуется», когда мы молимся за своих умерших, справедливо и обратное – Он «гневается», когда мы за них не молимся! Когда мы не даём Ему возможности за что-то «ухватиться» и помиловать Своих чад, которых Он так много любит!

Смотрите, мы ленимся послужить им литию, или поставить им свечку, или зажечь лампадку на их могиле, или сказать лишний раз «Господи, помилуй», или дать что-нибудь нищему, или подать в церковь поминовение на литургии!

Ленимся сделать столь простые и ничего нам не стоящие вещи, которые так нужны нашим усопшим!

Не получить бы нам за такое нерадение достойную плату. Мы рискуем и сами не обрести у Богамилости в день Суда! Ибо суд без милости не оказавшему милости (Иак.2:13).

Наши усопшие (и Бог!) ждут от нас молитв, поминовений на литургии, поста, пожертвований на свечи, елей и прочее. Рассмотрим всё по порядку.

О том, как оно полезно для души, свидетельствуют следующие случаи, рассказанные очевидцами.

Г-жа М. рассказывала мне: «Моя мать ходила в церковь только по великим праздникам. Она не исповедовалась и не причащалась и в 1997 г. погибла в автокатастрофе. Через некоторое время я познакомилась с молодым человеком и собиралась выйти замуж. Моя будущая свекровь испекла просфору и отнесла в церковь на помин души моей матери. В ту же ночь мать явилась ей во сне и сказала с болью в голосе: «Получила просфору, спасибо тебе, что ты меня пожалела. Там, где я нахожусь, я сильно голодаю!» (причём заметьте, они никогда не встречались при жизни!).

Также и г-жа Елена говорила мне: «С тех пор, как я потеряла свою мать, я пекла просфоры за упокой её души. Примерно в то же время умер и священник нашего прихода, оставив детей, невесток, внуков, но никто из них ничего не сделал на помин его души. Однажды (в 1987 г.) этот священник явился мне как бы во сне плачущим. Я спросила его: что с тобой, отче, почему ты плачешь? – Ты, Елена, посылаешь просфоры своей матери, а мне никто не посылает!».

Молитва. «Я пришла сказать тебе, что по твоим молитвам я получила великую пользу», – сказала душа умершего монаху, который молился о его упокоении (Отечник Святой Горы, т. 2, стр. 112). Если любишь своего почившего брата, скажи за него «Господи, помилуй». Много ли труда требуется для этого?! Однако умерший, по милости Господней, получит от этого большую пользу!

Пост. Он выше молитвы. Если молитва столь полезна для нашего усопшего, то что сказать о посте?! Поэтому надо поститься ради родного человека, прежде всего – в дни его поминовения.

«Сколько горит свеча, столько прощаются грехи тех, за кого она поставлена, как живых, так и усопших», – сказал в видении св. великомученик Димитрий служителю своего храма. То же самое было показано в видении святогорскому иеромонаху Ефрему Катунакскому († 1998). Он говорил: «В то время, когда горела свеча на проскомидии, мучимые в геенне высовывали головы из огня»!

Смотрите, за какое простое действие – возжигание свечи – Бог милует нашего умершего! Это потому, что Он бесконечно благ!

«Скажи моей сестре Ставруле К., почему она не зажигает на моей могиле лампаду?!» – пожаловался во сне служителю храма один умерший человек! Это значит, что усопшие желают, чтобы мы приходили к ним «домой» и зажигали лампаду, потому что так они обретают милость у Бога.

Но лучшее, что мы можем сделать на могиле, это пригласить священника. Чтобы он совершил там литию об упокоении, которую так ждёт умерший.

Благочестивейший приходской священник о. Димитрий Гагастафис († 1975) говорил, что на горе близ села Лиопрасо Трикальского района были казнены и похоронены жертвы партизан-коммунистов. Там слышали стоны и вздохи. Когда же сам отец Димитрий надел епитрахиль и совершил над ними литию, стоны прекратились! Лития прекращает стон души! Вот какой силой она обладает!

Усопшие нуждаются также и в нашем покаянии, и в нашей милостыне. Они ждут их, как голодный ждёт хлеба, как нагой – одежды в лютый мороз, жаждущий – прохладной воды в знойный полдень

Ждёт и Бог!

Ты далёк от Церкви и потерял ребёнка. Его смерть тебя сокрушила, сломила, привела к покаянию. Если бы ты не потерял своего ребёнка, то и не покаялся бы! Итак, поскольку смерть твоего сына стала поводом к покаянию, многомилостивый Бог простит ему множество согрешений (Иак.5:20). И душа его упокоится!

«Лучшее поминовение наших усопших – наше покаяние», – говорил старец Паисий Святогорец.

Почивший не может творить милостыни. Что он сделал, то сделал! А если мы за него будем её творить, получит ли он пользу? Несомненно! А если она совершается из оставленных им денег, то пользы будет ещё больше. И всё же, одна польза, когда ты из своих денег подаёшь от себя милостыню, и другая, когда её творят за тебя: такая милостыня имеет меньшее достоинство и должна быть более щедрой. «Чем в больших он виновен грехах, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – тем более необходима для него милостыня. И не поэтому только, но и потому, что теперь она уже не имеет такой силы, но гораздо меньшую. Не всё равно, творит ли её кто сам, или её творят за него. Итак, чем она менее по силе, тем более мы должны увеличивать её по количеству» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Деяния апостольские, 21, 4).

Тем, кого ты милуешь и кому помогаешь, «скажи имя покойного, пусть все творят за него молитвы и моления», – говорит тот же Святитель (там же). И их молитвы имеют силу, потому что исходят из сердца. Это подтверждает и монахиня Софиана: «Услышаны были молитвы бедных, получивших милостыню: Бог да простит тебе».

И даже если мы не дадим имя нашего покойника, но, подавая милостыню, будем иметь его в своём уме, Бог всё равно его помилует.

Однажды рыбак дал бедняку рыбу, говоря в себе: «пусть возьмёт за мою племянницу Марию». И что же? В ту же ночь Мария явилась во сне этому бедняку и сказала: «Скажи моему дяде, что я получила рыбу и его благодарю!».

Как она её получила? Она была помилована Господом! «Велия милость Твоя»!

Наши умершие (и Бог) ждут от нас и чего-то иного – нашего прощения. Вспомните, как неистлевшие тела покойников рассыпались вместе со словом прощения!

Вот сколь велика сила прощения!

Поссорился ты, например, со своим соседом, а он умер прежде, чем ты успел с ним помириться. Что тебе делать?

Иди к нему «домой», на могилу, встань на колени и попроси, как если бы он стоял перед тобой живой, прощения. Вот свидетельства.

В одном селе недалеко от г. Навпакта жили супруги Константин и Параскева. Жена умерла, не примирившись со своим мужем. Так вот, она является ему и говорит: «Костя, мы не примирились. Иди на мою могилу, встань на колени и скажи три раза: Параскева, я тебя прощаю».¹¹⁰

Некто В.К. был «на ножах» со своим дядей. Дядя умер, а примирения не состоялось. По указанию своего духовника В.К. пошёл на могилу, встал на колени и сказал: «Дядя, я тебя прощаю, прости и ты меня!». В ту же ночь он увидел во сне своего дядю сияющим от радости.

Что делать, если кто-нибудь причинил тебе ущерб и умер, не успев попросить прощения? Что же ещё, как только его простить?!

Свидетельство.

Слепой г-н П.X. из Эпира рассказывал, что один его односельчанин выстрелил в него, после чего он потерял зрение. Виновник увечья умер, не попросив у него прощения. Однажды ночью, когда пострадавший сидел на балконе своего дома, он услышал какой-то странный шум, переходящий в крик, который исходил откуда-то из-под дома: «П., я твой односельчанин, который сделал тебя слепым! Ты меня прощаешь?». «Прощаю!» – ответил слепой. «О-о-о!» – послышался протяжный вздох облегчения, который был слышен даже на верхнем этаже здания. Он свидетельствует о том, насколько легче стало душе после прощения, и как она страдала до этого!

Когда наши отцы упоминали покойника, они говорили о нём: «Прости его, Господи». Или, когда узнавали о смерти какого-то своего знакомого, крестились и говорили: «Да простит его Господь». То же они говорили и при отпевании, на панихидах, когда священник читал молитву и доходил до слов: «Боже, прости…». И если приходило кому-нибудь время умирать, он просил всех простить его.

Ныне, в наш «ледниковый период» эти обычаи, к сожалению, отмерли и погребены.

Совершенно невозможно, чтобы Мать-Церковь, болезнующая о спасении живых и мёртвых, не делала со своей стороны ничего для спасения своих почивших. Не только делает, но день и ночь, круглосуточно молится от сердца «о всех преждепочивших отцех и братиях, зде лежащих и повсюду, православных». Ежедневно на службах возносятся следующие прошения:

На полунощнице ежедневно читаются заупокойные тропари: «Помяни, Господи, яко благ, рабы Твоя, и елика в житии согрешиша прости». «Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй, … упокой, Господи, души раб Твоих». «Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, идеже нестьболезнь…». И ещё: «… прости им всякое согрешение, вольное же и невольное, словом, или делом, или помышлением согрешенное ими, и всели я в места светла, в места прохладна, в места покойна, отнюдуже отбеже всякая болезнь, печаль и воздыхание…».

На субботней утрене, если нет большого праздника, поются заупокойные каноны, заупокойные тропари, екзапостиларии и стихиры.

На Божественной Литургии священник, поминая имена на проскомидии, говорит: «Помяни, Господи, всех в надежде воскресения и жизни вечныя и Твоего общения усопших православных отец и братий наших».

И в самый возвышенный момент литургии, после возгласа «изрядно о Пресвятей…», священник снова молится: «и помяни всех усопших о надежди воскресения жизни вечныя», поминая при этом имена.¹¹¹

Кроме того, есть два специальных дня в году, когда служится особая лития, вечерня и утреня ради усопших, лишившихся церковного погребения, которые «узаконенных псалмов и песней памяти не получиша» (Синаксарий на утрени Мясопустной субботы). Но в эти дни поминают и всех вообще усопших, «от конец до конец вселенной, от начала даже до последних».

Мясопустная суббота. Поскольку в следующий за ней день Церковь воспоминает день Суда, в Мясопустную субботу в особых молитвах мы молим Господа быть милостивым к душам усопших.

Троицкая родительская суббота. По преданию нашей Церкви, мучимые в аду души ради молитв Пресвятой Богородицы к Своему Сыну и Богу от Пасхи до Пятидесятницы освобождаются от мук! «Мы в отчаянии! Ждём Пасхи, чтобы перевести дух», – кричал во сне своему брату некто, осуждённый по смерти на мучения. А в день Пятидесятницы они снова возвращаются в места мучений! По этой причине в православных храмах от Пасхи до Пятидесятницы двери, ведущие из притвора в основной храм, так же, как и царские врата, открыты. (Указание на то, что двери Рая открыты). Поэтому в субботу перед Троицей определено совершать поминовение усопших. А на вечерне дня Святого Духа молитвы третьего коленопреклонения посвящены душам почивших.¹¹²

День святых Феодоров. Это не родительская суббота, но в этот день совершается воспоминание «еже коливами преславное чудо святого и славного великомученика Феодора Тирона». Поэтому установился обычай приносить в этот день в церковь коливо и поминать усопших. Но это не значит, что совершается нечто недолжное, наоборот, хорошо бы, чтобы каждую субботу и каждый день поднимался такой «шум» вокруг усопших!

Каждый раз, когда совершается Божественная литургия, будь она повседневной, рождественской или пасхальной, священник на проскомидии вынимает из просфоры частицы, поминая имена. Частицы, представляющие имена, т.е. души живых и усопших, погружаются затем в Кровь Христову. И души имеют, таким образом, духовное общение со Христом. Какая великая им от этого польза!

Это самый великий дар, который может преподнести священник умершим! «Отче, помяни и меня!» – умоляли души усопших старца Иакова Цаликиса († 1991), когда он совершал проскомидию.

Зная на собственном опыте, сколь велика сила поминовения на проскомидии, души умерших, – как говорил святогорский старец Иосиф Исихаст († 1959), – молят Бога, чтобы в их родне появился священник и поминал бы их. «Бог приклоняет Своё ухо к устам иерея», – говорил старец Ефрем Катунакский († 1998).¹¹³

Среди греков Малой Азии произошел случай, свидетельствующий о великой нужде почивших в поминовении на проскомидии и об их любви к поминающему их священнику.

Отец Парфений служил приходским священником в одном сельском храме, но страдал от немощи к спиртному и часто бывал нетрезвым. Но как священнослужитель он имел одно особое качество – поминать на проскомидии бесчисленное множество имён почивших.

Однажды, служа в пьяном состоянии, он оступился и пролил на пол Святые Дары, всю Чашу. С волнением он побежал сообщить об этом владыке Амвросию. «Ступай, а о подобающей тебе епитимье я сообщу тебе позже», – сказал ему владыка. И решил наложить на него запрет в священнослужении. Но когда он готовил указ, ему было следующее видение. Сквозь стены его кабинета проходили сотни умерших людей, знакомых ему и незнакомых, старых и молодых, богатых и бедных, священников, архиереев и монахов, и много незнакомых ему людей, на страдальческих лицах которых было отражено волнение! Всё это множество, как одни уста, без конца просили его: «Не наказывай нашего батюшку, он всех нас помнит! Не наказывай его»! Это были души, которых поминал выпивающий отец Парфений. Как только они узнали, что он должен быть запрещён в служении, они организовали «митинг»! И благодаря их энергичному вмешательству владыка не наказал иерея!

И если «формальное» поминовение священником (в силу дарованной ему благодати священства) имеет такую силу, помыслим, какую силу имеет сердечное его поминовение! «Великая разница между бесчувственным перечнем имён и между сердечным поминанием их: одно от другого отстоит, как небо от земли», – говорил св. праведный Иоанн Кронштадтский. И советовал: «Молясь за живых и умерших и называя их по именам, надобно от всего сердца, с любовью произносить эти имена, как бы нося в душе те лица, имена коих поминаешь, «подобно, как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1Сол.2:7).

Иерей вынимает отдельную частицу за усопшего, говоря: «Помяни, Господи, о надежде воскресения жизни вечной во Твоем общении почившего раба Твоего… и прости ему всякое прегрешение, вольное же и невольное». И сразу после освящения Даров, на «изрядно», когда Христос ощутимо присутствует в Таинствах, поминает и имя почившего, а в конце литургии бывает особое последование поминовения. И если даже простое упоминание имени на проскомидии имеет великую силу, то какова сила особого последования! «Так и царь часто, осудив кого-либо на смерть, не склоняется на просьбу кого-нибудь одного об осуждённом; но если умоляет целый город, то смягчается и по многочисленности умоляющих освобождает ведомого в пропасть от осуждения и возвращает к жизни» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на слова Исаии, 69, 3). Насколько же более действенно, когда такое всеобщее моление бывает в святом доме Божием, причём перед Страшными Тайнами! Вот это и происходит на церковном поминовении! Священство и народ на Божественной литургии вместе просят Господа! Такое поминовение настолько сильно, что может даже исторгать души из ада!¹¹⁴

Для того чтобы состоялось поминовение, необходимы: просфора, вино, свеча, ладан, елей для литургии, коливо и свеча для панихиды.

Заметьте, что по церковному обычаю коливо полагается не в центре храма, но перед иконостасом, у иконы Христа или, что ещё лучше, в алтаре на протяжении всей литургии, а во время панихиды просто полагается в центре храма.

Вывод: если хочешь упокоить душу твоего близкого, делай то, что поможет его душе, а не то, что тешит твоё тщеславие.

Некоторые вместо церковного поминовения предпочитают творить милостыню. Это ошибка! Милостыня ниже церковного поминовения, и низшее не заменит высшего. Конечно, лучше всего сочетать и то, и другое, но, когда это невозможно, ограничиваемся поминовением.

«На третий, на девятый и на сороковой день, на три, на шесть месяцев, на год и когда захотят родственники», – говорится в требнике.

А если нельзя совершить его вовремя, когда следует это сделать, до или после?

По установившемуся обычаю поминки в таком случае совершаются ранее положенного срока. Однако, согласно Постной Триоди, их следует совершать после: «егда число дней его исполнится» (пн. 1-й седмицы, указание на вечерне).

На протяжении празднования Успения Пресвятой Богородицы, на вечерне под воскресенье и в праздник Преображения не бывает молебнов к Богородице, чтобы воскресные и праздничные дни «не затенялись» «чуждыми» литургическими элементами. По той же самой причине не бывает поминовения на Господние праздники (Пасха, Светлая седмица, Вознесение и др.), в Пятидесятницу, в понедельник Святого Духа, на Богородичные праздники, на Воздвижение Креста и на престольный храмовый праздник

На поминальных литургиях родственники почившего обычно причащаются ради его пользы. Если не сам он причащается, какая же ему польза? Но ведь и милостыня полезна ему! Ты подаёшь милостыню, а покойник получает пользу! Так и с причастием, ты причащаешься, а ему облегчение. Велика милость Божия!

Мы говорим о пользе, которая бывает душам умерших через нас, когда мы творим милостыню, поминаем их и т.п. Но каким образом и в какой степени они получают пользу, если пребывают в адских мучениях? А если находятся в Раю?

Пользу получают как те, так и другие!

Мы знаем, что старец Паисий Святогорец († 1994) пребывает в Раю (статья написана до прославления прп. Старца в лике святых – прим. ред.). Если я поставлю, например, свечу о его упокоении, получит ли он пользу? Если нет, то какой смысл и ставить? И зачем мы будем служить литию, или поминовение, связанное со служением литургии? Неужели и литургия не поможет? †Жертва в руках (священнослужителей) и все предлежит уготованное; предстоят ангелы, архангелы; присутствует Сын Божий… и ты думаешь, что это бывает напрасно? …да не будет!» (Свт. Иоанн Златоуст. Творения, 9.1. Беседы на Деяния, 21, 5).

Да, и душа старца Паисия, и всякая святая душа в Раю получает пользу от молитв и приношений, которые совершает о ней Воинствующая Церковь. Они, хотя и сподобились уже Рая, восходят всё выше, и их положение улучшается! «Частицы, вынимаемые за Святых (на проскомидии), – говорит блаж. Симеон Солунский, – способствуют ещё большему их прославлению и возвеличиванию, ещё большему приобщению Божественного Света» (блаж. Симеон Солунский, PG 155, 748). А значит, и младенец, умерший сразу после крещения и ставший «ангелочком», нуждается в том, чтобы его поминали на литургии, чтобы ему ставили свечку, возжигали на могилке лампаду и т.п.

Вспомните: богатый в Христовой притче просил Авраама послать Лазаря, чтобы тот кончиком пальца (!) охладил его пылающий язык! (Лк.16:24). Это значит, что те, кто страдает в муках, даже в такой малости – в словах «Бог да простит» – имеют великую нужду. Для них это прохлада среди огненного зноя! «Они с нетерпением ждут от нас хотя бы одних чёточек, немного молитвы, чтобы прохладились их уста, умалилась душевная боль», – говорил старец Иосиф Исихаст.

«Когда ты, сжалившись о страждущих в мучении, начнёшь молиться о них, они чувствуют некоторую отраду», – говорил мучимый в геенне языческий жрец преподобному Макарию Египетскому (Достопамятные сказания. Об авве Макарии Египетском, 37).

Но неужели то, что происходит временно (временное облегчение мучимых душ), не может стать постоянным? Неужели душа не может силою поминовений, молитв и прочего окончательно выйти из геенны и попасть в Рай?

Конечно, может! «Ибо они (молитвы, милостыня) могут исторгнуть душу из мучений», – сказал ангел Господень, знающий несравненно больше нашего, преподобному Макарию Египетскому.

Это подтверждают и очевидцы. «Когда я был живым, я полагал, что только поминовения на Литургии могут на деле вырвать душу из ада, но теперь, когда я умер, я своими глазами вижу, что и совершаемые вами моления выводят души из мучений», – сказал в видении старцу Иосифу Исихасту умерший иерей его села Левкес о. Георгий Аспропулос (1863–1929).¹¹⁵

Теперь перейдём к конкретным случаям, когда мучимые в аду спаслись молитвами своих друзей и знакомых. Они действительно вышли из геенны и на самом деле попали в Рай!

1.      Первомученица Фекла (память 24 сент.), ученица ап. Павла, своими молитвами вывела из мучений женщину-язычницу по имени Фалконила!

2.      Было два брата, как повествуется в Евергетине, один – врач по имени Капиос, отличавшийся благочестием, а другой – нечестивый, по имени Иуст. Когда Иуст умер, Капиос заказал по нему тридцать литургий. Когда они были совершены, покойный явился своему брату и сказал: «До этого дня мне было очень плохо, но теперь хорошо!». Отсюда следует вывод, что он сначала пребывал в мучениях, а потом освободился от них и молитвами Церкви попал в Рай. И таких случаев много.

3.      Император Феофил († 842) был ярым иконоборцем и попал в геенну. Но его жена императрица Феодора упросила патриарха Мефодия помолиться о его душе. Патриарх с другими клириками вознёс о нём молитвы в храме Святой Софии, а Феодора со всеми членами сената молилась в дворцовом храме. И Господь услышал их молитвы! Он явился Феодоре и сказал: «Знай, что ради твоих слёз, и ради твоей веры, и ради молитв Моих священников Я дарую прощение мужу твоему Феофилу».

4.      Прп. Иоанн Дамаскин († 750) сообщает нам, что свт. Григорий Двоеслов, папа Римский († 604) «принёс усердную молитву к милосердующему о душах Господу об оставлении грехов царя Траяна». И что же? Бог освободил Траяна от мучений! «И свидетели сему и Восток весь, и Запад», – замечает прп. Иоанн, указывая на то, что это событие сделало в своё время великий резонанс во всей Церкви (Прп. Иоанн Дамаскин. Слово об усопших в вере. 16. PG 95, 262–264).

5.      Тот же святой отец говорит о некоем старце, у которого был нерадивый ученик-монах, который по смерти оказался в муках. Человеколюбивый Господь открыл старцу в видении положение этого монаха – он по горло был погружён в огненное озеро, чтобы побудить его сделать что-нибудь ради его спасения. Старец начал молиться Богу со слезами, и вот, Бог снова показывает ему монаха, но уже погружённым в огонь только по пояс. Тогда старец продолжил свою молитву, и в третий раз увидел монаха свободным от огня! Тот спасся молитвами своего старца! (там же, 11. PG 95, 256).

6.      Прп. Паисий Великий († IV в.) прилежными молитвами вывел из мучений одного своего непослушного ученика.

7.      Как и святогорский иеромонах Ефрем Катунакский († 1998), который строгим постом и настойчивой молитвой избавил от мучений своего старца, о. Никифора.

И снова напомним, что ради молитв Пресвятой Богородицы к Своему Сыну мучимые в аду души от Пасхи до Пятидесятницы выводятся из мучений! И это потому, что если милостивый Господь слышит молитвы мучеников, священников, монахов и др. о спасении мучимых, неужели Он не услышит молитв Своей Пречистой Матери?

«В аду нет покаяния», – говорят некоторые, исключая таким образом возможность того, чтобы душа вышла из мучений и вознеслась в Рай.

В этом они не правы. Священное Писание говорит не так: во аде же кто исповестся Тебе (Пс.6:6). Это значит, что в аду никто не славословит Господа, не говорит: «Слава Тебе, Боже». И конечно, ад – это не место славословия, но место жестоких страданий.

Священное Писание не исключает возможности выйти из ада и попасть в Рай. Говоря, что хулящему действия Святого Духа не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф.12:32), оно позволяет думать, что есть грехи, которые в будущем веке будут прощены. Значит, есть надежда на спасение для таких людей! Как же мы можем исключать эту возможность?

Если Христос «помиловал» (исцелил) тело расслабленного, неужели Он не помилует и душу? И прежде всего, душу почившего, оставленную на милость Божию. Если Он услышал бесов, моливших Его не посылать их в ад (и они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну [Лк.8:3]), то неужели не услышит наши молитвы о спасении усопших?

Не милует ли Он, кого хочет (Рим.9:18)?! Не Господин ли Он живых и мёртвых и не имеет ли как Господь власти над этими душами? «Живыми и мертвыми обладаяй», – говорим мы о нём в Церкви (Отпуст на отпевании). Кто может обличить Его в несправедливости или помешать Ему?

Бойтесь Того, – говорит Он Сам, – Кто, по убиении, может ввергнуть в геенну (Лк.12:5). «Господь не сказал: бойтесь Того, Кто по убиении ввергает в геенну, но Кто имеет власть ввергнуть. Ибо умирающие грешники не непременно ввергаются в геенну, но во власти Божией состоит то, чтобы и прощать, например, ради тех приношений и подаяний, которые бывают по умершим и которые приносят немалую пользу даже тем, кои умирают в тяжких грехах» (Феофилакт Болгарский. Толкование на Лк.12:4–7).

Причём обратите внимание: душам грешников невозможно самим вырваться из мучений и прийти в Рай (Лк.16:26), – иначе ад опустел бы, – но Бог, будучи Господином живых и мёртвых, может ради наших молений исторгнуть их из мучений и отправить в Рай! Потому мы и просим Его: «Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих».

Или мы просим у Него чего-то абсурдного? Чего-то, что превышает Его человеколюбие и Его возможности? Или Он принял уже окончательное решение обо всех усопших? Или Он раз и навсегда закрыл уже двери Рая и ада? Нет, нет и нет! Иными словами, не нынешний ли век – до Второго Его Пришествия – время милования живых и мёртвых? Как же мы можем ограничивать Его бесконечную милость?¹¹⁶

Сейчас ленивые и расслабленные скажут: «Будем продолжать грешить. И после смерти нас отмолят близкие». Таковых лукавый уже уловил в свои сети. Нельзя с уверенностью сказать, что после смерти подаётся прощение, существует лишь возможность и надежда. Как же ты можешь быть в этом уверен?

Те из грешников, которые получили прощение, были прощены по настойчивым молитвам святых. Будешь ли ты столь удачливым, что у тебя будет свой святой, который будет отдельно молиться за тебя? Конечно, Господь слышит молитвы и не святых, если они творятся с настойчивостью и сокрушением сердца, но кто из мирян молится так за своего умершего родственника? (Ты молишься?).

Итак, сам позаботься о своей душе (если она тебе, конечно, не безразлична) и не играй в игру «орёл – решка» со своим вечным спасением!

Его пришествие связано со Вторым Пришествием Иисуса Христа. Сначала придёт антихрист, затем Христос. Однако никто не знает, когда придёт Христос! Не знают этого даже сами ангелы, окружающие Его святой Престол (Мф.24:36). Следовательно, они не знают и того, когда придёт антихрист. Что же говорить о людях…

Это означает, что и сам антихрист не знает, когда явится. Об этом времени знает только Христос (Свт. Василия Великого, Письмо 288 [236]).

Может быть, нравственное падение нашего времени свидетельствует о приближении прихода антихриста? Но когда не было в человечестве нравственного падения? Ибо тайна беззакония уже в действии, – говорил апостол Павел ещё на заре христианства (2Фес.2:7).

Но, может быть, сегодня зло стало невыносимым? Нет. Потому что всегда есть большее зло по сравнению с тем, что существует ныне. «Как бы не было хуже», – говорили в старину. Никогда ещё в своей истории человечество не видело апогея зла, и никогда не увидит, потому что зло не имеет предела. Из этого следует, что мы не знаем, каких масштабов достигнет зло во время пришествия антихриста.¹¹⁷

Антихрист будет «плодом» блуда. При этом не дьявол воплотится во чреве блудницы, но в рождённого блудницей ребёнка войдёт, по попущению Божию, дух сатаны. Он будет воспитан и вырастет в безвестности, и никто не будет о нём знать. Но однажды антихрист явится в Иерусалиме и возьмёт власть в свои руки. Он поставит свой престол в иудейском храме и объявит себя Богом (2Фес.2:3–4).

В начале своего семилетнего правления (первые три с половиной года) он будет притворяться праведным, будет делать трюки и эффектные номера, совершать ложные чудеса (2Фес.2:8–9), чтобы обманом уловить в свои сети беспечных людей. И первыми, кто поклонится ему, как Богу, будут иудеи (Ин.5:43). С середины же своего царствования, когда антихрист основательно утвердится на троне, он начнет бешено преследовать христиан.

Это время будет ужаснее эпохи самых лютых гонений! Невиданная скорбь постигнет тогда христиан! Такая скорбь, какой не было ещё никогда в мире (Дан.12:1). Тогда те, кто не поклонится ему, не принимая его «начертание» (нравственные нормы) (Откр.13:18), окажутся в положении рыбы на сковороде, станут великомучениками!

Однако всеблагой Бог позаботился заранее и об этих чёрных временах. Он пошлёт сначала огненного пророка Илию, этого «второго предтечу пришествия Христова» (которого Он держит в состоянии «боевой готовности» на небе). И он своей пламенной проповедью утвердит христиан и обратит отступников к покаянию (Мал.4:5–6). Но он не успеет закончить свою миссию, потому что будет убит антихристом, получив, помимо прочего, и венец мученичества.

И снова Господь не оставит Свои создания на волю антихриста, но ради них ускорит Своё Второе Пришествие (Мф.24:22). И одним Своим дуновением истребит антихриста (2Фес.2:8). («Дунет, и упадёт», – говорят об очень слабом человеке).

Он низринет его с престола прежде, чем тот успеет оказать какое-нибудь сопротивление, навсегда посылая его в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф.25:41).

«О каковый час тогда и день страшный, егда сядет Судия на престоле страшном! Книги разгибаются, и деяния обличаются» (Неделя Мясопустная, стихиры на хвалитех). Все «тёмные делишки» выйдут тогда на свет Божий, и горе тем, кто их совершал!

Этот день вызовет у грешников настоящий трепет, ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять? (Откр.6:15–17), а у христиан – и трепет, и радостное стремление к Господу. Трепет потому, что никто не чист перед единственно Чистейшим, перед Богом, а любовь потому, что приходит не тиран, чтобы возвратить себе вложенное серебро, а великая Любовь, Господь Иисус Христос! Чтобы вознаградить тех, кто уверовал в Господа и Бога их, кто возлюбил Его и поклонялся Ему. Восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше (Лк.21:28), – сказал об этом великом дне Сам Господь!

Незадолго до пришествия Господа природа сбросит с себя одежду тления и смерти, которые ей передал в наследство Адам (Рим.8:19–20), и очистится от скверны, оставленной прохождением антихриста. Она вновь облечётся в одежду нетления, дарованную ей Создателем в день творения, чтобы принять великого Посетителя.

Это очищение, восстановление природы в её первозданной красоте произойдёт сразу же после тирании антихриста, вдруг, после скорби дней тех (Мф.24:29). И произойдёт это не незаметно, но образом удивительным, страшным и величественным!

Священное Писание говорит о некоем «перевороте», крушении природы. Море будет реветь, как оглушающая сирена, воздвигая гигантские волны (Лк.21:25)! Солнце утратит свой свет! Миллионы звёзд упадут с неба (Мф.24:29), производя ужасающий грохот! Земля со всеми на ней предметами, как и вся вселенная, воспламенится и сгорит в огне (2Пет.3:10).

Страшным будет это зрелище сгорания и обновления всего существующего, так что люди не будут выдерживать даже созерцания и простого слышания происходящего! Они будут терять сознание, даже умирать (Лк.21:26). Христиане ещё не успеют прийти в себя после тирании, террора антихриста и снова погрузятся в океан скорби. Даже ангелы вострепещут: и силы небесные поколеблются (Мф.24:29).

Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе (Мф.24:30). Когда сгорит вся вселенная и погрузится в глубокую тьму, природа обновится, и высоко в небе явится «знамение» – Крест, изливая свет на всю вселенную, превращая ночь в день! И тотчас после этого явится Господь!

В первое Своё пришествие Он явился тихо, во втором же яве приидет (Пс.49:3) – придёт во славе. В первый раз Он пришёл, как раб, во второй же – как победоносный Царь, во всей Своей славе, во всём своём величии, в окружении ангелов: приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним (Мф.25:31).

И если явление одного только ангела вызывает у человека страх и трепет, насколько страшнее появление мириад ангелов! И ещё более – явление Творца и Создателя ангелов! Столь величественным будет Его явление, что, желая того или не желая, перед Ним преклонят колена все создания (Фил.2:10): люди, ангелы, демоны, даже сам Денница, отказавшийся поклониться Богу, и антихрист, и вся его преступная камарилья поклонятся Ему в первый и последний раз!

Прежде всех воскреснут верные. Они высоко поднимутся на воздух, как на некое возвышение, трибуну. Живые будут подхвачены облаками и поставлены рядом с воскресшими верными, и все вместе встретят Господа (1Фес.4:15:17).

После воскреснут грешные. Они не взойдут на трибуну для встречи Господа, но останутся на земле. И соединятся с живыми грешниками, ожидающими своего осуждения!

Человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр.9:27). Так что умершие уже подверглись суду. Но грядущий Господь будет судить их снова! Он придёт «судити живых и мертвых», как мы говорим в Символе веры.

Неужели не действителен суд, которому они подверглись сразу после смерти? Или это была ошибка? И если действителен, то какова причина его пересмотра? И причина существует, иначе бы не было необходимости вершить суд заново.

После смерти состоялся их личный, персональный суд. То есть каждый был судим особо, по отдельности. Содеянное человеком видел только Судия Бог. Теперь же суд будет проходить публично, и решения его будут общими, всеобъемлющими, причём касаться они будут не только умерших, но и живых. Наши дела увидят все, живые и умершие. О, какой страшный час и день наступит тогда…!

Помимо этого, прежде умершие праведники стояли только при дверях Рая, а грешные – при дверях ада. Теперь же и вовеки праведники войдут в сам Рай, а грешники сойдут в глубины ада!

В день всеобщего Суда души почивших снова «наденут» свои умершие когда-то тела, соединятся со своими возлюбленными супругами, которых они уже не видели много лет. Так что и тела их будут участвовать либо в радости Царства Небесного, либо в адских мучениях, и увеличится, соответственно, либо радость, либо тяжесть наказания. Тогда праведные вдоволь насладятся, в том числе и телесно, Раем, а грешники насытятся, даже телесно, – адскими муками…!

Можно сказать, приобретения своего окончательного статуса души умерших достигают в три этапа. Первый и весьма важный происходит на земле, когда они предвкушают либо мучения, либо Рай, соответственно своим делам. Второй и критический – в момент смерти, после чего они испытывают своё будущее состояние. Третий же и самый великий – в день Страшного Суда, когда души уже вместе со своими телами или вкушают Рай, или погружаются в адские мучения.

В день Второго Пришествия Господня, – говорит прп. Иоанн Дамаскин, – когда весь человек, с душой и телом, будет послан на вечные мучения, наши умершие родственники восстанут против нас и потребуют от нас ответа, почему, пребывая на земле, мы не сделали ничего ради спасения их душ (Слово об усопших в вере, 29. PG 95, 273–274). И не только, с гневом и яростью обратятся осуждённые на тех, кто подвёл их и не сделал всего, что от него зависело, чтобы направить их при жизни на правильный путь. Внук восстанет на деда, сын на отца, паства на своего пастыря… В отчаянии, они будут изрекать на них ругань и проклятия за то, что во время земной жизни те «не замечали» пропасти, не отклонили от пути, который привёл их в геенну.

Един свят, Иисус Христос! Даже бестелесные ангелы не вполне чисты перед Ним (Иов.15:15; 4:18), что же говорить о нас, людях! Даже добрые наши дела «отравляются» нашими страстями (Ис.64:6)!

Итак, если Бог будет судить нас по Своим меркам, никто не сможет оправдаться. И не вниди в суд с рабом твоим, яко не оправдится пред Тобою всяк живый, – говорит святой Давид (Пс.142:2).¹¹⁸ И умоляет: суди ми, Господи, по правде моей (Пс.7:9). Суди меня, Господи, по моим возможностям, не требуй чего-то большего. И конечно, Господь будет судить нас по нашей правде, согласно нашей, человеческой мере.

Как легко пастух отделяет овец от козлов, с той же лёгкостью Господь отделит праведных от грешников (Мф.25:33)! Он не придёт в замешательство, не будет мучиться неразрешимой дилеммой, грешен человек или праведен, но уверенно, мгновенно, молниеносно отделит одних от других. И суд Его будет справедливым.

Но будет ли Господь судить всех людей? Будет ли судить младенца, умершего сразу после Крещения? Но ведь он не успел ещё даже осознать, что существует, что он ответит? Будет ли Он судить Пресвятую Богородицу так же, как Иуду-предателя? Но ведь Пречистая не согрешила даже в мысли, зачем же Ей садиться на скамью подсудимых? Будет ли Господь судить святого Предтечу, освящённого от чрева матери своей? Приведёт ли на суд святых Апостолов, оставивших всё, что имели и не имели, ради Господа, или святых Мучеников, кровью убеливших свои одежды, или преподобных Отцов, освятивших свои души строгим постом, бдениями и коленопреклонёнными молитвами?

На скамью подсудимых сядут нарушители закона, а не его исполнители! Перечисленные выше не только не преступили Божественный закон, но принесли себя в жертву его исполнению, так зачем же их судить (Ин.5:24)?

Напротив, они сами будут судить людей (Лк.22:30; 1Кор.6:2; Откр.3:21). «Их чистая жизнь будет обличением для грешников» (Симеон Новый Богослов. Катехизическое слово, 5).

Средние: «Не достигшие же совершенства, и при делах добрых не чуждые и грехов, приходят в судилище суда» (Комментарий прп. Максима Исповедника на 100-ю главу Подвижнической сотницы блаж. Диадоха Фотикийского).

Об этом мы слышим в Евангельском чтении в Неделю Мясопустную (Мф.25:31–46). Господь судит не совершенных, но тех, кто вместе с небольшими грехами имел и добродетели (средний чин). Тех, кто по-человечески относился к ближнему, напоил жаждущего, накормил голодного, одел нагого. Они встанут на место подсудимых, чтобы услышать своё оправдание. И затем поднимутся на возвышение победителей, чтобы принять венцы.

Нерадивые – это те, кто не сотворил зла: не крал, не убивал, – но не сделал и доброго. Не одел нагого, не напоил жаждущего и пр. (Мф.25:41–43). Они встанут на судилище, чтобы услышать своё осуждение (Мф.25:46). Таким был ленивый раб, получивший от Господа талант и зарывший его в землю: выбросьте его во тьму внешнюю (Мф.25:30). «Видишь ли, что не только хищник, любостяжатель и делающий зло подвергается ужаснейшему мучению, но и тот, кто не делает добра? » (Свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Матфея, беседа 78, 3).

Грешные – это те, кто богат грехами и совсем не имеет добродетелей. Сего ради не воскреснут нечестивии на суд (Пс.1:5). У них не потребуют отчёта о грехах, но тотчас по воскресении они погрузятся в глубину ада. В том же Евангельском чтении в Неделю Мясопустную Господь судит не грешников, воров, блудников и т.п., но нерадивых, средний чин. Потому что грешники недостойны встать на судилище небесного Суда, перед Судией Самим Богом.

А что будет с язычниками, как их будут судить? И что будет с младенцами, которые умерли некрещёными? Попадут ли они в геенну? – спрашивают некоторые.

Пусть не переживают! Судия всё рассудит намного лучше, чем если бы это делали мы. Пусть они позаботятся, в первую очередь, о своей собственной душе.

Господь сказал: Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин.3:5). Заметь, Он не сказал, что кто не крестится, тот пойдёт в мучение, но что такой человек не может войти в Царство Божие, у него нет для этого предпосылок. Иными словами, он недостоин такой великой чести и такого дара.

Это, конечно, не означает, что он достоин осуждения. Если он поступал в своей жизни по совести, за что его предавать мучениям (Рим.2:12–15)? Если же он ею пренебрегал и «ходил по трупам», как он может спастись?

Поэтому и язычники, если они жили по совести, то за что их и наказывать? А если презирали её и имели зверонравный характер, как могут спастись?

Господь сказал о городе Капернауме, в котором Он учил и творил многие чудеса, что за своё неверие он будет наказан на Страшном Суде суровее Содома и Гоморры (Мф.11:23–24). Это означает, что, если язычники слышали проповедь о Христе или видели какое-нибудь чудо во имя Его и не задумались, они будут судимы более строго по сравнению с такими же язычниками, не знавшими о Христе. Хотя и не столь строго, как жители Капернаума, которые знали пророчества и жили рядом со Христом.

Что с ними бывает, когда они умирают? Душа эмбриона, погибшего от аборта, или душа выкидыша тоже попадает в мучения? А душа ребёнка, который родился, но умер прежде крещения?

А за что их наказывать? Какое они совершили преступление, чтобы мучиться вечно? Но и не совершили ничего доброго, чтобы попасть в Рай. «Ибо, – по слову свт. Григория Богослова, – не всякий недостойный наказания достоин уже и чести; равно как не всякий недостойный чести достоин уже наказания» (Свт. Григорий Богослов. Т. 3, Слово 40, на святое Крещение). Это значит, что некрещёные младенцы, хотя и не подвергаются по смерти наказанию, поскольку не совершили греха, но и не могут попасть в Рай, потому что не очистились от первородного греха и не возродились в святом Крещении.

В том же духе высказался и Константинопольский Поместный Собор 1815 г.: «Некрещёные младенцы не подвергаются мучениям в аду».

Итак, ни в Рай, ни в ад они не попадают, где же они будут пребывать? В небытии? Возможно ли это! Всё свидетельствует о том, что они попадают в некое особое место вдали от ада, но, в то же время, далеко и от великой славы Рая.

Но и здесь есть градации. Добродетельные язычники, потрудившиеся на земле и сотворившие много добрых дел, сподобятся лучшей участи по сравнению с некрещёными младенцами именно по причине своих трудов!

Юноша, тебе говорю, встань! (Лк.7:14) – сказал Господь умершему юноше, которого несли хоронить. И он (умерший!) тотчас встал, не своей, конечно, силой. Так вот, с такой же лёгкостью, с какой Христос воздвиг юношу, Он восставит и всех усопших! (Христос, но не человек!).¹¹⁹

Человек, по причине присущего ему эгоизма, судит всегда субъективно, в соответствии со своими возможностями, знаниями и опытом, т.е. он всегда судит других по себе. И с этим нездоровым предубеждением он дерзает судить о Боге! Невозможно, говорит он, воскресить мёртвых! И он прав, человеку такое не по силам. Но не Богу!

А если воскреснут все умершие, куда они поместятся? Та же ошибка! Сравнение всесильного Бога с немощным человеком. Вопрос поместятся ли на земле все воскрешённые – исключительно в компетенции Всемогущего Бога, а не слабого человека. Бог, будучи всесильным, может, причём одним только Своим словом, сотворить для каждого человека по целому миру! У нас миллиарды людей? Так вот, столько и неизмеримо более миров может создать Бог! Не это ли означает понятие Всемогущий?!

Итак, если ты не веришь в воскресение мёртвых, то что-то не в порядке в тебе самом, а не в Боге!

Бог украсит праведников такой славой, что даже неразумные твари с нетерпением и надеждою ожидают откровения сынов Божиих (ср. Рим.8:18). Они не будут подчиняться земным законам, не будут связаны ни временем, ни местом. Их тела будут подобны телу воскресшего Господа (Фил.3:21), который вышел из гробницы «запечатану гробу» и «дверем затворенным» вошёл в горницу.

Праведные обновятся в силе (Ис.40:31) и не будут подвержены «неукорным страстям»: не будут чувствовать голода, усталости, позывов на сон. И если бы их пронзили мечом, они не почувствовали бы боли. Они не будут уже болеть и, естественно, умирать. Их тела станут духовными (1Кор.15:44).

Они поднимут крылья, как орлы (Ис.40:31) и полетят, поднимутся на небо, как Христос взошёл на небо в своём Вознесении.

Тогда они воссияют, как солнце (Мф.13:43), как воссиял Христос в Своём Преображении (Мф.17:2) и будут благоухать, что уже и сейчас происходит с мощами святых, сосудами Святого Духа!

Сколь великую славу будут иметь тела праведных, столь и тела грешных великое получат осуждение!

Если тела праведных воссияют, то тела грешных будут чернее ночи от содеянных ими дел тьмы (Рим.13:12).

В то время как лучезарные тела праведных будут источать благоухание, мрачные тела грешников будут издавать зловоние!

Тела праведных не будут испытывать боли, голодать или жаждать, а тела грешных всегда будут страдать от боли, вечно алкать и жаждать, вечно гореть, никогда не разрушаясь и не исчезая. Они так устроены, что будут выдерживать эти страдания бесконечно, во веки вечные!

А что такое Рай? Это радость Божия! И эта радость ощущается ещё в этой жизни. А значит, и Рай переживается уже здесь, на земле!

«Проводником», который сообщает эту радость Христа душе человека, является соблюдение Его заповедей (Рим.2:10). Таким образом, если ты соблюдаешь даже до смерти Его заповеди, то предвкушаешь (хотя ещё не вкушаешь) радость Рая, т.е. радость Христа!

Она столь велика, что нашему бренному телу выдержать её в этой жизни во всей её полноте физически невозможно (Василий Великий. Беседы на псалмы, 33). Из безбрежного океана этой радости мы можем испытать здесь одну лишь её каплю. Но и эта малость может захлестнуть нас с головой!

Святогорский старец Паисий Святогорец († 1994), когда вкусил однажды немного этой райской радости, не находил себе места от восторга, сделался как бы безумным. Это малое оказалось столь потрясающим, что его преподобническое, земное тело не могло этого выдерживать. Он говорил: «Моё бренное сердце не смогло бы без Божьей помощи выдержать этой великой сладости Рая». И он молил Бога: «Боже мой, прикрой немного моё сердце, пока я не увижу, что будет вечером». Причём это было лишь предвкушением райской радости!

«Стоит подвизаться в течение многих лет, чтобы хотя бы на одну минуту увидеть Господа!» – говорил тот же старец. Вот как сладок Иисус!

Праведники сподобятся лицезрения Иисуса Христа после смерти, причём не на минуты, а на веки вечные! Как бестелесные ангелы всегда видят лице Отца Небесного (Мф.18:10), так и душа после смерти. Когда она не будет уже иметь материального тела, она всегда лицем к лицу (1Кор.13:12) будет созерцать «неизреченную доброту», божественную личность Христа (Василий Великий, там же).

Так вот, это вечное созерцание Сладчайшего Иисуса для души будет бесконечным наслаждением, не имеющим ни предела, ни окончания.

Но для души это только начало, предвкушение райского веселия, а не насыщение им (Пс.33:9). Насыщение начнётся во время Второго Пришествия Господня, когда душа взойдёт в славу Господа, согласно псалмопевцу: насыщуся, впегда явити ми ся славе Твоей (Пс.16:15). Тогда, когда тело сделается уже духовным, душа соединится с ним, чтобы и оно могло участвовать в этом невыразимом райском наслаждении, и чтобы весь человек приобщился к этому божественному веселию!

В доме Отца Моего обителей много, – говорит Господь (Ин.14:2), желая этим сказать, что «каждый в своей мере озаряется одним мысленным солнцем и по достоинству своему привлекает к себе радость и веселие… И никто не видит меры друга своего, как высшего, так и низшего, чтобы, если увидит превосходящую благодать друга и своё лишение, не было это для него причиною печали и скорби» (Прп. Исаак Сирин. Слово 58).

Возможно ли, чтобы благоразумный разбойник имел ту же радость, что и чистейшая Матерь Господа?! Однако сколь бы малой ни была эта радость, её никто не сможет отнять! Это неизреченное наслаждение!

Праведные, как преуспевали в добродетели в этой жизни, так и в будущей будут в ней преуспевать, пойдут от силы в силу, – как говорит пророк Давид (Пс.83:8). Как в этой жизни они просвещались Нетварным светом, так и в будущей будут непрестанно просвещаться: «мы никогда не перестанем преуспевать в ней (любви), ни в настоящем веке, ни в будущем, светом всегда приемля новый свет разумений» (Иоанн Лествичник. Лествица, Слово 26,152). Но при этом они никогда не отождествятся с этим божественным светом, всегда будут находиться вдали от него, потому что Бог обитает в неприступном свете (1Тим.6:16).

Вечная нескончаемая жизнь! И беспрерывное совершенствование! И радость бесконечная, никогда ничем не омрачаемая! Это выше нашего понимания!

Такая неизречённая радость ожидает тех, кто верит в Господа и исполняет Его святую волю!

Идите от Меня, – скажет Господь грешникам в день Суда (Мф.25:41). Вот что такое адские мучения – жизнь без Христа, вдали от Христа, вне чертога (Мф.25:10–12), то, что человек знает уже на опыте этой жизни.

Человек по своей природе – существо религиозное. Если же он принял святое Крещение, облёкся во Христа, тогда он дважды религиозное существо, потому что приобщается плоти и крови Самого Бога.

Но по причине презрения божественных заповедей он отчуждается от Бога, доходя до того, что начинает ненавидеть Бога, по слову Христа: всякий, делающий злое, ненавидит свет (Ин.3:20).

И как первое – отчуждение от Бога, так и второе – ненависть к Богу – равноценны невидимому, тайному мучению.

Вы видите, с каким неестественным остервенением набрасываются на Церковь и на все святое отрицатели Христа по телевизору?! По логике им следовало бы говорить бесстрастно, безразлично, именно потому, что они не верят во Христа и Его Церковь. И, однако…! Это признак их душевной драмы.

Такие «страждущие» люди, если увидят перед собою священника (хотя бы и святого), возмущаются, в то время как увидь они террориста Бен Ладена, наверняка побежали бы за ним, чтобы получить автограф!

Мимо тюрем, где содержатся преступники, они проходят в мире, но, когда окажутся перед церковью, приходят в смятение. «Когда я прохожу мимо церкви, меня выворачивает наизнанку», – говорил с сатанинской злобой один такой человек, чем шокировал своего собеседника.

Потому что священник, церкви и подобное являются знамениями пришествия Бога, Которого такие люди отвергли, и эти страдания предваряют их вечные муки.

Известный своим неверием Жан Поль Сартр признавался, что был готов претерпеть всё, что угодно, чтобы только избавиться от этого своего душевного мучения. Вот его собственные слова: «Я вытерплю все: раскалённые щипцы, расплавленный свинец, поджаривание на вертеле, удушение, все ваши сатанинские ухищрения, всё, что обжигает, сдирает кожу и раздирает тело. Я приму всякую вашу пытку. Всё это предпочтительнее того душевного метания, этой тихой боли, которая поедает человека, медленно его зажаривает и никогда не бьёт так, чтобы лишить его жизни»!

Он не выдерживал тайной мучительной боли отсутствия Бога, этого предвкушения вечных мук. Не выдерживал даже одной раскалённой капли того огненного озера (Откр.19:20), которое называется адом. Что же он испытывает после смерти…?

Грешники, лишённые одеяния тела, в несравненно большей степени будет испытывать муку отсутствия Бога. Я мучаюсь в пламени сем, – говорил богач из притчи (Лк.16:24), показывая этим, как он страдает от отсутствия Бога: «жаждет капли благодати (отвергшийся Христа Израиль), якоже богатый немилостивый» (Постная Триодь, среда Ваий утро, стихиры на стиховне).

«Жжёт, жжёт!» – кричит бесноватый во время Божественной литургии. Это диавол, вселившийся в него, по причине своей крайней испорченности воспринимает как огонь Божественную благодать, которую источает Христос Своим присутствием на литургии. Не потому, что литургия – огонь, но из-за своего злого произволения он воспринимает её как огонь, в то время как для благонастроенных христиан та же литургия является источником успокоительной прохлады.

Нечто подобное происходит и с вечным мучением для грешников. Бог есть огонь (Втор.4:24), а огонь жжёт и освещает. Пророк Давид говорит: глас Господа, пресецающаго пламень огня (Пс.28:7). То есть по гласу Господа во время Страшного Суда божественный огонь будет разделён. Освещающая стихия обратится на праведных, будет светить им и услаждать их бытие, а жгущая стихия обрушится на грешников и пожжёт их (Свт. Василий Великий. Толкование на 28-й псалом).

Не то, чтобы Бог пожигал людей потому, что Он есть огнь, но сами люди по своей испорченности воспринимают всеосвещающее и спасительное божественное сияние как пожигающий и всеопаляющий огонь. Так же, как это, повторяем, происходит с развращённым диаволом, которого спасительная бескровная жертва Христова – Божественная литургия – опаляет как огонь.

Человеколюбивый Господь, взошедший на крест ради нашего спасения, изображает адские муки мрачнейшими красками: тьма внешняя, пламень, плач, скрежет зубов (Мф.8:12; Лк.13:28; 16:24).¹²⁰ Но ведь если в мучениях не будет земных тел, то откуда там скрежет зубов, откуда плач? Если там не будет дров, то откуда огонь? Но Господь не ошибается…

Когда человек горько плачет? Когда испытывает тяжёлые страдания. А иногда не только плачет, но и скрежещет зубами от боли, досады и безысходности своего положения. И те, кто испытывает адские муки, плачут и скрежещут зубами именно по причине ужасных и невыносимых страданий, страданий за свои грехи.

Предположим, что ты в порыве гнева убил своего ребёнка. Что ты будешь испытывать, когда придёшь в себя? Безысходность, отчаяние, самые ужасные душевные состояния. Как если бы ты убил самого себя! В течение всей своей жизни ты не находил бы себе места, нигде бы не мог обрести покоя (вот ад ещё на земле!). «Твой дурной поступок – сверло в твоей совести и в сердце твоём стрела», – говорил древний мыслитель Сократ.

И если твоя душа, ещё пребывающая в теле, ощущает грех как нанесённую ей ножевую рану, как же она будет ощущать его, когда после смерти с неё совлечено будет тело?! (Авва Дорофей. Слово 50, о страхе будущего мучения).

Тогда она постоянно, как на большом экране, будет видеть все свои согрешения, большие и малые. Они будут для души острыми ножами, вечно её терзающими. И она будет вечно плакать и скрежетать зубами от того, что ничего невозможно исправить.

Подобным образом видит вечные мучения и наш православный народ – котлы и сковороды, в которых варятся и жарятся души. Это символическое изображение той реальности, о которой совершенно определённо говорит наш Господь. Одним словом, как страшно оказаться в кипящем и бурлящем котле или на раскалённой сковороде, так ужасно попасть в адские муки. И не важно, существуют на самом деле эти котлы и сковороды или нет, существо вопроса от этого не изменяется: в аду не прохлаждаются.

Христос описывает мучения одновременно как пламень и как кромешную тьму (Мф.8:12; Лк.13:28). Но ведь там, где огонь, там всегда и свет! Однако в будущей жизни Бог разделил стихию огня (Глас Господа, пресецающаго пламень огня [Пс.28:7]), и потому, по слову свт. Василия Великого, «огнем наказания стало несветлое, а светом упокоения осталось несожигающее» (там же). Иными словами, в аду будет огонь, но не такой, каким мы его знаем. Он будет мрачным, невыносимым, и при этом вечным, никогда не угасающим!

«Услышав об огне, не подумай, будто тамошний огонь таков же, каков здешний: этот, охватив что-либо, сжигает и погасает; а тот, захватив кого-нибудь однажды, жжёт постоянно, и никогда не перестаёт, почему и называется неугасимым… А сколь это ужасно, того никогда не сможет изобразить слово… Будем скрежетать зубами от страданий и нестерпимых мучений, но никто не поможет нам. Будем крепко стенать, когда пламень всё сильнее станет охватывать нас, но не увидим никого… А что сказать о тех ужасах, которые мрак будет наводить на наши души?» (Свт. Иоанн Златоуст. Слово к Феодору отпадшему, 1, 10).

Полное сожжение человека на костре (поистине ужасное) ничто в сравнении с тем всесожжением, которое испытывает мучимый в аду, потому что первое имеет окончание, а последнее нет, ибо оно вечно. Если маленькая птичка будет клевать своим клювиком огромную скалу на протяжении тысяч лет, то когда-нибудь скала будет «проедена», но мучение грешников никогда не прекратится!

Идите от Меня…, а не «отойдите», – скажет Господь тем, кто станет по левую сторону в день Его Второго Пришествия (Мф.25:41). И, разумеется, не случайно. «Идите» означает постоянное движение, а значит, и постоянное удаление от Бога (Свт. Григорий Палама. Омилия 4, 21). И, следовательно, постоянное усугубление адских мучений.

Иными словами, мучимые в аду с течением времени опускаются всё ниже (в отличие от праведников, которые постоянно поднимаются вверх) и будут всё более погружаться в бесконечные нижние огненные подземелья, ещё более удаляясь от Бога и увеличивая свои и без того невыносимые мучения.

Поэтому самым ужасным в адских муках являются не сами по себе мучения, и даже не то, что они вечны (хотя и это, безусловно, ужасно – мучиться вечно), но то, что страшные мучения в аду с течением времени не утихают, но становятся ещё страшнее.¹²¹

Христианин имеет в своей душе благодать Святого Духа, поскольку он получил святое Крещение. И прежде всего православный христианин, исповедающий правую веру и потому имеющий правильное крещение.

Эта Божественная благодать постоянно указывает ему правильный путь, в отличие от язычника (некрещёного), который этого, по большей части, лишён. Но христианин чувствует и большие угрызения совести, когда пренебрегает законом Христовым, так и то, что наказание его по смерти в случае окончательного уклонения будет более суровым.

Например, какой-нибудь христианин и язычник могут проводить на земле одинаково безнравственную жизнь, воровать, обижать и прочее. Но христианин будет иметь более сильные угрызения совести по сравнению с язычником, а значит и языки адского пламени (укоры совести) будут жечь его немилосерднее по причине великого дара Крещения, который он презрел.

А куда денется дар Духа Святого, который он получил в святом Крещении – тоже отправится с ним в ад? Он будет взят у него в момент смерти и передан достойным (Лк.19:26). Нерадивый христианин по смерти будет рассечён надвое (Мф.24:51), – а под этим рассечением подразумевается «конечное отчуждение от Духа» (Свт. Василий Великий. О Святом Духе, 16. 40), – и брошен в ад с язычниками. Так что без Святого Духа он не сможет больше призывать Господа (Гал.4:6) и радоваться, по Псалтири: помянух Бога и возвеселихся (Пс.76:4).

Нечто подобное случится и со священниками, проводившими на земле греховную жизнь. Их священство не пойдёт с ними в ад, но тотчас по смерти Господь «рассечёт» их, отымет помимо всего прочего и священство, и они будут брошены в ад вместе с растленными язычниками, никогда не знавшими Господа.

Какой человек сможет выдержать, если его погрузить в пламень по шею?! И палец обожжёшь, не можешь найти себе места, а если представить, что всё тело будет вечно гореть в геенне! Вот так! А христиане в аду погружены в огонь полностью, с головой!

«Сколь небо отстоит от земли, столь велик огонь внизу под ногами нашими и до самой головы, – сказал мучимый в аду языческий жрец преподобному Макарию Египетскому, – но под нами мучения ещё ужаснее, там христиане, презревшие Христовы заповеди. Мы, не знавшие Бога, ещё несколько помилованы, но познавшие Бога и отвергнувшие Его и не творящие воли Его находятся под нами» (Древний патерик, 3.38).

Итак, как праведники в Раю наслаждаются радостью не в равной степени, так и грешники в аду не одинаковое испытывают мучение. Более лёгкое наказание понесут язычники, а более суровое – христиане, презревшие Христовы заповеди.

Но и между христианами будут различия: миряне, – как говорит наш невозмутимый народ, – будут ходить там по головам священников, а священники – по головам архиереев!

Велика честь, велика и ответственность!

В день Второго Господня Пришествия мучимые в аду испытают три следующих один за другим удара, достигая апогея своих мучений.

До этого момента, хотя они и пребывали в страшном аду, однако среди невыносимых мук было нечто, смягчавшее их неописуемые страдания. И они с вожделением ожидали этого облегчения.

Это были молитвы «о всех преждепочивших отцах и братиях наших», день и ночь воссылавшиеся к милосердному Господу в монастырях, на приходах, везде, где служил православный священник, и души усопших находили утешение и прохладу среди огненного наказания.

Однако в день Всеобщего Суда всё упразднится, как и сама воинствующая на земле Церковь, упраздняется её священство и молитвы, живущих ко Господу. Конец этой милости Господа, конец и утешению для мучимых. Отныне ими всецело овладеет неведомое доселе отчаяние, отчаяние без малейшей надежды!

Как страшно!

Мало того, в день Суда заканчивается и «миссия» диавола в этом мире. Кончается свобода, которую он имел на земле. Повелением Господним он со своими почитателями будет брошен туда, где есть для него сродное ему место – в геенну огненную (Мф.25:41). Это значит, что с этого момента и далее всегда мучимые в аду будут иметь своими компаньонами своих смертельных врагов – легионы мерзких и злобных демонов.

Представь, что тебя закрыли, заперли в очень тёмном подвале, и там, в кромешной тьме рядом с тобой находятся свирепые звери – львы, тигры, драконы, змеи, которые жутко рычат и шипят. Так вот, это сообщество не идёт ни в какое сравнение с сообществом демонов, которые будут «коротать» вечность вместе с уподобившимися им в жизни людьми.

Страшно даже подумать о такой перспективе, каково же, Боже упаси, пережить такое!

«Многие безрассудные желали бы только избавиться от геенны, но я считаю гораздо тягчайшим геенны наказанием – не быть в той славе; и тому, кто лишился ее, думаю, должно скорбеть не столько от геенских мучений, сколько о лишении небесных благ: ибо это одно есть тягчайшее из всех наказаний» (Свт. Иоанн Златоуст. Слово к Феодору отпадшему, 1.12).

Если мать потеряла своего единственного сына или дочь, тогда она очень хорошо понимает, что означает потеря ребёнка, лишение приятного с ним общения (а не будучи матерью невозможно этого понять). И когда ты пережил присутствие Господа, тогда хорошо знаешь, что значит потерять Бога, лишиться Его сладкого общения. Неведомая доселе скорбь и печаль!

Нечто подобное испытают в день Страшного Суда и мучимые в аду, особенно христиане, крестившиеся во имя Христа, а затем отвергшиеся Его, когда они окончательно и бесповоротно будут заключены в муках. Когда они впервые увидят Господа во всей Его славе (Мф.25:31), безгласные от Его величия.

Но на них падёт молния гнева Божия. В мгновение ока они будут изгнаны от людей и заключены в область мучений, окончательно и бесповоротно, так что даже не успеют насладиться зрением этой славы и этого величия (Ис.26:10). Они будут рыдать и бить себя в грудь от скорби (Откр.1:7), потому что отныне должны будут вечно находиться вдали от столь славного Господа, их Бога и Отца. Причём не по причине «бессилия» Господа, а из-за собственного своего недостоинства. «Ибо отчуждение и удаление от Бога несноснее мучений, ожидаемых в геенне» (Василий Великий. Правила, пространно изложенные в вопросах и ответах, 2).¹²²

1.      Как человеколюбивый Бог допускает, чтобы Его создания вечно мучились в аду?

Ты что, думаешь, что любвеобильный Господь желает, чтобы мы мучились в геенне? Возможно ли это?!

Бог сотворил для человека Рай, а не ад! И прежде сотворения мира приготовил для него Своё Царство (Мф.25:34)!

Адские мучения (изобретение диавола) Господь уготовал диаволу и его компании, а не человеку, на обращение которого Он до последнего надеется. Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его, – скажет Христос осуждённым на вечные муки (Мф.25:41).

Чего только не совершил Господь, чтобы нас спасти! Он устроил в нас такие «механизмы» (совесть, способность логически мыслить), которые могли бы нас пробуждать от греховного сна. Бог не пощадил даже Своего Единородного Сына, принеся его в жертву ради нашего спасения! Что ещё Он мог бы сделать и не сделал?

Итак, если мы окажемся среди мучимых, мы будем пенять на самих себя, на свою греховность, а не на Спасителя нашего Бога! Бог даёт нам белую бумагу – то есть жизнь, похожую на лист белой бумаги, и мы на этом чистом листе делаем наброски, рисуем свою жизнь, свои дела. В день Второго Его Пришествия мы сдадим его, чтобы Господь «оценил» нашу работу с абсолютной справедливостью. И если мы «завалим» экзамен и попадём в ад на мучения, то будем виноваты сами, а не праведнейший Судия. Итак, будем внимательны к тому, что мы пишем в книге нашей жизни.

Мы должны как следует осознать, что не Бог посылает нам адские мучения, но сами мы заслуживаем их своими злыми делами. Вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, – идите в пламень огня вашего (Ис.50:11). И наши дела мы совершаем сами, а значит, и адские муки готовим себе сами.

Мучимые в аду поняли это очень хорошо. Например, мучимый богач, будучи целиком погружён в огонь, не просил Авраама вынуть его из пламени, но желал только самого малого – чтобы он охладил немного кончик его языка (Лк.16:24)! Потому что он воспринял наказание как справедливое.

Иными словами, наказуемые, видя, как на телеэкране, все свои грехи, сурово обличаются своей совестью. Они видят теперь, что сами выкопали тот ров, в который попали. Никто другой в этом невиноват, кроме тебя самого. Потому они и не обвиняют Бога в своём несчастье, не осуждают Его как немилосердного или несправедливого. Как и преступники, попавшие в тюрьму за свои преступления, винят в этом не правосудие, а самих себя.

2.      Но ведь Бог не только человеколюбив, но и справедлив! И что из этого следует? Справедливо ли с Его стороны, чтобы хороший человек после смерти имел одну участь со злодеем?

Справедливо ли, чтобы тот, кто удалился ради Бога в пустыню, живя вдали от греха, лишил себя приятности этого мира, иссушил себя постом и бдением, имел по смерти равную участь с тем, кто день и ночь ест, пьёт и гуляет?

Справедливо ли, чтобы тот, кто отдаёт всего себя другим, приносит себя в жертву ради ближнего, разделил после смерти судьбу того, кто пьёт кровь бедных, сирот и вдов, и даже убивает людей?! Подумай об этом и увидишь, что сама твоя совесть желает рассудить по справедливости: злого определить в ад, а доброго – в Рай. Не так ли? Вот и Бог делает то же.

3.      Но справедливо ли, чтобы за один грех, который совершается в одну минуту, грешник мучился целую вечность?

А справедливо, чтобы за немногие добрые дела, которые тоже длятся недолго по времени, праведник получает вечную радость? Это ведь тебя не смущает! Так вот, как справедливо, чтобы праведник радовался вечно, так справедливо и то, чтобы грешник терпел вечное наказание.

Кроме того, сколько может длиться убийство? Секунду! Однако никакой адвокат не дерзнёт сказать на суде: убийство длилось всего одну секунду, поэтому убийцу следует посадить в тюрьму на такое же время. Нет, обвиняемый будет заключён в тюрьму пожизненно. Так же и в другой жизни, – грешник изолируется пожизненно, то есть навечно.

Впрочем, если грешник захочет, пока он ещё в этой жизни, он может покаяться и предупредить это великое зло, избежать вечного наказания. Если же он не использует этой прекрасной возможности, которую дарует ему милосердие Божие, то в этом виновата не Божественная справедливость, а его собственное безумие. Он пожнёт соответствующие плоды своего дурного выбора.

«Что сновидение одной ночи в отношении к целой жизни, то же значит наслаждение здешними благами в отношении к продолжительности будущих мучений. Посему найдётся ли такой человек, который для того, чтобы увидеть приятный сон, решился бы терпеть наказание во всю жизнь?» (свт. Иоанн Златоуст)?

Если такой человек найдётся, то не безумен ли он? Конечно безумен, если не более того! Не безумие ли, когда ты знаешь, что существует вечное наказание и ты будешь наказан за свои грехи, вместо того, чтобы озаботиться спасением своей души, пускать всё на самотёк?

Итак, кто виноват в том, что ты мучаешься, Бог или твоя собственная глупость?

Архимандрит Василий (Бакояннис) родился в 1953 г. в Греции в селе Кипариссос у горного озера Трихонида в области Этолоа-карнания. После окончания церковного лицея в Ламии прошел полный курс обучения в высшей духовной академии города Афины и на православном богословском факультете университета в Белграде. В Свято-Владимирской духовной семинарии в Нью-Йорке Василий Бакояннис был удостоен степени магистра богословия, а затем стал кандидатом философских наук в Атлантическом Интернациональном Университете в США.

В 1980 г. в городе Превеза митрополитом Никопольским Мелетием он был рукоположен в диаконы и сразу в пресвитеры, после чего служил в Никопольской епархии до 1985 г. Затем был поставлен епархиальным проповедником в Патрской митрополии, где служит до сих пор.

Отца Василия знают, как образованного священнослужителя, духовного писателя, пламенного прповедника, постника и нестяжателя, а главное, любящего пастыря, все свое время и силы посвящающего служению Богу и своей пастве.

Архимандрит Василий (Бакояннис) известный православный писатель, его перу принадлежат более пятидесяти духовно-просветительских и богословских книг, некоторые из них переведены на английский, итальянский, румынский, польский, арабский, русский, сербский и индонезийский языки. Книги отца Василия являются плодом его проповеднических трудов, богатого духовного и жизненного опыта, размышлений над словом Божиим и православным Преданием.