9. Врачевства духовного врача

Слово Божие, молитва, сила Таинств – Покаяния, Приобщения Св.Тайн и Елеосвящения

Как телесный врач, если желает вылечить или облегчить больного, не может сделать сего сам по себе, но должен обращать внимание на лежащие вне его, творческой Божиею силою созданные в природе врачевства и на их качества и делать из них целесообразное употребление, для чего потребно знание болезни, лекарств и их употребления; так и Священник, как духовный врач при постели больного, где лежит на нем важная обязанность назидания, т.е. духовное врачевание больного, возбуждение, подкрепление и утешение его, не на себя самого должен опираться, не на свою собственную силу и мудрость; в нем самом нет никакого средства для его цели. Как жалки были бы наши больные и умирающие, если бы Священник вздумал действовать на них только сам по себе, насыщать их крохами собственной мудрости и сообщать им только тот запас, какой остался у него.

Священники паче всего должны иметь в виду средства врачевания и назидания, которые сотворил, устроил, которыми действует Сам Бог, и которые положил в своей Церкви, дабы ими спасти от смерти и оживить душу. Наша наука и знание в связи с опытом состоят только в том, чтобы узнать духовное состояние больного, найти соответствующее цели лекарство и так приложить его, чтобы с успехом и благословением исполнять звание духовного врача, или, если в больном теле встретит здоровую душу, утвердить ее и подкрепить в вере. Хотя в предшествовавших рассуждениях при случае было упомянуто о многих Евангельских врачевствах, но, неудовлетворяясь неполным, мы должны обратить особое внимание на каждое из средств назидания сообразно с их важностью.

Между врачевствами, которыми Священник должен при постели больных и умирающих пользоваться для цели назидания, первое место занимает Слово Божие ветхого и нового Завета. Библия есть неисчерпаемый источник света, силы и утешения для всех людей, особенно для больных и умирающих. Для каждого страдания в ней есть слово услаждения, для всех больных предлагает она средства врачевания в духовном смысле; она духовная аптека, в которой нет недостатка ни в чем, что служит к уврачеванию больного, только умел бы Священник надлежащим образом пользоваться указанными средствами. Наблюдая за действием слова Божия над больными приходишь в изумление от неистощимого богатства, которого достаточно для возбуждения, увещания, утешения и укрепления. Часто одного из тысячи изречений достаточно к тому, чтобы оно, подобно обоюду острому мечу, проникло в сердце, направило мысли и расположение сердца, или подобно небесному лучу осветило мрачную душу, или подобно крепкому жезлу подкрепило удрученный и падающий дух, или подобно живому источнику освежило и утешило утомленное сердце.

О какое блаженное наслаждение для Священника видеть сильные и чудесные действия слова Божия на страждущих и умирающих! Одна женщина со смертью своего мужа лишившаяся всего состояния, сделалась очень болезненною, от заботы впала в задумчивость, которой нс могли рассеять никакие духовные увещания. Но ее врачевание совершилось чудесным образом. «Вижу я во сне, рассказывала она, что покойный муж мой стоит около постели и спрашивает: о чем плачешь ты? Я отвечала ему, что странно было бы не плакать мне при бедствиях, какие постигли меня и детей по смерти твоей. Не нужно плакать, отвечал он, когда в доме такое сокровище. Какое же сокровище? спросила я. Вот это, отвечал он, указывая на Библию. На утро я раскрыла Библию и глаза мои упали на стих псалма: Господь хранит пришельца, сира и вдову приимет (Псал.145:9). Эти слова пролили необыкновенное утешение в мое сердце».

Священник имеет случай приметить, какие места и отделения писания лучше читать для больных. Преимущественно нужно указать на псалмы; в них сокращение всего писания⁴. Опыты силы и благодатного действия на больных Слова Божия, какие видим мы не редко, должны оправдывать ревность Священника против тех, которые равнодушно или с неуважением смотрят на Библию. Подлинно мудрость целого света и головы всех мудрецов мира недостаточны к тому, чтобы влить силу, доставить утешение грешному человеку в те страшные и решительные мгновения, когда ужас и страх овладевают сердцем смертного. Потому должно бы иметь покрайней мере уважение к той книге, которая в виду смерти и гроба может дать единственно надежный свет, единственно верное упование, и таким образом наполнить человека мужеством и радостью духовною в те минуты, в которые все человеческие измышления ничего не могут сделать. Много силы имеет и до конца времен будет иметь свидетельство псалмопевца: по множеству болезней моих в сердце моем, утешения твоя возвеселиша душу мою (Пс.93:19). То мя утеши во смирении моем, яко слово твое живи мя. Аще бы не закон Твой поучение мое был, тогда убо погибл бых во смирении моем (Пс.118:50–92).

Священник при постели больного должен уметь кстати пользоваться Словом Божиим, должен быть в нем опытен и знаком со всеми частями его, чтобы с пастырскою мудростью избирать то, что соответствует состоянию больного; потому, чтобы не повредить делу, не подвергнуться упреку в поспешности суждений, покрайней мере особенные места священного писания должны быть Священнику известны и при том в их взаимной связи, иначе он легко может прийти в замешательство. Такое знание мест писания приобретается только продолжительным и частым чтением писания.

Из сказанного видно, как необходимо Священнику основательное знание св.Писания; потому время остающееся у него свободным должно быть особенно посвящено чтению св.Писания. Мы должны жить с Библиею, как должны жить с Богом, потому что чтение сего Богом данного Слова есть беседа с Богом. Священное Писание, говорит Иероним, никогда не должно выходить из твоих рук, но и ко сну отходи с Библией в руках, и когда склоняется голова твоя, подложи под нее Священную книгу. Потому очень полезно для Священника для исполнения Пастырских сго обязанностей, если он в юности знал и любил Слово Божие, если в годы учения преимущественно занимался изучением св.Писания. Само собою понятно, что это изучение не должно ограничиваться только головою, но должно быть делом сердца; нужно, чтобы Слово Божие соделалось для Священника духом и жизнию, чтобы он собственным опытом познал его силу и тогда только с глубоким и живым убеждением сердца может он изречения св.Писания прилагать к врачеванию и утешению больных и умирающих. Тогда нет для него опасности, чтобы застали его в расплох и неготовым отвечать, и его слово тем будет сильнее и плодотворнее, чем более будет проникнуто силой и духом слова Божия. Этим только и может он заслужить себе доверенность у верующих Христиан.

Священник не должен так приводить изречения св.Писания, чтобы речь состояла из одних текстов; впечатление будет потеряно. Лучше основательно изъяснить одно место и одним словом, как мечом поразить и пронзить сердце и совесть. Искать не далеко; самые известные изречения обыкновенно бывают самыми ближайшими и самыми лучшими. Но как врач не прописывает больному лекарства до тех пор, пока не узнает его болезни, тем более трудно найти в слове Божием душеспасительное средство для человека, душевное состояние которого неизвестно; потому выбор библейского изречения должен происходить на основании познания о больном и о его душевном состоянии. Но продолжительное изъяснение библейских мест как в проповеди, может навести на больного утомление, сон или беспамятство. Всего лучше о месте св.Писания говорить с больным в форме обыкновенного разговора; иногда больной и сам указывает место св.Писания, дело Священника только узнать, как разумеет он его, и нередко надобно удивляться, как простые, неученые люди глубоко вникают в дух Писания.

Надобно советовать читать св.Писание самим тем из больных, которые могут это. Правда многие отказываются от чтения св.Писания тем, что они не в состоянии понимать Библию. Омрачение только сердца омрачает смысл того или другого места Писания. Различные опыты жизни, особенно страдания и скорби служат к ясному уразумению того, что прежде казалось нам трудным. Тысячекратным опытом доказанная истина лежит в словах пророка: научитеся слышати утесняемии (Ис.28:19), и в словах псалмопевца: прежде даже не смиритимися, аз прегреших, сего ради слово Твое сохраних (Ис.118:67). Часто болезнь и печаль бывают единственными проводниками, которые отворяют дом для Священника и для слова истины, которое во дни здоровья бывает изгнано из жилищ и сердец людей, но в комнату больного проникает часто не напрасно и оказывает свои чудеса. Для Священника прекрасное удовольствие видеть, с какою радостью некоторые в школе страдания берутся за слово Божие, которым прежде мало дорожили, как возрастают они в познании, и как благодарны бывают за каждое утешение, которое находят в нем.

Священник, молясь с больными, должен и их самих убеждать к молитве по прекрасному изречению Апостола: злостраждет ли кто в вас, да молитву деет (Иак.5:13). Он должен указывать им на пример всех благочестивых В. и Нов.Завета, особенно же на пример Спасителя, Который молился среди своих страданий, и чем сильнее была Его борьба с страданиями, тем пламеннее Он молился, так что и последнее слово Его пред смертью было молитвою. Дабы возбудить в больном любовь к молитве, нужно указывать на те обетования, какие дарует Бог верующей и смиренной молитве: напр. призови Мя в день скорби, и услышу тя и прославили Мя. Равно наставление Спасителя: просите и дастся вам. Сюда же относится его притча о друге, пришедшем в полночь просить хлеба, о неправедном судии, история о жене хананейской, и многие другие изречения Его (Лк.11:5–13; 18:1–8; 7:21–30. Ин.5,14–15). Как невыносима была бы тяжесть креста, и где могло бы найти себе покой, мир, силу, свет и утешение, бедное, скорбями возмущенное, часто больное, уязвленное сердце, если бы не могло возвышаться к Отцу небесному, к Господу Иисусу Христу, радости человеков и изливать себя пред Ним? Как несчастен среди своих страданий человек не умеющий молиться, это часто случается видеть про постели тех больных, которые до болезни не обращалась к Богу. Эти люди жалуются иногда, что они молятся, но Бог не слышит их молитвы, и не посылает им облегчения. Священник может объяснить им, что тот, кто во дни здоровья и благополучия не почитал Бога, и без Него жил в мире, и во время скорби не находит никакого облегчения, что Бог не есть слуга забывших Того, Который бы поспешал на помощь при первом возгласе нуждающихся, но что он Господь их, Которого они никогда не хотели признавать Господом. Не трудное дело возносить к Богу молитвы, но всего важнее себя самого принести Богу. Потому если кто с покаянием, смирением и сокрушением ищет милосердия и помощи от Бога; тот обретает во Христе путь к милосердию Его и может молиться и познавать утешение и силу молитвы. Простых верующих, которые еще не понимают постоянства в молитве, нужно увещевать к терпению и упованию на помощь Божию (Плач.Иер.3:24–26), и никогда не должно забывать, что мы не имеем никакого права требовать, и должны только ожидать от Божественной благодати. Некоторые из числа благочестивых и верующих, которые хорошо знают, что такое молитва и сами испытывали благодатные плоды молитвы, при своей слабости и страданиях не редко жалуются Священнику, что они не могут более молиться. Пусть Священник посоветует им, чтобы с такою жалобою обращались они не к подобному им человеку, но со стенанием и воздыханием обращались к Богу; такое обращение их смущенного сердца к Богу будет уже молитвою. При сем случае можно им указать на некоторые псалмы, которых начало звучит скорбью и жалобой, страхом, слезами, а конец переходит в тон победной песни. Некоторые из этих людей думают, что не молитва еще то, когда они стенают пред Богом; по их мнению молиться значит читать те или другие молитвы, сопровождая их поклонами. Пусть же Священник рассеет это заблуждение больного и раскроет ему все достоинство хотя краткой, но от сердца исходящей молитвы. А для сего хорошо, если пред глазами больного и умирающего находится икона или крест распятого за нас Спасителя или Богоматери, чтобы взор его постоянно встречал священный лик пострадавшего и умершего за нас, или Пречистой Его Матери, необоримой заступницы всех притекающих к Ней. Само собой очевидно, что от взоров больного и умирающего необходимо удалять изображения светские, тем более соблазнительные. Когда ослабевает и затрудняется свободная деятельность мысли, впечатления взора легко могут начинать в душе ряд тех или других мыслей.

Говоря о спасительном действии молитвы на больных и умирающих, считаем нужным заметить, что Священник, призванный к одру больного для совершения какого бы то ни было молитвословия, должен всячески стараться избегать поспешности и невнятности в чтении. Больной и умирающий ищет в молитве силы и утешения, без преувеличения можно сказать, что он поглощает своим сердцем каждое слово молитвы. Потому поспешное или невнятное чтение молитвы почти всегда глубоко потрясает и оскорбляет его, лишая его и той последней радости, какую думал найти в молитве. Лучше сделает Священник, если потребует того нужда, когда из положенных молитв, прочтет одну или две, но внятно и с чувством, нежели мельком пробежит все, положенное в требнике, конечно не оставляя существенного⁵. Особенно хорошо действуют на дух больных внятно и с чувством прочитанные молитвы пред приобщением больных, и сильные по себе молитвы Елеосвящения.

Указывая средства, коими может Священник действовать на успокоение больного и умирающего, на самом первом месте, без сомнения должны мы поставить спасительную силу таинства. Умилительно радостное зрелище представляет состояние души больного, который почему либо не решался до болезни открыть все свои грехи, но после чистосердечной исповеди, почти мгновенно перерождается. Сколько мира, спокойствия и радости можно видеть в той душе, которая до исповеди, а иногда и во время исповеди была беспокойна, отягощена, смущена.

Всем известно, что с верою приемлющий страшные Тайны Тела и Крови Христова теснейшим образом соединяется с Самим Господом, истинным Пастырем душ человеческих. Какое же после сего средство лучше может наставить и утвердить в мужестве и мире, как не то, чрез которое Бог всякие утехи существенно присущ бывает обуреваемой душе? Какое можно найти могущественнейшее ограждение от страха смерти, как не соединение с Владыкою живота и смерти, победившим смерть и ад? Понятно потому нетерпение, с каким нередко больные дожидаются принятия Св.Тайн, и та глубоко-радостная благодарность, какую выражают они, когда Господь сподобит их Св.Тайн. Долг Священника преподать наставления, чтобы принявший Св.Тайны не увлекался тотчас к мирским и земным помыслам, а сохранял дух благодати краткими, но частыми молитвенными воздыханиями к Богу.

К несчастью встречается, особенно между людьми необразованными, что желание заболевшего принять Св.Тайны происходит не столько от веры в спасительную силу Таинства, сколько от желания оградить себя и родных от судебно-медицинских дознаний. В этом случае положение Священника крайне затруднительно, потому что трудно в простом человеке провести черту различия между усвоенным убеждением в необходимости при болезни обращаться прежде всего к врачеванию духовному и между земными его опасениями. И потому тонкое внимание должен обращать священник на душевное состояние больного, тщательно должен испытать силу его веры и душевного желания приступить к Таинству, и если ход болезни допускает, осмотрительнее поступит Священник, если не в первое посещение преподаст больному Св.Тайны, а назначит ему несколько времени для приготовления себя, с вечера напр. отложит до утра, или потребует, чтобы больной пришел в церковь, если имеет он возможность ходить. Таковою предосторожностью может Священник охранить Святыню Тайн от оскорбления преподать ее не жаждущему чувству верующего, а холодным расчетам формализма, или от опасности – страшно сказать, но случаи бывают – страшными Тайнами прикрыть следы преступления.

Хотя Таинство Елеосвящения, очищая грехи душевные, вместе с тем восстановляет и телесные силы больного, и многократные опыты доказывают⁶ спасительную для больных благодать Елеосвящения, но слишком смел был бы Священник, если бы, склоняя к принятию Таинства Елеосвящения, несомненно уверял в исцелении болящего. Потому, указывая на исцеляющую силу Таинства Елеосвящения, когда будет на то воля Божия, Священник должен обращать особенное внимание на духовную помощь чрез сие Таинство. С болезнью и особенно тяжкою обыкновенно соединяется унылое расположение духа, недовольство своим состоянием, опасение смерти и последующего за нею благодать, преподаваемая чрез Таинство Елеосвящения, возбуждает деятельность сил его, водворяет в сердце крепкую надежду на Бога и преданность Его Провидению и, отгоняя врагов спасения, успокоивает мятущийся дух даже и в том случае, когда восстановление сил телесных не может произойти скоро. Освященный благодатию елей сообщает больному силу бороться с болезнью, менее чувствовать страдания телесные и сохранять покой души, среди самых страхований смертных. Потому с верою и благоговением приемлющие Елеосвящение больные даже и тогда, когда состояние их безнадежно, чувствуют некоторое успокоение в душе и облегчение телесное, которое помогает им и лучше приготовиться к исходу из сей жизни, и спокойнее изложить свои последние желания земные.

Конечно хорошо, когда приемлющий Таинство Елеосвящения сохраняет полное сознание и своею верою участвует в принятии Таинства, но Православная Церковь позволяет совершать Таинство Елеосвящения над больными ослабевшими, уже находящимися в предсмертном борении, имея в виду веру совершителей Таинетва (Иак.5:14–15) и присутствующих. Но самое дозволение сие составляет необходимое требование, чтобы совершитель Таинства был одушевлен духом веры и молитвы. Ибо как с одной стороны много может усердная молитва праведного (Иак.5:16.) и в Евангелии (Мк.2:3) упоминаемый расслабленный исцелен Спасителем за веру принесших одр его: так с другой недостаток веры и небрежность в молитве совершителя, хотя не уничтожает силы Таинства, однако составляет лишение помощи, каковую от его веры могла бы получить вера приемлющего Таинства. Чин Елеосвящения есть молитвенное ходатайство пред Богом за больного, и ходатайство преимущественно со стороны совершителя Таинства. Священник в молитвах как бы указывает Богу на высоту благодати и обетований, дарованных священному сану, и ими преклоняет Бога на милость к болящему. Посему понятно, что таковый ходатай должен быть далек от маловерия и сомнений, от нерадения и равнодушия в совершении сего Таинства.