История русского раскола старообрядства
Понятие о русском расколе старообрядчества и краткие сведения о его происхождении. Под именем раскола старообрядчества разумеется часть русского общества, отделившаяся в половине 17-го века от Церкви Православной по поводу исправлений церковно-богослужебных книг и обрядов.
Высшая степень развития исключительно-религиозного уклада русской жизни в 15 и 16 веках сделалась началом его разложения в веке 17-м.
В обществе недоставало образования, которое сообщало бы ему должную сознательность, разумность и внутреннюю силу, и без которого сама религия превращалась в одну слепую приверженность к формам и обрядам. Мало того, дух полуязыческого кудесничества слился с обрядовым благочестием и произвел известный народный взгляд на обряд, не как на выражение внутреннего благочестия, получающее силу только от последнего, а как на нечто самостоятельное, имеющее какую-то собственную силу, спасительное само по себе. Богослужение, по этому взгляду, теряло всю свою силу от малейшей в нем перемены. Такое крайне вредное для православия явление с особенной силой обнаружилось по поводу обрядовых исправлений патриарха Никона.
Как известно, в богослужебные книги Православной Церкви постепенно вкралось много ошибок, что при отсутствии книгопечатания и невежестве переписчиков происходило очень свободно. Неисправности в богослужении стали к 17 веку очень заметны, и их указывали, в особенности, приезжавшие к нам греки. Некоторые из них даже сами трудились над исправлением книг и обрядов Церкви русской, каковы Максим, Арсений.
В особенности известно в истории исправлений книг Православной Церкви 16 века имя Максима. Но этот ученейший монах своего времени не был оценен современниками и, обвиненный в небывалом еретичестве был сослан в заточение. Дело же, начатое им, тихой и незаметной струей пошло далее и при патриархах Иосифе и Иосафе начало принимать большие размеры. Хотя исправления, произведенные при этих патриархах, нельзя назвать удачными, как производившиеся не с греческих подлинников, a с славянских же, не лишенных ошибок, однако они, подготовивши исправление, начатое при Никоне, и доказали его необходимость, как производившегося с подлинников греческих.
Признав необходимым исправление богослужебных книг и обрядов, Никон в 1654 году созвал в Москве собор, который решил начать исправление с подлинников греческих, каковое решение было одобрено и в Греции на соборе Константинопольском. В том же 1654 г. приехал в Москву сербский патриарх Гавриил, а в 1655 году антиохийский – Макарий и приняли участие в исправлениях. Патриарх Макарий вместе с другими восточными иерархами, бывшими в Москве, в Успенском соборе при обряде православия (1656) произнес на двуперстие осуждение и предал его упорных приверженцев анафеме. Между тем, для руководства в книжных исправлениях в Москву свозились отовсюду древние книги. Арсений Суханов привез с востока до 500 древних книг, да около 200 прислали разные восточные иерархи. Начальным человеком по исправлению книг назначен был Киевский ученый монах Епифаний Славеницкий, a помощником его Никон сделал вызванного из заточения Арсения Грека. На печатном дворе закипела самая живая деятельность; 1 года не проходило, чтобы не издавалось по нескольку вновь исправленных и переведенных книг.
Очутившись в обидном положении людей отсталых, старые деятели придирчиво следили за действиями новых и порицали их. К ним примкнули еще разные приезжие в Москву их знакомцы, протопопы Аввакум из Юрьева, Даниил Костромской, Логгин Муромский. Одни из них подавали царю челобитные, умоляя защитить Церковь от ересей, другие ходили на печатный двор бранить справщиков и при всяком удобном случае; они открыто и грубо хулили патриарха, сами напрашиваясь на опасное столкновение с крутым первосвятителем. Начались аресты, истязания и ссылки. Один из архиереев, Павел Коломенский, за противоречие Никону был лишен сана и сослан в новгородские пределы; Иоанн Неронов был лишен скуфьи и сослан в Каменский монастырь, Даниил и Логгин расстрижены и сосланы, первый в Астрахань, второй в Муром, Аввакум и Лазарь были сосланы в Тобольск. Патриарх много вредил своему делу тем, что вел его слишком круто, без объяснений, одним авторитетом своей власти и возбуждал против себя много раздражения. Даже между коноводами староверов нашелся человек, оказавшийся врагом патриарха из одной личной обиды; это был Неронов. Когда одобрено было на Московском соборе 1656 года дело исправлений и произнесено проклятие на неповинующихся Церкви Божией, Неронов принес покаяние, сознаваясь, что доселе считал исправления личным делом одного патриарха, но что противником церкви быть не желает. Протест против новшеств распространился потом в массе народа и получил опасные размеры. Непривычные для слуха изменения в тексте церковных чтений и новое пение, запрещение двуперстия, четвероконечный крест – все это сильно смущало народ. К тому времени подоспели народные бедствия и, разумеется, приписаны были гневу Божию за отступление от веры. Из Москвы волнение разошлось по областям, где много содействовали ему ссыльные противники патриарха. Новоисправленных книг во многих местах не приняли. Строгости против ослушников только усиливали волнение, развивая в изуверах мысли о мученичестве за веру и о последних временах. Давнишняя мысль о кончине мира нашла теперь самое удобное время для своего развития. Намечен был и год, которого с трепетом нужно ждать православным, год 1666, по числу, еже от антихриста. Во время 8-летнего отсутствия патриарха староверы так усилились, что успели возвратить из ссылки своего вождя Аввакума, который еще с большим фанатизмом начал действовать против исправлений.
Наконец, настал страшный 1666 год, ознаменованный действиями великого Московского собора. Одобрив произведенные доселе церковные исправления, собор произвел суд над их противниками. Некоторые из них принесли раскаяние и были прощены; нераскаянные, – Аввакум, Лазарь, Феодор, – преданы анафеме и сосланы. Потом приехали патриархи восточные, и в 1667 году великий собор в их присутствии снова подтвердил прежние постановления и скрепил их клятвой против тех, которые их не примут и явятся противниками церкви. Собор отменил клятву Стоглава на троеперстие и на трегубую аллилуйю, осудил также житие Евфросина Псковского.
После этих определений упорные староверы явились уже раскольниками, и произошло их решительное отделение от церкви. Так явился раскол, – одно из выразительнейших явлений русской религиозной жизни. Оживленная после продолжительного застоя, церковная жизнь стала исправлять обряды, вносить в них дух и мысль, поставила вопрос о религиозном образовании. Ревнители древляго благочестия восстали против всего этого, выставив на своем знамени безусловное отрицание всяких новшеств. Они отделились от церкви не вследствие движения в какую-нибудь сторону от течения общей исторической жизни церкви, а именно вследствие своей косности, неспособности следовать за жизнью церкви.
После церковного осуждения, раскол немедленно подвергся преследованиям церковного и гражданского правительства. Укрываясь от преследований, он наполнил своими тайными скитами все леса внутренних областей России, костромские, вязниковские, особенно же керженские. Северное поморье сделалось его любимым притоном.
Разделение раскола на поповщину и беспоповщину: характеристика той и другой. Отвергнув авторитет Церкви, раскол, предоставленный самому себе, стал распадаться на толки. Прежде всего в среде его возник трудный вопрос: откуда брать священников? Одни стали брать их у Православной Церкви, сманивая к себе пьяных и нищих попов и разными способами очищая в них благодать рукоположения от Никоновой скверны, напр., через перекрещивание в священных одеждах. Другие решили, что можно обойтись и без священства, предоставив требоисправления мирянам. Так возникли два основных толка, или две половины в расколе, – поповщина и беспоповщина, которые в свою очередь стали распадаться на множество новых толков, разделенных между собой или обрядовыми разностями, или степенью их отрицательного отношения к церкви.
Толки беспоповщины. В конце 17 века дьячок Данило Викулов основал в Северном поморье на реке Выге знаменитую беспоповщинскую пустынь, которая потом явилась рассадником беспоповщинского поморского согласия для всей северной окраины России. С поморья раскол переходил в новгородские и псковские края, отсюда перекинулся в Польшу, где некто Феодосий основал из беглых русских раскольников два монастыря – мужской и женский, в которых отправлял священнические обязанности. Федосеевская секта распространилась в Польше и землях новгородских и псковских, а с 1771 г., благодаря деятельности богатого купца Илии Алексеева Ковылина утвердилась в Москве. Некто Филипп, имевший притязание сделаться настоятелем Выговского монастыря, когда в настоятели был выбран Семен Денисов, с несколькими единомышленниками отделился от братии и, построив новый монастырь, основал секту филипповскую. Учение этой секты мало отличается· от учения поморян. Основателем Адамова согласия был пастух Денисов. Нетовщина основана неграмотным мужиком Кузьмой, учившим, что в мире вовсе нет ни благодати, ни таинств, и что остается прибегать только к Спасу, отчего это согласие называется иначе Спасовым. Эта секта распространена в Нижегородской губернии. Основателем секты странников, или бегунов считается беглый солдат Евфимий. Эта секта, кроме общего беспоповщинского учения, требует удаления от мира в леса и пустыни, она не признает никакой власти. Все беспоповщинские толки, разделяясь в частностях, учат, что господствующая великороссийская церковь с 1666 года, т. е. со времени патриарха Никона, отпавши от Христа, сделалась царством антихриста, стала вместо Господа Исуса служить некоему иному «Иисусу», все таинства ее ни что иное, как скверны антихристовы, так как во времена антихриста, по их учению, и не может быть ни истинного священства, ни истинных таинств Христовых. Себя беспоповцы считают теми избранными, которые, по свидетельству слова Божия и св. отцов, спасутся и во времена антихриста.
Толки поповщинские по своему церковному устройству, разделяются на беглопоповцев и приемлющих Белокриницкое, или Австрийское священство; но по своему происхождению и характеру учения тождественны между собой. Первые совершенно не имеют епископского чина и довольствуются священниками, бежавшими от Православной Церкви, а вторые, после 180-летнего существования без епископа, приняли к себе в 1846 году беглого митрополита Амвросия и, таким образом, привели, как они сами выражаются, свое общество «в полноту церковных уставов».
Краткие сведения о так называемом австрийском священстве. Понятие об окружном послании. Пользуясь услугами беглых от Православной Церкви попов, общества поповщинские сознавали всю необходимость иметь у себя собственного епископа, который беспрепятственно рукополагал бы им священников. Они ясно донимали, что их общества существуют только в силу убеганий иереев от Православной Церкви: но прекратись эти убегания, и их общества должны будут прекратить свое существование. Поэтому то поповцы не раз обращались к правительству с просьбой дать им, собственного епископа, но всякий раз получали на то отказ. He имея надежды достать себе епископа в России, поповцы отправили для таких поисков несколько человек за границу во главе с Павлом прусским.
Этим последним удалось отыскать в Константинополе запрещенного от патриарха в служении митрополита Босносараевского Амвросия. Амвросий был мало знаком с учением наших старообрядцев, но все-таки долго не соглашался быть их епископом, опасаясь – не будет ли это изменой Церкви Православной. Раскольники же уверяли, что никакого отречения от православия от него не потребуется и соблазняли обещаниями ему денег и материального обеспечения. Наконец, Амвросий согласился быть старообрядческим епископом и был тайно увезен старообрядцами в Белую Криницу, монастырь на австрийской границе. Здесь, вопреки ожиданиям своим, он должен был отречься от православия, причем славянский текст отречения был для него написан греческими буквами. Читая это отречение, он даже не понимал того, что произносил, так как языка славянского не знал. Затем последовал чиноприем Амвросия чрез миропомазание, которое совершил над ним беглый иеромонах Иероним. Поселившись в Белой Кринице, Амвросий стал посвящать священников как для австрийских, так и для русских раскольников; варил для них миро и единолично посвятил себе в преемники Кирилла.
Но не все раскольники беглопоповцы приняли священство Амвросиево, или австрийское; некоторые из них, считая все действия Амвросия и самый чиноприем его неправильными, остались такими же беглопоповцами, какими были и ранее.
Для примирения беглопоповцев и приемлющих священство Австрийское между собой в учении, были не раз созываемы соборы, но все они не достигали цели.
На одном из соборов поповцев австрийского согласия было издано «окружное послание», написанное ранее лицом частным. Сущность этого послания заключается в том, что в нем излагается учение поповцев, в силу которого, если быть последовательными самим себе старообрядцы-поповцы должны прийти к единению с Православной Церковью. Там говорится, что учение господствующей великороссийской церкви, расходясь со старообрядческим в мелочах, не есть учение еретическое, а истинное; что таинства церкви великороссийской есть истинные таинства, как истинны и старообрядческие; что проповедуемый ею Иисус есть одно лицо с проповедуемым старообрядческой церковью Исусом; что почитаемый ею четвероконечный крест так же свят, как свят и почитаемый старообрядцами восьмиконечный и проч... Это окружное послание не всеми было принято и разделило старообрядцев поповцев австрийского священства на окружников и противоокружников, не пришедши к соглашению до сих пор.
Понятие об единоверии. Отказав раскольникам дать епископа самостоятельного, Св. Синод предложил им иметь таких священников, которые бы рукополагались для них епископами Православной Церкви и, совершая богослужение и требы по старопечатным книгам, в своих действиях всецело зависели бы от поставивших их православных епископов и Св. Синода. Многие из раскольников с радостью согласились иметь у себя законных священников и, таким образом, устроилась церковь единоверческая.