Житие Михаила Клопского

Житие Михаила Клопского – памятник агиографии XV в. С 10-х по конец 50-х гг. XV в. в Клопском Троицком монастыре, расположенном недалеко от Новгорода на реке Веряже, подвизался юродивый Михаил. В летописях и актовых материалах сведений о происхождении Михаила Клопского нет. Судя по Ж. и устным преданиям, Михаил Клопский был пришельцем в Новгороде и как-то связан с родом московских князей: сын Дмитрия Донского, Константин Дмитриевич, согласно Ж., называет Михаила, встретив его в монастыре, «своитином». Интересные и убедительные соображения о происхождении Михаила Клопского высказал В. Л. Янин. Он пришел к заключению, что Михаил Клопский был сыном Дмитрия Михайловича Волынского-Боброка (героя Куликовской битвы) и Анны Ивановны, дочери великого князя Ивана Красного, сестры Дмитрия Донского (см.: Янин В. Л. К вопросу о происхождении Михаила Клопского // АЕ за 1978 г. М., 1979, с. 52–61).

Клопский Троицкий монастырь занимал особое место среди новгородских монастырей. Возник он поздно (вероятнее всего, в конце XIV – самом начале XV в.) и в начале своего существования земельных владений не имел, из-за чего происходили постоянные столкновения монастыря с новгородскими боярами-землевладельцами в Шелонской пятине, на территории которой монастырь был расположен. Это определяло антибоярскую позицию монастыря, его связь с демократическими слоями новгородского населения. Характерно, что игумен монастыря Феодосий был избран в 1421 г. архиепископом Новгорода, во время выступления народных масс Новгорода против боярства (через два года после этого он уже был устранен боярами от архиепископства). Большую роль в жизни монастыря играл юродивый Михаил Клопский. Рассказы и предания о его необычных поступках, о его дерзких выступлениях против новгородских бояр и послужили основой Ж.

Ж. как литературный памятник, объединивший в единое повествование возникшие в разное время устные рассказы о юродивом, было создано в 1478–1479 гг., в период самой острой борьбы за подчинение Новгородской боярской республики Москве. Ж. это представлено тремя редакциями: Первой, Второй и Тучковской. В настоящее время известно 68 списков Ж.: 9 – Первой редакции, 6 – Второй, 52 – Тучковской редакции и 1 – поздняя переработка Тучковской редакции. Первая редакция дошла в двух вариантах: А («Прихожение Михаила уродиваго Христа ради ко святей Троицы на Клопско») и Б («О житьи святого Михаила Христа ради уродиваго»; «Месяца генваря 11 день преставление преподобнаго Михаила Клопского в Великом Новеграде»; «Месяца генваря в 11 день пророчество и приход Михаила святыя Троица, зовомо Клопско, новгородцкаго чюдотворца»). Оба варианта восходят к общему протографу, который в каждом из этих вариантов отразился не в полном составе. Во Второй редакции («Месяца генваря в 11 день прихожение преподобнаго Михайла уродиваго Христа ради ко святей живоначальней Троицы, иже есть монастырь зовомый Клопьско. Повесть от житиа его и како пророчьствова в лета бывшая») имеются все эпизоды обоих вариантов Первой редакции. Вторая редакция восходит к общему с вариантами А и Б Первой редакции протографу – первоначальному тексту произведения. Таким образом, чтобы составить представление о первоначальном тексте произведения, необходимо сопоставлять текст двух вариантов Первой редакции со Второй. В. О. Ключевский называл Первую редакцию редакцией «Чудес», а вторую – редакцией «Пророчеств» и считал первоначальной редакцию «Пророчеств», а вторичной редакцию «Чудес».

Из Жития новгородского архиепископа Ионы известно, что Иона просил Пахомия Серба написать Ж., но Пахомий отказался. Видимо, это объясняется слишком далеким от житийных канонов характером рассказов о Михаиле Клопском, которые уже бытовали в устной традиции в то время. Этот нежитийный характер первоначальных рассказов об юродивом Клопского монастыря полностью отразился в обоих вариантах Первой редакции произведения. Первоначальное Ж. от обычного вида житий прежде всего отличается построением сюжета. В этом Ж. нет ни вступления, ни заключения, нет никаких сведений о биографии святого. Ж. состоит из отдельных кратких повестушек, рассказываются различные случаи из жизни монастыря, как правило, бытового, реалистического характера. Неканоничность первоначального текста Ж. очень заметно проявляется и в языке произведения, для которого характерно употребление просторечных, разговорных оборотов, диалектных слов, выражений пословичного характера, рифмованных фраз. Не случайно А. С. Орлов назвал Ж. «художественным памятником живого языка» (Орлов А. С. Древнерусская литература XI–XVII вв. М.; Л., 1945, с. 194). Ж. было написано в стенах Клопского монастыря кем-то из монахов, человеком, происходившим скорее всего из слоев либо среднего купечества (посмертное чудо святого свершается с купцом), либо ремесленников. В идейном отношении Ж. отличают резко выраженные антибоярские тенденции, оно носит промосковскую ориентацию: в памятнике оправдываются все действия московского князя, направленные против новгородского боярства, осуждаются действия крамольников, восстающих против великого князя московского. В этом отношении Ж. следует расценивать, как одно из заметных явлений идеологической борьбы конца 70-х гг. XV в. Популярный среди новгородских демократических слоев населения юродивый Михаил Клопский выступал поборником подчинения Новгорода Москве, страстным и бескомпромиссным обличителем тех, кто поддерживал сепаратистские устремления новгородской боярской верхушки. Не случайно после присоединения Новгорода к Москве, когда многие земли новгородских монастырей были конфискованы московским великим князем, Клопскому монастырю были пожалованы земельные наделы.

Вторая редакция Ж., в которой автор стремился придать произведению более отвечающий житийному канону вид, была создана в 90-х гг. XV в. И. С. Некрасов высказывал предположение, что автором этой редакции был составитель Новгородской III летописи. Однако это предположение ошибочно, так как время составления Новгородской III летописи относится к XVII в. Во 2-й редакции промосковская тенденция Ж. усилилась еще больше. Есть основания предполагать, что эта редакция создавалась по поручению новгородского архиепископа Геннадия. Автор 2-й редакции широко воспользовался в своем произведении заимствованиями из пахомиевского Жития архиепископа Евфимия II, использовал он также и пахомиевское Житие Кирилла Белозерского. Во 2-й редакции появляются цитаты из книг св. Писания, приводятся молитвы святого, чего в 1-й редакции не было. Значительные изменения претерпел во 2-й редакции и язык произведения: здесь уже широко употребляются сложные синтаксические обороты, церковно-славянская фразеология, речь украшается многочисленными эпитетами и метафорами, «подчищается» язык и тех мест 2-й редакции, которые представляют собой повторение текста 1-й редакции. Однако во многих случаях во 2-й редакции сохраняются живая разговорная и диалектная лексика первоначального текста произведения.

В 1537 г. боярским сыном Василием Михайловичем Тучковым по поручению новгородского архиепископа, будущего митрополита всея Руси Макария была создана третья редакция Ж., Тучковская. Эта редакция представлена двумя вариантами. Один вариант отличается от другого вставкой рассказа о пророчестве Михаила Клопского новгородскому архиепископу Ионе. Рассказ этот заимствован из Жития Ионы. Непосредственной причиной создания Тучковской редакции Ж. явились литературно-идеологические мероприятия Макария, который в это время вел работу по составлению Великих Миней Четиих. В то время, когда Тучков, находясь в Новгороде, писал свою редакцию Ж., происходил мятеж Андрея Старицкого. Эти важные в политической жизни страны события нашли отражение в сочинении Тучкова. Василий Михайлович Тучков, перерабатывая Ж. в обстановке мятежа Андрея Старицкого, придал своему сочинению общерусское звучание, усилил направленность Ж. против «межусобных браней» русских князей с великим князем Московским. Тучков придал тексту Ж. более пышный, торжественный характер, и оно приобрело под его пером значение не местного, а общерусского произведения. Это был текст, отвечающий уже всем канонам агиографического жанра: рассказу о святом предпослано обширное риторическое вступление, в самом тексте произведения имеются риторические отступления, после рассказа о смерти Михаила читается многоречивое Похвальное слово святому, к единственному посмертному чуду Первой и Второй редакции Тучков добавляет еще четыре новых чуда. Своеобразный новгородский колорит, сохранявшийся еще и во 2-й редакции Ж., под пером Тучкова пропадает совсем. От первоначальной основы Ж. в Тучковской редакции сохраняется только фабула.

Ж. – интереснейшее произведение древнерусской книжности, литературная история которого отражает и социальные стороны жизни Древней Руси, при этом отражает их разносторонне и живо, и политическую борьбу 70-х гг. XV – первой половины XVI столетия, и литературное движение текста от «неукрашенного», почти просторечного повествования к изысканно риторичному, написанному с высоким мастерством сочинению.

Изд.: Некрасов И. С. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Одесса, 1870, Приложения, с. 1–10 и 11–44; ПЛ. СПб., 1862, вып. 4, с. 36–51; ВМЧ, Январь, дни 6–11. М., 1914, стб. 730–740; Повести о житии Михаила Клопского / Подг. текстов и статья Л. А. Дмитриева. М.; Л., 1958, с. 89–167; «Изборник». М., 1969, с. 414–431; ПЛДР. 2-я пол. XV в. М., 1982, с. 334–349.

Лит.: Краткое описание новгородского третьеклассного мужского Клопского Троицкого монастыря, составленное тщанием настоятеля обители сей, игумена Герасима Гойдукова. М., 1815; Муравьев А. Жития святых российской церкви, также иверских и славянских: Месяц Январь. СПб., 1857, с. 174–187; Ключевский. Древнерусские жития, с. 209–217, 232–235; Краснянский Гавриил. Месяцеслов (святцы) новгородских святых угодников божиих. Новгород, 1876, с. 1–7; Помяловский М. И. По вопросу о московско-новгородских отношениях XV и XVI вв. // ЖМНП, 1898, ч. 315, январь, с. 40–60; Васенко П. Г. Житие св. Михаила Клопского в редакции 1537 г. и печатное его издание // ИОРЯС, 1903, т. 8, кн. 3, с. 44–58; Смирнов И. И. Мятеж Андрея Старицкого 1537 года // ИЗ, 1955, № 50, с. 291–296; Дмитриев Л. А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII–XVII вв. Л., 1973, с. 185–198.

Л. А. Дмитриев