Иеросхимонах Иоанн, первоначальник Саровской пустыни

(Память 4 июля).

Основатель Саровской обители первоначальник Исаакий, в схиме переименованный Иоанном, по происхождению своему был звания церковно-служительского; уроженец села Красного, Арзамасского уезда, Нижегородской губернии.

С 19-ти лет, возлюбив монашеское житие, и из любви к Богу оставив мир, он водворился в Введенской обители в Арзамасе, где в 1689 году и пострижен в монашество. Добродетельная в смирении жизнь его, всецело посвященная на служение Богу, вскоре обратила на него внимание начальства. В 1692 году, при патр. Адриане, рукоположен он преосвященным Евфимием, митрополитом Сарским и Подонским, в сан иеромонаха, а впоследствии избран и в строители монастыря. Но Промысл Божий руководил старца на иные спасительные подвиги. Душа его стремилась к пустынному безмолвию. По некотором времени управления обителью, вследствие любви к безмолвию, старец удалился в непроходимый дремучий бор, в Саров, к монаху Илариону. Тут прежде жили отшельники: Феодосий, Герасим и Иларион. Каждый, отдельно от других, хранил молитвенное уединение. Хотя отшельники не остались до конца дней своих в избранном ими жилище и в 1689 году отошли в иные места, однако все согласно прорекли о будущей славе этого места. Иоанн принял благословение Илариона и безвыходно поселился в его келлии, в глубоком уединении, среди дремучих лесов. Различными способами враг рода человеческого нападал на инока, непрестанно усиливался наводить страхования ночные и томления духовные, которым тот подвергался в своей тяжкой борьбе. Иногда являлось Иоанну целое полчище бесов, с криком хотевших изгнать его из пустыни, иногда наносили ему разными соблазнительными внушениями крайнее смущение, злокозненно склоняли его оставить пустыню; представлялось, например, ему, что его мать и ближние родственники со слезами приступали к нему, умоляя оставить неудобоисполнимое желание и возвратиться на жительство в обитель, где они могли бы пользоваться его беседою. Враг рода человеческого, когда таким образом не успевал смутить и поколебать отшельника, воздвигал внутреннюю бурю в сердце его. Вольный страдалец чувствовал мрачную тоску и убийственное уныние, поражавшее душу и тело каким-то мертвенным оцепенением, так что и самая молитва не скоро могла разогнать тоску сию. Бывали такие минуты, что келлия пустынная казалось ему смрадной темницей, и даже чувственный смрад наполнял ее внезапно так, что отшельник иногда принужден был выходить из нее на свежий воздух, и когда возвращался в нее, то всякое рукоделие и чтение делалось совсем невозможным от глубокого уныния. Однажды по действию духа искусителя, так сильно было волнение духа юного отшельника, что вся его пустынная келлия, казалось, как бы колебалась вокруг него, сам он весь от головы до ног будто окружен был пламенем огня и почувствовал жестокую в себе болезнь. Однако Иоанн против страха привидений в одиночестве прибегал к строгому посту и теплой молитве, и тем победил совершенно всякие искушения. Дух нечистый со всеми кознями далеко бежал от Иоанна, постоянно вооруженного молитвою и постом.

Хотя благочестивый отшельник сей сокрыл себя в пустыне, но не мог сокрыть своих добродетелей. Семь лет он провел в глубоком уединении. По слуху о нем и его святой жизни стали и к нему приходить желающие с ним пустынножительствовать. Так собралось несколько человек. Они пожелали иметь и церковь. И нужда им в том была настоятельная. Тогда вышел указ, коим повелено было всех, живших в лесах, где монастырей и церквей не имелось, забирать как раскольников. Узнав, что земля между речками Саровом и Сатисом (где ныне монастырь) принадлежит князю Кугушеву, Иоанн отправился к нему с челобитной, и князь уступил эту землю под монастырь. Получив крепостной акт на землю и составив устав общежития, Иоанн представил их преосвященному Стефану, митрополиту Рязанскому и Муромскому. В просьбе от себя и от братии первоначальник испрашивал благословение на общежитие по составленным правилам и дозволение построить церковь и соградить монастырь, и получил от владыки просимое. Приступая к построению церкви и монастыря, строитель иеросхимонах Иоанн встретил было сильные препятствия со стороны жителей ближайших селений, возникшие по зависти. Крестьяне издавна имели свободный въезд в леса и пользовались звериной ловлей и бортями пчелиными, и боялись этого лишиться с устройством обители. Но и в этом случае благоразумное, кроткое увещание старца усмирило их. Вместо того, чтобы препятствовать, крестьяне стали помогать ему своими трудами в строении. Таким образом, многими трудами и попечением старца иеросхимонаха Иоанна посреди глухой дебри, в самой чаще бора, построена первая деревянная церковь, освященная 16 июня 1706 года в честь Божией Матери, во славу иконы Ее Живоносного Источника. Основался монастырь общежительный. Как скоро разнеслась по окрестностям весть о построении обители, отовсюду собралось несколько тысяч людей, которые принесли с собою всю необходимую утварь для храма, даже колокола и саму пищу для столь многолюдного собрания. А у пустынножительствующих не было ни утвари для церкви, ни пищи для пришельцев.

В 1711 году окончены первоначальником Иоанном с братией подземные, в полугоре, пещеры, они доведены до половины монастыря под землею. Начаты были еще в 1692 году отшельниками Феодосием и Герасимом. По разным местам устроены в них земляные келлии, в коих прежде жили монашествующие; посреди келлий сделана церковь во имя преподобных отец Антония и Феодосия и всех Киево-Печерских чудотворцев, которая освящена в том же 1711 году, по усердному желанию и при пособии двух царственных благодетельниц к сей обители: благоверных царевен и великих княжон Марии и Феодосии Алексеевен.

Собрав братство в единомыслии, Иоанн предназначил братии многотрудные подвиги. Потом обратил свое внимание и на пришельцев. Он установил, чтобы приходящих и приезжающих богомольцев всякого звания довольствовать общей трапезой, не взирая на число их.

Заботился также старец Иоанн и о том, чтобы дать обители своей средства к существованию на будущие времена. Любовью приобрел он обители от соседних помещиков леса и сенные покосы. Некоторые из благочестивых людей давали и вклады в монастырь, жертвовали вещами и землями, каковые земли и угодья потом были Высочайше утверждены за обителью.

Неутомимый старец Иоанн под конец своей жизни, чувствуя изнеможение сил, избрал в настоятели благочестивого своего сподвижника иеромонаха Дорофея. Сам пожелал провести остаток дней в безмолвной молитве. 13 марта 1716 года он был облечен в схиму. Старец думал только о мирной кончине, но Промысл Божий судил о нем иначе. Шестидесятилетнему старцу предстояло перенести последнее искушение, лишившее его любимой пустыни. В последние годы царствования Анны Иоанновны пришел в пустынь Саровскую один из придворных служителей в послушники и принес с собою, без всякого умысла, в числе своих бумаг, копию с манифеста Петра Великого о престолонаследии, по которому должна была законно наследовать его дочь, – впоследствии императрица, – Елисавета Петровна. Неосторожный послушник промолвился о том некоторым из братий и, в числе их, старцу Ефрему, одному из сподвижников строителя Иоанна. Оба они присоветовали новому пришельцу не держать у себя столь опасной грамоты, но послушник, по своей преданности к будущей императрице, не хотел истребить акта и упросил простодушных старцев позволить ему укрыть грамоту сию где-либо в церкви с великой тайной. Однако тайна не укрылась от одного из недоброжелателей строителя. Тот сделал донос. Иоанн был вытребован в С.-Петербург, где и скончался в темнице 4 июля 1737 года, и погребен при церкви Преображения Господня, что в Колтовской.

Жития его было шестьдесят семь лет. В Саровской пустыни братия поныне совершают память о нем 4 июля и отправляют соборную панихиду о упокоении души его в небесном царствии¹⁰.