Блаженная Марфа

(Память 10 августа).

В Суздальской обители близ северных дверей соборной церкви находится скромный надгробный памятник Марфы Яковлевны Сониной, скончавшейся 10 августа 1803 года, 80 лет, после 60-летних подвигов в юродстве Христа ради. Когда она была еще здорова, везде ходила, сама бедна была, а бедных не забывала, ноченьки целые за коклюшками просиживала, все кружева плела, хорошие, дорогие. В большом ходу тогда кружева были, особенно купчихи щеголяли. И теперь еще найдешь у суздальских купчих, и больше у Шуйских да у Юрьевских, широкие-преширокие кружева работы Марфы Яковлевны; давно внучкам да правнучкам в приданое на благословение пошли; берегут их, словно Божие милосердие. А сама она, что ни выработает, все нищим да сиротам, а когда и в храм Божий принесет, на свечи к преподобной Евфросинии; а у самой и копейки запасной никогда не бывало. После, когда была уж без ног, с постели не вставала семь лет. Покойная игумения матушка Аполлинария посылала послушниц поочередно служить Марфе Яковлевне. В ранах вся лежала. Никогда не пожалуется, не поропщет, за все Бога благодарила, и молодых учила уму-разуму: «все терпите, говорит, не гневите Бога ропотом, от трудов рук своих питайтесь и уповайте на Бога. Он вас, милые мои, ни оставит за то, что вы, послушания ради, грешную Марфу не оставляете. Воздаст вам за меня Царь Небесный». Вовсе не была она монастыркой и в монастыре не жила, только случалось, что гащивала она здесь иногда у монахинь знакомых, проживала иногда дня по два, только редко, и в Покровском монастыре у игумении. А всегда жила Марфа Яковлевна у приятельницы своей, у небогатой мещанки вдовы Евдокии Ивановны Изюмовой, и домик Изюмовой был рядом с дьяконским домом. О прежнем житье-бытье М. Я. сама кой-что рассказывала. Была она родом из здешних мещан. Сонины прозывались. Сироткой по десятому году осталась после родителей; до двадцати лет с братьями женатыми в родительском доме прожила, работала на них, пуще всякой работницы без отдыха. Были у нее хорошие женихи, из купечества, но не пожелала замуж выйти. А в семье-то тяжко и грустно ей было жить: жены братьев ее промеж себя ссорились и мужей на вражду наводили. Марфа Яковлевна пошла странствовать по святым местам, у Соловецких чудотворцев побывала, в Киев два раза сходила. Воротилась с богомолья и поселилась у Изюмовой в домике на весь век, а тут и юродствовать начала. В длинной белой рубашке стала ходить, и всегда почти босиком; другой одежды никакой не носила. По улицам всегда от места до места бегом бегала; ребятишки бегут за ней, хохочут, дразнят. А она никогда на них не осердится, только пальцем погрозит; а то и гостинцы им раздаст, баранки, либо пряники, когда купцы ей принашивали на поклон. Мимо дома родительского, когда пробежит, постучит бывало в окошечко и кричит: «покайтесь, молитесь, живите мирно, не гневите Бога»! А в дом редко заходила, потому что не слушались ее невестки; все у них свара стояла да брань греховная с утра до вечера. И сбылось же над ними слово блаженной: обнищали и примерли все, еще при ней, только остались могилки родителей ее и всего Сонинского рода на кладбище у Воскресения; и теперь еще кое-кто из городских поминают их в родительские субботы, а чужие-то многие ее слушали; читывала она им из божественных книг, и как же сладко читала и толковала. И добрые советы подавала многим, как жить, как от греха себя оберегать. В монастыре, в былые года говаривала она здешним монастыркам: «не занимайтесь суетою, трудитесь больше, зависти и сплетен удаляйтесь. А не то – смотрите – Бог накажет, все пропадет, и Преподобная-то сама уйдет от вас к Лазарю». И много, много раз повторяла им такие слова. Ведь, сбылась же угроза Марфы Яковлевы. Весь монастырь дотла выгорел; церковное добро все почти пропало, да и у монастырских-то ничего не осталось; кто только в чем выскочил, то и уберег. А как собор загорелся, мощи благоверной княгини Евфросинии подняли монахини с гробом из раки и снесли в ближнюю церковь приходскую друга Божия Лазаря. Слово-то праведное сбылось: ушла Преподобная к Лазарю! (Ризположенский монастырь выгорел 13 августа 1769 года). Да не только в монастырях, а и в миру многие от блаженной пользу получали: местные все ее знали и уважали, и за советом к ней приходили, и молитв ее просили себе на помощь, и младенцев к ней болящих приносили, а она бывало либо водицы Богоявленской даст с молитвою, либо антидору частичку. И как рукой снимет недуг с ребенка.

А вот, не любила она, как уж очень примутся почитать ее и хвалить в глаза, сейчас начнет смеяться, вертеться, кидаться из угла в угол, словно дурочка какая; тут уж и слова хорошего от нее не услышишь. Рассердятся гости, бранить ее начнут, а ей то и нужно. Приезжали к ней из других городов, из Костромы, из Ярославля и купцы, и помещики, а больше барыни веру к ней большую имели. Много она им правды в глаза говорила и не льстила им никогда. Привозили ей и присылали всяких припасов и денег давали; она ничего себе не берегла, часть отдавала хозяйке своей, а прочее все бедным раздавала. Приехала к ней раз княгиня Т., барыня пребогатая, и денег привезла рублей 200, а Марфа Яковлевна и взять не захотела. «Ты бы, мать моя, лучше свою бедноту пожалела: раздетые они у тебя, босые, голодные, хотя и рабы твои, а все же братья во Христе, Марфуше ничего не надо. Марфуша сыта и довольна по милости Божией». Так и не взяла ничего, совсем пристыдила княгиню.

Марфа Яковлевна в последнее время каждый день ходила в монастырь к ранней обедне; зимой в теплой церкви стояла в уголке, а летом – в собор не входила; становилась всегда пред северными вратами и молилась прямо на раку благоверной княгини. На этом самом месте и могила ее. Вот, и пришла она в последний раз, в Ильин день, и стояла на всегдашнем своем месте. Выходят монахини из собора, видят – лежит Марфа Яковлевна ничком на земле. Подняли ее, чуть дышит, совсем без памяти. Отнесли к игумении в келлию; на другой день опамятовалась, только ногами обеими не владела до самой кончины. Стала просить: «отнесите меня, Христа ради, к Авдотье Ивановне». Снесли ее на руках, там она и пролежала семь лет недвижимо, а инокини ей служить ходили поочередно. Каждую субботу святых Христовых Таин приобщалась: носил к ней св. Дары духовник ее, от праведного Лазаря священник отец Иоанн. Было у него горе большое. Сынка его из здешней бурсы послали в Питер – в академию учиться, а малый-то и пропал без вести. Уж, как сокрушался отец Иоанн; приход бедный, четыре поповны-подростки; вся надежда была на сына. Марфа Яковлевна утешала своего духовного отца: «не горюй, батюшка, терпи и Богу молись: не пропал твой Алеша; еще увидишь его, воротится тебе на радость». – Так и сбылось. Прошло годов несколько, и попович наш вернулся, после замиренья (вероятно, в 1815 году). Что ж ты думаешь, где пропадал? Как доехал только до Питера, так и сбежал на какие-то аглицкие корабли; захотелось, вишь, парню по белому свету погулять. Весь свет Божий, говорят, кругом объехал. И с деньгами большими воротился; сестер пристроил, отца всем снабдил, и стали жить изобильно, как никогда прежде не живали. Только попадья старая не дождалась радости, года за два померла.

А как настали последние дни, Марфа Яковлевна предчувствовала свой конец; со всеми знакомыми простилась и иконы, какие у ней были, раздала близким на благословение. В день кончины св. Таин причастилась, особоровалась и канон на исход души прослушала. А как читали канон, так всякое слово повторяла; наизусть знала канон, видно, чисто про себя читала. Сама свечку задула, перекрестилась три раза и так тихо преставилась блаженная, словно сладким сном заснула. На шестой день схоронили, потому что все подъезжали на похороны из других городов. Ни тления не примечали, ни запаха не слыхали, даром, что жары были сильные. А какой плач был на погребении, особенно бедные воплем выли! Народу столько было, что монастырь весь был полон. Пока в доме лежало тело, панихиды ни днем, ни ночью не умолкали. Да и поныне часто приходящие и приезжие просят служить панихиды над могилою, и многие исцеления по вере своей получают.

В 1850 году исцелилась после молитвы на могиле Суздальской подвижницы соседняя помещица Анастасия Степановна Ш-ва, много лет страдавшая мучительной нервной болезнью¹⁹.