Акт русских насельников Святой Афонской Горы

Мы, четырех с половиной тысячное население русских подданных иноков на Святой Афонской Горе, глубоко возмущенные действиями Антония Булатовича и его сподвижников, составляем настоящий акт, удостоверяющий как действия Булатовича, так и всеобщее наше нежелание на будущее время иметь общение с бывшими нашими заблудшими собратиями, согласно нашим горячим просьбам удаленных с Афона пришедшим нам на помощь русским правительством. Сей акт составляется и подписывается от лица всех русско-подданных иноков нашими настоятелями и старшей братией.

Мы утверждаем, что, оставаясь верными Православной Церкви, Государю Императору и установленным от Него правительственным властям, никогда не разделяли и не разделяем заблуждений Антония Булатовича и его сподвижников.

Что все просим не возвращать к нам, на чистый Афон, даже и раскаявшихся бывших наших собратий: ибо, как зараженная и отсеченная рука не может пристать к живому телу, так и они не могут вновь слиться с афонским монашеством.

Утверждаем, что мы много от них потерпели. Наши души и сердца, настрадавшиеся в течение устроенной ими смуты, и до сих пор болеют, – и в особенности теперь, когда мы видим, что русская пресса близко приняла интересы Антония Булатовича и его сподвижников, нисколько не интересуясь спросить нас – большинства оставшихся верными Церкви и долгу совести.

Мы подтверждаем, что Антоний Булатович, возмутитель нашей исторической чистоты и нашего спокойствия, явился на Афон рясофорным иноком из Никифоровского подворья в Петрограде и смиренно поселился в русском ските св. ап. Андрея Первозванного. Войдя в доверие сперва к архимандриту Иосифу, постригшего его в схиму, а по смерти его к нынешнему игумену архимандриту о. Иерониму, рукоположившему его в иеродиаконы и иеромонахи, Антоний Булатович, заметив искренность и простоту русского монашества на Афоне, задумал использовать ее в своих личных видах.

Когда на Афоне появилась книга схимонаха Илариона «На горах Кавказа», в которой сочинитель трактовал вопросы, рассуждение о которых канонически воспрещено простому монашеству, Антоний Булатович воспользовался ею, дал свое особое толкование, подобрал партию в скиту и единомышленников в монастыре и стал приводить свои планы в исполнение.

Утверждаем, что согласно разыгравшимся событиям его планы состояли в следующем:

I. Уничтожить существующий строй управления в Пантелеимоновском монастыре и с почвы религиозных споров перевести на почву революционную. Если бы не стойкость архимандрита Мисаила, наместника иеромонаха Иакинфа, и старшей братии и вовремя принятые ими меры, вызвавшие приезд правительственной комиссии, то монастырь св. вмч. Пантелеимона пропал бы для русских.

Изгнать в Андреевском скиту архимандрита Иеронима, заменить его преданным себе лицом и со временем стать на его место. Антоний Булатович, удалившийся еще ранее добровольно из скита, вследствие запрещения ему печатать еретические сочинения, в видах смещения архимандрита Иеронима, с преданными себе лицами отправился в господствующий Ватопедский монастырь, который вместо утверждения представленного ему кандидатом архимандрита Давида, дал письмо для о. Иеронима, в котором просил изгнать с Афона бунтовщиков. Узнав это и утаив письмо, Антоний Булатович решил действовать смело, возвратился в скит и со своими сподвижниками изгнал архимандрита Иеронима и до пятидесяти человек братии, многие из которых были избиты.

Провести в Ильинском скиту и русских келлиях революционно-еретическую пропаганду, что ему не удалось. Подтверждаем, что Антоний Булатович был ярым руководителем Афонской смуты и тем сделал громадный подрыв вековому авторитету Святой Горы, что Антоний Булатович, будучи военным и образованным человеком, приспособил свои познания у нас на Святой Афонской Горе на явно преступные и революционные цели и для сего использовал несколько сот простецов-иноков, теперь, быть может, и раскаявшихся в своих заблуждениях.

Все мы, русские, свыше четырех с половиной тысячное население, в сем акте молим возлюбленного нашего Государя Императора и Его правительство не разрешать возвращения к нам даже и раскаявшихся, отпавших от нас собратий, которым, по учению Спасителя, прощаем все, отныне забываем все содеянное ими, но жить вместе не можем, дабы, – по словам Царицы Небесной: «Сие место да будет свято», – оно и оставалось святым и чистым.

И паки теперь, когда правительство наше, вняв нашим мольбам очистить Святую Гору от смутьянов, воспользовавшихся догматическими простыми спорами, чтобы перевести их в открытый бунт, мы через своих нижеподписавшихся настоятелей и старшей братии умоляем не возвращать к нам революционеров, так как видим из газет, что и якобы раскаявшиеся забрасывают нас клеветой и грязью. Афон был православный и простой, и таким в лице живущих здесь ныне хочет остаться, а русское население, признавая твердо и неукоснительно догматы Православной Церкви, остается всегда верноподданным Государю Императору Николаю Александровичу и Святейшему Всероссийскому Правительствующему Синоду.

И мы по чистой совести подтверждаем, что в отношении смутьянов-бунтовщиков русским правительством были приняты очень мягкие меры, так как действия их на глазах всех нас носили явно революционный характер и несколько сот человек терроризировали остальное многочисленное русское население.

Святая Гора Афон, мая 17 дня 1914 года

* * *

Подлинный акт подписали настоятели и старшая братия русских на Афоне обителей.

Безусловно, что подобные прецеденты послужили одной из причин, возбудивших греческий национальный шовинизм.

Известно, что к 1912 году на Афоне было около семидесяти русских обителей и пять тысяч триста русских монахов. При больших афонских монастырях появилось много русских обителей, скитов, и возвысилась духовная жизнь благочестивых подвижников. А националистический фанатизм искал лишь повода, искры на Афоне. И зачастую православные греки поступали даже суровее, чем турки-мусульмане.

15 ноября 1912 года греческие войска заняли Афон. Русское правительство потребовало вывести греческие войска с территории Пантелеймонова монастыря.

По этому поводу в 1913 году состоялась конференция в Лондоне. Россия предложила проект-статус: считать Афон автономной монашеской республикой под протекторатом шести православных стран: России, Греции, Румынии, Болгарии, Сербии и Черногории.

В 1923 году на совещании греческих митрополитов был по личным выгодам принят новый стиль, это был клин в единство мирового Православия. Греки бушевали и требовали Афон присоединить к королевству. Древняя практика дозволяла въезд на Афон любому православному мужского пола, и поступление в монастырь было внутренним делом каждого монастыря. Ни Кинот, ни Вселенский патриарх, ни светская власть не касались этого.

Однако в мае 1924 года был принят «новый устав» на Афоне, согласно которому въезд на Афон был ограничен, самоуправление ограничено, и славянское иночество на Афоне стало угасать. В 1945 году русских иноков было только пятьсот десять человек.

Кроме того, 10 сентября 1926 года греческое правительство издало закон, по которому все афонские монахи, независимо от их национальности, считаются подданными греческого государства. Не греки должны, по закону, не менее десяти лет прожить в Греции перед поступлением на Афон. Таким образом были нарушены вековечные свободы всеправославного центра, и Афон стал подобен запретной «военной зоне», куда нет въезда.

Вполне естественно, что подобная ситуация вызывает самые серьезные опасения со стороны искренне верующих православных христиан всего мира. Русский народ всегда с особой любовью и надеждой обращал молитвенные взоры к великому Уделу Царицы Небесной. Многие видные церковные деятели выступали с заявлениями, полными озабоченности и тревоги, по поводу складывающихся на Святой Горе обстоятельств. Так, в частности, Святейший Патриарх Пимен 22 октября 1972 года посетил Афон и сказал: «Мы опечалены оскудением иноков в нашей русской обители, остро нуждающейся в пополнении. Афон должен быть сохранен как всеправославный монашеский центр».

А Святой Горе всегда была присуща сверхнациональная особенность подвижничества, как характерная и главная черта многонационального афонского братства. Внешние вмешательства грозят разрушить молитвенное уединение святогорских обителей. Единственная в мире многонациональная монашеская республика, столетиями владевшая Афоном, ныне находится в состоянии упадка, лишена суверенитета и теряет все более из числа своих монашествующих. Тысячи русских иноков, десятки тысяч русских паломников, миллионы жертвователей отдали Святому Афону частицу своей души, а нередко и сами жизни. Однако связи Русской Православной Церкви с Афоном ослабели.

Суров жребий святогорцев – посланцев России в наши дни. Зачастую отсутствие любви и различные, чуждые духовной жизни, соображения некоторых официальных кругов в Греции становятся медной стеной на пути афонского подвижничества. Это ведет к резкому уменьшению количества иноков в славянских монастырях и в то же время и в греческих. Так, к 1965 году в афонских монастырях, скитах и келлиях обитало монахов – тысяча четыреста сорок один, что в пять раз меньше, чем в начале столетия. Из них осталось: русских – шестьдесят два, болгар – семнадцать, грузин – ни одного, сербов – двадцать восемь, румын – девяносто четыре, а греков – тысяча двести девяносто человек (почти втрое меньше, чем в начале столетия). Словно пропорционально убыванию русских на Афоне пустеет и оскудевает вся Святая Гора!

Громаден, богат сокровищами, великолепен русский монастырь св. вмч. Пантелеимона. Тысячи иноков могут нести здесь спасительный подвиг. Но вместо тысяч – здесь нет и трех десятков монахов. Что могут они, половина которых престарелые и больные, сделать с ветшающими строениями, пожарами, с разрушительной работой времени?

За последние пятьдесят лет русский монастырь неоднократно подвергался крупным пожарам. Пострадала библиотека, где хранятся редчайшие рукописи XI-XVI веков. Сгорело много часовен, гостиниц, келлий. Один за другим уходят в жизнь вечную престарелые иноки Русика. Русские насельники неоднократно обращались к Всероссийскому Патриарху и другим русским иерархам. Так, в письме от 9 марта 1964 года на имя Святейшего Патриарха Алексия I схиархимандрит Илиан писал: «В эту зиму у нас необыкновенные холода, в церкви 4 градуса, заболели все гриппом... на две церкви осталось всего 16 человек, остальные престарелые и больные».

Андреевский скит – прекрасный Серай – с кончиной архимандрита Михаила († 1968) опустел совершенно. Даже зарубежные писатели и публицисты отмечали ненормальность положения русских монахов на Святой Горе: «Церковь Христова станет беднее, если на Святой Горе не останется людей, погруженных в сокровенный подвиг и умное делание, столь присущее русским православным инокам». Ныне же русский Афон «умирает из-за отсутствия людей и средств»² – и это пишет иностранец (Аманд де Мендиетта), совершенно, казалось бы, не заинтересованное в пользу России лицо.

Среди русских иноков в России есть немало таких, которые жаждут своим трудом, молитвой, благочестием и бескорыстной лептой послужить монастырям и запустевшим скитам Святой Горы. Но на их пути – внешние препятствия, стремление окончательно «эллинизировать» Афон, в противовес мнимому панславизму. Все это, и в частности отказ славянским инокам в визах и паспортах, фактически ослабляет духовную силу всего Православия, значение полуострова как оплота православного иночества всех национальностей, как средоточия монашества всех Поместных Православных Церквей.

Это может привести к тому, что всеправославный Афон в недалеком будущем превратится в гражданский придаток Греческого государства.

А между тем русские иноки с незапамятных времен (с XII века) имеют веское юридическое обоснование для своего местопребывания на Святой Горе, в частности в обители св. вмч. Пантелеимона.

Так, в акте от 15 августа 1169 года о передаче Фессалоникийца (так греки называют Пантелеимонов монастырь) русскому игумену Лаврентию весьма примечательны клятвенные заверения прота Горы Иоанна: «Ни мы сами, ни будущие после нас проты, экономы, игумены и прочие под каким бы то ни было благовидным предлогом не могут ни самую обитель отнять у тебя или у следующих за тобой, ни потребовать что-нибудь от обители из ее движимостей и недвижимостей»³. И далее прямо заявляет: «Покусившийся сделать что-нибудь подобное да считается повинным клятвам 318 богоносных отцов, и часть его и жребий да будет с предателем Иудой и с вопиявшими: “Возьми, возьми, распни Сына Божия”». То есть с получением этого акта русское иночество получило навсегда права гражданства в великой пустыни Святого Афона.

И подвижники Святой Руси никогда не забывали об Афоне, источнике доблестного русского иночества. Молитвенно вспоминая Афонскую Гору как некую духовную прародительницу, они как бы прозревали святые места в окружающей их русской природе. Так появился новый Афон – суровый Валаам (или, как его еще называли, Русский Афон). Соловецкие подвижники ассоциировали свои леса и горы с чертами Священной Горы Богородицы, прп. старец Серафим Саровский называл Афонской Горой свое излюбленное место уединения.

«Но нелегка теперь жизнь русских монахов на Афоне, – писал один из исследователей истории Афона в 1932 году, – так, например, теперь совершенно запрещен властями приток русских в монастырь. В русских обителях на Афоне нет молодого поколения». На совещании глав и представителей Автокефальных Православных Церквей в связи с празднованием пятисотлетия автокефалии Русской Православной Церкви (5/18 июля 1948 года) была принята резолюция о положении дел на Святой Горе. В ней говорилось о тяжелой судьбе монахов негреческой национальности: русских, болгар, сербов, румын, грузин, албанцев и других, имеющих от древности там свои обители. Далее совещание, опираясь на международные договоры и в силу освященной веками традиции, заявило о необходимости восстановить и гарантировать права афонского монашества.

В связи с этим 7 марта 1953 года и затем 12 марта 1957 года Московская Патриархия обращалась к греческому правительству и Святейшему Патриарху Афинагору с просьбой дать разрешение на приезд и вступление в братство монастыря св. вмч. Пантелеимона для десяти человек. Но ответа не последовало.

Лишь когда 5 марта 1958 года Святейший Патриарх Алексий I вновь обратился с аналогичной просьбой, то 20 ноября 1958 года Святейший Патриарх Афинагор дал положительный ответ и сообщил, что желающие поселиться на Афоне должны представить следующие документы:

Прошение о зачислении.

Удостоверение в том, что проситель принадлежит от рождения к Восточной Православной Церкви.

Официальную копию свидетельства о крещении.

Собственноручное и подписанное заявление о том, что он знает правила и порядки Устава Святой Горы.

Удостоверение о хорошем поведении и нравственной жизни, выданное властями по месту жительства.

Выписка из уголовного метрического свидетельства для всеобщей проверки со стороны монастыря, протата Святой Горы и греческого Министерства иностранных дел.

Однако положение русских монахов на Святой Горе оставалось тяжелым.

«Ныне монастырь пришел в упадок, – писал в 1959 году архимандрит Илиан. – Основная причина этого бедственного положения – оскудение нашей братии из-за отсутствия поступления новых монахов». Из пятидесяти человек братии самому молодому было пятьдесят четыре года, а большинство – семидесяти- и восьмидесятилетние старички. «Мы умоляем Вас, Святейшего Патриарха Алексия, и всю Русскую Православную Церковь незамедлительно оказать нам помощь. Иначе наш монастырь обречен на погибель».

В 1963 году Святейший Патриарх Алексий I вновь обратился к Константинопольскому Патриарху с призывом вернуть Святой Горе ее общеправославное значение. В связи с этим 24 июня 1963 года было проведено совещание в лавре св. Афанасия на Афоне. В совещании участвовали Святейший Патриарх Константинопольский Афинагор, Святейший Патриарх Сербский Герман, Блаженнейший Патриарх Румынский Юстиниан, Святейший Патриарх Болгарский Кирилл, представитель Патриарха Московского и всея Руси Алексия I архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим. Здесь были проявлены положительные стремления со стороны Константинопольского Патриарха. «Все Церкви могут посылать на Афон столько монахов, сколько сочтут нужным, – сказал в своем слове Святейший Патриарх Афинагор. – Я, как духовное лицо, сам поручусь за тех, которые будут посланы»⁴.

В результате вышеуказанного совещания в 1965 года было получено разрешение на въезд в Русский Пантелеимонов монастырь пяти монахам (документы же были представлены на восемнадцать человек).

Однако теперь, когда преодолены препятствия со стороны Константинопольского Патриарха, основной препоной стало вмешательство правительства Греции во внутреннюю жизнь святогорцев (речь идет о удалении со Святой Горы шести иноков различных монастырей по требованию греческих властей).

Реакцией на это грубое нарушение суверенитета Афона явилось Окружное послание Священного Кинота, разосланное в 1968 году во все монастыри, скиты и келлии Афона. Но в ответ на это 14 февраля 1969 года греческое военное правительство издало Декрет № 124 о значительном расширении функций афонского гражданского губернатора.

Русская Православная Церковь в лице Святейшего Патриарха и Священного Синода на заседании 25 апреля 1969 года осудила этот документ, как нарушающий права и древние традиции жизни монастырей Святой Горы. В то же время Священный Кинот Святого Афона направил протест МИД Греции, губернатору Афона и Святейшему Патриарху Афинагору, а главы Польской, Чехословацкой и Болгарской Православных Церквей солидаризировались с позицией Русской Православной Церкви.

Кроме того, несколько ранее сотрудниками Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) было передано письмо председателя ОВЦС митрополита Никодима (от 27 марта 1969 года), адресованное министру иностранных дел Греции господину Панагиотису Пипинелису. В нем отмечалось бедственное положение русских иноков на Афоне, а также содержалась просьба об оказании содействия в оформлении на въезд на Святую Гору новой группы русских монахов. В связи с этим 27 февраля 1970 года два русских инока и затем еще группа иноков получили разрешение и выехали на Святую Гору. Но эта полумера не может оказать существенного положительного воздействия на улучшение благосостояния Русского Пантелеймонова монастыря. В связи с этим Святейший Патриарх Пимен неоднократно в 1972–1974 годах обращался к греческому правительству и Константинопольской Патриархии с просьбой о содействии в деле положения числа братии Русского Пантелеймонова монастыря.

В 1987 году, в середине июня, прибыло еще семь иноков в Пантелеймонов монастырь и братство русского монастыря достигло двадцати пяти человек.

Хотелось бы, чтобы каждый член Православной Церкви, сознавая свой общественный долг, молился Богу, дабы не угасала молитва и подвиг иноков на Святом Афоне – в этом священном центре христианского подвижничества. Миру нужна молитва для сохранения мира – священного дара жизни.

Инокам и паломникам Русской Православной Церкви должен быть открыт свободный въезд на Святой Афон. И Святая Гора должна оставаться общеправославным вселенским средоточием для иночества всех православных стран и народов с сохранением для существующих на ней монастырей всех привилегий, связанных исторически с отдельными Поместными Православными Церквами.