Святитель Макарий, апостол Алтая (1835–1926)

Митрополит Московский и Коломенский Макарий  (в миру Михаил Андреевич Парвицкий-Невский) родился 1 октября 1835 года в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1835 г. в с. Шапкино Ковровского уезда Владимирской губернии. Он был шестым ребенком в бедной семье причетника сельского храма Рождества Пресвятой Богородицы Андрея Ивановича Парвицкого. (*Фамилия Невский у будущего святителя появилась в Тобольской семинарии.)

 Ребенок был очень слаб,  поэтому его сразу же крестили и в крестильной рубашке положили под святые иконы. И свершилось чудо – младенец выжил.

С детства мать приучила сына к молитве. Михаил унаследовал от матери нежность сердца и любовь к молитве.

Епископ Арсений (Жадановский) (Священномученик) писал: «Родители Михаила, при всей своей нищете материальной, были богаты благочестием. В строгости христианской воспитывали они детей. Родительская молитва... укрепляла и защищала их».  

С первых лет жизни Михаил был связан с храмом. Позже, когда он в сане митрополита в сентябре 1913 года посетил родное село, перед ним «как живые встали картины его раннего детства».

В бедной благочестивой семье Михаил научился с христианским терпением переносить жизненные лишения. В 1843 году семья переселилась в Тобольск. В  Тобольске у Михаила родилось горячее желание поехать миссионером на Алтай. Образцом миссионерского служения для него стал преподобный архимандрит Макарий (Глухарёв) основатель Алтайской миссии, о жизни и трудах которого он слышал от очевидцев.

Михаил поступил в Тобольскую духовную Семинарию. К этому времени отец с семьей переехал в с. Верх-Ануйское Томской епархии. Отрок остался один. Тоска по любимой матери сильно повлияла на его характер. У него появилась тяга к уединению. Он много читал Священное Писание, творения святителя Тихона Задонского и прп. Ефрема Сирина, житие преп. Серафима Саровского. Кроме семинарии и храма Михаил нигде не бывал. 

В 1854 году Михаил окончил духовную Семинарию вторым по разрядному списку, и хотя мог бы продолжить обучение в Академии, отправился в Алтайскую Миссию. В 1855 году он был принят в Алтайскую Миссию в звании учителя и миссионерского сотрудника... Первое время он служил чтецом, преподавал в Катехизаторской школе, сопровождал миссионеров в отдалённые труднодоступные дикие места. Первые годы Михаил посвятил изучению трудного языка алтайцев, он горячо молился Матери Божией, просил помощи и вскоре чудесным образом овладел новым языком. Молодой проповедник все свое время проводил в далеких аилах*, проповедуя истинную веру. (*Аил – поселок кочевого или полукочевого типа)

Молодому миссионеру было явление основателя миссии архимандрита Макария  (Глухарева), ныне прославленного в лике святых. Сам Владыка в письме к орловскому протоиерею Илье Ливанскому рассказал об этом так: «Я, грешный, в первый или второй год по поступлении в миссию, много был утешен и ободрен явлением его во сне. Я видел его явившимся мне в алтаре, когда оттуда был услышан шум в самом храме. Указывая на этот беспорядок, как на последствие нерадения тех, которым поручена Улалинская паства, он сказал мне: «Ты здесь после меня обучайся». Считаю эти слова пророческими». Три с половиной десятилетия самоотверженных и суровых трудов по просвещению алтайцев отмечены чудесными явлениями помощи Божией.

В 1855–1857 гг. он трудился учителем церковного пения в Улалинском училище и служил псаломщиком в церкви. Сам Владыка Макарий об этих годах вспоминал так: «Служение миссионерское, как служение апостольское, есть более всего ряд скорбей, болезней и трудов… Мы не говорим о трудностях миссионерских путешествий, которые доводятся редко в экипаже, никогда в вагоне, но нередко пешком, на лыжах, часто верхом, на лодке, под дождем, иногда в снежную метель, все это – болезни и труды для тела. Но есть страдания большие – страдания души. Миссионер – страдалец, он страдает душой в начале служения своего от среды, в которую попадает, там нет ни родной семьи, ни родного общества, ни привычной для него жизненной обстановки. Среди инородцев, сперва чуждых для него по языку, по обычаям, чужой и для них, он чувствует иногда ужасную истому от одиночества, он не обретает здесь человека, с которым мог бы поделиться своим горем, поведать свою скорбь и в дружеском и братском разговоре найти для себя некоторую отраду… Немалую тугу для миссионера составляет недостаток материальных средств…»

 Миссионеры не только просвещали алтайцев и совершали богослужения, но и сами же выполняли физические работы: пекли хлеб, разгребали снег, мыли пол, готовили дрова и топили печь.

В 1857 году Михаил становится рясофорным послушником, а  16 марта 1861 года принял монашеский постриг с именем Макария в память преподобного Макария Великого. На другой день епископ Томский и Енисейский Порфирий (Соколовский) рукоположил его в иеродиакона. 19 марта состоялась иерейская хиротония. После этого иеромонах Макарий направляется на миссионерское служение в Чемальский стан, а затем в Чулышмане. С принятием священства миссионерские возможности отца Макария расширились. (Теперь он мог сам крестить, преподавать святые Христовы Тайны).

Чаще всего к миссионеру за помощью обращались страждущие, готовые креститься, если он исцелит их и их детей. Часто по молитве подвижника совершались чудеса исцеления. В «Русском паломнике» за 1911 г. (№ 16) рассказывается об исцелении алтайца, находившегося в безнадежном состоянии. У больного была запущенная гангрена. Заклинания местных знахарей не помогли. Больной худел, тяжело страдал, а родственники избегали его, как порченого. К физическим страданиям присоединились и нравственные. В таком положении больного привозят к отцу Макарию. Отец Макарий обмыл руку и, порывшись в аптечке, нашел лекарство:

«– Прими это внутрь, – ласково говорит он язычнику, – и думай о Боге, Творце мира, о Христе, исцеляющем недуги, проси его:

– Христос, исцели!

– Христос, исцели! – сказал алтаец… трепещущим голосом, и его жена повторила его слова.

Вера о. Макария передалась им и зажгла в их сердцах надежду. Через некоторое время алтаец выздоровел и крестился. Духовная семья о. Макария увеличилась».

По милости Божией за долгие годы служения отцу  Макарию  удалось  перевезти богослужебные книги на алтайский язык. 

В 1868 году отец Макарий вместе с Михаилом Чевалковым  составил алтайскую азбуку, с  русским переводом (текст на двух языках). К азбуке приложены главнейшие молитвы и книжка для чтения из мест Священного Писания. Он также устроил в Чопоше по типу крещено-татарских школ Н. И. Ильминского училище на семьдесят человек с общежитием. Уже через два года воспитанники добились впечатляющих успехов. В 1872 г. училище в Чопоше выпустило первых учителей для других школ. Отец Макарий привлекал учащихся к переводческой деятельности. В результате появилась целая библиотека христианской литературы: переводной и оригинальной, печатной и рукописной.

29 июля 1871 году иеромонах Макарий был возведен в сан игумена.  В 1875 году отца Макария назначили помощником начальника Алтайской Миссии.

 А когда в 1880 году была учреждена Бийская кафедра, а архимандрит Владимир был рукоположен в епископа и поставлен во главе ее, священноначалие

  определило быть игумену Макарию его приемником по руководству Миссией. В 1883г. отец Макарий был возведен сан архимандрита.

Архимандрит Макарий ясно понимал значение монастырей на Алтае в миссионерском деле. В 1881 г. Улалинская женская община, основанная еще в 1863 г., стала Николаевским миссионерским монастырем. Несколько сестер его стали учителями миссионерских школ, а несколько насельниц было послано в Серафимо-Понетаевский монастырь Нижегородской епархии для обучения иконописи и живописи.

1883 году отца Макария возвели в сан епископа Бийского, он прослужил восемь лет  начальником Алтайской миссии. За это время число крещёных возросло до 19216 человек (во время основания миссии при преподобном архимандрите Макарии (Глухарёве) число крещёных –675 душ), число приходских храмов – до 49, открыто такое же количество школ и училищ с числом учащихся до 1168 человек. За 36 лет своего миссионерского служения владыка Макарий приобрёл всероссийскую известность. В 1891 году его назначают епископом Томским.

Владыка Макарий считал, что пастырь должен быть готов «во всякое время износить из сокровищницы души своея для одних утешение, для других – наставление, для третьих – ободрение, а для иных обличение». Он занимался также попечительством: к концу пребывания его на Томской кафедре в Томске было одиннадцать церковно-приходских попечительств, занимавшихся сбором средств для бедных, шесть приютов для детей, ночлежный дом, пять богаделен. За время его служения в епархии было открыто 217 новых приходов, два женских монастыря, 229 церковно-приходских школ, 442 приходских попечительства.

В Мае 1906 года епископа Макария возвели в сан архиепископа. А в 1912 году назначили митрополитом Московским и Коломенским и членом Святейшего Синода. В Москве, как и в Томске, Владыка большое внимание уделяет катехизации народа, смело обличает нравственную распущенность современников, выступает против всего, что подтачивает «твердыню Церкви Божией».

Близко стоявшие к владыке Макарию люди свидетельствуют, что он никогда не стремился занять высокое положение, с покорностью воле Божией 77-летний архиепископ принял на себя труды по управлению Московской митрополией. Народ в большом количестве собирался в храмы, где служил Владыка. Много внимания уделял митрополит Макарий делу общенародного пения в храмах. Он стремился оздоровить духовное пение и дать такие напевы и слова, которые умиляли бы души и настраивали их духовно.

Митрополит Макарий был духовным писателем, имел дар умной сердечной молитвы, был строгий монах и аскет.

Из воспоминаний епископа Арсения (Жадановского). «...Митрополит Макарий неопустительно проходил весь круг суточного богослужения, жил жизнью Церкви, ее молитвословиями и воспоминаниями, свой ум и сердце постоянно держал во святом возвышенном настроении, иначе сказать, всегда духовно бодрствовал, вследствие чего праздных разговоров никогда не вел, «шутований» избегал, телесного расслабления не допускал и не терпел осуждения ближних. За последним недостатком он особенно следил и, если в разговоре замечал его за собой или у других, тот час же прерывал беседу, говоря: «Мы, кажется, впали в осуждение». Во время трапезы Владыка просил по монастырскому обычаю читать житие дневного святого или что-либо душеполезное …

Как Святитель умел духовно бодрствовать, нам довелось быть свидетелем, когда однажды он проводил Страстную седмицу в Чудовом монастыре. Никогда не забуду полученного мною тогда от маститого архипастыря великого урока духовного трезвения. Владыка умом и сердцем совершенно удалялся от всяких дел и попечений житейских, земных и весь погружался в богомыслие и молитву, что создавало вокруг него таинственную, благодатную атмосферу. Отрадно было в это время с ним молиться и слушать его духовные наставления. Особенно же он бодрствовал последние три дня перед Пасхой: спал только урывками, не раздеваясь, почти ничего не вкушал, выпивая в пятницу лишь один стакан воды, а в субботу довольствуясь небольшим куском хлеба и чашки чая. Тогда же довелось мне принять его исповедь, подробную и смиренную.

Приготовившись таким образом к празднику и пережив со Христом его страдания и крестную смерть, маститый архипастырь встречал Светлое Воскресение с радостным сердцем, а главное, с необыкновенною бодростью: всю Пасхальную неделю он непрерывно служил в главных храмах Москвы, весело славил Воскресшего Христа, повсюду со всеми беседуя и благословляя народ, и это после Великого поста, когда обыкновенно все пастыри чувствуют усталость и стремятся отдыхать…Своим живым примером он сильно влиял на всех, кто его знал и входил с ним в общение. В этом отношении Владыка напоминал отца Иоанна Кронштадского, которого, кстати сказать, весьма почитал, получив даже однажды у гробницы его исцеление… Как видно из сказанного, митрополит Макарий был поистине светильником на свешнице Московской церкви».

В 1913 году митрополит Макарий получил чудесное исцеление по молитвам св. праведного Иоанна Кронштадтского. Владыка около шести лет страдал болезнью кожи. Из воспоминаний подвижника: «Сухая экзема превратилась затем в мокрую, переходила с одной части тела на другую: со ступней ног на голени, оттуда поднималась все выше и выше, поражая руки и спину. Особенно беспокоила болезнь меня ночью: нужно было вставать в полночь, снимать бинты, старую мазь стирать, смывать, новую намазывать на больные места и опять бинтовать. Так продолжалось до 20 декабря 1913 года. В тот день я приглашен был в Ивановский монастырь служить литургию в усыпальнице, где погребено тело свято чтимого пастыря и молитвенника. После обедни по обычаю была отслужена панихида у гробницы почившего. Я просил исцеления. С того же дня началось и мое освобождение от мучительного недуга… Тогда мне понятно стало, что со мной совершилось чудо милости Божией по молитвам того, кто еще при жизни прославился как чудотворец».

В 1917 году, после Февральского переворота в газетах начинается кампания клеветы на Владыку, который остался верен присяге Государю и отказался присягнуть Временному правительству. Его не допустили на Всероссийский собор 1917–18 годов. Святителя принуждают «как несоответствующего духу времени» – под угрозой заключения в Петропавловскую крепость – подать прошение об отставке. Кроме того, 82-х летнего старца лишили положенного ему по статусу содержания и права проживания в Троице-Сергиевой Лавре – священноархимандритом которой он был – сослав в Николо-Угрешский монастырь.

Владыка прожил в Николо-Угрешском монастыре восемь лет...

Привыкший к деятельности Святитель просил назначить его на другую кафедру. Дело завершилось три года спустя, когда он был утвержден Святейшем Патриархом Тихоном в звании митрополита Алтайского.

Дважды митрополита Макария посещали с обыском. 3 октября 1918 г. на Святителя было совершено нападение. Когда спустя некоторое время келейник Владыки встретил в Москве на улице одного из участников грабежа, тот попросил: «Передайте ему, что я прошу у него прощения. Мне стыдно вспомнить, как мы с ним обошлись». Когда Владыке передали об этом, кроткий старец перекрестился и сказал: «Слава Богу, совесть заговорила, я давно все им простил».

По праздничным и воскресным дням Владыка служил в соборе монастыря, произносил проповеди, принимал верующих, общался со своими духовными чадами, которые приезжали к нему. Он пользовался любой возможностью учить и наставлять детей. Приходили к нему дети не только жившие вблизи монастыря, но и из местной колонии. Они очень любили посещать старца. Монахиня Серафима (Дефендова), ухаживавшая за митрополитом, рассказывала: «В утешение Святителю дети говорили стишки, читали молитвы, пели из «Лепты», а он учил их священной истории, задавал уроки, спрашивал и вразумлял. В праздники малыши прибегали к обедне, а в дни Ангела непременно исповедовались и причащались… Дети очень любили старца и не боялись его: например, трехлетние малютки говорили ему стишки и льнули к нему своей ангельской душой… Так утешали дети святого нашего старца, он же всем им отвечал одинаковой любовью и лаской. Трогательно было все это видеть и наблюдать». Вот что вспоминала бывшая воспитанница детской колонии В.К. Чуренкова: «В ограде монастыря сохранился небольшой дом, где жил митрополит Макарий. Он был парализован, его возили в кресле–коляске прекрасные женщины, очень опрятные. Мы, дети, ходили к митрополиту. У него вокруг дома была застекленная веранда. Он нас благословлял. Мы становились вокруг его кресла на колени и пели ему: «Был у Христа–младенца сад». Он очень любил, когда мы ему пели, и давал нам маленькие иконки...»

Вечером 7/20 августа 1920 года владыку постигла болезнь – частичный паралич. Болезнь Владыка переносил без ропота.

Большую радость доставляло владыке Макарию посещение его духовно близких ему людей. Несколько раз приезжал к нему в Николо-Угрешский монастырь Святейший Патриарх Тихон. Последнее их свидание было в августе 1924 года, оба испросили друг у друга прощение.

Посещали Владыку и московские батюшки. Летом 1923 и 1924 гг. с многочисленной паствой, включая престарелых женщин и детей, посетил старца прот. Сергий (Мечев) (Священномученик), называвший митрополита Макария «живым русским святым». Участник одной из таких паломнических поездок вспоминал: «Время было тяжелое, всем нам хотелось укрепиться возле светильника Православия-Владыки Макария, чтобы устоять в истине, если придется подвергнуться испытанию». 

В 1925 году владыка хотел ехать на похороны Святейшего Тихона, но не смог. А когда новый Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) приехал к старцу просить благословения на свое служение, владыка Макарий с любовью принял его, отзываясь о нем, как о человеке достойном, простой души, и, в знак расположения, подарил ему свой белый клобук.

В феврале 1926 года Владыка заболел воспалением легких. За несколько дней до смерти он перестал принимать пищу и говорить. 16 февраля /2 марта над ним было совершено таинство елеосвящения архиепископом Иннокентием, епископом Арсением и другими приехавшими из Москвы пастырями. Вечером 16 февраля 1926 года в присутствии митрополита Макария была совершена всенощная священномученику Ермогену. Владыка лежал тихо и спокойно. После окончания службы все вышли из комнаты, но через полчаса сестра милосердия сообщила, что Владыка умирает. Преосвященный Арсений дважды прочел отходную. Сразу после этого Владыка предал дух свой Господу.

19 февраля были совершены заупокойная литургия и отпевание архиепископом Иннокентием при сослужении шести епископов и семидесяти девяти священнослужителей.

Похоронен был митрополит в ограде, близ алтаря сельской церкви около станции Люберцы, где он жил с 1925 г. после закрытия Николо-Угрешского монастыря. 3/16 апреля 1957 г. Святейшим Патриархом Алексием была учреждена комиссия, которая вскрыла могилу Владыки. Гроб почти весь разрушился (осталась лишь нижняя доска), а тело и облачения оказались нетленными. Тело митрополита Макария было перенесено в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и погребено в нижней части Успенского собора. 

Современники называли его выдающимся Святителем-миссионером, «Апостолом Алтая», «Сибирским столпом Православия». В 1957 году его честные нетленные останки были перенесены в Троице-Сергиеву Лавру и захоронены в храме Русских Святых Успенского Собора.

В августе 2000 года владыка Макарий был причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Архиерейском Соборе, и включен в Собор Московских святых (память в воскресенье перед 26 августа по старому стилю).

     О великий святителю, Церкве Российския первопрестольниче, града Москвы пастырю и учителю, отче наш Макарие блаженне, добре подвиг жития твоего совершивый и дерзновение у Господа стяжавый! К тебе во умилении сердец наших припадаем и усердно молим: буди о нас теплый предстатель у Престола Вседержителева и умоли Всеблагаго Бога: да не презрит нас, во многая и лютыя грехи впадших, но дарует нам вся благая и потребная, яже ко спасению. Вемы бо, яко немощни есмы, но молим тя усердно, святителю Божий, предстательством твоим сохрани невредимо всероссийскую паству, юже во святительстве твоем добре упасл еси. Архиереем и пресвитером у Господа испроси мудростъ, во еже право правити слово Божественныя истины, жертвенную любовь и ревностъ о спасении, да не погибнет ни един от паствы их; иночествующих в подвизех укрепи, в мире живущим истинный и потребный им, иже во Христе Иисусе образ жительствования покажи; веру нашу укрепи, любви нелицемерней друг ко другу научи, в надежде на милосердие Божие утверди. Еще же молим тя, святителю, испроси нам у Всемилостиваго Бога духа разума и премудрости, да украсимся истинным боговедением спасительных писаний святых отец и мудростию их творений. Ей, святителю Божий, о мире всего мира Господа умоли, страну нашу твоим предстательством в мире и безмятежии соблюди; вся люди отечества нашего в добрем расположении друг ко другу сохрани и чужды междоусобных нестроений покажи; вся грады и веси добре сохрани, святую веру в людех непорочну соблюди. Буди всем нам скорый помощник в нуждах наших, да тобою окормляеми, мирно и благочестно поживем в жизни сей, да сподобимся и вечных благ восприятия на Небеси, славяще и превозносяще Отца и Сына и Святаго Духа и твое милостивное о нас предстательство во веки веков. Аминь.