Преподобномученик схиархимандрит Игнатий (Лебедев)

*28 мая 1884 – †29 августа/11 сентября 1938

Прославлен в 2000 г.

Память празднуется 29 августа/11 сентября (преставление) и в первое воскресенье после 25 января/7 февраля (Собор новомучеников и исповедников Российских)

Схиархимандрит Игнатий (священно-архимандрит Агафон; Лебедев) родился в г. Чухломе Костромской губернии 28 мая 1884 года⁸⁶ и в крещении получил имя Александр. Родители его происходили из потомственных почетных граждан города. Отец, Александр Константинович Лебедев, был секретарем съезда мировых судей. Мальчик до 10 лет жил с родителями, после чего уехал в г. Солигалич для поступления в духовное училище, а затем – в г. Кострому для обучения в духовной семинарии.

На этом образование Александра не заканчивается. В 1903 году он едет в г. Казань, где поступает учиться в Ветеринарную академию. Учась в Казани, Александр познакомился с руководством старца схиархимандрита Гавриила (Зырянова)⁸⁷, которое привлекло его к монашеству. По окончании Академии Александр направляется в Зосимову пустынь под Москвой, настоятель которой игумен Герман (Гомзин) обещал принять Александра в число послушников обители. В родительский дом перед поступлением в монастырь Александр не заезжал, так как уже имел благословение родителей на иноческий путь. Была весна 1908 года.

В обители брату Александру как ветеринарному врачу было поручено лечение животных и уход за ними. Кроме того, брат Александр работал в аптеке, пел на клиросе, продавал иконы и книги в монастырской лавочке, трудился в просфорне, а также убирал конюшни и исполнял полевые работы.

Духовная жизнь брата Александра проходила под руководством старца-схиигумена Германа. Примерно через год после поступления брат Александр был одет в рясу, а весной 1910 г. – пострижен в рясофор игуменом Германом за литургией Преждеосвященных Даров.

Еще в Казани отец Александр полюбил чтение Святых Отцов, в Зосимовой пустыни он продолжал это чтение и обучение. По благословению старца отец Александр знакомится со всеми основными трудами отцов-аскетов и делает краткие выписки в своих тетрадях. Вникая в дух перевода святоотеческих книг, отец Александр высоко ставил славянские переводы Добротолюбия и преподобного Исаака Сирина, сделанные преподобным Паисием Величковским. Из отечественных духовных писателей отец Александр более других любил труды святителя Игнатия Брянчанинова, и уже в эти ранние годы своего иночества приобрел все тома его писаний.

Годы иноческого жития в обители проходили быстро. Иногда отца Александра посылали в Москву за приобретением сельскохозяйственных машин – и тогда инок оставался верен себе и записывал за собою то, что считал лишним или недолжным. На седьмом году пребывания отца Александра в обители он был представлен отцом игуменом с рядом других братий к постригу в мантию.

Получив благословение духовного начальства, отец Герман 18 марта 1905 года, в Великую среду, совершил постриг брата Александра в мантию. В постриге Александр получил имя Агафон, причем позднее выразил желание, чтобы это было имя преподобного Агафона, пустынника и подвижника Египетского (память – 2 марта). Записи в дневнике отражали чувства глубокой духовной радости отца Агафона в эти наступившие страстные и пасхальные дни. Вскоре, однако, он заболел тяжелой формой инфлюэнцы (гриппа), давшей осложнение в форме энцефалита, который повлиял на всю последующую жизнь батюшки.

2/15 декабря 1918 года отец Агафон был рукоположен епископом Феодором (Поздеевским) во иеродиакона в Москве, в Троицком соборе Данилова монастыря. В эти годы отец Агафон исполнял обязанности письмоводителя при старце Германе, почему он часто был призываем в его келию; бывал батюшка у старца и для чтения вслух Библии. Призывал старец Герман отца Агафона и в ряде серьезных случаев разбора событий внутренней жизни обители.

В 1920 году, в день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова отец Агафон был рукоположен во пресвитера Святейшим Патриархом Тихоном в храме Троицкого Патриаршего Подворья в Москве. Духовная радость отца Агафона при получении благодати священства была велика, но и последствия болезни все более проявлялись: появилось онемение ног, неудобство при ходьбе. Был болен и старец Герман. Он предвидел развитие событий и говорил, что скончается, и обитель после его смерти закроют.

Батюшка Герман почил о Господе 17 января 1923 года, после чего братия один за другим должны были покинуть обитель. По благословению старца-иеросхимонаха Алексия (Соловьева) отец Агафон переехал в Москву, где нашел скромный приют в семье духовных детей отца Алексия. В Москве, которая сурово по первому началу приняла изгнанников, отец Агафон с остальными иноками нашел покров в Высоко-Петровском монастыре, куда братия были приглашены Владыкой Варфоломеем (Ремовым; *1888-†1935), духовным сыном отца Германа. В о. Агафоне Владыка нашел себе поддержку по управлению монастырем и довольно быстро назначил его своим наместником, а 18 мая 1924 года возвел в сан архимандрита.

Наряду с заботой о жизни монастыря, батюшке было поручено ведение исповеди приходящих в монастырь богомольцев. Постепенно это делание стало основным, и теперь всегда около клироса, где велась отцом Агафоном исповедь, толпился народ в ожидании батюшки. Отец Агафон, будучи многосторонне образованным, имея опыт духовной жизни, который ему удалось приобрести в Зосимовой пустыни, мог дать приходящим к нему жителям столицы многообразный всесторонний ответ на различные вопросы, поэтому число исповедающихся у батюшки все время увеличивалось. По окончании службы выстраивалась длинная вереница людей, желающих получить у него благословение или хотя бы вымолвить ему одно слово. Батюшка среди всех этих событий был всегда ровным, тихим, милостивым. Образовался вокруг отца Агафона и круг молодых девушек и юношей, которые черпали от него те познания мира духовного, которые он открывал им.

Так постепенно сформировался и круг людей, нашедших у батюшки ответы на те вопросы, которые характеризовали их как существ, взыскующих Бога. Наряду с разнообразным составом богомольцев Петровского монастыря, говеющих у батюшки, образовался и круг наиболее близких людей, ищущих пути духовного, монашеского.

Жизнь в храме Боголюбивой Божией Матери шла ровно, внешне спокойно. Праздничные дни были светлыми, украшенными служением Владыки. В дни будней неизменно утром и вечером совершалась тихая иноческая молитва, которая постоянно привлекала к себе сердца людей. Эта размеренная духовная жизнь в храме Боголюбивой Божией Матери продолжалась пять лет, пока летом 1929 г. храм не был закрыт и братия Петровского монастыря и Зосимовой пустыни нашла себе прибежище в храме преподобного Сергия Радонежского, что на Большой Дмитровке.

Для приема народа отцу Агафону был отведен маленький придел во имя Владимирской иконы Божией Матери, который, соединяясь с основным храмом маленьким коридорчиком, как бы отделял все делание батюшки, весь его труд с народом от храма и богослужения. Здесь образовывалась постоянная очередь людей на исповедь к батюшке.

Рождественским постом 1929 года отец Агафон особенно слабо себя почувствовал, почему стал просить Владыку о постриге в схиму. Владыка дал согласие; было получено согласие и от священноначалия. Владыка дал имя батюшке в схиме – то, которое он определил по жребию. Это было имя священномученика Игнатия Богоносца. Владыка определил это имя ради большой любви отца Агафона к святителю Игнатию Брянчанинову.

17 января 1930 г., в годовщину кончины батюшки схиигумена Германа после торжественной литургии, которой всегда отмечали этот день воспитанники Зосимовой пустыни, отец Агафон был пострижен в великую схиму. После пострига схиархимандрит Игнатий ни в чем заметно не изменял своей одежды, поведения, по-прежнему принимал народ во Владимирском приделе, по-прежнему много трудился; здоровье только стало заметно слабеть, почему ездить домой он мог только на извозчике. Число исповедников у батюшки постоянно росло и по записям в поминании к этому времени достигало 400 имен.

Духовная работа батюшки с народом во Владимирском приделе храма преподобного Сергия была как бы концентрацией всего его духовного делания. Слабея, имея посвящение в схиму, батюшка полностью отдавал себя людям, являя пример жертвенного приношения себя в деле старческого руководства. Теперь оно шло и вширь и вглубь и об этом вдохновенно говорил один из пастырей храма, когда справлялось батюшкино 50 летие. Жертва была принесена, дело жизни было сделано. Впереди виделось только умножение скорбей и болезней.

Осенью 1934 года братство Петровского монастыря опять должно было перейти в другой храм, где служение всей братии и батюшки было недолгим, так как наступила пора арестов. Конец 1934 и начало 1935 батюшка провел под домашним арестом, а в апреле 1935 года был арестован и помещен в лазарет Бутырской тюрьмы. Несмотря на тяжелую форму дрожательного паралича (болезнь Паркинсона), батюшка был приговорен к пяти годам лагерей и в октябре 1935 года перевезен в Саровский лагерь, где опять помещен в лагерный лазарет. Оттуда пришло первое письмо батюшки, в котором звучали слова славословия Богу.

“Слава Богу за все, – писал отец Игнатий, – с Ним везде хорошо, и на Фаворе, и на Голгофе…”.

Страдальческая жизнь батюшки продолжалась, болезнь усиливалась, он не мог уже совсем обслуживать себя и передвигаться. Сказывался недостаток питания и появились со временем признаки неисцельной болезни пеллагра (авитаминоз). Духовная дочь, которая в документах была представлена племянницей отца Игнатия, несколько раз за три с половиной года лагерной жизни батюшки была у него и видела, как неуклонно батюшка слабел, думал и писал о конце своего бытия и медленно угасал.

Умирая, он оставил завет, где писал: “Мир дальним, мир ближним, мир всем… К этому миру хочу отъити и этот мир оставляю вам…”.

Схиархимандрит Игнатий скончался на заре дня Усекновения главы св. Иоанна Предтечи. Никто из близких не успел приехать к его кончине. Батюшка похоронен на местном лагерном кладбище, в ряду с другими умершими.

День его кончины – 29 августа 1938 года. Жития схиархимандрита Игнатия было 54 года и 3 месяца.

Великим трудником старческого делания и благостным его провозвестником был преподобномученик и исповедник схиархимандрит Игнатий.