Глава IV. Тверская агиография XIV-XVI вв.

Древнейшим памятником тверской агиографии является Житие князя Михаила Ярославича. Произведение (под не совсем точным названием «Повесть о смерти в Орде Михаила Ярославича Тверского») получило законченную характеристику в фундаментальном исследовании В. А. Кучкина ²⁷⁷. Тщательно изучив рукописную традицию, историк обосновал положение, что первоначальный текст лучше всего представлен Пространной редакцией (читающейся в отдельных сборниках). В этой редакции рассказано о мученической кончине в Орде тверского князя, казненного по приказу хана Узбека 22 ноября 1318 г., последовавших затем чудесах и, наконец, о захоронении князя Михаила в Твери 6 сентября 1319 г.

Житие написано по типу произведений о князьях-мучениках, хотя собственно мотив страданий за веру здесь отсутствует. На первый план выдвинута идея о гражданском долге и ответственности правителя перед своим народом, понимаемая в христианском смысле и выраженная словами Евангелия: «Аще кто положит душю свою за другы своя, сей великый наречется в царствии небеснемъ» (ГИМ, Увар., № 184 (4°), л. 211). Автор Жития, лицо явно духовное, являлся «самовидцем» воспитания и «добронравного возраста» тверского князя, называет его «своим господином» и описывает события, произошедшие в «последняя времена, во дни наша». Автор был очевидцем смерти Михаила, судя по выражению: «Горесть бо нам воистинну, братие, в той час бысть, видевъшим таку смерть поносную господина своего князя Михаила Ярославича» (л. 226), – следовательно, ему же принадлежит описание подробностей о пребывании князя в ханской ставке и его мученической смерти. Не видно, чтобы автор сопровождал тело убиенного князя в конце 1318 г. при следовании до Москвы, так как описывает произошедшие чудеса со ссылкой на различных свидетелей и со слов некоего иерея – «от него же мы слышахом и написахом» (л. 228). Очевидно, автор оставался в Орде вместе с плененными тверичами и вернулся на Русь на «другое лето». Во всяком случае встречу в Твери гроба с телом Михаила Ярославича, привезенного из Москвы, и его погребение в городском Спасском соборе 6 сентября 1319 г. автор описывает живо и с подробностями. Со времен Филарета (Гумилевского) предполагается, что автором Жития Михаила Ярославича является игумен Александр, сопровождавший тверского князя в его поездке в Орду²⁷⁸.

В. А. Кучкин считает, что Житие написано вскоре после похорон Михаила Ярославича в Твери, в конце 1319 – начале 1320 г.²⁷⁹ Однако более вероятной представляется другая датировка. Следует обратить внимание на то, что Михаил Ярославич в тексте Жития довольно последовательно титулуется великим князем Владимирским, даже тогда, когда он этого титула формально лишился, князь же Юрий Данилович ни разу великим князем не назван. При этом всячески подчеркивалось старшинство тверской княжеской династии перед московской. Думается, что такое положение более объяснимо для периода 1322– 1327 гг., когда Владимирским великим княжением владели сыновья Михаила Ярославича – Дмитрий и Александр.

Текст самого Жития Михаила Ярославича, к сожалению, сохранился лишь в списках не ранее XVI в., но его отражения имеются уже в памятниках первой половины XV в.: Софийской I летописи старшего извода и Рогожском летописце.

Житие Михаила Тверского в составе Софийской I летописи опубликовано в 1851 г. – по Толстовскому списку младшего извода (списки старшего извода использованы только в вариантах)²⁸⁰, в настоящее время имеется отдельное издание старшего извода Софийской I летописи²⁸¹. С Софийской I сходна Новгородская IV летопись (обе они восходят к общему источнику), и хотя в последней рассказ о смерти в Орде Михаила Ярославича отсутствует, в обеих летописях под 1380 г. имеется выписка из Жития тверского князя²⁸² – следовательно, в их общем источнике Житие Михаила Ярославича читалось. Общий протограф Софийской I и Новгородской IV летописей определялся сначала (А. А. Шахматовым) как «Свод 1448 г.», затем – как «Новгородско-Софийский свод 30-х годов XV в.», в настоящее же время сформировался взгляд на памятник как на Свод митрополита Фотия 1418 г.²⁸³ Таким образом, Житие Михаила Тверского в составе Софийской I летописи оказалось заимствованным из Митрополичьего свода 1418 г.²⁸⁴

Другая редакция Жития Михаила Ярославича содержится в Рогожском летописце и близких к нему тверских летописных сводах²⁸⁵. В. А. Кучкин, следуя концепции А. Н. Насонова, определил, что общим источником Рогожского летописца и Тверского сборника был Тверской великокняжеский свод 1455 г., в который (через ряд промежуточных этапов) «Повесть о Михаиле Ярославиче» проникла из гипотетического тверского свода 1409 г.²⁸⁶ Теперь эти взгляды уже устарели хотя бы потому, что рукопись Рогожского летописца устойчиво датируется 40-ми годами XV в.²⁸⁷

Обратимся к анализу Рогожского летописца. Его состав охарактеризовал А. А. Шахматов: текст до 1288 г. представляет краткую компиляцию, в основе которой лежат извлечения из «Свода 1448 г.» и суздальская летопись; известия 1288–1327 гг. близки к тексту Тверского сборника; следующая часть (1328–1374 гг.) представляет соединение тверского источника с известиями, читающимися в Симеоновской летописи; текст 1375–1412 гг. сходен с одной Симеоновской²⁸⁸. Извлечения из «Свода 1448 г.» сделаны, по предположению А. А. Шахматова, в 60-х годах XV в., но Я. С. Лурье уточнил, что источником служил не сам «Свод 1448 г.», а Новгородская IV летопись²⁸⁹ (следовательно – извлечения произведены уже после 1428 г., которым датируется первоначальный вид Новгородской IV летописи)²⁹⁰. Представляется правильной точка зрения М. Д. Приселкова, что в основе Рогожского летописца (и соответствующей части Симеоновской) лежит Троицкая летопись в редакции, доведенной до 1412 г. и составленной в Твери²⁹¹.

В связи с тем, что рукопись Рогожского летописца датируется 40-ми годами XV в., принципиальное значение получает вопрос о соотношении текстов Рогожского летописца и Тверского сборника²⁹². Содержание Тверского сборника, как известно, разделяется на две части: первую (до 1255 г.) занимает фрагмент ростовского свода 1534 г., вторая часть, начинающаяся с 1247 г. и продолжающаяся до 1499 г., в основе представляет тверскую летопись, с ростовскими вставками (сходными с Московско-Академической летописью), окончание же (после 1485 г.) имеет московское происхождение (хотя оно могло быть заимствовано через ростовское посредство).

Текст второй части Тверского сборника вплоть до начала XV в. сходен с Рогожским летописцем, что свидетельствует о их происхождении из общего источника. История создания обоих памятников проясняется из сопоставления известий за 1402–1408 гг. В Рогожском летописце статьи 1402–1408 гг. просто отсутствуют, в Тверском сборнике они читаются, но уже в поздней переработке (текст кончая известием о смерти Федора Моложского)²⁹³. Покажем, что статьи 1402–1408 гг. Тверского сборника восходят к общему с Рогожским летописцем источнику.

Обратим внимание прежде всего на то, что в повести о нашествии Едигея в Рогожском и Симеоновской читается заметка о знамении на Коломне с ссылкой на прежнее упоминание: «Зде съвръшися в человецех, еже преже бывшее знамение истекшаа крови на Коломне от иконы»²⁹⁴. Но сам рассказ о знамении читается как раз в Тверском сборнике под 1408 г.: «Той же зыми в стране Московстей, близь Коломны, бысть знамение на Похре, вь церкви святаго Николы, от иконы истече кровь и наполнишася съсудець вощан»²⁹⁵. Таким образом, статьи 1408 г. Тверского сборника и 1409 г. Рогожского летописца в смысловом отношении смыкаются друг с другом. Обе статьи сближаются также общими рассуждениями о неправильной политике «юных» бояр, обращающихся за помощью к иноверцам. Сравним тексты:

Таким образом, можно уверенно говорить о том, что общий материал (начала XV в.) был в какой-то мере распределен между Тверским сборником и Рогожским летописцем. Общим источником Тверского сборника и Рогожского летописца в таком случае являлся тверской свод 1412 г.

Выясним, на каком этапе произошло «разъединение» текстов свода 1412 г. Обратим внимание на то, что изъятие статей 1402–1408 гг. из Рогожского летописца можно сопоставить с фактом составления (в рамках Тверского сборника) похвального слова тверскому князю Михаилу Александровичу, которое указанным статьям непосредственно предшествует и фрагменты из которых включены в самый текст похвалы³⁰⁰. Рука составителя прошлась по статье 1408 г.³⁰¹ и переработала предшествующий текст³⁰². Если связать с указанной редакторской работой включение в текст свода известий из московского источника (так, сходно с Софийской I летописью дано описание нашествия Тохтамыша в 1382 г., разгрома смоленских войск под Мстиславлем в 1386 г.) и учесть, что изъятие статей 1402–1408 гг. произошло не позже 40-х годов XV в., то можно остановиться на дате 1446 г. составления свода, положенного в основание Тверского сборника: действительно, под 1445 и 1446 г. очевидно использование московского источника, вставки из которого были выявлены в текстах XIV в. (бой с татарами под Суздалем, пленение Василия Васильевича, его ослепление, война между Шемякой и Василием Темным).

Житие Михаила Ярославича вошло в состав тверского свода 1412 г. уже в сокращенном, а также дополненном из других источников виде: именно, добавлен некролог Михаила Ярославича, списанный, как установил В. А. Кучкин³⁰³, с более позднего некролога тверского князя Михаила Александровича. «Слово» о Михаиле Александровиче атрибутируется Епифанию Премудрому и датируется серединой второго десятилетия XV века (произведение адресовано тому же архимандриту Кириллу, с которым Епифаний переписывался в 1415 г., стилистические характеристики «Слова» сближают его с Троицкой летописью и «Словом о житии и преставлении» великого князя Дмитрия Ивановича)³⁰⁴. Свод 1412 г., таким образом, также датируется серединой второго десятилетия XV в. и представляет тверскую реакцию на московскую Троицкую летопись (автором тверской переработки признается архимандрит Спасо-Афанасиева монастыря Кирилл)³⁰⁵.

В заключение проследим историю различных переработок свода 1412 г. Первоначальный вид памятника представлен в фрагменте Тверской летописи за 6822–6852 гг., обнаруженном и опубликованном А. Н. Насоновым³⁰⁶. В Кашинской редакции 1414 г. этот же первоначальный вид отразился в Никоновской летописи³⁰⁷. Около 1446 г. тверской летописный памятник подвергся редактированию по одному из вариантов Новгородской IV летописи, статьи 1402–1408 гг. были использованы для составления Свода 1446 г. (сохранившемуся в Тверском сборнике), а новая редакция свода 1412 г. (с «изъятыми» статьями 1402–1408 гг.) дошла до нас в составе Рогожского летописца.

Впрочем, возможна и другая схема редакций тверского летописания, а именно: 1) Симеоновская летопись, содержащая до 1392 г. текст одной лишь Троицкой летописи (за исключением позднейших вставок из Московского свода 1479 г.), как раз и является «тверской переработкой Троицкой» 1412 г.; 2) Тверской свод второго десятилетия XV в., сохранившийся в Музейском фрагменте 6822–6852 гг. и Кашинской редакции 1414 г., представляет особую традицию тверского летописания; 3) Около 1446 г. фиксируются следующие этапы редакционной работы: статьи 1402–1408 гг. из «тверской переработки Троицкой» были изъяты и использованы для составления другого свода (переработка 1412 г. без статей 1402–1408 гг. сохранилась в Симеоновской летописи); Тверской свод № 2, дополненный по Новгородской IV летописи, был соединен с переработкой 1412 г. с изъятыми статьями 1402–1408 гг. (компиляция дошла в составе Рогожского летописца); наконец, Тверской свод № 2, дополненный по Новгородской IV летописи и другим источникам и включивший указанные статьи 1402–1408 гг., образовал свод 1446 г. (вошедший в Тверской сборник).

При обоих рассмотренных подходах, во всяком случае, сохраняется уверенность в том, что редакция Жития Михаила Ярославича, читающаяся в Рогожском летописце, Музейском фрагменте и Тверском сборнике, возникла не ранее второго десятилетия XV в. и представлена уже рукописью 40-х годов XV в. (Рогожский сборник).

Переходим теперь к обзору списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича. К концу XIX столетия разысканиями В. О. Ключевского и Н. П. Барсукова было выявлено четыре списка Пространной редакции (из них старейший – список Ундольского-датируется 30-ми годами XVI в.). Спустя сто лет В. А. Кучкин обнаружил еще три списка: Лихачевский фрагмент середины XVI в. и два списка XVII в. – Першинский и Тверского архива³⁰⁸. Все семь списков исследователь разделил на четыре группы, восходящие к общему оригиналу: список из Милютинских миней и Тверской – через дефектный протограф, список из Тулуповских миней и Тихонравовский – через протограф 1485 г., списки Ундольского и Першинский – через общий протограф и, наконец, Лихачевский – непосредственно³⁰⁹.

В настоящее время можно указать еще два списка Пространной редакции (ГИМ, Увар., 184 и РНБ, F.I.306) – более древние, чем известные до сих пор. В связи с этим обстоятельством требует пересмотра вся схема соотношения списков Пространной редакции.

Дадим уточненное описание списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича:

1) Уваровский: ГИМ, собр. А. С. Уварова, № 184 (4⁰). Сборник житий и служб русским и славянским святым, в 4⁰, на 402 листах, датируется первой четвертью XVI в. Переписан пятью почерками одного времени. Основная часть (л. 3–327) написана первым писцом, но в ней имеются тетради, переписанные вторым писцом (л. 105–112 об., а также л. 382–402 об.) и третьим (л. 305–313 об.); филигрань: Тиаратипа Брике, № 4910 (1503–1517 гг.)³¹⁰. Четвертым почерком переписаны л. 327–337 об., пятым – л. 338–381 об. на бумаге с филигранью: Тиара с литерами «З» и «е» – Лихачев, №№ 1382, 1383 (1511 г.). Житие Михаила Ярославича помещено на л. 210–229 об. и имеет заголовок: «В лето 6800. Убиен бысть благоверныи и христолюбивыи великыи князь Михаило Ярославичь месяца ноемвриа 22 день». Перед житием, на л. 198 об. – 210, переписана служба благоверному князю Михаилу Ярославичу (древнейший среди известных список службы)³¹¹. На л. 241–251 помещена служба еще одному тверскому святому – епископу Арсению (также древнейший список).

2) Библиотечный: РНБ, F.I.306. Сборник переписан в 1528–1529 гг. в пределах Ростовской епархии, как это следует из записи писца на л. 547 об.: «В лето 7000 тридесят седмаго написана бысть сиа книга при дръжаве великого князя Васильа Ивановичя всея Руси и при священном архиепископе Кириле Ростовском повеленьем многогрешнаго священоинока Сергеа Васильева сына Батурина». Житие Михаила Ярославича помещено на л. 200–212 об. и имеет заголовок: «В лето 6000-ное 800 убьен бысть благоверныи вел[икыи] князь Михаило Ярославичь месяца ноемвриа в 22 день». В конце текста приписка: «В лето 6894 (!) написано бысть сие убьение великаго князя Михаила Ярославичя месяца ноемвриа в 17 день».

3) Список Ундольского: РГБ, ф. 310 (собр. В. М. Ундольского), № 1254. Сборник в 4⁰, на 709 листах. Житие Михаила Ярославича написано на л. 30–50 об. в 30-х годах XVI в. (филигрань: высокая тиара, под ней литера А – Брике, № 4979 (1532–1536 гг.)).

Заголовок: «В лето 6800 убиен бысть благоверныи и христолюбивыи великыи князь Михаило Ярославичь месяца ноября 22 день».

4) Лихачевский: Санкт-Петербургский филиал Института российской истории РАН, ф. 238 (Коллекция Н. П. Лихачева), оп. 1, № 397. Фрагмент Жития Михаила Ярославича Тверского в 4⁰, на 5 листах. Датируется концом 50-х годов XVI в.; филигрань: Перчатка под короной с 6 фестонами – совпадает с указанной Лихачевым под № 2980 (1559 г.). Текст начинается со слов «…выи Кавгадыи сам судия, тои же и сутяжии», обрывается на словах: «И посла на Москву боляр своих со игумены и с попы, и привезоша мощи.» Между 4 и 5 листами также недостает нескольких листов: текст на л. 4 об. кончается словами «Минувши же 20 и 4-мъ», на л. 5 начинается словами «сании святого, множьство народа съ свищами» (факт не отмечен в описании В. А. Кучкина).

5) Першинский: ИРЛИ, Коллекция М. Ф. Першина, № 7. Сборник 20-х годов XVII в., филигрань: Кувшин с одной ручкой под короной с цветком, на тулове литеры G и RO – Дианова («Кувшин»), № 34 (1622– 1623 гг.)³¹². Житие Михаила Ярославича занимает л. 498 об. – 523 об., заголовок: «В лето 6800. Убиение благоверного и христолюбиваго великого князя Михаила Ярославича месяца ноября в 22 день». Текст обрывается из-за утери последнего листа на словах: «Да како можем по достоянию въсхвалити, блаженныи княже…» Житие Михаила Тверского по данному списку опубликовано³¹³.

6) Тулуповский: РГБ, ф. 304 I (Главное собр. библиотеки Троице-Сергиевой Лавры), № 671. Минея четья на ноябрь Германа Тулупова, составлена в 1628–1629 гг. На л. 258 об. – 259 запись писца: «А писал сию святую книгу многогрешныи чернец Герман Тулупов Стариченин в лето от создания миру 7137, индикта 12, по отце своем иноке Ионе и по матери Марье, и по иноке Акилине, и по иноке Анисие, и по дияконе иноке Серапионе, и по Дарье, и по Козме, и по своеи душе и по всех своих родителех». Впрочем, рукой Германа Тулупова переписаны лишь л. 1–216 об., 245–259; л. 217–244 об. написаны другим почерком и на другой бумаге (Кувшин с одной ручкой под полумесяцем, на тулове полумесяц и литеры F BH – Дианова и Костюхина, № 665 (1617 г.)). Пространная редакция Жития Михаила Ярославича находится на л. 111–129 об., заголовок: «Месяца того же в 22. Убиение великаго князя Михаила Ярославича Тверскаго от безбожнаго царя Азбяка». В конце текста помещена приписка: «В лето 6994 написана бысть сие убиение великаго князя Михаила Ярославича месяца ноемврия 17 день».

7) Тихонравовский: РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), № 587. Сборник начала 30-х годов XVII в. Водяные знаки: Столбы – Дианова и Костюхина, № 1185 (1632 г.); Кувшин с двумя ручками под полумесяцем, на тулове литеры AG – Гераклитов, № 808 (1631–1633 гг.); Рог изобилия (бумага в остатке) – Дианова и Костюхина, № 1128 (1626 г.)³¹⁴. Житие Михаила Ярославича расположено на л. 305–326 об., заголовок: «Месяца ноября в 22 день. В лето 6800-ное убиен бысть благоверныи христолюбивыи великии князь Михаил Ярославичь в Орде». В конце текста приписка: «В лето 6994-е написано бысть сие убиение великаго князя Михаила Ярославича месяца сентяврия в 17 день».

8) Милютинский: ГИМ, Синодальное собр., № 799. Минея четья на ноябрь Иоанна Милютина (комплект Милютинских миней датируется 1646–1654 гг.). Житие Михаила Ярославича находится на л. 1152– 1179, заголовок: «В лета 6826-го месяца ноября в 22 день. Убиение святого благовернаго и христолюбиваго великаго князя Михаила Ярославича Тверскаго».

9) Тверской: Государственный архив Тверской области, ф. 1409, оп. 1, № 1103. Сборник содержит службы и жития Арсения и Михаила Тверских. Рукопись в 4⁰, на 125 листах. Текст на л. 1–123 об. писан одним почерком – крупным полууставом, л. 124–125 переписаны другой рукой, но в подражание основному почерку. Водяные знаки: 1) Герб Амстердама (без пьедестала), контрамарка PD (л. 1–123) – в альбоме Т. В. Диановой («Герб города Амстердама») знак (№ 221) без контрамарки датируется 1665 г., а с контрамаркой РВ (№ 220) – 1658 г.; 2) Голова шута с 5 бубенцами и литерами DC (л. 124­125) – Дианова («Голова шута»), № 81 (1661 г.). Таким образом, рукопись может быть датирована 60-ми годами XVII века³¹⁵. Хотя Тверская рукопись является самой поздней среди списков Пространной редакции Жития Михаила Ярославича, она в то же время и наиболее авторитетна, поскольку запись по нижнему полю л. 1 –14 свидетельствует о ее принадлежности в XVII веке Тверскому Желтикову монастырю³¹⁶.

Списки Пространной редакции Жития Михаила Ярославича разделяются на два вида: Первоначальный вид образуют списки Милютинский, Тверской и Лихачевский фрагмент, Вторичный вид представлен всеми остальными списками.

Первоначальность списков Милютинского, Тверского и Лихачевского вытекает из следующих наблюдений. В Тверском (л. 89) и Милютинском (л. 1152 об.) фраза: «И положи на сердцы си, како пострадати Христа ради» – выглядит логичнее, чем в остальных списках, где выделенные слова отсутствуют. В Тверском (л. 1154 об.) правильно говорится, что «не восхотеша в повинении быти сын под отцем, брат меншии под стареишим братом», в других списках выделенные слова пропущены, в результате чего искажен смысл фразы. В Милютинском (л. 1156 об.) и Тверском (л. 93 об.) читается «вложу любовь в сердца князем вашим и мир в земли вашеи», в других списках выделенных слов нет. В Милютинском (л. 1157 об.) и Тверском (л. 95) правильно читается «аще бо сотвориста мир между собою», в других списках искажено – «сварястася многажды». В Милютинском (л. 1160) и Тверском (л. 98) сказано, что князь Юрий после сражения «побеже» в Торжок, что соответствует тверской летописной традиции (в Рогожском летописце – «бежа»); в других списках Пространной редакции слово «побеже» переделано в «отъеха» – в соответствии с московской летописной традицией, отраженной в Софийской первой летописи (где также – «отъеха»). В Милютинском (л. 1161) и Тверском (л. 99 об.) правильно написано «уладившеся, целоваста крестъ», в других списках первое слово испорчено – «удалишася». В Милютинском (л. 1161 об.) и Тверском (л. 100) говорится, что Михаил «последнее же исповедание сотвори на реце на Нерли», что совпадает с древней летописной традицией, отраженной в Софийской I летописи; в других списках вместо выделенного слова читается «его». В Милютинском (л. 1161 об.) и Тверском (л. 100–100 об.) читается так же, как в Софийской I летописи: «множаишая тягота сотворяется в нашеи (в наю) разности, и ныне, отче», в других списках выделенные слова отсутствуют. В Милютинском (л. 1162) и Тверском (л. 100 об. – 101) читается так же, как в Софийской I летописи: «Он же поиде к Володимеру, а с ним любимая сына его Дмитреи и Александр. И бывшу ему в Володимере», в других списках выделенные слова пропущены. В фразе «дав им дар» более правильным представляется чтение «ряд» списков Милютинского (л. 1163) и Тверского (л. 102 об.), тем более, что оно совпадает со старшей редакцией Софийской I летописи³¹⁷.

В сохранившемся тексте Лихачевского фрагмента можно также выделить более правильные чтения. Про Кавгадыя здесь сказано: «самъ судия, тои же и сутяжии» (л. 1), что совпадает с Софийской I летописью³¹⁸, в других списках выделенные слова отсутствуют (в Милютинском и Тверском текст испорчен). В Лихачевском (л. 4) читается: «да благо ми будеть с преподобными Твоими, давно бо сего вжадах, дабы ми пострадати Христа ради» – так же в Милютинском (л. 1168), Тверском и Софийской I летописи³¹⁹; в других списках: «яко благо ми будеть пред преподобными Твоими, давно бо жадах, да ми пострадати за Христа» (Увар., л. 221 об.; Унд., л. 42 об.; F.I.306, л. 207–207 об.; Тр.671, л. 122). В Лихачевском (л. 4): «со слезами моляше Бога», «светлым лицемъ» так же читается в Милютинском (л. 1168), Тверском и Софийской I летописи³²⁰, в других списках: «славя Бога», слово «лицемъ» пропущено. В Лихачевском (л. 4 об.), Милютинском (л. 1168 об.), Тверском и Софийской I летописи³²¹ читается «не печалуете про древо се», в списках вместо последних трех слов читается «пребывше». В Лихачевском (л. 5 об.), Милютинском (л. 1177 об.), Тверском и Софийской I летописи³²² сообщается, что тверичи «едва умолиша» князя Юрия, в других списках – «едва сладишася».

В. А. Кучкин привел убедительные примеры того, что списки Милютинский и Тверской восходят к одному протографу³²³. Этот протограф имел значительные дефекты: в Предисловии пропущен целый фрагмент текста от слов «влечет к собе» до слов «восприимаху царство небесное и венець» (Милютинский, л. 1152; Тверской, л. 88 об.)³²⁴; в фразе «но ревностию любве» опущено последнее слово (Милютинский, л. 1153; Тверской, л. 89 об.); в фразе «подаи же ми разум и ум» опущены выделенные слова (Милютинский, л. 1153 об.; Тверской, л. 90), и др.

Списки Вторичного вида, в свою очередь, разбиваются на две группы. Первую группу образуют списки Уваровский, Ундольского и Першинский, которые характеризуются следующими чтениями: «уместы» (Увар., л. 211; Унд., л. 31; Перш., л. 499 об.), в других списках правильно – «уметы»; «сами» (Увар., л. 211; Унд., л. 31; Перш., л. 499 об.) – ошибка, правильно читается в других списках: «самовидци»; «жестоком» (Увар., л. 212 об.; Унд., л. 33; Перш., л. 502) вместо правильного «же том»; ошибочно указывается, что князь Андрей преставился «во Тфери» (Увар., л. 213; Унд., л. 33; Перш., л. 502); «виде» (Увар., л. 214; Унд., л. 34; Перш., л. 503 об.) – вместо «вниде» (Милютинский, Тверской) или «поиде»; в фразе «един от стрегущих в нощи возлеже» выделенные слова пропущены (Увар., л. 228; Унд., л. 49; Перш., л. 522); в фразе «не бе мощно вести донести» – последнее слово отсутствует (Увар., л. 228; Унд., л. 49; Перш., л. 522 об.).

Списки Ундольского и Першинский сближаются чтениями: «приказываше про отчину свою» (Унд., л. 45; Перш., л. 517) – в других списках первого слова нет; «отпустити во Тверь» (Унд., л. 49 об.; Перш., л. 523) – в других списках выделенные слова отсутствуют. Более поздний Першинский список не является копией списка Ундольского³²⁵. Следовательно, оба списка восходят к общему протографу. Протограф списков Ундольского и Першинского не может при этом восходить к Уваровскому списку, в котором имеются ошибочные чтения: «безаннии» (л. 214 об.), «берменъ» (л. 215), «въстъ» (л. 223 об.), «убие» (л. 225), в списке Ундольского и Першинском правильно – «безаконнии», «бесермен», «въставъ», «убиение».

Вторую группу вторичного вида составляют списки Библиотечный, Тулуповский и Тихонравовский. Они выделяются в первую очередь наличием приписки, датированной 6994 г. (Тулуповский и Тихонравовский) или 6894 г. (Библиотечный). В Библиотечном, очевидно, допущена ошибка, свойственная писцам Пскова и Новгорода, путавшим написание чисел 800 и 900. Поэтому приписку во всех трех списках следует датировать 6994 г. (т. е. 1485 г.), хотя названия месяцев в них различались: ноябрь (Библиотечный и Тулуповский списки) и сентябрь (Тихонравовский). Кроме того, указанные списки имеют общие характеристики текста, присущие только им. Так, лишь в данных списках употребелен эпитет «божественыи» в отношении Михаила Ярославича (Библ., л. 200 об.; Тул., л. 111 об.; Тихонр., л. 306), тогда как в других списках, в том числе и в первичном виде, читается «блаженыи»; в словах «веру срачиньскую» выделенное слово опущено (Библ., л. 202 об.; Тул., л. 114 об.; Тихонр., л. 309 об.); вместо правильного «колико зла» ошибочно воспроизведено «велико зло» (Библ., л. 203; Тул., л. 115 об.; Тихонр., л. 310 об.); вместо «воименова рать» читается лишь «воименова» (Библ., л. 204 об.) или «вои именова» (Тул., л. 118; Тихонр., л. 313); в Библиотечном (л. 206 об.), Тулуповском (л. 121), Тихонравовском (л. 316 об.) пропущена фраза «но пакы славяше Бога со многыми слезами», вместо «въздыханием» употреблено «исповеданием»; пропущены слова «сътворил еси лесть» (Библ., л. 207; Тул., л. 121 об.; Тихонр., л. 317 об.), и др.

Герман Тулупов выправил текст (и заголовок) по макарьевским Великим Четьим Минеям. Поскольку эта правка не отразилась в Тихонравовском списке, то последний не может восходить к Тулуповскому. В свою очередь, Тулуповский и Тихонравовский списки не восходят к Библиотечному, поскольку в Библиотечном списке имеются свои искажения: после слов «съкрывшаго талантъ» (л. 201) опущено «господина своего»; после слов «браняаше ему итти» (л. 202) опущено «в Орду»; вместо «соимася» написано «поимася» (л. 204); после слов «не дадяше сна очима своима» добавлено «ни векома дреманиа» (л. 206 об.); пропущены слова «в он же день, аще тужу, приклони ко мне ухо Твое» (л. 206 об.); название реки Адеж, испорченное в Тулуповском и Тихонравовском списках («идеже»), в Библиотечном вообще опущено (л. 210 об.).

Можно думать, что Библиотечный и Тулуповский списки происходят от одного протографа: во-первых, в их приписках фигурирует название одного месяца (ноябрь), в то время как в Тулуповском указан сентябрь; во-вторых, в тексте имеется сближающий их одинаковый пропуск имени князя Владимира после слов «приведе князя Русскаго» (Библ., л. 201 об.; Тул., л. 112 об.). В. А. Кучкин предположил, что название месяца ноября ошибочно внесено в приписку Германом Тулуповым³²⁶; теперь мы видим, что искажение внесено уже в протографе списков Библиотечного и Тулуповского. Вместе с тем можно согласиться с В. А. Кучкиным, что в протографе всей группы списков значилась дата 17 сентября 1485 г.³²⁷

При выборе для публикации основного списка Пространной редакции Жития Михаила Ярославича приходится констатировать, что для данной цели мало подходят рукописи Первичного вида: Лихачевский список представляет лишь небольшой фрагмент текста, а Милютинский и Тверской списки, во-первых, восходят к дефектному оригиналу, во-вторых, являются довольно поздними и датируются серединой – 60-ми годами XVII в. Из списков Вторичного вида останавливаемся на Уваровском списке, как самом старшем и наиболее авторитетном (помимо Жития Михаила Ярославича, список содержит службы Михаилу Тверскому и епископу Арсению, что скорее всего свидетельствует о тверском происхождении сборника).

Ниже публикуется Пространная редакция Жития Михаила Ярославича по списку ГИМ, Увар., № 184 (4⁰) первой четверти XVI века. Испорченные чтения исправляются, а пропуски восполняются по другим спискам, что оговаривается в примечаниях.

В лето 6800 убиен бысть благоверныи и христолюбивыи великыи князь Михаило Ярославичь месяца ноемвриа 22 день. Благослови, отче.

Венець убо многоцветен всякым украшением, всякым цветочьным, видящим его очима многу светлость подають, кыиждо убо възора своего видением влечет к себе. Ово белым образом цветочным просвещается, ин же червленым и багряным и зелоточным лице имея, а в едином совокуплении смесившимся от мног арамат, чюдоносную воню испущающе благоухания, изимающе злосмрадиа от сердца верных. Сице убо жития имеющих велие усвоение ко единому Богови, желающе, како угодная Ему сътворити, киим [образом]³²⁸ доити и видети горнии Иерусалим. Овии же отлождьше плотскую немощь, постом и молитвами в пустынях и в горах, в пещерах изнуряюще тело свое, и венець, и поръфиру, и весь сан своего суньклитъства временнааго, ничто же вменяюще, оставляаху, токмо единого Христа любящи в сердци и желающе нетленнааго царства, но еще тело свое предаша на поругание узам, и темницам, и ранам, конечное кровь свою проливающе, восприимааху царство небесное и венець неуведаемыи. Яко же сии крепкыи умом и терпеливыи душею блаженныи христолюбивыи великыи князь Михаило Ярославечь свое царство, уметы³²⁹ вменив, остави, прият страсть нужную, положи душю свою за другы своя, помня слово Господне, еже рече: «Аще кто положит душю свою за другы своя, сеи великыи наречется в царствии небеснемъ». Сии словеса измлада навыче от божественааго писания, положи на сердци си, како бы пострадати. Нам же се не от инех³³⁰ слыщавше, но самовидци³³¹ бывше четному его въспитанию и добронравному възрасту его и премудру разуму усерднаго к Богови усвоения.

Сего блаженнааго великаго князя Михаила Ярославича несть лепо в забвение ума оставити, но на свещьнице проповедания поставити, да вси видящи свет богоразумнаго князя житие и терпения, конечнаа его страсти, просве тят сердца своя умная светом немерцаемыя благодати. Аз же аще грубъ сыи и невежа есмь, но ревностию любве господина своего палим есмь, убояхся оного раба ленивааго, съкрывшаго талант господина своего в земли, а не давшаго добрым торжником, да Быша куплю сътворили сторицею. Но пакы боюся и трепещю своея грубости³³², како въспишю от многа мало, известити о конечнеи страсти блаженаго Христова воина великого князя Михаила Ярославича, еже сътворися в последняя времена, во дни наша. Се начиная, молю Ти ся³³³: «Владыко, Господи Исусе Христе, подаи же ми разум и ум и отверзи ми устне, да възвестять хвалу Твою, да провещаю подвиг блаженааго раба Твоего».

В последняя бо лета Господь нашь Исус Христос, слово Божие, родися от Пречистыя девы Мария Богородица и прият страсть, исправляя падения рода нашего, и въскресе в третии день, и възнесеся на небеса в день пятедесятныи³³⁴. Посла Господь Бог нашь Дух Свои на апостолы, оттоле начаша учити, обходяще вся страны, и крестити во имя Отца и Сына и Святого Духа, и в себе место поставляаху патриярхи и митрополиты, епископы же и прозвитеры. Господь же премилостивыи Бог божественым Своим промышлением на последнии век яви благодать Свою на Русьском языце, приведе князя Володимира Русьскаго въ крещение. Володимер же просвещен Святого Духа благодатию, введ всю землю Русьскую в крещение. Оттоле распрастранися святая вера по всеи земли, и бысть веселие и радость велика в новопросвещенных людех, точию един дияволъ сетовашеся, побежаем от тех, ими же преже теми чтим бывааше, жертву приимаа и всякая угодия. Сего не терпя враг душь нащих, опрометашеся льстивыи, како бы совратити с правааго пути их, и въложи в сердце их зависть, ненависть, братоубииство, начаша въсхищати³³⁵ [власти]³³⁶ и имения, [не восхотеша в повинении быти]³³⁷ сын под отцем, брат меньшии под стареишим братом, умножися неправда и злоба многа в человецех, и предашася в слабость света сего скороминующаго. Господь же премилостивыи Бог, не терпя видети погыбающа от диявола род нашь, претяше нам казньми, хотя нас обратити от злоб наших, посла на ны казнь, овогда глад, овогда смерть в человецех и скотех, конечную пагубу [наведе на ны]³³⁸, преда нас в руце измалтяном. Оттоле начахом дань даяти по татарьску языку. И егда коему князем нашим достовашеся княжение великое, хожаше князи русьстии в Орду ко цареви, носящи множество имения своего. По великом жестокомъ пленении русьстем минувъшим 30 и 4 лета.

Сеи блаженыи и приснопамятныи и боголюбивыи великыи князь Михаило бысть сын великого князя Ярослава, в нук же великого князя и блаженаго Ярославль Всеволодича, сконьчавшагося нужною смертью в Орде³³⁹ за християны. Роди же ся от блаженныя, воистину преподобныя матери великие княини Оксиньи, его же святая та премудрая мати въспита в страсе Господни и научи святым книгам и всякои премудрости.

Князящю же ему [въ] вътчине своеи в Тфери, преставися великыи князь во Тфери Оньдреи, благослови его на свои стол на великое княжение, сего христолюбиваго великаго князя Михаила, ему же по стареишиньству дошел бяше степени великаго княженья. И поиде в Орду к царю, яко же преже бывшии его князи имяху обычаи тамо възимати княжение великое.

В то же время сыновець его князь Юрьи поиде в Орду³⁴⁰ же. Бывшу ему в Володимере, блаженыи приснопамятныи митрополит всея Руси Максим со многою молбою браняше ему итти в Орду, глаголя: «Аз имаюся тебе съ княинею, с матерью князя Михаила, чего въсхочешь из отчины вашея, то ти дастъ». Он же обещася, рек: «Хотя, отче, поиду, но не ищу княжениа великаго». И бывшю ему в Орде, не хотяще добра роду християньску диявол въложи в сердце князем татарьскым, свадиша братию, рекоша князю Юрью: «Ожь ты даси выход болши князя Михаила, тебе дам княжение великое». Тако превратиша сердце его, нача искати княжения великааго. Обычаи бе поганых и до сего дни – вмещущи вражду между братиею, князи русьскыми, себе множаишая дары възимают. И бывши при велице межу има, и бысть тягота велика в Руси за наша съгрешениа. О том рече пророком: «Аще обратитеся ко Мне и останетеся от злоб ваших, то вложю любовь князем вашим, аще ли не останетеся злаго обычая вашего, ни покаятеся от многых безакониих своих, всякою казнью покажню вас». Но милостию Пречистыя Богородица и всех святых прииде благоверныи великыи князь Михаило и посажен бысть на столе деда [и] отца своего у Святеи Богородици в Володимере блаженым и преподобным Максимом митрополитом всея Руси.

И князившю ему лето в великом княжении, седе ин царь именем Озбяк. И поиде в богомерьскую³⁴¹ веру сороциньскую, и оттоле начаша не щадети рода християньска, яко же бо о таковых рекоша царскыя дети, в плену в Вавилоне сущии, глаголааху: «Предасть ны в руце царю немилостиву, законопреступну, лукавнеишю паче всея земля». Егда бо Господь Титу Иерусалим предаст, не Тита любя, но Иерусалим казня. И пакы, егда Фоце Царьград предасть, не Фоку³⁴² любя, но Царьград казня за людскаа прегрешения. Еже и сие³⁴³ нас деля бысть за наша съгрешениа. Но мы бывшае възглаголем.

Оттоле нача быти вражда между князема сима, а еще сварястася³⁴⁴ многажды мир межю собою, но враг диявол пакы рать въздвизааше. И пакы бывъшим князем в Орде, бывъши при велице межю има, оставиша Юрья у себя в Орде, а князя Михаила отпустиша в Русь. И минувшю лету, пакы безаконнии³⁴⁵ измалтяне не сыти суще мъздоимьства, его же ради желааше, въземши многое сребро и даша Юрью княжение великое, и отпустиша с ними на Русь единого от князь своих, безаконнааго треклятаго Ковгадыя. Блаженыи же великыи князь Михаило срете его с вои своими, посла к князю Юрью, рек: «Брате, аже тебе дал Бог и царь княжение великое, то и аз отступлю тебе княжения, но в мою оприснину не въступаися». Роспустя вои свои, пои де в отчину³⁴⁶ свою с домочадци своими.

Пакы не престая диявол, желая кровопролития, еже сътворися за наша грехы. Прииде князь Юрьи ко Тфери ратию, съвокупя всю землю Суздальскую, и с кровопиицем с Ковгадыем множество татар, и бесермен³⁴⁷, и моръдвы, начаша жечи городы и многая села. И бысть туга велика, имающи бо мужи, мучиша разноличными ранами и муками и смерти предааху, а жены их оскверниша погании. И пожьгоша всю волость Тверьскую и до Волгы, и поидоша на другую страну Волгы, в тои стране то же хотеша сътворити.

Блаженыи же великыи князь Михаило призва епископа своего, и князи, и бояре и рече им: «Братье, видите, княжениа великаго отступилъся есмь брату моему молодшему и выход довал есмь, и се над тем, колико зла сътвориша в отчине моеи, аз же терпях им, чаях, убо престанет злоба сии. Наипаче вижю, уже головы моея ловят. А ныне не творюся, в чем виноват буду ли в чем виноват, скажите ми». Они же единеми усты с слезами рекоша: «Прав еси, господине, в всем пред своим сыновьцем таковое смирение сътворил еси, се възяша всю волость твою, а на другои стране вотчине твое то же хотят сътворити. А ныне, господине, поиди противу им, а мы за тебя хотим [потягнути]³⁴⁸ животом своимъ». Блаженныи же великыи князь Михаило тако же с многым смирениемъ рече: «Братие, слышите, что глаголеть святое Еуангелие: иже аще кто положитъ душю свою за другы своя, велик наречется в царствии небеснем. Нам же не за едина друга, на за два положити душа своя, селико народа в полону, а инии избиени суть, жены же и дщери осквернени суть от поганых. А ныне мы иже за толико народа положим своя душа, да вменится нам слово Господне во спасение».

И утвердившеся крестом честным, и поидоша противу ратным, и яко Быша близ себе, бысть видети ратных бесчисленое множество. И яко съступишася полци, и бысть сеча велика, не могут брани носити противнии и вдаша плещи свои. Милость бо Святого Спаса и Пречистыя Его Матери, помощию великого архааггела Михаила победи великыи князь Михаило, бысть видети бесчисленое множество ратных падающих язвени под коньми, акы снопы в жатву на ниве. Князь же Юрьи видев свои вои росполошен, акы птици в стаде, отъеха к Торжьку с малою дружиною, оттоле вборзе к Новугороду. А окааннааго Ковгадыя с другы [не]³⁴⁹ повеле князь великыи избити. В нем же бысть последняя горкая погыбель.

Сии же победа сътворися месяца декамврия³⁵⁰ 22 день, на память святыя мученици Анастасии, в день четверток, в год вечернии. Самому же великому князю Михаилу бе видети доспех его весь язвлен, на теле же его не бысть никоея же раны. Рече же блаженныи Давыд: «Падет от страны твоея тысяща и тма одесную, к тебе не приступит, не приидет к тобе зло, и рана не приступить к телеси твоему, яко аггелом Своим заповесть о тебе съхранити тя в всех путех твоих, и на руках възмуть тя». Яко же и бысть, тогда съхранен великыимъ архаггелом Михаилом. И избави из плена множество душь, бывъшаа в скверных руках поганьскыих, възвратися в свое отечьство с великою радостию. Приведе оканнааго Ковгадыя в дом свои, и много почтив его и одарив, отпусти его. Он же лестию ротяшеся много не вадити к цареви, глаголя: «Зане же воевал есмь волость твою без царева повеления».

Князь великы Юрьи съвокупи множество новогородцев и пьсковичь, поиде ко Тфери. И срете его благоверныи великыи князь Михаило противу Синеевьского, пакы не хотя видети другого кровопролития за толь мало дни, уладившеся³⁵¹ и целоваша крест. И рече блаженыи князь Михаило: «Поидеве, брате, оба в Орду, жалуемся вместе ко царю, абы ны чим помочи християном симъ». Князь же Юрьи съимяся с Ковгадыем, поидоста наперед в Орду, поимше с собою вси князи Суздальскые и бояре из городов и от Новагорода, по повелению же окааннаго Ковгадыя³⁵² написаша многа лжа свидетельства на блаженнааго Михаила.

Князь же Михаило посла сына своего Костяньтина, а самъ в Орду же поиде после сына своего Костяньтина, благословяся у епископа своего Варсунофья, и от игуменов, и от попов. И у отца своего духовнааго игумена Ивана последнее исповедание его³⁵³ на реце на Нерьли на многы ча сы, очищая душю свою, глаголаше: «Аз, отче, много мыслях, како бы нам пособити християном сим, но моих ради греховъ множаишия тягота сътворяется [в нашеи]³⁵⁴ разности, а ныне, [отче]³⁵⁵, благослови мя, аще ми ся случит, пролью кровь свою за них, да некли бы ми Господь отдал грехов, аще сии християне сколко почиють». Еже до того же места проводиста³⁵⁶ его благороднаа его княини Анна и сын его Василеи, възвратишася от него съ многым рыданием, испущающе от очию слезы яко реку, не могуще разлучитися от возлюбленнааго своего князя.

Он же поиде к Володимерю, [а с ним любимая сына его Дмитреи и Александр. И бывшу ему в Володимере]³⁵⁷, приехал посол от царя, глаголя: «Зоветь тя царь, буди вборзе за месяць, аще ли не будешь, уже воименовал рать на твои город, обадил тя есть Когвадыи къ царю, глаголя: не бывати ему в Орде».

Думаша же бояре его, рькуще: «Сын твои в Орде, а еще другого пошли». Тако же и сына его глаголаста: «Господине отче драгыи, не езди сам в Орду, которого хощеши, да того пошлеши, зане же обажен еси ко цареви, донде же минет гнев его». Крепкыи же умом исполнився смирения, глаголааше: «Видите, чада, яко царь не требуеть вас, детеи моих, ни иного кого, но моеи головы хощеть. Аще аз где уклонюся, а отчина моя вся в полону [будет и много християнъ]³⁵⁸ избиени будут, а после того умрети же ми есть, то лучьши ми есть ныне положити душю свою за многы душа». Помянул бо бяше блаженнааго отечьство боголюбца великаго Христова мученика Дмитрея, рекше про отчину свою и про град Селунь: «Господи, аще погубиши их, то и аз с ними погыбну, аще ли спасеши их, т и аз с ними спасен буду». Сии бо тако же сътвори, умысли положити душю свою за отечьство, избави множество от смерти своею кровию и от многоразличных бед. И пакы много поучив сына своя³⁵⁹ кротости, уму, смирению же и разуму, мужеству, всякои доблести, веляше же посл едовати благым своим нравом. На мнозе же целовашеся с многыми слезами, не можааху разлучитися от аггелообразнаго възора, красныя светлости его и святого лица его, не могуще насытися медоточнааго учения его. Егда разлучистася слезни и уныли, отпусти их в отечьство свое, дав им ряд³⁶⁰, написав им грамату, раздели им отчину свою, ти тако отпусти их.

Дошедшю же ему в Орду³⁶¹ месяца септеврия в 6 день, на память чюдеси великого архааггела Михаила, на усть рекы Дону, иде же течеть в море Сурожьское, ту же срете его князь Костяньтин, сын его. Царь же дасть ему пристава, ни дадуще его никому же обидети. Се бо умякнуша исперва словеса их паче елея, та бо ны Быша и стрелы, егда одари вси князи и царицю, последи же и самого царя. Бывшю же ему в Орде³⁶² полтора месяца, и рече царь князем своим: «Что ми есте молвили на князя Михаила, сътворита има суд с князем Юрьем, да котораго сътворите в правду, того хочю жаловати, а виноватаго казни предати». А не веси окаанне, аже ся своею казнью исплел еси ему венець пресветел.

В един убо от дни събрашася вси князи Ординьстии за двор его, седше в единои вежи, покладааху многы грамоты с многым замышлением на блаженнааго князя Михаила, глаголюще: «Многы дани поимал еси на городех наших, а царю не дал еси». Истинныи же Христов страдалець Михаило любя, глаголя, истинну со всякою правдою обличаше их лживое сведетельство. О таковых судьях речено бысть: «Поставлю властеля, ругателя их, и судию, не милующа их». Сеи бо бяше нечестивыи Ковгадыи сам судиа и сутяжеи, тои же и лжив послух бываше, покрывааше лжею своею истинная слове са вернааго Михаила. И изрече многозамышленыя вины на блаженнааго, на непорочьнааго Христова воина, а свою страну оправъдая.

Пакы минувши единои недели по суде том, в день суботныи, от нечестивых изыде повеление безаконно, поставиша и на другом суде связана блаженнаго Михаила, износящу ему неправедное осужение: «Царевы дани не даял еси, противу посла билъся еси, а княгиню Юрьеву повелел еси уморити». Благоверныи же князь Михаило со многым свидетельствомъ глаголаше: «Колико сокровищь своих издаял есмь цареви и князем, все бо исписано имяше, а посла како избави на брани и с многою³⁶³ честью отпусти». А про княиню Бога послуха призывааше, глаголаше, яко «ни на мысли ми того сътворити». Они же безаконнии, по глаголющему пророком, «уши имуть и не слышат правды, уста имуть и не глаголють правды, очи имуть и не видят», ослепи бо их злоба их, не вмениша себе нимала словеса на блаженнаго, но реша в собе: «Поносы и узами истяжим его и смертию нелепотною осудим его, яко неключим есть нам и не последуеть нравом нашим».

Яко же бо въсхотеша злобы, тако и сотвориша. Въ настоящую бо нощь приставиша от седьми князь седмь сторожов и инех немало и покладааху пред блаженнааго многыя узы железныя, хотяще отягчити нозе его. Въземше от порт его, поделишася, и в ту нощь мало облегчиша ему от уз железных, но связан тако пребысть всю нощь. Тое же нощи отгнаша от него всю дружину, силно бьюще, и отца его духовнааго Олександра игумена, и оста един в руках их, глаголаше бо в себе: «Удалисте от Мене дружину мою и знаемых моих от страстеи».

Наутрия же, в неделю, повелениемъ безаконных възложиша колоду велику от тяжка древа на выю святого, прообразующе ему поносную муку прияти, ю же приим, благодаряше Господа Бога с радостию и съ слезами, глаголя: «Слава тебе, Владыко человеколюбче, яко сподобилъ мя еси прияти начаток мучения моего, сподоби мя кончати подвиг свои, да не прельстят мене словеса лукавых, да не устрашат мя прещениа нечестивых».

И повелеша безаконнии вести святого после царя, бяше бо пошол царь на ловы. Премудрыи же благоверныи великыи князь Михаило яко же [имеяше]³⁶⁴ обычаи измлада, николи же не изменяше правила своего, в нощи убо пояше псалмы Давыдовы. А како поиде из Володимеря, от тои недели до недели постящися, причащающися тела и крови Господни. А отнеле же ят бысть, наипаче беспрестани по вся нощи не дадяше сна очима своима, не да уснеть, не въздремлеть, храняи его аггел, но пакы славяше Бога со многыми слезами и с глубокым въздыханием, исповедаяся к Нему, глаголаше: «Господи, услыши молитву мою, и вопль мои к Тебе да приидеть, не отврати лица Твоего от Мене, Владыко. В он же день тужду, приклони ко мне ухо Твое, в он же час призову Тя, Господи, скоро услыши мя. Се бо минуша яко дымъ дние мои, прочее спаси мя, Боже, яко внидоша воды до душа моея, приидох бо семо, яко в глубину морьскую, аки буря потопи мя. Се бо умножишася на мя паче влас главы моея ненавидящии мене без ума. И преже сего мои хлеб ядяше и мою любовь видевша, а ныне укрепишася на мя врази мои, Быша досажающи ми бес правды».

Егда безаконни они стражие в нощи забивааху в тои колоде святеи руце его, но ни тако озлобляем, не престая пояше псалтырь, а един отрок его седяаше, прекладая листы. Он же прилежно глаголаше: «Господи, не отврати³⁶⁵ лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя, вонми души моеи, избави ю от враг моих. Ты бо един веси помышление мое, студ мои и срамоту мою, се бо пред Тобою суть вси стужающии ми бес³⁶⁶ правды. Иже бы со мною кто поскорбел, и утешающаго не обретох, развие Тебе, Господи, въздают бо ми злаа въздобрая, пролеи на ня гнев Твои и ярость гнева Твоего да объиметь³⁶⁷ я. Почто ся хвалиши о злобе своеи? Безаконныи же Ковгадыи злая мыслит³⁶⁸ на мя по вся дни, язык свои³⁶⁹ яко бритву изъостренну, сътворил еси лесть, възлюбил еси злобу паче добра, забыл еси многых моих даров, глаголал еси на мя неправду ко цареви. Сего ради раздрушит тя Бог, въсторгнет³⁷⁰ тя и преселит тя от села твоего и корень твои от земля живых. Но терплю, Господи, имени Твоего ради, яко благо ми будеть пред преподобными Твоими, давно бо жадах, да ми пострадати за Христа. Се бо видя себе озлобляема, сице радуюся о спасении твоем, во имя Господа Бога нашего възвеличимся. Но въскую, Боже, при скорбна еси, душе моя, воскую смущаеши мя, уповаи на Бога моего, яко исповемся Ему, спасение лицю моему Бог мои».

Тако же на всяк час славя Бога с слезами, в день же бяше всегда видети светлым веселым възором, словесы сладкыми и веселыми тешаше дружину свою. И бяше видети, яко никоего озлобления приемлюще, глаголаше: «Се ли вы едино было [любо]³⁷¹, дружино моя, егда преже сего яко в зерцало зряще на мя, тешастася. Ныне же видящеи на мне древо се, печалуетеся и скорбите. Помяните, како прияхом благаа в животе нашем, сих ли не можем претерпети? А что бо ми есть сия мука противу моим делом? Но болша сих достоина ми прияти, да негли бых прощение улучилъ». И приложи слово праведнааго Иова: «Яко Господеви годе, тако будеть. Буди имя Господне благословено отныне и до века. Да не печалуите про древо сие³⁷², помале³⁷³ узрите прочее выя моея».

Минувшем же днем 24 святому в неизреченном терпении, нечестивыи же Ковгадыи имея яд аспиден под устнами своими, пакы досажаа души долготерпеливаго Михаила, повеле его привести в торг в таковои укоризне. Созва вся заимодавца и повеле святого поставити на колену пред собою, величашеся безаконныи, яко власть имыи над праведным, и многа словеса изрече досадна праведному. Посем рече: «Ведая буди, Михаиле, таков³⁷⁴ царев обычаи: аже будеть ему на кого не любо, хотя от своего племени, то таково древо въскладают на него, егда же гнев царев минет, то пакы въ первую честь введет его. Утро бо в предыдущии день тягота сии отъидеть от тебе, потом в большои чти будеши». Възрев, рече сторожом: «Почто не облегчите древа сего?» Они же рекоша: «Заутра или на другои день тако сотворимъ по глаголу твоему». И рече окаанныи: «Поддержите ему древа того, да не отягчаеть ему плещу». Тако един от предстоящих за ним подъим, держаще древо то.

Многу же часу минувъшю о въпросех, а праведному ответы дающю, посем веле вон вести блаженааго. Ведше его вон, и рече слугам своим: «Дадите ми столець, да прииму покои ногама своима, беста бо отягчали от многаго труда». В то же время съехалося бесчисленое множество от всех язык, сшедшеся стояще, зряще святого. Рече же единъ от тых стоящих ему: «Господине князь, видиши ли, селико множество народа стоят, видящи тя в таковои укоризне. А преже тя слышахом царьствующа въ своеи земли, абы еси, господине, в свою землю шолъ». Блаженыи же рече съ слезами, яко «позору быхом аггелом и человеком, и вси видящии мя покываша главами своими». И пакы: «Упова на Господа, да избавит и, яко хощеть Ему, яко Тои есть исторгии мя ис чрева, упование мое от сесцю матери моея». Въстав³⁷⁵, поиде к вежи своеи и глаголя прочее псалма того, и оттоле бяше видети очи его полны слез, чюяше бо ся в сердци, яко уже сконьчатися доброму течению.

Бывъшю же блаженому князю Михаилу в неизреченном томъ терпении, в такои тяготе 26 дни за рекою Терком, на реце на Севенци, под городом Тютяковым, минувши горы высокыя Ясскыя и Черкаскыя, близ врат Железных. В среду рано повеле отпети заутренюю и часы, сам же с плачем послушав правила причащениа и рече попови, да бых сам молъвил апостолом сии. Он же въда ему книги. Приим книги, нача глаголати тихо, со умилением и многым въздыханиемъ и со многыми слезами, испущая от очию яко реку слезы, глаголаше се: «Сохрани мя, Господи, яко на Тя уповах. Псалом 2. Господь пасеть мя, ничто же мя лишит. Псалом 3. Веровах, тем же и възглаголахъ». Посем нача каатися ко отцем своим духовным со многым смирением, очищая свою душю, бяше бо с ним игумен да два попа. Посем же приседящю у него сыну его Костаньтину, он же приказываше к княгине и сыном своим про отчину свою и про бояре и про тех, иже с ним были, [от блъших]³⁷⁶ и до меньших, иже с ним были, не веля их презрети. И посем уже часу приближающюся, и рече: «Дадите ми псалтырь, вельми бо есть прискорбна душа моя». Чюяше бо сии в сердци – при дверех пришел святыи зватаи по блаженую его душю. Разгнув, обрете псалом: «Внуши, Боже, молитву мою, вонми моление мое, въ скорбех печалию моею смутихся от гласа вражия и от стужениа грешнича, яко [уклониша на мя безаконие и]³⁷⁷ в гневе враждоваху мне».

В тои час окаанныи Кавгадыи въхожааше к царю и исхожааше с ответы на убиение блаженааго Михаила. Сеи же чтяше: «Сердце мое смутися во мне, и страх смерти прииде на мя». И рече попом: «Отче, молвите псалом сии, скажите ми». Не хотяше болшему смущати ему: «Се, господине, знакоми то молвыть в последнеи главизне: възверзи на Господа печаль твою, и Тъи тя препитаеть, не дасть бо в векы смятения праведнику». Он же пакы глаголааше: «Кто дасть ми криле, яко голуби, полещю и почию. Се удалихся бегаа, въдворихся в пустыню, чаах Бога, спасающаго мя».

Егда вожааху блаженнааго Михаила в ловех со царем, глаголааху ему слугы его: «Се, господине, проводници и кони готови, уклонися на горы, живот получиши». Он же рече: «Не даи же ми Бог сего сътворити, николи же бо сего сътворих во дни моя. Аще бо аз где уклонюся, а дружину свою оставя в такои беде, кую хвалу приобрящу, но воля Господня да будеть». И рече: «Аще бы ми враг Ковгадыи поносил, претерпел убо бых ему. Но и сеи ненавидяи мене велеречю еть о мне и се ему несть изменениа от Бога, аз же, Господи, уповаю на Тя». И тако сконьча псалом и съгнув псалтырь, и дасть отроку.

И се в тои час един отрок его въскочи в вежю обледевъшим лицем и измолкшим гласом: «Господине княже, се уже едут от Орды Ковгадыи и князь Юрьи с множеством народа прямо к твоеи вежи». Он же наборзе въстав и воздохнув, рече: «Въм, на что едут, на убиение³⁷⁸ мое». И отсла сына своего Костяньтина к царице. И бе страшно в тои час, братие, видети от всех стран множество женущих [к двору]³⁷⁹ блаженааго князя Михаила. Ковгадыи же и князь Юрьи послаша убиици, а сами в торгу сседоша с конеи, близ бо бяше в торгу, яко каменем доврещи. Убиици же яко дивии зверие, немилостивии кровопивъци, разгнавше всю дружину блаженааго, въскочивъше в вежю, обретоша его стояща. И тако похвативъше его за древо, еже на выи его, удариша силно и възломиша на стену, и проломися стена. Он же пакы въскочи, и тако мнози имше его, повергоша на землю, бьяхуть его нещадно пятами. И се един от безаконных именем Романець изъвлече великыи ножь, удари в ребра святого в десную страну и, обращая ножь семо и овамо, отреза честное и непорочное сердце его. И тако предасть святую свою блаженую душю в руце Господни великыи христолюбивыи князь Михаило Ярославичь месяца ноября в 22, въ среду, в 7 час дни. И спричтеся с ликы святых и с сродникома своима с Борисом и Глебом и с тезоименитом своим с Михаилом с Черьниговьскым, и прият венець неуведомыи от рукы Господня, его же вжеле.

А двор же блаженааго разграбиша русь же и татарове, а имение русьское повезоша к собе в станы, а вежю всю расторъгоша подробну, а честное тело его по вергоша наго, никим же не брегомо. Един же пригнав в торг и рече: «Се уже веленое вами сътворихом». Ковгадыи же и князь Юрьи вседше на кони, приехаша въскоре над тело. Ковгадыи же виде тело наго, лаяше съ яростию князю Юрью: «Не отець ли сеи тебе бяшеть князь великыи, да чему тако лежит тело наго повержено?» Князь же Юрьи повеле своим покрыти единою котыгою, еже ношааше, приоде³⁸⁰ его, а другыя³⁸¹ кыптом своим.

И положиша и на велицеи веце, и възложиша и на телегу, и увиша и ужи крепко, и привезоша и за реку рекомую Адежь, еже речется горесть. Горесть бо нам воистинну, братие, в тои час бысть, видевъшим таку смерть поносную господина³⁸² своего князя Михаила Ярославича. А дружина наша не мнози гоньзнуша рук их: иже дерзнуша, убежаша в Орду³⁸³ ко царици, а другых изимаша, влечахут нагы, терзающи нещадно, акы некыя злодея, и приведши в станы своя, утвердиша в оковах. Сами же князи и бояре въ единои вежи пьяху вино, повествующе, кто какову вину изрече на святого. Нъ възлюблении князи русьстии, не прельщаитеся суетными мира сего и века суетнааго скороминующаго, иже хуже паучины минуеть. Ничто же бо принесосте на свет сеи, ни отнести можете, злата и сребра или бисера многоценнааго, нежели градов и власти, о них же каково убииство сътворися! Но мы на первое възращьшеся, сътворившееся чюдо да скажем.

В настоящую бо нощь посла князь Юрьи от слуг своих стеречи святого телеси. И яко начаша стеречи святого телеси, яко страх велик и ужас прият, не могуще терпети, отбегоша в станы. И рано пришедше, не обретоша телеси святого на вежее, но телега стояще и веку на неи ужи привя зоно, тело особь на едином месте лежаша раною к земли и кровь многу изедшу из язвы, десная рука под лицем его, а леваа у язвы его, а порты одинако оден. Преславно бо Господь прослави вернааго раба Своего Михаила и тако удиви: об нощь бо лежало тело на земли, а не прикоснуся ему ничто же от звереи, от множества сущю бесчислену. Съхранит бо Господь вся кости их, ни едина же от них не съкрушится. Смерть же грешьником люта, еже и бысть треклятому и безаконному Ковгадыю: не пребыв ни до полулета, зле испроверже окаанныи живот свои, приятъ вечныя мукы окаанныи.

Мнози же вернии и от неверных тое нощи видеша чюдо преславно: два облака светла всю нощь осеняета над телесем преблаженнааго, раступающася и пакы съступающася вместо, осеняющи яко солнце. Наутрия глаголааху: «Свят есть князь сии, убиенъ бысть без винно, облакома сима являеть присещение аггельское над нимъ», – еже исповедаша нам с слезами и с многыми клятвами, яко истинна есть бывшее.

И оттоле посла тело в Мжачары и съ всеми бояры. И тамо слышаша гости, знаеми ему, хотеша прикрыти тело его с честию плащаницами многоценными и с свещами славно в церкви поставити. Приставлени же немилостивии бояре не даша ни видети блаженнааго, но со многою укоризною поставиша в единои хлевине за сторожи. Но и ту прослави его Господь: мнози от различьных язык, живущих в месте том, по вся нощи видяху столпъ огнен, сияющь от земля и до небеси, инии же яко дугу небесную, прикладающе над хлевину, иде же лежит тело [святого]³⁸⁴. И оттоле повезоша его к Бездежю. И яко приближившимся им к граду, и мнози видеша из града около санеи святого множьство народа съ свещами, инии же на конех с фонари на въздусех ездяще. И тако привезше в град, не поставиша его в церкви, но в дворе стрежахуть его. Един от стрегущих [в нощи]³⁸⁵ възлеже верху санеи, сущих с телесем святого. И тако невидимо некоторая сила сверже его далече с санеи святого. Он же с великою боязнью едва въста, живу ему сущю, пришед, поведа сущему ту иереови вся бывшая ему. От него же мы слышахом и написахом.

И оттоле повезоша его в Русь. Везуще по городомъ по русьскым и довезоша Москвы, положиша и в церкви Святого Спаса в монастыри. Княиине же его и сыном не ведущим ничто же сътворьшагося, далече бо бяше земля, не бе мощно вести [донести]³⁸⁶ никому же.

На другое³⁸⁷ же лето приеха в Русь князь Юрьи, приведе с събою князя Костяньтина и дружину отца его. И се уведавши княини его Анна и епископ Варсунофеи, и сынове его, послаша уведати на Москву. По слании же приехаша, поведая, яко христолюбивыи великыи князь Михаило убиен бысть. И плакашася на многы дни неутешно.

Бывшю князю Юрью в Володимере, посла к нему князь Дмитреи брата своего Олександра и бояр своих, и едва сладишася. И възя князь Юрьи множество сребра, а мощи блаженнааго Михаила повеле отпустити. Послаша на Москву бояр своих с игумены и с прозвитеры, привезоша же мощи святого въ Тферь со многою честию. И срете и Дмитреи, Олександр и Василеи и княини его Анна в насаде на Волзе. А епископ Варсунофеи с кресты с игумены, и с попы, и дияконы, и бесчисленое множество народа сретоша его у святого Михаила на березе. И от многаго вопля не бяше слышати поющих, не можаху ракы донести тесноты ради до церкви, поставиша пред враты церковными. И тако на многы часы плакавшеся, едва внесоша в церковь, пе вши надгробныя песни, положиша в церкви Святого Спаса в гробе, яже сам создал, на деснои стране, посторонь преподобнааго епископа Семеона, месяца септеврия в 6-и день, на Чюдо архааггела Михаила.

Се чюднее сътвори Бог Своею чюдною неизреченною милостию: ис толь далечее стороны везено тело святого на телезе и в санех, потом же лето все стояло на Москве, обретеся все цело и красно, а не истлевше. Да како по достоянию въсхвалити можем, блаженыи княже Михаиле. Радуися, воине Христов непобедимыи, но всегда по6е-жавыи находящая бес правды въ отечьство твое. Радуися, страстотерпьче³⁸⁸ Христов, яко проиде святое имя твое в всю вселенную. Радуися, ею же вжеле, тъ и сътвори, течение съверши, веру съблюде, прият венець от всех Христа Бога, Его же моли за отечество свое, яко имея дерзновение, да избавимъся от грех и бед³⁸⁹ и напастеи твоими молитвами и всех святых, да сподобимся царь ствию небесному, славящи Святую Троицю, Отца и Сына и Святого Духа, и ныне и присно и в векы веком. Аминь.

Памятник древней Тверской агиографии введен в научный оборот Л. В. Тигановой и опубликован по списку начала XVI в. – РГБ, ф. 247 (Собр. Рогожского кладбища), № 658 (л. 228 об. – 231)³⁹⁰. Заголовок в Рогожской рукописи имеет вид: «В лето 6800, месяца февраля в 10 день. Житье госпожи нашея Софьи». В тексте говорится о пострижении тверской княжны Софьи, сестры Михаила Ярославича, в мужском монастыре архангела Михаила (несмотря на противодействие родных), ее иноческих подвигах, о построении Софьей церкви святого Афанасия и монастыря, наконец, о кончине княжныинокини в год, когда ее брат Михаил Ярославич получил в Орде великое княжение – т. е. в 1305 г.

Сочинение отнесено Л. В. Тигановой к жанру повестей и названо «Повестью о Софье Ярославне Тверской», однако несомненные признаки агиографической литературы, название «Житие», присутствующее в Рогожском списке, позволяют видеть в нем типичное житие краткого, Проложного типа.

Хотя публикация текста Рогожского списка не безупречна³⁹¹, но и в самой рукописи имеются явные ошибки, устраняющиеся при сравнении с новым списком, сведения о котором содержатся в работе Ю. Д. Рыкова и А. А. Турилова³⁹². Новый список Жития Софьи включен в состав Торжественника РГБ, ф. 775 (Собр. М. И. Чуванова), № 1 (л. 398 об. – 400 об.). Рукопись отнесенана названными авторами к третьей четверти XV в.³⁹³, но датировку можно уточнить: основной филигранью является Голова быка под стержнем с 6-лепестковым цветком и трилистником – ближайшая аналогия в альбоме Пиккара, XII, № 674 (1457–1460 гг.). Поэтому рукопись можно с полным основанием датировать 60-ми годами XV века.

Помимо явного старшинства, Чувановский список содержит правильные чтения, позволяющие исправить дефекты Рогожского списка.

Так, пострижение Софьи датировано в Чувановском списке 6801 г., в Рогожском – 6800 г. Указано, что пострижение произошло 10 февраля, во вторник³⁹⁴. Но 10 февраля падает на вторник в 1294 г., следовательно, верно чтение Чувановского списка, датирующее событие 6801 мартовским годом³⁹⁵. Пострижение Софьи 10 февраля 1294 г. согласуется с известием Жития, что в тот момент князь Михаил Ярославич находился в Орде: по летописям, Михаил Тверской был в Орде именно зимой 6801 г.³⁹⁶

В Рогожском списке сказано, что Софья скончалась во «второе лето пострижения еа», когда Михаил Ярославич «прия великое княжение», что является ошибкой, потому что Михаил Тверской получил великое княжение только в 1305 г. Правильно читается в Чувановском списке: «наставъшю же 2-му на 10 лету пострижениа ея» (л. 400). Двенадцатое лето по пострижении Софьи, действительно, приходится на 1305 г.

Чувановский список позволяет восстановить пропуск Рогожского, касающийся дня освящения церкви святого Афанасия (ср. Рогожский, л. 229 об.), а также пропуск после слов «и мы девы» (Рогожский, л. 230 об.).

Можно утверждать, что Чувановский список почти на всем протяжении содержит верные чтения по сравнению с Рогожским, за исключением, пожалуй, только одного места: в Чувановском (л. 399– 399 об.) читается «священным Андреемъ», правильным представляется чтение Рогожского (л. 229 об.): «священоепископом Андреемъ».

Что касается времени создания Жития Софьи Ярославны, то Л. В. Тиганова предположительно отнесла его ко второй половине XV в.³⁹⁷ С этим, однако, нельзя согласиться. Во-первых, пострижение Софьи (в Чувановском списке) датировано по мартовскому стилю, а применение на Руси мартовского стиля ограничено первой третью XV в. Во-вторых, указание автора, что он не может подробно описывать события по причине «скудости ради харатии» (л. 399 об.), вводит нас в век господства харатейного писчего материала, т. е. в XIV век. Но в тексте Жития содержатся уникальные подробности исторического характера, отсутствующие в дошедших до нас источниках: приведена дата пострижения Софьи (10 февраля 1294 г.), указано имя игумена монастыря архангела Михаила (Юрьи Явидович), постригшего Софью; уточнено, что в момент пострижения (10 февраля 1294 г.) князь Михаил Ярославич находился в Орде; воспроизведены даты закладки и освящения церкви святого Афанасия; отмечены день отъезда в 1305 г. Михаила Ярославича в Орду (1 мая), день и час похорон Софьи (20 октября, в 7 часов дня) и факт отсутствия в Твери в тот день князя Михаила.

Полученные данные могут свидетельствовать о том, что автор составлял Житие Софьи во время, близкое к описываемым событиям. Однако – не в начале XIV в. Стремление поставить в центр повествования Михаила Ярославича указывает уже на существование культа Тверского князя. Эту мысль подтверждает фраза, что Михаил Ярославич отправился в Орду, «заступая крестьяне от нашествия поганых» (Чувановский, л. 398 об.). Хотя отмеченная фраза отражает общую идею Жития князя Михаила Тверского, но ближайшим образом она связана с текстом Службы Михаилу Ярославичу:

«град свои заступи от нахожения поганых»,

«кровию своею избавил еси нас поганых нашествия»³⁹⁸.

Принимая во внимание, что Служба Михаилу Ярославичу написана на основании его Жития³⁹⁹, признаем, что наиболее вероятным временем создания Жития Софьи Ярославны являются 20–30-е годы XIV в. (тем самым утверждается факт составления в те же годы и Службы Михаилу Ярославичу).

Ниже публикуется текст Жития Софьи Ярославны по списку РГБ, ф. 775 (Собр. М. И. Чуванова), № 1 (л. 398 об. – 400 об.):

В лето 6801-е месяца февраля в 10 день, на память святого мученика Харлампия, в седмыи час нощи, пострижеся госпожа наша Софиа, великая княжна, Ярославна, и постриже ю епископ Андреи и Юрьи Явидовичь, тои бо бе игумен у святого Михаила. Ту бо пострижеся Софиа в манасътыри в мужском святого архистратига Михаила, поне же убо таяшеся матери своеа великиа княини и всих домашних своих.

И в то бо время не бе брата ея в граде великаго князя Михаила, но бяше в Орде, заступая крестьяне от нашествиа поганых. Брат же ея князь велики Михаило любляше свою сестру, акы свою душю, великую княжну Софию, и не можаше же долго терпети, не видевъ сестры своея, рано и поздо бьяше еи челом. Егда же поиде в Орду и вниде к неи, пролияв слезы своя, и рече: «Госпоже моя, сестрица милая, послушаи мене, брата своего, не мози сего сотворити без мене, еже еси умысълила в сердци своемъ», – ведяше бо хотение сестры своея, како любляше чин аньгилскыи. Се же беседующу брату к неи, она же видевши скорбяща и ея ради, и обещася не створити без него. Он же рад быв и, целовав ю, и отъиде от нея и тако поиде в Орду. Она же помысли в себе, глаголющи: «Аще послушаю брата моего, обрящюся боящися брата, а не Бога». И нача сице молитися Богу: «Господи, открыи очи мои умнеи, да разумею чюдеса от закона Твоего», – поне же жадаше чину ангелскаго, яко елень источника, яко рыба воды, и яко земля росы, и яко птичь въздуха, и яко младенец сытости.

И егда же отвержеся мира и яже в мире, по заповедемъ Господним, и начат почитати житья преждних святых дев, Феклы, Февронии, Еупраксии и прочих, како презреша славу мира сего и света сего прелестнаго. И вниде умиление в сердце ея любити Бога всею душею и всим сердцем своим, и нача томити плоть свою постом и жажею, и пением нощным, и наголеганием⁴⁰⁰, и железа ношаше на теле своем. Тогда бо уже омерзе еи злато и сребро и камение драгое, и моляшеся Богу, помощи просящи на супостата врага.

И хотяше, дабы умножити черноризиц, и поставиша манастырь на поли, обложиша церковь месяца маия на память святого апостола Андроника, в 17 день маия, и священа же бысть церковь святого Афанасиа месяца сентября в 17 день, на память святых трех дев Веры, Любви, Надежи и матери их Софии, священным [епископомъ]⁴⁰¹ Андреем и игумены его, их же имен не писах скудосъти ради харатии, и с презвитеры и з дьяконы. И тогда бысть радость велика Софии о священии церковнем.

Оттоле начат болми подвизатися на труды иноческаго житья и понужати сродници свои отврещися мира, глаголющи сице: «Госпожи и сестрици мои, помяните, где цари, где князи, где деди и прадеди наши? Не все ли земля и попел, в мал бо час красится, а в веки мучитися. Но подтщитеся внити тесными враты, узок бо путь и тесни врата, въводяи в жизнь вечную, а широкии путь и пространна врата вводяи в пагубу». Они же слышаще словеса ея, инии отверзоша сердца своя и приемлюще со страхом и радостию и надеждею вечных благ, и уневестишася Христови. А инии заткоша уши свои, да не слышать, возлюбивъши прелесть света сего и надеющеся в нем вечновати.

София же молящися Богу и святому Афонасию, кого приведет во ограду свою. И колико их имяше во обители своеи, учаше я, глаголющи: «Сестры и матери, Бога деля внимаем к своему спасению, възыщи Бога и жива будеть душа ваша. И сам Христос то же глаголеть: Аще кто хощеть по Мне ити, да отвержется себе, сиречь своих хотении душепагубных и всякиа утехы плотския, и возмет крест свои и по вся дни по Мне ходить, сиречь да зря на крест и помня Христовы страсти, по вся дни терпит всяку нужю и хулная словеса». И паки рече: «Ищите писаниа и в том живота вечнаго Христа обрящете, и по тому разумети, ажь гнилою и мертвою вещью, образом Святыа Троица, сущимъ в нас умьным талантом и словом и душею. Аже ли кто умныи талант, даръ Божии, светилник спасенаго промысла, погреб в земли, погибающих вещеи, начнет ленитися о своем спасении». Или паки кому въсеет враг в сердце изыти изо ограды святого Афонасиа, похуляюще небрежением иноческое житие, глаголюще сице: А которая чюдеса или знамениа деются в манастыри сем, почему разумети, аже добро житье общее; тако глаголя: «Причитается в часть неверных жидов, просящих знамении от Христа, на них же Спас страшен ответ отвеща, глаголя: Род зол лукав любодеивыи знамениа ищет, и знамение не дасъться ему. Мужи Ниневгитстии и царица Южская в последнии день страшнаго пришествия, вставше на суд, судят ищющих знамении и чюдес в муку вечную. Лепо было комуждо нас того боятися, поне же девы есмы. И паки о сем молю вы, сестры, Бога ради не укаряите стариць, глаголющи: Мы девы. Блюдитеся сего, еже глаголет писание: Мнози от блудниць девы Быша, и мнози девьство соблюдше, прокажены Быша». И сице учаше, глаголющи, яко мати чадолюбивая, учаше чада своя умилно.

Наставъшю же 2-му на 10 лету пострижениа ея, месяца маия в 1 день, на память святого пророка Еремея, поиде брат ея князь Михаило во Орду, тогда прия великое княжение. Того жде лета София начат тужити и плакати много о отхождении брата своего, глаголющи, яко «уже брату моему не видети мене в свете семъ». И тако разболеся и предасть душю свою Господеви в 6 час нощи.

И бысть велик плачь и рыдание во всем граде, не токмо в граде, но и по селом, вси слышаще и плакаху, и глаголаху «прибежище наше и утеха», а инии заступления и помощи, многия бо в печали утешающе, и бедным помагаше. Прииде же епископ со игумены и прозвитеры и дьяконы, и тако отпевше над нею погребеное пение, и положиша ю в гробе месяца октября в 20 день, на память святого мученика Артемия, в 7 час дне, о Христе Исусе Господе нашемь.

Два древнейших вида Жития князя Михаила Александровича Тверского имеют летописное происхождение: 1-й вид представлен в Новгородской IV и Софийской I летописях, 2-й вид – в Рогожском летописце и Симеоновской летописи. Оба рассказа посвящены в основном описанию последних дней жизни Михаила Александровича (скончавшегося 26 августа 1399 г.), прославлению его христианских добродетелей и завершаются похвалой тверскому князю. Включение 1-го вида Жития Михаила Александровича в Новгородскую IV и Софийскую I летописи свидетельствует о том, что памятник уже содержался в их общем источнике – Своде митрополита Фотия 1418 г. В Софийской I летописи Житие читается в урезанном виде, без Предисловия⁴⁰². Однако доказано, что как Предисловие, так и остальной текст атрибутируются известному русскому средневековому писателю Епифанию Премудрому⁴⁰³. Житие Михаила Александровича Тверского написано Епифанием явно в Троице-Сергиевом монастыре, поскольку адресовано тому же архимандриту Кириллу тверского Спасо-Афанасиева монастыря, которому Епифаний отправил другое свое послание в 1415 г. Таким образом, епифаниевское Житие Михаила Александровича можно датировать серединой второго десятилетия XV века.

Полный вид Жития Михаила Александровича, написанного Епифанием Премудрым, содержится в Новгородской IV летописи. Поэтому для публикации мы выбираем первоначальный вид Новгородской IV летописи, отразившийся в Карамзинском списке первой трети XVI века⁴⁰⁴:

Егда единою видевы пришлець великаго града изрядное стоание, что убо хощеть рещи о немь, но токмо же в собе видению дивится, яко инем же глаголеть: «Видех убо аз преславное граду видение, о нем же по части несть ми съглаголати. Преудивиша бо мя мудраа основаниа, твердости и крепости стен, и утвръжение врат, и сведение стлъп, и полат украшение, разум же не преде ми ни к единому ухищрению». Да темь не могу инемь исповедати, ибо сам аз не насладихся неизреченныа красоты. Яко же и се в томь подобное вещи, отче отцемь Кирил, г.с. р.ч.е.е.г., еже повелел ми еси написати от житиа премудраго Михаила боголюбца князя, и то же выше силы и не досажема умалению нашему. Обаче же блюсти подобает, да не преслушание в нас обрящется. Молю твое боголюбство, честнаа главо, ибо самь чюдяся мужа разуму и нравом, и не могы единаго разсужениа в ум привести, ослушаниа же бояся, да аще от великых мног малаа некаа речемь, всяко прощение в оглаголаниа место да приимемь от священнаго верха.

Разболеся князь великыи Михаило Александровичь Тверскии по Госпожине дни, и бысть ему болезнь тяжка, изнемагааше добре, уже и грамоты духовныа повеле писати, уже бо мало владеаше собою. И в то время приспешя пришедшии из Царяграда послове, их же бе посылал к Царюграду с милостынею, Данило протопоп с дружиною своею, и привезе ему от патриарха благословение и поминок, икону патриархову, на неи же написано бяше страшныи суд. Он же повеле владыце Арсению с всемь сбором, с игумены и с попы, и сь диаконы, и с кресты, и с кадилы, и свещами срести честно святую икону ту и пети молбены. А сам встав от постеля своеа, аки забыв болезнь свою, и чюдо бе зрети: обновися яко орел уностью, аки не чюяше ни старости, ни болести, и срете икону на своем дворе у церкви святого Михаила, и нача целовати любезно святую икону. И повеле створити пир велик, и позва на пир епископа своего Арсениа и архимандриты, и игумены, и попы, и дьаконы, и крилошане, и черньцев, и черниць, нищих и убогых, и слепыа, и хромыа, и вредныа, и понудися вечеряти с ними вкупе. Бяше убо велми изнемогаа⁴⁰⁵, поддръжахуть⁴⁰⁶ его. И потом испив ко всемь, и нача пращатися с всеми, преже с священскымь чином, комуждо их из своеа рукы подавь чашю и, целуя их, к всякому глаголаше: «Простите мя и благословите». Они же надолзе не могуще ся удержати, целующе его, жалостно плакахуся по немь. И тако всехь поряду целовав от мала и до велика и отпусти я. Они же идяху от него дряхли, плачуще. Последи же целоваша своих детеи и бояр, и слуг, и домочадых, и учаше дети своя, веля им имети обычаа благыа, боголюбие и милостыню, правду, мужество, целомудрие и братолюбие, и заповеда имь брату брата чтити и любити, а стареишаго брата всемь слушати. «А вы, братие моа боляре, вспоминаите моим детемь, чтобы жили в любви, яко же указах имъ». И раздели их комуждо их часть отчины. Сыну Ивану и его детемь, Александру и Ивану, – Тферь, Новыи Городок, Ржову, Зубцев, Радилов, Въбрынь, Опоку, Вертязин. А Василию и Борису и его сыну Ивану – Кашин, Коснятин. А сыну Феодору два городка Микулина и с волостми. И яко же написах грамоты духовныа, по чему княжити и жити, и «не преступати моего слова и моеа грамоты духовныя».

И встав, поиде в церковь съборную, в Святыи Спас, бив челомь великому Спасу и Пречистеи Его Матери и святому архаггелу Михаилу. И потом нача гробом кланятися: своего деда гробу, великого князя Михаила Ярославича, и своего отца гробу, Александра Михаиловича. И пришед к столпу, иже на правои стране, иде же бе написани Авраамь и Исаакь и Иаков, и под темь местомь повеле гроб себе сечи. А самь поиде вон из церкве Святого Спаса. И вышед из дверии церковных на степени, и бе народа много множество стоаху, сшедшеся. Он же к нимь поклонися, смиреномудриа и любве образ показаа, про щениа от них от всех прошаше, глаголя: «Братие, простите мя и благословите вси». Они же яко единеми усты, с въсклицаниемь плачюще и глаголюще: «Бог простит тя, добрыи нашь княже господине».

Бяше бо тогда видение доброты его пременися на дряхлость и светлость лица его на бледость преложися от многыа истомы и от великыя ему болезни. И оттоле поиде по степенемь доловь. Князи же сынове и бояре его мняхуть пакы на свои двор хощет поити, он же, кажа рукою, повелеваше вести себе в монастырь. Княгини же его Овдотья с прочими княгинями и снохами, тако же и князи сынове его и внучата, и бояре и слугы то от него слышавше, велик плачь створиша. Он же тако поиде в лавру святого Афанасиа. Они же вси проводиша его с плачем.

И в том часе повеле пострищися въ мнишьскыи чин, и пострижен бысть рукою преподобнаго Арсениа, епископа Тферскаго, августа 20, и наречено бысть имя ему в мнишскомь чину Матфеи. И пребысть в монастыри 7 днии, в то ж день и преставися благоверныи и христолюбивыи Михаило, сынь Александров, внук Михаилов, правнук великаго Ярослава Ярославича. Бысть всех днии житиа его лет 66. И отъиде от житиа сего к Господу августа 26, в вторник на ночь, в куроглашение. А в гробъ положень бысть на заутра, в среду, в своеи отчине в граде Тфери, в зборнои церкви в Святомь Спасе. И мног плачь бе по всему граду в тои день.

Бяше бо сеи князь был телом велик боле людии, крепок и сановит, и смышлен, и разумен, взор имел грозен, и преудивлен лише человека; зело боголюбив и любя церковныи чин, и чьсть подаваше Божиим служителем священником, и зело любляше пение церковное, и милостив зело к убогымь; паче же любляше суд праведен, не на лиця судити, бояромь не потакаше, но паче сиротамь в всемь помагаше, милостыню всегда беспрестани творяше. Того ради и Бог удиви милость Свою на немь, давше ему толику благу и красну житию кончину. И вечнаа ему память.

Второй вид Жития Михаила Александровича содержится в так называемой тверской обработке Троицкой летописи, доведенной до 1412 г. и представленной в Рогожском летописце и Симеоновской летописи. Здесь тверской идеолог оправдывает политику тверских князей и излагает свою точку зрения на события конца XIV – начала XV в. Текст представляет своеобразный тверской «ответ» на идеологию московской стороны, отраженную в Троицкой летописи. Рассказ о кончине в 1399 г. Михаила Александровича Тверского написан в иной, чем у Епифания Премудрого, стилистической манере (автор ориентируется в качестве источника на Сказание о Борисе и Глебе) и насыщен многими бытовыми подробностями, которые могли быть известны только местному писателю-монаху. Автором тверской переработки признается архимандрит Спасо-Афанасиева монастыря Ки-рилл⁴⁰⁷. Датируется памятник, как и 1-й вид Жития Михаила Александровича, серединой второго десятилетия XV века. Ранее текст Жития был издан в 1-ом выпуске XV тома ПСРЛ (Пг., 1922. Стб. 167–176), однако с многими ошибками: модернизирована орфография рукописи, пропуски восстановлены по смыслу без указания в примечаниях, имеются неправильные прочтения («ангельскаго» вместо «аггелскаго», «во иже» вместо «в он же», «святого» вместо «святаго», «ангельскыи» вместо «аггелскыи», «святыи» вместо «святыя», «добролетныхъ» вместо «добролепных», «граду» вместо «град», «странии» вместо «страннии», и др.). Поэтому мы переиздаем текст Жития Михаила Александровича непосредственно по рукописи Рогожского летописца 40-х годов XV в. (РГБ, ф. 247, № 253, л. 352 об. – 358 об. – по карандашной нумерации листов):

Того же лета преставися благоверныи великии князь Михаило Александровичь Тферьскыи, быв от рожества лет 65, добре удръжав стол Тферьскыи лет 34, в них же сынове Тферьстии благодатию Божиею многа блага въсприаша. При сем корчемникы и мытаря и торжьныя тамгы истребишася, бе бо благородныи изрядне княжа⁴⁰⁸, церкви Божиа съзидая и украшаа, и люди бещислено сладце и благочинно собра, и грады Тферьскыя утверди, и в добреденьстве многа лета поживе, мир глубок имея к всем странам, его же именем сынове Тферстии хваляться, поминающе и в род и род. О таковых бо пророк Давид рече: «В память вечную будет праведнику», тако же и Соломон, удивляя память, рече, с похвалами праведнаго бываеть. И сии бо благочестивыи князь великии Михаило Александровичь, иже от уности Господа Бога возлюби всею душею и произволением, и сведении Его взыскаа паче злата и топазиа, по пророку, сего ради, яко же рече, ко всем заповедем Его направляшеся и милостив бываше ко убогым и маломощным, нагыя одеваа и алчюща напитаа, и болным посетитель и кормитель бе, и просто, яко же и по Иову рещи, нога бе хромых и око слепых, и пришелцем согреянныи покои обреташася и обидемыя от насильствуемыих, яко отець, заступаше, наипаче же черноризца, яко самого Христа любляше, и сим честь паче князи подаваше. Толми же милостив бываше на иночьскыи чин, иже многажды любезне со слезами лобызашеть я, и с крепкым желанием сердца, зело радуяся, тем предстояше. Обаче же многа и неизочтенна благонравиа показа и к Богу велию веру в делех стяжа, образ добръ оставле всем князем, хотящим властовати на земли. Тъм же и Господь Богъ необидемыи дародавець⁴⁰⁹ зело Сам и возлюби и многа тому бещисленаа блага дарова, славою бо и честию венча и, и в странах прослави и. Сам бо рече: «Прославляюща Мя прославлю», и сему сбысться по пророку, еже в слух уха послушаша и, и от стран к нему сбирахуся, и сынове туждии поработаша тому, и Господь бо постави и во главу многыим, и люди земля его веселиа и богатьства исполни, и всегда веселитися ему сподоби, зря сыны своя окрест трапезы, яко новорасли маслинныя, по пророку, виде бо ины сынов своих благородиемь цветуща пред очима его и всеми в благых исплъни желание его: «Аз бо, рече, люблящаа Мя люблю».

Преставление же боголюбиваго сего великаго князя сице есть. Бысть яко же богоспасенному⁴¹⁰ граду Тферьскому живущу всем миром и благочестием, церковнаго ради благостояниа, и сему князю великому Михаилу Александровичю изрядне строящу град и люди, и людем всем благовременнующе обилне и всем благодарящим Господа Бога о таковем благовременнем пребывании града. И бысть яко же исходящу лету тридесять четвертому дръжавныя области Тферьскаго настолованиа и мирънаго царства Михаила, достославнаго великаго князя, в лето, в не же обновлена бысть святаа великаа съборнаа Тферьскаа церкви, приидоша посолници Тферьстии от Констянтиняграда иереи Даниил, началник прозвитером сборныя церкви святаго Михаила, и Калоанн, преже бо двою лет посланныим сиимъ сущим от благороднаго Царюграду зело с многым имением къ святеи православнеи съборнеи и апостольстеи церкви, къ царю же и патриарху, яко же обычаи бе ему и многащи посылати прежде. Царь же и патриах многами сих почтивше и отъпустиша, таче же с сими и своя послы отъпустиша с дары к благородному. Патриарх же, видыи по вере боголюбиваго, посылаеть любовныя безценныя дары, яже паче богатьства всего мира: святую чюдоносную икону, написание имеющу страшнаго суда, преудивлено и преславно съделание имеющи, и многа от святых мощии и мира честнаа и драгая. И бысть яко же сиимъ приближающимся ко граду, повеле благородныи и да не внидуть в град вечеру сущу, радости же духовныя исплънися, бе бо всею душею ждыи благословениа и молитвы от святаго патриарха, мысляше бо, яко да святаго молитвою хотяще тещи в добрыи путь, им же добрии текше, добраа неизреченнаа въсприаша, еже въ иночьское житие, и восприати святаго аггелскаго образа, его же се от многых лет горением сердца желаше, и сего ради со слезами завидяше иночьскому житию и яко бо аггела Божиа с любовию инока среташе. Абие же тогда въскоре премени си умъ от тленных на нетленнаа и от маловременных на безконечнаа, сице бо рече: «Да аще мя сподобить Господь Бог срести и видети животворивую икону, еже от святаго места, и восприати благословение от праведнаго патриарха и от вселенскаго святаго збора, жив Господь Бог мои, к тому не возвращуся в дом мои, но да будеть ми сие вождь в вечныи животъ». Всю же нощь бе[з] сна пребысть, моляся Господеви с слезами, сице глаголя: «Господи, иже премногыя Ти ради милости сподоби мя в утрии день въсприати иночьское житие святаго аггелскаго образа и причти мя, Владыко мои, недостоинаго в святем избраннем стаде Твоем, яко мне зело честни Быша друзи Твои, Боже, да со всеми и азъ въспою Твою силу».

На утрии⁴¹¹ же день, сущу вторнику, благородныим сыном его сущем у него, прочиим же князем и бояром и всем людем ждущем и хотящем приити к нему обычнаго градскаго ради управлениа, и уже не повеле никому же внити к собе, повеле же сыном и всем изыти от него. И призываеть к собе единаго блаженаго епископа Арсениа и с тем наедине многа со слезами беседова и сице глагола: «Мене, его же видиши недостоинаго, отче, ибо человеколюбивыи Бог, даровавыи ми мирнаа лета животу, и в них здраву ми быти сотвори, и многоденьство ми без пакости препроводи, к сим же славою в человецех почте мя и богатьства многа мя исплъни, да при всем том боюся благаго моего бесмертнаго Дародавца, еда неколи въсхощеть у мене въпросити от длъгу того, аз же обрящуся, яко и он ленивыи раб, иже не ждавыи господина своего и небрежением⁴¹² изгубивыи вся порученнаа ему. Ныне же, честныи отче, моли Господа Бога, да мя сподобить в день сии пострищися в иночьское житие от честныя ти рукы и еще же помози ми святыми ти молитвами, да ничто же тленных сих и мирскых красот ослабить ми на пакость». Блаженыи же епископ Арсении, видев мужа божественым огнем возгоревшася и зело на Христову любовь духомъ того горяща, и к сим же начать епископ многа от божественых писании прилагати в доброжеланное ему сердце, яко да и еще всяко силен Христов воин явится, еще крепце могыи оттещи славы мира сего и презрети честь сего суетнаго маловременнаго царства. На длъзе же беседующема князю же и епископу, последи же рече великыи князь: «Бог, честныи отче, твоими молитвами по милости Своеи, яко же въсхощеть и сотворить, аз же уповаю на Нь, ты же, отче, всяцемь сохранением соблюдаи сие, да некако сынове мои, княгини стужати ми начнуть, дни же сего повели всему святому събору, да сберуться к тобе архимандрити, игумени и прочии вси в сретение святыя иконы».

И яко же изыиде епископ от благороднаго, повеле же и посолником да внидуть в град. От того же часа изыиде в слух по всему граду, яко дни сего хощеть великыи князь Михаило Александровичь оставити княжение и хощеть пострищися и черноризець быти. И дивляхуся людие зело, инии же не вероваху глаголемым, и сбирахуся людие, яко на дивное чюдо. Бояре же и отроци по малу, склоншеся друг ко другу, слезы истачаху, тако же и княгини его и сынове его особь плакахуся. Пред ним никто же не смея что рещи, бояху бо ся его, яко бе мужь страшен, и сердце ему, яко сердце льву. Послании же яко же поидоша во град, носяще честнаа и бесценнаа скровища. Епископ же и весь собор и множество народа изыдоша с свещами и с кандилы в сретение честныя иконы, ликующе и поюще Господеви. Изыде же и сам благоразумныи великыи князь Михаило Александровичь и яко же честне въсрете святую икону, и видев ю, возрадовася духовным веселием сердца, и со слезами и радостию поклонение сотвори, со страхом же и верою знаменашеся от нея, в он же благодаряше Господа Бога, сице глаголя: «О слава Тобе, слава Тобе, премногыи в милости и человеколюбивыи Боже, яко толику грешну и недостоину ми сущу, по безмернеи Ти милости желание сердца моего дал ми еси, да слава Тобе, благыи богатодавче Боже, слава Тобе». Посолници же въдаша ему грамоту преподобнаго патриарха и от всего святаго събора, мир и благословение и разрешение в неи ему имеющи. Повеле же епископу да в полатнеи церкви святаго Михаила поставлеше честную икону и вослють благодарныя песни Господ еви Богу. Епископ же и весь събор въ светлах ризах воздааху благодарныя песни, Господеви Богу молящеся и Пречистеи Его Матери, и самь же богоразумныи князь частыми воздыханми сердца и многыми слезами молящеся и благодаряще Господа Бога. И по скончании же молитвенемъ сотвори обед честен и учрежение велие епископу же и всему собору и маломощным, и много имениа ереом же и маломощным раздаваше. Повеле же и несоша пред ним святую икону в соборную церковь Святаго Спаса, сам же радуяся, въ след ея грядяше. И поставиша честную икону близ святаго олтаря на деснеи стране. И яко же святыя иконы дожда святаго патриарха вселенскаго събора, еже в грамоте благословением даровася, и сиа вся желаннаа получив, Давидьскы рещи, яко многую користь обрет ея, зело радовашеся, целова же святыя иконы в соборнеи церкви.

И яко же обещася к тому не возвратитися в дом свои, но вся славнаа возненавиде и уже пометаеть княжение, исходит же из церкви красными враты, и се народ, множьство людии зело бещислено, он же ставъ на высоце степени пред церковию, поклонися всем людем, прощениа от них прося, и си глагола им: «Братие мои и дружина, добрии сынове Тферьстии! Мне Господь Бог доселе повеле быти в вас, ныне же простите мя, и се вы оставляю любимаго и стареишаго сына моего Иоанна, да будеть вы князь в мене место, вы же любовь имеите к нему, яко же и ко мне, и он о Бозе да блюдеть вас, яко же и азъ». Людие же, слышавше сиа, въсплакаша зело, горце рыдающе и глаголаху: «Кде ныне отходиши и камо грядеши от нас, о Тферскаа великаа свободо и честнаа слава сынов Тферскых, великыи страже ⁴¹³ Тферскаго града, иже тако всегда стрегыи, яко же орел гнездо свое, и тобою сынове Тферстии в странах честни и необидими бываху». И бысть плачь в людех велии зело, он же смирено всем поклонився, конечную любовь и мир им подав, в монастырь святаго Афонасиа на пострижение грядяше.

О умиленое видение и слез достоино! Кто бо не почюдиться о сих или кыя слезы не пролеються зрящи, иже в странах славен быв великыи князь и страшен быв ратным, толику славу княжениа воскоре оставляеть и толми своима ногама в монастырь приходить и умиленне у епископа пострижениа просить. Преподобныи же епископ Арсении, со слезами благодаря Господа Бога, постриже и и облече и в святыи аггелскыи образ, Матфеи тому имя нарек. Людие же реша: «Воистину Господь не лишить добра хотящиих не злобою, се очи Господни на боящихся Его, и благословен Бог, иже сотворяя волю боящихся Его». Доблии же душею Матфеи, уже к тому безо власти, нося смирением к брату иноку Григорию приходить, в келии у него упокоитися прося и мъзду тому подаваа. Премудрому же съдетелю Господу Богу, иже вся человеколюбне строящу, начать болезнию изнемагати крепкыи Матфеи, в 4 день призываеть епископа и скимнаго совершениа желанием просить. Епископ же, радуяся духовне, в куколь и в скиму съверши и, и святым маслом по многы дни мазахуть его и пречистых Христовых таин часте причащашеся. Благодатию же Божиею болезнь его не бе тяжка, но седя вся исправляше. Повеле бо и прихожаху к нему всего града игумени и попове, своима рукама многое сребро на сорокоустие тем подаваше, и свое имя пред собою написовати в поминание веляше. Они же пред очима его и зрящу ему написовахуть Матфеи имя его. И тако благодатию Божиею пребысть днии 8 в святем аггельстем образе, и бысть яко же скончевающуся дни осмому вторник, вечеру сущу, благородным сыном его приседящим ему, уже конечное им благословение отдасть, отъпусти я, остави же архимандрита Корнилиа и священоинока Парфениа, и тема повеле пети канон в исход души. И бысть яко же скончавшем им канон, часу же пришедшу, абие простер нозе, иже беста красно текли от славы мира сего, тихо и кротко преставися блаженыи Матфеи и во добре исповедании к Господу Богу отиде, Его же возлюби. По вере же его тогда приключишася преподобнии иноци Святыя горы Сава и Спиридоние, мужие духовнии, и сии скуташа тело по обычаю Лаврьскому, яко же видеша в велицеи Святеи горе. Престави же ся в монастыри святаго Афонасиа, вторник, вечеру глубоку сущу.

И в том часе уведеся по всему граду преставление его и восплакаша человеци в домех своих и смутися весь град нощи тоя, печали ради бывшиа. Наутриа же, свитающи среде, стекахуться людие всего града, мужи и жены, раби и убозии, и чада маломощных, старии же и болнии влечахуся, глаголюще: «Конечное дадим благыи конець добраго посетителя нашего». Блаженыи же епископ Арсении, собрав весь събор, сънидошася всего града архимандрити, игумени, попове и диакони, и вжегше свеща и кандила в светлах ризах приидоша ко одру блаженаго. Повеле же епископ, да положено будеть честное его тело в велицеи соборнеи церкви у отець своих. Много же плакашася его благороднии его сынове. Кто же исповесть умиленое рыдание и слезы любимаго и стареишаго сына его благороднаго Ивана, колико рыдаа глаголаше: «Отче, отче мои, господине сладкы, любезнеи ми, драгыи свете очию моею, благыи наказателю и вожу уности моея! Аз всегда веселяхъся, зря, яко аггела Божиа, светлыя красоты лица твоего, ныне же кто ми утешить многосетованную скорбь сердца моего, яко разлучившу ми ся сладкыя и неизбытныя любве твоея, к тому бо уже не узрю благаго и любимаго лица твоего, ни к тому целую честных добролепных сединъ твоих, ни же насыщуся красныя ти беседы, яко уже не услышу тихаго наказаниа благаго ти гласа». И многа же и ина со стенанием в печали сердца глаголаше. И яко же понесоша благороднии князи тело любезнеишаго отца, народу же бещислену сущу, муж и жен и детии, въгнетахуться людие зело, кождо хотяи конечьно видети одр любимаго си господина, и в болезни сердца въпиаху, жалостныя слезы испущающу, плакаху разлучениа сладкыя любве господина своего. Гостие же мнози от стран тогда Быша ту, и те тако же плакаша зело, видяще толик недоуменныи плачь народу имущь, глаголаху друг ко другу: «Виждь, како ти любезен бе таковыи князь граду сему, яко же нигде тако видено есть». И пакы глаголаху: «Блажен еси въистину Тферскыи граде, иже таковую красоту по много время пред очима имевыи». Епископ же и весь собор в светлах ризах со свещами и с кандилы честно провожахуть и, и принесше, поставиша на одре тело его во соборнеи церкви. И не бе слышати пениа в плачи мнозе, и тако со многыми слезами певше над ним надгробныя песни, конечное целование и обычное благословение и разрешение о Бозе ему подавше, и погребоша и в велицеи и соборнеи церкви Святаго Спаса на деснеи стране, в лето 6907 месяца августа в 27, на память святаго отца Пимина.

Бысть же плачь в людех велии зело, яко же не бе такъ преже иногда никогда же, бе бо дни того видети в всем граде жалость и рыдание, яко же бо мати единороднаго отрока предавши земли, плакахуть бо вси различными слезами: иерее церковнаго строителя и дозирателя, черноризци же великое прибежище и утешение, раби свободителя, болнии добраго посетителя и кормителя, нагыи одежду, вдовы яко печалника, алчющии питателя, страннии покоителя, сироты помощника, унии наказание, вси же людие суд не обидим и дръжаву крепку. Благородныи же сын его Иван, видев толику несовратну любовь людии к отцю его имуща, и со многыми слезами моляше Господа Бога, еже следовати в стопы отчаа, и прошаше всего суда и исправлениа, смирен тогда глагол, кроткыи увет подасть всем⁴¹⁴ людем и благочинне утеши сыны Тферьскыя, и взята Быша всех сердца сладкою любовию к благородному, и возлюблен бысть всеми благонравиа ради.

Житие епископа Арсения Тверского известно в нескольких редакциях, но самым ранним является рассказ о последних днях святителя и его кончине 2 марта 1409 г.⁴¹⁵, сохранившийся в составе Новгородской IV летописи. Поскольку не видно, чтобы в Новгородской IV летописи особо привлекались тверские источники, то рассказ о смерти епископа Арсения следует возводить к Своду митрополита Фотия 1418 г. Этот своеобразный рассказ-плач об Арсении некоторые исследователи сближали с творчеством Епифания Премудрого (Г. М. Прохоров), однако, как представляется, автором рассматриваемого памятника являлся упоминавшийся выше архимандрит Кирилл Тверской⁴¹⁶. Мы публикуем рассказ о кончине епископа Арсения по первоначальной редакции Новгородской IV летописи, отраженной в Карамзинском списке (РНБ, F.IV.603, л. 418–419):

В лето 6917. О Христе Исусе Господи нашемь, Бог щедротамь, благыи человеколюбець Спас всемь приходящим к Нему с верою, хотяи всемь человекомь спастися и в разумъ истинныи приити, не хотяи смерти грешникомь, но ожидая обращениа, приемляи кроткыа и упокоевая смиреныа по деанию добродетели их. Бысть в богоспасаемемь граде Тфери, при благоверном великом князи Иване Михаиловиче, священному епископу Арсению Тферскому от жития преставитися сицевымь образом. Индикта 2, приспевшу Сбору всегодищному, и многолетствовахом пастырю и учителю своему в неделю Сборную, в понеделник же поучение слышахом от уст его и некаковаа исправлениа о законных делех, после же всемь благословение и прощение, и отъидохом в свояси. Бысть же месяца февраля 28, тоя же недели в четверток, поболе главою велии нашь учитель, к полунощи же случися словесному органу угаснути и затворитися гласу. Наставшу месяцю марту, по книжному день первыи, а по лунному февраля 15, в пяток, по заутрении, приходить к нему князь великыи с своею братьею и з детми и з боляры, и съзывает архимандриты, и игумены, и попове на освящение масла и на помазание святителя. Сему же тако бывшу, приходящим же к нему всем, благословениа ради и прощениа, глубоце нощи суще, приседяху у него 10 черноризцов, чающе некоего словеси услышати от него. И не бысть гласа, ни послушаниа. О нужа! Страх бо ны обдержить и ужас: в толице сыи славе и чьсти бывыи, лежить безгласен и нечювствен, истязаяся, приемля за пищу алкание, за покои болезнь, за беспечалие тугу. Увы, увы! Слышати въздыханиа болезньная и стенаниа сердечнаа. Тое нощи, бысть за полътретья часа, пастырь нашь и учитель, сборныа великыа церкве Святого⁴¹⁷ Спаса настолник, от житиа к Богу отходить, нас же сирых оставль, своя овця, не имущих пастыря. О нужда, плачь и рыдание, вопль мног, по Богослову: не зле ли и болезнь, не старость над главою, печалемь сплетение? Изчезе доброта, умножися злоба, друзи неверны, церковь бес пастыря, путье нощию, свещи несть, посетитель спить, бывыи на своемь столе, добре упас свою церковь лет 19 и 6 месяць, месяца марта в 2, свитающи суботе, на память святого священномученика Феодота Киринеиска.

И вложи Бог в мысль великому князю и всем людем положити честное тело его у Святои Богородици в богосъзданнемь его монастыре и у святых отец Феодосиа и Антониа. Събравшужеся събору священному и всему множеству народа, и певше надгробное в Святомь Спасе, и проводиша и честно в богосъзданнеи⁴¹⁸ его церкви, и тамо певше над гробомь и положиша и в гроб. О великое человеколюбие Божие! Быв пастырь и посетитель всеи земли Тферскои, гробу предается, имеа честь славну и слугы доволны обладаемаа, вся преминушяся, по пророку: в тои день погыбнуть вся помышлениа их, в гробе покрываются. Котораа слава света сего пособьствуеть? Токмо единь Господь Бог Владыка, всемогии Исус Христос и Пречистаа Его Мати, да избавить ны в день будущаго суда в векь на век и в век веку, слава в Троици единому Богу. Аминь.

В 1483 г. установлено местное празднование епископу Арсению, «новому чудотворцу». По поручению Тверского епископа Вассиана инок Желтикова монастыря Феодосий составил Службу Арсению. Текст Службы Арсению известен по Сборнику РГБ, ф. 256 (Собр. Н. П. Румянцева), № 397 (л. 137 об. – 146), написанному, судя по палеографическим данным, около 1556 г.⁴¹⁹ На л. 146 помещена запись: «В лето 6991, при державе благовернаго и богохранимаго великаго князя Михаила Борисовичя, въ пространном⁴²⁰ граде Тфери, по благословению боголюбиваго священноепископа Васьяна Богом спасаема града Тфери и честнаго събора, съставлен бысть сии канон и стихиры священноепископу Арсению Тферьскому, новому чюдотворцу, в обители Пречистыа, иже в святых отца нашего Николы и преподобных отець Печерьскых Антониа и Феодосиа, на Желтикове, при строении господина игумена Горонтеа, рукою многогрешнаго инока Феодосия».

Существуют еще два списка Службы епископу Арсению в Минеях служебных 50–60-х годов XVI в.: РГБ, ф. 152 (Собр. И. Я. Лукашевича – Н. А. Маркевича), № 56 (л. 164–173 об.) и № 57 (л. 85 об. – 94 об.). Однако выше, при анализе Жития Михаила Ярославича, мы указали более ранний список первой четверти XVI в.: ГИМ, собр. А. С. Уварова, № 184 (4⁰), л. 241–251 (но без приписки Феодосия).

Естественно предположить, что монах Феодосий не ограничился составлением Службы Арсению, но написал также Житие святого⁴²¹. В связи с этим следует обратить внимание на Житие Арсения, помещенное в упомянутом сборнике Рум., № 397 на л. 418–419. Указаний на авторство оно не содержит, а по своему характеру представляет краткое житие Проложного типа. В составе Пролога удалось обнаружить такое же житие только в рукописи ГИМ, собр. А. С. Уварова, № 684 (1⁰). Сам Уваровский Пролог относится к концу XVI в.⁴²², но первые 13 листов переписаны в середине XIX в. Здесь на л. 8–8 об. (под 2 марта) и помещено Житие Арсения, причем, судя по отличительным признакам, данный текст послужил источником для публикации в «Памятниках древнерусской церковно-учительной литературы»⁴²³. Хотя В. О. Ключевский полагал, что Проложное житие Арсения является сокращением более позднего Пространного жития, без сомнения, Проложный вариант и представляет искомое сочинение Феодосия:

В Проложном житии сообщается, что Арсений «бе от пространнаго града Твери» (Рум., л. 418); в приписке к Службе также говорится о «пространном граде Тфери» (Рум., л. 146).

В Житии читается: «от младых ногтеи Христа възлюбив и Пречистую Богородицю» (Рум., л. 418); в Службе: «Сеи бо измлада възлюби Христа и Пречистую Его Матерь» (Рум., л. 145).

В Житии: «и инок собрав много … и вельми украсив обитель свою и добре иноков възлюбив» (Рум., л. 418); в Службе: «и обитель сътвори и вельми украси и множество инок събра» (Рум., л. 146), «иноцы твоея обители, любимая тобою чада» (л. 140).

В Житии: «христолюбивым князем и вельможам бывъ твердое защищение, и научив их правыя веры» (Рум., л. 418 об.); в Службе: «быв христолюбивым князем учитель правыя веры, вельможам твердое защищение» (Рум., л. 146).

В Житии: «и уведевше благочестивыи князь … и священноиноцы и любимая чада святого отца обители и вси людие .., вземъше тело честное святого» (Рум., л. 418 об.); в Службе: «уведевъше благочестивии князи и священноиноцы и вси людие, вземъше честное тело твое» (Рум., л. 140).

Таким образом, многочисленные параллели между Проложным житием Арсения и Службой, наличие обоих памятников в составе одного сборника (Рум., № 397) – приводят к очевидному предположению, что и Проложное житие Арсения является творением инока Феодосия и должно датироваться 1483 г. Легко видеть, что в основу Проложного жития Арсения положен летописный рассказ о его кончине в 1409 г., другие же сведения об Арсении недостоверны (о тверском происхождении святителя, об основании Желтикова монастыря еще до занятия Арсением владычной кафедры).

Редакцию 1483 г. Жития епископа Арсения публикуем по старшему (1556 г.) и наиболее исправному списку Рум., № 397:

Месяца марта в 2 день. Иже в святых отца нашего Арсениа, епископа Тверскаго, новаго чюдотворца.

Иже в святых отець нашь Арсенеи бе от пространнаго града Твери. Иже от младых ногтеи Христа възлюбив и Пречистую Богородицю, и оставив мир и яже в нем суетъства и богатство, и высокую любовь родителеи своих приобидев, и шед в един от монастыреи и бысть мних. И добре подвизася к Богу постом и бдением и молитвами. И посем нашед место, еже ныне зовется Желтиково, от града яко вдале треи поприщь или множае, и возлюби место то. И паки на месте том обитель состави пречюдну в имя Пречистыя Богородицы и иже в святых отца нашего Николы Чюдотворца и преподобных отець Антониа и Феодосиа Печерьских. И инок собрав много Христу работати с собою, и вельми украсив обитель свою, и добре иноков възлюбив, яко чадолюбивыи отець, и настави их на пажи ти духовныя. И посем за премногую его добродетель и чистое его житие поставлен бысть от князеи и от вельможь в том же граде Твери епископом. И велми подвизася к Богу и труды ко трудомъ приложив, и христолюбивым князем и вельможам быв твердое защищение, и научивъ их правыя веры, еже суд творити им праведен, и ошаятися им граблениа и на въсхищение не желати, сиречь чюжаго имениа не взимати обидою. И посем многи церкви Божиа⁴²⁴ въздвиже в граде Твери и в окрестных местех, в славу святых, и украсив их чюдно. И паки нищим и сиротам и вдовицам быв кормитель и заступник, яко отець⁴²⁵ чадолюбивыи. И добре упас церкви Божиа святыи лет 19 и 6 месяць, и стадо Христово словесных овець тако же упас⁴²⁶, и во старости⁴²⁷ маститои⁴²⁸ к Господу отъиде, Его же възлюби, и присовокупися к ликом святитель. И уведевше благочестивыи князь великии Иоан Михаиловичь Тверскии и священноиноцы, и любимая чада святого отца обители, и вси людие града того, и вземъше тело честное святого со псалмопением и с песньми и с фимианом, и положиша честно в созданнем от него монастыре, в церкви Пречистыя Богородицы. Мощи же святого отца Арсениа чюдеса творять и до сего дни в славу Христову с верою приходящим к честнеи его раце. Богу нашему слава съ Отцем и Святым Духом, ныне и присно и в веки веком.

Иная биография Арсения изложена в Пространном житии епископа. Еще В. О. Ключевский указал на существование двух списков Пространного жития Арсения Тверского: Унд., № 286 – с двумя посмертными чудесами (помеченными 1566 и 1594 г.) и Унд., № 1224 – с приложением дополнительных 26 чудес XVII в., из которых последнее датировано 1664 г.⁴²⁹ Классификацию редакций Пространного жития Арсения с привлечением уже 42 списков провела Э. И. Валлич⁴³⁰. Первая, самая ранняя редакция Пространного жития Арсения представлена списками с двумя посмертными чудесами. Вторую редакцию составляют списки, в которых добавлены рассказы еще о 26 чудесах, последнее из которых относится к 1664 г. К Житию присоединяются Слово на переложение мощей Арсения в 1655 г., а также Похвальное слово Арсению и Молитва к святому, которые, как показывает анализ текста, в основе своей ориентируются на Похвальное слово и Молитву к преподобному Сергию Радонежскому и заимствованы, очевидно, из издания 1646 г., подготовленного Симоном Азарьиным. Списки Жития Арсения с сильно сокращенной статьей о переложении мощей в 1655 г. образуют третью редакцию. Известен один список четвертой редакции, в котором рассказы о чудесах Арсения были пополнены тремя новыми, последнее из которых датировано 1690 г. (ГИМ, Музейское собр., № 986 – начала 90-х годов XVII в.). Наконец, выделяется еще пятая редакция Жития Арсения, составленная в 1764 г. ректором Тверской духовной семинарии Макарием и представленная группой списков. Следует, однако, заметить, что изучение и классификация списков XVII-XVIII вв. Жития Арсения не могут считаться завершенными (в равной степени это относится и к Житию Михаила Ярославича Тверского).

Наше внимание занимает первая редакция Жития Арсения, образованная в конце XVI века. Древнейшим ее списком является рукопись РГБ, ф. 310 (Собр. В. М. Ундольского), № 286. Сборник в 4⁰, на 27 листах, датируется концом XVI – началом XVII в. Филигрань: Кувшин с двумя ручками под крышкой и розеткой, на тулове обозначен год «1598», под ним литеры GG – Лихачев, №№ 3323, 3324. Сборник составляют Житие великомученицы Евдокии, память которой отмечается 1 марта (л. 1–8 об.), и Житие Арсения Тверского, память – 2 марта (л. 9–27 об.). Указанные 27 листов образовывали ранее часть некоторой рукописи: на л. 10 виден знак 27-й тетради, на л. 18 – знак 28-й тетради, на л. 26 – знак 29-й тетради. По нижнему полю л. 1–14 запись почерком начала XVII в.: «Домовая церковная соборнаго храму Благовещения Пречистой владычице нашей Богородицы и приснодевы Марии и пределов ея у Соли Вычегодской на посаде, положение Никиты Григорьева сына Строганова для своего поминанья заздравнаго и для своих родителей за упокой»⁴³¹.

Существует другой извод редакции конца XVI в., представленный пятью списками не ранее середины XVII в.⁴³² Если учесть, что во всех списках извода (за исключением одного) Житие Арсения сопровождается Житием Михаила Ярославича в редакции, составленной в 1657– 1658 гг.⁴³³, и что, в свою очередь, Похвальное слово Михаилу Тверскому использует Пространное житие Арсения⁴³⁴, то можно датировать данный извод Жития Арсения серединой 50-х годов XVII в.

Текст извода 50-х годов XVII в. содержит по сравнению с Унд., № 286 в ряде случаев лучшие чтения, поэтому следует предполагать существование общего протографа у всех списков обоих изводов, относимого к концу XVI в. Мы пользуемся древнейшими списками извода 50-х годов XVII в.:

1) ГИМ, собр. Н. П. Вострякова, № 948. Сборник в 4⁰, на 178 листах. Текст Жития Арсения находится на л. 90–119, эта часть рукописи датируется концом 50-х – началом 60-х годов XVII в. Филиграни:

1) Голова шута с 5 бубенцами, контрамарка DA – Дианова («Голова шута»), № 151 (1659 г.); 2) Щит с лилией под короной, под щитом литеры SLG – Дианова («Старопечатные книги Украины и Литвы»), № 442 (1659–1661 гг.); 3) Голова шута с 5 бубенцами и литерами IC, контрамарка – лигатура из букв С и К – в справочниках отсутствует; 4) Голова шута с 7 бубенцами, контрамарка DIEAVDE – Гераклитов, № 1395 (1663 г.)⁴³⁵.

2) Государственный архив Тверской области, ф. 1409, оп. 1, № 1103. Рукопись 60-х годов XVII в. (описание см. в первом параграфе настоящей главы), Житие Арсения находится на л. 24–56 об.

3) РГБ, ф. 299 (Собр. Н. С. Тихонравова), № 624. Сборник в 4⁰, на 246 листах. Датируется концом 70-х – началом 80-х годов XVII в. Филиграни: 1) Голова шута с 7 бубенцами, контрамарка PD – Дианова («Голова шута»), № 331 (1682 г.); 2) Голова шута с 5 бубенцами, контрамарка IGANNE в картуше – Дианова («Голова шута»), № 182 (1678– 1682 гг.); 3) Голова шута с 5 бубенцами, контрамарка MLI в рамке – Дианова («Голова шута»), № 180 (1677–1681 гг.); 4) Голова шута с 5 бубенцами, контрамарка GLI – в справочниках не отыскивается. Текст на л. 2–222 об. писан одним почерком. Житие Арсения находится на л. 32–80 об.⁴³⁶

Пространное житие Арсения состоит из Предисловия и пяти статей, повествующих о юности святого, пострижении в Киево-Печерском монастыре, поставлении Арсения в епископы Тверские, об основании Желтикова монастыря и о смерти Арсения. После этого описывались два чуда, совершившиеся у гроба Арсения в 1566 и 1594 г. В рассказе о первом чуде автор называет свое имя: «Мне же смиренному иноку Феодосию». Судя по обмолвке автора, назвавшего Пермского епископа Стефана «архиепископом», произведение составлялось после 1589 г., когда была учреждена Московская патриархия, а Пермская епископия получила статус архиепископии. Второе чудо названо «новейшим», и это обстоятельство позволяет более уверенно датировать Пространное житие Арсения временем около 1594 г. (в любом случае – до 1598 г., так как при упоминании в рассказе о чуде 1566 г. царевича Федора Ивановича приведен его настоящий титул: «царь государь всея Руси самодержец»). О чуде 1566 г. автору рассказали «тое же святые обители мниси», что позволяет считать, что Феодосий не был монахом Желтикова монастыря (вспомним также его пристрастное отношение к Пермским владыкам). Об этом же свидетельствуют неточности в изложении биографии Арсения: о пострижении Арсения от Печерского «игумена» Киприана и что этот Киприан поставлен «на Москве» митрополитом, о смерти Арсения при великом князе «Михаиле Александровиче» (на самом деле – при Иване Михайловиче). Изложение Пространного жития епископа Арсения построено в значительной мере на литературных источниках. Так, в Предисловии фрагмент текста от слов «яко же рече божественыи пророк: память праведнаго с похвалами бываетъ» и до слов «чисте нескверному да явимся и общего вси предивънаго чюдеси насладимся» (Унд., № 286. л. 9–10) заимствован из Похвального слова Варлааму Хутынскому, составленного Пахомием Логофетом (ср.: РГБ, ф. 299, № 705, л. 313–314 об., 325). Далее из Похвального слова Варлааму выписаны слова «благоуханныи кринъ» (Унд., № 286, л. 17 об.; ср. Тихонр., № 705, л. 326), а также фраза «со псалмы и пеньми и песньми духовными молебная поюще» (Унд., № 286, л. 24; ср. Тихонр., № 705, л. 326).

Другим источником для труда Феодосия служило Житие Сергия Радонежского. Так, в описании сцены пострижения Арсения (от слов «моля его со слезами» и до слов «и долу влекущаго мудрования» (Унд., № 286, л. 11 об. – 12) угадывается эпизод встречи юного Варфоломея со святым старцем (близкие чтения содержатся в Пространной редакции Жития Сергия и Третьей Пахомиевской редакции)⁴³⁷; фраза же «егда же остриже главы власы своея, тогда совлечеся и долу влекущаго мудрования» (Унд., № 286, л. 12) ближе к тексту Проложной редакции Жития Сергия (Троиц., № 116, л. 412 об.). В рассказе о первом чуде Арсения фрагмент от слов «приидоша родители его в монастырь» до слов «неже во твоеи обители» (Унд., № 286, л. 23) написан по образцу рассказа о чуде Сергия из Первой Пахомиевской редакции⁴³⁸, а фрагмент «убояхся суда Божия и осужение лениваго раба . и призывая на помощъ великаго чюдотворца Арсения» (Унд., № 286, л. 25 об.) и фраза «слышащым и прочитающим на пользу душевъную хотящыхъ» (Унд., № 286, л. 26) заимствованы из Пространной редакции Жития Сергия Радонежского⁴³⁹.

Ниже мы публикуем Пространное житие Арсения Тверского по списку Унд., № 286. Исправления и восполнения пропусков производим по Востряковскому, Тверскому и Тихонравовскому спискам извода Жития Арсения, образованного в 50-х годах XVII века.

Месяца марта 2 день. Преставление иже во святыхъ отца нашего Арсения епископа Тверскаго, новаго чюдотворца, иже от части житие его боголюбезное и от чюдес сказание.

Аще преставися от нас, пастырю добрыи, но общему Пастырю, владыце Христу, предстоиши и за ны молящеся, яко чадолюбивыи сыи Дух⁴⁴⁰.

Благослови, отче.

Да есте ведуще, братие, яко ныне намъ приспе торжество преподобнаго отца, яко же рече божественыи пророк: «Память праведнаго с похвалами бываетъ». И паки: «Похваляему праведнику возвеселятся⁴⁴¹ людие». Яко убо егда человеческое естество похваляет что, то иному добреишему прилагая хвалит, сладчаишему убо сладкое и красному краснеишее, бисер убо к самфиру⁴⁴² прилагая, славное⁴⁴³ славнеишему, яко же и цветом иже в пролитии бываемом. Но аще крину приплетется, в лепоту и благоуханнеиши бывают. Кольми паче егда памяти святых приплетаемся, не благовония ли исполняемся, не врагом ли страшни бываем. От мирских бо вещеи яко на небеси стояти мнимся, аггеломъ сликоствующе, пророком⁴⁴⁴ свеселящеся и праведником соиграющеся, сице вкупе небеснии со земными радующеся. Сице днесь, боголюбезнии, стецемся в память торжества преподобнаго отца. Приклоните ушеса ваша, изтрезвим ум свои ото обьядения и пияньства и от прочых плотьских похотеи, украсим себе постом и молитвою и прочими добрыми детельми, не чрево питающеся, но Духом играюще, не вином упивающеся, но любовию горяще, паче же и душу питающе и Духом веселящеся. Сице днесь светло празднующе, приидете возлюблении, приидете отцы и братия, приидете⁴⁴⁵ овчата духовная, приидете христолюбивых соборы, приидете христоименитое стадо, всяка бремена мирских вещеи отвергше и чисте Нескверному да явимся, и общего вси предивънаго чюдеси насладимся, аггельскаго брашна пива духовнаго. Приидете, рече пророк, и услышите.

И повем вам вси боящеися Бога о семъ преподобнем и богоносивем отцы нашем, иже бо яко звезда восия ото обители преподобных и богоносных отец нашых Антония и Феодосия и до насъ доиде, яко солнце просвещая внутрь сердца наша. Станем со страхом, воздвигнем горе умы наша, умягчем нивы сердец нашых, всеем семяна духовная словеса, возрастим плод веры, да пожнем добродетельныи клас во грядущии век молитвами великаго чюдотворца преподобнаго отца нашего Арсения. Сего бо блаженаго рода его и отечества не обретено нами, по многых летехъ еже к Богу отшествие его. Написахом от части жития его, изыскахом духовными мужы, еже слышахом от преподобных его уст, тако же и от иже с нимъ пришедшых. То же они писаху на памятех изо уст, ни же писаху подробну жития его, ни же в чюдесех писаху, но вкратце чюдеса и жития писанна. И тако держаху иноцы житие его в монастыре его, иже сам создал, в памятехъ предающе друг другу⁴⁴⁶. За преумножение же лет ова издрашася, ова ветха велми, но елико изыскахом, то и написахом в память преподобнаго отца нашего чюдотворца Арсения.

Сеи блаженныи Арсение отець нашь по преставлении родитель своих раздая имение свое нищим, и еще юн сыи телом, влекии же сердцем во страх Божии, прииде в богоспасаемыи град Киев. Помышляше во уме своем реченое: «Аще человек весь мир при обрящет, душу же свою отщетит, что дасть измену на души своеи». Моля же ся непрестанно Богу, да ему покажет путь спасения и сподобит великаго аггельскаго образа. Вкупе же и попечение имея, иже бысть преплути жития сего морскую бурю и управити душа своея в добродетелныи корабль в тихо пристанище, паче же возлагает все упование на Бога по пророку: «Возверзи на Господа печаль свою и Тои тя препитаетъ».

Благыи же всещедрыи человеколюбивыи Бог, видев благое его изволение⁴⁴⁷, наставляет его в дом Своея Матере Пречистые Богородицы, в Печерскои монастрырь, в притяжание великих чюдотворець преподобных отец Антония и Феодосия. Егда же прииде блаженныи во обитель, припадает к честным стопам ту сущему духовному настоятелю игумену Киприяну, иже бо и тому духовну сущу и святу, могущу наставити на спасеныи путь, и всякими делы и житиемъ добродетельным украшена⁴⁴⁸, иже о нем впреди слово скажем. Что же к нему глаголет блаженыи святыи Арсении с плачем великим, глаголя: «Помилуи мя, владыко, грешна суща. Помилуи душу странну, устраньшуся от Бога злыми делы. Не отрини мене, честныи отче, от святыя своея духовныя паствы. Не отрини, владыко, яко же и Христос не отрину блудницу⁴⁴⁹ и разбоиника и мытаря, не прииде бо призвати праведных, но грешники на покаяние». Тако же блаженныи на долг час моля его со слезами и припадая к честным стопам святолепнаго мужа.

Преподобныи же игумен Кипреян, зря внутренима очима на отрока и провиде в нем сущую благодать Божию, отвещевает ему, глаголя: «Что всуе, чадо, тако⁴⁵⁰ сетуешы? Кия грехы имашы, еще юнути сущу?» Блаже нныи же отвеща: «Прости мя, владыко, мног грех имам. Яко же рече пророк: В безаконии зачат есмь и во гресех роди мя мати моя. Аще ли так пророк глаголет, како же имам, окаянныи аз, отвещати праведному Судии или кии ответ воздам Ему о всем, яже сотворих? Но молю тя, владыко, не отрини, да не похитит душу мою враг. Иже Господь нашъ Исус Христос учит ны и глаголет: Никто же возложит руку свою на рало и зря воспять, управлен будет во царствии Божии». Преподобныи же удивися ответу и многому разуму блаженнаго отрока и повеле острищи во святыи аггельскии образ. Егда же остриже главы власы своея, тогда совлечеся и долу влекущаго мудрования.

Имея же наставника своего инока некоего, блага и добрыми делы сияюща. Видев же⁴⁵¹ блаженныи Арсение ту сущая мнихы, яко звезды небесныя сияюща посреди твари, добродетелное же и безмятежное их житие, порадовася духом, наипаче возгореся на Божию любовь и приложи огнь ко огню и любовь к любви, во всех же добродетелех подобяся отцу и учителю своему. Пребывая же в послушании у игумена и у братии, тружаяся и делая своима рукама, ноипаче прилежа посту и бдению и всенощному стоянию, паче⁴⁵² же и церковному соборному пению, яко же добродетелию превосходити ему всех иже ту сущых мних. Хлеба же и воды по оскуду приимаше и всю плоть покори Духови, весь возгореяся на Божию любовь. Преподобныи же игумень и братия, видевше благое его изволение, радовахуся и чюдяхуся о крепости и о воздержании блаженнаго и честь воздаяху ему, яко же образу быти ему им и во всех добродетелех.

В лета же благовернаго и христолюбиваго великаго князя Дмитрия Ивановича Московьскаго и всея Руси преосвященному митрополиту и чюдотворцу Алексию всея Руси от жития сего отшедшу к вышнимъ обителем, тако бо его Богу прославльшу, яко же многым чюдесем быти от него. Но сия оставльше, на предлежащая возвратимся. Проходящу убо слуху ради его добродетелнаго жития, о прежереченном игумене Печерскаго монастыря Кипреяне⁴⁵³, посылает же благоверныи князь Дмитреи Ивановичь во обитель Печерскую отца своего духовнаго Симоновьского игумена Феодора, мужа добродетелна во всех исправлениих, ради преподобнаго игумена Кипреяна. Сему бо Богъ изволи взытти на великии архиереиски престол на митрополию всея Руския земли, достоину бо ему сущу таковаго дара. Слышав же преподобныи игумен Киприян, и абие повинуется великаго князя повелению и делу касается, имыи же яко некое светило церковныи правоверныи столп, добрыми делы сияюще, сего преподобнаго и богоноснаго отца нашего Арсения. И достизает царьскаго града Москвы и прият бывает с радостию от великаго князя Дмитрея, таже повелением благочестиваго великого⁴⁵⁴ князя и всему собору изволшу, преподобныи игумен Кипреян восходит на великии архиереискии престол и бывает митрополит и прьвопрестолник всея великия Росия. Того же преподобнаго блаженнаго⁴⁵⁵ Арсения поставляет во архидияконы⁴⁵⁶, иже бысть возлюблен святеишым митрополитом Кипреяном, паче же Богом, Его же ради труд и правоверие и чистоту возлюби и прочими духовными нравы украшен⁴⁵⁷.

Не по мнозе времени, в лета благочестиваго великаго князя Михаила Александровича Тверьскаго, ненавидяи добра старыи враг запинатель человеческому роду диявол, научает человека, иже во всех волях его ходяща и похотника злым делом его, града того епископа Еуфимия, всяку в себе ересь носящу, и тем воздвизает во граде Твери мятеж и бурю на церковь и всяку ересь, еже не приемлетъ божественая и апостольская церкви, поучает же многых во граде по своимъ похотем ходити. Великии же князь о сих вещех в недоумении бывает и совет благ совещевает, глаголя: «Слышах, рече, во царьствующемъ граде Москве о пресвященнем митрополите Кипреяне, иже благочестно и непорочно церковь Христову пасящаго, таче же и иже с ним пришедшаго архидиякона Арсения, иже во благоверии и в добродетелех цветуща. Послю к нему с молением, да дасть ми учителя и иже искоренит нечестие и утишит бурю, иже на церковь, и утвердит православие истинные веры». Но еже умысли, то и сотвори. Богу тако во ум князя вложъшу, не презре убо человеколюбець Бог толику народу в невидении погрязнути, паче же и сего преподобнаго своего угодника блаженнаго Арсения прославити хотя. «Славящая бо Мя прославлю», – рече Господь. И паки: «Не может град укрытися, верху горы стоя, ни вжигают светилника и поставляют его под спудом, но на свещнице своем, [да]⁴⁵⁸ вси входящии⁴⁵⁹ свет видятъ». Сице и добродетели преподобнаго несть возмощи утаитися, но сия оставим, на предлежащая возвратимся. Достиже убо посланныи до царьскаго града Москвы и возве щает благоверному великому князю Дмитрею Ивановичю о всем, яко же впреди рехом. Великии же князь исповедает бываемое во граде Твери, мятеж и буря на церковь, отцу своему преосвященному митрополиту Кипреяну и умоли его доитти Богом спасаемаго града Твери ради исправлении церковных, пояти же с собою преподобнаго архидиякона Арсения. Благопослушливыи же кроткии пастырь повеле собрати архиепископов⁴⁶⁰, богоносивых муж: Пермьскаго архиепископа Стефана, иже в чюдесехъ просиявшаго, и Смоленьскаго епископа Михаила и дву митрополитов Греческия земли Матфея и Никандра, к сим же архимаритов и игуменов. Поиде же преосвященныи митрополит Кипреян к богоспасаемому граду Твери в лета шесть тысящ осмь⁴⁶¹ сот девят десять осмаго. Егда же близ града дошед, тогда князь великии Михаило честно стретение творяше, и совокупившеся, идоста во град. И вшед во церковь боголепнаго Преображения и певше молебная, таже божественую службу.

Во утрении же день прихода того благоверныи великии князь и преосвященныи митрополит Кипреян со всем освященнымъ собором и богоносными отцы совокуписта собор и взыскание⁴⁶² велие, еже от епископа Еуфимия со единомысленики его бываемых ереси и о мятежах. И тако обличиша его во всех мудроствиих, яже не приемлетъ соборная и апостольская церкови. Еуфимии же яко стрелу поостри язык свои противу собору, яко же древнии Арии, Ориген и Севгир и прочие еретицы, и положи совет, его же не возможе составити, и не обретеся правда во устех его. Яко же рече пророк: «Муж язычен не исправится на земли и на верх его неправда его снидетъ». И тако препрен бывает и низложенъ от всего священнаго⁴⁶³ собора, божественными писании святых апостол и святых предании, изверженъ бывает с великаго престола архиереискаго и отлучен от апостольские соборные церкви, яко недостоит.

Умолен же бывает благоверным великим княземъ преосвященныи митрополит Кипреян о преподобнем блаженнем Арсении. Он же повинуяся княжи воли и возвести блаженному Арсению о пастве града того. Слышав же блаженныи от пресвященнаго митрополита и не восхоте и отнюд недостоина себе нарицая таковаго начинания, смирения ради, паче же от него умолен бывает и всем освященным собором и повинуяся воли их, бояся запрещение прияти за преслушание. И тако по благословению отца своего преосвященнаго митрополита Кипреяна всея Русии и всего освященнаго собора возведен бывает преподобныи отец наш Арсении на великии архиереискии престол епископьства, и бывает пастырь и учитель изящен. Преосвященныи же митрополит много поучив блаженнаго Арсения от божественаго писания о всех церковных исправлениих, тако же и великаго князя поучив о посте и о воздержании и о милостыни и о прочих добродетелех, и тако на мнозе поучив я, возвратися во царьствующии град Москву с великою честию и з дароношением, яко храбрыи воевода, победив мысленные полки бесовьские [пращею духовною]⁴⁶⁴ и силу их раздрав, и плевелы лукаваго врага исторже, и поборники его духовным мечем божественных словес изсече. Мы же сия оставльше, взыдем на предлежащее о иже во святых отцы нашем Арсении.

Егда убо преосвященныи епископ Арсении взыде на великии престол, тогда прият сугубо воздержание и приложи ко слезам слезы, и пост, воздерьжание, чистоту, нищелюбие и прочая добродетели, усугуби бдение же и всенощное стояние, еретики же яко волки от церкви отгна, правоверие же учением своим возрастил. Непрестанно же и безленостно уча князя и люди яко добрыи пастух, печаше же ся о порученнеи ему пастве от отца, паче же от Бога. Бысть же сирым яко отец, вдовам яко заступник, и нищая милуя и бедныя присещая, нагыя одевая, в бедах сущая искупуя. Всем же похотем одолев и плоть покори Духови, и весма сотвори себе жилище Святому Духу, и непрестанно бо во уме своем помышляше реченное, яко «ему же дано будет много, много и взыщется от него». Прохождаше же слава всюду о нем. Князь же и вси людие радуются о добродетелех его и притецаху к нему, благословения просяще и учения требующе. Он же всем неоскудно подаваху, во устех бо его неоскудныи источник благодати Святаго Духа. Аще убо начну подробну житие⁴⁶⁵ и чюдеса святаго писати, постигнет мя повествующа лета, вкупе же, реку, бысть [сосудъ]⁴⁶⁶ освящен Богови и источник чюдесем неисчерпающии, благоуханныи кринъ правоверием процветши, архиереискии жезл истинные веры Христовы, столпъ православия, жених церковныи, небесныи гражанин, аггелом сожитель, апостолом сопрестолник. Таков бо преподобныи отц наш Арсение, сицевые добродетели блаженнаго отца. И тако пребысть блаженныи, добре пасяше стадо Христово.

Вниде же блаженному благии помысл и в боголюбезное его сердце, иже бы ему храм воздвигнути во имя Пречистые Богородицы, честнаго Ея Успения, и преподобных отец Антония и Феодосия Печерских, и составити монастырь на погребение телу своему и прочим иже по нем епископом, поне же преподобныи Арсение от обители преподобных отец Печерьския. Возвещает же святыи обет свои великому князю и детем его и вельможам. Благоверныи же великии князь похвали благии совет его и повеле быти воли его, паче же и сам благоверныи великии князь обещевается во всем монастырю его помагати и вотчину доволну дати в монастырь, яко же и бысть. Блаженныи же Арсение избра место на реке на Тмаке, за три поприща от града Твери, именуемо Жолтиково, летом красно зело, и ту восхоте монастырю создатися, тако же и делу касается. Сам же непрестанно в молитве пребывая ко Господу день и нощ и ко Пресвятеи Богородицы, владычице нашеи, и в помощ призывая преподобных отец Антония и Феодосия о начатии дела. Елико же блаженыи к Богу пребывая в молитве, толико же Бог близ бывает и прошение его исполнит, яко же рече пророк: «Близъ Господь всем призывающым Его, воистинну и молитву их услышитъ». Преподобному же делу вскоре от начатка и свершение подает. Первое убо воздвизает церковь камену во имя Пречистые Богородицы, честнаго и славнаго Ея Успения, зело красну и извну всю подписанну. Таже и трапезу постави древяну во имя преподобных отец Антония и Феодосия, Печерских чюдотворець, и келия поставляет, и братию собра, и игумена поставляет. И тако составися монастырь моли твами преподобнаго отца, возсылается к Богу молитва еже от сущых ту инокъ да иже и до сего дни благодатию Христовою. Благоверныи великии князь Михаило Александровичь вотчину дает доволну по прошению святаго, прочая же⁴⁶⁸ велможа во всем обещевахуся помогати монастырю его. Мы же сия оставльше, паки повемы о преставлении святаго.

Тако же преподобному добре пасящу со опасениемъ врученное ему стадо, церковь Христову хранящу от еретик неблазнену и непредкновенну, многыя же возведе от глубины неразумия божественым си учениемъ и приведе на пажит благоразумия, тму же отнюд отгна и православия свету сияющу⁴⁶⁹. По сих же времени святаго поста приспевшу, святому же недугом одержиму бывшу, тако бо деиствующу человеко любцу Богу на святыя своя скорби посылати, да светлеиши явятся. Проразумев же блаженныи еже ко Господу свое отшествие, и призывает великаго князя Михаила Александровича и игумена монастыря своего, его же сам созда, и весь освященныи собор. И на мнозе поучив великаго князя о посте и о молитве и о милостыни, тако же бо подобает князю быти щедру, христолюбиву, милостиву, тако же весь освященныи собор, прирек: «И мир ти буди, благоверныи великии княже Михаиле, и всему христолюбивому твоему воиску, аз убо отхожу от мира, молю же вас, да положите тело мое в дому Богоматере и великиъ преподобных отец Антония и Феодосия во обители, ею же трудолюбезно самъ созда». И тако поучив я и духовным лобзанием одарив, отпустив я. Марту же наставшу в 1 день, святому же зелне из немогающу. Блаженныи же тако от молитвы преста, да не тако толик труд подъят, мзды лишен будет в последок, но непрестанно ко всемилостивому Богу взирая и руце от всего сердца и от всея душа воздевая, и тако молитве еще во устех, и предасть дух месяца марта в 2 день, [на память святаго мученика Феодота]⁴⁷⁰.

Слышав же благоверныи великии князь Михаило Александровичь, прииде з детми своими и с вельможы, стекошася и от всех монастыреи игумени и инок множество, тако же и вси христоименитыи людие града того. Много же плакася великии княз яко отца и учителя своего блаженнаго. Тако же и все множество людеи плакашеся, сироты яко отца, людие аки заступника, нищии и вдовицы аки печалника и коръмителя, сущии же в темницах рыдаху о разлучении отца своего и заступника велика. Но он убо преподобныи же отецъ наш, великии чюдотворець Арсение, аще и телом отиде от нас, но духом аки отец чадолюбив в скорбех, и в печалех, и во уныниих, и в темницах, и в бедах, и в болезнех различных случающимся с верою призывает его, избавляет милостивне. Тако убо от Бога благодать приим, противу трудов своих воздаяние, на небесех же присно сущымъ живот и неизреченну славу. Възыдем же паки на предлежащее. Тако же убо со псалмы и пении и песньми несоша его в дом Пречистые Богоматери, честнаго и славнаго Ея Успения, и преподобных отец Антония и Феодосия, во обитель, ею же блаженныи сам созда. И тако с кандилы и надгробное пение отпевше, положиша честное и трудолюбное тело его об ону страну церкви и храма Пречистые Богородицы.

Множества же тогда различными недугы исцеление прияша. Творят же многоцелебныя мощи его много чюдес, даже и до сего дне с верою приходящим, их же не суть мощи сказати, ли писанию предати, но едина сия вкратце дерзну исповедати вашея любви. Обычаи имяху люди того богоспасаемаго града Твери, егда кто в скорбех и в болезнех, или нищетою кто обьят, или в беде, или в недузе, ли мучим будет кто духомъ нечистим и прочее, реку, вся случьшаяся скорбная коего любо постигнет, тогда с верою теплою притецаху в дом Пречистые Богородицы и преподобных отецъ Антония и Феодосия и святаго отца нашего великаго чюдотворца Арсения, и певше молебная, прилагается с верою к целебному гробу преподобнаго отца нашего Арсения, прощения и помощи просяще. Тогда молитвами его вскоре от бедъ избавляются, и от скорби разрешаются, и исцеление приимают, благословение получают, и от дух нечистых избавляются, овии убо тогда приимают у гроба святаго исцеление и избавление, и радостию в домы здрави отходят. И еще реку, аще кто в дому своем или на пути в молитве своеи в помощ призоветъ святаго с верою, и тогда скорыи послушник милостивне присещает и от бед избавляет от всех случьшихся ему. Тако бо Бог прослави преподобнаго, тацеми дары веньчал есть великаго чюдотворца отца нашего Арсения.

Духовная убо [к]⁴⁷¹ духовным прилагати подобает, яко же глаголет писание, святых же чюдеса проповедати повелевает. Подробну же сказати невозможно: аще ли песка качество могли быхом счислити и звездное множество исчести, святыми же истекаемаго чюдес источника исповедати несть возможно. А еже оставити без проповедания бедну, о сем убо мнозем прочитающеи ползу приемлет, и сих житию поревновати желающы, помалу подобитися хотящу. Толико бо воздаяние святии приемлют противу трудолюбнаго и правовернаго их жития, яко [во]⁴⁷² всеи вселеннеи тех чюдеса на языце обносити. И самем царемъ удивитися, ветиям же, риторская [словеса]⁴⁷³ разумевающим, устне дланию закрывати. Не токмо дивно иже древле от святыхъ чюдесем источником изливаемом, но в последняя сия времена, егда же коньчина седмаго века приходить, осмыи же наставши, но и тогда у гроба святаго точатся безпрестани чюдеса с верою приходящым к нему. И о семъ убо ныне слово изъявим и на свешнице вашея любви возлагаем.

В лета 7074-го, при благочестивом царе и господаре и великом князе Иванне Васильевиче всея Русии и при его богодарованныхъ царевичех, царевиче князе Иванне Ивановиче и царевиче князе Феодоре Ивановиче, царе государе всея Руси самодержце, и при святеишем митрополите Афонасие Московьском и всея Руси, и при священноепископе Акакии Тверском и Кашыньском, и при игумене святаго места того Мисаиле. Бысть некии человек во Твере⁴⁷⁴ именем Терентии, ремеством рыболов, имея велию веру к дому Пречистые Богородицы и ко святому чюдотворцу Арсению. Ненавидяи добра рода человеча, старыи запинатель спасенному пути диявол хотящым спастися, вложы ему лукавыи бес в сердце неверие ко святому и разврати ему ум помрачением бесовским. И приведоша его⁴⁷⁵ родители его в монастырь святаго, и Божиими судбами всемогущаго Бога, им же Сам весть, Своим человеколюбием угодников Своих прославляти, и абие внезапу нападе на него смерть и умре, и пребысть мертв человек тои пол третья дни во обители святаго. И абие приидоша родители его в монастырь ко святому на погребение мертваго и внесоша его во церковь Пречистые Богородицы, честнаго Ея Успения, иде же мощи лежат святаго чюдотворца Арсения. И начаша плакати и рыдати, припадая ко гробу святаго, и глаголаше со укоризною ко святому: «О святче Божии! Мы надеяхомся от тебе милость Божию прияти и болному сему молитвами твоими здравие обрести, ты же вместо милости и здравия смерть наведе на человека сего. Добре бы наю в дому человек тои умер, неже во твоеи⁴⁷⁶ обители, да не бы сердца наша по мрачилася неверием к тебе, святче Божии».

Милосердыи же Бог, не терпя зря Своего угодника укаряема и поношаема от неразумных человек, и абие вложы в мертваго человека душу. Священницы же и дияконы начаша молебная пети у гроба святаго приходящымъ людем, и егда начаша еуангелие чести на молебне святому, и абие воста мертвыи молитвами святаго, плача и рыдая велми. И абие припаде ко гробу святаго и приложися к образу его, и бысть весь здрав. И от того часа человек тои, как воскресе от мертвых, отнюд смущена пития, сииречь хмелнаго во уста своя не впущаше, и по сяков час молитвами святаго укрепляем и от церкви Божии не отходяше, постом и молитвою молящеся Богу.

И промъчеся чюдо сие в весь богохранимыи град Тверь и окрестные веси, и до самого священнаго епископа Акакия Тверскаго. Епископ же Акакии о сем преславном величии Божии, бываемом святым угодником Его, удивися преславному чюдеси и в радости велицеи наполнися слез, и повеле звонити в тяжкая, и посла проповедники по всему граду, дабы шли ко святеи соборнеи церкви боголепнаго Преображения Господа нашего Исус Христа. И собравшымся архимаритом и игуменом и всему священническому⁴⁷⁷ и дияконьскому и иноческому чину, и всем христоименитым людем, мужемъ и женам. И поиде епископ Акакии со кресты и з честными иконами и со всем освященным собором во обитель святаго Пречистые Богородицы, честнаго Ея Успения, и преподобных отец Антония и Феодосия Печерских, иде же мощи лежат великаго чюдотворца Арсения, духовно шествующа со псалмы и пеньми и песньми духовными, молебная поюще, моляшеся Богу и Пречистеи Богородицы. И пришед в монастырь святаго и повеле привести пред собя того бывшаго человека мертва, именем Тереньтия, и нача его вопрашати передо всем священным собором, пред христоименитымъ народом. Он же вся о себе исповеда истинна быти, яко же в семъ чюдеси напреди писанна. И епископ же Акакии о сем преславном величии Божии прослави Бога и Пречистую Богородицу и великаго чюдотворца Арсения, и нача у чюдотворных мощеи великаго чюдотворца Арсения молебны пети, и воду святив, и литургисав божественую литоргию, и поучив духовными словесы священныи собор и весь христоименитыи народ, и учредив братию и милостыню дав доволну, и отъиде во свою епископью, благодаряше Бога и Пречистую Богородицу и прославляюще великаго чюдотворца Арсения.

И Божиим изволением епископ Акакии оттоле почти святую обитель, Пречистую Богородицу, и на воспоминание чюдеси, по повелению и по совету духовному благочестиваго царя государя и великаго князя Иванна Васильевича всея Русии самодержца и по благословению преосвященнаго митрополита Афонасия, учини архимаритию и постави архимарита именем Саватея, свята мужа духовна и благых дел исполнена. И паче священноепископ Акакии велию веру держати ко Пречистеи Богородицы и к великому чюдотворцу Арсению, и почиташе архимарита и братию обители тоя, и часто прихожаше во обитель Пречистые Богородицы и к чюдотворным мощем великаго чюдотворца Арсения, и пев молебная, избра место себе в вечныи покои телу своему во обители святаго, вне церкви, подле великаго чюдотворца Арьсения, об одну церковную стену. И по преставлении своем заповеда и повеле тело свое ту положити, яко же и бысть. Егда преставися священноепископ Акакии, по заповеди его и по повелению положиша тело его во обители святаго в том месте, иде же и доныне лежат мощи его, благодатию Господнею хранимы.

Мне же смиренному иноку Феодосию поведаше про се великое чюдо тое же святые обители мниси, ноипаче сам видех своима очима того бывшаго человека мертва и от него слышах своима ушима от уст его сие великое чюдо. Слыша же сия преславная величия Божия, бываемая святым Его угодником, и удивихся милости Божии, како прославляет святых Своих. И убояхся суда Божия и осужение лениваго раба оного, сокрывшаго талант господина своего в земли и купли и прибытка не сотворше, моляся Богу и Пречистеи Богородицы и призывая на помощ великаго чюдотворца Арсения, прося милости и разума Богом снабдима измождалому многыми грехы уму моему, и отпев молебная и приложихся к образу святаго во страсе велице со многыми слезами и рыданием многым, взем трость, прострохъ десницу свою грешную и написах сие великое чюдо слышащым и прочитающимъ на пользу душевъную хотящых спасеным путем шествовати в живот вечныи. Таже на предняя возвратимся.

Родители же его, видевше преславное сие чюдо, и начаша со слезами плакати и рыдати, во ужасе велице припадая ко гробу святаго о согрешении своем, прося прощения, еже согрешиша. И в радости велице начаша благодарити Бога и хвалу воздая Пречистеи Богородицы и великому чюдотворцу Арсению, и отъидоша в домы своя з бывшым мертвым человеком, славяще Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа.

Ино чюдо хощу вам, христолюбцы, поведати, иже содеяшася у гроба святаго молитвами его во сто втором году.

Бысть некии человек во Твери, именем Михаило, болшые соборные церкви всемилостиваго Спаса боголепнаго Преображения архиепископлевъ клирик певчеи [по реклу Лаптяв]⁴⁷⁸. И Божиими судбами всемогущаго Бога, им же Сам весть, Своим человеколюбиемъ обращати согрешающая человеки на путь спасеныи, приводити в покаяние. Въпаде человек тои в недуг лют, в раслабление, и отъя Бог у него руку и ногу, и язык не могыи проглаголати, и пребысть в том недузе не мало время. И вложы ему Бог в сердце помысл благ ехати в дом Пречистые Богородицы к чюдотворным мощем великаго чюдотворца Арсения помолитися. И бысть у него образ в дому его чюдотворца Арсения, и лежа на одре, моляся во уме своем, прося милости и исцеления, зря на образ чюдотворца Арсения и помавая рукою своею здравою супружнице своеи и ужиком своим, указуя здравою рукою на образ чюдотворца Арсения, дабы его вели в дом Пречистые Богородицы и великаго чюдотворца Арсения. [Ужики же его едва уразумевше помование его, яко хощет в дому быти Пречистыя Богородицы и к великому отцу помолитися. И взяша южики разслабленнаго со одра еле жива суща и приведше его в дом Пречистыя Его Богоматере и к преподобному святителю Арсению, и поставиша у чюдотворныя его раки]⁴⁷⁹. Священницы же и дияконы у гроба святаго начаша молебны пети Пречистеи Богородицы и великому чюдотворцу Арсению о болящем. [Разслабленныи же]⁴⁸⁰ человек тои нача плакати и рыдати, со слезами припадая ко гробу святаго, подкрепляем бе и держим з болные страны ужики своими. И спроси у клирика канон чюдотворца Арсения, нача умом своим трепарь святаго и канон зрети, языком не могии отнюд проглаголати. И начаша на⁴⁸¹ молебне еуангелие чести Пречистои Богородицы и потом святаго, и приложися ко еуангелию, и припаде ко гробу святаго с великим рыданием и со слезами, и абие приложися к образу святаго, и бысть весь здрав в том часе и проглагола языком ясно. Ужики же его видевше преславное сие чюдо, бывшее от святаго чюдотворца Арсения, в радости велице со многыми слезами начаша благодарити Бога, прославъляющаго святыя Своя угодники Своими щедротами, и хвалу воздая Пречистеи Богородицы и великому чюдотворцу Арсению. Взем с собою человека того всего здрава и отъидоша в домы своя с радостию великою и со благодарением, славяще Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веком. Аминь.