Годы учения в Олонии

В 1883 году Василий Казанский, как позднее и его младшие братья, Григорий и Александр, был отдан в Каргопольское духовное училище. Затем он продолжил образование в Петрозаводске и в Санкт-Петербурге. Духовные школы этих столь различных между собой городов помогли развить воспитанные с детства религиозные чувства и зажечь в сердце юноши «пламенную ревность о распространении царства Божия на земле»⁵⁸.

Каргополь – самый древний город Олонецкой губернии – вплоть до 1920-х годов сохранял патриархальность Святой Руси. При населении, не превышавшем 3000 человек, в Каргополе имелось 7 приходов. Священник здесь окормлял не более 300–400 духовных чад, включая младенцев, и мог повседневно оказывать пастырское влияние на своих прихожан. По внутренней жизни каждый подобный приход приближался к духовному братству. На окраине города стоял женский, а за рекой Онегой – мужской монастырь⁵⁹. Общее число каргопольских городских и монастырских церквей составляло 20, а число престолов в них приближалось к 80⁶⁰. Городской Христорождественский собор – первый каменный приходской храм епархии – строился еще при Иване Грозном в 1552–1562 годах. Каждый месяц, а то и чаще, из него направлялся крестный ход в какую-нибудь городскую или монастырскую церковь в честь храмового праздника. На Преполовение «с крестами» обходили весь город, а водосвятия 6 января и 1 августа совершались на обоих берегах Онеги – духовенством собора и братией Спасо-Преображенского монастыря. У монастырской стены проходила дорога на Нименское...

Были в Каргополе и чудотворные иконы – Нерукотворного Спаса, Казанской Божией Матери, и местночтимый родник, носивший название «Волосатый», с часовней над ним. Каргопольцы любили и берегли церковную старину, так богато представленную в храмах города.

Каргопольское духовное училище было открыто в 1809 году. Попытка разместить его в Спасо-Каргопольском монастыре не увенчалась успехом, и для него отвели место в самом городе. Училищное строение долго оставалось тесным и неудобным. Назначенный смотрителем в 1878 году молодой выпускник С.-Петербургской духовной академии Яков Яковлевич Михайловский (1851 – 23 октября 1903), уроженец Олонецкой епархии, видел, что местное духовенство, содержавшее училище материально, «вполне понимает и ценит науку и, в частности, весьма сердечно относится и к требованиям современной гигиены»⁶¹. Был произведен сбор средств, на которые удалось приступить к сооружению для училища нового двухэтажного здания. Деревянный на каменном фундаменте дом, с огромными окнами и широкими коридорами для прогулок, игр и гимнастических упражнений, строился вблизи реки и собора. Епископ Олонецкий и Петрозаводский Павел (Доброхотов; 1 июня 1814 – 23 апреля 1900) выхлопотал в Святейшем Синоде 3000 рублей на достройку здания. Освящение училища состоялось 18 ноября 1882 года. Из собора в новый корпус был совершен крестный ход с чудотворной Казанской иконой⁶².

Выстроенное с такой заботой училищное здание послужило лишь четырем наборам воспитанников, включая курс Василия Казанского. В ночь на 9 сентября 1889 года оно сгорело, а 15 мая 1890 года в огне погибло и старое строение. Сгорел и весь архив Каргопольского духовного училища.

Преемником Я.Я. Михайловского, который в 1884 году принял сан священника и получил место в С.-Петербурге, стал кандидат богословия Казанской духовной академии Николай Семенович Доброхотов. Помощником смотрителя с 14 августа 1884 года был определен окончивший в том же году С.-Петербургскую духовную академию К.И. Казанский – двоюродный брат святителя Вениамина. 9 ноября 1890 года он был перемещен на ту же должность в Петрозаводское духовное училище, а в 1907 году был избран депутатом III, а затем и IV Государственной Думы. О К.И. Казанском оставил воспоминания будущий митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (в миру – Николай Кириллович Чуков; 1 февраля 1870 – 5 ноября 1955), служивший при нем надзирателем в Петрозаводском духовном училище: «Приветливый, благодушный, простой, очень словоохотливый, он интересовался, казалось, всем, кроме своего прямого дела. /.../ Ученики видели, что новый помощник совсем не строг; /.../ является в вечерние часы в классы, болтает с учениками о родных и знакомых /.../. А на приготовление уроков, на поднятие успешности не обращает внимания»⁶³. Надо полагать, что в Каргополе у Константина Ивановича было еще больше родственников и знакомых, и воспитанники могли чувствовать себя с помощником смотрителя как дома. Но в корпорации было немало и тех, кто предъявлял к ученикам достаточно высокие требования, поэтому благодушие К.И. Казанского, благотворно отражаясь на атмосфере в училище, вряд ли могло помешать учебному делу.

Лучшим из педагогов считался Иван Александрович Георгиевский (около 1860 – 20 марта 1898), молодой учитель греческого языка, поступивший в училище в 1885 году. Его «любовь к своему предмету, внимательность и аккуратность были образцовыми /.../. Ученики его успевали в преподаваемом им предмете не в пример пред прочими. /.../ Скромный, простосердечный, искренний – он был из числа тех, о которых наш народ выражается, что «такие люди нужны Богу""⁶⁴. Вероятно, именно он привил будущему митрополиту интерес к греческому языку: продолжив его изучение в семинарии и академии, он, уже ректором семинарии в Самаре, любил ежегодно служить литургию по-гречески.

Латинский язык преподавал один из старейших членов корпорации священник Иоанн Исидорович Суперанский (25 марта 1834 – 22 января 1901), рукоположенный еще архиепископом Аркадием. Как и большинство пастырей аркадиевской «школы», о. Иоанн истово и неторопливо совершал священнодействия, добросовестно и безукоризненно исполнял всякое поручение. Его отличала редкая участливость, и каргопольцы спешили поведать о. Иоанну свои радости и горести. Он знал наперечет всех детей в Каргополе, умел говорить понятным их уму и сердцу языком, и дети сами тянулись к ласковому священнику. Учителем латыни он стал сразу после окончания Олонецкой духовной семинарии и пробыл им 37 ¹/₂ лет. Последние 7 лет жизни он служил настоятелем городского Христорождественского собора в сане протоиерея. Надгробную речь при отпевании о. Иоанна говорил священник Петр Скородумов – крестный отец митрополита Вениамина⁶⁵.

Русский и церковно-славянский языки в училище 30 лет вел Павел Васильевич Николаевский (около 1849 – 26 января 1905). Живя в Каргополе почти безвыездно, он прекрасно знал его историю и жителей. Дом Павла Васильевича стоял на окраине города, по дороге к кладбищу, где он любил гулять с собеседниками, щедро делясь воспоминаниями. За многие годы никто не слышал от него резкого слова, осуждения или насмешки. Он «располагал к себе искренностью и добротою, устранял, кажется, всякие поводы к разногласиям и размолвкам». Его глубоко уважали люди совсем разных взглядов, сословий, веры. К концу жизни, в 1898 году, П.В. Николаевский, оставаясь безбрачным, принял сан священника. Он стал служить «без жалования» в домовой церкви училища, освященной годом ранее в его новом каменном здании.⁶⁶

Преподавателем арифметики и географии в училище с 28 августа 1872 по 1 ноября 1901 был Евфим Федорович Добрынин (род. около 1844). Он был известен в Каргополе и как большой общественный деятель. Его неоднократно избирали гласным городской думы, а в 1910 году – даже городским головою. На склоне лет, 6 октября 1913 года, он был рукоположен во священника к церкви Каргопольского духовного училища.⁶⁷

Наконец, следует упомянуть учителя пения Александра Стефановича Хотеновского (род. 11 октября 1864⁶⁸), поступившего в училище около 1885 года и вскоре принявшего сан священника. Одновременно с преподаванием в духовном училище о. Александр 16 лет законоучительствовал в городском трехклассном училище, учителем в котором с 1 июля 1891 года состоял В.Н. Баданин, будущий зять митрополита Вениамина. А когда в 1901 году при строившейся Зосимо-Савватиевской церкви железнодорожного поселка Няндома был открыт самостоятельный приход, настоятелем туда был назначен о. А. Хотеновский. Освящение церкви в Няндоме 21 января 1902 года возглавил благочинный V округа Каргопольского уезда священник Павел Казанский⁶⁹. После смерти о. П.Казанского священник Александр Хотеновский стал его преемником по благочинию.

Годы учения Василия Казанского в Каргополе прошли под сенью городского Христорождественского собора, по соседству с которым находилось училище (собственной церкви в Каргопольском духовном училище до 1897 года не было). От своих наставников Василий мог узнать многое из более чем 300-летней истории собора. Так, в 1652 году здесь делал остановку будущий Патриарх Никон, переносивший в Москву с Соловков мощи св. митрополита Филиппа († 23 декабря 1569). В память об этом к северо-восточному углу собора пристроили Филипповский придел. В своем последнем письме, ожидая расстрела, владыка Вениамин писал, что в детстве и отрочестве он «зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом»⁷⁰. Очевидно, и житие чтимого на Каргополье мужественного московского святителя-исповедника, павшего жертвой произвола Ивана Грозного, было хорошо знакомо будущему Петроградскому митрополиту-священномученику с юных лет.

В Каргопольском соборе хранилась чудотворная Казанская икона Богоматери. Она прославилась истечением слез и исцелениями еще в 1714 году. В том же году ее доставили в Великий Новгород, к митрополиту Иову. Вскоре, по указу митрополита, образ «с подобающею честию» вернули в Каргополь и поместили в соборной церкви «во утверждение граду /.../, да благоволит Она, Пресвятая Богомати с Сыном Своим и Богом неотступно при вас быти»⁷¹. Почти одновременно с прославлением Казанской иконы в Каргополе, список той же иконы начал широко почитаться и в Санкт-Петербурге. Под кровом «Заступницы усердной» в Казанском соборе северной столицы студент-инок Вениамин (Казанский) примет посвящение во иеродиакона и иеромонаха, здесь же произойдет его избрание на Петроградскую архиерейскую кафедру...

В 1887 году Василий Казанский успешно окончил Каргопольское духовное училище и был переведен в первый класс Олонецкой духовной семинарии. Шесть лет ему предстояло прожить в Петрозаводске – городе, выросшем вокруг оружейного завода, основанного Петром Великим в один год с Санкт-Петербургом. С северной столицей Петрозаводск сближал не только возраст, но и значительное число просветительных учреждений (учебные заведения, музеи, библиотеки), и большой процент рабочих в городском населении, и водные просторы.

Четырехэтажное здание семинарии – единственное в губернии по размерам – находилось на западной окраине Петрозаводска. Из окон домовой церкви и спален, занимавших верхний этаж, открывался широкий вид на город с Онежским озером вдали. Постройка семинарского корпуса была начата лишь в 1868 году, через 39 лет после основания самой духовной школы. Строительные работы заняли 4 года. Епископ Олонецкий и Петрозаводский Ионафан (Руднев; 18 апреля 1816 – 18 октября 1906), 27 августа 1872 года освятивший семинарский храм, благословил воспитанников Казанской иконой Богоматери⁷². Несколькими месяцами ранее в Петрозаводске был освящен и новый кафедральный собор, уменьшенное повторение московского храма Христа Спасителя. Эти две величественные постройки более полувека определяли новый облик города.

Жизнь Олонецкой семинарии 1880-х годов ярко представлена в воспоминаниях протоиерея Николая Чукова (впоследствии – митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий), окончившего ее в 1889 году. В них он упоминает и о том, что, учась в шестом, выпускном классе, он стал особенно дружен с Василием Казанским⁷³. Семинарская корпорация в начале следующего десятилетия оставалась почти без изменений, поэтому наставников святителя Вениамина можно ясно представить по этим записям.

Ректор и инспектор семинарии были старейшими членами корпорации. Долгое время они занимали рядовые преподавательские должности; у них учился еще отец будущего митрополита, Павел Иванович Казанский. Во главе духовной школы в 1871–1894 годах стоял протоиерей Петр Филиппович Щеглов (1824 – 6 сентября 1896). В Олонецкой духовной семинарии он трудился 41 год (1853–1894) и вошел в ее историю как единственный избранный ректор. Современники отмечали редкий административный дар о. П. Щеглова: «Мирный, полный единения и сердечности строй семинарской жизни существовал все долгое время его управления»⁷⁴. В сан священника он был рукоположен 12 мая 1864 года. Таким образом, о. Петра как пастыря также можно отнести к «школе архиепископа Аркадия». По должности ректора он читал курс Священного Писания Нового Завета в шестом классе и «чуть ли не каждый текст апостольского послания для наглядности объяснял каким-нибудь анекдотом, в котором отводил долю участия в том или ином виде и себе: или он сам являлся действующим лицом, или какой-либо его «дядюшка», или профессора и товарищи по Московской духовной академии, где он учился /.../ Конечно, этот метод несколько своеобразен для преподавания Священного Писания как такового, но текст оставлял известное впечатление и прекрасно уяснялся»⁷⁵. Семинаристы видели в ректоре «гуманного, благожелательного, хотя и безусловно авторитетного начальника, понимавшего юношескую натуру, умело и осторожно, в меру приучавшего нас к церковности, но здраво и свободно смотревшего на светские развлечения»⁷⁶.

Инспектор Иван Владимирович Орфинский (1828 – 21 июля 1893), сменивший в 1855 году П.Ф.Щеглова в должности преподавателя гражданской истории, а в 1871 году – на посту инспектора, также был «добрый, благожелательный человек, не привязывавшийся к мелочам, спокойно, незаметно и умно руководивший воспитанниками»⁷⁷.

Двое членов корпорации – Я.С. Елпидинский и К.Н. Плотников – впоследствии подготовили и опубликовали учебные пособия по своим предметам. Оба они были уроженцами Олонецкой епархии и выпускниками местной семинарии. Яков Семенович Елпидинский (1858 – не ранее 1918) преподавал общую и русскую церковную историю. Глубокий знаток исторических дисциплин, он требовал и от семинаристов серьезной подготовки, приучал их к вдумчивому и бережному отношению к памятникам родной церковной старины⁷⁸. Константин Никанорович Плотников (1862 – не ранее 1917) вел курс истории и обличения старообрядческого раскола. Он не только читал лекции, на основе которых в 1889 году издал учебник, но и вел практические занятия, используя старопечатные книги и разнообразную полемическую литературу. Его предмет был введен в курс семинарского образования лишь уставом 1884 года. Василий Казанский еще в родительском доме убедился, как важны для священника миссионерские знания, чтобы умело отстаивать вероучительные истины православия, а в духовной академии тему для кандидатского сочинения он взял именно по кафедре истории раскола.

Годы учения В. Казанского в семинарии пришлись на период активного вовлечения приходского духовенства в развитие начального образования. С середины 1880-х годов, после опубликования 13 июня 1884 года «Правил о церковно-приходских школах», начался быстрый рост их числа в масштабах всей России. Для руководства церковными школами в каждой епархии были созданы епархиальные училищные советы, во главе их стояли или викарные епископы, или, как в Петрозаводске, ректоры духовной семинарии. Интересно, что из всех церковно-приходских школ Олонии рубежа 1880-х – 1890-х годов крупнейшей по числу учащихся была школа в селе Ладва Петрозаводского уезда, где служил священник Иоанн Смирнов – дядя будущего Петроградского митрополита. В отчете за 1886 год отмечалось, что о. Иоанн ведет школьное дело «с достойною похвалы ревностью и примерным усердием»⁷⁹. Чтобы нацелить семинаристов на преподавание и заведование школами, при духовных семинариях стали открывать образцовые церковно-приходские школы. В Олонецкой семинарии такой школой с самого ее открытия в 1886 году руководил преподаватель истории философии, педагогики и дидактики священник Христофор Александрович Белков (5 марта 1852 – 12 октября 1930⁸⁰). В годы своей службы в Петрозаводске (1879–1894) он издал несколько методических пособий: «Руководство к обучению в начальных школах» (1886), «Приходской священник и школа» (1889). Законоучителем образцовой школы 9 октября 1887 года был назначен о. Андрей Стефанович Братолюбов (1849 – 23 мая 1916), рукоположенный во священника меньше чем за месяц до этого – 14 сентября. Одновременно о. Андрей стал духовником воспитанников семинарии. А.С. Братолюбов окончил Олонецкую духовную семинарию в 1874 году и 11 лет состоял на преподавательской работе. Когда в Петрозаводске открылась образцовая церковно-приходская школа при семинарии, он был приглашен в нее как лучший учитель епархии⁸¹. Таким образом, Олонецкая семинария давала хорошую подготовку и к церковно-школьной деятельности. Владыке Вениамину в дальнейшем пришлось иметь к ней самое близкое отношение: в 1910–1917 годах в его заведовании находились церковно-приходские школы всей Петербургской епархии.

Когда Василий Казанский закачивал пятый класс семинарии, в Петрозаводске произошло важное событие: 9 февраля 1892 года было открыто православное, с просветительскими целями, церковное братство св. Александра Свирского чудотворца. Акт состоялся в духовной семинарии. Литургию в семинарской церкви служил епископ Олонецкий и Петрозаводский Павел (Доброхотов). Из храма в актовый зал братскую икону св. Александра Свирского нес священник Христофор Белков, за ним шли все семинаристы, по трое в ряд⁸². С 8 марта при семинарии по воскресным и праздничным дням открылись внебогослужебные вечерние духовно-нравственные чтения для народа (отметим, что семью годами ранее уже упоминавшийся священник Иоанн Смирнов завел подобные чтения в селе Ладве). В разработке их программы, кроме преподавателей семинарии, принял участие и помощник смотрителя Петрозаводского духовного училища Константин Иванович Казанский. Почетным членом Александро-Свирского братства в первый же год его существования был избран епископ Феофан Затворник. С 1879 года святитель высылал свои творения в библиотеку Олонецкой семинарии, где он когда-то был ректором.

На религиозный настрой Василия Казанского не мог не оказать влияние и правящий архиерей – епископ Павел (Доброхотов). Поступление юноши в семинарию совпало с празднованием 50-летия церковного служения епископа Павла, которое отмечалось 8 сентября 1887 года⁸³. Владыка – участник воссоединения с Православной Церковью белорусских униатов в 1839 году

– имел обширный педагогический опыт, был известен как церковный археолог, отличался щедрой благотворительностью, деятельным состраданием к горестям и нуждам обращавшихся к нему. Свой юбилей он отметил пожертвованием громадной суммы – 3393 рублей, – значительная часть которой пошла «на приобретение икон и разных книг и брошюр для безмездной раздачи ... во все учебные заведения всех ведомств в епархии и губернии и учащимся в них»⁸⁴. За богослужениями архиерей умел создать в алтаре атмосферу полной сосредоточенности, которая передавалась и всем предстоящим в храме. Спокойная, чинная обстановка епископских служб, одухотворенная молитвенностью, захватывала и глубоко внедрялась в сознание. «До какой же степени ценно и важно истовое совершение богослужения, и как я был счастлив в этом отношении, воспитываясь на богослужении Преосвященного] Павла», – писал Николай Чуков, старший товарищ В. Казанского по семинарии⁸⁵.