О [деве,] представлявшейся безумной¹¹³

(34.1) В этом монастыре была другая девственница, представлявшаяся юродивой и бесноватой. И настолько ею брезговали, что и не ели с ней вместе – так она себе избрала. Снуя по кухне, исполняла она всякую работу и была, как говорится, губкой монастыря, делом исполнив сказанное: Аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет¹¹⁴ . Она повязала лоскут на голову – другие все были постриженные, носили кукули, – и так она служила. (34.2) Ее никто из четырехсот «сестер» никогда не видел едящей во все лета ее жизни. На трапезе она не сидела, не брала ни куска хлеба, но стирала крошки со столов, и, омывая кухонные горшки, этим довольствовалась. Никогда ни на кого не сердилась, не шумела, не говорила ни много, ни мало, а ее били, и злились на нее, и проклинали, и гнушались ею.

(34.3) И предстал ангел святому Питируму*, жившему в Порфирите отшельнику, мужу рассудительному, и говорит ему: «Почто много думаешь о себе, что ты богобоязнен, если живешь в таком месте? Хочешь видеть более богобоязненную жену? Ступай в женский тавеннисиотский монастырь, и там найдешь одну, носящую повязку на голове. Она лучше тебя.

(34.4) Ибо живя с таким множеством народа, сердцем своим никогда не отступала от Бога. Ты же, живя здесь, помыслом блуждаешь по городам». И он, никогда не выходивший, дошел до этого монастыря и спрашивает тамошних учителей разрешения войти в женский монастырь. Они решились ввести его в монастырь как известного и достигшего старости.

(34.5) И вошед, искал всех видеть. Она же не показывалась. Наконец говорит им: «Приведите мне всех. Ибо осталась еще одна». Говорят ему: «Есть одна юродивая внутри, на кухне». Ибо так называют скорбящих «умом». Говорит он им: «Приведите мне и ее. Дайте ее видеть». Пошли ее звать. Она не слушалась, почуяв дело, или же ей было и открыто. Тащат ее силой и говорят ей: «Святой Питирум тебя желает видеть». Ибо он был известен. (34.6) Когда она пришла, он увидел лоскут на голове и упал ей в ноги, и говорит: «Благослови меня». И она также упала ему в ноги и сказала: «Ты меня благослови, господин». Все изумились и говорят ему: «Авва, не гневайся, она юродивая». Говорит им всем Питирум: «Это вы юродивые. Ибо она и мне, и вам амма», – ибо так называют духовных. – «И молюсь о том, чтобы обрестись достойным ее в день суда». (34.7) Услышав это, упали ему в ноги, выражая раскаяние, каждый различным образом. Одна, что выливала на нее остатки из сосуда, другая – что колотила ее кулаками, иная – что мазала ей горчицей нос. И просто все сообщали о различных оскорблениях. Помолившись о них, он ушел. И спустя несколько дней она, не вынеся славы и чести от сестер и тяготясь оправданием, вышла из монастыря. И о том, куда ушла, или куда канула, или как скончалась, никто не знает.