О неизвестных святых и пустынниках

В кириаконе скита Кавсокаливия есть настенное изображение неизвестного святого с надписью: «Преподобный и помилованный Евфросин Иверский». В своей правой руке он держит развернутый свиток со словами: «В простоте сердца живя и среди суеты, помилован от Господа». На нем монашеские одежды, а сам он коленопреклоненно молится.

Составитель жития преподобного Акакия Кавсокаливита папа-Иона, говоря в конце своей книги о современных ему преподобномучениках, «которые как многоценные жемчужины отошли ко Господу», упоминает и о нем: «В числе их был и треблаженный Евфросин, которого обычно называют Помилованным. Как солнце просиявший в святой Иверской обители, он вел себя чрезвычайно просто, видел и прикровенно обнаруживал тайное состояние души каждого, а при открытии могилы его святых мощей в ней не оказалось».

* * *

Один подвижник, старец Герман, который подвизался рядом с румынским старцем Герасимом в Хаири (в районе Лавры), рассказывал, как однажды ночью отец Герасим видел во сне трех величественных пустынников, которые сказали ему:

– Смотри, мы втроем живем здесь. Не беспокой нас и другим передай, чтобы нас не беспокоили.

Старец Герасим открыл о своем видении известному духовнику папа-Неофиту Караманлису, подвизавшемуся на Кармилии (одна из вершин к западу от Керасьи⁴⁵ и выше скита Святого Василия). Папа-Неофит, движимый сильным желанием, с великой ревностью и старанием исследовал все пещеры и заброшенные келлии той местности, но нигде не нашел святых останков тех пустынников. Через некоторое время эти три пустынника сами явили себя старцу. Вот как это было.

Идя однажды от своего аскетирия⁴⁶ в Хаири к келлии Святого Нила, чтобы приобщиться Пречистых Таин, он ощутил благоухание. В том месте проходящие отцы всегда чувствовали благоухание, в том числе и мы, убогие и недостойные. Но тогда благоговейный подвижник ощутил благоухание с особой силой. Итак, он решил выяснить, откуда оно происходит, и попросил святых открыть ему это. В том месте находилась невысокая приступка из камней⁴⁷. Разобрав камни, из которых она была сложена без скрепляющего раствора, старец увидел вход в какую-то пещеру, откуда исходило благоухание. Он попытался войти в пещеру, но внезапно услышал голос:

– Не беспокой нас! Нас трое. Мы жили здесь. Мы не хотим, чтобы нас тревожили.

Благой сей и добродетельный старец снова завалил вход в пещеру и ушел, прославляя Бога и тех неведомых святых, эти сокрытые лилии афонской пустыни. Местонахождение этой пещеры он открыл только своему ученику Илариону.

* * *

В каливу, расположенную под кириаконом скита Кавсокаливия, много лет назад пришел болгарин по имени Иаков и предал себя в послушание строгому греческому старцу. Он, имея большую ревность к аскетическим подвигам, приходил по ночам в притвор храма и молился перед иконой Святой Троицы.

Однажды ночью в полнолуние, молясь, по обыкновению, в храме, Иаков услышал чьи-то шаги. Вовремя спрятавшись, он увидел, как в притвор храма вошел некий обнаженный старец, борода и волосы которого были белы как снег. Старец перекрестил дверь, и та сама отворилась. Он вошел в храм и поклонился святым иконам. Выйдя, снова перекрестил дверь, которая Божественным действием сама затворилась, и стал подниматься по дороге, ведущей в скит Керасья.

Изумленный послушник, будучи не в силах бороться с любопытством, бесшумно, шаг за шагом следовал за неизвестным пустынником. Они дошли до Креста⁴⁸, повернули направо и стали подниматься по тропе к вершине Афона. Когда пустынник достиг Панагии⁴⁹, послушник, ускорив шаг, явился перед ним, положил земной поклон и умолял старца со слезами взять его к себе в ученики.

– Ты не можешь, чадо мое, жить здесь, – сказал ему неизвестный пустынник.

Иаков настаивал, орошая землю слезами.

– Возвратись назад к своему старцу, оказывай ему послушание и спасешься, – был ему ответ. – Кто не имеет Божественной благодати, тот не может выдержать пребывания на этом месте. И знай, что скоро Господь заберет тебя из этой жизни.

Иаков спустился, рассказал своему старцу о том, что с ним произошло, затем пошел к духовнику, приготовился к смерти и через три недели почил о Господе. Говорили, что через три года во время поднятия останков⁵⁰ его кости источали благоухание.

* * *

С того времени, как это случилось, прошло около пятидесяти лет.

Один благочестивый паломник с Крита отправился на Святую Гору и решил навестить там своего двоюродного брата отца Евфимия, который подвизался в каливе южной части скита Малой Анны. С пристани Святой Анны он пошел по неизвестным тропам, посреди диких скал и пропастей, пока не пришел в место, называемое Пина⁵¹. Там тропа заканчивалась. Паломник вынужден был подняться выше и наконец, после немалых приключений, добрался до исихастирия⁵² Святых Архангелов, где критянин Агапий Ландос написал свою книгу «Грешных спасение». Оттуда он спустился в каливу своего родственника.

Когда ему было оказано братское гостеприимство, он, переведя дыхание и отдохнув после стольких блужданий, спросил отца Евфимия:

– Скажи мне, брат, когда вы предадите погребению того умершего, которого я видел в одной пещере, там, среди скал? Я тоже хочу посмотреть, как погребают умерших на Святой Горе.

Когда отец Евфимий услышал о каком-то почившем и о пещере, они вместе с паломником и со своим старцем Киприаном, золотых дел мастером, начали исследовать шаг за шагом все окрестности, но нигде ничего не нашли. Только лишь почувствовали, когда заходило солнце, исходящий от тех скал приятный запах ладана, который отец Киприан ощущал несколько раз и ранее.

Между тем паломник продолжал утверждать:

– Вот, рядом с этим деревом была пещера. Я вошел внутрь и увидел лежащего на носилках для покойников почтенного старца. Сначала я не понял, что он мертв. Затем, приблизившись, я увидел, что в головах у него стоит крест, икона Пресвятой Богородицы и горящая лампада. Сотворив крестное знамение, я трижды поклонился и ощутил благоухание ладана. Уходя, я был уверен, что вы не успели в тот день предать его погребению.

* * *

В 1977–78 годах дикеем⁵³ скита Святой Анны был монах Кирилл. В сентябре месяце он оказал гостеприимство одному православному паломнику из Ливана, который оказался в Греции в качестве беженца во время войны у себя на родине.

Горячим желанием этого благочестивого паломника было подняться на вершину Афона. Итак, рано утром, получив указания дикея, он отправился в это утомительное горное восхождение и вечером того же дня вернулся в кириакон скита. На следующий день после Божественной литургии он поведал, используя свои немногие познания в греческом языке, о следующем удивительном происшествии.

Недалеко от вершины, в месте, называемом Вавила, откуда начинается крутой спуск, он остановился, чтобы немного отдохнуть, а затем продолжить восхождение. В поисках подходящего места он внезапно увидел перед собой домик, из которого вышли два почтенных пустынника. Заметив его, они с радостью пригласили его в дом, угостили свежими, только что сорванными смоквами и холодной водой. Вкус и сладость, которые он почувствовал, были столь приятными, что невозможно описать. Тотчас вся его усталость прошла.

В этой каливе он заметил и других почтенных монахов, каждый из которых опирался на деревянный, с загнутым верхом жезл⁵⁴ и молился по четкам. На его расспросы они ответили, что пребывают здесь уже многие годы и не имеют иного занятия, кроме молитвы за весь мир.

Это и многое другое вызвало у ливанского паломника большой интерес и восхищение. Он говорил, например, что все пустынники были одного возраста.

Услышав об этом, дикей и другие отцы скита удивились и все вместе вознесли славу, хвалу и величание Богу, «дивному во святых Своих».

* * *

В районе между Лаврой и Кавсокаливией много лет назад жил один старчик по имени Панарет. Однажды ему пришла на ум мысль разбить перед своей каливой небольшой садик ради телесного подвига, а также для некоторого утешения от его плодов среди суровой пустыни.

После многодневных трудов и подвигов по перепахиванию каменистой почвы он почувствовал, что его кирка ударилась о какую-то плиту. С великим трудом поднимает старец эту плиту, и что же? Перед ним гробница с мощами, облаченными в нетронутые тлением священнические одежды, как будто погребение состоялось накануне. От мощей исходило дивное, непередаваемое благоухание.

Подвизаясь на этом месте уже добрых полвека, отец Панарет не слышал, чтобы здесь жил когда-то великий пустынник, каким, без сомнения, был лежащий в гробнице святой.

После первого ошеломляющего впечатления он начал молиться со слезами: «Святый Божий, открой мне, кто ты, сколько лет ты жил здесь, в этой пустыне? Благодарю тебя, что сподобил меня, недостойного, явления твоей святости».

Старец пробыл в молитве всю ночь и собирался сообщить о своей великой находке в Лавре. Однако, заснув под утро, он видит во сне этого неведомого святого, который говорит ему со строгостью:

– Что ты, авва, задумал предпринять?

– Святый Божий, я имел помысл сообщить в Лавру, чтобы пришли и взяли тебя, потому что здесь ты забыт и пребываешь в пренебрежении, – ответил тот с трепетом.

– Не с ними мы подвизались! И как ты хочешь распоряжаться моими мощами и перемещать их? Здесь я подвизался в течение пятидесяти лет и более. Прошу тебя, положи меня на прежнее место, закрой гроб плитой и, пока живешь, никому ничего не рассказывай.

Проснувшись, старец Панарет закрыл гроб плитой и продолжал свою уединенную жизнь, всегда молясь безымянному святому. Состарившись, он перешел жить в Кавсокаливию. Незадолго до смерти старец рассказал отцам об этом событии, не открывая места захоронения и других подробностей.

* * *

В девственных лесах Святой Горы в высоком духовном состоянии жили – и не знаем, живут ли ныне, – семь или, по другим сведениям, двенадцать пустынников, совершенно обнаженные, питающиеся, подобно птицам небесным, травой, кореньями, каштанами, кедровыми шишками.

Говорят, что они ходили причащаться Пречистых Таин в пещеру Святого Петра к известному духовнику папа-Даниилу.

Ученейший монах Лавры Спиридон Кабанаос об этих земных ангелах и небесных человеках писал:

«Что же можем мы сказать о тех, которые живут в районе Криа Нера⁵⁵, о жительстве которых знает только всевидящее око Божие!».

* * *

Великий пустынник Дамаскин из Святой Анны, копая в своей ксирокаливе, которая расположена выше келлии Святой Троицы, нашел нетронутые святые мощи трех подвижников, от которых исходило неизреченное благоухание. Намереваясь около первого часа (по византийскому времени⁵⁶) оповестить общину скита и сообщить в Великую Лавру об этой исключительной находке, он, стоя на молитве, видит перед собой трех небесных мужей, которые со строгим видом говорят ему:

– Если бы нам нужна была, геро-Дамаскине, людская слава, мы бы не пришли, чтобы поселиться среди этих скал, где мы были лишены даже воды ради любви Христовой и Царствия Небесного. Поэтому возьми наши останки и перенеси их в другое место, где они пребудут до времени общего Воскресения.

Это и исполнил со страхом и радостью благоговейный пустынник, перенеся их в ему одному известное место.