Слово об уме и помыслах

Один современный делатель умного трезвения говорил:

– Если мы посадим ребенка в кондитерской, которая будет окружена пропастью, и откроем все двери и окна – можно не бояться, что дитя разобьется, потому что оно будет поглощено конфетами и прочими сладостями. Так и ум: где услаждается, там и пребывает. Поэтому постоянно будем давать ему духовную работу.

* * *

Старец сказал:

– Я вижу, что молодежь сегодня совершает столько беспорядков, чтобы насладиться удовольствиями, в то время как в духовной жизни они наслаждались бы Божественными удовольствиями гораздо больше. Но кто-то скажет: «Да ладно, ты говоришь нам о рае и т. п., но мы не знаем, существует ли он». Так ведь и в этой жизни можно в немалой степени приобщаться райской радости, причем не на минуту или десять минут, и даже не на десять дней или на год, а постоянно. Человек уже в этой жизни может переживать веселье, часто спрашивая себя, есть ли в раю нечто лучшее, чем то, что он испытывает здесь. Молодежь сегодня думает, что чем-то наслаждается. Они очень похожи на детей голодного времени, которые находили еду, выброшенную солдатами во время оккупации, и сосали ее, думая, что наслаждаются, хотя она была испорченная и никуда не годная.

* * *

Жил на Святой Горе один русский диакон по имени Макарий, иконописец и совершенный послушник. Он достиг такой меры добродетели, что надевал на свою голову коробку, чтобы ум не убегал от единения с Богом.

* * *

Один старый монах из скита Святой Анны рассказывал нам:

– Отцы, жившие до нас в пещерах выше геро-Дамаскина, наслаждались сердечной молитвой и высокими созерцаниями. Когда я был помоложе, я поднимался по обрывистым скалам в эти пещеры и видел там треножники, на которых они полагали книги для чтения. Там можно было увидеть высоту монашеского жительства и научиться ему. Все они хранили послушание, отсекали свою волю и свои желания, учились распознавать козни врага. Во время молитвы они воспаряли духом, услаждаясь сладчайшим именем Господа нашего Иисуса Христа. Некоторые из них питались желудями и, достигая высот бесстрастия, прятались от всех отцов скита. Всеблагий Бог даровал святость этим отцам, угождавшим Ему и исполнявшим Его волю. Поэтому с того времени этот район называется Святым местом.

Многие миряне жалуются нам, что, когда они приходят на церковные службы, их ум витает там и сям. Здесь должно научиться на примере из мирской жизни: когда они в течение многих дней путешествуют на корабле, борясь с волнами, думают ли они о каком-нибудь другом удовольствии, кроме того, чтобы увидеть место или лицо, к которому стремятся? А теперь пусть сравнят ничтожность этого места или лица с таинством, где в жертву приносится Сын и Слово Божие, которое совершается в храме с одной-единственной целью – научить христиан всей душой переживать эту тайну.

Христианин, и прежде всего монах, должен пребывать в единении с Богом. Во время разлучения души от тела кто-то увидит святых Ангелов, держащих фиалы, полные райских благоуханных цветов. Но это увидят лишь те, кто всю свою жизнь находился в единстве с Троичным Богом. Те же, кто имел мирские и суетные мысли во время Божественной литургии, хотя и увидят эти прекрасные фиалы, однако лукавые и завистливые демоны помешают им насладиться ими, говоря святым Ангелам: «Эти люди во время священных собраний скучали на страшном таинстве Божественной литургии и помышляли о своей работе и о мирских удовольствиях. Итак, поскольку они не потрудились в созерцании Бога, не вкусили духовных радостей, когда находились в теле, и даже в конце своей жизни не покаялись, они не имеют права вкушать из сосудов с благовонными ароматами сладчайшее вечное созерцание».

Тогда эти люди, видя, что лишились блаженства за непослушание Евангельскому Божественному закону, будут вечно сокрушаться: «Горе нам, из-за малого нерадения мы лишились вечной радости и наслаждения!».

По словам преподобного Феодора Студита, «мы погибли» будут говорить и те монахи, которые попрали свои обеты, данные ими при принятии ангельского образа, и презрели его, побежденные суетностью этого мира.

* * *

В Иверском монастыре однажды служащий священник кадил священноначалие монастыря в их стасидиях. Одного проистамена²⁶⁷ он прошел, не покадив его. После отпуста Божественной литургии этот священник был вызван для объяснений. Он же сказал, что когда дошел до стасидии этого старца, то нашел ее пустой!

Тогда отцы позвали того старца и рассказали ему о случившемся.

– Отец проистамен, будь внимателен, потому что служивший священник – человек простой и говорит то, что видел.

Тогда старец, умилившись, сказал:

– Священник прав, потому что я, телом находясь в своей стасидии, умом отсутствовал и пребывал на монастырском подворье, находящемся в миру.

* * *

Один подвижник говорил:

«Будь внимателен, монах, пребывающий в безмолвии, чтобы твой ум не оставался в праздности. Размышляй о пчеле, которая символизирует сердце, всегда стремящееся к различным добродетелям, как к душистым цветам. Утверждаясь в любви к Богу и ближнему (а ближний для тебя – это ум), храни свой ум в сердце, символом которого является улей. Преподобный Никодим говорит, что у святых отцов сердце было подобно сосуду с медом, и ум их ненасытно вкушал мед непрестанной молитвы. А молитва, подражая пчелиной матке, воюет с трутнями и убивает их. Трутнями же являются находящие страсти... Эти мудрые слова он писал своему ученику на Святой Горе, уже будучи старцем и опытным афонским подвижником.

* * *

Много лет назад в небольшой комнатке рядом с усыпальницей скита Святой Анны жил иеромонах Матфей, который молился непрестанно.

Однажды папа-Матфей услышал в усыпальнице какой- то шум. Он открыл дверь и увидел множество прекрасных юношей, из которых одни брали кости и куда-то их уносили, а другие, напротив, приносили кости и клали их в костницу.

Старец изумился. Его недоумение разрешил один из этих светлых юношей:

– Чему ты удивляешься, папа-Матфей? – сказал он ему. – Мы Ангелы Божии и получили распоряжение от Божией Матери делать то, что ты видишь. Мы переносим сюда кости тех людей, которые постоянно переносились умом на Святую Гору и мечтали окончить здесь свой земной путь, но не смогли. Мы делаем это для того, чтобы они воскресли здесь во Второе Пришествие Господне. Другие же кости, переносимые нами, как ты видишь, отсюда в мир, принадлежат тем монахам, которые своим телом находились здесь, а умом пребывали в миру, желая поддерживать отношения со своими родителями и другими мирянами. Поэтому в день Суда они воскреснут не на Святой Горе, а в миру.

* * *

Старец Иосиф Исихаст (Пещерник) вырезал кресты. Это было его рукоделием. Но при этом он не стремился к особому изяществу. Когда его спросили, почему он в рукоделии предпочитает простоту, он ответил:

– Наша цель состоит в том, чтобы этим простым трудом покрыть свои жизненные потребности. Если бы мы хотели изготавливать более тонкие изделия, мы были бы вынуждены иметь больше попечений. Кроме того, интерес людей к нашим произведениям стал бы для нас еще одной дополнительной помехой для безмолвия. Следствием всего этого стало бы рассеяние ума, который отвлекался бы от памятования о Боге. Если монах не может удерживать ум в памятовании о Боге, он не должен продолжать свое рукоделие, потому что это означает, что так он вредит своей монашеской жизни.

Христос приравнял по последствиям и по жребию многопопечение к объедению и пьянству²⁶⁸. Представьте себе: мы, умирающие здесь от голода (поста), потерпим равную неудачу с чревоугодниками и пьяницами. Потому что все три эти вещи влекут за собой отягощение и ожесточение сердца и, следовательно, наше отпадение.

Его слова напоминают слова древних подвижников и отцов, которые имели простые и незатейливые, не требующие многих попечений рукоделия.

* * *

Один великий современный исихаст, который по причине болезни был вынужден на несколько дней выехать в мир, говорил мне:

– Когда я вернулся на Святую Гору, прошел целый месяц, пока я сумел собрать свой ум и от блуждания и парения привести его к молитве.