Для духовного руководства ученым инокам

Относительно поставления Аввы да наблюдается всегда такой закон, чтобы поставлять того, кого изберет согласно все братство, в страхе Божием, по здравому совету. Но внимании при сем иметь достоинство жизни и степень умственного образования, хотя бы кто последнее имел место в числе братий. Если братия, в чаянии поблажки своим порокам, обще все изберут такого себе в аввы, который не чужд и сам пороков тех, – но об этом узнает как-нибудь епископ, в епархии которого находится тот монастырь, или аввы других монастырей, или соседние христиане, то пусть все позаботятся воспрепятствовать исполнению совета злых, и для дома Божия поставят доброго приставника, зная, что за это получат добрую награду, если совершат то чисто, по ревности Божией, как, напротив, согрешат, если понебрегут о том.

Поставленный аввою пусть всегда помышляет о том, какое взял он на себя бремя, и кому должен будет дать отчет о своем приставничестве. Да ведает, что ему надлежит заботиться о том, чтобы более делать добра братии и обители, нежели о том, чтобы независимее господствовать. Надлежит ему быть ведающим Закон Божий, чтобы имел откуда износить новое и ветхое в назидание братии, быть целомудренным, трезвым, милосердным, предпочитающим милость правосудию, чтоб и самому некогда сподобиться того же. Ненавидя пороки, да любит он братий. В исправлении неисправных пусть действует со всем благоразумием, избегая чрезмерности, чтоб, когда станет отчищать ржавчину с усиленнейшим напряжением, не разломать самого сосуда. Помня о своей сокрушенности, пусть умудряется трости сокрушенной не доламывать. Этим не то внушается, чтоб он позволял свободно размножаться порокам, но то, чтобы благоразумно и с любовью отсекал их, и усматривал как всякого пользовать, как уже мы сказали. Пусть со всем усердием так ведет дела, чтоб его более любили, чем боялись. Да не будет он суетлив и многозаботлив, да не будет ни в чем чрезмерен и упорен в своих мыслях, да не будет ревнив и слишком подозрителен: иначе никогда не увидит он покойного дня.

В своих делах и распоряжениях должен он быть осмотрителен и предусмотрителен, духовных ли сторон жизни они касаются, или телесных. Работы назначать должен он с разборчивостью, соразмерно с силами каждого, помня о рассудительности Иакова, который говорил об овцах своих: аще убо пожену я един день, измрет весь скот (Быт.33:13). Взяв во внимание сии и подобные сим свидетельства рассудительности, матери всех добродетелей, пусть все так учреждает и соразмеряет, чтоб и крепкие того желали, и немощные от того не бежали. Особенно же к исполнению такого правила действования пусть берет он себе побуждение в том, что если все разумно управит, то услышит от Господа то же, что сказал Он о добром рабе, всегда в свое время выдававшем клевретам своим житомерие: аминь глаголю вам, яко над всем имением своим поставит его (Мф.24:47).

(Глава 64-я).

Часто случается, что чрез поставление наместников, происходят большие беспорядки в монастырях, когда эти лица, надымаясь злым духом гордости и почитая себя вторыми аввами, начинают действовать самоуправно и чрез то сеять разделения в братстве. Это наипаче бывает там, когда теми же аввами, которые избирают авву, избирается и наместник.

Как это нелепо, видно из того, что избранному таким образом наместнику с самого начала дается повод гордиться. Злые помыслы внушают ему, будто он совсем не зависит от власти аввы своего, как поставленный теми же лицами, какими поставлен и авва. Отсюда разногласия, споры, противления, завидования и всякие разлады. Когда же авва и наместник находится в таких немирных отношениях, тогда и прочим братиям угрожает опасность пагубы душевной. Виновниками же такого зла надлежит считать тех, которые участвовали в поставлении такого наместника.

Итак, для сохранения мира и любви постановляем, чтоб в монастыре все учреждалось по воле аввы. И если можно, пусть все порядки монастырские, заведенные аввою, блюдутся одними деканами, чтоб, когда многим поручаются разные части по управлению, ни один не имел повода гордиться.

Если по местным обстоятельствам, или по численности братий, нужным окажется наместник, пусть изберет себе такого сам авва с разумной осмотрительностью и с совета богобоязненных братий. Этот наместник должен делать со всякой почтительностью только то, что возложено будет на него аввой, не позволяя себе ничего противного воле и распоряжениям аввы. Чем более он почтен пред другими доверием, тем с большим старанием надобно ему оказывать покорность главе монастыря.

Если наместник замечен будет в каком пороке, или вознесся в гордости, или нарушит какие-либо святые правила, увещать его до четырех раз. Если не исправится – употребить Уставом определенные меры исправления. Если и после того не исправится – низвесть его со степени наместника и на место его назначить другого достойного. Если и после этого не будет он жить в братстве спокойно и послушливо, – изгнать его из монастыря. Да памятует однако ж авва, что должен во всех своих судах дать отчет Богу и не допускать, чтобы душа его при сем, вместо истинной ревности, горела огнем неприязни или зависти.

(Глава 65-я).

Поучение св. Аввы Дорофея

Хорошо сказал Авва Пимен, что преуспеяние монаха обнаруживается в искушениях; ибо монах, который истинно приступает работать Господеви, должен, как говорить Премудрый, уготовать душу свою во искушение (Сир.2:1), чтобы никогда не удивляться и не смущаться ничем, случающимся с ним, веруя, что ничего не бывает без промысла Божия. А в чем Божий промысл, то вполне хорошо и служит к пользе души, ибо все, что делает с нами Бог, делает Он для нашей пользы, любя и милуя нас. И мы должны, как сказал Апостол, о всем благодарить (Еф.5:20; 1Фес.5:18) благость Его, и никогда не печалиться, и не малодушествовать о случающемся с нами, но все, что с нами бывает, принимать без смущения, со смиренномудрием и с надеждою на Бога, веруя, что все, что ни делает с нами Бог, Он делает по благости Своей, любя нас, и делает хорошо, и что это не может быть иначе хорошо, как только таким образом.

Если кто имеет друга и уверен, что он любит его, то, когда и потерпит от него что-нибудь, даже и тяжелое, думает, что тот сделал это любя, и никогда не поверит о своем друге, что он хотел ему повредить: тем более должны мы думать так о Боге, Который создал нас и привел нас из небытия в бытие, вочеловечился нас ради и умер за нас, что Он делает с нами все по благости Своей и любя нас. О друге иной может подумать: он это делает, любя и жалея меня, но у него нет столько благоразумия, чтобы он мог хорошо устроить касающееся до меня, и поэтому случается, что он нехотя вредит мне. О Боге же мы не можем сего сказать, ибо Он есть источник премудрости, знает все, что нам полезно, и сообразно с сим устрояет все касающееся до нас, даже и самое маловажное. Опять о друге можно сказать, что хотя он любит и жалеет нас, и (довольно) разумен, чтобы устроить относящееся к нам, но не в силах помочь нам в том, в чем он думает принести нам пользу. Но о Боге нельзя сказать сего, ибо Ему все возможно, и для Него нет ничего невозможного. Итак мы знаем о Боге, что Он любит и щадит Свое создание, что Он есть источник премудрости и знает, как устроить все касающееся до нас, и что Ему нет ничего невозможного, но все служит воле Его. Мы должны также знать, что все, что Он ни делает, делает для нашей пользы, и должны принимать это, согласно сказанному выше, с благодарностью, как от Благодетеля и благого Владыки, хотя бы то было и скорбное. Ибо все бывает по праведному суду, и Бог, Который столько милостив, не презирает ни малейшей нашей скорби. Но часто случается, что иной недоумевает, говоря внутренне: «Если кто в искушениях согрешит от скорби, то как может он думать, что они служат к его пользе?» Мы потому только согрешаем в искушениях, что мы нетерпеливы и не хотим перенести малой скорби или потерпеть что-нибудь против нашей воли, тогда как Бог ничего не попускает на нас выше силы нашей, как сказал Апостол: верен же Бог, Иже не оставит нас искуситися паче, еже можем (1Кор.10:13). Но мы не имеем терпения, не хотим перенести немногого, не стараемся принять что-либо со смирением, и потому отягощаемся, и чем более стараемся избежать напастей, тем более мучимся от них, изнемогаем и не можем от них освободиться. Те, которые по какой-нибудь надобности плавают в море, если они знают искусство плавания, то, когда на них находит волна, они склоняются под нее, пока она пройдет, и таким образом безвредно продолжают свое плавание; если же захотят сопротивляться волне, то она их отбрасывает и уносит на далекое расстояние. И когда они опять продолжают плыть, находит на них другая волна, и если они и ей противятся, то она также отталкивает и отбрасывает их прочь, и они только утомляются без всякой пользы. Если же, как я сказал, они склоняются под волну и опустятся под нее, то она проходит мимо, без всякого для них вреда, и они продолжают плавать, сколько хотят, и делают свое дело. Так бывает и при искушениях; если кто перенесет искушение с терпением и смирением, оно пройдет без вреда для него; если же он будет малодушествовать, смущаться, обвинять каждого, то он только отягощает самого себя, навлекая на себя искушения, и не получает совершенно никакой пользы, но лишь вредит себе, тогда как искушения приносят большую пользу тому, кто переносит их без смущения.

Из «Кринов сельных» Паисия Величковского

Бесстрастие состоит не в том только, чтобы избегать греховных пристрастных дел, но в том, чтобы не иметь и пожелания их. Бесстрастен тот, кто победил пристрастие во всех прилогах, понуждающих или прельщающих, и, став выше всех страстей, не возмущается ни за какую вещь мира сего, не боится скорбей, бед и напастей, не страшится даже самой смерти, считая это залогом жизни вечной. Бесстрастен тот, кто, страдая от бесов и от лукавых людей, не обращает на то внимания и не считает это за зло, как будто иной кто страдает; прославляемый он не превозносится и оскорбляемый – не гневается; но как дитя, наказываемое плачет и утешаемое радуется. Бесстрастие не есть одна какая-либо добродетель, но собирательное наименование всех их. Оживляется тогда человек от Духа Святого; потому что без Него не крепко все духовное тело – состав добродетелей. До вселения в человека Духа Святого, по очищении от страстей, не может он называться бесстрастным, ибо до сего он страдает на всяком месте. Когда же Дух Святый сойдет на человека, тогда Он облегчит ему все тяготы и скорби, и он без труда пребывает во всем. Богу нашему слава во веки. Аминь.

Сообщил пос. Алексей Полуботко.

«Крины сельные» Паисия Величковского

По многотрудной жизни, чрез духовные подвиги свои, мы входим в сердечную, умную и душевную чистоту; ибо от скорбей, претрудных духовных и телесных добродетелей: алчбы, жажды, бдения и прочих, очищается сердце... От скверных страстных вожделений рождаются телесные страсти, т.е. блуд. От чистоты же сердечной и поста с молитвою очищается ум от скверных помыслов и мечтаний. Чрез чистоту ума освобождается душа от своих страстей и просвещается; от душевной же чистоты происходит умное видение. Без сердечной, умной и душевной чистоты, т.е. бесстрастия, бесы дерзают входить в нас, возмущают нас и показывают вместо истины прелесть. Ибо чистым только сердцем, душою и умом созерцается Умное Солнце. Должно особенно прилежать посту и непрестанной молитве, чтобы она сходила во глубину сердца и очищала его от страстей душевных и телесных и, услаждая, умягчая, увеселяя и отгоняя скверные помыслы и мечты ума, просвещала душу. Когда таким образом, очистится у человека сердце, ум, душа и тело, тогда вселится в него благодать; вход же бесам и страстям затворяется, и начинает он ощущать духовную сладость. Пока не ослабнут у человека естественные движения в теле, чтобы не возбуждали они в сердце греховные сласти, и все чувства телесные не очистятся при жизни; пока ум не освободится от мрачных скверных мечтаний, и душа не избавится от пристрастий, до тех пор сладость благодатная не возбудится в человеке том, и он не увидит Божественное в душе своей. Начало чистоты – несогласие на грех помысла, а конец – умерщвление – мертвость ко греху тела, нечистота сердца – блудная сласть и сердечное греховное разгорячение; нечистота же тела – падение на деле во грех. Нечистота ума – скверные помыслы; нечистота же души – различные душевные страсти, кода душа что-либо чрезмерное любит и услаждается тем.

Если кто телом трудится и совершает некоторые добродетели, но нерадит о сердечном настроении, не занимается усердно умным деланием – вниманием и не заботится о душевной трезвости, то он подобен тому, кто одною рукою собирает, а другою расточает; ибо телесные труды – начало только духовного пути; внутреннее же сердечное трезвение, умное делание и душевное настроение – конец его. Телесные труды без внутреннего настроения и внимания, подобны сухому листвию. Потому мы и не приходим в совершенство и не получаем благодати, что не знаем – с чего положить начало духовной жизни, что составляет средину и конец ее, и в чем состоит существо и основание добродетелям, – пока не узнаем сего, до тех пор в одно и то же время трудимся и разоряем. О, человек! пойми же то, с чего начинается духовная подвижническая жизнь, откуда рождаются добродетели, и чрез что легко входят в нас страсти, и тогда скоро получишь душе своей просвещение; без этого же начала, ты как бы в море семя сеешь, и оно бывает погубляемо.

Сообщил Р. П. А. Полуботко.

Из «Кринов сельных» Паисия Величковского

Помрачение ума происходит от страстей: от многословия, от суетливости, от безмерной заботы, от скорби, от мечтания, от объядения, от многоспания; часто и от бесов оно бывает, т.е. от смущений их, когда они приближаются к нам. От входа в нас сих страстей, душевное око наше закрывается, т.е. притупляется зрение ума; и он уже ничего духовного не видит и не имеет рассуждения, подобно тому, как кто-либо и здоровым телесным глазом не видит в темноте, но иной иногда спотыкается, а иногда и падает в яму; так и человек, имея потемненный ум, падает в яму различных страстей; унывает, мечтает, предается многому сну и совершенно забывает, что идет путем вечной погибели.

Сообщил Р. П. А. Алексий Полуботко

Повесть священноархимандрита Фотия, настоятеля Новгородского Первоклассного Юрьева Монастыря † 1838 г.

Некто ученый, высокоумен будучи, иерей вдов вшел в монастырь и сделался монахом. Облекшись в черные ризы, не оплакивал свою грешную душу, веру стяжал к своему лживому уму и осуждал, что не добре живут все: себя же возвышал яко много знающа пред другими и велика; не учился смиренно кротости, терпению, не слушал отца, братии, рукоделия не имел, послушания не хотел нести: старался всех учить яко мало смыслящих, хотел быть вождем многих, наставником, отцом, читал книги еретические тайно и впал в заблуждения многа. Быв обличаем гневался, всех называл несмыслящими, себя же просвещенным.

Не терпя обличений и слов правды оставил обитель, ушел в другую: нашед также противных себе отца и братии в другой обители, в третью ушел и четвертую: и тамо такожде нашел, что все не согласны с ним ни в слове, ни в деле: оставил четвертую, ушел во град Москву. Там среди оного вселився в Чудов монастырь, впал в прелесть от диавола, возмнив себя пророка быть и посланника свыше исправить веру и новую свою сотворить, объявил себя имуща власть творить вся нова учения, дела и таинства; и тако отпал от истинной веры, изступил из ума, отрекся Христа – Света, был взят за возмущение и всажден в темницу, где без покаяния погиб и исполнися на нем слово Псалмопевца: яко весть Господь путь праведных, и путь нечестивых погибнет (Пс.1:6). Сего ради, братие, бегайте своей воли, не верьте духу, внутрь смущающему вас не слушать отца, братии, святых учений и писаний: отсекайте свою волю и до смерти, яко Христу, повинитеся во всем Отцу (Настоятелю) и тем, которые бдят о душах ваших (старцы), имеюще ответ о вас воздать Богу. Аминь.

Сообщил инок Кодрат.

Письмо это было написано почившим Святителем Иувеналием, Архиеп. Литовским одному иеродиакону O.N., студенту К. Духовной Академии, в ответ на вопрос последнего, как ему, ученому иноку, устроять свою монашескую жизнь посреди мира.

9 ноября 1901 года

Письмо Ваше, О.N., я получил. Люблю во всем краткость и потому кратко Вам отвечаю, хотя и не знаю подробностей Вашей жизни. Вы спрашиваете: «Как устроять монашескую жизнь посреди мира». Думаю, что первый и главный долг монаха, как и всякого христианина, – исполнение заповедей Божиих, которое очищает наш духовный взор: заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс.18:9). Путем к исполнению повелений Господних служит: 1) Внимание себе и всегдашнее покаяние, особенно если случится чем-либо согрешить пред Господом, сейчас же искренно, от всего сердца просить у Него прощения. 2) Никогда не засыпать, не испросивши у Спасителя прощения в том, чем согрешили днем. 3) Не забывать о молитве, а по возможности чаще призывать внутренне имя Господне, особенно при начале всякого дела. 4) Избегать излишних, праздных знакомств, и особенно женских, и короткого с ними обращения, ведущего к пагубе. 5) И главнейшее: иметь себя ниже всей твари. Беречься, как огня, помыслов высокоумия. Молиться со смирением и смиряться молитвою. Что возможно и в мире живя; но без этого все наши труды пропадают и обращаются нам во вред. 6) Чтение книг Св. Отцев: св. Иоанна Лествичника (всю без изъятия), также Аввы Дорофея, Варсонофия Великого и других. 7) Исполнение молитвенного правила келейного ежедневно; в простые дни с земными поклонами и в полуелейные – с поясными (это для Вас может быть заменяемо занятиями – науками).

Ко всему этому держание умеренности в пище, по мере возможности.

Вот главнейшие правила, исполнением которых облегчается исполнение заповедей Божиих. Вообще монаху необходимо зорко наблюдать за своею совестью и, если она в чем-либо и малом обличает, сейчас прекращать это и делать то, что угодно Господу Богу.

Он да поможет Вам проходить с успехом подвиг монашеский и да удостоит некогда награды за труды Ваши на земле.

Искренно благожелающий Вам Архиеп. Литовский и Виленский Ювеналий.

Так как человек создан со свободной воле, то не хотящих и противящихся благочестию не следует привлекать насильно. Но лучше заботиться просветить их добрым советом, добрым житием и добрыми нравами.

Из письма Св. Исидора Пилусиотского к Епископу Аполлонию.

Когда душа передает себя Богу всею силою своею, тогда Всещедрый Бог подает ей дух истинного покаяния, и очищает ее от всех сих страстей, научая ее не следовать им, и давая силу преодолевать их и препобеждать врагов, которые не престают полагать ей препоны, стараясь посредством искушений снова похитить ее себе. И если она пребудет твердой в своем обращении и в добром повиновении Духу Святому, научающему ее покаянию, то милосердый Творец сжалится над нею, трудов ради ее, со всякой теснотою и нуждою подъемлемых – в постах долгих, бдениях частых, в поучениях в слове Божием, в непрестанной молитве, в отречении от всех мирских утех, в услужении всем от чистого сердца; в смирении и нищете духом, – если пребудет твердою во всем этом, Всещедрый, милостивым призрев на нее оком, избавит ее от всех искушений и исторгнет из рук врагов милостью Своею.

(Добротолюбие 1 т. § 21).

Состояние твое покажет тебе молитва твоя. Богословы говорят, что молитва есть зеркало инока.

(Лествица 28 сл. 352 стр.).

Слишком строгим и тяжелым кажется людям – душевно безмолвствовать от всякого помысла. И воистину это претрудно и преболезненно: ибо не одним только непосвященным в тайны духовной брани до боли тяжело бестелесное заключать и удерживать в телесном доме, но и тем, которые искусились во внутренней невещественной брани. Но кто непрестанною молитвою содержит в персях Господа Иисуса, тот, по Пророку, не утрудится последуя Ему и дне человеча не пожелает (Иер.17:16), ради красоты, приятности и сладости Иисуса, и врагов своих – нечистых демонов, ходящих вокруг него, не постыдится, но возглаголет к ним во вратах сердца (Пс.126:5) и вспять прогонит их Иисусом.

Без смирения и непрестанного моления ко Христу невозможно научиться мысленной и сокровенной брани.

(Исихия Иерусал. § 99).

Виновному всего приличнее молчать; молчание – украшение грешникам.

(Ефрема Сирина Часть 5-я 1887 г. стр. 299-я).

Гонимый – терпи, поносимый – не беспокойся, унижаем – не гневайся, осуждаем – смиряйся.

(Св. Иоанн Лествичник, 2-е слово).

Старайся всегда быть победителем своих страстей, а не побежденным от них.

(«Цветник Духовный»).

Не то опасно, что борют нас страсти, и мы боремся с ними: но бедственно то, если по лености и нерадению падем пред сопротивниками.

(Св. Ефрема Сир.).

По свидетельству ученых, оказывается, что в тех местах, где много курят и много курильщиков, там больше душевнобольных, т.е. тронувшихся умом, и даже больше преступлений.

(Бр. «О вреде курения табака»).

Глава 9

О повседневной вечерне

Приходит параеклиссиарх к настоятелю в четыре (часы, смотря по времени лета и зимы (заметка устава)) часа по полудни и прием благословение от него, ударяет по обычаю в великий колокол косно (что бывает по все дни пред всяким правилом, дабы вся братия, где кто будет, могли услышать благовест, зовущий к церковному правилу). Потом, мало помедлив, звонарь благовестит по приличию дня в назначенный колокол; и по сем бьет, обходя вокруг церкви, в деревянное носимое било. И собравшимся братиям с настоятелем в церковь, иеромонах чредный, взем епитрахиль, начинает в притворе девятый час (где чтутся всегда повечерия и молитвы на сон грядущим). И по отпусте, входит в церковь и, прием благословение от настоятеля, начинает вечерню. По псалме глаголет ектению в камилавке и прочее по уставу. И поются стихиры предвозглашающу канонарху. По «Свете тихий» глаголет прокимен канонарх посреде церкви. И чтец: «Сподоби, Господи, в вечер сей»... По ектении, егда поют стиховны, идет настоятель и братия к иконе, сущей на аналогии, по чину, якоже прежде изъявися. По окончании вечерни бывает в притворе лития за усопших, такожде и на утрени в простые дни, кроме предпразднества и попразднества, якоже и устав изъявляет церковный. И по пропетии стихиры храма, глаголется ектения за усопших и поминаются имена царской фамилии, ктиторов и первоначальников, монашествующих и благодетелей святой обители и всех православных христиан. И по отпусте, сотворше дванадесять поклонов: девять малых, а три великих, приглаголюще: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих», и, творя молитву, отходят по чину в келлии свои.

Глава 10

О повечерии и общем правиле

В седьмом часу по полудни, параеклиссиарх, прием благословение от настоятеля, ударяет по обычаю в колокол и било, и собравшимся в церковь братиям чтется повечерие с канонами: Иисусу Сладчайшему и Богоматери (гласа октоиха), и Ангелу хранителю, на коем по обычаю кадят кациею. (Аще же бывает бденный праздник, оставляются каноны, якоже и устав церковный повелевает). Егда же начинаются каноны, параеклиссиарх ударяет в висящее железное било одну статью. И по канонах: «Достойно есть...», а по окончании повечерия, чтутся и молитвы на сон грядущим, и помянник повседневный (в простые дни, кроме праздников), и прочее, якоже напреди в субботу на повечерии изъявися. И, сотворше поклонение и молитву, отходят в келлии свои с молчанием и чинно. И, пришед в келлии, творим по чину, якоже прежде показанно. После же правила никтоже да творит беседы на монастыре и в келлиях, кроме чтения книжного и исповеди к духовнику или старцу, пользы ради и врачевания душевного, в чем бывает назидание душевное, и о сем, кому должно, да наблюдает прилежно и благочинно, а о невнимающих и противящихся да возвещает настоятеля, якоже устав церковный и правила Василия Великого повелевают.

Глава 11

О повседневной утрене

Повседневная утреня начинается с первого часа от полунощи. В начале первого часа, церковный сторож возбуждает параеклиссиарха и будильщика. Параеклиссиарх же и будильщик, приемше благословение от настоятеля по чину, якоже прежде в воскресной утрени изъявися: ов идет и ударяет по обычаю в колокол, ов же возбуждает братию; и по возбуждении, звонарь благовестит в приличный дню колокол. И, егда соберутся братия в церковь, параеклиссиарх идет и биет в било церковное, древянное вокруг церкви три статьи. И посем иеромонах чредный в притворе, взем епитрахиль на себя, начинает: «Благословен Бог наш...» И чтец чтет утренние молитвы и полунощницу по обычаю. По прочтении же молитв, приходит звонарь и будильщик пред царские врата и, сотворше два малых поклона, а третий великий, приемлют от настоятеля благословение и идут: ов трезвонить, ов же смотрети братию: и не обретающихся паки возбуждает. Аще же кто не идет, да возвестит вину. Будильщик приходит и возвещает оную настоятелю, а настоятель в сих да надсмотряет и рассуждает о всяком брате, да не будет какого притвора, и все устрояет по чину и к пользе душевной. Не приходящих же к началу молитвы на всяком правиле, поклонами да побуждает, повелевает просити и прощения у братии, отчего бывает многая душам польза. По полунощнице же чредный иеромонах, сотворив три малых поклона, прием благословение от настоятеля, входит в алтарь, творит по обычаю поклонение и, прием кадило, кадит, якоже обычай. И, по благословении, чтец чтет два псалма косно: «Услышит тя Господь...» (Пс.19:1–10) и «Господи, силою Твоею возвесилится...» (Пс.20:1–14) И, по прочтении, глаголет иеромонах возглас: «Яко Твое есть царство...» пред враты и, покадив, входит в алтарь и творит, якоже обычно по уставу. Шестопсалмие же чтет в мантии чтец, и, по шестопсалмии, все творится по уставу и по дню. По первой кафизме бывает чтение из отеческих книг; по чтении же братия и имущии рукоделие, пред образом Спасителя сотворше три поклона, приемлют от настоятеля благословение и идут на рукоделие. При рукоделии же всяк да приложит вниманию и молитве Иисусовой и блюдению ума от помыслов. Прочее же утрени по уставу. По шестой же песни пролог чтется; к девятой же песни ударяет параеклиссиарх в железное висящее било одну статью, и прочее по уставу. По окончании утрени, лития бывает за усопших по чину, якоже показано при окончании повседневной вечерни. В простые дни утреня продолжается три часа.

(См. «Р. Ин.» 1910 г. № 18–19)

Бойся и зело блюдися злых и греховных навыков, которые заражают душу и тело и делают их неисцельными, а когда они придут в силу и укрепятся, тогда великое тебе горе и напасть будут; тогда они самовластно, даже против твоего желания будут прогневлять Бога, тебе самому причинять великое зло. В здешней жизни эти вкравшиеся в тебя страстные, греховные навыки приведут тебя к болезням и несчастьям, а в загробной жизни наведут на тебя вечное осуждение. Всякий злой навык вначале бывает подобен прилипчивой черной смоле, которая с трудом отмывается. Когда же навыки в нас усилятся, тогда они входят, так сказать, в нашу плоть и кровь и делаются второй природой нашей. В это время трудно, почти невозможно излечиться от них, потому что для этого придется встать войной против самого себя, против своей, испорченной злыми навыками, природы. «Аще пременит ефиоплянин кожу свою, и рысь пестроты своя, и вы можете благотворити научившеся злу» (Иер.13:23), – говорит слово Божие, желая показать бессилие наше в борьбе с злыми навыками. Поэтому-то человекоубийца искони диавол главным образом и старается вкоренить в нас злые навыки, и если ему это удастся, то он уже беззаботен. Настроит он человека, как машину какую-либо по своему желанию, даст толчок, и заходит эта машина по воле диавола. А диавол только издали следит тогда за человеком, чтобы он не опомнился, не увидел бы беды своей или чрез Божественное писание, или чрез советы и вразумления богомудрых мужей не возвратился бы на путь истинный. Впрочем это последнее редко и бывает, а чаще всего человек, впавший в руки диавола, предавшийся гибельным навыкам, так и закоснеет в них, окаменеет и делается он тогда подобным железной наковальне, которая, сколько ни бьют в нее молотами, все стоит неподвижно, не поддается. Так и грешник, когда придет во глубину зол, презирает тогда и чтомые наставления и полезные советы и ничто ему не помогает. На все у него свое мудрование греховное, всему он потворствует. На призыв к исправлению он отвечает: «Бог милостив, простит». Верно ты говоришь, грешный человек: «Бог простит», но простит только грешника истинно кающегося, а не нераскаянного. Он долготерпелив и милостив, но не к тебе богопротивному, а к истинным рабам Своим, работающим Ему и исполняющим заповеди Его и святой закон.

Бедный грешник! Когда ты войдешь в глубину зол и окаменеет сердце твое, тогда ничто на тебя не действует – ни скорби, ни болезни, ни даже сама смерть, и смотришь ты на своих братий страдающих и умирающих и даже на лежащих во гробе и на самое погребение, но и тогда стоишь как истукан, очи имеешь и не видишь, уши имеешь и не слышишь. И делаешься ты хуже железной наковальни, уподобляешься жестокосердому фараону и даже хуже его, так как фараон не был просвещен светом веры Христовой. А ты грешник, жестоковыйный, православный монах, родился в христианстве и при святом крещении получил благодать Святого Духа, сподобился от Господа принять ангельский образ, имеешь все удобства ко спасению, можешь и имеешь время поучаться в законе Господнем и творить добро по писанию: «В законе Господни поучишися день и нощь и будешь яко древо насажденное при исходищих вод, еже плод свой даст во время свое» (Пс.1:2–3).

А ты, человек, при всех этих средствах пришел в такое состояние ожесточения и нечувствия! Внимай себе и бойся, дабы не случилось с тобою подобно фараону и прочим грешникам нечувственным. Фараон был погружен в море. Бойся, чтобы и с тобой не случилось того же, да еще в тысячу раз хуже. Ужасайся и трепещи, чтобы и тебе не погрязнуть в бездну адского моря. Внимай и рассуждай, несчастный человек, о сем важном и великом деле, смотри, с чего оно началось и чем кончится. Вначале враг посеял в сердце твоем ничтожное и малое семя адское – сладость греха, и ты, несчастный, увлекся и поглотил в себя смертоносную удицу, и повторил грех и пришел в пагубный и злой навык. Со временем этот навык все возрастал и вырос наконец в великое древо бесплодное, на котором прививают адские птицы и научают тебя всякому злу. О человек, человек! Как ты был хорош, благороден и чист по святом крещении, по данной тебе благодати! «Како из света во тьму преложился еси и яко пекло очернился, яко срацыни сотворился еси?» По благодати Божией сподобился ты Ангельского чина, поклялся служить Богу в правде и преподобии и истине, но увы!

Теперь ты уподобился ночному врану, возлюбившему тьму паче света.

Чтец при Богослужении должен стоять прямо, иметь руки упущенными, читать громко, внятно, неспешно и непротяжно, а посредственно. Читать должно просто, с благоговением, в один тон, исполняя знаки. Нужно избегать новомодного разговорного или светского чтения и славянских слов не произносить русским наречием. (Ук. Св. Син. 28 мар. 1862 г.)

Исполнение церковного пения хорами певчих должно быть «благопристойно, без всякой вольности и бесчинного вопля», или неестественного крика. (VI Вселенск. Собор 75).

Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом (Пс.2:11).

Воспою Господеви в животе моем, пою Богу моему, дóндеже есмь (Пс.103:33)

Пойте Богу нашему, пойте: пойте Цареви нашему, пойте. Яко Царь всея земли Бог, пойте разумно (Пс.46:7–8).

Слышите, отцы и братие, чтецы и певцы, разумейте и вместе со святым Давидом пойте Богу нашему, сотворившему небо и землю и вся яже в них, и так возлюбившему мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всяк веруяй в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин.3:16). Сему Богу пойте и молитвы, прошения, благодарения и славословия возносите разумно. Не забывайте, что на клиросе дело ваше свято, а обязанность высока и почтенна. Дело ваше свято, потому что работаете вы Господу, а Господеви работайте со страхом; обязанность ваша высока и священна, потому что состоит в том, дабы вы во псалмах и пениях духовных, своим чтением и пением проповедовали слово Божие людям-братьям, за которых принес Себя в жертву Христос, и дабы вы своими устами и языком, как бы от уст всех предстоящих и молящихся, возносили молитвы к Богу. Вот что говорит об этом Апостол, слова которого вы часто читаете: слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, воспевая в сердцах ваших Господу (Кол.3:16). Не забывайте, что мы, клирики, собираемся во святой храм не для того, чтобы как-нибудь в один дух отгудеть без всякого понятия положенные молитвы, псалмы и песнопения, да и считать свое дело оконченным и себя чистыми. Нет, собираемся мы, а с нами собирается и народ, общество, на великое и святое дело молитвы общественной. Поэтому молиться прежде всего должны мы, первостоящие в церкви: священнослужители, чтецы и певцы. Истинная же молитва состоит в том, чтобы вместе с устами читающими или поющими молитву, возносить ум и сердце к Богу так, чтобы живо сознавать и чувствовать, что беседуем мы с Господом Вседержителем и пред Ним изливаем свою душу, обуреваемую житейскими попечениями, скорбьми и грехами. Но как часто забываем мы, что во святом храме работаем Богу и работаем Ему не за себя и для себя одних, но и для стоящего с нами народа, читаем и поем от лица всего народа. А забывая это, как часто и очень часто так торопимся мы, так читаем и поем, что ничего кроме одного гудения нельзя разобрать. Так ли работать Господеви? Это ли молитва? Такая небрежная молитва не только не приятна Господу, но и прогневляет Его, и потому наша небрежность ведет нас к гибели. Вот что о такой молитве говорит Господь словами пророка Исаии: приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня (Мф.15:8–9). Если же мы, первостоящие, будем обращаться к Богу только устами и почитать Его только языком, а сердце наше будет далеко от Него, то, посудите сами, чему может выучиться от нас меньшая братия? Не соблазняем ли мы такою молитвою народ? Не отталкиваем ли мы его такою небрежною молитвою и от себя, и от святого храма. Горе нам, если мы забываем, что работаем Богу и дело Божие творим с небрежением и соблазном для меньших братий! Апостол Павел говорит нам: не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет (Гал.6:7); а пророк Иеремия говорит: проклят [человек] творяй дело Господне с небрежением (Иер.48:10). Но Господь долготерпеливый и многомилостивый да избавит нас от тяжкого ответа пред судом Его праведным, да вразумит и да поможет нам работать Ему со страхом и свято дело во храме святом Его творить с благоговением на спасение себя и людей.

Чтобы достигнуть этого, вы чтецы и певцы, ради Христа, за нас пострадавшего, помните и с любовью к делу Божию исполняйте следующее:

1) Читай и пой внятно и не спешно; главное – не торопись, читая святые молитвы! Кто тебя гонит? Куда ты спешишь? Или тебе жалко несколько минут или час посвятить на усердную, разумную и сердечную молитву ко Господу? Вразумись, не гневи Господа, не унижай молитвы, не соблазняй народ и не торопись.

2) Читай так, чтобы, прежде всего ты сам понимал, что читаешь, и чтобы читаемые молитвы, каноны и псалмы так проникали в твое сердце, чтобы ты сам молился не устами и языком только.

3) Читая апостол, отнюдь не должно чрезмерно и непристойно кричать, увлекаясь тщеславием. Это должно помнить и певцам, потому что для всех вообще клиросных крайне опасна страсть тщеславия (Еп. Игнатий). После себя не забывай народа, стоящего во святом храме; читай так, чтобы тебя понял и народ, чтобы и он вместе с тобою, первостоящим в храме, едиными усты и единым сердцем молился и прославлял Господа: для этого-то и собираемся мы во святой храм.

4) Если ты плохо читаешь, то не ленись (дома) в кельи чаще упражняться в чтении Евангелия, Апостола и Псалтири и других божественных книг, так чтобы при богослужении ты всегда мог читать с благоговением, свободно, ясно и всем понятно.

5) Когда читает другой и ошибается, то не поправляй его громко и во время службы, чем отвлекаешь внимание людей в сторону от молитвы, а замечай сам и после службы скажи ему наедине.

6) Плохим чтецам, во избежание соблазна, лучше всего не давать читать до тех пор, пока они дома не выучатся хорошо с благоговением читать.

7) Церковь – земное небо. Стоящий в ней должен стоять с благоговением, чинно, подобно святым Ангелам. Во время службы не кашлять и не сморкать громко на всю церковь, не разговаривать, а тем более смеха не творить; ибо если вы, чтецы и певцы, заведете на клиросе беседу, смех и всякий шум, то как будет молиться народ, который собрался молиться вместе с вами?

8) Если во время богослужения придется с чем-либо пройти по церкви, то не торопись, не толкай народ, а главное: не стучи подборами на всю церковь, а иди тихо, смирно и с благоговением, чтобы от тебя и люди выучились, как ходить по церкви во время богослужения и как стоять в ней.

9) Старайся и петь Господу разумно и от чистого сердца, так чтобы твое пение, проникая в сердца людей, располагало и их к молитве. Пой так, чтобы можно было понять слова; не торопись.

10) Читай и пой с одинаковым благоговением и усердием всегда: и когда много народа в храме, и когда мало, и когда никого не бывает, кроме служащего и пономаря, помни, что работаешь ты Богу, а не людям: людей ты псалмами и песньми духовными только призываешь к Богу и научаешь их жить по-божьему, а когда людей в будние дни нет, то ты и за них работай Господеви со страхом.

11) Вообще в церкви Божией должно сохранять всевозможное благоговение и порядок как для славы Божией, так для собственной душевной пользы и для душевной пользы предстоящего народа, который благоговением иноков назидается, а неблагоговением смущается, соблазняется и повреждается (Еп. Игнатий).

12) Добрых, послушных, любящих дело Божие и усердных чтецов и певцов да благословит Господь и да поможет им стать лучшими, чтобы сподобились они услышать от Господа сии вожделенные слова: добрый и верный раб... войди в радость господина твоего (Мф.25:21), а нерадивые и ленивые не забывайте слова пророка Иеремии (Иер.48:10); поэтому не губите себя, не соблазняйте народа, исправьтесь и творите дело Божие со страхом и благоговением (Церк Ведом. 1891 г. № 32 «О церковном чтении и пении» см. Церк. Вед. № 3 и 1890 г. № 7).

Инок Даниил

Послание Святейшего Синода возлюбленным о Господе чадам Православной Российской Церкви.

Дивный во святых Своих Бог, от лет древних воздвигший Церкви Российской толик облак Угодников Божиих, и в наши дни являет нового ходатая за Русь Святую, Святителя Иосафа, Епископа Белоградского.

156 лет прошло со дня блаженной кончины сего Святителя, но и до наших дней не только в Белгороде, а и окрест его, благоговейно сохраняется память о Святителе Иоасафе, его благочестивой жизни, строгом наблюдении за церковным благочинием, правосудии в делах, милостивом к бедным благорасположении, всегдашней им помощи, бескорыстии и совершенном от любостяжания воздержании и тщательном во всем трудолюбии.

Святитель Иоасаф происходит из воинского рода Горленко в Малороссии. Предки его стяжали себе славу ревностных и непоколебимых поборников за Православие, а отец и мать его отличались особенной набожностью и любовью к безмолвию и уединению; эти свойства передали они и первенцу своему Иоакиму, родившемуся 8 сентября 1705 года в городе Прилуках. От ранней юности возлюбил он молитву, храм Божий, иноческий уклад жизни. Дальнейшему развитию в нем религиозной настроенности способствовало обучение его в Киевской духовной академии, где тогда самый строй школьной жизни был отчасти монашеский. Пламенная любовь к Богу, желание служить Ему Единому, готовность оставить мир и все красные утехи его все более и более разгорались в юной чистой душе Иоакима и подвигли его поступить сначала на испытание в Киево-Межигорский монастырь, а потом, на 22-м году жизни, принять в Киево-Братском монастыре пострижение в монашество с наречением ему имени Иоасафа. После сего он был назначен учителем Киевской академии, а затем игуменом Лубенского монастыря и наместником знаменитой Троице-Сергиевой лавры.

Проводя строго подвижническую жизнь, он все более восходил от силы в силу в своем нравственном усовершенствовании; в то же время, ревностно и успешно трудясь на пользу управляемых им обителей, поднимая в них монашеский дух и заботясь о внешнем их благолепии, он восходил от славы в славу и у человек, почему вскоре же, в 1748 году, был посвящен во Епископа Белоградского.

Своему новому – великому и ответственному – служению Святитель Иоасаф отдался всецело, с полным самоотвержением, забвением себя, своих телесных потребностей и немощей. Бдительно берег он свое стадо духовное и верно и неустанно руководил им. Не взирая на слабость своего здоровья, расстроенного строгими подвигами аскетической жизни, не обращая внимания на трудность путей обширной своей епархии, обнимавшей Курскую, Харьковскую и часть Воронежской губерний, он ежегодно неутомимо совершал обозрение свой епархии, утверждая в ней не только один внешний порядок, но и являясь блюстителем внутреннего духовного благосостояния, умея читать в сердцах пасомых, обладая даром духовного ведения и прозрения. Главное внимание при управлении епархией Святитель Иоасаф обращал на приходское духовенство, заботясь о поднятии его умственного образования и нравственного уровня, требуя от него, чтобы оно ходило достойно своего высокого звания. Всякие отступления от сего он строго карал; но его строгость проистекала не из черствости и жестокости, как могут подумать иные в наш век слабой излишней снисходительности, а напротив, была выражением его нравственной чистоты и нелицеприятной правдивости, пламенной его ревности о святости пастырского служения. И как внешний облик Святителя хотя и был несколько строгий, но с выражением вдумчивой кротости, так и строгость его в действиях и распоряжениях не лишена была благоразумной мягкости. При строгости он был прост, добр и питал ко всякому самое близкое расположение и теплое участие. Особенно он отличался сострадательностью и милосердием ко всем несчастным и нуждающимся, им готов он был отдать все, помогая не только деньгами, но и своим личным трудом. То был воистину Святитель, служивший, по Апостолу, образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте (1Тим.4:12).

Скоро, однако, пресеклась земная жизнь Святителя от неустанных трудов и подвигов строгого воздержания: он почил о Господе 10 декабря 1754 года, имея от роду с небольшим 49 лет.

Горько оплакала паства столь раннюю кончину своего Святителя, но и тогда уже была утешена знамением милости Божией к Почившему: два с половиною месяца лежало тело его во гробе в Троицком соборе в Белгороде, ожидая прибытия Архиерея, коему поручено было Святейшим Синодом совершить погребение, и за это время тело не предалось тлению и даже не утратило обычного цвета и вида. А спустя два года после погребения тела его в склепе, некоторые из его почитателей, служившие при соборе, тайно вошли в усыпальницу и, открыв гроб, нашли нетленными и тело и одежды, хотя в склепе и была сырость. Слух о сем быстро распространился повсюду, и ко гробу стали стекаться недужные, получившие по вере своей исцеление. С тех пор и началось благоговейное почитание Святителя Иоасафа, которое чем дальше, тем больше возрастало. Честные мощи его, во благоухании святости почивающие и многие чудеса источающие, возгревали веру в него, как в угодника Божия, и вера эта передавалась из рода в род, от предков к потомкам, от отцов к детям. Уже в двадцатых годах прошлого века возбуждались ходатайства о причтении к лику святых нетленно почивающего Святителя Иоасафа. Но ходатайства пока оставались без удовлетворения, ибо тогда не были достаточно проверены чудесные исцеления. Однако, почитание Святителя не только не ослабевало, а все крепло: чаще и чаще стали раздаваться голоса о причтении к лику святых Епископа Иоасафа.

В декабре 1908 года Преосвященный Курский Питирим представил Святейшему Синоду целый ряд прошений о сем от духовенства и множества мирян, проживающих в Белгороде и окрест его, и, присоединяясь к сему общему народному голосу, просил «приклонить внимание к настоящему благоговейному и смиренному ходатайству». Выслушав сие, Святейший Синод поручил Преосвященному Курскому образовать под его председательством особую комиссию, которая бы обследовала чудесные исцеления, совершившиеся по молитвенному предстательству Святителя Иоасафа, а Преосвященному Митрополиту Киевскому поручил произвести вместе с Преосвященным Курским и его викариями и другими духовными лицами освидетельствование мощей Святителя Иоасафа. По получении от Преосвященного Курского подлинных достоверных свидетельств (числом 54) о чудесных действиях, совершенных благодатным предстательством Святителя Иоасафа, а от Преосвященного Митрополита Киевского акта освидетельствования честных мощей, Святейший Синод, рассмотрев во всей подробности и со всевозможным тщанием обстоятельства сего важного дела, нашел, что многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам Святители Иоасафа, обследованные надлежащим образом, не оставляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству их принадлежат к событиям, являющим чудодейственную силу Божию, и что тело Святителя, не смотря на протекшие 156 лет со дня блаженной его кончины, сохранилось нетленным, подобно известным, пребывающим нетленными, мощам Святых Угодников Божиих. Посему Святейший Синод, в полном убеждении в истине нетления тела Святителя Иоасафа и в достоверности чудес, по молитвам его совершающихся над верующими, воздав хвалу Богу, тако изволившему, подносил Его Императорскому Величеству всеподданейший доклад, в коем полагал: 1) во блаженной памяти почившего Иоасафа, Епископа Белоградского, признать в лике святых, благодатью Божиею прославленных, а нетленное тело его – мощами святыми, и положить оные в особо уготованную гробницу для поклонения и чествования от притекающих к ним с молитвою; 2) Службу Святителю составить особую, а до времени составления таковой, после дня прославления памяти его отправлять ему службу общую Святителям; память же сию праздновать, как в день преставления его 10 декабря, так и в нарочитый день открытия мощей его; 3) объявить о сем во всенародное известие посланием от Святейшего Синода.

На всеподданнейшем докладе сем, к коему был приложен и подлинный акт освидетельствования мощей, Государь Император в 10-й день декабря (день кончины Святителя Иоасафа) 1910 года благоизволил Собственноручно начертать: «Благодатным предстательством Святителя Иоасафа да укрепляется в Державе Российской преданность праотеческому Православию, ко благу всего народа Русского. Приемлю предположения Святейшего Синода с искренним умилением и полным сочувствием». Выслушав сии высокомилостивые слова, Святейший Синод постановил поручить Преосвященному Митрополиту Киевскому вместе с Преосвященным Курским и его викариями совершить 4 сентября сего 1911 года торжественное открытие мощей Святителя Иоасафа. О сем ныне и возвещает Святейший Синод возлюбленным о Господе чадам Православной Российской Церкви, да купно с ним воздадут славу и благодарение Богу, дивному во святых Своих, и вознесут свои молитвы к новоявленному Угоднику Божию, Святителю Иоасафу, дабы предстательством его, по слову Цареву, «утверждалась в Державе Российской преданность праотеческому Православию, ко благу всего народа Русского», ибо вера наша – вера православная, сия вера отеческая, сия вера Державу Российскую утверди. Аминь.

Смиренный Антоний, Митрополит С.-Петербургский и Ладожский

Смиренный Владимир, Митрополит Московский и Коломенский

Смиренный Флавиан, Митрополит Киевский и Галицкий

Смиренный Тихон, Архиепископ Ярославский и Ростовский

Смиренный Агафодор, Архиепископ Ставропольский и Екатеринодарский

Смиренный Михаил, Епископ Минский и Туровский

Смиренный Парфений, Епископ Тульский и Белевский

Смиренный Константин, Епископ Самарский и Ставропольский

Монашеская жизнь должка быть посильным подражанием жизни ангельской.

Празднуя в честь бесплотных Сил небесных, мы совершаем как бы свой собственный монашеский праздник. Жизнь монашеская есть жизнь равноангельская, конечно – по духу; а не по силе. Жизнь монашеская есть отображение жизни ангельской лишь в такой степени, в какой слабый человек, облеченный плотью, может подражать жизни бесплотных духов.

Архангелы и ангелы, херувимы и серафимы и все воинства небесные немолчно славословят Господа. И для возлюбивших монашеское житие главным делом всегда было и будет молитвенное устремление ума и сердца к Богу. Молитва общецерковная, молитва келейная, молитва уст, молитва ума и сердца, молитва теплая, благоговейная и напряженная должна наполнять жизнь монашескую настолько, что всякое другое занятие может считаться у монашествующих лишь делом второстепенным, лишь поделием. И души многих, многих монашествующих пламенем молитвы объяты в такой степени, что для них нечувствительными делаются самые лютые страдания телесные, легким кажется деннонощное предстояние пред Богом в молитвенном подвиге и никаким сладостям жизни земной уже не внимает их сердце. К небу сердца обращая, они ангельским чинам подражают и возвышаются над всеми земными нуждами настолько, что им уже и на мысль не приходит просить у Бога чего-нибудь, ибо их уста и сердца непрестанно взывают лишь песнь Трисвятую. Другие иноки, не достигшие такой высоты, постепенно укрепляются в молитвенном делании и, по мере преуспеяния в нем, более и более отрешаются от земли с ее скорбями и утехами и на небо очи свои возводят, ожидая оттуда помощи и света и утешения.

Молятся и миряне благочестивые, но вся обстановка жизни мирской не оставляет простора и свободы для непрестанной и беспрепятственной молитвы. Заботы о близких, труды служебные, отношения общественные, обычаи мирские – все, все препятствует найти довольно времени для молитвы и даже в избранный час настолько смущает душу, что молитва при всем желании не может быть стройною, напряженною, сосредоточенною. Дух ищет молитвы, а ум развлекается и внимание молитвенное слабеет скоро. Многие миряне, не надеясь обрести покой для молитвенного подвига среди мира даже и на несколько дней, нередко удаляются в обители иноческие хотя на время говенья, чтобы здесь отрешиться от шума страстей мирских и отложить всякое житейское попечение: забыв все мирское, без развлечения, без препятствий они отдаются всею душою молитве и вместе с иноками являются подражателями ангелов, прославляющих Господа немолчным гласом... Да, поистине в монастыре, молитва составляет главную основу жизни, и если бы в монастыре были все добродетели, но не было бы молитвы постоянной, напряженной, монастырь этот мало отличался бы от обществ мирских.

Молитва – главное дело монашеское. Но что требуется от нас, монашествующих, чтобы это дело было чистой, святой жертвой Богу? Молитва наша должна быть плодом нашего внутреннего устремления к Богу, должна быть искреннею, не устами только, но и сердцем возносимою. Но может ли молитва начинаться в сердце, если оно не очищается тщательно от всякой скверны, если в сердце злоба, ненависть, зависть, похоть нечистая, пристрастие к земным стяжаниям, глубокое самолюбие свили гнездо и не разрушаются, не уступают места святости и чистоте, миру и любви, кротости и смирению? Конечно – нет. И на нас, монашествующих, лежит преимущественный долг бороться со страстями, побеждать их при помощи Божией, очищать душу от всякой скверны и делать ее благоухающим сосудом Духа Божия. Не заботимся об этом – не процветает и молитва, не процветает и обитель. Очищаем себя от всякой страсти, от всякого земного пристрастия, от гнева, ненависти, злобы, зависти, высокомерия и гордости, преуспеваем в чистоте и любви, терпении и смирении и кротости, – душа наша, очищенная и укрепленная, делается более способною и склонною к небесным созерцаниям, к пламенному славословию Бога.

Конечно, нам нельзя пренебрегать молитвою и тогда, когда видим себя оскверненными от мира, сраженными грехом, чуждыми святости и правды; в этих случаях молитва будет для нас врачеванием и утешением и привлечет к нам Божию благодать и Божие благоволение. Чем более мы молимся, тем более очищаемся от всякой скверны греховной. А чем более очищаемся, тем теплее и искреннее делается и наша молитва, тем совершеннее подражаем мы ангельским чинам.

И как привлекательна для обитающих в монастыре эта высшая степень совершенства иноческого, когда душа, отрешившись от всех страстей и попечений земных, всецело устремляется к Богу на крыльях молитвы и уделяет земле внимания лишь настолько, чтобы тело могло выносить этот молитвенный пламень и чтобы пребывание человека на земле было источником назидания и утешения для прочих братьев и сестер! Все мы, посвятившие себя иноческому подвигу, должны желать достигнуть такой высоты. Если кто предварил нас, это не должно смущать нас; мы должны радоваться об успехах соратников наших в духовной брани и их успехами поддерживать в себе веру в возможность успеха и для нас. В монастыре много степеней духовного преуспеяния, и блажен тот, кто более и более подвигается по ним вперед и вперед. Соответственно внутреннему преуспеянию существуют в обителях и различные внешние степени от низших до высших. Эти внешние чины монашеские не сами по себе имеют значение, не сами по себе привлекательны: они составляют как бы знак, как бы печать той духовной высоты, на какой стоим мы. Поэтому возвышение брата или сестры по этим внешним степеням ни в каком случае не должно возбуждать зависти или ненависти или какого бы то ни было недоброго чувства в отношении к достигшим в тех, кто еще не достиг. И внешнее может прийти, и если кого-нибудь из нас люди забыли отметить своим благоволением, его венчает Бог милостью и щедротами, ибо Он знает Своих рабов и рабынь. Его духовная высота под спудом не скроется и окажет возвышающее действие на всех, кто будет с ним соприкасаться. Один поревнует ему в добродетелях, его украшающих; другой поучится у него особенно смирению и терпению и презрению к славе мира сего; иной прославит Бога, премудро ведущего рабов Своих к почестям небесным. Никто из обитающих в монастыре пусть не ищет внешнего возвышения, а лучше пусть позаботится о внутреннем преуспеянии – не ради славы, а ради спасения своего: внешняя высота не всегда свидетельствует о том, что человек и по духу высок. Будем же все молить Бога, чтобы Он имиже весть судьбами помог нам обновиться духом, сердцем на небо устремиться и в будущем веке венец нетленный приять со всеми Ему благоугодившими. Аминь.

Палладий, Епископ Пермский и Соликамский.

Помни смертный час,

Помни трубный глас,

Помни Cтрашный Cуд,

Помни, не забудь

И геенскую муку –

С Господом разлуку.

Часто вспоминай

И прекрасный рай;

Пока жив – спасайся,

Плачь, молись, смиряйся.

Время не теряй,

Будь готов и знай,

Что, когда оставишь свет,

Позван будешь на ответ.

Молися Господу,

Покуда время есть,

И плачь, пока Господь

Приемлет жертву слез;

Настанет смертный час –

И все оставят нас.

Сей час гроб в могилу опустили

И весь засыпали землей.

Кого они в нем положили

Простились с тем, пошли домой.

И все умолкло.

Сегодня на троне, а завтра во гробе;

Сегодня в порфире, а завтра в могиле,

Сегодня с друзьями, а завтра с червями.

(Из стихотворений Георгия Затворника Задонского).

(Перед призывом в военную службу)

Сие стихотворение посвящается Наместнику Свято-Троицкой Сергиевой Лавры Священно-Архимандриту Товии.

Да не будет этого с вами, все, проходящие путем! взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь, какая постигла меня, какую наслал на меня Господь в день пламенного гнева Своего? (Плч.1:12).

Прости, великая обитель,

Оплот России вековой!

Прости и Ты, смирения учитель (1)

С своей блаженною семьей!

Склоняюсь в прах перед гробницей

Останков ваших и мощей,

Куда бессменной вереницей

Всегда идут толпы людей...

Прости Вифания святая,

Прости и ты, безмолвный Скит.

Где дух святителя витая

Так много сердцу говорит.

Прости и Ты, о Богомати,

Царица неба и земли,

Источник мира и любви

Для подвизающихся братий.

Твой чудный храм народа полный

Паломника ласкает взгляд:

Но «мрак пещер Твоих безмолвных

Мне краше царственных палат».

Прости и ты, о Киновия,

С своей пустынной простотой:

Ты мне мила, как «Божья Нива»,

И лаврских иноков покой (2).

Простите братия святая,

Прости отец Архимандрит!

Уже я всех вас покидаю,

Иду, куда мне долг велит.

Вступаю я в другую службу,

Вступаю я в ряды солдат,

С семьей иною вступит в дружбу

Доныне бывший ваш собрат.

И чует сердце, что отныне

Мне вас, собратья, не видать,

И чистым воздухом пустыни

Не буду больше я дышать.

Быть может «мир» с своим соблазном

Смутит младенческий мой ум.

И увлечет в поток свой грязный

Меня от иноческих дум...

И горько плачут мои вежды,

И слезы катятся из глаз,

Одна, одна моя надежда

Теперь осталася на вас.

Отцы и братия святая!

В своей келейной тишине

Молитвы к Богу воссылая,

Вы не забудьте и о мне,

Чтоб снова я, как воин,

Жить с вами вместе был достоин,

И после всех житейских битв

Сменил на мирный кров молитв...

Тебе же, мой сладчайший Авва,

Честной отец Архимандрит!

Земной поклон, хвала и слава,

Что не был я тобой забыт.

Внутри священной ограды,

Среди насельников ее

Не мало ведала отрады

Душа скорбящая моя.

И те благие наставленья,

Что ты мне некогда изрек,

Послужат мне на утешенье

И будут памятны во век...

Но пробил час, пора в дорогу......

Благослови, перекрести

И, с пожеланьем благ от Бога,

Меня в путь дальний отпусти...

Обитель Сергия – прости!

Свято-Троицкая Сергиева Лавра, послушник А. Петров.

(1) Здесь подразумевается обитель преподобного Сергия Радонежского чудотворца, с братиею,

(2) Кладбище, где хоронят лаврскую братию.

(Перенесение со ст. Жмеринки в монастырь присланных с Афона святых Икон Божией Матери Скоропослушницы и Целителя Пантелеймона)

В странах Подолии цветущих

Чрез веси, нивы и поля

Куда сих путников грядущих

Проходит дружная семья?

Приветно с неба солнце смотрит,

Святые вьются знамена,

Лик песнь Всевышнему возносит,

Молитвой всех душа полна,

То черноризец хор смиренный

С своею матерью идет (3),

Хотя усталый, запыленный,

Но песнь хвалебную поет,

Не блещет песнь искусством света,

Мольба души слышна лишь в ней,

От Неба жаждущей ответа,

А не хвалы мирских людей.

В руках со знамением крестным

Идет их Пастырь иерей;

И будто с сонмом бестелесным

Слились сердца земных людей.

Лик жен и дев благоговейно

Икону Девы Пресвятой,

На раменах своих смиренно

Несут, с молитвою святой.

А Богоматерней иконе,

Как солнца вестница заря, –

Еще предшествует икона

Больных Целителя, – Врача.

Куда же «Радость всех скорбящих»

Грядет Владычица миров?

К кому Целитель всех болящих

Спешит с заоблачных высот?

С горы Афона Богохвальной

На радость сирых и покров,

Грядет Дар неба Богоданный

В смиренный иноческий кров.

На рубеже родной России

Делимой с Австрией Збручом,

Где вьют гнездо себе евреи,

Где жизнь Польщизны бьет ключом,

Там на скале, как страж при двери,

Забытый миром Божий храм,

Но для отшельниц светоч веры

Путь освещает к небесам;

Туда, в убогий храм пустыни

«Скоропослушница» идет –

Источник света, благостыни

И мир обители дает.

День жаркий к вечеру склонился,

Вдали стал виден сельский храм,

Туда сонм путников стремился,

Чтоб обрести всем отдых там.

Из церкви им навстречу вышел

Маститый старец-иерей,

И тихий глас молитвы слышен

Простых, бесхитростных людей.

А дети сыпали цветами

Путь для Владычицы святой,

И заблистал весь храм огнями

Навстречу Гостье Дорогой.

Держа венок цветоплетенный,

К иконе дева подошла

И дар Владычице смиренный

С любовью сердца принесла.

А на другой день утром ранним

Опять в путь путницы пошли;

Итак, с молитвой путь свой дальний

Свершили в двадцать дней они.

На вечер дня двадцать второго

Пришли к обители святой,

В восторге счастья неземного

Поя Владычице Благой:

«Приди, Пречистая, спаси нас,

От бед, напастей защити,

Услышь, помилуй и утешь нас,

Спасенья светом просвети.

Пребуди с нами неотступно,

Покрой покровом нас Твоим,

Да не прельстит нас мир преступный

Тлетворным веяньем своим,

Дай крепость сил путем тернистым

Достигнуть Неба красоты;

Со гласом празднующих чистым

Всели нас там, где вечно Ты».

Инокиня София. 29 августа 1910 года.

(3) В крестном ходе участвовала Настоятельница монастыря Игумения Олимпиада.

Далеко, далеко от света и шума

В безлюдной пустыне обитель цветет:

Сама Пресвятая Мария избрала

То место для дев и сирот,

Чтоб здесь прославляли Всепетое Имя,

Чтоб здесь возносились мольбы

К Престолу Всещедрого Бога и Сына

О мире всей русской земли.

Обитель раскинулась чудно, средь леса

В густой и прохладной тени,

Вдали от людского селенья,

Вдали от мирской суеты.

Сама Пресвятая, Пречистая Дева

Хранит, украшает ее,

Как светлую ока зеницу,

Любимое чадо Свое.

Ключом благодать изливает,

Больных, угнетенных целит;

Кто с верою к Ней притекает,

Стремясь благодать получить, –

Она всех любовью объемлет,

Источник добра подает,

На путь наставляет спасенья,

Грехи покаяньем омыв.

В обители этой прекрасной

Спасаются двести сестер,

Из разного рода и званья

Собравшись из дальних сторон.

Под кров Пресвятой Марии

Пришли, чтобы души спасти,

Безропотно крест и страданья

До самой могилы нести,

Здесь добрая, умная матерь,

Как добрый всех пастырь, она

Просит за чад своих Бога,

Чтоб Он сохранил их от зла.

За эти Святые молитвы

Господь их крыет, блюдет –

И чудная эта обитель

Во славу Святую цветет.

Послушница.

Глинская общежительная Богородицкая пустынь, Путивльского узда Курской губернии и Епархии, находится в 160 верстах от Курска, в 40 – от городов Путивля и Рыльска и в 12 верстах от г. Глухова (Черниговской губернии). (В г. Глухов, как ближайший к обители, хотя и другой губернии, адресуют всю корреспонденцию, товары же направляются на станцию «Глухов» железной дороги «Ворожба-Зерново». От этой станции пустынь стоит в 7 верстах. Едущие в обитель со стороны «Ворожбы» Киево-Воронежской железной дороги билеты берут до станции «Заруцкий», а едущие со стороны «3ернова» – до станции «Крупец». Между этими станциями пассажиры высаживаются на платформе «Глинская пустынь» и на монастырских лошадях доставляются в обитель).

В древнее время местность, занимаемая ныне обителью, входила в состав Крупецкой волости и на несколько верст была покрыта дремучим лесом. В нем пчеловоды, называемые тогда бортниками, разводили пчел. Поэтому лес назывался «бортным ухожьем» или урочищем. Там горшечники добывали глину, отчего урочище имело еще собственное свое название «Глинское». В шестнадцатом столетии здесь явилась чудотворная икона Рождества Пресвятой Богородицы. При ней в том же столетии построен деревянный храм. Пустынь заселилась монахами, положившими основание иноческой обители, также получившей название «Глинской».

В конце семнадцатого столетия Глинская пустынь перешла в ведение Путивльского монастыря. В 1706 году владетель Крупецкой волости Малороссийский гетман Мазепа передал ее в Киевскую митрополию, и с тех пор обитель управлялась самостоятельно до 1731 года, когда снова подчинена Путивльскому монастырю, в ведении коего состояла до издания монастырских штатов 1764 года.

С этого времени Глинская пустынь получила полную самостоятельность; но, оставленная на собственном содержании при штатном числе семи человек и при 36 десятинах земли, пришла в полный упадок. В таком положении она находилась до заведения в ней общежития в 1809 году. Но не стоит град без праведника, тем более, не стоит без него какой либо монастырь: семя свято стояние его (Ис.6:13). Поэтому во время упадка «за достоверное полагать должно», что в обители «бывали добрые иноки» (Историческое описание Глинской пустыни, С.-Петербург 1836 г. стр. 19.). В лице их Глинская пустынь «таила крепость духовных сил» (Жизнь Глинского старца Феодота, Курск 1894 г. стр. 6.).

Лучшим представителем древних подвижников является старец Феодот, более полустолетия служивший живым звеном, связывающим древнее Глинское монашество с современным братством. Он сам подтверждал, что в прежнее время были добрые иноки. Указывая на могилы некоторых покойников, бывших сподвижников в начале поступления его в обитель, о. Феодот говаривал, что таковые проводили жизнь в духовных подвигах и несомненно благоугодили Богу. Когда в 1843 г. в Глинской пустыни начата постройка теплой Успенской церкви, надобно было сделать большую выемку земли для духовой печки. Место это оказалось бывшим кладбищем. При копании земли, отрыли несколько гробов, в трех из них оказались нетленные тела – двух схимников и послушника. «Рассматривая их, старец Феодот признал, особенно послушника, свидетельствуя о нем, что он жил свято» (Там же. стр. 7.)

Начиная с настоятельства Игумена Филарета (1817 –1841), в Глинской пустыни было много истинно-благочестивых иноков, для коих «мир сделался пустыней, а пустыня раем». Говорим это не в плотском, а в духовном смысле, ибо Царствие Небесное восхищают усилием (Мф.11:12) и входят в него многими скорбями (Деян.14:22). Но, когда тело от внешних добровольных злостраданий «тлеет» – дух человека обновляется (2Кор.4:16). Вот почему телесные мучения – веселие рабам Божиим. Ибо в спокойствии чистой совести, в тайных утешениях бессмертного духа, любящим Господа, как бы не чувствительны бывают трудности бренного естества. Сильная живая вера в Бога заставляла подвижников во имя любви ко Господу вести высокую жизнь с покорностью промыслу Божию; усиленными благочестивыми трудами, постом, бдением, молитвами порабощать грехолюбивую плоть; по благодати Божией достигать бесстрастия, делаться избранными сосудами Св. Духа и от Него получать различные благодатные дары. При таком направлении все подвижники более или менее достигают воздержания, нестяжания, терпения, милосердия, целомудрия, боголюбезного смирения, выражаемого кротостью, незлобием, послушанием, искреннею любовью к ближним, благодушием при самых тесных обстоятельствах и неутомимою деятельностью на скромном поприще своего призвания. Многие из них, скрываясь от мира, в малом кружке своих знакомых пользовались достойным уважением, другие, не говоря ни слова, молча назидали своими добродетелями. Ибо, по учению святого Исидора Пелусиотского: «Слово без жизни (без примера собственной жизнью), не смотря на сильное и блестящее изложение, служит только в отягчение слышащим. Когда же соединяются слово и жизнь, то они венец любомудрия». Таким образом из глуши монастырского уединения Глинские подвижники, так или иначе светили миру.

Сказав о них вообще, перейдем к частному описанию их жизни. Начнем со старца Феодота, как одного из числа известных нам благочестивых древних насельников Глинской пустыни.

(Хотя нами недавно помещено было изображение и краткое описание Петропавловской Раненбургской обители, но ввиду юбилея ее помещаем и сию статью с общим видом обители. Ред.).

В нынешнем 1911 году исполняется 200 лет Раненбургской Петропавловской пустыни, Рязанской губернии.

Обитель начало свое получила в 1711–14 гг. и устроена по воле Светлейшего князя Александра Даниловича Меньшикова. Братии в ней свыше 150 человек, управляет ныне игумен Модест.

С самого своего основания обитель имеет старцев-подвижников, а потому в нее немало притекает богомольцев.

Но особенно много богомольцев стала видеть обитель с тех пор, как получила в обладание свое святыню – чудотворную икону Божией Матери, именуемую «Тихвинской». От этого чудотворного образа Богоматери совершаются дивные чудесные знамения и исцеления, о которых свидетельствует не одна тысяча людей.

Мать Божия, чрез названную икону избавила город Раненбург от неминуемой гибели – холеры в 1871 году, от нее получили исцеления многие бесноватые, хромые и различными болезнями одержимые, а также не один раз прекращалась видимо воочию всех холерная эпидемия в разных селах (О чудесном в 1910 году прекращении холеры в селе Дубровичах Рязанского уезда и о пребывании в сем селе Чудотворной Иконы напечатано в № 20 Рязанск. Епарх. Вед.).

Из достопримечательностей, в пустыни достойны внимания: деревянный, обложенный серебром крест с частями святых мощей, дар князя Меньшикова, и две старинные иконы святых апостолов Петра и Павла, на одной из них надпись: «Прислана Петру I от папы Римского Климента XI»; обе иконы присланы в дар обители Петром Великим. Кроме этого, обитель имеет скит «Елеон» и церковноприходскую монастырскую школу для детей-сирот, которые живут в монастырском помещении и кормятся даровой монастырской пищею.

О, Пресвятая Владычице Богородице! Святии Апостоли Петре и Павле! Охраняйте святыми молитвами Вашими и предстательством пред Богом, находящуюся под Вашим покровом обитель Петропавловскую и соблюдайте ее в мире, тишине и преспеянии духовном, да не престанет она сиять духовным светом своим и освещать всех притекающих в нее.

Ряс. посл. М. М-ев.

17 февраля, в день кончины старца «Пещер» Гефсиманского скита, иеромонаха о. Варнавы (1906 г.) раннюю литургию совершил в пещерном храме во имя архистратига Михаила свящ. Московской Николо-Ваганьковой, что на Пресне, церкви о. Александр Косинский, дочери которого в трудной ее болезни несколько лет тому назад явился названный старец и обнадежил ее восстановлением здоровья. В то время, совершив литургию, о. Александр возвратился в дом свой и увидел, что дочь его, не могшая без посторонней помощи подняться с постели, стоит покрытая платком у своей кровати и с изумлением заявляет ему о бывшем ей явлении о. Варнавы. Это до слез тронуло и умилило о. Александра. Наконец дочь его совершенно выздоровела. И вот, он, иерей Божий, почитавший о. Варнаву, как необыкновенного, благодатного старца, с сего времени еще более расположился к нему, что подтверждается его (о. Александра) посещением могилы почившего не только в день его кончины, но и в другое время.

Позднюю же литургию в надпещерном храме в честь Чудотворной иконы Божией Матери «Черниговская» совершил наместник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрит о. Товия соборне.

По окончании литургии здесь же была отслужена также соборне панихида; затем весь состав священнослужителей в светлом облачении спустился в пещеры к гробнице о. Варнавы и там отслужил по нем литию. Наконец, архимандрит Товия, имея в виду приближающееся (через два дня) «Прощеное воскресенье», попрощался с пещерною братиею и отправился на обед в трапезную Гефсиманского скита, после чего в храме во имя преподобных Сергия и Никона он прощался и со скитянами, преподав им перед сим приличествующее дню наставление и прося у них святых молитв. В этом наставлении или слове, возглавленном на повелении святого апостола Павла: Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере [их] (Евр.13:7), отец архимандрит кратко, но довольно метко, охарактеризовал в Бозе почившего 5 лет тому назад у святого Престола о. Варнаву, именно – выяснил его благотворное значение для всей вообще Православной Церкви.

Инок Константин, 18 февраля 1911 г.

С Старого Афона пришло печальное известие: скончался старец иеросхимонах Михаил, в монашестве Малахия, великий ревнитель Православия и святой Церкви. Ему было за 80 лет. Еще в 50-х годах прошлого столетия, окончив курс в академии коммерческих наук, он, с благословения митрополита Филарета, поступил в Чудов монастырь, откуда переселился на святую Гору, в Пантелеймонов монастырь, коему и служил всю жизнь, исполняя святое послушание, путешествуя каждый год в Россию для хозяйственных целей, но в то же время делая такое доброе дело, какого не делают обычно иноки: он миллионами рассылал по Руси духовно-нравственные листки, как афонские, так и троицкие, а бывая в Петербурге, являлся к сильным мира сего и там говорил такую правду прямо им в глаза, какой они не привыкли слышать. Надо было удивляться его непреклонной энергии и святой ревности о Боге. Всегда больной, ходивший с палкой даже по комнатам, он был всегда бодр, всегда строг к себе, исполняя неотменно правило даже в пути, читая про себя молитвы в вагонах, а по ночам простаивая по несколько часов на молитве. У него было правило: за всякого, кто его просил помолиться, класть обязательно поклон...

Стоило бы сохранить его оригинальный посох, без которого он редко обходился даже в комнатах.

Царство ему небесное!

Умер он 26 января, накануне освятившись елеем и приготовившись к исходу от сей жизни...

Никон, Епископ Вологодский.

Во вверенной мне Владимирской Заоникиевской пустыне, Вологодской епархии, на 77 году жизни, тихо скончался иеромонах Амфилохий, накануне смерти принявши схиму с именем Алексия. Покойный происходил из купеческой семьи Цуваревых, в мире именовался Алексей Цуварев. В монастыре подвизался около 50 лет. Некоторое время управлял Николаево-Коряжемским монастырем, Сольвычегодского уезда, и за устройство сего монастыря награжден наперсным крестом.

В отроческие и юношеские годы, живя в семье, Алексей Цуварев вел образ жизни монаха-подвижника: не имел постели и всегда спал на голом полу или лежанке, мяса не вкушал, неоднократно посещал для поклонения святым Угодникам Божиим, Лавры – Киево-Печерскую, и Троице-Сергиевскую, и Соловецкий монастырь, в последнем монастыре старцем Голгофского скита, схимонахом Даниилом, было указано еще юному Алексею Цувареву идти в Владимирскую Заоникиевскую пустынь и здесь принять монашество; видя в сем указании старца промысел Божий, Цуварев решается исполнить его волю и свое собственное задушевное желание. В последний раз пешком идет в Лавры Троице-Сергиевскую и Киево-Печерскую и по пути заходит в Заоникиевскую пустынь, в которой настоятелем в то время был игумен Серафим, узнав о желании Цуварева посвятить себя на служение Богу, Серафим стал было уговаривать Цуварева от дальнего пути в Киев, но Цуварев остался непреклонным; после своего паломничества он явился в пустынь и здесь остался навсегда.

Последние годы своей жизни иеромонах Амфилохий страдал болезнью ног, ходил на костылях, но всегда был бодр духом и строг к себе, исполняя неотменно правило, молясь и за себя, и за других. Царство ему небесное!

Умер он 18 декабря минувшего 1910 года, накануне принявши схиму, освятившись елеем и приготовившись к исходу от сей жизни.

Настоятель Владимирской Заоникиевской пустыни, Игумен Нектарий.

Позвольте через посредство Вашего достоуважаемого журнала обратиться от лица нашего маленького братства к отцам настоятелям русских монастырей и к братии с приглашением посвятить себя на служение Богу в странах Дальнего Востока, принести себя в жертву, обязательную для верных последователей Христа, внимающих призыву Спасителя: «Шедше... научите вся языки» (Мф.28:19).

В настоящее время число русской братии, как видно из последнего отчета, по всему Китаю достигает двадцати. Этого числа иноков далеко недостаточно не только для удовлетворения крайней нужды в людях по отдельным пунктам, где открыта проповедь по Китаю, но и для правильной постановки иноческого жития в центральном месте, столице Китая, Пекине.

Проповедь Православия, существующая здесь уже двести лет, никогда не была в столь благоприятных условиях, как в настоящее время, когда и сами китайцы стремятся к сближению с нами, и миссия снабжена достаточными средствами, чтобы безбедно содержать большое количество русских и туземных деятелей на ниве Божией. В настоящее время в разных пунктах Китая возникли отделения православной миссии с церквами и школами при них, возникают и теперь, и еще будут возникать все новые и новые пункты для проповедания слова Божия. Только единственным препятствием к быстрому росту проповеди служит недостаток людей. Жатва... многа, делателей же мало, посему нужна молитва к Господину жатвы... да изведет делатели на жатву Свою (Мф.9:37).

Убедительно прося наших собратий, русских иноков, помолиться за умножение жателей, считаем нужным пояснить то, какие именно люди особенно нужны здесь при теперешнем положении дела миссии.

Мы знаем, что Господь избирает людей, полагает им на сердце благую мысль отдать жизнь свою на служение Богу. Поэтому всякий, кто только услышит в сердце своем этот призыв Сладчайшего Божественного гласа, пусть не смущаясь никаким размышлением едет в Китай. Не смущайся, брат, тем, что не многоучен ты, что не владеешь искусными мастерствами, что не обладаешь физической силой, что, наконец, не чувствуешь особой склонности к подвигам поста и молитвы. Хорошо, если и все это будет в тебе, но главное не в этом. Испытай себя в другом. Бескорыстен ли ты, послушен ли, терпелив ли, не ищешь ли славы мирской, скорого возвышения над братьями своими. Не ищешь ли перемены места, простого развлечения или беспечной жизни. Ревнуешь ли о приведении ко Христу язычников. Полюбил ли ты их заочно. Если полюбил, если ревнуешь, то легко тебе будет жить здесь среди них, легко тебе будет прощать недостатки ближних, легко терпеть одиночество среди людей другого языка и верований.

Ведь в последние девять лет немало прибывало в миссию людей, но многие вернулись в Россию... А все потому, что не знали, зачем приехали в Китай, не имели определенной цели в жизни и деятельности. Тут важно проверить себя на месте. Тут не страна, не климат и не дело были виноваты, а сами они, тем, что поставили пред собою идеал блестящей карьеры, а встретились с будничной прозой.

Великие дела творятся в тиши, в уединении, в терпении, в смирении. Кто укрепится в сих чувствах, тот не потерпит срама. Кто не будет искать награды в сей жизни, тот всегда найдет здесь бодрость в трудах, взирая на вечное воздаяние. Кто склонен к пустынной жизни, к созерцанию, тот найдет здесь, среди многолюдных городов, тихое безмолвие. Не надо непременно учить ему китайский язык, не надо непременно говорить поучения, даже не надо домогаться священного сана: есть здесь проповедники, есть и учителя, есть и священники из туземцев, но везде недостает хозяйского глаза, всюду нуждаются в примере хорошей жизни, сердечного отношения к делу, руководства, хозяйского наблюдения, наконец, молитвы непрестанной, благоговения, послушания, терпения.

Как в самом Пекине, так и в других пунктах, где есть братия монашествующая, настойчиво проводится принцип общего жития, как наиболее совершенной формы монашества. Не должно думать о каком-либо денежном вознаграждении или «своей собственности», или прогонах, или отпусках на побывку в Россию. Надо наперед от всего этого отказаться.

Самое большее, что миссия принимает на себя в отношении лиц, вступающих в братство Успенского монастыря в Пекине, это оплата прогонов по третьему классу из России до города Харбина, где на подворье миссии (Пристань, Благовещенская церковь) приехавший получит дальнейшие инструкции, да полное содержание (по выработанной практикою форме) по приезде на место служения.

Повторяю, что каждый найдет работу по своим силам. Способные к ведению хозяйства получат заведование разнообразными хозяйственными учреждениями, по своей специальности в Пекине или других местах, где миссия имеет угодья. В настоящее время миссия имеет: несколько садов и огородов, мукомольную мельницу, маслобойню, типографию, переплетную, литографию, столярную, слесарную и кузнечную мастерские, живописную, машинное отделение с двигателем в четырнадцать лошадиных сил для водокачки и электрического освещения, молочную ферму, пасеку, шелководство. Из отдельных учреждений имеются: кирпичный завод, странноприимный дом, хлебные лавки (в Пекине и Шанхае), виноградный сад и свечной завод. Производится закупка чая, рыбы, хлопка, а также и продажа книг, издания миссии. В недавно учрежденном загородном скиту (близ Пекина) могут найти себе пристанище и дело престарелые иноки, способные руководить молодыми и быть старцами. Предполагается в скором времени открыть непрерываемое чтение Псалтири на гробах мучеников, пострадавших в Пекине в 1900 году. Для воспитания женщин китаянок в духе христианства и влияния чрез них на семью китайцев, учреждена Покровская женская Община в Пекине, инокиням коей поручено воспитание девиц Албазинской школы. Подобные школы открываются и в других городах, но для руководства ими, для насаждения благочестия и православных обычаев, нужны самоотверженные русские инокини.

Для обучения церковному пению и клиросному послушанию, столь необходимым при ежедневной церковной службе, нужны сведущие в пении братия.

Желающие поступить в монашеское общежитие Успенского монастыря в Пекине, могут подавать прошения о сем на имя настоятеля сего монастыря и начальника Пекинской духовной миссии, Епископа Переславского Иннокентия, в город Пекин, по русской почте.

Примите уверение и проч.

Пекинский инок. Китай, Пекин. 12 февраля 1911 года.

P.S. Братие, страдающие пьянством или другими дурными привычками, пусть и не трудятся ехать в такую даль, чтобы вместо получения спасения не впасть им в горшую беду. Опыт показал, что здесь враг еще сильнее нападает на слабых, а поддержки, кроме как от Единого Бога, ждать не от кого.

I. От 25 января-10 февраля 1911 года за № 630, постановлено: 1) послание Святейшего Синода к чадам Православной Церкви Российской о причтении к лику святых Епископа Белоградского Иоасафа и о предстоящем открытии его мощей во всеобщее известие в № 8 «Церковных Ведомостей» за настоящий год, и 2) предписать Московской и Грузино-Имеретинской Святейшего Синода Конторам, Синодальным Членам и прочим епархиальным преосвященным, протопресвитеру военного и морского духовенства и исполняющему обязанности заведующего придворным духовенством сделать распоряжение, чтобы означенное послание было прочитано во всех церквах и монастырях после литургии в первый воскресный или праздничный день по получении № 8 «Церковных Ведомостей».

II. От 5–8 февраля 1911 года за № 983, настоятельница Абабковского Георгиевского женского монастыря, Нижегородской епархии, игумения Магдалина перемещена на таковую же должность в Киево-Покровский женский монастырь Киевской епархии.

III. От 18 января-1 февраля 1911 года за № 432, игумен Виссарион уволен от должности настоятеля Перекомского Николаевского монастыря, Новгородской епархии.