О поучении Владимира Мономаха

Мнения М.П. Погодина и С.М. Соловьёва. ― Доводы М.П. Погодина и их несостоятельность. ― Простой способ определения дня недели и времени Пасхи. ― Объяснение 3 лет 3 зим в Переяславле. ― Указание на время в Поучении. ― Анализ походов. ― Походы на Волынь. ― Отношение Мономаха к Олегу Святославичу. ― Результаты возвращения Изяслава из Германии. ― Смысл походов в Полотск. ― Время прибытия Глеба Святославича в Новгород. ― Первый поход Мономаха. ― Время битвы с Тугорканом. ― Неделя ѿ вечера. ― Отношения к Давиду Святославичу. ― Пребывание его в Новгороде. ― Походы в Смоленск. ― Смерь Всеслава Полотского. ― Поход на Боняка. ― Почему походы перечисляются до 1118 года. ― Вероятная судьба Поучения. ― Утрата листов в Поучении. ― Выводы на этом основании об объёме и внешнем виде Лаврентьева оригинала Поучения. ― Отношение Юрия Долгорукова к Поучению. ― Время рождения детей у Мономаха. ― Юрий князь Ростовский. ― Курск ― владение Всеволода. ― Подсчёт походов. ― Возможность заключить о внешности Андреева экземпляра. ― Некоторое основание отнести поход Урусобу к 1109 году. ― 13 лет?

Когда написано Поучение Владимира Мономаха? Вопрос этот решался различно. Последнее слово в этом отношении принадлежит акад. Пыпину: в своей «Истории русской литературы», – том I, С.-Пб. 1898, стр. 101, – он говорит: «Поученье относится всего вероятнее к 1099, году», то есть, присоединяется к мнению, высказанному еще в 1862 году М. П. Погодиным в «Изв. II отд. И. А. Н., том X, стр. 234–244. Этого мнения держался в 1874 году и г. С. Протопопов, Журнал Министерства Народного Просвещения, ч. СLХХI. отд. 2, стр. 231–292: «Поучение Владимира Мономаха, как памятник религиозно-нравственных воззрений и жизни на Руси в до-татарскую эпоху», см. стр. 235–237. Иначе думал С. М. Соловьев: в III томе своей «Истории России с древнейших времен», гл. I (стр. 760. изд. 1894 г., кн. I) он говорит про Мономаха: «Потом он объявляет повод, по которому написал поучение: по окончании усобицы с Давыдом Игоревичем па Витичевском съезде, поехал он на север в Ростовскую область, и, будучи на Волге, получил посольство от двоюродных братьев с приглашением идти на Ростиславичей галицких». Усобица с Давыдом Игоревичем на Витичевском съезде (срв. стр. 342 ad fin.) окончилась 30-го августа 1100 года, стало быть Поучение написано после 1100 года. Основанием такого мнения С. М. Соловьева служат, очевидно, слова Поучения, стоящие перед «и се ныне иду Ростову», «с Давыдом смирившиеся». Ближайшего определения времени С. М. не дает.

М. П. Погодин между тем замечает (стр. 241): «Если же принять, что Поучение писано позднее,… то как объяснить тогда вступление и все указанные нами обстоятельства, все доказательства в пользу мнения о сочинении Поучения в 1099 г.?... Противоречий окажется больше без всякого сравнения с теперешними». Какие же доказательства того, что Поучение написано в 1099 году? – «Мономах задумал Поучение на дороге в Ростов, по поводу посольства братьев с предложением об изгнании Ростиславичей; написал же его по прибытии в сей город. Нам остается отыскать время, когда братья-князья шли на Ростиславичей» (стб. 236)... «На съезде 1097 года... была утверждена за Ростиславичамн их волость... Вслед за съездом ослеплен был Василько... И тотчас после братья... заставили великого князя Святополка... идти... в отмщение за Ростиславича (1098). Святополк пошел. В это-то время Мономах отлучился без сомнения в Ростов. Святополк исполнил общее решение (1099), и вдруг вздумал идти на Ростиславичей... Идя на Ростиславичей Святополк, вероятно, за какие-нибудь предложенные выгоды из добычи, получил согласие Святославичей, но все вместе хотели они иметь согласие Мономаха и послали к нему послов. Вот он, вот момент сочинения, 1099-й год».

«Сильное подкрепление, если не твердое доказательство этого мнения нахожу я в собственных словах Владимира Мономаха, кои долго оставались для меня непонятными. «И седев в Переяславли три лета и три зимы и с дружиною своею, и многи беды прияхом от рати и от голода». Мономах, уступив Олегу Чернигов, переехал в Переяславль в конце 1094 года или начале 1095 года. Приложим три года, и мы получим 1098 год, после которого Мономах отправился в Ростов и принял послов от братьи». Но о намерении Святополка идти на Ростиславичей летопись говорит вот что: «Стоя Святополк около града 7 недель, и поча Давыд молитися: спусти мя из града». Святополк же обещася ему... и изиде [Давыдъ] из града..., а Святополк вниде в град в великую суботу, а Давыд бежа в Ляхы. Святополк же, прогнав Давыда, нача думати на Володаря и на Василка, глаголя: «яко се есть волость отца моего [и] брата*»; и поиде на ня». – А великая суббота в 1099 году была 9-го апреля. Средний день вскрытия Волги у Рыбинска 18-го апреля по новому стилю или 6-го по старому (Срв. В. П. Семенов. Россия. С.-Пб. 1899, стр. 42).Ergo ко времени взятия Владимира Святополком Волга на пути от Днепра в Ростов могла вскрыться, и Владимир Мономах «на санях седя на Волзе» послов «от братья» своея встретить не мог, идя в Ростов, тем более, что он ходил туда всегда «на зиму». Ни железных дорог, ни телеграфов, ни телефонов в 1099 году не было, и послы Святополка, выехав даже 9-го апреля, не могли догнать Мономаха ранее 19–20 апреля¹, не при начале же осады Владимира еще до «исполнения общего решения» послал их Святополк: этого не допускает и сам М. П. Погодин. Затем М. П. Погодин упустил из виду, что Мономах говорит про событие 1094 года: «и изидохом на святого Бориса день ис Чернигова и... неврежени доидохом Переяславлю», стало быть он переехал в Переяславль не в конце 1094 года, а в конце июля, пятого месяца мартовского 1094 года, и потому «седех в Переяславли 3 лета и 3 зимы» он мог сказать только в конце мартовского 1096 года пли в начале 1097 года, то есть самое позднее 24-го июля 1097 года, если понимать математически точно, а по обычному словоупотреблению не позже 28-го февраля январского 1097 года, – так как март уже считался весенним месяцем, – или конца мартовского 1096 года, то есть «исходящю лету 6604, индикта 4 на полы». Совпадение замечательно интересное! Этими словами оканчивается рассказ об изгнании Олега из Чернигова в субботу 3-го мая и о его подвигах после этого в Суздальской области. Почему автор рассказа и Владимир Мономах полагают грань на этом месте? Потому ли, что это одно лицо, или потому, что все ожидали, что «мирная Любечская конференция» явится зарею нового дня?

Через 3 лета и 3 зимы Владимиру снова пришлось войти в личное столкновение с Олегом, пришлось писать Олегу Святославичу письмо, через 3 лета и 3 зимы Олег теряет Чернигов и затем получают Олег с братьями отчину Святоcлавлю, а Владимир Всеволожю уже не по личному их только двоих, а по общему всех русских князей, соглашению.

3 лета и 3 зимы в Переяславле ставит Мономах в тесную связь со своей уступкой: «Олег на мя приде с Половечскою землею к Чернигову и... сжалив си хрестьяных душ... вдах брату отца его место, а сам идох на отца своего место Переяславлю... И седех в Переяславли 3 лета и 3 зимы и с дружиною своею». В 1096 году «Святополк и Володимер поидоста на Олега Чернигову; Олег же выбеже из Чернигова, месяца мая в 3 день, в суботу. Святополк же и Володимер гнаста по нем. Олег же вбеже в Стародуб и... оступиста и в граде... и стояша около града дний 30 и 3. И вылезе Олег из града, хотя мира, и вдаста ему мир, рекуща сице: «иди к брату своему Давыдови и придета Киеву... ту достойно снятися и поряд положити»... И не всхоте сего Олег створити, но... поим вой, поиде к Мурому, в Муроме тогда сущю Изяславу Володимеричю... И посла Олег слы свое к Изяславу, глаголя:... «хочю, ту седя, поряд створити с отцемь твоим, се бо мя выгнал из юрода отца моего». И сам Мономах говорит в письме к Олегу: «Оли то буду грех створил, оже на тя шед к Чернигову, поганых деля, ли того ся каю? да то языком братьи пожаловах, и пакы е поведах, зане человек есмь»².

И так Мономах в 1096 году выгнал Олега из Чернигова, а стало быть и занял его сам снова через 3 лета и 2 зимы, если же говорит «3 лета и 3 зимы», то говорит так потому, что так все считали в древности: «ꙗкоже бо б Іѡ́иа во чре́вѣ ки́товѣ трѝ днѝ и҆ трѝ но́щы: та́кѡ бꙋ́детъ и҆ Сн҃ъ Человѣ́ческiй въ се́рдцы землѝ трѝ днѝ и̑трѝ но́щы» (Мф.12:40), хотя от 3 часов вечера (9 час по евр. счислению) до раннего утра воскресения прошло по нашему счислению менее полутора суток: одне полные (суббота), конец пятницы и начало воскресения, так что только один день полный, части двух других и две ночи. И у римлян 30-го мая был tertius dies ante calendas Junias, хотя между ним и календами находилось только одно 31-го мая. Так считал и наш мних Иаков, как это выяснил проф. А. И. Соболевский в Журнале Министерства Народного Просвещения июнь 1888 г., так, а не иначе, считал и Мономах.

И так заявление М. И. Погодина не выдерживает критики, С. М. Соловьев не определяет года точно, остается Н. М. Карамзин, но несостоятельность его взгляда достаточно доказана М. П. Погодиным. Можно ли в таком случае точно определить время написания Поучения? Мы думаем: можно, только идти к этому нужно иным путем, чем Н. М. Карамзин и М. П. Погодин, надо вникнуть в Поучение поглубже. Что прямо видно из Поучения относительно времени написания? Мономах писал на пути в Ростов, не в Ростове, на Волге; снег еще не сошел: он ехал на санях; в это время он был уже не молод: «похвалих Бога, Иже мя сих днев³ грешнаго допровадп», «хвалю Бога... Иже мя грешного и худого, селико лет сблюд от тех час смертных, и не ленива мя был сотворил». Все это указания слишком неопределенные. Но как он говорит о пути в Ростов? – "Се ныне иду Ростову». – Где это он говорит? – Среди перечисления походов. – Почему не в конце? – Чтобы ответить на этот вопрос, очевидно, надо присмотреться к порядку, в каком походы перечисляются. Сделаем это и постараемся отыскать в летописи соответствующее каждому походу указание. Разделим для удобства страницу пополам, на левой будем писать указание на поход в Поучении, на правой указание на тот же поход в летописи, в третьем же столбце года событий на основании дальнейшего исследования.

Мы здесь рядом с перечнем походов в Поучении привели только те места летописи, которые со всей очевидностью относятся к событиям, отмеченным Мономахом. Из этих сопоставлений видно, что Мономах перечисляет свои походы в хронологическом порядке. В летописи есть еще место, которое указывает на «путь», отмеченный Мономахом, но из осторожности мы не выписали этого известия, так как оно на первый взгляд может относиться и к пути под № 34 и под № 37. Ни Карамзин (II, пр. 148), ни Соловьев (Кн. 1, 307 и пр. 1) не относят этих известий к определенному году. Попытаемся сделать это. В летописи стоит: «В лето 6592 Приходи Ярополк ко Всеволоду на Велик день». Пасха в 1084 г. была 31-го марта, стало быть ранняя. Св. Ярополк приходил, очевидно, для того, чтобы засвидетельствовать свои дружественные чувства уважения великому князю. Побуждением к этому должен был служить один из упомянутых путей Мономаха [нельзя не согласиться здесь с Карамзиным (II, пр. 147) и с Соловьевым (кн. I, 306, пр. 7), что это посещение не было вызвано бегством Ростиславичей]. Св. Ярополк приехал на 31-е марта, стало быть в начале весны (летопись весну начинает с 1-го марта и на каждое время года полагает по 3 месяца), а потому вызвавший это посещение «путь» должен быть зимний, вот почему этот зимний путь (№ 37) Мономах считает более удачным: «и любовь велику створихом». Эта великая любовь проявилась и во внешних выражениях, весьма заметных, вот почему это посещение св. Ярополка и отмечено в летописи, как отмечено ею и посещение Олега в 6585 году. Постараемся теперь, исходя из пути № 37, приурочить к определенному году каждый из путей под №№ 23‒46. И так № 37 относится к декабрю 1083 – февралю 1084 года (к зиме 6591 года мартовского), № 36 поэтому – сентябрь-ноябрь 1083; № 35 – июнь-август 1083; № 34 – март-май 1083; № 31 и 33 – декабрь 1082 – февраль 1083; № 30 и 32 – декабрь 1081 – февраль 1082; № 28 и 29 – декабрь 1080 – ноябрь 1081; №№ 26‒27, очевидно, падают в таком случае на 1080 год и № 27, вероятно, относится к походу на заратившихся Переяславских Торков, против которых отец вытребовал Мономаха из Смоленска, где Мономах уже привык и где пребывание в виду отношений к Всеславу Полотскому было нужнее, чем во вновь назначенном ему отцем Чернигове, куда он поспешил только теперь в виду опасности со стороны Торков. Из Смоленска предпринят был и путь № 26 на Дрютск против безпокойного Всеслава, который захотел, очевидно, отомстить за пожег своей земли в поход конца 1078 и значительной, конечно, части 1079 года.

Путь № 38 падает таким образом на 1084 год, на тот же год, думаем, падают №№ 39, 40, 41, бывшие в августе (последняя победа 15-го августа), № 42 и 43 едва-ли могут быть разделены и падают, кажется, на 1085 г. К следующему году или к тому же, но другому походу, относится и путь № 44, 45 и 46 пути, сделанные не в одно время, но в одном же году, как я думаю, вследствие присутствия в них Ростислава, впервые участвовавшаго в походах, были в 1086 году, когда Ростиславу минуло 16 лет. Таким образом пути с 20 по 47 включительно записаны Мономахом из года в год. Так же, из года в год, перечисляются походы №№ 13‒19; 14–1077 до марта; 15 – после 1-го марта; 16 – после 15-го июля; 17 – уже между 1 декабря 1077 и 1 марта 1078 года; 18 и 19 произошли, надо думать, в январе и феврале 1078 года, 20 к Пасхе (8-го апреля) 1078 года. Религиозный христианин-князь ознаменовал праздник праздников добрым делом – примирением отца с Олегом и освобождением последнего, при чем рискнул в обеспечение своего друга юности и кума почти громадною по тому времени суммой – 300 гривен. Вероломный друг не отличался особой чувствительностью и на третий же день праздника бежал, предоставив доверчивому Владимиру поплатиться своим имуществом. Долго, но не навсегда, не мог забыть этого чувствительный Мономах: 25-летнего юношу возмущала не потеря денег, а оскорбление самых священных чувств, оскорбляло то, что 4-х месяцев совместных трудов в чужой земле, в течение которых 23-летний счастливый отец успел привязаться со всем жаром чистаго сердца к своему 26-летнему сотоварищу, этих 4-х месяцев, скрепленных восприемничеством его сына-первенца, как будто бы и не бывало. Если мы верно распределили события – а иначе, думается, нельзя, да таков же и взгляд Карамзина (II, прм. 134) – то интересно заметить, что Святополк пошел к Новгороду еще до смерти Глеба Святославича, который убит 30-го мая, по Лаврент. 1078, а по Новгор. I – 1079 г., стало быть уже после бегства Олега из Чернигова. Таким образом вывод Олега из Владимира надо ставить в тесную связь с походом Святополка к Новгороду: участь сыновей Святослава была решена и, повидимому, на вполне законном основании. Святослав незаконно занял Киев, но это как бы простили умершему, вычеркнули из памяти, но со всеми последствиями: его сыновья стали на одну доску с Ростиславичами, разделили участь потомства св. Владимира Ярославича, сделались изгоями. Но эти сыновья имели в виду потомство Изяслава Владимировича, поднимали вопрос, который разрешился в их смысле на Любечском съезде, потому что такое решение казалось более справедливым Мономаху. Это убеждение, сложившись не без участия чувства дружбы к Олегу, долго жило в потомстве Мономаха: оно коренилось и само давало поддержку мысли о единстве русской земли, мысли вполне национальной, проповедуемой и народной поэзией. Но эту идею буйные молодые головы распространяли слишком широко: оне не хотели помириться с тем, с чем мирились деды – с выделением земли Полотской. Мономаха на сторону такого взгляда увлекал его идеализм. Земля русская едина вся, все, чем владел Владимир Святой, патрон и образец идеалиста Владимира – Василия Всеволодовича, все, что просветил Владимир светом Христа, все это – едино; все князья – братья, все должны жить по-братски, по-христиански, все владеть сообща; у Владимира, благоговевшаго перед дедом, звучали постоянно в ушах слова деда-крестнаго, хоть он сам, двухлетний, н не мог их сохранить в памяти, но их так часто при нем повторяли: «вы есте братья... и будете мирно живуще..., пребывайте мирно послущающе брат брата... поручаю стол старейшему брату вашему, сего послушайте... аще кто хощет обидети брата своего, то ты помогай, его же обидять». Материалист Олег рассуждал иначе. После деда Изяслава род его получил Полотскую землю, после дяди Владимира брату Ростиславу пришлось засесть во Владимире без движения, под рукой у дядей, а Ростиславичам приходится сидеть и совсем без стола – изгоями. Той же участи подвергся и он: сидит и в отцовском городе, но в неволе у дяди. Какая же это правда? Русь одна, а правды две! Нет, новые порядки невыгодны.

Слабохарактерные и бравшие дело так, как оно есть, Изяслав и сын его Святополк мирились с выделом Полотской земли, но не хотели уступать Новгорода Святославичам. Изяслава и мать его выделил еще дед св. Владимир, и дал ей «отчину ея», а потому Полотска брать в расчет нельзя. Русский княжий род идет от Ярослава, а Ярослав не дал ничего внуку, не поставил его наравне с сыновьями. В Новгороде всегда сидел старший сын великого князя: Вышеслав, Ярослав у св. Владимира; благовер. Владимир, Изяслав у Ярослава; Мстислав у Изяслава, Глеб у Святослава. Пример выделения области Полотской показывает вред такого выделения, так как оно нарушает единство Руси. Между братьями должны быть сильны родственные чувства, сыновья естественно находятся в подчинении у отцов, но связь между дядями и племянниками не может быть сильною, как это показали уже примеры Ростислава Владимировича, а потому допущение владения племянников наравне с братьями грозит нежелательными последствиями: раздроблением Руси и усобицами; вместо одного Всеслава может появиться несколько.

Против этого можно было привести то обстоятельство, что Полотская область, будучи «отчиной» и Ярославичам по Рогнеде, с выделением Изяславичам не потеряла своей связи с остальной Русью, что Всеслав в 1060 году вместе с другими князьями ходил на Торков, что в 1069 году в Полотске сидели старшие сыновья Изяслава Мстислав и Святополк.

Энергичной молодежи удалось пока убедить слабохарактерных дядей, и Изяслав согласился на то, что Всеволод с Мономахом, не сводя Святославичей с их уделов, будут искать для его сына опять Полотска, т. е. добиваться statum, quo 1069 года. Попытка однако была неудачна летом 1077 года, и пришлось повторить ее, зимою 1077‒1078 года, при чем в случае неудачи под Полотском Святополк должен был занять Новгород. Мономаха вновь постигла неудача и старшие Святославичи должны были очистить уделы: Олег был выведен из Владимира, содержался под крепким надзором у Всеволода, пока не был взят на поруки Владимиром, а Глеб, продолжавший войну с северными народцами. 30-го мая был убит за Волоком. Вот как объясняется, по-моему, этот тотчас же за возвращением Изяслава последовавший поход против Полотска. Он должен был решить судьбу племянников, оттого неудача его и отозвалась так печально на судьбе Олега: Всеволод с сыном должны были вывести племяиника Всеслава на другой удел, чтобы посадить в Полотск старшаго сына великого князя, как это было раз сделано в 1069 году. Полотск таким образом между городами должен был занять опять то место, какое он занимал при Владимире Святом и в 1069‒1071 годах, этим хотели восстановить нарушенное было единство русской земли, хотели найти средний путь между крайними – изгойством и отчинничеством, но найти этот путь не удалось, и оттого война изгоев против дядей за отчинничество. Кстати ещё одно замечание, имеющее, хотя и косвенное отношение к Поучению в данном вопросе. Карамзин в прм. 125 ко II т. пишет: «В 1068 году Глеб княжил еще в Тмуторокане. Вероятно, что Святослав по изгнании великого князя отправил Глеба в Новгород, чтобы не дать сей области хищнику Всеславу». При этом Карамзин ссылается на Тмутороканский камень, но в мартовский 6576 год можно было мерять море «по леду» только в январе 1069 [на моем снимке цифра индикта носит, кстати, как будто следы поправок из ѕ на з, что именно указывало бы на 1069 год, впрочем заметка под 6604 годом в Лаврентьевской летописи «Се же бысть исходящие лету 6604 индикта 4 на полы» указывает, что в определения индикта часто были приводимы в ошибку цифрою года: «исходящу лету 6604» индикт был уже 5-й на полы, иначе в 1096 году, соответствующем 6604-му и индикту 4-му, Пасха была бы 13-го апреля и «пяток по Феодоровы недели» был бы 7-го марта (даже и Феодорова суббота – 1-го марта), а стало быть не «исходящю», а «наченшюся» лету, тогда как в 1097 году Фед. суб. была 21-го, а пяток по Фед. нед. 27-го февраля «исходящю лету"]. Стало быть в начале 1069 года, когда Всеслав сидел в Киеве уже 4-й месяц из 7, Глеб был еще в Тмуторокане, если же 23-го октября 1069 года Глеб был в Новгороде, то, очевидно, он перешел туда не во время правления Всеслава с 15-го сентября 1068 по апрель 1069, а после, – очевидно, тогда, когда после 2-го мая Изяслав «прогна Всеслава ис Полотьска и посади сына своего Мьстислава Полотьске» или даже уже после смерти Мстислава («он же вскоре умре ту») и посажения «в его место брата его Святополка». Отомстить за это и приходил 23-го октября Всеслав с Вожанами, убежавший, стало быть, на северо-запад к чудским племенам.

И так пути №№ 2‒47 перечисляются из года в год в хронологическом порядке. Отмечу только здесь, что перечисляя походы после № 37, который мы, думаю, в праве отнести к 1084 году, Владимир ни словом не упоминает о походе против св. Ярополка, который в 1085 году готовился было идти против Всеволода, но потом, услышав о походе Владимира, бежал в «Ляхы», так как № 37 никоим образом нельзя относить к этому случаю. Все походы, начиная с 38 по 46, направлены против половцев. Теперь, чтобы покончить с первою частью походов, нужно бы установить время перваго похода. Судя по хронологической записи путей, он должен быть до 1073 г. (до 22-го марта). Летопись молчит о военных действиях 1072 года, на зиму 1072‒73 относится, очевидно, второй и третий путь (№ 2, 3). Эти строки сообщают нам о том, что происходило перед ссорою Ярославичей. К 1071 году относится заметка летописи: «В лето 6579. Воеваша Половци у Растовьця и у Неятина». Эти города лежат на Десне между Черниговом и Новгород-Северском (Карм.II, прим. 125), и отсюда идти к Ростову действительно приходилось «сквозе Вятиче», но «сквозе Вятиче» приходится идти и из Переяславля, где княжил Всеволод. Если бы можно было доказать, что Смоленск в это время принадлежал уже Всеволоду и был дан им Владимиру, то пришлось бы, пожалуй, действительно этот путь относить ко времени после войны с половцами, на время которой мог бы придти Владимир к отцу. Во всяком случае этот путь не был военным походом, а путем по делам внутреннего управления, для чего и впоследствии приходилось отправляться в Ростов Владимиру не раз. Мы, вероятно, не ошибемся, если отнесем этот первый путь к 1072 году. Отец мог уже доверить 18‒19 летнему сыну устройство дел, суд и сбор подати в отдаленной области, что до этого времени он производил, по всей вероятности, сам. М. И. Погодин склонен был, однако, относить первый поход к 13-летнему возрасту, то есть, к 1065‒1066 году: слова «а се вы повѣдаю, дѣти моꙗ трудъ свои ѡ҆же сѧ є҃смь тружалъ пути дѣꙗ и҆ ловы. г҃і. л҃», по его мнению, значат: «я опишу вам свою жизнь с 13-летнего моего возраста» (стр. 244). В 1065‒1066 году путь в Ростов «сквозе Вятиче» был бы понятен, потому что в это время путь через Смоленск был закрыт, так как «В се же лето Всеслав рать почал». Но почему тогда целых 7 лет Мономах не делал ни одного пути, если второй путь его относится к 1073 году? 13-летний мальчик не мог играть самостоятельной роли, и потому упоминать о путешествии да ещё с ответственным поручением – «посла мя отец» несколько странно. Ниже мы постараемся иначе объяснить это место, а теперь обращаемся к разсмотрению дальнейших путей Мономаха.

Путь № 48‒49 совершён после 13-го апреля 1093 года, а именно 26-го мая: «си же ся злоба сключи въ день Възнесенья Господа нашего Iсⷵа Христа, мѣсяца мая въ 26». Затем из года в год перечисляются походы под номерами №№ 50‒54 по 3-е мая 6604 года. Поход № 52 на Римов, очевидно, был между 24-м июля 1094 и 24-м февраля 1096 года, стало быть в 1095 г. Путь № 55 падает, очевилпо, на время после 3-го мая, даже после 22-го июня 1096 года, так как с субботы 3-го мая Мономах вместе со Святополком шли к Стародубу и в течение 33 дней осаждали его. Во время этой осады в воскресение 25-го мая, в неделю святых отец 1-го вселенского собора, вечером, Боняк сделал нападение на Киев, куда вновь вернулся 20-го июня. Здесь позволю себе сделать снова маленькое отступление. Летопись, рассказав о победе Мономаха и Святополка над Тугорканом у Переяславля, 19-го июля и о погребении убитого Тугоркана Святополком (тело Тугоркана найдено 20-го июля), «акы тьстя, и (= хотя и) врага», прибавляет далее: «И въ 20 того же месяца, въ пятокъ, 1 час дне приде второе Бонякъ». Какого месяца? Очевидно, июля. Но в том-то и дело, что 20-го июля было в воскресение, а в пятницу было 20-е июня. Очевидно, известие о победе 19-го июля⁴ и нападение Боняка 30-го июня принадлежит разным лицам, и сводчик, введенный в заблуждение созвучием месяцев, поставил известие о вторичном нападении Боняка не на месте, как не на месте поставил он и известие о первом нападении, рассказав о нём ранее, чем о нападении Кури на Переяславскую область 24-го мая, так как «приде Бонѧкъ с Половцы г Кыёву в неⷣлю ѡ̏ вечера"⁵. Издатели Лаврентьевскской летописи (Снб. 1872 г.) читают в неделю от вечера, но что такое выражение «от вечера»? с запада? а почему он сожег южную окрайну – Берестово? И почему это летописец, сказав о набеге «в неделю», не сказал, в какую неделю? Все эти вопросы разрешаются чтением «в неделю отец»⁶. Эта неделя была в 1096 году – 25 мая. Это место сводчиком взято, очевидно, из того же источника, что и известие о втором нападении Боняка, то есть, из летописи Печерского монаха. Оконченное перед этим известием продолжается после рассказа о народах, заклепенных Александром Македонским. Об этом продолжении Карамзин (II. прим. 178) говорит: «я думаю, что описание внесено в Несторову летопись какимъ-нибудь очевидцем, тоесть.муромским, суздальским или ростовским жителем: оно подробностию своею отличается от всех Несторовых сказаний. Индикт и год означены в конце: чего нет в других местах». Мы обращали уже внимание на эту отметку и заметили о совпадении этого термина с термином в Поучении. Если мы сравним начало продолжения рассказа об Олеге с заметкою о нём после известия о набеге Кури, то заметим, что это говорят два разные автора: тогда как разсказ о походе Святополка и Мономаха отличается той же подробностью, что и продолжение, между тем рассказ о набеге Тугоркана едва-ли можно отделить от рассказа о набеге Кури, а если это так, то очевиден не муромец, суздалец и ростовец, а переяславец. которому хорошо известно и то, что сделано Мстиславом Владимировичем, и этот переяславец, может быть, сам Мономах, но к этому вопросу мы, может быть, еще вернёмся. Считать, что бой с Тугорканом происходил 19-го июня, как делает Карамзин, рискованно и по расчету в примечании, и потому, что все списки в данном месте пишут июля.

В отмщение за нападение Боняка Святополк с Мономахом, вероятно, управившись с Тугорканом, и двинулись «на Бог... на Боняка за Рось»⁷. Во всяком случае, эту экспедицию нельзя отодвигать далее 1097 года.

Путь № 56 «и Смолинску идохом, о Давыдом смирившеся» заставляет нас остановиться на нём, так как разными учёными место это понимается различно: Карамзин, как кажется (II. прм. 179), под Давыдом подразумевал здесь Давида Святославича. После событий 1096 года действительно у Мономаха и Свято полка были какие-то переговоры с Давидом Святославичем, но переговоры эти не могли привести к чему-либо определённому; кроме того враждебных отношений, после которых нужно было бы мириться, у Мономаха со Святополком к Давиду Святославичу не было: смольняне Олега не приняли, хотя он и набрал здесь войско, и все его дальнейшия действия носят личный характер, говорит он за себя одного: «хочю ту седя поряд створити». Что у наших князей были сношения, и мирные, с Давидом Святославичем, но ни к чему не поведшия, видим из письма Мономаха: «с братом твоим рядилися есве, а не поможет рядитися бес тебе, и не створила есве лиха ничтоже, ни рекла есве: сли к брату, дóндеже уладимся"». – Затем при интерпункции, принятой изданием Лавр. лет. СПб. 1872, после мира с Давидом был путь в Смоленск. Зачем, если они уже смирились с Давидом смоленским? Или предположить, что уже в это время Давиду отдали его отчину в Чернигове, а Смоленск достался Владимиру? Ноэто противоречит словам Мономаха «не поможет рядитися бес тебе»⁸. Если после «Смоленьску идохом'поставить точку с запятою, а после «смирившеся» запятую, или эту запятую перенести после паки, так как в подлиннике тут стоит точка посредине строки, то можно бы поход к Смоленску относить к тому же 1096 году, а паки при «смирившеся» указывало бы на враждебный Давиду поход, отмеченныйв Новгородской I летописи под 6603 годом: «иде Стопълкъ и Володимиръ на Дв҃да Смольньскоу и вдаша Двдоу Новгородъ», где 6603 год следовало бы считать сентябрьским и событие относить к 1094 январскому, принимая во внимание замечание в Новгородской летописи попа Иоанна (Кар., II, прм. 172): «княжив пять лет (Мстислав в Новгороде), иде к Ростову, а Давид приде к Новугороду княжитьи по двою лету выгнаша, и приде Мьстислав о-пять». Признание здесь 6603 г. сентябрьским даёт полное объяснение расчёту летописи, так как Лаврент. говорит 6603 г.: «сего же лета исходяща иде Давыд Святославич ис Новагорода Смолиньску», т. е. в 1096 январском году, откуда и 2 лета. С 1088 года или начала 1089 года, когда Всеволод послал Мстислава в Новгород, до 1094 прошло тоже 5 лет. Но и такая интерпункция дела не поправляет: куда это «с Дв҃домъ смирившесѧ паки», шла дружина с Мономахом, «другое (?) с Воронице»? к Смоленску, или на Боняка? или вообще на половцев? Затем о враждебных действиях Давида Святославича в 1096‒1097 году летопись не знает, хотя и даёт довольно подробное описание враждебных отношений к его брату. Во всяком случае из молчания летописи видно, что, если столкновения с Давидом Святославичем и были, то они не были настолько серьёзны, чтобы остаться в общей памяти: и о первом столкновении говорит только одна летопись, того города, для которого это столкновение имело свои последствия. Если же эти столкновения были так незначительны, что о них летопись ничего не знает, то о них и нельзя говорить, как о чём-то общеизвестном, что может служить известной хронологической точкой отправления, между тем Мономах говорит о мире с Давидом, как именно о таком общеизвестном событии.

Поход № 58 Карамзин относит к 1098 году (II, прм. 186), но говорит только, что этому, «кажется, надлежало быть около сего времени»; за это могло бы говорить только сопоставление известия: «тогда же и Торци придоша ко мне, ис Половец Читеевичи» (срв. это место с путём № 36) со словами описания событий 1096‒1097 года (6604) «послал ти отец брата Вячеслава с Половци», но дальнейшая фраза «идохом противу им на Сулу», думается, говорит не о мирном приходе, а о возмущении в роде возмущенияв 6588 году («Заратишася Торци Переяславьстии на Русь»). И так под именем Давида нет достаточных оснований понимать Давида Святославича тем более, что, отожествляя приход Торков к Владимиру с походом Вячеслава с половцами на помощь Мстиславу, некуда было бы деть похода с Вороницы. В летописи между тем есть общеизвестное примирение Давида Игоревича с братиею-князьями в 1100 году. Тем более что в этом случае Архангельская летопись даёт и объяснение пути № 56: послеЛюбечского съезда Смоленск снова перешёл к Мономаху, и он ездил туда к 7 марта 1100 года и основал в Смоленске каменную церковь Богородицы и епископию. Раз мы примем, вместе с Соловьёвым, здесь Давида за Игоревича, мы освобождаемся от всех затруднений разместить массу событий на пространстве марта 1096 – марта 1097 годов, наталкиваемся, правда, на новое обстоятельство – пропуск событий 97‒100 годов, но этот пропуск находит себе соответствие в пропуске 86‒93 г. и, на наш взгляд, легко объясняется, как увидим ниже. При таком понимании путь № 57 должен быть отнесен ко времени после 30-го августа 1100 года. Из путей 2, 13, 14, 60‒62 видно, что пути в Смоленск с целями административными совершались зимою, а потому путь в Смоленск произошёл в конце зимы 1100 года, и летопись указывает нам, что он сопровождался основанием храма Пресвятой Богородицы – епископии, а поэтому и путь «с Воронице» был тоже в 1100 году. В 1101 году летопись знает такое событие из жизни Владимира: «Том же лете совокупишася вся братья: Святополк, Володимер, и Давыд, и Олег, Ярослав, брат его, на Золотьчи; и прислаша Половцы слы от всех князий ко всей братьи, просяще мира; и реша им Русскыи князи: «да еще хощете мира, да совокупимся у Сакова»; и послаша по Половце. И сняшася у Сакова, и створиша мир с Половци, и пояша тали межу собою, месяца сентября в 15 день, и разидошася разно».

Здесь я остановлю внимание читателя на том, что Вороница предполагается тут опять местностью известною очень хорошо по каким-то обстоятельствам. Где же она? Беляев (Зап. Г. О. VI, стр. 18) считает её городом, лежавшим «на реке Крапивне, неподалеку от впадения ея в Золотоношу, верст на 50 южнее Горошина, в соседстве с поселениями Торков Половецких, племени Итичевичей, которое жило на восток за Сулою, следовательно в Переяславских владениях, самым дальним городом, глубоко вдавшимся в Половецкия степи». Но г. Беляев едва-ли прав: ничто не говорит за то, что упоминаемая Мономахом Вороница лежала на границе с половцами: о торках говорится не в связи с Вороницей: «паки другое идохом с Воронице; тогда же и Торци придоша ко мне.идохом противу им на Сулу», то есть, «и снова во-второй раз ходили мы – с Вороницы, – в это же время и торки пришли ко мне... и мы ходили против них на Сулу». Ясно, что с Вороницы ходили не против половцев, а снова, во второй раз, туда же, куда и прежде,то есть, в Смоленск, но на этот раз «с Вороница». Что же это за Вороница? Думаю, что это та же Воровича, что и упоминаемая «в лето 6658» Лаврентьевской летописи, где св. Андрей Боголюбский «перебреде Днепр... и иде в Городок» к своему отцу, что по другим известиям было «на усть Припети и на Давыдову боженку."Таким образом Воровича (ошибочно в Поучении Вороница⁹], как в пути 48 – Сула вместо Стугна) лежала на Днепре выше Киева к северо-западу от Остра. Если Мономах отмечает её здесь, то,очевидно, хочет показать, что это был не обычный его путь в Смоленск, то есть, не зимний, а летний, очевидно, водою вверх но Днепру. Князь, до всего доходивший сам, за всем следивший, решил второй раз в том же году съездить в Смоленск наблюсти за постройкою Богородичной церкви. Половцы, делавшие нападения на Русь преимущественно летом, воспользовались отсутствием князя и сделали набег на его области. Этот набег заставил его возвратиться и предпринять поход на Сулу. Ближайшее ознакомление с причинами возмущения открыло, вероятно, истинных виновников набега – зарубежных половцев, и потому, съехавшись в конце лета, князья, решили наказать хищников, по потерпевшие неудачу половцы увидели, что действия их открылись преждевременно, и потому поспешили заключить мир, что и произошло в Сакове. во владениях Мономаха, среди подвластных ему торков-турпеев. Призывая сюда половцев, князья хотели устами торков уличить их в вероломстве и этим путём добиться более выгодных условий мира. Таким образом, пути 57 и 58 происходили между сентябрём 1100 и августом (приблизительно) 1101 года¹⁰.

В таком случае путь 59 был зимою 1101‒1102 года, а пути 60‒62 в зимы 1102‒1104(5), путь же 63 в зиму 1105‒1106 года. Итак, искомый путь был в 1105‒1106 году.

Если это так, то пути 64 и 65 относятся к 1106 году. Летопись отмечает в этом году набег половцев на Заречьск. В описании событий 1150 года Заречьск упоминается выше Пересопницы, а потому и нападение на него могла сделать только орда Боняка. Таким образом Мономах, описывая 64 путь, и летопись говорят об одном и том же событии, но с разных точек зрения: летопись отмечает успех передовой рати Святополка, бывшей под начальством «Яня и Иванка Захарьича Козарина», которые «угонища Половце и полон отяша» и самого Боняка,по словам Мономаха «оли, оли убиша», но главные силы не могли догнать быстрого хищника, который, нужно думать, вскоре появился на берегах Роси и вызвал новое преследование со стороны русских князей. Тактика неожиданных повторных нападений была обычною для Боняка, как мы видели под 1006 годом.

Путь 66 совершён поэтому был в зиму 1106‒1107 года, а путь 67 в 1107 году после 14-го апреля и до 7-го мая, когда умерла супруга Мономаха, мать Юрия Долгорукого.

Пути 68 и 69 определяются летописью, как происшедшие в 1107‒1108 года.

Путь 70 поэтому падает на 1108 год после 12 января.

Путь 71 относятся вследствие этого к зиме 1108‒1109 года; путь 72 к 1109, как и путь 73. – Пути 74 и 75 определяются летописью, как происшедшие – один весною 1110, другой в марте 1111 года.

О походах 76‒78 мы знаем из летописи, и они относятся соответственно к 1113, 1115 и 1118 годам.

Итак, внимательный разбор походов, упоминаемых Мономахом в Поучении, показывает, что они перечисляются авторомв хронологическом порядке и, начиная с 1073 года по 1111 год, за исключением двух случаев, нет ни одного года без «пути»; после 1111 года отмечаются годы 1113, 1115 и 1118. Летописные заметки не дают повода думать, однако, что в 1112, 1114, 1116 и 1117 могли быть походы, пропущенные Владимиром в перечне, так что всего вероятнее предполагать, что Владимиром, ставшим великим князем и потому вынужденным более обращать внимание на дела южные и касающиеся всей России, средоточием которых был Киев, не было совершено за это время лично ни одного «великого пути». Если же это так, то нет никакого основания приписывать продолжение перечня походов после 1106 года (се ныне иду Ростову) кому-либо другому, а не самому Мономаху, а потому следует думать, что дошедший до нас в Лаврентьевской летописи список Поучения после 1106 года, времени составления Поучения, находился в руках автора ещё 12 лет.

Почему в конце 1118 или в 1119, 1120 году, – так как летопись отмечает в 1119 году «Володимер взя Менеск у Глеба у Всеславича, самого приведе Кыеву», а в последнем году: «Прогна Володимер Берендичи из русьские земли» (Крм., II, прим. 218), – Мономах перестал записывать свои походы в Поучение? Очевидно, потому, что нашего списка у него уже не было? Куда же он делся? Ответа на это поищем в летописи. Здесь под ближайшим 6626 (1118 март ‒ 1119 февраль)¹¹ годом находим: «БежаЯрославец Святополчичь из Володимеря в Ляхы, и посла Володимер сын свой Романа в Володимерь княжит... В то же лето преставися Роман князь, сын Володимерь, месяца генваря в 15 день... В то же лето посла Володимер сын свой другый, Андрея, княжит Володимерю» Роман Владимирович женился на дочери Володаря 11-го сентября 1113 года (Ипат. 199, 5‒6), Андрей Владимирович родился 11 августа¹² 1102 года, женился на Тугоркановой внуке в сентябре 1117 года, умер 22-го января 1141 году в Переяславле, у него были два сына Владимир Андреевич, умерший 28-го января 1170 года, и Ярополк (Карм., II, прим. 201, 225, 279, 404, III, прим. 3). Андрей получил прозвание Доброго, и смерть его в летописях сопровождается знаменьями. Последний сын Мономаха, он был, вероятно, особенно любим престарелым отцом (Мономаху было 47 лет в год его рождения и 64 в год его свадьбы), который должен был поэтому обратить особое внимание на его воспитание, результатом чего и был его добрый характер.

Выпуская в январе‒феврале 1119 года 17-летнего Андрея из под своего личного руководства, Мономах и благословил его между прочим своим Поучением, как руководством в предстоящей деятельности князя и самостоятельного человека: вот почему перечень походов оканчивается 1118 годом, тем событием, которое повело за собой назначение Андрея князем во Владимир. Дальнейшая судьба нашего списка, вероятно, сопряжена с судьбою тёзки деда – Владимира Андреевича, союзника св. Андрея Боголюбского при разрушении Киева в 1169 году. Супруга его, не допущенная сначала в Киев на погребение мужа, скоро, по удалении Мстислава Изяславовича, «второе недели по Велице дни в понедельник» 20-го апреля, могла найти приют в Янчине монастыре у гроба своего мужа, передав монастырю все его книги (если она не передала их, что менее вероятно, преподобному Поликарпу Печерскому, принимавшему такое живое участие в погребении её мужа).

Таким образом при более внимательном разборе сведений о «путях» вопреки М. П. Погодину нельзя говорить о том, что «происшествия в этой вставке (после слов «се ныне иду Ростову») или дополнении кратком перепутано» и что «это или вставка переписчиков, хоть искусно под слог всего Поучения подделанная, вместе с двумя последними строками или дополнение самого Мономаха, по испорченное, сокращённое, тем или другим переписчиком, во всяком случае без умысла». Полтора года тому назад при первом расследовании Поучения, слова «пришед из Ростова паки идох на Половци на Урубу сСвятополком, и Бог ны поможе; и потом паки на Боняка к Лубьну, и Бог ны поможе», то есть, пути 72 и 73, мне самому казались повторением пути 69 и указанием на поход 1103 против Урусобы, но, во-первых, Уруба ещё не Урусоба, во-вторых, Боняк делал свои нападения неоднократно; в третьих, не нужно забывать, что «в Киевской Летописи (Ипат.) под 1111 годом вторично описывается то, что сказано было под 1103 годом» (Карм., II, прим. 204); в четвёртых, отметки Мономаха в Поучении совершенно и без натяжек заполняют хронологическую канву соответствующих годов.

Если сравнивать Поучение с летописью, то легко заметить, что в Поучении перечислено более походов, чем отмечено их в летописи, но всё-таки в Поучение вошли не все походы, указанные в летописи: Поучение ни слова не говорит о походе 1085 года против Ярополка на Лучск, о походе 1098 года к Городцу, чтобы побудить Святополка наказать Давида Игоревича, и о походе 1103 года, после совещания у Долобска, к Сутеню. Нас может не удивлять отсутствие сведения о походе на Лучск, так как Ярополк до прихода Мономаха бежал «в Ляхы», а лучане сдались без сопротивления, кроме того Владимир, может быть, и не хотел оскорблять памяти св. Ярополка, павшего от руки убийцы, воспоминанием о его измене и доверчивости злым советникам¹³. Не удивительнои то, что не упоминается поход 1098 года, так как после 1097 года в Поучении пропущены года вплоть до 1100. Этот пропуск находит себе соответствие в пропуске после смерти св. Ярополка до смерти Всеволода от 1086 по 1093. Отчего произошли эти пропуски? Едва-ли Мономах оставался в это время в бездействии, мы видели, что он ходил в это время к Городцу; пусть не было других походов, а об этом, как и о походе 1085 года, он не хотел упоминать, всё-таки Владимир не сидел же сложа руки в Переяславле или Чернигове. Правда, как видим из жития преподобного Агапита (1-го июня), он был около этого времени опасно болен, но болезнь началась не ранее конца 1088 г., после смерти игумена Никона, и об особенной продолжительности её ничего не говорится. Не мог он быть особенно занят и внутренним устройством Переяславля, так как вся деятельность здесь летописью приписывается св. Ефрему, этому неутомимому каппадокийцу Милитинцу, бывшему казначею Изяслава, нашедшему после деятельности в качестве, вероятно, епископа родного города, когда тот был разрушен турками, обширное поле для проявления своей энергии в нечуждой ему русской земле. Есть возможность предполагать даже, что именно в это время Мономах вместе с св. Ефремом строил церкви в Суздале (Лавр.лет. под 6604 и 6730 г.]. Если же Мономах в это время не сидел на одном месте, то не может быть, чтобы он не записывал своих путей, раз он принял за правило отмечать их: если же он записывал, то, очевидно, в нашем экземпляре Поучения, экземпляре, как видно по пропуску 4^1/2 строк в начале и смешению Поучения с письмом к Олегу, очень неисправном, произошла утрата соответствующих мест. Эта утрата двух мест, находящихся недалеко одно от другого, заставляет нас думать, что утрачен целый лист одной тетради. Небольшой уцелевший промежуток между утраченными местами позволяет заключать, что утрачен лист, предшествовавший этому промежутку, и потому уцелевший промежуток должен был находиться на одном среднем двойном листе, тоесть, занимать 4 страницы его. Так как наше место состоит из 37 строк, на которых 822 или, если раскрыть мыслете и херо-титлы, и вязь в слове створихом, – 866 букв, то придётся заключить, что в оригинале на страницу приходилось по 9^1/4 теперешних (в Лавр.рукописи) строк, или по 205‒216 букв. Если наше предположение о потере в оригинале для Лаврентьевской летописи листа верно, то следующий за потерянным местом отрывок из Поучения и письма к Олегу должен содержать непременно полное число листов и тетрадей даже, так как никаких пропусков в нем усмотреть нельзя, а конца в обоих отрывках недостаёт. Букв в этих отрывках насчитывается 6512, и строк 286½, разделив первое число на 205, а второе на 9¼, получаем 31¹/₃ и 31 страниц – число, близко подходящее к 32 страницам или 8 двойным листам, а так как оба отрывка приблизительно равны, то на каждый отрывок приходится по 4 двойных листа. Так как в этих тетрадях число двойных листов чётное, а в предшествующей, из которой потерян 1 лист, остаётся только 1 лист, то, очевидно, тетради были по 2 двойных листа и по 4 (τετράδιοѵ) обыкновенных, тоесть, по 8 страниц. Отрывок письма к Олегу, как мы постараемся доказать ниже, оканчивался словами: «но дш҃а ми своꙗ҆ лутши всего свѣта сего», начинался же, думаем, словами «пр҃ркъ гл҃ть: не ревнуй» и т. д».

При таком разделении на отрывок письма придется 3,232 буквы или 144 строки, тоесть, по 202 буквы и 9 строк на страницу, а на отрывок Поучения 3,280 букв 143 строки или 205 букв 9 строк на страницу. При таком расчёте на последний отрывок молитвенного содержания придется 68½ строк или 1,581 буква, или, деля наполученных показателей, 7,6‒7,7 страницы, то есть, одна тетрадь полная, на последнем листе которой место занято было не всё, может быть, вследствие окончания треугольником. Для определения размера части Поучения до пропавшего листа, заметим, что 4½ строки при начале разобрать было нельзя, найденный вновь отрывок показывает, что здесь было около 92 букв. Порча этого места рукописи могла произойти оттого, что на эту страницу перевернута была рукопись при хранении – а хранилась она, как мы видели, не особенно тщательно – эта страница могла быть или лицевая на листе, или оборотная. В последнем случае на листе её написано было начало Поучения, занимавшее первые строки до пропуска. Отделив поэтому на 2-ю страницу после пропуска ещё строк 5, остальные 496 строк или 10,585 букв разделим на найденных показателей (9 и 205), получаем 55,1 и 51,6 так как в Лаврентьевском списке строчки в начале значительно короче строчек после пропавшего листа (на первых 16 страницах средним числом 21 буква, а на последних 12½ страницах–23 буквы), то предпочтение придётся отдать последнему числу, то есть, предположить, что без первых двух страниц до пропавшего листа было 52‒51, а с ними 54‒53, стало быть 7 неполных тетрадей. На основании сохранившегося от дефектной тетради листа мы вывели, что на странице – по раскрытии мыслетеи херо-титлов – было 218 букв. Если принять и этот показатель, то всё-таки получим, без первых, – 48½ страниц, то есть, более 6 полных тетрадей. Этот вывод интересен, так как показывает, что Поучение в оригинале монаха Лаврентия занимало не отдельную книжку, а было соединено с какой-то другой рукописью, и эта другая рукопись, бывшая в книге до Поучения, вероятно, была не письмо к Олегу, иначе до нас дошёл бы и конец письма, если дошло начало Поучения, бывшее в этом случае в одной с этим концом тетради. Кроме того, что это было не письмо, видно и вот ещё из чего. Мы предположили – и едва ли тут можно спорить – что 4½ строчки Лаврентьевский писец не мог разобрать потому, что рукопись хранилась развернутою на второй странице Поучения, отчего первых 90 букв её и нельзя было разобрать. Почему же не пострадала ни одна из последующих страниц, так как почти непременно должна была пострадать и другая бывшая открытою страница? Очевидно, что это могло быть только оттого, что пострадала предшествующая страница. В самом деле от этой предполагаемой страницы осталось 133 буквы и заглавие «Пооученьѥ҆». По нашему выводу на странице должно было находиться 208‒218 букв, стало быть не хватает 75‒78 букв, которые должны были помещаться на 4‒5 строчках самое меньшее, судя по формату (205 букв па странице) рукописи, тоесть, приблизительно на ¹/₃‒³/₈ страницы. Не может быть, чтобы эти ¹/₃ или ³/₈ страницы занимались одним словом «Пооученьѥ» наверное, было указание, и чьё поучение и кому. Этого-то указания переписчик и не мог прочитать и на этой странице, как он не мог прочитать 90 букв и на следующей, и интересно это почти совпадающее число букв, а стало быть и строк: рукописи и книги портятся именно приблизительно таким образом. И так до пропавшего листа целых страниц Поучения было число нечётное, тоесть, 53, а не 54, или 51 (если считать 218 букв на странице), а не 52 –стало быть в этой тетради были ещё 3 или 5 страниц, занятых окончанием другой статьи. Мы видели, что это нечётное число получалось от деления на 208 или 218, словом более 205 или 206 даже, а чётное на 205 или на 202, то есть, показателей отрывков после пропавшего листа.

И так можно, кажется, заключить, что первые листы Поученья писаны были плотнее последних и послание к Олегу по плотности письма более напоминало последние листы, отчего оно и попало к концу Поучения, а потому можно предполагать, что и в книжке оно было, вероятно, помещено после Поучения. Мы постараемся ниже доказать, что отрывок «молитвенного содержания» есть именно окончание Поучения, а потому следует думать, что испортившийся переплёт книжки – последняя тетрадь держалась на одной ниточке – и был причиною того, что две тетради письма попали между последней и предпоследней тетрадью Поучения и случайно так удачно, что и теперь нелегко определить конец предпоследней тетради Поученья и начало, по-видимому, второй тетради письма – первая тетрадь, очевидно, потеряна целиком. Какая была третья рукопись, сказать не берусь. Не рассказ ли о событиях 6604 года, который я склоняюсь приписать Мономаху¹⁴. Но мои доводы слишком слабы, а потому можно будет сказать по этому поводу что-либо положительное только после прекрасных исследований летописи А. А. Шахматова, если ему удастся выделить статьи напоминающие перо автора рассказа о 6604 годе. Судя по отметкам в Поучении, мне кажется, Мономаху могло бы принадлежать нечто вроде повествования о войнах с половцами. Несомненно во всяком случае то, что Мономахом велись заметки о событиях его времени и его касавшихся, и велись по мере того, как эти события совершались. Присутствие в оригинале для Лаврентьевского списка других статей кроме Поучения указывает, кажется, на то, что этот оригинал не был тем самым экземпляром, который вручён был Мономахом его сыну Андрею, это был список с этого экземпляра с добавлением других произведений Мономаха, сделанный после смерти Владимира Андреевича в конце XII или начале XIII века, а потому к 1377 году и значительно обветшавший. Появление списка на севере совпадает, вероятно, с той эпохою перенесения сюда духовного достояния с юга, которая характеризуется князьями Всеволодом III и особенно его сыном Константином и епископством св. Симона. Св. Симон и есть, вероятно, то посредствующее лицо, которое извлекло труд Мономаха из монастырских стен Киева на украшение библиотек Владимирских и, может быть, рекомендовало для прочтения просвещённому Константину Всеволодовичу, который «часто чтяше книгы с прилежаньем и творяше всепо писаному, не въздая зла за зло». Странно, что на севере списывают Поучение с экземпляра Андрея Владимировича, а не Юрия Долгорукого, но Юрий Владимирович, по своему характеру, кажется, мало придавал значения книгам, и его экземпляр где-нибудь лежал себе спокойно в Ростове. Рано предоставленный самому себе – мне кажется, его имеет в виду Мономах, упоминая о «малом брате» Мстислава, который «седит, хлеб едучи дедень», тоесть в отчине своего деда, в Ростове – Юрий, кажется, и не питал особенно сильной любви к отцу. Возможно, что именно его имел в виду Мономах, предполагая, что иным будет и «не люба грамотиця си». Юрию, который по характеристике у Татищева был «великий любительжен, сладких пищ и пития, более о веселиях, нежели о расправе и воинстве прилежал, но всё оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев», грамотица си действительно не могла быть люба, потому что идеал князя и человека в ней очерчен как раз противоположными чертами. Неужели Татищев вывел характеристику Юрия из Поучения? Не вернее ли предположить, что Татищев и здесь добросовестно выписывал из имевшихся у него летописей? Тогда вот ещё новое побуждение для Владимира написать Поучение. Нельзя согласиться с расчётом С. М. Соловьёва (кн. I, т. II, 432 пр.), так как нет никаких оснований считать Изяслава старше Вячеслава, а Романа старше Юрия: Изяслав женился около 1095‒96 г., а потому родился около 1080‒79; Святослав только потому может быть старше Вячеслава, что (Кар.II пр. 214) отец перевёл его в 1113 году из Смоленска, куда посадил Вячеслава, в Переяславль. Роман женился в 1113 году, стало быть, родился около 1098 года, и удел он получает только перед Андреем. Поэтому годы рождения сыновей Мономаха могут идти так: Мстислав 1076, Святослав 1077, Ярополк 1078 (а Святослав с Ярополком могли быть и двойни! Срав. назначение их друг после друга в Переяславль в 1113г., тогда Вячеслав мог родиться и в 1078), Вячеслав 1079, Изяслав 1080 от ГидыГаральдовны; Юрий умер по Татищеву 66 лет, 15 мая 1157 года, стало быть, родился (по старинному счёту) около 23-го апреля 1091‒92 года, когда Вячеславу шёл 14-й год; Юрий несомненно, думаю, был старшим сыном второй супруги Мономаха, почему Мстислава он называет «детя... старейшее, Новгородьское», в отличие от старейшего только от другой жены – Ростовского. Родившись 16‒23-го апреля 1091‒92 года, он мог жениться 12-го января 1108 года. Слабостию Всеволода, которому «седящю Кыеве печаль бысть от сыновець своих, яко начаша ему стужати, хотя власти ов сея, ов же другые, сей же, омиряя их, раздаваше власти», воспользовались за новгородцами, выхлопотавшими себе Мстислава, и ростовцы, следыгордыни которых видны ещё ясно вплоть до Липицкой битвы, и получили себе, подобно новгородцам 969 года, особого князя, но тоже малолетнего, – так думает относительно «хлеб едучи дедень» С. М. Соловьёв (кн. I, т. II 326 прим. 3), и мы вносим только необходимую поправку относительно Мстислава, которого получили, ещё в 1088 году, новгородцы. Обращаю внимание на выражения в описании борьбы Мстислава с Олегом «Новгородци и Ростовци» в соответствие со словами Мономаха о Мстиславе «с малым братом своим». Олег, посылая Изяслава в Ростов, смотрит со старой точки зрения на Ростов, с точки зрения до 1092 года, как на волость Мономаха, игнорируя и необычные притязания ростовцев, и распоряжение Всеволода, он берет дело «по пошлине»; летопись и Мономах рассматривают дело уже denovojure, и свой взгляд, опирающийся на отцовское распоряжение, Мономах сохраняет в течение всей своей жизни, считая Юрья князем именно ростовским, аналогично с Мстиславом новгородским, с тою только разницею, что последнему, как князю новгородскому, предстоял стол киевский, а права ростовского князя ещё недостаточно выяснились, хотя племянники не прочь были, кажется, смотреть на него как на «отрезанный ломоть» в роде того, как Ярославичи смотрели на Всеслава Полотского, а сам Юрий, как и Всеслав, не выключал себя из рода, с чем согласен был и Вячеслав Владимирович. Появление Мстислава в 1090 году (6603 мартовском) в Ростове не противоречит нашему взгляду: Юрию было 4 года, ему нужен был опекун, регент, и потому замена его Мстиславом временно не нарушала прав Юрия, этим регентом чувствуется Мстислав и в 1097 (6604 мартовском): «седитьс малым братом «своимь», не один. Как новгородцы Мстислава «въскормили... собе князь», так и ростовцы поступили с Юрием, но результат вышел другой: Мстиславу, когда он явился в Новгород, был 13-ый год, а Юрию – второй, и воспитывался он, вероятно, под надзором матери и ростовцев, как некогда св. Владимир под надзором дяди и новгородцев, а впоследствии Иван Васильевич Грозный под надзором матери и бояр. Результаты в последних трёх случаях должны были аpriori получиться до известной степени одинаковые, как и было на самом деле. Поездки в Ростов последнее время (припомним ещё поездку № 59 в зиму 1101‒1102 и рождение между 11 августа‒30 ноября 1102 Андрея Владимировича) могли показать Мономаху несоответствие воспитания и характера Юрия его взглядам и заставили его призадуматься. Теперь в 1006 году он подъезжал к Ростову, мысль переносилась туда, усталость с дороги, слабость от воздержания первой недели поста (как после увидим), нервы напряжены, – ведь от расстройства нерв до известной степени не застрахованы и «крепкие телом и сильные вельми», – а тут посольство от братии. – И мысль, и без того невесёлая, становится ещё невеселее, но люди, подобные Мономаху, не теряют в таких случаях энергии, она у них делается как бы ещё сильнее, побуждает их к деятельности, и вот во дни говения, среди краткого перерыва пути, на листы пергамента выливаются слова, порождённые удручающими мыслями: в таких словах отражается вся окружающая обстановка, всё мучащее несоответствие действительности идеалу, и из-под пера выходит или едкая жизненная сатира, или чудная возвышенная ода, смотря по характеру писателя, но результат один: всё равно, можетли писатель, «ближняго любя, давать нам смелые уроки» или, «по лире вдохновенной рукой разсеянной бряцая», только «петь», он всё-таки «сердца волнует, мучит, как своенравный чародей», и потому песнь его не «безплодна». Идеалист писатель думает подействовать, собирая «словца си любая», «божественная», просит: «аще вы последняя – от худого моего безумья наказанье – не люба, а предняя приимайте», верит в божественную искру человеческой души, но искра эта часто слишком глубоко сокрыта: кругом так много пошлости, что не докопаешься до этой искры, духовная жажда не томит человека, не отверзаются зеницы и до слуха одинаково мало доносится глас Бога, как и глас человека; и снова слышится только: «О чем бренчит? чему нас учит?... Какая польза нам? На далечи пути, да на санех седя, безлепицю си молвил». Забылось сказанное, и пропала книжка!

Что экземпляр, бывший в руках монаха Лаврентия, был не подлинный экземпляр Мономаха, не тот, где он делал добавки после 1106 года, видно и из того, что, судя по нашему расчёту, окончание перечня путей, – 1025 букв после потерянного листа, или даже 1080, – если прибавить отметку «а ищернигова.... до вечерни», которая в подлиннике у Мономаха, кажется, только потому и стояла, чтобы закончить страницу, – не могли занять ни целой тетради, ни полного числа листов: оне должны были занимать приблизительно 5 страниц соответственно плотности письма в перечне походов. Чтобы закончить с пропуском укажу, что наш экземпляр содержит в себе, как видно по №№ путей, выставленным нами, всего 78 путей, тогда как Мономах, делая подсчёт, замечает: «а всѣ путии п҃ и г҃ великиⷯ, а прока не испомню меншиⷯ», таким образом у нас нет 5 путей или, если кто-нибудь найдёт возможным разделить 47 путь на два пути: И потом (47) ходив Володимерю (1085 г.), пакы (48) Ярополка посадих (1086) – 4 путей. По летописи мы знаем поход к Городцу 1098 г., на Сутень 1103 и к Смоленску на Давида Святославича в 1094, место которому должно быть отведено после 51 пути. Как относительно Олега (Солов.I т. II, 302), так и здесь, мы не можем согласиться с С. М. Соловьёвым (ibd. 322) относительно времени похода на Давида (см. расчёт выше) и относительно принадлежности Курска в это время Святославичам. Если бы Курск был отчиной Святославичей, зачем бы ездил туда Всеволод до 1073 года, послав сына в Ростов? Очевидно, что Изяслав зимою в начале 1096 года оставил Смоленск, чтобы отправиться на полюдье в Курск, этим его отсутствием воспользовался Давид и захватил Смоленск, тогда Изяслав в свою очередь, в отместку, захватил Муром. – Если прибавить эти 3 похода, то число путей будет 82. Но их ли имел в виду Мономах? Почему тогда он их не записал? Почему на поход 1094 года он только делает в таком случае намёк, описывая путь № 52: «и много беды прияхом от рати?» Наконец, если он считает и эти пути, то у него нет почти пропусков? В таком случае наше предположение о пропавшем листе ложно? Если листы все на лицо, почему тогда о походе на Городец он тожемолчит? Оттого, что это походы против братии? Что они противоречат общей идее Поучения? Согласен, но тогда едва ли бы Мономах стал их и в счёт класть. Очевидно, Мономах этого и не делает, а считает, что 83 похода им совершены такие, которые он сейчас перечислил. Если это так, то у нас стало быть пропало 5 походов, описанных на целом листе и совершенных в течение 9‒10лет. С этим едва ли можно согласиться: на сохранившемся от дефектной тетради листе описано 8 походов в 5 лет, затем на следующих за потерянным листом предполагаемых 5 страницах 24 похода в 18 лет. Это обстоятельство дает нам повод думать, что и на потерянном листе описано было более 4 походов, а потому походы подсчитаны были Мономахом, вероятно, ещё в 1106 году, а потому на потерянном листе должно было находиться 20 походов, что более вероятно, так как при жизни отца, в своей молодости,Владимиру Всеволодовичу приходилось чаще исполнять разные поручения: с 1073 по 1086 год им совершено 46 путей в 14 лет. Если же новые пути с 1106 года не вошли в нашем списке Поучения в счёт, то не показывает ли это, что эти пути записаны были в оригинальной рукописи Мономаха на отдельном листочке и вшиты были в соответствующее место книжки? Мы высказали выше мысль, что фраза о быстроте путей от Чернигова до Киева присоединена не на месте и приткнута как      бы для восполнения листа, и действительно количество букв в описании походов после 1106 года – 882 вполне подходит к количеству (875), найденному нами на сохранившемся листе дефектной тетради. Стало быть формат и подлинной рукописи Мономаха подходил к формату списка. Интересно, что и плотность листа дефектного и листа дополнительного одинакова и значительнее несколько соседних, так как в наших чаще встречаются мыслете-и херо-титлы. Это обстоятельство, думается мне, показывает, что эти мыслете-и херо-титлы в данном месте встречались и у самого Мономаха. Интересно ещё то, что между дефектным и дополнительным (так мы называем их для краткости, хотя такими они были в разных рукописях) листом содержатся 202 буквы, как раз около того, что нужно было на целую страницу Мономахова подлинника, и эта страница как раз дополняет предшествующие страницы до чётного числа. Таким образом, в Мономаховом подлиннике Поучение начиналось, вероятно, на лицевой стороне и до дополнительного листа содержало 8 тетрадей, из которых в первой могли быть не заняты 2 первые страницы. Это может указывать, что в Мопомаховом подлиннике Поучение могло быть одно, что и понятно, и занимало 11 тетрадей и 1 лист. Формат его был карманный в 200 с небольшим букв на странице.

Но вернёмся последний раз к походам. Мы пришли к тому заключению, что Мономах мог намеренно пропустить с 1085 года междоусобные походы, как бы не считая их достойными войти в число «трудов», считая их вовсе непоучительными, такими, за которые скорее надо стыдиться; с 48 пути у него идут пути единственно направленные против половцев (и против Олега идёт он «зане» тот «ся бяше приложил к Половцем») и имеющие административный характер. Почему же тогда пропущен поход 1103 года на Сутень. против Урусобы и иже с ним? Почему всем бросается в глаза, что «подробности одного и того же события рассказаны в Лаврентьевском списке под 1103 годом, а в Ипатском отнесены к 1111? Почему Мономах упоминает какого-то Урубу в 1109 году? Вопросы, на которые ответить боюсь, укажу только на одно обстоятельство, а прежде задам два вопроса: когда убили Белдюзя, 4-го апреля или позже? когда «посем сняшася братья вся», в день казни Белдюзя или на другой день? Теперь отметим, что 4-го апреля в 1103 году было в субботу на Пасхе, а в 1109 году в 4-е воскресение Великого поста, тоесть, им начиналась пятая неделя поста. После этого обратим внимание на слова Владимира Мономаха: «с день, иже створи Господь, възрадуемся и възвеселимся во нь (Пс.117:24), яко Господь избавил ны есть от враг наших (пс. 135,24) и покори врагы наша (срв. Пс.46:4), и скруши главы змиевые, и дал еси сих брашно людем (пс. 73,14 ефиопским) Русьскым». Заметим при этом, 1) что стих 24 пс. 117 состоит в числе стихов, поющихся на Пасхе, 2) что 117 пс. принадлежит 16-й кафизме, 135-й – 19-й, 73-й – 10-й, 3) что па 5-й неделе положено читать в понедельник на вечерни кафизму 10, во вторник на часах 15, 16, 18; на вечерни 19; [в среду на часах 4, 5, 6 (в состав 6-й входит 46 пс.)]. Припомним в Поучении: «и церковнаго наряда и службы сам есм призирал». Не произнёс ли этот «призиратель церковного наряда и службы» своих слов под влиянием только что прочитанного или прослушанноговедь он «дар си от Бога прия, да егда в церковь внидяшеть и слыша пение, и абы слезы испущашеть и тако молбы ко Владыце Христу со слезами воспущаше?» Если да, то это могло быть всего скорее в 1109 году после вечерни 6-го апреля. Тогда не попало ли это описание похода в летопись из предполагаемого нами труда Мономаха о войнах половецких, где подобно греческим историкам он вёл речь без отметки годов, несколько не на свое место? Ипатская летопись впрочем знает в 1109 году о походе на половцев, предпринятом Мономахом, но исключает его личное участие: «месяца декабря в 2 день Дмитр Иворович взя вежи половецкие у Дона, – 1000 вежь взя, – послани Володимером князем». Об этом походе 2 декабря кроме того едва-ли можно сказать, что он совершён «пришед из Ростова», он скорее подготовлен был весенним походом.

Чтобы покончить с годами, обратимся ещё к вводной в перечень походов фразе: а҆ се вы повѣдаю, дѣти моꙗ҆ трудъ свои҆, ѡ҆же сѧ є҆смь тружалъ, пути дѣꙗ҆ и҆ ловы г҃і. лⷮ«. Понимать их, как хочет понимать М. П. Погодин, нет никакого, ровно никакого, основания: ни с, ни ти (те) здесь нет, а потому это не может быть ни «с 13 лет», ни «трьх на десяте (ти) лет». Но почему «лⷮ» есть лѣтъ? это просто «лет» с любым окончанием и здесь, я думаю, «лⷮ» вин.п. мн. ч. ни более, ни менее и есть вин. п. времени: в продолжение, но конечно, не 13 лет: не забудем, что у о. Лаврентия «книги» были «ветшаны, а ум молод, недо́шел». Если мы из 6613 (зима 1105‒1106 г.) вычтем 6581 (год второго пути Мономаха), то получим 32 года, если же первый путь, предположим, был в 6580 году, то число лет между первым путем и временем написания Поучения будет 33. (Счёт велся так: 80 да 20=100; стало быть до 6600 года прошло 20 лет, да после 600 года 13 лет, а всего 33 года, хотя, если считать по пальцам, как делали только, вероятно, при единицах, будет 34 г. Таким образом здесь счёт совпадает с точным математическим). При этом нет надобности предполагать, что 1-ый путь был непременнозимою, хотя это очень возможно. И так г҃і стоит вместо лг҃, или же вместо написанного триⷩ҇тридесѧтє прочитано триⷩ҇десѧтє (с н вм. и: на десѧте). Таким образом первый путь автора, очевидно, совершён был в 6580 году, совершён был «сквозѣ Вятичѣ» или потому, что тогда на верховьях Днепра, кажется, опять было беспокойно, и Изяслав должен был вести какие-то переговоры с Всеславом Полотским, или потому, что из Переяславля удобнее было идти этим путём.

Выписки из Псалтири – Отношение выписок к псалмам, употребляемым при богослужении – Заимствование из слова о подвижничестве – Выписки из 13-ой беседы – Выписки из Паре (...) – Возможный вывод отсюда – Заимствования из книг богослужебных – Разделение рекомендуемой Мономахом молитвы утром – ...весна – Мнимое заимствование св. Василия apxиeпископа Новгородского из народной пoэзии – Окончание Поучения – Начало письма к Олегу – Октоих – Покаянные молитвы в Псалтири – Молитвы в конце Поучения – Откуда они – Значение седальна «На страшнем при» для определения времени – Формула для определения времени гласов – Возможное объяснение имени «Феодор» – Отношение Поучения к церковным чтениям первой недели: к Прологу – К Шестодневу – К беседам св. Василия Великого – К слову св. Гpигopия Богослова – К слову св. Афанасия Синаита – К Учительному евангелию епископа болгарского Константина – К слову о клятве – К печатному Златоусту – К Изборнику Святослава 1076 г. – К паремиям изПритчей Соломона – Пределы влияния – План Поучения – Вывод из разбора плана

В предшествующей главе на основании разбора путей Мономаха мы пришли к выводу, что Поучение написано зимою 6613 мартовского года, но зима мартовского 6613 года соответствует декабрю 1105 и январю и февралю 1106 январского, нельзя ли поэтому определить время более точно? Для этой цели мы воспользуемся другим приёмом – разбором выписок (анализом цитат).

Мономах в тяжёлом душевном состоянии искал утешения в Псалтири, он раскрыл её, и ему открылось место: «вскую печалуѥши дш҃е? вскую смущаёши мѧи прочаꙗ». Издатели Лавр.летописи отмечают место это: Пс. ХLI:12, мы можем прибавить: 6 и ХLII:5. (Для исследователей Священного Писания отмечу, 1) что, по словам покойного преосвящ. Амфилохия, еп. Угличского [при сличении я буду всегда пользоваться этим его трудом], Древле-Славянская Ѱсалтирь Сѵмоновская до 1280 года т. I. М. 1880, т. II. М. 1881, т. 1, стр. 284: «во всех Псалтир., кроме Пс. XIII‒XIV в. перед 2-м въскоую есть союз: и». Этот союз и в Симоновской встречается в 41, 6, 12, а отсутствует только в 42:5, 2) везде, кроме Сим. 41:6 и Чуд.и ея сп. 1472: 41, 6, 12, прискорбьна (с орф. отступлениями) ѥси, но в греческом есть и чтение для 41,6 Вibl. Gr. Аq. τί ϰαταϰύπτεις, Sуmm. τί ϰατατήϰῃ sic versu 12 Аq.; для 41,6 Вibl. Gr. Sуmm. ϰαταρρεῖς, 5 еditiо ταπεινοῦσαι Амф. I, 276, 280, 284). Потом он выбрал свои любимые места («собраⷹ҇ словца си любаꙗ»), привёл их в известный порядок и записал (и склдох по рѧдуи наипсаⷹ҇). Вот эти места¹⁵: в(ъ)ск(о)ую печал(ь)на еси дш҃е моꙗ́ в(ъ)ск(о)ую с(ъ)м(о)ущаѥши мѧ. оупо(ъ)ва(и) на Ба҃ꙗко исповѣм(ь)сѧѥму. (Пс. 41:6, или 12, 42:5). [Здесь уже печална ѥси в соответствие греч. ἵνα τί περίλυπος εἶ;]. После этого идёт большая выписка из пс. 36: не ре(ь)в(ь)нуи л(о)укав(ь)ноующимъ, ни завиди творѧщим безаконь(и)ё (1), зане л(о)укав(ь)нуюищии потре(ь)бѧт(ь)сѧ, те(ь)рпѧщии же гаⷭ҇ тиѡ̈бладают землею (9) иё(ѣ)ще мало и не б(о)удет грѣшника; в(ъ)зищет(ши) мѣста своѥго (С. ѥѥго) и не ѡбрѧщет(ши) [после мало в С. нѣт и, но в Сев., Серб., Брун, есть и здесь, и перед взищеши. В Син. Биб. в последнем случае нет ϰαί, 3-го лица у Амф. I, 228 не отмечено ни в слав., ни в греч.] (10). крот(ъ)ции же наслѣдѧть землю, насладѧтьсѧ на множьсвꙶѣ(ии) мира (11) [В С. после землю и, греч. ϰαὶ; в пс. кроме С. – вѣ]. назираё(ѥ)т грѣш(ь)ныи праведнаго(дника), и поскрег(ьж)чет на нь з(о)убы своими (12) [Греч. τὸѵ δίϰαιοѵ в Пс. XIII‒XIV в., пс. XIV, Сев., Ск.. Серб., Макс. Гр., Брун. – переведено: праведного], гⷭ҇ь же посмѣё(ѥ)т(ь)сѧ ё(ѥ)м(о)у. и (за не ὅτι) прозрит ꙗко придет дн҃ь ѥго. (13) ѡр(о)ужьꙗ(ие) извⷧ(л)екоша грѣшь(-)ници(ї). напрѧже(гоша) л(о)ук свои. и(съ)стрѣлѧти нища(го) и оубога(го). заклати правыꙗ срⷣцмь [Греч. ῥομφαίαѵ... τοῦ (без ϰαὶ) ϰαταβαλεῖѵ πτοχὸν ϰαὶπένητα (без члена)] (14) ѡр(о)ужьё(иѥ) ихъ в(ъ)нидеть в(ъ) срⷣдцѧ(а) ихъ (іх), и л(о)уци ихъ с(ъ)кр(о)ушат(ь)сѧ. (15) л(о)уче еⷭ҇(-)праве(ь)д(ь)ник(о)у малоё(ѥ) (мо – ѥ п – оу) паче ба҃т(ь)ства грѣш(ь)ныⷹ҇(хъ) многа. (16) Греч. (нет ’εστὶ): ὀλ. τῷδ.] ꙗко мыш(ь)ца грѣш(ь)ныⷹ҇(хъ) с(ъ)кр(о)уши(а)т(ь)сѧ. оутве(ь)ржаё(ѥ)ть же праве(ь)д(ь)ныꙗ гⷭ҇ь. (17) [Греч. βραχίονες... συντριβήσονται] ꙗко се (-) грешници погыбн(о)уꙶ҇(ть). (19 аdf.) [Греч.: ὅτιοἱἁ.] праве(ь)д(ь)ныꙗ(и) же мил(о)уꙗи(ѥть и) даё(ѥ)ть (21 аdf.) [Греч. ὁ δὲ δίϰ. οἰϰτείρει ϰαἰ δ.] ꙗко бл҃госло(осло – нѣт)вѧщии҅ ѥго наслѣдѧꙶ҇(ть) землю. кле(ь)н(о)ущии же ѥго потре(ь)бѧт(ь)сѧ (22) ѿ(отъ) гⷵа. стопы чл҃вку (sic!) исправѧтьсѧ. (ѧ нѣтъ) (23) init. [NB. разделение в Поучении: точка стоит после ѿ ꙗⷵ]. ѥ(е)гда сѧ падет и (-) не разбье(иѥ)ть҇(сѧ). ꙗко гⷵь подъёмл(им)еть р(о)ук(о)у ѥго. (24) [и есть в Серб.: ёмл в пс. 1296 г.. XIII‒XIV в. XIV Цет., Серб. и Феод. 1472; греч. ἀѵτιστηρίζει. оу(Ү)н бѣⷯ(хъ) и с(ъ)старѣх(ъ)сѧ. и не видѣх праве(ь)дника ѡставлена. ни семени ѥго просѧща хлѣба. (25) [Греч. ѵεώτεροϛ] ве(-)сь дн҃ь мил(о)уеꙶ(ѥтъ). и в(ъ)заимъ даё(ѥ)ть праве(ь)д(ь)ныи. и пле(сѣ)мѧ ё(ѥ)го (въ)блгвлⷵно(гⷵвнии) б(о)удеꙶ(ть). (26) [Греч. τὸσπέρμα... εἰς εὐλογίαν]. оуклонисѧ ѿ зла (и) свꙶори добро (бл҃го). (27 нач. и 33,13 нач.) в(ъ)зищи мира и пожени. (33,13 кон.) и живи в(ъ) вѣкы(ъ) века (27 кон.) [В греч. ϰαὶ есть и в 36,27 и в 33,13; есть после διώξοѵ αὐτήν, как и в слав. пс-х εἰςαἰῶνα, добро только в пс. XIV в.].

После этой выписки идёт короткая выписка из пс. 123: вънегда (въ)стати члв҃кмъ (на ны) оубо живы (и) поже(ь)рли ныбыша (2 аdf.) [Греч. ἐπαναστῆναι ἐφ҆ ἡμᾶς ἄρα ζῶντας] в(ъ)негда прогневатисѧ ꙗрости ѥго (ихъ) на ны. оубо вода бы ны потопила. (3) [Греч. αὐτοῦ, но Син. Биб. и Пс. 862: αὐτῶѵ].

Далее из пс. 55: помил(о)уи мѧ Бе҃ ꙗ̾ко поп(ь)ра мѧ члв҃къ. весь дн҃ь борѧсѧ стужи (siс!) ми. (2) поп(ь)раша мѧ врази мои. (всь дн҃ь) ꙗко мнози бу(о)рющи(їи)сѧ со(ъ) мною с(ъ)выше. (3) [Греч. ὅληѵ τὴν ἡμέραѵ].

После этого пс. 57: во(ъ)звеселит(ь)сѧ правед(ь)ниⷯ҇(къ). и(-)ё(ѥ)гда видить ме(ь)сть. р(оу)цѣ свои оумыё(ѥ)ть в(ъ) кро(ъ)ви грѣш(ь)ника(ыи). (11) [Греч. и слав.: ἁμαρτωλοῦ, грѣшьника] и реⷱ҇(четь) оубо (-) члв҃къ. аще (оубо) есть плодъ правед(ь)ника и (-) ёсть ꙋ(оу)бо бⷮъ с(о)удѧ и(мъ на) земли (12) [Греч.: ϰαὶἐρεῖἄνϑ, εἰἄραἐστὶ... (и нетъ)... ό ϑ. ϰρίνωѵ αὐτοὺς; ἐѵ τῇ γῇ].

За этим последним стихом 57 пс. следует 1-й текста (2-ой по счёту) пс. 58: из(ь)ми и(-)мѧ ѿ врагъ моих бе. и (і) ѿ в(ъ)стающиⷯ(хъ) на мѧ ѿими(іⷨ) мѧ (2) [Греч. ἐξελοῦ ἐϰ τῶν ἐχ.] и(і)збави мѧ ѿ творѧщиⷯ(хъ) безаконь(и)ё (ѥ). и ѿ м(о)ужа(ь) кро(ъ)ви(ии) сп҃с(спⷵ) мѧ. (3) [Греч. ἐξ ἀνδρῶѵ αἱμάτων Пс. XIV в. ѿ мужа; Ск. кръви], ꙗко се оуловиша дш҃ю мою (4 нач.).

После этого порядок постепенности псалмов опять как бы прерывается выпискою ст. 6 из пс. 29: и (-) ꙗко гнѣв в ꙗрости ѥго. и животъ в(ъ) воли ѥго. вечер во(ъ)дворит(ь)сѧ плачь а заꙋ (оу)тра радоⷵ(сть). [В греч.и слав. 1-го и нет]. Затем идёт выписка из пс. 62: ꙗко л(о)учьши млⷵть твоꙗ паче живота моѥго(-). и оустнѣ мои похвалита тѧ. (4) [моѥго есть только в Пс. 129,6, где прибавлено ещё ѥсть после лоучьши; в Чуд., XIII‒XIV, XIV, Цет.,Ск., Милеш., Брун. перед оустнѣ нѣтъ и] ꙗко (тако въ)блгвⷵлю тѧ в(ъ) животѣ моемь. и ѡ имени твоемь въздѣ(еж)ю р(о)уцѣ мои (5). [Думаю, что ꙗко (греч. οὔτως) для смысла изменил сам Мономах; в только в Сим.; и нетъ в Цет., Ск., Милеш.].

Затем последовательная выписка оканчивается ст. 3 пс. 63: покры (ыи) мѧ ѿ соньма (развращениꙗ) л(о)укаваго(ьствоующихъ) и (-) ѿ множьсвⷮ(тв)а дѣлающиⷯ(хъ) неправд(о)у. [Греч. σϰέπασοѵ, но в Син. Биб. и Пс. 862 г. ἐσϰέπασας; ἀπο συστροφῆς ποѵηρευομένων]; съньма (с орф. различием) в Брун., Сев., Цет., Ск., Венец.. Милеш., лоукаваго нет нигде; и есть только у Ск.).

После этого идёт неполная [первое слово и конец стиха] выписка из ст. 11 пс. 31: възвеселитесѧ вси прав(ии)еднии срⷣцмь [Греч. εὐϑεῖς. Пропущено: о г҃и и радоуитесѧ правьднии (δίϰαιοι) и хвалитесѧ; таким образом праведнии вместо правии взято из того же стиха].

Оканчиваются выписки прерванным стихом 2 пс. 33: блгвⷪ҇лю г҃а на всѧко времѧ. вои(ы)н(о)у хвала ѥго. и прочаꙗ: (в оустѣхъ моихъ).

Мономах не делает выписки из этого псалма, а ограничивается его началом и прибавляет: «и прочая» потому, что псалом представляется известным всем, так как он читается и при конце литургии, когда раздаётся антидор, и в конце изобразительных – так называется служба, заменяющая литургию, но без таинства причащения, то есть без освящения Даров, совершаемая вместо литургии в тех местах, где нет престола, и во время поста.

Чтобы покончить с Псалтирью, приведём ещё те заимствования отсюда, которые нам удалось подметить: По истинѣ дѣти моꙗ разумѣите како ти ѥсть члв҃колюбець Бъ҃. милосиꙶви премлтⷵвъ. Эти эпитеты Бога встречаются в пс. 85,15 и 102,8, которые читаются так: 15 И ты г҃и Бж҃е мои штедръ и милостивъ тьр̓пѣливъ и́ прѣмилостивъ и истовъ. (В пс.Сев., Кипр., Феод. 1472, Волокл.. Цет., Ск., Венц., Милеш. и Брун. вместо премилостив πολυέλεος стоит многомлтⷵивъ); 8: щедръ и млтⷵвъ г҃ь тьрпѣливъ и многомлтⷵвъ πολυέλεος, но в пс. 1296, XIII‒XIV в., и пс.XIV в., премлтⷵвъ). В более древних слв. пс-х стоит премлтⷵвъ.

Далее: что є҃сть члв҃къ ꙗко помниши и(ї) [Только в Сим. кто] 8,5.

велии҆ є҃си гⷵи и чюⷣна дѣла твоꙗ. и блгвⷵно и хвално имѧ твоє҃ в вѣкы по всеи земли. Велии г҃ь пс. 47,2, 94,3; 95,4; окончание «по всеи земли» 94,3, 8,10.

Блгⷵвно имѧ славы ѥго и въ вѣкъ вѣкоу 71,19 (в пс. 1296, XIII‒XIV. Цет., Ск., Внц. и Милеш. после славы его есть ещё в вѣкы; в пс. 1296, Сев., Цет., Ск., Брун. пред блгⷵвно есть: и); в 112,2 боуди имѧ гнⷵе блгвⷵно... 3:... хвално имя гнⷵе [Греч. αἰνεῖτε, но в пс. 862, X‒XI, и Вibl. Gr. αἰνετόѵ].

а блгⷵнъ ѥси гⷵи. и хваленъ зѣло. Пс. 118,12: Блгⷵвнъ ѥси г҃и. Пс. 95,4: ꙗко велии г҃ь и хвальнъ зѣло; 47,2, 144,3 велии г҃ь и хвальнъ зѣло.

Эти последние выписки, составленные из разных мест Псалтири, ясно свидетельствуют, что Мономах не знал наизусть псалтири, но был с нею хорошо знаком. Интересно здесь то обстоятельство, что из отдельных псалмов, входящих в ту или другую из обычных служб, только из двух заимствованы стихи из 102 и 118. первый составляет 5-й псалом шестопсалмия, а второй входит в состав вседневной полунощницы; 85 псалом, содержащий стих 15 похожий на 102,8, входит также в состав 9-го часа, но мы думаем, что эпитет Божий скорее заимствован из 102 пс., читаемого с большею торжественностью.

То же самое явление замечается и относительно псалмов, из которых выписаны подлинные места: только 2 из них: 33, как мы заметили, и 62 входит в состав служб безызменно. 62 есть 3-йпсалом шестопсалмия. Отметим ещё, что ни один из этих псалмов не принадлежит к числу псалмов повторяющихся, каковы 24 (3-й час и повечерие), 50 (id.), 69 (суб. полунщ., веч» поповеч.), 90 (вч., повеч.), 142 (утр., повеч.).

Это показывает, что на Мономаха влияли псалмы не тем, что часто для него повторялись, что он свыкся и ними, а действительно своим содержанием, и что он знаком был с псалмами и помимо обычного богослужения.

С другой стороны нельзя опускать из виду и того факта, что мы привыкаем к тому, что нам чаще встречается, и оно как бы только скользит по нашему вниманию, и наоборот, что встречается реже, то другой раз иными своими частями невольно захватывает наше сознание, овладевает нашей памятью и остается в ней, иногда надолго становясь предметом живого воспоминания.

Кроме отдельных псалмов за известными богослужениями читаются ещё целые кафизмы (одно из 20 отделений псалтири) на основании особого «Оустáва ѡ ѱалтири кáкѡ дόлжно есть глагόлати во всè лто», прилагаемого к псалтири, поэтому некоторый интерес может представить и распределение псалмов, из которых сделаны выписки, по кафизмам, и потому отметим, что пс. 29 и 30 принадлежат к IѴ кафизме, 33 и 36 – к V кф., 55, 57, 58, 62, 63 – к VIII, 123 – к XVIII; 41 и 42 – к VI кф. – 8 к I: 47 – к VII кф.. 71 – к X, 94, 95 – к XIII, 102 – к XIV, 112 – к XVI, 144 – к XX. Посмотрим, как распределялось чтение кафизм в зиму 1105‒ 1106 г., и обратим внимание, когда читалась в это время VIII кафизма, из которой сделано более всего выписок. С 20-го декабря по 14-е января и с 21-го января по 4-е февраля VIII кафизма читалась, оказывается, «во втόрникъ наѹтрени» вместе с VII; с 15 января по 21 – «во втόрникъ на ѹтрени» вместе с VII и IX; с 5-го февраля по 3-е марта и с 10-го марта по 17-е марта «в понедльникъ на часхъ» и «в четвертόкъ на ѹтрени», в первом случае с каф. VII и IX, во втором с VI и VII; с 3-го марта по 10-е «в понедльникъ на часхъ» с каф. VII и IX и «в четвертόкъ на ѹтрени» одна только. С 20-го декабря по 14-е января и с 21-го января по 4-е февраля ХѴIII кф. вскоре после ѴIII не читается; с 15-го же по 21-е января и с 5-го февраля по 3-е марта ХѴIII кф. читается ежедневно, кроме субботы и воскресенья «на вечéрни». Если мы возмём поэтому только последнее время, то увидим, что кф. IV, V и VI «стїхологисꙋ́емъ» в понедльник на ѹтрени, а с 5-го февраля по 3-е марта кроме того ещё и »в срéдꙋ на часхъ дόлжно е̋сть глагόлати кафїсмы« III, IV, V. Таким образом в период с 15-го по 21-е января и с 5-го февраля по 3-е марта есть такие дни, когда все кафизмы, из которых сделаны выписки в начале, в 1-й части Поучения, читаются в 1 день, – именно в понедельники 5-го, 12-го, 19-го, 26-го февраля кроме того в два следующих один за другим дня читаются эти кафизмы в понедельник 15-го и вторник 16-го января, »в сре́дꙋ на часхъ» и «в четвертόкъ на ѹтрени«: 7‒8, 14‒15; 21‒22, 28-го февраля‒1-го марта. »В срéдꙋ на ѹтрени« 7-го, 14-го, 21-го, 28-го читаются кафизмы XIX, XX и I, а в промежутки между этими днями – 6-го, 13-го, 20-го, 27-го февраля читаются на ѹтрени кафизмы X, XI, XII, »на а҃-м час» ХIII, "на часхъ» XIV, XV, XVI. Таким образом в периоды, 5‒8, 12‒15, 19‒22, 26 февраля‒1-го марта прочитываются все те кафизмы, откуда есть заимствования в Поучении. Можно таким образом допустить, что заимствования сделаны не без участия воспоминания, вызванного только что – или очень недавно – слышанным. Числа здесь мы привели для 1106 года, для того же, кто не согласен с нашим первым выводом, скажем, что 15-го и 16-го января – понедельник и вторник «пестрой» в просторечии недели, а остальные – понедельник‒четверг 1-ой, 2-ой, 3-ей и 4-ой недели поста. Заметим, что в чтения последних дней входят все выписки Поучения, а в чтения понедельника и вторника пестрой только главная часть, потому при дальнейшем можно «пеструю» неделю и не иметь в виду.

Переходим к другим заимствованиям Поучения. Одно из них идёт тотчас же за выпискою из псалмов. Связь этого заимствования с предшествующими выписками очень слаба, почти даже отсутствует. Обращу здесь внимание на то, что до этого места в рукописи с найденным теперь местом 2640 букв. Если вычтем отсюда 133 буквы, предполагаемые нами на 1-ю страницу Поучения, то получим 2507 букв, разделив же их на найденный нами показатель 208, получим 12 с остатком 11, тоесть, число достаточное на 12 страниц Лаврентьевского подлинника, а так как мы нашли, что на первой тетради Поучением занято было только 5 страниц, то придётся заключить, что новой выпиской начиналась новая тетрадь Лаврентьевского подлинника, а потому возможно, что здесь мы снова имеем дело с утратою тетради.

Хотя у о. С. Протопопова и приведена для сличения эта выписка но четырём рукописям, но мы для большей наглядности позволим себе ещё раз сделать это сличение, приведя 1) сводную редакцию слова по напечатанному у о. Протопопова и А. И. Пономарева¹⁶, 2) редакцию Поучения и 3) русский перевод по изданию Творения св. Василия Великого. СергиевПосад 1892, V, 57‒60.

В основу сводной редакции берём текст Святославова Изборника по изданию В. С. Шимановского, Врш. 1887, 041, в скобках круглых ставим особенности чтения Златой Чепи Тр. лавр.л. 41 и 42 по о. С. Протопопову и А. И. Пономарёву, а в прямых Кир. Белоз. библиотеки № ¹²/₁₀₈₉ л. 1‒3 по о. С. Протопопову.

После этой выписки в Поучении идёт следующая молитва: «ѡ влчд҃це бц҃е ѡи҆ми ѿ оубогаго срⷣ҇ца моѥго. гордость. и буёсть. да не възношю̀сѧ суѥтою мира сего». Нам не удалось отыскать этой молитвы на славянском языке, но у преосвщ. Амфилохия в «Псалтири» IV, 2 М. 1880, 142 находим из греч.пс. XV века следующую молитву: Κύοριε Ιῦ Χε ҅ϒῖὲτοῦ Θῦ. τοῦ ζῶѵτος. ἄφελε τὴν ὑψηλοφροσύνην ϰαὶ τὴν ϰενοδοξίαν (приведено только начало). Молитва эта положена здесь после XII каф.,а мы видели, что каф. XII входит в число уже отмеченных нами. Срав. впрочем стр. 63.

За этой молитвой снова идёт выписка из «Поучения св. Василия о добродетели», изданного А. И. Пономарёвым (в Памят. древ.-рус. церковно-учит. литературы. Вып. II, XXIV прим. 5 и вып. 4, стр. 88) и помещаемого в Прологе под 21 января. Выписываем это место, как и первое. В круглые скобки помещаем чтение вып. 4 стр. 88 (печат. Пролог), а в основу кладём текст вып. II, (по рукописи XII‒XIII в. Новг. Соф. библ. № 1325). (В печ. Виленск. Златоусте это место входит в 33 слово на 3 нед. поста о почитании книжном, которое начинается статьёю Изб. 1076 г.).

Русский перевод привели мы из «Творений иже во святых отца нашего Василия Великаго, архиепископа Кесарии Каппадокийской. Изд. 3-ье. Серг. П. 1892. IV. бес. 13. Побудительная к принятию святаго крещения» стр. 220. Отметим здесь, что в Прологе «Поучение о добродетели» не представляет полного последовательного извлечения из упомянутой беседы св. Василия: приведённое нами место только небольшая часть беседы, оканчивающаяся словами: «распнись с Христом, всю любовь свою обрати к Господу». К этой части в Прологе выражением «да обрящеши» присоединяется прямо конец беседы с переменою «там» на «идеже»: «тьмы Ангел» и т. д., после чего опять идут убеждения терпеть с похвалою Божиею из неизвестного мне места. В Златоусте так же кроме окончания.

Я не могу здесь не остановиться на одном обстоятельстве: в Прологе поучение помещено под 21 января. «Древнейшие списки Прологов, доселе уцелевшие, относятся к ХIII-же веку¹⁷. Древнейший из уцелевших греческих списков такого Синаксаря писан в конце X века». (И. И.Срезневский Древ.пам. р. п. и яз. С.-Пб. 1882, стр. 90), стало быть Мономаху Пролог мог быть известен и употребляться в его время так, как употреблялся он по словам св. Антония-Добрыни Ядрейковича в св. Софии в Константинополе «а по заутрени чтут пролог до обедни» (преосвящ. Сергий. Полн. М.В. I, 245 прим. 1). Интересно, что Пролог 1370 (Хлудовский стишной пролог сего года) и многие древние (см. 17-го марта «воскресение Лазаря») отмечают 25-го марта, «Еже о господстей пасце воскресение Господа нашего Иисуса Христа» (П. М. В. II, 76: 25 марта), стало быть 21-го января полагают неделю о блудном сыне, а потому нам кажется чтение «Поучение о добродетели» и вполне уместно в этот день. Триодь (постная) говорит среди службы на утрени: «и бываетъ чте́ние прéжде сѷѯарѧ̀ (пролога) в минéи: таже в трїѡ́ди по чи́нꙋ». В триоди говорится очтении евангелия о блудном сыне: «ст҃iи о҅ц҃ы... таковꙋю прии́тчꙋ... оучини́ша... ѿчаѧнїѧ́ страсть и҅з ко́рене востерза́юще, и҅ к добродѣ́тели воспрїѧ́тию возставлѧ́юще». и в конце: «Сеѧ̀ оубо ра́ди вины́ притча сїѧ̀ здѣ̀ ѿ ст҃ыхъ о҅ц҃ъ оу̑чини́сѧ: востерзаю́щи оуꙵбѡ, ꙗкоже рече́сѧ, ѿча́ѧнiе и҅ боѧ́знь, єже дѡ́брымъ дѣлѡ́мъ каса́тисѧ: поꙋща́ющиже въ покаѧ́нїе и раска́ѧнiе, иже, ꙗкѡ блꙋ́днаго, согрѣши́вша: єже оубѡ и҅ о҅рꙋ́жїе єсть велича́йшее, во ѿгна́нїе сопроти́внаго стрѣ́лъ, и҅ поможє́нїе крѣ́пкое». Ясно, что после этого уместно было предложить положительные требования добродетельной жизни. По случайности Пасха в 1106 году приходилась как раз 25-го марта и неделя о блудном сыне 21-го января. Можно, таким образом с уверенностью сказать, что Мономах 21-го января 1106 года или слышал, или сам читал за богослужением поучение о добродетели. Если сличить редакцию Поучения с редакциями Пролога и творений, то придётся придти к выводу, что за исключением добавления в Прологе зачина, пропуска «оуму смѣреньё» и различия мест: «понуждайся на добрая дела Господа ради» и «Вынуждаютъ у тебя силою, приложи от себя». Творения сходны с Прологом. Поучение отличается от Пролога добавлением к зачину ещё «въ пустошнѣмь семь житьи», присутствием «оуму смѣреньё» в соответствие «смиренному о себѣ мнѣнию» Творений и переменой порядка в месте: «оуму смѣреньё» (2), тѣлу порабощеньё (1) гнѣ́ву погубленьё (4), помыслъ чтⷵъ имѣти (3)» так, что всё место разделено на пары положений, места пар сохранены, а порядок в парах нарушен. Думается, что такое изменение могло произойти только при записи отчасти (если не совсем) на память, что в свою очередь свидетельствует о значительной привычке к данному месту, но кого? Лаврентия с его молодым умом, или Мономаха? Кажется Мономаха, а в таком случае Пролог в данном месте читался или слушался им не раз. Стало быть, место это всегда читалось за богослужением, но 21 января или в неделю о блудном сыне? Ещё интереснее в этом отношении сравнение первого слова о подвижничестве, в Поучении, Изборнике и З. Цепи и в Творениях. Если сравнение последних говорит почти о простом только различии двух переводов одного текста, то выписка в Поучении указывает нам на значительное сокращение и перестановку мыслей, мы, наталкиваясь сначала как будто только на особый перевод, скоро замечаем изменение в самом порядке мыслей, а затем и на краткий пересказ их. Это обстоятельство давало бы нам право говорить за передачу текста по памяти, если бы не совершенно особое начало: «ꙗкоⷤ бо василий оучаше собравъ ту ꙋноша дш҃а чтⷵы нескверньни» то есть: «подобно ведь тому, как учил Василий, собравши здесь (тут) юношей с чистой невинной душей». Можно допускать, что ꙗкоⷤ бо поставлено ради связи с предшествующим, но что это значит ту? Выписка носит характер заимствования не из Слова, а из какой-то статьи повествовательного содержания, а потому из отношения выписки Поучения к самому тексту Слова нельзя делать никакого вывода до отыскания этой повествовательной статьи, или до восполнения возможных пропусков в тексте, теперь же присутствие ту (ἐϰεῖ, αὐτοῦ) не даёт нам никакого права приписывать перемену текста Мономаху. Забыв место дословно, Мономах, конечно, мог сделать изменения, перестановки, мог дать свой перевод, особенно если он, как сын дочери Мономаха, читал Слово в греческом подлиннике, мог даже по забывчивости обставить на основании знакомства с житием своего патрона известной декорацией, но прибавить ту при настоящих условиях он не мог, а потому, к несчастию, при современном положении вопроса мы пе можем сделать из указаннаго весьма интереснаго явления никакою вывода, между тем оно могло бы или подтвердить, или значительно ослабить показание второй выписки, из 13 беседы. Во всяком случае однако мы не можем предполагать у Мономаха в пути особенно значительнаго количества книг с собою, и предположение об извлечении на память имеет за собою много данных.

Вторая выписка из Василия Великого незаметно и естественно переходит в выписку из пророчества Исаии: «избавите ѡ҅бидима. судите сироте. ѡ҅правдаите вдовицю. придѣте да сожжемъ сѧ гл҃ть гⷵь. аще будуⷮ грѣси ваши, ꙗ҅ко ѡброщени. ꙗко снѣгъ ѡбѣлю ꙗ҅ и прочеє». К несчастию мы не имеем под руками 1-го выпуска Григоровичева паримейника и потому не можем сравнить текст Поучения с текстом паримейника, а современный слв. текет Исаии звучит: «и҆зба́вите ѡ҆би́димаго, суди́те си́рꙋ, и҆ ѡ҆правди́те вдови́цꙋ. И прїиди́те, и҆ и҆стѧ́жимсѧ, глаголетъ гⷵдь. и҅ аще бꙋ́дꙋт грѣсѝ ва́ши ꙗкѡ багрѧ́ное, ꙗкѡ снѣгъ ѹ̑бѣлю̀» (Исаiя I, 17‒18. Паримияна 6 часе в понед. 1-й недели поста).Мономах не приводит и здесь окончания 18 стиха, предполагая его известным читателю: «аще же бꙋ́дꙋтъ, ꙗкѡ червлéное, ꙗкѡ во́лнꙋ ѹ҆бѣлю». Отличiе текста Поучения состоит только в отсутствiи союзов и и в замене и перед и҆стажимсѧ союзом да: сожжемъсѧ, очевидно, ошибка переписчика вместо сътѧж. Отсутствие под руками древнего текста не даёт нам возможности сказать что-либо относительно е вместо ожидаемого и, но, очевидно, это чуть ли не органическая, по нашему мнению, форма для этих глаголов повел. сътѧжѣмъсѧ, которую следует первоначально читать сътѧжамъсѧ, где жа = ꙁја. Таким образом под руками Мономаха был древний текст, обязанный своим е глаголическому оригиналу.

Чтобы не обращаться более к Паримиям, укажу ешё заимствования отсюда: 1) ѡже ны злосвꙶорить, то хощемъ и҅ пожрети, и҅ кровь ѥго прольꙗ́ти вскорѣ». – "но́зѣ бо ихъ на Ѕло̀ текꙋ́тъ, и҆ ско́ро сꙋ́ть и҆злїѧти кровь«. Притч. Сол. I. 17. Парим. понед. 1 нед. вечер... 2) »а гⷵь... ꙗко ѡц҃ь чадо своё любѧ. бъꙗ пакы. привлⷽчить є̈ к собѣ«– Григор. парим. 111.: его же (бо) любит Гъⷣ⁘ показаетъ, и (нетъ в друг. текст.) ранъствꙋетъ (биѥть(бь – ) Зах. Лобк., Оф., Стеф., Перф., Ляп., Печ., по греч. μαστιγοῖ) же въсѣкого сн҃а, єго же приємєтъ». (Притч. 3,12. Парны, четв. 1 нед. вечер). Отмечу ещё, чтои пропущенное нами выше место «а гⷵъ нашь владѣꙗн҅ животом н҅ смр꙼тью». находитъ себе соответствие в тропаре пятка 1 нед. ѹтро на ѕ҃-м часе: "Многогрѣшно наше житие [⁘] и непокаѣнѫѧ волѧ щедротами вари, Гнⷣ!⁘ Развѣ (бо) тебе иного не знаемъ, : живѡтомъи съмрътиѧ обладаѧщагѡ – сп҃си ꙗко члв҃колюбѥцъ:⁘ (Брандт, Григор. пар. Вып. II. М. 1894, 113).

Эти места, по моему мнению, имеют очень важное значение, таккак указывают, что автор находился под влиянием богослужения 1 недели Великого поста и именно как раз тех дней, в которые читались и сделанные им выписки из псалмов. Эти новые заимствования ещё более суживают тот круг, который намечен выписками из исалтири, указывая именно на 1-ю неделю Великого поста и на первые 5 дней её. Те же паримиинапоминает и заключение общей части Поучения:»се же вы конець всему страхъ бж꙼ий имѣите выше всего.» – нача́ло премꙋ́дрости стра́хъ гдⷵнь (Притч. I, 7. Парим.понед. 1нед. вечер), хотя место это «начало премудрости страх гн҃ь» читается и в пс. 110,10, входящем в одну из отмеченных выше кафизм, XVI.

Чтобы кто не обвинил меня в пристрастии к излюбленной мысли, укажу на заимствование из Ветхаго Завета, которого я не нашёл в паримейнике, это – выражение: «не тѧжька заповѣдь бь҃ꙗ, ѡже тѣми дѣлы. г҃. ми. избыти грѣховъ своихъ», соответствие которому нахожу во Второзак. 30,11: «ꙗкѡ за́повѣдь сїѧ, юже азъ заповѣдаю тебѣ дне́сь, не тѧжка̀ есть». Эту же книгу в гл. 27,15‒26 и 28,16‒19 напоминает и окончание той части, заимствованной по смыслу слов автора, которую он называет «передняя»: «иже не хвалить тебе, Гиⷵ. и не веруѥтъ всѣм срцⷣмь. и҅ всею дш꙼ею.во имѧѡц꙼а и҅ сн꙯а ист꙯го дх꙯а. да будет проклѧтъ», хотя последнее место, можетъ быть, более подходит к 22 ст. 16 гл. 1 посл. к Крф.: «аще кто̀ не лю́бит гдⷵа і҆и꙯са хр꙯ста̀, да бꙋ́детъ про́клятъ», из зачала, читаемаго в неделю 13, бывшую 27 августа 1105 г.¹⁸ и 12 августа 1106 года. – Указанные места Второзакония, насколько нам известно, не читаются за богослужением.

От Священнаго Писания переходим теперь к книгам богослужебным. Чтобы не прерывать заимствований триодийных, мы укажем сначала на напоминающее псалтирь заимствование: «Велии ѥси гиⷵ и҅ чюⷣна дѣла твоꙗ, никак же разумъ члвⷵчк не может исповедати. чюдеⷵ твоѝхъ». Это место живо напоминает «Ве́лїй е҆сѝ, Гдⷵи, и҆ чдна дѣла̑ твоѧ̑, и҆ ни е҆ди́но же сло́во дово́льно бꙋ̀детъ къ пѣ́нїю чуде́съ твои́хъ». Сходство будет ещё более, если вместо слово поставим греческое λόγος. Эти слова помещаются в требнике в чине освящения воды для таинства крещения и 6 января (великое освящение), слова эти повторяются при освящении воды трижды, и нужно заметить, что при малом освящении воды они не употребляются. Таким образом слышать их Мономах мог последний раз или присутствуя при чьём-либо крещении, или 6-го января 1106 года. – Восклицание Мономаха: «Велика гⷵи млтⷵь твоꙗна наⷵ. ꙗже та оугодьꙗ створилъ ѥси. члв҃ка дѣлѧ грѣшна», напоминает восклицание великого славословия: «Бꙋ́ди, Гдⷵи, ми́лость твоѧ на насъ, ꙗкоже оу̑повахомъ на тѧ̀», заимствованное из пс. 32,22. Думаю поэтому, что и читать надо не «иже», как думают издатели Летописи по Лавр.списку, а ꙗкоже – что Ты, так как Ты. Подобную же ошибку издателей видим и в том месте, где Мономах советует утром молиться при восходе солнца: и реⷱ҇: «просвѣти ѡчи мо хеⷵ беⷤ«. и: (так, а не иже) »далъ ми ѥси свѣтъ твои красныи», и ещё: »гиⷣ приложи ми лѣто к лѣту. да прокъ, грѣховъ своиⷯ покаꙗвъсѧ, ѡправдивъ животъ. тако похвалю ба҃«.Здесь 3, а не две молитвы и первая – тропарь, положенный на великом повечерии »въ понедѣльникъ, и҆ въ сре́дꙋ ве́чера»: Просвети очи мой, Хрⷵтё Бж҃е, да не когда оу҆снꙋ в смерть, да не когда рече́т враг мой: оу̂крепи́хса на него̀«. Указывается этот тропарь и в молитвах »на сонъ грѧдꙋ́щымъ« с примечанием: »И҆ та́кѡ хотѧ́й возлещи на посте́лю, гл҃го́ли сїѐ«. Заимствован этот тропарь из пс. 12, где без слов, Хрⷵтѐ Бж҃е он составляет вторую половину 4-го и 5-й стих. Четвёртый стих этого псалма положен в качестве прокимна перед чтением притчей в среду а҃ седми́цы (поста) ве́чера. Стало быть здесь опять мы встречаемся с молитвословием великого поста, так как «великое повечерие» совершается только в великий пост. Здесь мы видели, что «Просвѣтѝ очи» относится к числу молитв, употребляющихся вечером, между тем как Мономах советует читать ее утром. Это обстоятельство нисколько не говорит за то, что утренних молитв Мономах не знал и не употреблял: наставники молитвы всегда советуют кроме обычных молитв выбирать, или даже самим составлять такия, которые особенно нравятся, и их повторять с особенным чувством, вот «слн҃цю въсходѧщю и҆ оузрѣвше сл҃нце», когда глаза как бы просветлели, Мономах и советует читать этот тропарь. Других двух тропарей я не мог отыскать, хотя они мне кажутся знакомыми. К числу таких же молитв относится, вероятно, и молитва в начале 2-й части, собственного «наказанья» Мономаха: «якоⷤ блудницю и разбоиника, и мытарѧ помиловал ѥ҆си; тако наⷵ грѣшныⷯ҇ помилуи».

Переходим теперь к молитвословиям триодийиым. Первое такое молитвословие идёт тотчас же после выписки из прор. Исаии:

Это "въ сре́дꙋ сы́рнꙋю ве́чера на стїхо́внѣ самогла́сенъ днѐ, гла́съ г҃». Присутствие уже одного этого молитвословия может свидетельствовать о том, что Поучение написано весною, постом, когда не употреблялась животная пища (очистимъ себе от всякоя крови), так как в другое время едва ли бы пришло на ум говорить об этих предметах, по крайней мере это было бы мало уместно. Формы собе и тобе, а вместе с ними покаꙗньꙗ свидетельствуют как будто бы о том, что Мономах приводил это молитвословие на память, форма же восиꙗєть вместо ожидаемой восиꙗ, может быть, изменена им нарочно, так как в среду на маслянице и даже в пятницу на первой неделе поста 1106 года, 31-го января и 9-го февраля, ещё рано было говорить «восиꙗ». Однако, пока у нас нет ещё издания древней славянской триоди постной, рано делать какое-либо заключение относительно нашей формы, как трудно сказать что-либо и относительно разночтении крови и скверны и пропуска в печатном плотьскыꙗ҆ и҆ дш҃вныꙗ҆, так как у нас нет в настоящее время под руками и греческого текста.

По тем же причинам мы затрудняемся определить происхождение молитвословия: ѡ многострⷵнꙶыи и҆ печалны азъ. много борешисѧ срцⷣмь. и ѡдолѣвши. дш҃е срцⷣю моему. зане тлѣньнѣ сущи, помышлѧю како стати, преⷣ страшныⷨ҇ судьёю, каꙗньꙗ и҆ смѣреньꙗ не приимшиⷨ҇ межю собою. По своему содержанию оно вполне подходит к молитвословиям недели мясопустной, когда по Сѵꙵнаѯарю̀ «вторагѡ и҆ неꙋмы̀тнагѡ прише́ствїѧ хрⷵто́ва па́мѧть твори́мъ» и когда Церковь поёт: «Помышлѧю де́нь стра́шный, и пла́чꙋсѧ дѣѧ́ний мои́хъ лꙋка́выхъ: ка́кѡ ѿвѣща́ю безсме́ртномꙋ цр҃ю̀; ко́имъ же дерзнове́нiемъ воззрю̀ на сꙋдию̀ блꙋ́дный аз; бл҃гоꙋтро́бный ѡч҃е, сн҃е е҆диноро́дный, дш҃е ст҃ы́й, поми́лꙋй мѧ̀». (Седален на утрени), или сырной (прощального воскресения), когда стихи Сѵꙵнаѯарѧ̀ возглашают: «Мiръ съ родонача́льники го́рькѡ да воспла́четъ, Снѣ́дїю сла́дкою па́дшїй съ па́дшими», чтется евангелие о прощении обид и на вечерни поётся «стїхи́ра, творе́нїе гдⷵи́на Иѡ́сифа» (+ ок. 825): "Воздержа́ниемъ тѣ́ло смири́ти всѝ потщи́мсѧ бжⷵтвенное преходѧ́ще по́прище непоро́чнагѡ поста̀, и҆ моли́твами и҆ слеза́ми гдⷵа, спаса́ющагѡ насъ, взы́щемъ, и забве́нїе ѕло́бы всеконе́чное сотвори́мъ, вопїю́ще: согрѣши́хом тѝ, спаси́, ꙗкоже дре́вле нїнеѵі́тяны, хрⷵтѐ цр҃ю̀, и҆ ѡбщники ны̀ сотворѝ нбнⷵагѡ црⷵтвїѧ, благоꙋтро́бне». Мысли молитвословия, приведённого Мономахом, напоминают мысли братьев песнопевцев [канон в нед. мясоп. принадлежит Феодору Студиту (758‒826)] и, может быть, мы не нашли этого молитвословия, если оно составлено не самим князем, – в печатной триоди только потому, что в ней помещён канон на сырную неделю писателя уже XII века, Христофора протосинкрита. Песнопения сырной недели нашли отзвук себе в русской словесности и в произведении св. Василия, архиеп. Новгородского, в его Послании о рае к тверскому еп. Феодору. Не из духовного стиха Плач Адама, как думал Ф. И. Буслаев (Истор. Христ. М. 1861, 972 и Рус. Хр. М. 1881, 172), взято им место о плаче Адама, а и к нему, и в народный стих попало оно из Триоди постной: это – песнопение «на стїхо́внѣ ѻ҆смогла́сника» «въ субботꙋ сы́рнꙋю ве́чера»: »Изгна́нъ бы́сть ада́мъ и҆з̾ раѧ̀ снѣ́дїю, тѣ́мже и҆ сѣдѧ̀ прѧ́мѡ сегѡ̀ рыда́ше, стенѧ̀ оу̑мили́тельнымъ гла́сомъ, и҆ глаго́лаше: оу҆вы̀ мнѣ̀, что̀ пострада́хъ ѻ҆каѧ́нный азъ, є҆ди́нꙋ заповѣдь престꙋпи́хъ влⷣчню, и҆ бл҃ги́хъ всѧ́ческихъ лиши́хсѧ! раю̀ ст҃ейшїй, менѐ ра́ди насажде́нный бывъ, и҆ еѵы ра́ди затворе́нный, молѝ тебѐ сотво́ршаго, и҆ менѐ созда́вшаго, ꙗкѡ да твои́хъ цвѣтѡ́въ и҆спо́лнюсѧ, тѣ́мже и҆ къ немꙋ сп҃съ: моемꙋ́ созда́нїю не хощꙋ́» поги́бнꙋти́, но хощꙋ́» семꙋ́ спасти́сѧ, и҆ въ позна́нїе истины прїитѝ ꙗкѡ грдꙋ́щаго ко мнѣ̀ не и҆згонѧ́ю во́нъ». (у св. Василия новг. о последнем: обеща ему пакы внидти в рай).

О. Протопопов думает: «несомненно также и то, что слова... «о мнострастный и печальный азъ» относятся не к Поучению, а к посланию Владимира Олегу» (Журн. Мин. Нар. Пр., СLХХI, отд. 2, стр. 234), но выше при разборе путей Мономаха на основании расчёта букв мы высказали мысль, что тетрадь не могла кончаться по объёму словами: «Бйе блюденьё лѣплѣѣ ёсть члвчкⷵаго». Соответствие молитвословия по мысли триодным, которыми, как мы видели, Мономах пользовался уже и выше в Поучении, заставляет нас и это место отнести к Поучению, тем более, что тотчас же за ним и в тесной связи с ним, с его мыслию, идут тексты апостола, читаемого «в четверто́къ» недели блудного сына (Иоан. 4,20).

(Заметим, что молвить Мономаха не соответствует апостольскому рече́тъ: подлежащее при нём Священного писания, это молвить присоединяет мысль апостола, и доказывает словами апостола мысльмолитвословия, так что после иже выпало, вероятно, речетъ), и евангелия читаемого в неделю сыропустную (Мф. 6,15).

Мы привели опорядь текст этого стиха по Мариинскому евангелию (Мар. четв. Труд И. В. Ягича СПб. 1883,16) с разночтением, указанным здесь И. В-чем из Остромирова и Ассеманиева евангелия. Согласие этого разночтения с Поучением указывает как будто бы, что Мономах пользовался редакцией апракоса. Различие между текстом Евангелия и Поучения и здесь указывает на то, что князь приводил текст наизусть, но он не сам создал редакцию второй половины стиха, а воспользовался второй половиной стиха 14 в Евангелии: «отъпоуститъ и вам от҃цъ вашъ небесн҃ы». Заметим, что желание ввести слово небесный в 15 ст., которого нет здесь ни в остр., ни в асс., ни в печат., обнаруживалось не у одного Мономаха: это слово и в Мариинском евангелии «приписано новою рукою надвашъ».

Не соглашаясь с о. Протопоповым, я не могу согласиться и с гг. издателями Лаврентьевской летописи и думаю, что словом нбⷵныи кончалась тетрадь, принадлежавшая Поучению, так как следующее далее: «пр҃ркъ гл҃ть не ревнуи» и т. д. не имеет прямого отношения к только что оконченному. Тексты I Ин. 4,20 и Мф. 6,15/14 вызваны последними словами молитвословия, где проводится мысль, что страшно стать перед Судьёю не примирившись друг с другом «каꙗньꙗ и҆ смѣреньꙗ не приимшиⷨ҇ межю собою», потому что такой человек значит не любит этого Судию и потому, как говорено выше, проклят, и не может надеяться на прощенье своих прегрешений. Эта мысль тесно связана с Поучением; она естественно должна стоять в нём к концу, к заключению, потому что само Поучение вызвано этой мыслью, горестью по поводу княжеских междоусобий, которые возникают так часто, несмотря на все крестоцелования, нарушение которых влечет за собою гибель души: «не могу выꙗ҆ ити, ни крⷵта переступити... ѿ мужа крови сп҅с мѧ... ѡчистимъ собе братьꙗ ѿ всѧкоꙗ крови... аще ли вы будеꙶ крⷵтъ цѣловати к братьи или г кому, а ли управивъше срⷣце своё на нем же можете оустоꙗти, то же цѣлуите, и цѣловавше, блюдѣте, да не, приступни, погубите дш҃ѣ своеѣ. ...како стати преⷣ страшныⷨ судьёю, каꙗньꙗ исмѣреньꙗ не при имшиⷨ межю собою! – Далее мысль родственная: что е добро и красно [(еже) жити] брꙶаꙗ вкупе"¹⁹, но не имеющая тесной связи с молитвословием, не объясняющая его, но тесно примыкающая к дальнейшим словам послания к Олегу: »но все дьꙗволе наꙋченьё, то бо были рати«... Если же это теснее соединяется с письмом к Олегу, то и »пр҅ркъ гл꙯꙯ть не ревноуи лукавнующиⷨ«... совершенно излишне в Поучении тем более, что раз оно уже было приведено, в начале: Мономах нигде в Поучении не повторяет текстов. Насколько мало уместен здесь этот текст, настолько вполне идёт сюда и не идёт к письму Олега помещаемое издателями летописи в конце его молитвословие

дѣла̀ сокровє́ннаѧ ѿкрыва́ютсѧ, пре́жде да́же не́же во ѻномъ всенаро́дномъ позо́рнищи имаши и҆спыта́ти ꙗже мно́ю содѣ҃ѧннаѧ, бж҃е, ѡ҆чи́сти мѧ и҆ спаси́ мѧ («В понедѣ́льникъ на оутрени, по а҃-мъ стїхосло́вїи сѣда́льны оу҅мили́тельны Глас г҃.» 1-й сед.).

Из этих выписок видно во-первых, что Мономахом предполагалось это молитвословие общеизвестным, во-вторых, что оно употребляется двояко: 1) в качестве покаяннаго тропаря после 3-й кафизмы и 2) в качестве «умилительного седальна по 1-м стихословии на утрени в понедельник, глас 3-ий». Так как выражение глас 3-ий, может быть, не для каждаго понятно, то постараемся вкратце объяснить его попутно с другими отчасти встречавшимисяуже нам терминами. В ежедневном богослужении православной церкви употребляются молитвословия двух родов: 1) неизменные, приуроченные к тому или другому виду богослужения, содержащиеся в «чине», «уставе», изложении порядка, в каком должны следовать при известном богослужении молитвословия одно за другим. Существуют чины вечерни, повечерия, утрени, часов, литургии и т. п. 2) изменяемые сообразно со временем церковнаго года. Эти молитвословия содержатся в книгах: а) Триоди постной, содержащей молитвословия, употребляющияся с недели мытаря и фарисея, то есть, с вечерни субботы за 3 недели (20 дней) до субботы масляницы, и до страстной субботы включительно; б) Триоди цветной, содержащей молитвословия, употребляющияся с утрени Светлого Христова Воскресения до недели Всех святых включительно, то есть, молитвословия, употребляющиеся в течение 8 недель после Пасхи; г) Октоихе. Эта последняя книга употребляется во все остальные дни года. Разделяется она на 8 частей и каждая часть содержит молитвословия с субботы вечера до следующей субботы утра; при богослужении употребляется часть за частью, пока не кончится 8-я часть, так что Октоиха хватает на 8 недель. В девятую неделю начинается опять 1 часть и т. д.²⁰ Каждая часть Октоиха носит название «гласа», напева, отсюда название всей книги (ὀϰτὼ, ἦχος) ὀϰτώηχος, ѻ҆смогла́сникъ. Гласы, как мы видели, идут один за другим²¹: в Триоди постной после службы «в пято́къ ваiй ве́чера» находится примечание: «Вѣ́домо бꙋди, ꙗкѡ ѿ дне́сь ниже́ м҃чнченъ, нижѐ бг҃оро́диченъ, нижѐ ѻ҆смогла́сникъ пое́тсѧ да́же до суббѡты ст҃а́го ѳомы̀». Этот перерыв и даёт пределы порядку употребления Октоиха: с недели Фомы он начинается в дополнение к Триоди цветной и вместе с нею употребляется до недели всех святых включительно, в течение 8 недель, а потом начинается новый круг, или, как говорят, «столпъ гласовъ», и так один «столпъ» продолжается 56 дней и сменяет другой, пока не дойдет до пятка вечера недели ваий (то есть 6-й Великого поста) или кануна Лазарева воскрешения, когда «столпы» оканчиваются, чтобы с субботы Фоминой начаться снова²². Кроме Триодей и Октоиха изменяемые песнопения содержатся ещё в Минеях праздничной, содержащей молитвословия в неподвижные праздники Господни, Богородичны и некоторых особо чтимых святых, общей, содержащей общия молитвословия во славу Господа, Богородицы и святых, и месячной, содержащей молитвословия на каждый день месяца, сообразно памятям дней. Но эти богослужебные книги для нас в настоящем случае не важны. Так как число дней, проходящих от одной Пасхи до другой, не равно, то ясно, что определённой неделе поста не всегда соответствует один и тот же глас, а потому, если князь не воспользовался тропарём из псалтири, то заимствование Мономахом этого молитвословия в состоянии будет, может быть, послужить и для подтверждения или опровержения нашего вывода относительно года составленья Поучения. Относительно псалтири преосвященный Амфилохий говорит (2-я пол. IV т. М. 1880, стр. 131): «в самых древних греческих псалтирях IX‒XIII века я не встречал ни тропарей, ни молитв», а на стр. 150: «в славянских псалтирях тропари и молитвы после каждой кафизмы известны с XIII века». И замечательно, что судя по выпискам преосвященного Амфнлохия, у нас долго не устанавливалось определенного выбора этих тропарей для помещения после кафизм: псалтирь 1296 г., XIV, Син. № 325, XVI Амфилохия не совпадают друг с другом относительно тропарей и молитв, а в печатной псалтири 1-й тропарь после 3 кафизмы есть 1-й – покаянный седален во вторник на утрени 3-го гласа, 2-й – 2-й седален умилительный в понедельник того же гласа; 3-й – наш – 1-й умилительный в тот же день и того же гласа. (После 1-й – 1 и 2=1 и 2 понед. 1-го гласа, 3-й – 1 вторн. того же; после 2-й – 1 и 2-й=2 и 1 понед. 2 гл., 3-й – 1 вторн.; после 4-й 1 и 2=1 и 2 понед. 4-го гл., 3-й – 1 вторн.; по 7-й 1=1 понед.; 2 и 3=2 и 1 (изм.) вторн. 5 гл.; по 8-й – 2=2 понед. 5-го гл.; по 9-й – 1 и 2=1 и 2 понед. 6-гогл.; по 11-й 1 и 2=1 и 2 понед. 7-го гл.; по 12-й – 1=1 вторн. 7-го гл.; по 13 – 1 и 2=1 и 2 понед. 8-го гл.; по 14-й – 1=1 вторн. 8-го гл.; Здесь я сравнил только с употребляющимися в пост седальнами,но, вероятно, и остальные тропари взяты из Октоиха). Таким образом седален этот взят Мономахом не из псалтири и мог быть взят из богослужения понедельника 1-й недели поста, так как эти «сѣда́льны», хотя и «ѿ о҆ктѡ́иха», но »поемъ» и "по первомъ стїхосло́вїи ст҃ы́ѧ четыредесѧ́тницы». Поэтому это молитвословие имеет связь с текстом Евангелия от Матфея, стоящим перед письмом к Олегу, и по положению среди богослужения и по своему содержанию: «како стати преⷣ страшныⷨ҇ судьбёю» без примирения между собою, не может быть надежды на прощение, «на страшнѣи при бе-суперниⷦ ѡ҆бличаюсѧ, без҆ свидѣтелей ѡ҆сꙋжда́юсѧ», но «ѡ҆чи́сти мѧ̀ и҆ спаси́ мѧ́», очисти мою душу, расположи к примирению и к покаянию и через то спаси! С этой мольбою об очищении сердца, вразумлении его и помиловании и обращается далее Мономах к Спасителю, черпает надежду на помилование в любви к Святой Троице, в предстательстве Божией Матери и святых. И призвав их предстательство, почерпнув надежду на спасение в самом деле вочеловечения, этом акте проявления милосердия и любви Бога к человеку, снова припадает к Спасителю с воплем: пощади, пощади ради молитв Твоей Матери и всех святых! И оканчивает своё поучение о имени Божием. Эти мысли излагает он целым рядом молитвословий, и молитвословий, заимствованных из той же Триоди постной. Вот они:

Нлⷣѧ сы́рнаѧ, оутро, конда́къ, глас ѕ

Молитвословие пред концом полунощницы и повечерия, молитва св. Иоанникия.

Этого молитвословия мы не нашли в печатных бывших у нас книгах.

Мы не отыскали и этого молитвословия, но оно живо напоминает ирмосы 2-й песни канонов братьев Студитов, поющихся по вторникам Великого поста (2-я песнь в другое время никогда не поется). Приводим для примера ирмос 3-й недели поста: «Ви́дите, ви́дите, ꙗкѡ азъ есмь сп҃асъ мiра, свѣ́тъ истинный, и҆сто́чникъ жи́зни, сн҃ъ бж҃їй». Братьями Студитами эти ирмо́сы составлялись по образцу 39 ст. 2-й песни, заключающейся во Второзаконии гл. 32: «Ви́дите, ви́дите, ꙗкѡ азъ єсмь, и҆ нѣ́сть бг҃ъ ра́звѣ менѐ: азъ оу҆бїю́, и҆ жи́ти сотворю́: поражꙋ̀ и҆ азъ и҆сцѣлю́, и҆ нѣ́сть иже изметъ ѿ рꙋкꙋ̀ мое́ю».Во Второзак. гл. 10,18 есть место, по мысли напоминающее наше: «гдь бг҃ъ ва́шъ се́й бг҃ъ богѡ́въ... творѧ́й сꙋ́дъ прише́льцꙋ. и҆ си́рꙋ, и҆ вдови́це». У Исаии в гл. 42‒45 есть места, схожие по форме (напр. 45,7). Укажем ещё, что Второзаконие гл. 10, ст. 14‒21 читаются 30-го января на память 3-х святителей.

Это 4-й тропарь 4 песни канона великого, читаемый на повечерии в понедельник 1-й недели великого поста.

Оба эти тропаря оканчивают чтения из канона великого в первые 4 дня 1-й недели поста, причём в первые 3 дня они следуют один за другим в обратном порядке (1-й «Градъ», 2-й «Андрее»), в четверг же они следуют в данном порядке, но прерываются троичном «Оц҃а̀ просла́вимъ» который в предыдущие дни поётся перед ними.

За этими тропарями идут выписки из Акафиста Божией Матери: кондак 13, и последние тропари песней 7 и 9 канона Богородице при этом акафисте. Чтение акафиста и канона положено на утрени в субботу 5-й недели поста, но они оба входят и в состав так называемаго в просторечии «правила» (по богослужебным книгам: вече́рнѧгѡ моли́твеннагѡ пра́вила ко ст҃о́мꙋ причаще́нїю), положенного для чтения готовящимся ко святому причащению. Вот эти молитвословия (у Мономаха они приведены в порядке богослужения: кондак 13 последний в акафисте, он читается 3 раза: после него повторяются только 1-й икос и кондак, затем идут песни 7, 8 и 9, каждая из 6 тропарей):

Остальных молитвословий мы не нашли в печатных книгах: повидимому, они составлены самим Мономахом из сохранившихся в памяти выражений, как это видно из мест с этими наиболее полно сохранившимися отрывками. Привожу этот конец рядом с найденными к нему параллелями:

ѡ҆ хⷵѣ iсѣ гдⷵѣ нашеⷨ҇, єму же подобаеꙶ чтⷵь и҆ слава, ѡ҆ц҃ю и сн҃у и ст҃му дх҃у всегда i нынѣ приⷵ вѣⷦ҇⁘

Таким образом, как в самом Поучении, так и в этом молитвенном отрывке, который представляет непосредственное его продолжение и прямое окончание, все выписки заимствованы из богослужения Триоди постной, при чём так, что заимствования полностию взяты из богослужения сырной и 1 недели поста, так как и акафист можно относить к богослужению первой недели. Затем самое позднее в порядке богослужения заимствование сделано из богослужения пятницы утра, заимствование из канона великого взято из богослужения четверга, акафист перед причастием читается в пятницу. Все это, думаю, нельзя объяснять случайностью, а приходится сделать заключение, что заимствования сделаны потому из богослужения 1 недели, что Мономах писал своё поучение на этой неделе после повечерия четверга или даже утрени пятницы, что вероятнее, готовился в это время к причащению и закончил его к субботе. «Если вы пожелаете приобщиться святого приношения, (то есть св. Таин) говорит св. Иоанн Златоуст, то за несколько дней должны очищать себя покаянием, молитвою, милостынею и занятием духовными предметами"²³. Вот таким-то занятием духовными предметами и могло быть для благочестиваго князя писание Поучения в день приготовления к таинству причащения тем более, что, по словам митрополита Никифора, современника Мономаха, «оуставъ есть церкѡвныии правило въ времѧ се и къкнѧземъ глаголати что полезное». Зная этот устав и правило, Мономах и сам мог возыметь побуждение и желание «в времѧ се» написать «наказание» и своим детям, «сподобивсѧ доити въ пречестныѧ дьни сїа, свѧтаго поста» (Посл. Никиф. Мономаху, Бусл., Ист. Хр. М. 1861, 907, 18‒19; 912, 34‒35)²⁴. Если Поучение писано на 1 неделе поста, то очевидно, что седален: «На страшнем при» пелся в этом году на этой неделе, и, стало бытьна этой неделе употреблялся 3-й глас. Припомним сказанное об Октоихе и заметим, что счёт «столповъ гласовъ» в богослужебном году обыкновенно начинают с недели после всех святых, то есть через 63 дня после Светлого Христова Воскресения, считая самый этот день, и что от сыропустного (прощального) воскресения, когда начинается глас первой недели (седмицы) поста, проходит до Св. X. В. 49 дней. Если обозначить число столпов гласа, прошедших до сыропуста через с, глас сыропуста – а стало быть и глас первой недели поста – через г, то число дней, прошедших от одной пасхи до другой, можно выразить через 63 + 56с + 7 (г‒1) + 49 дней²⁵= 105 + 56с + 7г. Это количество дней бывает более или менее года, смотря потому, бывает ли Пасха даннаго года ранее или позже Пасхи предшествующего. Если расстояние между днями Пасхи двух годов, считая эти дни как бы находящимися в одном году (то есть, разницу между годом и временем между Пасхами), обозначим через р и условимся считать р положительным, если Пасха данного года будет позже Пасхи предшествующего, и отрицательным в противном случае, то можем составить уравнение: 105 + 56с + 7г= 365 (или 366) + р, откуда р= 56с + 7г ‒ 260 (или 261). Но р не можетбыть более 20 и менее – 16, так как день Пасхи зависит от первого весеннего полнолуния, а лунный месяц не равен принятому у нас и потому весеннее полнолуние может наступить через 12 (29½ × 12=354 дня), или 13 лунных месяцев (29½ × 13=383 дня), то есть на 11‒12 дней ранее или на 18, 17 дней позднее полнолунияпредшествовавшего года,Пасха должна быть после полнолуния и непременно в воскресение²⁶, а потому крайними сроками её и будут или за 15 дней для простого года и 16 для високосного раньше, или за 20 дней для простого, 19 для високосного позже. Поэтому тахiтит для 56с + 7г– 260=20. откуда 56с=280 – 7г, то есть с ( 5, а тiпiтит для 56с +7г– 260= 15, откуда 56с = 245 – 7г, а так как гне более 8, то с )3; так. обр. с = 4, а потомур = 224 + 7г– 260 (или 261) = 7г – 36 (или 37). По этой формуле можно по расстоянию Пасхи двух стоящих рядом годов определить глас сыропуста и 1 недели и наоборот по гласу сыропуста и 1 седмицы определить расстояние Пасхи между двумя рядом стоящими годами. Нам нужно последнее, а потомур = 7,3 – 36(или 37) = 21 – 36(или 37) = –15или –16, то есть, глас 3-й употребляется в сыропуст ина 1-й неделе в том году, в котором Пасха бывает за 15 в простом и за 16 в високосном году ранее Пасхи предшествующего года. По пасхалии узнаём, что при жизни Мономаха это было в 1059, 62, 65, 68, 72, 75, 79, 83, 86, 89, 92, 95, 102, 106, 110, 113, 110, 119 и 122 годах, из которых 1106 год совпадает с нашим выводом из разбора путей. Пятница 1-й недели поста в этом году была 9 февраля, а четверг – 8 февраля, когда празднуется память стаго великомученика Феодора Стратилата. – «В пѧто́къ а҃ седми́цы ве́чера пое́мъ самогла́сны д҃ ст҃агѡ Фео́дѡра» (Тирона), по заамвонной же мл҃твѣ пое́мъ моле́бный канѡ́нъ ст҃аго Фео́дѡра, почему и суббота 1-й недели, а иногда и вся седмица в старину (в летописи) носили название Феодоровой. Не здесь-ли, может быть, нужно искать и объяснения для имени Феодор, попавшаго в новонайденный список начала поучения? Ведь надписывается же слово преп. Феодосия Печерского как Поучение св. Панкратия только потому, что произнесено в день его памяти (См. Изв. Отд. р. я. п слов. И. А. Н. т. II, СПб. 1897, III. 183–185. Н. Петров. Подлинность поучений преп. Феодосия). Не поставил-лиэтого имени Мономах в заглавии Поучения, откуда оно, может быть, попало и в самое поучение вм. Василий? Или имя Феодор попало в списки Поучения, имевшие оригиналом экземпляр, доставшийся на долю св. Мстислава (Феодора) Владимировича?

Если Поучение Мономаха написано па первой неделе Великого поста и под влиянием богослужения этой недели, то не может быть, чтобы на него не оказало своего влияния какое-нибудь из чтений, которые полагаются Церковью в эти дни, а потому интересно рассмотреть Поучение и в отношении к этим чтениям. Мы уже видели, что в него вошло заимствование из проложного чтения 21-го января, или в неделю блуднаго сына. А.И. Пономарёв (Пам. др.-р. ц.-уч. лит. вып. II. СПб. 1896, ХLVIII, пр. 2) прямо говорит: «в поучении Владимира Мономаха... встречаются уже места, которые, повидимому, взяты прямо из Пролога», и приводит из Пролога под 12 и 18 апреля, место почти буквально сходное с Поучением. Место это встречается и в Измарагде. Привожу его (по Пам. СПб. 1397, 55): «а егда ложися спати, то не погреши, не погреши, ни единой нощи не кланявся, но елико мога посиле, тем поклонением побежает человек диавола и тем избывает грехов, иже согрешил кто в том дни».Из Пролога изд. 1677 г. т. II л. 193 А.И. Пономарёв приводит: «Тем же и мы братие, не ищем места молитвеннаго, ни извитием глаголати долгих словес. Но якоже Хананеа глаголаше: помилуй мя. яко дщи моя зле беснуется, тако и ты глаголи, Господи помилуй мя. Аще и мало сие слово, но пучина человеколюбия Божия»... В повести 9-го марта (в 1106 г. пятница 5-й недели, канун акафистовой субботы, день самого чтения акафиста): «Не престах любя странные до днешняго дне, и не имать похвалитися селянин прежде нас страннаго приемля. Не излез же нищий из дому моего, ни странен тщама рукама; ни презрех убога и нища отшедша, но подавах ему доволна утешения. Нелицемерен бых чаду моему, ни влезоша в дом мой плоды чуждии, и не бысть свара, его же не умирих, ни похули кто при зле дел моих. Дети же мои не прикоснушася чужих приплод; ни осеяв прежде своих нив, но требующим прежде подавая и остатком своя насевая. И не дах силному обидети нищаго ни опечалих никого же в моей жизни, ни суть кривины, я же на кого изнесох», говорит старейшинавеси преп. Пафнутию. И вообще мысли Пролога почти совпадают с мыслями Поучения, но можно указать и в статьях за последние дни января и первые февраля мысли тожественные с мыслями Поучения. Под 24 января в поучении об Иове и о нищелюбии читаем: «не обиди убогаго, ни ближняго своего, сиротам не досаждай, вдовице насилие не дей, убогаго не презри,… церкви не отлучайся... любодеяния отступи, сребролюбия лишися, братолюбия не забывай, злобен вред от сердца своего отжени и любовь в сердце всади; страннолюбия не отмещися и истины не отступи, клеветания бегай далече, смирение возлюби, свара гнушайся», в слове о милостыни: «не иже бо многия милует, той есть милостив, но иже ни единого не обидит». 23 января в Прологе приводится повесть «Павлина епископа, иже издая все имение свое в милостыню и последи сам ся на предание вдаде поганым». 27-го января приводится слово св. Иоанна Златоустого о милостыни... «не осуждаю богатыя, но немилостивые и безчеловечество их препираю, яко имуще такову помощь спасения – милостыню глаголю, ею-же всяк грех потребляется – и толико благодеяние презресте. Ибо не сего деля имение приял еси, да в пищи и в пиянстве погубиши е пред собою, но да послеши е во он мир руками нищих, в милостыню е истрошив. Еда бо свое имаши? убогих тебе деля дано есть»... 31-го января св. Иоанна Златоустого о покаянии: «помяни, яко человек еси смертен и болезнен и страстен, сквернав и нечист». Св. Антиоха о пострадании за друга: «Ко всем любовни да будем и долготерпеливы, в крепости живуще, якоже и Господь наш И. Хр. глаголет; тако подобает быти рабу Госнодню: убога слезяща не презрити, да не презрима будет молитва наша и слезы. И аще дары принесем велики Боговн, не возносимся, но смиренно мыслим, сие имеюще, да приимем Божия благодать». 2-го февраля ― поучение на Сретение Господне: «братие, поревнуем вдовице, пририщуще к церкви день и нощь: та бо есть дом Божий, та есть Христианом прибежище и молитва Богови приятна, та есть очищение души и тела, к той святой церкви всех верою приходяй спасается, ту бо пение и молитва Богу возсылается за весь мир». 4-го февр. (Изб. 1076, 258–9) приводится слово св. Иоанна Злат.об отношении к пастырям церкви. «Братие, добре чтите я... не подобает овце пастуха хулити, сей бо за тя и за твою братию службы сотворяет, заутра же и вечер за тя Бога молит в церкви, и вне церкве кресты нося – и та молитва за тя есть. Да то все помысливше, всячески его добреснабдите, яко отца». 6-го февраля в повести «О Павле епископе»:"пролежи к милостыни твоей... о милостыни и о правоверии, братие, подвизайтеся». 4-го февраля в повести «от патерика о почитании книжном'проповедуется: «елику убо помощь и благо время имаши, учися, елико можеши, без лености божественным книгам, Богу подавающу ти, или от бесед старец слышав навыкнеши, или сам навыкнув вопросиши, или от поучающих когда которых во святое... Но убо нынешнего от Бога даннаго ти времени и силы не погуби унынием (бездеятельностью, скукою)». 9-го февраля – Наказание – поучение св. Иоанна Златоуста: «два разбоя еста: един иже совлачит со убогаго, а другий – иже не одеждет убогаго, а имеет имение, той есть истинный разбойник. Яко да написуется в твоей мысли всегда второе пришествие и страшная она тайна: судия горд на престоле седит, и книги разверзаемы, делом тайным обличаемым: блужения, любодеяния, татбы, грабления, лихоимания... Сия вся помысли и к сим огня негасимаго клокочуща, и тьмы ангел окрест престола предстоящих, и человеческий род испытаемь и слово о сотворенных отдающ, от праведных грешницы разлучаемы, и вся напрасно грешником случающаяся, и яко кротость, и правда, и мудрость, милостыня же и тихость, и еже в бедех терпение, и прочия добрые детели – имущия их в небесное вводят царствие». Отметим замечание о скупости в Поучении: «в земли не хороните то ны ѥсть великъ грѣхъ» и молитвы в конце Поучения о избавлении от огня геенского и о пощаде на Страшном Суде. Срав. Изб. 1076, 94а.

Не могу не привести мест и из проложного слова 13-го февраля: «аще разленишися востати нощию на утреннюю, не даждь ясти телу твоему, писано бо есть: праздный да не яст. Глаголю бо тебе: аще простый человек украдет, вину имать, – тако вину причтет Бог и всякому невостающему на службу церковную, разве недуга и труда велия. Обаче и от недужнаго и от труднаго истязует Бог молитвы духовные и служения: она бо и без дела могут приноситися Богови... Востая от сна своего, прослави Бога усты твоими и абие начни пения, Божия псалмы; еже бо ум простирати от утра, яко жерновы, тоже мелет весь день или пшеницу, или полову. Темже вари (спеши) прежде и влагай от утра пшеницу, даже враг не вложит половы. И егда ти речет сердце в день или в нощь: «востани, помолися Богу», – разумей, яко святый ангел присещая глаголет ти, той глаголяй ти: «востани, помолися Богу», тебе же востающу и той востанет с тобою, отгоняя от тебе злые духи, рыкающия на тя; аще ли не востанеши той абие отходит от тебе, и тогда впадеши в руце враг твоих... Молиея первое о очищении страстей, второе – о избавлении неразумия и третие – от всякия напасти и о оставлении грехов. (Срв. 3 молитвы Мономаха, стр. 223). Единыя проси в молитве твоей правды и царства, рекше, добронравия и разумения, и ина вся приложатся тебе... И молися прилежно прежде сна Творцу, и не помысли ничтоже скверна, да приимеши вечная благая от Господа Бога».

В Триоди постной предписывается: «Вѣ́стно же бꙋ́ди ꙗкѡ ѿ сеѧ̀ недѣ̀ли (Мытаря и фарисея) начина́емъ чести҆ въ притво́рѣ, по ѿпꙋ̀стѣ лїті́и, ѡ҆глаше́нїѧ ст҃а́гѡ ѻ҆ц҃а̀ на́шегѡ өео́дѡра стꙋді́та. И аще та́мѡ есть и҆гꙋ́менъ, чтꙋтсѧ ѿ негѡ̀: аще же ни́, то̀ ѿ е҆кклисїа́рха, стоѧ́щымъ и҆ со внима́нїемъ послꙋ́шающымъ бра́тїѧмъ». В неделю блудного сына говорится: «прочита́емъ же въ се́й нлⷣи въ ко́й любо де́нь на оутрени сло́во ст҃а́гѡ Мака́рїа ѡ̑ четыредесѧ́тницѣ, и̑ пѧтидесѧ́тницѣ, є҆гѡ́же нача́ло: ча̑дца моѧ̀, ра́дꙋетсѧ се́рце мо̀е вас́ъ ра́ди». В нлⷣю мѧсопꙋ́стнꙋю на оутрени чте́мъ же и҆ ѡ҆ нищелю́бїи, сло́во бг҃осло́ва на трѝ дѣле́нїѧ, є҅гѡ́же нача́ло: «мꙋ́жїе бра́тїе, и҆ соꙋбо́зїи». В понедѣ́льникъ сы́рный на оутрени чте́мъ сло́во вели́каго «ѡ҆єже, Внима́й себѣ̀». Во вто́рникъ сы́рный на оутрени чте́мъ вели́кагѡ слово ѡ҆ бл҃годаре́нїи. В сре́дꙋ сло́во ѡ҆ постѣ̀, вели́кагѡ Васі́лїа, е҆гѡ́же нача́ло: Оутѣша́йте, оутѣша́йте. Въ четверто́къ на оутрени чте́мъ сло́во ст҃агѡ҆ Анаста́сїа и҆гꙋмена сїна̀йскїѧ горы̀. В пѧто́къ сыроѧ́стный на оутрени чте́мъ сло́во вели́кагѡ Васі́лїа ѡ҆ постѣ̀, е҆гѡ́же нача́ло: Вострꙋби́те въ новомѣ́сѧчїи трꙋбо́ю. В сꙋббѡ́тꙋ – чте́мъ въ ст҃о́мъ҆ Єфре́мѣ словеса̀ ѡ сконча́вишхсѧ ѻц҃хъ, на даѧ́нїѧ трѝ. В недѣ́лю сыропꙋ́стнꙋю на оутрени начина́емъ честѝ пе́рвꙋю кнѝгꙋ шестодне́вца златоꙋ́стагѡ... та́же чте́ние бг҃сло́ва, въ ꙗзвꙋ гра́да, е҆гѡже нача́ло: Что̀ рѣшитѐ чи́нъ похвалѧ́емый. В понедѣ́льникъ пе́рвыѧ недѣ́ли чте́нїе во ст҃о́мъ ҅Єфре́ме, зане́ ѿ тогѡ днѐ начина́етсѧ ст҃ый ҅Єфрѐмъ, и҆ чте́тсѧ до пѧтка́ цвѣтоно́сныѧ недѣли... та́же чте́нїе въ лаѵсаи́цѣ.

К сожалению, у нас нет под руками ничего из предписанного на чтение, кроме Творений св. Василия и слова Григория Богослова на ꙗзвꙋ гра́да (εἰς τὴν πληγὴν τῆς χαλάζης) в издании А. С. Будиловича (ХIII слов слово 10-е), и мы не можем сказать, насколько каждое из этbх чтений отразилось на Поучении, но о влиянии Шестоднева говорит о. Протопопов: по его замечанию в местах Поучения, где высказывается сочувствие к природе «отразилось преимущественно влияние Шестоднева Василия – произведения (характера?) более поэтического, нежели аскетического, так свойственного этому отцу Церкви» (254).

Действительно, в первой беседе св. Василий Великий приводит несколько гипотез об основаниях земли и, заметив: «слова: на морях основал ю есть (пс. 23,2), что означают, как не то, что водное естество повсюду разлито вокруг земли?», говорит «но согласимся ли, что земля висит сама на небе, или скажем, что она держится на воде (Срв. в Поучении взгляд на основании пс. 23,2 и 2 ирм. Вел. Суб.), – в обоих случаях необходимо не отступать от благочестивого разумения и признавать, что всё в совокупности содержится силою Творца... Если в сказанном доселе кажется тебе, что-нибудь правдоподобным, то обратись с удивлением к Божией премудрости, которая так сие устроила» (Тв. I. 17, 18).

Во 2-й беседе св. Василий Великий говорит: «Да будет свет. И повеление стало делом; произошло естество, приятнее которого к наслаждению невозможно ничего и представить человеческим разумом"(32).

В 3-ей беседе встречаем и термин «чудеса» относительно творения Божия: «увеселив вчера души ваши, по мере возможности, собеседованием о словесах Божиих опять собрались мы ныне – на другой день, чтобы обозреть чудеса дел второго дня» (36). «Мы видим, говорит он далее, что великая премудрость Правителя вселенной переводит солнце из одного места в другое, чтобы оно, оставаясь всегда в одном месте, не расстраивало порядка избытком теплоты» (47).

В 4-й беседе святой восклицает: мы ли... обленимся выслушать словеса Духа? Не обступим ли, напротив того, сию великую и полную разнообразия Художническую храмину Божия созидания, и, востекши каждый своею мыслию ко временам давним, не будем ли рассматривать украшение вселенной? – Небо, по слову Пророка, поставленное яко камара (Ис. 40,22), землю, при безмерной ея величине и тяжести, утверждённую на себе самой и т. д. (54).

Беседа 5-я дала три новые мысли, выраженные в Поучении: это – мысль о том, что все сотворено на пользу человека, мысль о неожиданности наступления смерти и мысль, что Премудрость Творца особенно проявляется в разнообразии, разноличии, мысль, которая вызвала у Мономаха и указание на разнообразие лиц человеческих:"Но когда заготовлена была пища скотам; неужели мы одни оказались недостойными какого-либо промышления? Напротив того, Заготовивший корм волам и коням наипаче приуготовляет богатство и наслаждение для тебя. Ибо Питающий твой скот умножает тем твои жизненные запасы. Притом, самое произведение семян – что иное, как не запас для твоего продовольствия? Сверх того, многия травы и зелия сами по себе служат пищею людям (66)... Мне желательно тверже укоренить в тебе удивление к твари, чтобы ты, где ни находишься, и какой род растений ни встречаешь, всегда возобновлял в себе ясное воспоминание о Творце. Посему, во-первых, когда видишь на траве зелень и цвет, приведи себе на мысль человеческое естество, припоминая изображение мудраго Исаии: »всяка плоть яко сено, и всяка слава человеча яко цвет травный» (Ис.40,6). Кратковременность жизни, непродолжительность радостей и веселий человеческого благоденствия нашли себе у Пророка самое приличное уподобление. Сегодня цветёт телесно, утучнен от наслаждений, сообразно с цветущим возрастом имеет свежую доброцветность, бодр, развязен, неудержим в стремлении; а на утро он же самый жалок, или увянув от времени, или ослабев от болезни. Иной обращает на себя взоры изобилием богатства, вокруг его множество льстецов... Присовокупи к богатству какую-либо гражданскую власть, или почести от царей, или управление народом, или начальство над войском, провозвестника, который громко взывает перед ним, жезлоносцев, которые здесь и там вселяют в подначальных сильный ужас, побои, описание имущества, взятие под стражу, темницы, что всё увеличивает в подчинённых нестерпимый страх. (Срв. не даите пакости дѣꙗти, ѡтрокомъ). И что же после сего? Одна ночь, или горячка, или боль в боку, или воспаление лёгких, похитив сего человека из среды людей, сводят с позорища, и место его действия вдруг делается опустевшим, и эта слава оказывается ничем, как сновидение» (67–68)...

В богатых сокровищницах творения трудно найти предпочтительное прочему, а если оставим что без внимания, урон будет несносен. Да прорастит земля былиетравное. Вместе с питательным произрасло и вредное... Итак, что же? Ужели откажемся приносить благодареиие за полезное и станем обвинять Создателя за разрушительное для нашей жизни?... Но из сего ничто не сотворено напрасно и без пользы. Ибо оно или служит пищею какому-либо животному, или с помощию врачебной науки открывается годнымдля нас самих, служа к облегчению каких-нибудь недугов... Посему, за что думал ты обвинять Творца, то самое обратилось для тебя в побуждение к большей благодарности. Да прор. з. б. трв. Сколько разумеет под сим Писание снедей, которые сами собою готовы для нас то в корнях, то в зелени, то уже в плодах (69–70)! Ничего этого прежде не было на земле, и всё в одно мгновение времени пришло в бытие с принадлежащим каждому свойством, самыми явными разностями, отличенное от растений инородных и узнаваемое по свойственному для каждаго признаку (72)... Сколько произникло тогда родов растений плодовитых, годных к созиданию кровов, к строению кораблей, к сожжению! И здесь опять в каждом дереве устройство частей его разнообразно, а также едва можно отыскать свойство каждого дерева, и усмотреть взаимные различия дерев разнородных... Сколько различий в древесной коре! У одних дерев кора гладкая, у других морщиноватая; у одних однослойная, а у других многослойная. А что удивительно, и в растениях найдёшь признаки, похожие на человеческую юность и старость (75). (А вот и мост для перехода мысли к человеку: како ѡ҆брази разноличнии в члвч҃скыхъ лицаⷯ).

В плодоношении же плодовитых растений столько разности, что невозможно описать сего словом. Ибо не только на деревах разнородных плоды различны, но много разностей бывает даже в одном и том же виде дерева (76). Столь многочисленны различия в образе рождения плодов, если из многаго сказать только немного! Но кто же опишет разнообразие самых плодов, их вид, цвет, свойства соков, и пользу каждого?...

Ничто не без причины, и ничто не случайно; везде видна какая-то неизглаголанная мудрость. Какое же слово будет для сего достаточно? Как ум человеческий исследует всё в подробности, чтобы и свойства усмотреть, и взаимные разности различить явственно, и без недостатка представить сокровенные причины (77) (никак же разумъ члвчⷵкъ не можеть и҆сповѣдати чюдеⷵ твоѝхъ). Какая же есть разность между всем этим, не объяснит никакое слово... И удивительно не одно то, каким образом влажность в винограде сделалась сладкою, а в маслине тучною, но и то, что в сладких плодах неисчислимо различие качеств (78)... Но сколько различий в цветах! Можешь видеть на лугах, что одна и та же вода в одном цветке румяна, в другом багрова, в этом голуба, а в этом бела. И опять, ещё больше разности представляет онав запахах, нежели сколько имеет разнообразия в цветах (79)». На этих последних (78–79) страницах святитель говорит о различных проявлениях одной и той же воды, Мономах от себя прибавляет различное проявление персти (ѿ персти создавъ чл҃вка).

На это же различие и разнообразие указывает святитель и в беседах 7 и 8. «Да изведут воды гады... мысль, заключающаяся в повелении, столько же многообъемлюща, сколько есть различий и сходств у рыб, которых всех описать подробно то же значит, что и сочесть морския волны, или попытаться ладонью вымерять воду в море (103)... Но всё, и малое и великое, одинаково произведено оным первым повелением, оною неизреченною силою. Много несходств в образе жизни, много разностей и в расположении каждой породы (105)... И у птиц есть безчисленные разности пород; если кто станет их описывать таким же образом, как отчасти коснулись мы рассмотрения рыб, то найдёт, что хотя все имеют одно имя – птица, однако же в них много разностей по величине, по виду, и цвету, и также в роде жизни, в занятиях и правах столько разнообразия между ними, что нельзя и описать (118)… Исследуем смысл, заключающийся в словах (да изведут воды птицы летающия по земли, по тверди небесней), и тогда откроется великое чудо премудрости Создателя. Сколько различий предусмотрел Он в птицах! Как отличил между собою одинаких породою! Как снабдил каждую птицу отличительными свойствами! Недостанет мне дня, чтобы пересказать вам воздушные чудеса... Когда обращу впимание на разнообразие премудрости, явленной в тварях, мне кажется, что я ещё и не начинал своей беседы» (127–128).

Св. Василий Великий не окончил своего Шестоднева, не коснулся творения человека, хотя и хотел посвятить свое время и этому вопросу, и вот Мономах не «особенно поражён разноличием человеческого образа», как говорит о. Протопопов, а только продолжает мысль св. отца далее, не желая повторять его елова и доводы, а привнося в неё нечто своё, хотя всецело словами его навеянное и ими обусловленное: како ѿ персти создавъ члв҃ка како ѡ҆брази розноличнии в члвч҃скыхъ лициⷯ, а҆щеи҆ весь миръ совокупить, не вси въ ѡ҆динъ ѡ҆браⷥ, но кыи же своимъ лиць ѡ҆бразоⷨ, по би҃и мдрⷵти.

В 6-ой беседе св. Василий говорит о небесных светилах: «если ты когда нибудь, среди ясной ночи, смотря на несказанную красоту звёзд, составлял себе понятие о Художнике всяческих, Кто Сей испестривший небо сими цветами, и почему в видимом мире более необходимого, нежели приятного; и опять, если во время дня трезвенным разумом изучал ты дивные чудеса: то пришёл ты сюда готовым слушателем... Здесь познаешь и себя самого, земного по природе, но дело Божиих рук, много уступающего бессловесным в силе, но поставленного властелином над бессловесными и неодушевленными тварями, умаленного в том, чем снабдила природа, но по превосходству разума, способного возноситься в самое небо. Если сие изучим, то познаем самих себя, уведаем Бога, поклонимся Творцу, поработаем Владыке, прославим Отца, возлюбим нашего Питателя, почтим Благодетеля, не перестанем покланяться Началовождю нашей, и настоящей и будущей, жизни, – Тому, Который дарованным уже богатством удостоверяет и в обетованных благах, и по изведании нами настоящего, делает для нас несомненным ожидаемое».

В 7-ой беседе речь идёт об украшении вод. «Земля получила уже украшение в свойственных ей произрастаниях, и небо имело также цветы свои – звёзды, и, как бы два ока, украшала его чета великих светил; оставалось водам дать приличное украшение» (102). Эта беседа особенно отличается обилием нравственных приложений: «Пища же рыбам определена различная по роду каждой, большая же часть пожирают друг друга, и меньшая из них служит пищею большей... Чем различается от сей последней рыбы, кто по ненасытимому богатолюбию во всепоглощающия недра своего лихоимства сокрывает бессильных? Он овладел достоянием нищего, а ты, уловив его самого, сделал частию своего стяжания. Ты оказался несправедливее несправедливых и любостяжательнее любостяжательного. Смотри, чтобы и тебя не постиг одинакий конец с рыбами – уда, верша или сеть. Без сомнения же и мы, совершив много неправд, не избегнем последнего наказания (106). Бегай на всё изворотливого и многоличного нрава (лжѣ блюдисѧ), домогайся истины, искренности и простоты. Змея пестровидна, зато и осуждена пресмыкаться, праведник не лукав, как и Иаков (107)... Рыбы... избегая бушевания северных ветров, укрываются в заливах менее обуреваемых. Видел я это и дивился во всём Божией премудрости. Если неразумные твари догадливы и искусны в попечении о собственном своем благе, и если рыба знает, что ей избрать и чего ей бегать, что́ скажем мы, отличённые разумом, наставленные законом, побуждённые обетованиями, умудрённые Духом, и привсём том распоряжающие своими делами неразумнее рыб!.. Праздность – начало злых дел (леность ко всему мт҃и). Никто да не извиняется неведением. В нас вложен природный разум, который учит присвоять себе доброе, а удалять от себя вредное (110)... Пример ехидны, может быть, и иначе послужит нам в пользу, потому что соединение ехидны с муреною есть некоторое прелюбодеяние в природе. Да вразумятся же те, которые посягают на чужое брачное ложе, какому пресмыкающемуся уподобляются они? (111) (блюдисѧ... и блуда). У Бога ничто не оставлено без промышления и попечения; всё назирает сие недремленное Око, всему Оно присуще, предустрояя спасение каждой твари. Ежели и ежа не исключил Бог из своего надзора, то как не надзирать Ему за твоею жизнию (110)?.. Одно сотворено на службу человекам, а другое для того, чтобы он созерцал чудеса творения; иное же для нас страшно, чтобы вразумлять нашу нерадивость» (112).

Беседа 8-я отличается теми же свойствами, что и 7-я: Вышло повеление, следовавшее по порядку и земля получила свойственное ей украшение (114)... Некоторые из безсловесных ведут жизнь гражданственную, поскольку гражданственности свойственно, чтобы действия всех клонились к одному общему концу, как это можно видеть у пчёл. Ибо у них и жилище общее и вылет общий и занятие у всех одно; а что всего важнее, за всякое дело принимаются под распоряжением царя и чиноначальника, не прежде осмеливаются вылетать на поля, как увидев царя предначавшим полёт. И царь у них не по большинству голосов избирается... но от природы имеет первенство над всеми, и превосходит их величиною, видом и кротостию нрава. У царя сего есть и жало, но он не употребляет его на мщение. Таковы как бы неписанные законы природы, чтобы достигшие высочайшего могущества были медлительны в наказании (ни права, ни крива не оубивайте) 119–120. Да слышат сие (о помощи ворон буселям)²⁷ негостеприимные, которые запирают двери, и даже зимой и ночью не хотят принять под кров свой пришельцев (122)... Научись из сего (искусства ласточек), по причине нищеты не приниматься за худые дела, и в самых тяжких злостраданиях не терять надежду и не сидеть в праздности и бездействии, но прибегать к Богу, Который, даруя столько ласточке, тем больше подаст тому, кто возопиет к Нему от всего сердца... Какие чудеса не совершаются для тебя созданного по образу Божию, когда Бог для такой малой птицы (зимородка) удерживает великое и страшное море, повелев ему быть тихим среди самой зимы? (122–123)... И так вот перед тобою небо украшенное, облечённая в убранство земля, море, изобилующее свойственными ему порождениями, воздух наполненный летающими в нём птицами! Все, что Божиим повелением приведено из небытия в бытие, даже и то, чего не коснулось ныне слово, уклоняясь от должайшего замедления на сём предмете и не желая показаться преступившим меру, всё сие, трудолюбец, сообразив в уме своём, и во всём изучив премудрость Божию, не преставай никогда удивляться и во всякой твари славить Творца! (125). В какой породе птиц природа не открывает какого-либо особенного ей свойственного чуда? (126). Саранча не прежде касается до плодов, но когда дано ей будет повеление Божие. Как саранчу преследует селевкид, это врачевство от язвы, птица, одарённая не имеющею пределов способностию пожирать, потому что человеколюбивый Бог в благодеяние людям дал ей ненасытную природу (126–127)... Когда заметишь, как лебедь, опуская шею в глубину, достает себе со дна пищу; и здесь откроешь премудрость Создателя, Который лебедю дал шею длиннее ног, чтобы он, запуская ее, как уду, добывал себе пищу, сокрытую в глубине (127) Кто... время проводит в праздности, тот чего не скажет пустого? каких не услышит нелепостей? (аще и на кони ѣздѧче не будеть ни с кыⷨ҇ ѡрудьꙗ... а гⷵи помилуй зовѣте бес престани в тайнѣ, та бо ѥсть млт҃ва всеⷯ҇ лѣпши, нежели мыслити безлѣпицю ѣздѧ]. Праздность, без страха Божия, учит пороку не умеющих пользоваться временем» (129).

В беседе 9-ой главным образом проводится мысль о попечительности Творца о создании: «попечительность Создавшего нас простёрлась на всё (135)... все носят на себе следы Творческой премудрости, и каждое показывает в себе, что оно снабжено нужным к охранению собственного благосостояния (138)... Таким образомни одно существо не оставлено без Промысла, и ни одно не лишено надлежащего попечения (139). ...В сотворённом нельзя найти ничего ни излишнего, ни недостаточного. Однако и сие столь огромное по величине животное (слона), Бог сотворил покорным человеку; когда учим его, оно понимает, и когда бьём, терпит. А сам Бог ясно поучает нас, что Он всё подчинил нам, потому что мы сотворены по образу Создателя. Но не в одних только великих животных можно усматривать неизследимую премудрость; напротив того, и в самых малых легко соберёшь не меньшее число чудес. Как высоким вершинам гор... удивляюсь не более, сколько и низменным долинам.., так и в устройстве животных не более дивлюсь слону за его величину, чем мыши, потому что она страшна и для слона, или самому тонкому жалу скорпиона, которое Художник сделал пустым, как свирель, чтоб чрез него вливался яд в уязвлённых (140–141). ...К познанию Бога не столько ведет небо и земля, сколько собственное наше устройство, если кто благоразумно испытает сам себя, как говорит Пророк: удивися разум Твой от мене (Пс. 138:6), то есть рассмотрев самого себя, познал я превосходство Твоей премудрости (142) ...Пёс не одарен разумом, но имеет чувство, почти равносильное разуму. А памятование милости в этом животном не пристыдит ли всякого неблагодарного к благодеяниям? ...Что же скажут те, которые не только не любят сотворившего и питающаго их Господа, но в числе друзей имеют глаголющих неправду на Бога, одной приобщаются с ними трапезы и при самом вкушении пищи терпят хулы на Питающаго? » (139).

Мы выписали здесь, думаю, все места Шестоднева, которые напоминают нам Поучение. Из этих выписок видно, что более материала для Поучения могли дать последние беседы, начиная с 5-ой. К сожалению, мы не можем сказать, как распределяются по дням для чтения в храме беседы Шестоднева и когда они оканчиваются, но видно, что последние оставили более следов в памяти князя, так как в его Поучении есть взгляды, даже не вполне совпадающие с взглядами первых бесед. Таков взгляд на утверждение земли (см. бес. I и IV стр. 17 и 54). Св. Василий Великий говорит: «советую тебе... не доискиваться и того, на чём земля основана» (стр. 16) и из гипотез склоняется более к утверждению земли на себе самой (стр. 17–18 и 54), тогда как Мономах как будто нарочно в угоду пс. 23,2 и ирмосу Великой Субботы подчёркивает и҆ землѧ на водаⷯ҇ положена. Мономах относится к Шестодневу сознательно, он усвоил его мысли, переварил, продумал, он даже как будто бы хочет привнести кое-что и своё, но зависимость его от мыслей Шестоднева очевидна.

Слова Василия Великого, читаемые на сырной неделе, в Творениях этого святого помещены (в IV т.) с именем бесед, читаютсяони в церкви по Триоди в таком порядке 3, 4–5, 2, 1. Из них две последние (2 и 1) имеют между собою много общего, и 2-ая является как бы предшественницей Шестоднева (во все последующие дни будет угощать вас Дух Святый утренними и вечерними веселиями (23).(Срв.Шестоднев). Мы рассмотрим беседы в порядке их чтения в церкви. «Тебе нужны долгая исповедь, горькия слёзы, усильное бодрствование, непрерывный пост, говорит св. Василий в 3-й беседе (36). ...Гордишься ты богатством, величаешься предками, восхищаешься отечеством, красотою телесною, воздаваемыми от всех почестями? Внемли себе, что ты смертен, что земля еси, и в землю отъидеши (Быт. 3,19). Посмотри на тех, которые прежде тебя жили в подобной знатности. Где облечённые гражданским могуществом?.. Не все ли прах?.. Поэтому помня свою природу, никогда не превознесёшься (40–41)... Ужели рассуждающему здравомысленно для высшей степени благодушия недостаточно... и того, что сотворённый по образу Создавшего тебя, доброю жизнию можешь достигнуть равночестия с Ангелами? Ты получил разумную душу, которою уразумеваешь Бога, проникаешь рассудком в природу сущего, пожинаешь сладчайший плод мудрости. Все животные, как водящияся на суше, и кроткия и свирепые, так живущия в водах и летающия в сем воздухе, тебе порабощены и подчинены (41). …Воздух, небо и сонмы звёзд не показывают ли тебе своего стройного чина. Для тебя Бог между человеками, для тебя раздаяние даров Святого Духа, разрушение смерти, надежда воскресения, Божии повеления, усовершающие жизнь твою, восхождение к Богу с помощию заповедей, уготованное, царство небесное, венцы правды, готовые для неуклоняющегося от подвигов добродетели (43). ...Вообще же точное соблюдение себя самого даёт тебе достаточное руководство и к познанию Бога. Ибо, если внемлешь себе, ты не будешь иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве вселенной, но в себе самом: как бы в малом каком-то мире усмотришь великую премудрость Создателя» (44). В беседах о благодарении находим: «Тщательно же изучая красоты творения, по оным, как но некоторым письменам, уразумеваем великий Божий о всём промысл и Божию премудрость. Мы имеем способность различать доброе и худое; самою природою научены избирать полезное и отвращаться вредного. Будучи отчуждены от Бога грехом, снова воззваны мы к общению (с Ним), освобождённые кровию Единородного от безчестного рабства (50–51). ...Надобно не в словах заключать молитву, а, напротив того, поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых через целую жизнь. Ибо сказано (1Кор. 10,31): Сидишь за столом, – молись: вкушаешь хлеб, воздавай благодарение Давшему... Миновалась ли потребность в снедях, да не прекращается памятование о Благодетеле... Прошёл-ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел и Давшего огонь освещать ночь и служить для прочих житейских потреб. Ночь пусть доставит тебе другие побуждения к молитве. Когда воззришь на небо и устремишь взор на красоту звезд, молись Владыке видимого и поклонись наилучшему Художнику всяческих, Богу, Который вся премудростию сотворил (Пс. 103,24). Когда увидишь, что вся животная природа объята сном, опять поклонись Тому, Кто и против воли нашей посредством сна разрешает нас от непрерывности трудов и чрез малое успокоение опять приводит в бодрость сил. Поэтому ночь да не вся будет у тебя собственным и исключительным уделом сна; не попускай, чтобы от соннаго безчувствия сделалась безполезною половина жизни, напротив того ночное время да разделится у тебя на сон и ни молитву... (65–66). ...Отложим скорбь о том, чего у нас нет, научимся воздавать благодарность за то, что есть. В трудных обстоятельствах жизни скажем мудрому Врачу: в скорби мале наказание Твоё нам (Пс. 26:16). ...А при благополучном течении жизни будем говорить словами Давида, что воздам Госнодеви о всех яже воздаде ми (Пс. 115,3)? Он привёл (нас) из небытия в бытие; почтил разумом, споспешниками жизни даровал нам художества; из земли производит пищу; на служение нам дал скотов: для нас дожди, для нас солнце, ради нас украшены нагорья и равнины, уготовляющие нам убежище на горных высотах: для нас текут реки, для нас бьют ключи, нам открыто море для торговли. А изобилие металлов, повсюду готовые наслаждения, – потому что вся тварь приносит нам дары, по богатой и неоскудевающей к нам милости Благодетеля!.. Он дает тебе имущество, и Сам просит у тебя милостыни руками бедных; хотя и Своё берет, однако же приносит тебе полную благодарность, как бы за твою собственность. Поэтому, что воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам?» (73–74). 2-ая и 1-ая беседы говорят о воздержности: «Пост добрая стража души, надёжный сожитель телу, оружие людей доблественных, училище подвижников (10). ...Если хочешь чрезисповедь возвратиться к Богу, бегай пьянства, чтоб оно ещё более не отделило тебя от Бога» (28).

Главная мысль слова Григория Богослова «на ꙗзвоу града» состоит в том, что Бог, желая нашего исправления, насылает на нас разные бедствия, но при нашем раскаянии снова тотчас же обращается к нам со своею милостию: «Затворихомь щедроты твоꙗ, и чл҃колюбие твое, и вѫтробѫ милости ба҃ нашего; за вълобѫ нашѫ и лѫкавьство начинаниемь нашимъ, с ними же жихомъ. – ...чѧда възлюблѥнаꙗ, ...възнесѣмь гласъ молитвьнъй; въмѣсто ненавидимаго емоу въплꙗ съ въ оуши г҃и саваѡөа възнесѣмъ: варимь его гнѣвъ исповѣданиимь (Пс. 94,7). ...Кто вѣсть, рече, аще обратитьсѧ и раскаетьсѧ, и оставить за собоѭ бл҃гословение? Вѣдѣ се ꙗвѣ азъ, бж҃ию чл҃колюбиѭ порѫчьникъ. И его же обычаимь нѣсть въ не꙼мь, сирѣчь гнѣва; се^го оставль, на обычаи свой обратитьсѧ, сирѣчь на милость». (XIII сл. л. 314α–β; 315γ, 316γ–δ). Это та же мысль, что в Поучении: гⷵь нашь... согрѣшеньꙗ наша, выше главы нашеꙗ терпитъ и пакыи до живота нашего, ꙗко ѡ҆ц͠ь чадо своє̈ любѧ бьꙗ и пакы привлачитъ є̈ к собѣ.

В Измарагде помещается слово «св. Анастасия, игумена Синайскаго, о еже не имѣти гнева и еже не осуждати» (А. И. Пономарёв, Памятн, вып. III. СПб. 1897, стр. 77–78и 80–81 ). Если это именно то слово, которое положено в Триоди для чтения, то, может быть, оно вызвало появление в Поучении молитвословия «О многострастныи». Вот что читаем здесь: «Бежим братие злопом(н)ения лютого греха... тою страстью одержимъ не наследитъ царствiя Божiя и прощенiя не сподобится. Ту убо никая добродетель не успеетъ – ни постъ, ни милостыни, вся бо злопомнение погубляет». Следующее в Измарагде затем слово, приписываемое тому же св. Анастасию и имеющеес предыдущим связь, говорит: се многи слышахъ глаголюща: горе мне, как могу спастися! поститися не хощу, а еже не спати не бодръ есмь, девъствовати не терплю, мира отлучатися не могу, милостыня не имамъ, и не вемъ, како спасуся!..Аз бо ти глаголю: остави, оставитъ ти ся, прости, прощенъ будеши, сими делами можеши спастися (гⷵь нашь показал ны є̈сть на врагы побѣду, г҃.ми дѣлы добрыми избыти ѥго, и побѣдити ѥго, покаꙗ̀ньє̈мъ слезами и млтⷵнею да то вы дѣти мои, не тѧжька заповѣдь бь҃ꙗ, ѡже тѣми дѣлы г҃ми, избыти грѣховъ своихъ, и цртⷵвиꙗ не лишитисѧ ...не бо суть тѧжка, ни ѡдиночьсвꙶо, ни чернечьсвꙶо, ни голодъ, ꙗко инии добрии терпѧть, но малыⷨ дѣломь оулучити млⷵть бь҃ю). Это последнее место Поучения напоминает нам впрочем ещё одно произведение древней славянской литературы – Учительное Евангелие еп. болгарского Константина. Вот что читаем здесь в заключение 47-й беседы [Архим. (н. Преосвщ.)Антоний (н. митр.Петерб.) Вадковский. Из истории др.-блг. церк. проп. Каз. 1885, 126]: молю вы оц҃и и братиѥ и сн҃ве, блѭдѣмъ заповѣди Бж҃иꙗ и не мозѣмъ оуныти противѫ имъ, заповѣди бо ѥго тяжькы не сѫть... кыꙗ бо заповѣди бѫдѫть лъжаишя сихъ, что бо лъжѣѥ посѣтитi болящааго, ли присѣтитi сѫщаго в тьмници, что льжѣе стѫдены водъ подати, что льжѣе оукрѫха подати, ли от избытъка молевъ одеждю податi (126), и выше: Подобаеть же съмотрити и льгости заповѣдии не рече бо ꙗко в тьмьници бѣхъ и не избависте мене, боль бѣхъ и не исцѣлисте мене, нъ ꙗко не посѣтисте, нъ не придосте къ мнѣ почто же и братиѭ и оумалены наречеть нищаꙗ, понеже съмѣрениии нищи, и отъвьржени сѭть, таковыхъ бо паче в братьство наречеть, небрѣгомыихъ не чрьньця тъчиѭ гл҃ѭ и живѭщаꙗ въ горахъ, нъ всякого вѣрна, аще бо и женатъць бѭдеть, алчьнъ же и гладьнъ, и нагъ и страньнъ, всего сего прилежанiꙗ велить наслажатися ѥмѫ, брата бо творить крьщениѥ, и причастиѥ стыхъ танъ, (122–123) потъщимъся богатоѭ и чистоѭ милостиѭ, вѣчьныхъ и неисповѣдимыхъ бл꙯гъ наслѣдницы быти... аще бо и не съвѣдѣли быхомъ себѣ грѣхъ и тако не достоꙗше междѭ собоѭ не творити милости, нъ понеже оубо многомъ грѣхомъ ѥсмь повини, мл꙯стиѭ потрѣбимъ ꙗ отъ себе, поне иже и дрѫгыхъ заповѣдии. дрьжащеся, не мозѣмъ же мл꙯сти ѥдинои надѣѭщеся, въдатися пищи, и пиꙗньствѫ и любодѣаниѭ,и лихоиманиѭ, и гнѣводьржаниѭи зависти и клевѣтѣ и инѣмъ грѣхомъ (125–126). Интересно, что место это находится в поучении на неделю мясопустную. В беседе на неделю сыропустную читаем: «сы бо (будучи) такого оц꙯а (Бога) сн꙯ъ, и на нбс꙯а бывъ зъванъ ни (з)вѣряся (ἐϰϑηριοῦσϑαι) правьдьнъ оубо бѫдеть, нi земно что мѫдрьствѫꙗ, нъ скоро съмѣрятися къ съгрѣшаѭщимъ, и ни стопы же гнѣва имѣти къ искрьнюоумѫ, не творяи же сего, нъ и Бѫ҃ моляся на мьсть врагъ, не възможно ѥсть рещи, коликы мѫкы, таковыи бѫдеть» (128). Имеет отношение к Поучению и заключение в беседе на неделю ваий: «не мозем братьѥ ꙗко пьси грызающе дроуга, пристоупити къ жрьтвѣ, не мозѣмъ клеветою и завидою и гневодрьжяньемь, и величаньемъ ꙗсти дроугъ дроуга, не мозѣмъ съвѣдоуще грѣхы себе, пристоупити к тряпезѣ сей... не мози гнева дрьжя пристоупити к немоу... Къ то видѣ или кто слышя коли сице милованьѥ на чловѣцѣхъ кто слышя коли сиця оученьꙗ, видиши ли како хощеть, да не въ нероде живемъ, видиши ли како сѣдить рꙋцѣ простьръ, тъ бо есть приимыи, и охоунавыи заблоужьшяго сн҃а, покаявъшяся, тъ бо ѥсть неѿврьгыи блоудьниця молящяся ѥмоу, тъ есть обѣщавыи породоу разбоиникоу, молящюся память ѥмоу имѣти, тъѥсть рекыи, «не придоу правьдьныхъ зватъ нъ грѣшныкы на покааньѥ», к томоу пристоупимъ не соумьнящеся да ны помилуѥтъ« (158–159). Заключение настоящей беседы рассуждает о таинстве Причащения, и потому возможно, что готовящемуся к принятию Св. Таин могла придти на память или быть прочитана эта беседа.

В заключение позволю себе ещё привести выдержку из помещаемого в Измарагде слова «св. Иоанна Златоустого о клятве»: «Велика бо согрешенiя есть рота и клятва: иже преступити крестное целованiе и целовати на криве Пресвятая Богородица или иного святого образъ многихъ грехъ тяжчае есть. Недостоитъ бо клятися именем Божiимъ, или в правду или без правды, да не о нас сбудется, иже Господь рече: человецы сiи токмо ротою мя знаютъ. Сего ради Захарiя пророкъ виде серпъ огненъ сходящъ с небесе наземлю и моляшеся Богу, да проявитъ ему; и сниде к нему гласъ, глаголя: сей серпъ гневъ Божий насылается от руки Господня на техъ, иже ходят к роте на криве, да сожжетъ домы ихъ, а душа их огню негасимому предастъ (Зах.5:1–4). Да отнюдъ, братие, не можем клятися, ни друга клятвы догнати... Ныне же чрез повеленiе Божие крестомъ кленетеся, его же даде намъ Богъ на честь велику и оружие на противнаго врага. Без того бо крещение²⁸ и литургия не бывает, ни ина кая духовная вещь, им же мы знаменающеся бесовскiя силы побеждаемъ. Мы же темъ ово во лжу, ово в правду кленемся, и велми паче гневъ Божий на ся подвизаемъ. (Поном. Пам. III. 82). Отметим, что память прор. Захарии «серповидца» (Зах. 5,2 в русском перев. «свиток»), – 8 февраля; в Мстиславовом еванг. в этот день стоит: 8. Пам. святого пророка Захарии. В тот же день Феодора Стратилата (Изв. 2-го отд. Ак.Н. X, 125).

Выше мы указали уже, что места, заимствованные Мономахом в Поучение из творений св. Василия Великого встречаются и впечатном Златоусте²⁹, а именно в слове 86 в 8 неделю по 50-це и в слове 33 в 3 неделю Поста, которое в начале представляет статью 1 из Свят.сб. 1076 г. о почитании книжном со вставкою в неё после слов «темже и похуляяй не поучится въ нихъ», части, где между прочим читаем:"о человече, вся воспрiялъ если отъ Бога, разумъ и смыслъ, хитрость и умъ, и вся ти покорена суть, яже на земли и яже по воздуху и в водахъ и в горахъ тебе на пищу вдана быша», и с присоединением в конце заимствованного Поучением места. Но кроме того мы встречаем здесь и следующие места, отчасти схожие с Поучением по мысли, отчасти буквально.

В слове 25 в понед. 3 нед. поста: «в правде и во смиренiи всех приветствуйте, аще не поданиемъ, то словесы добрыми и не стыдитеся старейшему главы своея поклонити, ни ленитеся пред честнейшими стояти, то бо все в честь Богу творите». В слове 35 во вторник 4 недели поста о молитве: «аще убо и вне церкви стоиши, то зови: «Господи помилуй мя»; глаголи же не движа устнами, но мыслию глаголи, и молчаща бо тебе послушаетъ Богъ, не требуетъбо места молитве, но везде молися токмо отъ всея души твоея... аще и въ полате еси, но Бога моли или что делая, Богу молися или въ торгу за куплями стоиши, или путьшествуеши, леть ти есть молитися Богу». Слово 40 в пяток 4 нед. поста начинается: «Послушайте братие моя: прежде всего имейте страхъ Божий в сердцахъ своихъ»... Далее в тексте читаем: «Епископа же или попа, или дьякона, или чернца, или черницу не мозите осуждати, братие, и не зазрите имъ ни в чемъ-же: но болма любите я, тии бо суть ходатаи о нас к Богу... Паче же всего не имейте гордости въ сердцы своемъ ни во уме... (аdfin.): паче же всего, братие, сиротъ и убогихъ не забывайте, елико можете, по силе подавайте». (Это место даёт нам возможность установить интерпункцию в Поучении: очевидно сироте в Поучении не дат в зависимости от подавайте, которое стоит без дополнения, а вин.мн. в зависимости от оправдите).Сюда можно ещё присоединить следующее место из Измарагда (Пономарёв. Пам. III. 92): «лѣность бо всѣмъ злымъ деломъ мати бысть; аще бо что и доброты имаши, то леность погубляетъ, а инѣхъ добродѣтелей не дастъ совокупити». Там же 71: «а имения не скрывайте иже Выший далъ тебе. Не родилося бо с тобою именiе, но Богом поручено ти есть на малы дни».

Последние 2 места напоминают следующие места Свят. сб. 1076 г. В. Шимановского. К ист. древне-русск. говоров. Варшава. 1887: 69а – мати зьлымъ леность: доброты бо ꙗже имаши, крадетъ, а их же не имаши не дасть обрести. 16а – Не рьци бо имѣнiю своѥмоу: «моѥ ѥсть», нь рьци: «пороучено ми есть на мало дн҃ии».

В Свят.сб. вообще встречаются мысли совпадающие с мыслями Поучения. Так на 9а читаем: Не стыдисѧ вьсѧкому съзъданомоу въ образ божии главы своѧ покланѧти, старѣишааго дн҃ьми почьстити не лѣнисѧ (срв. 45б). 23б–24а: Паче же миноуюштиимъ тѧ по поути не стыдисѧ таковыимъ главы своѥ покланѧти. 99а: Ꙗко ѥгда сърѧчеши ближьнѧго своѥго, почьсти и лише мѣры ѡбьими и и цѣлоуи съ многоѭ чьстью. 21а–б: Боуди же домъ твои молiтвѣ, и покои ӥерѣёмъ слоужителемъ бж҃иѥмъ, и всѧкомоу чиноу цр҃квьноумоу ӥ въведи таковыꙗ въ домъ своӥ съ вьсѧкою чьстью посади ꙗ, постави ӥмъ трѧпезоу ӥ ꙗкоже самомоу хс҃оу самъ же ӥмъ стани въ слꙋжьбѣ. Да оу ѡлтарѧ бж҃иꙗ мл҃тва ихъ за тѧ, ꙗко тьмьꙗнъ къ бо҃у въсхѡдитъ ѡтъ нихъ. 59а: Епископомъ и пастоухомъ хв҃а стада словесьныхъ овьць, главоу свою покланѧи, и припади къ ногама ӥхъ, и моли да дасть ти сѧ бл҃гословлениѥ ихъ. Прозвутеры иѥреѧ хв҃ы прѣдъстателѧ таинѣӥ ѥго трѧпезѣ:и дробителѧ тѣлоу ѥго, всѧкою чьстьѭ почьсти, и съ страхъмь възираӥ на нѧ. Таже диꙗконы ӥ подьꙗкы и анагносты, и акы слꙋжителѧ бж҃иꙗ с вѣрою помышлѧи, и тъштисѧ ни ѥдиномоу же ихъ ни въ чемь же прѣгрѣшитї. 52а–б: Видѣвъ мьртвьць носимъ акы своѥ ѥстьство помиловавъ, послѣдꙋӥ ѥмоу идо гроба... Болѧщааго посѣти ӥ неси ѥгоже хочетъ въкоусити, сам же послоужи о немь акы о своѥмь сьрдоболи. 56а: Размышлѧи же по вьсѧ чѧсы, чѧстаꙗ съ грѣшениꙗ члв҃чьска, прѣмъногоѥ же ӥ бештисьльноѥ чловѣколюбиѥ бж҃иѥ ѥже на чл҃вчьстѣ родѣ имать ѥже согрѣшѧюштемъ намъ тьрпить и до послѣдьнѧаго дыханиꙗ ожидаѥть покаѧньꙗ нашего. 60б: Коньць же вьсѣмъ прѣже реченыимъ, възлюбиши г҃а отъ вьсеꙗ дшѧ и страхъ ѥго да пребываётъ въ ср҃дци твоѥмь. 75б: Отътѧзатисѧ подобаѥть пиꙗньства, в немь бо по истверезении и стенаниѥ и каꙗзнь бываѥть. Помысл плътолюбивыихъ оуне гноушѧтисѧ: тьлѧть бо дш҃ѫ и плъть осквьрнѧють. 151б: Старѣишиною ли тѧ поставишѧ, то не възносисѧ, боуди въ нихъ, ꙗко ѥдинъ отъ нихъ. 174б: Не даждь женѣ дш҃ѧ своѥѧ настоупити ѥи на крѣпость твою. 177а: възненавидѣна прѣдъ г҃ьмь и чл҃вкы гърдыни. 234б: не премоудрѧи мл҃твы своѥꙗ многыими словесы, да не на пытаниѥ словесьноѥ раздъвоитьсѧ оу̀мъ, ѥдино бо слово мьздоимьче ба҃ оумоли. 250а: Слышахъ нѣкыꙗ мирьскыꙗ лѣнь живоуща, и гл҃авъша къ мънѣ, како можемъ, вьсе ѥлико можете благо сътворити сътворите, никого же не оклеветаите, никого же не окрадѣте, никомоу же не лъжѣте, оубога не прѣзьрите, и никого же не ненавидите, блоуда сѧ въздьржите, цр҃квныихъ съборъ не отълоучаитесѧ. Немощъныꙗ милоуите. 2496. Не мози оубо лѣнитисѧ нъ по всѣмъ симъ ходи по вьсѧ дни, зѣло бо блази поутиѥ.

Говоря о заимствованиях, конечно, нельзя пройти молчанием имеющихся в Изборнике Свят. 1076 поучений к детям: оц҃ѧ къ сыноу, ѯенофонта ѥже гл҃а къ сн҃ома своима, стыꙗ ѳеодоры. Эти поучения, несомненно, были известны Мономаху и должны были отразиться в его произведении и послужить примером для него, но толчёкк появлению, как их самихъ, так и Поучения Мономаха дала, несомненно, Кни́га при́тчей Соломѡ́нихъ, 3 главы которой были прочитаны на паремиях 1-й недели поста. Вот те места, которые напоминает Поучение, хотя, чтобы яснее представить дело, мне придётся начать с паремии понедельника вечера 2-й недели поста: При̑тчи Соломѡ́на сы́на даві́дова (1, 1). Послꙋшайте, дѣти, нака́занїѧ отча, и҆ внемли́те разꙋмѣ́ти помышле́нїе. Да́ръ бо благі́й дарꙋю ва́мъ: моегѡ̀ зако́на не ѡ҆ставлѧ́йте. Сы́нъ бо бы̀хъ и҆ азъ ѡ҆тцꙋ̀ послꙋшли́вый и҆ люби́мый пред̾ лице́мъ ма́тере, ѝже глаго́лаша и҆ оу҆чи́ша мѧ̀: да оу҆твержда́етсѧ на́ше сло́во въ твое́мъ се́рдцѣ: хранѝ за́повѣди, не забыва̀й. (4, 1–4). Нача́ло премꙋ́дрости стра́хъ гдⷵнь (1,7). Слы́ши сы́не наказа́нiе ѻ҆тца̀ твоегѡ̀ (8). Сы́не, да не прельстѧ́ть тебе мꙋ́жи нечести́вїи, аще помо́лѧтъ тѧ̀ глаго́люще: и҆дѝ съ на́ми, приѡбщи́сѧ кро́ве: скры́емъ же въ зе́млю мꙋ́жа пра́ведна непра́веднѡ, пожре́мъ же є҆го̀, ꙗкоже адъ жи́ва, и҆ во́змемъ па́мѧть єгѡ ѿ землѝ, стѧжа́нїе е҆гѡ̀ многоцѣ́нное прїи́мемъ... Не и҆ди́ въ пꙋ́ть съ ни́ми, оу҆клони́ же но́гꙋ твою̀ ѿ сте́зь ихъ. Но́зѣ бо и҆̀хъ на зло̀ текꙋ́тъ, и҆ ско́ри сꙋть и҆злїѧ́ти кро́вь (10–13, 15, 16)... Безꙋ́мнiи доса́ды сꙋ́ще жела́телїе, нечести́вїи бы́вше... возненави́дѣша премꙋ́дрость, словесѐ же гд҃нѧ не прїѧ́ша, нижѐ хотѣ́ша внима́ти мои́мъ совѣ́тамъ, рꙋга́хꙋсѧ же мои́мъ ѡ҆бличе́нїемъ (22, 29, 30). Сы́не, аще прїи́мъ глаго́лъ моеѧ̀ за́повѣди, скры́еши въ себѣ̀, послꙋ́шаетъ премꙋ́дрости твое́ оухо, и҆ приложи́ши се́рдце твое́ къ ра́зꙋмꙋ: приложи́ши же є̀ въ наказа́нїе сы́нꙋ твоемꙋ̀... Тогда́ оу҆разꙋмѣ́еши стра̀хъ гдⷵнь, и҆ позна́нїе бж҃ие ѡ҆брѧ́щеши: ꙗкѡ гдⷵь дае́тъ премꙋ́дрость... єже сохранити пꙋти̑ ѡ҆правда́нїй, и҆ пꙋ́ть благоговѣ́инствꙋющихъ єго̀ сохрани́тъ. Тогда̀ оу҆разꙋмѣ́еши пра́вдꙋ и҆ сꙋ́дъ и҆ и҆спра́виши всѧ̑ стезѝ благі҅ѧ... Сы́не, да тѧ̀ не пости́гнетъ совѣ́тъ злы́и, ѡ҆ставлѧ́ющїй оу҆че́нїе юности, и҆ завѣ́та бж҃е́ственнагѡ забы́вшїй (2, 1, 2, 5, 8, 9, 16, 17) Сы́не, мои́хъ зако́нѡвъ не забыва́й, глаго́лы же моѧ да соблюда́етъ твоѐ се́рдце, долготꙋ́ бо житїѧ̀, и҆ лѣ́та жи́зни и҆ ми́ръ приложа́тъ тебѣ̀. Ми́лѡстыни и҆ вѣ́ра да не ѡ҆скꙋдѣва́ютъ тебѣ́: ѡбложи́ же ѧ҆̀ на твое́й вы́и, и҆ напишѝ ѧ на скрижа́ли се́рдца твоегѡ̀: и҆ ѡ҆брѧ́щеши благода́ть. ҆И промышлѧ̀й дѡ́браѧ пред̾ гдⷵемъ и҆ человѣ́ки. Бꙋ́ди оу҆пова́ѧ всѣ́мъ се́рдцемъ на Бг҃а, ѡ̑ твое́й же премꙋ́дрости не возноси́сѧ... Чтѝ гдⷵа ѿ пра́ведныхъ твои́хъ трꙋдѡ́въ и҆ нача́тки дава́й емꙋ ѿ твои́хъ плодѡ́въ пра́вды; да и҆спо́лнѧтсѧ жи̑тницы твоѧ̀ мно́жествомъ пшени́цы, вїно́ же точи̑ла твоѧ̀ да и҆сточа́ютъ. Сы́не не пренебрега́й наказа̑ниѧ гдⷵнѧ, нижѐ ѡ҆слабѣва́й ѿ негѡ̀ ѡ҆блича́емый: є҆го́же бо лю́битъ гдⷵь наказꙋ́етъ, бiе́т же всѧ́каго сы́на, є҆го́ же прїемлетъ. Бл҃женъ человѣ́къ, иже ѡ҆брѣ́те премꙋ́дрость... Пꙋтїѐ є҆ѧ̀ пꙋтїѐ добрѝ, и҆ всѧ̀ стезѝ є҆ѧ̀ ми́рны... Бг҃ъ премꙋ́дростїю ѡ҆снова̀ зе́млю, оу҆гото́ва же небеса̀ ра́зꙋмомъ: въ чꙋ́вствѣ є҆гѡ бє́здны разверзо́шасѧ, ѡ҆блацы же и҆сточи́ша ро́сꙋ. Сы́не, да по премине́ши, соблюди́ же мо́й совѣ́тъ и мы́сль: да жива̀ бꙋ́детъ дꙋша̀ твоѧ̀, и благода́ть бꙋ́детъ на твое́й вы́и... да хо́диши надѣ́ѧсѧ въ ми́рѣ во всѣ́хъ пꙋте́хъ твои́хъ, нога́ же твоѧ не по́ткнетсѧ. Аще бо сѧ́деши, безбоѧ́зненъ бꙋдеши, аще же поспи́ши, сла́достнѡ поспи́ши: и҆ не оу҆бои́шисѧ стра́ха наше́дшагѡ, нижѐ оу҆стремле́нiѧ нечести́выхъ находѧ́щагѡ: гдⷵь бо бꙋ́детъ на всѣ́х пꙋте́хъ твои́хъ, и҆ оу҆тверди́тъ но́гꙋ твою̀ да не поползне́шисѧ. Не ѿрецы́сѧ благотвори́ти тре́бꙋющемꙋ, є҆гда̀ имать рꙋка̀ твоѧ помога́ти... Не соплета́й на дрꙋга твоего̀ ѕла̀, прише́льца сꙋ́ща и҆ оупова́юща на тѧ̀. Не враждꙋ̀й на человѣ́ка тꙋ́не, да не что̀ на тѧ содѣ́етъ ѕло́е... Нечи́стъ бо пред̾ гдмъ всѧ́къ законопрестꙋ́пникъ и҆ с пра́ведными не сочетава́етсѧ... Гдⷵь гѡ́рдымъ проти́витсѧ, смирє́ннымъ же дае́тъ благода́ть. (3, 1–5, 9–13, 17, 19–22, 23–27, 29–30, 32, 34).

Итак произведения, имевшие влияние на Поучение Мономаха, не противоречат другим указаниям, а скорее подтверждают ихэтими произведениями, правда, не исчерпывается всё содержание Поучения, но они содержат значительную долю схожих с Поучением мыслей, Мономах ко времени составления Поучения прожил 53–54 года, и потому было бы странно, если бы в течение всего своего многолетнего опыта он не приобрёл для жизни ничего своего, ничего лично ему принадлежащего. Правда, события его жизни показывают, что он не был реформатором, не в состоянии был внести в жизнь новые идеи, не был проницательным, читающим в глубине будущих веков, государственным деятелем, – в этом отношении он далеко уступал и своему святому внуку, сыну того Юрия, который, может быть, и вызвал его на написание Поучения, мученику идеи, на три века опередившему своих современников впонимании государственных интересов, князю Андрею Боголюбскому; он был добрый христианин, заботливый князь и, несомненно, умный человек: не на маслянице и первой неделе поста он подхватил в церкви идеи, заключенные в его Поучении, его душевный склад и умственный кругозор не ограничивался, несомненно, ими, но он был и воспитан в этих идеях родителями, и сам себя воспитал на них, продумал их и выносил в своем сердце, проводил в своей жизни, и многия из них дались ему не дёшево: житие преп. Агапита указывает нам, что не без борьбы с собою стал он и квязем-нищелюбцем. Не масляница и первая неделя вложили в него эти идеи, но богослужение в течение их вызвало их на поверхность сознания и дало возможность привести их в некоторую систему. Быстро, скоро, на далечи пути да на санеⷯ сѣдѧ, набросал он своё Поучение в день или в два, но не без системы, не без плана. Начав, подобно Соломону или Павлу, указанием на себя, как автора, он выставляет цель своей работы, затем, приведя обстоятельства, при которых он приступил к ней, в извинение недостаточной обработки поучения (приступъ), переходит к плану поучения (разделение), указывая в нём две части (любимые места из Свящ. Писания и своё собственное наказанье).Эти две части и составляют изложенiе, за которым следует часть патетическая, состоящая в сокрушении об участи враждующих, непримирившихся грешников, и заключение с молитвою о пощаде и помиловании на Страшном Суде. Каждая часть изложения сама по себе тоже представляет стройное целое, на это указывает относительно первой части и сам Мономах: »собраⷯ, словца си любаꙗи҆ склдохъ по рѧду«. Каждая главная часть разделяется вновь на две (διχοτομία): первая на 1) выписки из Псалтири и 2) заимствования из отеческих творений, а вторая на наставления 1) словом и 2) собственным примером. Дихотомизм идёт далее. В выписках из Псалтири изображается сначала состояние грешника, потом состояние праведника, в описание каждого состояния разделяется на современное расположение и на близкое будущее, следствие этого расположения, и это следствие выводится, как необходимость, из правосудия Божия: а́ще є̀сть плодъ праведника и҆ є̀сть ꙋбо б͠ъ судѧи земли. В заимствованиях из отеческих писаний сначала изображаются черты праведника, а потом следует призыв через покаяние, слёзы и молитву³⁰ вступить на путь праведности, необходимость этого вступления выводится из неизреченнаго милосердия Божия к человеку.

Во второй главной части, в наставлениях словом, излагаются сначала обязанности человека к Богу и »Бога дѣлѧ«, а потом к другим людям. Обязанности к людям разделяются на обязанности княжеские и общечеловеческие. С замечательной постепенностью с точки зрения христианина на объект обязанностей перечисляет он обязанности к Богу и для Бога. Призвав в конце первой части вступить на путь праведности и зная, что человек не может не согрешить, он в начале второй части 1) даёт наставление, как «избыть» грехов, освободиться от них и 2) предлагает способ хотя до некоторой степени избежать их, это – исполнять обязанности человека к Богу, стремиться сохранять общение с Ним; затем переходит к обязанностям по отношению к несчастным, этим друзьям Божиим, лицам находящимся под особенным покровительством Бога, а потому и Церкви, убогим, сиротам, вдовицам и преступникам. Ставя преступника на одну доску с сиротой и вдовицей, он смотрит на него как на несчастного заблуждшегося, для которого оставляются и 99 овец, – душау него христианка, она может придти в себя и тогда он – самый дорогой сын Бога. От обязанностей к этим друзьям Божиим он переходит к обязанностям к святыне – имени Божию и кресту, от святыни к служителям алтаря, отсюда к обязанностям к остальным людям, делая незаметный естественный переход ко второму отделению второй части.

Здесь опять сначала обязанности князя, постоянно применимые и 1) дома, потом 2) в пути; последние: 1) во время военного похода и 2) объезда своих земель. К обязанностям военного времени, зная распущенность военного человека и склонность извинять коварство, присоединяет: «лжѣ блюдисѧ и пьꙗньства, и блуда», а к обязанностям объезда присоединяет предостережение от обременения жителей требованием содержания: нет, не требуйте, а лучше сами накормите другого (я решительно читаю оуне и҆нъ, откуда переписчик допустил переделку в. п. инъ – может быть, действительно допустив существование невозможного оунеинъ – наина). Последнее обстоятельство даёт ему возможность сказать несколько слов о гостеприимстве и таким образом незаметно перейти от обязанностей княжеских к общечеловеческим. И здесь та же διχοτομία: отношение 1) к другим людям (больному, мёртвому, всякому человеку и жене) и 2) к самому себе. Начертав картину дня деятельного человека, переходит к наставлению примером своей собственной деятельности, изображая её в частностях и в общем. Изображая её в частностях, он указывает на походы военные и административные, не разделяя их одни от других, и на охоту, а говоря о ней, в общем подразделяет её на деятельность охранительную (на воинѣи҆на ловѣхъ) и устроительную (нарядъ гражданскiй и церковный). Отвергнув затем от себя подозрение в хвастовстве, он делает как бы общий вывод: «потъснѣтесѧ на всѧ дѣла добраꙗ», и предостерегает от малодушия, которое легко может толкнуть на путь злобы, ведь, будь он малодушен, и ему трудно было бы только что устоять на правом пути при угрозе «братьи»: «иже-ли не поидеши с нами то мы собѣ будеⷨ҇, а ты себѣ». Вот оно зло-то это – вражда между братьей, великое зло: ѡ҆ многострⷵнꙶыи и҆ печалны а҆зъ... помышлѧю како стати преⷣ страшныⷨ҇ судьёю ― каꙗньꙗ и҆ смѣреньꙗ, не приимшиⷨ҇ межю собою! Начав молитвенными вздохами псалмопевца, он молитвами и кончает.

Эта правильность построения и искусность всей композиции едва ли могут быть явлением случайным: они вместе с замечанием «и склдохъ по рѧду» и с просьбою при этом «не посмѣитесѧ... на далечи пути, да на санеⷯ сѣдѧ (ѥсмь) молвилъ» показывают, что образование Мономаха было больше, чем простая грамотность и начитанность; о существовании у нас такого образования свидетельствуют и такие статьи, как в Изб. 1073 года «Гео҆рьгиꙗ хоуровьска о҆ о҆бразѣхъ»: для них нужны были читатели.

Быстрота написания такого искусного произведения указывает, что литературный труд для Мономаха не был делом непривычным, а потому, если будущее, и внимательное, изучение и известных уже памятников откроет нам ещё какое-нибудь новое произведение Мономаха, то этому не только не следует удивляться, но и принимать это нужно, как дело самое естественное, и, мне кажется, что Выдубечский игумен Селивестр, впоследствии епископ Переяславский, отблагодарит ещё чемъ-нибудь подобным своего былого патрона. И дай Бог, от этого, уверен, они оба сделаются нам только ещё дороже! А нам нужно только постараться быть у него в молитвах (а иже чтеть книгысия, то буди ми въ молитвахъ).

«На Волге» – Случаи употребления этого выражения – Пути из Новгорода к Волге – Путь св. Глеба; былинная «прямоезжая дорожка»; Отмичи – Жданя, Жданя гора – Пути из Смоленска – Летний и зимний путь на Белоозеро – 6 городков от Кснятина до Углеча – Придел Бориса и Глеба в Углечском соборе до XVIII века – Связь ярмарок с княжескими посещениями – Погосты и города при устье рек и их названия – Сказание о Яне – Этимология слова Углече – Городец в летописи 1238 года – Какую часть Ростовской области оставил себе Юpий Долгорукий в 1134 году?

Переходим к местунаписания Поучения. М. П. Погодин говорит: «Ясно, что Мономах задумал поучение на дороге в Ростов, по поводу посольства братьев с предложением об изгнании Ростиславичей; написал же его по прибытии в сей город«. (Изв. 2 отд. И. А. Н. X, 236). Откуда ясно подчеркнутое? Ясно нечто другое: »на далечи пути да на санеⷯ сѣдѧ безлѣпицю си молвилъ», и »и҆ се нынѣ иду ростову;.. оусрѣтоша... мѧ слы на волзѣ... и҆ ѿрѧдивъ ꙗ҆ написаⷯ҇«. Ясно, что написал на Волге, на пути в Ростов,ещё в пути, котбрый был уже далёким, уже очень утомившим автора, до того утомившим, что можно было и безлепицю от него молвить. »На санеⷯ сѣдѧ«, конечно, не в буквальном смысле, – на санеⷯ сѣдѧ, писать нельзя, – а просто среди пути, не окончив его, среди кратковременной остановки, остановки наскоро, ненадолго, но, конечно, не среди открытого поля, не среди матушки Волги, на ледку, а в каком-то поселении, а результат всего выше нами сказанного готов и церковь или дом молитвенный здесь поставить с престолом, на котором в 1-ю субботу великого поста и обедню можно отслужить, да, кажется, и не с холщёвыми стенами, иначе князю странно бы 9-го февраля и священнослужителей знобить и самому зябнуть. Остановился князь, и послы его тут нашли, и стоит он тут, сдаётся, не менее трёх дней (четверг, пятница, суббота), стало быть стоило стоять, время не даром тратилось, были какие-нибудь дела здесь, значит посёлок был немаленький: в деревушке из двух-трёх домов делать нечего. А был поселок, да ешё большой, было у него и имя. Отчего же Мономах его не называет? А вот в 1175 году «Ростовцы... Михалку рекоша: пожди мало на Москве", потому что перед этим «Михаилъ Гургевичъ и Ярополкъ Ростиславичь... приехаста на Москву», и в 1177 году «Глебъ... на... осень приеха на Московь, и пожже город весь и села... а... пожегъ Москву, иде Рязаню».

Называет летописец здесь посёлок, куда приехали князья, и где должен ждать Михалко Юрьевич? Называет. А почему же Мономах, говоря: «оусретоша... мѧ слы на волзѣ», не называет? Потому что есть город Москва, а поселения Волга, кроме деревушки Волго, станции Волга, да города Волжска (или Вольска), нет, но станция Волга появилась на нашей памяти, а деревня и город лежат не на Мономаховом пути. Нет, – а, может быть, было? Посмотрим! Возьмём только Лаврентьевскую летопись. Под 1015 годом читаем, что приглашённый от имени отца св. «Глѣбъ вборзѣ всѣдъ на конѣ, с малою дружиною поиде, бѣ бо послушливъ отцю. И пришедшю ему на Волгу, (в некоторых списках прибавлено: на усть Тмы, см. Крз. II пр. 6, Солов. I, 195), на поли потчеся конь въ рве, и наломи ему ногу мало; и приде Смоленску».

Откуда шёл св. Глеб? Думаю, что не из Мурома, а из Ростова. Св. Борис, бывший князем Ростовским, теперь был в Киеве и, по всему видно, назначался навеликокняжеский престол (Слв. I, 192); с его удалением, нужно думать, св. Глеб переведен был из Мурома в Ростов³¹.

В 1096–1097 году «посла Олегъ Ярослава... в стороже, а сам стояше наполи у Ростова... Ярослав же стояше на Медведицы в сторожихъ, и побеже той нощи, и прибеже к Олгови и поведа ему, яко идетъ Мстиславъ (из Новгорода)... и поиде к Ростову. Мстиславъ же приде на Волгу и поведаша ему, яко Олег вспятился к Ростову и Мстиславъ поиде по немъ». В 1135 году: «иде Мстиславичь Всеволодъ и Изяславъ на Ростовъ, и на Волзе воротишася Новгородьци, и иде Всеволодъ опять Новугороду, а Изяславъ оста на Волоце; на ту же осень уведавъ, оже идеть Ярополкъ съ братьею к Чернигову, и иде таможе. Въ 1149... Изяславъ... с Новгородци дошедъ Волгы и повоевавъ ю, и не успе ничто же Гюргеви, и дошедъ Углеча поля поворотися Новугороду; и иде Смолиньску, и зимовату». «В 1238 году выеха Юрьи из Володимеря... и еха на Волъгу с сыновци своими... и ста на Сити станомъ». Из этих мест видно, что поселение на Волге лежало на том месте, гдесходятся пути из Новгорода и Смоленска в Ростов. Обратим внимание на рассказ о событиях 1096–1097 года. Олег «перея всю землю Муромску и Ростовьску, и посажа посадники по городам, и дани поча брати». Узнав о походе св. Мстислава Владимировича, он готовится его встретить, вперёд посылает на Медведицу св. Ярослава-Константина Муромского, а сам занимает положение перед Ростовом, не в Ростове, «на поли», стало быть, по направлению к западу, к Волге. Почему? Очевидно потому, что Ярослав недостаточно прикрывал путь, что была и другая дорога из Новгорода в Суздальскую землю, и, по которой пойдёт Мстислав, было неизвестно. Какие это были дороги, показывают события 1135 года. В Новгородской I летописи читаем приведённое выше место в таком виде: «ходи всѣволодъ съ новгородьци, хотя браꙶ своего посадити соуждали, и воротишасѧ на доубнѣ о пять... а изѧславъ иде кыѥвоу». Стало быть, был путь ещё южнее Медведицы к Дубне, который вёл к Суздалю. Под тем же годом в Лаврентьевской летописи читаем: тое же зимы бишасѧ Новгородци с Ростовци на Ждьни горе и победиша Ростовци Новгородцевъ; в Новг. I говорится: «иде на соуждаль», и враги называются суздальцами.

Карамзин следует Новгородской летописи и отмечает Жданову гору (на ждани горе в Новг. лет.) в нынешней Владимирской губернии. Соловьёв (I,375) принимает показание Лаврентьевской летописи и говорит, что «встрѣтились они с ростовскими полками», и с ним нельзя не согласиться: новгородцы вышли 31-го декабря, а битва была 26-го января, дорога была трудная: «сташа дн҃ьѥ зли, мразъ, вьꙗлица, страшно зело». Вот на вьялицу-то и следует обратить внимание. Во вьялицу (метель) далеко не уйдёшь, и вёрст 20 средним числом, дай Бог, в сутки сделать большой массой (мы видели, что южные князья и по хорошей дороге делали 30 вёрст). От Новгорода до Валдая 132 версты, от Валдая до Вышнего Волочка 90, всего 222 версты, тоесть, 11 дней пути, в остальные 15 дней можно дойти, если двигаться по прямой линии до Ростова, до Москвы, сделать вёрст 20 за Переяславль и Александров, но не дойти не только до Суздаля, но и до Юрьева, а потому Ждьней или Жданей горы надо искать в этом районе, и, мне кажется, лучше всего будет остановиться на селе Жданове или дер. Жидининой, Мышкинского уезда. Жданово лежит верстах в двух от того места, где р. Корожична меняетъ своё южное направление на восточное, к востоку от него почти на самой Корожичне лежит дер. Игумнова горка, а к юго-западу, верстах в двух, на границе Кашинского уезда дер. Жидинина. Местоположение всех этих урочищ возвышенное. По карте Ген. Штаба дер. Жидинина (Ждьнꙗ гора летописи Лаврентьевской) лежит на небольшом плоскогорье вёрст в 8 кв., которое начинается от дер. Ошейкинои по склону усеяно деревнями Рудино, Жидинина (выше других), с. Кононово и дер. Крюкова. Плоскогорьеце это спускается террасами к с. Жданову, имея на второй террасе Васьково и дер. Богоявленское (между Жидининой и Ждановым), а оттуда к Корожичне. На гипсометрической карте Тилло высота этой местности обозначена в 70 сажен над уровнем моря. Сюда новгородцы могли дойти к 26-му января, а тогда с Вышнего Волочка они шли на Ростов через Бежецк и Углич. Это, действительно, прямой путь на Ростов от Новгорода, и от Жданова до Новгорода будет вёрст 450, и 17⅓ вёрст при условиях, указанных летописью, вполне достаточно для среднего числа вёрст суточного перехода. Посылая Ярослава на Медведицу и сам занимая позицию к северо-западу от Ростова, Олег, очевидно, и имел в виду эти два пути.

Мстислав вперёд себя выслал Добрыню Рагуиловича, которому и удалось первым делом перехватать поставленных Олегом чиновников; стало быть, он вошёл уже в ростовские земли, но путём не на Медведицу, а на Корожичну, так как столкновения с Ярославом не последовало (вм. сторожѣ изъимани, надо, вероятно, читать данници, или видеть в них передовые пикеты), и Ярослав поспешил на помощь к угрожаемому Олегу, который, после того как выяснилось направление Мстислава, и отступил к Ростову.

Придя на Волгу на своём пути, тоесть на место позднейшего Углеча поля, Мстислав узнал об отступлении Олега, и дальнейшее движение его было поэтому продолжением уже начатаго пути.

Этим Мстиславовым путём вернулся и Изяслав II в Новгород в 1149 году.

Все эти пути расходились с Вышнего Волочка, откуда шёл и 4-й путь на Волгу, о котором мы узнаем в 1216 году, – через Торжок на Зубцов на устье Возузы. 5-й путь шёл, вероятно, с нынешнего Валдая на Селигер и соединял Новгород с Торопецкой волостью, как видим из летописи под тем же годом. 4-й путь соединял Торжок, а стало быть и Волгу, со Смоленском, но это был не единственный путь. Изяслав в 1135 году оста, тоесть, стал на время, задержался, идя к Киеву с Дубны на Волоце. В 1149 году южные князья и Смоленский должны были сойтись с Изяславом, шедшим из Новгорода, на устье Медведицы. Был ли это путь отличный от пути 1135 года, сказатьтрудно, но во всяком случае он мог отличаться только тем, что, вместо левого берега, шёл по правому р. Сестры и имел переправу не через Волгу, а через Дубну. Сообразно с этим дальнейший путь на Ростов должен был идти по правому берегу Волги, чтобы избежать значительных изгибов, которые Волга делает выше (от Белеутова) и ниже (до д. Высокой) Калязина. И доныне дорога идёт здесь вдоль берега, удаляясь от него только в указанных местах и потом от с. Воскресенского, при чем от Белеутова на этот берег переходит теперь и большая дорога. Здесь отс. Прилук или от Воскресенского и можно было ожидать поворота на Ростов, но, – помешали ли этому болота у Поддубья или леса, о которых, помимо остатков, доныне свидетельствуют названия в роде предыдущаго и 2 Раменья. Рамешка, Зверево, Медведево, Волково, Лисьи Ямы, Соболево, Кунина, Елинская, Дубинки, Берёзовка, Тепяхана, Топорино, Горелкина, Горелье, которыми заполнено пространство между побережной на Углич и ростовской дорогой с Углича в этом месте, – только, насколько можно судить по карте Генеральнаго Штаба, здесь и доныне нет прямого хотя бы и просёлка на Ростов.

Помимо лесистости края, на проведение здесь дороги, может быть, влияло и нахождение местности внутри области, так как от новгородских владений отделялась она целым нынешним Кашинским уездом, и присутствие вблизи более важного прямого пути на Новгород и (судя по пути св. Юрия II в 1238 г. на Сить и Кирилла епископа Ростовского из Белоозера после Ситской битвы) зимнего пути на Белоозеро. Летний путь, как видно из рассказа о ярославских волхвах, повешенных в нынешнем Рыбинске, шёл по Шексне. Интересный случай, как лесистость края и излучинность реки оказались причиной проведения совершенно отдельного от летнего и зимнего пути, по-видимому, через Кой, Красный Холм, Весьегонск и Череповец, по левому берегу Корожичны, тогда как Новгородский шёл по правому, где до сих пор существует прямой просёлок с большой Кашинско-Бежецкой дороги от Лбова до Жданова. Св. Юрий «ѣха на Волъгу съ сыновци своими, съ Василькомъ и со Всеволодомъ и съ Володимеромъ», а Владимир был князем Угличским, а потому, чтобы взять его войско, Юрий должен был идти на Углич, через удел св. Василька Ростов, в Угличе должен был сойтись с ними и Всеволод, придя из Ярославля. Таким образом места битвы при Сити нужно искать, действительно,около Могильца и Боженки³². Таково состояние путей, ведущих на Ростов через Волгу.

В 1216 году, впрочем, мы встречаем ещё один путь – с Кънстѧнти́ня (Скнятиня), тоесть, с устья реки Нерли, – шедший на Городище на р. Сарре, где была церковь св. Марины, но путь этот ближайшим образом вел на Переяславль; кроме того, сам Кнстянтинь был основан только в 1134 году (Кар.II, пр. 261). Таким образом с юга ближайшим путём на Ростов был путь на Медведицу, и потому места остановки Мономаха на Волге надо искать от Медведицкого устья до Углича. По словам Новгородской I летописи, в 1149 г. новгородцы с Изяславом II «по волзѣ възѧша ѕ городъкъ, оли до ꙗрославлѧ, попоустиша». По другим известиям эти 6 городков были от Кнстянтиня до Углича, что вполне вероятно, так как здесь именно граница Ростовской области более приближалась к Новгородской, тогда как за Угличем она уже уходила далеко к западу. Так как городами в древности назывались укрепления, то мы вправе ожидать, что расположение укреплений будет подчинено известной правильности. Между Кнстянтинем и Угличем расстояние равно 70 верстам. Если на этом расстоянии было 6 городов, то очевидно, что каждый город стоял друг от друга на 14 вёрст. Действительно, если отсчитывать по 14 верст вниз от Кнстянтиня (Скнятиня), то мы найдём следующие пункты, из которых многие до сих пор сохранили свое значение или же носят названия, обличающия их древность: Устье-Кашинское (укрепление устьев рек было одним из правил древней фортификации: срв.Шоша, Дубна, Медведицкое устье, Скнятинь, на юге Киев, Устье Трубежа и др.), Городище (самое название свидетельствует о бывшем укреплении), Прилуки (название перенесено с юга, что изобличает дело Юрия Долгорукого, устроителя и Скнятина в соответствие южному Скнятину). Ченцы (форма слова, вм. чьрньци, распространённая в старину для северного наречия, выбрасывавшего ь и гласные л и р; срв. Псков [из Пльсковъ], Цна из дьсьна, но южная Десна, ченцы = чернецы). Не Ченцы ли или местность на левом берегу против них называлась прежде Святославлим полем. (Срв. Борзаковский Ист. Твер. кн., стр. 56)? Тогда этот город, получив первое своё название отимени сына Юрия Святослава (†11-го января 1174 г.), впоследствии, будучи во владении митрополита, мог быть переименован по своим владетелям.

Расстояние между этими пунктами = 14 верстам. Отметим интересное явление, что Городище и Ченцы теперь не имеют никакого значения, обстоятельство, свидетельствующее об искусственности причин, вызвавших их существование. Остальные пункты имеют до сих пор некоторое значение, отличаясь населённостью, а потому возможно предположить, что и до своего укрепления они были уже поселениями, а потому при определении места остановки Мономаха придётся иметь дело с Устьем Медведицы, Скнятиным, Устьем Кашинским, Прилуками и Угличем. Мне кажется, однако, что место остановки нашего князя не могло лежать на левом берегу Волги, когда дорога шла по правому. Этому условию могут удовлетворять только два места: Скнятин и Углич, и решить спор между ними не так легко, как кажется, так как Скнятин мог быть поселением и до основания здесь города Юрием в 1134 году, затем путь от него, шедший к Городищу у св. Марины на Сарре, мог существовать, и по смыслу рассказа, хотя ничего похожего на эту местность на карте я и не нахожу, и по положению р. Сарры, он должен был выходить на Ростовско-Переяславскую дорогу (не Петровск ли это?). Застигнутый днями говенья здесь, Мономах мог тут и остановиться на пятницу и субботу, а могло быть и то, что сюда могли собираться с Нерльской волости и имевшие дело до князя, а потому остановка могла вызываться и административными причинами. Однако последние причины должны были гораздо сильнее действовать в Угличе, так как сюда должен был тянуть и весь Белозерский край; по самому своему положению, поселение в Угличе должно было быть значительнее, чем в Скнятине; дорога к Ростову, в 1106 году для Скнятиня только предполагаемая, – так как проложить её в лесу (Медвежья, Дуброва, Березова, Березники, Красное Раменье встречаются и по этой линии) могли только и тогда, когда Скнятин сделался городом, – для Углича должна быть несомненной: по этой дороге должен был ехать из Ростова и св. Глеб в августе 1015 года, здесь «на (Углечи) поли врве» мог споткнуться и его конь. Чтитель свв. братьев мучеников, Мономах хорошо должен был знать место, и, может быть, он так подробно и описал его для игумена Сильвестра, как очевидец местности; он, может быть, и построил на месте этогопреткновения коня св. Глеба храм во имя свв. мучеников, впоследствии, – может быть, строителем каменных храмов Долгоруким – переименованный в Спасопреображенекий, но, вплоть до начала XVIII века, сохранявший придел во имя князей мучеников, переименованный во имя благовернаго князя Романа только после освящения перестроенного храма в 1706 году. Самая дорога из Углича в Ростов является как бы памятником свв. князьям: на ней находится на самой границе Ростовского уезда село Давыдово, хотя после св. Глеба ни в Ростове ни в Угличе не бывало князей с этим именем, красуется монастырь Борисоглебский, основанный в XIV веке, но наиболее сделавшийся известным в период смут, благодаря преподобному Иринарху. Всё это, может быть,не дело простого случая, если здесь приходилось проезжать Мономаху, строителю церкви на Альте. Не случайно, может быть, и Мономах, бывая в Ростовской области, говел при церкви во имя свв. Бориса и Глеба, пред памятью которых он так благоговел, хотя, конечно, он южными делами вынуждался посещать эту область зимою. Дела административные важно приурочивать всегда к одному определенному сроку: летом, постоянно опасаясь за границы перед половцами, князь не мог оставлять юга; кроме того, народные сборы удобнее делать зимою, чтобы не отрывать хозяина от сельских работ. Эти народные собрания по случаю приезда князя понятны сами собою: и князь в них нуждался, нуждался и народ, имевший до него дело, а потому вполне естественно, что приезды князя сопровождались значительным съездом в места его стоянки. Такой съезд, при несовершенстве тогдашних путей сообщения, непременно в месте съезда вызывал устройство торга: каждый хозяин, отправляясь к князю, брал с собою и излишек своих произведений, чтобы променять его на то, чего у него у самого не было или было в недостаточном количестве. Если «торжища собирались близ разных монастырей на их храмовые праздники» и «поездки туда совершали вместе и для торговли, и на богомолье» (Костом. Сев.-рус. народопр. II. С.-Пб. 1886, стр. 224, гл. VIII, VII к кон.), то такие торжища устраивались и в княжеских резиденциях, когда нужно было ставиться перед князем на срок, и поездки сюда совершались вместе и для управы и для торговли: скоп людей, а особенно срочный, и торг – две вещи, идущие рука об руку, особенно при незначительном развитии и малом удобстве путей сообщения. И вот, если иные ярмарки можно объяснить приурочением к тому или другому празднику, то Ростовская, со среды 1-й недели поста по 4-ю (17 дней), не может быть объяснена ничем иным, как приездом к этому времени князя или сроком стать сюда перед ним. Первая неделя не время суеты, а время сосредоточения, и потому только нужда могла вызвать ярмарку в такое время, а этой нуждой – были южные дела южных князей владетелей Ростовской земли; только потому не восставало, может быть, против этого времени и духовенство: по нужде, и закону пременение бывает, а потом, когда появились в Ростове собственные князья, обычай уж сильно укоренился, и бороться с ним было неблагоразумно. Отметим, что и Смоленская ярмарка падает на зиму, но ранее Ростовской (6-го декабря–1-го января): с юга в Ростов приходится ехать через Смоленск.

Если же Поучение писано на пути в Ростов и в конце первой недели, чистой, как называет её первая Новгородская летопись, то, очевидно, где-то очень близко к Ростову, а это и подходит к Угличу, который лежит за два «стана» до него (Давыдово и Ростов). Подъезд народа в Ростов, а вместе с тем и начало суеты – ярмарки, может быть, и заставляли Мономаха оканчивать дело говения до прибытия в Ростов: в Угличе суета была меньше, хотя она и могла быть по поводу приезда князя, а может быть, в 1106 году, так как Пасха была ранняя (25-го марта), он просто запоздал в Ростов. Заметим, что поселения по Волге носят название по именам рек, как и волости (Шоша.Дубна, Молога, устья Медведицкое, Кашинское), основываются на устьях (Скнятин, Рыбинск); Углич лежит не на самом устье Корожичны, а там, где она подходит к Волге почти на версту, построен он однако не на ней, а на Волге (на другом берегу заволжская часть ещё в 1674 г. носит название Тетериной и Ямской слободки), а потому до Юрия Долгорукого и погост здесь мог называться Волгой, откуда, может быть, и предание об основании Углича Яном, псковичём, братом (или родственником) св. Ольги, который, «объезжая все области России, посетил также и Углич, чтоб устроить в нём порядок управления и собрания княжеских пошлин» (Ф. Киссель. Ист. г. Углича. Ярс. 1844, стр. 19–20).

Известно, что св. Ольга в летописях называется и Ольга и Вольга и Волга (Ср. Лаврент. л. под 6454 г.), а народное предание для Олега сохранило в памяти только форму Вольга̀, Волх (Вольга, Волх Святолавич, Всеславич). Впрочем, и самое предание, сохранённое, в списке с грамоты 1630 г. не особенно фантастично; правда, у Л. Ф. Соловьева (Крат.ист. гор. Углича. С.-Пб. 1895, стр. 9) даётся и другое объяснение для названия Янова поля, но оно взято из того же источника, только г. Соловьёв отнёсся к нему недостаточно внимательно. См. Труды Яросл. губ.арх. ком. Вып. I стр. 131–3).Географическое положение Углича таково, что существование здесь поселения и даже административного центра нужно предполагать очень рано, только, мне кажется, этот центр должен бы основаться в том месте, где изгиб Корожичны близко подходит к Волге, так как место впадения Корожичны, чтобы иметь здесь поселение, очень низко, тогда как в пункте приближения между Волгой и Корожичной почва поднимается, и образуется самое высшее в окрестности место Богоявленку, с которой открывается живописнейший вид на город. Наши монахи-поэты в былое время не опустили этого места из виду, и до 1619 г. здесь был Богоявленский монастырь, разрушенный в марте этого года шайками поляков Владиславова войска. В 1879–1880 гг. на размываемом Волгою обрыве Богоявленки у лодочников-ржевцев, пригнавших в Углич лодки, из-под ног, когда они взбирались на гору в этом месте, высыпался целый клад серебряных арабских монет (помнится, одну монету этого клада, находящуюся у меня, г. Розен отнёс к VII–VIII веку), серебряных палочек, отосланных в Петербург, откуда ржевцы получили взамен их 144 рубля с копейками (См. Яросл. губ.вед. за этот год). Возвышенное положение Богоявленки должно было бы создать здесь именно административный центр для Корожичны, подобно Шоше, Дубне, Окнятину, Мологе; выдвинься этот центр немного к северу, к устью Корожичны, он занял бы узину, угол (апgustias, апgulus, ѫѕъ-къ, ѫгъ-лъ, санскр. ąhú-s-, áhаs-, зенд. ązah-, грч. ἂγχω, ἂγχι, лат. angō, аngor, гот.аggwus, лит. añkszta-s, арм. аnjuk, аncuk, ст.-ирл. сum-ung). Клад 1879–1880 г., мне кажется, и говорит за нахождение поселения в VII–VIII веке именно здесь,, и жители этого поселения, пожалуй, могли бы называться, если соседи их были славяне, углянами (срв. Кис. 20), (буджакчи татар.в Буджаке, в степном углу, лукоморье Бессарабской губернии, срв. Соловьёв I, 48 пр. 5), ѫгълꙗнє. Угличские летописи не знали ни о кладе 1879–1880 гг. (может быть, знали о других прежних кладах здесь?), ни слова не говорят о поселении на Богоявленке и в углу между Корожичной и Волгой, но у них точно слышится какой-тонамек на это поселение: «плѣни взоры Яновы» (откуда?), «прiятъ отъ в. к. Игоря повелѣнiе... поставили градъ... и градъ начася строитися изволением В. К. Ольги... на месте приуготовленномъ самымъ Промысломъ Божiимъ на правой сторонѣ Волги... и не премени рекомаго древле имени Углянъ и нарекоша Угличъ». В этом месте в Углич.лет. много фантазии: Игорь, умирающий в руках печенегов, град на правой стороне, где ему надобно называться от «луки», а не от угла, и тогда как для града выгоднее более возвышенное место. И против кого этот град? против жителей бассейна Мсты, где св. Ольга, по летописи, в 947 году «устави повосты и дани? «Нет, скорее нужна была крепость для населения этого края с его Цной (Дьсной, десной, если ехать из Новгорода), Тифиной и Тихвинкой, чем против него, а потому Ян, или кто иной – дело не в имени – мог плениться Богоявленкой или видом поля с неё и снести посад на правую сторону, чтобы построить укрепление на горе.Ольгою мог, в виду географического положения между Новгородом, Белоозером и Ростовом, быть поставлен здесь «повостъ» или «погостъ» (от воз или гост), «Вользинъ» (срав. Лавр.лет. г. 9454 к кон.), куда свозилась дань или куда съезжались гостить (от гость купец) в известное время люди, приезжая к чиновникам сборщикам дани, но город здесь мог быть построен только с началом борьбы ростовских князей с Новгородом, перед её началом у Юрия Долгорукова с Изяславом, когда в 1134 году «почаша мълъвити о соужьдальстѣи воинѣ новъгородци» (Новг. I, 28), в том же 1134 году, когда Юрий основал Снятинь (Кънстѧнтинь) «и много каменных церквей в Суздальской области» (Кар. II. прим. 260).Переменяя с построением городов название местностям (Кар.III прим. 39 и II Эйнер. 131 Евд. 142), Юрий мог дать в это время и сделавшемуся из погоста городу имя Углече поле.Не произошло ли это после пожара на погосте Волге летом 1134 года, когда погост мог, как часто встречается и доселе в нашей деревянной Руси, и вместе с церковью, сгореть до тла, так что, как говорится, остались только угольки (ѫглькъ)³³. В летописях мы не нашли, каково было лето в 1134 году, но косвенное указание на его характер в интересующем нас краенаходим в сообщении о походе на Суздаль через Дубну: идти этим путём после 4-го августа (см. Новг. I,29), до зимы (до ноября, см.Лавр. 6643 г.), можно с войском только в жаркое, сухое лето, так как почва здесь кругом озёр Великого, Белого, Щучьего, Оршина и Песочного, да и вообще от самого Вышнего Волочка, очень болотиста; кроме того 4-го августа этого года и в Новгороде «погоре търговыи полъ ѿ роучьꙗ плътьницьнаго, до концѧ хълма, ꙗкоже и преже бѧше погорѣ́лъ, а црк҃ви цтⷵьныхь, і҃, съгорѣ."

В такое лето в июле и августе пожары у нас вполне обычное явление, а имя Углеча поля, как назывался Углич первоначально, указывает прямо на такой предшествовавший укреплению пожар, так как, разбирая этимологически прилагательное углече (Углич в древности назывался не Угличе, а Углече поле), тоесть выделяя наставку прилагательного jъ, jа, jе, наставку уменьшительную къ (Brugm. Grundrissd. verg.Grm. II В. § 88), получаем форму ѫгль, лит. аnglis (ѫгль-к-jє), уголь, откуда Углече поле (ѫгльчє полѥ) = угольковое, покрытое угольками поле. От угол, как хотят некоторые (г. Киссель, г. Сергеев³⁴), углече произвести нельзя: ѫгълъ + к + jє дает ѫгълъчє, уголо́че или угло́че. – Новое имя, как всегда бывает, к старому месту привилось не скоро, и летописец ещё о событиях 1238 года пишет (Лет. по Акад. сп.): «и поидоша на великаго князя Юрья оттоле (из Владимира), овии же идоша к Ростову, а инiи же к Ярославлю, а инiи на Волгу и на Городец, и те поплениша все по Волге и до Галича Володимерскаго». Здесь в первом случае несомненно под Волгою нельзя разуметь реку, так как и Ярославль стоит на Волге и Городец на ней же, только, по моему мнению, этот Городец не в теперешней Нижегородской губернии, а вышеупомянутое нами Городище, откуда лежит прямой путь на Торжок, который татары осадили «на сборъ чтⷵоi неⷣ», тоесть, 21-го февраля, придя сюда, стало быть, не с Сити, куда они пошли через Углеч-Волгу. – Кто же построил город Углече поле, если «В лето 6643 Георгiй князя Володимеричь испроси у брата своего Ярополка Переяславль, а Ярополку вда Суждаль, и Ростовъ и прочюю волость свою, но не всю?» Мы не имеем права заподозривать Никоновскую летопись относительно Скнятина: Скнятин на Волге строится в то время, как приобретается Скнятин южный, Переяславский, и, может быть, населяется даже отчасти южными Скнятинцами. Если же Скнятин построен Юрием, то, значит, Юрий оставлял за собой полосу, разделявшую Мстиславичей св. Всеволода от Изяслава, для которого, по мнению Соловьёва³⁵, Ярополк брал Ростовскую область. Юрий оказывается тонким политиком, оставляя в тылу у братьев безпокойных врагов: у одного прибалтийских, у другого приволжских инородцев, и в то же время укрепляя свою полосу и сохраняя тем за собою питательную артерию Новгорода – Волгу, а потому держа в руках обоих братьев.

Возможно, что Углич сгорел, как и Новгород, 6-го августа, или же в этот день заложено было его основание, почему Борисоглебская церковь и была переименована в Спасопреображенскую с пределом во имя князей-мучеников, опять в подражание югу, родине Юрия, Чернигову. Юрий питал какую-то особенную любовь к Преобразившемуся Спасу, в храме которого он, вероятно, крестился, – и любил строить церкви во имя Его Преображения. Так им построена церковь во имя Преображения ещё вместе с отцом в 1116 году во Владимире Залесском³⁶, потом в Москве (Спас на Бору), в Суздале и Переяславле в 1152 году³⁷. Странно такое, чуть не сентиментальное, выражение пристрастия к югу, даже к церкви, где крещён, этого «великаго любителя женъ, сладкихъ пищъ и питья, который более о веселияхъ... прилежалъ», как отзывается о Юрии Татищев, точно в нём крылись уже зачатки той раздвоенности, которая путём атавизма так ярко обнаружилась в Иоанне IV.

В заключение, подведём итоги настоящей статьи. Мне кажется несомненным, что:

1) Поучение Владимира Мономаха написано в 1106 году 8–10-го февраля – на память непереходную св. великомученика Феодора Стратилата (8-го февраля) и переходную св. великомученика Феодора Тирона (пятница – суббота 1-й недели поста), – на погосте Волга, лежавшем недалеко от Ростова.

2) Отрывок молитвенного содержания, начиная со слов «на страшнѣи при», – есть окончание Поучения, которое прерывается вставкою из письма к Олегу на словах: «каꙗньꙗ и смѣреньꙗ не приимишиⷨ҇ межю собою».

3) Поучение написано очень искусно, дихотомически, и изобличает в авторе знакомство с теорией сочинения и опытность в деле литературном.

4) Написано оно под сильным влиянием богослужения первой неделипоста, не без влияния и тех »книгъ кнѧжихъ«,из которых избирал составитель Святославова сборника 1076 г., а, может быть, и самого сборника.

5) Идею написать Поучение дали особенно паремии из притчей Соломона и бывшие в обычае послания духовенства к князьям по поводу поста.

6) Подлинник Поучения написан был на тетрадях по два двойных листа in 16°, тоесть, вершка 2 ширины и 3 длины, стало быть, формата сложенной пополам Юрьевской грамоты, или Святосл. Изб. 1076 г. так что на странице было около 205 букв (13 строк по 16 букв?) На пергаменте такого же формата он был и переписан в конце XII или начале XIII века, но переписан в сборнике, в котором занимал срединное положение перед письмом к Олегу и после какой-то неизвестной нам статьи, вероятно, также имевшей отношение к Мономаху.

7) Мономах не «учитъ, что милость Божия заслуживаетсянеодиночествомъ, не чернечествомъ,не голодомъ, какъ иные терпятъ, но делами милости, правды и любви"(Порфирьев Ис. р. сл. ч. I Каз. 86, 418), а говорит, что не только одиночеством, чернечеством и голодом, как иные добрые люди терпят, можно получить милость Божию, но и одними покаяньем, слезами и милостынею, что этих трёх дел не следует забывать, они ведь не так тяжелы, как первые, а и те добрые люди терпят Бога ради. Мономах не унижает отшельничества, монашества и поста, наоборот, ставит их выше одних только покаяния, слёз и милостыни, как заключающих уже последние в себе, но не считает их единственными ведущими в Царствие Божие, где «обители многи суть». Мономах православный, а не сектант.

8) Давид, упоминаемый в Поучении, есть Игоревич.

9) Текст псалмов у Мономаха близок к греческому тексту Синайской Библии и псалтири 862 года³⁸.

10) В том месте, где Мономах советует утром молиться при восходе солнца, приводятся не 2, а 3 молитвы, а потому в летописи по Лаврентьевскому списку 238,13 же в скобках нужно заменить двоеточием.

11) На стр. 236,8 должно быть не иже (срв. прим.), а ꙗкоже.

12) Походы перечислялись Мономахом в хронологическом порядке, сначала с 6580 по 6613 год включительно.

13) Мономах поэтому трудился «пути дѣя и ловы» 33 года, а потому г͠і лѣтъ стоит вместо три тридесѧте лѣтъ.

14) Походы после 6613 года внесены самим Мономахом в экземпляр, которым он благословил сына своего Андрея в январе–феврале 1119 года (6626), на отдельном листе, оканчивавшемся словами: «днемъ есмъ переѣздилъ до вечерни».

15) В дошедшем до нас списке Лаврентьевской летописи есть два пропуска: 1-й после слов: »паки ꙗ҆рополка посадиⷯ и҆ ꙗ҆рополкъ» («оумре«, может быть, относилось к Всеволоду), 2-й после слов: »и҆ на Бъⷢ҇ идохоⷨ҇ съ стополкоⷨ҇» (»на бонѧка за рось«, может быть, относится к другому походу, может быть, в зиму 1099–1100 года, в наказание за помощь Давиду). Эти пропуски объясняются потерей одного двойного листа, первого из тетради.

16) В старину и в России счёт времени вели не математически точно, а присчитывали terminum, а quo и terminum, аdquem, если не приходилось вести счёт по десяткам.

17) Поэтому указание на число лет княжения Владимира Мономаха (Срв. А. А. Шахматов Хрон. дрвнш. рус.лет. св. Журн. Мин. Нар. Пр. 97, апр. 481): »а володимеръꙗ҆рославичь (ош. вм. Всеволодович) лета 4» относится к 1112 + 4 (в 4-х и 13-й – terminus, а quo, и terminus, аdquem) =1116, год Сильвестрова списания³⁹ (от 6621 по 6624, считая:1-й, 2-йит.д.).

18) Св. Борис предназначался св. Владимиром в преемники себе – indeirae Святополка и, вероятно, Ярослава – и потому в последние годы жизни св. Владимира не был князем Ростовским, каковым сделался св. Глеб.

19) Кости Ярополка и Олега Святославичей в 1044 были выкопаны, но не крещены в нашем современном смысле, а омыты с известными обрядами, как делается это и теперь на Афоне. Но подробнее об этом, как и о христианстве этих князей, в другом месте.

20) Глеб Святославич сделался князем в Новгороде после 2-го мая 1069 г., как старший сын 2-го брата, а потому всё рассуждение Н. И. Костомарова на стр. 49 «Севернорусских Народоправствъ», т. I, Спб. 1886, нельзя назвать правильным. Убит Глеб Святославич в Заволочье 30-го мая 1078 года, после занятия Святополком Новгорода.

21) Давид Святославич сел в Новгороде после сентября 1094 года и сидел до февраля 1096 года.

22) Походы на Полотск летом 1077 и зимою 1077–78 года объясняются желанием ввести Полотск в число городов, занимаемых племянниками по степени их старшинства в роде, и уничтожить это проявление отчиничества.

23) Началом удельного периода с его отчиничеством следует считать не 4-го марта 1055 (sic!), день смерти Ярослава, а начало ноября 1097 г., время Любечского съезда.

24) До Любечского съезда племянники состояли под рукой у дядей и получали надзор за городами пограничными, где важно было иметь людей надёжных, энергичных и молодых для отражения врагов.

25) В учреждении отчиничества столько же виноват Мономах, сколько и Олег, хотя он и ратовал за него в силу своего идеализма; цель, как не оправдывает средств, так и не снимает вины за результат, хотя и смягчает ее. Под конец жизни впрочем, переводя Мстислава в Белгород, он, кажется, понял свою ошибку, но этим вызвал неудовольствие Ярослава Святополковича.

26) Полотск считался важнее Новгорода, хотя неизвестно, в силу-ли большого развития своей торговли сравнительно с последним, или вследствие того, что его жители более нуждались в княжеском управлении и потому более ценили его преимущества.

27) В летописи под 6604 годом а) в неⷣлю ѿ вечера следует читать: «в неделю ѡтець вечера», то есть, вечером, во время вечерни, в неделю свв. отцов 1-го собора = 25-го мая 1096 года; б) иоулїꙗ не описка; в) рассказ о событиях составлен по разным источникам, из которых один – летопись Печерского монастыря; г) другой принадлежит перу переяславца, который оставил, вероятно, и известие о закладке Богородичной церкви в Смоленске и смерти Всеслава Полотского.

28) Ростов назначен был Юрию, ещё младенцу, вероятно, по просьбе ростовцев, Всеволодом. В Ростове Юрий и воспитывался под надзором своей матери, второй жены Мономаха, у которой здесь же в Ростове и родились Роман, вероятно, 11–18-го ноября 1098 года, и Андрей 11-го августа 1102 года.

29) Смоленский кафедральный собор во имя Божией Материи Одигитрии основан 7-го марта, а торжественпо заложен 2-го мая 1100 г.; то и другое произошло в среду.

30) Всеслав Брячиславич Полотский умер в субботу 14-го апреля 1100 года.

31) Юрий в 1134–1135 году построил целый ряд крепостей (городов) по берегам Волги для защиты со стороны Новгорода. 6 городков, взятые здесь в 1149 году новгородцами, построены были, вероятно, в этом году и были: Скнятинь, Устье Кашинское, Городище (Городецъ), Прилуки, Ченцы (Святославле поле?) и Углече Поле. Отдавая в 1135 году Ростов и Суздаль Ярополку, Юрий оставил за собою эту полосу.

32) Жданꙗ, Ждьнꙗ гора, где произошла битва между новгородцами и ростовцами 26-го января 1135 года, есть небольшое плоскогорье, на котором лежат село Жданово и деревня Жидинина в Мышкинском уезде Ярославской губернии.

33) Городец, упоминаемый в 1237 году, есть нынешняя деревня Городище на Волге в Калязинском уезде, Тверской губернии.

34) Говоря, что первый поход совершён им был «скозѣ вѧтичѣ», Мономах указывает этим на опасность его. Опасностью этого пути объясняется и направление, избранное св. Глебом. Память об этой опасности уцелела и в сказаниях наших былин о Соловье разбойнике и о других препятствиях «дорожки прямоезжей».

35) Погост Волга, где написано Поучение, должен быть значительным поселением.

36) Приезд князей в известную местность на полюдье должен был сопровождаться ярмарками.

37) Ростовская ярмарка обязана своим происхождением такому приезду князя в Ростов. Срв., однако, Н. Ф. Орлов, Я. Г. В. 1897 № 43.

38) Плач Адама о рае в послании св. Василия Новгородского Феодору Тверскому заимствован не из народного стиха, а, как и в народном стихе, из Триоди постной.

39) Покаянные тропари в печатной псалтири взяты из октоиха.

40) Первое лицо рrаеs. сonj. Бѫдѫ в старорусском языке сохраняло ещё и значение соnjunctiviи вместе с раrtic.-аdject. на ль служило для выражения условия возможного, но сомнительного, как лат.реrfectum соnjunctivi.

41) О в оже, оже, оли есть русская форма, соответствующая цркслв. е, санскр. уád, так что оже=ежели; оли= елѣ=еле, чуть не, почти.

42) Углече нельзя произвести отугол – ѫгълъ, – его следует производить от уголь, ѫгль.

Представляется вероятным, что

1) Углече поле (ѫгльчє полѥ) построено Юрием Долгоруким на месте сгоревшего в 1134 г. погоста Волга, и в летописи оно при описании нашествия татар называется, по привычке, старым своим именем Волга, как Вейсенштейн русскими коробейниками доселе зовется Пайдой.

2) Поселение, предшествовавшее Углечу полю, перенесено было на правый берег с левого, с Богоявленки, где был укреплённый пункт (город) новгородских славян ещё в то время, к которому относятся арабские монеты клада 1880 года. Этот город имел назначение охранять новгородские поселения от набегов Мери и Веси.

3) Перенесение поселения с левого берега на правый произошло поэтому в целях торговых после уже упрочения мирного сожительства славянского и финского племени в этих землях, стало быть, после 862 года.

4) Семечи и семцю в Поучении есть семьцѧ(ѣ) и семьцꙗ и означает поселенцев по Семи, пользовавшихся, повидимому, привилегированным положением, а потому, вероятно, обязанных оберегать границу.

Оканчивая свою заметку, не могу не высказать пожелания, чтобы, в видах большего уяснения явлений нашей древней литературы, приступлено было, по возможности, скорее, к изданию древнейших рукописей, содержащих наши церковные песнопения, так как они своими поэтическими достоинствами должны были иметь и, как оказывается, действительно имели влияние на нашу устную и письменную словесность.

Выписки из Триоди Моисея Киянина.

Побывав в июне настоящего года в Москве, я имел возможность, благодаря любезности уважаемого Валериана Александровича Погорелова, познакомиться с одною Триодью постною Типографской библиотеки, именно писанною Моисеем Киянином и относимою И. И. Срезневским к концу XII века (до 1200 г.), а А. И. Соболевским, судя по отметке библиотеки, к XII–XIII веку. Знакомство с этою рукописью ещё более убедило меня в справедливости моего предположения о днях написания Поучения и о наличности его окончания. Оказывается, песнопение «Въсиꙗ вѣсна» в этой Триоди помещено въ срѣⷣ а҃ неⷣ сⷣⷣ... верⷱ҇ъ глⷵа .г҃⁘ Читается оно так: Въсиꙗ͠ весна постьнаꙗ͠, и҅ цвѣтъ покаѧниꙗ, о҅чистимъсѧ оубо братиѥ҅ отъ всѧкоꙗ҆ сквьрны, свѣтодавцоу въпиюще рьцѣмъ ѥ҅дине чл̑вѣколюбьче слава тебѣ⁘ Текст в Поучении отличается таким образом изменением аор. на буд. и сквьрны на крови плотьскыꙗ҆ и҆ дш҃вныꙗ҆ и формами собе и тобе.

Последнее молитвословие, – о котором я предполагал, что оно составлено самим Мономахом (см. стр. 67), – есть богородичен 9-ой песни трипеснца в понедельник 1 нед. поста. Приводим его здесь по рукописи Киянина: Пощади мѧ бж҃е пощади мѧ ѥгда хощеши соудити, и не о҆соуди мене въ о҅гнь, ни ꙗ҆ростию си обличи мене, молить тѧ дв҃аꙗ҅ чиста, ро(о исправлено из ь)жъшиꙗ тѧ х҃е г҃и мⷭножъство англъ, и мⷱ҇никъ съборъ⁘

Для характеристики рукописи приведу и 1 тропарь 8-й песни: пѣ и҆и҆рмоⷵ инъ, прохлаждъ пещъ⁘ Свѣтло сърѧщомъ, постьныи҅ въходъ вѣр҅нии҅, не просмраждаи҅мъ себе, нъ о҆умыимъ лица наша, бестрастьною҅ водою҅, бл҃те дѣла вс҅ѧ⁘

Мнимый народный стих в посл. св. Василия Новгородского (см. стр. 59) читается здеcь: глⷵа искръ, в̂⁘ Изгнанъ бы҅ адамъ из-д-раꙗ въкоушениꙗ ради, тѣмь же, и сѣдъ прѧмо ѥ҆мꙋ, плакаа҅ше жалостьно, оумиленомь гласъмь гл̂ше, оувы и҆ мнѣ, чъто сътворихъ о҅каньныи҅ азъ, ѥ҅диноу заповѣдь прѣстоупихъ влд̂ычню, и благыихъ всѣхъ лишихъсѧ, раю недѣлан҅не, мене ради насажене, и҆ѥ̀у҆гы ради затворенъ, моли же тебе сътворьшааго, и҆ мене създавъшааго, некли твои҅хъ, цвѣтьць насыщѧся, тогда къ немоу сп҃съ, своѥꙗ твари не хощоу погоубити, нъ сего хощоу сп҃сти и, въ покаꙗ҆ниѥ҅ истиньно прити, ꙗ҆ко грѧдоущааго къ мнѣ не ижденоу въ нъ⁘

Отметим, что в записи у И. И. Срезневского ошибочно прочитано лежънь (не е!), что между согласными на месте пропущенного глухого стоит значок несколько отличный от значка на гласной, именно менее похожий на запятую, каковой переданы у нас эти знаки, а скорее напоминающий острие угла ‹; точки в рукописи стоят среди строки, титловой знак в виде угла (^) над согласными стоит не над одной согласной, а над двумя рядом стоящими.

В виду упорно держащегося мнения, что Монамах гадал по Псалтири, считаю не лишним подчеркнуть мысль, вытекающую из сказанного на стр. 38 и 68, что в данном случае о гадании и речи быть не может.

Пернов 1-го августа 1899–1900.