Костромские поучения за 1902 год

Всяк земнородный да взыграется, Духом просвещаем. Да торжествует же бсзплотных умов естество, початающе священное торжество Богоматере и да вопиет: радуйся, Всеблаженная, Богородице, чистая Приснодево (Ирмос 9-й песни Богородичного канона).

Сим песнопением святая Церковь приглашает людей и ангелов к торжественному и радостному чествованию Богоматери.

Всяк земнородный да взыграется, Духом просвещаем. Под земнородными, приглашаемыми к чествованию Богоматери, разумеются люди. Они называются земнородными потому, что произошли от Адама, который создан из персти земной, на что указывает самое имя «Адам», ибо Адам значит перстный. Стало быть, и потомки его, наследовавшие от него туже природу, достойно и праведно именуются земнородными, то есть из персти земной происшедшими. В самом этом имени заключается побуждение к смирению пред Господом; ибо хотя по духовной своей природе человек создан по образу и по подобию Божию и немногим чем умален пред ангелами, но он не должен забывать свое ничтожество пред Богом по своему телу, созданному из праха земного. К сожалению, забыл это первый человек, под влиянием дьявольского искушения возмечтал о том, что он может быть равен Богу, возгордился пред Ним, за что и понес праведное наказание. «Земля еси и в землю отъидиши», – таков приговор правосудия Божия падшему человеку. В самом имени Его: «перстный», заключалось предостережение от падения. Он не внял этому предостережению и за сие обратился в персть или прах, из которого создан, то есть осужден на смерть. Но слава и благодарение милосердому Господу: осужденному на смерть грешнику дана надежда спасения в обетовании о Христе Искупителе, имеющем родиться от Неискусобрачной жены и победить дьявола, виновника грехопадения прародителей. Сие обетование исполнилось. Дева Мария сподобилась неизреченной чести послужить воплощению от Нее Сына Божия и нашему чрез Него спасению. Эта неизреченная честь для Ней есть неизреченная милость для всех нас. Посему кому же больше как не нам радоваться сему? Итак да радуется, «да играет» духовно всяк земнородный подобно тому, как взыграл даже во чреве матери своей Елисаветы Предтеча Христа Иоанн в минуту свидания ее с Материю Господа Девою Мариею, которая пришла навестить Елисавету, как свою родственницу вскоре после того, как зачала во чреве своем Иисуса от Духа Святаго. Радость Иоанна, взыгравшего во чреве матери, сообщилась ей, и она, исполнившись Духа Святаго, возвеличила Марию, как Матерь Господа Бога, и вместе Его Самого. Радость Елисаветы возбуждена была Святым Духом, открывшим ей тайну Боговоплощения, озарившим ее ум светом познания той истины, что имеющий родиться от Марии Сын не простой человек, но Богочеловек, Господь неба и земли. Пусть каждый земнородный, проникнутый тем же самым убеждением, той же самою верою в истину воплощения Сына Божия, какою просвещена была от Духа Святаго Елисавета, разделит с нею ту радость, какою она была преисполнена при свидании с Мариею, и пусть повторяет вслед за нею ее приветственные слова, обращенные к Богоотроковице: «Благословенна Ты в женах и благословен Плод чрева Твоего».

К выражению тойже святой радости святая Церковь приглашает не одних земнородных, но вместе ангелов. «Да торжествует же безплотных умов естество, почитающее священное торжество Богоматере». Понятно, почему люди торжественно чествуют Богоматерь. В лице Ее человеческая природа удостоилась такой чести, какой не имеют даже святые Ангелы, ибо Единородный Сын Божий для спасения людей «не от ангел когда приемлет», не их естество приемлет в личное, ипостасное соединение с Собою, «но от семени Авраамова приемлет» (Евр. 2, 16), раждается от Дщери человеческой, происшедшей от семени Авраамова. Какое сильное побуждение для земнородных чествовать Богоматерь, в лице которой человечество вознесено превыше ангелов, так что Она соделалась честнейшею херувимов и славнейшею без сравнения серафимов! Вследствие сего, чествование Богоматери для них, как и для нас, одинаково священно. Они с одинаковым благоговением, как и люди, преклоняются пред Нею, одинаково с ними «почитают торжество» в честь Богоматери. К сему побуждает их не одна слава Богоматери, но вместе и любовь к нам. Не для них родился Христос, не они имели нужду в спасении, не за них для умилостивления Бога надлежало Сыну Божию облечься в человеческую плоть и в сей плоти пострадать и умереть за людей; но они так любят Господа, что не могут не любить тех, которых Он возлюбил; так глубоко сочувствуют людям, что милости Божии к людям для них так же дороги и приятны, как бы им самим оказаны. Вот почему святая Церковь приглашает их воспевать священное торжество Богоматери. Она уверена в их сочувствии нам, в их участии к нашим нуждам, к нашим радостям и горю и потому призывает их восклицать Ей вкупе с нами: «Радуйся, Всеблаженная, Богородице, чистая Приснодево!»

Подобное сему приветствию уже изрек вслух Богоотроковице Архангел Гавриил, благовествуя ей о предназначенной ей чести быть материю Бога Слова. «Радуйся Благодатная, – сказал ей он, – Господь с Тобою, благословенна Ты между женами... Ты зачнешь во чреве и родишь Сына», и несмотря на сие останешься чистою Приснодевою, ибо совершится сие дело без участия мужа: «Дух Святый найдет на Тебя и сила Всевышняго осенит Тебя» (Лк. 1:28–35). Подобное приветствие и мы часто повторяем и таким образом являемся подражателями Ангелов, подобно тому, как им же подражаем, воспевая: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2:14). Но подражая им повторением их славословий, мы должны подражать им также в том чистом расположении духа, каким проникнуты их славословия. Если желаем, чтобы наши славословия и приветствия, обращенные к Богоматери, были Ей угодны, будем славословить Ее чистым от греховных помышлений сердцем и чистым языком, по слову Церкви: «Душами чистыми и нескверными устнами приидите возвеличим нескверную и пречистую Матер Емануилеву». К сожалению, случается, что теже самыя уста, которыя освящаются священными песнопениями, оскверняются пред их произнесением и после произнесения словами гнилыми, срамными, бранными, осуждением, клеветами, кощунством, ропотом на Бога и тому подобное. Нет сомнения, что наши славословия Богоматери, как бы ни были многочислены и многословны, только огорчают Ее, если произносятся устами нечистыми, равно также если исходят из сердца, оскверненнаго помышлениями нечистыми и враждою к ближнему. Да спасет нас Господь Бог от сих грехов. Дело святое должно быть совершаемо свято, ибо только под этим условием может быть угодно Богу и Богоматери.

«Лежит человеком единою умрети, потом же суд» (Евр. 9, 27).

Правосудный Господь произнес смертный приговор на согрешивших наших прародителей. Этот приговор не только исполнился над ними, но исполняется и над их потомками. Все помирают, ни для кого нет исключения, с наследием греха все потомки Адама наследовали смерть. Празднуем сегодня Успение Богоматери. Успение значит смерть. Пресвятая Богородица есть Матерь Живота, т.е. жизнодавца Христа, но и Она не избежала смерти, хотя Ее смерть была кратковременна, как сон, и сменилась востанием из гроба и вознесением на небеса. И могла ли Она миновать смерти, когда и воплотившийся от Нее Сын Божий, будучи Сам безгрешен, за грехи всех людей вкусил смерть? Но смертию оканчивается только телесная жизнь человека. Умирает он по телу, душа же его безсмертна. По разлучении с телом для нее начинается новая, вечная жизнь, блаженная или бедственная смотря по тому, какова была жизнь ее на земле, богоугодная или богопротивная. Кто что посеял здесь, то пожнет там. «Сеющий в плоть от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6, 8). – Участь каждого в жизни загробной решается вслед за смертию на суде частном: «лежит человеку единою умрети, потом же суд» (Евр. 9, 27). Суд частный так называется в отличие от суда всеобщего или всемирнаго, который совершится над всеми людьми в последний день мира по воскресении мертвых. На том и другом суде всем и каждому будет воздано по делам его, с тем различием, что после частного суда мздовоздояние будет неполное: души, разлучившись с телами, не чувствуют ни совершеннаго блаженства, ни совершенного мучения; совершенное блаженство и совершенное мучение ожидает каждого по общем воскресении, когда душа соединится с телом, и когда каждый приимет воздаяние за все, что он делал, живя в теле (2Кор. 5, 10).

Как совершится всемирный суд, мы знаем из писания, особенно из Евангелия. Сам Господь Иисус Христос, праведный Судия, открыл нам, что Он во славе, окруженный сонмами ангелов, снидет на облаках с неба на землю, повелит предстать пред лицем своим праведных и грешных, поставит одних одесную престола Своего, других ошуюю, одних наречет благословенными Отца Своего и даст им наследие Царства небеснаго, других наречет проклятыми и отошлет в огонь геенский, уготованный диаволу и ангелам его. Все это о всемирном страшном суде известно из писания; но как произойдет частный суд, Священное Писание не излагает. Нам известно только образное представление этого суда, основанное преимущественно на предании. Оно содержится в учении о мытарствах, издревле существующем в православной Церкви. Сущность учения о мытарствах состоит в том, что каждый человек по разлучении души с телом в качестве подсудимого будет давать отчет в том, как он себя вел во дни земной жизни, как относился к обязанностям благочестия и добродетели. Для того, чтобы дать этот отчет, душа должна, шествуя по воздушному пространству, сделать несколько остановок. На каждой из них она в присутствии добрых ангелов и демонов, без сомнения, пред оком всевидящаго Судии, постепенно и подробно истязуется во всех ее делах, злых и добрых. Истязателями являются злые духи. Они припоминают душе все ее грехи, какие она совершила на земле делом, словом, мыслями, желаниями, памятию, воображением, всеми чувствами. Все эти грехи злые духи тщательно высматривали, изучали и даже на них наводили или искушали с целью погубить грешника. Они пользовались для погубления души всяким случаем при жизни его, но самый удобный случай к сему дается им по смерти человека, когда должна решиться вечная участь его. Теперь они являются беспощадными обвинителями отшедшей души, преувеличивая тяжесть ее грехов клеветами. Но против обвинителей душа имеет защитников в лице сопровождающих ее добрых ангелов, особенно Ангела Хранителя. Обвинениям они противопоставляют оправдания, указывая добрыя качества отшедшей души, какия усматривали в ней во время земной жизни и какия старались развить и утвердить в ней тайными внушениями и молитвами. Места, на которых производятся испытания душ, по разлучении с телом, называются мытарствами потому, что истязующие душу демоны действуют в сем случае с такою жестокостью и безчеловечием, как действовали мытари, т.е. сборщики податей и пошлин, притесняя и разоряя народ под законным предлогом, для удовлетворения своего корыстолюбия. Истязания отшедших душ, производимыя на мытарствах, оканчиваются тем, что души добрые, оправданные на всех мытарствах, возносятся ангелами прямо в райские обители, а души грешные, невыдержавшие испытания на мытарствах, обвиненные в нечестии и нераскаяные, влекутся, по приговору невидимого Судии, демонами в их мрачные обители. В слове святого Кирилла Александрийскаго на исход души говорится: «Каждая страсть, каждый грех будут истязуемы в особых мытарствах. Первое мытарство – грехов, совершаемых посредством языка. Второе мытарство – грехов зрения. Третье мытарство – грехов слуха. Четвертое мытарство – грехов обоняния. Пятое мытарство – всех греховных дел, учиненных посредством рук. К дальнейшим мытарствам относятся прочие грехи, как-то: злоба, ненависть, зависть, тщеславие, гордость» и т. д.

Для чего Господу, всеведущему и праведному Судии, угодно потребовать столь строгого и подробнаго отчета о состоянии души, шествующей по мытарствам? Понятна подобная строгость и отчетносгь в судах человеческих; люди, поставленные для суда, как существа невсеведущие, могут произносить оправдательные и обвинительные приговоры не прежде как по собрании точных и подробных сведений о подсудимых. Что же касается до Господа, Судии живых и мертвых, Он не нуждается в подобных сведениях. Он ведает все в человеке. От Него ничто не сокрыто в глубинах человеческаго сердца. Он мог бы в едином мгновении, без всякаго посредства, изречь свой праведный суд подсудимой душе. Если же Он допускает продолжительное и самое обстоятельное судебное производство над нею, то это нужно не для Него, а для души. Она должна знать, за что ее судят. Пока она жила в теле, она не вполне сознавала, не вполне понимала свое нравственное состояние. Привычка к греховной жизни и самолюбие препятствовали ее самопознанию, закрывали, так сказать, ее от ней самой. Ее не смущали самые тяжкие грехопадения. Голос совести, сначала обличавший ее, наконец замолк. Дошло до того, что она перестала почитать грех за грех и раскаяваться в нем. Если же и не утратила сознания своей виновности, успокаивала себя надеждою на безнаказанность, на безконечную благость Божию к грешникам и, что еще хуже, неверием в угрозы Божии вечными муками нераскаянным. Случается, что до самой смерти продолжается такое самообольщение души. Правда Божия требует, чтобы оно прекратилось, чтобы душа по разлучению с телом убедилась наконец в том, как она безответна пред судом Божиим, и признала себя достойною осуждения. Горе ей, если самые ангелы, сопутствующие ей, ничего не скажут для ее оправдания к радости духов злобы, ее обвинителей. Во дни земной жизни, кружась в вихре суеты, она если чувствовала иногда скуку, развлекала себя общением с людьми, ей сочувствовавшими и разделявшими с нею греховные радости. Теперь она никого из них не видит, суд над нею производится, так сказать, при закрытых дверях. Непривычное для ней чувство одиночества повергает ее в бездну неизъяснимого уныния и отчаяния. Она, до сих пор равнодушная к своему нравственному состоянию, теперь начинает беспощадно осуждать себя, даже проклинать за то, как это она могла быть так слепа, так недогадлива, что не примечала своего пагубного положения и довела себя до того, что в настоящее время для ней безплодно самое раскаяние: она должна пожать, что́ посеяла; время для истинного покаяния уже миновало, его не воротить.

Но говоря все сие, мы имеем в виду собственно душу закосневшую во зле, и не положившую начала покаяния даже в минуты отшествия в загробный мир. Что же сказать о тех грешниках, которые, по милости Божией, еще не дошли до такого состояния, которые много грешили, в лености житие свое проводили, но по временам пробуждались от греховного сна и хотя опять падали, но и опять возставали? Их положение в загробной жизни не безнадежно. Даже не безнадежно положение таких грешников, которые всю жизнь прогневляли Господа коснением во грехах и только в последния минуты жизни опамятовались и хотя не успели принести плоды покаяния, положили слабые начатки его. Никому из нас не дай Бог умереть без покаяния и сделаться добычею духов злобы на частном суде, известном под именем мытарств.

Что должно делать для избавления от сей опасности, грозящей не только великим грешникам, но и праведникам, ибо нет ни одного праведника безгрешного? В надежде на благодать Божию, пусть всякий, по наставлению Церкви, взывает ко Господу: «не вниди, Господи, в суд с рабом твоим, аще бо беззакония назриши, Господи, кто постоит? Страшно бо и грозно место имам преити, тела разлучився и множество мя мрачное и безчеловечное демонов срящет, и никтоже в помощь спутствуяй или избавляяй. Тем припадаю Твоей благости, не предаждь обидящим меня, ниже да похвалятся о мне врази мои, ниже да рекут: в руки наша пришел еси, и нам предан еси» (Молитва ко Господу Иисусу в конце акафиста Сладчайшему Иисусу). С молитвою Господу Иисусу мы должны соединять моление ко Святым Его, наипаче же к Богоматери. Она имеет матернее дерзновение к Сыну своему и Богу и согласно своему обетованию, данному Ею по успении, не оставляет нас и по успении своем, ходатайствуя своими молитвами не только за живых, но и за усопших. Посему Церковь научает нас взывать к ней: «егда плотскаго союза хощет душа моя от жития разлучитися, тогда ми предстани, Владычице, и безплотных врагов советы разори, яко да невозбранно пройду на воздусе стоящия князи тьмы» (Октоих гл. 2-й субб. кан. песнь 9-я). Подобные моления к Богоматери содержатея в каноне Ей на исход души. Например: «рождшая Господа Вседержителя, горьких мытарств начальника миродержца отжени далече от мене, внегда скончатися хощу, да Тя во веки славлю, Святая Богородица». О, дал бы Господь каждому из нас пройти страшный путь мытарств безпрепятственно и небоязненно! Будем молиться о сем и за себя, и за ближних отходящих в вечность, как наставляет нас Церковь, а вместе постараемся и сами заблаговременно приготовить свою душу к страшным истязаниям на мытарствах очищением ее от грехов, умножением добродетелей, укреплением ее в вере, в любви и уповании на Бога.

В первой половине сегоднешнего Евангельскаго чтения идет речь о заповедях любви к Богу и ближним. На вопрос законника: «Кая заповедь больши есть в законе? Иисус рече ему: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюбиши искренняго ближнего твоего, яко сам себе» (Матф. 22, 35–39). Обе заповеди упоминаются в Книгах Моисеевых (Втор. 6, 5; Лев. 19, 18), следственно обе суть ветхозаветные. Но встречается недоумение: в прощальной беседе с учениками, накануне крестных страданий Иисус Христос заповедь о любви к ближним, по-видимому, не признает ветхозаветною, говоря: «заповедь новую даю вам, да любите друг друга. Якоже возлюбих вы, да и вы любите себе» (Иоан. 13, 34). Если заповедь о любви к ближним предписана была в Ветхом Завете и была известна ветхозаветным верующим, то как надобно понимать, что Христос ту же заповедь называет новою, присовокупляя при этом, что любовь к ближним есть главное отличие учеников Его? «О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Иоан. 13, 34–35).

Правда, одна и таже заповедь о любви к ближним, обязательная для верующих во Христа, была обязательна и для ветхозаветных людей, но есть и существенное различие. По ветхозаветному учению, каждому должно любить ближнего, как самого себя, мерилом любви к ближним поставляется любовь к себе самому, то есть желай добра ближним и делай им добро в той же мере, как желаешь и делаешь себе самому. Но Законодатель Нового Завета требует гораздо большей и высшей любви к ближним. Сказав: «любите друг друга, Он присовокупил Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». Стало быть, мерилом любви к ближним Он поставляет не любовь к самим себе, но любовь Его к людям. В чем же состоит Его любовь к людям? В том, что Он будучи Богом, единосущным и равночестным Отцу и Святому Духу, нас ради человек и нашего ради спасения, соделался человеком, единоплотным и единокровным с нами, и в сей плоти пострадал и сию кровь пролил за нас на кресте. Затем Он в воскресшем теле вознесся на небеса; но это не значит, что он прервал общение с нами. Нет, Он дал обетование: «се Аз с вами есмь до скончания века» (Мф.28,20). И сие обетование исполняется в основанной Им Церкви, ибо она есть тело Его. Он так близок к ней, как глава к телу; она не может жить без Него, как тело без главы. Не только пребывает Он в совокупности членов церковнаго тела, но и в каждом из них отдельно. В таинстве крещения каждый облекается во Христа, то есть Христос становится близким к ним, как срачица близка к телу. В таинстве причащения верующий во Христа вступает в общение с Ним столь тесное, что является единоплотным и единокровным с Ним, и так как Христос есть не только человек, но вместе Бог во плоти, то причащаясь тела и крови Его, делается причастником божественного естества (2Петр. 1, 4). Судя по столь необычайной близости к человеку Христа можно видеть, как велика любовь Его к человеку и какова следовательно должна быть любовь человека к ближнему. Она должна быть несравненно выше любви естественной. Любовь естественная одного человека к другому свойственна нам потому, что все мы происходим по плоти от единаго родоначальника, имеем одинаковую с ним природу, стало быть должны смотреть на себя как на членов единаго семейства, как на родных друг другу, ибо родным по самой природе свойственно любить друг друга. Но если единство природы побуждает нас к взаимной любви, то несравненно сильнейшее побуждение к ней заключается в любви ко всем нам Христа Спасителя. Если по сей неизреченной любви Он восприял нас в теснейшее общение с Собою, облекся в наше естество, не возгнушался нашей нечистоты греховной, понес для умилостивления Бога, прогневанного нашею неблагодарностию Ему, безмерное уничижение и крестную смерть, то как же нам не любить тех, которых он так неизреченно возлюбил? Всех нас Он связал с Собою неразрывными узами по вере, по крещению, по причастию Святых таин, по принадлежности к одной Церкви Его, именуемой телом Его. Как же нам за толикую любовь Его к нам не платить любовию не только к Нему, но и ко всем ближним нашим, соединенным с нами одними и теми же дарами Его милости к нам? Все мы ради общей любви Его к нам соделались чадами Отца небеснаго, следственно братьями по отношению друг к другу; как же братьям не любить друг друга? Пусть в житейском быту существует резкое различие между людьми по внешнему положению: одни богаты, другие бедны; одни знатны, другие худородны, но в храме Божием исчезает это различие: здесь все, как дети Отца небеснаго, равны пред лицем Его по вере во Христа, все приступают к одной чаше спасения, все без чинов стоят рядом друг с другом. Даже резкое различие по душевным достоинствам между просвещенными и невеждами, порочными и добродетельными не отделяет одних от других пред лицем общаго для всех Отца. Он милосерд к тем и другим, милует достойных, но щадит и недостойных, ожидая от них покаяния и исправления. Как же и нам не подражать такой любви Христа Спасителя к нашим ближним? Мы всех должны любить во имя Христа, взирая на них не как только на сродных нам по плоти, по происхождению от ветхого Адама, но наипаче как на сродных нам по вере в нового Адама Христа Спасителя, главу нового, духовно обновленного Его благодатию человечества. Таково именно значение слов Христовых: «якоже Аз возлюбих вы, такожде и вы любите себе», т. е. пусть ваша любовь к ближним будет тем крепче, чем сильнее любовь к вам Христова. Пример любви к вам Христовой есть такое побуждение любить ближних, которое неизвестно было ветхозаветным верующим. Вот почему и заповедь о любви, данную ученикам Своим, Христос называет новою заповедию.

Что требуется для исполнения этой новой заповеди? Самоотвержение. Любовь, пример которой Иисус Христос показал в своем лице, смирив себя для нашего спасения до крайней степени уничижения, немыслима без самоотвержения. Но если самоотвержение не есть что нибудь необычайное, когда идет речь о подвигах любви к ближним, то не покажется ли кому преувеличенным название новою, данное Христом заповеди о любви? Но о значении самоотвержения нельзя судить независимо от лица упражняющагося в подвигах самоотвержения. Чем выше лице, совершающее эти подвиги, тем выше самоотвержение. Мы удивляемся Моисею, который, по любви к своим иноплеменникам, для спасения их от гнева Божия за их идолопоклонство, просил Господа лучше изгладить его из книги живота, чем губить их. Мы удивляемся тому же самоотвержению в лице апостола Павла, который желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев своих, родных ему по плоти (Рим. 9, 3). В истории нашего отечества мы видим удивительный пример смирения и самоотвержения в делах любви к ближним в лице тишайшаго царя Алексея Михайловича. Однажды в сопровождении Антиохийского патриарха он пришел в больницу Саввинскаго монастыря, им любимаго, и в одном из отделений этой больницы, где лежали самые безнадежные больные, покрытые гноем и зловонными язвами и струпами, подходил к каждому из них, кланялся им и целовал их в лицо и в руки, никем не брезгая нимало, не стесняясь гнилым и смрадным воздухом больницы. При этом он заставлял патриарха творить молитвословие о каждом из больных. Все это продолжалось очень долго. Изумлялся патриарх смирению и самоотвержению царя и с нетерпением ждал выхода из больницы, не вынося отвратительного зрелища и смрада, тогда как царь не показывал ни малейшего признака нетерпения и брезгливости. Все подобные подвиги смирения и самоотвержения в делах любви к ближним таковы, что нельзя не удивляться или и не благоговеть пред ними, в виду того, что совершали их великие по своему положению люди. Спускаться с высоты своего величия в глубину самоуничижения и самоотвержения поистинне есть изумительный подвиг. Но как ни велик этот подвиг, все же он ничтожен в сравнении с уничижением и самоотвержением Христа Спасителя, который, будучи Богом Творцем и Владыкою неба и земли, всего видимого и невидимаго, смирил себя, послушлив быв даже до крестной смерти, и все это по любви к нам. И добро бы мы стоили этой любви; нет, за грехи наши, за коснение в них, за наше позорное служение врагу Божию диаволу, мы заслуживали вечной погибели. Что может быть выше этой любви, этого самоотвержения? И может ли быть допускаемо какое нибудь сравнение с этою высотою самых высоких подвигов самоотвержения в среде людской? Мы не удивляемся терпению и уничижению людей, живущих постоянно в бедности, в грязной обстановке, ничем не отличающихся по труженнической жизни от рабочаго скота, ибо они ко всему этому привычны и с этим легко примиряются. Но если в сравнении с положением таких людей нам кажутся высокими и изумительными подвиги самоотвержения великих людей, – то как незначительны, даже ничтожны эти подвиги в сравнении с самоотверженною любовию к нам Богочеловека!

Теперь понятно, почему Христос назвал новою данную Им заповедь о любви к ближним: она нова по чрезвычайной, необыкновенной трогательности побуждений к исполнению ее, указуемых нам в примере Христа. Будем, братия, помнить этот пример и благодарность Господу Иисусу за любовь Его к нам, соединенную с необычайным самоотвержением, будем свидетельствовать любовию к ближним, подражая любви и самоотвержению Христа Спасителя. «Не о себе каждый заботься, но каждый и о других, ибо в вас должны быть теже чувствования, какия и во Христе Иисусе» (Флп. 2, 4–5).

«Готовися, Вифлееме, отверзися всем, Едеме; красуйся, Евфрафо, яко древо живота в вертепе процвете от Девы: рай бо оныя чрево явися мысленный, в немже божественный сад» (насаждение): «от негоже ядше живи будем, не якоже Адам умрем. Христос раждается, прежде падший возставити образ».

За пять дней до праздника Рождества Христова Церковь приготовляет нас к сретению этого праздника своими песнопениями. В числе их главное место занимает и чаще всего повторяется ежедневно приведенное песнопение, именуемое тропарем предпразднства. В этом тропаре прославляется Богоматерь под образом земного рая, и рожденный от Нее Богочеловек под образом райскаго древа жизни.

Было время, когда люди жили в раю, т. е. в насажденном от Бога обширном саду, и наслаждались в нем полным блаженством. Они окружены были всеми удобствами для жизни покойной и радостной, не знали ни болезни, ни печали, ни воздыхания, незнакомы были с душевными скорбями, происходящими от греха, от угрызения совести, уязвляемой грехом, ибо были безгрешны. Но главное в том, что они находились в теснейшем общении с Богом, который являлся им и беседовал с ними человеческим языком. Люди предназначены были обитать в этом раю и блаженствовать не на время, а на всю вечность по самому телу, с каковою целью насаждено было в раю древо жизни. Оно служило орудием животворной силы Божией, так что питаясь плодами его, они могли жить вечно, сохранять навсегда цветущее здоровье, крепость телесных сил, и не умирая, тело их могло безболезненно преобразиться из душевнаго, животного в духовное (1Кор. 15, 44–46). К сожалению, недолго пришлось им жить в раю. Они по внушению диавола преступили заповедь Божию не вкушать от плодов находившагося в том же раю древа познания добра и зла, и за сие осуждены были на смерть с своим потомством, которое наследовало от них греховную природу, лишились благодати Божией, потребной для поддержания в них жизни духовной, утратили духовные совершенства, свойственные существам, созданным по образу и по подобию Божию, и удалены были из рая. Но не до конца Господь "гневается, ниже во век враждует» (Пс. 102, 9). Изрекши Свой праведный суд над нашими прародителями и их потомками, Он не лишил их утешения, даровав им обетование, что «Семя жены сотрет главу змия» (Быт.3:15), т. е. как жена, обольщенная диаволом и склонившая на свою сторону мужа, была виновницею осуждения, так жена же послужит орудием спасения: от нее родится Тот, который вконец победит диавола, исторгнет людей из его власти и возвратит людям благоволение Божие. И сие обетование исполнилось спустя пять тысяч пятьсот лет от Адама. В лице Девы Марии явилась обетованная жена. От Ней родился Спаситель, снявший с людей осуждение Божие и возвративший им то, что им дано было в раю и от них взято. Вместо рая чувственного чрево Девы Марии соделалось «раем мысленным». В ее чреве насажден был «Божественный сад». Вместо древа жизни, бывшего в земном раю, в лице Христа процвело в Вифлеемском вертепе новое древо жизни, «от негоже ядше живи будем, и не якоже Адам умрем». Те, которые лишены были пищи райской, сподобились вкушать спасительную пищу от Христа, древа животного (Апок. 2, 7) чрез духовное общение с Ним. Эта пища есть слово Христово, заключенное в Евангелии, есть тело и кровь Христова, предлагаемыя в таинстве святого причащения. Слово Христово, заключенное в евангелии, есть семя духовной жизни, когда воспринимается верующею душею. Слову Божию, в отличие от слова человеческаго, присуща благодать Божия. Читающие его или внемлющие ему с верою, прикасаются к источнику благодати. Вера есть проводник ее. Она, вводя верующего в теснейшее общение со Христом, оживотворяет душу, уготовляет ее не только для жизни святой и богоугодной, но и вечно блаженной. Еще в большей мере является животворная благодать Божия в таинстве причащения. «Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в нем» (Ин. 6, 56). В силу этого тесного общения со Христом причастие тела и крови Его служит, по словам одной из молитв к святому причащению, «к исправлению жития и утверждению, к возращению добродетели и совершенства, к исполнению заповедей, к общению Святаго Духа, к напутию живота вечнаго, к благоприятному ответу на страшнем суде Христовом». Адам вкусил смерть и осуждение от древа познания добра и зла; верующие во Христа вкусят жизнь и спасение от Христа, древа животнаго, и будут вечно блаженствовать в небесном раю. Грехопадение Адама сопровождалось помрачением напечатленного в нем образа и подобия Божия. Христос пришел обновить в нас черты сего «образа, истлевшаго страстьми», т. е. искаженного и поврежденнаго уклонением от жизни божественной, чистой и святой, и пристрастием к жизни земной и чувственной. Для того, чтобы возродить нас к жизни святой и богоугодной, самому Христу надлежало родиться на земле и восприять человеческое естество: «Христос раждается возставити прежде падший образ», облечь нас в прежнюю духовную красоту, возвратить нам утраченное нами духовное достоинство. Для восприятия и удержания сего достоинства даруется нам многообразная благодать Божия в святой Его церкви. Горе тем, которые не дорожат сею благодатию, утрачивают богоподобие и делаются скотоподобными, каковы все, до забвения Бога предающиеся самоугодию, любострастию, своекорыстию. У них помрачены черты образа Божия. По внешнему виду они не отличаются от людей праведных и святых, но по отсутствию в них жизни духовной, по преобладанию в них жизни плотской, они больше походят на скотов, чем на людей, и всего менее на христиан. Это только по имени христиане, а по образу мыслей и жизни нехристи. Да сохранит нас всех Господь от сего пагубного состояния.