Глава XXI. Последование исходное монахов

Не подобает омыватися. Хотя телу усопшего монаха не подобает омыватися так, чтобы все оно было обнажено, но и монах умерший окропляется и отирается слегка водою для того, чтобы тем исполнить и сохранить обряд, принятый церковию от времен древних. Вместе с христианским законом начался и обычай омывать мертвых, одевать их, полагать в гроб и выносить всенародно: потому что еще Тавифу, одну из первых учениц апостолов (Деян.9:37), по смерти омывше (а следовательно и наложивши одежды) положиша в горнице. Укоренившись во времена апостолов, обряд сей распространился наконец и по всей церкви. Евсевий (кн. 7, гл. 28) пишет: «восточные, обнимая тела святых (т.е. христиан) распростертыми руками и недрами, закрывая очи, сожимая уста, нося на раменах своих, обнимая их в продолжении долгого времени, прикасаясь к ним, лобызая их, украшая их омовениями и одеждами, в свое время воспринимали и сами те же услуги от других; остающиеся в живых всегда следовали поведению своих предшественников».

И аще убо священник есть отшедый брат, возлагаются мощи его посреде храма: аще же простец, в притворе. О положении тел умерших посреди храма и в притворе св. Дионисий говорит хотя и другими словами, но означающими тот же смысл, какой заключается и в приведенном месте. Он (на стр. 123) говорит: «божественный священноначальник, собрав священный лик, если усопший будет священнического чина, то, поставив его пред алтарем, – начинает молитву и благодарение к Богу; а если погребается кто-либо из благоговейных монахов или из народа, то поставляет его в честном святилище при входе священническом. Определяемое здесь для священника пред алтарем место, по изъяснению Пахимера, есть то, которое находится между клиросами и алтарем; так чтобы умерший священник стоял ближе клиросов к алтарю; а для простых монахов и мирских, в честном святилище при входе священническом; определяемое место есть то, которое, начиная от клиросов, простирается к притвору, или в самом притворе; чтобы, т.е. тела таковых стояли в церкви не выше, но ниже мест, назначенных для клириков. Впрочем, ныне все гробы, как тех, так и других, поставляются посреди храма. Об этом смотри ниже (гл. 22, §1).

Ударяет в тяжкия железа. Греки изобрели колокола в позднейшие времена. Бароний (в лет. 865, под числ. 7) пишет: «в этом году у греков вошли в употребление колокола. Начало сему обыкновению положил Урсус, дож венецианский, прислав первый колокол кесарю Михаилу, вследствие его прошения». Впрочем и ныне они созывают народ в церковь посредством колоколов только в местах пустых и отдаленных, где турки не могут быть встревожены их звоном; а в прочих местах ударяют в деревянным и железные доски, то есть била и клепала, развешенные по обеим сторонам церковной паперти. В железные доски они ударяют в нарочитые праздники, или во дни полиелейные, – как свидетельствует Григорович-Барский (стр. 154): «в афинских монастырях не все имеют кимвалы (колокола); если где в новоустроенных монастырях и есть колокола, то их употребляют только во дни воскресные и праздничные, а вседневный благовест к церковному богослужению производится в деревянные и железные била: к обыкновенной вечерни созывают посредством деревянного била великого; а если на вечерни положено пение псалма: Блажен муж, то ударяют и в железное клепало». По сему свидетельству ударение в железа, бываемое при погребении монахов, сходно с праздничным. Все ударения в деревянные и металлические доски разделяются на три рода: ударение малое, великое и железное. Ударение малое, бываемое на малых вечернях, как малозвучное и глухое, означает древних пророков и только как бы сень и прообразования будущих событий; ударение великое, производимое на праздничных утренях, как звонкое и разносящееся по воздуху, знаменует во всю землю исшедшее вещание Евангелия. Вальсамон (книга 7 закон, греко-рим.) пишет: «для благовестия Божественного Евангелия и для чтения прочих священных книг при общественном собрании, по общему Уставу св. града Иерусалима, написанному св. Саввою, изобретено великое ударение; а ударение в железное или медное било выражает нам будущий суд и знаменует ту ангельскую трубу, которая имеет созвать всех из гробов к суду общему».

Земле зинувши, и проч. Превращение тела в землю почитается знаком того, что умерший возымел соединение с церковию; для чего церковь и повелевает земле принять его, быв в то же время уверена и убеждена в спасении его души. Превращение человека в те же вещества, из которых составился, служит как наказанием за грехи, так и знаком милостей Божиих к грешникам и, как дар, бывает иногда предметом многих молитв и прошений. Есть в церковном употреблении даже особенная о сем молитва, называемая прощальною (о которой будет показано ниже). Равным образом и нетление, оказывающееся по смерти в телах праведников, есть доказательство прощения и разрешения от наказания за грехи, – а в телах людей, отлученных за грехи от церкви, есть знамение великого гнева Божия. Посему восточная церковь, если находит в земле тела, непревращенные в землю, почитает их или за святые мощи, или за тела отлученных и проклятых. Святыми мощами почитаются тела в том случае, если они издают приятный запах и благоухание, если просиявают некоторыми лучами красоты, – по крайней мере не представляют в себе ничего страшного; а неистлевшие тела отлученных грешников бывают надуты наподобие колокола или пузыря, необыкновенно черны и представляются в безобразном виде. Многими доказательствами утверждено, что тела отлученных после смерти не истлевают, а после разрешения явным образом обращаются в землю. Из числа многих примеров в доказательство сей истины славнейший и известнейший есть тот, который описан в Требнике Петра Могилы и находится при той же прощальной молитве для разрешения подобных грешников. Там повествуется, что когда найдено было в земле неистлевшим тело некоторой женщины, отлученной от церкви, и внесено было в церковь, тогда после прощальной молитвы, которую прочел патриарх над закрытым и запечатанным ее гробом, все кости этого тела с некоторым треском, который слышен был всеми предстоящими, отделились от тела и остались голые и сухие, а самое тело в то же время обратилось в прах. Из сего примера все на опыте дознали, что кого архиереи или священники отлучают от священного общения с церковию, тот не истлевает в земле, хотя бы лежал в ней и тысячу лет, если не получит прощения от Бога.

Творим же и поклонов дванадесять. Симеон Солунский (в гл. 369) говорит: «после того, как тело посыплется землею, еще присоединяется молитва, которая служит с одной стороны благодарением и печатию того, что тело предано земле, с другой – окончанием и совершением всех священных обрядов. Каждый из предстоящих творит при сем по двенадцати поклонов в умилостивление Бога о скончавшем временную жизнь, которая вся исчисляется дванадесятым числом часов, как во дни, так и в нощи. Некоторые творят эти поклоны в чувстве печали о разлуке с ближним. Сотворив поклоны, каждый из предстоящих отходит в свое место в размышлении о себе самом, то есть о том, что и над ним некогда совершится подобное».