Превозношение

Диавол, низложивший человека надеждой ложной славы, не перестает поощрять его теми же побуждениями и изобретать для сего тысячи козней. Представляет ему чем-то важным, если обложится он деньгами, чтобы тем величался и о том заботился, что нимало не ведет к славе, а великие приносит опасности, потому что приобретение денег – начало любостяжания, а обладание ими не ведет к доброй славе, но понапрасну ослепляет, попусту надмевает и производит в душе болезнь, подобную опухоли. Толщина опухших тел и не здорова, и не полезна, а напротив, болезненна и вредна; в ней начало опасности, скрытая причина погибели. То же самое и гордость в душе. И не от одних денег рождается в человеке превозношение: люди превозносятся не одной пышностью снедей и одежд, приобретаемых за деньги, не тем одним, что устрояют сверх нужды дорогие и роскошные столы, облекаются в ненужные одежды, созидают огромные дома, испещренные украшениями, водят за собой множество сопровождающих слуг и бесчисленные толпы ласкателей, – но они, забывая свою природу, величаются чинами, в которые возводятся по выборам. Если народ возвел в чин, если удостоил какого-либо председательства, приговорил почтить высоким саном, то вот уже, как бы став выше человеческой природы, думают о себе, что едва не на облаках сидят, а низших себя людей считают подножием, превозносясь перед теми, которые дали им чин, гордясь против тех, через кого в собственном своем мнении стали что-то значить! Продолжая дело, исполненное безумия, имея славу, которая непостояннее сновидения, облекаясь в блистательность, которая пустее ночных призраков, по мановению народа возникает и по его же мановению исчезает. Таков был этот неразумный сын Соломонов, юный возрастом и еще более юный умом, который народу, просившему правления снисходительнейшего, угрожал правлением еще более обременительным, и за эту угрозу лишился царства. Через что надеялся показаться более полновластным, через это самое потерял и то достоинство, какое имел. Человека делают также дерзким сила рук, скорость ног, благообразие тела, хотя все это истребляет болезнь, истощает время. И не разумеет он, что всякая плоть – трава, и вся красота ее, как цвет полевой: засыхает трава, увядает цвет (Ис. 40:6, 7). Таковы были кичение исполинов силой, благопротивное мнение о себе безумного Голиафа; таковы были Адония, высоко думавший о красоте, и Авессалом, превозносившийся длинными волосами (1).