Письмо 57 (61). К Афанасию, архиепископу Александрийскому
На письма Афанасия, в которых извещал он об отлучении от Церкви военачальника ливийского, родом из Каппадокии, ответствует, что письма сии сообщены им всей Кесарийской Церкви и что в Кесарии все не хотят с сим военачальником иметь общения ни на воде, ни в огне, ни в крове. (Писано около 371 г).
Читал я письма твоей святости, в которых изъявлял ты скорбь свою о военачальнике Ливии, человеке ненавистного имени. Сетуем и мы о своей родине, что она – матерь и воспитательница таких худых людей, и о соседственной с нашей родиною Ливии, которая терпит от нас вышедшее зло и предана зверскому нраву человека, живущего жестокостию и вместе распутством. В сем, конечно, исполняется премудрое изречение Екклесиаста: «горе тебе, граде, в немже царь твой юн» (а здесь есть нечто и этого худшее), и «князи твои не с ночи ядят»(ср.: Еккл. 10, 16), но среди дня предаются распутству, несмысленнее скотов посягая на чужие брачные ложа.
Но как от Праведного Судии ожидают его казни, которые возмерятся ему тою же мерою, в какой сам он прежде мучил святых Божиих, так по письмам твоего богочестия стал он и нашей Церкви известен, и все признают его достойным омерзения и не хотят иметь с ним общения ни в воде, ни в огне, ни в крове, если людям, до такой степени преобладаемым злом, полезно сколько-нибудь такое общение и единодушное осуждение. Достаточным же для него позором служат и самые письма, читаемые повсюду, потому что не премину обнаружить его пред всеми: и родными, и друзьями, и чужими. Но, без сомнения, если и не тотчас тронут его эти вразумления, как фараона, то впоследствии будут для него служить тяжким и мучительным воздаянием.