Поучение 87. О мирских искушениях

Всячески станем благодарить Бога за то, что Он посылает нам тяжкие искушения за тяжкие грехи наши. Монахи жалуются на свои искушения, на брань со страстями и на искушения диавольские. Страсти можно обуздать строжайшим постом; бесов можно прогнать крестом и молитвою. – Чем ты себя оградишь от человеков – врагов, особенно от домашних? – Язык, взоры, объядение, гнев, деньги, не трезвость – все эти оружия употребляет диавол против тебя. Что ты сделаешь, когда тебя или жена, или сын, или дочь угрызают речами, убивают словами, бросают на тебя убийственные взоры, гневаясь или упиваясь терзают твою душу? Жизнь монаха есть тихое, покойное и светлое море чистой воды: жизнь мирского, а особенно городского человека, море бурное, непрестанно волнующееся. Диавол вооружает против тебя соседа, приятеля, друга, и трезвого, и нетрезвого, и гневливого, и завистливого, и гордого, и злого, но нет ничего убийственнее, когда диавол вооружает против тебя жену, сына, или дочь. Они кусают ту руку, которая их кормит; то сердце терзают, которое их любит; ослепляют те очи которые над ними столько проливали слезы: когда трудами рук кормили их, своими заработками воспитывали их, день и ночь работали, трудились, не имели покоя ради того, чтобы сделать их добрыми; а они платят бранью, злословием, непокорностью, осуждением, руганием и увы! Некоторые даже посягают на здоровье, на жизнь своих родителей. Вот искушение! Бедность, нищета, недостатки, голод, холод, – все это легко переносить, но убийственные речи и поступки родных детей – ах! Как тяжко переносить! Лучше смерть, нежели такие обиды от детей. И тело у тебя еще держится, и сердце не распадается, а жить надобно на свете, ибо самоубийцы погибнут. А ты терпи, смотри, как дети погибают от своеволия, от пьянства, от разврата, – по гостинницам, корчемницам таскаются, с голоду умирают, а покориться родителям не хотят; и Божеские и человеческие законы презирают, живые в ад идут, а родителей, и добрых советов их знать не хотят. «Дай мне жить по моему нраву; у меня есть своя воля, свои нрава, свой закон», – говорит тебе любимый сын. «Голоден буду, оборванный, нищий, последний на свете, а у тебя хлеба не попрошу», – говорит он отцу. «Ты сам молись и кайся, когда хочешь». Каково дитя? Хорош сын или дочь, которые говорят тебе это? Сердце пламенеет, голова горит как в огне, света Божиего не видишь от слез, весь превращаешься в пламень; пошел бы, куда глаза глядят; бросился бы в пропасть, стыдно людям сказать; ибо люди, как люди – радуются твоему горю; но, если свои единокровные так злы, так о людях нечего говорить. Ты ли не учил, ты ли его не наставлял, ты ли не молился Богу о благополучии детей твоих. Скажите: может ли быть несчастие более сего, скорбь тяжелее этой, страдание сердца лютее сего! Вот искушение! Какого терпения тут нужно? Ума не преберешь, что делать, и куда деваться! Что остается после этого делать? Молиться и плакать, и каяться о грехах своих; ибо если сей огонь не очистить нашего сердца от грехов, если сей гнев Божий не исправит нас; то одна смерть разве исправит. Аминь.