89. В неделю 22-ю по Пятидесятнице. О лукавстве мира сего

Не стоит мир того, чтоб его любить: ты ищешь в нем утешения и удовольствия, а он награждает тебя скорбью и болезнями, и не редко погибелью души; ты стараешься насытить свой голод, а наживешь сластолюбие и пресыщение; ты простираешь руку к напитку для утоления жажды, а пристращаешься к пьянству; ты ищешь удовольствия в семейной жизни, а наживаешь одних врагов, если не в родителях, то в детях; ты хочешь обеспечить себя трудовой копейкой, – пристращаешься к деньгам. Словом, за что ни возьмись, все делается для тебя враждебно, все вредит тебе, все только порождает в тебе страсти, которые делаются твоими врагами, твоими мучителями. Как же быть? Как же жить? О! Если бы нашим пристрастием, нашей любовью к миру мы наживали только временные болезни и несчастья, – это было бы еще ничего; нет! Мы омрачаем разум, теряем свободу, заглушаем совесть, мучим свое сердце – сей сосуд временных и вечных радостей, – делаемся рабами диавола, врагами Божиими, теряем все благодатные дары, закрываем для себя двери рая и открываем путь в глубину ада. Тщетно голос истины вопиет: «не любите мира, ни всего, что в нем, так как в нем царствует только похоть плоти, похоть очес и гордость житейская». Мы глухи к словам Апостола, – мы на все бросаемся, что только видим очами, ко всему пристращаемся и несем тяжкое бремя страстей, воздыхая и страдая всячески. Нет! Не стоит мир того, чтобы его любить. Мщение мира за свои удовольствия ужасны! Муки от страстей невыносимо тяжки, язвы неизлечимы, конца не видим своим страданиям от наших мнимых удовольствий. Не хвали мне богачей, – ты не знаешь их болезненных страданий, а о множестве их грехов и говорить нечего. Не напрасно Господь сказал: «трудно богатому в Царствие Божие войти». А это слово трудно – показывает, что и само дело спасения весьма трудное. Это значит: раздай все свое богатство на нищих, отстань от роскоши и удовольствий, умертви все страсти, сбрось с себя все узы грехов и страстей, и тогда только ты вступишь на узкую и тернистую дорогу, ведущую ко спасению, тогда только пройдешь сквозь узкую дверь покаяния, такую узкую, как ухо у иголки, через которую с великим трудом только протянешь корабельную веревку. Впрочем, много ли мы знаем или видим в числе богачей таких, которые бы прежде смерти произвольно обеднели, прежде смерти раздали все имение свое нищим? Значит, нечего говорить о богачах. Пусть себе веселятся, пусть умудряются, как жить весело, чтоб это не было для них пагубно, ибо сыны века сего мудрее сынов света – сказал Господь; они только покойны тем, что не засматривают в Евангелие и в будущую жизнь: в Евангелие не засматривают потому, что в нем угрожает им одно горе: «горе вам богатые, – горе вам насыщенные ныне, – горе вам смеющиеся ныне»; о будущей, вечной жизни не думают, не вспоминают, потому что она для них представляет грозный вид: душу бедняка Лазаря Ангелы относят в рай, а богач брошен во ад и сделался таким бедняком, который беднее всякого беса: во аде отбирают все – и дома, и кареты, и сундуки с деньгами, и последнюю рубаху снимают, и последний кодран отбирают, как написано в Евангелии. О мир, мир, – лукавый мир: ты вместо хлеба камень даешь, вместо рыбы змею, вместо утешения вечное горе и вечную погибель.

Господи! Спаси нас, мы погибаем в мире. Аминь.