Русские паломники Святой Земли. Лавры Святых Саввы, Феодосия и Харитония

Было время, при православных царях, от времен Равноапостольного Константина до дней Ираклия, когда, как передают древние летописи, в праздничный Христов день звон церковных колоколов непрерывною цепью шел от Антиохии до Синая, на расстоянии слишком 800 верст. Те же древние записи, в одной Палестине, которая, как вам известно, по пространству не больше самой маленькой из Русских губерний – Тульской, сохранили название до 130 монашеских обителей. В то время эти обители и пустынные дебри Иудейские населяли десятки тысяч, по выражению тех же летописей – ангелоподобных человек.

Настали иные времена, прошли над многострадальною страною многие и многие бедствия от землетрясения, от нашествия иноплеменных и, что еще хуже, иноверных, от междоусобной брани. Умолк звон колоколов, прекратилось торжественное возношение бескровной жертвы, исчезли молитвенники за мир православный и тем, которые, несмотря на все претерпенное, сохранили еще в Святой Земле веру Христову, приходится молиться в храмах, подобных тому, изображение которого вы видите перед собою. Провалившийся потолок, напротив, в углублении прислоненный к восточной стене престол, сложенный из камней, вместо иконостаса железный прут с завесою на нем. В таком, по истине ужасном для сердца всякого верующего, положении находится ныне православие в той стране, откуда для всего мира воссияло некогда Солнце Правды.

Предметом нынешней нашей беседы будут именно те древние Святые обители, который, как мы выше говорили, некогда наполняли Святую Землю. Местонахождение значительного большинства из них даже неизвестно, большая часть их лежит в развалинах и только одна лавра Св. Саввы Освященного, по молитвам Святого основателя ее, доселе, с самого основания, в течение 14 веков непрерывно существовала и существует, как единственный свидетель давно прошедших лучших дней и которому, может быть, будет дано дожить до того времени, когда православие вновь широкою волною разольется по лицу Святой Земли.

В лавру Св. Саввы Освященного мы прежде всего и пойдем с нашими Русскими богомольцами.

Путь в нее от Иерусалима если и труден, как всякий путь по Иудейским горам, то, во всяком случае, не дальний, так как только 12 верст отделяют лавру от Иерусалима, их без особого труда пройдет даже пеший в 3–4 часа. Наши поклонники так и делают. Выйдя после обеда из Иерусалима, они к вечеру доходят до лавры, ночуют там или, вернее, отстоят там службы, совершаемые, как вам известно, на востоке, еще по древнему обычаю, ночью, а утром выходят в обратный путь, поспевая к обеду домой.

Из Русского подворья путь в лавру идет мимо Яффских ворот и западной городской стены, затем, обогнув Сион, спускается в долину сынов Енномовых, с которой мы подробно знакомили вас, говоря о долинах Святой Земли и по ней доходит до соединения ее с Кедронскою долиною у источника Иоава, тоже вам знакомого по предшествовавшим чтениям. Отсюда путь ведет на юг по Кедронской долине, носящей здесь название Огненной или Монашеской долины (вади ен-Нар или ер-Рахиб), первое – по тому преданно, что на Страшном суде огненная река потечет по Кедронской долине в Мертвое море, а второе – в воспоминание тысяч пустынножителей, населявших некогда пещеры, по обеим сторонам долины. Одну из этих пещер, называемую Румания, на правой стороне долины в получасе от источника Иоава, легко посетить. Она, очевидно, была некогда обширною древне-еврейскою гробницею с погребальными ложами, затем служила жилищем христианских пустынников, что удостоверяют сохранившиеся на стенах кресты, а теперь она приобретена для России покойным архимандритом Антонином, имя которого нам так часто, во время наших чтений, приходилось упоминать. Дорога, оставляя вправе Кедронскую долину, для сокращения пути берет налево через невысокий перевал и спускается вновь в долину там, где она, поворачивая на юг, образует небольшую площадку, называемую доселе монашескою, ибо здесь в цветущие времена пустынножительства собирались раз в неделю из окрестностей пустынники для обмена своих рукоделий на свои умеренные жизненные потребности. Отсюда Кедронская долина становится все грознее и суровее и, по справедливости, носит название Юдоли плача. Переходя с левой стороны долины на правую и поднимаясь по иссеченной в скале тропинке, вскоре за поворотом предстает и самая лавра с ее двумя башнями, как ласточкино гнездо прикрепленное к скале на вышине 60 саж. над дном ущелья. Сомневаемся, чтобы на всей земле существовало бы где-нибудь человеческое жилище в месте более диком и ужасном, нежели то, где воздвигнута эта уединенная обитель. Не даром наш первый паломник-писатель игумен Даниил, посетивший лавру 800 лет тому назад, так ее описывает: Лавра же Св. Саввы есть уставлена от Бога дивно и несказанно, есть бо поток не како страшен и глубок зело и безводен, стены имея каменны высоки и на тех каменных стенах суть келии прилеплены и утверждены от Бога не како дивно и страшно; на высоте бо той стоят те келии по обема странама потока того страшного и лепятся на скалах, яко звезды на небеси утвержены.

Как только поклонники начинают подходить к лавре, монах со сторожевой башни дает знать в монастырь и путника встречает, прежде всего, колокольный звон, приятно поражающий слух в этой отдаленной пустыне. Останавливаются у небольшой окованной железом калитки, едва заметной среди высоких каменных стен, сливающихся по виду с окружающими скалами. В былое время и этой калитки не существовало во избежание, чтобы в монастырь не пробрались лихие люди, и потому поклонников подымали вверх на стену посредством веревки. Но и теперь впускают мужчин – только снабженных разрешением из Иерусалимской православной патриархии, а женщин, по завету Св. Саввы, не впустившего в лавру свою мать, совсем не пускают.

Почти невозможно описать обстоятельно внутренность лавры, до того в ней переплетены спуски и подъемы, келии и проходы, пещеры и церкви. Пройдя калитку, спускаешься ступеней 50 вниз, затем проходишь ряд келий, проходов, высеченных в скале, опять спускаешься по лестнице и выходишь на небольшую площадку, среди которой возвышается небольшая постройка, видом своим напоминающая Елеонскую часовню над местом Вознесения Господня. В этой часовне некогда почивали мощи Св. Саввы Освященного, святотатственно увезенные отсюда латинянами в Венецию, повторяю святотатственно, ибо сам великий основатель лавры, умирающий, приказал перенести себя из Иерусалима в созданную им лавру, дабы среди основанной им обители найти вечное упокоение для своего тела.

У места, где лежало некогда Святое его тело, прилично будет припомнить главные черты его ангелоподобного жития.

Св. Савва Освященный родился в 439 г. в Малой Азии. Рано возымел он желание удалиться от мира, променяв блага его на блага небесные. Восьмилетним отроком поступил он в соседний с его родиною монастырь Флавиана. Здесь он провел десять лет, приготовляясь к высшим монашеским подвигам. Желание поклониться Святыням Св. Земли побудило Св. Савву покинуть монастырь Флавиана и отправиться в Св. град. Здесь, услыхав о Св. Евфимии, как о великом, наставнике монашеской жизни, он отправился к нему, прося принять его в число духовных своих детей, но Св. Евфимий отказался принять в свою лавру 18-летнего юношу в виду его молодости и отправил его к своему со постнику Св. Феоктисту. Под руководством сего последнего Св. Савва провел десять лет и затем, c благословенья Св. Евфимия, поселился в одной из пещер, окружавших киновию Св. Феоктиста. Здесь, в течение пяти лет проводил он время следующим образом. Вечером в Воскресенье выходил из киновии с таким количеством пальмовых ветвей, чтобы их достаточно было на пять дней работы, не вкушал в эти дни никакой пищи и возвращался опять в киновию в Субботу утром, принося с собою и пятидневное рукоделье – 50 отделанных корзин. Но скончались великие учители Св. Саввы, сперва Св. Феоктист, a затем и Св. Евфимий, тогда Св. Савва еще более углубился в дебри гор Иудейских, в пустыню Руву и в ней в полном уединении провел еще четыре года. Здесь однажды во время его молитвы, продолжавшейся целую ночь, предстал ему Ангел, и сказал: если ты хочешь для славы Божией соорудить в сей пустыне как бы некоторый город отшельников, сойди к тому потоку, что идет от Силоама, с южной стороны сей горы, там найдешь пещеру, еще никем необитаемую, войди в нее и Тот, Кто дает пищу скотам и птенцам воронов, взывающим к нему, не оставит и тебя в пустыне. Путеводимый Богом, Савва нашел указанную пещеру и поселился в ней. Вскоре молва о дивном отшельнике распространилась по окрестностям, к Савве стали собираться ревнители подвижничества о Господе. Помня завет Ангела, Савва принимал всех и на первых же порах собралось около него до семидесяти учеников, которых жизнеописатель его Кирилл Скифопольский называет: ликом Ангелов, дружиною воинов Христовых, гражданами селения Божия и из которых многие в свою очередь сделались впоследствии основателями славных лавр и киновий. Не было в юдоли воды, приходилось за нею ходить почти за три версты. С молитвою обратился Савва к Подателю всех благ и вот видит он из своей пещеры, как в самой ложбине ущелья онагр ударяет о землю копытом и припадает к земле. Св. Савва берет заступ, идет к этому месту, начинает копать землю и из земли полился обильный источник воды, до сих пор не иссякающий. В другую ночь, когда Св. Савва, читая псалмы, направился вдоль потока, увидел он, на противоположном его пещере утесе, огненный столб, простирающийся от земли до неба. В виду небесного явления, Савва провел всю ночь в молитве, на рассвете же, прибыв на место чудного видения, нашел здесь пространную пещеру, имевшую внутри вид церкви. Из этой Богом данной пещеры Св. Савва образовал церковь, назначив в ней совершать богослужения по Субботам и Воскресеньям. При церкви же устроил уединенную башню, в которой сам поселился. Это было в 483 г. Так возникла Великая лавра Св. Саввы Освященного, доныне, слишком 1400 лет, Богом хранимая и сохраненная до наших дней, как бы очевидная свидетельница времен земных Ангелов и небесных человек.

В ней провел Святой отец пятьдесят лет своей жизни, дважды изгоняемый из оной своими же иноками, устроил в окрестностях семь новых многолюдных лавр и киновий, борясь с ересями, которые в это время особенно сильно обуревали Церковь Христову, дважды совершая путь к престолу царскому в Византию, чтобы предстательствовать за Церковь и монашество. Приходил предел многотрудной жизни Святого отца, ему уже было 93 года, когда после вторичного своего странствования в Византию, Св. Савва, как бы предчувствуя скорый свой исход, пришел в Иерусалим проститься со Святыми местами. Там постигла его предсмертная болезнь. Едва услышал об этом тогдашний патриарх Иерусалимский Петр, тотчас поспешил к великому подвижнику и, видя убожество Св. старца, томившегося болезнью на простой рогоже, перенес его в свои палаты и сам служил ему, как нежно-любящий сын. Но Св. старец, предизвещенный Свыше о близости кончины своей, умолил патриарха отпустить его в любимую его лавру, и не смел ослушаться его святитель. Там, в своей убогой башне старец созвал братию, назначил им после себя настоятеля, убеждая их верно соблюдать предания отцов и чин богослужения ими введенный в обители. Четыре последующие дня старец провел без пищи, в совершенном безмолвии и уединении, и в Субботу вечером, причастившись Св. тайн, мирно отошел ко Господу со словами: Отче, в руки Твои передаю дух мой. Это было 5 Декабря 532 г.

Таково было житие этого садоделателя благочестия, гражданина пустынного, преподобных удобрения, как воспевает церковь в день его блаженной памяти.

Познакомившись кратко с житием Св. основателя лавры, возвращаемся к часовне, где некогда почивали его Св. мощи: над погребальною гробницею находится икона изображающая погребение преподобного совершаемое патриархом Петром со всем клиром и сонмом пустынно-жителей. На стенах изображены некоторые из Св. отцов, современников преподобного: Свв. Евфимий Великий и со постник его Феоктист; Феодосий киновиарх, духовный друг Св. Саввы; преподобный Герасим Иорданский и позднейшие отцы лавры: Иоанн Дамаскин, Иоанн Молчальник, преподобные Аркадий и Иоанн и отец их по плоти преподобный Ксенофонт.

Кругом часовни обширное подземелье, высеченное в живой скале, служит усыпальницею для древних и современных обитателей лавры. Вход в него через отверстие, заложенное камнем с железным кольцом и замурованное известью, отверстие это открывается только тогда, когда понадобится спустить туда усопшего. Он кладется на один из каменных одров, находящихся в усыпальнице и остается на этом месте до тех пор, пока потребуется одр для нового покойника; тогда если тело прежнего уже истлело, кости омывают по чину и складывают в особый угол, а череп помещается на полке в ряду других. Прекрасна мысль помещения детей вокруг могилы их общего духовного отца и молитвенника за них у престола Отца небесного.

Вся лавра, как мы говорили выше, лежит на обрыве скалы, склоняющейся на юг; немудрено поэтому, что она, вся состоит из сооружений, возвышающихся в беспорядке одно над другим и связанных между собою лестницами и переходами; двор одного сооружения оказывается крышею другого и разобраться среди них может лишь проживший в лавре несколько лет.

Постараемся, однако ж, дать понятие о главнейших из этих сооружений.

На восток от часовни Св. Саввы высится довольно большой соборный храм лавры, основание его относят ко временам Юстиниана, но в настоящем виде он едва ли имеет более 500–600 лет. Внутренность его довольно богата. Иконостас его резной, деревянный, перенесенный сюда, как говорит предание, из Вифлеемского храма, когда этим последним во время крестоносцев овладели латиняне. Местные иконы, Русского письма, принесены из Москвы постриженником Саввинской лавры Русским монахом. В северной части алтаря помещается довольно богатая ризница и рядом с нею, в северной части соборного храма, обширный притвор, в котором совершаются домашние богослужения в те дни, когда не положено совершать литургии по чину лавры. Над этим притвором находится архондарик или помещение для посетителей обители, южные окна которого обращены во внутрь церкви, так что можно стоя около них, удобно слышать и видеть совершаемую в храме службу.

От этого соборного храма спускаешься по многим проходам, направо архондарик для посетителей из иноверцев, налево же небольшая пещера носит название Св. мучеников. Своды ее до сих пор закопчены дымом. Сюда, в одно из своих нападений на лавру, Сарацины загнали 18 иноков и, чтобы принудить их выдать мнимые сокровища обители, задушили их дымом от разложенного при входе костра из сырого тростника. Здесь же у восточной стены существовала малая церковь, ныне упраздненная, с заложенными окнами, из боязни, чтобы чрез них не пробрались в обитель кочующие в пустыне бедуины. Пещеру эту признают тою, в которой жил Св. Савва перебравшись с противоположного обрыва, чтобы быть ближе к церкви, Богом указанной огненным столбом. На каменный уступ в ней указывают как на ложе, служившее Св. основателю лавры.

Ниже этой келии за архондариком находится монастырская кухня –крайнее здание лавры к ее юго-восточному углу. В кухне имеется окно, выходящее в юдоль; для желающих спуститься в нее к окну приставляется снаружи лестница, доходящая до тропинки, спускающейся вниз к источнику, некогда чудесно обретенному Св. Саввой, как нами было выше сказано.

С северной стороны соборного храма ряд лестниц и проходов приводят нас сперва на небольшую террасу, на которой поражаете вид большой пальмы. По преданно она была посажена на этом месте самим основателем лавры. Недалеко от этой пальмы, прикованной к скале цепью для опоры против ветра, находится пещера. в первом отделении которой помещается гробница Св. Иоанна Дамаскина, а во втором – пещерная церковь во имя его ангела Иоанна, Предтечи. Как сладостно и умилительно у гроба этого великого песнопевца воспевать богодухновенные песни, некогда излившиеся здесь же из его сердца: Святых лик обрете источник жизни и дверь райскую, да обращу и аз путь покаянием; погибшее овча есмь аз, воззови мя Спасе и спаси мя!

Из всего многочисленного лика Святых отцев прославивших лавру Св. Саввы, после имени ее основателя наиболее известно имя Св. Иоанна Дамаскина, уроженца Дамаска, как указываете самое имя, который, пренебрегши всею тщетною суетою мирскою, удалился в лавру Св. Саввы. Это было слишком двести лет по кончине Св. Саввы Освященного. Времена в то время изменились, Палестина, не цветущая более, а разоренная, находилась уже под властью неверных арабов. Не юношей, не даже молодым человеком, а имея уже за пятьдесят лет и принося с собою неувядаемую славу поборника за православие против иконоборцев, покинул Св. Иоанн Дамаскин свет и поселился в пустынной лавре Св. Саввы, единственной еще тогда процветавшей из многочисленных некогда Палестинских обителей. Мы не станем, за недостатком времени, останавливаться на всем житии Св. Иоанна Дамаскина, но не можем не привести высокий пример его христианского смирения. Поступая в обитель, Св. Иоанн с полною готовностью подчинился его уставу, требующему, чтобы каждый новоначальный должен был первоначально поступить для испытания под руководство опытного в духовной жизни старца. Но все старцы обители отказались принять к себе на послушание некогда первого сановника калифа, знакомого с блеском и величием пышного двора – мужа, выказавшего пламенную ревность по вере, славного во всем православном мире образованием и ученостью. Нашелся только один старец, строгий по жизни и мудрый в руководительстве духовной жизни, который решился принять Иоанна в свою келлию учеником. Старец предписал новому своему ученику ничего не делать по своей воле, непрестанно пребывать в молитве, оплакивая прежде содеянные грехи; упражняться в телесных трудах; забыть о мире; изгонять из души всякий образ мирских предметов; ум хранить от надмения и гордости, не думать о своей мудрости и знании; не считать себя совершенным; не желать тайных видений и откровений и бдеть над своими помыслами. Строгость своих требований старец простер до того, что запретил, ему не только говорить с другими, но и писать. Отрекся от своей воли Иоанн и явил полное послушание и самоотвержение, во всем и на все испрашивая благословение старца, который бдительно следил за своим учеником. Но вот, по прошествии долгого времени, у одного инока в лавре умер родной брат. Инок горько оплакивал свою потерю и неотступно просил Иоанна сложить для него какую-нибудь духовную песнь, надеясь пением ее успокоить свою душу. Иоанн отказывался, ссылаясь на запрещение старца, но чем более отказывался он, тем неотступнее умолял его инок облегчить неисцелимую скорбь о брате, Иоанн, наконец, тронулся, проникнутый чувством сострадания и жалости, и из его растроганного сердца вылились те умилительные песни, которые и до сих пор поются по усопшим. Растроганным голосом Иоанн сам сталь петь свои умилительные стихи. Старец возвращался в это время в свою келлию и был поражен, услыхав в ней пение и еще более поразился увидев, что пел Иоанн. Разгневался на него за такое непослушание старец и прогнал его от себя, несмотря на то, что Иоанн на коленях, со слезами просил у него прощения. Изгнанный из келлии, вспомнил Иоанн изгнание Адама из рая, стал у дверей келлии и долго плакал, не зная, что делать. Он обратился к наиболее уважаемым отцам, прося их заступничества перед наставником. Долго отцы просили разгневанного старца простить своего ученика и едва склонили его назначить Иоанну епитимию. Но старец наложил столь тяжелую епитимию, что сами отцы устыдились ее. Старец прощал и принимал Иоанна в свою келлию под тем условием, если он вычистит все нечистые места лавры. Безропотно, с покорностью Иоанн поспешил исполнить наложенную на него епитимию, взяв в руки лопату и необходимые сосуды, принялся за тяжкий труд. Такое смирение и покорность ученика тронули старца, который тотчас остановил его, облобызал его голову, плечи, руки и в сердечной радости со слезами воскликнул: О, сын мой, сын блаженного послушания! Какого страдальца о Христе породил я! Твое послушание окончено; ты совершил свой подвиг. С этими словами он взял Иоанна за руку и ввел его в свою келлию.

Не знаю какое впечатление произведет этот рассказ из жития Св. Иоанна Дамаскина на вас, но должен сознаться, что я его никогда не мог читать без особого сердечного умиления. Что это были за люди! какова их вера! каковы смирение и послушание! И с другой стороны, какая высокая опытность в духовном руководительстве старца! Незнакомые с наукою духовного преуспевания готовы обозвать поступок старца-наставника безумием, непросвещенным фанатизмом, борьбою невежества с просвещением, как это и сделал один из известных наших поэтов граф А. К. Толстой, в своем блестящем, но неверном, по извращенно факта, стихотворении: Иоанн Дамаскин, тогда как в этом поступке старца заключается глубокая мудрость христианская и высокое поучение для шествующих к христианскому совершенству страдательным путем отсечения своей воли и разума. Опасность, проистекающая от учености и славы, есть гордость, которая портит все и обуревает мудрость. Слово Божие предостерегает нас от сего словами апостола, что знание надмевает (Кор.8:1). Нельзя было действовать, по моему убеждению, целесообразнее для избежания этой страшной нравственной болезни и образ действия старца был наилучшим способом для испытания призвания ученика. Великое дело бесспорно отречься от богатства и значения, но несравненно высший подвиг – принести в жертву свое знание и ученость, отречься от того, чем переполнен был разум и сердце, сделаться простецом и работником; для этого полного отречения потребно было всею душою и всею мыслью возлюбить Бога.

После такого высокого примера послушания, как выдержавшему искус, Иоанну было разрешено свободно и беспрепятственно писать и перейти в отдельную келлию. Здесь прожил он еще почти полстолетия, излагая догматическую часть богословия, доселе сохранившую свое значение, и слагал свои божественные песни, доселе воспеваемые Церковью Христовою, которая прославляет его, как учителя благочестия и чистоты, наставника православия, вселенной светильника, монашествующих богодухновенное удобрение, цевницу духовную и ублажает особенно за то, что он правыми догматами низложил хульное понятие последователей Манеса, Несториево разделение, Северово слияние и единовольное безумие.

Наш первый паломник-писатель игумен Даниил в 1106 г. видел еще его Св. мощи в лавре, впоследствии они были перенесены в Константинополь.

На западе от часовни над гробницею Св. Саввы находится та пещерная богозданная церковь, свет над которою указал Св. Савве место для будущей его лавры. Она ныне посвящена Святителю Николаю Чудотворцу, древняя чудотворная икона которого помещена посредине иконостаса. Налево от алтаря, в углублении пещеры за решеткою сохраняются до 500 черепов Св. иноков-мучеников лавры, избиенных Сарацинами. Церковь воспоминает два таких особенно выдающихся избиения: одно – 16 Мая, совершенное в 614 г. Персами, а другое – 20 Марта, совершенное в 796 г. Сарацинами.

Ныне в лавре до 50 иноков, ведущих по истине самую суровую аскетическую жизнь. Встают они за час до заутрени и приуготовляются к ней молитвою. Заутреня начинается в полночь и продолжается до четвертого часа. Через два часа отдохновения начинается литургия и кончается к восьми часам утра, а по праздникам позднее. После литургии собираются на паперть и им подают по чашке кофе и по сухарю, весом в два золотника, также по пяти или шести смокв или по горсти изюму; за сим расходятся по келлиям на покой или на частную молитву. В два часа звонок сзывает к трапезе; там перед каждым иноком ставится небольшая чашка с вареною чечевицею без масла и несколько смокв, которые один раз в неделю заменяются горохом с маслом и изредка соленою рыбою. Пять дней в неделю бывает по одной трапезе, а в Субботу и Воскресение полагается и ужин, на который во время мясоеда подают сыр, масло и яйца или вместо них рис. Великими постом, в первую и страстную неделю бывает только одна трапеза в Середу, состоящая только из вареных овощей. После трапезы служащий иеромонах благословляет каждого и все расходятся по келлиям, но уже в пять часов ударяют в било к вечерне, продолжающейся два часа. Затем двухчасовой отдых, в девять часов повечерие, после которого расходятся на покой, чтобы через два часа начать новый молитвенный день. Единственное развлечение иноков заключается в обработке небольших садиков на террасах и в кормлении прирученных голубей и особого рода скворцов, которые после иноческой трапезы стаями собираются на террасы, садятся на плечи и головы монахов, клюя из рук их крошки, тщательно сберегаемый иноками от их скудной трапезы. Впрочем, не одних только воздушных обитателей прикармливают монахи, в юдоли, по ночам, собираются лисицы и в особенности шакалы, которым монахи с террас бросают подачки – куски хлеба. Некоторые шакалы до того приручаются, что бегают за монахами как собаки и из рук их берут хлеб.

Невольно, когда пробудешь несколько дней под кровом Св. Саввы, втягиваешься в эту жизнь, переносящую вас за тысячелетие назад. Нигде нельзя восчуствовать полной правды и красоты вдохновенных песней Дамаскина, воспевавшихся при виде того же, что окружает нас в данную минуту.

Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти:

Не пребывает богатство, не сшествует слава.

Пришедшей бо смерти, сия вся потребишася.

Где есть мирское пристрастие?

Где есть привременное мечтание?

Где есть злато и сребро?

Где есть рабов множество и молва?

Вся персть, вся пепел, вся сень!

Но приидите, возопиим бессмертному Царю:

Господи, твоих благ сподоби преставльшихся,

Упокояя их в нестареющемся блаженстве Твоем.

Как славилось древле это пустынное гнездо Святых. Как много разбитых бурею жизней нашли себе убежище в пристани благого в Боге покоя. С благоговением измеряешь глазами то чистое пространство, которое отделяет эту скалу от неба, ибо это есть тот воздушный путь, которым столько избранных душ вознеслось от земли на небо, скинув свою телесную оболочку. Здесь провел свою жизнь Св. Иоанн Молчальник, здесь возрос в дивной милости Божией племянник Дамаскина Св. Стефан Чудотворец, жизнь которого составляет цепь чудес, подтвержденных современниками, здесь Св. Иоанн Постник суровым покаянием оплатил ту сумму грехов, которая представилась ему в сонном видении, тут Св. Ксенофонт по утрате сыновей и по многими бедствиям нашел утешение. Здесь истинная ученость соединялась с истинным благочестием. Здесь еще доселе показывают келлию, в которой жили Кирилл Скифопольский, славный описатель житий Святых отцов. Здесь оставил многочисленные труды по истолкованию Св. Писания ученый монах Антиох. Здесь славились песнопевцы Козьма, друг Дамаскина, впоследствии епископ Маюмский и Стефан. Целый сонм Святых отцов собрался здесь под сенью Саввы Освященного: Св. Иаков скопец, Анфим, Афродисий, Флаис, Геласий, Кириак, Афанасий, Каллиник, Леонтий писатель, Иоанн, Иона, Сергий, Патрикий и Анастасий, замученные Сарацинами, Михаил Черноризец, Федор Начертанный, Феофан Исповедник Феодор епископ Едесский. И я перечисляю только наиболее выдающихся, которых не одни имена, но и деяния дошли до нас. И до селе, по милости Божией, не оскуде зде преподобный, хочу сказать о жившем в прошлом столетии хорошо известном еще многими из живущих ныне паломников Святой Земли – настоятеле лавры о. архимандрите Иосафе, про которого покойный наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры о. архимандрит Леонид, бывший его духовными сыном, в то время, когда находился в Иерусалиме начальником Русской духовной миссии, говаривал: я умру спокойно, ибо Господь при жизни сподобили меня видеть одного праведника – о. Иоасафа. Житие его, во многом напоминает житие современников Св. Саввы и точно вылилось из под пера Св. Кирилла Скифопольского. Отец Иоасаф был уроженцем острова Крита, еще юношею попал в Константинополь,где был келейником Иерусалимского патриарха Поликарпа (умер в 1817 г.). Но жизнь в большом городе его не прельстила, при первой возможности, даже как рассказывают, тайно от патриарха, он удалился в Святую Землю, и никем незнаемый поселился в лавре Св. Саввы. Здесь после долгого послушания, он, ознакомившись с абиссинским языком чрез живущих в Иерусалиме абиссинских монахов, возымел намерение отправиться в Абиссинию для проповеди православия, но внезапная жестокая болезнь, припадки которой он почувствовали, принудила его из Яффы возвратиться в лавру. По прошествии некоторого времени он вновь решил исполнить свое предположение, но новый приступи той же болезни заставил его вторично из Яффы вернуться в лавру. Увидав в этом указание Свыше, о. Иоасаф отложил свое намерение и навсегда остался в лавре. Здесь его смирение, незлобие и аскетическая жизнь обратили на него внимание Иерусалимского патриарха Кирилла, который захотел поставить его настоятелем лавры, посвятив его в иеромонахи. Из глубокого смирения о. Иоасаф на это ни за что не соглашался, что побудило патриарха прибегнуть к некоторому насилию, примеры которого встречались нередко в древние времена Церкви Христовой. Патриарх вызвал его в Иерусалим как бы по делам лавры и воспользовавшись его присутствием на богослужении, неожиданно для о. Иоасафа, подозвал его к. себе и посвятил во иереи. Вместе с тем он был назначен настоятелем лавры, а в последствии, кроме того, и духовником Святогробского братства. Он пользовался огромною известностью среди русских поклонников, а в особенности среди местного населения не только Иерусалима, но и Заиорданья среди бедуинов. А.С. Норов, известный нам паломник-писатель, в последнее свое путешествие в Святую Землю в 1861 г., сбираясь посетить Иордан и помня из первого своего путешествия о необходимости иметь для этого посещения вооруженный конвой, обратился с просьбою о нем к тогдашнему патриарху Кириллу. – Да разве не с вами будет о. Иоасаф? спросил его патриарх. – Со мною, отвечал он, – А коль скоро он с вами, то никаких стражей вам не нужно, ступайте с Богом. Все имущество его заключалось в двух переменах белья, и в двух холщевых синих рясах. Когда он, их занашивал до невозможности, то вывешивал снаружи келлии на солнце и надевал другую перемену, а заносив ее, он снова надевал прежнюю. Иногда монахи тайно брали вынесенное на солнце белье и рясу и вымыв их, вешали их на прежнее место. Заметив это, о. Иоасаф выговаривал им, а иногда добродушно усмехался. В 1874 г., будучи слишком 80 лет от роду, он опасно заболел и был привезен, в Иерусалим, где и скончался в православной больнице. Останки его, по отпевании, были перенесены в Саввинскую обитель, где и погребены.

Воспоминанием об этом современном нам подвижнике окончим мы наше повествование о лавре Св. Саввы Освященного, на которой мы так долго остановились именно потому, что она почти без перерыва просуществовала 1400 лет и кроме того, есть единственная благоустроенная иноческая обитель в тех странах Востока, где они считались некогда сотнями. Действительно, если исключить Седнайскую женскую обитель к северу от Дамаска, все существующие ныне обители в Палестине и Сирии, громко именующие себя монастырями, суть не более, как странноприимные дома или усадьбы, в которых живет редко более 2–3 монахов, занятых скорее светскими, чем духовными делами.

Из остальных древних Палестинских монастырей и о некоторых, воссозданных в последнее время, мы сообщали вам уже сведения, как например об Ильинском, по дороге в Вифлеем, Крестном, близ Иерусалима, Св. Георгия Хозевита, в вади ел-Кельт, Св. Иоанна Предтечи, близ Иордана и Св. Герасима, близ Мертвого моря. О других сохранилось лишь одно название и не осталось никаких видимых следов, как например славная лавра Св. Илариона Великого, но я не считал бы нашу беседу о Палестинских древних обителях полною, если бы не познакомил с теми главнейшими из них, остатки которых сохранились, нам известны и ждут только воли Божией, чтобы вновь засиять па православном небе Св. Земли.

Одна из таких сохранившихся в развалинах обителей, ближайшая к лавре Св. Саввы, есть киновия Св. Феодосия Киновиарха.

Образ жизни монашеских обителей в древнее время главнейше разделялся на два разряда. Одни из этих обителей были общежительны в полном значении этого слова. Все обитающие в них жили одною общею жизнью, вместе молились, вместе трудились, вместе трапезовали. Все и обитающие принадлежали обители. Сюда поступали первоначальники монашеской жизни. Жизнь вместе была легче для начинающих, монашеский искус и надзор за ними и руководство ими удобнее. Такие общежительные обители носили название киновий.

В лаврах общего жития не было, каждый спасался в своей келлии или пещере, руководствуясь относительно духовной жизни лишь советами своего старца. Как уже испытанным в духовной жизни, путь спасения предоставлялся их выбору. Раз в неделю, в Субботу вечером, сходились они в лавру, на общую молитву, a затем в Воскресенье вечером все расходились по своим келлиям и пещерам.

Нередко киновии устраивались при лаврах, служа для сих последних как бы подготовительною для них духовною школою. Так при лавре Св. Евфимия видим мы киновию Св. Феоктиста, а при лавре Св. Саввы – киновию Св. Феодосия. Как Св. Евфимий был тесно связан узами дружбы с Св. Феоктистом, так тоже чувство связывало Св. Савву и Феодосия.

Св. Феодосий был также, как и Св. Савва, уроженец Каппадокии и оба они родились почти в одно время, так как Св. Феодосий был только лет на десять старше Св. Саввы. Знали ли они друг друга на родине неизвестно, но оба познакомились тогда еще, когда Св. Савва жил учеником Св. Феоктиста, а с этих пор друзья не разлучались до самой смерти Св. Феодосия, которого Св. Савва пережил лишь тремя годами.

Избегая шумной городской жизни в Иерусалиме, где он по прибытии в Св. Землю поселился, Св. Феодосий захотел удалиться в уединение, что и исполнил, поселившись в одной обширной пещере, в которой, по преданно, некогда цари-волхвы, поклонявшиеся Новорожденному Спасу мира, ночевали, когда из Вифлеема предприняли обратный путь, не возвращаясь, по откровению свыше, к Ироду. Но не долго наслаждался Св. отец уединением в своей пещере, со всех сторон стали к нему собираться ученики. Не имел духа старец отгонять приходящих к нему. Когда число их значительно возросло, Св. Феодосий обратился к Богу с молитвою, где ему устроить свою обитель. С этою целью он взял в руки кадильницу и положив в нее одного фимиама, стал обходить все пустынный места до Мертвого моря. Кадильница все оставалась холодною в его руках, но когда он, при возвращении, стал подходить к своей пещере, фимиам сам собою воскурился. Усмотрев в этом указание Божие, Св. Феодосий приступил здесь к устройству своей обители. Устройство же было совершенною противоположностью лавры Св. Саввы, начиная с самого местоположения. Мы видели всю ужасную суровость ущелья, где доныне лепится лавра, наоборот, Св. Феодосий свою киновию стал сооружать на возвышенном месте, откуда открывался обширный открытый вид с одной стороны до Вифлиема, с зеленеющими весною полями, с другой до вечно меняющих свой цвет заиорданских гор. Если в лавре Св. Саввы была введена самая суровая жизнь людей, отрекшихся от мира, в киновии Св. Феодосия были при общей трудовой жизни устроены богадельни, больницы, странноприимные дома. Обе эти обители, столь разнообразные по устройству, как будто нарочно, по промыслу Свыше, были поставлены рядом, как бы наглядным доказательством, что оба пути одинаково могут вести к спасению. Для нас Русских, киновия Св. Феодосия имеет еще то особенное значение, что она послужила местом погребения Полоцкой княгини Св. Евфроснии, которая в 1173 г. предприняла долгий путь для поклонения Св. местам и скончалась вскоре по прибытии в Св. град. Хотя скудно, но киновия, по имеющимся сведениям, существовала еще до XV века, с тех пор она запустела и представляет лишь развалины, среди которых обитают иногда соседние полукочующие бедуины.

В настоящее время развалины киновии Св. Феодосия находятся верстах в 4, к северо-западу, от лавры Св. Саввы по дороге от сей последней в Вифлеем. Кроме многих развалин келлий, цистерн, довольно ясно видны очертания соборного храма киновии во имя Пресвятой Богородицы, в притворе которого была некогда похоронена Св. Евфросиния. Под храмом простирается обширная пещера со многими ходами, некогда место уединения, a впоследствии место упокоения Св. Феодосия.

На северо-восток от Иерусалима направимся мы, чтоб посетить остатки первой обители, возникнувшей в Св. Земле, говорю первой потому, что почти одновременно, в конце III века, около 280 г., когда еще язычество непроглядною тьмою покрывало весь мир, возникли в Палестине две обители, одна на юге Св. Земли, близ Египетской границы, вызванная к жизни Св. Иларионом Великим и другая по дороге между Иерусалимом и Иорданом, основанная Св. Харитонием Исповедником. От первой, как мы уже сказали, следов даже не осталось, что касается до второй, то место известно и сохранились некоторые остатки. К ним мы и направимся.

Св. Харитон Исповедник, как самое имя его указывает, во дни гонения римского императора Аврелиана, исповедал свою веру во Христа принятием мученичества, Смерть императора, прекратившая гонение, освободила его от казни. Тогда Св. Харитоний решил остальную жизнь свою посвятить Богу и с этою целью первоначально поклониться Св. гробу Господню, куда и направился. Но по неисповедимому промыслу Божию он не достиг на этот раз своей цели. По дороге, недалеко от Иерусалима, напали на него разбойники, обобрали скудное его имущество и связанного бросили в пещере, где жили. Здесь, когда Св. Харитоний ожидал ежечасно своей смерти, змея, вползшая в пещеру, во время отсутствия разбойников, напившись из находившегося тут сосуда с вином, отравила его. По возвращении своем разбойники, выпив это отравленное вино, погибли. Избавившись вторично чудесным образом от смерти, Св. Харитоний решился поселиться в этой пещере. Вскоре вокруг него собрались многие, привлеченные его святою жизнью, и такими образом возникла Фаранская лавра Св. Харитония. Устроив ее, Св. старец составил для нее устав и затем, поставив во главе лавры одного из подвижников ея, сам удалился в Иерихонскую пустыню, ища уединения для своего служения Богу. Это было около 300 г.

Только 10 верст, правда трудной, горной дороги, отделяют Иерусалим от местности, носящей доныне имя Фары и где находятся дошедшие до нас остатки славной лавры, которые, однако, ограничиваются большою, трудно достижимою пещерою в отвесной скале. Пещера эта имеет вид правильно обделанных комнат, соединенных между собою просеченными в камне дверями и освещаемая также просеченными окнами в ущелье над Фаранским потоком. Самая большая из этих комнат, западная, имеет 12 шагов в длину и 10 в ширину, она служила, вероятно, церковью, чему доказательством служат две ниши; на восточной стене, видны следы штукатурки, а на западной стене в углу начертано изображение креста. Предположение, что эта комната служила церковью, подтверждается еще тем, что у северной стены ея, в полу проделан спуск в усыпальницу, находящуюся как раз под этою комнатою. Сама усыпальница представляет небольшую овальную пещеру, боковые ниши, ведшие в отдельные погребальные пещеры, заложены. Здесь, по всей вероятности, покоится Св. Харитоний Исповедник среди своих духовных чад, завещавший погребсти себя в первом своем монастыре, в той пещере, где он был взят разбойниками и избавился от них благодатию Божиею.

Давно замолкло в этих монашеских обителях и пещерах божественное песнопение, исчезли даже самые следы этих обителей, но ярко, как в светлую ночь звезды и многочисленны как они, сияют Св. отцы и подвижники, некогда спасавшиеся в этих обителях и дебрях. К ним, оканчивая ныне мысленное наше хождение с Русскими поклонниками по Св. Земле, обратимся мы с молитвенным воззванием, прося заступничества их Св. молитв за ту многострадальную землю, где они жили и перешли в вечность, за православие, которое в ней они исповедовали.