Труд покаяния

622. Тот же брат, успокоившись относительно сего, так вопросил того же великого старца: боголюбие твое изрекло, что грешный может загладить грехи свои покаянием, как же это? Разве он не нуждается в молитвах святых, но сам собою достаточен для того? Если же и сам не принесет истинного покаяния, а святые помолятся о нём, то не прощаются ли грехи его ради них?

Ответ. Если человек сам не потрудится, по силе своей, и не присоединит собственного труда к молитвам святых, то никакой не получит пользы от того, что святые будут за него молиться. Когда они будут и поститься, и молиться за него, а он будет сластолюбствовать и вести себя беспорядочно, то какую пользу принесет молитва их о нём? Ибо здесь сбывается сказанное в Писании: «Когда один строит, а другой разрушает, то что они получат для себя кроме утомления?» (Сир. 34, 23). Если бы возможно было, чтобы тот, о котором молятся святые, спасался, нимало не внимая себе, то что препятствовало бы святым спасать таким образом и всех грешных людей мира сего? Но хотя грешный и потрудится несколько сам, он имеет нужду в молитве праведного. Ибо Апостол говорит: «много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5, 16), то есть когда святой и праведный молится за грешного, то и грешный, по силе своей, должен содействовать молению святых покаянием; будучи сам собою недостаточен к уплате долгов своих, он приносит малое, а молитвы святых – многое. Например: кому-нибудь надобно перенести десять мер [μόδιος] пшеницы, а он не может понести и двух, но найдет богобоязненного человека, который понесет за него девять мер, а ему оставит одну только и таким образом даст ему возможность спастись и предохранит его от разбойников, которые могли бы убить его на пути. То же самое бывает и здесь. Еще подобен грешник человеку, который должен другому сто золотых монет; когда заимодавец напомнил ему об отдаче долга, он пошел к одному благочестивому и богатому человеку и просил его, из любви, дать ему, сколько может. Богатый же, будучи человеколюбив и видя скорбь его, сжалился над ним и сказал: «Брат! Что у меня есть, отдам за тебя, и ты освободишься от твоей расписки».

Итак, от должника уже зависит постараться дать немногое и избавиться от многого, ибо доколе тот милосердный человек не увидит, что он принес десять золотых монет, то усомнится сам дать девяносто, зная, что заимодавец не возвратит расписки, пока не получит полных ста, которые он давал в долг.