ПОУЧЕНИЕ в праздник Сретения Господня
Cвятая Мать Церковь готовила нас к приближению великого праздника Сретения Господня. Если мы тщательно приготовляемся к принятию в дом свой всякого дорогого гостя, то тем более мы, как христиане, должны позаботиться о приготовлении себя, чтобы достойно принять во внутренний храм своей души небесного гостя, Господа Иисуса Христа. В лице праведного мужа, удостоившегося на земле встретить и созерцать Бога, Церковь указала и нам пример встречи Господа. Праведный Симеон вполне понимал свое счастье и прославил Господа. Теперь, когда он увидел Господа, близость смерти ему стала несомненна, так как известно, что ему было обещано Богом, «что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня» (Лк. 2:26).
Почему же праведник обнаружил такое спокойствие духа при последнем конце дней? Ответ на этот вопрос дает евангелист: Симеон был праведен и благочестив.
Следовательно только праведник может бестрепетно, мирно и радостно встретить страшное лицо смерти. Побеседуем об этом сегодня в наше назидание.
1. Смерть, бесспорно, есть самое страшное бедствие, какое только может постигнуть человека на земле. Страшны для человека бедность, потеря доброго имени на земле, утрата родных, друзей, но смерть еще страшнее. Одна мысль о смерти производит в душе ужас и болезненное ощущение. Очевидно, испуг смерти зависит от того, что смерть есть неестественное состояние человека. Человек создан бессмертным как душой, так и телом. По намерению Божию существо человека никогда не должно было расторгаться. Это предназначение неизменно осталось в человеке и выражается в любви его к жизни. Потому-то человек и боится смерти, которая расторгает душу и тело. Человек пугается минуты, в которую прервется нить той жизни, которую он любит по своей природе. К этому прибавьте неизвестность смертного часа, разлуку со всеми любимыми предметами, переход в другой мир, неизвестность будущей судьбы, – все это обуревает душу страхом, скорбью, мучительной тоской. Смерть есть одно из самых тяжких несчастий, которое мы во всей силе ужаса даже не можем вообразить.
Но как ни велико бедствие, его можно облегчить постоянным ожиданием его. Внезапное несчастье, даже и не слишком страшное, почти всегда убийственно действует на человека, но бедствие ожидаемое уже не так ужасно. Человек, теснимый какими-нибудь постоянными бедами, получает к ним печальный навык. Так, носильщик, приученный невольным трудом носить тяжести, без особенного ужаса берется за последнюю ношу, которая своим огромным весом ослабит вконец его утружденные мышцы. Бедняк, привыкший к страданиям нищеты, с меньшим отчаянием и страхом встречает худшую долю убожества, его постигающего, чем человек, начавший жизнь в покое и довольстве. Так и смерть. Как она ни страшна, но ее спокойно может встретить лишь тот, кто о ней помнит, кто ее ожидает и к ней готовится.
Кто же эти избранные, которые беспрестанно думают о смерти и к ней приготовляются? Очевидно, не те, для которых мысль о существовании ограничена только удовольствиями жизни. Очевидно, не те, помыслы которых направлены на искание развлечений, на мечтания о богатстве, об удобствах жизни, наследствах, подарках, случайных выигрышах и удачах. Для таких людей земная жизнь слишком хороша; в ней на каждом шагу – приятные развлечения. Такие люди, очевидно, не станут постоянно беспокоить себя думой о гробе, когда земная жизнь с каждым днем несет им надежды разнообразных, неизведанных наслаждений.
Но есть люди, которых томит плоть. Она для их души, – как тюрьма для свободы, как неумолимый враг, постоянно досаждающий и осаждающий. Для таких людей смерть есть победа. Они знают, что эта гостья принесет мир их душе, обуреваемой плотью. Такие люди суть праведники.
Есть люди, которые замечают внутри себя нестроение, разлад, видя перед собой бедных, плачущих, слыша про скорби, про горе, считают землю приютом недовольства или, как называет ее пророк Иеремия, юдолью плача и скорбей. Для таких людей чем скорее оставить это состояние, тем лучше. Они веруют, что за гробовой доской соединятся со Христом, и потому непрестанно ожидают этой вожделенной минуты, постоянно помнят о конце своего земного странствования. Эти люди суть праведники.
И для таких людей час смерти уже не есть нечаянность. Ложится ли он в постель, ища покоя своему утружденному телу, – стыдливые, набожные уста твердят молитву: «Господи, се ми гроб предлежит, се ми смерть предстоит... Восстану ли от сна?» Они помышляют о том последнем, долгом, долгом сне, от которого пробудит только громкая труба Архангела. Таких людей не устрашит встреча со смертью. Такими людьми, по примеру Симеона Богоприимца, желает нас видеть христианская Церковь.
2. Задумывались ли вы над словом: умереть? Умереть – значит расстаться со всеми предметами, которые окружают человека в этой жизни. Душа разлучается с телом; тело будет как пыль; станет оно холодным, безобразным, готовым к гниению и разложению.
Умереть – значит расстаться со всеми благами этой жизни. Богач становится беднее самого худородного, оборванного нищего; почесть, удовольствия для мертвого человека это менее, нежели для взрослого – неодушевленные нарядные куклы. Умереть – это значит расстаться навек с близкими душе родными, друзьями... Не для мертвых восходит солнце, не для мертвых светят яркие звезды, не мертвых зовет церковный благовест, не для мертвых придет весна, потекут полноводные реки, прилетят птицы, запоют, совьют себе гнезда... Для мертвых навсегда зашла яркая заря! Но всякую вообще разлуку без страдания может перенести только тот, чье сердце не привязано к предметам, с которыми он расстается, потому что сердце способно скорбеть и тосковать при разлуке с предметами своей любви. Наше сердце по природе своей стремится всегда быть вместе с любимыми предметами, обладать ими – и в этом находит свое счастье.
Разлука же лишает сердце этого удовольствия, и потому-то сердцу тяжело расставаться с тем, что оно любит. Чего же наше сердце не любит, с тем даже вечная разлука не только не тревожна, но даже успокоительна. Стало быть, и вечную разлуку с этим миром может без скорби перенести только тот, чье сердце к нему не пристрастно.
Кто же это? Очевидно, не те люди, которые свою жизнь измеряют удобством и комфортом; и не те, кому жизнь без развлечений и удовольствий кажется истомой, скукой, наказанием, печальной загадкой.
Но есть люди, которые, по совету Богослова, живут, не любя «ни мира, ни того, что в мире» (1Ин. 2:15), – люди, понимающие всю пустоту преходящих, прерывающихся земных наслаждений, всю суетность земных благ и потому с осторожностью и крайней осмотрительностью ими пользующиеся. Эти люди суть праведники.
Стало быть, только они, только люди с праведной душой без тоски и отчаяния могут скончаться мирно. Грешники же, расставаясь при смерти со всем, к чему было привязано их сердце, должны испытывать тяжкую и жесточайшую тоску.
3. Час смерти – время последнего суда совести. В жизни вихрь суеты, шум разнообразных удовольствий заглушает голос совести до такой степени, что человек не внимает ее обличениям. Совесть в нем как бы засыпает. Но в последние минуты жизни она восстает во всем своем грозном величии. Здесь умолкает суета. Все удовольствия мира уходят от взора умирающего. Самые близкие люди хранят безмолвное молчание пред смертным одром отходящего из этой жизни человека.
В эти минуты начинается последний суд совести: память освещает всю жизнь, день за днем.
Можно представить, кому легко умирать. Разумеется, не тем, кто в своей жизни шел против законов и велений совести.
Но есть люди, чистые перед своей совестью. Если они и преступали ее законы, то глубоким раскаянием заглаживали свое преступление и слезами умиления омывали свои греховные язвы. Таких людей называют благочестивыми. Для них-то не ужасны предсмертные минуты. Но для человека грешного эти предмогильные минуты, эти предсмертные суждения совести есть тяжкое предвестие другого осуждения – вечного осуждения.
Однако и праведника может смутить явление смерти. Его мысли не могут равнодушно представить себе болезненной разлуки души с телом. Для многих страшна мысль о строгости будущего суда. Но в эти минуты человеку праведному является утешительницей вера. Вера успокаивает умирающего убеждением, что Судья Господь сколько правосуден, столько же и милосерд; что в будущем веке всем предназначена блаженная участь. Ангелы небесные невидимо ободряют блаженно умирающего. Сам Господь укрепляет его Своей благодатью, и человек благочестивый, с верой в блаженную вечность, мирно, радостно отходит из этой жизни.
Потому в псалмах Давида торжественно упоминается о смерти благочестивых людей: «Честна пред Господем смерть преподобных Его!» (Пс. 115:6).
Господь, по Своему милосердию, скрыл от нас день и час нашей смерти для того, чтобы мы помышляли о ней. Однако, нужно признаться, немногие о ней думают. Видим смерть постоянно, но к себе этого явления не относим и живем так, как будто никогда не умрем. «Смерть еще далека, – мечтают многие, – успеем приготовиться». Но эта мечта есть жалкое заблуждение. Разве мы не знаем, что слабое дуновение ветра, капля выпитой холодной воды была для многих близких нам людей причиной смерти? Разве мы не видим, что меч смерти разит людей даже тогда, когда они вовсе не помышляют о ней, надеясь на крепость своего здоровья? Это и называется лютой смертью грешника на земле (Пс. 33:22), которая есть признак смерти второй, по ту сторону гроба (Откр. 20:14). Ужели мы думаем, что именно для нас изменится вечный закон природы, что только мы одни не умрем? Нет, умрем и мы, как все люди умирают.
Представляйте возможно чаще смерть. Представление о ней заставит нас взглянуть разумным взглядом на мирскую суету, заставит подумать о своей вечной судьбе, побудит нас жить по совести и закону Божию. Тогда и каждый из нас удостоится мирной кончины. Тогда и каждый из нас при конце своих дней может воззвать к Владыке жизни и смерти, как Симеон: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко... с миром» (Лк. 2:29). Аминь.