Духовные беседы

При слушании и чтении священной истории земной жизни Господа нашего Иисуса Христа невольно является недоумевающий вопрос: «Как могло статься, что иудеи не уверовали в Спасителя после всех неисчетных и безмерных чудес, совершенных посреди их и над ними?» При чтении жизнеописаний страстотерпцев и истинных подвижников веры и благочестия, учителей, благодетелей, называемых великими людьми, не надивишься, почему их современники могли оставаться холодными, бесчувственными и часто жестокими к ним, которым, когда уже смерть порвет труженически страдальческую жизнь, начинал воздавать и честь, и поклонение весь мир.

Краткий, но назидательный ответ на все сие представляет евангельское повествование о расслабленном, которому Господь восстановил и телесные, и духовные силы. В этой простой, как всегда должна быть истина, евангельской истории слышится объяснение того, как страсти порабощают людей, влекут умы к нелепостям, волю к упорству, совесть к бесстыдству.

По сказанию Евангелия, Иисус Христос проповедовал в Капернауме Свое учение с такой увлекательной приятностью, что к Нему собрались многие, так что уже и у дверей не было места (Мк.2:2). В это же время исцелил Он расслабленного, принесенного к Нему четырьмя сострадательными людьми. Но тогда как весь народ удивлялся и славил Бога, говоря: никогда такого мы не видали (Мк.2:12), – некоторые из книжников (Мк.2:6), назирая за всеми делами Господа Иисуса Христа и прислушиваясь к каждому слову Его, хотели привязаться к выражениям Его, сказанным расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои (Мк.2:5). Они помышляли в сердцах своих: что Он (Иисус Христос) так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога (Мк.2:6–7).

Господь, знающий все тайные помышления человеческие, немедленно заметил им, говоря: Для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче? сказать ли разслабленному: прощаются тебе грехи, или сказать: встань, возьми постель твою и ходи? (Мк.2:8–9). Очевидно, на этот вопрос книжники не могли дать ответа, потому что не могли ни грехов отпускать, ни восстановлять силы расслабленным, а потому и не могли судить о большей или меньшей удобности того и другого дела.

Заметим кстати: книжники у иудеев были официально признанными проповедниками и наставниками Божественной истины. Однако, как большей частью бывает между людьми, вместо того, чтобы смотреть за собою, за своим сердцем и языком, эти законники смотрели только друг за другом, подозревали в другом то, чего не думали видеть в себе, то есть ложь. И по мере того как другой обличал в свою очередь первого, сей платил ему раздражением, враждой, доносами. И вот среди таких страстных учителей явился единый Истинный Учитель человеков – Христос (Мф.23:10).

Никто столько не обличал лжеучений, как Сей Учитель, и никто с такой непреодолимой силой и властью не представил Божественного учения, как Он. Все множество оных учителей восстало на Сего Единого и, несмотря на свою разрозненность, сумело согласиться на одном и том же заключении: что Иисус из Назарета обольщает народ (Ин.7:12), развращает народ (Лк.23:2), богохульствует (Мк.2:7, Лк.5:21) и – конец всего – за Свое служение Богу повинен смерти (Мф.26:66). Сверх Его учительства Он был еще и чудотворец. Что оставалось делать Его поносителям? Для примера посмотрим, как они вели себя при обстоятельствах, о которых рассказывает упомянутая евангельская повесть.

Поскольку для Иисуса Христа как Всемогущего Бога в человечестве равно удобно как грехи отпустить, так и расслабленного исцелить, то Он, совершив первое, совершил и второе: отпустивши грехи, восставил расслабленного, сказав ему: Встань, возьми постель твою и ходи (Мк.2:11). Дело не в словах, но в силе их. Книжники, постоянные противники Иисуса Христа, что ни говорили бы, от их слов ничего бы не совершилось, а Иисус Христос сказал немного и совершил явное чудо, так что все изумлялись и прославляли Бога (Мк.2:12).

«Кто может оставлять грехи?» есть вопрос важный и стоящий общего внимания. Решение его зависит от определения мысли, заключающейся в выражении «оставлять грехи». Оставлять грехи значит отменять следуемые за них наказания, временные и вечные. Чтобы отменить эти наказания, необходимо отделить действия от их необходимых последствий: соделать, например, чтобы болезнь не расслабляла, огонь не жег, вода не топила, правосудие не наказывало, а грешник, стоящий ада, поступил в рай наряду со святыми. Кто же это может сделать, кроме единого Бога?! Таким образом, мысль книжников, что оставлять грехи, т.е. отменять наказания за них, временные и вечные, может только один Бог, есть мысль верная.

Но Бог, Который обитает в неприступном свете (1Тим.6:16), всю Свою деятельность в мире проявлял и проявляет чрез Единородного Своего Сына. Им творил Он мир, как уверяет св.евангелист, говоря: все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин.1:3). Им Он содержит все, как уверяет апостол, говоря, что все в Иисусе Христе стоит (Кол.1:17). Им искупил мир, как уверяет Сам Иисус Христос, говоря: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин.3:16). Ему предоставил и весь суд над миром, как уверяет Сам Спаситель, говоря, что Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили Сына, как чтут Отца (Ин.5:22–23).

Облеченный правом суда над целым миром, Богочеловек Иисус Христос неоднократно говорил: знайте, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи (Лк.5:24), – и, сказав наперед расслабленному: прощаются тебе грехи твои (Лк.5:20), присовокупил: встань, возьми постель твою и иди в дом твой (Лк.5:24). Пребывая с верующими, по непреложному Своему обетованию, во вся дни до скончания века (Мф.28:20), Иисус Христос поставил Своей Церкви одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых на дело служения, для созидания тела Христова (Еф.4:11–12).

Когда Христос жил на земле, Его окружали мытари и блудницы, исповедуя грехи свои и приемля от Него отпущения беззаконий. Потекли прекрасными ногами (Рим.10:15) апостолы на евангельскую проповедь во все концы вселенной, и везде, где только с верою принято имя Христово, слышалось исповедание грехов пред ними.

В них, как служителях алтаря Господня, Христос, по выражению ап.Павла, положил слово примирения (2Кор.5:19), соделал их посредниками между Богом оскорбляемым и человеком, прогневляющим Бога. Им даны от Бога ключи царства небесного (Мф.16:19), власть разрешать и вязать – прощать грехи искренне кающимся и не прощать грехов за беспечность о покаянии или холодность сердца. Сам Господь по воскресении из мертвых облек их правами священной власти, говоря: Примите Духа Святаго. Кому отпустите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин.20:22–23).

Вонмите, как важно служение строителя Тайн: уста священника, а суд Божий; иерейская рука видимо разрешает или связывает, а десница Господня невидимо действует; что определяется для кающегося на земле, то утверждается в небесах. Что свяжешь на земле, – сказано в лице св.Петра каждому священнослужителю, правильно рукоположенному, – то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф.16:19).

Где Бог вступает в завет, там открывается деятельность Посредника. Бог входит в вечный завет с человечеством – здесь являет Свое неизреченное величие Ходатая Сын Божий. Господу вступает в завет с израильским народом – призывается боговдохновенный Моисей. Когда входит Господь и Спаситель наш в завет с сынами и дщерями Церкви христианской, то здесь посредниками назначаются избранные священнослужители Его алтаря. Так как Таинство покаяния есть не иное что, как завет, в силу которого искренне, с верой и упованием исповедующийся снова принимается в благодатный союз с Богом, то представителем власти Царя Небесного, Господа нашего Иисуса Христа является строитель Тайн, раб Господень, благодатию Святого Духа призванный к священнослужению. И кто дерзнет самочинно восхитить священную власть сию? Никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон (Евр.5:4).

Посредником между Господом и исповедующимся грешником становится человек. Этим облегчается состояние кающегося. Если бы снисходил с неба внимать нашему исповеданию чистейший Ангел, бесплотный дух, то исповедь могла сделаться обрядом, наводящим неодолимый трепет. Но нашим духовником является ближний наш, нам подобострастный, одинаковою плотью облеченный, склонный к таким же падениям, как и мы. Он же является и нашим братом по благодати возрождения. Не охотнее ли он окажет снисхождение к немощам нашим? Не удобнее ли может оказать помощь искушаемому тот, кто по личному опыту знает силу искушений и покаяния?

Вот ты унываешь – благосердый строитель Тайн Христовых возлиет вино и бальзам на раны твоего сердца. Ты холоден к людскому горю, рассеян в исполнении обязанностей – тогда он обличит твой эгоизм, устыдит за легкомыслие. Ты с духом гордости, или злопамятства, или лицемерия дерзаешь приступить к алтарю – он уничтожит твою надменность, сорвет с тебя личину лицемерия. Ты борешься сам с собой, со своими страстями, со своей совестью – он внесет мир Божий в твое сердце.

Ты не ведаешь, как вести брань с соблазнами, каким оружием, но опытный духовник преподаст спасительный совет и в этом случае. Ты по малодушию опасаешься открыть всю правду о своих грехах, но духовник – во имя присяги и под страхом анафемы – обязан сохранить вверенную ему тайну. Ты стыдишься его присутствия, но он словами Церкви приветствует тебя умилительным увещанием: «Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое; не устыдись, ниже убойся – не обинуяся рцы вся, елико соделал еси, да приимеши оставление от Господа нашего Иисуса Христа» и т.д.

Какое утешение для смущенного, огорченного грешника, когда священник данной ему от Бога властью его прощает и согрешения его разрешает! Какое мирное, незабвенное назидание для кающегося, когда священник – духовник его – отпускает его, говоря: ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин.5:14)! В душу раскаявшегося христианина возвращается снова мир, изгнанный грехами; совесть полна благодати и свободы духа, уста полны благохваления.

Не нам судить о достоинстве или недостоинстве духовников. Оно уже обсуждено Всевидящим их Избирателем, Иисусом Христом. Преступники, раскаивающиеся, и просящие себе помилования от царя земного, и получающие себе прощение или не получающие, не рассматривают достоинство или недостоинство представителей власти земного царя, объявляющих им его волю. Подобным образом и все кающиеся грешники и просящие себе помилования от Господа отнюдь не должны судить о достоинстве или недостоинстве духовников, возвещающих им волю Христа Спасителя. Объявляемое духовником есть действительная воля Самого Иисуса Христа, Которому дана всякая власть на небе и на земле (Мф.28:18).

Всем и каждому доступна духовная врачебница. Во всех христианских храмах поставлены благопопечительные врачи для уврачевания душевных недугов. Каждый день есть день, благоприятный для исповедания согрешений, особенно дни постов. Притекайте к алтарю Господню с дерзновением. Поведайте тайны сердец ваших хранителям и строителям Тайн Господних. Исповедуйте пред ними как свидетелями исповедания вашего согрешения свои, явные и тайные, великие и малые, с детской искренностью, простодушной откровенностью, с сердечным сокрушением, с искренним намерением впредь удерживаться грехов. И Господь, Который «имеет власть на земле отпущати грехи», отпустит их вам чрез избранных Своих служителей.

Что же расположило лжесвященников, по званию – книжников, к злословию на Иисуса Христа при исцелении Им расслабленного? Почему они Его святейшие слова об отпущении грехов искренне кающимся обозвали «богохульством»? Само собою разумеется, что знали они событие в жизни Царя Давида, когда пророк Нафан обличил его, а смиренный сын Иессея исповедал пред ним как служителем Господа свой грех, говоря: согрешил я пред Господом (2Цар.12:13). Известны были капернаумским книжникам песнопения Давида, в которых он оплакивал пред всей иудейской Церковью нравственные падения человеческие, наименованные в 31-ом псалме (ст.4–5) нечестием сердца.

Святитель Божий Иоанн Златоуст с константинопольской кафедры назвал образ действий книжников «завистью и злословием». Его словами как будто сама Св.Церковь всех слышавших евангельскую повесть о завистливых книжниках благословляет в назидание наше говорить, читать и размышлять о зависти и злословии. Несомненно, и теперь повсюду находятся люди, претерпевающие от злоречия и зависти, и, к сожалению, здесь же находятся люди, омраченные недугом этих гнусных пороков. Первым пусть наше слово послужит в утешение, а вторым, завистливым, подглядывающим доносчикам, соплетающим порицание и хулы на ближних, – в наставление.

Утешьтесь, страдальцы от зависти! Сам Господь Спаситель терпел от нее. Он, безгрешный, был опорочиваем языком нечестивцев во всех грехах. Он, Сын Божий, был называем устами лжесвященников «богохульником». Да, великое утешение нравственное мы, раненные доносами и меткими стрелами злословия, имеем в примере Иисуса Христа.

А вот пример, взятый хотя из Библии, но из жизни подобострастных нам людей. Завистник Каин убийственно наложил свою дерзкую руку на Авеля. И что же? Каин остается чудовищем ужаса и проклятия от начала мира и доселе. Маловозрастная девочка и юнейший отрок знают историю первого братоубийства, с испугом в первый раз слушают ее и помнят ее, пока вырастут, пока поседеют, пока умрут. Назвать человека каином – обида; назвать человека авелем – почесть его похвалой.

Если перевернете несколько листов в книге Бытия, то найдете грозного Исава, завистливого по отношению к своему брату Иакову. Он грозит ему смертью. За что же? За то, что последний кроток, а в его понятиях кротость – лицемерие. Иаков благоразумен, а в понятиях Исава благоразумие есть коварство. И вот Исав достигает того, что Иаков уходит из отеческого дома, лишен ночлега, проводит ночь в пустыне, вместо изголовья имеет полевой камень. Но на этом холодном, нечистом, омытом слезами сироты Иакова ложе является ему дивное видение лествицы, по которой нисходили и восходили Ангелы Божий, а вверху был Сам Господь, Иегова, Вечный!

Не бойтесь за судьбу несчастного Иакова: он стал Израилем. У Израиля – елей, ароматы иерихонских роз, виноград и смоквы. У него – пение и кимвалы, торжество и органы. У Израиля – история, пророки... А у Исава? Он лишился даже и отеческого дома; он кочующий араб доселе. За пять тысяч лет существования нет у него достойной, назидательной истории; нет даже точного имени и пред человечеством нет заслуг.

А история Иосифа Целомудренного? Он претерпел столько, что сказание о его скорбях, слезах, темничном заточении и теперь душу добрую наполняет печалью. Утешьтесь же, жертвы зависти! Ров, в который бросили Иосифа братья, – это наша жизнь. Кровавое платье, принесенное отцу его братьями, – это доносы и клеветы, которыми негодные люди, пятнающие нашу честь – лучшее наше наследие, – стремятся обманывать наше начальство и восстановлять на нас общественное мнение. Но Иосиф – прообраз Христа, а братья его остаются примером людей малодушных, недостойных, порочных, отвергнутых Богом.

Завистью дьявола вошла смерть в мир, – сказал премудрый Соломон (прочтите 23 главу книги Премудрости). Все пророки и многие праведники Ветхого Завета были жертвой зависти и злословия. Прочтите из Послания к евреям 11 главу святого ап.Павла, в которой он описывает их бедственное состояние: иные же замучены были, другие испытали поругания и побои, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли (Евр.11:35–38).

Не достало бы ни времени, ни сил, ни места на этих страницах излагать ужасные жестокости, которыми полна история христианской Церкви. Но обратите умственно благоговейные взоры к нетленным мощам св.мученика Царевича Димитрия, почивающим в Московском Архангельском соборе.

Он – жертва зависти и злословия. Про него распускали слухи по Москве и даже по Русской земле, будто Царевич имеет наклонность к жестокости, подобно его отцу: любит кровь, смотрит с удовольствием на избиение животных и сам для забавы их мучит. Простой народ слухам не верил, но колебался смутой. Тогда те, кому Царевич был помехой, нашли извергов: мамка Царевича взялась отравить его. Но Господь устроил так, что отрава ему не вредила ни в пище, ни в питии. Злодей Битяговский, смотритель хозяйства в царском дворце (вдовствующей Царицы), достиг гнусной цели: 15 мая 1591 г. юный сын Грозного пал бездыханным в городе Угличе.

Но Господь прославил и прославляет мученика чудотворениями, исходящими от его открыто почивающих останков. Через двенадцать лет после его смерти народ молился убитому Димитрию как святому мученику, а память Бориса Годунова покрыта анафемой. Фальшивый же следователь страшного события Шуйский царствовал еще менее Годунова. История Годунова и Шуйского – ужаснейшая трагедия, вызывающая доселе чувство страха. Никто не носит их фамилий в целой России, а пред мощами неповинного страдальца, мученика, преклоняют молитвенно колени Цари, Царицы, иерархи, вельможи и весь народ Царства Русского, православного, правоверующего.

У Годуновых, Битяговских, Шуйских нет даже потомков: их память погибла с позорным шумом. Никого нет, кто бы благодарно вспомнил о них на всем белом свете из живущих. А Царевича Димитрия народ православный называет «райским цветочком». Так он его назвал, когда видел его, царского сына, малюткой, младенцем. Соименный Царевичу святитель Ростовский Димитрий написал о нем поучительную книгу, назвав ее «Райским цветком».

От злословия, зависти и сплетников, дьявольских помощников, никто, никогда и нигде укрыться не может. Прячься от них куда угодно, закройся как хочешь, удаляйся всеми возможными средствами, затвори туго-туго дверь своей квартиры, пускай в свой дом с молитвой и страхом Божиим гостя, безмолвствуй в своей келье, удаляйся в пустыню, стой даже у престола и жертвенника Божиего, но глаза завистливых людей везде тебя увидят, везде подсмотрят, везде заметят за тобою что-либо худое. Не за тобою только, но за дочерью твоею, за сыном твоим, за другом твоим, за книгою, которую читаешь, за блюдом трапезы твоей, за ночью, которую ты проводишь... И везде заметят что-либо худое – доброго никогда не заметят.

Какие же страшные у них глаза! Какое адское всезнание! Не только действительное, но и небывалое видят! Если часто посещаешь храм и благочинно молишься – лицемер. Если убегаешь, не желая встречи с ними даже в святом храме, – ленивец! В твоих устах улыбка – им соблазн. В твоих руках монета – твое корыстолюбие. Твоя помощь людям – житейский расчет. Твоя искренность – коварный умысел.

Что же нам делать в отношении завистников? Уйдем под гору – они скатываются туда быстрее ручьев с горы. Велят взойти на гору – всходим, но враги достигают нас ближе и всемерно желают схватить, чтобы бросить в преисподнюю. На последователей Христовых выдумывают клеветы утонченные, злоречия облагороженные, лжи благовидные.

Сколько изобретено ненавистных прозвищ, которыми клеймят Христовых праведников. У современных книжников они чествуются именами фарисеев – лицемеров, фанатиков, святош. Что же нам делать? Есть верное средство: терпение. Пока не пригвоздила нас смерть, ускоренная завистью, будем терпеть, а зависть презирать; за одержимых же ею творить посильные молитвы.

Теперь обратимся к людям, одержимым завистью. Священная история для них не назидательна: у них достанет бессовестности обратить на нас примеры, нами сейчас приведенные. Они нас очернят хуже Каина и продадут дешевле Иосифа – продадут не за двадцать сребреников, а бескорыстно, потому что завистники, убивая ближнего, всегда мнят, что они своим убийством служат Богу (Ин.16:2), – говорит святейшее Евангелие.

Что же такое зависть? Зависть есть печаль о благополучии ближнего, соединенная с желанием сделать его злополучным. Таково определение зависти. Другие грехи имеют, по крайней мере, какую-нибудь цель для самого грешника. Например, гордец стремится к приобретению славы, сребролюбец домогается богатства, ленивый – покоя, памятозлобный – мщения, плотоугодник – удовлетворения своим страстного воображения созданиям, низким порывам. А зависть домогается только зла ближнему. Завистник хочет видеть честного человека бесчестным, богатого – нищим.

Другие грехи дают их содетелям хотя недолгую радость. Видали мы честолюбцев, восхищающихся славою, которой они добились низкопоклонством; смеющихся сребролюбцев, увеличивающих свое богатство неправедною мздою (Деян.1:18); ленивых, похваляющихся сном, аппетитом и здоровьем животного; плотоядцев, удовлетворившихся сладострастьем, точно воронов, насыщенных гнилостным трупом. Но завистника удовлетворенного ни мы, ни вы не видали: завистник всегда печалится о благополучии ближнего.

Зависть есть мука для грешника. Зависть есть то, что называется на простом языке негодяйством. Горе обществу, если этот порок привьется корнем на его почве! «Аще против друг друга вооружаемся завистью, не диавол убо нужден» (слова св.Златоуста в старинном русском переводе XVII века). Если же друг друга угрызаете, – говорит святой ап.Павел в Послании к галатам (5 глава), – берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом (Гал.5:15).

Не надо завистнику желать ни в настоящей, ни в будущей жизни иного мучения, кроме самой зависти. В настоящей жизни его мучение – глядеть на честное, благородное, открытое лицо подвижника, труженика, исполняющего свое дело, ему данное, – на внутреннее счастье ближнего. А в будущей завистнику вместе с дьяволом довольно будет и того мучения, чтобы видеть славу ближних.

Братья мои! Мы ради того молимся и страдаем, чтобы иметь жизнь вечную. Пусть с нами делают завистливые люди что хотят или что могут по данной им от диавола силе. Мы утешимся не здесь, а там, где Авель, где целомудренный Иосиф, где все праведники, подвергавшиеся здесь уколам меча, отравленного завистью.

Братья и сестры возлюбленные! Ради Евангелия, нами содержимого; ради Церкви, Святой Матери нашей, которая есть единение всех верующих, умоляю вас не предаваться зависти, не увлекаться ее внушениями, не мучить ни других, ни себя. Неужели мы оставим без внимания слова Спасителя: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин.13:35)?

Это те, кто, несмотря на различие состояния, достоинств и даже нравственности, при всех обстоятельствах во всяком человеке видят собрата, достойного любви и, если нужно, попечений и благотворении. Любя ближнего, они не превозносятся, не гордятся, не завидуют, не ищут своего (Флп.2:21). Имея непорочную совесть, они ко всем ласковы, искренни, дружелюбны. Это утешение неба, украшение для земли. Такая любовь слагается из многих пожертвований своими выгодами, из всегдашней внимательности к своему сердцу и часто из сильной борьбы с самим собою.

Так трудно, так тяжело обуздывать, обессиливать личное самолюбие, выносить напраслину, быть отталкиваемым по подозрению, без гласного обвинения! В этом состоянии плоть часто то рыкает как лев, то сетует, как полевая горлица! Но потворствовать плоти не станем: перелом страстей необходим. Устоявший в этой брани может утешаться именем ученика Спасителя, любящего крепкой любовью всех – и самых врагов, и Своих убийц.

Итак, любовь, бескорыстную любовь, от Христа заповеданную, будем иметь между собою. От искреннего чувства любви зависть тает, как воск от огня. Лжеучителю и завистнику нет места среди любящих. Против же любочестивых завистников будем носить оружие, которое, по учению святого ап.Павла (Еф.6:11), называется всеоружием Божиим, именно: истину, правду, веру, упование, слово Божие.

«На что истина?» – спросите. Чтобы осветить ею ум для обличения слуг диавола во лжи. «На что правда?» Чтобы ею прикрыть сердца как броней для отражения клеветы и неправды. «На что вера?» «Она, – говорит святитель Тихон Задонский, – служит щитом». «А упование?» Оно спасает от уныния. «А слово Божие для чего?» В борьбе со злыми книжниками оно меч духовный, рассекающий всякое их лжемудрствование.

И святой ап.Павел в 13 главе Послания к евреям простирает к нам убедительное благожелание: Братие, братолюбие между вами да пребывает (Евр.13:1). Где же и быть братолюбию, как не в Святой чадолюбивой Христовой Церкви, между чадами ее, между братьями и сестрами во Христе, между нами? Мы соединены узами естества, собраны узами благодати. Как же нам не любить друг друга любовью чистою, святою, благожелательною? Мы имеем одного Спасителя – Отца, одну Матерь Церковь, чаем одного наследства вечной радостной жизни, управляемы одним законом Православия. Как же нам не любить друг друга?

Братие и сестры о Господе! Братолюбие да пребывает между нами ныне и присно. Взаимная братская любовь делает сладчайшими радости, посылаемые нам от Господа. Взаимное сочувствие любящих сердец придает утешениям новую силу, благородное торжество и жизнерадостность.

Взаимная братская любовь облегчает скорби, которым подвержена наша жизнь. Кому не известно, как добрый дружеский совет, поданный ближним, облегчает удрученное печалью и безнадежностью сердце! Сердца, испытавшие какие-либо горести или утраты в жизни, опытно знают, как дорого соболезнование, приносимое вовремя. Дорога милостыня во время скудости, дорого утешение во время скорби. А так как скорби и тела, и души почти беспрерывны, то братское общение является истинным целебным елеем братской любви.

Взаимная братская любовь подкрепляет наш дух в борьбе с врагами. Брат, от брата получающий помощь, как город неприступен, – учил ветхозаветный боговдохновенный мудрец (Прит.18:19). Если и враги соединяются в брани против избранников Божиих, как соединились в синедрионе фарисеи с саддукеями, иудейские священники с римскими придворными чинами против Истинного Мессии – Иисуса Христа, то как же Божиим избранникам как одной семье во Христе, одной народности, людям одного языка, одного и того же воспитания чуждаться общения и взаимного подкрепления в духовной брани против врагов?

Оружие любви есть непреодолимое оружие. Им владеет лишь тот, кто носит в сердце любовь Христа. «Сила братственной соединенной любви, – свидетельствует ап.Павел, – сокрушает стрелы, неправдой и злобою разжженные» (см.Еф.6:16). Где братолюбие пребывает, там венчается желанным успехом всякое доброе намерение на пользу Церкви и общества. Мирным согласием граждан процветают царства, благоденствуют народы. От бескорыстного общения любви чад Святой Церкви успешно созидаются святые храмы, человеколюбивые братства трезвости, богадельни, приюты для старых, малых, немощных, училища общего и специального просвещения, школы всенародного обучения.

Вот и эта воскресная духовная беседа предложена вам мною от веры и любви, призывающих вас, как повелел святой ап.Петр, приходить к Камню Живому – Иисусу Христу, – да и сами вы устрояйте из себя дом духовный (1Пет.2:4–5).

Братие и сестры во Христе! Будем умножать и в себе, и в ближних, по учению святого ап.Петра, «богатство духа» нетленное, неувядаемое (1Пет.1:4). И бедные, и богатые, и знатные, и незнатные, и жены, и мужи в благожелательном общении будем сподвижниками добродетели на всех ступенях нашей деятельности. Будем искать мира, избегать соблазна, хулы, осуждения, злословия и окаянной зависти. Бог мира (Рим.16:20) да утвердит нас во всяком деле благом (2Сол.2:17).

Господу нашему Иисусу Христу подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцем и Св.Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь. 18 февраля 1896 г.

Ныне утром наш златоглавый, златоверховный Кремль с соборными и дворцовыми храмами представлял собой чудное зрелище оживления [настоящая беседа была произнесена в первое воскресенье Великого поста, в неделю Православия]. Массы народа всякого возраста, сословия и звания, словно волны быстрого, но тихого потока, приливали в его стены от всех мест и концов нашей первопрестольной столицы. Что же вызвало такое многоразличное собрание людей в Кремль в дни поста, говения и покаяния? Причина та, что в Кремле ныне совершался торжественный чин христианского богослужения. Люди всей Церковью – иноки, священники, миряне, мужи и женщины, – ублажали святое Православие.

Едва ли в других местах обитаемого мира слово «православие» находит в себе столько сочувствия, пользуется таким всенародным значением, как в нашем Отечестве. «Церковь Православная», «мир православный», «Русь православная» – это именословные понятия, сердцу понятные и отрадные. За охранение их русский христианин ратовал и готов ратовать во всю глубину и широту русской силы, русской мысли, русской жизни. История обручила их ему навсегда кольцом самых величественных событий. Она сочетала глубочайшую древность с отдаленнейшим потомством во единое тело государственное и во единое тело Христово.

Чтобы в сознании и жизни укрепить мысли, чувствования и действия, достойные Православия, постараемся воскресить в памяти события священной евангельской истории. Ближайшая цель предлагаемого поучения – вызвать в душах православных христиан воспоминания евангельских событий. Может быть, из этих воспоминаний воображение и память наполнятся и украсятся мысленными образами правды, любви, добра и красоты. Может быть, многие почувствуют желание извергнуть из себя нечистые образы мира и возревнуют о восстановлении в самих себе образа Божия, чтобы прославить Бога и в душах своих, и в действиях своих. В этом обширном смысле они станут правоверующими, православными.

Вот события из 10 главы Евангелия святого, славного, всехвального апостола и евангелиста Луки и 11 главы Евангелия святого, славного и всехвального апостола и евангелиста Иоанна Богослова, относящиеся к истории вифанского семейства, жившего в дни земной жизни Иисуса Христа.

На восток от Иерусалима, в четырех часах расстояния от него, в узкой долине Елеонской ютилось израильское поселение Вифания. Сюда Иисус имел обыкновение иногда приходить из Иерусалима и находил приют в одном благочестивом семействе, жившем здесь и состоявшем из трех членов: Лазаря и двух его сестер, Марфы и Марии. Здесь после утомительного дня и столичного шума проводил Он вечернее время в кругу сердечно преданных Ему людей. Здесь Божественный Гость находил успокоение, радушие, признательность и дружеский прием.

В один из дней Иисус пришел к Своим вифанским друзьям. Его прибытие внесло в дом неописанный восторг. Обе сестры всемерно старались оказать внимание и благоговение Высокому Гостю. Одна из сестер всецело отдалась заботам о том, чтобы приготовить возможно лучшее, по словам евангелиста, «самое большое угощение» (Лк.10:40). Мария же, не обращая ни на что и ни на кого внимания, в глубоком смирении села у ног Высокого Посетителя, внимая драгоценным словам уст Его.

Марфа до блаженства готова была все сделать, чтобы выразить свой привет Иисусу и свое усердие. Она желала бы их проявить в высшей степени, с помощью любимой сестры. В косвенном, но дружеском упреке, улучив минуту, приблизившись к Иисусу Христу, сказала: «Господи! Сестра моя одну меня оставила служить! Скажи ей, чтобы она мне помогла!» И, отвечая, сказал ей Иисус: «Марфа! Марфа! Печешься и заботишься о многом, одно же есть на потребу. Мария благую часть избрала, и та не отнимется от нее» (Лк.10:40–42).

Что такое «единое на потребу», или, по-русски, «одно нужное»? Это видно из того, что говорится о Марии: нужно обращение к Господу всего человека, преданность Ему, спокойствие в слушании слова Божия. У ног Спасителя сидела Мария и внимала сердцем и душой тихим благим речам Господа. Что ей до пищи и упреков многозаботливой сестры! Для нее единое на потребу – чтобы не проронить ни одного слова, излившегося из святейших уст Христа.

Ведь Он поучал не избирать путей широких, врат пространных, вводящих в пагубу, – идти, идти и входить в сень жизни узкою стезей! Ведь Он, наш Христос, поучал не осуждать, благотворить, радеть о скорбных, неимущих, любить ненавидящих нас, добро творить везде и всем, даже проклинающим, глумящимся и издевающимся над нами, презирающим нас, устно хвалящим, письменно порочащим. У Марии было одно на потребу за этой Божественной речью: заплакать сладко пред Ним, Христом, и за Ним лететь душой к небу, в святую Родину Его!..

Господь наш Иисус Христос, обтекая города и веси Иудейской страны со Своими учениками, посетил Заиорданскую страну. Здесь Он занимался делами благотворения, поучал народ и беседовал с учениками. Народ знал Его как любвеобильного учителя и прозорливого пророка. Не только слово, но и безмолвное благословение Его принималось с благоговением.

Здесь до Него достигла неожиданная и печальная весть. Тихое счастье дружественного Иисусу вифанского семейства внезапно было возмущено. Лазарь, единственный, нежно любимый брат Марфы и Марии, подвергся тяжелой болезни. Самый нежный, тщательный уход за больным нисколько не улучшал его положения. Робкие опасения волновали двух сестер, когда они видели, что находится в опасности самое дорогое их сокровище на земле.

Когда какое-нибудь горе или болезнь посещали дом этих трех единоутробных друзей, они нередко со вздохом говорили: «О, если бы Иисус был здесь!» То же думали и говорили сестры между собою и теперь, при виде своего болезнью ослабленного, чуть живого брата. Так как болезнь и опасность все более возрастали, Мария и Марфа послали к Иисусу сказать: Господи, вот, кого Ты любишь, болен! (Ин.11:3). Они ничего более не указывают Ему, что Он должен делать, так как Он есть Господь и Учитель. Они не просят Его обстоятельно, так как Он друг их сердца. Они только извещают Его, что болен Его друг. Они уверены, что Иисус сделает все для них лучшее и спасительное.

Занятый Своим великим делом духовного просвещения людей, Спаситель послал сестрам Лазаря краткий ответ: что эта болезнь не к смерти, а к славе Божией (Ин.11:4). Прошло два дня после произнесения этих слов. Иисус Христос не изменил Своего местопребывания. А между тем положение вифанского страдальца становилось опаснее, и пришел его последний час. На третий только день Иисус сказал Своим ученикам: Лазарь уснул, но Я иду, чтобы разбудить его (Ин.11:11).

Слово это ученики поняли в том смысле, что вифанский друг выздоравливает. Ни один из учеников не сообразил, что Спаситель говорил о смерти как сне. Ни одному из учеников не желалось, чтобы Иисус возвращался в Иудею, где незадолго пред этим изуверные люди покушались схватить беззащитного Спасителя, как виновного, и побить камнями, как страшного преступника. Спаситель, чтобы рассеять недоумение окружавших Его спутников, прямо сказал: Лазарь умер; пойдем к нему (Ин.11:14–15).

Все ученики Иисуса Христа молчали. Их сердца обливались кровью от страха и мрачных предчувствий опасности. Но вот один из спутников-учеников, искренний, чистосердечный Фома, не возражая, не отклоняя намерений Своего Учителя и Господа, произнес с мужественной печалью: Пойдем и мы, умрем с Ним! (Ин.11:16). О, какая чудная душа у этого ученика: с Ним идти в жизни, с ним и окончить ее, умереть! Вот доказательство любви и дружбы между людьми во Христе!

Иисус Христос со Своими учениками отправился в Вифанию. Он был погружен в глубокую думу. Последний час Его как земного Человека подходил все ближе и ближе. Спутники нашего Спасителя, шествуя вослед Его пречистых ног, не осмеливались прерывать нить Его размышлений. Умы были переполнены предвзятыми, разнородными мыслями: боязнью козней, на которые всегда способны злочестивые люди, и смутной надеждой о скором наступлении Божия царства во всем его величии. Наконец, Спаситель остановил Свой кроткий взор на учениках, подозвал их к Себе. Благостные уста Его пророчествовали святейшие глаголы. Вот текст Евангелия:

«И, призвав двенадцать учеников Своих, сказал им: «Мы идем в Иерусалим; и совершится все, пророками писанное о Сыне Человеческом. Предадут Его язычникам и поругаются над Ним, и оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить, и убьют Его, и в третий день воскреснет» (Лк.18:31–33).»

В третий раз ученики слышали от Спасителя это вещание. В первый раз Он, как свидетельствует евангелист Матфей в 16 и 17 главах, а евангелист Марк – в 18 главе, благовествовал им откровение о Своих страданиях в городе Кесарии, где ап.Петр усиливался убеждать Его, чтобы Он оставил такое намерение, говоря: «Пощади Себя, Господи, да не случится этого с Тобою» (Мф.16:22). – В другой раз – после дня Своего Преображения. Как тогда, так и теперь ученикам Спасителя Его речь о страданиях была невнятна.

Наше сердце гораздо беднее силою и содержанием добра и вдохновением, чем были чуткие, человеколюбивые сердца первопризванных учеников Христовых. Однако как оно страдает, как оно бедствует и мучается, когда видим или слышим о несчастиях, готовых бурею невзгод разразиться над честным человеком-тружеником. Оно не желает уразумевать, чтобы добрый погибал, а негодный торжествовал.

Будущие апостолы крепко любили Иисуса. Поэтому-то пророчества о Его страданиях оставались для них сокровенными. В самом деле: нам легче сносить предвещания и угрозы о торжестве порока и унижении добродетели, так как мы имеем уверение из уст Истины. Сладчайшими устами Господа Спасителя она сказала нам: Да не смущается сердце ваше. «В мире скорбны будете. Мир вас возненавидит, но не падайте духом: Я победил мир» (Ин.14:27, 15;:8–19, 16:33). Но ученики услышали от Иисуса Христа эти одушевляющие обетования позже, а теперь они были оглушены только откровением пророчества о страданиях своего Господа.

В эти же знаменательные дни на пути Спасителя к вифанскому семейству произошел и еще один случай, доказывающий, с одной стороны, великое благоговение верующих пред Иисусом, а с другой – великую, неизъяснимую любовь Христа к тем, кто бесповоротно отдал или уже готов отдать свое сердце и всю свою жизнь служению добра и истины.

Верная последовательница Господа, одна из Его неотступных спутниц, Саломия, при высоком представлении царства Божия обратилась к Иисусу Христу с просьбой: «Дай двум сыновьям моим сесть у Тебя в царстве: одному – по правую сторону, а другому – по левую!» (Мф.20:21). В ее словах выразилось наивное, ошибочное представление о царстве Иисуса Христа. Этой благоговейной любящей матери и ее двум сыновьям не могло прийти на мысль, что они желали иметь положение, которое лишь несколько дней спустя должны были увидеть, именно: трудно вообразимый позор и лютое мучение Иисуса Христа на Кресте, между двумя разбойниками.

Поэтому Иисус ответил Саломии и двум ее сыновьям, Иакову и Иоанну:

«Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем. И сказал им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую – не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим (Мф.20:22–23).»

Это пророчество исполнилось на двух сыновьях Саломии. Иаков как первый мученик между апостолами был обезглавлен Иродом (Деян.12:1–2). Иоанна били (Деян.5) за исповедание Христа, а потом он был сослан на остров Патмос, где он называет себя соучастником в скорби и в царствии, и в терпении Иисуса Христа (Апок.1:9)!

Подозвав же всех Своих двенадцать учеников, Иисус сказал (Мф.20:25–28):

«Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.»

Итак, благочестивые читатели, вот образ жизни и деятельности последователей Иисуса Христа. Он высказал нерушимую истину, что велики только те христиане, которые самоотверженно преданы началам правды, не добиваются места первенства пред ближними, а законно заняв его, работают больше всех, им подчиненных.

И там, где увидите, что старший не выставляет напоказ своего первенства, как господин, но служит для других примером бескорыстного труда, беззаветной преданности, правды и нравственной чистоты, вы можете назвать его, если он вам начальник: «Он слуга Божий. Он первый, а между тем – среди нас, он среди нас – как наш раб». Таким начальствующим, таким над нами первенствующим с радостью отдадим свое сердце, свою жизнь! Но и то, и другое им, может быть, не нужно – будем возносить за них ко Христу в смирении сердца молитвы об их благополучии.

Четыре дня протекло после погребения Лазаря, когда Иисус со Своими учениками приблизился к Вифании. Навстречу из дома печали вышла Марфа. Она сказала Иисусу: Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (Ин.11:21). В кротких словах дружества, отягченного невыразимой жалостью, звучали вера, любовь и благоговение к Господу.

Иисус сказал ей (Ин.11:25–26): Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли сему? Другими словами, по объяснению св.Златоуста: «Ты думаешь, что брат твой умер? Разве он не веровал в Меня? Разве он не с верою скончался? Разве ты не знаешь, что верующий в Меня никогда не умирает?»

Марфа, растроганная вниманием Спасителя, в безотчетном вдохновении сказала: Господи, я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир! (Ин.11:27). Вот образец полного и решительного исповедания. Оно послужило указанием для молитвенного исповедания, которое произносят пред Причащением Св.Христовых Тайн – Тела и Крови Христовой – «во оставление грехов и в жизнь вечную».

Ободренная, оставившая у пречистых стоп Спасителя горе, удручавшее сердце, Марфа поспешила привести к Утешителю, Возлюбленному Учителю и Господу свою сестру Марию. Не в дом печали направил Свой путь Спаситель. Он пришел не для того, чтобы горевать с двумя сиротами. Ученики и толпа иудеев следовали за Ним.

Гроб Лазаря, как обыкновенно у иудеев в Палестине, находился в горной скалистой расселине с одним широким входом, где в узком пространстве лежал труп. Иисус подошел ко входу. Теперь у этой скалы печаль вошла во все свои права. Плач у входа; рыдают сестры: в этой смертной мгле – их брат Лазарь, бездыханный и одинокий. Плачут ученики Господа и многие из друзей почившего, явившиеся навестить могилу. Все поникли, снедаемые скорбью и терзаемые болью воспоминаний невозвратимой утраты. И тут же присутствуют любопытные, то есть люди, ищущие впечатлений и материала для пустословия и пошлых, страстных наблюдений.

О, какое неслыханное и воистину поразительное зрелище: Сам Он, Спаситель, Источник Жизни, глубоко, скорбно опечален! Из пречистых очей Его струились безмолвные слезы. Нашлись бездушные и здесь – со злорадным сомнением насмешливо замечали: «Не мог ли Отверзший очи слепцу сделать, чтобы и друг Его не умер?» (Ин.11:37).

В молчании все ждут, что скажет Иисус. И вот Его велением снимают камень над могилой. Марфа, боясь увидеть тлеющие останки дорогого существа, не удержалась и произнесла: «Господи, уже смердит: четыре дня, как в гробе лежит он!» (Ин.11:39). Но Господь со строгостью и достоинством Владыки жизни и смерти отвечал: Не сказал ли Я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу Божию! (Ин.11:40).

Все присутствующие притаили дыхание. Иисус поднял взор Свой горé. Он благодарил Бога Отца за то, что Он услышал Его в этот знаменательный час. Он называл Бога Отцом, да все уверуют, да видит злоба, что в мир ниспослан Он Богом.

Возвысив голос до повелительной властности у гроба как Владыка над смертью, воскликнул наш Спаситель: Лазарь! Иди вон! (Ин.11:43). Чудо: мертвец из недр пещеры услышал голос своего Господа! Лазарь встал и идет. Идет в своем погребальном одеянии. И ясно видят все, что Лазарь воскрес. Лазарь безмолвен. На нем саван, на голове его полотенце. Из-под убруса блестит оживший взор. Он глядит на Иисуса; в его глазах, в выражении лица – благодарные слезы, умиление и молитва.

: «И многие из Иудеев, пришедших к Марии, увидя, что сотворил Иисус, уверовали в Него. А некоторые же из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус (Ин.11:45–46).»

Нужно ли уяснять пред вами гадость, низость, нравственную растленность доносчиков, подслушивателей, усердствующих и вменяющих себе в честь почтительнейше, хотя и лживо или анонимно, донести о случившемся иудейскому синедриону. Я со своей стороны желал бы, искренне признаюсь, чтобы каждый доносчик, опорочивающий устно или письменно честь своего ближнего, испытывал на себе презрение от Бога и людей впредь до раскаяния.

Благочестивое вифанское семейство, Лазарь и две его сестры, имели счастье еще раз в земной жизни выразить любовь и привет Самому Жизнодавцу. Благодатная беседа Христа оживляла присутствующих на вифанской вечере гостей. Мария сидела у ног Христа и слушала Его сладостное слово. Находясь в присутствии своего боготворимого Господа, Мария почувствовала непреодолимую потребность выразить Ему чем-нибудь свою любовь, благодарность и благоговение.

У нее был один фунт драгоценного нарда (на наши деньги стоимость вещества – более 60 руб.). И вот, встав, она, подойдя к Иисусу, возлила драгоценную влагу сначала на голову Ему, а потом и на ноги и затем вытерла Его пречистые стопы длинными прядями своих распущенных волос. Весь дом наполнился ароматом чистого мира.

Присутствующие – бедные галилейские рыбари и все возлежавшие на этой братской, единодушной вечере – были приятно изумлены выражением всецело преданной любви. Но и в таком избранном обществе нашелся человек, в котором великодушие и благородство чувств Марии пробудило низкую досаду. Это был Иуда Искариот. Он сказал: Для чего бы не продать это миро и не раздать нищим? (Ин.12:5). Несчастный человек говорил такие мягкие слова не из любви к нищим. Он был корыстолюбив и желал получить эти деньги, которые по продаже мира поступили бы в общинную, апостольскую кружку. Иуда ею распоряжался и деньги из нее, мучимый духом алчности, негласно утаивал.

И вот Христос прекратил ропот в назидание Иуды и в одобрение усердия Марии. Он сказал:

«Что смущаете женщину? Оставьте ее. Нищих всегда имеете с собой, а Меня – не всегда. Она сберегла это миро на день погребения Моего (Ин.12:7–8). Истинно говорю вам: где ни будет проповедано сие Евангелие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала (Мк.14:9).»

Так и происходит до нынешнего дня. Прошло от этого события 1897 лет, а всегда, на всех языках, которыми говорят люди, во всех странах, городах, селах; соборах, сельских, придворных, домовых церквах – словом, везде, где живут христиане, где проповедуется о страданиях Господа; во всех домах, чертогах и хижинах, где читают Евангелие, с честью вспоминается и о Марии и ее прекрасном утешительном деле, совершенном во имя беззаветной преданности любимому и любящему Небесному Гостю.

Воздадим и мы и всегда будем воздавать честь Марии, а Господу нашему Иисусу Христу – славу, честь и поклонение со Безначальным Отцем и Всесвятым Духом и ныне и присно и во веки веков. Аминь. 2 марта 1897 г.

Святитель Божий и великий учитель Православной Церкви Лев, занимавший в V в. престол первосвятительский в Риме (где его святые мощи почивают в Ватикане), в своем слове о Нагорной беседе Спасителя с церковной кафедры произнес:

«Хотя, возлюбленные слушатели, евангельское повествование возвестило каждому верующему образ обязанностей, данных Спасителем нашим на горе Блаженств, в полноте и совершенстве, но надобно прибавить к этому священнейшему и торжественному слову увещание священническое. И так как в верующих слушателях нет места неведению, то семя Божественного слова, заключающееся в благовестии Евангелия, должно умножиться на ниве нашего сердца и очищенные от терния и волчцов насаждения благочестивых чувствований и ростки правых желаний должны принести плоды свои. »

Эта определенная цель призывает и меня предложить читателям ряд размышлений о Нагорной проповеди. Наша беседа обнимает содержание текстов Евангелия от Матфея, гл.5, от 33 до 48 стиха, составляющего конец этой главы, и, параллельно им, – от Луки, гл.6, с 27 по 36 ст. Именно: о клятве, о невоздаянии за обиды и о любви к ближним.

Услышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом обеты твои (Мф.5:33). Премудрый сын Сирахов, повторяя эти слова как заповедь, произносит: Не будь скор языком твоим, ленив же и медлен делами твоими (Сир.4:33). В объяснительном примечании к этому тексту епископа Михаила сказано: «Если даешь обещание, то немедленно исполняй!».

Святитель Божий Тихон Задонский говорит:

«А у нас бывает совершенно напротив. Столько наговоришь, столько наобещаешь всего, что если бы половину сказанного оправдывали делом, исполняли половину обещанного, то могли бы считаться образцовыми людьми. Между тем приходит время исполнения сказанного – мы или вовсе забываем обещания, или стараемся дать своим словам другой смысл, или откладываем исполнение обетов на другое неопределенное время. «Я поспешил тогда сказать свое слово, я сказал необдуманно», – вот обыкновенные наши извинения.»

Следствием подобного образа действий бывает то, что доверие общества к нам мало-помалу уменьшается. В глазах многих мы становимся людьми неосновательными, на которых нельзя полагаться, которым нельзя делать более или менее важных поручений. Кроме того, мы сами весьма терпим за свою легкомысленность, за свою нерадивость.

Каковы мы в жизни внешней, такими же очень часто оказываемся и в жизни нравственной; как ведем себя по отношению к людям, так большею частью ведем себя по отношению к Господу Богу. Задумали мы сделать что-либо сулящее выгоду – немедленно на языке нашем тысяча обещаний: и молебен отслужить за благополучное исполнение предприятия, и такой-то процент дать Богу из всего полученного, столько-то раздать нищим, столько-то пожертвовать на богоугодные учреждения и т.п. Но пришло дело к счастливому концу – мы или забыли о своих обетах, или считаем их слишком великими, или откладываем их на другое, более благоприятное время и редко-редко исполняем едва вполовину.

Постигает ли нас несчастие, заболеем ли мы, обокрадут ли нас злодеи, угрожает ли неурожай – мы с мольбами и со слезами ко Всевышнему. И снова рекой льются обеты, исполнение которых будто бы будет служить выражением нашей благодарности. И что же? Встали мы на ноги с одра болезни, возвратилось к нам похищенное добро, Господь дал благовременный дождь, нивы зазеленели, покрылись стройными стеблями и тучными колосьями, а то, чем мы намеревались благодарить Господа, оставлено без исполнения. У нас то времени недостает, то случится вдруг неотложная нужда, то «успеешь еще»: когда настанет досужий день, тогда на досуге исполним свой обет. Приходит и проходит праздник – обет остается неисполненным, а там и вовсе забыли о нем.

Сильно мучает нас совесть после того или другого дурного поступка. Браним мы себя, негодуем на себя и клянемся не доходить впредь до подобного состояния, призываем даже Господа Бога в свидетели своих обещаний. Совесть успокоилась. Некоторое время мы ведем себя осторожно, а там – там снова грешим, и снова – клятвенные обеты не грешить. Поистине мы скоры языком, ленивы же и слабы делами.

Если нарушение слов, неисполнение обещаний вредит нам в обыденной жизни, унижает честь нашу среди подобных нам других людей, тем более неоправдание делом слов, данных Богу, может сопровождаться опасными, пагубными для нас последствиями. Мы должны знать, что за всякое праздное слово, по учению Иисуса Христа, воздадим ответ Богу на Страшном Суде (Мф.12:36–37); тем более ужасны угрозы за клятвенные обеты. Господь Бог твой взыщет с тебя за них (Втор.23:21), – умирая, говорил Моисей любимой им семье Израиля. Взыщет Господь с нас за каждое обещание, за каждую клятву, которые мы произносили в том или другом случае и не оправдали сказанного делом. Потому нужно нам быть осторожными в своих обещаниях. Премудрый Сирах учил: Прежде, нежели начнешь говорить, обдумывай (Сир.18:19). Нужно наперед обдумывать, в состоянии ли мы сделать то, что намерены клятвенно обещать. Лучше промолчать, чем неосторожно сказать что-нибудь и потом быть постыжаемыми пред ближними за нарушение честного слова, клятв верности. Извинения? Увы! Это слово не сходит почти с уст собеседников. Оно термин вежливости. А между тем извинения – дело напрасное: нас никто не принуждал, мы добровольно вызвались на тот или другой подвиг. О если бы Господь помог нам выполнить совет мудрого библейского наставника: «Не будь очень скор языком твоим; не будь ленив, медлен и слаб твоими делами»!

«А Я говорю вам: не клянись вовсе ни небом, потому что оно Престол Божий, ни землею, потому что она подножие ног Его, ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя. Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого (Мф.5:34–37).»

Есть умствующие льстиво и ложно, которые, приводя эти слова Господа нашего Иисуса Христа, утверждают, что не должно вовсе клясться и призывать имя Божие во свидетельство. Но такое мнение смело можно назвать заблуждением. Верным в слове и деле позволяется клясться именем Божиим в случае необходимости и светлой как день правды. Закон Божий повелевает положительно, когда говорит: Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, и Его именем клянись (Втор.6:13).

Когда Бог запрещает нам в третьей заповеди «принимать Его имя всуе», очевидно, Он позволяет принимать и употреблять его тогда, когда употребление его не может быть всуе. Пророк Божий Иеремия в речи к иудеям восклицал:

: «Израиль, если хочешь обратиться ко Мне, обратись! Если удалишь мерзости твои от лица Моего, перестанешь скитаться! И будешь клясться: «Жив Господь!» в истине, суде и правде; и народы Им будут благословенны и будут хвалиться! Объявите в Иудее и разнесите в Иерусалим и говорите и трубите трубою по земле, взывайте громко и говорите: «жив Господь!» (Иер.4:1–2,5).»

Святые люди, жизнь которых предлагается в Св.Писании как пример благочестия, которому все должны следовать, употребляли клятву свободно и охотно, когда представлялись к тому законные случаи. Это можно видеть из истории ветхозаветных патриархов Авраама, Исаака, Иакова, Давида-Царя, которые нигде не были осуждаемы за клятву.

Согласно с этими примерами поступал ап.Павел, когда явно призывал Бога в свидетели истины того, что он проповедовал. Трижды он выражался во втором Послании к коринфянам и к римлянам словами: «Бога призываю на душу мою, что мы споспешествуем радости вашей и т.д. (Рим.1:9, 2Кор.1:23–24, 11:31). Этот род призывания есть истинная и торжественная клятва. Скажем более. Святые Ангелы, чуждые всякого греха, не затрудняются клятвою. Из Апокалипсиса мы видим, что один Ангел клялся Живущим во веки веков (Апок.10:6), Творцом неба и земли и всего, что есть в них.

К примерам св.мужей и Ангелов надобно присовокупить пример Самого Бога, благословенного во веки, Которого неоднократно Св.Писание представляет клянущимся. Укажу на псалом 90. Дух Святой, скажем, наконец, повелевает клясться Его именем в доказательство истинного и законного служения Ему. Так, когда пророк Исайя представляет обращение египтян, он говорит, что «они будут клясться именем Господа Саваофа» (Ис.19:18).

Что же касается того, что Сам Господь Иисус Христос в Нагорной беседе вовсе запрещает нам клясться – ни небом, ни землей, ни Иерусалимом, – то мы отвечаем на это, что Он не разумел под этим запрещением всякой клятвы просто и безусловно, но разумел тех из иудеев, о которых там идет речь. Эти ученики фарисеев, вообразив, что одна только ложь в клятве преступна, клялись при всяком случае, в делах самых маловажных и наименее достоверных. А чтобы обойти имя Божие, они не произносили Его в своих клятвах, а употребляли имя неба, имя земли или Иерусалима. Они думали, что посредством этого немудрого лукавства защищают себя от наказания за нарушение третьей заповеди Божией.

Иисус Христос отвергает этот дурной, лицедейственный обычай и запрещает все клятвы такого рода, клятвы легкомысленные, безрассудные и ненужные, как бы они изменяемы ни были в своей форме. К этому запрещению Он, наш Спаситель, прибавляет правило, которому мы должны следовать в нашем обращении и в наших обычных разговорах. Он учит нас говорить о делах просто, как они есть, не примешивая к ним имени Божия ни явно, ни прикровенно, как то делали иудеи. Правило же следующее: Да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого (Мф.5:37).

Нужно сознаться, что правило, данное Спасителем, нарушается самым явным и дерзким образом. Как часто слышим мы в разговорах такие выражения: «Боже мой! Ей-Богу! Клянусь Богом! Вот тебе крест!» и т.п. Эти выражения сделались столь обыкновенными, что не почитаются уже за грех, а между тем они свидетельствуют, что клянущиеся – родственники тех евреев Ветхого Завета, которых обличал Иисус Христос в Нагорной беседе, когда они клялись небесами, Иерусалимом и своей головой.

Пространство этого греха велико. Многие клянутся без нужды, без причины и даже не думая о том. Вот, например, торгующие, расхваливая продаваемые ими товары, расточают уверения при малейших случаях, тогда как никто не требует таких еврейских или магометанских клятв. С другой стороны, те, которые покупают, не щадят клятв, чтобы охулить покупаемое и снизить цену его.

Некоторые пороки соблазнительны для согрешающих тем, что обещают им какую-либо выгоду или хотя бы животное наслаждение. Но грех клятвы не обещает ни пользы, ни удовольствия его учиняющим. Последствие неоправданной клятвы и ложной божбы – потеря общественного доверия. Посудите: как можно верить тому, кто оскорбляет честь, правду, добро, благодать, так легкомысленно произнося высочайшие слова без благоговейного чувства, имена Божии, пред которыми благоговеют Ангелы и трепещут злые духи?!

К нарушителям евангельской заповеди о клятве относятся и люди, которые обязываются ею к чему-либо нечестному, ужасному, противному христианской любви. В 23 гл. Деяний апостольских в обстоятельном рассказе передана повесть о сорока кровожадных и бессовестных евреях, поклявшихся не есть ничего до тех пор, пока не убьют ап.Павла. Беседуя о грехе клятв, даваемых вопреки прав Божеских и человеческих, нельзя не вспомнить об Ироде, безрассудно поклявшемся дочери Иродиады дать ей все, чего она ни попросит. И что же? Когда легкомысленная попросила головы Иоанна Крестителя, этот властитель согласился на убиение мужа, которого сам почитал и даже боялся как добродетельного и необыкновенного человека.

К числу клятвопреступников относятся все употребляющие Божественные постановления и чтимые святыни в иных целях, нежели в тех, в каких их должно употреблять по назначению Божию. Таковы обманщики, притворяющиеся, будто в своем сердце имеют необыкновенную ревность к славе Божией, хотя на деле употребляют ложный язык для того только, чтобы обманывать людей и под благовидным предлогом удовлетворять бесчестным желаниям своего корыстолюбия или честолюбия. Таковы были знаменитые в истории иудеев зилоты, которые в продолжение последней осады Иерусалим носили в своих устах имена храма и священных обрядов Моисеева закона с целью приобрести доверие народа и забрать в свои руки власть.

К числу злоупотребляющих клятвой относятся все лживые пророки, лжеучители. К ним же относятся всякие странники, странницы, священнослужители, при жизни выдающие себя за святых, не стыдящиеся путешествовать по городам и весям под видом совершения молитв, или прославления истины, или утверждения церковного мира. Все они обманывают людей, имея в сердце желание составить себе власть, или влияние, или силу и желание приобрести богатство.

Грешат против правила о клятве лжеумствователи, которые для утверждения своих заблуждений искажают некоторые тексты Св.Писания, толкуя и разъясняя их с явным ущербом и подрывом учения Православной Церкви, утвержденного всеми Вселенскими Соборами. В этом отношении они следуют гибельному примеру сатаны, когда, искушая Господа нашего Иисуса Христа, он имел дерзость привести Ему известные слова из 90-го псалма, чтобы побудить Его броситься с церковной кровли (Лк.4:11).

Я хотел указать только главнейшие виды греха, относящегося к нарушению заповеди о клятве. Спаситель наш объявляет положительно, что Он не признает праведными нарушителей Его учения.

Когда кто утверждает именем Божиим верно неистинное или показывает наружно великую ревность к славе Божией, тогда как внутренне не имеет должного уважения к Евангелию, – как можно узнать это обыкновенному человеку? Отсюда бывает, что мы, не видя основания души, останавливаемся на наружностях, принимаем ложную клятву за истинную и лицемера – за доброго и ревностного христианина. И если бы люди оправдывались и осуждались по одному нашему суду, то пустосвяты принимались бы за действительно святых; клеветники, сплетники считались бы людьми, полагающими свою жизнь за правду; стяжателя-скупца мы принимали бы за образцового человека, лукавого честолюбца – за великого умника и т.д.

Но чтобы никто из нас не льстил себя надеждой, что его грех останется ненаказанным, Небесный Законодатель объявляет, что Он как верховный Судия, испытующий сердца и совести, не может быть обманут, подобно людям, притворством лицемерия и ханжества и сотворит нелицемерно суд правый о наших грехах, и признает пред всеми – миром видимым и невидимым – виновными тех, которые виновны, хотя бы их портреты во время жизни стояли в домах легковерных наравне со святыми, хотя бы весь мир имел о них другое мнение. Они – клятвопреступники. Увы! Господь не оправдает клятвопреступников.

Иисус Христос сказал: Вы слышали, что было сказано: «око за око и зуб за зуб» (Мф.5:38). Грозный, страшный закон! Он был дан вследствие жестокосердия иудеев. По объяснению еврейского ученого-историка Иосифа Флавия и учителей Церкви – между прочими Тертуллиана и св.Златоуста, – этот закон не был применяем; дан же был, чтобы устрашить наказанием преступные действия. Любомстительность сокращали пророки своими поучениями, а Господь наш, Спаситель нашел несообразным этот закон даже в самой букве для Своих последователей, душой жизни и действий которых должна быть любовь.

«А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Мф.5:39–41).»

Великие истины! Они «глубже моря», по выражению русского богослова, скончавшегося несколько лет назад в Одессе архиепископа Никанора; неисчерпаемы, как сама любовь Божия. Я позволяю себе советовать вам прочитать самим объяснение этих заповедей в распространенном русском печатном издании примечаний к Евангелию покойного курского епископа Михаила. В этом произведении собраны объяснения изречений Спасителя, как и всего евангельского текста.

Из этой книги, как и из других, доступных всем любознательным, я не буду извлекать изъяснения. Дерзаю присовокупить спроста, что любовь христианская должна сносить зло только в той мере, в какой оно остается для славы Божией и для спасения ближнего. В противном случае, по учению святого ап.Павла (Рим.13:1–4), должно наказывать зло, что возлагается на начальство, на старших. Каждому из нас известно, как наказывает нас любовь нежного отца, ласковой матери, приветливого начальника. Сам Господь, когда грубый римский солдат ударил Его в ланиту, сказал оскорбителю: «За что Меня бьешь?» (Ин.18:23). Он же заповедовал Своим последователям от притеснений и гонений спасаться бегством.

Если ты находишься на общественной службе и видишь, что твоим усердием недовольны, твои труды объясняют зложелательством; если они вносят несправедливые толки и смущения, то удались от зла, но не изменяй ни на йоту своих любовью и законом христианским освященных верований и убеждений. Святой апостол Павел, когда оказывали ему вопиющие несправедливости, долгом своим считал изъяснить неправду учрежденному начальству (Деян.16и 25:10–11), а архиерею (первосвященнику), велевшему его бить, отвечал с укоризной (Деян.23).

Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся (Мф.5:42). Просящему у тебя дай, – говорит Иисус Христос в Нагорной беседе. Удовлетвори нужды ближнего, кто бы он ни был, – нужду как духовную, так и вещественную. Очевидно само собою, что дела милосердия и благотворительности не исключают условий и обстоятельств, когда просящему давать не только не полезно, но и вредно. Например, любовь к ближнему не позволит подать яд желающему лишить себя жизни.

Быть милосердым всякий может – вот сущность заповедей Господа нашего Иисуса Христа. Не рублями, но и копейкой можно послужить другому; не хлебом – стаканом воды оказать одолжение; не делом – лаской, советом можешь утешить нуждающегося. И за это награда твоя от Господа, и награда иногда большая, нежели за пост и молитву.

Любящий ответ на просьбу – средство богоугождения и спасения, для каждого, без исключения, доступное. Благотворительность столь ценна пред Богом, что в лице нуждающихся принимает ее от нас Сам Господь. Не внимающие голосу нуждающихся отказывают в милостыне самому Богу. И долг справедливости требует, чтобы «просящим давали». Мы и в храм Божий собираемся для того, чтобы просить себе милостей у Бога. Сколько прошений мы вознесли к Нему со словами: «Подай, Господи»! И Господь не оставляет нас милостью.

Но спросите у своей совести, как сами вы отвечаете на просьбы других. А просящих Иисус Христос в Евангелии отождествляет с Собой: «когда Я алкал, вы накормили Меня, нагого одели Меня» (Мф.25:35–36)... Итак, что же мы уклонялись давать просящим? Нам – «подай, Господи», а Самому Господу отказываем – и как часто отказываем с грубостью, с презрением...

Может быть, скажут: «Проситель большею частью сам от себя в нужде – от своей лености, от пьянства и т.п. Неужели и таким подавать? Не впрок пойдет им данное!» В таком случае постарайтесь, чтобы впрок пошло: присоедините к дару слово увещевания, участия сердечного. Человек – не камень: может, и опомнится, что недостойно человека быть навязчивым тому, кто в силах обойтись без сторонних даяний.

Но вот что: не от людей ли такой-то или другой нищий и вдался в пьянство? Может быть, когда он в несчастные для себя дни впал в нужду, не нашлось человека, кто хотел бы ему помочь, – вот он и стал нищенствовать, обратился в попрошая. А так как попрошайничать во всяком случае нелегко совестливому человеку, вот он и приучился к пьянству. Кто же тут прав, кто виноват? Отчего так мало устроено богаделен, приютов, общин человеколюбия и христианской братской помощи? А без них отказывать просящим – не одно ли и то же, что на слезы, на преступление, на озлобление, на смерть осуждать человека? Мы не подадим, другие не подадут – что же делать просящему? Воровать? Отравиться?.. Тяжелая мысль!

Положим, что и в самом деле помогать тунеядцам, обратившим попрошайничество в промысел, в «странничество», – многим не в совесть. Но многие ли из нас дают истинно нуждающимся в даянии? Как часто на наших глазах человек долго болеет к смерти и потом умирает. Он отец семейства, изнатужившийся в борьбе с нуждой. И нет никого вокруг помогающего! Или мать плачет о том, что нечем заплатить за воспитание детей, не на что зимой купить дров, нечем уплатить за жилье. Мать и отец в отчаянии, дети в плаче, а кругом другие – мир, именующий себя «христиане», – им ничего. Они смотрят на все это с равнодушием. И выходит то, что нужды одних не удовлетворяются потому, что они «проходимцы», бродяги, а других – потому, что они из целомудренной стыдливости нас не упрашивали.

Значит, люди, рассуждающие подобным образом, никому не подают милостыню. Но тогда так и пусть они говорят: «Мы не любим давать никому, любим лишь принимать от людей и наживаться». Оправдываться не в чем. Всмотритесь: кто нескуп, тот всем желает дать: и стоящим сострадания, по мнению людскому, и не стоящим. Отчего же люди никому не хотят подать? По жестокосердию своему – вот почему: все-то у них либо воры, либо моты, лентяи, либо пьяницы и хуже того. За то и грозен так суд Христов относительно всех, кто не исполнил Его заповеди: просящему у тебя дай. Он скажет им: «Когда Я алкал, вы не накормили Меня; жаждал – вы не напоили Меня; наг был – и не одели Меня» (Мф.25:42–43).

Надо давать всякому бедному и нуждающемуся в чужой помощи человеку, кто бы он ни был. И будем это делать от чистого сердца, без попреков просящему. При всяком даянии имей лицо твое веселым, – таков совет библейского мудреца (Сир.35:8). Святой ап.Павел просил римских христиан: «Благотворите с радушием» (Рим.12:8).

И от хотящего занять у тебя не отвращайся, – говорит Иисус Христос в Нагорной беседе. Святой отец Церкви Феофилакт уяснил эти слова: «Взаймы давай не с ростом, но простой заем для пользы ближнего». А св.Златоуст говорит: «Если у тебя есть, дай и тем, от которых не надеешься получить». У святителя Тихона Задонского и у св.Димитрия Ростовского могут желающие прочесть о позорных следствиях ростовщичества, отнимающего у людей образ и подобие Божества.

Стихи Евангелия от Матфея относятся к заповедям о совершенной любви к ближним.

«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:43–45). »

Изрекая спасительную заповедь о любви, не неудобоносимое иго возлагает на нас Христос, на Своих раменах понесший Крест нашего искупления. Любвеобильный Небесный Отец не требует от облагодетельствованных Своих последователей пожертвований, превышающих их силы.

«Любви не учат», – говорит великий вселенский учитель Василий. Любовь – чувство, прирожденное сердцу; неотъемлемая, существенная принадлежность человека. Все люди – даже грубейшие, невежественные язычники – любят кровных родных и друзей. Это любовь природная. Но любовь, какую вдыхает в наше сердце наша поврежденная природа, у редких достигает такой степени силы и совершенства, чтобы включить в число любимых весь свой народ. Когда же случается, что человек, согретый чувством природной любви, принесет какую-либо жертву в пользу своего единоземца только потому, что он любит своих единоземцев, то это крайняя степень совершенства природной любви, которой удивляется самолюбивый мир и замечает в своих летописях как образец великодушия, благородства, достойных подражания для позднейших потомков.

Но от этой врожденной природной любви напрасно было бы требовать, чтобы она принимала иноплеменника как единоземца и ко врагу была снисходительна, как к брату. Естественная любовь не щадит врагов и не почитает противозаконным, бесчестным поступком устроить несчастие врагу, увеличить его или, по крайней мере, в тайне сердца не может не порадоваться беде, слезам, несчастиям врага. Так отравлены ядом исконного человекоубийцы плоды семени любви, положенные в человеческое сердце рукой любвеобильного Творца.

Иисус Христос Своих последователей называет «сынами Своего царства». Им недостаточно иметь только естественную, столь ограниченную любовь. Закон Христов повелевает любить ближних и иметь, по слову святого ап.Павла, любовь ко всем своим по вере (Гал.6:10); в то же время заповедует любить и врагов. «Если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете (слав. «целуете») только братьев ваших, что особенного делаете? Не так ли поступают и язычники? А Я вам говорю: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:46–48).

Где же может преимущественно обнаруживаться эта высокая всеобъемлющая любовь христианина, предписываемая благодатным законом Господа нашего Иисуса Христа?

Носите бремена друг друга, – благословляет святой ап.Павел, – и таким образом исполните закон Христов (Гал.6:2). Земная жизнь с ее разнообразным, более или менее тяжелым бременем, под которым томятся и изнемогают земные странники земли, – вот поле, на котором слуга и последователь Христов должен сеять силою любви своей к ближним. Ибо нищие всегда будут среди земли твоей (Втор.15:11), – говорил Бог устами Моисея Израилю, предписывая ему любовь к своим собратьям. Не оскудеют разнообразные скорби и страдания на грешной земле, пока сохраняется в людях семя тленного греха.

Бедность, голод, губительные болезни, непросвещенность, бессилие, умственное и нравственное, постигающее людей, – вот пробные камни, на которых испытывается верность христианина закону Христову. Опечаленный, страдающий, кто бы он ни был – враг или кровный родственник, – своими скорбями должен возбуждать и привлекать к себе любящее сострадание христианина. Человеческая мудрость уверяет, что истинный друг познается в несчастии. Божественная мудрость, объявленная на горе Блаженств, говорит, что истинный христианин познается преимущественно в расположении любви к врагу: «Добро творите ненавидящим вас».

Удобоносимое ли иго возложил Ты, Господи, на наши слабые рамена? Можно ли с любовью отдать наши трудом и честью заработанные деньги или отворить гостеприимно двери своей убогой квартиры и дать в ней покой страждущему врагу, который, может быть, на нас клеветал, писал на нас безымянные и именные доносы, уклончивыми, бессовестными, насмешливыми намеками заставил нас в уединении проливать невидимые миру слезы?

Мир высоко ценит великодушие. Даже по его законам безоружный и страждущий враг вполне заслуживает пощады. Если и мирские правила признают похвальным делом сострадание к страждущему врагу, то что сказать о правах Божественных? Пред лицом Отца Небесного человек столь дорог, что для Его спасения Он не пощадил и Своего Единородного Сына. Не законно ли требовать от нас любви к врагам, которые нам братья, облечены такой же плотью и кровью, как мы, и такие же пришельцы и странники земли – ныне здесь, в движении, а завтра – «зряще мя безгласна и бездыханна?»

Чтобы удобопонятнее была эта заповедь для христианина, посмотрим на первообраз христианской любви – Христа: какой любовью Он печется о спасении разбойников, какой чистой душой Он возводит на путь целомудрия потерявших стыд и имя блудниц и даже идет на страдание и смерть за мир, сделавшийся по причине греха врагом Божиим! Он плачет о неминуемой гибели Иерусалима – города, обагрившего себя кровью Его св.пророков и который Ему Самому готовил ужасную смерть.

Может быть, наше нерадение скажет: «Иисус Христос был Бог, а мы люди. Разве можем мы быть такими беспримерно великодушными, чтобы любить наших врагов?» Конечно, можем. Ведь Он носил нашу плоть; в Нем было сердце, какое имеем мы, только чуждое злых пожеланий. Но если нужны примеры ближе к нам, то вспомним Моисея. Он был такой человек, как и прочие евреи, как и все мы – и что же? Он изъявил искреннее желание быть изглаженным из книги вечной жизни, только бы не был погублен тяжко согрешивший против Бога еврейский народ. Еще ближе по времени к нам человек Нового Завета, ап.Павел. Он в Послании к римлянам, в 9 главе, говорит, что готов пожертвовать блаженным единением со Христом ради блага своей братии. Какой братии? Тех, которые били св.апостола палицами, сажали его в тюрьмы, заковывали его в узы.

Христианин не должен забывать, что нелюбящие и ненавидящие нас – люди, подобные нам. И в них есть сердце, способное чувствовать благодеяния, как и все прекрасное. Очень может быть, что и враг наш, которому мы за зло ответили добром, в день нашей нужды восчувствует благодарность, не умедлит благотворно отозваться нам или присным нам, чем может. Не воздавайте злом за зло, предоставляя право мздовоздаяния Вышнему Мздовоздаятелю, по воле Которого мы и наши враги существуем, движемся, живем на земле. Наш долг, по учению святого ап.Павла, быть «человеком для человека», добрыми и сострадательными, прощать друг друга, «как и Бог во Христе простил нас» (Еф.4:32).

Истинный христианин, не ожидающий награды во времени, а любящий блаженную вечность, должен быть убежден, что высокие подвиги святой любви, совершенные в тайне, не запишутся в летописях и мир не прославит их своим печатным или иным громким словом – может статься, даже будет гнать, ненавидеть и охулит повсеместно его имя за сделанное им добро. Что нам? Будем любить всех и, чем можем, благотворить врагам. Веруйте, любящие души: наша мзда хранится в верных руках. Когда пробьет последний час для мира и приидет Всемирный Судия, тогда твои, человек с любящей душой, добрые дела, чистая жизнь возвестятся не одному городу или народу или не одному поколению, но всем племенам и языкам всех времен и мест, всему достохвальному лику святых, пророков, апостолов, мучеников, преподобных, сонмам Ангелов и Архангелов! И к тебе будет относиться вожделенный призывный голос Самого Бога: Приидите, благословенные Отца Моего! (Мф.25:34). И войдешь ты в вечную радость Вечного Бога твоего с горящим светильником всех объемлющей, всем жертвующей, бескорыстной любви! Святая Церковь отверзла нам двери св.Великой Четыредесятницы [Беседа была произнесена во дни Великого поста 1898 г.]. Сладостный голос благодати Божией, на покаяние зовущий, непрестанно раздается. Вот, теперь время благоприятное, наступили «дни спасения» (2Кор.6:2). Воспользуемся ими во спасение своей души. Может быть, это время – увы! – уже для многих из нас не возвратится на следующий год. Аминь. 22 февраля 1898 г.

Ныне свое христиански скромное слово дерзаю начать воспоминанием поучения святочтимого отца и учителя Церкви. Он, вступив на священный амвон, чтобы проповедовать предстоящему народу слово Евангелия, заключенное в притче, сказал:

«Вы, слушающие меня, согласитесь, что подобный предмет, как притча Христова, сам за себя говорит – как по его величию, так, равно, и по его современности.

Приступаю к нему со страхом, опасаясь за эти прочные основы нашей веры прикосновением моего недостоинства. Тем не менее приступаю к нему с радостью. Говорить о Тебе, только о Тебе, о Твоих св.апостолах, наш возлюбленный Учитель! И следуя по пути, Самим Тобою избранному, выказывать Твою славу – не забьется ли при этом сердце, Тебя любящее и которому Ты столько благодетельствовал! »

Вы, братия, присоедините свои усилия к нашим, вы поддержите нас глубоким, сочувственным вниманием, которое так мощно содействует успехам назидания в благочестии. Но прежде всего испросим вместе и для вас, и для себя помощи Св.Духа, указующего нашим сердцам смиренно иметь приют в слове Иисуса Христа, подобно бедствующей ладье, входящей на безопасный берег после бури.

Обстановка, при которой Иисусом Христом была произнесена восьмая притча, – красиво раскинувшаяся местность зеленой Израильской равнины. Вблизи ее – величественная гора Фавор, до середины покрытая великорослыми дубами и фисташковыми деревьями. Невдалеке – Тивериадское озеро. С его берегов открываются дивные виды на Ливан и Антиливан, Кармил и целый ряд холмов и крутых скалистых предгорий цепи Галаадских гор.

К северу – деревенька Назарет с ее восточными жилищами, и в числе последних – дом плотника Иосифа, где наш Спаситель, будучи Богомладенцем, на коленях у Пресвятой Марии воспринимал первые сведения о Боге Авраама, об истории Израиля и во дни отрочества в мастерской Иосифа знакомился с орудиями столярного ремесла. А за Назаретом – Иерусалим, всеславный, святой город.

Эта досточтимая местность, освященная столь торжественными событиями, очень явственно очерчена в книге «Толковое Евангелие» епископа Михаила. В этой книге все любознательные и грамотные могут найти, если пожелают, и обстоятельное объяснение всего Божественного Евангелия, а в частности, и притчи, давшей нам ныне повод беседовать с вами.

: «Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? (Мф.18:21).»

Святой ап.Петр отличался живым, полным вдохновения и любящей искренности характером. Этот благородный искатель, жаждущий истины, взор которого, подобно орлиному, силится проникнуть сквозь тучи, чтобы прямо смотреть на солнце, – Петр осмелился предложить смущавший его вопрос, на который не могла дать удовлетворительный ответ душа апостола. Вследствие этого он решился благоговейно спросить Учителя: «Если часто будет согрешать и раскаиваться ближний наш, то всякий ли раз прощать его или сколько раз прощать?»

Иудейские книжники и учители разрешили это недоумение несогласно. Самые суровые из них отказывали в прощении, говоря: Око за око, зуб за зуб (Исх.21:24). Более склонные к снисхождению и братству говорили: «Человека, согрешившего против ближнего, прощают раз». Другие говорили: «Два раза нужно простить». Третьи: «Согрешившего человека можно простить три раза, но в четвертый раз не прощают». Апостол Петр более чем удваивает это раввинское число раз и, думая показаться великодушнейшим, спрашивает, довольно ли будет во имя справедливости и любви отказаться от всякого отмщения или законного взыскания, простить обидевшему семь раз.

Но послушайте, как любвеобилен Господь в Своих законах, правилах и предписаниях! Моисей начертал закон в десяти заповедях и объяснил его в пяти книгах. Пророки, разновременно являвшиеся для научения народа в исполнении закона, написали многие книги. И это многое, хорошо, осмысленно написанное, давало случай к разным толкованиям законников. Спаситель принял благосклонно вопрос ап.Петра и семью словами произнес верное и беспристрастное постановление, как соблюсти чистые христианские чувства в отношении раскаявшихся ближних наших. Ближних мы должны любить, как самих себя.

Иисус говорит Петру: Не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз (Мф.18:22). Число это указано здесь неопределенно. И Им указано, что сколько бы раз ни согрешал против нас тот или другой человек, если он раскаивается, мы должны предать все, что произошло, все неприятное прошлое полному забвению.

Слова Иисуса Христа глубоко запечатлелись в душе учеников, отдавших свою жизнь труженичеству мысли. Они приняли мысль Спасителя, т.е. что любовь человека к человеку не измеряется ни числом, ни количеством, ни временем, ни пространством, ни племенным сходством, ни кровным родством – словом, нет для любящей души меры. Чтобы осветить эту истину и внедрить ее в души Своих последователей, Спаситель наш сказал притчу о немилосердном рабе.

Спаситель предложил в притче истину, истекающую прямо из источника Света Истинного, безразлично проливающую свет в самые простые умы, как и в высокообразованные; истину, которая не столько изучается как наука, сколько принимается как откровение. Но тем не менее эта истина – единственная, краеугольная, верховная истина; та, какой тщетно искали мудрецы и которая без Него никогда не зашла бы в сердце человеческое.

Царствие небесное подобно царю, захотевшему сосчитаться со своими рабами. Когда начал он сводить счеты, приведен был к нему некто, должный ему десять тысяч талантов. Но так как этот должник не имел чем заплатить, то государь приказал продать его жену, детей и все, что он имел. Узнав об этом, раб пал к ногам государя, говоря: «Потерпи на мне, я все заплачу тебе!» Государь умилосердился над рабом тем, отпустил его и простил ему долг.

Но раб, вышедши от государя, нашел одного из своих товарищей, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: «Отдай мне то, что ты должен». Тогда товарищ пал к ногам его и со слезами говорил ему: «Потерпи на мне, я все тебе отдам». Но тот не согласился ждать и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.

Знакомые, видев происшедшее, вознегодовали и передали государю своему все, как было. Тогда государь снова призывает своего должника и говорит: «Злой раб! Весь долг твой простил я тебе по твоей просьбе. Не надлежало ли и тебе помиловать своего товарища?» И, разгневавшись, отдал его истязателям до того времени, пока он не отдаст ему долга (см. Мф.18:23–34).

Царство небесное подобно царю (Мф.18:23).

Что же это за царство небесное? Выражения «царство небесное, царство Божие, царство Христово» часто встречаются в Евангелиях и Посланиях св.апостолов. Они означают царство благодати на земле, в нашей Церкви христианской, и царство славы на небесах; первое – как начало, второе – как полное совершение и окончание его.

В Ветхом Завете о царстве небесном предсказывали многократно пророки, в особенности же Исайя, Иеремия и Даниил. Но еврейские книжники в дни проповеди Спасителя нашего на земле извратили понятие об этом духовном царстве. В храме, синагогах и училищах они придумали учить, что явится среди иудеев Царь в качестве завоевателя вселенной, что с Его явлением воскреснут все умершие от начала мира и до сего дня. Будет суд, причем враги иудеев будут истреблены, а они – евреи – будут царствовать над всей вселенной. Все другие народы будут рабы, а каждый еврей будет счастлив своей безграничной властью, силой, бессмертием.

Спаситель наш в простом учении, а всего более в притчах обличал лживость, грубость, чувственность таких понятий о царствии небесном. По учению Иисуса Христа, царство небесное есть то обетованное жилище, где все святые и праведные, гонимые правды ради, нищие духом наслаждаются неизреченным блаженством как должным воздаянием за их труженичество, подвиги, добрый, благодушный образ жизни на земле. Царство небесное на земле есть устроение Церкви; ее Царь – Христос, а члены – все верующие в Него.

Итак, в царстве небесном, по учению Иисуса Христа, бывает в отношении людей нечто подобное тому, что случилось с царем, который захотел сосчитаться со своими рабами. Господь действует в отношении нас так же, как некоторый царь относился к своим подданным.

Этот царь, по словам притчи, вознамерился сосчитаться с рабами своими (славянский текст: иже восхоте стязатися о словеси с рабы своими). Этот царь изображается заимодавцем, который с радостью ссужал подданным в известном количестве денежные суммы – одним больше, другим меньше и на условный срок.

Люди – должники пред Богом. В существе каждый человек есть ни более, ни менее, по слову апостольскому, как горсть земной пыли. И все, что имеют люди, исходит от Того, у Кого всегда даяние благое и дар совершенный.

Полнота Божественной любви к людям неизмерима. Всем, жизнью души и тела обязанный человек должен бы платить Господу исполнением Его воли. Он хочет, чтобы человек был храмом Божиим, носил рай в душе своей – словом, имел всевозможное счастие. Чувствуете, какой Он Заимодавец, какой Он Благодетель! Какое поистине отеческое требование от должников! Одни, добродетельные, менее должны; другие – более, но должны все без исключения – от царя и вельможи до бездомного скитальца в убогой хижине, до несчастной беспокровной вдовы с сиротами. Все должны Ему, своему Небесному Учителю, Благодетелю, Искупителю, Спасителю.

Царь захотел сосчитаться с рабами своими, т.е. потребовать от них уплаты долга. По учению св.учителей Церкви, это требование не минует никого из людей. Главным образом оно будет предъявлено на Страшном Суде Христовом, равно как и на частном суде, имеющем быть по смерти каждого человека, когда для человека начнется безлетняя вечность. Но оно – что поразительно – заявляется и при жизни человека здесь, на земле, в виде посылаемых ему Господом наказаний за нарушение Его святых заповедей неверием и нерадением о своем спасении.

Кто из нас не видал, как в прошедшие годы Господь, повелевающий, по милосердию Своему, солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45), во дни, когда Он хотел сосчитаться с рабами Своими, заключал небо, и делал оное над главами грешников медяным, а землю под ногами их как бы железной, и посылал на них скорбь и тесноту, недород, голод, лишения и бедствия. Никакая наука, никакое искусство не может заставить сиять солнце или велеть облакам дождем оросить землю. Эти опыты прошедшего должны внедрять в нас мысль о страхе Божием, подобно неимущим должникам пред правосудным Заимодавцем.

Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов (Мф.18:24). Вот начался час расчета. Заимодавец – и пред ним сошлись его должники. Их несчетная толпа. Здесь бедные, больные, бездомные сироты, неутешные вдовы. Ожесточенные души, бедные, измученные сердца дрожат под ветром испытания. В числе должников есть всякие личности: люди, вокруг которых обвились, как змеи, долги по неосторожности; стадо униженных, которым общество ближних предоставило выбор между грязью порока или грязью и лишениями материальными. В кругу несчастных должников есть жертвы самообольщения, притворства, поддельной невинности. Они вынуждаются сорвать все маски, снять перевязки, чтобы обнаружить язвы и раскрыть глубину сердец. Взор Заимодавца убивает, совесть мучит должников...

Однако Заимодавец не с тем окружил себя должниками, чтобы разорить их в конец. Нет, Он пришел и стал среди них, чтобы взыскать и спасти погибших. Он богат Своей милостью. Должники пред Господом! У Него есть средства загладить отвратительную жизнь грешников. У Него есть взамен вашего позорного одеяния риза оправдания, пред которой самые звезды нечисты. Будь грехи ваши красны как кровь, а совесть черна, как ад, – у Него есть чем сделать все в вас белым как снег и чистым, как небо в утренний час погожего весеннего дня.

Как добр, милостив заимодавец в притче Иисуса Христа – вот одно из свидетельств. Оказался пред лицом его страшный должник в количестве 10 000 талантов. Еврейский талант равнялся 3 000 сиклей. Сикль равнялся по нашему счету 60 коп. серебром, а 10 000 талантов – около 18 000 000 руб. серебром. Ну, словом, неоплатный должник: заплатить этой суммы он не мог. Сообразите, что и грешный человек, если станет пред лицом правды Божией, то он окажется неоплатным должником.

Этому небрежному должнику были указаны законы, угрожавшие наказанием за нарушение честного слова, за обман, за невнимание к общественным обязанностям. Статьи этого закона в Ветхом Завете были грозны. Для примера укажем следующие. В книге Левит написано: «Когда обедневший брат твой (т.е. иудей) будет продан тебе, то пусть до юбилейного года (т.е. семь лет) работает тебе, а тогда отойдет от тебя сам и дети его с ним» (Лев.25:39–41).

В книге Исход, гл.21:

«Должника еврея, если купишь и как господин дашь ему жену, а она родит ему сынов или дочерей, то жена и дети его пусть останутся у господина его, а он на седьмой год выйдет один» (Исх.21:2–4). Но если раб скажет: «Люблю господина моего, жену мою и детей моих, не пойду на волю», то пусть господин его приведет его пред судей, и поставит его к двери или к косяку, и проколет ему господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно (Исх.21:5–6).

"

Когда услышал должник, что заимодавцу угодно было дать распоряжение о применении этих законов к нему, то ужаснулся ожидавшей его неминуемой участи. Все в жизни дорогое и милое утрачено. Несчастный не знал, что ему с собой делать. «Светоносный дух добродетели, Ангел-Хранитель, – учит св.Кирилл Иерусалимский, – вложил в душу несчастного благую мысль, которую он не замедлил осуществить. Он со смирением, в покаянии и слезах повергся пред господином и говорил: Государь, потерпи на мне, и все тебе уплачу» (Мф.18:26). Бедный должник в своей усиленной просьбе, чтобы склонить заимодавца к милости, дал обет, для исполнения невозможный. Однако в этой просьбе подавляющего бедствия слышатся тон, звуки смирения, страха Божия, раскаяния, надежды. Вопль этого должника напоминает слезную мольбу, отголосок стенаний совести кающегося грешника при выслушании определения, изреченного о его наказании.

Должник не уразумел заимодавца. По учению св.Златоуста, строгим повелением заимодавец только хотел устрашить и тем побудить его к покорности. На первую же просьбу должника заимодавец преклонился. Этот просил только отсрочки долга, а заимодавец, по своему милосердию, простил весь долг. Прекрасный образ Божия милосердия к людям. Мы видим Спасителя, жертвующего Себя людям, кающимся грешникам, под всеми видами отдающего Свое сочувствие, Свои добродетели, Свои силы, богатство Своего сердца и богатство Своей души. Пред несчастными людьми, уязвленными грехом, простирающими к Нему руки с воплем о милосердии, Он – открытый для всех Источник жизнерадостности, никогда не иссякающий, ибо Он всегда почерпает из такого же другого Источника, в Котором настолько благодати, что ее хватит, чтобы оросить ею весь мир.

В этом прощении мы видим образец трогательнейшего сострадания, пример самой искренней благотворительности – жалость, любовь к душам. Впрочем, такие вещи не доказываются, они принимаются чувством, и не может быть, чтобы не находили себе отголоска в ваших сердцах. Исключительную особенность представляет, так сказать, та печать неистощимости, безусловности, беспредельности, которою отмечено Его милосердие. Тогда как у нас с большим трудом добывается оно по каплям со дна сердца, у Него сосуд всегда полон, всегда переливается через края.

Можно было надеяться, что прощенный должник явится в общество обновленным, с неизреченною радостью в сердце, сладкой тишиной в душе, светлостью в уме, глубоким миром в совести, с утешением обуревавших дум и искушений, живейшим ощущением любви к Господу и умножением ревности и сил к труду, подвигам и добродетелям. «В действительности же вот что произошло, – повествует богомудрый евангелист, передавая слова Иисуса Христа в притче:

Раб же тот выйдя нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: «Отдай мне, что должен!» Сто динариев. Римский динарий стоил на наши деньги около 20 руб. – сумма совершенно ничтожная в сравнении с той, какую простил ему его заимодавец. Помните, он простил ему 18 000  000 руб. Теперь этот счастливец, увидав своего должника, который был ему товарищ, решился истязать его, применить к нему кару, допускаемую только языческим римским законом.

Бедный человек испугался, пал к ногам его, умолял его и говорил: «потерпи на мне, и все отдам тебе . Страждущий под тяжестью бедности и мщения, он падает к ногам равного себе, просит отсрочки времени для уплаты долга. Он надеется, что его товарищ отнесется к нему не с мечом римского языческого судьи, но по закону Божию. Закон Божий говорит, что ближний наш, т.е. всякий человек, есть брат наш; что его должно жалеть, любить, как самого себя.

Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга (Мф.18:30). Таким образом, неимущий человек оказался, говоря словом Спасителя, произнесенным в другой раз к смиренным, бездомным, беззащитным Своим ученикам, «овцой посреди волков» (Лк.10:3). Слишком опасно положение овцы в присутствии волка. Слабость и беззащитность овцы противопоставляется силе, дерзости и алчности волка, и потому жизнь овцы ежеминутно в опасности. Жестокосердый и сребролюбивый человек заточил товарища в темницу.

Так человек делается суровым и жестоким, когда забывает о прощении, полученном от Бога. Забвение собственной виновности делает его в отношении к другим безжалостным, взыскательным, иногда свирепым. Человек, не сознающий своего греха, расположен с такой же крайней строгостью судить других, сколько бывает снисходителен и потворствует самому себе. Тяжело, больно сердцу слушать, когда люди, общественным положением поставленные на более или менее высокую ступень, сами рабы похотей, истязуют товарищей, равных им по происхождению, по воспитанию, а может быть, и образованию и превосходящих их в смиренной доле нравственностью.

Увы! Эти надменные люди в отношении им подчиненных поступают совершенно противоположно наставлениям святого ап.Павла, который внушал своему сотруднику в деле служения Церкви щадить им пасомых, никогда не забывая о том, что мы сами некогда были несмыслены, упрямы в заблуждении, были рабами похотей и различных страстей (Тит.3:1–3). У евангелиста Матфея в 1 главе читаем о добром деятельном бедном Иосифе такие слова: «Иосиф, муж Марии, будучи праведен, и не желал огласить Ее» (Мф.1:19). Вот скромный, великодушный человек; проще сказать: «Это – человек!

Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее (Мф.18:31). По милосердию Божию, в мире не без добрых людей. Он одного часа не устоял бы, если бы их не было. Это те хорошие люди, в которых делает перевес закон духа над законом плоти, по слову ап.Павла (Гал.5:16–17). Такие люди откровенны, простосердечны, миролюбивы, искренни. Чужое горе им так же больно, как их личное, а иногда оно тяжелее. Доброе имя ближнего для них так же драгоценно, как собственное. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин.13:35).

Огорченные товарищи рассказали все бывшее своему государю. Это был не донос, а вопль совести, требующей, чтобы несчастия и бедность добродетельного человека не были предметом ожесточенного, несправедливого и глумливого преследования, чтобы торжество правды загладило позор, опустившийся над невинным. Товарищи несчастного, как истинные слуги Небесного Царя сетуют о всяком насилии, не укрывающемся от их взора. Печальные дела, которых они сами не могут исправить; зло, которое они не в состоянии врачевать, они исповедуют в молитве пред Господом. И молятся они Царю царей о несчастных рабах Божиих – скорбящих, бедных, больных, о сиротах бездомных, вдовах неутешных, обманутых и ожесточенных душах, которым земля приносит лишь клубы пыли на утоление томящей их жажды.

И как свидетельствует притча о немилосердом рабе, их исповедь, жалобы и молитвы не бывают напрасны. Он, Царь Всеправедный, во время земной жизни восклицал на распутиях и торжищах: Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас, и найдете покой душам вашим (Мф.11:28–29).

Тогда государь призывает его и говорит: «Злой раб! Весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» (Мф.18:32–33).

Что мог ответить в свое оправдание этот человек, проникнутый безумным поверием, будто все счастье жизни заключается во внешних благах, которые мы называем почестями, богатствами? Человек чувствует себя до такой степени ограниченным и сжатым в себе самом, что из гордости ему стыдно видеть себя заключенным в такие тесные пределы. Но так как он не в силах прибавить себе ни росту, ни красоты, ни самостоятельности, он старается ублажить себя пустым, воображаемым величием, собирая вокруг себя что может. Он думает, что вводит, так сказать, в состав своего существа все приобретенные богатства и почести.

Этот человек, которого в притче Своей Иисус Христос назвал злым, должен служить нам пугалом бессердечности и в то же время духовного бессилия. Оставим его и обратимся к людям противоположного настроения. Вот работник, добывающий свой хлеб в поте лица, по окончании дневного труда сходится у своего убогого очага с женой, с детьми. Морщины на челе его сглаживаются, сердце веселеет, все существо отдыхает, он останавливается на несколько минут на краю своего тернистого пути и садится под тень, уготованную ему Богом. У него есть свой стакан воды студеной в пустыне жизни, есть хлеб насущный удовольствий сердечных.

Каждый честный труженик, всякий из добрых христиан относительно забот житейских немного походит деятельностью и привычками на голубя, выпущенного после всемирного потопа на опустошенную землю и утверждающего на ней свое жилище. Он не гонится для этого за душистыми рощами. Ему достаточно вершины скалы, ветки, обломка, чтобы отдохнуть на лету. Приют в задушевном смысле этого слова, приют для души нам не найти на земле. Всякий благочестивый христианин понимает, сознает и чувствует, что долго, а тем более навсегда ему не следует останавливаться ни на одном из роздыхов нашего земного странствования.

Обратимся к немилосердому рабу, стоящему пред государем. Государь в первое свидание обошелся с ним как заимодавец с должником. А теперь? Вот чем кончилось это второе свидание. Государь явил себя судьей, изрекающим приговор преступнику.

И разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга (Мф.18:34).

Тяжелая доля ждала узника в руках истязателей! Ожесточенное, торжествующее преследование, сопровождаемое гнуснейшими поруганиями, добывало у него признание, не хранится ли где у него спрятанное имущество. В древности для неисправных и неоплатных должников существовали узаконенные пытки: например, наложение тяжелых цепей на шею, на руки и ноги; уменьшение пищи до размеров, едва достаточных к поддержанию жизни; разные позорные одеяния, в которых выводили должника на площади, водили его по улицам, где жили его дети, родственники, друзья, желая этим вымучить у сострадающих уплату. Вот почему святой ап.Павел в 13 главе Послания к римлянам убеждает христиан не должать. Он говорит: Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим.13:8).

«Так и Отец Мой Небесный сотворит вам, если не отпустите каждый брату своему от сердца вашего прегрешения их» (Мф.18:35) – заключительные слова притчи Иисуса Христа. Как бы кто ни был грешен, но всегда надеется получить прощение в своих грехах. И эта надежда для верующих тем прочнее, что Сам Иисус Христос подкрепляет ее обещаниями отпустить или простить грехи под известными условиями.

По сказанию прочитанных слов из Евангелия, Господь Бог обещает всем нам простить грехи под условием, если мы сами вполне и чистосердечно простим грехи ближним своим, и не обещает прощения грехов, если мы сами не простим грехов ближним своим.

Почему же Господь Бог Свое прощение нам грехов поставляет в неразрывной связи с нашим прощением всех обид нашим ближним? Потому что по неизменяемому существу Своему Он есть любовь – как говорит апостол, Бог есть любовь (1Ин.4:16), и, следовательно, только те могут иметь с Ним общение, которые успели, так сказать, превратиться в богоподобную любовь. Пребывающий в любви, – говорит св.Иоанн Богослов, – пребывает в Боге, и Бог в нем (1Ин.4:16).

Напротив того, кто не усвоил себе этой богоподобной любви ко всем своим ближним, кто таит до времени мщение или тщеславное презрение в своем сердце к кому бы то ни было; кто для удобнейшего отмщения нелюбимому человеку соблюдает до времени приличные, как говорят, к нему отношения: лукавит пред ним и подчас уверяет его и своем благорасположении – такой человек уподобляется диаволу – отцу лжи, хитрости и лукавства. И потому никогда и нигде не может иметь общения с Богом, т.е. ни на земле, ни на небе. Не потому, чтобы Господь Бог, «желающий всем спастись и в разум истины прийти» (см.Иез.33:11), не хотел допустить их до общения с Собою, но потому, что по Самому существу Своему не может. Ибо Он есть любовь, а они – ненависть; Он есть истина, а они – ложь; Он есть правда и мир, а они – хитрость и лукавство; Он – милость, а они – корысть и жестокосердие.

Господь Бог и Спаситель наш, прощая грешников, располагает нас к прощению всех обид ближним. Желание получить от Него прощение в своих грехах вынуждает нас к тому же прощению обид ближним. Мир и спокойствие каждого общества требуют того же братского снисхождения, всецелого прощения.

Кто сколько-нибудь знаком с сущностью христианского учения, тот уже знает, что Бог Отец для уничтожения вражды послал в мир Единородного Сына Своего, что Единородный Сын Божий, примиряя грешный мир с Богом, пострадал и умер. Прилично ли же после того христианам враждовать друг с другом, мстить друг другу, из глубины своей нечистой души извлекать подозрения, вредить, унижать и радоваться, если не нравящийся нам человек терпит какое-либо несчастие?

Нет, хитрецы, притворщики могут до поры до времени иметь успехи в этой жизни, но такой человек, т.е. ненавистник других, – не христианин, и непримиримая ненависть несовместима с духом учения христианского. «Ни за что, никогда не прощу врагу моему, – говорят некоторые из христиан, – потому что не могу переродиться и забыть обиды, нанесенной мне от такого-то и такой-то». Если так, то с этого священного места возглашает им любящий евангелист Иоанн: «Ни за что и никогда не простит самих вас Господь Бог».

Если не для Бога, то ради самих себя, ради собственного вашего очищения от грехов и ради спасения, ради доброй памяти о вашей жизни на земле вы должны простить все недоразумения, обиды и неприятности вашим ближним. Знайте, что ненависть вас погубит, а любовь спасет.

Вы хотите радоваться несчастиям нелюбимого вами лица, улыбаетесь горьким слезам и внутренним страданиям его, а для этого усиливаетесь подвергнуть его тяжкой доле, сокрушающей человеческую жизнь. Но эта радость не только нехристианская, но и нечеловеческая. Злу радуется только диавол. Эта радость внешняя, мишурная, а по существу своему она есть удовлетворенная жажда досады, проклятия.

И что было бы с обществом, если бы оно состояло из людей коварных, непримиренных, лукавых и мстительных? То, что и представить страшно. Каждое оскорбление в такой живой среде сопровождалось бы мщением, каждое мщение – несчастием и истреблением общества.

За оскорбленного обыкновенно вступаются другие, почему-либо близкие люди; за обидчика – его знакомые и приятели. Две стороны увеличивают зло в своих понятиях и суждениях. Возросшее зло выражается в нескромных и обидных словах. От слов перерождается в действие – и враждебные действия подвергают общество бедствиям, которые мало-помалу доводят его до унижения, срама, стыда. Увы! Бедное общество: «свои своих не приняли» (см.Ин.1:11). Старший подозревает в младшем соперника, младший видит в старшем притеснителя. Между ними полная неискренность, подозрительность, внутреннее неуважение, хитрая терпимость. Достаточно искры огня, чтобы возник пожар неугасимый и зло неутолимое.

Ради Бога, ради Христа Спасителя, ради собственного нашего благоденствия на земле и спасения в вечности будем, православные христиане, взаимно и от сердца прощать все обиды друг другу. Нет сомнения, что еще было бы лучше, если бы мы совсем никогда не оскорбляли друг друга. Тогда бы мир Божий водворился в наших сердцах, благоухая чистою радостью и полным довольством.

Но мы не Ангелы. Часто подвергаемся недоразумениям и ошибкам, часто увлекаемся страстями. И от этих-то ошибок и страстей являются обиды и оскорбления. Не имея возможности предотвратить немирные отношения до их возникновения, будем уничтожать зложелательность при самом ее появлении взаимным друг другу прощением обид и оскорблений. И если бы кому это прощение казалось трудным, то он может себе облегчить этот труд многими размышлениями.

Когда нам трудно прощать своих обидчиков и врагов, то вспомним о Спасителе нашем, чтобы почувствовать безмерную добродетель и святость всепрощения. Вспомним о последних днях Его жизни. Это не будет в сторону от объяснения изъясняемой притчи, имея в виду, что мы, живущие, проходим теперь поприще святой Четыредесятницы.

Вот сошлись, собрались от всех четырех ветров те, которым предстоит участвовать прямо или косвенно в позорище Иисуса Христа. Тут Пилат, Ирод, Каиафа, священники, сенаторы, слуги, служанки, воины преторианские, гнусный народ, разбойники, осужденные на смертную казнь; низость, предательство, лицемерие, холодная жестокость – все исчадия греха. Каждый может смело бросить свой камень оскорбления. И действительно, многие ухищряются приумножить, усложнить, утончить муки, набавить казнь на казнь. Уязвления, насмешки присоединяются к потокам жестокости: преклонение пред Ним колен и плевание Ему в лицо, напоение желчью, пронзание разом и сердца, и трепещущей плоти.

На пречистую голову собрана такая громадная мука, от которой потряслась земля и от ужаса померкло солнце. И что же? Злодеям все-таки не удалось возбудить в Его любящем сердце ничего, кроме новых и неизмеримых пучин благости и мира. Ни одной жалобы, ни одного слова уныния, ни одного облачка горечи, ни одного движения сдержанного гнева или отчаяния. На самые ядовитые глумления не было иного ответа, кроме конечного и недосягаемого выражения самого ровного и самого нечаемого милосердия: Отче! Прости им, ибо не знают, что делают (Лк.23:34).

Подумаем же, что чрез прощение нелюбящим нас, не признающим за нами должного достоинства, мы уподобляемся Спасителю, а чрез мщение и презрение к ближним – распинателям Его, и выберем любовь. Что касается меня, то как сын Церкви я избираю первое и отказываюсь от последнего. Еще: прощать обиды и оскорбления несравненно труднее, нежели мстить за них. Чтобы простить, надо препобедить самого себя; чтобы отмстить – быть побежденным от гнева. Нет, мы решимся на совершение труднейшего подвига и не допустим себя действовать, как делают капризные, бесхарактерные женщины и избалованные дети.

Еще: прощение обид и оскорблений влечет за собою мир и спокойствие, а мщение или недоброжелательство, в каких бы видах ни обнаруживались – в форме ли грозной свирепости сильного или в коварной улыбке низкого лжеца, – вызывают беспокойство и тревогу. Не правда ли, что прощение лучше, нежели мщение?

Еще: прощение обид и оскорблений приближает и соединяет нас с Богом, а мщение удаляет от Него. Ужели же мы последнее предпочтем первому?! Нет, нет, это невозможно; не правда ли, братие и сестры мои? Дадим в своей совести обет оставаться верными учению Владыки совестей, водворившего любовь на земле. Этот обет произнесем неотложно. Святой ап.Павел вот что говорит нам всем в своем Послании: И начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа (Флп.1:6). Господь Бог да вразумит и расположит нас ко взаимному прощению всех и всяких обид и оскорблений, вчерашних и завтрашних, настоящих и будущих, для славы всесвятого Своего имени, для общей нашей пользы и для спасения всех и каждого. Аминь. 5 марта 1899 г.

Смутное время переживала Палестина во дни явления на земле Господа нашего Иисуса Христа. Это время было богато надеждами, ожиданиями и запросами, но было бедно средствами удовлетворения духовных потребностей. Книга откровения хранила для иудеев дорогие заветы Божии и указывала им чистое учение веры и нравственности. Но при чтении этой боговдохновенной книги темное покрывало лежало на глазах Израиля. Он, видя и слыша, не разумел завещанного ему – а в его лице всему человечеству – откровения и не столько извлекал из него просветительные начала, сколько в него старался влагать свои плотские воззрения, наросшие на познания еврейского народа в течение длинной переменчивой его истории.

Из среды его возвышались особенные знатоки и толкователи закона и пророков. Но для верного толкования Божественного слова мало одного механического знания: для этого нужно живое действие духовного чувства, Божественной истины. А его-то и недоставало иудейским книжникам, считавшим буквы и слова и не умевшим уловить вложенную в них силу духа и истины.

Ожидание Мессии, обетованного Избавителя, было средоточием всех помыслов народа. Имя Его было на устах всех, и все с особенным вниманием следили за признаками времени, как бы допрашивали годы, месяцы и дни, скоро ли явится Тот, к Кому направлялись умы и сердца их отцов и дедов. Но этот ожидаемый Мессия в умах народа не был Тем, Кем его представляли пророки и воздвигаемые Богом ревнители духовного закона – по выражению пророка Иезекииля, «уста народных желаний». Задушевные желания порабощенного народа видели перед собой в будущем величественное царство, в котором каждый еврей будет себя чувствовать господином и властителем; ожидали, что явится Мессия и облагодетельствует евреев за то, что они потомки Авраама, Израиля и других патриархов; полагали, что в новом царстве они все будут блаженствовать без всякой с их стороны личной заслуги, по одному к ним благоволению Божию.

Однако такие мечты не находили себе основы в душах, ищущих правды. Блуждающие сердца, проводившие в томлении время, услышали могучее и кроткое слово, запечатленное достоинством внечеловеческим, от св.Иоанна, сына Захариина. Он, просвещенный Духом Божиим, указывает в новом ожидаемом царстве грозные судьбы, отвержение всех неправедных. Он говорит своим современникам, что они при своей нравственной косности не годятся в царство Божие, их не примут там, они подвергнутся жестокому осуждению, если не начнут новой жизни.

Но проповедь Иоанна о приближении царствия Божия была лишь сиянием денницы пред солнцем; свет же этой денницы – полумрак в сравнении с ярким светом наступившего за нею дня. Явился Спаситель мира. Лучи света Божия озарили пред уверовавшими в Него таинственную область будущего и давали им возможность видеть выдающиеся здесь звездные точки, как не мог их видеть доселе никто из рожденных женами, по Божественному слову Спасителя (Мф.11:11). Спаситель открыл апостолам, искренним слушателям Его Евангелия, и нам, меньшим членам царствия Божия, судьбы этого царства, а также благодатные, просвещающие и спасающие средства для его достижения – открыл яснее, нежели предлагала верующему вся ветхозаветная Церковь.

Проповедуя о царстве небесном – царстве правды и добродетели, об избрании в новое царство добрых, приготовленных к нему, и об отвержении глухих к словам истины, Господь наш Иисус Христос рассказал Своим ученикам и множеству народа, который сопровождал Его (всем питавшим ложную надежду на то, что Иисус, пришедши в Иерусалим, скоро, скоро откроет царство Божие), три притчи, имеющие, по толкованию и изъяснению св.учителей Церкви, один и тот же поучительнейший смысл. Эти притчи: первая – о десяти девах; вторая – о талантах и третья – о минах.

В настоящей духовной беседе я предлагаю братьям-христианам общее изъяснение притчи о талантах. Братское ваше внимание к слову истины служит мне ручательством надежды на то, что Божие слово озарит наши умы, что оно, святейшее слово, падет на наши сердца и в глубине их произведет действия, оплодотворяющие душу прекрасными мыслями, благородными чувствованиями и добрыми делами.

Один человек, отлучаясь из дома на долгое время, призвал своих рабов и раздал им свое имение, чтобы в его отсутствие они трудились и трудом, по возможности, умножили то, что было дано им. Двое в точности исполнили волю своего господина. Но один из рабов, по лености, совсем не исполнил. Ленясь трудиться, он закопал в землю данную ему сумму, провел все время в праздности, и когда воротился господин, он отдал ему эту сумму в том виде, как она ему была дана. Зато нельзя довольно представить себе гнева, в который пришел господин его, и наказания, которому он подверг нерадивого раба. «А негодного раба, – сказал он, – выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25:30).

Вот и значение притчи.

У всех нас есть Владыка, Который каждого из нас наделил различными талантами для того, чтобы добросовестным трудом и подвигами мы усовершили их, возрастили, умножили. Кто Владыка Этот? Бог. Что за таланты, данные нам? Это, во-первых, различные дары природы – высокие способности души и тела, которых так много каждому из нас дано от Господа. Это, во-вторых, дары благодати, которые получаем в христианских Таинствах. Это, в-третьих, многие другие, более случайные пособия к нравственному и умственному нашему совершенству, как-то: доброе воспитание, известное положение в обществе, определенное происхождением, способностями, вещественными средствами и проч. Припомним некоторые из этих даров и талантов.

Во-первых, благочестивые слушатели, жизнь есть первый наш талант от Господа Бога. Высокопреосвященный Филарет в одном поэтически-вдохновенном послании выразил простыми, внятными душе каждого из нас, незабвенными словами:

Жизнь не случайно, не напрасно,

Но от Бога нам дана...

Жизнь – талант от Господа. Другой учитель Церкви нам говорит: «Жизнь – это что-то находящееся во мне, мое, и вместе с тем – нечто, постоянно от меня ускользающее. Тайна ее от меня сокрыта, и я сознаю лишь, что она не от меня и не в моей власти». Да, жизнь – талант, дарованный от Господа.

Третий мыслитель приглашает ум наш погрузиться в тот же предмет.

«О, какой трудный предмет для мысли, желаний и забот! Когда я начинаю размышлять о жизни, какая это загадка! У меня самые различные суждения о ней, о жизни, самые противоречивые. Я считаю ее и хорошей, и дурной; я ценю ее и презираю; я стараюсь сохранить ее как что-то ценное и дорогое, и в то же время расточаю как нечто, ни на что негодное. То для меня нет ничего более великого и высокого, чем жизнь; то ничего более жалкого, гадкого и дурного. То я утомлен ею и чувствую к ней отвращение, то она влечет меня к себе, и я ею наслаждаюсь. Я стремлюсь к жизни, люблю жизнь и хочу жить.»

Мы не знаем, что думать о ней, так как смотрим на нее с весьма различных сторон и даже с противоположных точек зрения. Да, это загадка; мы хотим ее разгадать и не можем. Это практическое дело, которое нам нужно вести, – предстоящая битва. Нам нужен лозунг. Где нам его найти? Нам открывает слово Божие всю тайну жизни. Жизнь есть первый талант, данный нам от Бога.

Без воли Божией мы не можем ни на волос прибавить себе жизни, но зато, при помощи Божией, сколько доброго, высокого, благородного мы можем сделать из этого дара Божия, сколько сокровищ духовных можем приобрести! Вспомните, что приобрели жизнью святые Божии, на какую взошли они высоту добродетели. Чем достигли они ее? Тем, что, живя, никогда не теряли из виду цели жизни, ревностно прославляли Бога исполнением Его святых заповедей.

Истинное познание Бога необходимо выражается исполнением заповедей Божиих. Только такое познание – спасительное познание, оправдывающее цель жизни, оправдывающее доверие Господа, одарившего нас драгоценным талантом разумного существования. О таком познании и Христос Спаситель говорит: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого Истинного Бога (Ин.17:3).

Это знание доставляет человеку счастье – по словам Иисуса Христа: если это знаете, блаженны вы, когда исполняете (Ин.13:17). О том, как ценит Иисус Христос доверие к Нему в исполнении заповеданного им, Он Сам говорит: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин.14:21). Иоанн Богослов тужил о тех, которые легкомысленно относятся к жизни, превратно понимая цель своего существования. В первом Послании своем к христианам он писал:

«Кто говорит, «я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжей, и нет в нем истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась (1Ин.2:4–5).»

Святые Божии люди отличались в своей земной жизни тем, что каждую ее минуту считали драгоценной и, не тратя времени на занятия пустые и ничтожные, скорбели, если леность тела и суета мирская отнимали иногда у них час один на какие-либо потребности или слабости нашей грехом зараженной человеческой природы. Работы много для истинного христианина. Волей Господней вручен каждому из нас талант жизни. Владыка Господь щедр, многомилостив, но строг, как сама справедливость. Чтобы талант жизни не был закопан в землю, он должен быть в живом обращении, озаряемом любовью к подобным нам. Мы должны делать для них все то, чего желали бы мы самим себе, и особенно, по примеру св.угодников Божиих, заботиться о том, чтобы предстать пред Раздаятелем талантов непостыдно, не подобно нерадивому рабу.

Во времена Петра I жил Киевский митрополит Феофан. В одной из своих проповедей, разъясняя притчу о талантах, он говорил:

«Чтобы талант жизни усугубить, вот как поступи, кто бы ты ни был – стоишь ли на высоте, или на средине, или внизу на ступенях жизни. Видишь невежество ближнего – наставь его; видишь брата или сестру, претыкающихся или падающих в грех – поддержи их, отведи от греха; видишь изнемогающего от малодушия или уныния – утешь его. Увидишь труженика, твердо и благоуспешно работающего в своем звании – сорадуйся ему. Видишь слабых, вдов, девиц, одиноких, всеми забытых, всеми оставленных, отверженных – прими их к своему сердцу, прими скорби и неудачи братьев и сестер твоих и усердно моли Бога о помощи бедствующим.»

Так и мы должны жить, благочестивые слушатели. Жить и просто, и искренне никому не обидно; только нам тяжело, но ведь без труда можно сделать лишь одни гадости. Будем же жить так, чтобы наша жизнь не была во зло себе самим, чтобы нам не походить на ленивого раба, о котором говорит притча Господа.

Душа наша, ее высокие силы и способности – другой талант. Нет нужды говорить, как бесценен талант этот. В целом мире ничего нет выше и драгоценнее человеческой души, особенно после того, как ее искупил Господь наш Иисус Христос. Для нее, для ее спасения Он, Сын Божий, нисходил на землю, страдал на Кресте, умер и Сам сказал в Евангелии, что ничего нет в мире дороже души нашей. Как страшно такой бесценный дар оставлять в небрежении, не раскрывать способностей ума, не заботиться о добром расположении воли, о чистоте сердца! Святой апостол Павел в одном из наставлений, преподанных ефесским христианам, писал: Не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия (Еф.5:17).

Многие из нас не приложат к себе этих поучений апостола. Могут сказать: «Ужели я несмыслен? Я веду свои дела как нельзя лучше. Покупаю, продаю. Умею соблюсти выгоды, умею начертить планы для будущего. Умею приказать, и мои приказания исполнят. Умею словами и положением своим общественным одолеть многих».

Но апостолы не говорили неправды: их устами вещал Дух Божий. Многие люди успокаиваются на вышеприведенном рассуждении и оканчивают тем же, чем нерадивый раб пред господином, возвращая ему данный талант. Они как бы говорят Жизнодавцу: «Ты дал мне жизнь. Бери ее, а я поживу для своего удовольствия». Такие люди не знают воли Божией о себе.

Для чего человек на земле? Христианское дитя, обученное родителями двум-трем молитвословиям, ответит на этот вопрос удовлетворительно, если скажет: «Для того, чтобы человек прославлял своего Творца и Спасителя исполнением Его Божественной воли: разум свой просвещал, волю укреплял, сердце имел в себе чистое, милое, доброе, нелживое». В этих преимущественных качествах, отличающих человека от неразумных тварей, начертан образ Божий. Ими человек постепенно все более и более совершенствуется и уподобляется своему первообразу – Богу.

В этом и состоит благоразумное распоряжение данным нам талантом – жизнью. Вне этого условия человек, на какую бы высокую ступень общественных удач ни добрался – ползком ли, как пресмыкающаяся амфибия, или же нахальством, – он не будет обладать истинным благоразумием человеческим. Пусть он много знает, но не знает того, без чего все другие знания бесполезны. Пусть он много и делает – целые сутки у иного человека употреблены на счеты и расчеты человекоугождения, – но он не делает того, для чего создан он и в чем состоит его истинное назначение.

Спаситель учит: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф.16:26). То же можно сказать о человеческих делах: какая польза человеку, если бы он все знал в мире, но не знает необходимого ему? Какая польза человеку, если бы он все умел делать, да не делает того, что поручено ему Господом Богом, что необходимо для его спасения? На что походит человек, когда он, сумев подняться над другими внешним своим положением, делает все это по личным, земным побуждениям, забывая о Талантораздаятеле, Господе Спасителе?

Святитель Василий Великий нашел верное сравнение. Такого человека можно уподобить картине, на которой было прекрасное изображение, но потом слиняло и едва-едва сохранило прежние свои черты, а кто-то, не знающий правил художества, думая поправить картину, без мысли глубокой набросал на нее разные краски, нимало не соглашаясь со значением картины. Что же из этого вышло? Картина не только не улучшилась, но обезобразилась.

То же бывает и с человеком, когда он свои познания и дела направляет к себялюбивым целям. Тогда его жизнь, одаренная талантом сердца, ума, чувств, воображения, представляет собой линючий ситец: ведь и он бывает очень часто красив; но прикоснитесь к нему ближе – он замарает вам руки и даже лицо.

Нам столько дано и дается еще талантов, что в короткое время нельзя даже обозреть их все. Едва мы вступили в жизнь, как освящены были Крещением, в котором приняли дары возрождающей благодати Духа Святого. Во Христа крестились, чрез это во Христа облеклись, т.е. чрез Крещение, по вере в Иисуса Христа, усвояем Его богочеловеческие заслуги, которые приобретают нам право быть чадами Божиими (Ин.1:12). Вот драгоценное и необходимое наше украшение, о приобретении которого мы более всего должны заботиться.

Мы все приняты в лоно Христовой Церкви, в живые члены ее. И это дар, талант неизреченного милосердия. Нужно вести себя, как прилично членам Церкви, сыновьям и дочерям ее, оказывая во всем ей послушание.

Для очищения вольных и невольных грехов наших Церковь предлагала и всегда предлагает нам Таинство покаяния. И это талант, дар, после которого нам каждый раз должно делаться лучшими и приобретать долю чистоты и святости. Надобно внимать себе, чтобы не подвергнуться крушению среди моря житейской суеты и соблазнов. Надобно развивать в себе дух терпения, постоянства в добродетели: в счастье не забываться, а в несчастии не малодушествовать; не внимать людским мнениям, не увлекаться худыми примерами. Надо беречь время. Оно, как вода в реке, быстро утекает и не возвращается.

В Таинстве Св.Причащения мы принимаем самое Пречистое Тело и самую Пречистую Кровь нашего Спасителя и вступаем с Ним в самое тесное таинственное общение. Это такой дар, какого не дано и самим Ангелам. Причащаясь Св.Тайн, мы вкушаем Пищу нетленную, небесную, превышеангельскую и соединяемся со Христом Богом. Не видят этого наши чувственные взоры, но внятнее громогласной трубы Сам Господь возвещает и повторяет нам эту тайну: Ядущий Мою Плоть и пиюший Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин.6:56).

С нами Бог, и мы с Богом! В нас Господь, и мы в Господе! Кто благоговейно созерцает в себе Господа, тот имеет в своей душе любовь, радость и мир во Святом Духе. Это приумноженный талант.

Для возбуждения в нас духа молитвы Церковь установила благолепное служение в храмах. Нужно пользоваться этим учреждением для назидания и возвышения наших душ. Без сомнения, есть между нами такие, для которых эти и другие дары Божии не остаются без пользы. Но, истинно, велика скорбь, если между нами окажутся и такие, которые, получив таланты от Господа, не радят о них и живут так, как будто вовсе не получали от Бога ни души богоподобной, ни Божией благодати.

Нам всем, благочестивые слушатели, по особенной милости Божией, выпал на долю еще особенный талант, который не всякому дается. Талант этот – быть воспитанными в православном христианском вероисповедании, жить в сердце Русской земли, в городе, славном историей добрых дел, – Москве, под покровом св.угодников Божиих, просветителей всей земли нашей, ходатаев, заступников всех православных христиан.

Помыслите, где вы теперь, в этот час, предстоите в молитвенном настроении души! Кругом вас – гробы благочестивых Царей и Великих Князей, исповедовавших нашу православную веру, устроителей нашей великой страны [в Московском Архангельском соборе погребены Великие Князья Московского княжества и Цари Московские]. Вы – те растения, которым посвящен особенный уход; тот евангельский виноградник, на который обращена вся заботливость. Вам дают в руководство вашего поведения и благоговейное богослужение, и урок проповеди, чтобы вы возрастали в спасении, приобретали прочную основу жизни, усваивали доброе направление: труд, трезвость, чистоту плотскую и духовную и иные благостыни благочестия.

Что же, если бы семена добра, столь обильно сеемые, в ком-либо из нас не принесли соответственных ожидаемых плодов своих? Если бы ни духовные заботы о вас, ни уроки собеседований церковных, ни отрадное церковное пение, ни благоговейное богослужение не произвели в вас истинно доброго настроения, которое одно может составить ваше временное и вечное спасение? Какой отчет дал бы такой человек из вас пред Богом за время, проведенное в праздности, за труды ваших духовных отцов и священнослужителей, учителей, обращенные вами в прах; за их надежды, вами уничтоженные, за их любовь, бескорыстность и доброжелательность, вами отвергнутые?

О, такой человек должен быть назван нерадивым рабом! О, такой христианин – не христианин, а непотребный раб. Ему уже и приговор готов. Откройте Евангелие, 25 главу от Матфея, и прочтите от 14 до 30 стиха, и там найдете грозные слова: «И непотребного раба сего, – сказал Мировладыка, – ввергните во тьму кромешную: там будет плач и скрежет зубов».

Не должно оставлять в небрежении даров, данных и неукоснительно подаваемых Божией благостью. Мы теперь живем на земле, а потом – или похвала, или осуждение, награда или наказание, небо или ад! Станем же жить так, чтобы получить небо, а не ад. У нас одна душа, а погубив одну, другой души не получим. Будем же хранить нашу душу, будем в целомудрии хранить и тело, чтобы блюсти их от всего, что может погубить или даже запятнать их. Нам дано пользоваться благодетельными средствами церковных Таинств только до тех пор, пока живем на земле. Вообще будем чаще припоминать притчу о талантах и стараться употреблять на пользу все блага, которые даровал или еще дарует Всемилостивый Спаситель для нашего временного и вечного спасения.

Слава Богу! Ночь прошла, а день приблизился. «Слава Тебе, показавшему нам свет!» Свет Христов просвещает всех. Аминь. Март 1900 г.

В настоящей воскресной беседе, при наступлении третьей недели Великого поста мы собрались воспомянуть о словах и действиях нашего Спасителя Господа, в которых Божественное человеколюбие передало Своим последователям заветы Своей промыслительной благодати. Много знаменательных наставлений, утешений и обетовании заключают в себе они для верных последователей Христа, Учителя любви.

Из призываемых к свету Божественной мудростью и во дни тяжелых испытаний, так часто посещающих нас, десятки поколений и в них тысячи страдальцев черпали в евангельском повествовании о чудесах, совершенных Иисусом Христом, неизъяснимую силу оживления и ободрения для своей изнемогшей души, ищущей примирения с Богом, и с самим собою, и с ближними нашими. Поистине земная жизнь Иисуса Христа, Его учение и общественное Его служение, по изречению св.Иоанна Богослова, были свет человеков (Ин.1:4).

Открываю указанное в нашем собеседовании евангельское повествование об исцелении бесноватого в капернаумской синагоге. Об этом чудотворении благовествуют ап.Марк в 1 главе, а ап.Лука – в 4 главе своих славных Евангелий. «И приходит Иисус в Капернаум» (Мк.1:21). Он прибыл сюда, окруженный четырьмя Своими учениками (Мф.4:13, 8:14–17, Мк.1:21–39, Лк.4:31).

Капернаум – маленький город, расположенный у берегов Галилейского озера, с двумя или тремя тысячами жителей. Как большая часть восточных древних городов, Капернаум был огорожен каменной стеной. По крутому берегу раскинуты были незатейливые постройки из черной лавы – дома обитателей; улицы обсажены плодоносными деревьями. Все пространство, занимаемое городом, представляло из себя как бы долгий зеленый сад.

Иисус Христос в Капернауме остановился в доме Своего ученика Петра, пригласившего Учителя воспользоваться гостеприимным кровом. День был пятница – как указывает евангельское слово, «вскоре перед субботой» (Мк.1:21), – по свидетельству христианского ученого-историка. Вечер. По установленному обычаю, когда стало заходить солнце, с кровли капернаумской синагоги раздался условный троекратный громкий, подобно колоколу, трубный звук, означающий, что рабочие люди должны окончить свой недельный поденный труд. При втором звуке купцы закрывали свои лавки, прекращая куплю и продажу. Третий трубный звук – иудеи должны были в своих домах возжечь лампаду – так называемый субботний светильник, который не гасили до вечера субботнего дня.

Настала ночь. Иисус Христос, Который вчера, и сегодня, и во веки Тот же (Евр.13:8), провел часы на уединенной горе, оставаясь там наедине – по выражению св.Златоуста – со Своим Небесным Отцом. На уединенных высотах, у развесистых пальм, до Спасителя не достигал шум людской молвы и суетной деятельности, и Он мог найти Себе здесь успокоение после дневных Своих трудов. Обширная панорама суши и воды Галилейского озера при лунном освещении расстилалась пред Ним, Сыном Божиим, со всех сторон.

Мы можем вообразить, как Он распростирал Свои руки, как будто все желал прижать к Своему сердцу, и затем преклонялся пред Господом, ходатайствуя за грешников. Как во время этого благоговейного преклонения Он касался Своим челом, молясь за людей, которых Он называл друзьями, чадами и братьями, произнося слова, исполненные бесконечной и самой нежной любви к человечеству. Его молитва охватывала весь мир и представляла его Небесному Отцу. Его молитва была святым взаимным общением, беседой с Богом Отцом. Так протекали часы ночи для Иисуса Жизнодавца в Капернауме.

В субботу вошел Он в синагогу и учил (Мк.1:21). Утреннее богослужение в синагоге у евреев Палестины повсеместно начиналось в девять часов. К этому времени двигались толпы людей к месту молитвы. Согласно обычаю, женщины-израильтянки всех возрастов шли в синагогу задними улицами, а мужчины – лицевыми, направляясь в синагогу медленными, так называемыми «субботними», праздничными шагами. Внутри синагоги каждый иудей занимал предварительно указанное старейшинами место.

Началось субботнее богослужение. Оно состояло из чтения избранных молитвословий, заимствованных, по уставу старейшин, из псалмов и пророческих книг. Молитвословий полагалось на субботней службе восемнадцать. Они были произносимы внятно, неспешно чтецом, обладавшим громким приятным голосом. Прочитав молитву, чтец останавливался, а народ произносил громогласно: «Аминь» («Истинно! Да будет!»).

Молитвословие окончено. Начиналось песнословие, соответствующее субботнему дню. Каждый иудей имел при себе свиток песнопений. Чтец громко произносил один стих из закона. Богомольцы, присутствующие в синагоге, хором оглашали прочитанный стих. По окончании молитвословия и песнопений главный из старейшин возглашал слова: «Равви, научи». Тогда восходил раввин, или учитель закона, на указанное место синагоги и проповедовал.

В этот незабвенный день субботы в капернаумской синагоге присутствовал в числе молящихся Иисус, наш Спаситель. Старейшины предложили Ему как лицу, имевшему учеников, как раввину объяснить текст Св.Писания народу.

Иисус принял приглашение. Божественные уста открылись. Его речь обладала живостью, новизной и увлекательностью. Христос в этой местной синагоге говорил о царствии Божием и об условиях, какие требовались для вступления в него людей, которые должны были оказывать взаимно живое, сердечное влияние друг на друга.

И дивились Его учению, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники, – замечает к нашему вниманию евангелист Марк (Мк.1:22). Слова Иисуса Христа глубоко трогали сердце. Присутствующие в синагоге говорили один другому: «Учение Его со властью, не как учение других книжников». Учение этих последних состояло из утомительных повторений раввинских правил о том, например, какой походкой нужно идти в синагогу и выходить из нее в субботу, причесывать или не причесывать волосы на голове, мясо каких птиц можно употреблять в пищу, грех ли употреблять в пищу кровь и свиное мясо и т.д.

Наш Спаситель учил со властию (Лк.4:32), по боговдохновенному изречению евангелиста. Он резко выдвинул Себя между всеми учителями, фарисеями и книжниками: учил самостоятельно, говорил Божественно, к Себе применяя речи пророков. Убедительность и сила Его слова были таковы, что все окружающие, эти рабы формализма, не могли устоять пред обаянием, проникавшим все Его существо. «Новое учение, – говорили они, – со властию» (Мк.1:27).

Но если они удивлялись учению Христа, то еще более необычайным, дивным показалось могущество, обнаруженное Им в связи со Своим учением. Здесь проявилась благодетельная власть слова и дела.

Среди людей, прибывших в капернаумскую синагогу в этот день, находился один поистине несчастный человек. То был человек, имевший в себе, – свидетельствует евангелист Лука, – нечистого духа бесовского (Лк.4:33). Во время проповеди Иисуса Христа с несчастным случился припадок. Восстав, он дико завыл, охваченный демоническим безумием. Ужасный стон леденил испугом всех присутствующих.

Читаю из евангелиста Марка:

«Человек, одержимый духом нечистым, вскричал: «Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий!» (Мк.1:23–24). «

Из множества народа, присутствующего в синагоге, Иисус Христос один оставался спокойным. Он не хотел быть признанным Мессией из такого нечистого источника.

Замолчи, – сказал Иисус с презрением, – выйди из него (Мк.1:25). И злой дух понял, что эти слова были сказаны со властию и им следовало повиноваться. Читаю:

«Тогда дух нечистый, сотрясши больного и вскричав (т.е. с диким воем), вышел из него. И все ужаснулись так, что друг друга спрашивали: «Что это? Что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему?» И скоро разошлась о Нем молва по всей окрестности в Галилее (Мк.1:26–28). «

Иисус Христос вышел из синагоги со Своими четырьмя учениками и остальными собравшимися в синагогу людьми. Но Его дела милосердия в этот день только что начались. Иисус Христос прибыл в дом Своего ученика Петра. Можно думать, что болезней даже и в немноголюдном Капернауме было много. Там были одержимые горячкой, судорогами, удушьем, чахоткой, водянкой, параличом; глухие, немые, страдавшие поражением мозга и, кроме того, бесноватые.

Вид несчастных, желавших помощи, вызвал сострадание у Целителя душ и телес. Он появился у открытых дверей пред ожидавшими Его страдальцами. Вскоре Он всем сказал какие-нибудь милостивые чудотворные слова. Слепцам Он возвратил зрение; пораженные горячкой чувствовали, как возвратились их силы; одержимые бесами славословили благодарностью Бога за свое выздоровление. Немой говорил громко и пел хвалу Господу Всемогущему, Вечному, Всеблагому. Нисколько не удивительно, что, по мнению евангелиста, в этот вечер исполнились слова пророка Исайи: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис.53:4).

К слову присоединяем современное сведение русских паломников о Капернауме. От города теперь ничего не осталось, кроме развалин, покрывающих поверхность на целую версту. Самое имя исчезло. Капернаум евангельский теперь называется Тенд-Хум. От синагоги осталась лишь груда камней, но крепкие устои из полированного известняка, а также четыре ряда колонн остались. Дом ап.Петра, где Иисус Христос совершил много чудес, обращен был в церковь, но и она разрушена мусульманами. Капернаум исчез; только озеро Галилейское, природа и небо не изменились...

Иисус встал и отправился в Финикию, в пределы Тирские и Сидонские. «Неизвестно, – говорит церковный историк, – какими путями шествовал Иисус к этой стране, сколько времени продолжалось Его странствование и в каких пределах и селениях Он останавливался». Одна только подробность, указанная евангелистом Марком, доказывает, что желанием Господа в последнее пребывание Его в Галилее было «удалиться от шума толпы и успокоить охватившее ее возбуждение» (подлинные слова истолкователя Евангелия) (Мк.7:24). И вот Иисус Христос с двенадцатью учениками прибыл в пределы Тирские и Сидонские. Пред Ним была исполненная торговой деятельности страна.

Стеклянные мастерские Сидона, красильные фабрики Тира, амбары, переполненные товарами всего мира; гавани, переполненные судами, лодками. Пределы Сидона и Тира – край, заселенный надменными хананеями, суеверными поклонниками идолов всякого рода, жадными приверженцами чувственного распутства, выраженного в поклонении богине Астарте, и ненасытно корыстолюбивых стяжаний под изображением гнусного Ваала.

В пределах этой страны среди деятельных финикийских торговцев проживало множество иудеев в качестве захудалого, полупрезираемого рабочего люда, с течением годов оттесняемого от морского берега. Израиль – здешний поселенец – в чувстве ненависти считал поклонников Ваала и Астарты противными для себя, сравнивал их с нечистыми псами, а финикияне горделиво отвращали свое повелительное лицо от Израиля, считая его чужестранным пришельцем.

«Вступив в пределы Тирские и Сидонские и войдя в дом, Иисус не хотел, чтобы кто узнал, но не мог утаиться» – слова Евангелия (Мк.7:24). Одна местная жительница, по языку – гречанка, по рождению – хананеянка, по вере – язычница (текст Евангелия: женщина та была язычница, родом сирофиникиянка (Мк.7:26)), услышав о чудесных исцелениях, совершенных Иисусом, под влиянием глубокой скорби и тяжкого испытания пришла к Иисусу. Любящая мать громко и слезно умоляла Господа. Слух о том, что Иисус был обетованный и ожидаемый Мессия, достиг даже Тира и был принят просительницей как истинная вера, хотя эта женщина не умела правильно представить себе правил и заповедей этой веры.

Женщина-мать стала просить Иисуса: Помилуй меня, Господи, Сын Давидов! Дочь моя жестоко беснуется! (Мф.15:22). Болезнь ее дочери стала как бы собственной ее болезнью. Но Господь не отвечал ей. Он показывал вид, что не заметил ее молитв. Она же не хотела уйти и продолжала плакать и рыдать.

Двенадцать учеников не понимали смысла молчания Своего Учителя. Они были недовольны настойчивостью просительницы и стали просить Его, говоря: Отпусти ее, потому что она кричит за нами (Мф.15:23). Ученикам, еще не вполне созревшим в усвоении духа наставлений Спасителя, казалось невозможным, чтобы могли участвовать в милостях Божиих нечистые хананеи, «исчадия ада», «люди, проклятые во чреве матери» и т.д. Такими понятиями было наполнено их знание из проповедей книжников и фарисеев.

Но Он не отвечал ей ни слова, – говорит Евангелие (Мф.15:23). О, как должно было быть тяжело, мучительно это молчание для любящей матери, которая мечтала тотчас видеть свою дочь исцеленной и которая не слышит даже одного слова на свои стенания! Почему же Иисус Христос показал такое равнодушие?

Святой Златоуст отвечает на этот вопрос такими словами: «Сердце Иисуса, без сомнения, было исполнено сострадания к этой несчастной матери. Но Он молчал и удерживался на минуту от излияния Своего сострадания для того, чтобы потом дать полноту Своей благодатной, животворящей доброты, благости». Так поступает наш Спаситель и в отношении ко всем верующим душам. Он слышит все молитвы и вздохи их печали, но часто «не отвечает ни слова». Под именем молчания Иисусова мы разумеем остановку, прекращение утешительных чувствований благодати.

Ответы Спасителя – это сладостные чувства надежды, которые Он дает испытывать душе, выражающей пред Ним свои нужды, свое горе. В безмолвных ответах – например, в глубоко внимательной молитве – заключается всегда нечто трогательное и живое, нечто такое, что разливается по всему существу человека, что успокаивает душу, веселит ее и дает мужество и бодрость во всяких лишениях и искушениях. Но когда такие приятные ощущения ослабевают, тогда душе кажется, что Спаситель молчит, что Он не внемлет ее стонам, что Он холодно относится к ее горю и слезам.

В таком состоянии видим мы Давида в 21-ом псалме. Тоскливо, с рыданием взывал он ко Господу:

«Боже, Боже мой, вонми мне! Для чего Ты оставил меня? Удаляют меня от спасения слова грехопадений моих. Боже мой! Взываю днем и ночью, и не слышишь, хотя это и не было безумием мне. Не отступай от меня, ибо скорбь близка, а помощника у меня нет.»

Жена хананейская испытала более нежели молчание со стороны Иисуса Христа. Она слышит отказ в своей мольбе: Он отказывает, объявляя, что Он послан не для язычников, к которым принадлежала хананеянка, которые всегда находятся пред идолами; но послан к сынам Израилевым, которые поклоняются и служат истинному Богу. Как прискорбно слышать такой отказ бедной суеверной язычнице!

Однако же и вполне безукоризненные люди испытывают отказы подобного рода. Верующей душе часто кажется, что Спаситель не хочет допустить ее к престолу благодати. Часто она бывает в таком положении оттого, что она слишком погрузилась в идолопоклонство, слишком нечиста пред Богом, чтобы могла быть удостоена Его милости.

Будучи занята этими печальными мыслями, бедная душа думает, что между Спасителем и ею стала стена разделения. В этом жалком, недалеком от отчаяния состоянии она принуждена стонать словами 87 -го псалма:

«Господи Боже спасения моего! Днем и ночью взывал я пред Тобою. Глаза мои изнемогли от страдания: взывал я к Тебе, Господи, весь день, воздевал к Тебе руки мои. Для чего. Господи, отвергаешь душу мою, отворачиваешь Лицо Твое от меня? Я нищ, и в трудах с юности моей; поднявшись, смирился и изнемог. Ты удалил от меня друга, и ближнего, и знаемых моих – от страданий моих. »

Отказ Господа нашего Иисуса Христа не лишил сирофиникиянку надежды и не поверг в отчаяние.

Вместо того, чтобы оставить Иисуса, увидеть в Его отказе несочувствие, презрение к ней или предаться совершенно чувству своей скорби, хананеянка приступила ближе к Спасителю, поверглась к ногам Его и снова начала умолять еще с большим уничижением и упованием. Она, – говорит Евангелие, – кланялась Ему (Мф.15:25). Она говорила одно и то же, говорила только: Господи! Помоги мне (там же).

Так должна поступать и действительно поступает всякая душа, оживленная духом истинной веры и молитвы. Чем более встречает она препятствий на жизненном пути, тем более делается равнодушной к ложным утешениям от мира и пособиям от людей, в мире властью пользующихся; тем больше усиливается желание приблизиться к Спасителю. Вопль бедной странницы и пришелицы на земле – не к людям: «Помогите, поддержите, исцелите, спасите!» – а к Нему, у Которого всякое даяние благое и все дары совершенные: Господи, помоги мне!

Люди, не имеющие искренней веры и молитвы, не выдерживают испытаний, каким подвергает их Господь. Мнимые отказы, испытываемые, по-видимому, со стороны Господа, выводят их из терпения и заставляют оставлять благочестивые подвиги и упражнения. Когда они не получают тотчас от Иисуса того, что просили и что думали непременно получить, то снова возвращаются к миру и его ложным богам, чтобы искать в них своей отрады. Но истинный христианин желает лучше умереть у ног Спасителя, поклоняясь Ему и изливаясь пред Ним в искренних молитвах и пламенных прошениях, нежели искать себе помощи и исцеления от душевных болезней и зол в ином месте.

Обратим, читатели, свое внимание на хананеянку. Вслушаемся, что сказал ей Господь тогда, как она, повергшись к Его стопам, умоляла Его о помощи и слезно говорила: Господи, помоги мне! (Мф.15:25).Чудное дело! Господь и теперь не преклонился на милость к несчастной, горестью уязвленной женщине. Вместо того, чтобы сказать ей желанное слово, Он – Сам Спаситель – упрекает женщину ее же недостоинством. Он сравнивает ее с псами по отношению к детям Израиля и говорит ей, что несправедливо было бы отнять хлеб у голодных детей и бросить его псам.

Бедное существо, угнетенное со всех сторон беспокойством и грозными муками! Сатана против нее, знакомые осуждают ее, отворачиваются от нее, совесть зазорно обвиняет ее, приводя на память то ее грехи, то дурной характер в общежитии, то ее привычки, равносильные пороку. Что же она должна чувствовать, когда видит, что и Сам любвеобильный Спаситель из посредника между Богом и ею обращается в ее обвинителя! Поистине одно представление об этом может лишить ее всякой надежды. Остается перед ней пропасть совершенного отчаяния.

В подобном безутешном состоянии находился Иов Многострадальный. Он в тоске изрекал вопли души в таких словах:

«О, если бы верно взвешены были вопли мои и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно, верно бы, перетянуло песок морей! Оттого слова мои неистовы. Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня (Иов.6:2–4).»

Угадаете ли причину, почему Всеблагий Человеколюбец, наш Спаситель поступил так строго с верующей душой? Ответ на этот вопрос дают нам благоугодные Господу Св.Отцы и учители Церкви. Божия премудрость находит нужным подвергать людей такой строгости, чтобы смирить их сердца, открыть пятна в их нраве и характере. Сердце человеческое справедливо называют океан-морем.

Человек добрый, внимательный глядит в свое сердце как в зеркало, а рассеянный, легкомысленный не усматривает бездны своего повреждения и личной распущенности. Поэтому Бог Своими упреками и обличениями открывает ему то, что он носит сам в себе. Когда всматривается человек в себя, то он смиряется, делается благодарным, благородным и правдивым. В бедной хижине часто мы видим чудное явление: семья полуголодная, полураздетая одиноко молится, слезы льет, а потом спокойно исполняет назначенный долею житейский труд.

Ни молчание, ни упреки Иисуса не заставили хананеянку удалиться от Него. Она признала свое недостоинство, не огорчилась сравнением с псом, но охотно подтвердила приговор, дополнив просьбой: Так, Господи, но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их (Мф.15:27).

Когда хананейская женщина бодро выдержала испытание, которому Господь счел нужным ее подвергнуть, тогда вера ее, по учению св.Златоуста, сделалась чистейшей золота, седмерицей очищенного в горниле, так что своим блеском удивила Самого Спасителя, Который сказал: О, женщина, велика твоя вера; да будет тебе по желанию твоему (Мф.15:28). Вот как торжествует в истинно честных душах живая вера и неуклонная молитва, смирение и кротость! Хананеянка вернулась в свое жилище. Она нашла, что дочь ее более не бесновалась и совершенно выздоровела.

Событие великое, единственное, простое, но оно было в высшей степени знаменательным и поучительным. В исцелении язычницы, во-первых, двенадцать апостолов получили урок, что иноверцы, которых называли евреи, а вместе с ними и они «языческими псами», не отсылались Иисусом, не получив Божественной помощи. Во-вторых, в этом простом событии выразилось попечение промысла Божия о спасении мира: им явлено, что имя Иисуса Христа будет принесено к язычникам, что во всех странах услышат люди, как Христос пришел к ним для их спасения и исцеления.

Отныне люди, живущие в разных концах света, не будут уже уподоблены животному, собирающему крохи со стола истинных израильтян, но вера и благодать Божия даруют Божеское усыновление всем чадам Адама – от севера до юга, от востока до запада. В этом событии – предвещание, что между иудеями и неиудеями, эллинами и неэллинами вера и благодать образуют один народ Божий и настают светлые дни, когда будет одно стадо и один Пастырь (Ин.10:16).

Чудо, совершенное Человеколюбцем в пределах Тира и Сидона над дочерью сирофиникиянки, упоминается во многих молитвах, принятых уставом Православной христианской Церкви. Между другими я приведу одну, прославляющую Господа Спасителя. В молитве каждый из нас печальнее и грешнее представляется, нежели хананеянка.

«Пение всеумиленное приношу Ти недостойный, вопию Ти, яко Хананеа: Иисусе, помилуй мя: не дщерь бо, но плоть имам, страстьми люте бесящуюся, и яростью палимую, и исцеление даждь, вопиющу Ти: Аллилуиа». Акафист Иисусу Сладчайшему.»

Три святых евангелиста, Матфей, Марк и Лука, благовествуют еще о чуде, совершенном среди многочисленных благодеяний Иисусом Христом: об исцелении бесноватого в новолуние. Это событие совершилось в последний год земного служения Спасителя, на другой день после преславной ночи, после Преображения на горе Фавор в присутствии искреннего Петра и сыновей Зеведеевых, в часы, когда другие ученики оставались у подножия горы.

Ученики были теперь с Небесным Учителем в течение двух лет, неразлучно и возвысились до истинного понимания Его достоинства. Для их верующих душ ощутительно было, что царство Христово будет распространяться более и более в течение беспредельного будущего. Мир и блаженство, возвещенные пророками, вступали в мир. Восходила над ним заря спасения.

Благодатная ночь с ее удивительными видениями на Фаворе миновала. Иисус возвращался к Своему малочисленному обществу учеников, ожидавших Его у подножия Фавора. Эта местность обозначается в книгах Св.Писания Кесарией Финикийской. Иудейское население Кесарии, услышав о прибытии Христа в это место, собралось увидеть и послушать Его. Поэтому как только народ увидал, что Он сходит с Фавора, то двинулся к Нему встретить Его. Он сохранял еще, по изъяснению св.Иоанна Златоуста, вокруг Своего чела отблеск небесной славы. Все подошли к Нему и поклонились.

Появление Иисуса было благовременно. Произошло событие, возбудившее немало острых, задевающих самолюбие споров и пререканий между некоторыми из надменных книжников и учениками Спасителя. О чем вы спорите с ними? – спросил наш Господь (Мк.9:16). «Учитель, – отвечал Ему один из иудеев, преклонив свои колена, – я привел к Тебе сына моего. Он тяжко страдает, одержимый духом немым. Где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет. Говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и они не могли» (Мк.9:17–18).

Это бессилие учеников вызвало насмешки и нападение фарисеев, находившихся в толпе. Иисус был печально затронут общим неверием. В этот смутный час никто не имел веры: ни отец бесноватого, ни книжники, ни народ, ни даже – о страх искушения! – даже ученики.

Иисус воскликнул, негодуя: О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? (Мф.17:17). Но при одном только виде скорби, требующей исцеления, или утешения, или облегчения, сострадание побороло в Человеколюбце всякое другое чувство. Приведите его ко Мне сюда, – сказал Он (Мф.17:17).

Как скоро бесноватый увидел Иисуса, дух сотряс его: он упал на землю в страшных конвульсиях и с пеною у рта. Этот безумный, немой и корчащийся на земле человек представлял страшное зрелище. Было желательно, чтобы все это событие запечатлелось в душах людей, находившихся в толпе. Нужно было также и для несчастного отца, чтобы укрепилась его вера. И спросил Иисус отца его: Как давно это сделалось с ним? (Мк.9:21). С детства; и многократно дух бросал его и в огонь, и в воду, чтобы погубить его; но, если что можешь, сжалься над нами и помоги нам (Мк.9:21–22).

Эти слова отца – если что можешь – не обнаруживали в нем веры. Если сколько-нибудь можешь веровать, – отвечал Христос, повторяя его слова с кротким упреком, – все возможно верующему (Мк.9:23). Напряженное чувство отца не могло больше сдерживаться. Исцеление его сына зависит от его веры в Целителя, но хотя эта вера и была искренна, но все-таки не была настолько глубока, чтобы обеспечить получение невыразимо желательной помощи. Сокрушенный горем отец отрока издал жалобный вопль. Он воскликнул со слезами: Верую, Господи! помоги моему неверию! (Мк.9:24). Святой Иоанн Златоуст передает парафразом это восклицание отца: «Да, я верую; помоги моему неверию, если вера моя слишком слаба!»

Толпа народа увеличивалась, теснилась со всех сторон около Иисуса Христа. Он запретил нечистому духу: Дух немой и глухой! Я повелеваю тебе, выйди из него и впредь не входи в него (Мк.9:25). Последовал дикий вопль и страшное сотрясение всего тела. Отрок упал недвижим. Он умер, – говорили свидетели этого чуда, но Иисус «взял его за руку» (Мк.9:26–27) и, подняв его, отдал юношу его отцу среди громкого благоговейного удивления толпы по поводу обнаружения столь могущественной силы Божией.

К этой истории, возвещенной миру тремя евангелистами, святитель нашей Православной Церкви Филарет обращает такое слово как толкование:

«Вся тайна влияния Иисуса на человечество, порабощенное силами ада, обнаруживается в этом событии. Только благодаря этому влиянию оно, получив свободу, повинуется гласу Божию, славословит Его и вместе со свободой вновь обретает покой, не смущенный уже никакими переменами.»

Народ дивился всемогуществу Божию, книжники были поражены смущением, а Иисус удалился в один из домов вместе со Своими учениками. Только что совершенное исцеление казалось им тем более чудесным, что оно вполне обнаружило их бессилие, обличило и разъяснило их самообольщение. Они приблизились к своему Господу наедине, воспользовавшись первым случаем спросить у Него: Почему мы не могли изгнать демона? (Мф.17:19). По неверию вашему, – отвечал Он им, – ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно – такую же скромную, но и такую сильную, как оно, – и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет и ничего не будет невозможного для вас (Мф.17:20).

Во всем учении Иисуса, благочестивые читатели, вера действительно делает нас причастными Самому Богу и Его могуществу. Знайте, что не человек действует в верующем, а Сам Господь Бог.

Потом Иисус Христос сказал: «Сей же род демонский, плотский и закоренелый, изгоняется только молитвой и постом» (Мф.17:21). Эти слова выражают все, чем должна быть вера. Постом она освобождает нас от чувственной, грязной и тленной силы; молитвой соединяет нас с Божиим существом. Молитва вносит во все наше существо свет, любовь к Богу, любовь к ближним. Существо человеческое под влиянием молитвы принимает уже другой образ. Оно уже не имеет корней в земном мире, блеск которого угасает, как лампада без масла. Источник жизни человека – в мире Божественном.

Проследите жизнеописание святых – от малого до великого, от апостола, святителя до худородного нищего, – увенчанных бессмертной славой и явленных нам для подражания. Вы увидите, что люди спасаются лишь той двоякой силой, которую открыл Спаситель Своим ученикам: молитвой и постом. Если человек великодушно не отречется от чувственности, не пожертвует человеческим, земным, преходящим – честолюбием, себялюбием, корыстолюбием и другими страстями; если он не откроет в молитве сердца своего любви Божией – источнику всякой земной силы, – то он может приложить к себе слова незабвенные, страшные: земля ты и в землю возвратишься (Быт.3:19). Он не сделается – увы! – уже участником жизни во Святом Духе.

Размышление свое о молитве окончим словами 140-го псалма, «которые почти все знают, – говорил св.Златоуст о христианах своего времени, – все поют его часто от юности и до глубокой старости»: Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня (Пс.140:1).

«Молитва – воззвание. Это не устный крик, как бы он ни был громок и силен, – замечает св.Иоанн Златоуст, – но крепкий вопль сокрушенного сердца, умиленный голос души, которая вся обращается в единую пламенную молитву и всеми силами вопиет к Спасителю: внемли гласу моления моего (Пс.140:1). Поспеши, Спаситель, ко мне на помощь! Не дай погибнуть самой молитве моей! Да возносится молитва моя, как фимиам, пред лицом Твоим! (Пс.140:2)."

Искренней нашей молитве пусть да будет другом пост, ибо сей же род демонский изгоняется только молитвой и постом. Да послужит он врачевством к исцелению собственной нашей души от язвы греховной. И он послужит, если будем благоразумно употреблять это врачевство. Благоразумно, говорю: не должно скрывать, что врачевство святого поста, как и всякое лекарство, может быть употребляемо неправильно и, употребленное таким образом, может, подобно всякому лекарству, не принести пользы, даже обратиться во вред.

Увы! Пост и постящиеся представляют собою явление печальное. Один, предавшись посту, думает неядением яств вознаградить свою ложь и свои грехи пред Божией правдой и позволяет себе презирать, как грешников, всех, кто не постится, подобно ему. У этих «постников» и руки, и уста нечистые: они неискренние, неверные чада Православной Церкви.

Другой в жару благочестия, по необдуманной ревности, вдруг предается посту до того, что делает себя неспособным к исправлению дел своего звания. И эти «постники» темнят христианский пост. А вот и третий, ограничивающий пост телом, не думает о духовном пощении, о воздержании от страстей, о делах любви и благочестия. И этот «постник» односторонне понимает говение и пощение.

Плодоносный пост требует внутреннего самоотвержения, соединенного с делами веры и любви. Просим вас размыслить о слышанном. Слышанное не мне принадлежит, а заимствовано из святоотеческих книг и назидательных опытов. Начните поверять указанное, сколько можно, собственным опытом. Он откроет вам гораздо более яснее, вразумительнее, душеспасительнее, нежели сколько я, ограниченный в разумении слова Божия, успел вам сказать с этого священного места.

Теперь вознесем смиренную, задушевную молитву к Иисусу Сладчайшему и «с миром изыдем». Аминь. 25 февраля 1901 г.

В настоящий раз моему смиренному слову уделена возможность сказать об одном из дивных чудес, совершенных нашим Спасителем. С благоговейным страхом приступаю к исполнению этой дорогой моему сердцу обязанности. Призывая имя Господне, говорить буду о проклятой смоковнице – великом чуде, о котором повествуют два евангелиста, свв. Марк и Иоанн.

Буду говорить, где, в какой стране, в какой местности совершилось это чудо; в чем оно состояло; при каких обстоятельствах оно совершилось; кто были его свидетели. Бессмертное назидание, какое дает история этого чуда во все времена христианам всякого возраста, пола и языка, – всем стремящимся на пути спасения достигнуть совершенства. От всего сердца произношу молитвенные слова о всех нас: пусть свет Христов просвещает всех. Господи! Открой уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою (Пс.50:17).

1. Это чудо было совершено Господом нашим Иисусом Христом в стране, где Он благоволил родиться, жить, учить и пострадать «нас ради человек и нашего ради спасения». Страна эта у римлян носила название Палестины – название, заимствованное от народа филистимлян и оставшееся доселе как географический термин. В боговдохновенных книгах Св.Библии она носит разнообразные и незабвенные имена, вызывающие в уме, сердце и чувствах верующего человека воспоминание об отеческом промысле Божием, попечение о его спасении и Спасителе.

Эта страна в Библии называется отчизной патриархов, истинных пророков, благочестивых Царей, богомудрых апостолов и равноапостольных женщин. Эта страна, расположенная на дальнем от нас Востоке, с незапамятных времен была, по выражению слова Божия, «отрадным чаянием народов – языков».

Истинный Израиль представлял ее землей, текущей медом и молоком. Занимала она ограниченное пространство земли. Ее размер в длину и ширину, в окружности всех частей не превышал пространства, занимаемого в настоящее время тремя губерниями нашего Отечества, но почти вся ее местность оправдывала собою библейское название «обетованной земли». Горы и долины, берега тихо струящегося Иордана, вершины и низменности, города и селения – в совокупности это представляло собою во все времена года приятный сад. Оттого и самое название местностей в Палестине свидетельствует о неувядаемой жизни.

Эти названия отождествляются именами: «город благоуханных цветов», «город роз», «город свежего потока» – здоровой купели, «гора Спасения» – Сион, «долина Пророков», «город Святой» – Иерусалим; «окруженный садом масличных, смоковичьих деревьев» – Вифания, «плодородными лугами» – Вифлеем, «неисчерпаемо глубокими колодцами здоровой воды» – Гефсимания и т.д.

В беспрерывных трудах Учителя, Утешителя, Спасителя протекли три года для Иисуса Христа. Своими Божественными стопами Он многократно исходил все пределы Иудейской страны, везде, подобно доброму сеятелю сказанной Им притчи, распространяя начала жизни в духе истинной веры и бессмертного разума.

Теперь Он окончил торжественный вход как Истинный Царь вселенной в святой город Иерусалим. Заветный, любимый гимн верующего Израиля: Осанна Сыну Давидову! (Мф.21:9) – из тысяч голосов слышался в честь Иисуса. Народная масса восторженно и с изумлением вторила благодарным похвалам, произносимым Иисусу от бесчисленного множества облагодетельствованных им страдальцев. Здесь хромые проявляли пред глазами всех крепость своей здоровой походки, слепые похвалялись быстротою своего зрения, расслабленные, разбитые параличом показывали свою мощь, немые пели славу Спасителя. А Он смиренно продолжал Свое любвеобильное труженичество.

2. Весенним утром, в ранний час, в день десятого нисана, соответствующий дню предпасхального нашего понедельника, Спаситель со Своими учениками из Вифании, из дома Своих бедных друзей, пеший направлялся к Иерусалиму. Его путь лежал чрез уступы Елеонской горы, Гефсиманию, чрез предместье Виффагии. Весь Его путь лежал по дороге, обсаженной виноградными плантациями, миндальными, пальмовыми и смоковичьими деревьями.

В Палестине на смоковичьих деревьях дозревают плоды в разное время года. Ранней весною на таких деревах, окутанных густою листвой, иногда можно найти сохранившийся в целости плод смоквы. Наш Спаситель, выступив из Вифании, на пути в Иерусалим шествовал по смоковичьей аллее.

Взалкав, Он подошел к одному из смоковичьих деревьев. Оно было многоветвистое, рослое и отличалось множеством больших и широких листьев. Унизанное внешней красотой, это дерево словно призывало прохожих путников снять с него как бы в подарок и на память зрелую, сладкую, вкусную смокву. В действительности это цветущее, красивое дерево на этот раз было совершенно бесплодно.

Наш Спаситель, не найдя на нем ни одного плода, оглядев его со всех сторон, сверху и снизу, сказал своим спутникам: Да не будет же впредь от тебя плода вовек (Мф.21:19). Приговор дереву Иисусом Христом произнесен был спокойно. Спаситель и ученики Его пошли прямой дорогой в направлении к Иерусалиму. Быть может, они недоумевали, за что бездушное дерево получило из уст их Учителя такое беспримерное осуждение.

Недоумение людей истинно добрых и благочестивых всегда приводит к спасительным размышлениям и благоговейному отношению к Божественному слову. Строгие слова Жизнодавца, обращенные к смоковнице, стоящей на большой проезжей дороге, вызывали у спутников Его светоносные думы. Прежде всего они видели в своем Учителе Иисусе Истинного Мессию, возвещенного издавна боговдохновенными пророками и ожидаемого от начала мира благоговейными людьми. В Иисусе из Назарета они видели Повелителя мира, имеющего власть на небе и на земле, дарующего жизнь человеку и окружающей его природе, обладающего словом со властию (Лк.4:32). Пред этим словом утихало бурное, волнующееся море; по Его слову слепые презирали, немые говорили, больные исцелялись и т.д.

В памяти учеников в должной полноте и ясности возник образ смоковницы, о которой Иисус Христос говорил в одной из Своих назидательных притчей. Эта притча записана св.евангелистом Лукою в 13 главе его Евангелия.

3. Ученики Господа нашего Иисуса Христа знали, что слово проклятия, постигшее смоковницу, не было мелочною местью бездушному дереву. Не дерево, а человек виною того, что оно бесплодно. На первой странице Св.Библии, в книге Бытия, читаем чудное описание земного рая, где блаженствовали безгрешные прародители, где деревья производили здоровые, красивые плоды. Тогда лев и тигр паслись вместе с кроткими агнцами, тогда все существовавшее – разумное и неразумное, духовное и вещественное, Ангелы и безгрешная чета людей – жило в счастье и довольстве.

Но вот прозвучал страшный час, и сказал Господь первому грешнику: Проклята земля за тебя (Быт.3:17). Божие слово было приговором человеческому роду. Все изменилось. Увяли цветы в Эдеме. Холод, голод, болезни, нужда, печали, ссоры и все ужасы греховного бесплодия обнаружились безысходно.

Увы! Нет рая на земле. Слава и благодарение Господу, что Он, по Своей благости, не отнял у человека надежды видеть рай, жить в раю, в вечности – за границами нашей могилы и узкого гроба.

4. Верующие, искренние, чистые сердцем, нищие духом, то есть смиренные, рыбари и богословы, спутники Иисуса Христа, идучи по дороге, ведущей к Иерусалиму, столице Иудеи, не могли спокойно в это время думать о народе Израиля. С вершин холмов Елеонской горы перед их глазами вид Иерусалима отражал как в зеркале все печальные стороны нравственности современных израильтян.

В утро этого дня совершалось приготовление жертв, пасхального агнца. Ближайшие окрестности священного города, и в особенности улиц, прилежащих к храму Соломона, были полны народом. Эта масса двигалась по направлению к так называемому притвору храма и обратно, к домам городских улиц.

Оживленный вид столицы, однако, не вызывал в Иисусе Христе, ни в Его учениках торжественных соответственно празднику чувствований. Религиозное состояние иудеев этого времени было в высшей степени печально. Исчезла в этом народе благочестивая простота нравов патриархальных – Авраама, Исаака, Иакова и других. Поблекли наставления и умосозерцание мудрых Соломона, сына Сирахова, Ездры и Неемии. Умолк голос витийствующих пророков, поднимавших дух счастливых надежд Израиля. Вдохновенные песнопения псалтири и гуслей Давида как бы перестали вызывать восторг и восхищение в сердцах народа, на который легло тяжелое иго римского деспотизма.

Библейская проповедь о вере и нравственности, о плодах молитвы и покаяния распалась на части сектантством. Книжники, фарисеи, саддукеи, назореи и иессеи объясняли Божий закон и его правила более по личным воззрениям, нежели по боговдохновенности его содержания. Правда, и в недавнее время слышалась звучная заветная проповедь сына праведных Захарии и Елизаветы, Иоанна, на песчаных берегах тихо струившихся вод Иордана. Но эта проповедь умолкла: проповедник мечом государственного палача был лишен своей честнейшей главы.

В это печальное время даже женщины высшего сословия уже не представляли из себя образа и подобия доброй Ревекки, нежной любящей Рахили, благородной подвижницы Руфи и других ревностных тружениц в жизни домашней и общественной. Ужасом бессердечности и безнравственности поражает душу каждого разумного нравственного человека нераскаянная беспутность и озлобленность Иродиады и ее жаждавшей крови и мщения дочери.

Такая общественная нечистоплотность народной нравственности, очевидно, была известна Иисусу Христу и Его апостолам. Вся страна Иудейская – от одного края до другого – являла собою образ смоковницы, встреченной на пути из Вифании Спасителем и проклятой за ее обманчивый внешний вид и бесплодность.

Иисус Христос и товарищи Его пути достигли иерусалимского храма. Они с большим трудом проникли в притвор храма, носивший имя притвора Соломонова. Здесь охватили их впечатления невероятного беспорядка. Притвор шириной и длиной напоминал собою тесную улицу восточных городов Азии. Он был переполнен людьми, вещами, птицами и даже животными. Люди, здесь сновавшие из конца в конец, были покупатели и продавцы. Здесь шла шумная, буйно говорливая торговля печеным хлебом и так называемой «пасхальной мукой», миндалем и всякими пряностями, живыми голубями, ароматными веществами, живыми тельцами, козлами, агнцами и проч., и проч.

Здесь слышались наречия инородцев: греков, римлян, персов, вавилонян. Это были пришельцы, отчасти заразившиеся многобожием язычников, отчасти люди, наскучившие многобожием и искавшие знакомства с религией Израиля, поучавшей своих последователей поклоняться Истинному Богу, Вседержителю мира, видимого и невидимого.

И вот здесь Господь наш Иисус Христос проявил Свое могущество кротким обличением беззакония, допущенного начальствующими лицами, «блюстителями» храма. Иисус Христос вслух присутствующих произнес незабвенные слова, предвозвещенные пророком Иеремией: «Неужели вы не знаете слов Господа Саваофа: “Храм – Мой дом”? Он называется домом молитвы, а вы из него сделали вертеп разбойников» (Мф.21:13, Мк.11:17, Иер.7:11), – то есть притон людей наживы, прибытка, барыша, по лицемерной мысли которых цель освящает средства.

На другой день после этого чудесного подвига из благодатных уст нашего Спасителя было произнесено несравненно высокое и назидательное учение о вере и делах, обязательных как для частных лиц, так и для целых народов. Божественными устами Спасителя было произнесено дивное слово, которому внимало небо. Слово, составляющее красоту евангельского благовествования. Слово, пронесенное апостолами во все концы вселенной, и где до сих пор оно возвещается на всяком месте истинными богословами и проповедниками Божественного домостроительства. Слово, ведущее людей всякого состояния, звания, пола и возраста к познанию Животворящей Истины:

«Имейте веру Божию. Ибо истинно говорю вам: если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет (Мк.11:23).»

Эта богооткровенная истина была провозвещена при таких обстоятельствах. Иисус и Его апостолы труженически возвращались из Иерусалима в Вифанию тою же дорогой, какой они только вчера пешими шли в Иерусалим. Подошли к месту аллеи, где накануне они стояли у дерева, ища на нем вкусных плодов смоквы. Это дерево сегодня имело вид печальный. На нем не было ни одного свежего, зеленого листа. Широкие ветви опустились, сделались тонкими как лучина. От корня до самого верха оно было сухо и безжизненно. Эта смоковница уже не была способна, подобно той смоковнице, о которой говорил Иисус Христос в притче, упоминаемой евангелистом Лукой, принять жизнь от забот и трудов садовника.

Ученики Христа были удивлены случившеюся с деревом переменою. Они молчали. Только один из них, Петр, отличавшийся подвижным, живым характером, обратившись к Иисусу Христу с любящею простотою, сказал: Равви, смоковница засохла (Мк.11:21).

Иисус Христос эти минуты нашел благоприятными для преподания ученикам вечных истин о значении истинной веры, о тесной связи ее с молитвою и о любви между людьми, составляющей непреткновенный камень житейского благополучия, и о заслуженных правах на блаженную вечность.

Слова апостола Петра и молчаливое удивление прочих спутников к совершившемуся чуду были как бы повторением боговдохновенного песнопения: Как величественны дела Твои, Господи, все премудро Ты сотворил (Пс.103:24). Иисусу Христу было отрадно такое искренне любящее доверие к Его словам и делам. И вот Он в этот знаменательный день, приближающий последние часы Его земной жизни, как Учитель истины произнес: Имейте веру Божию. Ибо истинно говорю вам: если кто скажет горе сей: «поднимись и ввергнись в море», и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет (Мк.11:23).

Эти слова с тех пор составляют фундамент целого здания истинной, непреложной религии нашей. Без веры разумная душа жить не может, потому что, как учит св.апостол Павел, без веры угодить Богу невозможно (Евр.11:6). Без истинной веры человек не в состоянии выполнить своего назначения на земле: подобно, как учил св.Кирилл Иерусалимский, земледелец не может собрать плодов на песчаной каменистой почве.

Святые Отцы и учители Церкви на семи Вселенских Соборах истинную нашу веру обнесли крепкой, несокрушимой оградой боговдохновенного библейского слова. По милости Божией, в настоящее время каждый член Православной Церкви с самого раннего возраста жизни укреплен в сознании необходимости веры. Все мы, здесь присутствующие, в состоянии открыто исповедовать перед всем обществом верующих Символ веры с такою же точностью, как он был произнесен нашими восприемниками у св.купели нашего Крещения.

Нет ни одного богослужения в Православной Церкви, при котором бы она с материнской заботливостью не внушала каждому из нас убедительного совета «иметь веру Божию». Все проповеди, произносимые с церковных амвонов, внушают один совет: «Благочестивые христиане, имейте веру Божию». И я сегодня, вспоминая чудные слова Господа, нашего Спасителя, скажу вам и повторю: братие и сестры, имейте веру Божию.

Печально звучат слова Евангелия: «Горе миру от соблазна и тем, через кого он приходит» (Мф.18:7). Соблазн искажает, увечит веру Божию. Безотрадно, но необходимо признаться, что и среди членов христианской Церкви часто вера Божия колеблется в умах, убеждениях и взглядах на судьбу мира и человека. Кому из нас не известно, что многие охвачены суеверием: одни верят, например, в случай; другие – в рок и судьбу; иные игральным картам приписывают возможность отгадывать будущность человека. Иные веруют в гадателей, предсказателей, знахарей с большею преданностью, нежели слову библейскому или евангельскому. Очевидно, у таких верующих нет признаков Божией веры.

Не утомляя вашего внимания, я не буду говорить о прискорбных явлениях, какие производят в наше время так называемые «ученые» сектанты. Не стану упоминать даже о так называемом «индифферентизме духовном», то есть равнодушии к Божественному слову, к истории Церкви, к богослужениям ее, общественным и домашним; равнодушии к семейным обязанностям отцов, матерей, супругов, сыновей, дочерей, господ и слуг. Всею этой религиозно-нравственной беспорядочностью завладел соблазн, стремящийся обнищать истинную веру в единого Бога Отца, Сына и Св.Духа, во единое Крещение и прочие Таинства, в бессмертие души и вечную жизнь. Горе миру от соблазна!

Уклонитесь же, православные и правоверующие читатели, от увлекающих вас если не словом, то примером отступления от учения нашей святой веры. Имейте веру Божию. Тот, кто ее имеет, может, по словам Спасителя, творить великие дела; может даже гору передвинуть с занимаемого ею места; может совершить великие чудеса. Если потребуете от меня доказательств и примеров, то я сошлюсь на Св.Библию, даже ближе – на историю нашего русского народа, даже еще ближе – на святой наш Кремль, созданный крепкою рукою людей, имевших веру Божию.

Дерзаю указать еще на более поразительный пример, находящийся у нас всех перед глазами. Вот они, безмолвные могилы, памятники и гробницы почивающих здесь Царей, Князей. Из них, как видите, здесь три святых мученика¹, своею кровию, имуществом и жизнью доказавших, что они имели веру Божию, за что при них и оставлена дивная сила быть незабвенными в памяти русского народа и всего православного человечества. Имейте же веру, веру Божию!

Указав значение, достоинство и необходимость для каждого человека истинной веры, Господь наш Иисус Христос при этом повторил пред Своими верными последователями учение о молитве. Он сказал: Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам (Мк.11:24).

По наставлению Св.Отцов Церкви, молитва есть беседа человеческой души с Богом. По бесконечному Своему милосердию Господь Бог даровал человеку возможность приближаться к Нему посредством благоговейной молитвы. В молитве человек является пред Господом Богом в качестве любящего сына, покорного слуги, разумного смертного создания. Господу Богу он выражает свои мысли, свои чувствования и желания. Пред Ним, Невидимым, как бы Видимым, он излагает свои думы, надежды, упования, печали и радости, благодарность и восторг.

Выразительнейшим примером истинной молитвы в действиях человека является смирение. Человек убежден всецело в том, что Господу Богу все возможно, что от Него зависит судьба всего существующего в мире, внешнем и духовном. Осененный этим убеждением, он просит у Господа указания на жизненном пути, какой определено ему пройти во все время земного существования.

Такой молитве, по выражению св.Иоанна Златоуста, «небо открывает свои двери, свет Христов просвещает землю». Без молитвы человеческая жизнь есть тревожный долгий сон. Душа человеческая без молитвы, по учению глубоких знатоков человеческой души, есть то же самое, что дерево без корня, тело без головы, грудь без дыханья.

Всегда должно помнить, однако же, что молитва истинного христианина проникнута всецело уверенностью в возможности ее исполнения. А потому молитва должна быть чужда в нашей душе небрежности, рассеянности и невнимания. Молитва, произносимая только устами, а не сердцем, – обидная для истины формальность, бесполезная трата труда и досуга. Сам Иисус Христос сказал, подтверждая учение пророков: «Эти люди (то есть фарисеи и книжники) устами своими чтут Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня: тщетно же они чтут Меня» (Ис.29:13, Мф.15:8, Мк.7:6).

Молитва может быть на всяком месте, во всякое время дня и ночи, потому что, как выражается псалмопевец, «на всяком месте владычество Его» (Пс.102:22). Святая Мать наша Церковь, помогая нам в стремлении спасти наши души, указала нам время для молитвословия. Даже более: она составила для нас много томов, вмещающих в себя премудрость молитвенного возношения к Богу человеком его чувствований и желаний. Теперь, братие и сестры, обратимся к собственной совести, допросим ее беспристрастно, какова наша молитва.

Знаменитые учители нашей Православной Церкви Феофан Прокопович и Феофилакт Лапотинский болезненно сокрушались о том, что в нашей Православной Церкви многие уподобляются книжникам и фарисеям, совершая свои молитвословия при общественных богослужениях. Один из них в своей проповеди, напечатанной для назидания всех русских христиан, обращаясь к священнослужителям, печально взывал: «Вы напоминаете своим пением и чтением бездушным крылья ветряных мельниц».

А другой проповедник, обратившись к слушателям с кафедры в храме, архиерейскими устами произнес: «Общественная молитва изображает собою светлые воды безбрежного моря с крутыми плодоносными берегами, на которых живет и веселится всякое Божие создание. А неблагоговейно молящиеся в храме, священнослужители и миряне, изображают собою гнилое болото, в котором мутная вода способствует произрастанию трав и мха, негодных ни для человека, ни для животных, ни для птиц. Это обитание для зловещих сов, плотоядных коршунов, пресмыкающихся лягушек, мышей, крыс и разных нечистоплотных насекомых.

Известно, что голос совы, крик хищных птиц, болтливое, бездушное щебетание и утомляющий визг сорок, гнусливый крик лягушек возбуждает в каждом из нас отвращение». Будем же наблюдать за собою, чтобы наша молитва напоминала собою блаженный Эдем, а не трущобу, из которой исходят вредоносные для душевной жизни миазмы и испарения.

В этот же светоносный день ученики Господа нашего Иисуса Христа услышали из Его уст незабвенные слова, переданные евангелистами для исполнения всем православно верующим во Христа и Его Церковь. Вот эти слова:

«И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших (Мк.11:25–26).»

Высокую истину Своего Божественного изречения Он, Богочеловек, подтвердил Своим примером, умирая, распинаемый иудеями на Кресте. Он молился за Своих врагов, взывая во всеуслышание присутствовавших при Его казни: Отче, – говорил Он, – прости им, ибо не знают, что делают (Лк.23:34).

Такое всепрощение, дарованное устами Христа, служит примером истинного человеколюбия. Подражая Ему, молящиеся обнаруживают тайны своего любящего сердца. Это Божии дети. Они стоят в благоговейной кроткой беседе со своим Утешителем-Отцом. Это люди, обладающие чистым сердцем. В часы своей молитвы они зрят Бога, согласно слову Благостнейшего Законодателя: Чистые сердцем Бога узрят (Мф.5:8). И понятно, потому что, по выражению св.Иоанна Богослова, Бог есть любовь (1Ин.4:8). Беседа с Богом, то есть молитва, употребляя выражение святителя Тихона, Задонского чудотворца, есть «одно из самых существенных отличий разумного существа от неразумных животных и немой, бездушной природы».

В житиях святых мучеников и благочестивых христиан вы, братие и сестры, без труда найдете образцы добродушия, великодушия, смирения, беззаветной покорности Божиему промыслу и всепрощения миру и людям. Если мы внимательно вслушиваемся в ектении (слово «ектения» значит «молитвенное прошение»), произносимые на всех богослужениях, то чувствуем, что попечения Матери нашей Церкви направлены к одному: чтобы мы возлюбили друг друга и единомыслием исповедовали Триипостасного Вседержителя.

Свидетельствовали бы клятвенно, что прощаем всякие обиды ближним своим, нас не любящим и ненавидящим; что мы желаем видеть только свои согрешения и не осуждать никого. «Даруй же мне, Господи, зрети мои согрешения и не осуждати брата моего». Да будет же наша молитва, частная и общественная, домашняя и церковная, одинокая и семейная, – да будет она «милостью мира и жертвой хваления».

Читатели! Вспомним последние дни земной жизни нашего Спасителя. Благочестиво вообразим себе Его путешествие из Вифании в Иерусалим и возвращение из Иерусалима в Вифанию. Представим своему уму и сердцу Иисуса Христа обратившим Свои светозарные очи на смоковичье дерево, стоявшее на Его пути. Наш Спаситель взалкал. Он, подающий всем жизнь и радость, искал зрелого плода на внешне красивом дереве – и не нашел.

И теперь, и всегда, и ныне и присно наш Спаситель алчет правды, добра, истины и духовной красоты. Он зрит и на нас, грешных. Он, Сердцеведец, и в каждом из нас, сугубо одаренных силами и способностями духа, ищет плодов. Имеющим эти плоды веры Он обещает величайшую награду. И теперь, как некогда в Нагорной проповеди, Он говорит с небес нашей совести: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное (Мф.5:6,3).

И те из нас, которые возрастили в себе под влиянием благодати Божией плоды веры, надежды и любви христианской, да будут блаженны. Святая Мать наша Церковь им благовествует: «Радуйтесь и веселитесь: вас ожидает счастие в будущей жизни, за гробом, на небесах».

Но где же эти многоплодные, достойные блаженной вечности создания? Среди нас воцаряется в ответ на этот вопрос общее молчание. И я, многогрешный, смиренно и стыдливо умолкаю. С благоговением к Господу Богу я дерзаю произнести краткую молитву, которую вы будете слушать многократно сегодня после моей краткой, но сердечной беседы с вами: «Иисусе Сладчайший, спаси мя! Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя! Аллилуиа!»² Аминь. 31 марта 1902 г.