ПРЕДАНИЕ
Существование некоего П. представляет собой общее явление во всех ч-ских обществах. Непрерывность его духовного развития тем и обеспечивается, что из поколения в поколение понятия, обычаи и т. д. передаются в нем устойчивым образом (предание, как и латинское слово traditio – традиция, означает: передача). Особенно в области религиозной верования, обряды, слова молитв или песнопений и т. д. передаются с большой тщательностью. В обществах, составляющих окружение библ. мира, религиозное П. даже включается в совокупность ч-ских традиций, образующих культуру.
В современном языке слово «предание» применяется, однако, в двух различных смыслах. Им обозначается или определенное содержание, передаваемое из века в век (напр., обрядовая традиция Египта), или же способ передачи, характеризующийся большой устойчивостью формы при второстепенной роли или даже при полном отсутствии письменности (так, «культурами предания» можно назвать, напр., шумерийскую цивилизацию и в еще большей степени культуры чисто «устные»). В отношении этого общего явления П. библ. откр. представляет одновременно и черты сходства и своеобразные особенности.
ВЗ
При древнем Законе в Израиле передавалось из поколения в поколение свящ. наследие, т. е. П. Согласно особому уставу *народа Божия в тот период, это наследие включало все стороны жизни: как исторические воспоминания, так и укорененные в них верования; как словесные выражения молитвы, так и мудрость, управляющую практической жизнью; обряды и священнодействия, наряду с обычаями и правовыми установлениями. Передача этого наследия сообщала Израилю его особый облик и обеспечивала непрерывность его духовного развития от времен праотцев и до преддверия НЗ.
Наследие это священно не только потому, что оно завещано предыдущими поколениями, как и все ч-ские традиции, но прежде всего потому, что оно имеет божественное происхождение: в основе верований лежит *откр., данное Израилю Божиими посланниками; в основе права и упорядоченных правом обычаев имеются определенные предписания, возвещенные от имени Бога носителями Его велений. Эти положительные элементы, происходящие от откр., не исключают, разумеется, нек–рых более древних элементов, заимствованных от восточной среды и воспринятых откр–ем в свой состав, но свящ. характер П. основывается только на откр–ии и зависит от него.
Определенное т. обр. в своем отношении к откр–ию, составляющему его своеобразие, П. народа Божия сочетает две друг друга дополняющие черты. С одной стороны, – устойчивость: его основные элементы установлены твердо в области верований, права, *культа (единобожие, учение о *Союзе–Завете, обычаи, унаследованные от праотцев, Моисеев закон и т. д.). С другой стороны, – движение вперед: само откр. развивается по мере того, как новые посланцы Божии дополняют дело своих предшественников в соответствии с конкретными потребностями своего времени. Этот прогресс, естественно, следует истории, но он повинуется не одним только случайностям культурного развития, как в других религиозных преданиях, где синкретизм является общим правилом. Своеобразие израильской традиции сказывается и здесь.
1. Литературные формы и жизненная среда. – Это свящ. наследие по необходимости принимает литературную форму для своей передачи: повествования, законы, изречения, гимны, обрядовые уставы и т. д. служат средствами его выражения. Но такие формы в свою очередь определяются обычаем и поэтому принадлежат к П. В большой степени они соответствуют литературным жанрам, применяемым в культурах соседних народов (Ханаан, Месопотамия, Египет). Однако в них отражаются особенности израильского П. в области учения: библ. письменность обрабатывает на свой особый лад некоторые общие жанры, как, напр., *законы или пророческие слова; она обладает своим особым подбором выражений и оборотов, к к-рым более или менее часто прибегают все ее писатели; у нее имеются свои излюбленные жанры, подходящие к передаваемой ею истине. Поэтому изучение этих особенностей необходимо для понимания самого П., поскольку оно позволяет непосредственно улавливать историю его оформления.
Оно позволяет также видеть, какими путями П. передается из поколений в поколения. Принимаемые им формы тесно связаны со средой, являющейся его носительницей, и с задачами, выполняемыми им в жизни народа Божия (учение *священников как хранителей Закона и богослужебных уставов; проповедь *пророков; практическая *мудрость книжников…). Каждая отдельная среда имеет свои особые предания и свои излюбленные формы передачи; но можно заметить и немало случаев взаимопроникновения, вызываемых тем, что одна среда соприкасается с другой, а также и основным единством самого израильского П.
В исходной точке материалы П. передаются устным путем, в формах, приспособленных к этому способу передачи: это – религиозные повествования, связанные с некрыми святилищами или праздниками; правовые уставы; обрядовые уставы, гимны, установленные молитвы; речи священников или пророков; изречения мудрых и т. д. Наконец, в рамках этого устного П. возникают писанные тексты, в большой части им же насыщаемые. Так библ. П. постепенно кристаллизуется в священных *Писаниях, значение к-рых возрастает с течением времени: составленные под воздействием *Духа Святого, они дают народу Божию божественное правило его веры и жизни.
2. Писание и Предание. – В иудействе, близком к хр–ской эре, наследие древнего П. хранится преимущественно в этой письменной форме. Однако *народ Божий представляет собой не просто собрание верующих, объединенных вокруг одной *книги: он учрежден как организованное целое. Вот почему в нем сохраняется, параллельно с Писанием, живое П., по–своему продолжающее П. прошлых веков, хотя с точки зрения права оно не может претендовать на такой же нормативный авторитет, как Писание. Оно встречается в священнической среде, у учителей, даже внутри сект, на к-рые делится иудейство. К нему применяется настоящая техника передачи, основанная главным обр. на личном общении учителя со своими *учениками: учитель сообщает, «передает» (масар), а ученик принимает (арам. каббел) то, что ему в свою очередь предстоит передавать другим (евр. шанах, арам. тенах). Это П. в самом сильном значении слова (евр. каббала, греч. παράδοσις) известно в НЗ: ев. Марк упоминает «предание старцев» (Мк 7, 5, 13 п), а ап. Павел – «*отеческие предания» (Гал 1, 14). Наследие это добавляется к Писаниям и образует с ними «обычаи, к-рые передал нам Моисей» (Деян 6, 14), так как книжники, чтобы усилить его авторитетность, относят его возникновение к самому отдаленному прошлому. Его устная передача становится, с другой стороны, колыбелью новой письменности, развивающейся вокруг Библии, начиная от перевода Библии на греч. язык (LXX) и на арамейский (Таргумы) и кончая писаниями раввинов, с располагающимися в промежутке апокрифическими книгами и литературным творчеством сект (напр., Кумран). Но позднее П., засвидетельствованное этими книгами, не следует смешивать с первоначальным устным П., к-рым питались канонические писания.
НЗ
1. Иисус и «предание старцев». – С самого начала Иисус подчеркивает Свою независимость в отношении иудейского П. Своего времени. Основное наследие П-я, хранящееся в Писаниях, не ставится под вопрос: Закон и Пророки должны быть не упразднены, но исполнены (Мф 5, 17). Но «П. старцев» не пользуется тем же преимущественным положением: оно дело чисто ч-ское и иногда приводит к неисполнению Закона (Мк 7, 8–13); поэтому Иисус дозволяет Своим ученикам не считаться с этим П. и даже говорит о нем, как о потерявшем силу.
Но в то же время Сам Христос *учит не как книжники, повторявшие принятое П., – а как *власть имущий (ср Мк 1, 22, 27); и Своим ученикам Он поручает повторять то, чему Он их учит (Мф 28. 19 сл). Более того, Он и действует по–новому: прощает грехи (Мф 9, 1–8), дает людям благодать спасения, вводит новые знамения, повелевая повторять их после Него (1Кор 11, 23 слл). Своими делами и словами Он становится т. обр. источником нового П., к-рое заменяет П. старцев в качестве основы толкования Писаний.
2. Апостольское П. – И в Церкви мы видим наличие этого П., словесная форма к-рого заимствуется у иудейства. Это в особенности заметно у Павла, к-рого прежде полученное образование изощрило в приемах иудейского преподавания. Фессалони- кийцам он «передал заповеди от Господа Иисуса» (1Фес 4, 2), и они «приняли» учение от него (4, 1). Он их призывает «держать П-я (παραδόσεις), к-рым вы научены или словом, или посланием нашим» (2Фес 2, 15). Филиппийцам он говорит: «Чему вы научились, что приняли, и что слышали, и что видели во мне, то исполняйте» (Флп 4, 9). Коринфянам он уточняет: «Я первоначально преподал вам, что и сам принял» (1Кор 15, 3), «я от Самого Господа принял то, что и вам передал» (11, 23); в первом случае речь идет о кратком изложении учения о смерти и воскресении Христа, во втором случае – о литургическом повествовании о Тайной Вечере. Т. обр., предмет апостольского П. заключается и в словах, и в действиях.
Такие факты позволяют думать, что уже до Павла, а затем в рамках его проповеди, к основным материалам этого П. применялась техника передачи, аналогичная той, к-рая использовалась в иудейском П. А эти материалы составляют самую сущность жизни Церкви и основную канву *Евангелия – правила христианской веры и поведения. Оттого ев. Лука и мог написать в предисловии к своему труду, что «уже многие взялись за составление повествования о совершившихся среди нас событиях (евангельских), как (их) передали нам те, кому от начала довелось быть очевидцами и служителями Слова» (Лк 1, 1–2). Следовательно, евангельские сборники всего только излагают в письменной форме П., существовавшее уже раньше. Параллельно с ними, жизнь Церкви сохраняет священнодействия и обычаи, унаследованные от Христа и получившие применение у Апостолов.
3. От Предания к Писанию. – У апостольского П. имеются свои органы передачи. Прежде всего это – *Апостолы, «принявшие» его от Самого Христа; Павел принадлежит к их числу благодаря откр- нию, полученному им на пути в Дамаск (Гал 1, 1, 16). Далее, это – уполномоченные апостолами учители, к-рым те доверили власть в хр–ских общинах (1Тим 1, 3 слл; 4, 11; 2Тим 4, 2; Тит 1, 9; 2, 1; 3, 1, 8). Это П. отливается в формы, соответствующие его природе и его различным предназначениям в хр- ских общинах: от повествований о Христе до исповеданий веры (1Кор 15, 1 слл), от литургических формулировок (1Кор 11, 23 слл; Мф 28, 19) до общих молитв (Мф 6, 9–13) и хр–ских песнопений (Флп 2, 6–11; Еф 5, 14; 1Тим 3, 16; Откр 7, 12; и др), от исходящих от Христа правил жизни до схем крещальных поучений (1Петр 1, 13…) и так далее. Итак, изучение апостольского П. требует постоянного внимания к тем литературным жанрам, к-рые различимы в НЗ. Действительно, в НЗ мы видим разнообразие форм, часто примененных случайно, но окончательно закрепившихся под действием *харизмы богодухновенности. Как и в ВЗ, П., исшедшее от Христа и переданное апостолами, приводит т. обр. к Писанию.
1. Его источник: авторитет Христа. – В ВЗ П., постепенно кристаллизовавшееся в Писании, основывалось на авторитете Божиих посланников. В НЗ оно отличается от «П. старцев» (Мф 15, 2) и от всякого «П. человеческого» (Кол 2, 8) тем, что основывается на авторитете (см *власть) Христа. Он говорил и действовал (Деян 1, 1), давая Своим ученикам нормы истолкования древних Писаний (Мф 5, 20–48), поучая их тому, чему они должны будут учить во *имя Его (28, 20), давая им живой *пример того, что они должны будут делать (Ин 13, 15; Флп 2, 5; 1Кор 11, 1). И подобно тому, как Иисус говорил: «Мое учение – не Мое, но Пославшего Меня» (Ин 7, 16), апостольское П. в свою очередь всегда хранило подчинение Христу Спасителю – Его духу, предписаниям и примеру. Даже когда, за неимением точного слова Христа (ср 1Кор 7, 25), апостолам приходилось высказывать свое личное мнение для разрешения какого–либо практического вопроса, ставящегося хр–ской жизнью, а соответствующего прямого указания со стороны Христа не имелось, они это делали с подобающей авторитетностью, «имея ум Христов» (1Кор 2, 16). *Дух воскресшего Христа, действительно, остается со Своими, чтобы учить их всему (Ин 14, 26) и вводить их во всю истину (16, 13). Нет, следовательно, различия между авторитетом Апостолов и их Учителя: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающий вас Меня отвергает, а Меня отвергающий отвергает Пославшего Меня» (Лк 10, 16).
2. Апостольское П. и П. церковное. – Если апостольское П. пользуется т. обр. единственной авторитетностью, распространяющейся тем самым и на Писания, в к-рых оно кристаллизовалось, то все же это не дает оснований противопоставлять его церковному П., принимая это последнее за П. чисто ч-ское, аналогичное иудейскому, отмененному Христом. Между апостольским П. и П. церковным существует подлинная преемственность.
а) Преемственность передаваемого содержания. – Не будучи новотворчеством в прямом смысле, П. апостольского века бытовало еще в такой среде, в к-рой откр. продолжало развиваться по мере того, как Апостолы раскрывали смысл слов и дел Иисуса. Церковное же П. должно лишь хранить. Его норма уже установлена в НЗ: «Храни преданное тебе» (1Тим 6, 20; 2Тим 1, 13 сл.), т. е. апостольское П. Это последнее уже не может принимать в свой состав что–либо по–настоящему новое: *откр. закончено. Его развитие в истории Церкви – иного порядка и заключается в том, чтобы ясно выразить истины, потенциально содержащиеся в апостольском наследии. Разумеется, Писание, как богодухновенное свидетельство апостольского П., имеет важнейшее значение для верного хранения этого наследия: оно – его основной пробный камень. Однако нельзя быть уверенным, что все элементы первоначального наследия записаны в нем с полной определенностью. Более того, только живое П. сохраняет то именно, для передачи чего Писания недостаточно: глубокое понимание богодухновенных текстов, являющееся делом *Духа, действующего в Церкви. Благодаря ему, *Слово, закрепленное Писанием, остается вечно живым Словом Господа Иисуса Христа.
б) Преемственность в органах передачи. – Церковное П. передается не в некой безымянной общине, а в обществе, имеющем определенные структуру и иерархию; и это общество – не просто ч-ская организация, а само *Тело Христа, управляемое Его Духом; в нем обязанность управлять продолжает в веках служение Апостолов, располагая их властью. И здесь нормы установлены пастырскими посланиями (напр., 1Тим 4, 6 сл, 16; 5, 17 слл; 6, 2–14; 2Тим 1, 13 сл.; 2, 14 слл; 3, 14–4, 5; Тит 1, 9 слл; 2, 1, 7 сл.). Из них видно, что о подлинности апостольского наследия, сохраняемого в церковном П., позволяет судить не одно только Писание, но, вместе с ним, и поручительство тех, кто поставлен заботиться об этом хранении и получил благодать для выполнения этой задачи: тот же Дух, К-рый вдохновил Писания, продолжает оказывать им Свою помощь (1Тим 4, 14; 2Тим 1, 6).
в) Преемственность в основных формах, в к-рых П. закрепилось письменно. – Это постоянство форм ясно отражает постоянство служений в Церкви, в ее разнообразной жизненной среде. Конечно, в церковной письменности жанры поддаются изменениям с течением времени и в зависимости от различных культур. Но, независимо от этого развития, самые различные произведения сохраняют глубокий отпечаток тех форм апост. П., к-рые закреплены в НЗ, и некоторые очень древние документы, – хотя и не пользующиеся той же авторитетностью, что Писание, – могут даже прямо перекликаться с самим апостольским П. (исповедания веры и литургические тексты после–апостольского века).
К этому нужно сделать два важных замечания. 1) Существенным свойством церковного П. является видоизменение его внешних форм, дабы, храня апостольское наследие, представлять его соответственно эпохам и умственному складу людей, к-рым оно передается. 2) Не следует приписывать св. П., к-рым руководится Церковь, все те случайные формы, к-рые оно принимало, и всякого рода церковные традиции – весьма различные по своей ценности, – к-рые возникали в последующие века. В то же время нельзя искать в текстах НЗ прямого решения тех богословских проблем, к-рые вытекают из церковного П., поскольку оно, по существу, сложилось уже после того, как канон богодухновенных книг был закончен.
PG
– > Закон Б III 5, В I 1 – Откровение – память 4 – письмо – пророк ВЗ I 2, III 2 – священство ВЗ III 0 – старость 2 – ученик – учить – фарисеи 1