Кондратович, Кирьяк Андреевич

Кондратович, Кирьяк Андреевич, переводчик XVIII в., коллежский асессор, род. в 1703 г., ум. около 1790 г. Сын сотника слободского Ахтырского полка, учился в Киевской духовной Академии, где приобрел, вместе с довольно хорошим знанием языков польского и латинского, чрезмерное пристрастие к схоластике; в 1728–1731 г. обучал латинскому языку семинаристов в Переяславле Рязанском, где в то время был епископом его дядя, известный проповедник, Гавриил Бужинский. В 1733 г. Кондратович занимался у Феофана Прокоповича переводами и в том же году был отослан в Екатеринбург, учителем детей церковников и мастеровых. Здесь он занимался переводами по указанию В. Н. Татищева и сделал для него немало переводов из латинских и польских источников, касающихся русской истории. В 1735–1739 г.г. он занимал, по его показанию должность «придворного философа», по словам Татищева – гусляра, по-видимому, просто шута. С воцарением Елизаветы Петровны Кондратович переехал в С.-Петербург и, представив в Академию Наук составленный им «Лексикон», который впоследствии лег в основание начальных трудов по составлению первого русского словаря, изданного Российской Академией в 1786–1796 г.г., заявил Сенату свое желание получить при Академии Наук место профессора «к собиранию лексиконов латинско-российского и российско-латинского языков»; но подобной кафедры в Академии не существовало, и Кондратовича определили старшим переводчиком при Академии Наук, с жалованием в 300 руб. Первые два года, когда он одновременно с академическими занятиями обучал катехизису сына гр. Строгонова, который покровительствовал ему в Екатеринбурге, ему жилось, как читаем в одном из его писем, «свободно, прохладно, совокупно и равномерно весело»; в последующее же время он испытал много неприятностей. Особенно его досадовало, что Академия Наук не печатала его переводов. В 1745 г. Кондратович написал латинскую грамматику, посвятил ее св. Синоду и в особом «доношении» по этому случаю привел и реестр своих переводов и словарей, числом 31. Но грамматика была признана «неисправной», и обращение Кондратовича к Синоду не имело никаких результатов. В 1759 г. в периодическом издании Сумарокова «Трудолюбивая Пчела» (ноябрь) появился впервые в печати перевод его двух элегий Овидия Назона. Затем Кондратович был назначен в помощники Ломоносову «при сочинении российского лексикона»; и с ним, и с Сумароковым он не ужился. В 1766 г. он подал в Академию Наук прошение о напечатании его переводов и при этом сообщил полный перечень своих трудов; Академия не обратила внимания на просьбу Кондратовича. Однако, в 1767 г. появились в печати следующие переводы Кондратовича с латинского яз.: 1) «Исследование сочинителя Ригера о воздухе», 2) «Феофила Сигефра Беэра, бывшего профессора восточной истории и языков, География российская из Константина Порфиродного», 3) «Сочинение о варягах автора Феофила Сигефра Беэра, бывшего профессора восточной истории и восточных языков при Императорской Академии Наук», 4) «География российская и соседственных с Россией областей около 947 года, из книг северных писателей выбрана, автора Беэра», 5) « Марка Туллия Цицерона двенадцать отборных речей». В посвящениях этих переводов высокопоставленным особам Кондратович печатал частью стихотворные похвалы лицам, которым посвящены переводы, частью «оды», вовсе не имеющие отношения к переводу; так напр., при трактате о варягах находим «оду парафропическую о впадшем в разбойники»; в «Географии российской» – такая же ода о страшном суде; в «Исследовании о воздухе» – «элегия или ария об Абрадате, Сузском царе». Кроме того Кондратович занимался собиранием и составлением эпиграмм и из многочисленного собрания их ему удалось в 1769 г. напечатать до 300 под названием «Старик молодой доброхотному и недоброхотному читателю»; эпиграммы почти все плохи. Последними печатными трудами Кондратовича были: 1) «Польский общий словарь и библейный, с польской, латинской и российской новоисправленной библиями смечиван»… (СПб., 1775 г.), и 2) «Декционер или речениар по алфавиту российских слов о разных произращениях, т. е. древах, травах, цветах, семенах огородных и полевых кореньях и о прочих былиях и минералах» (СПб., 1780 г.). – Как писатель Кондратович не имеет никакого значения; переводы его тоже довольно плохи. Но он заслуживает внимания, как один из первых представителей того типа литературных «трудолюбцев», людей как бы одержимых страстью к сочинительству, переводам, даже просто к переписыванию, который создался у нас в XVIII в.

Митр. Евгений, «Словарь русских светских писателей» (М. 1845 г.; стр. 299 и след.); Тихонравов, «К. А. Кондратович» (в «Библиографических Записках», т. I, стр. 225–236)·, Билярский, «Материалы для биографии M. В. Ломоносова»; П. П. Пекарский, «Кондратович, русский прозаик и стихотворец, филолог и беллетрист XVIII ст.» (в «Современнике», 1858 г., т. LIX, стр. 452–484); его же, «История Академии Наук» (II т., 372–374 стр.); «Чтения Москов. Общ. Ист. и Др. Росс.», 1867 г., № 3; Геннади, «Словарь». – Некоторые неизданные переводы Кондратовича упоминаются, между прочим, в «Описании рукоп. Румянц. музеума», № CCLXIV и у Змеева, «Рус. врачебники», 155.